Обретая будущее (гет)

 Гермиона, как и говорила призраку Северуса Снейпа, ушла, но не только из Хогвартса. Молодая ведьма навсегда покинула магический мир. Без Северуса ей не хотелось там жить. Глупое детское восхищение талантливым профессором переросло в любовь, которую не смогли уничтожить ни обвинения в смерти директора, ни всеобщая ненависть, ни знание, что он всю жизнь любил лишь одну женщину. Гермиона старалась жить дальше, стала профессором в Хогвартсе, но понимала, что ничего не получается, она лишь существует. Его призрак давал забыться на мгновения, но видеть его и понимать, что ничего не изменить, было еще больнее. Смерть не победить, а выбрать другого — это значит, жить во лжи.

 Прошло несколько лет с их последнего разговора и с тех пор, как Гермиона, как и сказала Северусу, ушла. Магловский мир был понятен и прост. Гермиона положила свою волшебную палочку в закрытый сейф банка и не пользовалась магией, чтобы не тосковать по былому, не вспоминать его.

 В самый обычный день, одним из многих, в самое обычное утро Гермиона пила кофе в любимой кофейне. Охватив чашку руками, она медленно пила и смотрела на движущиеся за окном машины, представляя, как через несколько минут сама погрузится в атмосферу городской суеты. Пока её уединение не нарушила подсевшая к ней за столик молодая женщина с чёрными длинными волосами, белоснежной кожей, алыми губами и глазами, которые смотрели на неё так, будто знали всю жизнь. Серый капюшон мантии, накинутый на голову девушки, указывал что соседка по столику явилась из магического мира. Гермиона поставила чашку кофе на столик и стала ждать.

 — Гермиона Джин Грейнджер, сильная ведьма, потерявшая свою душу и решившая, что может спрятаться в мире маглов, как будто так можно спрятать свое сердце.

 Голос незнакомки был тих, нетороплив и напоминал ЕГО голос, те же бархатные переливы.

 — Кто вы?

 — Я? У меня много имён, вы, смертные, — большие выдумщики. Мара, Хель, Ахлис, Деа Тацита и многие-многие другие, а одним словом я…

 — Смерть… — Гермиона смотрела на божество рядом с собой и не чувствовала страха.

 Женщина улыбнулась и взмахнула рукой, накрывая их куполом. Она сняла с головы капюшон и теперь перед Гермионой сидела молодая девушка с пепельными волосами, янтарными глазами и все такой же доброй улыбкой.

 Гермиону окутало магией Богини, принося покой измученному сердцу.

 — Мы, боги, не вмешиваемся в судьбы людей, но ты… Тебя ждала хорошая жизнь, ты могла помочь многим, как ты и хотела, но он ушёл, а с ним ушла и твоя душа. Ты пуста.

 — Вы… Вы можете его вернуть?

 — Нет. Что умерло — должно оставаться мертвым.

 Гермиона смахнула слезы с щек руками.

 — Тогда зачем Вы здесь? Позлорадствовать? Или хотите, чтобы я вернулась в магмир? Этого не будет! Я…

 — Тише, дитя, тише. Спускаться на землю ради такой ничтожной мелочи, как насмешки, или ради того, чтобы заставить тебя вернуться в мир магии, я бы не стала. У меня к тебе есть другое предложение.

 — Какое?

 — Что ты знаешь об альтернативных мирах?

 — Каждое наше действие, выбор, порождает множество новых ответвлений.

 Смерть чуть усмехнулась.

 — Всё так.

 — Вы хотите отправить меня в другой мир?

 — Тебя что-то держит в этом?

 — Нет. А Северус?

 — Там жив.

 — А я? То есть та Гермиона?

 — Та Гермиона пропала безвести в последней Битве за Хогвартс. Ваши миры похожи, но если тут ты потеряла его, то там — всё наоборот. Северус не ушёл из мира магии, как ты, он так же работает в Хогвартсе, стал директором, но в его сердце пустота и в этом виновата не Лили Поттер. Не подумай плохого о нём. Во времена, когда Гермиона была школьницей, ничего, кроме злости, он к ней не испытывал. Всё началось на седьмом курсе, когда он помогал вам искать крестражи. Только она знала, что он не предавал орден. Она была его отдушиной, единственной, кто его поддерживал и в него верил.

 — Что с ней стало?

 — Адский огонь.

 Гермиона закрыла глаза. Слезы тихо скатывались, оставляя мокрый след на её блузке.

 — Это будет не обман? Разве я могу заменить её?

 — Ты страдаешь тут, он страдает там. Души ваших половинок не могут уйти за грань, чувствуя вашу боль, именно они попросили меня помочь вам обрести друг друга. Здесь нет обмана, лишь разбитые сердца вновь обретут друг друга.

 — Хорошо. Я согласна. Мне нужно что-то делать и моя палочка, она…

 Смерть протянула руку Гермионе. В ее костлявой ладони лежала её палочка. Гермиона осторожно взяла её и нежно погладила по древку. Знакомое тепло заполнило её тело. И пусть руки её немного дрожали, но Гермиона знала, что готова. Её магия вновь циркулировала по телу, давая силу и чувство защищенности, чувство, что она справится, она сможет.

 — Время пришло. Возьми меня за руку, дитя, если ты готова.

 Гермиона без колебаний взяла протянутую ладонь, и в то же мгновенье их поглотил чёрный туман. Белоснежная скатерть всколыхнулась, на столике возле сиротливо стоящей недопитой чашки кофе шелохнулись, словно от невидимого сквозняка, несколько смятых купюр.

 Гермиона и Смерть появились в месте, которое смертные называют серый мир. Густой клубящийся туман покрывал всё, на что хватало взгляда, тишина стояла оглушающая. Гермиона крепко держала Смерть за руку, зная, что стоит отпустить, и она просто растворится в этом тумане.

 — Не бойся, Гермиона, идём.

 Взмах руки, и перед путниками появилась тропа. Гермионе казалось, что она видит в тумане чьи-то размытые тени, которые тянут к ней свои руки.

 — Это неприкаянные души, не смотри. Иди вперёд, и не забывай зачем ты пошла со мной.

 «Северус! Северус!» В голове теперь звучала лишь одна эта мысль, всё остальное ушло на второй план, теперь она видела лишь тропу перед собой. Смерть подвела её к древней серой каменной арке, испещренной узорами, очень похожей на ту, что стояла в Отделе Тайн.

 — Да, ты права, это врата, что ведут в мой мир. Любой, кто пройдет в них из мира живых, никогда не вернется назад.

 — Я помню, Сириус Блэк упал в такие.

 — У всех своя судьба.

 Богиня провела её через арку. Яркий свет ослепил на мгновение. Гермиона стала осматриваться, где они оказались, и ее глазам предстали небольшой каменный домик, палисадник с магическими травами и рыжий пушистый кот, который лежал на деревянной веранде дома.

 — Живоглот?!

 Её фамильяр погиб ещё при Битве за Хогвартс, спас свою ведьму от Авады, прыгнув прямо на Пожирателя. Слезы вновь потоком полились у Гермионы из глаз. Присев на ступеньку, она дрожащей рукой потянулась к любимцу. Рыжий кот подставил свою мордочку под ласку и громко замурлыкал. Гермиона взяла его на руки и прижала к себе, обнимая и целуя такого родного и любимого.

 Смерть спокойно взирала на происходящее.

 — Ах да, твой фамильяр. Скажем так — это мой подарок тебе, хотя вернее будет сказать, что это я избавляюсь от упрямой маленькой души, которая ни в какую не хотела уходить на перерождение. Заботься о нём. Вы стоите друг друга.

 Гермиона, прижимая к себе своё сокровище, посмотрела на дом.

 — А кто здесь живёт?

 — Ты. Подойди ко мне, моё время в мире живых подходит к концу, я оставлю тебе то, что ты должна знать. Воспоминания той Гермионы, и почему ты живешь здесь.

 Гермиона, не боясь, подошла к Богине. Та коснулась её лба, и перед волшебницей пронеслась жизнь её предшественницы.

 Она была похоже на её собственную судьбу, распределение на Гриффиндор, приключения с Гарри и Роном, первая встреча с Живоглотом. На четвёртом курсе другая она упросила профессора Снейпа заниматься с ней зельями, на пятом она уже сама помогала ему их варить для мед. крыла Хогвартса. Гермиона видела, как у другой версии её зарождались первые чувства к суровому профессору, как она стремилась помочь друзьям, как старалась быть якорем для директора Снейпа. В Финальной Битве не было Нагайны и луж крови, Северус не вылетел чёрным эфиром из Хогвартса, как было в её прошлом, в этом мире директор обезоружил брата и сестру Кэрроу и отправил их в казематы Хогвартса.

 Слизеринцы были заперты в своих подземельях, ради их же безопасности, а директор возвёл вместе с другими профессорами защитный купол над школой. В этом мире было меньше смертей, чем в её собственном. Здесь бились Авроры и орден Феникса, а не вчерашние школьники. Гермиона видела, как Пожиратели Смерти прорвали купол и ринулись в бой, как сражался сам Снейп против своих бывших «собратьев». Последним воспоминанием, которое получила Гермиона, была смерть молодой, храбро сражавшейся ведьмы от заклинания, брошенного ей в спину Лейстрейнжем. Адский огонь забрал её жизнь, не дав и шанса на спасение. Дальше уже шли не воспоминания, а события, придуманные для Гермионы её Богиней. Вместо Адского огня Лестрейндж кинул в неё проклятье, а один из Авроров портал, который должен был перенести её в больницу св. Мунго. Но они смешались, и раненую девушку выбросило к этому домику, в котором жила старая ведьма. Ведьма выходила её, но Гермиона не помнила, кто она и почему тут оказалась, в голове было лишь имя «Миа». Так она себя и назвала. Через год после ее появления, на пороге дома появился рыжий полукнизл и признал молодую девушку своей ведьмой. Так они и жили. Миа полностью выздоровела, но так и не вспомнила кто она. Старшая ведьма жила затворницей и не знала, что творится в мире. Она передала все свои знания молодой девушке и назначила Мию своей наследницей. Они выращивали и продавали редкие магические растения. Когда пришло время старшей ведьмы покинуть этот мир, Миа осталась одна. Время шло, а девушка не выходила в большой мир, ей казалось, что стоит покинуть безопасные стены лесного домика, как с ней случится что-то плохое. Шрамы от проклятья лишь подтверждали её теорию, что за порогом дома, в магическом мире ничего хорошего её не ждет. Гермиона открыла глаза и увидела, как чёрный туман клубами окутывает Богиню. Напоследок та сказала ей:

— Не ищи встречи с ним, живи, он сам найдёт тебя.