Привет, я дружелюбный анцати...-2 (джен)

Поскольку ситуация изменилась (так мы во всяком случае надеялись), то и мы быстро приняли новые решения. Вейдера-Энакина срочно увели обратно в шаттл, а диверсионному отряду отдали строгий приказ: никому не говорить ни слова о том, что второе лицо Империи у нас в плену. Хотя им, конечно, хотелось, наоборот, растрезвонить об этом всей галактике! Но — нет, нельзя.

Подлетевших вскоре медиков отправили лечить эвоков, у прибывшего же с ними техника отобрали инструменты и детали и… отправили его обратно на корабль. «Чинить Вейдера» Люк, Хэн и Чуи взялись сами — с посильной помощью самого бывшего ситха, который, как оказалось, неплохо наловчился в саморемонте. Лея же, завладев передатчиком, принялась вызывать адмирала Акбара, а затем и Мон Мотму, плетя им что-то о том, что мы, дескать, нашли тут кое-что очень важное, но не можем об этом сказать, так что пусть срочно прилетят сами и разберутся.

Как мы поняли, битва в пространстве над Лесной луной все еще продолжалась, но уже вполсилы — почти вся уцелевшая Эскадра Смерти действительно ушла, но корабль гранд-адмирала Освальда Тешика со своим сопровождением продолжал перестрелку с флотом Альянса. Впрочем, битву с этими остатками имперского флота офицеры повстанцев вполне могли завершить и без Акбара — и только поэтому он согласился оставить свой флагман и прилететь к нам — уступив ну очень настойчивым просьбам Леи. Затем неохотно дала согласие и глава Альянса, удивленная тем, как упрашивает ее принцесса.

Когда же они прилетели… нет, сюрприз им устраивать никто не стал — мало ли какая могла быть реакция на неожиданную встречу! Прежде чем показать пленника, Лея тихонько объяснила Мотме и адмиралу ситуацию, представив все так: Вейдер убил императора Палпатина и спас Люка, а также сам решил сдаться и предложить Альянсу свои услуги.

— Вейдер… — начала Мон Мотма. И вдруг произнесла совсем не то, что, по моему мнению, должна была. — Как можно поверить, что такое чудовище, как вы, способно перейти на сторону добра?..

— Вы правы, поверить в это невозможно… — экс-ситх устало вздохнул. — Как не поверят и ваши враги в Империи, и это будет удобно для Альянса. Используя меня, вы можете расколоть единый фронт имперцев.

— Или вручить им куда более опасного предводителя! Почему мы должны верить, что вы не убили императора Палпатина исключительно для того, чтобы самому занять его место?!

— Когда-то у меня была такая мечта… — задумчиво пророкотал Энакин-Вейдер. — Но сейчас она меня уже не занимает. Из-за этого дурацкого стремления к власти я однажды потерял то, что было куда важнее… На этот раз я решил сделать иной выбор: чтобы спасти Люка, я готов был пожертвовать собой и всем, что у меня есть. И я спас его.

— Чтобы спасти Люка? — переспросила Мон Мотма. — Но почему вам вдруг захотелось спасти коммандера Скайуокера?!

— Вы ей еще не сказали? — Энакин повернул маску к Лее и Люку.

— Э… нет, — смущенно пробормотала принцесса.

— Не сказали что? — нахмурилась глава Альянса.

— Ну… в общем… — Скайуокер переглянулся с сестрой. — Мы… его дети…

— Хотя это не то, чем я стала бы гордиться, — ввернула Лея.

— Простите?! — нам предстало редкое зрелище — совершенно опешившая сенатор Мотма. — Лея… Ты… и коммандер Скайуокер… вы — дети этого… дети Вейдера?!

— Ну, вы же знали, что я была приемным ребенком в семье Органа, — вздохнула принцесса. — А Люк рос у своих дяди и тети.

— То есть… Вы — дети татуинских фермеров Ларсов… которые… — попыталась что-то понять Мон. — Значит, Вейдер — брат Оуэна Ларса, вашего дяди, коммандер?..

— Э… нет. Не совсем. Мы — дети джедая Энакина Скайуокера, — поправил ее Люк. — Оуэн Ларс был его сводным братом, не родным.

— Но Энакин Скайуокер погиб в конце Войны Клонов! Ах… — до лидера Альянса стало, наконец, доходить. — И вскоре после этого, как из ниоткуда, появился Вейдер — помощник императора Палпатина. Никто не знал, кто он такой и откуда взялся. Так значит, вы, Вейдер — и есть тот героический рыцарь Скайуокер?!

— Да… — печально прогудел упомянутый героический Энакин. — Когда-то я был им.

— Но… как?! Почему?! Почему вы стали служить Палпатину?! Вас называли величайшими героями Республики! Вас и…

— Оби-Вана Кеноби, — закончил за нее Энакин-Вейдер. — Это долгая история. Если коротко: я восхищался Палпатином, еще когда он был канцлером, а потом… он очень многое мне обещал. Правда, потерял я в итоге куда больше. Его истинная натура открылась мне слишком поздно — как, впрочем, и всей галактике. Но все же он оставался единственным человеком, кого я мог назвать своим близким — в какой-то мере, так как отношения между ситхскими наставниками и учениками всегда включают некоторую долю предательства, если это можно так назвать. Боюсь, вам трудно будет это понять… порой мне и самому трудно. Но, по сути, больше мне было некуда идти. Восстать против императора я не мог, так как он в любом случае был бы сильнее, а все, что мне было нужно, я мог получить только от него и с его помощью. Так было, пока я не узнал, что у меня есть сын… а теперь и дочь…

— Хорошо… — Мон Мотма явно собиралась с мыслями. — Итак, вы узнали про существование своих детей и решили перейти на их сторону?

— Да. В конечном счете, все началось именно с этого. Не стану врать вам, сенатор, что меня сильно увлекают ваши республиканские идеалы сами по себе. Впрочем, я признаю, что Палпатин, в свою очередь, превратил в зло идею централизованной единоличной власти. Его Империя прогнила до основания и стала оплотом мерзавцев и негодяев. Для государства быть еще хуже… если не невозможно, то очень трудно. Таким образом, я полагаю, что вы, сенатор, сможете создать нечто лучшее, чем то, что уже есть… и, может быть, лучшее, чем то, что было в Республике до прихода к власти Палпатина. В этом смысле я тоже на вашей стороне, а не на стороне его последователей. Но, в первую очередь, я на вашей стороне, потому что на вашей стороне мои дети. Как я уже сказал, меня больше не привлекает власть, поэтому у меня нет желания ее добиваться. Но я был бы не против помочь Люку и Лее в осуществлении их идей. Знаете… Оби-ван Кеноби считает — я имею в виду его призрак, конечно — что я уже искупил свою вину тем, что уничтожил императора. Но боюсь, многие могут не согласится с такой идеей…

— Да, это так, — сдержанно согласилась Мон Мотма. — Многие, наверное, сочтут, что этого совершенно недостаточно для искупления… Энакин. Но все же… Сделав это, вы действительно очень помогли Альянсу. И теперь я верю, что вы в самом деле хотите перейти на нашу сторону.

Энакин-Вейдер учтиво кивнул.

— Тогда обсудим конкретный план действий? — поинтересовался он.

— Да. Что вы предлагаете?

— Позвольте и мне предложить, — вмешался вдруг адмирал Акбар. — Дело в том, что битва в системе Эндора еще не окончена. Большая часть имперского флота отступила, но небольшой отряд гранд-адмирала Освальда Тешика продолжает сопротивление. Вы, Энакин, как главнокомандующий Дарт Вейдер, могли бы отдать ему приказ прекратить бой и сдаться.

Вейдер на миг задумался.

— Я мог бы отдать такой приказ, но не уверен, что гранд-адмирал его выполнит. К тому же после этого уже маловероятно будет сохранить в тайне мой переход на сторону повстанцев. А я, как ваш агент или союзник, буду гораздо ценнее, пока имперцы принимают меня за своего. Поэтому предлагаю другой выход: я сам отправлюсь к Тешику, приму командование над его отрядом и прикажу отступать вслед за остальными силами Эскадры Смерти. А найдя их, приму командование над всей эскадрой, после чего отправлюсь к Корусканту. Насчет того, как будут развиваться дальнейшие события, у меня пока нет уверенности… Возможно, Великий Визирь Сейт Пестаж сразу объявит мне войну, возможно, сначала попытается договориться… но непременно предаст потом… Вряд ли мне удастся возглавить Империю самому — слишком многим этого не хочется. Скорее, борьба между мной и остальными претендентами быстрее разорвет ее на части. Но, так или иначе, вам эти междоусобицы в Империи пойдут только на пользу.

— Это так, — согласилась Мон Мотма. — Но в таком случае вам следует поспешить… пока наш флот не разгромил отряд Тешика окончательно.

— Да, верно. Тогда, могу я отправиться прямо сейчас? — поинтересовался Энакин-Вейдер. — Люк, можешь заканчивать. Остальное я доделаю на корабле гранд-адмирала. Нет, не закрывай, оставь как есть. Так мои повреждения будут выглядеть убедительнее.

Скайуокер, во время переговоров продолжавший возиться с электроникой контрольной панели доспехов своего отца, кивнул.

— Как мы будем поддерживать с вами связь? — поспешила спросить Мотма.

— Пока не знаю сам. Надеюсь, позже я найду способ с вами связаться, — ответил Вейдер. — Что ж, Люк, Лея… мне, конечно, хотелось бы провести с вами больше времени… хотя знаю, как раз этого Лее не очень хочется… Но пора отправляться на мою новую работу — разваливать Империю изнутри. Надеюсь встретиться с вами снова как можно скорее. И с вами, сенатор.

И, встав на ноги, Энакин-Вейдер отдал Мон Мотме честь.

— Постойте! Как вы пройдете через схватку на орбите?! — попыталась та задержать его. — Вам нужны коды Альянса, чтобы наши корабли вас не тронули!

— Не стоит, — покачал головой Энакин. — Тогда вам будет труднее сохранить нашу тайну. Нет, я прорвусь сам. Обещаю, при этом никто из ваших не пострадает… по крайней мере, до летального исхода.

— О… Это очень… Хорошо, тогда мы — на выход, — скомандовала нам Мон. — Успехов вам в вашем новом нелегком труде, Энакин.

Мы несколько сумбурно попрощались с бывшим-ситхом-вернувшимся-джедаем (при этом Люк пожелал отцу удачи вполне искренне, а Лея — как будто через силу) и поспешили покинуть челнок, в котором Энакин занял место пилота. Через несколько секунд корабль взлетел и умчался в небеса.

— Что ж, ему придется нелегко, — задумчиво проговорила сенатор, провожая имперский челнок взглядом. — И сейчас, и потом, в Империи.

Люк, Лея, Хэн и я потихоньку переглянулись. Дело в том, что мы заранее договорились пока не сообщать Мон Мотме о том, что Палпатин жив. Ни к чему зря волновать ее. До возвращения императора и всех связанных с Биссом дальнейших событий еще шесть лет, и, может быть, Вейдер… то есть Энакин на своем новом месте сумеет все это предотвратить?..