Сила убеждения. (джен)

Лаборатория Гидры представляла собой странный симбиоз передовых технологий и хаотичного беспорядка. Сверкающие хромом приборы соседствовали с грудами бумаг, а на стенах среди схем новых видов оружия висели постеры с мотивирующими лозунгами вроде "Работай усердно — уничтожай эффективнее!". В центре этого организованного хаоса, за столом, заваленным чертежами и чашками с давно остывшим кофе, сидел Джейсон Уилкс — бывший агент Щ.И.Т.а, а ныне... ну, как бы «добровольный» сотрудник. Его пальцы нервно барабанили по столу, а взгляд то и дело скользил к запертой двери.

Арним Зола, напротив, выглядел как ребенок в магазине игрушек. Его маленькие глазки блестели за толстыми линзами очков, а руки постоянно жестикулировали, задевая пробирки на столе. Ученый расставил руки театральным жестом, его белый халат болтался на фигуре, как мешок. За его спиной мерцали экраны с непонятными формулами, а на полке рядом стояла коллекция миниатюрных скелетов в комичных позах — явно личное увлечение доктора.

— Вот видите, мистер Уилкс, — голос Золы звенел фальшивой бодростью, — у нас тут совсем не страшно! Никаких пыток, никаких угроз... только наука, прогресс и бесплатный кофе!

Уилкс медленно поднял взгляд от схемы, которую ему вручили пять минут назад. Его лицо, покрытое легкой щетиной, выражало крайнюю степень скепсиса. В углу лаборатории тихо потрескивал какой-то прибор, издавая периодические щелчки, будто отсчитывающий секунды до неизбежного.

— Доктор, это ваш кофе.

— Да, но если вы присоединитесь к нам, он станет нашим кофе! — Зола сиял, как ребенок, только что объяснивший теорию относительности с помощью лего. Его улыбка была настолько искренней, что становилось не по себе.

Тень в дверном проеме сгустилась, и в комнату вошел Иоганн Шмидт. Его высокая фигура с безупречной военной выправкой и в идеально сидящем черном мундире казалась воплощением угрозы. Тяжелые сапоги глухо стучали по металлическому полу, а черный плащ развевался за спиной, словно тень самой смерти.

— Доктор, если следующий ваш аргумент будет про "корпоративную культуру", я лично продемонстрирую, как выглядит корпоративное выжигание мозгов.

Но Зола не сдавался. Он нервно поправил очки, которые тут же съехали на кончик носа, и сделал шаг вперед, его руки продолжали жестикулировать, будто пытаясь нарисовать в воздухе свою уверенность.

— Иоганн, ты просто не ценишь тонкую работу! Посмотри — мистер Уилкс уже почти наш! Он даже согласился проверить расчёты по новому источнику энергии!

Уилкс открыл рот, чтобы возразить, но Шмидт одним взглядом заставил его закрыть его с тихим щелчком. В лаборатории стало так тихо, что было слышно, как где-то капает вода из конденсатора.

— Правда? — Красный Череп медленно приблизился. Каждый его шаг отдавался в груди Уилкса глухим стуком. — И что же он "добровольно" скажет о расположении баз «Щ.И.Т.а»?

Зола замялся. Его пальцы начали теребить край халата, а взгляд забегал по комнате в поисках поддержки. На стене за его спиной висел портрет фюрера, криво повешенный и покрытый слоем пыли.

— Ну… это вопрос времени! Сначала — доверие, потом — расчёты, а там, глядишь, и до военных секретов дойдём!

Шмидт повернулся к Уилксу. В воздухе запахло озоном и чем-то металлическим.

— Вы действительно согласились добровольно?

Тот молчал. Его пальцы вцепились в край стола так, что побелели костяшки.

— Мистер Уилкс, — Шмидт наклонился, и его голос стал тише, но от этого только страшнее, — если вы скажете «нет», я просто кивну и уйду.

Тишина. Где-то далеко в коридоре раздались шаги, затем хлопнула дверь. Уилкс почувствовал, как капля пота скатилась по его спине.

Потом Уилкс медленно пробормотал:

— …Я согласился.

Зола торжествующе подпрыгнул, чуть не задев головой свисающую с потолка лампу. Его очки блеснули в свете мониторов.

— Видишь, Иоганн?! Метод работает!

Шмидт не ответил. Он лишь развернулся и вышел, но Уилкс поклялся бы, что в последний момент уголок его рта дёрнулся. Дверь закрылась с тихим щелчком, оставив после себя только запах дорогого кожаного плаща и невысказанные угрозы.

* * *

Коридоры базы Гидры напоминали лабиринт из холодного металла и мерцающих голубых экранов. По ним с важным видом расхаживал Арним Зола, его маленькая фигурка с трудом удерживала равновесие на скользком кафельном полу. Стены были испещрены вентиляционными решетками, из которых доносилось равномерное гудение машин, а под ногами то и дело попадались торчащие кабели, которые Зола ловко перепрыгивал, не прерывая своего торжественного шествия.

Он остановил двух техников, которые несли какие-то приборы. Техники замерли, их лица выражали смесь страха и недоумения. Один из них, коренастый мужчина с шрамом через лицо, невольно прижал к груди хрупкое оборудование, будто пытаясь защититься им от ученого.

— Видите ли, — объяснял Зола, его тонкие пальцы теребили края халата, — главное — улыбка и... личное пространство. Например, если пленный отворачивается, не надо сразу кричать — попробуйте предложить ему печенье!

Один из техников, коренастый мужчина с шрамом через лицо, осторожно посмотрел на Золу. Его налитые кровью глаза выражали крайнюю степень замешательства.

— Доктор, у нас в уставе Гидры нет пункта про печенье.

— Потому что устав писали люди без воображения! — Зола топнул ногой, от чего его очки снова съехали на кончик носа. За его спиной на стене висел плакат с изображением взрыва и надписью "Прогресс требует жертв", который теперь качался от каждого резкого движения.

В этот момент мимо прошел Шмидт. Его тяжелые сапоги гулко стучали по металлическому полу, а черный плащ развевался за ним, как крылья хищной птицы. Зола радостно помахал ему своей маленькой ручкой, его тень на стене выглядела гротескно-длинной и тонкой, как у персонажа экспрессионистского фильма.

— Иоганн! Как думаешь, если я проведу для агентов тренинг "Как завоевать доверие за 10 дней", Штауффер выделит мне бюджет на кофе-брейки?

Шмидт остановился. Повернулся. Его лицо не выражало никаких эмоций, но в глазах мелькнула искорка чего-то, что могло бы быть развлечением. В воздухе повис запах дорогой кожи и чего-то химически-острого.

— Доктор, если вы проведете этот тренинг, я выделю вам персональный бюджет.

— Правда?!

— Да. На бронежилет.

Зола замер. Его рот остался открытым в немой гримасе, а глаза за очками вдруг стали казаться очень большими и круглыми, как у совы.

— …Это угроза?

— Нет, — Шмидт повернулся и пошёл дальше, его плащ колыхнулся, словно живой. — Это забота о сотрудниках.

Но стоило Золе отвернуться, как его плечи слегка дёрнулись. Возможно от смеха. Или от нервного тика — с этим странным маленьким человеком никогда нельзя было быть уверенным.

* * *

Лаборатория в этот вечер была освещена только голубым светом мониторов. Уилкс сидел за столом, его тень причудливо изгибалась на стене, повторяя контуры каких-то непонятных приборов. Он уставился в экран с данными, его пальцы механически стучали по клавиатуре. Он действительно проверял расчёты — не потому, что поверил Золе, а потому, что альтернатива была… менее приятной. Где-то в углу тикал таймер, отсчитывая секунды до неизвестного события, а с потолка свисали провода, будто щупальца гигантского механического спрута.

Внезапно дверь открылась без стука, и в комнату вошел Шмидт. Он не спеша подошел к столу, его черный мундир почти сливался с темнотой, оставляя видимым только лицо.

— Ну что, мистер Уилкс, — его голос был холоден, как металл стола, — как вам добровольное сотрудничество?

Уилкс не поднял глаз. Его голос звучал устало, как у человека, который уже слишком многое видел за последние дни. На его запястьях еще виднелись красные следы от веревок, хотя Зола и уверял, что это всего лишь "недоразумение".

— Если я скажу "прекрасно", вы поверите?

— Нет.

— Тогда зачем спрашиваете?

Шмидт на секунду задумался, его пальцы медленно постукивали по рукояти пистолета. В тишине лаборатории этот звук был громче любого слова. Где-то за стеной заскрипела старая вентиляция, будто сама база реагировала на присутствие своего хозяина.

— Любопытно, насколько далеко зайдет доктор Зола в своих иллюзиях.

Уилкс наконец посмотрел на него. В глазах пленного читалась смесь страха, ненависти и чего-то еще — возможно, начинающегося понимания.

— Вы… намеренно позволяете ему думать, что это его заслуга?

Шмидт ничего не ответил. Но в его взгляде читалось: «Конечно.» Его губы чуть дрогнули, будто он представлял, как Зола сейчас где-то рассказывает очередную нелепую теорию о "методах убеждения".

— А если я откажусь?

— Тогда, — Шмидт встал, его тень накрыла Уилкса целиком, — я скажу Золе, что это он вас недоработал. И передам вас… менее обаятельным коллегам.

Уилкс побледнел. Его пальцы сжали край стола так, что побелели костяшки. Где-то в глубине базы раздался приглушенный взрыв, но никто даже не повернул голову — видимо, здесь это было обычным фоном.

— …Я продолжу расчёты.

Шмидт кивнул и вышел, оставив после себя только запах пороха и дорогой кожи. Дверь закрылась с тихим, но окончательным щелчком.

Через пять минут ворвался Зола. Его белый халат был испачкан чем-то зеленым, а в руках он держал дымящуюся пробирку, которую тут же поставил на ближайший стол, даже не посмотрев, что на нем лежит.

— Мистер Уилкс! Я только что убедил Шмидта выделить вам доступ в центральный архив!

Уилкс медленно закрыл глаза. Где-то в глубине души он уже начал смиряться с тем, что этот безумный карлик теперь будет частью его жизни. На стене за его спиной тикали часы, показывая время, которое для него теперь текло совсем иначе.

— Спасибо, доктор.

— Не благодарите! — Зола сиял, как рождественская елка. Его очки блестели в свете мониторов, а руки жестикулировали так, что он чуть не смахнул стопку важных бумаг. — Это же сила убеждения!

За дверью Шмидт, проходивший мимо, снова еле сдержал смех. Или, возможно, это просто скрипнула старая дверь — в этой странной реальности, где он теперь оказался, Уилкс уже не мог быть уверен ни в чем.

* * *

Кабинет Шмидта был образцом минимализма и функциональности. Черный полированный стол, несколько стульев, карта мира с отметками операций Гидры — все было расставлено с военной точностью. Вечерний свет пробивался сквозь жалюзи, рисуя полосы на лице Шмидта, когда в кабинет ворвался Зола. Его маленькая фигурка казалась еще меньше в этом просторном помещении, а белый халат, испачканный неизвестными веществами, резко контрастировал с безупречной чистотой кабинета.

— Иоганн, признай — мой метод действительно работает!

Шмидт отложил документы.

— Доктор, если бы ваше обаяние было оружием, Гидру бы уже давно захватили курьёзы.

— О, это комплимент?

— Нет. Это факт.

Зола задумался, его пальцы нервно барабанили по краю стола, оставляя отпечатки на идеально отполированной поверхности. Его взгляд скользнул по комнате, зацепившись за портрет фюрера, который здесь висел ровно и начищен до блеска, в отличие от пыльного экземпляра в лаборатории.

— Всё равно звучит неплохо.

Шмидт вздохнул, его пальцы сложились в характерную пирамиду перед лицом. В этом жесте было что-то театральное, будто он сознательно играл роль "злого гения", хотя, возможно, это и не было игрой.

— Доктор...

— Да?

— ...Продолжайте в том же духе.

И пока Зола выходил, расправляя плечи от гордости, Шмидт впервые за долгое время позволил себе тихую усмешку — возможно, остаток того, что когда-то было чувством юмора. Но дверь закрылась, и в кабинете снова воцарилась идеальная тишина, нарушаемая только тиканьем дорогих швейцарских часов — подарка от одного покоренного правителя.