Сила убеждения. (джен)

Лаборатория в базе Шмидта была погружена в полумрак, нарушаемый лишь мерцанием экранов и тревожным зеленым светом реакторов. В воздухе витал запах озона, металла и… одеколона. Последний явно исходил от доктора Арнима Золы, который, стоя перед зеркалом в углу лаборатории, тщательно поправлял галстук, то и дело поглядывая на свое отражение с явным самодовольством.

— Ну как, Иоганн? — Зола повернулся к Шмидту, сидевшему в кресле с бокалом коньяка. Его голос звучал слащаво, почти игриво. — По-вашему, этот оттенок синего подчеркивает мою… харизму?

Тот медленно поднял бровь, его холодные голубые глаза скользнули по фигуре Золы — невысокого, сутуловатого, в очках с толстыми линзами, который, тем не менее, держался с претензией на неотразимость.

— Доктор Зола, — начал он, растягивая слова, будто объясняя что-то ребенку, — если бы харизма измерялась в квадратных сантиметрах ткани, вы бы, несомненно, были королем голых вечеринок.

Зола нахмурился, но тут же рассмеялся, махнув рукой.

— Ах, эта ваша привычка свысока смотреть на других! Но скажите, кто из нас только что расположил к себе нового пленного одним лишь взглядом?

Шмидт отхлебнул коньяк, его пальцы медленно обхватили бокал, словно он размышлял, не швырнуть ли его в стену от скуки.

— Если вы имеете в виду того полумертвого агента «Щ.И.Т.а», которого вы связали проводами от своего компьютера, — произнес он, — то, боюсь, симпатичный связанный пленный — это ещё не начало отношений.

Зола фыркнул и подошел к своему монитору, где моргало лицо плененного вражеского шпиона. Экран слегка потрескивал, выдавая не самое надежное состояние техники.

— Он уже почти готов перейти на нашу сторону! — воскликнул ученый, размахивая руками так, будто дирижировал невидимым оркестром. — Я просто показал ему несколько графиков эффективности Гидры, пару шуток про капитана Америку…

— И он тут же попросил связать его потуже, лишь бы не слушать ваши остроты, — закончил за него Шмидт, откидываясь в кресле.

Зола обиженно надул щеки, его пальцы нервно постукивали по клавиатуре.

— Вы просто не понимаете искусства мягкого убеждения!

— О, понимаю, — Шмидт встал и медленно прошелся по комнате, его тень ложилась на стены, как предвестник бури. — Но зачем тратить время на «мягкость», когда можно просто…

Он резко развернулся и схватил Золу за плечи. Его пальцы впились в ткань пиджака, и ученый на мгновение замер, словно кролик перед удавом.

— …показать им истинное лицо силы?

Зола замер. Потом хихикнул, стараясь сохранить браваду, но его глаза нервно бегали по сторонам.

— Вы правы, Иоганн. Но у моего метода есть одно преимущество.

— И какое же? — Шмидт слегка наклонился, его голос стал тише, но от этого только опаснее.

— Если они все-таки не сдадутся, мне не придется каждый раз искать новую униформу после того, как вы её прожжете своим взглядом.

Шмидт рассмеялся — низко, беззвучно, как скрип старых дверей в заброшенном доме.

— Ладно, доктор. Продолжайте свои эксперименты. Но если через час этот пленный не запоет, как канарейка, я напомню вам, что в Гидре ценятся результаты, а не… ваш уникальный стиль обольщения.

Зола выпрямился, гордо подняв подбородок, хотя его руки слегка дрожали.

— Увидите, Иоганн. Ещё и спасибо скажете.

Шмидт лишь покачал головой, наблюдая, как ученый ковыляет к своему пленнику, напевая что-то под нос. Его взгляд скользнул по проводам, хаотично свисающим со стола, по кнопкам сомнительного назначения и стопке бумаг, на которой красовалась чашка с надписью «Лучший ученый месяца».

«Интересно, — подумал он, — если бы Зола вложил половину энергии своих амбиций в реальные изобретения, мы бы уже правили миром. Или хотя бы нашли приличный одеколон».

Но что поделать — даже у великих организаций есть свои… "особенные" сотрудники.

* * *

Подвальная лаборатория Гидры была залита мерцающим синим светом многочисленных мониторов, отбрасывающим причудливые тени на бетонные стены. В углу тихо потрескивал перегруженный сервер, распространяя запах перегретой электроники, который смешивался с ароматом дешевого кофе из стоящей на столе треснувшей кружки.

Пленный агент «Щ.И.Т.а», привязанный к стулу проводами от серверов Золы, смотрел на учёного с выражением, балансирующим между ужасом и крайним недоумением. Его рубашка была порвана в нескольких местах, а на лбу выделялась тонкая струйка пота, медленно стекающая по виску.

— Итак, мистер… — Зола заглянул в помятые записи, прищуриваясь через толстые линзы очков. — «Джейсон Уилкс»? Это ваше настоящее имя или вы просто фанат старых голливудских ужастиков? — Его голос звучал неестественно бодро, как у ведущего детского утренника.

— Можете звать меня «человеком, который не станет вам ничего рассказывать», — процедил пленный, пытаясь пошевелиться. Провода жалобно затрещали.

— О, типичная реплика! — Зола радостно хлопнул в ладоши, его пухлые пальцы издали глухой хлопок. — Прямо как в тех дешёвых шпионских фильмах, которые я смотрю по воскресеньям. Только там герои обычно не прикручены к стулу кабелем HDMI.

Шмидт, наблюдавший за этим с металлического балкона, медленно выдохнул, и его пальцы сжали перила так, что металл слегка прогнулся.

— Доктор, — его голос прозвучал как лезвие, скользящее по льду, — если следующий ваш аргумент — предложение ему попкорна, я лично продемонстрирую, как выглядит жёсткое убеждение.

— Терпение, Иоганн! — Зола повернулся к пленному с театральным вздохом, поправляя галстук. — Видите ли, мистер Уилкс, мы оба люди науки. Вы — биохимик, я — гений. У нас много общего!

— Например? — язвительно спросил Уилкс, бросая взгляд на хаотичное нагромождение аппаратуры вокруг.

— Например, — Зола сделал паузу для драматического эффекта, — мы оба понимаем, что если я нажму вот эту кнопку… — Он с пафосом указал на огромную красную кнопку с надписью «НЕ НАЖИМАТЬ (серьёзно)», прикрепленную к панели управления неровным слоем скотча, — …то ваш день станет гораздо интереснее.

Уилкс покосился на кнопку, затем на Золу, потом снова на кнопку.

— Вы её… приклеили скотчем?

— Э-э… временное решение, — Зола поспешно прикрыл кнопку рукой, оставив на ней жирный отпечаток пальца. — Фокус не в кнопке, а в том, что за ней последует!

— Доктор, — Шмидт медленно спускался по винтовой лестнице, его длинный черный плащ развевался, как крылья хищной птицы, — вы обещали «психологический прорыв», а не комедийное шоу.

— А где вы видели психологический прорыв без хорошей комедийной подачи? — возмутился Зола, размахивая руками так, что чуть не задел стоящий рядом образец нестабильного соединения. — Даже Фрейд писал, что юмор — это…

— Если вы сейчас процитируете Фрейда, — Шмидт остановился в метре от них, его тень накрыла обоих, как саван, — я напомню вам, что у нас в подвале есть особая камера для… переубеждения.

Зола задумался, его глаза за стеклами очков метнулись к двери, затем к пленному, потом к своим чертежам.

— Ладно, перехожу к плану «Б».

— У вас есть план «Б»? — удивился Уилкс, почувствовав, как ослабевает один из проводов.

— Конечно! — Зола гордо выпрямился, пытаясь выглядеть внушительно, что было сложно, учитывая, что его голова едва достигала плеча Шмидта. — Это когда я делаю вид, что ухожу, а потом внезапно возвращаюсь и… Ах да, вы же всё ещё привязаны.

Шмидт закрыл лицо ладонью, его плечи слегка дрожали — то ли от ярости, то ли от попытки сдержать что-то, что могло бы быть смехом в другой вселенной.

— Господи, за что мне это…

Внезапно раздался громкий треск — Уилкс, используя момент, сумел ослабить провода и резко дёрнулся. Стул с грохотом упал на пол, увлекая за собой часть аппаратуры Золы. Искры полетели во все стороны, одна из них подожгла угол чертежа с пометкой «СУПЕР-ОРУЖИЕ (очень секретно)».

— МОИ ЧЕРТЕЖИ! — завопил Зола, пытаясь поймать листки бумаги, разлетавшиеся по комнате, как осенние листья.

Шмидт, не меняя выражения лица, достал пистолет Luger с перламутровой рукоятью и выстрелил в потолок. Грохот выстрела оглушительно отразился в замкнутом пространстве лаборатории, заставив даже Уилкса вздрогнуть.

Тишина.

— Вот видите, доктор, — спокойно сказал он, вращая пистолет на пальце, — иногда достаточно одного правильного аргумента.

Уилкс, всё ещё лежавший на полу среди обломков оборудования, медленно поднял голову:

— Вы… промахнулись?

— Нет, — Шмидт наклонился к нему, его лицо оказалось в сантиметрах от лица пленного. — Это был демонстрационный выстрел. Следующий будет… убедительным.

Зола, подобравший последний чертёж и тщетно пытавшийся сдуть с него пепел, вздохнул:

— Ну вот. Опять ваш метод. А у меня была отличная шутка про нейронные связи…

— Приберегите её для своего надгробия, доктор, — Шмидт повернулся к двери, его плащ драматично взметнулся. — Конвейер ждёт.

Уилкс побледнел так, что стал напоминать лабораторный халат Золы.

— Какой ещё конвейер?!

— О, не волнуйтесь! — Зола вдруг оживился, как профессор перед любимой лекцией. — Это просто наша "фирменная" система мотивации. Вас провезут через все отделы Гидры, и в каждом вам будут рассказывать… кхм… "интересные" факты о лояльности.

— Первый отдел — бухгалтерия, — добавил Шмидт без тени улыбки, поправляя перчатку. — Вы даже не представляете, что творят с цифрами эти люди.

Уилкс закрыл глаза, его губы беззвучно шевелились, словно он молился.

— Я пожалел, что проснулся сегодня утром.

— А вот и прорыв! — Зола торжествующе посмотрел на Шмидта, его очки сверкнули в тусклом свете. — Первый шаг к сотрудничеству — осознание тщетности сопротивления!

Шмидт молча вышел, хлопнув дверью с такой силой, что со стены упала табличка «Лаборатория доктора Золы — вход только для избранных».

Зола, оставшись с пленным, наклонился и шёпотом сказал:

— Между нами, он просто завидует моим методам.

Уилкс простонал, уткнувшись лицом в холодный бетонный пол.

— Вы все сумасшедшие.

— Спасибо! — Зола радостно подмигнул, поправляя очки. — Это официальный девиз нашей кадровой службы.

В соседней комнате раздался звук бьющегося стекла — видимо, Шмидт все же швырнул в стену тот коньяк.

Лаборатория Гидры представляла собой странный симбиоз передовых технологий и хаотичного беспорядка. Сверкающие хромом приборы соседствовали с грудами бумаг, а на стенах среди схем новых видов оружия висели постеры с мотивирующими лозунгами вроде "Работай усердно — уничтожай эффективнее!". В центре этого организованного хаоса, за столом, заваленным чертежами и чашками с давно остывшим кофе, сидел Джейсон Уилкс — бывший агент Щ.И.Т.а, а ныне... ну, как бы «добровольный» сотрудник. Его пальцы нервно барабанили по столу, а взгляд то и дело скользил к запертой двери.

Арним Зола, напротив, выглядел как ребенок в магазине игрушек. Его маленькие глазки блестели за толстыми линзами очков, а руки постоянно жестикулировали, задевая пробирки на столе. Ученый расставил руки театральным жестом, его белый халат болтался на фигуре, как мешок. За его спиной мерцали экраны с непонятными формулами, а на полке рядом стояла коллекция миниатюрных скелетов в комичных позах — явно личное увлечение доктора.

— Вот видите, мистер Уилкс, — голос Золы звенел фальшивой бодростью, — у нас тут совсем не страшно! Никаких пыток, никаких угроз... только наука, прогресс и бесплатный кофе!

Уилкс медленно поднял взгляд от схемы, которую ему вручили пять минут назад. Его лицо, покрытое легкой щетиной, выражало крайнюю степень скепсиса. В углу лаборатории тихо потрескивал какой-то прибор, издавая периодические щелчки, будто отсчитывающий секунды до неизбежного.

— Доктор, это ваш кофе.

— Да, но если вы присоединитесь к нам, он станет нашим кофе! — Зола сиял, как ребенок, только что объяснивший теорию относительности с помощью лего. Его улыбка была настолько искренней, что становилось не по себе.

Тень в дверном проеме сгустилась, и в комнату вошел Иоганн Шмидт. Его высокая фигура с безупречной военной выправкой и в идеально сидящем черном мундире казалась воплощением угрозы. Тяжелые сапоги глухо стучали по металлическому полу, а черный плащ развевался за спиной, словно тень самой смерти.

— Доктор, если следующий ваш аргумент будет про "корпоративную культуру", я лично продемонстрирую, как выглядит корпоративное выжигание мозгов.

Но Зола не сдавался. Он нервно поправил очки, которые тут же съехали на кончик носа, и сделал шаг вперед, его руки продолжали жестикулировать, будто пытаясь нарисовать в воздухе свою уверенность.

— Иоганн, ты просто не ценишь тонкую работу! Посмотри — мистер Уилкс уже почти наш! Он даже согласился проверить расчёты по новому источнику энергии!

Уилкс открыл рот, чтобы возразить, но Шмидт одним взглядом заставил его закрыть его с тихим щелчком. В лаборатории стало так тихо, что было слышно, как где-то капает вода из конденсатора.

— Правда? — Красный Череп медленно приблизился. Каждый его шаг отдавался в груди Уилкса глухим стуком. — И что же он "добровольно" скажет о расположении баз «Щ.И.Т.а»?

Зола замялся. Его пальцы начали теребить край халата, а взгляд забегал по комнате в поисках поддержки. На стене за его спиной висел портрет фюрера, криво повешенный и покрытый слоем пыли.

— Ну… это вопрос времени! Сначала — доверие, потом — расчёты, а там, глядишь, и до военных секретов дойдём!

Шмидт повернулся к Уилксу. В воздухе запахло озоном и чем-то металлическим.

— Вы действительно согласились добровольно?

Тот молчал. Его пальцы вцепились в край стола так, что побелели костяшки.

— Мистер Уилкс, — Шмидт наклонился, и его голос стал тише, но от этого только страшнее, — если вы скажете «нет», я просто кивну и уйду.

Тишина. Где-то далеко в коридоре раздались шаги, затем хлопнула дверь. Уилкс почувствовал, как капля пота скатилась по его спине.

Потом Уилкс медленно пробормотал:

— …Я согласился.

Зола торжествующе подпрыгнул, чуть не задев головой свисающую с потолка лампу. Его очки блеснули в свете мониторов.

— Видишь, Иоганн?! Метод работает!

Шмидт не ответил. Он лишь развернулся и вышел, но Уилкс поклялся бы, что в последний момент уголок его рта дёрнулся. Дверь закрылась с тихим щелчком, оставив после себя только запах дорогого кожаного плаща и невысказанные угрозы.

* * *

Коридоры базы Гидры напоминали лабиринт из холодного металла и мерцающих голубых экранов. По ним с важным видом расхаживал Арним Зола, его маленькая фигурка с трудом удерживала равновесие на скользком кафельном полу. Стены были испещрены вентиляционными решетками, из которых доносилось равномерное гудение машин, а под ногами то и дело попадались торчащие кабели, которые Зола ловко перепрыгивал, не прерывая своего торжественного шествия.

Он остановил двух техников, которые несли какие-то приборы. Техники замерли, их лица выражали смесь страха и недоумения. Один из них, коренастый мужчина с шрамом через лицо, невольно прижал к груди хрупкое оборудование, будто пытаясь защититься им от ученого.

— Видите ли, — объяснял Зола, его тонкие пальцы теребили края халата, — главное — улыбка и... личное пространство. Например, если пленный отворачивается, не надо сразу кричать — попробуйте предложить ему печенье!

Один из техников, коренастый мужчина с шрамом через лицо, осторожно посмотрел на Золу. Его налитые кровью глаза выражали крайнюю степень замешательства.

— Доктор, у нас в уставе Гидры нет пункта про печенье.

— Потому что устав писали люди без воображения! — Зола топнул ногой, от чего его очки снова съехали на кончик носа. За его спиной на стене висел плакат с изображением взрыва и надписью "Прогресс требует жертв", который теперь качался от каждого резкого движения.

В этот момент мимо прошел Шмидт. Его тяжелые сапоги гулко стучали по металлическому полу, а черный плащ развевался за ним, как крылья хищной птицы. Зола радостно помахал ему своей маленькой ручкой, его тень на стене выглядела гротескно-длинной и тонкой, как у персонажа экспрессионистского фильма.

— Иоганн! Как думаешь, если я проведу для агентов тренинг "Как завоевать доверие за 10 дней", Штауффер выделит мне бюджет на кофе-брейки?

Шмидт остановился. Повернулся. Его лицо не выражало никаких эмоций, но в глазах мелькнула искорка чего-то, что могло бы быть развлечением. В воздухе повис запах дорогой кожи и чего-то химически-острого.

— Доктор, если вы проведете этот тренинг, я выделю вам персональный бюджет.

— Правда?!

— Да. На бронежилет.

Зола замер. Его рот остался открытым в немой гримасе, а глаза за очками вдруг стали казаться очень большими и круглыми, как у совы.

— …Это угроза?

— Нет, — Шмидт повернулся и пошёл дальше, его плащ колыхнулся, словно живой. — Это забота о сотрудниках.

Но стоило Золе отвернуться, как его плечи слегка дёрнулись. Возможно от смеха. Или от нервного тика — с этим странным маленьким человеком никогда нельзя было быть уверенным.

* * *

Лаборатория в этот вечер была освещена только голубым светом мониторов. Уилкс сидел за столом, его тень причудливо изгибалась на стене, повторяя контуры каких-то непонятных приборов. Он уставился в экран с данными, его пальцы механически стучали по клавиатуре. Он действительно проверял расчёты — не потому, что поверил Золе, а потому, что альтернатива была… менее приятной. Где-то в углу тикал таймер, отсчитывая секунды до неизвестного события, а с потолка свисали провода, будто щупальца гигантского механического спрута.

Внезапно дверь открылась без стука, и в комнату вошел Шмидт. Он не спеша подошел к столу, его черный мундир почти сливался с темнотой, оставляя видимым только лицо.

— Ну что, мистер Уилкс, — его голос был холоден, как металл стола, — как вам добровольное сотрудничество?

Уилкс не поднял глаз. Его голос звучал устало, как у человека, который уже слишком многое видел за последние дни. На его запястьях еще виднелись красные следы от веревок, хотя Зола и уверял, что это всего лишь "недоразумение".

— Если я скажу "прекрасно", вы поверите?

— Нет.

— Тогда зачем спрашиваете?

Шмидт на секунду задумался, его пальцы медленно постукивали по рукояти пистолета. В тишине лаборатории этот звук был громче любого слова. Где-то за стеной заскрипела старая вентиляция, будто сама база реагировала на присутствие своего хозяина.

— Любопытно, насколько далеко зайдет доктор Зола в своих иллюзиях.

Уилкс наконец посмотрел на него. В глазах пленного читалась смесь страха, ненависти и чего-то еще — возможно, начинающегося понимания.

— Вы… намеренно позволяете ему думать, что это его заслуга?

Шмидт ничего не ответил. Но в его взгляде читалось: «Конечно.» Его губы чуть дрогнули, будто он представлял, как Зола сейчас где-то рассказывает очередную нелепую теорию о "методах убеждения".

— А если я откажусь?

— Тогда, — Шмидт встал, его тень накрыла Уилкса целиком, — я скажу Золе, что это он вас недоработал. И передам вас… менее обаятельным коллегам.

Уилкс побледнел. Его пальцы сжали край стола так, что побелели костяшки. Где-то в глубине базы раздался приглушенный взрыв, но никто даже не повернул голову — видимо, здесь это было обычным фоном.

— …Я продолжу расчёты.

Шмидт кивнул и вышел, оставив после себя только запах пороха и дорогой кожи. Дверь закрылась с тихим, но окончательным щелчком.

Через пять минут ворвался Зола. Его белый халат был испачкан чем-то зеленым, а в руках он держал дымящуюся пробирку, которую тут же поставил на ближайший стол, даже не посмотрев, что на нем лежит.

— Мистер Уилкс! Я только что убедил Шмидта выделить вам доступ в центральный архив!

Уилкс медленно закрыл глаза. Где-то в глубине души он уже начал смиряться с тем, что этот безумный карлик теперь будет частью его жизни. На стене за его спиной тикали часы, показывая время, которое для него теперь текло совсем иначе.

— Спасибо, доктор.

— Не благодарите! — Зола сиял, как рождественская елка. Его очки блестели в свете мониторов, а руки жестикулировали так, что он чуть не смахнул стопку важных бумаг. — Это же сила убеждения!

За дверью Шмидт, проходивший мимо, снова еле сдержал смех. Или, возможно, это просто скрипнула старая дверь — в этой странной реальности, где он теперь оказался, Уилкс уже не мог быть уверен ни в чем.

* * *

Кабинет Шмидта был образцом минимализма и функциональности. Черный полированный стол, несколько стульев, карта мира с отметками операций Гидры — все было расставлено с военной точностью. Вечерний свет пробивался сквозь жалюзи, рисуя полосы на лице Шмидта, когда в кабинет ворвался Зола. Его маленькая фигурка казалась еще меньше в этом просторном помещении, а белый халат, испачканный неизвестными веществами, резко контрастировал с безупречной чистотой кабинета.

— Иоганн, признай — мой метод действительно работает!

Шмидт отложил документы.

— Доктор, если бы ваше обаяние было оружием, Гидру бы уже давно захватили курьёзы.

— О, это комплимент?

— Нет. Это факт.

Зола задумался, его пальцы нервно барабанили по краю стола, оставляя отпечатки на идеально отполированной поверхности. Его взгляд скользнул по комнате, зацепившись за портрет фюрера, который здесь висел ровно и начищен до блеска, в отличие от пыльного экземпляра в лаборатории.

— Всё равно звучит неплохо.

Шмидт вздохнул, его пальцы сложились в характерную пирамиду перед лицом. В этом жесте было что-то театральное, будто он сознательно играл роль "злого гения", хотя, возможно, это и не было игрой.

— Доктор...

— Да?

— ...Продолжайте в том же духе.

И пока Зола выходил, расправляя плечи от гордости, Шмидт впервые за долгое время позволил себе тихую усмешку — возможно, остаток того, что когда-то было чувством юмора. Но дверь закрылась, и в кабинете снова воцарилась идеальная тишина, нарушаемая только тиканьем дорогих швейцарских часов — подарка от одного покоренного правителя.