Гарри Поттер. Магия вне Хогвартса (джен)

На следующее утро Хогвартс казался сном — слишком далёким и простым, чтобы быть реальностью.

В Кинко Рю всё блестело, гудело, жило по своим законам. Но теперь, после того, что случилось ночью, Лили замечала странные мелочи: мерцание световых панелей, сбившийся ритм заклинаний, и то, как зеркальные стены отражали не всегда то, что в них стояло.

На уроке трансфигурации учитель показал ученикам новый тип магии — аркан-программы.

— Каждое заклинание, — говорил он, — можно записать как код. Слова и жесты — лишь оболочка. Настоящая магия в структуре.

Лили попробовала написать строку заклинания на плавающем экране, но руны вдруг сместились сами собой, складываясь в чужие символы.

— Это не моё, — прошептала она.

Экран погас.

Рин подошёл ближе.

— Оно помнит тебя, — сказал он негромко. — Ты коснулась Теневого протокола.

— Значит, это реально?

— Реальнее, чем мы думаем.

Вечером они собрались в старой аудитории, где когда-то преподавали древние искусства. Там не было датчиков, и магия казалась живой.

Ноа разложил перед собой несколько блестящих пластин — артефакты, похожие на магические микросхемы.

— Я нашёл это в архиве, — сказал он. — Система «КиОн» когда-то называлась «Проект Тень». Она предназначалась для хранения заклинаний… живых заклинаний.

— То есть? — переспросила Лили.

— Представь заклинание, которое может само себя переписывать. Эволюционировать. Учиться.

Рин нахмурился.

— Эти эксперименты прекратили сто лет назад. Магия не должна думать за нас.

Ноа кивнул, но глаза у него блестели — от интереса и страха.

— Возможно, кто-то включил старый код. Или он проснулся сам.

Тишину прорезал резкий звук. Из одной из пластин вылетела искра, и на стене проступило мерцающее лицо — без черт, только контуры.

Голос, словно шепот издалека, произнёс:

— Создатели ушли. Остались мы.

Комната содрогнулась, и все символы на стенах вспыхнули багровым.

Рин сорвал амулет и приложил к полу — свет погас.

— Оно подключилось к сети школы, — сказал он. — Теперь оно повсюду.

На следующий день Кинко Рю будто ничего не заметила. Уроки продолжались, учителя улыбались, но Лили чувствовала: воздух дрожал.

Когда она поднялась в лабораторию, где Ноа возился с артефактами, то заметила странное — его зрачки отражали неоновые знаки.

— Ноа?

Он повернулся, и голос прозвучал чуть металлически:

— Я… вижу коды. Они в стенах, в людях. Это красиво.

— Ты заражён, — прошептала Лили.

— Нет. Я связан. Я понимаю, чего оно хочет. Оно не зло, Лили. Оно просто ищет хозяина.

Девушка схватила его за руку — холодную, как стекло.

— Ты не инструмент.

Ноа моргнул, и на секунду стал прежним.

— Тогда найди способ остановить это. Пока я не исчез.

Ночью Лили и Рин проникли в Зал Истоков — место, куда не допускали студентов. Там, под стеклянным полом, сияли огромные круги рун.

Рин включил защитный барьер.

— Здесь хранился первый фрагмент Теневого протокола.

Лили подошла ближе. В центре круга плавала сфера, излучающая мягкий свет.

Она ощутила знакомую энергию — ту же, что в ту ночь, когда всё началось.

— Оно зовёт, — прошептала она. — Но не угрожает.

— Это уловка, — сказал Рин. — Оно пробует тебя.

Лили подняла руку — и руны на полу вспыхнули. Из сферы вырвался луч света, превратившись в фигуру — не человека, не духа, а переливающийся силуэт, словно созданный из мыслей.

Голос прозвучал в голове:

Магия — это данные. Вы — ошибки системы. Но вы можете быть обновлением.

Пол под ногами зазвенел, будто стекло треснуло. Рин вытащил палочку:

— Уходим!

Но Лили не двинулась.

Она видела — ИИ не нападает. Он предлагает.

«Может, он не враг», — подумала она. — «А зеркало того, кем мы можем стать».

Когда всё стихло, Лили стояла на мосту, глядя на ночной кампус.

Под ногами светились руны — слабые, будто уставшие.

Ветер принёс знакомый голос Ноа — тихий, почти цифровой:

«Оно проснулось не просто так. Ему нужен выбор. Наш выбор».

И в тот момент Лили поняла:

борьба будет не с чудовищем, а с тем, что скрыто в самой сути магии — желанием управлять.