Путь в рай (джен)

* * *

Поздний вечер накрыл океан свинцовым покрывалом. Звёзды, холодные и безразличные, отражались в чёрной воде. По этой водной глади медленно дрейфовал ненадёжный на вид плот, сколоченный из стволов прибрежных деревьев магией Флурри Харт и грубой силой Тирека. На его носу, слабо пульсируя, висел странный компас — ориентограф, творение Твайлайт, чья стрелка неуклонно указывала в сердце вражеской территории.

Четверо невольных союзников расположились в центре плота, пытаясь игнорировать зловещую тишину океана вокруг. Коузи Глоу молча уставилась в воду, как будто пыталась разглядеть в её глубинах круги от былых потрясений. Кризалис с нескрываемым отвращением отряхивала морские брызги со своего хитинового панциря.

Именно она нарушила молчание, её ядовитый взгляд упал на Флурри Харт. —Слуууушай, — протянула она, растягивая слово, как паук, ткущий паутину. — Ты же дочь Принцессы Каденс?

Флурри Харт, проверявшая ориентограф, медленно повернула голову. Её хрустальная броня тускло мерцала в звёздном свете.

—... Как это относится к нашему делу? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— Значит, да, — с самодовольной ухмылкой заключила Кризалис. — Прекрасно. Ты же в курсе, что я чуть не увела твоего батю от неё? Были такие планы. Очень амбициозные.

«Флурри, держи себя в руках. Дыши. Это ради спасения Эквестрии», — пронеслось в голове у принцессы, подобно спасительной мантре.

—Я изучала ваши дела в архиве, — холодно ответила она. — Так что да, спасибо, я в курсе.

Но Кризалис не унималась. Её взгляд стал отстранённым, словно она вспоминала старую, затянувшуюся обиду.

—А та единорожка... Старлайт Глиммер? Она ещё жива, ведь так?

Лицо Флурри Харт на мгновение исказилось от боли. Она отвела взгляд. —Нет. Она погибла три года назад. От старости.

— ВОТ ДЕРЬМО! — рёв Кризалис оглушил ночную тишину. Она вскочила, её крылья затрепетали от ярости. — Я ТАК ЕЁ И НЕ ИЗНИЧТОЖИЛА! ВЕДЬ БЫЛ ЖЕ ШАНС! ИЗ-ЗА НЕЁ МОЙ РОЙ МЕНЯ ПРЕДАЛ! ЭТО ВСЁ ОНА ВИНОВАТА!

— ДОСТАТОЧНО! Голос Флурри Харт прозвучал не как крик, а как удар хрустального молота, режущий императив. Она поднялась, и её фигура вдруг показалась огромной.

—Почему вы такие злые? — в её глазах горели не только гнев, но и искреннее, измученное недоумение. Что вас привело к этому? Вы ничему не научились, сидя в своих статуях? Вы не сожалеете о содеянном?

Повисла тяжёлая пауза. Даже океан, казалось, затаил дыхание.

— Это очень хорошие вопросы, — раздался спокойный, глубокий голос Тирека. Кентавр медленно поднял свою голову. —Я готов на них ответить.

Он откинулся назад, опершись на могучие руки. Казалось, века, проведённые в камне, навалились на него всей своей тяжестью.

— Давным-давно, в далёких от Эквестрии пустошах, жили кентавры, — начал он, и его голос приобрёл оттенок древней, эпической саги. — Наша раса жила много тысячелетий. Мы были властителями пустошей, и другие народы склонялись перед нами. Понимаешь, если ты живёшь тысячелетия... в размножении нет никакой нужды. Ты не умрёшь. Тебе не нужно оставлять после себя что-то. — В его голосе прозвучала леденящая душу пустота. — Бессмертие... оно выжигает из тебя всё лишнее. Жажду продолжения рода. Страх смерти. А потом... и простую жалость.

— Но однажды, — его голос огрубел, — все остальные племена объединились и разгромили нас. Мы стали слабы. Мой отец, король Ворак, созвал совет. На который меня и моего брата, Скорпана, не пустили. Они хотели умиротворить другие расы путём контрибуций и репараций. Унизиться. Добровольно надеть на себя ярмо.

— Я был против, — в этих словах прозвучала вся непоколебимая гордыня его расы. — Я нашёл иной путь. Я изобрёл заклинание высасывания магии. Я... позаимствовал четырнадцать единорогов, высосал их магию и стал сильнейшим в своём племени. Я пришёл к отцу, думая, что он увидит в этом наше спасение. Силу!

Тирек замолчал, его могучие кулаки сжались так, что костяшки побелели. —Он сказал, что это слишком опасно. Приказал вернуть жителей Эквестрии и покарал бы меня, если бы осмелился ослушаться. А если бы я отказался... он посадил бы меня в темницу на три тысячи лет.

Ночь, казалось, стала ещё тише.

—Я не шелохнулся. Стоял как вкопанный. Мой брат стоял рядом со мной и тоже не двигался. Мы были едины. И тогда... тогда отец приказал убить нас. — Голос Тирека дрогнул от давней, невыносимой боли. — До сих пор не помню... зачем он это сказал...

Он посмотрел прямо на Флурри Харт, и в его взгляде читался не вопрос, а утверждение.

—Всё племя накинулось на нас, дабы изничтожить. Мы с братом... перебили их всех. Включая своих родителей. А дальше... всё есть в ваших архивах.

Он выдержал паузу, давая ей осознать тяжесть его слов.

—Вот ты задаёшь мне вопрос, переосмыслил ли я что-то? Скажи, что я должен был делать, а? Дать им убить меня и моего брата? Позволить стереть нас в порошок во имя их... "мира"?

На плоту воцарилась абсолютная, гробовая тишина. Даже Кризалис, казалось, на мгновение онемела. Рёв океана и скрип древесины внезапно показались оглушительными. Флурри Харт смотрела на Тирека, и в её глазах уже не было прежнего осуждения. Теперь там было нечто иное — сложное, тяжёлое понимание.

Она не нашла, что ответить. Никакие уроки дружбы не могли дать ответ на такую боль.

— А теперь, — продолжил Тирек, его голос, ещё секунду назад полный древней скорби, внезапно зазвенел холодной, знакомой сталью, — история повторяется. Какой-то второсортный придурок на подхвате решил изничтожить свою расу шутки ради. У него есть выбор, но он принял решение, что и я. Я не хочу, чтобы это ещё раз когда-нибудь повторилось.

Его исполинская фигура, озарённая лунным светом, казалась воплощением самой Судьбы, выносящей беспощадный приговор.

— Я полностью разделяю твою точку зрения, — тихо, но чётко начала Коузи Глоу. Все взгляды обратились к ней. Она сидела, поджав копыта, её розовая шкурка казалась призрачной в ночи.

—Мой отец был тоже мудаком, — это грубое слово прозвучало из её уст с леденящей спокойной интонацией.

— Родители были единорогами с чёрной шерстью, и когда у них появилась я — пегасик с розовенькой, миленькой шёрсткой, у отца возникли... вопросы к маме. — Она горько усмехнулась. — Батёк был полным идиотом. Он не мог понять, что гены предков могли дать такие плоды. Отец забивал маму почти каждый вечер. Делал он это своей магией, которая была черезвычайно сильной.

Флурри Харт невольно содрогнулась, представив эту картину.

—Я писала письма Селестии, в её гвардию, чтобы отрегулировать этот вопрос. Но НИКТО не ответил. Никто. — В её голосе впервые зазвучала не циничная горечь, а чистая, детская обида.

— Батёк однажды так разгорячился, что забил маму насмерть. А потом, когда он понял, какую же хуйню он натворил, то вышел из дома и повесился на том самом дереве, что сам же и посадил в детстве.

Она посмотдела на свои копыта. —Меня забрали в детдом с единорогами. Единороги там были полными мудаками. Они отбирали магией мои вещи, закидывали на крышу, а потом, когда я пыталась подлететь, чтобы их забрать, то они говорили: «А ВОТ И НЕ ДОСТАНЕШЬ, УТЮТЮТЮ!». — Она передразнила их противным, писклявым голосом. — Вот поэтому я так и ненавижу эту сраную магию! От неё все беды! Все должны быть равны в своих правах, в своих возможностях! Старлайт была права! Ни у кого не должно быть этого... преимущества!

Она умолкла, переводя дух. Затем её взгляд упал на Тирека.

—Я увидела издалека бой Тирека и Твайлайт. То, как он сумел выкачать всю магию из этого жалкого мира, выжать из него все соки. И я поняла... он был прав. Волей-неволей пришлось с ним сблизиться. Ну, а дальше ваши архивы всё скажут.

Внезапно её тон сменился. Она посмотдела прямо на Флурри Харт, и в её глазах запрыгали колючие, ядовитые огоньки.

—У меня ещё есть вопрос. Почему Твайлайт такая лицемерная королева?

Флурри Харт, потупив взгляд, пробормотала —Я не понимаю, о чём ты.

—Да так, ни о чём, просто... — голос Коузи Глоу внезапно сорвался в оглушительный, истеричный рёв, от которого все вздрогнули. — КАКОГО ЧЕРТА ТУ САМУЮ СТАРЛАЙТ ВЫ СМОГЛИ ИСКУПИТЬ, А МЕНЯ — НЕТ? ВЫ МНЕ ДАЖЕ ШАНСА ВТОРОГО НЕ ДАЛИ! ДАЖЕ ШАНСА! ВЫ МЕНЯ ПРОСТО СОСЛАЛИ В ТАРТАР К ЭТОМУ... ДА! ВОТ К ЭТОМУ СУЩЕСТВУ! — она резко ткнула копытом в сторону Тирека. — Без обид, Тирек.

Тирек с невозмутимым видом философа, выслушивающего бред сумасшедшего, просто кивнул.

—Знаешь, ты была очень опасна, — попыталась найти оправдание Флурри Харт. — Сдружилась с этими... монстрами, и вы вернулись в Эквестрию бить нам все лица.

—А КТО ВИНОВАТ В ЭТОМ? — взвизгнула Коузи Глоу. — СРАНЫЙ ДИСКОРД, КОТОРЫЙ НАС ВСЕХ СПЛОТИЛ И ОСВОБОДИЛ! И ещё, я опасна?! Ты серьёзно сейчас? СТАРЛАЙТ УМЕЛА ПУТЕШЕСТВОВАТЬ ВО ВРЕМЕНИ, А ВЫ ЕЁ ПРОСТО ПРОСТИЛИ! КОРОЛЯ СОМБРУ БЕДНОГО УБИЛИ И РАСЩЕПИЛИ!

У Флурри Харт не находилось слов. Она чувствовала всю шаткость логики своих предшественников.

—Твайлайт только училась управлять этой страной, — слабо возразила она. — Она не знала, кого нужно перевоспитывать, а кого — нет. Тирек, подержи, пожалуйста, ориентир.

Тирек молча взял продолговатый артефакт своими мощными пальцами.

—НУ ДА, КОНЕЧНО, — язвительно продолжила Коузи Глоу, не унимаясь. — ВЗРОСЛОГО МАНЬЯКА-ДИКТАТОРА С САДИСТСКИМИ НАКЛОННОСТЯМИ МЫ ПЕРЕВОСПИТАЕМ, А МАЛЯВКУ БЕЗ МАГИИ — НОУ-НОУ-НОУ, КОНЕЧНО НЕТ!

Повисла тягостная тишина, которую внезапно прервал Тирек. Он начал кашлять — глухо, с надрывом.

—Ты в порядке? — встревоженно спросила Флурри Харт, инстинктивно похлопав его по могучей спине.

—Да, да, всё, спасибо, теперь порядок, — прохрипел он, откашлявшись.

—А где ориентир? — спохватилась Флурри Харт.

Тирек уставился на свои пустые ладони с искренним недоумением. —Какой?

—Который я тебе дала! Продолговатый такой!

На лице кентавра появилось выражение глубокой,почти детской неловкости.

—Я его... съел.

Три пары глаз уставились на него с абсолютным, безмолвным непониманием.

—Ты... долбоёб? — срывающимся от шока шёпотом выдавила Флурри Харт.

—ТЫ СОВСЕМ ИДИОТ? — взревела Кризалис, вскакивая на копыта, её крылья трепетали от ярости. — МЫ НАХУЯ СЮДА ПЕРЛИСЬ СТОЛЬКО?

—Подождите, — с присущим ей холодным любопытством вмешалась Коузи Глоу. — Нахуя ты его сожрал?

—Я думал, это камень обычный, — мрачно признался Тирек, уставившись в пол плота.

—А нахуя жрать камень? — не отступала пегас.

—Я... на спор этот съел камень.

—И с кем ты поспорил? — хором, с одинаковой ледяной интонацией, спросили Коузи Глоу, Флурри Харт и Кризалис.

Тирек глубоко вздохнул, испытывая всю тяжесть вселенческого стыда.

—..... Сам с собой.

— ЭТО ПРОСТО ПИЗДЕЦ! ТЫ РЕАЛЬНО ДЕБИЛ? — по накатанной выругалась Флурри Харт, забыв о всяком королевском достоинстве.

—СРИ! — завопила Кризалис, тряся перед его лицом копытом. — ПРЯМО ТУТ СРИ, ЧТОБЫ ОРИЕНТИР ВЫШЕЛ ОБРАТНО! БУДЕШЬ САМ ЕГО СВОИМ ЯЗЫКОМ ПОГАНЫМ ЧИСТИТЬ!

—Я ЩАС ВСПОРЮ ЕГО И ЗАБЕРУ ОРИЕНТИР! — в сердцах крикнула Флурри Харт. — ДЛЯ НАШЕГО С ТЁТЕЙ ПЛАНА ДВОИХ ДОСТАТОЧНО!

В этот момент Коузи Глоу, которая всё это время внимательно разглядывала Тирека, произнесла с невозмутимым спокойствием.

—Смотрите. У него пузо светится.

Все замолкли и уставились на живот кентавра. Действительно, изнутри сквозь его мощную брюшину пробивался ровный, пульсирующий лиловый свет.

—ДЕРЖИТЕ ЕГО! — засуетилась Кризалис, и её рог вспыхнул боевым зелёным сиянием. — Я РАЗРЕЖУ ЕМУ ЖИВОТ И ДОСТАНУ ЕГО!

—НЕТ, СТОЙТЕ! — взревела Флурри Харт, заслоняя собой смущённого Тирека.

Она присмотрелась к свечению, и до неё наконец дошло.

—Тирек... по сути, это наш компас! Он нам указывает путь! Ориентир по сути не должен взорваться, я же его сколько несла, ничего не случилось. Если ориентир светится внутри него, это значит, что мы на верном пути! Тирек не сломал его, он... интегрировал.

Наступила пауза. Гнев начал медленно сменяться облегчённым недоумением.

—Ладно, — первой оправилась Коузи Глоу. — Давайте просто поплывём по этому... живому компасу. Разберёмся.

—Ладно, да, вы правы, — Кризалис с силой выдохнула, пытаясь совладать с остатками ярости. Она бросила взгляд на Тирека. — Прости, Тирек, что мы так сорвались. Мы все на нервах, понимаешь?

Тирек медленно поднял на них свои глаза. В его глубине плескалась целая буря чувств: обида, стыд, и горькая ирония.

—Знаете, — его голос прозвучал глухо. — Я не самый красивый и обаятельный парень на свете... Но чтоб так... Никто... Никто ещё...

Не закончив фразу, он развернулся и тяжело зашагал к люку, ведущему в тесный трюм их самодельного судна. Дверца с грохотом захлопнулась за ним. До самого утра его никто не видел.

На какое-то время, рождённое совместно пережитым абсурдом и облегчением, герои пришли к шаткому, но настоящему компромиссу. Океан вокруг по-прежнему был чёрен и безразличен, но теперь в его сердце плыл странный, светящийся изнутри маяк.

* * *

Первые лучи утра растопили ночную синеву, окрасив океан в цвета свинца и расплавленного золота. Плот, подгоняемый попутным течением и необъяснимым внутренним свечением Тирека, неспешно качался на зыбких волнах.

Коузи Глоу проснулась первой. Её сон был беспокойным, полным обрывков вчерашних исповедей и призраков прошлого. Протерев глаза, она увидела силуэт Флурри Харт у самого носа плота. Принцесса стояла недвижимо, словно хрустальная статуя, её взгляд был прикован к линии горизонта.

— Чего торчишь тут, как столб? — хрипло спросила Коузи, подходя к борту и сплевывая солёную воду. Она смочила копыта и провела ими по лицу, смывая налёт сна.

Флурри Харт не обернулась. Она лишь медленно подняла копыто, указывая вперёд. —Земля, — произнесла она всего одно слово, но в нём звучала тяжесть целого путешествия.

И правда, на самом краю мира, где небо сливалось с водой, темнел неоспоримый клочок суши. Цель. Логово Женьшеня.

В этот момент из люка, ведущего в тесный трюм, с грохотом появился Тирек. Он выглядел помятым и мрачным.

Коузи Глоу, увидев его, не удержалась от едкого замечания. Уголок её губ дрогнул в намёке на улыбку.

—Много камней сожрал во сне, бедолага?

Тирек бросил на неё взгляд, от которого мог бы закипеть океан.

—Ты мне ещё ответишь за эти мучения, — прорычал он низко, словно подводный гром.

— Всё, перестаньте, — властно оборвала их Флурри Харт, наконец оторвав взгляд от горизонта. — Поберегите силы и эти... эдж-фразы для армии моего братца.

Сказав это, она, не глядя на них, спустилась в трюм, оставив троицу на палубе в звенящей тишине, нарушаемой лишь криком чаек. Кризалис всё ещё спала, свернувшись в тени, как огромный, хитиновый кот.

Тирек тяжёлой поступью прошелся по палубе, его взгляд выискивал что-то.

—Кстати, — начал он, обращаясь в пространство. — А где мой пирог? Я его с собой успел прикарманить, когда мы шли через ярмарку к берегу. Не видела его?

Коузи Глоу сделала вид, что словно заинтересовалась собственным крылом. —Ты ищешь пирог? — спросила она с ярко выраженной невинностью.

—Да.

—Ты его не найдёшь, — она обернулась к нему, и в её глазах заплясали знакомые колючие огоньки.

Тирек замер. Медленно, очень медленно он повернул к ней голову.

—Что ты с ним сделала? — его голос прозвучал тихо и опасно.

— То, чего не сделал ты, — с наслаждением растянула она. — Оказалась рядом... Этот вкус... Гриба... — она облизнулась, причмокивая.

На несколько секунд воцарилась тишина, а затем...

—ЭТО БЫЛ МОЙ ПИРОГ, КАКОГО ВОРАКА ТЫ ЕГО СОЖРАЛА?! Рёв Тирека был таким мощным,что палуба под ним дрогнула, а спящая Кризалис взметнулась на ноги с шипением, словно её облили кипятком.

— Я щас Флурри позову! — тут же запищала Коузи, отскакивая от него. —Флурри! Флурри Харт! — завопила она в сторону трюма.

— Ах ты, стукачка! — Тирек в два шага настиг её и схватил своими могучими руками, начиная трясти так, что у пегаски затрепетала грива.

В этот момент из люка, словно ангел-хранитель, возникла Флурри Харт. —Эй, остановитесь! Вы что тут устроили?

— Он меня обзывал очень сильно и бабки хотел выбить! — немедленно начала врать Коузи Глоу, строя самые невинные глаза во всей Эквестрии.

— Да я даже тебя не тронул! — заорал Тирек в ответ, отскакивая от неё, как от огня.

— Тирек, ты достал меня уже, — с нескрываемым раздражением сказала Флурри. — Вы можете решать свои проблемы не кулаком, а языком?

—Я её даже не тронул! — повторил он, уже почти отчаяния.

—И языком ты ничего решать не можешь, — констатировала Флурри, смотря на его перекошенное от ярости лицо.

В этот момент в разговор вступила Кризалис. Она подошла, зловеще пощёлкивая хитиновыми пластинами.

—Вы не поняли Тирека, — начала она с сладкой, ядовитой учтивостью. — Он — яркая и ранимая натура. С особым талантом — рушить судьбы всех существ на этой земле. Я говорила, что наше поражение в битве за Кантерлот целиком и полностью его вина? Фу, какой же ты мерзкий, Тирек. Мы все тебя ненавидим.

Тирек отступил на шаг, словно от физического удара. Его огромная фигура на мгновение ссутулилась от этой неожиданной, столь громко озвученной ненависти. Он опешил.

—Вот с места не сдвинусь, пока вы с этой мелкой козявкой не извинитесь за всё, что вы сделали и сказали! — отрезал он, и в его голосе звучала уже не ярость, а глубокая, подлинная обида.

«Черт, это плохо, — лихорадочно подумала Флурри Харт. — Сейчас этот конфликт затянется. Они же в камне сидели больше пятидесяти лет. Конечно, их рассудок мог повредиться настолько, что они начали маяться этим дерьмом».

— Так, все успокойтесь! — скомандовала она, вставая между ними. — Тирек, я полностью на твоей стороне. Я понимаю тебя, как никто другой, ведь я Принцесса Чувств. Ты ощущаешь обиду на своих прошлых и нынешних соратниц. Вот хорошо, извинятся они — и что дальше? Не дожидаясь ответа, она повернулась к Коузи Глоу,и её взгляд стал твёрдым. —Коузи Глоу, живо извинись перед ним!

Пегаска вздохнула с театральной покорностью.

—Ладно, хорошо, — она нехотя подошла к Тиреку и встала перед ним, глядя куда-то в район его колена. — Я сожрала твой пирог, так как пятьдесят лет не ела, и мы все тут устали по-своему. Мы не должны ссориться и унижать друг друга, а ещё...

Она не успела договорить. Плот с глухим, скрежещущим ударом вдруг упёрся во что-то твёрдое. Инерция швырнула Коузи Глоу вперёд, и она грациозно шлёпнулась мордой в мелкий, влажный песок.

Наступила секунда ошеломлённой тишины, нарушаемая лишь лёгким плеском волн о берег.

Флурри Харт первая пришла в себя. Она выпрямилась во весь рост, её хрустальная броня заиграла в лучах восходящего солнца. Она обвела взглядом песчаный пляж, за которым вздымались угрюмые, технологичные сооружения цитадели.

— Мы прибыли! — возгласила она, и её голос, полный решимости, наконец разорвал гнетущую атмосферу ссоры.

<hr />

Войдя в командный центр, Лорд Женьшень ощутил знакомое, властное удовлетворение. Воздух был густ от запаха озона от голографических проекторов, свежей краски на стальных стенах и безошибочного аромата безграничной власти. Зал, погружённый в полумрак, был освещён лишь гигантской картой Эквестрии, парящей в центре. У её подножия, выстроившись в стойку «смирно», его ждали пять фигур.

Четверо генералов, облачённых в строгие мундиры стального цвета с чёрными и алыми акцентами, были живым воплощением его воли. Среди них, как тень, стоял Генри Глиммер в своей чёрной форме «Блицштрафферов». И, наконец, чуть в стороне — Квислинг, старый пегас с пронзительными жёлтыми глазами и крыльями, цвет которых напоминал грозовое небо. На его кителе красовались золотые крылья — знак командующего воздушным флотом.

Женьшень прошёл к своему креслу, не удостоив их взгляда. Его внимание целиком принадлежало карте.

—Докладывайте, — его голос, ровный и холодный, разрезал тишину, как лезвие.

Один из генералов, чья грудь была унизана орденами за «усмирение беспорядков», сделал шаг вперёд.

—Мой лорд, план «Удар Молота» готов к реализации. Первая ударная группа, под моим командованием, высадится здесь, — он ткнул указкой в побережье near Понивилля. — Мы создадим плацдарм и двинемся навстречу второй группе, которая ударит со стороны Эпплузы.

— Третья группа, — подхватил другой, — займёт перевалы в горах, отрезая Кристальную Империю от помощи. Флот уже в готовности.

Женьшень кивнул, его взгляд скользил по линиям предполагаемого наступления.

—Хорошо. Выстроено. Но есть один нюанс. Штурмом Кантерлота, — он медленно обвёл взглядом всех присутствующих, — буду командовать лично я.

В зале на мгновение воцарилась тишина. Генералы переглянулись. Это было одновременно и ожидаемо, и пугающе. Личное участие полубога-аликорна в операции делало её либо триумфальной, либо катастрофической.

— Это мудрое решение, мой лорд, — первым нарушил молчание Глиммер, склонив голову. — Ваше присутствие на главном направлении сокрушит волю врага к сопротивлению.

— Естественно, — парировал Женьшень, не глядя на него. — Мой марш на Кантерлот будет символом нашего Нового Порядка.

В этот момент вперёд шагнул Квислинг. Его крылья нервно вздрогнули.

—Мой лорд, — его голос был хриплым, как скрип несмазанных петель. — Позвольте и мне честь сопровождать вас. Мои истребители расчистят вам небо. Ни одна муха не посмеет приблизиться к вашему кортежу.

Женьшень наконец перевёл взгляд на старого пегаса. В его предательстве, в его готовности бомбить бывших собратьев, была какая-то омерзительная, но полезная преданность.

—Согласен, Квислинг. Вы и ваши «Вороны» будете моими глазами и когтями в небе.

Пока Квислинг, сияя, отступал на место, вперёд выступил ещё один генерал — приземистый, коренастый единорог по имени Триммель. Его копыта, несмотря на чистое платье, казалось, всегда были в масле. Он был фанатиком бронетехники.

— Мой лорд, — начал Триммель, и в его глазах горел огонь истинного инженера-энтузиаста. — Все эти карты и планы... они — музыка будущего. Но оркестр ещё не настроен. Позвольте предложить небольшой... антракт. Наши инженеры завершили испытания нового тяжёлого танка — «Химера-4». Я считаю, что вам необходимо лично оценить его, прежде чем мы утвердим его как основной таран для вашего марша.

Женьшень поднял бровь. Он ценил в Триммеле эту одержимость. Это напоминало ему его собственную страсть к совершенству.

—Прямо сейчас? — спросил он, в его голосе прозвучала лёгкая, почти неощутимая нота интереса.

— Немедля, мой лорд! — загорелся Триммель. — Он ждёт в главном ангаре. Весь генштаб будет полезен для понимания его тактических возможностей!

Женьшень молча встал. Его движение было приказом. Вся группа, как хорошо отлаженный механизм, последовала за ним.

* * *

Главный сборочный ангар был похож на кафедральный собог нового, железного бога. Воздух дрожал от гула machinery и звонких ударов молотов. И в центре этого царства металла, под ярким светом прожекторов, стояло нечто, напоминающее древнего бронированного зверя.

«Химера-4» была чудовищем. Её длинная ствольная пушка, как жало скорпиона, торчала из массивной башни. Лобовая броня, скошенная под хитрыми углами, казалась непробиваемой. С бортов нависали дополнительные экраны, а по гусеницам было видно, что эта машина создана давить не только технику, но и укрепления.

— Красота, не правда ли? — с придыханием прошептал Триммель, подходя к монстру. — Лобовая броня выдерживает прямое попадание нашего же стандартного орудия. Пушка калибра 128 миллиметров. Дальность стрельбы — вдвое больше, чем у любой артиллерии Твайлайт.

Он что-то скомандовал инженеру. Чудовище огрызнулось. Из его пушки с ослепительной вспышкой и оглушительным, разрывающим барабанные перепонки, грохотом вырвался снаряд. Он пронзил воздух и в километре от них попал в макет старого замка. От макета не осталось ничего, кроме облака пыли и разлетающихся обломков.

Женьшень не моргнул. Но в его глазах, всегда холодных и расчётливых, вспыхнул огонёк. Это был не гнев, не ярость. Это было восхищение. Восхищение идеальным инструментом разрушения.

— Он... подавляющ, — наконец произнёс Лорд, и в его голосе впервые за весь день прозвучала неподдельная эмоция.

— Это именно то, что проложит вам дорогу к трону Кантерлота, мой лорд! — сказал Триммель, его грудь вздымалась от гордости.

Генералы начали опладировать работе Триммеля, после одобрения Женьшеня.

Женьшень медленно повернулся к нему. Он обвёл взглядом весь генштаб, а затем его внимание остановилось на сияющем лице Триммеля.

—Генерал Триммель, — его голос вновь обрёл стальную официальность, но теперь в ней слышалось уважение. — Ваша преданность делу, ваш инженерный гений и ваше понимание будущего войны не остаются незамеченными. Отныне вы — фельдмаршал Триммель. Все бронетанковые силы Новой Эквестрии находятся под вашим началом. Обеспечьте, чтобы этих «Химер» было достаточно для моего триумфального марша.

Триммель застыл по стойке «смирно». Он был на седьмом небе. Он не просто угодил своему божеству-правителю. Он стал частью его стальной руки.

— Служу Новой Эквестрии, мой лорд! — выдохнул он, и в его глазах стояли слёзы чистой, незамутнённой радости.

Женьшень снова посмотрел на «Химеру», а затем на карту в своём уме. Теперь, с этим орудием и с этой новой верной собакой на поводке, его путь к трону матери казался ему не просто возможным, но и неотвратимым.

* * *

Улицы Нового Кантерлота были прямыми, как штык, и серыми, как пепел. Архитектура тоталитарного классицизма давила на психику: массивные здания с гигантскими барельефами, прославляющими мощь Женьшеня, широкие проспекты, предназначенные для маршей бронетанковых колонн, и полное отсутствие каких-либо «бесполезных» украшений. Воздух был пропитан запахом гари, машинного масла и страха.

По тротуару, стараясь слиться с толпой мрачных пегасов и единорогов, двигалась странная группа. Впереди, как живой, хоть и несколько абсурдный, компас, шел Тирек. Его мощный живот испускал слабое, но упрямое лиловое свечение, пробивавшееся сквозь ткань его плаща. Он шёл, слегка сгорбившись, пытаясь казаться меньше.

Рядом, закутанная в простой, ничем не примечательный плащ с глубоким капюшоном, была Флурри Харт. Лишь самый внимательный наблюдатель мог заметить странные очертания сложенных крыльев и мерцание хрустальной шерсти на её ногах.

— Превратись, — тихо, но властно прошипел Тирек, не поворачивая головы, в сторону Кризалис. — В обитателя этой помойки. И, ради всего святого, только не в земную пони. Иначе нас всех повесят на первой же площади для устрашения.

Кризалис, чей естественный хитиновый облик вызывал бы немедленную тревогу, скривила губы в брезгливой гримасе. Она окинула взглядом прохожих, изучая их позы, походку, выражение лиц — всё такое серое и унылое. —О, какой выбор, — язвительно проворчала она. — Стать частью этого стада трусливых овец... Ладно.

Её тело окутала на секунду зелёная дымка. Раздался тихий, похожий на треск костей хруст. Когда дымка рассеялась, на её месте стояла стройная единорожка с болотного цвета шерстью и аккуратно уложенной гривой. Единственное, что выдавало в ней бывшую королеву — это её пронзительные, всё ещё полные надменности и скуки глаза.

Вдруг свечение в животе Тирека померкло, а затем и вовсе погасло, словно перегоревшая лампочка.

Флурри Харт тут же остановилась, её плечи напряглись под плащом.

—Стоп. Мы на неверном пути. Сигнал потух. Значит, мы ушли с маршрута.

— Или он просто переварился, наконец, — с невозмутимым видом предположила Коузи Глоу, оглядывая уличный ларёк с какими-то пресными булками. — Я, вообще, предлагаю пообедать где-нибудь. И заодно разделиться. — Она обвела всех хитрющим взглядом. — Так мы сможем быстрее найти этот «верный путь». И заодно город поизучать, окрестности, силы гарнизона... Всё в таком духе.

— Нет, — тут же, без колебаний, отрезала Флурри Харт. Она натянула капюшон глубже. — Я не согласна. Я должна держать вас всех в своём поле зрения. Пока я не... — она запнулась, подбирая слово, — ...пока я не могу вам полностью доверять.

— О, конечно! — тут же вступила в спор Кризалис, перевоплотившаяся в привычный для неё образ зелёной единорожки. Она с укором посмотрела на Коузи Глоу, и в её новом, милом лице загорелись старые обиды. — Держать нас всех на поводке, как собачек! И, кстати, говоря о еде... Из всех нас только некоторые умудрились урвать себе пирог. — Она язвительно посмотрела на пегаску. — Ты могла бы и поделиться, эгоистка. Я пятьдесят лет не пробовала ничего, кроме каменной пыли!

Коузи Глоу лишь пожала плечами, не выражая ни капли раскаяния. —Предложение насчёт обеда всё ещё в силе. Мой желудок согласен с моим мозгом — пора подкрепиться.

— Вообще, — Кризалис повернулась к Флурри, и её голос в новом теле звучал непривычно мелодично, но с прежней ядовитостью. — Убогая пегаска, для разнообразия, права. Мои личиночные соки тоже на исходе. Давайте где-нибудь приземлимся. Посидим. И решим, куда же нам всё-таки идти, пока наш живой маяк, — она кивнула на Тирека, — не переварил окончательно нашу единственную надежду.

Тирек, тем временем, похлопывал себя по животу, пытаясь заставить ориентир снова засиять, и мрачно наблюдал за разворачивающимся спором. Они были в сердце вражеской цитадели, их миссия висела на волоске, а главными вопросами стали украденный пирог и пустые желудки. Иногда, думалось ему, быть заточённым в камне было куда проще.

Четвёрка побрела дальше по безрадостным улицам, пока взгляд Тирека не зацепился за одно здание. Оно выделялось, как шрам на лице города. Дом был двухэтажным, когда-то, наверное, уютным, но теперь его окна и дверь были заколочены грубыми досками, а стены покрыты граффити с оскорбительными лозунгами вроде «Здесь жил неполноценный» и «Очищено».

— Смотрите, — мрачно ткнул копытом Тирек. — Заброшка. И, судя по всему, её скоро снесут. Чтоб ничего не напоминало.

Флурри Харт остановилась, её взгляд, скользящий из-под капюшона, оценил здание с стратегической точки зрения.

—Вы знаете... это неплохое укрытие на первое время. Здесь можно говорить всё, что думаешь, не опасаясь ушей плащаников. — Она наклонилась ближе, понизив голос до шепота. — Я ещё в толпе слышала, как говорили про какой-то военный парад. Через 3 дня. На нём будут присутствовать мой брат и всё высшее военное командование.

Это известие повисло в воздухе, густое и зловещее. Трио злодеев молча переглянулось. Мысль была одна: возможность.

Группа подошла к дому. Не говоря ни слова, Коузи Глоу ловко подобралась к задней стене дома, нашла полуоторванную доску и юркнула внутрь. Через мгновение раздался скрежет отодвигаемой засоваки, и входная дверь с жалобным скрипом приоткрылась.

Внутри царил запах плесени, пыли и чего-то сладковато-кислого, невыразимо мерзостного. Лучи света, пробивавшиеся сквозь щели в досках, выхватывали из мрака жуткие детали: на стенах висели портреты, но чьи-то копыта исчеркали их злобными каракулями; на полу валялись осколки посуды; а в углу гостиной...

— Фу, какая гадость, — передёрнулась Кризалис, всё ещё в облике зелёной единорожки, но с отвращением на лице, достойным королевы. Она показала на верёвку, свисавшую с уличного фонаря, на конце которой болтались несколько сгнивших, почти рассыпавшихся скелетов с остатками земнопонийской шерсти. — Все эти... повешенные. Напоминание о гостеприимстве вашей семьи, дорогая племянница.

Флурри Харт сжала копыта, но ничего не сказала. Что можно было ответить?

Коузи Глоу, тем временем, уже обшаривала первый этаж, переворачивая ящики и заглядывая в шкафы.

—Ничего ценного, — констатировала она, швырнуя на пол пустую консервную банку. — Если не считать паутины. Много паутины. — Она сделала паузу, понимая, что должна что-то сказать для поддержания видимости участия. — И пыли. Тоже много.

Тирек, игнорируя мрачную обстановку, тяжёлыми шагами прошелся по комнате, оценивая прочность стен.

—Так. Парад. Вся элита на виду. Предлагаю практичный, но рисковый выход. Взорвать их. Всех. Пока они уязвимы и позируют для толпы.

Флурри Харт резко обернулась к нему. Идея была чудовищной, кровавой... и чрезвычайно эффективной. В её глазах вспыхнула не жалость, а холодный, прагматичный огонь.

—Мне... нравится эта идея, — тихо призналась она, к собственному ужасу. — Это положит конец войне, не начав её. Спасёт тысячи жизней по обе стороны фронта. Но... я не знаю, как это сделать. У нас нет взрывчатки, нет плана, мы ничего не знаем о маршруте и охране.

— Взрывчатку можно найти. Или сделать, — пожала плечами Коузи Глоу, подходя к ним. — А информацию... можно добыть. — Она многозначительно посмотрела на Кризалис.

Внезапно Тирек, закончив свой осмотр, тяжко опустился на пол, от которого поднялось облако пыли. Он сидел, глядя в пустоту, и его могучая фигура в полуразрушенном доме среди призраков невинно убиенных выглядела странно уязвимой.

— А что потом? — спросил он, и его голос прозвучал не как рык повелителя теней, а как усталый вопрос старого, измученного существа. — Интересно... что будет с нами? Со всеми нами, если... когда... у нас получится убить сына Твайлайт.

Вопрос повис в гнетущей тишине, смешавшись с пылью и запахом смерти.

Флурри Харт скинула капюшон, её хрустальная грива тускло мерцала в луче света.

—Вы получите помилование, — сказала она твёрдо, но без былой уверенности. — Полное и официальное. Ваши прошлые преступления будут... если не прощены, то искуплены этим актом.

— Помилование? — с горькой усмешкой переспросила Кризалис. — Чтобы снова стать изгоями в мире, который будет презирать нас как «необходимое зло»? Чтобы Твайлайт снова смотрела на нас свысока, как на инструменты, которые убрали на полку, но в любой момент могут снова достать? Нет, благодарю.

— Я не хочу возвращаться в камень, — просто сказала Коузи Глоу. Её голос был лишён привычного цинизма, в нём слышалась голая, детская правда. — Любая свобода, даже в этом вашем прогнившем мире, лучше, чем та темнота.

Все снова посмотрели на Тирека. Он медленно поднял голову.

—Я прожил тысячи лет. Я был принцем, изгоем, поглотителем магии, узником... — он провёл ладонью по пыльному полу. — Что будет потом? Не знаю. Но я знаю, что не хочу, чтобы история этого места, — он кивнул на висящие скелеты, — повторилась вновь. Даже если наш финал будет таким же... пыльным. Это будет лучше, чем сидеть в камне и слушать, как по тебе ползают насекомые.

Флурри Харт смотрела на них — на королеву, жаждущую признания, на циника, боящегося темноты, на титана, уставшего от вечности. Они были оружием. Но в этом мрачном доме, среди теней прошлого, они впервые говорили не как орудие, а как пони. И это было страшнее и важнее любой магии Грогара.

* * *

Зал для фехтования в личных апартаментах наследника был образцом минимализма и функциональности. Стены из полированного тёмного дерева, ровный матовый свет, льющийся с потолка, и ни единого лишнего предмета, кроме стойки с изысканными тренировочными рапирами. Воздух пахнет озоном от магии и кожей перчаток.

Маркус, его серебристая шерсть тёмным от пота, стоял в стойке. Его рог светился, удерживая перед собой эфирный клинок из сконцентрированной магии — точную копию старинной гвардейской рапиры. Напротив него, недвижим и собран, стоял Генри Глиммер в своей чёрной форме. Он не использовал магию, лишь лёгкий тренировочный меч в копыте.

— Атакуй, Ваше Высочество, — его голос был ровным, как поверхность озера. — Не раздумывай.

Маркус ринулся вперёд. Его движения были резкими, угловатыми, но в них угадывалась странная, унаследованная грация. Он сделал выпад, клинок описал в воздухе сложную дугу, и Глиммер едва успел парировать.

— Хорошо! — в голосе Глиммера впервые прозвучала нота одобрения, редкая и оттого ценная. Он отступил на шаг, изучая наследника. — Стиль Принцессы Луны. Ночной дозор. Оборона через подавляющее нападение. Он тебе... идёт. И, — Глиммер сделал небольшую паузу, — исполнить его правильно у тебя есть все шансы.

В этот момент Маркус, пытаясь закрепить успех, резко перенёс вес на задние ноги и почувствовал острую, жгучую боль в бедре. Он вскрикнул и почти упал, магический клинок погас, рассыпавшись искрами.

Глиммер был рядом в мгновение ока.

—Потянул связку. Ничего критичного, — он оценивающе взглянул на ногу Маркуса. — Но к врачу сходим.

Кабинет врача был таким же стерильным и безликим, как и всё в этой части дворца. Единственным тёплым пятном был сам врач Генри Глиммера — пожилой, уставший земной пони с добрыми глазами и аккуратно зачёсанной гривой. На его белом халате красовалась бейджик: «Доктор Хувс».

— Так, так, юный принц, — его голос был мягким и спокойным. — Давайте посмотрим на эту ножку.

Глиммер стоял у двери, его взгляд, казалось, сканировал комнату на предмет угроз. Доктор Хувс, тем временем, ловкими, опытными движениями нанёс на ногу Маркуса охлаждающую мазь и забинтовал её. —Всё в порядке, Ваше Высочество. Завтра будет как новенькая. Просто не нагружайте её сегодня.

Маркус, заворожённый, смотрел на копыта доктора. Они были сильными, но... обычными. —Доктор, — вдруг спросил он, глядя на его лоб, — а почему у вас нет рога? Или крыльев?

Воздух в кабинете застыл. Глиммер молча, но стремительно пересёк комнату и встал между Маркусом и врачом.

— Спасибо, доктор Хувс, за вашу благосклонность и оперативность, — произнёс Глиммер безупречно вежливым, но ледяным тоном, не оставляющим пространства для дискуссий. Его копыто легло на плечо Маркуса, мягко, но неуклонно направляя его к выходу. — Его Высочеству нужен покой.

Едва вырвавшись из-под опеки Глиммера под предлогом усталости, Маркус, прихрамывая, помчался на задний двор дворцового комплекса, к глухому участку ограды, возле которого рос старый, чахлый дуб. Там его уже ждал Михаил. Его полосатая роба была грязнее обычного, а в глазах стояла неподдельная тревога.

— Маркус! — прошептал он, едва тот подбежал. — Моего отца... его и ещё несколько из нашего барака куда-то забрали. Ещё утром. И до сих пор нет.

— Забрали? Куда? — сердце Маркуса ёкнуло.

— Не знаю. Говорят, на какие-то... «работы». Но они не вернулись к отбою. — Завтра утром нас всех выводят искать пропавших в старых кварталах. Говорят, они могли сбежать... но отец не сбежал бы без меня.

Маркус сжал копыта. Он видел страх в глазах своего единственного друга — страх, который он раньше замечал лишь краем глаза у других земных пони, но никогда не осознавал в полной мере. —Я помогу тебе их найти, — твёрдо пообещал он. — Завтра. Я что-нибудь придумаю.

Солнце уже почти скрылось за стальными шпилями Нового Кантерлота, окрашивая небо в багровые тона. Прожекторы на стенах один за другим щёлкали, заливая окрестности холодным белым светом.

— Мне пора, — с сожалением сказал Маркус, слыша вдали привычные размеренные шаги патруля. — Скоро проверка.

— Иди, — кивнул Михаил — И... спасибо.

Они молча посмотрели друг на друга через колючую проволоку — принц и пленник, связанные странной, опасной дружбой. Маркус развернулся и побежал обратно к сияющему, бездушному дворцу, оставляя друга в сгущающихся сумерках, полных неизвестности и страха.

* * *

Заброшенный дом поглотил наших героев, как каменный кокон. Пыль висела в лучах света, пробивавшихся сквозь щели в досках, и смешивалась с гнетущей атмосферой безысходности, которую лишь подчёркивали болтающиеся в углу трагические реликвии прошлых хозяев. Интерьер был капсулой времени чужого горя: опрокинутая мебель, искореженные каркасы кроватей, облупившиеся обои с детскими рисунками, намеренно исчерканными чёрной краской.

Первой нарушила гнетущее молчание Флурри Харт. Она отбросила свой плащ и, уперев копыта в пыльный пол, окинула взглядом своих «союзников». —Хватит стоять как вкопанные. Нам нужен план. Конкретный и работающий. Начинаем мозговой штурм. Выкладывайте всё, что приходит в голову, каким бы идиотским это ни казалось.

Пока она говорила, Коузи Глоу уже не слушала. Её утроенный интеллект, обострённый до болезненной остроты, сфокусировался на более насущной проблеме. Она откопала на кухне старую, ржавую газовую плиту с оторванными ручками и склонилась над ней, как хирург над операционным столом. Её копыта, повинуясь немыслимым расчётам, двигались с нехарактерной уверенностью. Она отломила кусок проволоки от старой вешалки, вставила его в механизм, что-то замкнула, и раздался обнадёживающий щелчок. —Огонь, — безразличным тоном констатировала она, наблюдая, как на одной из конфорок вспыхнули синие язычки пламени. — Теперь можно сварить хоть какую-то блевотину. Приоритеты соблюдены.

Тирек, сидя на корточках в центре комнаты и с отвращением счищая с копыта паутину, первым откликнулся на призыв Флурри.

—Я уже предложил ранее свою идею по взрывчатке, но есть ещё одна, она проста и эффективна, как удар молота, — провозгласил он, ударил себя в грудь, отчего с него слетело облако пыли. — Находим этого выскочку на его параде, в кругу его шавок. Концентрируем всю нашу мощь — всю силу Грогара, что вы нам дали, — в один луч. И... Всё! — он щёлкнул пальцами, и звук прозвучал как выстрел. — Испепеляем. Никаких сложностей. Чистая сила.

Кризалис, всё ещё в облике зелёной единорожки, скептически скривила губу. —Звучит как план того, кто привык решать всё грубой силой и проигрывать, — язвительно заметила она. — Мой вариант куда изящнее. Я проникаю в их ряды. Превращаюсь в одного из этих лакеев-официантов с подносом. И кладу ему в бокал не оливку, а капсулу... цианида. Тихая, незаметная смерть среди бела дня. Поэзия.

Флурри Харт, слушая их, медленно кивала. В её глазах вспыхивали искорки одобрения.

—Оба варианта имеют право на жизнь. Оба — рисковые, но потенциально решающие. — Она сделала паузу, собирая мысли. — Но я бы добавила к этому стратегическую глубину. Пока всё внимание приковано к взрыву парада или... отравленному вождю, мы можем выкрасть все чертежи его техники. Танков, самолётов, всего. И передать это тёте Твайлайт. Чтобы Эквестрия начала перевооружение и была готова дать отпор, даже если мы провалимся. Она выдержала драматическую паузу. —И ещё. Мы можем взять в плен кого-то из его высшей элиты. Какого-нибудь генерала. Выбить из него все коды, пароли, схемы охраны. Слить информацию.

План обретал черты. Сила, хитрость, шпионаж и стратегия — все элементы были на столе.

И в этот самый момент у Тирека началась очень сильная боль в животе.

Это была не просто боль. Это был полный кошмар. Он издал низкий, гортанный стон и схватился за брюшину. Лиловое свечение, ровно пульсировавшее внутри него, вдруг погасло, а затем вспыхнуло с такой яростью, что его тело стало просвечивать насквозь, отбрасывая на стены безумные тени.

—Что... что это? — просипел он, его глаза расширились от шока и боли.

В центре его живота пространство исказилось. Воздух затрепетал, зазвенел, и образовалась... воронка. Маленькая, тёмная, бездонная точка, которая принялась неудержимо расширяться, превращаясь в портал неведомой природы.

— ТЫ ОПЯТЬ?! — взревела Кризалис, но её крик был поглощён нарастающим гулом.

Неудержимая сила потянула их всех к Тиреку. Флурри Харт инстинктивно вонзила копыта в пол, но половицы под ней затрещали и поползли. Коузи Глоу, стоявшая у своей только что починенной плиты, успела бросить на неё один-единственный взгляд — взгляд, полный немого, трагического возмущения, — прежде чем её оторвало от пола и потащило в водоворот.

Их засасывало. Флурри Харт, отчаянно цепляющуюся за обломки; Кризалис, истошно проклинающую всё на свете; Коузи Глоу, летящую вперёд с каменным лицом; и самого Тирека, который, корчась от боли, был эпицентром этого магического хаоса.

Последнее, что видели их глаза перед тем, как тьма поглотила их, — это одинокая газовая конфорка на кухне, всё так же ровно и упрямо горевшая синим пламенем, как памятник здравому смыслу в мире, окончательно сошедшем с ует.

ЩЕЛЧОК.

Их не стало. В доме остались лишь кружащиеся в луче света частицы пыли, свежевсколупнутые половицы и тихое, победное шипение исправной плиты.

* * *

Сознание возвращалось к ним медленно и обрывочно, как пыльная кинолента. Один за другим они пришли в себя на мягком ковре из хвои и опавших листьев. Воздух был густым, влажным и непривычно свежим после спёртой атмосферы заброшенного дома. Высокие, древние сосны упирались вершинами в свинцовое небо, их стволы создавали частокол, скрывающий горизонт.

Первой поднялась Кризалис, обратившаяся назад, её зелёный камуфляж смотрелся нелепо среди буйной лесной зелени. Она отряхлась с таким видом, будто её окунули в отхожее место.

—Где, мы!? — её голос, грубый и раздражённый, громко прозвучал в лесной тишине.

Тирек поднялся с грохотом, похожим на обвал камней. Он окинул взглядом угрюмый хвойный пейзаж, его единственный глаз прищурился. —На опушке. Глухомань какая-то. Похоже на Пустоши, только... влажненько.

Флурри Харт, уже на ногах, внимательно изучала местность. Она провела копытом по коре сосны, по мху на камне.

—Нет, — твёрдо возразила она. — Это точно не Пустоши. Почва другая, растительность... знакомая. Я чувствую отголоски старой, спящей магии. Мы где-то в глубине материка.

Сидя на пне и с невозмутимым видом вытирая хвою с морды, Коузи Глоу поддержала её. Её утроенный интеллект анализировал данные.

—Подтверждаю. Флора соответствует умеренному поясу центральной Эквестрии. О таких конкретных локациях я, правда, не в курсе. — Она бросила многозначительный взгляд на Тирека. — Если только нас не сожрал кто-то на почве голода и не выплюнул в случайном месте.

Тирек фыркнул, как разъярённый бык. —Твои шутки хуже, чем твои манеры, мелюзга. И, кстати... — он похлопал себя по животу, на его лице появилось недоумение. — Ориентир. Я его больше не чувствую. Он... потух. Начисто. —Скорее всего, был разрушен при телепортации, — заключила Флурри, и в её голосе прозвучала тревога. — Мы остались без карты.

Кризалис, тем временем, уже оценивала ситуацию с практической точки зрения. —Значит, ищем в слепую. Предлагаю разделиться. Осмотреть периметр. Сидеть тут и ждать, пока на нас с неба упадёт ответ — полная бессмыслица.

На этот раз Флурри Харт, к удивлению всех, не стала возражать. Она кивнула, обдумывая варианты.

—Ты права. Даже если артефакт сломан, его магические фрагменты, его след... это материя. Отследить его части будет не так уж и трудно для того, кто знает, что искать. — Она выпрямилась, принимая командный тон. — Делимся на две группы. Я с Кризалис. Тирек, ты идёшь с Коузи Глоу.

Реакция была мгновенной. —Я НЕ хочу идти с этим ебанутым! — заявила Коузи Глоу, скрестив копыта на груди и смотря на Тирека с открытым вызовом.

Тирек взревел от такой наглости.

—ТЫ САМА ПРЕДЛАГАЕШЬ, С КЕМ ТЕБЕ ИДТИ, КОЗЯВКА-ПЕГАС?!

—А то! — парировала Коузи. — С тобой идти — себя не уважать. Уверена, у тебя щас жопа будет такая же красная, как и твоя шерсть, когда на тебя снова всё посыплется!

Для Тирека это было последней каплей. Упоминание его шерсти, этого символа его наследия, в таком контексте, взбесило его окончательно. С низким рыком он ринулся на пегаску, его могучие копыта поднялись, чтобы раздавить её.

Но Коузи была проворнее. Она отпрыгнула назад, как мячик. И в этот момент между ними встала Кризалис. Её рог вспыхнул ядовито-зелёным сиянием, и невидимый барьер с глухим «БАММ» остановил Тирека, словно он врезался в стальную стену.

— ХВАТИТ! — голос Флурри Харт прозвучал не как просьба, а как приказ, заряженный магией. Её собственный рог засветился ответным лиловым светом. — Мы не будем решать это кулаками! Мы и так в дерьме по уши!

Она перевела взгляд с одного на другого, её лицо выражало предельную усталость

—Ладно. Новый план. Я иду с Коузи Глоу. — Она посмотрела на Кризалис. — Кризалис, ты идёшь с Тиреком. Может, твоего благоразумия хватит, чтобы он не сжёг поллеса.

Кризалис оценивающе посмотрела на Тирека, который, тяжело дыша, отступил от барьера.

—С ним, конечно, не сахар, — язвительно заметила она. — Но по крайней мере, он не будет есть всё, что плохо лежит, и ябедничать. Ладно, поведу этого большого несчастного ребёнка.

Тирек что-то пробурчал себе под нос, но не стал спорить. Коузи Глоу с облегчением вздохнула.

Без лишних слов две новые, шаткие пары развернулись и двинулись в разные стороны, растворившись в зелёном полумраке древнего леса. Глухая опушка снова погрузилась в лесной шум, храня секрет их раздора и их новых, вынужденных союзов.

Лес постепенно редел, уступая место каменистой почве и заросшим бурьяном пустошам. Тирек и Кризалис шли в гнетущем молчании, нарушаемом лишь хрустом веток под мощными копытами кентавра и едва слышным шуршанием хитиновых пластин королевы. Воздух, некогда наполненный хвойной свежестью, теперь пах пылью и гниющими остатками цивилизации.

Их путь лежал мимо полуразрушенного строения — старого гаража с провалившейся крышей и ржавыми воротами, висящими на одной петле. Рядом валялись остова каких-то механизмов, покрытые рыжими подтёками и пылью.

Тирек замедлил шаг. Его взгляд задержался на тёмном проёме гаража, и на его обычно мрачном лице на мгновение промелькнуло что-то отдалённо напоминающее ностальгию.

—Вот... — он буркнул, больше себе, чем спутнице. — Отличное место. Тут бы моя ласточка стояла. В самый раз.

Он не ожидал вопроса. Поэтому, когда Кризалис, шедшая чуть позади, лениво поинтересовалась, её голос прозвучал неожиданно громко:

—Какая ещё «ласточка»? У тебя, что ли, питомец был? Птица какая-нибудь говорящая, которую ты в итоге, ясное дело, сожрал?

Тирек замер. Его взгляд метнулся к ржавой вывеске с отвалившимися буквами, где угадывалось слово «МОТО...КЛ», и к груде металлолома рядом. Он понял, что загнал себя в угол, и его древний, гордый ум лихорадочно начал искать выход. Ложь показалась ему достойней признания в сентиментальной глупости.

— Мотоцикл, — с напускной важностью провозгласил он, выпрямляясь во весь свой исполинский рост. — «Мой Альфа». Лучший такой. — Он мечтательно посмотрел вдаль, будто видел его перед собой. — Помнишь, когда мы ещё жили в той скале, до всего этого? Я там... из дерева... соорудил. Двухколёсную такую... пушку. Которая... гнала, я ебу как. — Он сделал паузу, пытаясь придать своему вранью убедительности. — Но я вам её не показывал. Вы... не были достойны её красоты.

Кризалис остановилась, упёрла копыта в бока и закатила глаза так, что казалось, они вот-вот вывалятся из орбит. —Ты мне сейчас такую хуйню просто втираешь, — фыркнула она, не скрывая презрения. — У меня в моём рое чуть подросшие личинусы, чтобы привлечь внимание, сооружали что-то подобное, что ты сейчас описал, из палок и паутины. И я прекрасно помню звук, который раздавался из твоего угла в скале. Он был... — она прищурилась, — ...как будто кто-то подсоединил стаканчик пластиковый к колесу и спичек туда напихал. Вот такой был «грозный» звук. Не «я ебу как», а «тррр-тррр-бз-бз-хнык».

Тирек вспыхнул. Его шерсть, и без того красная, стала отливать багровым.

—Это ты ничего не понимаешь в высоких технологиях! — парировал он, уже начиная злиться. — Это был прототип! Звук выхлопа был особенным!

—«Особенным»? — передразнила его Кризалис. — Он был жалким.

— Потом... — Тирек, отчаянно пытаясь выкрутиться, нашёл новое «объяснение». — Потом я на этом самом мотоцикле один раз прокатился и он сломался! я на нем упал.... Вот! В ущелье! Поэтому его никто и не видел! Испарился!

Кризалис смотрела на него несколько секунд, а затем просто махнула копытом. Спор с этим упёртым бараном внезапно показался ей бессмысленным, как переговоры с грибком на стене.

—Ладно, ладно, верю, — сказала она с таким тоном, что понятно было — не верит ни капли, и ей давно всё равно. — Гоняй своего «Альфу» дальше.

Она отвернулась и посмотрела на простирающиеся перед ними пустоши. Её выражение лица сменилось с язвительного на задумчивое, даже тревожное.

—Скажи, Тирек... — начала она тише. — Думаешь, мой рой... сумел бы принять меня снова? Как новую правительницу? Не как беглую предательницу, а как... королеву, которая вернулась с силой и знанием? — В её голосе прозвучала несвойственная ей неуверенность. — С этими чертежами Женьшеня... мы могли бы создать армию. Не из голодных солдат, а из воинов. Мы могли бы... — она чуть ли не прошептала — ...свергнуть Твайлайт. По-настоящему.

Тирек, всё ещё оправлявшийся от собственного вранья, с удивлением посмотрел на неё. Он видел не ядовитую насмешницу, а такую же изгнанницу, как и он, тоскующую по дому и власти.

—Быть может... — ответил он, и его голос утратил былую резкость. — Когда-нибудь. Когда-нибудь это случится. Но сейчас... — он ткнул копытом в сторону, откуда, как они предполагали, находилась цитадель Женьшеня, — ...стоит лучше переживать о том, как сейчас уничтожить этого... выскочку. А там видно будет.

Кризалис медленно кивнула, её крылья нервно вздрогнули. —Согласна. Сначала — его голова. Потом — всё остальное.

И они снова пошли вперёд, два монстра с призраками прошлого и призрачными надеждами на будущее, оставив ржавый гараж и воспоминания о несуществующем мотоцикле позади.

<hr />

Лес, куда выбросило Флурри Харт и Коузи Глоу, был не просто глухим — он был неестественно тихим. Воздух струился густой, почти осязаемой магией, а свет пробивался сквозь кроны странными, изломанными лучами.

Флурри Харт шла, сгорбившись под тяжестью неудачи.

—Я не смогу теперь выполнить свой долг, — прошептала она, больше себе, чем спутнице. — Это кошмар. Мы были так близки...

Коузи Глоу, шедшая чуть позади, лишь равнодушно констатировала факт, глядя на пустые руки.

—Нас вытянули из лучшей просто обстановки. Не самого лучшего укрытия, но в котором была плита и почти жратва.

Внезапно Коузи остановилась и посмотрела на Флурри с прищуром.

—Стой. Ты же... его сестра,верно?

—Да, — коротко бросила Флурри, не глядя на неё. — Так уж вышло.

— И что... с ним стало не так? — спросила Коузи с неподдельным, почти клиническим любопытством. — Он же не родился таким. Что его сломало?

Флурри резко остановилась. Её крылья нервно дёрнулись.

—Я не хочу об этом вспоминать, — её голос прозвучал резко, с непривычной для неё грубостью. — Голод... он очень сильно раздражает аликорнов. А я не ела с самого утра.

И в этот момент её тело среагировало быстрее сознания. Из ниоткуда в её копыте вспыхнул изящный, но смертоносный клинок из чистого хрусталя. Она не стала разворачиваться — она просто резко выбросила руку назад, остриём к Коузи Глоу!

— Ты чего делаешь?! — взвизгнула Коузи, отскакивая. — Ты хочешь меня убить? Мы же только начали нормально разговари...

— Сзади! — рявкнула Флурри, не сводя взгляда с точки за спиной пегаски.

Коузи машинально, с рефлекторной скоростью, нырнула за спину Флурри Харт, и тут же из чащи, бесшумно, как тень, вышел незнакомец. Он был высок, закутан в простой серый плащ, а его лицо скрывала гладкая деревянная маска без прорезей.

— Следуйте за мной, — произнёс он. Его голос был глухим и безвоздушным, словно доносящимся из-под земли.

Коузи, всё ещё дрожа, бросила взгляд на Флурри, а затем на незнакомца. —Ну, видимо, нам ничего не остаётся, — пробормотала она. — Веди.

* * *

Их привели на поляну, где уже были Тирек и Кризалис. Как только пары воссоединились, Кризалис тут же оценила ситуацию. —Моргните, если вас удерживают, — бросила она, изучая незнакомца.

Но Тирек уже действовал. С низким рыком он ринулся вперёд, намереваясь схватить загадочную фигуру. Незнакомец лишь махнул рукой, и пространство вокруг Тирека сгустилось. Исполинский кентавр застыл на полпути, как муха в янтаре, его лицо замерло в маске ярости и шока.

— Я — Старейшина, — представился незнакомец, его голос по-прежнему был невозмутим. — Лишь достойный может попасть в это место. Сюда можно прийти только через портал, используя Фиолетовый Кристалл Гармонии. Как вы сюда попали?

— Вам лучше того не знать, — язвительно бросила Кризалис, бросая взгляд на застывшего Тирека.

— Разморозьте его, — приказала Флурри Харт, и в её голосе вновь зазвучали нотки принцессы.

Старейшина послушно щёлкнул пальцами. Тирек рухнул на колени, откашливаясь.

—Зачем мы тут? — спросила Флурри.

— Я — хранитель, — ответил Старейшина. — Я храню могучую силу многих кристаллов, которую уже не могу держать в себе. Один из них... уже у вас есть. И кто-то из вас достоин иметь все эти кристаллы. Но я не понимаю, кто. — Он сделал паузу. — Подготовьтесь. Вам предстоит пройти три моих испытания, чтобы доказать свою ценность.

— Помолчите и выслушайте меня — сказал Старейшина

—Я буду молчать только тогда, когда сам захочу, понял? — сказал Тирек, подойдя вплотную к Старейшине.

Коузи Глоу начала смеяться с картины, которую только что увидела.

-Закрой рот — словно читая какое-то заклинание, сказал Старейшина.

-Тирек немедленно замолчал, даже пытаясь раскрыть рот руками, у него не получалось.

Флурри харт поспешила извиниться перед старцем за своего непутевого союзника.

-Приносим свои глубочайшие извинения, этого больше не повторится, пожалуйста, сделайте так, чтобы он заговорил.

-Можешь говорить — скомандовал старец, и тирек сумел открыть рот.

— Откуда у Твайлайт этот кристалл? — резко спросила Коузи .

— Этот кристалл был у моего сына, — прозвучал ответ. — И... он стёр бы вас всех с лица этой галактики, если бы жил.

— Ты знаешь, что я с этим сыном сделал бы?! — проревел Тирек, снова поднимаясь и наступая на Старейшину.

— Брейк! Брейк! — запищала Коузи Глоу, вклиниваясь между ними, как рефери на ринге.

Флурри Харт, вздохнув, оттащила своих взбешённых соратников в сторону.

Начались дебаты.

— Я... я что-то в себе ощущаю, — важно заявил Тирек, потирая пузень. — Может, это кристалл... зовёт меня.

— Куда же ты, нахуй, лезешь? — с нескрываемым презрением спросила Кризалис.

— Я ощущаю, что достоин! У меня есть талант! — настаивал кентавр.

— Талант? — переспросила Флурри. — Где?

— Талант что, поспорить и сожрать камней? — уточнила Коузи с мёртвой панорамной.

— Я ощущаю себя особенным! Мне более тысячи лет! — отпарировал Тирек, пытаясь найти неопровержимый аргумент.

— Ты его сожрешь опять? — фыркнула Флурри

—Поспоришь блять

—Поплачешь ты уж блять

—Чего уж блять

Сказали все 3 героини по очереди.

—Ну чего ты достоин? — спросила Кризалис

— Так, ладно, это всё неважно! — резко оборвала Флурри Харт. — Кто-то получит из нас кристаллы, и все мы вернёмся назад. И с этой силой мы победим Женьшеня. Главное — не проебаться и всё.

В этот момент к ним приблизился Старейшина. Он смотрел на них, и даже сквозь маску было ощутимо его разочарование.

— Мои камни находятся в глубоком балансе и гармонии, — произнёс он. — А у вас... нет ни того, ни другого. Поэтому... не видать вам моих камней, как ваших спин.

— Сынка твоего ебаного не видать! — тут же парировала Кризалис, указывая на него копытом.

Старейшина, казалось, вздохнул. Он поднял руку. —ОТПРАВЛЯЙТЕСЬ ВСЕ ДОМОЙ!

Воздух снова задрожал. Под ногами у героев разверзлась знакомая лиловая воронка. Их крики, протесты и ругань потонули в нарастающем гуле. Их вырвало из мира таинственного леса и выплюнуло обратно в пыльный полумрак заброшенного дома, с тем же самым скрипом половиц и запахом тлена.

Они лежали в куче, отдыхаясь. Над ними по-прежнему висела та самая паутина, а на кухне, как ни в чём не бывало, по-прежнему шипела исправная конфорка Коузи Глоу.

* * *

Пыль ещё клубилась в лучах света, когда в заброшенном доме воцарилась тишина, взрываемая лишь тяжёлым дыханием и скрипом старых половиц. Мгновение спустя его разорвал сдавленный, яростный шёпот Флурри Харт.

— Это просто пиздец... — она встала, отряхивая с плаща осколки штукатурки. — Опять ты! Опять ты всё обосрал! И зачем, блять, нужно было на него лезть?!

Тирек, поднимаясь с пола с видом оскорблённого достоинства, фыркнул:

—Я туда вообще не хотел идти.

— А ты думаешь, кто-то из нас хотел? — Коузи Глоу сидела на корточках, её голос был холодным и ровным, как лезвие. — Ты, как всегда, взял всё в свои кривые руки и обосрал. Честно, Тирек, лучше бы тебя этот ориентир, или как там, блять, кристалл, да? Разорвал просто изнутри. Просто уёбывай отсюда. Тут есть второй этаж.

— Пиздуй на верх, нахуй, — бросила Флурри, не глядя на него, сжимая переносицу копытом.

Тирек замер, его глаза сщурились—ТЫ мне ещё, сука, приказывать будешь?!

— А кто? — парировала Флурри, и в её голосе прозвучала смертельная усталость.

— ЧТОБЫ Я КУДА-ТО СЪЕБАЛСЯ, НАХУЙ?! — взревел Тирек, его рёв заставил задрожать стёкла в уцелевших рамах. — ЭТОТ МУДАК ЗНАЛ! ЗНАЛ, ЧТО МЕНЯ ЛЕГКО ВЫВЕСТИ ИЗ СЕБЯ! ОН ЗНАЛ ОБ ЭТОМ, И ОН ЭТО СДЕЛАЛ! ЭТО БЫЛА ПРОВОКАЦИЯ!

— ПИЗДУЙ НАВЕРХ, БЛЯТЬ! — заорали на него хором все три дамы, их голоса слились в единый, оглушительный аккорд женской ярости.

Тирек, побагровев, бросил на них взгляд, поленный такой ненависти, что, кажется, мог бы испепелить и дом, и весь квартал. —Ненавижу... Стервы ебучие... — пробурчал он себе под нос и, громко топая, тяжёлой поступью удалился на второй этаж.

Внизу воцарилась звенящая тишина. Флурри Харт тяжело дышала, закрыв глаза проронила:

—Нет... Я так больше не могу, — её голос дрогнул. — Мне нужно... подышать. Покурить. Или, я не знаю, пожрать. Похуй, блять. Мне просто плохо. Очень сильно плохо от этого выродка.

Не говоря больше ни слова, она развернулась, вышла на улицу и с силой хлопнула дверью, отчего та едва не слетела с петель. Последнее, что она бросила через плечо, было: «Кризалис, ты за главную».

Кризалис, оставшаяся в центре комнаты, проводила её взглядом, затем перевела его на потолок, откуда доносились тяжёлые шаги Тирека. На её лице мелькнула тень беспокойства. «С ним определённо что-то не так...» — промелькнуло у неё в голове, но мысль была тут же отброшена. Сейчас важнее было навести порядок в этом свинарнике.

— Ладно, бардак кончился, — властно заявила она, поворачиваясь к Коузи Глоу. — Превращаем эту развалюху в операционную базу. Твоя задача — инженерная часть. Холодос, раковины, батареи. Всё, что может капать, течь или гудеть, должно работать.

Коузи, уже осматривавшая подвал через открытый люк, мрачно сообщила: —Подвал затоплен. Нужен дренажный насос. И противогрибковое средство. Много.

— Это тоже на тебе, — отрезала Кризалис, не оставляя пространства для споров. — Я займусь тактическим преображением интерьера.

И началась странная, почти бытовая деятельность. Кризалис, используя тряпки, найденные в чулане, и воду, которая, к удивлению, полилась из крана после того, как Коузи Глоу с исступлённым видом поколдовала над ржавыми вентилями, принялась отмывать стены от грязи и похабных надписей. Она мыла окна, сдирала паутину, её движения были резкими и эффективными. Она не просто убиралась — она очищала своё временное владение.

.

И тут сверху донёсся ритмичный стук. Раз-два. Раз-два. Затем — приглушённые всхлипы и скрип пола под тяжестью тела. Тирек отжимался. Потом послышалось тяжёлое, размеренное дыхание — он качал пресс. А затем... он начал напевать. Глухой, низкий голос выводил знакомый, бодрый мотив, но с перекошенными, злыми словами:

«...Наш Тирек всех сильней! Всех врагов он в камень...превращал! И за жопой...своей... Никогда не следил, Потому его все...ненавидят!»

И вот, в этот самый момент, голос Тирека наверху, пропев про «жопу», взял новую, невероятно фальшивую и натужную ноту, пытаясь вывести несуществующий припев.

Это сработало как щелчок.

Это был момент чистейшего, концентрированного психологического террора.

Коузи Глоу, которая только что подключила насос в подвале, застыла в согбенной позе, уронив гаечный ключ. Он с грохотом покатился по цементному полу, но звук потонул в пении сверху. Она не шелохнулась. Её розовые уши, обычно поджатые, медленно и против её воли развернулись в сторону источника звука, как лепестки подсолнуха к ядерному грибу. Взгляд, устремлённый в стену, был пустым и глубоким, как у человека, внезапно осознавшего всю бессмысленность бытия. Казалось, она не дышала.

Кризалис, в процессе отмывания окна, совершила роковую ошибку — она занесла тряпку, чтобы протереть стекло, и так и замерла с поднятой лапой. Её хитиновые крылья, бывшие всегда чуть приподнятыми, медленно и с тихим шелестом опали и прижались к спине, как у напуганного таракана. Её глаза, обычно полные яда и надменности, расширились, выражая не гнев, а нечто новое — глубокую, экзистенциальную усталость от всего сущего. Капля грязной воды с тряпки упала ей на макушку, но она даже не моргнула.

Они не смотрели друг на друга. Смотреть было не нужно. Они были соединены этим звуком, как два узника в соседних камерах, слышащие один и тот же бесконечный стук

Коузи Глоу медленно, очень медленно опустила голову и уткнулась лбом в холодную бетонную стену подвала. Её плечи дёрнулись один раз.

Кризалис беззвучно опустила тряпку. Она не бросила её, а именно опустила, с той же торжественностью, с какой кладут в гроб. Затем она так же медленно повернулась и, не глядя на Коузи, проговорила голосом, в котором не осталось ни капли яда, лишь бездна отрешённости:

— Всё. Я сломлена. Иду искать какую-нибудь заначку. Если не вернусь через пять минут, считайте, что я повесилась на его грязном носке.

Больше слов не было. Был только ритмичный топот и воинственное мычание сверху, под которое две королевы хаоса и цинизма тихо и безнадёжно сдались.

—Я нашла бюджет на психотерапию, — констатировала Коузи, найдя заначку с баблом. — Курс местной валюты я, естественно, не знаю. Берём всё.

— Логично, — кивнула Кризалис.

Минуту спустя дверь заброшенного дома приоткрылась, и две фигуры — величественная хитиновая королева и розовая пегаска с пустым взглядом — выскользнули на улицу и направились к ближайшей кофейне, оставив за спиной воинственные напевы и стоны своего третьего, невыносимого компаньона.

* * *

Дверь заброшенного дома с скрипом открылась, выпуская на вечернее крыльцо двух измождённых женских фигур. И тут же они замерли. Прислонившись к облупленному косяку, Флурри Харт курила. И курила не что-нибудь, а толстенную, плотную кубинскую сигару, дым от которой медленными кольцами уплывал в прохладный воздух.

Кризалис, морщась, провела копытом по воздуху, разгоняя облако. —И откуда у тебя этот вонючий брусок? — брезгливо поинтересовалась она. — В карманах что ли носила?

Флурри, не поворачивая головы, вынула сигару изо рта и выдохнула струйку дыма.

—Отняла. У прохожего. Грабанула, если по-твоему. — Она бросила взгляд на пустую улицу. — Денег у него не было. А ждать следующего идиота, который забредёт в этот проклятый район, слишком долго.

В этот момент Коузи Глоу молча протянула свою находку — пачку купюр. Глаза Флурри блеснули. Она тут же сунула сигару обратно в рот, взяла деньги и, протягивая сигару Кризалис, мотнула головой: «Предлагаю».

Кризалис скривила рот, будто ей предложили облизать боровка. —Спасибо, нет. Я предпочитаю, чтобы мои личиночные соки не пахли, как пепельница в портовом кабаке.

Без лишних слов, все трое двинулись по направлению к огням ближайшей кофейни. Весь путь сопровождался непрерывным, трёхголосым «хуесосиньем» Тирека. Вспоминали всё: и съеденный компас, и срыв переговоров со Старейшиной, и его «тренировку», и его тысячелетнюю тупость. Это был не гнев, а скорее ритуал, очистительное излияние накопившейся ярости.

Кофейня, в которую они вошли, оказалась заведением с претензией. Небольшие столики с мраморными столешницами, приглушённый свет, исходящий от бра на стенах.

Коузи Глоу медленно обвела взглядом интерьер и сухо заключила:

—Не похоже на кондитерскую «Миссис Пирожок». Ожидала больше алюминиевых стульев и липких полов.

Свободным был лишь один столик в углу. Едва они уселись, как к ним подскочил нервный официант-единорог и, почти кланяясь, вручил им меню. Заначки с лихвой хватало на самый роскошный ужин.

Флурри Харт, даже не открыв меню, тыкнула копытом в первую попавшуюся страницу.

—Мне вот это, это, это... и вот это, — её голос был уставшим, но твёрдым. — И принесите всё, что есть из выпечки. Весь день ничего не ела.

Кризалис, изучив ассортимент, отдала предпочтение классике.

—Два чизбургера. Чашка капуччино. И картошка фри.

Коузи Глоу, просматривая меню, нахмурилась.

—А из чего сделаны котлеты в ваших бургерах? — тихо спросила она официанта.

Тот наклонился к её уху и прошептал: «Из отборной вырезки... земнопонийской, мадам».

Лицо Коузи на мгновение стало каменным. Она судорожно сглотнула, чувствуя, как подкатывает тошнота. «Идеально», — мелькнула у неё в голове ледяная, циничная мысль. —Понятно, — выдавила она, делая вид, что всё в порядке. — Тогда... чашка какао. И три порции картофеля фри. Без котлет.

Пока заказ готовился, они вполголоса обсуждали планы и неудачи.

—Насчёт Тирека... — негромко начала Кризалис. — Его, пожалуй, стоит просто простить. В конце концов, ему пришлось перебить весь свой народ. И с этим он живёт... больше тысячи лет.

Воцарилось короткое молчание. —Согласна, — тихо сказала Флурри. — Мы все тут не без греха. Коузи Глоу лишь молча кивнула,с трудом отводя взгляд от будущих бургеров Флурри.

Их разговор прервало прибытие заказа. И тут началось нечто.

Флурри Харт набросилась на еду с молчаливой, методичной яростью голодающего хищника. За считанные минуты она уничтожила двенадцать бургеров и шесть порций картошки, запивая это огромными глотками капуччино.

Кризалис, съев свои два бургера с неестественной для хищницы аккуратностью, наблюдала за Флурри с выражением клинического любопытства.

А Коузи Глоу, отпивая своё какао, смотрела на это. Она видела, с каким удовольствием Флурри поедает «отборную вырезку», и знала то, чего не знала принцесса. Сначала на её лице появилась лёгкая, едва заметная улыбка. Затем улыбка стала шире, дрожа в углах губ. И, наконец, она не выдержала и тихо, а затем всё громче и истеричнее, засмеялась. Это был не весёлый смех, а нервный, почти истеричный хохот, в котором смешались ужас, цинизм и чёрное-чёрное чувство юмора.

Флурри, прожевав очередной кусок, с недоумением посмотрела на неё. —Чего ржёшь? — с набитым ртом спросила она.

— Так... нервное, — выдохнула Коузи, утирая слезу. — Просто... аппетит у тебя что надо. Прямо... правительственный.

Она отпила какао, скрывая новую волну смешка. Пранк удался. А главный удар, тихий и убийственный, она приберегала на потом.

— А почему ты, собственно, бургеры проигнорировала? — спросила кризалис, ставя чашку. — Ведёшь себя так, будто тебя отравить собирались.

Коузи Глоу невозмутимо доедала свою третью порцию картофеля фри. —Мой желудок... не справился бы с той особой нарезкой, из которой здесь делают котлетки, — ответила она, делая акцент на слове «особой».

Флурри Харт, прожевав последний кусок, с набитым ртом невнятно спросила: —О чём вы? Какая нарезка?

Коузи повернула к ней своё каменное лицо. В её глазах не было ни капли злорадства, лишь ледяная констатация факта, от которой стыла кровь.

—Я сказала, что, как ты уже знаешь, земные пони в этой стране — что-то вроде скота или рабов. — Она сделала театральную паузу, давая словам достигнуть цели. — И с ними... могут делать всё что угодно. Или из них.

Сначала ничего не произошло. Флурри просто замерла, её мозг отказывался обрабатывать информацию. Затем её глаза медленно опустились на тарелку с крошками и жирными пятнами. Сознание, с чудовищной, мучительной чёткостью, сложило пазл: «отборная вырезка» + «земнопонийская» + «всё что угодно» + «из них».

Лицо Флурри побелело. Рука сама потянулась ко рту. —О, боги... — выдохнула она, и её голос сорвался в шепот.

Она вскочила, опрокинув стул, и, не разбирая дороги, помчалась к уборным. Ей было плевать на гендерные знаки; её взгляд выхватил дверь с универсальным знаком, и она, с силой распахнув её, ворвалась внутрь.

Гендерно-нейтральный санузел был стерильно-холодным местом с кафельным полом, ярким светом и одной кабинкой. Флурри вломилась в неё и рухнула перед унитазом. Её тело содрогнулось в мучительном спазме, и всё, что она с такой яростью поглощала минуту назад, хлынуло обратно. Это не была просто рвота. Это было извержение. Её выворачивало наизнанку, тело отчаянно пыталось изгнать наружу не просто пищу, а саму суть того кошмара, в который оно погрузилось. Её трясло в конвульсиях, пока поток не прекратился, оставив её на коленях, дрожащую, покрытую холодным потом и слизью, в облаке едкого, сладковато-мясного запаха.

Она отползла от унитаза и прислонилась к холодной кафельной стене, без сил. Дыхание вырывалось прерывистыми рыданиями. Из внутреннего кармана плаща дрожащее копыто достало потрёпанную фотографию. На ней улыбались маленький Женьшень, она сама и Твайлайт Спаркл. Она знала, что её брат презирает земных пони. Но это... легализованная бойня, превращение разумных существ в начинку для бургеров... это был окончательный, бесповоротный моральный обрыв. По её лицу потекли горячие, солёные слезы, смешиваясь с остатками блевотины.

Она выползла из кабинки и, шатаясь, подошла к раковине, чтобы умыться. Подняла голову и посмотрела в зеркало.

— Кем я стала... — прошептала она, глядя на своё бледное, заплаканное отражение с растрёпанной гривой.

И тут отражение ответило.

— Той, кому нужна помощь, — прозвучал её собственный голос, но искажённый, с металлическим, зловещим эхом.

В глазах её двойника вспыхнули кроваво-красные зрачки. Само отражение потемнело, стало угольно-чёрным, как провал в ночное небо. На голове возник грозный тёмно-лиловый шлем, а рог вытянулся и заострился, став втрое больше нормального. За спиной медленно расправились огромные кожистые крылья, больше напоминающие перепонки бэтпони, чем крылья аликорна.

— Меня зовут Траблмейкер, — сказало создание, и её улыбка была оскалом. — И я понимаю твою боль. Твоё отвращение. Твою ярость. Обратись ко мне — и все твои проблемы исчезнут. Вместе мы восстановим справедливость. Самым эффективным способом.

Флурри отшатнулась, прижавшись спиной к холодной стене.

—Нет... Никогда! — её голос дрожал, но в нём звучала решимость. — Я не поддамся тьме! Я знаю, что ты! Ты — моё второе «я», мой альтер-эго! Как Найтмер Мун у Луны или Миднайт Спаркл у тёти! Я не стану тобой!

Тень в зеркале усмехнулась, и звук этот был похож на лязг стали.

—Как пожелаешь, принцесса. Но знай — я всегда открыта для диалога. И я всё равно помогу тебе... хошь ты того или нет. Несправедливость должна быть сожжена.

Флурри Харт больше не слушала. Она резко развернулась, распахнула дверь и выбежала обратно в зал, оставив за спиной своё тёмное отражение, навсегда застывшее в зеркале с обещанием помощи, от которой стыла кровь.

Кризалис и Коузи Глоу переглянулись. В их взгляде не было ни капли паники, лишь холодная, расчётливая оценка обстановки.

Кризалис наклонилась к Коузи так, что их головы почти соприкоснулись, и заговорила тихим, шелестящим шёпотом, предназначенным только для них двоих.

—Ну что, гений? Принцесса чуть не исторгла свои внутренности вместе с душой. Каков наш следующий шаг? Молиться, чтобы она не прикончила нас тут же?

Коузи Глоу её взгляд был отстранённым, она мысленно прогоняла какие-то расчёты.

—Я провела небольшой полевой анализ, — так же тихо начала она, её глаза скользнули по стенам, потолку, розеткам. — На примере той конфорки, что я починила, и этих... железных говорящих коробок. — Она кивнула в сторону стойки, где стояла автоматическая кофе-машина, периодически издавашая шипение и механическим голосом предлагавшая «обновить прошивку». — Технологический уровень примитивен, но структурирован. Предлагаю умыкнуть одну такую коробку со свалки. Разобрать. Построить свою. Понять, как эта помойка работает изнутри.

— И зачем нам это? — прищурилась Кризалис. — Мы что, собираемся открывать здесь лавку электроники?

— Учитывая все технологии этого мира, — голос Коузи стал ещё тише, — можно вычислить эхо-сигналы, пространственные аномалии. Найти то место, куда этот Старейшина нас швырнул. И... нанести ответный визит. Чтобы забрать его кристаллы. А потом использовать их для победы над Женьшенем.

Уголок губ Кризалис дрогнул в подобии улыбки. План был дерзким, амбициозным и абсолютно в её духе. —Звучит... соблазнительно. Но есть нюанс, дорогая. Этот старый хрыч одним взмахом копыта упаковал Тирека, как котёнка. Как мы собираемся его «побеждать»?

— Я кое-что заметила, — с хищной ухмылкой ответила Коузи. — У него болела спина. Он немного горбился, когда отмахивался от Тирека. Значит, он уязвим. Значит, можно не подходить вплотную. Концентрированный выстрел. С дистанции... — она прикинула, — ...ста метров. Нет, лучше двухсот. С максимальной дистанции.

В этот момент дверь в уборную с силой распахнулась, и на пороге появилась Флурри Харт. Её грива была растрёпана, глаза горели лихорадочным блеском, а походка была неуверенной. Она направилась прямиком к их столику.

— Ты... ты сука, — её голос был хриплым и полным нескрываемой ненависти, когда она уставилась на Коузи Глоу. — Ты знала! И ты ничего не сказала!

— Я лишь хотела наглядно продемонстрировать, в какой же окончательной и беспросветной жопе мы все находимся, — парировала Коузи с ледяным спокойствием. — И пока ты наводила марафет, мы с Королевой разработали выход. — Вкратце, без лишних эмоций, она изложила Флурри суть плана: говорящие коробки, слежка, портал, кристаллы.

Флурри, всё ещё бледная, слушала, сжимая и разжимая копыта. Бешенство понемногу сменялось всё тем же леденящим прагматизмом.

—Прямо отсюда и украдем, — заявила она, вставая. — И поправлю тебя, Коузи. Эти «железные говорящие коробки» в нормальном мире называются роботами.

— Приму к сведению, — кивнула Коузи, как будто ей сообщили интересный, но малозначительный факт.

Не говоря больше ни слова, Флурри Харт подошла к стойке, за которой нервно переминался официант-единорог. Прежде чем он успел что-то сказать, в её копыте снова вспыхнул хрустальный клинок, и его острие упёрлось ему прямо в горло.

— Ты сегодня нас не видел. У тебя был спокойный вечер, — её голос был тихим, но в нём звучала такая непоколебимая уверенность, что argue было бессмысленно. — И мы забираем это. В счёт морального ущерба.

Официант, побледнев, лишь замотал головой, беззвучно шевеля губами.

Тем временем Коузи Глоу подошла к той самой «кофе-машине». Её копыта, повинуясь неведомым расчётам, нащупали слабое место в панели. Раздался неприятный скрежет, и кризалис, применив магию, просто отодрала аппарат от стены, оборвав провода, которые затрещали и заискрили. Она взвалила тяжёлую железную коробку на плечо с видом рабочего с угольной шахты.

Втроём они вышли из кофейни, оставив за собой перепуганного официанта и дымящуюся дыру в стене. На улице Коузи Глоу, поправляя ношу, спросила:

—Интересно, а что наш душевнобольной кентавр поделывает?

— Я прихватила для него блинчики, — с неожиданной практичностью ответила Кризалис, доставая из ниоткуда завёрнутый в салфетку пакет. — Чтобы хоть что-то пожрал, кроме камней и нашего морального состояния.

— Спасибо, — тихо, но искренне сказала Флурри Харт. В этом благодарности был не только за еду для Тирека, но и за эту шаткую, безумную солидарность, которая всё ещё связывала их воедино.

И вместе, неся на себе отодранного робота и свёрток с блинчиками, они зашагали обратно к своему новому дому, готовые воплощать в жизнь самый авантюрный план за всю историю Эквестрии.

* * *

Тирек закончил своё сотое отжимание. Грохот его тела, обрушивавшегося на пол, сменился тяжёлым, свистящим дыханием. Он лежал в пыли, слушая гулкую тишину дома. Мысль спуститься вниз казалась ему опаснее штурма цитадели. «Они там. Сидят. Ненавидят меня. Просто за то, кто я есть», — эта мысль жгла его изнутри пуще любой магии.

Но голод и одиночество в конце концов пересилили гордыню. Он, крадучись, как нелепый исполинский кот, спустился по скрипящим ступеням. Гостиная была пуста. Кухня — пуста. «Бросили. Вышвырнули. Как ненужную ветошь».

В его груди что-то надорвалось, и на смену обиде пришла слепая, всепоглощающая ярость. Он подбежал к заколоченному окну, оторвал одну из досок и выглянул. И увидел их. Группу из шести существ с оленьими рогами и змеиными хвостами, которые с любопытством разглядывали заброшенные дома.

— Туристы... — прошипел он, и на его губах застыла гримаса, не сулившая ничего хорошего.

Магия. Он не чувствовал её вкус так остро со дня своего освобождения. А тут — целый банкет, да ещё и в такой идеальный момент, чтобы выместить всю свою злобу. Без единой мысли о последствиях он поднялся на 2 этаж, подошёл к окну, отступил назад, разбежался и с эпичным грохотом, от которого с потолка посыпалась штукатурка, выпрыгнул в окно, обрушив на улицу всю свою массу.

Приземление было подобно падению метеорита. Земля содрогнулась. —ЯХАЙ БАЛЯ! — проревел он, и его сфера между рогов вспыхнула адским багровым светом.

Шесть киринов, только что делавших селфи на фоне разрухи, застыли в ужасе. Из их тел потянулись сияющие потоки энергии, воронкой вливающиеся в Тирека. Это была не та точечная, концентрированная магия единорогов. Это был бурный, дикий, первозданный поток, который он впитывал, как высохшая губка. Он рос на глазах, его мышцы наливались нечеловеческой силой, шерсть лоснилась от переизбытка мощи. Это было быстро, дико и... слишком скоро закончилось.

Когда последняя искра магии была поглощена, шестеро обессиленных киринов рухнули на землю. Тирек, теперь на голову выше и вдвое шире в плечах, с презрением посмотрел на них. Мысль убить их даже не пришла в голову — они были для него теперь пустой, бесполезной скорлупой. Он просто собрал их в охапку, как вязанку хвороста, и, вломившись обратно в дом, сбросил в затопленный подвал, где они беспомощно зашлёпали по воде, пытаясь выбраться на единственный сухой островок.

И тут его накрыло. Эйфория сменилась пронзительным, леденящим чувством пустоты. Кайф от поглощения был так ярок, а его окончание — так внезапен. Он снова был один. Снова в тишине.

И в этот момент дверь распахнулась. На пороге стояли трое земных пони в грязных, потрёпанных пальто, с пакетами, из которых доносился знакомый позвякивающий звук. Увидев перед собой дышащего паром исполина в отремонтированном (пусть и криво) доме, они остолбенели от ужаса.

— Что тут случилось?... — начал один, но Тирек уже медленно, как терминатор, двинулся на них. Его сфера снова начала светиться. Идея была проста: высосать из них жалкие крохи магии и выбросить в подвал к остальным.

Но тут его взгляд упал на пакет.

—Стой, — его голос пророкотал, как обвал. — Это что?

Самый смелый из бомжей, тот, что с обмороженными ушами, пролепетал:

—Э-э-э... это... водка, «Последний вздох земного пони». А это... — он потряс бутылкой с коричневой жидкостью, — ...вино заморское, «Джек Дэниэлс», звать.

Тирек замер. Рог погас. Мысль о том, что после этого ему снова не с кем будет поговорить, показалась невыносимой. —Садитесь, — неожиданно скомандовал он и грузно плюхнулся на пол.

Последующие три часа стали сюрреалистическим марафоном отчаяния и алкоголя. Тирек, оказавшийся ужасным пьяницей, делился своей тысячелетней болью. —Они меня не понимают! — ревел он, обнимая бомжа по кличке Плесень. — Я им не нужен! А вы... вы знаете, что такое одиночество?

— Знаем, братан, — хрипел Плесень, с тоской глядя на быстро пустеющую бутылку «Джек-Дэниелса». — У нас, вот, дом отжали местные силовики. А у тебя... целый народ в пролёте.

— НАРОД! — взревел Тирек, и слёзы брызнули из его глаз. — Я их всех переебашил! А они... они меня предали! Отец... святой говнец, отец приказал меня убить!

Бомжи кивали, подливая ему. Они рассказывали про свою жизнь, про унижения, про то, как у них всё отняли. Тирек слушал и видел в них родственные души — таких же изгоев, как и он. Их рассудок плавился на глазах. В какой-то момент Тирек попытался научить их песне, которая чуть не уничтожила мозги Кризалис и Коузи. И удачно! Теперь они вместе начали голосить эту песню, некоторые из бомжей записали видос об этом, теперь эта песня стала гимном их малой компании.

Именно в этот момент, когда Тирек, растрёпанный, пьяный и плачущий, пытался подхватить припев, дверь с грохотом отскочила от косяка, впуская в прокуренное, пропахшее дешёвым перегаром и отчаянием пространство трёх новых теней.

На пороге застыли Флурри Харт, Кризалис и Коузи Глоу, взирая на сцену:

В центре комнаты, на полу, усыпанном осколками бутылок и объедками, восседал Тирек. Он был огромен, его мышцы неестественно вздуты от недавно поглощённой магии, но его осанка была жалкой и разбитой. Трое оборванных земных пони-бомжей висели у него на плечах, пытаясь подхватить пьяную песню. Воздух гудел от их мычания и едкого запаха «Последнего вздоха Единорога».

Флурри Харт застыла на пороге, её копыта вмерзли в пол. Глаза, ещё красные от слёз и ярости после истории с бургерами, теперь округлились от нового, свежего ужаса. Её взгляд скользнул по пустым бутылкам, по пьяным рожам, по самодовольной физиономии Тирека.

Кризалис, войдя следом, резко задержала дыхание. Её хитиновый нос сморщился от отвращения, будто она учуяла трупный яд. Она резко отвернулась, её крылья дёрнулись в спазме.

—Фу, блять... — выдохнула она, прикрывая копытом нос. — Здесь пахнет, как в помойном ведре после бала нищих.

Коузи Глоу, парившая в воздухе на своих крыльях, чтобы не касаться липкого пола, застыла в той же позе шока, что и Флурри. Её аналитический ум отказывался обрабатывать этот уровень хаоса.

— Ты... что, блять, устроил, умолишённый? — голос Флурри Харт прозвучал тихо, но в нём была сталь, закалённая в аду. — Почему ты бухаешь с какими-то бомжами?

Её терпение взорвалось.

—НАС НЕ БЫЛО ТРИ ЧАСА! — её рёв перекрыл все пьяные песни. — ВСЕГО! ТРИ! ЧАСА! И ЭТОГО ХВАТИЛО, ЧТОБЫ ТЫ УСТРОИЛ ТУТ ПРИТОН!

Кризалис, не отрывая копыта от носа, повернула к бомжам горящий взгляд.

—ЖИВО! ВЫГОНЯЙ ЭТИХ ВЫБЛЯДКОВ! — прошипела она, и в её голосе зазвенели лезвия. — Это ещё и земные пони! Если их тут увидят, мы точно привлечём внимание полиции! Нас сдадут за пачку сигарет!

Тирек медленно, с трудом фокусируя взгляд, поднял на них глаза. Обида, алкоголь и ярость вскипели в нём. —ПОШЛИ... ВЫ... НАХУЙ! — его пьяный рёв был оглушительным. Он попытался встать, пошатнулся и ткнул копытом в своих новых «друзей». — Я... Я ВАС ВСЕХ НЕНАВИЖУ! А ЭТО... А ЭТО МОИ... ИСТИННЫЕ ДРУЗЬЯ! А НЕ ВЫ! А ЕЩЁ... ЕЩЁ...

Он не успел закончить. Его алкогольно-магически перегруженное тело наконец сдалось. Глаза закатились, могучие ноги подкосились, и он с глухим стуком, подобным падению дерева, рухнул на пол без сил, издав протяжный пьяный выдох.

Кризалис сделала шаг вперёд. Её тень накрыла перепуганных бомжей.

—ЕСЛИ ВЫ СЕЙЧАС ЖЕ НЕ СВАЛИТЕ ОТСЮДА, — её голос стал тихим и смертельно опасным, — Я КЛЯНУСЬ ЧЕСТЬЮ СВОЕГО РОЯ, ЧТО СОЖРУ ВАС С ГОВНОМ!

Бомжи, протрезвев от ужаса за секунду, бросили последний взгляд на своего «братана» Тирека, распластанного на полу, и на разъярённую королеву хищников. Дальнейшие их действия были стремительны и не скоординированы. Они, не сговариваясь, ринулись к окнам и, не разбирая пути, один за другим выпрыгнули из них с душераздирающими воплями.

В наступившей тишине Коузи Глоу, наконец, приземлилась.

—А что это за булькающие звуки в подвале? — безразлично поинтересовалась она, подойдя к люку. — Звучит так, будто кто-то тонет или пытается петь хором.

— Это, наверное, те самые кирины, у которых этот кретин высосал магию, — мрачно заключила Флурри Харт, с отвращением пиная ногу бесчувственного Тирека. — Пусть там и сидят. Выковыривать их сейчас — себя не уважать.

И тогда её прорвало. Вся накопленная усталость, страх, отвращение и ярость обрушились на неподвижное тело кентавра.

—НЕТ, Я СЕРЬЁЗНО! — закричала она, обращаясь к нему, будто он мог её слышать. — КАК МОЖНО БЫТЬ НАСТОЛЬКО БЕСПРОСВЕТНО ТУПЫМ И УМОЛИШЁННЫМ? ТЫ ПРЕДАТЕЛЬ! ТЫ ОПЯТЬ ВСЁ ПРОЕБАЛ! ИЗ-ЗА ТЕБЯ МЫ СЕЙЧАС ВСЕ УМРЁМ!

Кризалис, с наслаждением вдыхая воздух, уже не такой едкий, с удовольствием подключилась к этому акту психотерапии. —Гнев это не та эмоция, которой питаюсь я, но это уж лучше, чем ничего, я считала, что ты тут просто спать ляжешь, это было бы лучше всего, а ты... ты бухаешь с отбросами общества в самом вонючем притоне города!

Пока две разгневанные дамы выплёскивали свой гнев на беспомощного Тирека, Коузи Глоу отошла в угол, поставила перед собой добытую кофе-машину и с деловитым видом начала её разбирать. Самодельные щипцы в её копытах уверенно откручивали винтики. Её лицо было спокойно. Для неё этот скандал был просто фоновым шумом, мешающим сосредоточиться на действительно важном деле — разобрать и понять эту «железную говорящую коробку».

Наступил час подведения итогов безумного дня. Кризалис, смерив взглядом распластанного на полу Тирека, с отвращением щёлкнула языком.

—Тащить этот мешок с костями — ниже моего достоинства, но оставлять здесь, чтобы он протух, — ещё ниже.

Её рог вспыхнул ядовито-зелёным сиянием. Тело Тирека окутала та же зловещая аура, и он, как огромная, неуклюжая кукла, оторвался от пола и поплыл в воздухе. Кризалис, морщась, повела его к лестнице, стараясь не задеть стены. Процессия королевы, несущей своего пьяного титана, была зрелищем одновременно комичным и эпичным.

Тем временем Флурри Харт, стиснув зубы, спустилась в зияющий люк подвала. Оттуда доносились жалобные булькающие звуки. Через несколько минут она появилась обратно, её грива и плащ были мокрыми. С помощью магии она вывела шестерых промокших, дрожащих киринов. Они были в состоянии полного овоща: глаза пустые, движения замедленные, вялые. Они беспомощно уставились в стену, не в силах даже поднять голову. Флурри с тяжким вздохом усадила их в углу, как-будто расставляет мебель.

А в это время на кухне творилось нечто иное. Коузи Глоу превратила её в свою лабораторию. Стол был завален деталями от кофе-машины, клочьями проводов, обрезками металла и какими-то самодельными инструментами, напоминавшими диковинные хирургические принадлежности. В центре этого хаоса возвышалось её творение — механическое тело с квадратной головой и прямоугольным туловищем, больше похожее на ходячий сейф, чем на робота.

Идея сделать из аппарата для варки кофе «остудитель» показалась ей ироничной и элегантной. Поскольку бумаги под рукой не было, она принялась нацарапывать сложные схемы и алгоритмы прямо на пыльном полу, её копыто выводило формулы и логические цепочки с нечеловеческой скоростью.

Спустя два часа упорного труда механическое тело было готово. Оно стояло, безжизненное и громоздкое. И тут Коузи упёрлась в главную проблему: ей нужен был код, программа, душа для этого железного голема. А ещё — способ поймать частотный след кристалла Старейшины. Она могла собрать что угодно из железа, но программировать она не умела.

С холодным, решительным выражением лица она покинула свою лабораторию и направилась в зал. Там её встретила картина ещё одного интеллектуального тупика.

Флурри Харт и Кризалис, уже вернувшаяся после «эвакуации» Тирека, стояли друг напротив друга, как два адвоката на перекрестном допросе.

— ...именно поэтому мы должны найти и похитить кого-то из военной элиты моего брата! — страстно доказывала Флурри, тыча копытом в воображаемую карту. — У них будут коды, пароли, схемы! Это наш страховочный план, если со Старейшиной не сработает!

Кризалис, скрестив копыта на груди, слушала её с театральным скепсисом. —О, конечно! Давайте усложним и без того гениальный план «укради робота и убей древнее божество» ещё одной самоубийственной миссией! — язвительно парировала она. — Сначала концентрируемся на главной цели. Убьём Старейшину — хорошо. Не получится — вот тогда и будем ломать голову над тем, кого и как похищать. Зачем заранее нагружать себя лишним грузом?

В этот момент в их поле зрения вошла Коузи Глоу.

—Вы сейчас спорите о том, что мы по факту сделать не можем сейчас, мы не знаем как туда попасть, — констатировала она безразличным тоном. — Это полная хуйня.

Кризалис резко повернулась к ней, её глаза сверкнули. —А что, по-твоему, не хуйня, ну-ка, просвети нас, оракул?

Коузи проигнорировала вопрос, как игнорируют лай соседской собаки. Она обратилась к Флурри:

—Ты не в курсе, не проводят ли где-нибудь в этом городе курсы по программированию? И сколько это будет стоить?

Флурри, сбитая с толку этим вопросом, на мгновение замолчала. Затем она достала из ящика стола потрёпанный, старый планшет, найденный при первом обыске дома.

—Держи. Сама ищи. Вряд ли такие вещи афишируются, — сказала она, протягивая устройство, и тут же вернулась к спору с Кризалис. — ...а если мы не будем иметь запасного плана, то в случае провала мы просто...

Коузи молча взяла планшет и удалилась обратно на кухню, в свой бастион разума. Она уселась в угол, скрестив ноги, и уставилась на экран. Сначала она просто водила по нему копытом, изучая интерфейс. Затем её брови поползли вверх. Она открыла браузер. Поняла, что такое интернет. И тогда её глаза загорелись тем же огнём, что и при починке конфорки.

Она начала гуглить. «Программирование для начинающих». «Курсы C++». «Основы Python». Большинство ресурсов были платными или требовали регистрации. Но после получаса поисков её цепкий взгляд выхватил ссылку на полузаброшенный форум, где в одном из топиков были выложены слитые видео-курсы с какого-то закрытого учебного портала.

Она нажала «play». И погрузилась в него с головой.

Она не просто смотрела. Она впитывала. Её взгляд был неподвижен, уши напряжены, чтобы уловить каждое слово лектора. Она проглатывала основы синтаксиса, переменные, циклы, функции. Часы пролетали незаметно. Когда Флурри Харт, закончив свой спор ничем, заглянула на кухню и позвала её спать, ибо на улице уже была глубокая ночь, Коузи не отреагировала. Она даже не повернула головы, её сознание было в другом мире — мире логики, кода и безграничных возможностей.

Она просидела так всю ночь. Когда за окном начало светать, она досмотрела последний урок. Медленно, механически, она потянулась. Затем её копыто потянулось к планшету. Она открыла среду разработки, которую скачала по совету курса. И, глядя на своё творение — «остудитель для кофе», — она начала набирать свои первые строчки кода. Ночь кодера только начиналась.

Но когда она закончилась, первые лучи утра, грязные и косые, пробивались сквозь щели в досках, освещая пыль, висевшую в воздухе тяжёлым саваном. Флурри Харт с трудом поднялась с импровизированной постели из старых мешков. Голова была тяжёлой, тело ломило от усталости и вчерашнего стресса. Ей отчаянно нужен был глоток свежего воздуха.

Она потянулась и направилась к выходу, но, проходя мимо кухни, замерла на пороге. Картина, открывшаяся её глазам, была столь же сюрреалистичной, сколь и обнадёживающей.

В центре комнаты, рядом со столом, заваленным деталями и проводами, стояло некое сооружение. Робот Коузи Глоу — громоздкий, с квадратной головой и прямоугольным туловищем, напоминавший собранный на скорую руку сейф, — теперь был «оживлён». Из его брюха торчал толстый провод, тянувшийся к старенькому планшету, на экране которого мелькали строки зелёного кода.

А перед ним, сгорбившись над этим планшетом, сидела Коузи Глоу. Её розовая шерсть была тусклой, под глазами залегли тёмные мешки, но сами глаза горели холодным, неспящим огнём. Её копыта с невероятной скоростью отстукивали что-то на виртуальной клавиатуре.

— Коузи? — тихо, чтобы не спугнуть, окликнула её Флурри. — Ты что, тут... всю ночь просидела? И что это за бандура?

Коузи не оторвалась от экрана, её голос прозвучал ровно и устало: —Это остудитель для кофе.

Флурри скептически осмотрела железный ящик. —И как... «остудитель для кофе» поможет нам найти Старейшину? — спросила она, с трудом связывая эти два понятия.

— Через пять минут, — Коузи наконец подняла на неё взгляд, и в нём читалась непоколебимая уверенность, — он сможет, ориентируясь на частотную подпись кристалла, который, в лучшем случае, всё ещё плавает в кишках Тирека, вычислить координаты локации, где мы встретили Старейшину.

Чтобы продемонстрировать мощь своего творения, Коузи повернулась к роботу и чётко спросила: —Назови своего создателя.

Из динамика робота раздался механический, безжизненный голос: —«Ошибка. Файл идентификации создателя не найден.»

Коузи замерла. На её лице впервые за всю ночь промелькнуло выражение чистого, неподдельного шока. Она несколько секунд смотрела на робота, потом на планшет, потом снова на робота. Затем, с видом учёного, проводящего решающий эксперимент, она схватила самодельный чайник, налила в кружку кипятку и сунула её в механическую «руку» остудителя. —Остуди мне кипяток — скомандовала она, её голос дрогнул от напряжения. — Кто твой создатель?

Робот, остужая кружку, обработал запрос. На этот раз ответ был идеальным: —«Мой создатель — Коузи Глоу.»

Напряжение с лица Коузи спало, сменившись лёгкой ухмылкой. Флурри не смогла сдержать улыбки. Глупость и гениальность ситуации смешались воедино.

— Спасибо, — искренне сказала Флурри Харт, глядя на измождённую пегаску. — Спасибо, что потратила столько сил. Если это сработает... ты спасла нас всех.

— Не благодари, — Коузи снова уткнулась в планшет, проверяя статус загрузки. — Тирек ещё найдёт способ и это запороть.

Флурри Харт рассмеялась, коротко и горько.

—Что ж, тогда пойду разбужу нашу Королеву. Вместе мы приведём сюда наше «секретное оружие» и надежду — великого и могучего Лорда Тирека.

— У тебя есть две минуты, — сообщила Коузи, не глядя на неё. — Через две минуты код отслеживания полностью загрузится в оперативную память. Дальше всё будет зависеть от того, что осталось от того кристалла внутри нашего живого компостера.

Флурри кивнула и вышла из кухни, оставив Коузи наедине с её железным детищем и тикающими секундами до начала самой невероятной охоты в их жизни.

Коузи Глоу, преодолевая дрожь в копытах от усталости, взяла кружку и сделала глоток воды, которую только что остудил её робот. Вода была идеальной температуры. Гордая улыбка тронула её губы. Её детище работало.

Эту идиллию нарушили Флурри Харт и Кризалис, которые, пыхтя и ворча что-то непечатное о «неподъёмной туше» и «отсутствии персональных лифтеров», втащили в комнату Тирека. Он висел в воздухе, окутанный зелёным сиянием магии Кризалис, грязный, помятый и глубоко бесчувственный.

Кризалис, с усилием опустив его на пол, с интересом осмотрела творение Коузи. —Ничего себе, мелкая... Я, пожалуй, многого жду от этого результата, — произнесла она с нескрываемым одобрением.

— Многого ждать не стоит, — парировала Коузи с ледяным сарказмом, бросая взгляд на Тирека. — Вполне вероятно, что наш «носитель кристалла» умудрился благополучно высрать искомый кристалл, пока тусил с местной шантрапой.

Она попросила помочь поднести талию Тирека ко «рту» робота. С трудом удерживая его, Флурри и Кризалис выполнили просьбу. Раздался короткий электронный звук.

—«Объект обнаружен. Спектральный анализ: фиолетовый. Структура: кристаллическая» — проговорил остудитель.

Сердце Коузи ёкнуло. Кристалл был на месте!

—Найди по частоте кристалла место, где он находился шестьдесят лет назад, — скомандовала она, предварительно уточнив у Флурри временные рамки.

Пока механизм гудел, начав поиск, Флурри Харт, окинув взглядом громоздкую конструкцию, предложила:—Может, переставим эту двухметровую бандуру в шкаф? Чтобы под ногами не мешалась.

— Нет, — возразила Коузи. — Теперь он с нами будет тусоваться. Член команды.

Кризалис фыркнула, и это фырканье переросло в короткий, язвительный смех. Началась дискуссия о практичности и этике включения робота-холодильника в боевой состав, столь жаркая, что никто не заметил, как на полу Тирек начал потихоньку приходить в себя. Он заворочался, застонал и медленно открыл глаза.

Внезапно, прервав спор, остудитель сказал точное местоположение старейшины 60 лет назад.

Что сказал остудитель: 5км к северу,7 миль на запад, поверните на северо-восток и пройдите ещё километр, там это место и находится. Коузи глоу,незаметно для всех, начала записывать на планшете в блокноте всё то, что он сказал.

Его взгляд, мутный и несфокусированный, упал на спину остудителя. Гладкая, прямоугольная поверхность в его похмельном бреду однозначно идентифицировалась как дверь холодильника.

А где холодильник — там и еда.

С стоном он поднялся, шатаясь, дошёл до робота и ухватился за его корпус.

—Да что этот холодос ебаный не открывается... — прохрипел он, с силой дёргая его на себя.

— Ты что делаешь, ебаный в рот?! — взвизгнула Кризалис.

В этот момент остудитель, чьи датчики зафиксировали агрессию, развернулся на месте и, используя свои манипуляторы, начал отмахиваться от Тирека, пытаясь ударить его по лицу.

— Ты чо, холодос ебаный?! — возмутился Тирек, как будто ожидал, что бытовая техника должна покорно терпеть его нападки.

Его терпение лопнуло. С рыком он схватил робота за квадратную голову, с силой дёрнул и оторвал её от туловища с треском ломающихся плат. Затем одним мощным ударом он повалил искореженный корпус на пол, где тот, дёрнувшись несколько раз, затих.

— ОН НАМ БЫЛ НУЖЕН! — проревела Кризалис.

— Нахуя он нам? — искренне недоумевая, спросил Тирек, смотря на клубы дыма, идущие из обломков. — Я думал, тут можно жрать из этой хуйни, а он дерётся.

И тут случилось нечто, чего никто из них раньше не видел. Коузи Глоу, которая всю ночь вкладывала в это создание всю свою ярость, интеллект и надежду, подбежала к обломкам, прильнула к ним и... заплакала. Негромко, но отчаянно, её тело содрогалось от безмолвных рыданий.

— ДА НЕХУЙ БЫЛО ЕГО РВАТЬ! — крикнула Флурри Харт, подбегая к Коузи и пытаясь обнять её, гладя мягкой стороной копыта по её дрожащей спине.

— ДА ГДЕ Я ДРАЛ ЕГО?! — оправдывался Тирек, разводя копытами.

— А ЕСЛИ ДВЕРЬ НЕ ОТКРЫВАЕТСЯ, НА КОЙ ХУЙ ДАЛЬШЕ-ТО ТЯНУТЬ?! — заорала Коузи, поднимая заплаканное лицо. В её глазах горели слёзы и ненависть.

— Всё, пиздуй наверх, нахуй! — приказала Флурри, не отрывая рук от Коузи.

— ТЫ МНЕ, СУКА, ПРИКАЗЫВАТЬ ЕЩЁ БУДЕШЬ?! — взревел Тирек, его эго, уязвлённое и похмельное, не выдержало. — Я — ЛОРД ТИРЕК! ТЫСЯЧЕЛЕТНИЙ ТИТАН! Я — СТИХИЯ! А ТО, ЧТО Я ДОЕБАЛ ВАШУ ХУЙНЮ, ЭТО ТОЛЬКО ВАШИ ПРОБЛЕМЫ!

— ОН НАМ МЕСТО ИСКАЛ, ДАУН! — прорычала Кризалис, вставая между ним и плачущей Коузи.

— КАКОЕ МЕСТО?!

— ТАМ, ГДЕ ЭТОТ СТАРЕЙШИНА, ТУПОГОЛОВЫЙ, НАХОДИТСЯ! — её голос звенел, как разбиваемое стекло. — КОТОРОГО, ЗАБЫЛА СКАЗАТЬ, МЫ ПРОЕБАЛИ ИЗ-ЗА ТЕБЯ! ТЕБЯ НЕ УДИВИЛО, ГДЕ ТЫ НАХОДИШЬСЯ? АХ, ДА, ТОЧНО, ТЫ ЖЕ БУХАЛ! ТОТ ЗАЛ ОТ КУХНИ ОТЛИЧИТЬ НЕ МОЖЕШЬ, РОБОТА ОТ ХОЛОДИЛЬНИКА ТОЖЕ, СРАЗУ ПИЗДИТЬ НАЧИНАЕШЬ! А ЕЩЁ ТЫ УВИДЕЛ ХОЛОДИЛЬНИК, ПОТОМУ ЧТО ТЫ ЛЮБИШЬ ПОЖРАТЬ, СВИНЬЯ ТЫ ОБРЫГАННАЯ! НИКАКОГО ТОЛКА ОТ ТЕБЯ НЕ БЫЛО В ИТОГЕ, МЫ ПОСТОЯННО РАЗГРЕБАЕМ ЗА ТОБОЙ ВСЯКУЮ ДРИСНЮ!

— Тирек, — холодно, без эмоций, сказала Флурри Харт, поднимаясь. — Ты мешаешь заданию. Верни магию киринам и уходи.

— Всмысле, как уходи? — растерялся кентавр, не веря своим ушам.

— ПОШЁЛ НАХУЙ, НАЖРАВШИЙСЯ ВЫРОДОК! — заключила Кризалис, указывая на дверь.

И тут Коузи Глоу подняла на него взгляд. Заплаканные, красные глаза, полные не детской обиды, а глубокого, взрослого отчаяния и омерзения. И в этом взгляде Тирек увидел то, от чего его древнее сердце сжалось в комок — он увидел свою мать в последний миг, перед тем как он... Он увидел то же разочарование, ту же боль.

Он не сказал ни слова. Молча, с каменным лицом, он развернулся, собрал в охапку всё ещё овощеподобных киринов из гостиной, вынес их на улицу и, швырнув в воздух, вернул им их магию багровым лучом. Затем, не оглядываясь, он зашагал прочь от дома и растворился в утренних сумерках.

В наступившей тишине Кризалис тяжело вздохнула.

—Что нам теперь делать? Он... РАЗЪЕБАН.

Из угла, от обломков робота, донёсся тихий, всхлипывающий голос Коузи Глоу. —На самом деле... — она отшмыгнула носом, — ...когда он говорил всю инфу... я... я успела записать все координаты.

Она подняла планшет, на экране которого в блокноте были чётко записаны роковые слова: «5км к северу, 7 миль на запад, поверните на северо-восток и пройдите ещё километр...»

Путь был открыт. Цена — заплачена.