Нить в Безмолвном Узоре. (джен)

Собрав остатки своих вещей, Кэлан вышел из дома старого Арина, и не успел сделать пару шагов, как его окликнул хозяин дома.

— Полагаю, вернёшься ты не скоро, так что вот держи. — Арин держал в руках недлинный свёрток ткани, — Когда, мы с твоим отцом ещё ходили в плаванье на Дальний Предел, то поспорили на это странное оружие, на то, кто первый сумеет закадрить местную девицу, — его старое лицо на секунду покрылось розовым румянцем, — в общем, я так и не нашёл ему применение, думаю, тебе это пригодятся больше.

Кэлан с благодарностью принял свёрток, и сразу же развернул ткань, его взгляду предстали два странных гладких трезубца, где центральный зуб был длиннее двух боковых, и те самые зубья фигурно изгибались, образовывая любопытную гарду. Любопытный огонёк возник в глазах Кэлана, такого он никогда не видел, чем-то это оружие напоминало парные кинжалы, но они были не заточены, по клинку, а имели лишь острые концы на своих зубьях.

— Что это Арин? Какие-то странные кинжалы?

— Охохо, парень, это оружие древних истребителей гладких драконов, что подобны змеям, но способны летать, хоть крылами не обладают. Так мне сказали тогда, но названия их не запомнил, что-то вроде соя или сэу. — старый мужчина почесал свой затылок и расплылся в довольной улыбке.

— Спасибо Арин, я думаю смогу найти им достойное применение, и кажется, я даже знаю, как их носить. — с этими словами он вставил эти диковинные кинжалы за пояс куда они легли как влитые.

Арин пристально посмотрел на него, его взгляд будто пытался заглянуть внутрь.

— Ты стал серьезным, Кэлан. Не мальчик, что уехал в академию, а мужчина, что вернулся совсем взрослым. — Он помолчал, глядя куда-то в сторону леса. — Я надеюсь ты сумеешь спасти свою мать. Ариэль всегда была… иной. Словно пришла из старой песни. Может, твой путь — это и есть ее песня, которую ты должен допеть. Береги себя. В городах люди не всегда смотрят в душу, чаще — в кошелек.

— Я буду помнить, — пообещал Кэлан.

Они обменялись крепким, коротким рукопожатием. В руке Арина была сила земли, и мрачный скорбный холод, в руке Кэлана — решимость стали. Повернувшись, юный колдун твердым шагом направился к дороге, что вилась меж холмов, уводя от дома, от прошлого, в неизвестность.

Арин Тилл долго стоял у плетня, сжимая в ладони холодный ключ. Он смотрел на удаляющуюся фигуру юноши, пока та не скрылась за поворотом.

«Ищи, парень, — прошептал он про себя. — Найди свои ответы».

Дорога через лес тянулась долгой пыльной лентой. Кэлан шел весь день, и к вечеру лес по краям пути стал гуще и темнее. Звезды медленно загорались, а серп Эклиса говорил о скором полносвете, его грустный свет точно вёл парня за собой. Лишь уханье сов иногда нарушало тишину ночи, но вот до Кэлана донесся тревожный звук — испуганное ржание лошади, грубый мужской крик и низкий, угрожающий рык.

Кэлан ускорил шаг. За поворотом открылась картина: небольшая торговая повозка с натянутым брезентом остановилась посреди дороги. Одна из двух впряженных в нее лошадей была уже мертва, а вторая дико рвалась в сторону. Перед ними, приняв боевую стойку, стоял молодой барсукомедведь — коренастый, с мощными когтистыми лапами и полосатой мордой. Его привлек сладкий, дурманящий запах, который шел от разбитой бочки из-под медовухи, но теперь его внимание целиком принадлежало живой добыче.

Возничий, пухлый мужчина с испариной на лбу, отчаянно размахивал кнутом, но это лишь сильнее злило зверя.

Не думая, Кэлан схватил с земли увесистую ветку и, громко крича, бросился вперед. Он не стал атаковать зверя — отец учил его, что даже молодой барсукомедведь невероятно силен и опасен. Вместо этого он начал колотить палкой по колесу повозки, создавая оглушительный грохот, и швырнул в сторону зверя пару камней. Кэлан рукой указал мужчине на бочку с вытекающей медовухой, тот, немного удивлённый действиям парня, быстро понял, что нужно делать — он подскочил, и подняв бочку изо всех сил бросил её в сторону леса.

Сбитый с толку неожиданным шумом и появлением нового человека, барсукомедведь на мгновение застыл, а затем, когда бочка со сладким запахом улетела в кусты, он нехотя отступил в чащу, и там зачавкал, лакомясь медовухой.

— Фух! Черт бы побрал этих лесных тварей! — выдохнул торговец, обтирая лоб рукавом. Его глаза, маленькие и быстрые, оценивающе скользнули по Кэлану. — Спасибо, парень! Еще бы минута, и этот урод распорол бы мне вторую лошадь. Элдар меня зовут. Везу в Синолат свежие... э-э-э.… фрукты.

Кэлан кивнул, все еще переводя дух.

— Кэлан. Похоже мой путь тоже лежит в Синолат. Но нам бы лучше побыстрее убраться отсюда.

— Хорошо! Только дай отвяжу мёртвую кобылу, жаль отдавать, да своя шкура дороже — лицо Элдара расплылось в улыбке. — И ты садись, подвезу. Старая Корица хоть и хромает, но до города мы доползем. Меньшее, что я могу сделать для своего спасителя.

Предложение было заманчивым. Ноги гудели от усталости. Кэлан согласился, да и когда барсукомедведь ходит неподалёку, лучше не оставаться одному. Из-за усталости и событий со зверем парня даже не смутило, то что дорога торговца фруктами пролегала прямиком через лес, а не по тракту.

В дороге Элдар оказался болтливым попутчиком. Он расспрашивал Кэлана о его делах, и тот, не называя истинной причины, лишь упомянул, что собирается искать в Синолате двух человек и одну эльфийку, из народа Солнечных Эльфов.

— Луменорцы? Не слышал, чтобы они появлялись в здешних краях, но думаю, что старый Теодорус должен что-то знать, он тот ещё прохвост, но всегда располагает информацией обо всём. Его лавка на Рыбьем ряду, с вывеской в виде двухголовой змеи. Он любит поболтать о разных делах... за соответствующую плату, конечно. Скажешь, что Элдар направил — может, скидку сделает.

Он щедро поделился с Кэланом хлебом и вяленым мясом, и наивная благодарность юноши лишь крепла. В мире, где его встретило лишь горе, эта простая человеческая доброта казалась спасением. По сравнению с вечным холодом душ Снежных эльфов, этот человек был чрезвычайно приятен.

На следующий день они добрались до Синолата. Серые стены, шум и сутолока рынка оглушили Кэлана. Элдар остановил повозку у неприметного склада на окраине торгового квартала.

— Ну, вот мы и дома, парень! — весело сказал он, спрыгивая на землю. — Еще раз спасибо. Удачи в твоих поисках!

В этот момент дверь склада распахнулась, и оттуда вышел сурового вида человек в плаще с эмблемой городской стражи. Его взгляд скользнул по Кэлану, а затем уставился на Элдара.

— Элдар. Опять ты. Опоздал на два дня. Начальство не любит, когда задерживаются их... «фрукты».

Стражник грубо отодвинул брезент на повозке и ткнул пальцем в одну из многочисленных коробок. Вместо яблок или груш, он достал несколько небольших, туго набитых холщовых мешочков. Развязав один, он высыпал на ладонь горсть высушенных, маслянистых лепестков странного фиолетового цвета, от которых исходил сладковатый, одурманивающий запах.

Кэлан замер. Он учился в академии и видел гербарии. Это был «Элизотон» — мощный и запрещенный во всех королевствах наркотик.

Стражник поднял глаза на Кэлана, и его взгляд стал жестким.

— А это кто? Твой новый подручный?

Элдар побледнел. Его быстрая, деланная улыбка исчезла. Он посмотрел на Кэлана — не с мольбой, а с холодным, предупреждающим взглядом. Взглядом, который говорил: «Молчи. Ты мне обязан».

Сердце Кэлана упало. Соврать сейчас значило стать соучастником, а сказать правду — это навлечь на себя гору проблем. Жёсткий взгляд стражника прожигал полуэльфа насквозь, его двуцветные глаза метались от Элдара к стражнику и обратно, заметив эту странную заминку торговец «фруктами» перехватил инициативу в свои руки:

— Это племянник моей двоюродной сестры, — Элдар недвусмысленно провёл пальцем по горлу, — и он уже уходит, ведь ему так хотелось встретиться с Теодорусом.

Кэлан быстро понял смысл жеста, и кивнув головой, сказал: «Прощайте», и развернувшись зашагал прочь. Глоток воздуха обжег ему горло. Он сжал кулак в кармане, чувствуя под одеждой твердую, теплую форму кристалла, и чего-то ещё. Он ощупал это предмет, это был маленький холщовый мешочек, понимание сразу же сложилось — Элдар хочет его подставить, чтобы избавиться от случайного свидетеля. Холодный пот прошиб парня, он нервно осмотрелся по сторонам и быстрым шагом направился в сторону откуда они вместе с Элдаром недавно приехали.

«Что же мне делать с этой ситуацией, надо поскорей избавиться от наркотиков, иначе мне грозит море проблем. А может он уже послал стражу за мной? Ну конечно же, он же связан с ними, может они уже близко? Надо бежать из города! Но на воротах же стоит стража!»

Ещё немного пройдя по оживлённой улице Кэлан свернул в проулок между двумя каменными домами, один из которых угрожающе косился на другой, и создавал тень в проулке. Внимательно осмотревшись, напуганный полуэльф хотел уже достать из кармана злополучный мешочек, но краем глаза уловил движение с другой стороны проулка, оказалось этот проём соединяет две оживлённые улицы и с другой стороны в межеулок завернул один стражник. Он направлялся прямо к Кэлану, сердце его пропустило пару ударов, — «Ну вот и поймали», пронеслось у него в голове. Всё тело сковал паралич, а язык намертво приклеился к нёбу, стражник сурово глянул на парня, и не останавливаясь, сказал:

— Чёртовы бродяги, чтоб вы все в Нагльфарсдоттир провалились! — он плюнул на ботинок, всё ещё замершего, сгорбившегося от страха, Кэлана.

Как только стражник покинул проулок, парень решил найти более укромный уголок и быстрыми шагами вышел из переулка. И направился вглубь города, желая уединиться и избавиться от злополучного мешочка. Но на каждом шагу ему встречались патрули стражников, проповедники загадочной религии Чистоты, которые как будто знали, что у него в кармане лежит, трижды проклятый им самим, мешочек и постоянно заводили разговоры про избавления от греха и пути к Чистоте. Нигде казалось, не было покоя для юного полуэльфа, каждый шаг эхом отдавался в голове, а в любом встречном виделся враг или стражник, который идёт за ним по пятам.

Весь день он метался от одного тёмного проулка к другому, но так и не сумел избавиться от источника своих бед. А перед глазами то и дело мелькало лицо Элдара, который предательски улыбается, насмехаясь над наивным парнем, а его подброшенный груз горячим железом жжёт карман и ничего не может успокоить бедного мага.

Под вечер парень уже выбился из сил, да и живот недовольно урчал, прося пищи, и казалось по наитию, ноги сами принесли его к таверне под звучным названием «Сытый Мангуст». Дверь отворилась с тихим скрипом, внутри была полутьма, лишь пара светильников под потолком, да захудалая свеча на прилавке дарили слабый свет этому месту. В зале была горстка людей: трое пьяниц играющих в карты в углу, один гном с огромной тарелкой жаркого недалеко от входа и ещё парочка людей, которые просто отдыхали или занимались своими делами, не обращая внимания на других. Кэлан тихо вошёл и по скрипящему полу медленно, осматривая присутствующих, подошёл к прилавку и спросил про свободные комнаты.

— Есть две комнаты в подвале, — грузный мужчина с красным лицом и длинной деревянной трубкой во рту, неохотно смерил парня взглядом, и выдохнул дым, слегка поперхнувшись, — хотя для эльфов у нас есть отличные комнаты на втором этаже, можете даже рассчитывать на еду прямо к двери.

— Нет спасибо, я возьму комнату в подвале, мне нужно перекантоваться всего на одну ночь. — тихо ответил полуэльф, — я бы хотел взять одну порцию жаркого и съесть его в своей комнате.

— Как хочешь, с тебя 22 медяка за всё, деньги сразу!

Кэлан достал свой небольшой кошель и быстро отсчитал нужную сумму, в ответ на что Тавернщик протянул ему увесистый ключ и тарелку с едой, — Столовые приборы не воровать, они всё равно ничего не стоят!

Закончив, этот разговор мужчина вышел из-за стойки и рукой поманил Кэлана за собой, вскоре они спустились в подвал и Тавернщик рукой указал на дверь, — Ночью не шуметь, у меня очень чуткий сон. — с этими словами он высморкался и вытер пальцы о свой фартук.

Кэлан зашёл в тёмную комнату, и зажёг две свечи, что стояли на маленьком, но крепком дубовом столе. «Наконец-то можно расслабиться», — подумал парень и принялся с аппетитом поглощать горячее блюдо.

Закончив свой ужин, парень достал из кармана злополучный мешочек, и тут же в оконце под потолком мелькнула обувь, которая до безумия напоминала те сапоги, что носят все солдаты и стражники, и отвратный предмет был убран в небольшой, буквально, с ладонь ледяной осколок. Когда предмет, тревожащий разум парня, исчез за прохладной гладью, сердце его успокоилось, будто бы гора упала с плеч, этот осколок представлял из себя большое хранилище всех вещей, которые могли пригодиться молодому магу, не смотря на своё ледяное происхождение он не был подвержен таянию, даже при очень высоких температурах, а также его почти невозможно разбить, если того не пожелает его создатель. Создателем этого чудесного артефакта, конечно же, был сам Кэлан, поскольку он его и контролировал, ведь этот предмет был экзаменом на пятнадцатый год обучения в Академии, вспоминая как тяжело далось ему это волшебство, он не жалел ни секунды, поскольку данный артефакт стал неотъемлемой частью любого путешествия, и даже прогулки мага. А самым главным плюсом, было то, что открыть данное хранилище можно было либо с позволения самого Кэлана, либо применив сложные чары, на которые способны выпускники Академии, насколько самому парню, было известно.

Когда полуэльфу, наконец, удалось расслабиться и мысли стали приходить в порядок, Кэлан вспомнил о том, что так и не известил Академию о своём долгом отпуске. Тут же из осколка появились бумага с волшебным пером, на чьём конце чернила никогда не пересыхали и не кончались, правда цвет был морозно синий. Быстро набросав письмо, и перепроверив его на предмет грубых ошибок, молодой волшебник запечатал его и снова спрятал в осколок. Неожиданно из его кармана выпал кристалл-компас, который почему-то перестал подавать признаки какого-либо свечения или указания.

Электрический импульс ударил по нервной системе: «Почему он погас? Неужели с мамой, что-то случилось? Я весь день пробегал с этим мешочком и совершенно забыл о своей цели! Как же так вышло, почему?». Одни и те же вопросы возникали в голове и разум выдавал на них самые неприятные и печальные ответы, агония страха и паники от дневных забот возвращалась в мысли и наращивала обороты. Будто рой разъярённых ос метался в голове парня, заставляя дыхание сбиваться, и потому сам Кэлан начал задыхаться в тесной комнате подвала, а шум и музыка наверху, стали такими громкими, будто весь город собрался провести фестиваль прямо внутри черепа парня.

От нарастающей паники, его руки стали беспорядочно дрожать, и сам того, не осознавая Кэлан трясущимися пальцами начертил в воздухе заклинание и последним движением направил его в свою голову. Неожиданно всё затихло, разум стал холодным, а осы, что заменили его мысли, перестали жужжать и снова обратились в беспокойные, но уже не такие волнующие идеи. Это было одно из важнейших заклятий, которыми он овладел в Академии, но обычно оно применяется на других людях дабы успокоить, или внушить нужную мысль посредством ментальной заморозки эмоций.

Когда голова чуть прояснилась, Кэлан вдруг вспомнил о словах Элдара, который хоть и почти подставил парня, но упомянул своего знакомого, что разбирается во всех слухах города. И пусть доверия к словам Элдара, молодой маг не питал, но других вариантов не было. Неизвестно почему кристалл вдруг перестал указывать путь, и поэтому дорога была каждая минута, Кэлан готов был в тот же миг сорваться на Рыбий ряд к загадочному Теодорусу, который может с лёгкостью оказаться очередным подельником наркоторговца. Юный маг старался не думать об этом, но также стоило сохранять осторожность и поэтому завтра с утра его путь точно лежал на Рыбий ряд, а руки его будут в готовности лежать на диковинных стилетах из далёкой страны.

И так, окончательно выбившийся из последних сил, Кэлан прямо в одежде завалился на кровать и уснул крепким сном.

Сны не посетили парня в эту ночь, но сердце то и дело выпрыгивало из груди, реагируя на каждый шорох ночного города, тени сгущались всю ночь и лишь на рассвете отступили, даруя последние сладкие минуты перед пробуждением. Проснувшись с первыми лучами солнца, юный колдун совершил утренний ритуал народа своей матери. В этом не было необходимости, но после последнего движения всё тело наконец пробудилось, и Кэлан быстро собрав свои вещи покинул таверну, завтракая на ходу.

Рыбий ряд оказался недалеко от центра города, и прилегал к небольшому речному порту. Река здесь сужалась и круто заворачивала по направлению Утробы Мира, и поэтому солнце первым делом озаряло именно эту часть города. Он бродил между рядами, завороженный криками зазывал, запахами пряностей и жареного мяса. Он видел кожаные лица торговцев, их быстрые, оценивающие глаза. Но нигде, как назло, не было вывески с двухголовой змеёй, а может это была очередная ложь от Элдара?

Отчаяние начало подкрадываться к нему, когда его взгляд упал на небольшую лавку, заваленную старыми книгами, свитками и всевозможными диковинами, над ней то и висело до безобразия естественное чучело двухголовой змеи. «И никакая это не вывеска», — подумал про себя парень. Узенький дверной проход напоминал капкан, завешенный какими-то сухими веточками с жёлтыми почками на них, Кэлану они напоминали чёрных змей. Пару минут сомнения мучили его, левая рука сжала рукоять его оружия, и вот он уже протискивается в проём. Внутри оказалось куда просторней чем снаружи, да и место это, совсем не внушало страх, и больше напоминало музей, за прилавком стоял невысокий, подвижный продавец в бархатном колете, потертом на локтях. Его лицо украшала аккуратная бородка, а глаза, маленькие и живые, бегали по толпе, словно выискивая что-то.

— Вы чего-то хотели, нум? — гном обратился к парню и изумлённо посмотрел на него, — Ищете что-то рунное?

— Нет, я просто ищу кое-кого, и мне сказали, что вы можете располагать нужной информацией. — парень замялся, рассматривая диковинную статуэтку диковинного зверя, морду которого он узнал сразу, но вот тело будто принадлежало другому существу.

— Кто вам мог такое сказать, я всего лишь торговец диковинками и простой собиратель подобных вещей, — его взгляд забегал, и остановился на том существе, которое разглядывал юный колдун. — Вы, верно удивлены внешним видом этого существа, нум? А я вам с радостью отвечу, что это самый настоящий Цинъёнский Дракон.

— Дракон? И правда, голова его и впрямь как у драконов из легенд, но вот тело будто угорь с лапами.

— Оооо, вы, верно, и не слышали о такой стране как Цинъё, нум. — Теодорус снизил голос до конспиративного шепота, — По легенде эта статуэтка, на самом деле самый свирепый и злой дракон всей Цинъё, на свой страх и риск я поставил его сюда, нум. Надеюсь ни одна древняя магия не пробудит его ото сна. Хотя есть сила, которая может помочь вам в ваших поисках… — Он жестом, призвал полуэльфа наклониться к нему, — Эта сила звонкие монеты в вашем кошельке.

Кэлан сразу понял, намёк гнома, и уже потянулся за кошельком, как к его горлу недвусмысленно был приставлен острый нож. Кровь застыла в жилах, и будто молния ударила в его тело, рука дёрнулась к рукояти его оружия, но хриплый голос его остановил:

— Жить надоело? — холодная сталь надавила на горло, и тёплая струйка красной крови поползла вниз по телу.

В этот момент в таверну вошёл пухлый мужчина, с серьёзным выражением лица, и аккуратно закрыл за собой дверь. Это был знакомый продавец «фруктов» по имени Элдар.

— Здравствуй, Кэлан! — сказал он вкрадчивым голосом и широко улыбнулся.