Слизерин: История Гарри (гет)

Гарри устроился в пустом купе. Это место было погружённо в тишину, которое окружала его словно мягкое покрывало. Внешний мир оставался где-то далеко, за стенами вагона, а за окном пейзаж мелькал, но казался отдалённым, размытым. Он ощущал спокойствие в этом уединении, где только тихий стук колёс да лёгкое покачивание поезда нарушали его мысленную тишину. Он аккуратно положил чемодан на полку и, прищурив глаза, взглянул в окно. Скользящие мимо силуэты людей и машин были частью огромной картины, но не касались его. В такие моменты он чувствовал себя почти не здесь, словно был отдельно от всего мира, от всех звуков и лиц. Только поезд и он — два путешественника, двигающихся по своим путям.

Звуки стука в дверь разрушили эту покойную атмосферу. Лёгкий, почти осторожный, словно человек не решался нарушить тишину, но всё же хотел что-то сказать. Гарри не сразу повернулся. Он не спешил. Его взгляд всё ещё был прикован к незамеченной за окном жизни.

Вдруг дверь открылась, и в купе вошёл мальчик. Он был худым, с рыжими, немного спутанными волосами, которые явно не вытирались от дождя или ветра. Щёки у него горели красным, а рубашка была сильно помята, словно он целый день бежал, не думая о том, как выглядит. В руках он держал клетку, но, как Гарри заметил, сова в ней не было. Клетка была пуста, но мальчик не отпускал её, будто надеялся, что она в какой-то момент может вернуть свою прежнюю форму, заполненную чем-то важным.

— Эй… привет! — произнёс он, заметив взгляд Гарри. Его голос был немного прерывистым, как если бы он думал, что не успеет сказать то, что хотел. — Ты… мм… ты не против, если я…

Но не успел он договорить. Из-за его плеча, как тень, появилась другая фигура. Мальчик с тёмными волнистыми волосами и строгим взглядом. Его лицо было лишено каких-либо эмоций, а на нём не было и малейшего следа усталости, как будто он только что вернулся с важной встречи и был раздражён малейшими помехами. Одним движением он толкнул рыжего мальчишку в бок, даже не удосужившись взглянуть на него. Рон растерянно оглянулся, но, казалось, не мог выбраться из собственных мыслей. Его движения были неловкими, а взгляд был сбитым. Клетка, захваченная им в попытке унять неловкость, снова грохнула по полу.

— Я… я просто.. — пробормотал он, пытаясь оправдать себя. — Не обязательно было…

Тёмноглазый мальчик не стал его слушать. Его лицо оставалось холодным и безучастным. Взгляд, который он бросил на Рона, был полон осуждения, как будто тот и был причиной всех неприятностей в мире.

— Обязательно, — сказал он с легким презрением в голосе. — Уизли всегда отказываются там, где их не ждут.

Он повернулся к Гарри, и его взгляд стал более пристальным, словно он пытался увидеть за лицом человека что-то большее.

— Кстати, Поттер, — произнёс он, чуть прищурив глаза. — Не думал, что первым, кто захочет с тобой познакомиться, окажется это ? — Он кивнул на Рона, который в очередной раз пытался подняться, теперь уже запутавшись в клетке и с трудом осознавая происходящее вокруг.

Гарри улыбнулся. Это была лёгкая, почти беззаботная улыбка. Не злорадная и не добродушная, а просто искренняя, как будто эта странная сцена показалась ему чем-то до предела уместным.

Рон стоял на четвереньках, будто застыл в этом положении, не решаясь встать полностью. Его уши, которые и без того были красными, пылали ещё ярче, словно вот-вот задымятся от смущения. Он схватил клетку, прижимая её к себе, но та вновь с грохотом ударилась о пол.

— Я… я просто думал… — пробормотал он, не глядя ни на кого. — Просто думал, может…

Его слова не находили продолжения. Он казался таким неловким, таким стремящимся исчезнуть в проёме двери, что Гарри едва не почувствовал к нему жалость. Но потом всё это стало частью этой странной, беспокойной тишины, которая будто вернулась после всех этих неуклюжих движений и слов. Гарри наблюдал за происходящим так, будто был сторонним наблюдателем, не имеющим отношения к этому странному сценарию. Взгляд его был спокойным, почти отстранённым.

Гарри воспринимал ситуацию как нечто закономерное, словно события сами тянулись друг за другом, образуя чёткий, хотя и неожиданный узор. Всё это должно было случиться именно так, в этот момент, с этими людьми. В этом не было хаоса, лишь цепочка действий, постепенно раскрывающая смысл. Теодор же наблюдал за рыжим мальчишкой с выражением хищного, но ленивого превосходства. Его взгляд был холодным и беспечным, как если бы Рон был не человеком, а просто надоедливой мухой, залетевшей в окно.

— Ты думал, — произнёс Теодор, поднимая бровь, — это уже проблема.

Рон вздрогнул, сглотнул и поднялся, крепко прижимая клетку к груди. Он чувствовал, как его сердце бьётся быстрее, а слова почти не хотели выходить.

— Я… я не лез, — прошептал он почти неслышно. — Просто… никто больше не пустил.

Эти слова, произнесённые едва слышно, повисли в воздухе, ощущались одновременно слишком тихо для того, чтобы быть вызовом, и слишком громко, чтобы остаться просто мыслью. Гарри заметил едва уловимый дрожащий оттенок в голосе — было что-то большее, чем просто смущение. Страх? Смущение? Обида? Все три чувства как будто смешались в лице Уизли, который стоял на пороге, как потерянный щенок, пытающийся найти своё место в мире.

Теодор слегка прищурился, раздражённо дернув плечом.

— Это не повод валиться сюда, как неуклюжий гном, — сказал он холодно. — Помоешь коридор своими падениями позже.

Рон снова открыл рот, но в этот момент его взгляд случайно встретился с взглядом Гарри. И замер.

Гарри всё ещё улыбался лёгкой, странно спокойной улыбкой, в которой не было злости, не было насмешки. Казалось, будто Гарри видел в этом коротком столкновении что-то большее, чем просто случайный момент, момент драки за место. Что-то почти предсказанное. Рон сглотнул, его лицо было в смятении — стыд, облегчение, непонимание смешались в одном взгляде. Но в глазах, несмотря на всё это, вспыхнуло маленькое, упрямое пламя. Казалось, он всё ещё надеется, что сможет сказать что-то, что вернёт ему хоть часть достоинства.

— Я хотел познакомиться… — выдохнул он, снова встречая взгляд Гарри. — Вот и всё.

Эта фраза звучала удивительно честно. Даже слишком. Теодор моргнул, с лёгким удивлением, почти незаметным. Он, похоже, не ожидал услышать от Рона ничего, кроме какого-то неуверенного мычания.

— Познакомиться? — повторил он, делая шаг внутрь купе и преграждая Рону путь. — С Поттером? Ты?

Рон вздрогнул, но кивнул.

Гарри продолжал смотреть прямо на него. В его глазах не было ни отвращения, ни раздражения. Только спокойная, почти прозрачная внимательность, которая почему-то только усиливала смятение Рона. Теодор хмыкнул, выражение его лица сменилось на насмешливо-удовлетворённое.

— Смешно, — сказал он. — И жалко.

Он шагнул назад, возвращаясь в купе, как будто утверждая своё присутствие. А затем бросил через плечо на Гарри короткий взгляд.

— Скажи ему сам, — произнёс Теодор, чуть смягчив голос. — Хочешь, чтобы он остался, так и скажи. Хотя… — уголок его губ слегка дернулся, — не думаю, что ты будешь уговаривать.

Гарри какое-то время молчал, не отводя взгляда от Рона. Это молчание не было тяжёлым, но оно казалось плотным, как воздух в купе, который внезапно стал более тяжёлым и напряжённым. Рон стоял на пороге, зажатый между желанием остаться и страхом быть отвергнутым. Его плечи дрожали, едва заметно, но это дрожание казалось более значимым, чем любое слово. Теодор наблюдал за этим с расслабленным интересом, его глаза полузакрыты, а на губах играла лёгкая усмешка. Он уже знал ответ. Или думал, что знает. Гарри вдохнул глубже, чем прежде, и наконец сказал, тихо, ровно, но так, что каждое слово как бы разрезало пространство вокруг:

— Тебе лучше уйти.

Рон будто сжался в себе, как если бы всё его тело вдруг стало меньшим, чем было до этого. Он застыл на месте, будто в его жизни что-то сломалось, и он не знал, как продолжить. На мгновение стало ясно: он надеялся услышать совсем другое. Он ждал чего-то. Может быть, слова, которое спасло бы его лицо, или даже небольшой жест, который дал бы ему шанс остаться. Он видел себя иначе. В своих мыслях, в воображении, где он давно уже был не просто Роном Уизли, а другом самого Гарри Поттера. И вот теперь, стоя на пороге этого купе, он понял, что все его мечты, все эти представления — о дружбе, о совместных приключениях, о том, как они с Гарри будут смеяться над шутками и бороться с врагами, оказались разбиты на куски, как хрупкое стекло.

Надежда, которая ещё недавно горела в его глазах, теперь рассыпалась в прах. Всё, что он представлял себе в детских фантазиях, оказалось не более чем призрачным отражением, не имеющим отношения к реальности. Он думал, что встретит Гарри Поттера — своего кумира, своего идеала — и что он окажется таким же ярким, как в его мечтах. Но вместо этого перед ним стоял этот спокойный, отстранённый человек, с лёгкой, почти безразличной улыбкой, которая не спасала, не помогала, не согревала. Это был вовсе не тот Гарри, о котором он мечтал, не тот, с кем он представлял себя плечом к плечу в бою. Рон вдруг осознал: реальность не только не оправдала его ожиданий, но и отрезала его от того мира, в котором он был героем.

Губы Рона дрогнули, и в этот момент весь его внутренний мир словно рухнул. Он пытался что-то сказать, но слова вырывались с трудом, почти не слышно.

— А… — он снова попытался, но голос сорвался. — Я… ну… извини…

Эти слова прозвучали так слабо, так беззащитно, что казались не просто извинением, а каким-то отчаянным признанием своей ничтожности. Он судорожно кивнул, словно извинялся не только за свои слова, но и за то, что вообще существовал, за то, что нарушил этот хрупкий порядок, где был только Гарри Поттер, а он сам был всего лишь фигурой на периферии.

Теодор, наблюдавший за этим, медленно поднял уголок губ. Он не был злорадным. Просто удовлетворённым. Гарри не улыбался больше. Его взгляд оставался ровным, уверенным. Рон торопливо отступил к коридору, стремясь исчезнуть как можно незаметнее, но клетка снова задела дверной косяк, издав пустой, резкий звук. Мальчик поморщился, как будто этот звук был ударом по его гордости. Он не оглянулся. Не осмелился. Когда Рон исчез в коридоре, дверь медленно закрылась, словно подчеркивая завершённость этого эпизода.

Несколько мгновений Теодор молчал, изучая Гарри. Гарри, в свою очередь, слегка отвёл взгляд в окно, где мимо мелькали размытые тени деревьев. Теодор присел на сиденье напротив, чуть наклонив голову, как будто он рассматривал редкую магическую вещь.

— Ты совсем не такой, как про тебя говорят, Поттер, — произнёс он с интересом. — И это неплохо.

Его голос звучал удовлетворённо, даже немного довольным. Гарри сделал выбор. Незримый, но важный. И дорога вперёд теперь казалась совсем иной.