Нити судьбы: Хогвартс (гет)

Внезапно на кухне послышались шаркающие шаги. Гарри и Гермиона одновременно обернулись: позади кресел стоял Кикимер. В руках он держал серебристый поднос, а на нём лежали два плотных конверта, запечатанных красным сургучом.

— Почта, сэр, — произнес он нарочито официальным тоном, высоко подняв голову. — Вам и мисс Грейнджер.

Огромные глаза Кикимера внимательно наблюдали за реакцией обоих друзей, он словно ожидал аплодисментов за выполнение этой, казалось бы, простой задачи. Переглянувшись, Гарри и Гермиона улыбнулись.

— А что это ты так официально, Кикимер? — спросил Гарри, поднимаясь и ставя свой бокал на столик рядом с креслом. — Меня что, в министры магии произвели?

На удивление, Кикимер, хмыкнул и, приложив свободную руку к груди, с ехидством ответил:

— Пока ещё нет, сэр, но я ожидаю это со дня на день.

Его морщинистое лицо расплылось в широкой, доброй улыбке, так что уши, обрамлявшие голову эльфа, зашевелились. Гарри с Гермионой не удержались от смеха.

— Это из Министерства! — быстро сказал Гарри, взяв один из конвертов. — Наконец-то! Гермиона, я месяц назад отправил прошение о приёме на работу!

— Но я ведь не отправляла никаких заявлений, — воскликнула Гермиона с явным недоумением, принимая в руки свой конверт. — С какой стати мне прислали уведомление?

Она посмотрела на Гарри, который, казалось, даже не заметил её слов. Он уже разрывал плотную бумагу и принялся читать письмо так быстро, точно хотел проглотить его взглядом.

— Уважаемый мистер Поттер, — начал он полушёпотом, но затем, заметив живой интерес на лице Гермионы, прочёл ключевые строки вслух: — «Война закончилась, и нам всем нужно восстановить прежнюю дисциплину и порядок. Вы доказали свою зрелость и лидерские качества, которыми должны обладать сотрудники отдела мракоборцев, но Управление Министерства магии считает, что вам следует закончить обучение и сдать необходимые для работы в Министерстве экзамены ЖАБА. Официальным письмом, направленным директором школы Хогвартс, вас известят о месте сбора учащихся, необходимых учебных пособиях и материалах для вашего курса. С искренним уважением, Министр магии Бруствер Кингсли».

Держа в руке прочитанное письмо, Гарри застыл посреди кухни. Его глаза, полные изумления, были устремлены на Гермиону. Он развёл руки в стороны, как бы пытаясь охватить всю нелепость ситуации, и растерянно произнес:

— Это что… шутка? Неужели в Министерстве хотят, чтобы мы вернулись в Хогвартс и сдали ЖАБА?!

Гермиона, разорвав свой конверт, быстро просмотрела письмо.

— Невероятно… — задумчиво сказала она, всё ещё глядя на пергамент. — Я даже не представляю, как это будет выглядеть… Хотя, знаешь… — она на мгновенье замолчала, явно над чем-то размышляя, а затем, улыбнувшись, твердо заявила, — а я хочу вернуться в школу! Да, Гарри… Может, это будет, наконец, единственный год без всяких потрясений, и нам дадут нормально учиться!

— Без потрясений, но и без приключений, да?! — спросил Гарри.

— Да! — решительно ответила она ему, и категорично тоном добавила, — честно говоря, требование сдать ЖАБА совершенно правильное. Для работы в Министерстве — это одно из основных условий.

Вместо ответа Гарри хмыкнул. Было заметно, что такое развитие событий не слишком нравиться ему. Он сел в кресло и снова начал читать письмо, надеясь найти там что-то ещё, что рассеет все его сомнения.

— Но, Гермиона, — через некоторое время заговорил он, — ты только подумай: мы будем выглядеть как... как переростки! Как на нас вообще будут реагировать остальные ученики?

Гермиона пожала плечами и рассмеялась. Взяв со стола дольку апельсина в шоколаде, она ответила ему:

— Переростки?! Ой, Гарри, а с каких это пор ты стал таким мнительным? Тебе сколько лет? Ты всего на год старше Джинни, и мы вольёмся в её курс.

Кикимер, всё это время стоявший неподалёку с подчёркнуто важным видом, внезапно кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Если позволите, хозяин Гарри, — пробормотал он, поправляя складки своего белоснежного полотняного наряда, — Кикимер уверен, что учебу в Хогвартсе надлежит воспринимать как счастливую возможность.

Эльф посмотрел на Гарри и Гермиону так, словно хотел сказать гораздо больше, чем позволяли ему обстоятельства. Гарри, всё ещё держа в руке письмо, медленно и задумчиво кивал головой.

Несколько минут они молчали, погружённые в свои мысли. Гарри обдумывал предложение Министерства, пытаясь взвесить все за и против возвращения в Хогвартс.

В это время в камине ярко вспыхнул огонь, озарив комнату танцующими отблесками изумрудных искр. Среди языков пламени неожиданно появилась голова Рона, он выглядел слегка ошарашенным. Его появление нисколько не удивило Гарри.

После победы над Тёмным Лордом, когда Гарри впервые появился на площади Гриммо, он обнаружил, что не только все защитные чары были сняты, сделав здание видимым как для волшебников, так и для маглов, но и каминная сеть была намеренно разрушена бывшими сотрудниками Министерства, перешедшими на сторону Волан-де-Морта. Пожиратели смерти сделали всё возможное, чтобы изолировать Гарри и его друзей.

Лишь только несколько недель назад сотрудники Отдела магического транспорта из Руководящего центра Сети Летучего пороха восстановили связь камина на кухне с магической сетью. За это время Рон успел несколько раз воспользоваться ею и Гарри привык к неожиданным визитам друга.

— Привет, Гарри, я на минутку, — неразборчиво воскликнул Рон, что-то жуя. — Обещал папе не оставлять на долго маму одну!

— Рон! — укоризненно произнесла Гермиона, нахмурившись.

— Ну что, Гермиона? — недовольно буркнул Рон, глядя на неё.

— Ты можешь не говорить с набитым ртом?! — строго сказала она, сверля его глазами.

— Я обедаю! — парировал Рон, ещё более раздражённо, при этом продолжая демонстративно жевать. — Думаешь удобно разговаривать из камина?

— Перестаньте ругаться! — вмешался Гарри. — Что случилось, Рон?

Рон проглотил то, что жевал, и вытер рот рукавом. Гермиона аж задохнулась от возмущения.

— Вы получили письма из Министерства? — спросил он, игнорируя её раздражённый вид.

— Да, получили, — сказал Гарри, садясь на пол рядом с камином, чтобы лучше видеть друга. — Ну, давай, Рон, что ты думаешь?

Рон поморщился, почесал затылок и пробормотал:

— Мама всегда хотела, чтобы я сдал ЖАБА... думаю, отец будет настаивать, на том, что мне нужно закончить учёбу.

— А у тебя, конечно, своего мнения нет, да, Рон? — вставила Гермиона, аккуратно раскладывая плед у камина и садясь на него.

— Это и есть моё мнение, — обиженно сказал Рон, недовольно посмотрев на неё.

Гермиона смягчилась и тихо добавила:

— Не обижайся, ладно? Ты же меня знаешь…

Рон промолчал, хотя всё ещё выглядел недовольным.

— Так что же? — спросил Гарри, обращаясь и к Рону, и к Гермионе. — Возвращаемся в Хогвартс?.. Может на самом деле всё будет не так уж плохо? — Вопрос прозвучал так, словно Гарри обращался больше к себе, чем к Рону и Гермионе.

— Конечно, возвращаемся, — как-то очень легко и буднично за всех ответила Гермиона.

Гарри уже собирался что-то сказать, но в этот момент, в проеме кухонной двери появился Кикимер.

— Что, Кикимер? — спросил Гарри, внимательно глядя на домовика. — Письма из Хогвартса?

— Да, Хозяин Гарри, — кротко подтвердил Кикимер, протягивая ему конверты. — Вам и мисс Грейнджер.

— А мне? — спросил Рон, высунувшись на сколько это было возможно из камина. —

А, ну, да… Наверное, и мне пришло, — пробормотал он, и его голова исчезла.

Гарри взял письмо из рук Кикимера и сел в кресло.

С минуту он внимательно разглядывал пергамент, а затем медленно, отдавая себе отчёт в важности момента, поддел край конверта и начал его вскрывать.

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА

И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

Дорогой Гарри!

Я рада проинформировать, что Вам предстоит пройти ещё один год обучения в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс», по окончании которого Вы можете сдать экзамены ЖАБА. Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к этому письму списком необходимых книг и ингредиентов.

Занятия, как обычно, начинаются 1 сентября.

P.S. Зная, что для Вас покупка необходимых учебников и материалов может быть сопряжена с определёнными трудностями, администрация школы хотела сделать это за Вас, но профессор Слизнорт предложил иной способ. Завтра утром совиной почтой Вам будет доставлено оборотное зелье, которое позволит закупить всё необходимое

в Косом переулке, не привлекая к себе лишнего внимания.

Искренне Ваша,

Кавалер ордена Мерлина I степени,

Минерва МакГонагалл, директор.

Пока Гарри был погружён в свои мысли, Гермиона одним движением вскрыла письмо. Закончив читать официальное приглашение от МакГонагалл, она перешла к списку учебников.

— Сколько новых учебников... — задумчиво произнесла Гермиона, вырывая Гарри из его раздумий.

В камине снова вспыхнул огонь, и голова Рона появилась под плеском изумрудных искр.

— Вы видели, сколько всего надо?! — простонал он. — Только как мы всё это купим? Нас же затопчут фанаты!

— Рон, а ты письмо МакГонагалл до конца читал? — спросила Гермиона, блеснув на него глазами.

— Обычное приглашение, что его там читать? — фыркая, пробурчал Рон. — Меня больше волнует, как мы отправимся в Косой переулок.

— Так вот, Рональд, — произнесла Гермиона менторским тоном, уперев руки в бока, точь-в-точь как это делала миссис Уизли, собираясь прочитать нотацию детям. — В письме профессора МакГонагалл, если у тебя, конечно, оригинал, а не его копия, написанная горным троллем, чётко сказано, что профессор Слизнорт сварил для нас оборотное зелье и его доставят совы сразу же, как оно дозреет!

Гермиона смотрела на Рона с таким выражением, точно намеревалась испепелить его взглядом, хотя он и так находился в огне камина.

— А-а… Слизнорт… — едко заметил Рон, словно он только что понял что-то сложное и важное. — Ну, это совсем другое дело!

И, одним едва уловимым движением бровей и надутыми щеками, он до смешного точно изобразил Слизнорта, что это заставило рассмеяться Гарри и Гермиону, а видя их реакцию, Рон и сам залился громким, заразительным смехом.

— Вообще-то, — после паузы чуть надменно приподняв бровь, холодно заметила Гермиона, — я могла бы воспользоваться собственным Оборотным зельем.

— Откуда оно у тебя? — удивленно спросил Рон, глядя на неё немигающими глазами.

— Догадайся… — съязвила Гермиона. — Я сама сварила его. Если бы ты хоть раз слушал меня внимательно, ты бы услышал, что сегодня я тебе рассказывала о путешествии по Австралии, и не задавал бы сейчас таких глупых вопросов.

— Извини, Гермиона, — поспешил оправдаться Рон, явно чувствуя себя виноватым. — Просто я был занят. Ты же видела, я слушал тебя и одновременно готовил обед, так что мог что-то пропустить из того, что ты рассказывала.

— А ты, случайно, не забыл пропустить добавление лука в любимый луковый суп Флёр? А может всё твоё внимание отвлекала трансляция матча между «Пушки Педдл»… против кого-то там, Рон… А?

— Ладно-ладно, Гермиона, — застонал Рон, замахав руками, чтобы её остановить. — Хватит. Я же уже извинился.

— Кстати, — неожиданно сменив тон на более миролюбивый, спросила Гермиона, — Джинни вернулась от Билла и Флёр?

— Нет, ещё нет, — ответил Рон, почесав затылок, глядя куда-то в низ. — Она собиралась погостить там немного подольше. Хотя, после новостей из Хогвартса, думаю, что вечером вернётся.

— Понятно, — коротко сказала Гермиона.

— Гермиона, — с мольбой в глазах, проговорил Рон, — может, ты поможешь мне с ужином? Мама не хочет готовить, а вечером все будут дома, и я один точно не справлюсь.

— Может, и помогу, — ответила Гермиона с улыбкой, которую не так-то просто было заметить, и деловито продолжила. — Но нужно приготовить его быстро. Я должна успеть домой к пяти часам. Мы с родителями сегодня идём в театр.

— Ку-да? — протянул Рон, будто услышал что-то незнакомое.

— В театр, Рон! В те-а-тр, — с нажимом произнесла Гермиона, тяжело вздохнув.

Рон ухмыльнулся, как бы говоря своим видом: «И что интересного может быть в этом вашем театре?».

Всё это время Гарри молчал. Улыбаясь, он наблюдал за оживленной перепалкой между друзьями и наслаждался ею. Привычность этих пререканий наполнила его душу забытым теплом. Это было что-то такое родное, такое непринуждённо естественное, что Гарри ощутил удивительное умиротворение, которого в последнее время ему так не хватало.

— Гарри, — обратилась Гермиона, повернувшись к нему. — Тогда, может, встретимся завтра в одиннадцать у Флориана Фортескью?.. Только…

— Только что..? — быстро переспросил Гарри.

— Оборотное зелье, — напомнила Гермиона, сложив руки на груди.

— Ах, да… — вспомнил Гарри.

— Вы о чём это? — высовываясь из камина на несколько дюймов, спросил Рон.

— Как мы узнаем друг друга, Рон? — пояснила Гермиона. — Мы будем под Оборотным зельем!

— Пусть у каждого будут зачарованные монеты. У меня моя осталась, а у вас? — не задумываясь ни секунды, сказал Рон.

— Правильно, Рон! — тут же подхватила Гермиона, улыбаясь. — Хорошая идея. Итак, договорились: завтра в одиннадцать у Фортескью. У всех зачарованные монеты наготове! Кто «за»?

Гарри медленно потянулся в кресле и сказал:

— Да, Гермиона, я не против. А ты как, Рон?

— Я за! — коротко и энергично отозвался Рон, подымая обе руки вверх, как будто это решение было очевидным для всех с самого начала. Затем, обратившись к Гермионе, он добавил: — Так я жду тебя?

— Жди меня, Рональд, жди, — ответила она, одарив его лукавой улыбкой. — Я только попрощаюсь с Гарри.

— До завтра, Гарри! — махнул ему рукой Рон.

— Пока, Рон, — ответил Гарри и, спохватившись, прокричал ему в след. — Передай, пожалуйста, Билу, что завтра мне понадобится его помощь!

В следующее мгновение голова Рона исчезла в клубах зелёного пламени, а из глубины камина донесся его удаляющийся голос:

— Хоро-о-ошо!.. — эхом разнеслось по комнате, пока последние искры догорали в очаге.

— Вы не меняетесь, — заметил Гарри, провожая до входной двери Гермиону и помогая ей надеть плащ.

Она застегнула верхнюю пуговицу, и, отвечая на его слова весёлым смешком, сказала:

— Рона не изменить… И меня тоже!

— Значит, в одиннадцать у Фортескью?

— В одиннадцать, — завязывая шарф, ответила она.

Они крепко обнялись на прощание. Гарри сделал шаг назад, освобождая место для трансгрессии.

— До завтра, Гарри, — сказала Гермиона, помахав ему рукой. В ту же секунду раздался хлопок и там, где только что стояла Гермиона, в воздухе закружили легкие завихрения.

Оставшись в одиночестве в пустом коридоре, Гарри тихо повторил: «В одиннадцать у Фортескью». Медленно поднимаясь по лестнице, он направился в свою комнату. Беспорядочный рой мыслей понемногу утихал, сменяясь непривычным умиротворением и ясностью.

Благодаря стараниям Кикимера комната Гарри стала гораздо уютнее. Просторное помещение с высоким потолком и большими окнами, выходящими на улицу, наполнялось дневным светом, который проникал сквозь прозрачные занавески. Стены, окрашенные в глубокий зелёный цвет — традиционный для Слизерина, — странным образом гармонировали с красно-золотыми акцентами, напоминавшими о принадлежности Гарри к Гриффиндору, и сглаживали налёт мрачности этого старинного дома.

В глубине комнаты располагалась простая, но уютная кровать, застеленная мягким покрывалом из изумрудной ткани. На прикроватном столике лежала пара книг, которые Гарри всё чаще брал в руки. Чтение стало для него хорошим способом отвлечься и немного забыться от навязчивых воспоминаний.

В углу комнаты стоял небольшой письменный стол, беспорядочно заваленный бумагами, чернильницами и перьями. Там же покоились фрагменты старых писем и обрывки заметок, которые Гарри время от времени перечитывал. Среди этого хаоса виднелись несколько фотографий. На одной из них были запечатлены Джеймс и Лилли Поттер. На другой — снимок Гарри, Рона и Гермионы, сделанный в день перед последним испытанием Турнира Трёх Волшебников, а по соседству с ними сияла улыбкой Джинни Уизли.

На стенах висели старинные портреты, запечатлевшие чопорных и надменных представителей династии Блэков. Обычно их обитатели с нескрываемым любопытством наблюдали за каждым движением Гарри, то и дело вступая в беседы: одни пытались развлечь его язвительными замечаниями, другие — докучать бестолковой болтовнёй. Но сегодня, почувствовав тяжесть его мыслей, они проявили несвойственную им тактичность и оставили Гарри в покое.

На краю кровати примостилась книга «Понимание себя и других в магическом обществе». Он читал её в последние дни, вернее, пытался читать, так как мысли, крутившиеся в его голове, мешали сосредоточиться. Гарри сел на кровать, протянул руку и взял книгу. После всего, что он пережил — всех битв, потерь и хаоса — он всё чаще размышлял о том, как жить дальше.

— «И что же теперь делать...» — думал он, механически листая знакомые страницы. Его жизнь до сих пор делилась на две части: учёбу в Хогвартсе и борьбу с Волан-де-Мортом. Он знал, что значит быть храбрым, защищать тех, кто дорог, сражаться даже тогда, когда страх становится невыносимым. Но теперь, когда война завершилась, Гарри впервые задавал себе вопрос: «Как жить дальше, когда больше не нужно сражаться?»

Погружённый в раздумья, он откинулся на подушку, вновь думая о предстоящем годе учебы в Хогвартсе. Гарри испытывал смутное волнение при мысли, что скоро вернётся за парту в старые стены родного замка и что спальня Хогвартса вновь окружит его своим теплом. Но главное, возвращение давало ему шанс найти ответы на все мучившие его вопросы. Может быть, в привычной школьной суете он сможет понять, чего хочет от своей жизни. Прошлое осталось позади, и для него сейчас открывался целый мир возможностей.

Он вспомнил Рона, как тот умел ободрить его порой неуклюжими, но всегда искренними шутками; вспомнил, как Гермиона помогала ему найти правильный путь, когда он его не видел, и, конечно, Джинни...

Мысли Гарри остановились на Джинни. Их отношения становились всё более напряжёнными; он понимал, что Джинни страдала не только от потери брата, чья смерть разорвала семью Уизли, но и от его нерешительности. Её поглощал хаос домашней трагедии, а его метания усугубляли ситуацию.

Теперь Хогвартс давал им обоим шанс. Возможно, он найдёт не только ответы для себя, но и способ помочь Джинни и себе. Ему хотелось верить, что время сможет залечить её раны. Может быть, их сердца согреются вновь, как только они научатся справляться со своим прошлым.

Гарри захлопнул книгу, так и не прочитав ни одной строки. Как-то незаметно стемнело. Он посмотрел в окно. На тёмном небе вдалеке светила яркая звезда, подавая ему надежду, что впереди его ждёт нечто хорошее. Укрывшись легким одеялом, Гарри лёг в постель.

— Нокс, — подумал он, взмахнув волшебной палочкой, гася свет. Уже через несколько минут он мирно, спал, чему-то улыбаясь во сне.