Звёздный шёпот (джен)

Тяжёлые двери с шипением закрылись, отрезая гул ветра и запах серы. Воздух стал чистым, прохладным, почти домашним. Над головой раскинулся искусственный небосвод: тёмно-синий, с медленно ползущими облаками и россыпью искусственных звёзд. Технологии здесь почти не уступали Экспрессу.

Но стоило сделать пару шагов, и иллюзия рухнула.

Из-за углов выглядывали дети — худые, в лохмотьях, с огромными глазами на бледных лицах. Увидев чужаков, они тут же прятались за спины взрослых. Те смотрели с усталым осуждением.

— Не пялься, — тихо сказала Химеко.

Каэлус опустил взгляд и больше не поднимал его до самого дома Рена.

Жильё шахтёра оказалось тесной коробкой из металлических панелей. Потолок низкий, свет тусклый. На стене — старый календарь с изображением зелёной планеты, которой уже давно нет. Под ним — детский рисунок, приколотый ржавой булавкой: кривоватый домик, солнце и три фигурки, держащиеся за руки. Надпись детским почерком: «Папа, мама, я».

У кровати сидела женщина, держа за руку спящую девочку. Кожа ребёнка была почти прозрачной, вены проступали синими нитями. На тумбочке — пустая ампула из-под обезболивающего и потрёпанная плюшевая игрушка-зайчик, у которого давно не было одного уха.

Увидев мужа живым, Мелисса вскочила. Объятие вышло таким отчаянным, что Каэлус невольно отвернулся.

— Нашёл? — прошептала она, прижимаясь к груди Рена.

Тот покачал головой. И тут Каэлус молча протянул знакомый мешок.

— Вы… как?!

— Пока ты дрался, я вернулся и забрал. Не благодари.

Рен схватил минерал, будто боялся, что он исчезнет, и несколько раз сжал руку Каэлуса до боли.

Девочка на кровати зашевелилась. Открыла глаза — большие, серые, совсем не детские.

— Дяденька… у тебя волосы как пепел, — еле слышно сказала она. — Вы с неба упали?

Каэлус присел на корточки, осторожно убрал прядь волос с её лба.

— Упал. Давно. А тебя как зовут, звездочка?

— Алиса… — она попыталась улыбнуться, но тут же закашлялась, сжимая зайчика без уха.

— Я Каэлус. А это мой друг, — он кивнул на игрушку. — У него тоже ухо отвалилось в бою.

Алиса слабо хихикнула, и этот звук был самым живым во всём убежище.

Мелисса наблюдала за ними, прижимая ладонь к губам. Глаза были красные, но сухие — слёзы кончились давно.

Химеко тихо говорила с женщиной за столом. Та всё ещё косилась на гостью, как зверь, защищающий логово.

— Зачем вы здесь? — наконец спросила Мелисса. — Чужаки всегда приносят беду. Как тогда… с Элиасом.

Рен положил ей ладонь на плечо, но она сбросила её.

— Он обещал нам лекарства, обещал спасение! А теперь прячется за стражей, пока дети умирают без капли надежды!

Она указала на пустую ампулу и разорвала тишину беззвучным рыданием.

Рен увёл жену в соседнюю комнату. Вернулся один, бледный, с кровоподтёком на виске — видимо, Мелисса в отчаянии ударила.

— Вам лучше уйти. Элиас уже знает о чужаках. Скоро пришлёт стражу.

Но не успел он открыть дверь, как Мелисса вышла сама. В руке — кристалл Шантье. Она положила его мужу в ладонь и закрыла его пальцы своими.

— Возьми. И отведи их к нему.

— Но Алиса…

— С Алисой всё будет в порядке, — голос дрогнул, но она не отступила. — Её хранит то, во что мы когда-то верили. А добро возвращают добром. Так нас учили до всей этой беды. Иначе мы сами станем хуже Пустых.

Она обернулась к кровати, где девочка снова уснула, прижимая к себе зайчика.

Рен посмотрел на дочь, потом на жену — и сдался.

— Идёмте, — тихо сказал он гостям. — Только быстро.

Перед тем как выйти, Каэлус на секунду задержался у кровати. Положил рядом с подушкой Алисы маленький светящийся камешек — тот самый, что когда-то нашёл в контейнере на станции Герта.

— Это от меня, — прошептал он. — Чтобы тебе снились звёзды, а не эта пещера.

Мелисса увидела и молча кивнула — впервые за всё время с благодарностью.

По дороге он рассказал, как всё изменилось. Как Элиас когда-то принимал каждого, кто стучался. Как потом закрылся, окружил себя охраной и стал требовать «дани» за аудиенцию — редкие минералы, технологии, информацию.

— Он уже не тот, — закончил Рен, сжимая кристалл. — Но люди всё равно идут за ним. Потому что боятся остаться без него.

У дворца — настоящего дворца внутри пещеры — стояли двое стражников в новенькой броне. Остальные жители носили лохмотья, а эти сияли, как на параде.

— Кристалл Шантье, — Рен показал камень.

Стражники расступились. Химеко и Каэлуса пропустили после короткого «они со мной».

Покои Элиаса поражали. Всё сверкало: хром, золото, голографические панели. Сам лидер восседал на возвышении, похожем на трон.

— С какой целью, Рен? — голос был спокойным, но в нём звенела сталь.

Шахтёр поклонился, жестом заставил гостей сделать то же самое.

— Принёс то, что вы просили, верховный лидер.

Элиас спустился. Глаза его вспыхнули, когда он увидел кристалл.

— Отлично… — он почти вырвал камень из рук Рена. — А это кто?

— Они помогли мне добыть…

Взгляд Элиаса скользнул по эмблеме на платье Химеко. Потом остановился на Каэлусе — и задержался надолго.

— Шпионы Звёздного Экспресса, — сказал он тихо и улыбнулся. Улыбка была неприятной. — Схватить всех. Живыми.

Стражники бросились вперёд.

Рен успел только выдохнуть: «Что?!» — и получил удар в лицо. Кровь брызнула на дорогой пол.

Каэлус перехватил биту поудобнее. Химеко уже держала в руках пилу, пламя дрожало на лезвии.

— Похоже, дипломатия отменяется, — сказал Каэлус, становясь спиной к спине с напарницей.

Стражники приближались.