Звёздный шёпот (джен)

Два силуэта стояли в специальном вагоне, который плавно опускался сквозь плотные багрово-фиолетовые облака. Планета Ксилон-Прайм уже проглядывала внизу: огромный ржаво-красный шар, будто кто-то выжег на нём гигантские борозды расплавленным металлом. По поверхности тянулись тысячи километров трещин, из которых вырывались тонкие струи золотистого пара — дыхание умирающего ядра. Воздух снаружи был не просто ядовитым; он светился слабым зелёным свечением, как будто сама атмосфера гнила заживо.

Девушка с огненно-рыжими волосами в золотистом платье прильнула к толстому иллюминатору. За стеклом проносились осколки некогда огромных орбитальных колец, теперь расколотые и покрытые чёрной коркой, похожей на застывшую кровь. Её напарник — сероволосый парень — играл на телефоне и лишь иногда поднимал глаза, чтобы бросить взгляд на этот мрачный пейзаж.

Вскоре тишину нарушил голос девушки.

— Каэлус, ты хоть внимательно изучил информацию, которую передал тебе Дан Хэн? — спросила она, серьёзно глядя на парня.

Каэлус убрал телефон, почесал затылок и виновато ответил:

— Прости, Химеко… Забыл.

Из груди девушки вырвался тяжёлый вздох разочарования.

— Ничего. Хорошо, что я с тобой. Я ведь не только инженер, но и неплохо разбираюсь в путеводных картах. Ты хотя бы помнишь, на какую планету нас отправил Вельт?

Сероволосый тут же выпалил:

— Ксилон-Прайм. Такое название не забудешь.

Химеко слегка улыбнулась и, смягчив тон, продолжила:

— Хорошо. А что ты вообще знаешь об этой планете?

Каэлус явно занервничал. Он помнил только обрывки того, что рассказывал Дан Хэн — в тот момент он благополучно уснул. Тем не менее какие-то фрагменты в голове остались.

— Это отдалённая планета на самом краю галактики. Нанук обратил на неё внимание, и, скорее всего, именно поэтому активировался Стелларон. Господин Вельт сказал, что мы должны найти человека с такой же силой, как у меня. А температура, атмосфера и прочие детали… прости, Химеко, это уже к тебе.

Девушка снова улыбнулась, но в глубине души поймала себя на желании отвесить этому самоуверенному юноше подзатыльник.

«Подумать только: когда его привезли на Звёздный экспресс, он всего боялся и был тише воды, ниже травы. А теперь посмотрите на него — дерзит даже старшим!»

В этот момент вагон пробил последний слой облаков и вышел в нижние слои атмосферы. За окном теперь было видно всё во всей красе: бесконечные красные пустоши, усеянные острыми чёрными кристаллами высотой с многоэтажку. Ветер поднимал тонны ржавой пыли, и она висела в воздухе густыми кровавыми столбами. Далеко на горизонте возвышались горы, но это были не обычные горы — их склоны покрывали тысячи окаменевших человеческих фигур, будто люди пытались бежать и застыли навсегда, превращённые в камень самим воздухом.

Вагон с глухим ударом врезался в поверхность и остановился. Двери с шипением разъехались — и в лицо ударила волна раскалённого, едкого ветра, пахнущего серой и горелым металлом. Пыль мгновенно забилась во все щели, а сквозь зелёное свечение атмосферы едва пробивались три тусклых солнца, окрашенные в болезненный багровый цвет.

Химеко тут же активировала фильтры скафандра — дышать стало легче, но всё равно казалось, что лёгкие обжигает кислотой.

— Твоё новое устройство — просто чудо, Химеко!

Она кивнула. Не зря она потратила столько времени на его создание. В отличие от Каэлуса, она подготовилась к миссии Освоения на совесть.

Но дальше их ждала неприятная неожиданность.

Вокруг простиралась мёртвая равнина, усеянная обломками старых шахтёрских вышек и ржавыми остовами машин. Ветер выл, перекатывая по земле куски кристаллов, которые при прикосновении шипели и растворялись, оставляя чёрные ожоги на металле. Температура снаружи была +67 °C, но из-за ядовитого ветра ощущалась как +90.

— Нам что, теперь вверх карабкаться? — угрюмо буркнул пепельноволосый, глядя на отвесную скалу, уходящую в багровое небо.

По скале тянулись старые тросы и лестницы, покрытые толстым слоем красной пыли и чёрной коркой — будто кто-то когда-то пытался выбраться наверх и не успел. Внизу, у подножия, валялись десятки скафандров, из которых торчали обугленные кости.

Химеко быстро оценила ситуацию: взлететь нельзя, вагон получил повреждения и будет ремонтироваться минимум десять часов. Времени нет. Достав из чемодана два компактных альпинистских устройства, она протянула одно Каэлусу.

— Лёгкого в нашей жизни не бывает, Каэлус. Поднимаемся быстро — я не хочу становиться ужином для местной агрессивной фауны.

Вдалеке что-то завыло — низкий, вибрирующий звук, от которого дрожала земля. Каэлус нервно достал биту на всякий случай, но, не увидев немедленной угрозы, спрятал её, надел устройство и полез вверх. Химеко следовала за ним. Несколько минут кряхтения, пота и ругательств — и вот они уже стоят у массивной железной двери, встроенной прямо в скалу. Дверь была покрыта странными узорами, похожими на вены, которые слабо пульсировали золотистым светом.

— По координатам, носитель Стелларона — внутри этой горы, — сказала Химеко. — Нужно открыть дверь и найти его.

Каэлус тут же перебил:

— А дальше что? Даже если найдём — он ведь может отказаться с нами идти. Мы это уже проходили. У тебя есть план на случай, если этот носитель уже поддался Стелларону или просто упрётся рогом?

Химеко замолчала. Она и сама не была уверена, что сумеет уговорить человека добровольно отдать Стелларон. Насилие она терпеть не могла — всегда старалась решить всё дипломатией. Но если другого выхода не останется…

— Главный приоритет — убедить его сотрудничать, — наконец ответила она. — Мы расскажем, что знаем, и какие опасности несёт Стелларон. Но если он создаст угрозу целому миру… тогда придётся забрать его силой. Госпожа Герта ясно дала понять: делится информацией только в обмен на запечатывание Стелларона. Мы обязаны выполнить задание.

— Понял. Откажется — получит битой по башке! — бодро заявил Каэлус.

Химеко улыбнулась про себя: «Надеюсь, до этого не дойдёт, Первопроходец».

Но тут же переключилась на реальность. Дверь не открывалась. Никто не вышел навстречу, хотя Звёздный экспресс посылал сигналы — ответа не было.

«Странно. Они должны были заметить нас. Значит, что-то здесь не так. А вдруг это ловушка и данные нам подсунули враги Экспресса?»

Удар. Ещё один. Бита Каэлуса с грохотом ударилась о металл, но дверь даже не дрогнула.

— Каэлус, ты что творишь?! — возмутилась Химеко.

Парень убрал биту и, как всегда, с юмором ответил:

— Стучусь. Вдруг услышат и пригласят на чай.

Девушка отвесила ему лёгкий подзатыльник.

— Больше так не делай.

Связь с Вельтом не работала — видимо, Стелларон создавал помехи. Время поджимало: если они не вернутся к вагону через двое суток, он уйдёт без них.

Взгляд Химеко упал на дальний объект. Дом? Нет… скорее вход в шахту.

«Значит, тут всё-таки есть местные. Нужно расспросить».

— Пошли, Каэлус. Я придумала, что делать дальше.

Парень неохотно поднялся и поплёлся за ней.

По пути он то и дело косился по сторонам: ему мерещились злобные тени в скалах. Каменные силуэты, похожие на окаменевших людей, заставили его нервно сглотнуть и прибавить шаг. Химеко едва поспевала, но не жаловалась.

Добравшись до места, они увидели мужчину, упорно долбившего киркой породу. Услышав шаги, он резко обернулся и крепче сжал инструмент, готовый защищаться.

— Кто вы такие? — хрипло спросил он.

Химеко подняла пустые руки, показывая, что безоружна.

— Простите, что напугали. Мы со Звёздного экспресса. Ищем вход в убежище «Эдем». Вы случайно не оттуда?

Мужчина немного расслабился, но кирку не опустил.

— Допустим, оттуда. А вам туда зачем?

— Мы ищем одного человека, — осторожно ответила Химеко. — Точнее не скажу, но он точно прячется в «Эдеме».

Шахтёр всё ещё смотрел с подозрением.

— Даже если я знаю дорогу, с чего мне вам верить? Уходите, пока я подмогу не позвал.

«Подмоги у него нет, — мгновенно поняла Химеко. — Но сам он явно не из трусливых».

Резкое рычание прервало её мысли. Из тени выскользнуло человекоподобное существо с копьём и бросилось прямо на шахтёра. Лезвие уже готово было вонзиться в спину — но его встретила светящаяся бита Каэлуса.

— Быстро наружу! — крикнула Химеко.

Шахтёру дважды повторять не пришлось: он бросил мешок с рудой монстру в морду и выскочил из пещеры. Каэлус сражался отчаянно, но монстр оказался невероятно живучим. Один точный выпад всё-таки задел парня — тот отпрянул, но тут же получил мощный удар кулаком и рухнул на землю.

Существо занесло копьё для финального удара — и замерло, услышав спокойный женский голос:

— Эй, ты, урод. Теперь я твой противник.

Монстр обернулся и ухмыльнулся, бросаясь к Химеко. Он не заметил, как в небе вспыхнуло алое сияние.

— Истинный огонь… мой огонь!

Луч орбитального удара пронзил небо и испепелил тварь за долю секунды. Когда пыль осела, Химеко уже склонилась над Каэлусом, вливая ему в рот целебное средство.

— Каэлус, очнись! Ты жив?

Парень закашлялся и слабо улыбнулся:

— Человека-биту… никому не победить.

Химеко облегчённо выдохнула и помогла ему подняться.

Шахтёр смотрел на неё круглыми глазами, будто перед ним стояла богиня.

— Как вам это удалось?.. Откуда у вас такая сила?

— Не важно, — коротко ответила Химеко. — Главное, что вы живы.

Мужчина опустился на колено.

— Вы спасли мне жизнь. С моей стороны было бы подло не отблагодарить. Я отведу вас в «Эдем», но искать вашего человека придётся самим. Жена ждёт минерал — без него наша дочь умрёт. Надо торопиться.

Он подобрал кирку и мешок.

— Те железные двери, где вы были, — и есть главный вход. Но без пароля их не открыть. Идёмте.

По дороге Химеко узнала историю планеты: когда-то здесь кипела жизнь, шахты работали, люди радовались. Потом — взрыв, Стелларон, пустошь. Выжившие укрылись в горе. Ими руководит человек по имени Элиас — «Отец и проводник».

Химеко напряглась. Интуиция подсказывала: скорее всего, Элиас — именно тот, кого они ищут.

У дверей их уже ждал запыхавшийся Каэлус (он на секунду отстал, чтобы подобрать что-то в пещере).

Шахтёр произнёс пароль:

— Человечество заслуживает лучшего будущего.

Двери с тяжёлым скрежетом начали открываться. За ними — кромешная тьма.

Химеко повернулась к Каэлусу и тихо, но твёрдо сказала:

— Запомни: дальше владения носителя Стелларона. Если почувствуешь угрозу — беги. Не спорь, это приказ. Бросай меня и добирайся до вагона. Понял?

Каэлус сглотнул. Оставить товарища он не смог бы никогда. Но суровый взгляд Химеко заставил его кивнуть:

— Обещаю.

Она удовлетворённо кивнула и шагнула в темноту вслед за шахтёром. Каэлус на мгновение задержался, глубоко вдохнул и пошёл за ними — надеясь, что это приключение не станет для них последним.

Тяжёлые двери с шипением закрылись, отрезая гул ветра и запах серы. Воздух стал чистым, прохладным, почти домашним. Над головой раскинулся искусственный небосвод: тёмно-синий, с медленно ползущими облаками и россыпью искусственных звёзд. Технологии здесь почти не уступали Экспрессу.

Но стоило сделать пару шагов, и иллюзия рухнула.

Из-за углов выглядывали дети — худые, в лохмотьях, с огромными глазами на бледных лицах. Увидев чужаков, они тут же прятались за спины взрослых. Те смотрели с усталым осуждением.

— Не пялься, — тихо сказала Химеко.

Каэлус опустил взгляд и больше не поднимал его до самого дома Рена.

Жильё шахтёра оказалось тесной коробкой из металлических панелей. Потолок низкий, свет тусклый. На стене — старый календарь с изображением зелёной планеты, которой уже давно нет. Под ним — детский рисунок, приколотый ржавой булавкой: кривоватый домик, солнце и три фигурки, держащиеся за руки. Надпись детским почерком: «Папа, мама, я».

У кровати сидела женщина, держа за руку спящую девочку. Кожа ребёнка была почти прозрачной, вены проступали синими нитями. На тумбочке — пустая ампула из-под обезболивающего и потрёпанная плюшевая игрушка-зайчик, у которого давно не было одного уха.

Увидев мужа живым, Мелисса вскочила. Объятие вышло таким отчаянным, что Каэлус невольно отвернулся.

— Нашёл? — прошептала она, прижимаясь к груди Рена.

Тот покачал головой. И тут Каэлус молча протянул знакомый мешок.

— Вы… как?!

— Пока ты дрался, я вернулся и забрал. Не благодари.

Рен схватил минерал, будто боялся, что он исчезнет, и несколько раз сжал руку Каэлуса до боли.

Девочка на кровати зашевелилась. Открыла глаза — большие, серые, совсем не детские.

— Дяденька… у тебя волосы как пепел, — еле слышно сказала она. — Вы с неба упали?

Каэлус присел на корточки, осторожно убрал прядь волос с её лба.

— Упал. Давно. А тебя как зовут, звездочка?

— Алиса… — она попыталась улыбнуться, но тут же закашлялась, сжимая зайчика без уха.

— Я Каэлус. А это мой друг, — он кивнул на игрушку. — У него тоже ухо отвалилось в бою.

Алиса слабо хихикнула, и этот звук был самым живым во всём убежище.

Мелисса наблюдала за ними, прижимая ладонь к губам. Глаза были красные, но сухие — слёзы кончились давно.

Химеко тихо говорила с женщиной за столом. Та всё ещё косилась на гостью, как зверь, защищающий логово.

— Зачем вы здесь? — наконец спросила Мелисса. — Чужаки всегда приносят беду. Как тогда… с Элиасом.

Рен положил ей ладонь на плечо, но она сбросила её.

— Он обещал нам лекарства, обещал спасение! А теперь прячется за стражей, пока дети умирают без капли надежды!

Она указала на пустую ампулу и разорвала тишину беззвучным рыданием.

Рен увёл жену в соседнюю комнату. Вернулся один, бледный, с кровоподтёком на виске — видимо, Мелисса в отчаянии ударила.

— Вам лучше уйти. Элиас уже знает о чужаках. Скоро пришлёт стражу.

Но не успел он открыть дверь, как Мелисса вышла сама. В руке — кристалл Шантье. Она положила его мужу в ладонь и закрыла его пальцы своими.

— Возьми. И отведи их к нему.

— Но Алиса…

— С Алисой всё будет в порядке, — голос дрогнул, но она не отступила. — Её хранит то, во что мы когда-то верили. А добро возвращают добром. Так нас учили до всей этой беды. Иначе мы сами станем хуже Пустых.

Она обернулась к кровати, где девочка снова уснула, прижимая к себе зайчика.

Рен посмотрел на дочь, потом на жену — и сдался.

— Идёмте, — тихо сказал он гостям. — Только быстро.

Перед тем как выйти, Каэлус на секунду задержался у кровати. Положил рядом с подушкой Алисы маленький светящийся камешек — тот самый, что когда-то нашёл в контейнере на станции Герта.

— Это от меня, — прошептал он. — Чтобы тебе снились звёзды, а не эта пещера.

Мелисса увидела и молча кивнула — впервые за всё время с благодарностью.

По дороге он рассказал, как всё изменилось. Как Элиас когда-то принимал каждого, кто стучался. Как потом закрылся, окружил себя охраной и стал требовать «дани» за аудиенцию — редкие минералы, технологии, информацию.

— Он уже не тот, — закончил Рен, сжимая кристалл. — Но люди всё равно идут за ним. Потому что боятся остаться без него.

У дворца — настоящего дворца внутри пещеры — стояли двое стражников в новенькой броне. Остальные жители носили лохмотья, а эти сияли, как на параде.

— Кристалл Шантье, — Рен показал камень.

Стражники расступились. Химеко и Каэлуса пропустили после короткого «они со мной».

Покои Элиаса поражали. Всё сверкало: хром, золото, голографические панели. Сам лидер восседал на возвышении, похожем на трон.

— С какой целью, Рен? — голос был спокойным, но в нём звенела сталь.

Шахтёр поклонился, жестом заставил гостей сделать то же самое.

— Принёс то, что вы просили, верховный лидер.

Элиас спустился. Глаза его вспыхнули, когда он увидел кристалл.

— Отлично… — он почти вырвал камень из рук Рена. — А это кто?

— Они помогли мне добыть…

Взгляд Элиаса скользнул по эмблеме на платье Химеко. Потом остановился на Каэлусе — и задержался надолго.

— Шпионы Звёздного Экспресса, — сказал он тихо и улыбнулся. Улыбка была неприятной. — Схватить всех. Живыми.

Стражники бросились вперёд.

Рен успел только выдохнуть: «Что?!» — и получил удар в лицо. Кровь брызнула на дорогой пол.

Каэлус перехватил биту поудобнее. Химеко уже держала в руках пилу, пламя дрожало на лезвии.

— Похоже, дипломатия отменяется, — сказал Каэлус, становясь спиной к спине с напарницей.

Стражники приближались.

Стражники приближались с хищными ухмылками. Приказ господина их явно не волновал: в глазах читалось одно — убить.

Первое копьё просвистело рядом с головой Химеко. Она уже держала пилу наготове. Металл взвизгнул, отбрасывая древко, и даже Элиас на троне чуть прищурился от скрежета.

Каэлуса обступили двое. Увидев светящуюся биту, они на миг замерли, но тут же бросились вперёд, будто кто-то невидимый подтолкнул их в спину. Первопроходец увернулся, ударил древком в живот — первый стражник рухнул, задыхаясь. Второй подхватил товарища, рыкнул и бросился снова. Каэлус отбил удар, но остриё всё-таки чиркнуло по щеке — горячая струйка крови побежала вниз.

— Каэлус, осторожнее! Их нельзя убивать! — крикнула Химеко, отражая очередное копьё.

Он кивнул, стиснул зубы и снова встретил атаку. В этот момент он почти решился выпустить силу Стелларона… но не успел.

Зал залило золотое сияние. Стражников подбросило в воздух и швырнуло к стене — без сознания, но живые.

Элиас медленно поднялся с трона. Глаза его пылали яростью.

— Я сказал — не ранить. Вы что, оглохли, никчёмные болваны?

Свет угас. Он спустился по ступеням, подошёл к гостям и коротко поклонился.

— Простите за проверку. Я — Элиас, верховный лидер убежища «Эдем». И, как вы уже поняли, носитель Стелларона.

Он взмахнул рукой — стражники зашевелились, пришли в себя и, не говоря ни слова, поспешно покинули зал. Потом Элиас склонился над шахтёром.

— Не бойся, Рен.

Тёплое сияние коснулось разбитого лица шахтёра. Кровь остановилась, кости встали на место. Рен ощупал нос и выдохнул:

— Слухи не врали…

— Вот видишь, — Элиас улыбнулся, но в улыбке была горечь. — Я не монстр. Просто тот, кто пытается спасти остатки этой планеты.

Он повернулся к Каэлусу.

— А ты что бы сделал с такой силой, гость из Звёздного Экспресса?

Каэлус открыл было рот, но Химеко опередила:

— Довольно. Мы здесь не за красивыми словами. Планета умирает. Отдай Стелларон — и мы все вместе найдём способ вытащить его без жертв.

Элиас посмотрел на неё холодно.

— Я знаю, кто вы. И знаю, зачем пришли. Но Стелларон заберёте только через мой труп.

Он подошёл к огромному окну и показал рукой на тускло мерцающие огни внизу.

— Здесь триста человек. Всё, что у них есть — технологии и защита, — держится на мне.

Вытянете Стелларон — они умрут за считанные часы. Вы этого хотите?

Химеко молчала. Она чувствовала: он не блефует.

— Каэлус, отведи Рена к Мелиссе. Используй аптечку, которую я дала.

— Ты будешь в порядке?

— Если что — крикну, Человек-Бита, — она чуть улыбнулась. — Иди.

Элиас хмыкнул:

— Не бойся, гость. Твоей… подруге ничего не грозит.

Щёки Каэлуса вспыхнули. Химеко кашлянула:

— Я ему не подруга. И уж точно не мать. Просто… напарница.

— Прощу прощения, — Элиас развёл руками. — В любом случае — слово даю.

Каэлус бросил на него тяжёлый взгляд, подхватил Рена под руку и вышел. Ворота за ними закрылись с глухим лязгом.

Кабинет Элиаса поражал: древние книги вперемежку с новейшими приборами. На столе — стопка детских рисунков. Химеко невольно подошла ближе. На одном — домик, солнце и надпись «Дяде Элиасу от Алисы».

— Дети верят в меня, — тихо сказал Элиас. — Пока верят — я ещё человек.

Он предложил ей кресло, налил чай.

— Перейдём на «ты». Нам предстоит долго работать вместе… или умереть. Согласна?

Химеко кивнула.

— Тогда слушай правду. Не ту, что рассказывают шахтёры.

Он говорил коротко, без лишних красивостей. Археолог. Нашёл осколок Стелларона. Хотел спасти планету от радиации. Голос в голове обещал помощь — ценой внедрения Стелларона в тело. Он согласился. Вспышка. Все, кто был на поверхности, погибли. Подземные убежища уцелели — но выйти нельзя: защита держится только пока Стелларон внутри него.

— Есть способ разорвать связь без жертв, — закончил он. — Артефакт «Сердце Шантье». Он в моей старой лаборатории, «Ковчег-7». Я не могу туда пойти: слишком близко — взрыв. И слишком много… воспоминаний.

Химеко прищурилась:

— Красивая история. Не верю ни слову.

Элиас молча протянул ей планшет.

— Тогда поверь глазам.

Видео.

Молодой Элиас в медицинском отсеке держит на руках умирающую дочь. Ей восемь. Зайчик без уха. Голос медика: «Три-десять дней». Представитель IPC предлагает эвакуировать только «ценный персонал». Детей — «зафиксировать для клонирования». Элиас бьёт женщину в форме. Его скручивают.

Следующий кадр — он один в шахте. Перед ним парит золотой Стелларон. Голос Нанука (ещё никто не знает, чей это голос): «Они все умрут. Или ты можешь спасти остальных. Огнём».

Он кивает. Золотой свет заливает глаза.

Видео закончилось.

Элиас положил на стол рисунок: домик, солнце, три фигурки. На обороте — «Папа — герой».

— Мне плевать, каким ты меня считаешь, — тихо сказал он. — Но я не предам её память.

Химеко смахнула слезу и встала.

— Допустим, я поверю. Что ты предлагаешь?

Карта. Палец на точке в пустыне.

— «Ковчег-7». Заберите Сердце. Я дам лекарство Алисе и пожизненную защиту её семье. Вы выполните миссию. Или можете улететь прямо сейчас — я не остановлю. Только тогда умрут все. Выбор за тобой.

Химеко посмотрела ему в глаза долго.

— Мы поможем. Но не ради тебя.

Она вышла, не оглядываясь.

На улице Каэлус неловко переминался у дома шахтёра. Мелисса уже обработала раны мужа. Алиса спала. Когда Химеко всё рассказала, женщина вспыхнула:

— Не нужна нам помощь от этого ублюдка! …Но за лекарство Алисе — спасибо. От всего сердца.

Супруги обняли гостей. Алиса проснулась, протянула Каэлусу маленький амулет.

— Это оберег. Папа носил в шахте. Теперь вы носите.

Каэлус взял, голос дрогнул:

— Верну, когда увидимся снова. Обещаю.

У южных ворот стражник молча вручил им новые фильтры «от господина Элиаса». Химеко взяла, ничего не сказала.

Когда ворота остались позади, она тихо проговорила:

— Каэлус… если он не врёт — мы спасём триста человек и одного сломленного отца. Если врёт… я лично выжгу из него правду.

— Я с тобой, — коротко ответил он и крепче сжал биту.

Два силуэта растворились в радиоактивной мгле.

А на вершине горы, скрытый тенью, стоял Элиас. Глаза его светились холодным золотом.

«Господин, всё идёт по плану. Звёздный Экспресс идёт прямо в ловушку».

Ответа не было. Но Элиас знал — Нанук доволен.

Он достал из кармана рисунок «Папа — герой», посмотрел на него ещё секунду… и разжал пальцы. Лёгкий ветер подхватил бумагу и унёс в пропасть.

Там, внизу, уже валялась целая куча таких же рисунков.

Элиас рассмеялся — тихо, безумно, одиноко, — и исчез в темноте.

Поверхность планеты ударила раскалённым песком по лицу. Воздуха почти не было, только пыль и жар. Фильтры масок шипели, но каждый вдох всё равно обжигал горло металлическим привкусом крови.

Горизонт дрожал. Чёрная стена бури из пепла бывших городов шла на них, закрывая полнеба. Сквозь марево торчали расплавленные остовы небоскрёбов. Один дом был разрезан идеально ровным срезом, след луча Стелларона. Срез блестел зеркалом, отражая бурю ещё страшнее.

Земля под ногами звенела: оплавленный песок стал стеклом, и каждый шаг оставлял трещины.

Где-то в буре двигались провалы, фигуры с дырами вместо лиц и тусклым золотым свечением в груди.

Каэлус прищурился. — Это… люди? Химеко крепче сжала рукоять пилы. — Были когда-то.

— Поспешим, Каэлус. Пока не появился патруль, о котором говорил Рен, — бросила она, не сбавляя бега.

Каэлус кивнул. Усталость давила, но в голове крутилась одна мысль: «Держись, Алиса. Мы уже близко».

Химеко резко затормозила. Каэлус едва не врезался в неё. Лунный свет выхватил шаркающую фигуру.

— Пустой…

За первым показались ещё пятеро.

Буря на миг расступилась, будто хотела представить.

Кожа свисала лоскутами, глазницы затянуты золотистой плёнкой. В центре каждой груди пульсировал крошечный осколок Стелларона, яркий, как маленькое солнце. Он просвечивал сквозь рёбра, и с каждым ударом тела дёргались, словно марионетки.

Женщина в остатках платья шагнула вперёд. Челюсть отвисла. Из горла вырвался звук: треск горящего пластика и детский плач одновременно.

— Это… жители? — отступил Каэлус. — Остатки, — Химеко сглотнула. — Он не дал им умереть. Сделал батарейками.

Золотые осколки вспыхнули ярче. Пустые синхронно подняли головы и двинулись к ним, быстро, слишком быстро.

— Они чувствуют тебя, — прошептала Химеко. — Стелларон внутри тебя их притягивает.

Высокий Пустой в лохмотьях лабораторного халата рванулся вперёд. Бита Каэлуса встретила его в воздухе: точный удар в висок. Голова треснула, но тело даже не пошатнулось.

— Они не чувствуют боли, — выдохнула Химеко, заводя пилу. — И не умрут, пока осколок цел.

Вдруг один из Пустых поднял руку и указал прямо на Каэлуса.

— Ты… Приказывай нам, господин.

Все пятеро склонились.

Химеко моргнула, потом быстро шепнула: — Лучшего шанса не будет. Прикажи.

Каэлус кашлянул: — Разойдитесь по домам. Исчезните.

Пустые поклонились и шаркающей походкой направились к разрушенным зданиям. Двери за ними закрылись.

Химеко посмотрела на него с усталой полуулыбкой: — Ты всегда такой, Первопроходец, или только при мне?

Каэлус виновато почесал затылок.

У ржавой шахтёрской машины Химеко остановилась. — Проверим. Может, найдём подсказки.

Каэлус кивнул. Через минуту он с победным кличем вытащил бортовой видеорегистратор и включил запись.

На экране — радостные шахтёры празднуют находку артефакта. Пять секунд — и улыбки сменяются ужасом. Что-то начинает убивать людей одного за другим. Последний кадр: окровавленный руководитель шепчет в камеру: — Он нас обманул… Предатель…

Запись обрывается.

Химеко долго молчала. — Если он говорил про Элиаса… мои подозрения подтвердились. Но доказательств нет. Идём дальше. И удвоим осторожность.

У ворот висела наполовину уничтоженная табличка. Остались только буквы «…овчег».

— Мы на месте, — сказала Химеко. — Надевай фильтр плотнее. Внутри может быть яд.

В убежище действительно было нечем дышать, но система очистки ещё работала. Через несколько минут Химеко кивнула: — Можно снимать.

— У нас мало времени. Разделимся. Я — в дальнюю комнату, ты — в эту.

Она указала на ближайшее помещение. Разбитые детские кровати, разбросанные рисунки, пятна засохшей крови. Жизнь была здесь. Теперь — только жуки.

— Будь осторожна, Химеко. Она улыбнулась: — Это тебе нужно быть осторожнее.

Каэлус вошёл в детскую. Игрушки, книжки, листки дневников — всё в пыли. Один рисунок уцелел на стене, будто прибитый намертво.

Маленькая девочка держала за руку отца. Тот смотрел в устройство, лицо напряжённое. Детская надпись: «Папа спасает весь мир! Он хороший».

На заднем плане — горящая земля, мёртвые люди и ухмылка, от которой кровь стыла в жилах. Нанук.

Тем временем Химеко вошла в лабораторию и сразу увидела огромный кристалл. — Здравствуй, Шантье…

Нога задела что-то твёрдое. Видеокамера. Химеко подняла, включила. Одна-единственная запись.

Молодой Элиас оглядывается, шепчет: — Если вы это смотрите, значит я мёртв или стал Пустым. Кристалл Шантье — ложь. Это не спасение. Это катализатор. Носитель Стелларона активирует его — и зараза разлетится по всей галактике. Голос требует сделать меня новым апостолом Нанука. Я сопротивляюсь… пока жива Лия…

Запись обрывается.

Шарканье за спиной.

— Нарушители. Защищать артефакт во имя Господина.

Учёный в рваном халате шагнул вперёд. Глаза светились золотом. В руке — энергетическое копьё.

Химеко успела отбить первый удар. Пила вонзилась в тело — без эффекта. — Нарушители…

Боевой рёв пилы разнёсся по коридору. Каэлус ворвался в лабораторию в тот момент, когда копьё почти вспороло Химеко живот. Бита перехватила удар.

Учёный отпрянул. — Ещё один нарушитель. Артефакт в опасности.

Мощная золотая вспышка. Каэлуса отбросило к стене, в груди вспыхнуло болью.

— Каэлус! — Жив! — прохрипел он, поднимаясь.

Химеко крикнула: — Хватай кристалл и беги! Я обрушу помещение!

— Что?! — Выполнять!

Каэлус подхватил артефакт, увернулся от очередного выпада и бросился к выходу.

— Нееет! — взревел учёный и рванулся следом.

Химеко встала в дверях. — Ты остаёшься здесь.

Она подняла руку к небу. — Истинный огонь… мой огонь.

Луч с орбиты Звёздного Экспресса прорезал атмосферу. Грохот. Крыша лаборатории рухнула, погребая Пустого под тоннами бетона и стали.

Каэлус успел отпрыгнуть. Поднялся — и увидел только груду обломков.

— Химекооо! — крик разодрал горло.

Он бросился разбирать завалы, пальцы кровоточили. — Пожалуйста… только не ты… Я даже буду пить твой ужасный кофе, только вернись!

— Чего орёшь, Каэлус? Я в порядке.

Он обернулся. Химеко стояла в стороне, потрёпанная, но живая. Улыбка быстро сменилась серьёзностью.

— Значит, кофе всё-таки ужасный? Каэлус побледнел. Она рассмеялась тихо: — Сама знаю. Ладно, проехали.

Взгляд упал на кристалл в руках Каэлуса.

— Его нужно уничтожить. Сейчас.

— Химеко… мы не можем спасти всех. Она посмотрела на него. Глаза красные от пыли и слёз. — Можем. Один раз уже спасли. Ценой целой планеты. Пауза. — Я не стану вторым Элиасом.

Она подняла пилу над кристаллом…

…и в этот момент из уцелевших динамиков разрушенной лаборатории раздался спокойный, почти ласковый голос Элиаса:

— Химеко. Положи пилу.

Камера на оставшемся куске стены повернулась. На огромном экране — прямая трансляция. Алиса лежит на операционном столе, подключённая к аппаратам. Рядом — ещё триста человек в капсулах. Жизнь всех поддерживается только Стеллароном внутри Элиаса.

— У меня в руках жизнь Алисы. И ещё трёхсот человек. Шаг назад — и вы умрёте здесь. Шаг вперёд — и я получу то, что хотел. Выбор за тобой, навигатор Звёздного Экспресса.

Пила дрожала в руках Химеко. Каэлус медленно поднял биту. На долю секунды его глаза вспыхнули чистым золотом — Стелларон внутри него откликнулся на близость Сердца.

Химеко подбежала к воротам колонии.

— Стоп. Вход воспрещён. Без разрешения… — начал стражник, но ослепительная вспышка оборвала его на полуслове. Тело бессильно осело на землю.

Один за другим стражники падали, будто проваливаясь в глубокий сон. Химеко убрала устройство в карман.

«Отлично. Без крови. Они такие же люди, как все здесь».

Она быстро открыла камеру. Рен едва держался на ногах, Мелисса плакала рядом. Алиса, вся в пыли, кашляла, но, увидев гостью, расплылась в улыбке.

— Тётя Химеко! Вы пришли!

Навигатор мягко улыбнулась и помогла Рену подняться.

— Мы обещали вернуться. Правда, дяденьки с пепельными волосами со мной нет… но он очень переживал за тебя, малышка.

Алиса немного погрустнела.

— С ним всё будет хорошо?

Взрослые переглянулись. Химеко незаметно покачала головой: не сейчас.

— Конечно, скоро он будет здесь, — ласково сказала она. — А ты будь храброй. Бери папу и маму за руки и бегите к большому вагону у ворот. Не бойтесь его — он отвезёт вас на Звёздный Экспресс. Там ты увидишь настоящее звёздное небо и всю Галактику.

Глаза девочки загорелись.

— Правда-правда?

Химеко взъерошила ей волосы.

— Правда. А теперь беги, я догоню.

Когда Алиса отошла, Химеко быстро проинструктировала родителей. Рен пытался возражать:

— Но он в опасности! Как мы можем просто…

— У вас есть дочь, Рен, — жёстко оборвала Химеко. — Защищайте её. Мы справимся.

Подкрепление уже здесь. Делайте точно, что я сказала, и не ждите нас.

Они кивнули — другого выхода не было.

Тем временем храм был всё ближе.

Пустые ордой закрывали вход, в пустых глазах — только одно желание: защитить хозяина. Нанук слал мощные импульсы: держаться до конца ритуала.

— Не в мою смену, Эон Разрушения, — процедил Вельт, раскидывая врагов гравитацией.

Рядом поспевал Элиас, но в его взгляде всё ещё метался страх.

Он не заметил, как два Пустых прорвались сквозь барьер и уже прыгнули на Вельта.

Синяя вспышка. Два тела вспыхнули синим пламенем и рассыпались пеплом.

— Спасибо, — сухо кивнул Вельт, поправляя очки.

Элиас только кивнул и больше не раздумывал — пошёл в бой.

Химеко ворвалась в кабинет Элиаса. Здесь был единственный козырь, который он не успел пустить в ход.

«Быстрее… Вельт силён, но против Стелларона и Эона он не продержится долго. Только я могу их вытащить».

Она выворачивала ящики, открывала шкафы, пока наконец не нашла то, что искала.

Тем временем Рен с Мелиссой, держа Алису за руки, пробирались к выходу.

У самых ворот они остановились.

— Алиса, слушай внимательно, — быстро сказала Мелисса. — Сейчас мы играем в сказку. За нами гонится страшный монстр. Беги к большому вагону и не оглядывайся, поняла?

Девочка кивнула, хотя глаза были полны слёз. Она рванула вперёд. Мелисса — за ней. Рен замыкал.

Он уже видел, как за ними движутся тени — не люди, пустые оболочки без капли жалости.

— Мелисса! Алиса! Бегите!

Рен развернулся, перехватил кирку поудобнее и пошёл навстречу врагам. Он знал, что не вернётся.

Гул с неба. Мощная огненная вспышка ударила в самую гущу Пустых. Те вспыхнули, как факелы.

Рен поднялся с земли и увидел её — огненно-рыжие волосы, тяжёлое дыхание.

— Госпожа Химеко… Но вы же…

— Я отвечаю за вашу безопасность, — отрезала она. — Бегите к семье. И передайте это Пом-Пом, когда будете на Экспрессе.

Она сунула ему листок. Рен кивнул, сжал бумагу в кулаке и бросился догонять жену и дочь.

«Пусть Акивили хранит вас», — тихо сказала Химеко и побежала к храму.

Пустые отступали. Гравитация Вельта и остатки Стелларона в Элиасе сделали своё дело. Дорога была открыта.

Они вошли внутрь.

В центре зала стоял Каэлус. Глаза — чистое золото.

— Быстро вы, смертные, — усмехнулся Нанук его голосом. — Придётся искать новую охрану.

Вельт молчал, только холодно смотрел.

— Отпусти мальчишку, Эон. Если тебе нужен сосуд — бери меня.

Нанук задумался на миг.

— Заманчиво… Но нет. Именно этот мальчик — идеален. Та женщина, Кафка, помогла мне пробудить в нём Первопроходца. С его огнём и моим Стеллароном я стану непобедим.

Вельт нахмурился.

«Химеко… теперь всё на тебе».

Он резко сжал пространство вокруг Каэлуса — золотая антиматерия сковала тело.

— Невероятно… Эта сила…

Вельт усилил давление. Золотой блеск в глазах начал меркнуть.

«Ещё чуть-чуть…»

Вдруг глаза вспыхнули ярче. Ударная волна отшвырнула Вельта к стене. Каэлус телепортировался к нему, занёс руку для добивающего.

Её перехватила другая рука.

— Тыыы! — прорычал Нанук.

— Я верил вам, господин, — тихо сказал Элиас. — А вы предали меня. Теперь почувствуйте, каково это.

Синий огонь Стелларона полыхнул в его ладонях.

— Ты силён… Будь снова моим сосудом. Я дам тебе всё, чего ты желаешь…

Элиас вдруг улыбнулся.

— Да, господин. Я жажду этого. Используйте меня… чтобы сделать мир таким, как вы всегда хотели.

Каэлус закричал и рухнул. Золотистое сияние перетекло в Элиаса. Тот затрясся, потом открыл глаза — уже свои.

— Нет… Что вы наделали?!

Ухмылка. Удар. Ещё один.

Вельт едва держал защиту.

— Звёздный Экспресс будет на коленях просить пощады! — прогремел Нанук. — Добей его, слуга.

Элиас подошёл, занёс кулак, в который влил всю мощь Стелларона.

— И такую дочь ты хотел увидеть? — раздался запыхавшийся голос.

Элиас замер. Повернулся.

Химеко стояла в дверях, держа старый фотоснимок. На нём — улыбающаяся девочка и он сам, ещё молодой и счастливый.

Голос Нанука в голове:

«Чего ждёшь? Убей их!»

Элиас смотрел на фото. Вспомнил.

«Папа, обещай, что не причинишь вреда другим людям. Обещай!» «Обещаю, Лия…»

Он медленно опустил кулак.

— Спасибо, навигатор… И прощай.

Схватив валявшийся рядом меч, он без колебаний вонзил его себе в живот.

— НЕЕЕТ! — взревел Нанук.

Элиас упал на спину, кровь текла по губам.

— Теперь… вы заперты… навсегда… Не причините вреда… моим людям… и всем, кто был дорог… Лия… Папочка идёт…

Глаза закрылись.

Храм задрожал и начал рушиться. Химеко подхватила бесчувственного Каэлуса, Вельт — рядом. Они выбежали в последний момент — за спиной всё обвалилось с оглушительным грохотом.

Когда пыль осела, Химеко выдохнула:

— Живы… Я уже думала, не успею.

Вельт молча обнял её. Она отстранилась почти сразу.

— Долг уплачен. Берём Каэлуса — и на Экспресс.

— А Стелларон внутри Элиаса?

— Погребён навсегда. Поселенцы уже на корабле — Элиас тайком готовил его для себя и «воскрешённой» дочери. Теперь они в безопасности.

Вельт кивнул.

— Он поступил благородно в конце.

Химеко долго молчала.

— Он сделал это не ради нас. Только ради неё.

Троица села в вагон. Он плавно поднялся в небо, унося их к Звёздному Экспрессу.

А внизу, у развалин храма, стоял силуэт Эона Разрушения. Он смотрел на удаляющуюся точку и тихо произнёс:

— Бегите, смертные. Сражение вы выиграли. Войну — ещё нет. У меня в союзниках Вечность. Рано или поздно я найду вас… и уничтожу.

Зловещий смех разнёсся над пустынной планетой.