Тень недосказанного

Рон не вернулся ни к ужину, ни к отбою. Его кровать в спальне осталась нетронутой — одеяло аккуратно сложено, будто он и не собирался возвращаться. Гарри долго сидел на краю своей постели, вслушиваясь в дыхание соседей, и ловил себя на мысли, что злость постепенно сменяется страхом.

Он никогда не боялся за Рона в обычном смысле. Рон всегда был рядом — шумный, живой, настоящий. Но теперь его отсутствие ощущалось как пустота, в которую легко было сорваться.

Гермиона не пришла пожелать спокойной ночи.

На следующее утро Хогвартс выглядел ещё мрачнее. Газеты пестрели заголовками о новых исчезновениях магов, о подозрениях, о страхе. Гарри почти не читал — слова расплывались. Он искал в толпе одно рыжее пятно волос.

Нашёл Гермиону.

Она сидела за столом Гриффиндора, механически помешивая овсянку. Рядом с ней было пусто.

Гарри сел напротив.

— Где Рон?

Гермиона медленно подняла глаза.

— Я не знаю.

Он почувствовал вспышку раздражения.

— Ты опять «не знаешь»?

— Гарри, — она понизила голос, — пожалуйста. Не здесь.

Он хотел возразить, но увидел, как у неё дрожат руки.

— После уроков, — сказал он. — Мы поговорим. Всё.

Она кивнула, словно ожидала этого приговора.

Рон нашёлся только вечером — в одном из пустующих классов на третьем этаже. Он сидел у стены, уставившись в пространство перед собой. Когда Гарри вошёл, Рон даже не обернулся.

— Ты собираешься так и молчать? — спросил Гарри.

— А ты собираешься делать вид, что ничего не происходит? — ответил Рон.

Гарри присел напротив.

— Я не понимаю, что ты от меня хочешь.

Рон усмехнулся, но глаза у него были красные.

— Я хочу, чтобы ты признал, что между вами есть тайны. И что я — за бортом.

— Это не так.

— Тогда скажи, — резко поднял голову Рон. — Что она скрывает?

Гарри замер.

— Я… не знаю.

— Вот именно, — тихо сказал Рон. — Ты даже не знаешь, а всё равно выбираешь её.

Эти слова ударили сильнее, чем заклинание.

— Я никого не выбираю, — прошептал Гарри. — Ты мой лучший друг.

Рон смотрел долго, словно пытался найти в нём ложь.

— Тогда будь готов потерять нас обоих, — сказал он наконец.

— Что это значит?

Но Рон уже встал.

— Спроси её. Только потом не говори, что я тебя не предупреждал.

Гермиона ждала Гарри в библиотеке. Это было символично: среди книг, где всегда находились ответы, но никогда — утешение.

— Он с тобой говорил? — спросила она сразу.

— Да.

— И?..

— Он знает, что ты что-то скрываешь.

Она опустилась на стул, будто ноги перестали её держать.

— Я хотела сказать тебе сама.

— Когда? — жёстко спросил Гарри. — После того, как Рон уйдёт?

Её глаза наполнились слезами.

— Я не думала, что всё зайдёт так далеко.

— А я думал, что мы команда.

Гермиона глубоко вдохнула.

— Несколько месяцев назад… Дамблдор дал мне задание.

Сердце Гарри пропустило удар.

— Какое задание?

— Следить за тобой.

Тишина стала оглушающей.

— Что?

— Не так, как ты думаешь, — быстро сказала она. — Он боялся, что на тебя могут повлиять. Что Волан-де-Морт может… использовать тебя. Я должна была замечать изменения. Сообщать, если что-то пойдёт не так.

Гарри медленно поднялся.

— Ты докладывала о мне.

— Я пыталась не делать этого! — всхлипнула она. — Но иногда… иногда я была обязана.

— И Рон знал?

— Он догадался. Я не смогла ему соврать.

Гарри почувствовал, как мир наклоняется.

— Значит, всё это время… — он не договорил.

— Я делала это, чтобы защитить тебя, — прошептала Гермиона.

— Ты предала меня, — сказал Гарри тихо.

Слова повисли между ними, как приговор.

Гермиона закрыла лицо руками.

— Прости меня.