Подальше от Уизли, поближе к... (джен)

В этой главе Потера будет периодически озарять. Ну, или прозревать он будет. Ничего такого, просто его рассуждения, которые в итоге, приведут к выводу, что пора начать действовать. На пользу себе любимому. Ну, и от Уизли держаться подальше. Как собственно и от Дамби. А книга о которой Гарри вспомнил, это манга «Ван пис».

* * *

В первый раз прозрение или озарение, впрочем, можно назвать и так и эдак, настигло или посетило Гарри Поттера на следующий день после того, как домовик Добби его подставил. На каникулах.

Имеется в виду, в первый раз с тех пор как он в школу чародейства и волшебства учиться отправился. А получилось как? Грёбаный домовик отлевитировал тогда и опрокинул праздничный торт, который приготовила тётя Петуния для их тогдашних гостей. Кстати, прямо на этих самых гостей и опрокинул.

В общем, если не вдаваться в подробности, то Гарри после всего оказался заперт в самой маленькой спальне. Но, не просто так его заперли, не обошлось это дело без последствий. Были последствия, были. И выразились они в том, что сразу после того как дядя Вернон втолкнул Гарри в спальню, то задал он ему знатную трёпку. Настолько знатную, что Гарри потом, весь следующий день, до самого вечера, мочился кровью, которой в его моче было гораздо больше чем, собственно, самой мочи. Типа, в вашей крови мочи не обнаружено.

Вот тогда-то в первый раз его прозрение и настигло. Подумалось ему, а какого собственно хрена, ну, или Мордреда, как говорят маги он ничего не предпринимает. Волшебник он или погулять вышел? И если он не может колдовать на каникулах используя свою волшебную палочку, воздействуя на окружающую его реальность на пользу себе любимому, то почему бы ему не пойти другим путём? Например, направить магию на усиление своего собственного тела. Вот только, тут же возник вопрос. А как это сделать? И что это даст?

В общем, когда Гарри об этом задумался, то вспомнилась ему попавшаяся, как-то давно, книга без обложки и с кучей отсутствующих в ней листов. Так вот, в ней описывался стиль боя под названием Рокусики.

Ну, вообще-то, не сам стиль, а приключения персонажей этот самый стиль использовавших. Которые, по сути своей были выдумкой авторов, как собственно и их умения. И не всё, конечно, Гарри оттуда запомнил, но пара, тройка моментов в память ему врезалась. Например, когда персонажи использовали технику под названием Тэккай. Так вот, этот самый Тэккай позволял пользователю превращать тело в сталь. Ну, фигурально выражаясь, конечно. Тело, на самом деле в сталь не превращалось, а приобретало её свойства, тем самым сводя на нет усилия бьющего. И даже могло отражать в самого бьющего его же удары.

А ещё Гарри тогда подумал, что было бы неплохо научиться одновременно утяжелять самого себя и тоже с помощью магии. Ведь, допустим, если Тэккай применит на себе кто-нибудь вроде ёжика, то он после удара и улететь может. Потому что, ёжик хоть и сильный, но, лёгкий. А если, допустим, Тэккай применит какой-нибудь бегемот, то ударивший его и с места сдвинуть не сможет, и руку себе сломает. Что, в случае самого Гарри, будет очень даже актуально, если использовать Тэккай вместе с утяжелением против его дяди Вернона или кузена Дадли. Что, как он надеялся, в следующий раз заставит их подумать о последствиях прежде чем у них вновь возникнет желание его отметелить.

И, что самое главное, палочка волшебная при этом совершенно ненужна будет. А также он помнил, из той книжки, что персонажи применяли ещё две техники. Назывались они Геппо и Сиган. Нет, так-то их больше было, конечно. Но, об остальных Гарри не помнил, потому что давненько ему эта книга попалась. Да и неполная она была.

Но, вот что Гарри запомнил хорошо, так это то, что использование Геппо позволяло применившему его находиться в воздухе долгое время, как будто бы совершая полёт без метлы. Хотя, на самом деле, это и не полёт бы вовсе. Просто, посредством магии, создавались ступеньки из воздуха и перепрыгивая с одной на другую, пользователь создавал впечатление, что он бежит по воздуху. Ну, если на него со стороны смотреть.

А Сиган был техникой ближнего боя, когда палец пользователя превращался в шило или стилет и оставлял у противника раны, похожие на раны от огнестрела. Но, опять же, палец пользователя не превращался в нечто вроде гвоздя на самом деле. Просто, свойства такие приобретал, будучи напитанный магией.

И если к применению Сигана Гарри, после того как об этих моментах вспомнил, решил подходить очень выборочно, то вот Тэккай и Геппо могли бы начать оказывать ему весьма существенную помощь прямо сейчас. Позволяя остаться без физических повреждений, особенно в те моменты когда он на каникулы в дом дяди и тёти возвращался.

Вот Гарри и подумал, а почему бы и нет? Почему бы и не попробовать-то? Даже несмотря на то, что книжка была маггловской. Ведь магия-то, это прежде всего желание. Так почему бы и не пожелать попробовать применить на практике то, что магглы выдумали?

Поэтому Гарри начал потихоньку пробовать. Кстати, самым тяжёлым, при этом, было научиться ощущать своё собственное магическое ядро и научиться управлять своей магией внутри собственного тела. Не выпуская её, при этом, за его пределы. Это чтобы Тэккай наколдовывался. А чтобы Геппо применять, нужно было научиться часть магии выпустить за пределы собственного тела, в районе ступней и, уплотняя воздух, создавать нечто вроде невидимых ступенек. И этому научиться, кстати, тяжелее было. Гораздо. А про Сиган и говорить нечего. Три раза Гарри палец себе сломать успел прежде чем у него что-то получаться стало.

Но, как бы тяжело не шло обучение, ведь учителей-то, способных обучить применять данные техники, днём с огнём было не найти, двигалось оно. И Гарри научился применять и Тэккай, и Геппо, и Сиган. И это здорово ему помогло когда он, незадолго до начала каникул, с василиском схватился.

Кстати, в тот раз его снова большое озарение настигло, когда они из Тайной комнаты выбрались, где схватка с василиском проходила. Так вот, они тогда в кабинете у Макганагалл оказались и там Гарри Дамблдора увидел. Который стоял и улыбался, что называется, от уха до уха. Вот только улыбка у него была не радостная, а... самодовольная, что ли. Ну, некоторое время, когда на него никто кроме Гарри внимания не обращал.

Правда, сразу Гарри тогда этого не понял, до него это позже дойдёт и приведёт к определённому выводу, который тоже можно будет назвать озарением. О том, что Дамби, оказывается не очень хороший парень и что Гарри был, до этого, лучшего о нём мнения. Но, это потом будет. А в этом году, на каникулах обстоятельства сложились так, что ему пришлось срочно покинуть дом его родственников.

А покинуть его Гарри пришлось из-за тёти Мардж, приехавшей в гости к брату, погостить недельку. Отношения с которой у него были ещё хуже, чем с её братом. И, разумеется, она не знала в какой именно школе учится Гарри. Поэтому, перед её приездом Вернон решил с Гарри поговорить и предупредить его.

— Мардж пробудет у нас неделю, — пробасил тогда дядя Вернон, — а ты с ней будешь предельно вежлив! И ещё. Она ничего не знает о твоей… э-э… ненормальности… в общем, мы сказали ей, что ты ходишь в школу для трудных подростков имени святого Брутуса. Тебе всё понятно?!

— Разумеется, — ухмыльнулся в ответ Гарри. — И я постараюсь. Изо всех сил. Но, только если и она приложит усилия и будет предельно вежлива со мной.

Впрочем, дядя Вернон, как обычно, пропустил его слова мимо ушей. И, конечно же, совершенно напрасно, потому что через несколько дней после её приезда поплатилась Мардж за свою несдержанность. Как раз во время обеда, когда все за столом сидели. Потому что окончательно разозлила она в тот день Гарри. Точнее, злила она его постоянно своими непрекращающимися придирками. Начиная с момента приезда её в гости. А в тот день, так и вообще, просто до срыва довела.

— Ты не виноват, Вернон, что мальчишка неисправим, — продолжила свои обычные разглагольствования Мардж, выпив несколько бокалов вина. — Что поделать, коль он уже родился с гнильцой. С собаками, кстати, тоже всегда так. У дурной суки — дурные щенки!

И, как только она это сказала, в её руке взорвался бокал с вином. И если бы Мардж обратила на это внимание и прекратила бы свои рассуждения, то может так бы всё в тот день и закончилось. Но, она, после того как ещё выпила, продолжила:

— Кстати, а я ведь совсем ничего не знаю про старшего Поттера. Кем хоть он был? Работал ли?

Лица у дяди с тётей так сильно напряглись, что Дадли оторвался от пирога и с удивлением глянул на родителей.

— Он не работал, — тяжело вздохнув, сказал дядя покосился на Гарри. — Он был безработный.

— Неудивительно. Бездельник! — она вытерла подбородок рукавом пиджака. — Нищий дурак, который…

— Заткнись, тварь! Не тебе, сука, называть дураком моего отца и глумиться над моей матерью! — зашипел на неё разозлённый Гарри.

— Что?! Ах, ты, неблагодарный… — начала было в ответ Мардж, но замолчала, будто бы поперхнувшись.

А затем её начало раздувать. Полное красное лицо опухло, крошечные глазки полезли из орбит, а рот растянулся до ушей. Твидовый пиджак лопнул, и пуговицы со свистом разлетелись в стороны. И вскорости она превратилась в громадный воздушный шар.

— Мардж! — хором закричали Вернон с Петунией, когда её оторвало от стула, и она поплыла к потолку.

Став при этом совсем круглой как аэростат. Руки и ноги её, при этом, безвольно колыхались, глаз почти видно не было, а из груди вырывалось тяжкое пыхтение.

Воспользовавшись суматохой, Гарри быстренько выскочил из-за стола и помчался собирать свои вещи. После чего, упаковав их, бросился вниз к входной двери.

— Ты куда?! — завопил перекрывший ему выход Вернон. — Сейчас же приведи тётку в порядок!

— Идите в жопу, дядя! Вместе с вашей сестрой! — ответил ему всё ещё злой Гарри.

— Что?! Да я тебя... — замахнулся Вернон.

— Тэккай.

— А-а-а! — заорал дядя, отскакивая в сторону и баюкая сломанную, скорее всего, руку.

— Что, больно что ли? — делано удивился Гарри. — Вот в следующий раз и думайте головой, а не задницей, дядя. Арривидерчи.

После чего он выскочил из дома родственников и отправился в бар «Дырявый котёл». Где намеревался пробыть до конца каникул. А по дороге он начал переживать, что из-за случившегося его наверняка из школы отчислят.

Вот только его в очередной раз прозрение настигло. Сразу после того, как он добравшись до «Котла», вышел из автобуса. И понял Гарри что отчислять-то его и не за что. Потому как, если бы было за что, то к нему уже из Министерства сова с предупреждением прилетела бы. Как в прошлом году, когда Добби накосячил. Ну, а раз совы нету, то и пошли они все. « К тому же подобные случаи наверняка раньше происходили и не только со мной. И наверняка прецеденты соответствующие имеются» — подумалось ему тогда.

В общем, остался Гарри в «Дырявом котле» до конца каникул. А после того как он прожил там пару недель, его снова озарило: «А за каким, собственно, хреном мне на следующих каникулах к родственникам ехать? Ведь никому же от этого хорошо не становится. Ни мне, ни им. Так что, останавлюсь-ка я здесь и следующим летом».

В общем, проведение каникул в «Дырявом котле» было весьма полезным и продуктивным. С точки зрения самого Гарри. Потому что, предоставленный самому себе, он и занимался тем чего ему хотелось. Не перегибая палку, конечно, а на мнение остальных ему, почему-то, стало наплевать. Ведь это же его каникулы, в конце-то концов. И даже побег из Азкабана какого-то Сириуса Блэка не омрачал его настроение.

Кстати, видимо потому, что никто ему на мозги не капал, то настигло его ещё одно озарение. И он попробовал позвать Добби. Того самого домовика который его тогда подставил знатно. Правда, после этого Гарри освободил его от связи со старым хозяином и тот теперь стал, типа, свободным эльфом. А раз он свободен, то мог и откликнуться на призыв Гарри.

Услышал он кое-что о них и решил слухи проверить. А кто расскажет о домовиках лучше, чем другой домовик? Правильно, никто. В общем позвал его Гарри и выяснил, что, по сути, теперь Добби домовик его. Потому что отжал его Гарри у прежнего хозяина.

Ну, а поскольку самому Гарри его услуги сейчас особо и нужны были, то решили они что Добби пока в Хогвартсе будет подрабатывать. А если он Гарри понадобится, то тот его позовёт.

И, наконец, в последний день каникул он встретил своих друзей. Гермиону и Рона. Они сидели в летней части кафе Флориана Фортескью и махали ему руками, подзывая его. А он, увидев их, обрадовался, конечно. Но вот после того как они поприветствовали друг друга и уселись за стол, у него состоялся разговор с ними, во время которого его вновь настигло озарение.

— Гарри, ты и вправду раздул свою тётю? — серьёзно спросила его Гермиона.

— Да, так и было, — ответил Гарри.

— Знаешь, я удивлена, что тебя не отчислили.

— А за что? — в свою очередь спросил Гарри.

— Ну как это за что? За нарушение «Статута о секретности» и нарушение запрета колдовать на каникулах, — пояснила Гермиона. И добавила, обвиняющим тоном. — Да и вообще. Как ты это допустил и почему не сдержался?

— Как и почему? — для начала Гарри выгнул бровь, демонстрируя удивление от такого вопроса. После чего ухмыльнулся и пояснил. — Знаешь, Гермиона, был бы я грубияном, то я бы сказал «Иди ты в жопу, Грэйнджер», но поскольку я человек вежливый, я скажу по другому. Что, ты, в корне не права, потому что делаешь выводы при полном отсутствии информации. И не просто выводы, а выводы поспешные и неправильные.

Вот в этот момент его и озарило, что Гермиона, несмотря на то что девочка умная, но, для её же блага, пусть иногда считает себя чуть-чуть поглупее. И что её, порой, нужно окорачивать, чтобы она не перебарщивала. А то ведь так и до беды недалеко. Поэтому он и сказал ей:

— И если ты не хочешь чтобы в будущем я тебе всё-таки нагрубил, то не принимай, пожалуйста, поспешных решений. И, не говори не подумав. Особенно, как в данном конкретном случае. Потому что мне бы, например, очень не хотелось тебе грубить и с тобой ссориться.

А затем, почти сразу, его ещё одно озарение настигло. Но, уже насчёт Уизли. Так фамилия Рона была. Понял Гарри, что, несмотря на то что они позиционируют себя эдакими простыми ребятами, не всё с ними так просто. А случилось это когда разговор про его крысу зашёл. Ну, не совсем про крысу. Просто Гермиона сказала что тоже хочет себе домашнего питомца.

— Мне очень хочется сову, — сообщила она Рону. — У Гарри есть Хедвиг, у тебя Стрелка…

— Так Стрелка не моя, она семейная. Лично мне принадлежит только Короста. — Рон достал из кармана свою крысу. — Вот она, мне надо показать её специалисту. — Он положил Коросту на стол перед друзьями. — По-моему, в Египте ей не понравилось.

Короста, кстати, похудела и порядком облезла. Вот тут-то Гарри и озарило. И он спросил:

— Скажи-ка, Рон, а как так получилось что вам, сначала Перси, а потом тебе в Хогвартсе крысу иметь разрешили? Ведь, насколько я помню, ученикам можно привозить туда только жаб, сов и котов. И мне вдруг стало весьма интересно, а что было бы если бы крысу в Хогвартс привёз кто-нибудь из нас? Я или Гермиона.

«И ещё мне вот что интересно», — подумал он про себя, не озвучивая мысль вслух. «А нахрена вы все сюда приехали? Ведь Рончик же вечно выставляет их семейку бедной. А тут сразу все семеро, пусть даже и всего на сутки, селятся в «Дырявом котле». А ведь это деньги и не такие уж малые. И что-то мне не верится, что Уизли их больше не на что было потратить. И пусть мне скажут что у меня паранойя, но я к ним присмотрюсь, пожалуй. Потому что, определённо, не всё с ними так просто, как они пытаются всем внушить».

А вслух добавил:

— Гермиона, слушай, а зачем тебе сова? Мне-то писать считай некому, а Хедвиг летать нужно. Так что, ты, лучше себе кота купи. Только представь, сидим мы вечером с тобой у камина, а на коленях у нас твой кот. И мы его за ушами поглаживаем, разговаривая о чём-нибудь интересном. Ну, ведь классно же?

— А чего это ты с Гермионой будешь сидеть? — Рон уставился на него.

И что-то такое было в его взгляде, чему Гарри пока названия не знал.

— А потому что коты крыс терпеть не могут, а ты свою Коросту постоянно в кармане носишь, — ухмыльнулся в ответ Гарри.

Кстати, когда они, вскоре, пошли в зоомагазин, то Гермиона всё-таки оказалась владелицей кота. Пусть и не совсем добровольно. И не совсем кота, а полукнизла. Потому что, тот сам навязался ей в качестве домашнего питомца, а она не устояла перед его обаянием. И Живоглот, так звали полукнизла, тут же во всю стал правоту Гарриных слов подтверждать. То есть, рычать на Рона и гонять его крысёныша. Из-за чего Рон стал смотреть на них, на всех, как на врагов народа.

А Гарри вдруг подумалось ещё, что на часть тех денег, которые Уизли потратили на «Дырявый котёл», они могли бы Рону кого-нибудь другого купить, ну, вместо крысы. Нет, Гарри, конечно, не собирался указывать им как тратить их деньги, но, если подумать, то вполне логично было бы так сделать. И эта мысль привела его, попозже, к ещё одному прозрению. Когда, прямо перед самой посадкой в поезд, мистер Уизли отозвал его в сторону на пару слов.

— Пока ты ещё не уехал, я должен тебе кое-что рассказать, — волнуясь, начал говорить он.

— О чём? — спросил Гарри.

— О Сириусе Блэке. Есть мнение, что он сбежал из Азкабана, чтобы убить тебя, — пояснил Уизли.

— То есть, я всё это время беззаботно, без всякой охраны, расхаживал по Диагон Аллее, а Блэк охотился за мной? И я, почему-то, об этом ни сном, не духом. А почему, собственно? — задал Гарри Артуру сразу кучу вопросов.

— Чтобы это знание не поселило в тебе страх, — пояснил мистер Уизли. — Поэтому, Гарри, дай мне слово, или даже поклянись, что не станешь сам искать Блэка.

— Чего-о? — переспросил удивлённый Гарри.

Он ещё хотел спросить, а кто такой мистер Уизли чтобы с него слово требовать, но, тут раздался паровозный свисток оповещающий о скором отправлении и Гарри поспешил в вагон. И только в купе, когда они наконец расселись он, подумав, высказал возникшую мысль.

— Интересно получается, — заметил Гарри, обращаясь к друзьям. — Оказывается Блэк смылся из Азкабана специально чтобы меня завалить, а мне об этом никто и словом не обмолвился. Но самое смешное, при этом, это то, что мне сказал твой папа, Рон.

— И что он тебе сказал? — уточнил Рон.

— А он захотел чтобы я, пообещал не отправляться охотиться на Блэка. Вот только я ему вопрос задать не успел. Зачем я, тринадцатилетний школьник-недоучка, пойду охотится на крутого и матёрого зэка, которому из Азкабана удрать удалось? Единственному, кстати, за всю историю этой тюрьмы. К тому же, кто он такой, этот самый Блэк? Что он мне сделал, чтобы я за ним охотиться стал? Да я его фамилию в этом году в первый раз в своей жизни услышал. Нет, твой папа, Рон, конечно неплохой парень и я против него ничего не имею, но, я что, по его мнению, на идиота похож что ли? Да, и вот что ещё? Кто он такой, ну, твой папа, чтобы с меня чуть ли не клятву требовать?

И вот в этот-то самый момент его и озарило, что если он не является идиотом, потому что таковым он себя не считает, то идиотом является мистер Уизли. Да и не только он. А ещё и те, кто тоже придерживаются подобного мнения. И значит что в Хогсмид его в этом году, скорее всего, выпускать не будут. А так же он снова подумал что к Уизли пожалуй приглядеться нужно. А то как-то они... ну, считай чуть ли не на шею сели и ноги оттуда свесили.

После чего Гарри ещё подумал и пришёл к выводу, что и их учителя, во главе с директором школы, от Артура Уизли недалеко ушли. Особенно если вспомнить предыдущие годы в школе. И ещё Гарри подумал, что если ему всё-таки доведётся пересечься с Блэком, то Геппо и Сиган помогут ему эту встречу пережить. Тем более, что об этих его умениях никто и не знает. Так что, сюрприз, при случае, он кое-кому преподнесёт.

Но, самая главная мысль, которая у него появилась, что если бы Блэк действительно хотел его убить, то у него для этого была куча возможностей. Например, достать Оборотку и используя волос того же Рона, принять его облик и заавадить Гарри. А значит, скорее всего, получается что из Азкабана он смылся по другой причине, а не затем, чтобы завалить именно его.

Ну, а затем, как обычно, их поездка не обошлась без визита Малфоя, которого Гарри решил ударить его же оружием. Ведь тот не удержится и попробует пройтись по семье либо самого Гарри, либо Рона. И Малфой не подвёл его в ожиданиях.

— Я слышал, Уизли, что твой отец в кои-то веки разжился кучей золота, — начал он, когда заглянул к ним в купе. — А что, твоя мамочка, случаем, на радостях не померла?

— А я слышал, Малфой, — ответил ему Гарри, — что перед каникулами у вас был домовик по имени Добби. А теперь его у вас больше нет. Не помнишь, часом, куда он подевался, а, Малфой? Так я могу напомнить, если у тебя склероз. И сделаю это перед всем Слизерином, если ты не уползёшь в ту дыру из которой выбрался.

В общем, Малфой, наверное, проникся и ушёл, но зато появились дементоры. И оказалось, что на Гарри они воздействуют сильнее чем на всех остальных. Настолько, что он свалился в обморок. Но, когда он очнулся, то подумал что так просто это оставлять нельзя. И что нужно поискать способы им противостоять.

Поэтому-то, сразу по приезду, он и наехал на их декана, профессора Макгонагалл, с требованием обучить его защите от этих милых созданий. Макгонагалл попробовала было отнекиваться, дескать, зачем ему это ведь Хогвартс самое безопасное место и пробраться в школу дементоры не смогут. Потому как, невозможно это. В ответ на что Гарри заметил, что из Азкабана тоже удрать невозможно, но вот Блэку это, как-то, удалось. В общем, додавил он учителей, вместе с директором. И его стали обучать заклинанию Патронуса. Которое, в идеале, принимало вид какого-нибудь животного.

Забегая вперёд, Патронус у Гарри получился. В виде оленя. Вот только, обычным травоядным животным он выглядел всего лишь до тех пор, пока рядом опасности не ощущалось. А как только она, эта самая опасность, проявлялась, хоть в малейшей степени, олень в настоящего хищника превращался. Он и чешуёй сразу покрывался, и зубы у него треугольными становились, и рога с копытами становились более... функциональными, что ли. И наносил он врагам вполне материальные раны.

И ещё понял Гарри, что неверно Патронусу его учили. Как ему сказали, Патронус это... квинтэссенция позитива. И что сначала нужно вызвать в себе самое счастливое воспоминание, которое чуть ли не эйфорию вызывает и только после этого захотеть применить заклинание. Иначе ничего не получится. Так вот, хрень это всё была. Оказывается, чувство могло быть почти любым, разве что, кроме ненависти. Например, злость, подходила для этого идеально. Наверное, именно поэтому его Патронусом стала такая вот... химера.

Впрочем, дементоров его Патронус гонял, что называется, и в хвост, и в гриву. Он для этого специально в Хогсмид пробирался, чтобы на практике его опробовать. Так что, всё равно Гарри было, что он у него не совсем правильный получился.

Следующее прозрение, которое Гарри настигло, привело его к выводу, что школа, в которой они учатся, это, на самом деле, какая-то лаборатория, в которой они выполняют роль подопытных. А он, Гарри выступает в роли главного объекта над которыми эти самые опыты проводятся. И опыты, насколько Гарри понял, проводят не только над ним. А ещё и над его лучшим другом Гермионой.

А вывод такой напросился, потому что вручили ей в этом году один хитрый артефакт под названием Вращатель времени, который позволял переместиться в прошлое на несколько часов. И казалось бы, ну, вручили и вручили. Ему-то, типа, какое дело.

— Но, чёрт возьми, — возмущался Гарри, когда расколол Гермиону, потому как дело с Вращателем было вроде как секретным. Но, Гарри сам додумался что с Гермионой что-то не то и потащил её к Макгонагалл. — Уж если вы выдали ученице такой артефакт, то контролируйте его применение. А то она себя до истощения довела и никому до этого дела нет. И ведь знаете же прекрасно, что личность она увлекающаяся и переборщить для неё, проще чем два... э-э-э... два стакана сока выпить.

В общем, к счастью, для Гермионы, вовремя он обратил на это дело внимание и не позволил ей надорваться, как физически, так и магически. Впрочем, для чего тогда друзья нужны, если они друг другу не помогают? Ну, а то что у них у обоих были свои недостатки, так у кого их нет? Главное, что им дружить они не мешают.

А вот Рона, в этом году, Гарри с Гермионой другом считать перестали. Да и вообще, в этом году они стали общаться не только с учениками их факультета. И выяснили, что к семье Уизли в магическом мире не зря относятся с некоторой настороженностью и опаской.

Что действительно не настолько они простые парни какими себя выставляют в глазах Поттера и Грэйнджер. И, что от них лучше держаться подальше. Хотя бы потому, что уровень уважения к ним со стороны окружающих был ещё ниже чем к Малфоям. Младшего из которых, кстати, вообще никто не уважал. Да и поведение самого Рона было в этом совсем не дружеским, а свинским, наверное.

Кстати, позже, когда Гарри станет постарше то, узнает он что у французов есть слово «Амикошон», которое и переводится, как «Друг-свинья». И поймёт, что именно таким вот амикошоном Рончик тогда себя и показал.

И, наконец, Гарри настигло ещё одно озарение, которым он поделился с Гермионой и она с ним согласилась. А вывод сделанный Гарри, гласил что настоящим Тёмным лордом нифига не Волдик является, на самом деле. Дамбик это, а Волдик всего лишь жалкое подобие Тёмного лорда. И, припомнилась ему тогда та самая улыбка Дамби, которой он улыбался когда они из Тайной комнаты выбрались и в кабинете у Макгонагалл оказались.

Так что, исходя из этого, у них с Гермионой стали появляться мысли, что от рыжих нужно держаться как можно дальше, а ещё из этой, самой лучшей в мире школы надо валить. А то ведь, эксперименты, которые над ними проводят, рано или поздно могут и неудачей закончиться. И вынесут их из Хогвартса... ногами вперёд. Единственное, что их беспокоило, так это родители Гермионы. Потому что, в случае чего их могли использовать как заложников и нужно было что-то придумать чтобы этого не допустить.

Но, в любом случае, чтобы что-то такое предпринять, им нужен был какой-нибудь взрослый маг, чтобы он был на их стороне и разделял их мысли. Ну, и ответственность за них на себя мог взять. И, пришли они к выводу, что очень может быть, таким магом станет Сириус Блэк. Потому что, они потихоньку расследовали историю его жизни. И чем больше они узнавали, тем яснее им становилось, что на самом деле она далеко не такая, какой её преподносят окружающим. И, очень может быть, Сириус и не виноват ни в чём. Либо, если всё-таки виноват, то совсем не том в чём его обвиняют.

Впрочем, время на то чтобы что-то придумать у них ещё было. Как минимум до конца этого учебного года, у них в запасе чуть больше чем четыре месяца было. А там, глядишь, что-то да произойдёт, в очередной раз, как это обычно случается в конце года. И Гарри настигнет очередное озарение. Ну, или прозрение. И тогда они смогут что-нибудь ещё придумать, чтобы обезопасить себя во время участия в очередном эксперименте Тёмного лорда Дамблдора. Если удрать из Хогрвартса не получится. Ну, а если всё-таки получится, то это будет уже совсем другая история.