Девочка по имени Гарри (джен)

— Мам, а ты знаешь, кто тот первокурсник, которого мы проводили на платформу? — спросил Фред.

— И кто же?

— Это Гарри Поттер! — воскликнул Джордж, многозначительно всплеснув руками.

— Ой, мам, можно я пойду на него посмотреть? — попросила рыжеволосая девочка, дёрнув маму за рукав мантии.

— Нет, Джинни, мальчик — не животное в зверинце, чтобы на него глазеть; к тому же, ты уже его видела… Неужели это действительно он?

— Нет, не он, — замотал головой Фред.

Джинни заметно приуныла и даже обиделась не на шутку. С раннего детства она обожала историю о мальчике, который выжил. Она в сотый, в тысячный раз просила маму рассказывать, как Гарри победил Того, Кого Нельзя Называть.

Она уже давно втайне надеялась, что когда-нибудь встретит Гарри, и всё представляла, как сделает аккуратный реверанс, опустив взгляд, только бы не встречаться с его глазами — ярко-зелёными, как утверждали слухи… А иногда она представляла, что он споткнётся на лестнице — а она его поддержит, и он выдохнет с облегчением и спросит: «Девочка, как тебя зовут?», а она ответит: «Джинни!» — просто так, невзначай…

И вот теперь не успела она в полной мере расстроиться, что на её первой встрече с ним ничего из этого не случилось — как братья сообщили, что их известие было всего-навсего очередным розыгрышем!

— Вовсе не он, — подтвердил Джордж и вдруг добавил громким шёпотом: — Это она!

— Девочка, которая выжила! — воскликнул Фред, любуясь ошарашенными лицами мамы и Рона.

Джинни, однако, совсем уже разволновалась:

— Так Гарри это или не Гарри? Он или не он?

— Гарри. Но не он. А она, — повторил Джордж. — Сама нам так сказала.

— Как — она? Как — сама? А как же реверанс? А как же лестница и «Девочка, как тебя зовут?» — «Джинни»… Нет, Гарри никак не может быть девочкой!

— Действительно, Фред, Джордж! — нахмурилась миссис Уизли. — У Гарри ведь волосы короткие и, простите уж за откровенность — лохматые, и рубашка с брюками — мальчиковые… Хотя…

Миссис Уизли окинула взглядом свою дочь. На Джинни были джинсы, доставшиеся от Рона — с дыркой на колене, которой младшая Уизли очень гордилась, и ковбойская рубашка близнецов. Вопреки скромному семейному доходу миссис Уизли иногда удавалось скопить достаточно средств на покупку платья для дочери, но та предпочитала донашивать одежду за братьями, утверждая, что в юбке неудобно лазать по заборам и ползать по-пластунски. А ещё Джинни почти всё детство просила маму коротко её стричь — и лишь с прошлого лета решила, что хочет отрастить волосы, когда увидела на обложке Ведьмополитена охотницу Голихэдских Гарпий с развевающимся на ветру хвостом…

— Если так, то и Джинни надо в мальчики записать, — засмеялся Рон, чью голову посетили, похоже, те же мысли.

— Ну нет, уж я точно не мальчик, — замотала головой Джинни. — Выходит, что Гарри… действительно девочка?

Гарри, тайком наблюдавшая сцену из окна своего купе, вздохнула с облегчением. Неужели же она встретилась наконец с волшебниками, которые готовы были принять тот факт, что она — девочка?

— Но если Гарри — девочка, значит, не будет ни реверанса, ни лестницы, ни «Как тебя зовут?»… — бормотала Джинни, будто не замечая ничего вокруг себя. — Я же теперь никогда, никогда не смогу познакомиться с ним… то есть, с нею!

Гарри же до того обрадовалась, что, забыв о своём намерении не показываться, вскочила с сиденья, открыла окно и весело помахала рукой:

— Привет опять! Я Гарри. И да, я тоже девочка. Как тебя зовут?

Джинни застыла от неожиданности и несколько секунд недоумённо хлопала ресницами.

— Джинни, — сказала она наконец.

— Очень приятно! Знаешь, Джинни, ты — первая девочка из волшебников, с кем я познакомилась. Может, будем писать друг другу письма?

— А? Что?

«Мальчик, который выжил, предлагает дружить по переписке! Вот это да! То есть не мальчик, а девочка… Девочка, которая выжила, предлагает мне дружить по переписке… Неужели так бывает?» — крутилось в голове Джинни, всё ещё растерянно стоявшей посреди платформы.

Прозвучал свисток поезда; ученики заторопились в вагоны.

— Я тебе напишу тогда. Если захочешь, ответишь. Адрес спрошу у твоих братьев. Пока, Джинни! — махнула Гарри рукой на прощание.

«А реверанс? А лестница?..» запоздало думала Джинни, глядя вслед удаляющемуся поезду…

* * *

— А ты точно Гарри Поттер? И… ты в самом деле девчонка?

Гарри ответила Рону кивком на оба вопроса, и он повернулся к ухмыляющимся близнецам:

— Фред! Джордж! Поверить не могу, что это не очередная шутка вашего авторства!

— Запомни, братец: единственный случай, когда мы воздерживаемся от шутки — это когда правда звучит ещё невероятнее!

* * *

— Так слухи не врут? В этом купе действительно едет сам Гарри Поттер? — проговорил бледнолицый блондин, растягивая слова.

— Сама Гарри Поттер. Я девочка, — поправила его Гарри.

— Меня зовут Драко Малфой, а это Крэбб и Гойл, — представил Малфой себя и своих приятелей. — И тебе, Поттер, не мешало бы поскорее перейти в наше общество. А не то дружба со всяким сбродом вроде Уизли тебя и не до того доведёт.

— Рон — не сброд. А я — всё-таки девочка — настойчиво возразила Гарри.

— Да, Малфой! Моя сестра Джинни тоже одевается по-пацански, но мы, к счастью, не полные идиоты, чтобы считать её за это парнем, — поддержал Рон.

— Что до моего внешнего вида, то у меня особенно и выбора не было, — заметила Гарри, немного смутившись. — Одежду я всегда за кузеном донашиваю, а волосы мне тётя состригает, чтобы на шампунь не тратиться.

Малфой осклабился:

— И покупать мужскую форму в магазине мадам Малкин тебе тоже тётя велела?

— В смысле, мужскую? — не поняла Гарри. — Наша форма — просто мантия! Ты хочешь сказать, мужская чем-то отличается от женской?

Малфой не успел ответить, потому что мимо их купе как раз проходила Гермиона Грэйнджер, которая не могла упустить возможности блеснуть своими знаниями:

— Пуговицы на мужской мантии располагаются справа, а на женской слева. Также на мантиях старшекурсниц присутствуют вытачки, — затрещала она, протискиваясь ко входу в купе. — А о чём, собственно, спор?

Гарри тем временем достала из чемодана одну из мантий, которую ей дали тогда в магазине — между прочим, даже не поинтересовавшись, девочка она или мальчик. Пуговицы действительно были на правом борте, петли — на левом.

— Если дело только в пуговицах — так я могу их просто пришить на левый борт, — легко разрешила она ситуацию и полезла обратно в чемодан за швейным набором, чувствуя некую благодарность к тёте за уроки по рукоделию.

— Нет, ну вы посмотрите. Он ещё и шьёт, — усмехнулся Малфой, видимо, раздумав становиться другом этого странного Поттера. — Действительно как девчонка.

Он думал было уйти, высокомерно задрав голову, но Гермиона вдруг решительно преградила ему путь.

— Ты что, — прошипела она, уперевшись руками в боки и глядя на него исподлобья, — хочешь сказать, что поскольку Гарри — мальчик, то он не должен шить?

— Ха, конечно не должен! Это только девчонки шьют. Ну и эльфы, — отмахнулся Малфой, не заметив подвоха.

— Так ты не поддерживаешь половое равноправие! — догадалась Гермиона. — Ты застрял в эпохе устаревших гендерных ролей а-ля «мужчина — добытчик, женщина — домохозяйка»!

Она оставила невольно отступивших на несколько шагов Малфоя, Крэбба и Гойла и повернулась к Гарри:

— А ты молодец. За равенство стоишь. Лично я горжусь знакомством с парнем, который владеет иголкой и ниткой.

— И который переделывает мужскую мантию в женскую, — вставил Малфой.

— А кто сказал, что парень не имеет права носить женскую одежду? — снова вскинулась Гермиона. — Гарри, не обращай внимания на этого мизондриниста. И знай, что я всегда поддержу права мальчика делать то, что традиционно ассоциируется с женским полом.

— Спасибо, конечно, — поблагодарила Гарри, заметив, что Малфой наконец смылся, видимо, не в силах больше находиться в этом прогрессивном обществе. — Но может, ты лучше поддержишь моё право быть девочкой? Потому что я, вообще-то, девочка и есть.

— Не говори ерунды, — возразила Гермиона, не задумываясь. — Ты не можешь быть девочкой, потому что во всех книгах — и в «Современной магической истории», и во «Взлёте и падении тёмных искусств», и в «Величайших волшебных событиях двадцатого века» — везде написано: «Гарри Поттер — мальчик, который выжил»!

— Но я-то сама знаю, что я — девочка!

— Книги не могут ошибаться, а значит, ошибаешься ты. Чем говорить всякие глупости, лучше почитал бы о себе — вот я бы именно так и поступила, а пока переоденьтесь скорее в мантии, потому что мы скоро приедем, мне так только что сказал машинист, — скороговоркой отчеканила она и мгновенно удалилась, захлопнув дверь перед вытаращенными взглядами Гарри и Рона.

* * *

— Мальчики — налево, девочки — направо, — распорядился Перси, указав поочерёдно на две спиральные лестницы, уходящие из гриффиндорской гостиной наверх, к спальням. — Поттер, ты куда? Поттер, вернись! Ну что же, я предупредил.

Гарри обернулась. Перси не предпринимал больше попыток её остановить, но он и находящиеся в гостиной старшекурсники не сводили с неё глаз, ожидая, что вот-вот что-то произойдёт. Она пожала плечами и продолжила подъём.

— Этого… не может быть, — выдавил из себя Перси через полминуты и принялся протирать очки.

— В чём дело? — вновь обернулась Гарри, остановившись на первой площадке лестницы, ведущей к женским спальням. Старшекурсники возбуждённо переговаривались и показывали на неё пальцем, как будто случилось что-то из ряда вон выходящее.

— Лестница в башню девочек зачарована: если по ней попробует подняться мальчик, то она превратится в гладкую горку, и он просто скатится по ней вниз. Так написано в «Истории Хогвартса», — проинформировала Гермиона. — Но…

Она вдруг схватилась за голову, на лице выражалось крайнее непонимание:

— Но ведь ты — мальчик, потому что об этом написано в «Современной магической истории»; соответственно, лестница не должна была пропустить тебя в башню. И тем не менее она тебя пропустила! Ах, что же это всё может значить? А! — она гордо подняла вверх указательный палец. — Я поняла!

«Ура! Наконец-то до кого-то ещё дошло, что я девочка!», обрадовалась Гарри.

— Лестница Хогвартса тоже придерживается самых передовых взглядов! Она не хочет, как в былые времена, отделять мальчиков от девочек и готова теперь пропускать всех учеников вне зависимости от пола! Ну или только тех, кто умеет шить и поддерживает равноправие мужчин и женщин, — добавила Гермиона, когда кто-то из старшекурсников, решив проверить её теорию, попытался подняться вслед за девочками и тут же съехал вниз по сгладившейся поверхности.

Гарри подавила зевок. Прекратить бы поскорее эти рассуждения, да завалиться бы спать!

— Ну, раз лестница такая прогрессивная, что позволила мне подняться… и раз мы живём в эпоху полового равенства… то я, конечно, могу ночевать вместе с с вами? — заключила она, обращаясь к Гермионе.

— А-ха-ха, — нервно засмеялась Грэйнджер, — конечно же, нет! Ишь, извращенец выискался — с девочками он хочет ночевать…

«Эх, не прокатило», — с сожалением подумала Гарри.

— Поттер! Живо спустись оттуда и поднимись в мужскую спальню! — неиствовал снизу Перси.

— Но Перси, я ведь девочка! Твои братья мне верят, а ты…

— А я сначала староста, а потом уже брат. Я за порядком слежу, — гордо надулся Перси.

Гарри собиралась ещё побороться за своё законное место в башне девочек, но именно в этот момент на площадке другой лестницы — той, что вела в башню мальчиков — показалась рыжая шевелюра Рона, крикнувшего:

— Эй, Гарри! Нам тут твой чемодан по ошибке подкинули…

— Вот видишь, Поттер? — обрадовался Перси. — Даже твой чемодан доставили в мужскую спальню. Так что кончай выпендриваться и топай к мальчикам. А иначе я доложу на тебя декану!

Гарри хотела снова возразить, но девочки стеной преградили дальнейший подъём в их комнаты, а она так устала за день, что сил отстаивать свою правоту больше не осталось. «К мальчикам так к мальчикам. Авось не съедят, за одну-то ночь. А завтра я сама поговорю с профессором Макгонагалл и всё улажу», — решила она наконец и подчинилась приказу старосты.