Истинное семейство (джен)

Лондон встретил его промозглым осенним дождем и шумом аэропорта. Не желая привлекать к себе лишнее внимание и регистрировать портключ на родину в Министерстве, Гарри взял билет на самолет. Полет, конечно, был долгим, но тысячи магглов ежедневно путешествовали таким способом по всему свету, и Гарри решил, что ради анонимности он сможет потерпеть временные неудобства. К тому же на метлах, летающих автомобилях, гиппогрифах, тестралах и даже драконах он уже летал, а вот на самолете, благодаря Дурслям, как-то не довелось. Впрочем, у магических методов транспортировки также было немало своих минусов, и за исключением полета на метле, все остальные способы Гарри не особо жаловал.

Юноша никому не сообщил о своем приезде, и его никто не встречал. После смерти Хедвиг Гарри так и не успел приобрести новую сову. Сначала, после победы над Волдемортом, ему было совершенно некогда ходить по магазинам: он только и делал, что скрывался от журналистов. А после переезда в Австралию Гарри решил, что новая сова ему ни к чему. Все его контакты с близкими свелись к посланиям, приносимым Клио и Свином, но и те он получал довольно редко — слишком большое расстояние между материками для сов было нелегким испытанием, и птицам приходилось подолгу отдыхать. До сентября Гарри довольно часто созванивался с Гермионой по телефону, но с началом учебного года его друзья вернулись в Хогвартс, и пользоваться маггловской техникой стало невозможно. Так и вышло, что Гарри было проще вернуться в Лондон и уже оттуда предупредить Рона и Гермиону о своем возвращении, чем ждать, пока совы донесут до них его письмо.

Несмотря на раннее утро, Хитроу был переполнен. Довольный, что путешествовал налегке, Гарри сразу же протолкался сквозь шумную толпу встречающих к выходу. На улице промозглый ветер бросил ему в лицо пригоршню осеннего дождя. Гарри поежился, натянул на голову капюшон толстовки и поспешил сесть в такси: аппарировать на виду у магглов было запрещено, в аэропорту каждый квадратный метр проверялся видеокамерами, а искать под холодным дождем безлюдную подворотню мог только ненормальный.

Лондон, как и Сидней, никогда не спал. Гарри почему-то казалось, что с прибытием на родину он испытает энтузиазм и воодушевление, но, меланхолично наблюдая сквозь запотевшее окно такси за спешащими по улицам людьми, ничего, кроме глухой тоски и разочарования он не испытывал. Юноша скучал в Австралии по магической Англии, а не по этим толпам и многочисленным круглосуточным магазинам и кафе, которых и в Сиднее было достаточно.

— Приехали, сэр!

Гарри вздрогнул, очнувшись. Должно быть, он задремал, пока они добирались через городские пробки до места назначения. Юноша расплатился с таксистом, подхватил рюкзак и вышел на улицу. Прямо перед ним высился огромный книжный магазин, сверкающий неоном вывески, чуть дальше по улице располагался не менее современный салон компакт-дисков, а между ними ютился маленький, покосившийся от времени бар с обшарпанной дверью. Люди проходили мимо, совершенно не обращая на него внимания, словно его здесь и не существовало. Гарри натянул капюшон ниже, на самые глаза, и вошёл в «Дырявый котел».

Глухо звякнул колокольчик, и из полумрака за барной стойкой показалась лысая голова Тома, хозяина бара. Кроме него, в помещении было еще двое мужчин — они сидели за самым дальним столиком и что-то в полголоса обсуждали. Гарри удостоился короткого взгляда, и они снова вернулись к разговору.

— Доброго утречка, сэр, — прошепелявил Том, елозя грязной тряпкой по стойке. — Не желаете позавтракать?

— Доброе утро, — буркнул Гарри, проходя мимо него к выходу в противоположной стене. — Нет, спасибо, в другой раз. — Он, пожалуй, выпил бы чашку чая с молоком, но не хотел привлекать к себе лишнее внимание.

— Как угодно, — пожал плечами Том, тут же утратив интерес к посетителю. Через его бар в течение дня проходило немало таких угрюмых личностей, одним больше, одним меньше — ему и дела особо нет.

Гарри вышел на задний двор «Дырявого котла» и с облегчением выдохнул. Том его не узнал. Хотя бармен и не особо приглядывался к юноше, следовало признать — маскировка удалась. Гермиона была права: стоило избавиться от очков и изменить прическу, скрыв под густой челкой, падающей на глаза, побледневший шрам, как он сразу стал другим человеком. Конечно, близкие друзья сразу же узнали бы его, но дальних знакомых ему удалось бы обмануть, что с успехом сейчас и получилось с Томом.

Довольно улыбаясь, Гарри достал из рюкзака свою палочку, ударил ею по нужным кирпичам стены и вошел в открывшийся проем. Народу на Диагон-аллее было немного — волшебные магазины и лавки открывались обычно часам к девяти-десяти утра. Гарри быстрым шагом пошел вперед к возвышавшемуся над домами белому зданию на углу с Мрак-аллеей. Он чуть задержался у витрины квиддичной лавки, где красовалась новая модель метлы — «Вихрь». Рон в каждом письме писал ему об этом «последнем достижении» мира квиддича. «Вся сборная Англии пересела на «Вихри», Гарри! Представляешь?»

Метла, впрочем, действительно была хороша. Абсолютно черная, со специально изогнутым для игроков в квиддич древком, — она выглядела хищной и стремительной даже за стеклом. Гарри вдруг ощутил острое желание оседлать ее и взлететь высоко-высоко в небо, пока не перехватит дыхание, а потом упасть камнем вниз, вынырнув уже у самой земли… Он любил ощущение свободы, которое ему давали полеты. Пожалуй, если он задержится в Англии, то купит себе «Вихрь». И Рону будет радость, и Гарри развлечется: после потери «Молнии», подаренной Сириусом, он так и не обзавелся новой метлой.

Мимо него прошли две ведьмы, громко споря. Гарри очнулся от раздумий, поправил на плече рюкзак и поспешил вперед, пока в Гринготтс не нагрянула толпа клиентов. Хорошо еще, что после окончания войны банк начал работать по-прежнему — круглосуточно.

Гарри взбежал по мраморным ступеням, окинув взглядом знакомую предупреждающую надпись, и с трудом удержал усмешку. Подумать только, им с Роном и Гермионой удалось ограбить это неприступное место! Правда, после этого пришлось долго убеждать гоблинов разрешить им снова пользоваться услугами банка. В конце концов, после вмешательства Министерства Магии в лице Кингсли Шеклбота, возвращения меча Гриффиндора и выплаты немалого штрафа за кражу дракона, им разрешили снова использовать свои счета. Точнее — Гарри разрешили. У семейства Уизли был единый счет, а Гермиона обычно только обменивала в банке фунты на галеоны. Но даже несмотря на официальное прощение, недовольство гоблинов не уменьшилось: они и раньше были не самыми любезными существами, а после ограбления и вовсе разговаривали с юношей сквозь зубы.

Клерк за столом в холле окинул маггловскую одежду Гарри презрительным взглядом, когда тот обратился к нему за помощью и потребовал встречи с Ходрогом.

— У вас назначено? — проскрипел он, исподлобья глядя на Гарри.

— Нет, но, думаю, он меня примет, — Гарри помахал у гоблина под носом конвертом с красной печатью. — Я получил от него письмо и хотел бы обсудить пару вопросов относительно моего счета.

— Как вас представить?

Гарри смерил гоблина взглядом:

— Просто отдайте ему это письмо и скажите, что я жду в холле.

Только Ходрог был вынужден соблюдать конфиденциальность своего клиента как управляющий его активами, остальные гоблины иногда изменяли своему принципу держать рот на замке. У Гарри был шанс убедиться в этом во время прошлого посещения Гринготтса — он едва-едва сбежал от толпы благодарных герою магов, когда один из гоблинов намеренно громко повторил его имя. Как говорится, маленькая месть, а приятно. Так что хватит с него подобных сюрпризов.

Клерк фыркнул, выхватил конверт и ушел вглубь банка. Гарри облокотился о ближайшую колонну и задумался. После посещения Гринготтса он планировал аппарировать в Нору — повидать семейство Уизли. Хотя утром дома наверняка будет только Молли, но Гарри это только на руку — как раз успеет отоспаться до прихода остальных. Надо еще не забыть предупредить Рона, Гермиону и Джинни о своем возвращении. Профессор Макгонагалл вряд ли будет возражать, если он воспользуется камином в ее кабинете для разговора с ними. А вечером неплохо бы заглянуть на площадь Гриммо, узнать, как дела у Кричера. Джордж время от времени заходил в старый штаб Ордена Феникса и потом в каждом письме передавал ему страстные мольбы домовика о возвращении блудного хозяина. Гарри было немного стыдно, но Кричер сам согласился смотреть за домом, отказавшись работать с другими эльфами в Хогвартсе.

От дальнейших планов его отвлек вернувшийся гоблин.

— Пройдемте со мной, — буркнул он и повел Гарри вглубь банка.

Они вышли в широкий холл с высоким потолком — даже Хагриду не пришлось бы тут нагибаться — и прошли вдоль ряда одинаковых пронумерованных дверей. Примерно посредине холла они остановились у двери с позолоченным номером 34. Гоблин постучал и, получив ответ, провел Гарри внутрь офиса.

— Клиент, — сухо сказал он своему собрату, сидевшему за массивным столом.

Ходрог неспешно воткнул в золотую чернильницу перо, которым заполнял какой-то документ, поправил в глазу монокль и внимательно посмотрел на Гарри. Очевидно, удовлетворенный осмотром, он чуть качнул головой, и клерк вышел за дверь.

— Что ж, мистер Поттер, рад вас снова видеть, — хрипло сказал он.

— Взаимно, Ходрог, — отозвался Гарри.

— Присаживайтесь, — повел рукой гоблин, и напротив его стола из воздуха возникло глубокое кресло. Гарри послушно сел, поставив рюкзак у ног. — Кажется, я догадываюсь, что вас сюда привело: новый счет и хранилище.

Гарри кивнул:

— Я хотел разобраться, как и почему я все это получил.

— Боюсь, здесь я вам почти ничем помочь не смогу, — сказал Ходрог и быстро добавил, увидев, как юноша открыл рот. — Гринготтс занимается только вопросами, непосредственно связанными с имуществом и золотом. Мы проводим политику невмешательства в дела волшебников. Нас не интересует, каким образом вы зарабатываете свои деньги, главное, сколько денег вы вкладываете в наш банк. Гринготтсу важна только прибыль. Вы меня понимаете?

Гарри снова кивнул. Гоблин сложил домиком на столе когтистые узловатые пальцы.

— Теперь, что касается ваших новых активов, мистер Поттер. Я могу дать вам полную информацию о том, когда и сколько поступило на ваш счет денежных средств, но почему — это другой вопрос. Гоблинам об этом неизвестно. Мы только выполнили волю бывшего владельца. Отныне вы вправе распоряжаться этим имуществом, как пожелаете: можете принять его, можете отказаться в пользу Министерства, — тут гоблин как-то странно усмехнулся, — можете открыть очередной благотворительный фонд — на ваше усмотрение. Если вы вернетесь в Австралию, то, как я уже говорил вам в письме, мы готовы перевести активы в Австралийское Отделение Гринготтса.

Гарри нахмурился и откинулся на спинку кресла.

— Хорошо. Тогда я хочу узнать, кто бывший владелец.

Гоблин чуть склонил голову на бок.

— Уверен, вы уже и сами догадались, мистер Поттер.

— Судя по тому, что мне «подарили» поместье Малфоев, я могу предположить, что остальное имущество, деньги и хранилище — тоже их. Но зачем им это делать? Ни за что не поверю, что Люциус Малфой вдруг настолько расщедрился, что решил бескорыстно отдать Гарри Поттеру все, что имел. Я бы скорее предположил, что он сошел с ума. Но даже в этом случае Драко Малфой не допустил бы семейного разорения. Он ведь наследник Люциуса.

Ходрог зубасто улыбнулся:

— Как я уже говорил, этой информацией я не владею.

Гарри тяжело вздохнул.

— Я сейчас даже не знаю, где искать Малфоев, чтобы спросить у них, что происходит. Вряд ли они остались в поместье после всего этого, — он нарисовал в воздухе пару сложных фигур. — А обращаться за помощью в Министерство мне, сами понимаете, не особо хочется.

— Рад был бы помочь, но — увы! — гоблин принялся сосредоточенно перекладывать на столе бумаги. — Впрочем, я совершенно случайно встретил однажды в банке лорда Малфоя в сопровождении мистера Кавендиша…. — он многозначительно замолчал.

— А кто он такой, этот Кавендиш? — тут же ухватился за подсказку Гарри.

— Разве вы не слыхали никогда о юридической фирме «Кавендиш, Ларкин и Росс», мистер Поттер? Кажется, их офис находился возле совиного магазина здесь, на Диагон-аллее. Мистер Кавендиш — очень хороший поверенный, такие дарственные составляет — к словечку не придерешься.

Юноша улыбнулся. Может, остальные гоблины и не особо его любили, а вот у Ходрога была особая причина помогать ему — один процент в год от общей суммы всех активов Гарри.

Выяснив то, что его интересовало, Гарри еще на целый час задержался в Гринготтсе, подписывая многочисленные документы, выданные Ходрогом.

— Раз уж вы все равно здесь, мистер Поттер, будьте любезны подписать последние отчеты, незачем сов зря гонять.

Разобравшись с документами и уже собираясь выйти из офиса, Гарри спросил:

— Сегодня вы не стали проверять, что я тот, за кого себя выдаю. Почему? В прошлый раз мне даже кровью пришлось подтверждать свое имя.

Гоблин таинственно улыбнулся, острые зубы сверкнули в свете свечей.

— Могу только сказать, что наша система безопасности претерпела за последние месяцы значительные изменения. Не последнюю роль в этом сыграли ваши действия, мистер Поттер.

Гарри смутился. С Ходрогом они никогда не обсуждали тему ограбления Гринготтса.

— Мы бы никогда не стали врываться в Гринготтс, если бы у нас был другой выход. Это было важно для победы над Волдемо…

— Ни к чему оправдываться передо мной, мистер Поттер, — прервал его гоблин. — Руководство Гринготтса простило вас, так что у меня нет к вам никаких претензий. К тому же лично я всегда был за изменение существующей системы охранных чар и заклинаний. Традиции традициями, но нужно следить и за прогрессом в магической науке, и некоторым моим собратьям давно следовало понять это, — он не стал скрывать свою злорадную ухмылку.

Гарри моргнул: кажется, взаимоотношения среди гоблинов были не так просты, как ему казалось до этого.

— Что ж, тогда я рад, что все в порядке, — сказал он. — Ээээ… До свидания?

— Всего хорошего, мистер Поттер. Борвиг проводит вас.

Юноша вышел из офиса. За дверью его поджидал все тот же клерк.

— Следуйте за мной, — и они пошли к выходу.

На улице Гарри снова накинул на голову капюшон, даром, что дождь до сих пор продолжал моросить, огляделся по сторонам, сжал в руке палочку и, сосредоточившись, аппарировал в Оттери-Сент-Кэчпоул. Он с резким хлопком появился возле покосившегося сарайчика, стоявшего на заднем дворе Норы. В груди Гарри что-то сжалось, когда он вспомнил, как они разговаривали в нем с Дамблдором летом перед шестым курсом. Всего два года прошло, а казалось бы, — целая вечность, столько всего за это время случилось. Он запихнул палочку в задний карман джинсов и пошел по неровной дорожке к дому.

Нора совершенно не изменилась за время его отсутствия — то же покосившееся заднее крыльцо, заставленное сапогами, та же крыша с разноцветной черепицей в тех местах, где ее латали, те же облупившиеся стены. Гарри невольно заулыбался, глядя на этот несуразный дом с нависающими друг на друга этажами, где его приняли как родного. Он скинул капюшон, нервным жестом потянулся к переносице, вспомнил, что уже почти полгода как перестал носить очки, и, собравшись с духом, все-таки постучал.

— Секундочку! — донесся изнутри голос Молли Уизли. — Амелия, дорогая, ты рано сегодня… — она открыла дверь и ахнула: — Гарри!

— Здравствуйте, миссис Уизли, — смущенно улыбнулся юноша.

— Гарри! Глазам своим поверить не могу! — его вдруг притянули в крепкие объятия, пахнувшие сдобой, и рыжая макушка миссис Уизли оказалась прямо под его подбородком. Оказывается, он еще подрос за время своего отсутствия. — Как я рада тебя видеть! Ох, что же мы стоим на пороге под дождем! Давай, заходи поскорее в дом!

Гарри вошел за ней в дверь, ощущая теплоту и спокойствие на душе. Да, теперь он ничуть не жалел, что вернулся домой.