Loser in love (гет)

Ку-ку, ку-ку, ку-ку… Гарри повернулся на бок и натянул одеяло на голову, стараясь перекрыть доступ звуку к его ушам. Ку-ку, ку-ку… Желанная тишина не наступила и тогда, когда поверх одеяла была закинута подушка. Сознание начало потихоньку возвращаться к юноше, явно давая понять, что снова вернуться в царство Морфея ему уже не суждено. Гарри грязно выругался, посылая несчастный источник звука по тому самому адресу, но это не помогло. Сон уже ушёл окончательно. Парень нехотя разлепил глаза и сначала долго не мог понять, где он находится. Комната была погружена в приятный полумрак, лишь по бокам плотных занавесок, закрывавших больную балконную дверь, пробивались пучки яркого света. Воздух в комнате был прохладным из-за проработавшего всю ночь кондиционера — признаться, Гарри даже не хотелось вылезать из-под тёплого одеяла. Однако осознание того, что за пределами комнаты его ждёт яркое солнце и тёплое море, всё-таки выманило его наружу, и уже через четверть часа юноша нашёл себя стоящим на площадке, откуда открывался потрясающий вид на синеющее внизу море, в котором барахтались еле заметные белые барашки волн.

Солнечные лучи порядком припекали, но духота прошлой ночи прошла, сменившись приятными дуновениями ласкового южного ветерка, дувшего прямо в лицо и приносившего солёный запах моря. Всюду зеленели высаженные для украшения территории растения, среди которых особенно много было пальм — деревьев, которые Гарри видел впервые в жизни и которые очень напоминали ему огромные ананасы. В зелени вьюнковых растений, карабкавшихся наверх по домикам, предназначенных для гостей отеля, мелькали насыщенно-красные бутоны цветов. Внизу, прямо под террасой, был большой бассейн, в котором уже с радостными криками плескались дети, а вокруг на лежаках расположились многочисленные отдыхающие, к которым юноша намеревался в самое ближайшее время присоединиться. Но сначала ему предстояло одно сложное задание, о необходимости исполнить которое ему сообщал пустой желудок, — найти место, где можно позавтракать, пока ещё не поздно. Согласно информации, написанной на полученном вчера листочке, завтрак заканчивался через час.

Попытки вспомнить путь, которым его привели в комнату ночью, ничего не принесли, поэтому юноше пришлось смириться с необходимостью немного поблуждать в лабиринте, который представлял собой этот отель. Самым логичным было идти вниз, чтобы, если уж собственными силами никак не получится обойтись, попросить помощи у кого-нибудь из персонала. Именно в этом направлении он и пошёл, сопровождаемый тем самым странным звуком, что разбудил его ранее. Вообще, очень странно. Эти звуки были очень похожи на те, что издавали кукушки, — на протяжении последнего года, скитаясь по лесам, юноша не раз слышал их «песни». Но то, что мучило его слух сейчас, явно было не тем же самым. Во-первых, звучало это как-то по-другому, во-вторых, Гарри представлялось крайне сомнительным, чтобы кукушки водились на Крите. Надо будет уточнить про эту замечательную птичку у местных потом. Если, конечно, посчастливится найти хоть кого-нибудь из местных, отличающегося приличным знанием английского.

На завтрак Гарри всё-таки успел. Сейчас, сидя у окна и лениво поедая булочки с шоколадом, юноша рассматривал помещение, устроенное под ресторан, и думал о том, что это надо было сделать уже очень давно. Махнуть рукой на войну, сырую Англию с её проблемами и свалить куда-нибудь, в место наподобие этого. Не сказать, что ему на все сто процентов нравился жаркий климат, но это было для него лучше, чем бесконечные дожди. Не говоря уже о том, что здесь он был уважаемым туристом, приехавшим на долгий промежуток времени, и профессиональным долгом персонала отеля было обеспечить ему хороший отдых. Он не был никому ничего должен, наоборот — он заплатил деньги, и теперь все должны были ему. А ещё было необыкновенно приятно наблюдать вокруг себя радостные, озарённые улыбками лица вместо всеобщей английской скорби и грусти. Между накрытыми столиками ходили, убирая грязные тарелки, облачённые в чёрно-белую униформу девушки, казавшиеся ровесницами самого Гарри. Около входа стоял представительный немолодой мужчина, работой которого было рассаживать приходивших на завтрак гостей. Он же, видимо, и был начальником официанток, давая то одной, то другой какие-либо указания. Причём, его деланно добрый взгляд и подчёркнутое участие ко всему, что происходило вокруг, уже тогда, в самый первый момент, вызвало у Гарри неприятную ассоциацию с Альбусом Дамблдором с его фирменным «мальчик мой».

Раз за разом оборачиваясь назад, в своё прошлое, юноша так и не мог до конца уяснить для самого себя, как же ему относиться ко всему, что произошло в его жизни по воле покойного профессора. И чем дальше, тем чаще он приходил к выводу, что всё плохое, что ему довелось пережить, — исключительно причина гениальных манипуляций Дамблдора, в которых Гарри был лишь пешкой, сколько бы ему не пытались внушить обратное. Им в наглую воспользовались, а потом, когда он «выполнил своё великое предназначение», просто выкинули. Именно такая мысль возникала в голове каждый раз, когда парень начинал задумываться о своём будущем. А перспектив на беззаботную и счастливую жизнь, по сути, не было. Кому нужен «герой на пенсии» с незаконченным образованием и непонятным прошлым? В Аврорат его без сданных ЖАБА точно не возьмут, да и вряд ли он всё ещё мечтал об этом. За восемнадцать лет своей жизни он видел слишком много сражений и смертей. Ему хватило.

Во многом именно эта неопределённость, касающаяся его будущего, заставила Поттера уехать подальше от Англии, не сказав никому толком ничего. В глубине души он вполне обоснованно надеялся, что отдых поможет ему по-новому взглянуть на жизнь и найти достойный выход из этого тупикового положения. Юноша допил оставшийся в чашке кофе и улыбнулся, прогоняя невесёлые мысли. Сейчас не время для них. Свои проблемы он будет решать, когда вернётся домой, а сейчас… Гарри выглянул в окно и посмотрел на синеющее совсем близко море. Да, сейчас пришло время расслабиться.

После получасового блуждания по отелю в поисках своей комнаты, а после, уже с полотенцем в нагрузку, пути к морю, Гарри, мокрый от пота и проклинающий архитекторов отеля, добрался-таки до местного пляжа. И, признаться, был глубоко разочарован. В своём воображении, на которое оказали влияние многочисленные туристические проспекты с изрядно обработанными на компьютере пейзажами самых красивых мест острова, он рисовал широкую полосу белоснежного, чистейшего песочка с установленными то тут, то там соломенными зонтиками с лежаками, на которую медленно и красиво накатывают ярко-синие волны. Реальность оказалась… хм… несколько менее впечатляющей. Песок под ногами был какого-то грязновато-коричневато-желтоватого оттенка, да и смешан он был с мелкой галькой, идти по которой было довольно-таки неприятно. Расстояние между буроватого оттенка скалами, ограничивающими пляж с одной стороны, и пенистым морем с другой составляло немногим больше пятидесяти футов, причём, ещё больше его уменьшали сильные волны, нанёсшие за ночь из открытого моря немало валунов, покрытых водорослями. Зонтики с лежаками имелись — из милой ярко-зелёной пластмассы, вызывающей воспоминания об особенно дружественном факультете Хогвартса.

Отыскав без особых проблем свободный лежак, Гарри скинул туда свои вещи, разделся и немного опасливо направился к воде, не зная чего ожидать от таких, как ему с непривычки показалось, больших волн. Впрочем, он был отнюдь не единственным купающимся — немного в стороне от основного пляжа виднелись и другие. Приятный шум волн дополняли радостные вопли детей, доносившиеся с той стороны. Юноше не понадобилось много времени, чтобы понять, почему в этом конкретном месте кроме него никого в воде не было. Морское дно представляло собой покрытие из плотно утрамбованных и дико скользких камней. Непроизвольно вспомнились морские ежи, и юноша ухмыльнулся своим мыслям. Однако улыбку быстро смыло с его лица. В самом прямом смысле. Первая же волна прямо-таки сбила его с ног, и парень, поскользнувшись, упал и больно ударился копчиком. Идти дальше вглубь здесь и сейчас было в высшей степени бесполезно и попахивало мазохизмом.

Проиграв борьбу с морем в самом её начале, Гарри, обиженный на весь мир, вернулся к своему лежаку с твёрдым намерением позагорать, а то его кожа была настолько бледной, что в сочетании с зелёным цветом лежака вызывала очень стойкие ассоциации с гербом Слизерина. Лёг и очень скоро, убаюканный теплом и звуками моря, задремал. Пробуждение было неприятным. Очень неприятным. Во-первых, хотелось есть, а взглянув на часы, юноша понял, что обед он пропустил. Во-вторых, неприятно щипало кожу, которая приобрела розовато-красный оттенок. В-третьих, обнаружилось, что ветром надуло немалое количество песка ему на полотенце, и теперь из-за него всё чесалось. В общем, пора было возвращаться в отель и отправиться там на поиски бара, в котором, согласно полученной вчера информационной брошюре, можно получить что-то съестное в промежутке между приёмами пищи в ресторане. А ещё не мешало принять душ. И купить какой-нибудь крем для кожи после загара. А то чем дальше, тем больше юношу терзали смутные сомнения, что сегодняшнее длительное пребывание на солнце обернулось для него солнечным ожогом.

Гарри прекрасно помнил, что первым, на что он обратил вниманием утром, рассматривая окрестности с площадки, расположенной совсем рядом с его комнатой, был как раз плавательный бассейн, к которому и должен был прилегать бар. На этот раз поиски не были долгими — юноша поймал себя на мысли, что после очередной пробежки вверх-вниз он начинает немного ориентироваться в лабиринте ходов, который пронизывал отель. Воспалённую кожу жгло ярко светящее солнце, ветер стих, из-за чего стало очень душно и было тяжело дышать, поэтому парень искренне обрадовался, оказавшись под навесом. Расположенную совсем близко от бассейна, в котором радостно барахтались отдыхающие, площадку занимали многочисленные столики, окружённые стульями, некоторые из которых были заняты людьми, поедающими гамбургеры и попивающими прохладительные напитки. Голодный желудок жалобно заурчал, и Гарри подумал, что если бы это было возможно, то пересохшее горло вторило бы ему.

После яркого солнечного света, заливающего улицу, казалось, что в помещении бара царил немного зловещий полумрак. Помимо всё тех же столиков, в данную минуту пустующих, здесь был стол для бильярда и, разумеется, сама барная стойка, за которой по полочкам на стене были расставлены многочисленные бутылки со спиртным. Внутри пространства, огороженного стойкой, суетились, обслуживая немногочисленных клиентов, двое — мужчина лет тридцати, не отличающийся ничем примечательным, и совсем молодая девушка. Судя по всему, к бару прилегала также небольшая кухня, откуда парень лет двадцати, облачённый в какое-то непонятное нагромождение тряпок, периодически выносил приготовленные гамбургеры, хот-доги и прочий фастфуд, доступные виды которого были перечислены на стоящей на стойке табличке. Недолго думая, Гарри заказал и себе гамбургер с картошкой фри, и в ожидании этой крайне нездоровой пищи принялся рассматривать меню напитков, значительную часть которого составляли различные алкогольные коктейли. Признаться, юноша не представлял, каким является на вкус хоть один из них, хоть под названием и был написан состав — он никогда не был силён в различных видах спиртных напитков. Поэтому, решив идти по пути наименьшего сопротивления, он, дождавшись своей очереди, заказал себе пива, которое получил в небольшом пластиковом стаканчике.

Пиво оказалось холодным и совсем неплохим на вкус, хотя и сильно отличалось от того, что Гарри доводилось пробовать в Англии. Потягивая напиток и ожидая заказ, юноша от нечего делать рассматривал помещение и находившихся в нём людей. Вот небольшая компания девчушек лет десяти-одиннадцати, прибежавших за мороженым. Кажется, француженки. В голове, совершенно непрошенная, мелькнула мысль о том, что будь родители самого Гарри живы, они бы тоже обязательно возили его в отпуск куда-нибудь на юг, когда он был маленьким. А вот молодая влюблённая пара, потягивающая коктейли всё из тех же пластиковых стаканчиков и не замечающая ничего вокруг, кроме друг друга. Может, стоило взять с собой Джинни? Они бы, без сомнения, прекрасно провели время вдвоём, и это пошло бы ей на пользу. Нет, он всё-таки сделал правильно, что поехал один. К своему стыду он понимал, что хочет провести этот месяц вдали ото всех, с кем ассоциируется его обычная жизнь. Даже вдали от той, в которую он считал себя влюблённым. А вот довольно пожилая пара, кажется, немцев, пьющих пиво из нормальных кружек и по-дружески болтающих с барменом. Наверное, какие-нибудь постоянные клиенты, которых тут все знают.

Вообще, сейчас народу было не очень много, и бармен выглядел довольно расслабленным, благополучно свалив оставшуюся работу на свою напарницу. Это была невысокая девушка возраста самого Гарри, немного полноватая, но никак не толстая. Её короткие светлые волосы растрепались от работы, а загорелые руки с ухоженными пальчиками умело мешали напитки. В ней определённо было что-то знакомое, но юноше казалось невероятным, что кто-то из его знакомых девушек — признаться, таких вообще было не так много, — мог работать на Крите. Словно ощущая на себе чей-то неотрывный взгляд, девушка подняла голову и в упор посмотрела на Гарри, от чего тот чуть не выронил тарелку с только что полученной картошкой фри. В молодой работнице греческого отеля с трудом и изрядной доле неверия узнавалась бывшая одноклассница Поттера — Пенси Паркинсон.