Диета для Нагини (джен)

* * *

Гарри задержал дыхание. Рассохшиеся доски Визжащей Хижины обеспечивали обзор практически из любой точки пространства, но он предпочёл не шевелиться, замерев у ближайшей щели.

— Северус, ты знаешь, зачем я тебя позвал?

— Доложить обстановку, мой Лорд? Докладываю: защита Хогвартса слабеет с каждой минутой, наши ряды как никогда сплочены, противник полностью деморализован и фактически повержен. Остается только Поттер. Позвольте, я приведу его.

— Нет, мой верный слуга, не приведёшь.

— Почему, мой Лорд? Я прекрасно представляю, где он может находиться в данный момент. Я шесть лет был его преподавателем, я знаю его лучше, чем кто бы то ни было.

— О, Северус, забудь о Поттере, он придёт ко мне сам. Сейчас у нас другая проблема... Палочка, Бузинная палочка... Она плохо меня слушается, и мне не нравится её цвет. С этим надо что-то делать. Есть идеи, Северус?

— Возможно, я сумею разработать специальное окрашивающее зелье... Только давайте сейчас я схожу за Поттером?

— Я же сказал — он сам придёт! Возвращаясь к нашей проблеме... О да, это НАША проблема. Дамблдора убил ты, значит, истинный хозяин палочки, которая у меня в руках, тоже ты. Я собираюсь исправить это досадное недоразумение, убить тебя и стать полноправным владельцем Непобедимой палочки. Жаль, конечно, терять преданного шпиона, но победа в буквальном смысле уже у меня в руках, а в мирное время от шпионов никакого толку. И вообще, с какой стати я — Тёмный Лорд — перед тобой отчитываюсь?

Волдеморт перешёл на серпентарго. Гарри поморщился. На его вкус, Риддл слишком резко произносил шипящие согласные и часто путал ударения.

— Нагини! Сожри его, будь добра.

Движение волшебной палочкой, серебристый шар со змеей подплывает к человеку в черном. Змея в шаре оборачивается и гневно смотрит на Лорда.

— Ты чего, хозяин?! У меня диета! Я придерживаюсь её уже шестнадцать с половиной лет и не собираюсь жертвовать своей красотой из-за твоей паранойи. Этого съешь, того покусай... Я вегетарианка, забыл?

Лорд Волдеморт перестал дышать. Ярость застилала глаза и потихоньку отключала мозг.

— Ах ты мерзкая змея! Да я... Да ты... Да что... Авада Кедавра!

Глаза, багровые, как летний закат, наблюдают за облачком пыли, поднятым рухнувшим вниз трупиком Нагини. Стоп. Нагини? Крестраж? Крестраааж! Это ж надо так...

Сдавленный звук, донёссшийся откуда-то сбоку, отвлёк Тёмного Лорда от самобичевания. Гарри Поттер судорожно зажимал рот руками, не в силах противиться смеху. Если подождать еще немного, может быть, Волди сам с собой разберется? «Надо лишь положить верёвку и мыло на видное место».

Волдеморт, взбешенный глупой потерей ещё одной части души, жаждал сублимировать свой гнев. Куда-нибудь, как-нибудь... Шорох за стеной пришёлся как нельзя кстати.

— Авада Кедавра!

Зелёный луч устремляется в сторону, попадая точно в отверстие от выпавшего ещё в незапамятные времена сучка.

«Если мантия-невидимка не отражает Аваду, то мне ко...» — успел подумать Гарри Поттер.

* * *

Сознание неохотно возвращалось, мысли путались, тело казалось онемевшим. Бесконечное белое пространство, он сам — нечаянно созданный Волдемортом последний крестраж, Дамблдор, попытавшийся рассказать то, чего не хотел говорить при жизни, неприятного вида свёрток — загробная жизнь так интересна. Последнее, что он помнил — директор, виновато прошептавший «Прости, Гарри, я хотел, как лучше» и ткнувший его пальцем в бок, и тут же рывок, похожий на аппарацию.

Лежащий на земле Гарри Поттер открыл глаза. Снова Хижина. Не умер.

Шорох отряхиваемой одежды.

— Северус, я что, упал?

— Сразу же после Авады, мой Лорд. Странно, ведь направляли вы её не на себя.

— Иди, посмотри, в кого я попал. Добей, если промазал. Никто не должен безнаказанно подглядывать за Тёмным Лордом!

Человек в чёрном открывает дверь и выходит в тоннель. Устремляется к предполагаемому месту преступления. Никого. Только кроссовок...

Гарри чувствует, как с него сдёргивают мантию-невидимку. Он бы сопротивлялся, но тело не слушается. Понемногу к ногам возвращается чувствительность. Пнуть? Да. Только наклонись поближе...

Профессор Снейп садится на корточки возле Гарри Поттера. Вечно этот мальчишка лезет куда не просят. Протягивает руку, чтобы проверить пульс, останавливается под негодующим взглядом зелёных глаз. Жив... Прикладывает палец к губам. Молчи, Поттер, только молчи...

* * *

— Северус, кто там?

— Поттер, мой Лорд!

— И что с ним?

— Мёртв, мой Лорд!

— О да... Этот день мы отметим праздничной тёмной меткой в календаре, о, наш великий день! Гарри Поттер мё-ё-ёртв!

Невозможно было определить природу звуков, доносящихся до двух людей в тоннеле, но Северус Снейп искренне надеялся, что Волдеморт не танцевал победную ламбаду в соседней комнате. А даже если и танцевал, то он, Северус Снейп, профессор Зельеварения тридцати восьми лет от роду, не хотел, не хотел на это смотреть.

— Северус, тащи его сюда!

Радостный Лорд Волдеморт по меньшей мере настораживал, по большей — вызывал настойчивое желание оказаться от него как можно дальше. Но Северус Снейп был храбрым человеком. Ещё раз прижав палец к губам и искренне надеясь на то, что Поттер хотя бы смутно представляет, как важно быть для Риддла достоверно мёртвым, профессор поднял мальчишку с земли.

Дверь распахнул одной левой, бочком протиснулся в комнату, стараясь не смотреть в сторону Волдеморта. Лучше сдвоенные зелья с Лонгботтомом, чем улыбка на лице его безносого величества.

Снейп довольно неаккуратно стряхнул Поттера на пол. «Это — часть игры, Гарри, некогда извиняться».

— Что ж, Северус... Думаю, ты захочешь отомстить тому, кто так долго портил твою жизнь одним своим существованием. А я посмотрю...

— Благодарю, мой Лорд, ваше великодушие безгранично.

— Начинай, Северус. Я жду. Меня хорошо успокаивают пытки безответных мёртвых жертв.

Северус Снейп поднимает палочку.

«Что? Профессор, за что? Да вы же... Только что... Меня не выдали, прикрыли... Какая же вы все-таки сво...»

— Авада Кедавра, мой Лорд!

* * *