Война труса (гет)

Глава 2

В то же самое время, когда Малфой отчитывался в библиотеке перед Кэрроу, в другом месте замка куда более обширная и пёстрая компания живо обсуждала сегодняшние события.

— Мда, — мрачно изрёк Эрни МакМиллан, меряя шагами Выручай-комнату: — Я, конечно, ожидал всякого, но чтобы такое! Поттер и компания как в воду канули, учителя пользуются Непростительными заклятиями, у нас сегодня троих забрали на отработку!

— На Равенкло четверых, — вставила Падма Патил.

— У нас под раздачу попали семеро! — пожаловалась Лаванда.

— И что вы предлагаете? — недовольно прервал сетования товарищей Невилл: — Сдаться? Оставить всё как есть?

— Я предлагаю не подставлять под удар тех, у кого ещё есть шансы уцелеть! — зло ответил Эрни: — Неужели ты не понимаешь, Лонгботтом? Мы уже потерпели поражение. Без Дамблдора, Поттера, Грэйнджер, без половины членов — грош цена нашей Армии! Рон Уизли отдыхает дома со своим лишаём. Дин в бегах, Джастин тоже...

— Я бы так не сказала, — спокойно заметила Луна: — мы успели изрядно попрактиковаться в борьбе с Тёмными силами за прошедшие два года. Сражение в отделе тайн, июньское нападение на Хогвартс…. И прочее. Я думаю, мы втроём — Невилл, Джинни и я — сможем заменить Гарри, Рона и Гермиону.

— Я пас! — покачал головой МакМиллан: — Если вы считаете, что вправе подводить других под Круцио — действуйте! Но я в этом не участвую. Кто со мной?

Закария Смит и Ханна Эббот поднялись со своих мест, но больше никто не пошевелился. Ханна вспыхнула и тут же села обратно.

— Хорошо! — с ожесточением кивнул Эрни: — Когда вы окажетесь в Азкабане, вспомните мои слова! Идём, Зак.

— Итак, — произнес Невилл, когда за Смитом и МакМилланом закрылась дверь: — Теперь мы можем поговорить о том, что нам делать в новых условиях.

— У меня есть приёмник, чтобы ловить «Поттер-дозор», — высказался Симус.

— Его можно поставить на громкую связь?

— Что-нибудь придумаю!

— Я попробую установить связь с Гарри, Роном и Гермионой, — вставила Джинни: — Все должны знать, правду! Что Гарри нас не бросил, и сражается с Пожирателями.

— Да, — задумчиво кивнул Невилл: — Правда — страшное оружие.

— Меч Гриффиндора! — неожиданно воскликнула Лаванда: — Гарри прикончил им василиска, может быть, меч сгодится и против Сами-Знаете-Кого….

— Его нужно выкрасть, — твёрдо заявил Невилл: — Нам нужен план.

Вечером следующего дня Драко вернулся в гостиную позже обычного. С самого утра он рыскал по школе, в поисках тех, кто желал бы помогать Кэрроу. Юноша мрачно плюхнулся в кресло и начал подводить итоги сегодняшнего дня.

Его мечта исполнилась. В Хогвартсе преподают Тёмные искусства. Грязнокровок не стало. Нет заносчивой всезнайки Грэйнджер, из-за которой Драко шесть лет не мог жить спокойно. Нет рыжего придурка Уизли, который всё время нарывался на скандал. И Поттера тоже нет… Поттера, которого Драко так хотел видеть своим другом, и который стал врагом. Поттера, который всегда шёл вперёд. Несмотря ни на что, которому удавалось то, за что Драко не осмеливался приняться, а если и принимался, то терпел позорное поражение. Неужели на этот раз Драко всё-таки победил? Может и победил. Хотя и не ждал такой победы. Точнее ждал, но не такой. Казалось бы, вот оно, счастье, Хогвартс наконец-то стал настоящей магической школой…. Но почему за эти два дня он ни разу не услышал радостных восклицаний и облегчённых вздохов? Никто ещё не оценил, какие преимущества даёт отсутствие маглорожденных? И, правда, какие? Сегодня на зельеварении Слагхорн пытался узнать у класса формулировку закона Горячева-Таунсенда, но никто так толком и не смог ответить на вопрос. Учитель, в сердцах, заявил, что без Гермионы Грэйнджер отвечать стало некому.

Юноша поднялся с кресла. Идти к Кэрроу не хотелось, но выбора не было. В конце концов, даже для того, чтобы послать Амикуса к дементорам, нужно дойти до кабинета защиты.

По дороге Драко успел придумать несколько вариантов своей речи, но, увы, все они вылетели из головы, стоило профессору требовательно взглянуть на него. Совсем некстати парень задумался, а не владеет ли Кэрроу легиллименцией?

— Как успехи, парень? — задал вопрос Пожиратель.

— Мне удалось набрать девять человек. Все — с моего факультета.

— А с других?

— Нет никаких «других». Те, кто учится на других факультетах, шарахаются от меня, как от чумного! Мне так и не удалось толком ни с кем поговорить.

— Ладно, — нехотя махнул рукой Амикус: — Девять, так девять. С понедельника вы помогаете нам. Иди!

Драко выскочил в коридор. «Иди!» — каково? Нельзя ли повежливей? Всё-таки он свой человек, Пожиратель, союзник.… Как они могут так с ним обращаться?

«А ты вернись и выскажи-ка Амикусу все свои умные мысли!», — ехидно посоветовал внутренний голос: «Интересно, сколько ты проживёшь после этого?».

Драко остановился.

«Трус», — подумал он: «Слабак. Ничтожество».

«Чего же ты так перетрухал?», — укоризненно спросил Хагрид шесть лет назад в Запретном лесу: «Оставил Гарри одного…».

«Он перепугался до смерти!», — рассказывали всей школе близнецы Уизли четыре года назад: «Чуть не обмочился со страху».

«Ты трусливый хорёк, Малфой!» — крикнула грязнокровка Грэйнджер три года назад.

«Трус!» — крикнул ему кто-то из Пожирателей в начале лета.

Трус…. В детстве Драко считал, что у него нет недостатков. Во время учёбы в Хогвартсе жизнь не раз прикладывала его мордой об стену, но чаще всего он сталкивался именно с собственной трусостью.

— Привет, Драко! — раздался рядом мягкий негромкий голос.

Староста Слизерина чуть не подпрыгнул. Проклятие, если так продолжится и дальше, ему придётся переезжать в больницу святого Мунго. В отделение для душевнобольных. Кстати, о душевнобольных...

— Отвали, лунатичка! — огрызнулся он.

Но Луна Лавгуд поступила с точностью до наоборот, сделав шаг к нему и пристально заглянув в глаза.

— Кажется ты чего-то боишься, Драко, — сонно произнесла она.

Юноша принялся лихорадочно соображать, как отделаться от навязчивой равенкловки, вдобавок ещё и принадлежащей к Армии Дамблдора. В определённом смысле Лавгуд была опаснее, чем любой другой «армеец». Большинству было достаточно пары оскорблений, чтобы они поняли, что ловить им нечего. Но эта сумасшедшая — случай особый. Оскорбить или унизить её невозможно — она улыбнётся и заговорит о своих морще… мято… короче о своих безумных фантазиях. В глубине души, Драко побаивался равенкловку. Каким-то шестым чувством Лавгуд умудрялась угадывать мысли и чувства окружающих. А юноше совсем не улыбалось, чтобы ему в душу лезли члены Армии Дамблдора. Он резко повернулся и пошёл в противоположную сторону. Трус.

Луна постояла некоторое время, высматривая на стенах круглокрылов-волосатиков, но, ничего не обнаружив, вздохнула и отправилась в гостиную факультета.