Война труса (гет)

Глава 1

Профессор Снейп поднялся и движением руки призвал учеников к тишине.

— Итак, я прошу внимания. Как вам уже известно, я назначен новым директором школы чародейства и волшебства «Хогвартс».

Драко заметил, как приуныли за красным, синим и жёлтым столами. Его соседи, напротив, оживились:

— Вот это жизнь! — радостно воскликнул Малькольм Бэддок, сидевший недалеко от него, — Теперь Кубок школы, считай, у нас в кармане!

— Также, — продолжил новоявленный директор, — в связи с открывшимися вакансиями на место преподавателей магловедения и защиты от тёмных искусств, я бы хотел представить вам двух моих коллег. Мистер Амикус Кэрроу будет учить вас защите от тёмных искусств…

Амикус поднялся со своего места и подслеповато оглядел столы. Драко заметил, как скривился Лонгботтом, передёрнула плечами Уизли. Что, съели? Попробуйте тепрь помянуть своего обожаемого Поттера в присутствии настоящего Пожирателя!

— А мисс Алекто Кэрроу займёт должность преподавателя магловедения вместо профессора Барбейдж.

— А зачем нам магловедение-то? — удивилась Рена Тадминстер, вспыльчивая белокурая девушка с шестого курса. — Ведь теперь с маглами будет покончено?

— Вот Кэрроу и будет нам объяснять, почему с ними должно быть покончено, — пояснил Драко. Поскольку его сделали старостой школы, ответы на вопросы, касающиеся учёбы, входили и в его компетенцию тоже.

Упоминание о профессоре Барбейдж пробудило в нём неприятные воспоминания. Тело, висящее над обеденным столом в гостиной Малфой-мэнора. Грохот падения. Тело, лежащее на столе без признаков жизни. Тело, исчезающее в пасти Нагайны.

Профессор Барбейдж была сумасшедшей маглофилкой, и Драко — что греха таить? — втайне не раз желал ей смерти. Но почему же тогда он трясся от ужаса, уставившись на собственные колени, в тот миг, когда Тёмный Лорд произнёс Смертельное проклятие? Почему он не чувствовал себя счастливым, когда на свете стало одной маглофилкой меньше? Почему после этого он целый день не мог взять в рот ни куска — ему всё мерещилось человеческое мясо? Вот уж воистину — не мечтай, а то ведь мечты иногда сбываются...

После ужина, который Драко оставил почти нетронутым, слизеринцы направились в гостиную факультета.

— Пароль? — задал вечный вопрос портрет на стене.

— Василиск, — ответила Пэнси Паркинсон. Пропустив первоклашек и Пэнси, Драко уже собирался войти сам, как вдруг на его плечо легла чья-то рука.

— Постой-ка, парень.

Драко неохотно обернулся к Амикусу. Судя по всему Кэрроу специально шёл за ним от самого Большого Зала. В любом случае внимание Пожирателя не сулило ничего хорошего.

— Да, профессор?

— На пару слов, — свежеиспечённый преподаватель защиты кивнул на боковой коридор.

— В общем, так… — начал Кэрроу. — Мы знаем, что тут в школе куча сторонников Поттера и Дамблдора.

— Мне это известно, — равнодушно ответил юноша.

— Не перебивай! Вообще, Малфой, к твоей семейке у Повелителя теперь осталось очень мало доверия. Но у тебя есть возможность его вернуть. Ведь тебе дорога честь семьи, не правда ли?

— А как же! — буркнул Драко.

— Ну так вот. Твоя задача — помочь нам извести выкормышей Поттера и Дамблдора. А ещё найти среди учеников тех, кто достоин стать Пожирателями. Ну, в общем, ты должен создать здесь Армию Тёмного Лорда, чтобы бороться с Армией Дамблдора.

— Это невозможно! — замотал головой парень. — На пятом курсе существовала Инспекционная Дружина, которая занималась тем же. Со сторонниками Поттера мы справиться не смогли, с порядком тоже не вышло. Мы только тем и занимались, что получали шишки ото всей школы. Ничего не выйдет.

— Это приказ, Малфой! — отрезал Кэрроу. — Соображай сам, как это лучше сделать. Чтобы через неделю вы начали нам помогать и никаких разговоров! Понял меня?

— Да, сэр… — выдавил из себя Драко.

— Начни прямо сейчас, — добавил учитель защиты и, повернувшись, зашагал наверх.

Драко, помрачнев, двинулся в гостиную. Он ещё не забыл палату в клинике святого Мунго, куда его, Крэбба и Гойла доставили после неудачной попытки нападения на Поттера в «Хогвартс-экспрессе». Что-то подсказывало ему, что в этот раз дело не ограничится превращением в слизня. Войдя в гостиную, юноша плюхнулся в кресло, движением руки согнав с него двух первокурсниц, шушукавшихся о чём-то.

— Что случилось? — спросила Пэнси, , присаживаясь на подлокотник.

— Надо поговорить, — мрачно ответил Драко. — Эй, Крэбб, Гойл, сюда!

На следующий день, увидев расписание, Драко изрядно удивился: первыми двумя уроками были сдвоенные защита и магловедение, за ними следовали зелья и история магии. Похоже, расписание было специально составлено в пику ученикам. Амикус, Алекто а в конце сверхнудный профессор Бинс — не день, а настоящая каторга. На первой паре к слизеринцам присоединились ученики Равенкло, а на двух других предметах — гриффиндорцы.

Алекто вошла в кабинет магловедения и мрачно оглядела класс.

— Маглы — прямая угроза нашему существованию! — даже не поздоровавшись, начала свою первую лекцию новая преподавательница: — И маги-грязнокровки тоже! Они несут чуждую нам магловскую культуру со своей техникой…

Последнее слово Кэрроу произнесла с таким выражением лица, словно залпом выпила целую бочку гноя бубонтюбера. Мэнди Броклхерст с Равенкло подняла руку.

— У вас вопрос, мисс, э-э-э… — спросила Алекто.

— Броклхерст, — ответила Мэнди. — Профессор, я хочу спросить, что такого в этой магловской культуре, что она так опасна?

— Минус пять баллов с Равенкло, мисс Броклхерст, за вопросы, не имеющие отношения к учебному материалу.

— Профессор, но я же как раз спрашиваю о том, о чём вы сейчас говорили!

— Ещё минус десять баллов за пререкания с преподавателем! — процедила Алекто, — и после уроков ко мне на отработку.

Мэнди открыла было рот, желая сказать что-то ещё, но соседка дёрнула её за рукав, и та угрюмо уткнулась в учебник. Но руку уже подняла Падма Патил.

— Могу я задать вопрос, профессор?

— Спрашивайте, мисс…

— Патил. Скажите, разве то, что вы говорили сейчас о культуре маглов, не имеет отношения к уроку? Если да, то зачем вы это сказали?

— Минус пятнадцать баллов, Патил!

— Профессор, но ведь Равенкло ещё не успел заработать ни одного балла! Снимать-то нечего…

Многие равенкловцы захихикали, прикрывая рты ладонями.

— Минус двадцать баллов!!! — заорала Алекто, окончательно теряя лицо. — И отработка!

Драко невольно восхитился оперативностью «армейцев» — первый день, а они уже начали боевые действия. Да уж, брату с сестрой мало не покажется!

За два урока магловедения Драко не узнал ничего нового — всё, что говорила Алекто, он уже слышал за стенами Малфой-мэнора не раз и не два. Потом была защита. Признаться, Драко недоумевал, как будет учить защите от тёмных искусств тот, кто данные искусства активно практикует. Однако, всё быстро разъяснилось.

— Итак, класс, сегодня мы будем проходить Непростительные Заклятия, — обратился Амикус к ученикам. — Какие-то вопросы?

— Да, профессор Кэрроу, — сказала Лайза Турпин, подняв руку. — Мы проходили Непростительные Заклятия на четвёртом курсе.

— Круцио, — отозвался Кэрроу, направив палочку на девушку.

От крика Лайзы у Драко зазвенело в ушах. Он уставился на равенкловку, не веря своим глазам. В памяти вновь всплыл Малфой-мэнор и крики грязнокровок и гоблинов, которых начали доставлять в их дом с середины августа. Тётя Белла «развлекалась» с ними сколько могла, а затем убивала. Сидя в купе «Хогвартс-экспресса», Драко с радостью думал о том, что ему наконец-то удастся выспаться, не вскакивая посреди ночи от воплей очередного гоблина (тётя Белла иногда забывала поставить звукопоглощающее заклинание). Но, похоже, выспаться ему было не суждено. Усилием воли он прогнал воспоминание и попытался сосредоточиться на уроке. Хотя то, что происходило в данный момент походило на школьный урок меньше всего.

— Прекратите, профессор!!! — раздался чей-то крик, сопровождающийся грохотом рухнувшего стула.

— Круцио, — отозвался Кэрроу, направляя палочку на Майкла Корнера, вскочившего со своего места. Тот, застонав, схватился за парту, чтобы не упасть.

— Итак, для поддержания Пыточного проклятия требуется постоянно держать палочку направленной на объект заклинания. Также важен душевный настрой мага — необходимо наслаждаться страданиями объекта, как я делаю это сейчас, — губы Амикуса искривились в злой ухмылке. — Вопрос?

— Да, сэр, — ответил, подняв руку, Нотт, — Могли бы вы изобразить на доске движения руки во время произнесения данного заклинания?

— Изображу, — Кэрроу убрал палочку, и Майкл без сил рухнул на стол. Соседки-одноклассницы принялись тихонько успокаивать её. После лекции Амикус разбил класс на пары и велел начать практиковаться. Драко оказался в паре с Ноттом и специально дал ему попробовать первым, чтобы, так сказать, «поймать настроение». Впрочем, заклинание у Нотта получилось жиденькое — так, лёгкий приступ радикулита. Но Драко помнил Круцио, полученное им от Тёмного Лорда «за недостаточное усердие», и, сосредоточившись на воспоминании, создал вполне приличное заклятье — у Нотта глаза на лоб полезли. Все остальные, за исключением, как ни странно, Крэбба и Гойла, с заданием не справились вообще. Кэрроу, тем не менее, просиял, присудил Слизерину тридцать баллов и снял с Равенкло ещё десять.

После окончания урока ученики высыпали в коридор. Лайзу, которая не смогла встать сама, вывели под руки Терри и Майкл.

— Снейп! Снейп идёт! — зашептались равенкловцы.

Действительно, по коридору в их сторону шёл директор. Мэнди подбежала к нему и схватила за руку.

— Профессор Снейп! Нас на уроке заставляли использовать Непростительные Заклятия! — горячо произнесла она.

— Так надо! — сурово ответил Снейп, оттолкнув руку Мэнди. — Как иначе вы научитесь от них защищаться?

И, не останавливаясь, прошёл мимо. Иной реакции от Пожирателя и адепта Тёмных искусств Малфой и не ожидал.

Во время обеда Драко так ничего и не съел. Впрочем, подозрительным это не выглядело. Однокурсники засыпали его вопросами, так что времени на еду всё равно не осталось.

— Скажи, Малфой, а тебе доводилось раньше применять Пыточное проклятие?

— А как долго маг может его вытерпеть?

— А тебе понравилось?

Два года назад такое внимание вознесло бы его к вершинам блаженства. Однако теперь он был рад отделаться от толпы любопытных и направиться в сторону кабинета зельеварения. Проклятие, эти идиоты думают, что в Непроситетельных заклятиях есть что-то привлекательное! Видели бы они то, что довелось повидать Драко. Попробовали бы заснуть под вопли пытаемых!

Под вечер, уже после ужина, Амикус нашёл Малфоя в библиотеке.

— Ты поговорил с кем-нибудь? — нетерпеливо спросил преподаватель.

— Да, — безразлично ответил Драко. — Забини отказался, Нотт тоже.

— Меня не интересуют твои жалобы! Говори, с кем у тебя получилось?

— Крэбб. Гойл. Паркинсон. Булстроуд сказала, что подумает. С завтрашнего дня обращусь к тем, кто помладше.

— Давай, Малфой, давай! Нам нужен результат!

— Слушаюсь, — вздохнул Драко. В результате юноша был совсем не уверен и — он сам себе удивился — как будто даже и не желал его достигать. Вылавливание нарушителей и снятие баллов со всех подряд (в первую очередь — с тех, кто несимпатичен лично тебе) — неописуемо приятное занятие, но это было при Амбридж. Кэрроу наверняка не позволят ему ограничиться этим. Так что Драко придётся примерить на себя роль палача. Причём об этом так, или иначе, станет известно всему Хогвартсу. Подобная реклама отпрыску древнего благородного рода была не нужна. Драко не раз слышал, как Уолден Макнейр, во время визитов в Малфой-мэнор жаловался на свои многочисленные проблемы, связанные с профессией. Начинал он обычно от отсутствия личной жизни (какой девушке нужен работник ножа и топора?), а заканчивал высокомерным отношением других чистокровных (не Пожирателей). Отец-то, по крайней мере, надевал маску и капюшон, когда пытал своих жертв. А вот сам Драко... Мерлин, да он бы, наверное даже в маске и с капюшоном не смог бы!

Глава 2

В то же самое время, когда Малфой отчитывался в библиотеке перед Кэрроу, в другом месте замка куда более обширная и пёстрая компания живо обсуждала сегодняшние события.

— Мда, — мрачно изрёк Эрни МакМиллан, меряя шагами Выручай-комнату: — Я, конечно, ожидал всякого, но чтобы такое! Поттер и компания как в воду канули, учителя пользуются Непростительными заклятиями, у нас сегодня троих забрали на отработку!

— На Равенкло четверых, — вставила Падма Патил.

— У нас под раздачу попали семеро! — пожаловалась Лаванда.

— И что вы предлагаете? — недовольно прервал сетования товарищей Невилл: — Сдаться? Оставить всё как есть?

— Я предлагаю не подставлять под удар тех, у кого ещё есть шансы уцелеть! — зло ответил Эрни: — Неужели ты не понимаешь, Лонгботтом? Мы уже потерпели поражение. Без Дамблдора, Поттера, Грэйнджер, без половины членов — грош цена нашей Армии! Рон Уизли отдыхает дома со своим лишаём. Дин в бегах, Джастин тоже...

— Я бы так не сказала, — спокойно заметила Луна: — мы успели изрядно попрактиковаться в борьбе с Тёмными силами за прошедшие два года. Сражение в отделе тайн, июньское нападение на Хогвартс…. И прочее. Я думаю, мы втроём — Невилл, Джинни и я — сможем заменить Гарри, Рона и Гермиону.

— Я пас! — покачал головой МакМиллан: — Если вы считаете, что вправе подводить других под Круцио — действуйте! Но я в этом не участвую. Кто со мной?

Закария Смит и Ханна Эббот поднялись со своих мест, но больше никто не пошевелился. Ханна вспыхнула и тут же села обратно.

— Хорошо! — с ожесточением кивнул Эрни: — Когда вы окажетесь в Азкабане, вспомните мои слова! Идём, Зак.

— Итак, — произнес Невилл, когда за Смитом и МакМилланом закрылась дверь: — Теперь мы можем поговорить о том, что нам делать в новых условиях.

— У меня есть приёмник, чтобы ловить «Поттер-дозор», — высказался Симус.

— Его можно поставить на громкую связь?

— Что-нибудь придумаю!

— Я попробую установить связь с Гарри, Роном и Гермионой, — вставила Джинни: — Все должны знать, правду! Что Гарри нас не бросил, и сражается с Пожирателями.

— Да, — задумчиво кивнул Невилл: — Правда — страшное оружие.

— Меч Гриффиндора! — неожиданно воскликнула Лаванда: — Гарри прикончил им василиска, может быть, меч сгодится и против Сами-Знаете-Кого….

— Его нужно выкрасть, — твёрдо заявил Невилл: — Нам нужен план.

Вечером следующего дня Драко вернулся в гостиную позже обычного. С самого утра он рыскал по школе, в поисках тех, кто желал бы помогать Кэрроу. Юноша мрачно плюхнулся в кресло и начал подводить итоги сегодняшнего дня.

Его мечта исполнилась. В Хогвартсе преподают Тёмные искусства. Грязнокровок не стало. Нет заносчивой всезнайки Грэйнджер, из-за которой Драко шесть лет не мог жить спокойно. Нет рыжего придурка Уизли, который всё время нарывался на скандал. И Поттера тоже нет… Поттера, которого Драко так хотел видеть своим другом, и который стал врагом. Поттера, который всегда шёл вперёд. Несмотря ни на что, которому удавалось то, за что Драко не осмеливался приняться, а если и принимался, то терпел позорное поражение. Неужели на этот раз Драко всё-таки победил? Может и победил. Хотя и не ждал такой победы. Точнее ждал, но не такой. Казалось бы, вот оно, счастье, Хогвартс наконец-то стал настоящей магической школой…. Но почему за эти два дня он ни разу не услышал радостных восклицаний и облегчённых вздохов? Никто ещё не оценил, какие преимущества даёт отсутствие маглорожденных? И, правда, какие? Сегодня на зельеварении Слагхорн пытался узнать у класса формулировку закона Горячева-Таунсенда, но никто так толком и не смог ответить на вопрос. Учитель, в сердцах, заявил, что без Гермионы Грэйнджер отвечать стало некому.

Юноша поднялся с кресла. Идти к Кэрроу не хотелось, но выбора не было. В конце концов, даже для того, чтобы послать Амикуса к дементорам, нужно дойти до кабинета защиты.

По дороге Драко успел придумать несколько вариантов своей речи, но, увы, все они вылетели из головы, стоило профессору требовательно взглянуть на него. Совсем некстати парень задумался, а не владеет ли Кэрроу легиллименцией?

— Как успехи, парень? — задал вопрос Пожиратель.

— Мне удалось набрать девять человек. Все — с моего факультета.

— А с других?

— Нет никаких «других». Те, кто учится на других факультетах, шарахаются от меня, как от чумного! Мне так и не удалось толком ни с кем поговорить.

— Ладно, — нехотя махнул рукой Амикус: — Девять, так девять. С понедельника вы помогаете нам. Иди!

Драко выскочил в коридор. «Иди!» — каково? Нельзя ли повежливей? Всё-таки он свой человек, Пожиратель, союзник.… Как они могут так с ним обращаться?

«А ты вернись и выскажи-ка Амикусу все свои умные мысли!», — ехидно посоветовал внутренний голос: «Интересно, сколько ты проживёшь после этого?».

Драко остановился.

«Трус», — подумал он: «Слабак. Ничтожество».

«Чего же ты так перетрухал?», — укоризненно спросил Хагрид шесть лет назад в Запретном лесу: «Оставил Гарри одного…».

«Он перепугался до смерти!», — рассказывали всей школе близнецы Уизли четыре года назад: «Чуть не обмочился со страху».

«Ты трусливый хорёк, Малфой!» — крикнула грязнокровка Грэйнджер три года назад.

«Трус!» — крикнул ему кто-то из Пожирателей в начале лета.

Трус…. В детстве Драко считал, что у него нет недостатков. Во время учёбы в Хогвартсе жизнь не раз прикладывала его мордой об стену, но чаще всего он сталкивался именно с собственной трусостью.

— Привет, Драко! — раздался рядом мягкий негромкий голос.

Староста Слизерина чуть не подпрыгнул. Проклятие, если так продолжится и дальше, ему придётся переезжать в больницу святого Мунго. В отделение для душевнобольных. Кстати, о душевнобольных...

— Отвали, лунатичка! — огрызнулся он.

Но Луна Лавгуд поступила с точностью до наоборот, сделав шаг к нему и пристально заглянув в глаза.

— Кажется ты чего-то боишься, Драко, — сонно произнесла она.

Юноша принялся лихорадочно соображать, как отделаться от навязчивой равенкловки, вдобавок ещё и принадлежащей к Армии Дамблдора. В определённом смысле Лавгуд была опаснее, чем любой другой «армеец». Большинству было достаточно пары оскорблений, чтобы они поняли, что ловить им нечего. Но эта сумасшедшая — случай особый. Оскорбить или унизить её невозможно — она улыбнётся и заговорит о своих морще… мято… короче о своих безумных фантазиях. В глубине души, Драко побаивался равенкловку. Каким-то шестым чувством Лавгуд умудрялась угадывать мысли и чувства окружающих. А юноше совсем не улыбалось, чтобы ему в душу лезли члены Армии Дамблдора. Он резко повернулся и пошёл в противоположную сторону. Трус.

Луна постояла некоторое время, высматривая на стенах круглокрылов-волосатиков, но, ничего не обнаружив, вздохнула и отправилась в гостиную факультета.

Глава 3

Неделя шла за неделей, на смену сентябрю пришёл октябрь. Ученики Хогвартса мало-помалу оправились от шока, вызванного близким знакомством с Кэрроу, и притихли. На переменах теперь переговаривались вполголоса, но разговоры глохли сами собой, особенно если рядом появлялся кто-нибудь из преподавателей. После ужина Хогвартс буквально вымирал, в коридорах невозможно было встретить никого кроме привидений, миссис Норрис и Филча. Впрочем, последний был в восторге от данного обстоятельства, и не раз выражал радость по поводу того, что «за учеников наконец-то взялись всерьёз». Что-то изменилось и в поведении учителей. Пропала улыбка с лица профессора Спраут. Профессор Трелони на уроках перестала предрекать смерть всем ученикам подряд, что также было дурным знаком. Даже на вечеринках «Клуба Слизней» (посещаемость которых резко упала) чувствовалась мрачная, душная атмосфера, накрывшая Хогвартс.

Работа у возрождённой Инспекционной Дружины (в этот раз, в отличие от времён Амбридж, не афиширующей свою деятельность и само существование) появилась сразу же. На стенах школы появились надписи, извещавшие о том, что мобилизация в Армию Дамблдора продолжается. На переменах то тут, то там неожиданно начинал звучать «Поттер-дозор». Что же касается разговоров на нежелательные темы (Кэрроу и их тоже отнесли к серьёзным провинностям), то Хогвартс прямо-таки гудел от них. Дружинники сбились с ног, выискивая нарушителей и сообщая о них Снейпу, Филчу и тем же Кэрроу. В один из дней Драко встретил в коридоре Филча. Завидев парня, завхоз поманил его к себе:

— Вот что, Малфой, пойдём-ка со мной.

Драко нехотя подчинился. Вместе они прошли по коридору, ведущему в подвал, миновали дверь в кабинет зельеваренья. Филч поднял забрало у рыцарских доспехов, стоящих у стены, и они, звякнув, исчезли вместе с частью стены. Взору юноши открылся проход, оканчивающийся винтовой лестницей, ведущей вниз.

— Смотри под ноги, Малфой, не сверни шею. И зажги свою палочку.

Лестница оказалась длинной, ступенек в сто. Спустившись, Драко и Филч оказались в коротком коридоре.

— А, вот и вы! — произнесла Алекто, оборачиваясь. Амикус просто кивнул.

— Вот, Малфой! — торжественно изрёк завхоз. — Помнишь, когда ты бегал подглядывать за Поттером и попался мне, я говорил вам всем, что раньше в Хогвартсе наказывали по-другому?

— Такое забудешь! — протянул Драко. — Значит, это и есть те самые помещения?

Филч серьёзно кивнул и, достав ключи, отпер ближайшую дверь, затем жестом пригласил войти. С потолка свисала пара цепей со стальными «браслетами», ещё одна была прикреплена к кольцу в стене. Однако Драко с облегчением заметил, что кандалы довольно широкие, так что врезавшиеся ему в память слова Филча о подвешивании за большие пальцы, видимо, всё же правдой не были.

— Теперь, Малфой, за серьёзные провинности мы будем отправлять сюда, понял?

— Да, понял…

«Хорошенькие дела!» — подумал он. «Это за что же они собираются сюда сажать?»

Амикус, видимо, воспользовался легиллименцией и ответил на мысли Драко.

— Сегодня директор в доверительной беседе сообщил мне, что «армейцы» планируют похитить меч Годрика Гриффиндора и передать его Поттеру. И случится это сегодня ночью. Так что постояльцы для этих номеров найдутся.

На следующий день первым уроком было магловедение. Слизеринцев присоединили к гриффиндорцам, и Драко с удивлением заметил, что и Невилл, и Лаванда, и Парватти, и Симус — активнейшие дамблдоровцы! — сидят не в камерах, а за партами. Когда в класс вошла Алекто, стало понятно, что настроение у преподавательницы намного хуже обычного.

— Раздайте! — буркнула она, сунув пачку тетрадей Забини.

Пока Блейз раздавал тетради, Алекто начала снимать стружку с учеников.

— Мистер Лонгботтом, я недовольна вашей работой! Вы не привели ни одного примера дурных последствий, возникающих при смешении крови мага и магла.

— Я не знаю, какие тут могут быть дурные последствия! — дерзко отозвался Невилл. Драко в очередной раз подумал, что нынешний Невилл ничуть не похож на того толстого плаксу, который когда-то был вторым, после Поттера, объектом подколок Драко.

— Да как ты смеешь, мальчишка! — рявкнула Алекто. — Мистер Крэбб! Наложите-ка Пыточное…

— Слушаюсь! — просияв, воскликнул Крэбб. — Круцио!

Гриффиндорец дёрнулся, раскрыл было рот, чтобы завопить от боли, но тут же захлопнул его. И стиснул зубы. Он должен быть сильным. Он должен быть достоин своих родителей. И помощи ждать не следует. Невилл хорошо помнил, чем закончился первый урок защиты, когда Кэрроу применил Круцио к Лаванде Браун. Невилл и Симус попытались наброситься на учителя с кулакми, и очнулись в больничном крыле. Профессор МакГонагалл вскоре заглянула к ним и долго что-то говорила на тему «не лезть на рожон», «не дразнить Кэрроу» и так далее. И даже пригрозила, что будет снимать за это баллы.

Невилл чувствовал, что его тело превратилось в сосуд, до краёв наполненный болью, но он всё-таки каким-то чудом держался. Юноша поднялся на ноги, с яростью и вызовом уставившись на Алекто Кэрроу, и её некрасивое лицо на миг исказилось страхом. От боли Невилл почти ничего не чувствовал, но он всё равно понял, что в классе вдруг стало очень тихо. Юноша с трудом повернул голову и увидел, что все вокруг смотрят на него. Он взглянул в мясистое лицо Крэбба, перекошенное от ярости, затем перевёл взгляд на сидевшего чуть дальше Малфоя. Их взгляды встретились. Слизеринец неожиданно прикрыл глаза, словно от яркого света, и опустил голову.

— Гойл, помогите! — взвизгнула Алекто.

— Круцио!

Это было уже слишком. Невилл качнулся и рухнул в проход между партами. Однако, прежде чем окончательно расстаться с сознанием, он всё же успел подумать:

«Я всё-таки не закричал», — и, несмотря на поглотившую его боль, улыбнулся.

В себя он пришёл в больничном крыле. Он не был единственным пациентом мадам Помфри — в последнее время недостатка в пострадавших не было. Через койку от него лежал какой-то первокурсник с Равенкло, пострадавший от кулаков старшекурсников-слизеринцев. В углу занимала место Морин Хоуп, пятикурсница с Хаффлпаффа, не справившаяся на уроке защиты с вызванным ей инферналом. Кровать у окна досталась Хелависе де Спиллер, шестикурснице со Слизерина, которая отравилась неправильно сделанным зельем. На койке у входа приходила в себя Падма Патил, которую Филч жестоко выпорол, поймав за расклейкой листовок.

Гриффиндорец вчуже посочувствовал медсестре — он сам, впрочем, как и все «армейцы», в последнее время стал её постоянным клиентом, так что мог засвидетельствовать — никогда у мадам Помфри не было так много работы. Не так давно Джинни и Луна предложили добавить к функциям АД и первую медицинскую помощь жертвам взысканий Кэрроу. Некоторые «Армейцы» взялись за это дело и, худо-бедно, справлялись с этими обязанностями, а у Сьюзен Боунс и вовсе открылся настоящий талант к целительству.

— Как себя чувствуете, Лонгботтом? — осведомилась появившаяся рядом медсестра.

— Спасибо, уже лучше, мадам Помфри, — ответил Невилл.

Целительница поставила на тумбочку прозрачную склянку с каким-то оранжевым порошком.

— Это измельчённая древесина огненного дерева, — сказала она: — Она хорошо снимает последствия Пыточного проклятия. Каждые полчаса насыпайте полную крышку порошка, растворяйте его в стакане воды и выпивайте залпом. Именно залпом. Вам предстоит использовать весь пузырёк. Всё понятно?

— Да, мадам Помфри.

Медсестра кивнула и направилась к Морин. Невилл, тем временем, шёпотом наколдовал себе ещё один пузырёк и тайком принялся пересыпать снадобье в него. В конце концов ему уже полегчало, а порошок ещё много кому пригодится.

Мадам Помфри краем глаза заметила как гриффиндорец что-то делает со склянками. А догадавшись, что именно, усмехнулась, прикрыв рот ладонью.

Глава 4

Джинни вышла в коридор и обессилено прислонилась к стене. Наконец-то уроки на сегодня закончились. Давно она не чувствовала себя так ужасно. Перед глазами всё ещё стоял образ Невилла, бледного как снег, еле живого, на руках однокурсников, несших его в больничное крыло. Нет! Джинни с усилием потрясла головой, прогоняя жуткое видение. О Невилле позаботится мадам Помфри, а у самой Джинни ещё есть дела. Девушка взбежала на шестой этаж и свернула в один из коридоров, остановившись у длинной надписи «ВСТУПАЙТЕ В АРМИЮ ДАМБЛДОРА!».

Однако сейчас младшую Уизли занимала не сама надпись, а то, что её окружало. Приглядевшись, как следует, она обнаружила то, что искала.

«Мав к учох», — было написано золотистыми чернилами ближе к концу надписи.

«Возьмите меня!», — стояла под словом «АРМИЮ» надпись, сделанная чем-то тёмно-бордовым. Джинни наклонилась пониже, чуть не уткнувшись носом в стену, принюхалась и почувствовала слабый фруктовый аромат.

«!И меня!», — гласила соседняя, написанная синими чернилами.

Затем Джинни заметила лежащую на полу маленькую заколку для волос, подняла её и повертела в руках. Заколка, как заколка, цветная, красивая, чёрно-жёлтая, в виде пчелы. Наверное случайно раскрылась и выпала из чьих-то волос… Ан нет, заколка то была закрыта!

Наконец гриффиндорка обнаружила возле буквы «П» маленькую синюю шестиконечную звездочку. Усталости, как ни бывало. Раньше заявки от добровольцев поступали не каждую неделю, и редко больше одной за раз. А сегодня — целых пять! Две с Хаффлпаффа, две с Равенкло и одна с Гриффиндора. Джинни на минуту присела, прислонившись к стене, и наспех набросала пять одинаковых записок. Затем встала, взмахом палочки очистив стену от всех надписей и значков. И бросилась вниз по лестнице, пытаясь по дороге сообразить, кто отправил хаффлпаффские и равенкловские заявки (кто был добровольцем из Гриффиндора, она уже догадалась).

Встретив по дороге Майкла Корнера, Джинни сунула ему две записки и, кое-как объяснив суть, помчалась дальше. Возле библиотеки она наткнулась на Ханну Эббот и отдала ей две другие записки. Добежав до гостиной Гриффиндора, она поднялась в спальню шестикурсниц. Найдя нужную кровать, Джинни положила на неё записку, сама же села на свою и принялась за уроки.

Несколько минут спустя вошла Даниэла Кеттеринг, однокурсница Джинни, высокая девушка с роскошными вьющимися тёмно-каштановыми волосами. Подняв со своей постели записку, она пробежала её глазами и её лицо прояснилось. Пожевав губами (выкрашенными тёмно-красной помадой с фруктовым ароматом — больше такой никто в Гриффиндоре не пользовался), Дана воровато огляделась и спрятала записку под одежду. Джинни краем глаза наблюдала за ней, делая вид, что усиленно изучает заклинания, затем положила учебник и спустилась в гостиную.

Мало-помалу гостиная пустела — к одиннадцати часам в ней не осталось никого, кроме Симуса, Лаванды и самой Джинни. «Армейцы» переглянулись и кивнули друг другу.

— Симус, иди ты первым, — предложила Джинни. — Встретимся на месте.

Финниган выскользнул наружу. Через пару минут гостиную покинула Лаванда. Выждав ещё минуту, Джинни последовала за ней.

Выйдя из гостиной, они разошлись в разные стороны, чтобы, каждый своим путём, добраться до пункта сбора. В такие минуты Джинни отчаянно переживала за друзей, потому что случалось, что встреча происходила в больничном крыле или кабинете Филча. Поэтому Джинни кралась вдоль стены тише мыши, прячась за рыцарскими доспехами. Ей совсем не улыбалось наткнуться на кого-нибудь из Кэрроу, миссис Норрис или того же Филча. Впрочем, в нынешней обстановке были и свои плюсы. Кэрроу так и не смогли построить отношения с Пивзом, упустив шанс приобрести ценного союзника в отравлении жизни ученикам. Полтергейст наоборот решил, что новые учителя — куда более благодатные объекты для насмешек, чем запуганные, в последнее время, студенты. Прочие учителя, насколько это возможно, закрывали глаза на ночные похождения студентов и нарушения ими школьных правил. Если, конечно, эти нарушения не вредили другим ученикам.

Как бы то ни было, сегодня всё обошлось. Симус и Лаванда встретили её возле лестницы, ведущей к Выручай-комнате. Снизу поднялись Ханна Эббот и Тоби Пирсон, крупный, медлительный, неуклюжий, чем-то похожий на плюшевого мишку, пуффендуец, вступивший в АД месяц назад.

— Майкл и Энтони уже там, — шепнула Лаванда. — Они держат правый коридор.

Джинни молча махнула хаффлпаффцам в сторону левого коридора. Их общей задачей было предупреждение о появлении любых нежелательных персон (начиная со Снейпа и кончая миссис Норрис). Пока всё было чисто.

— Ставим, — прошептал Симус. Все трое взмахнули палочками, каждый в свою сторону.

— Ресонио!

Теперь эхо-заклинание непременно предупредит их о приближении любого существа, использующего для передвижения ноги. Как бы тихо не двигалось это существо, его шаги будут отдаваться по коридору таким громким эхом, что «армейцы» его обязательно услышат. Справа послышались громкие шаги, словно по коридору бежал, самое малое, рыцарь в доспехах. Однако вскоре эхо исчезло — Майкл и Энтони на время сняли эхо-заклинание, так как бегущий оказался не из числа нежелательных. Из-за поворота появилась Даниэла.

— Армия Дамблдора? — недоверчиво спросила она.

Они синхронно кивнули.

— Возьмёте меня?

— Подожди, Дана, — подняла руку Джинни. — Скажи, почему ты не вступила в Армию во времена Амбридж?

— Я думала, это никакая не армия, а просто кружок по подготовке уроков, — пожала плечами гриффиндорка. — А я всегда ко всему готовилась сама.

— А почему не вступила в начале года?

— Я думала, что без Дамблдора и Поттера никакой Армии не будет. Но я узнала, как Невилл сегодня поставил на место Кэрроу и переменила мнение. Я хочу бороться вместе с вами.

— Иди, — коротко сказала Джинни, указав наверх.

Следом поднялись равенкловцы: маленький, вертлявый Эфраим Коган и высокий, смуглый, голубоглазый Макс Родригес. За ними поднялись Халил Каземи и Миранда Рестон с Хаффлпаффа (волосы девочки вновь украшала заколка-пчела). Каждого из них проверили на честность. Последними в Комнату поднялись сами «армейцы».

— Итак, наша армия увеличилась, — объявила Джинни собравшимся. Откашлявшись и приняв максимально серьезный вид, она обратилась к новичкам. — Клянётесь ли вы бороться с Пожирателями Смерти и Тем-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут?

— Да, — вразнобой ответили они.

— Клянётесь ли вы защищать маглов, маглорождённых и тех, кого притесняют слуги Сами-Знаете-Кого?

— Да! — на этот раз хором ответили новобранцы.

— Клянётесь ли вынести отработку после уроков, подземелье Филча, Круцио и Азкабан?

— Да, — на этот раз голоса прозвучали тише.

— Клянётесь ли вы умереть ради победы над тёмными силами?

— Да… — Джинни увидела, что Коган опустил голову, а Миранда зябко поёжилась. Дети… Младшая Уизли, после года противостояния Амбридж, сражения в Отделе Тайн, боя в астрономической башне и двух с половиной месяцев войны с Кэрроу, чувствовала себя седым ветераном рядом с ними. Да что говорить… Синяк под правым глазом ещё не совсем сошёл (спасибо Амикусу). Спина в старых и новых шрамах от плети (спасибо Алекто). На руках ожоги от жгучей антенницы, сбор которой в Запретном лесу, естественно, без всякого защитного снаряжения, был взысканием за попытку похищения меча Гриффиндора (спасибо Снейпу). Вояка, ничего не скажешь!

— Что ж, добро пожаловать в АД! — произнесла она.

— Слушай, Джинни, — раздался голос Тоби Пирсона. — А почему вы не приглашаете в АД никого со Слизерина?

— Ты что? Там же все за чистоту крови! Ты забыл вторую клятву? Никто из них не будет защищать маглов. Кстати, Сам-Знаешь-Кто тоже учился на Слизерине! Что за глупые вопросы?

— Вопрос не глупый, — неожиданно вмешалась Луна. — С чего ты взяла, что все слизеринцы поддерживают Сама-Знаешь-Кого? В конце концов, и между плевелами найдётся пшеница. В прошлый вторник Крэбб пытался применить Пыточное проклятие к одному первокурснику. Но пришёл Блейз Забини, дал Крэббу в челюсть, а первокурсника отпустил.

— Сегодня вечером Френегонда Тадминстер весь вечер болталась возле Выручай-комнаты, не иначе как, выслеживая нас, но потом пришла Астория Гринграсс и буквально за шиворот уволокла её оттуда, — добавила Сьюзен Боунс.

— Вы бы ещё Малфоя вспомнили! — ответила Джинни сердито.

— Джинни, это не так смешно, как ты думаешь, — мягкий голос Луны был очень серьёзен. — На самом деле, про Драко тоже забывать нельзя…

— Луна, да рассуди же ты здраво! Малфой — Пожиратель Смерти! Он пытался убить Дамблдора! Он… Он…

— Подожди, Джинни, — равенкловка подняла руку. — По-моему, Драко сильно изменился после.… После смерти профессора Дамблдора. Ты видела его в последнее время? Он спал с лица и ходит по Хогвартсу, как к смерти приговорённый. Почти не спит, почти не ест.… Разве так себя ведёт тот, кто победил и добился власти?

— Это тебе кажется, Луна, — махнула рукой Джинни. — По мне, так он такой же, каким был при нашей первой встрече. Злобный, насмешливый, мстительный, высокомерный, жестокий…

— Не многовато ли пороков для одного человека? — недоверчиво спросила Луна.

— Не многовато — для одного Малфоя! — отрезала Джинни.

Равенкловка вздохнула, но спор продолжать не стала. Джинни почувствовала себя неловко.

— Извини, Луна, — сказала она с оттенком вины в голосе. — Кажется, я разгорячилась. Возможно, ты и права насчёт Слизерина, но с этим лучше подождать. Нужно сначала приглядеться к ним.

Луна улыбнулась и взяла её за руку.

— Не будем об этом. Пойдём, послушаем «Поттер-дозор».

— Итак, добрый вечер, дорогие противники террористического режима Сами-Знаете-Кого! — зазвучал из динамика голос, знакомый студентам по многочисленным квиддичным матчам.

— Привет, Ли! — крикнул кто-то.

— Итак, сводка происшествий, — трагичным голосом начал Ли Джордан.

Все притихли.

— В Ньюкасле аврорами министерства была произведена попытка провести арест семьи маглорожденных волшебников, уклоняющихся от регистрации. Однако магл, у которого беглецы снимали комнату, оказал сопротивление сотрудникам министерства. В результате погиб он сам, а также двое авроров. Ещё один аврор был доставлен тяжело раненым в больницу святого Мунго.

Джинни мельком взглянула на Дану. Та побагровела от гнева. Ли сделал паузу.

— Так пусть отсохнут языки у тех, кто смеет утверждать, что маглы чужды смелости и благородства, — продолжил он. — Запомните имя Терри Линдермана из Ньюкасла, ценой своей жизни спасшего трёх магов. Я продолжаю. На окраине Бирмингема четырнадцатилетняя школьница из маглов подверглась нападению оборотня. По имеющимся у нас данным, это работа Фенрира Сивого. Теперь я передаю слово нашему специальному корреспонденту в Лондоне, Наяде. Наяда, вы в эфире!

— Спасибо, Бруно, — ответил знакомый голос. Это, вне всякого сомнения, была Тонкс.

— Итак, дела обстоят следующим образом, — продолжила экс-аврор. — Джозайя Горбин, совладелец лавки «Горбин и Бэркес» в Лютном переулке, заявил о расширении бизнеса и покупке нескольких магазинов в Косом переулке. Также мистер Горбин заявил о расширении товарной линейки. В скором времени в продажу поступят яд мантикоры, кровь единорога, а также ряд магических предметов, связанных с Тёмными искусствами.

— Благодарю, Наяда, — вклинился Джордан. — Что слышно в Министерстве Магии?

— Принят Закон об изобретениях маглов, — ответила Наяда-Тонкс. — Согласно ему, любой волшебник, уличённый в хранении, приобретении или использовании изобретений маглов будет подвергнут заключению в Азкабане или поцелую дементора.

Джинни ойкнула, подумав об отце. Макс Родригес недоверчиво покачал головой. Микрофон снова взял Ли.

— И мы только что получили сообщение о том, что аврор Дабни Криппен, раненый при нападении на маглов в Ньюкасле, только что скончался. Как стало известно «Поттер-дозору», в больнице святого Мунго просто не оказалось специалиста по ранениям магловским оружием. Единственный колдомедик, специализировавшийся в этой области, был уволен месяц назад за симпатии к маглорождённым. Возникает резонный вопрос, понимает ли Министерство, какой опасности оно подвергает магическое сообщество, настраивая маглов против нас? Итак, заклинаю вас, берегите друг друга. Храните веру. Спокойной ночи.

Миранда зябко передёрнула плечами — похоже только сейчас поняла, с кем ей предстоит иметь дело. Однако теперь и ей и всем остальным новичкам предстоит стать воинами Армии Дамблдора.

Глава 5

Драко читал письмо из дома.

«Здравствуй, сынок!

Мы очень скучаем по тебе и очень ждём. Папа говорит, что на Рождество Лорд освободит его от заданий, чтобы мы могли провести время вместе. Довольны ли Кэрроу твоей работой? Тётушка Беллатрикс тоже ждёт тебя, ей не терпится узнать о твоих успехах…»

Услышав, что кто-то стучит в его купе, юноша отложил письмо и заклинанием открыл дверь. В коридоре стояла испуганная колдунья, продававшая сладости в «Хогвартс-экспрессе».

— Вам записка! — пробормотала она.

Драко, недоумевая, развернул лист. На нём мало-помалу проявились мелкие чёрные буковки.

«Зайди к начальнику поезда».

Под надписью стояла Чёрная метка, и всё — ни тебе «здравствуй», ни «до свидания». Что нужно Пожирателям от него на этот раз?

— Я скоро вернусь, — бросил Крэббу и Гойлу, и двинулся в начало состава.

В вагонах было так же тихо, как и в коридорах школы. Редко из какого купе долетали до Драко обрывки приглушённых разговоров. Немногочисленные встреченные в вагонных коридорах школьники при виде слизеринца либо исчезали в купе, либо разворачивались и поспешно удалялись прочь. У них были на то причины — кое-кто из них, благодаря Драко, побывал в подземелье или получил плетей. Драко мрачно шёл вперёд, глядя себе под ноги.

В купе начальника поезда его ожидали Уолден Макнейр и какой-то незнакомый молодой Пожиратель.

— Добрый день, мистер Макнейр, — поздоровался Драко. — Что случилось?

— Ксенофилиус Лавгуд накатал очередную статью в своём проклятом журнальчике, — мрачно ответил Макнейр. — Его нужно заткнуть, и для этого мы решили забрать его дочь. Прямо отсюда.

— Из «Хогвартс-экспресса»? Почему? — удивился Драко.

— Чтобы не было лишнего шума. Лавгуды — почтенный чистокровный род. Ты не слышал, какой скандал подняла Августа Лонгботтом, когда узнала, что на её ненаглядного внучка накладывали Круцио? Так что никто не должен знать про похищение, кроме самого Лавгуда.

— Но ведь она в купе не одна…

— На этот счёт не беспокойся. В четыре часа, — Макнейр взглянул на часы, — поезд будет остановлен для проверки, и в него запустят дементоров. Возле купе Лавгуд они задержатся. Когда все, кто там находится, дойдут до кондиции, мы войдём и заберём девчонку.

— А какова моя задача?

— За несколько минут до остановки ты должен пройти мимо купе Лавгуд и проверить, там ли она. Если она там, ты должен открыть коридорное окно и выкинуть что-нибудь в это самое окно.

— А если дверь будет открыта, и Лавгуд, или ещё кто-нибудь, увидит, как я высовываюсь в окно?

— Об этом не беспокойся. Дамблдоровцы не набросятся на тебя просто за то, что ты прошёл мимо них. Или за то, что ты выкидываешь мусор в окно. Это не в их стиле. А когда мы войдём к ним, то сотрём всем память, и никто не вспомнит, что ты там был.

— Да к чему все эти сложности? — вмешался незнакомый Пожиратель. — Неужели мы не можем прямо сейчас зайти к ней, оглушить и унести?

Макнейр скривился.

— Удивляюсь я тебе, Хэзлит! Как тебя, такого тупого в Пожиратели взяли? Официально нас тут нет и быть не должно! Стоит нам появиться в вагоне, и весь поезд узнает, что беглый преступник Макнейр и ещё какой-то неприятный тип ищут кого-то. У Армии Дамблдора наверняка есть какая-нибудь система экстренного оповещения — иначе Снейп и компания переловили бы их в два счёта. Так что если мы влезем к школьникам, как слоны в посудную лавку, то в купе Лавгуд нас будут ждать представительная делегация и тёплая встреча!

— Ха, да это же всего-навсего школьники! — пренебрежительно отмахнулся Хэзлит.

— Ты их не знаешь! — сердито отозвался экс-палач. — А я с «армейцами» сражался полтора года назад. Они хоть и щенки, а кусают больно! Кроме того мы можем запросто спугнуть нашу дичь. Девчонка возьмёт, да и трансгрессирует отсюда. Или просто спрыгнет с поезда, от такой всего можно ожидать! Ищи её потом! Короче, всем всё ясно?

— Нет, — ответил Драко. — Мне же придётся заглядывать в каждое купе…

— Не придётся. Мы уговорили начальника поезда, чтобы в этот раз он поставил обогрев вагонов посильнее, а вентиляцию послабее. Ручаюсь, все купе будут распахнуты настежь! Если какое-нибудь из них будет закрыто, ты имеешь полное право заглянуть туда. Вдруг кто-то что-то нарушает?

— А если Лавгуд в купе не будет? Или я не успею дойти до её вагона, когда дементоры появятся?

— Выйди заранее. Очень заранее. Ты парень неглупый, как-нибудь вывернешься. Задача ясна?

— Да…

— Отлично. По местам.

Макнейр и Хэзлит трансгрессировали, Драко побрёл к себе. Поезд тронулся, потянулись часы ожидания. Юноша попытался сыграть с Крэббом и Гойлом в Плюй-камни, но быстро проиграл, так как сосредоточиться на игре тоже не мог. Тогда он забрался на верхнюю полку и попытался заснуть, но тщетно. Слова Макнейра о «стиле дамблдоровцев» нисколько не убедили Малфоя. Бывший палач, последний раз видевший «армейцев» полтора года назад, не мог знать, насколько опасной и многочисленной стала «Армия Дамблдора» теперь. И ведь лезть в это змеиное гнездо придётся не Макнейру, а ему, Драко. Что он им — мальчик для битья?

Без десяти четыре Драко, наконец, поднялся с места и быстрым шагом направился на поиски.

Луну он обнаружил через два вагона и тут же посмотрел на часы. Без пяти четыре. За окном уже начинало темнеть — всё-таки декабрь, позавчера была самая долгая ночь в году. Может всё-таки ничего не выбрасывать в окно? Попробовать отговориться тем, что так и не нашёл Лавгуд в поезде? Что они, видимо разминулись?

«И получить Круцио в награду?», — съехидничал внутренний голос.

Драко передёрнул плечами. Нужно собраться и взять себя в руки. В конце концов, он никому из дамблодоровцев ничем не обязан! Они — его враги. Они смертельно ненавидят его. Все. Слизеринец прошёл до конца вагона, немного подождал, затем повернул обратно. Как только он поравнялся с купе, поезд остановился. Драко открыл окно и бросил в него скомканную обёртку от шоколадной лягушки. Через мгновение по поезду загремел голос Макнейра, магически усиленный и изменённый.

— Внимание, внимание! Ведётся поиск нежелательных персон. Все вагоны подлежат проверке при участии дементоров. Вызывать патронусов запрещено. Те, кто попытается применить заклинание «Экспекто патронум» будут задержаны!

Не успело затихнуть эхо голоса Пожирателя, как в тамбуре впереди Малфоя появился первый дементор, ещё один вошёл через другой тамбур. Оба двинулись по проходу навстречу друг другу.

«Убей его!», — раздался в голове голос тёти Беллы. В памяти мелькнули лишённые жизни глаза директора, смотрящие на Драко сквозь темноту Астрономической башни.

«Северус… Пожалуйста, помогите…», — послышался умоляющий шёпот Чарити Барбейдж.

«Нагини, ужин!», — насмешливое шипение Тёмного Лорда.

Драко вцепился в штору, словно в спасательный круг. Краем глаза он увидел Макнейра, который пробирался по вагону, лавируя между дементорами. Судя по перекошенному лицу, убийце гиппогрифов тоже было несладко.

«Круцио! Круцио! Круцио!», — взвыли в его голове чьи-то голоса. Затем они сменились воплями боли. Юноша рухнул на колени и схватился за голову. Он уже ничего не видел, кроме красных глаз Тёмного Лорда, пронизывающих его насквозь. Где-то невообразимо далеко послышались крики и какая-то возня… Потом Драко почувствовал, что кто-то поднимает его вверх и подумал, что он уже умер от страха. В себя он пришёл в купе начальника поезда.

— Очнулся, герой? — спросил Макнейр, протягивая бутыль с каким-то зельем. — Выпей. Это зелье помогает оправиться после встречи с дементорами.

Драко отпил немного и почувствовал себя лучше.

— Как… Как всё прошло? — задал он вопрос.

— Нормально. Представляешь, Малфой, эта девка попыталась треснуть меня Ступефаем, когда я зашёл! — Пожиратель зло пихнул ногой лежащую на полу купе Луну. — Мантикора бешеная! Счастье, что не попала. Ничего, сейчас заберём её отсюда, и езжайте себе на здоровье.

Макнейр подхватил Луну на плечо и они, вместе с Хэзлитом, исчезли.

На вокзале Драко встретили родители. Отец был небрит и, судя по лицу, пребывал в настроении, далёком от праздничного (впрочем, как и сам Драко). Мать слабо улыбнулась и обняла сына. Вместе они трансгрессировали к воротам Малфой-мэнора.

Глава 6

Первое, что услышал Драко, оказавшись дома, был вопль пытаемого. Настроение испортилось ещё сильнее (хотя, казалось бы, куда уж!). Войдя в гостиную, он увидел орущего и барахтающегося под потолком гоблина. Тётя Белла обернулась к вошедшим.

— О, мой маленький дракончик! — взвизгнула она и бросилась тискать племянника. Пахло от тётушки кровью, алкоголем, дешёвым парфюмом и чем-то ещё, столь же мерзким.

Гоблин со стуком рухнул вниз.

— Белла, нельзя ли без этого? — с лёгким неудовольствием осведомилась мать, указав на гоблина.

— А что такого? — удивилась тётя. — На дворе праздник, мне хочется повеселиться…

— Но ты могла бы, хотя бы, наложить на него Силенцио? А то ведь вместе с ним ты пытаешь и нас — голова от этих криков раскалывается! — проворчал отец. — А я хочу отдохнуть!

— А так неинтересно! — капризно заявила тётя. — Я хочу видеть, какую боль способна причинить!

— Но ты бы могла, хотя бы, делать это в подземелье, — возразил отец.

— И поставь щит, чтобы наверху слышно не было! — добавила мать.

Тётя скривилась и, подхватив гоблина, пошла вниз. Из коридора донеслись пьяные выкрики.

— Мерлин мой, Белла так и не выпроводила проклятых егерей! — отец схватился за голову и двинулся на голоса.

Мать вздохнула.

— Добро пожаловать домой, сынок.

«Да уж, приехал домой, ничего не скажешь!», — сердито подумал Драко: «В августе наш дом был только пыточным застенком, а теперь он, вдобавок превратился в разбойничий притон!».

Впервые он подумал о том, что остаться в Хогвартсе на время рождественских каникул — не самая плохая идея.

Однако Драко всего лишь спросил:

— Что, много народу здесь?

— Порядочно. Про мистера Олливандера ты знаешь. Семью Бэйлс доставили неделю назад. Позавчера егеря поймали маглофила Джареда Энглтона. Сегодня доставили Луну Лавгуд.

«Так в Малфой-мэноре открыли ещё и филиал Азкабана?», — продолжал молча негодовать юноша: «А дементоров к нам, случаем, не догадались пригласить?»

Однако окончание фразы матери подействовало на него, как ледяной душ. Получается, что рано или поздно ему придётся столкнуться с равенкловкой, взглянуть в глаза человеку, которого он сам отдал в руки тёти Беллы. Драко не любил напоминаний о проявленной слабости. А ведь такое напоминание сейчас сидело у него дома, и будет сидеть там весьма неопределённое время.

Тем не менее Драко позволил себе лишь чуть приподнять брови.

— И Лавгуд тоже тут?

Мать кивнула.

— Так ты ужинать-то будешь?

— Буду.

После еды он направился в свою комнату. Неожиданно из двери, ведущей в подвал, появились Луна и тётя Белла. Равенкловка была в том чудном розовом костюме, который был на ней в поезде, босиком. Руки, судя по положению, были связаны за спиной. Тем не менее, она была совершенно спокойна, словно находилась не в Малфой-мэноре, рядом с самой жестокой Пожирательницей Смерти, а в Хогвартсе, в компании Поттера и остальных. Когда они поравнялись, девушка обернулась и с улыбкой произнесла:

— Привет, Драко!

Их глаза встретились, и Драко некстати подумал, что они почти одного цвета. Луна смотрела на юношу с удивлением и любопытством, но без всякого гнева или страха. Драко отпрянул, как ужаленный, провожая взглядом двух сумасшедших. Добравшись до своей комнаты он, не раздеваясь, рухнул на кровать. Перед глазами вновь стоял образ Лавгуд: бледное, мягкого очерка лицо, светло-серые удивлённые глаза, пухлые губы, расплывшиеся в улыбке; рассыпавшиеся по плечам льняные волосы. И вновь парень слышал её тихий голос: «Привет, Драко!».

Он не понимал, что с ним происходит. Казалось бы, он уже давно не чувствовал себя хорошо, но сейчас ему было особенно мерзко — хоть на стенку лезь! Будь на месте Лавгуд кто-то другой, к примеру, Поттер или Лонгботтом, тот, наверное, плюнул бы Малфою в лицо, а Драко ответил бы тем же, и всё было бы просто и приятно. Но что можно было ответить этой чокнутой?

«Да что это я?» — одёрнул себя юноша. «Ещё не хватало об этой сумасшедшей думать! Да кто она вообще такая?!»

Память услужливо подсунула картинку из прошлого.

Второй курс (Мерлин, как же это было давно!). Он, в компании с Крэббом и Гойлом, шёл по направлению к хижине Хагрида, с целью сделать что-нибудь нехорошее этому недоумку-полувеликану. Неожиданно они увидели в стороне от тропинки какую-то девочку в мантии Равенкло. Она, судя по всему, танцевала.

— Эй ты! — крикнул Драко, остановившись. — Что ты тут делаешь?

Девочка остановилась и подошла к ним. Выглядела она очень неряшливо, волосы спутаны, мантия в каких-то травинках, палочка вообще засунута за ухо.

— Ты кто? — спросил Малфой: — Новое огородное пугало тупого Хагрида?

— Нет, — ответила девочка, пытливо разглядывая троицу: — Меня зовут Луна, я с Равенкло.

— А чего тогда птиц от его огорода отгоняешь? Или это у тебя танцы такие. Тогда танцевать ты не умеешь!

Она пожала плечами.

— А я и не танцую. Просто такие движения отпугивают мозгошмыгов. Это такие маленькие существа, которые залезают в голову и…

Драко, не дослушав, расхохотался. Приятели присоединились к нему.

— Тебе… эти… мозгошмыгов… ха-ха-ха… бояться… не стоит… ха-ха-ха! — с трудом выговорил Драко, в промежутках, между приступами смеха: — У тебя… ха-ха-ха… мозгов нет… им шмыгать негде! Дура полоумная!

Он думал, что девчонка разрыдается и убежит. Но она, вновь пожав плечами, отошла и вернулась к своим танцам. Он выкрикнул ещё несколько оскорблений (Крэбб с Гойлом поддерживали как могли), но равенкловка то ли не слышала, то ли не поняла их. Малфой и его телохранители вернулись в замок несколько обескураженными, даже забыв напакостить Хагриду. После они предприняли ещё несколько издевательств над этой сумасшедшей, однако эти попытки также окончились ничем, и компания решила оставить равенкловку в покое, сосредоточившись на гриффиндорцах.

Почему она так низко ценит себя? Неужели, она и вправду согласна с тем, что у неё мозги набекрень? И почему она делает вид, что не испытывает ненависти к нему? Она же слышала, что он помог похитить её? Ведь именно из-за него её теперь и пытают в подвале… Мерлин, как это невыносимо! Драко резко сел, уставившись в темноту. Нет, ему определённо следует поговорить с Луной.

Глава 7

Поговорить, впрочем, удалось не сразу. Весь завтрашний день готовились к празднику, весь послезавтрашний — приходили в себя после него. Лишь двадцать седьмого, после завтрака, Драко намекнул тёте, что хотел бы «задать пару вопросов Луне».

— О чём? — полюбопытствовала любящая родственница.

— Об Армии Дамблдора и её делах в Хогвартсе, — ответ был заготовлен заранее.

— А ты уверен, что справишься? — в голосе тёти Беллы явственно прозвучало сомнение. — Эта твоя Лавгуд — кремень, каких поискать. Я убедилась за эти дни.

Драко вздрогнул, но постарался не выказывать своего беспокойства. Ни один человек на его памяти не был более искушён в причинении страданий другим, нежели его милая тётушка. Что такого вытворила Лавгуд, что Беллатрикс Лестрейндж удостоила её столь лестной характеристики?

— В каком смысле? Что, её и «Круцио» не берёт?

— Ну… — тётя задумалась. — Пока я держу заклинание, всё в порядке — орёт и дёргается… Но как уберу — смотрит на меня, как на… Не знаю! Я на ней и Круцио пробовала, и ещё кучу всего, а толку — ноль. И что самое поганое, эта пигалица меня совсем не боится!

— Совсем? — не понял Драко, чувствуя неприятное ощущение под ложечкой. Родственница явно не ограничилась Пыточным проклятием, но Луна всё равно не сломалась? Да быть такого не может! Или может?

— Да! Я её чем только не пугала, а она только улыбается и смотрит на меня, как на дуру. Мерлин, откуда такие берутся?!...

— Я справлюсь, — торопливо заверил Драко родственницу. Взяв у неё ключи от подвала, он спустился вниз. На душе у него скребли кошки, он ожидал увидеть вместо ученицы Хогварса нечто душераздирающее, и не смог сдержать облегчённого вздоха, когда увидел Лавгуд. Та сидела на каменном полу, скрестив ноги, и оживлённо беседовала о чём-то с мистером Олливандером. Искалеченной девушка не выглядела и Драко на какой-то момент усомнился, не преувеличила ли тётя своих усилий по истязанию Луны?

— Лавгуд! — окликнул её Драко. — Поговорить надо! Пошли!

— Что ты хотел спросить? — осведомилась Луна, когда они поднялись наверх, в комнату Драко.

Начать разговор Малфой решил с демонстрации силы и превосходства.

— Да вот, хотел узнать, нравится ли тебе здесь? — ответил он, стараясь вложить в свои слова максимум издёвки. Одновременно он сделал движение палочкой, окружая себя и Луну заклинанием звуконепроницаемости.

— В подвале не так уж плохо, — пожала плечами равенкловка. — В одном углу есть норка слизехвоста. А если приложить ухо к стене, можно услышать, как шуршат каменные черви.

Мда... Это же насколько безумной нужно быть, чтобы найти подвал Малфой-мэнора «неплохим местом»?

— Но всё же дома с папочкой лучше! — заметил Драко. — Почему бы тебе не рассказать об Армии Дамблдора? К примеру, где вы встречаетесь?

— Нет, Драко, ты явно хочешь спросить меня о чём-то другом. Ты отлично знаешь про Выручай-комнату ещё с пятого курса. О чём же ты хочешь знать на самом деле?

— Хорошо, я имел в виду не это, — Драко притворился, что сражён интуицией собеседницы. — Где прячется Гарри Поттер? Вашей Армии об этом известно?

— В Хогвартсе его нет, — ответила Луна. — Я не знаю, где он.

— А если я применю Круцио? — вкрадчиво осведомился Драко. Впрочем он не был уверен, что сможет вот так, здесь и сейчас, подвергнуть Пыточному проклятию эту странную девушку, которая сидит перед ним и смотрит как будто сквозь него. Ещё и улыбается.

— Применяй, — просто ответила Луна. — Я тебе всё равно ничего не скажу.

Берёт на слабо? Не похоже. Ведь тётя Белла уже поработала над ней.

— Я доведу тебя до сумасшествия! В бреду ты всё равно сознаешься! — пригрозил Драко, стараясь говорить убедительно.

— Не выйдет. Я умру раньше, чем сойду с ума, — ответила девушка и неожиданно рассмеялась. — Кроме того, разве я могу стать ещё безумнее, чем сейчас?

Драко совсем растерялся. Он испытывал Круцио на себе и меньше всего на свете жаждал его повторения. Или Лавгуд и впрямь окончательно рехнулась от пыток? Малфой поёжился и отвёл глаза.

— Нет, ты точно сумасшедшая! — сердито произнёс он, садясь на пол и жестом приглашая Луну сделать то же самое. — Неужели тебе и впрямь нравится, когда тебе делают больно? Когда тебя унижают?

— Меня унизить нельзя, — покачала головой равенкловка. — Что бы кто ни говорил про моё сумасшествие — это только слова. Глупее я от этого не стану.

Драко почувствовал, что вообще перестал понимать что-либо. Его слова для неё ничего не значат? Чушь!

— Зато с тобой из-за этого никто не разговаривает! Ты — одна, если не считать Поттера и компанию. До пятого курса у тебя вообще ни одной подруги не было. Никто не воспринимает тебя всерьёз!

Драко говорил, но чувствовал, что говорит в пустоту: равенкловка его то ли не слышит, то ли не понимает, то ли ещё чего...

— Во-первых, меня это абсолютно не тревожит, — возразила Луна. — Хватит и того, что я сама себя воспринимаю всерьёз. Во-вторых, почему же никто? Вот, папа, например…

— Зато весь твой факультет смеялся над тобой! Вся школа! Ты была изгоем!

— Ну и что? Хватит и того, что они не мешали мне жить, как мне нравится. А я не мешала жить им.

— Ну уж! — не согласился Малфой. — Скажешь тоже — не мешали жить! Весь Хогвартс называл тебя полоумной! И вещи у тебя таскали…

— Это ты о себе рассказываешь? — неожиданно спросила Луна.

— Да… — от неожиданности сказал правду Драко.

— Но ведь вы в итоге всё вернули, — пожала плечами Луна. — Почему?

Драко скривился.

— Мы думали, что ты ударишься в истерику, побежишь к Флитвику или к Дамблдору. А какое удовольствие делать то, чего никто не замечает? Но почему? Почему ты не стала ненавидеть меня? Ведь я помог выкрасть тебя из поезда!

— Я знаю. Я слышала, что сказал тот Пожиратель, — ответила Лавгуд. — Скажи, Драко, неужели ты думаешь, что для меня нет ничего хуже твоих шпилек?

— Ну… — промямлил парень. — Это я умею…

— Брось, — беззаботно махнула рукой девушка, — это мелочи. С тех пор, как умерла моя мама…

— У тебя умерла мать? — удивился Драко. — Не может быть! В Хогвартсе я ничего такого не слышал.

Луна вздохнула. Её лицо неожиданно стало очень печальным.

— Это было ещё до Хогвартса, — тихо ответила она. — Мне тогда было девять. Мама часто приглашала меня посмотреть на её эксперименты. В тот день она решила получить Феликс Фелицис. Она разливала вещества по колбам, а я сидела рядом и смотрела. Вдруг из какой-то колбы повалил зелёный дым… Мама толкнула меня на пол, и что-то взорвалось. Мама упала рядом со мной. Я попыталась её поднять, но не смогла. Начался пожар. Я страшно перепугалась! И именно тогда впервые проявилась моя магия. С потолка полил дождь, и огонь погас.

— А… отец? Мистер Лавгуд? — тихо спросил Драко.

— Его не было дома. С тех пор я часто грущу о маме…

Ещё два года назад Малфой не проявил бы никаких эмоций по поводу того, что кто-то потерял родственника. Теперь же... Сказать, что Драко почувствовал себя круглым идиотом, значило ничего не сказать. В его душе неожиданно проснулось чувство огромной брезгливости по отношению к себе, и он попытался перевести разговор на какую-нибудь невинную тему. О чём там обычно говорят с девушками? Парень взял руку Луны и спросил:

— Скажи, Лавгуд, а зачем ты покрасила ногти в тёмно-красный? Тебе бы подошёл светло-розовый…

— Что? — Луна удивлённо приподняла брови. — Я ничего не красила…

Драко пригляделся к пальцам девушки, и слова застряли у него в горле. Она и впрямь не красила ногти, потому что красить было нечего. То, что он принял за лак для ногтей, оказалось запёкшейся кровью. Юноша перевёл взгляд на босые ноги Луны и увидел, что на них ногти тоже отсутствуют.

— Это… работа тёти Беллы… Беллатрикс? — с трудом произнёс он.

— Да. Вчера утром миссис Лестрейндж зашла сюда и отвела меня наверх. Сказала, что хочет сделать мне маникюр, — Луна улыбнулась. — Вот и сделала. У вас так принято?

Драко почувствовал, что его лицо пылает. Дементоры и инферналы! Её изуродовали и она над этим ещё и шутит?! Драко почувствовал себя ничтожеством перед этой удивительной девушкой. Её силы духа хватило бы на тысячу таких как Драко!

— Ты всё равно красива, Луна, — брякнул он. Ну что сегодня за день такой? Что бы он ни говорил, всё равно выходит не в лад и невпопад.

— Спасибо, Драко, — Луна улыбнулась ещё шире, окончательно лишив Драко каких бы то ни было остатков уверенности в себе.

— Скажи… А всё же, как у тебя хватило сил вытерпеть всё это? — неуверенно спросил он. — Я бы… Я бы не выдержал.

— Не знаю, — равенкловка простодушно пожала плечами. — Я и не пыталась терпеть. Кричала так, что стены дрожали!

— Не верю, — покачал головой слизеринец. — Тогда бы ты сейчас рыдала у моих ног и умоляла бы о пощаде. Тебе же, наверное, было очень больно?

— Очень, — серьёзно кивнула Луна. — Но это ничего не значит.

— Как это?

— Да как тебе сказать… — девушка сделала паузу, похоже, раньше она всерьёз не задавалась этим вопросом. — В такие моменты я как бы смотрю на себя со стороны. Я чувствую боль и вижу, что делает со мной миссис Лестрейндж. Я разрешаю себе немного покричать, но я никогда не разрешу себе струсить и подставить своих друзей. Телом можно пожертвовать, зато душа спокойна.

— И она у тебя всегда спокойна? — поинтересовался Драко.

— Да. А что в этом странного? У меня есть моя жизнь, за которую мне нечего стыдиться. У меня есть моя свобода, которую не отнимет даже Сам-Знаешь-Кто. Есть папа, который меня любит. Есть друзья, которые достойны восхищения. Есть память о моей любимой маме, которую я храню в себе… — Луна неожиданно улыбнулась. — А ещё у меня есть морщерогие кизляки!

— Нет, ты точно сумасшедшая! — качая головой, произнёс юноша, с нескрываемым восхищением.

— Я ответила на твой вопрос, Драко?

— Что…? Ах да, конечно! — Малфой вскочил. — Спасибо, Луна!

И, развернувшись, зашагал наверх.

Кое-как придя в себя после разговора с Луной, он первым делом направился к тёте Белле, чтобы вернуть ей ключи (впрочем, не только за этим).

— Ну что? — воскликнула Пожирательница, увидев племянника. — Ты что-нибудь узнал?

— Увы, — развёл руками Драко, — моих способностей тоже не хватило…

— Даже с Пыточным?

— Да, — соврал юноша, и начал исподволь подводить беседу к волнующему его вопросу. — Тётя Белла… Что касается Пыточного… Оно ведь вызывает боль во всём теле, причём ужасную. Отчего вы решили подпортить Лавгуд руки и ноги? Это не так больно и на всё тело не распространяется. Неужели это могло подействовать? Вы же видели, что Пыточное…

— А мне мало! — сердито ответила родственница. — Я хочу не только увидеть, как мучается мой враг! Я хочу увидеть его кровь и то, как он страдает, лишившись возможности делать что-нибудь…

«И это моя тётя!», — мрачно подумал Драко. «Хорошенькие у меня родственнички!»

Вслух же он сказал совсем другое:

— Но ведь Ксенофилиус Лавгуд тоже поднимет шум, когда узнает, что его дочь покалечили!

— Уж об этом не беспокойся! — покачала головой тётя. — Ногти отрастут быстро, может быть, я даже ещё успею снять новый урожай. Шрамы тоже исчезнут быстро, поверь моему опыту!

Драко почувствовал рвотные позывы уже после слова «урожай». Как только тётя закончила, он вышел из комнаты и направился в сторону туалета, ощущая, что завтрак из трёх блюд и десерта пропал даром.

Уже ближе к вечеру юноша предпринял ещё один разговор — с матерью. Начал издалека.

— А за что угодил сюда мистер Олливандер? — поинтересовался он. — За то, что продавал палочки грязнокровкам?

— Нет. Лорд не говорил нам, зачем отправил его сюда, — веско ответила миссис Малфой. — В любом случае, нас это не касается!

— Но ведь он чистокровный! И вроде никаких преступлений не совершал...

Мать пожала плечами и неожиданно помрачнела.

— Я уже ничего не понимаю. Сам-Знаешь-Кто утверждал, что всё что он делает, делается ради блага чистокровных. Конечно же! Чистокровных волшебников держат под замком и подвергают Пыточному проклятию! Ради какого такого блага это всё делается?! Зачем надо было трогать юную Лавгуд? Всё равно статьям её папаши никто никогда не верил! Бедная девочка...

Драко покраснел. Он редко видел свою мать такой взволнованной.

— Так может нам следует что-нибудь сделать для тех из наших... «гостей», у которых кровь чиста?

Мать задумалась на минуту и кивнула.

— В конце концов, они не преступники, с точки зрения закона. Наверное, им и впрямь можно немного послабить. Всё-таки Лорд ничего не говорил о том, как мы должны их содержать. Так и быть, что-нибудь придумаю.

Глава 8

Невилл молча прохаживался по Выручай-комнате, искоса поглядывая на её обитателей.

Левую половину отвели для жительства «нежелательным» студентам — тем, кто был замечен в симпатиях к магглам или посмел критиковать новые порядки. Правую половину заняла Армия Дамблдора. Здесь «армейцы» учили новые заклинания защиты, писали прокламации, направленные против Волан-де-Морта и Пожирателей, обсуждали крупные мероприятия.

Сейчас с «жилой» половины доносились тихие голоса и поскрипывание кроватей — квартиранты готовились ко сну. На «армейской» было тихо.

— Ну что ж, — нарушил тишину Невилл, обращаясь к членам АД: — У кого-нибудь есть мысли относительно этой записки? Провокация это, или наоборот, удача?

Он ещё раз продемонстрировал товарищам клочок пергамента. Записка была короткой.

«Хочу встретиться завтра, в 17.00 на поле для квиддича. Есть о чём поговорить.

Доброжелатель».

— Кто-то из преподавателей решил помочь нам открыто? — робко предположил Дональд МакКей, низенький четверокурсник с Пуффендуя, вступивший в АД совсем недавно.

— Кэрроу хотят заманить тебя на переговоры и прикончить? — высказался Симус Финнеган.

— Один из членов Ордена Феникса пробрался в Хогвартс, чтобы нам помогать? — выдвинула версию Джинни.

Невилл глубоко задумался и ответил всем по очереди.

— Нет, Дон, вряд ли. Если бы кто-то из преподавателей был смел настолько, чтобы помогать нам открыто, то он начал бы нам помогать ещё в сентябре. Джинни, не думаю, чтобы кто-нибудь из орденцев мог скрытно находиться здесь. И он не стал бы подписываться «Доброжелателем». Симус, твоя идея мне кажется наиболее осмысленной.

— А вдруг это просто ещё один доброволец в Армию? — спросила Ханна Эббот: — Или Хагрид?

— Если доброволец — почему предлагает встретиться на квиддичном поле? В замке не так подозрительно. И опять же, почему «доброжелатель»? А Хагриду слишком опасно появляться в замке сейчас, и он это знает.

Невилл замолчал, просчитывая варианты.

— Вот что, — начал он, наконец: — В любом случае, мы должны понять, чего хочет наш аноним. Следовательно, сходить на встречу надо. У кого завтра защита и маггловедение стоят последними уроками?

«Армейцы» переглянулись и покачали головами. Похоже, от тех курсов, у которых уроки стояли в то самое время, не присутствовал никто.

— По моему, маггловедение завтра стоит последним уроком у третьего курса Хаффлпаффа, — ответил наконец Эрни МакМиллан. Вскоре после «подвига Невилла на уроке маггловедения» (так окрестили сочувствующие АД ученики тот случай, когда на Невилла вдвоём насели Крэбб и Гойл) Эрни примчался в штаб-квартиру АД и, буквально рухнув в ноги, посыпая главу пеплом, слёзно умолил принять его обратно.

— Да, точно, наш третий курс, — кивнул Энтони: — А защита, видимо, у Слизерина.

— Печально, — вздохнул Невилл, в очередной раз пожалев о том, что у Армии не информатора среди слизеринцев: — Ну, вот что. После уроков зайди под каким-нибудь предлогом к третьекурсникам и попробуй проследить за Алекто. Без десяти пять я выйду через главный вход. По пути зайду к профессору Стебль — я всё равно собирался сделать это на неделе. Если Алекто около пяти часов выйдет на улицу, иди за ней.

— Она же меня увидит!

— Не увидит. В пять будет уже темным-темно, кроме того, я слышал, что завтра весь день будет идти снег. Как только она направится в сторону поля, ты дашь Люмос Солем вверх. Я сделаю то же самое, как только увижу.

— Ясно!

— Итак, продолжим... Макс!

— Да! — Родригес вскинул голову.

— Ты вроде говорил, что у вас завтра должна быть тренировка по квиддичу?

— Должна была... — вздохнул равенкловец: — Но Джереми Пайпс сказал, что если завтра не потеплеет, то никаких тренировок не будет... Ничего. Я же в декабре получил травму, скажу, что мне нужно восстанавливаться... Но ведь тренировка-то должна быть утром?

— Да, но ты притворись, что забыл что-нибудь в раздевалке, и после уроков, часа в четыре, вернись туда.

— Есть! — Родригес поспешно вскочил и кивнул.

— Ну и наконец, раз мы не знаем, когда заканчивает Кэрроу, значит кто-то должен дежурить у главного входа... Кстати, у кого когда завтра защита?

— Первым уроком, — ответил Терри Бут.

— Третьим, — отозвалась Дана Кеттеринг.

— Четвёртым, — сказала Миранда Рестон.

— Шестым, — вклинился Симус Финнеган.

— Итак, после шестого рока нужно следить за Амикусом... Кто возьмётся?

— Я! — подняла руку Дана: — У нас завтра всего шесть уроков.

— Отлично, — кивнул Невилл: — Кто будет дежурить у главного входа?

Поднялось несколько рук.

— Хорошо. Сьюзен, Джеффри, Энтони, Сандра, вы завтра после четырёх будете следить за главным выходом по очереди. Всем всё понятно?

— Да!

— В таком случае до завтра. Держите пальцы скрещенными!

Выходя из дверей школы Невилл на мгновение задержался и бросил взгляд, на прохаживавшуюся возле лестницы Сандру Блессингтон. Та поймала взгляд Невилла и демонстративно одёрнула воротник мантии. Значит, Кэрроу на улицу ещё не выходили.

Переговорив с профессором Стебль, он вышел из теплицы, поглубже нахлобучил шляпу и огляделся. Слева сиял огнями Хогвартс. Далеко впереди смутно угадывались очертания стадиона. Справа темнела хижина Хагрида, пустая и холодная, где сейчас находился её хозяин, не знал никто. Яркий луч заклинания Люмос Солем нигде не был виден. Невилл поднял воротник пуловера, сунул в карманы успевшие замёрзнуть руки и двинулся в направлении стадиона.

Время от времени он замедлял шаги, приглядываясь и прислушиваясь, но, похоже, что вокруг никого не было. В конце концов, подумалось Невиллу, наверное даже Кэрроу не захотят выходить на улицу в минус тридцать по Фаренгейту, чтобы поймать одного-единственного нарушителя правил. Тем более что сугробы намело по колено, а снег всё падал и падал.

Вот и стадион. Невилл открыл дверь.

— Люмос, — прошептал он.

Из раздевалки, навстречу ему вышли Майкл Корнер и Макс Родригес.

— Никого? — спросил Невилл.

— Совсем, — кивнул Майкл, — И на поле тоже.

— На трибунах пусто, — добавил Макс.

— Ладно. Я выйду на поле, а вы спрячетесь где-нибудь на трибунах. Ничего не делайте!

— Даже если Кэрроу попытаются тебя прикончить?

— Даже если так. Вы должны будете потом рассказать в АД, что случилось.

Невилл оглядел лица товарищей. Корнер был угрюм. Родригес — напуган.

— Не бойтесь. Полагаю, до этого дело всё же не дойдёт.

Все трое вышли на поле. Невилл подошёл к краю и прислонился к стенке. Макс и Майкл исчезли среди кресел.

Потянулось томительное ожидание. Наконец, одна из дверей открылась, и из неё появился тёмный силуэт. Нет, это не Кэрроу. И брат, и сестра скрючены, как вопросительные знаки, а этот держался прямо. На Снейпа тоже не похож. Невилл взял палочку наизготовку. Неизвестный подошёл ближе.

— Эй, Лонгботтом, это ты? — раздался голос Драко Малфоя.

Глава 9

— Люмос Максима! — крикнул в ответ Невилл, отскакивая в сторону, на тот случай, если Малфой попытается ударить заклинанием вслепую. В том, что слизеринец явился лишь для того, чтобы прикончить его по приказу Кэрроу, Невилл не сомневался ни минуты.

Вспышка света озарила стадион жёлтым, за спиной Малфоя появилась длинная тень.

— Лонгботтом! Убери свет! Совсем ослепил! — воскликнул слизеринец, отпрянув назад и заслонив глаза рукой. Палочку он выхватывать не пытался, что было достаточно странно.

— Что тебе надо, Малфой? — процедил Невилл, направляя палочку на своего визави. — Решил выслужиться перед Сам-Знаешь-Кем?

— Нет, — отозвался Драко, по-прежнему прикрывая лицо. — Я же говорил, разговор есть.

— Я не собираюсь с тобой разговаривать!

— Ладно! Ты не хочешь, а я всё равно скажу! — сердито ответил слизеринец. — Дуг Мёрчисон в опасности.

Невилл ничего не ответил.

— Так вот, — продолжил Малфой, — на каникулах я узнал, что один знакомый моего отца, работающий в комиссии по магловским выродкам, хвастал, что раскопал информацию, будто бы Дуглас — не сын Мёрчисонов. Он якобы маглорождённый, но его родители умерли, а Мёрчисоны усыновили. И зарегистрировали как чистокровного.

— С каких это пор ты озаботился проблемами маглорождённых, Малфой? — удивился Невилл.

Тот произнёс в ответ всего одно слово:

— Луна.

И это слово было произнесено с такой нежностью и трепетом, что Невилл опешил. С каких это пор Драко Малфой начал общаться с Луной? И вообще, когда это надменный Драко Малфой называл кого бы то ни было по имени? Гриффиндорец вновь вспомнил тот урок магловедения. Растерянная, обозлённая Алекто. Полный жестокого наслаждения Крэбб, выкрикивающий Пыточное проклятие. Багровый от ярости Гойл. Бледный, бледнее обычного, Малфой, стыдливо прячущий глаза. Что произошло с этим поборником чистокровности?

— Что — «Луна»? — вслух задал вопрос Невилл.

— Она находится в Малфой-мэноре, — торопливо ответил слизеринец. — Её сняли с «Хогвартс-экспресса» под Рождество, ещё по дороге домой. Я... Я общался с ней на каникулах.

— Посредством Пыточного проклятия? — тихо, но угрожающе осведомился Невилл.

— Нет, совсем нет! — испуганно отозвался Малфой. — Мы... Мы просто говорили! И я... Я почувствовал себя неправым...

Брови Невилла взлетели к кромке волос. Малфой признал себя неправым? Что за чудеса? Кто из них двоих сошёл с ума?

— Так вот, — продолжал тем временем его собеседник, — я во время каникул вместе с отцом побывал в министерстве и кое-где ещё. И... И я решил, что так быть не должно. Лучше уж с грязнокровками, чем с Пожирателями.

— И ты решил помогать нам?

— Да.

Невилл недоверчиво приподнял брови. Можно ли верить Малфою?

— Так что же собираются сделать с Мёрчисоном? — задал он вопрос.

— Всё дело в том, что его уже вызывали в министерство, и он успешно прошёл проверку благодаря родителям. Так что, если окажется, что они обманули министерство, то их, скорее всего, подвергнут поцелую дементора. Думаю, Дугласу тоже не поздоровится.

— Что ж, приму к сведению, — бесстрастно ответил Невилл. — Подожди-ка, Малфой... Ты говоришь, что Луну держат в вашем доме. Именно держат, а не держали. Если она так... подействовала на тебя — чего же ты не помог ей сбежать?

Драко опустил голову, затем вскинул её и посмотрел на Невилла с вызовом.

— Я — трус! — чётко произнёс он. — Мне не хватило бы духу сражаться с Петтигрю и тётей Беллой... А, кроме того, я не могу подставлять родителей!

— А сообщать нам конфиденциальную информацию не боишься?

Малфой конфузливо улыбнулся.

— Дурное дело-то нехитрое. Вы, храбрецы с Гриффиндора, будете вести свою войну. А трусливый Драко со Слизерина будет вести свою. Войну труса.

Невилл покачал головой, глядя на своего визави с невольным уважением.

— Нет ли новостей о Гарри? — негромко спросил он.

— О ком...? — не сразу понял Малфой. — А... Я слышал, что под Рождество его видели в Годриковой лощине. Но ему удалось уйти.

Невилл облегчённо вздохнул. Поговорив ещё с четверть часа, они распрощались коротким рукопожатием. Малфой ушёл первым. Невилл подождал, пока он скроется в раздевалке, и подал знак Максу и Майклу.

— Что это было? — спросил Макс, подойдя к Невиллу.

— Сам не знаю, — ответил Невилл. — Либо наша величайшая удача, либо...

Вернувшись в Хогвартс, Невилл, первым делом, отправился на поиски

Эрни МакМиллана, которого обнаружил возле кабинета магловедения. Судя

по всему, Алекто, не выходила оттуда с того момента, как закончились уроки. Увидев Невилла, Эрни облегченно вздохнул и, подойдя к нему, тихо спросил:

— Ну, что? Это всё-таки была не подстава?

— Сам не знаю... — ответил Невилл, разводя руками. — Пойдём-ка отсюда.

Они зашагали прочь. Невилл решил сразу прояснить ситуацию с братьями Мёрчисон. Если подтвердится, что хотя бы один из них не является чистокровным, появится ещё один довод в пользу того, что Малфой заслуживает доверия как информатор. Первым доводом было поведения Драко на поле, совершенно не соответствующее его характеру. Как только они отошли от кабинета Алекто на безопасное расстояние, Невилл задал вопрос:

— Слушай, Эрни, ты что-нибудь знаешь про Дугласа Мёрчисона?

— Он учится у нас, на втором курсе, а что?

— Где он сейчас?

Эрни задумался.

— Насколько мне известно, Филч сегодня отправил его в подземелье за

какую-то незначительную провинность.

Невилл насторожился. Уж не собирается ли завхоз удерживать Мёрчисона

в подземелье, пока не появятся Пожиратели или чиновники из

Министерства? Неожиданное, несправедливое, и — если принять на веру слова Малфоя — очень своевременное помещение Дугласа в подземелье тоже могло означать, что хаффлпаффца решили удерживать под арестом до появления министерских чиновников. . Вслух же Невилл спросил:

— Слушай, а старший брат у него есть?

— Есть, — ответил Эрни, с некоторым недоумением. — Патрик Мёрчисон, с

третьего курса.

— Мне нужно с ним поговорить! Где-нибудь, где никто не будет подслушивать.

Парни дошли до гостиной Хаффлпаффа. Эрни вошёл внутрь и вскоре вернулся. Вместе с ним вышел худенький мальчишка со светло-рыжими волосами и вздёрнутой верхней губой, похожий на бельчонка. На Невилла он смотрел с некоторой опаской.

— Вот, Невилл, это Пат Мёрчисон.

— Рад знакомству, — кивнул Невилл. — Эрни, поблизости есть место, где

мы можем поговорить?

Староста Хаффлпаффа кивнул с таинственным видом.

— Знаю такое место.

Невилл и Патрик зашагали по коридору вслед за Эрни. Неожиданно тот остановился и коснулся палочкой двух портретов на стене. Между портретами появился короткий узкий коридорчик с факелами на стенах. МакМиллан кивком пригласил спутников внутрь. Когда все трое вошли, Эрни дотронулся до двух ближайших факелов, и коридор закрылся.

— Вот это да! — хмыкнул Невилл. — А я и не знал, что в Хогвартсе есть

такие коридоры.

— Бывает полезно, когда времени мало и надо срезать дорогу, — отозвался Эрни. — Я нашёл его на первом курсе, случайно. Просто шёл по коридору и стучал палочкой по портретам.

«Очень интеллектуальное занятие», — подумал Невилл, глядя на Патрика Мёрчисона.

— В общем так, Патрик, — начал Невилл, уже успевший продумать свою речь. — На каникулах я узнал, что у чиновников из Министерства есть претензии к твоей семье. Вроде бы они сомневаются в чистоте вашей крови.

Мёрчисон сглотнул, но ничего не сказал. Похоже, что с чистотой и впрямь было что-то нечисто. Невилл уже не в первый раз подумал о том, что в сущности от этой чистоты почти ничего не зависит. Маглорождённая Гермиона Грэйнджер — самая лучшая ученица Хогвартса. А чистокровный Винсент Крэбб — самый худший.

— Вполне возможно, что тебя с братом тоже могут вызвать в Министерство

для разбирательства. Попытайся связаться с родителями и посоветоваться

с ними на этот счёт. Если тебе понадобится помощь «Армии Дамблдора»,

обратись к Эрни или ко мне.

— Да откуда вы всё это знаете? — воскликнул побледневший Патрик. — И

про то, что Дуг маглорожденный, и про Министерство?

Невилл поднял руку, пытаясь успокоить его.

— Не бойся, Патрик. К нам на Рождество приезжал один человек,

бабушкин знакомый. Он по секрету рассказал ей, а она — мне. Мир не без

добрых людей.

Сам Невилл отлично понимал, что его ложь шита белыми нитками. Но

ошеломлённому, перепуганному Патрику было явно не до логики.

— Получается, что Филч сегодня засадил Дугласа в подземелье неспроста!

— продолжал ужасаться Патрик. — Снейп решил отдать его министерским,

это же ясно как день!

Невилл положил руку на плечо хаффлпаффца.

— Пока ещё никто никого не отдавал, — твёрдо произнес он. — Мы

обязательно выручим и твоего брата, и тебя. Возвращайся в гостиную и

ничего не бойся!

Эрни, за время разговора не проронивший ни слова, заметил:

— Лучше с этой стороны, — он указал на противоположную стену. Подойдя

к факелам у самой стены, староста Хаффлпаффа коснулся их палочкой, и

коридор вновь открылся.

Патрик выскочил наружу и припустил по коридору. Вслед за ним вышли и

Эрни с Невиллом.

— Итак...? — вопросительно произнёс Эрни, закрывая коридор.

Невилл молча достал из кармана фальшивый галлеон.

Увидев Невилла, армейцы, первым делом, наперебой принялись выяснять, как прошла встреча на квиддичном поле. Однако он поостерёгся сообщать товарищам об удивительной инициативе Малфоя — убереги Мерлин, кто-нибудь проболтается об этом за пределами Выручай-комнаты, и тогда шанс получить информатора из Слизерина будет потерян безвозвратно. Молчали и Майкл с Максом — Невилл заранее взял с них слово, что они пока не будут никому говорить о беседе на стадионе. «Однако, часть правды, наверное, стоит сказать»,— решил он, жестом требуя тишины.

— Возможно, у нас и в самом деле появился доброжелатель на Слизерине,

— произнёс он. — Но насколько он честен, мы пока не знаем. Как бы то ни было, нам стало известно, что одного из учеников Хогвартса хотят исключить за то, что он является маглорождённым. Причём исключением дело, скорее всего, не ограничится.

— Кому не повезло? — спросил Уинстон Модсли, рослый, угрюмый, тёмно-рыжий шестикурсник с Гриффиндора.

— Дугласу Мёрчисону, с Хаффлпаффа, — ответил Невилл. — Сейчас он сидит в подземелье Филча. Сегодня ночью мы должны вытащить его из подземелья и, для начала, спрятать здесь.

— А если наш доброжелатель врёт, и это ловушка Кэрроу? — предположил Майкл Корнер.

— Может и ловушка, — согласился Невилл. — Но, тем не менее, мы должны выручить Дугласа. Итак, нам нужно сделать следующее. Во-первых, проникнуть в подземелье. Во-вторых, открыть камеру. В-третьих, провести Дугласа через Хогвартс до Выручай-комнаты.

— Да уж, проще простого! — с сарказмом воскликнула Дана Кеттеринг.

— Трудности есть, — кивнул Невилл. — Прежде всего, нужно определиться, сколько человек будут участвовать в этом деле. Как минимум, один человек должен предупредить нас о появлении дружинников или учителей. Причём, сделать это нужно без шума.

— С помощью Патронуса? — спросили откуда-то из новичков.

— Да. Нужен кто-то, кто смог бы вызвать Патронуса невербально, так как шума быть не должно. Кроме того, этот кто-то должен владеть Чарами Заблуждения, чтобы, при случае, увести дружинников в другую сторону. Лаванда, предлагаю тебе заняться этим.

— Займусь, — спокойно ответила Лаванда.

— Дальше, нужен человек, хорошо умеющий обнаруживать и снимать

охранные заклинания. Терри, давай ты.

Терри Бут коротко кивнул.

— Джинни, твоя задача — вскрыть замок на двери камеры. Ты научилась

обращаться с теми отмычками для дверей, которыми Фреди Джордж хвастались в прошлом году?

— С Ключами Открытого Пути? — переспросила Джинни. — А как же?! Я

успела попрактиковаться на каникулах.

— Ну и отлично. На тот случай, если в подземелье окажутся дружинники и

Кэрроу, нужны те, кто хорошо владеет боевыми заклинаниями. Падма,

Парватти, вы согласны?

— Конечно! — хором ответили те.

— И я с вами, — добавил Невилл, и продолжил. — Кроме того, нужно

сделать что-нибудь такое, чтобы отвлечь дружинников и Кэрроу, если они

не будут сидеть в подземелье. Симус, это я поручаю тебе. Возьми с

собой несколько человек из новичков, кого считаешь нужным. Им стоит

попрактиковаться.

— Сделаем! — ответил Симус Финниган. — У Кэрроу глаза на лоб вылезут!

— Ну что ж, удачи! И последнее, один человек, хорошо владеющий

маскировочными чарами, должен провести Дугласа в Выручай-комнату.

Ханна, возьмёшься?

— Да! — отозвалась Ханна Эббот.

— Ну, вот и славно, — Невилл немного успокоился. Кажется, все пока получается.

— А мы?! — обиженно воскликнула Мэнди Броклхерст.

— Что «мы»? — не понял Невилл.

— Те, кто пришёл в этом году. Мы уже давно учимся противостоять

Кэрроу, а до серьёзного дела нас не допускают! Мы тоже хотим помочь.

— В этом есть смысл, — кивнула Джинни. — Для противостояния Кэрроу в

подземелье нужно больше чем три человека.

— И я думаю, что с Дугласом должен быть ещё один проводник, чтобы

увести Кэрроу за собой, — добавила Ханна.

— Кого ты хочешь предложить? — спросил Невилл.

Ханна кивнула на Уинстона. Тот, заметив это, покраснел.

— Я быстро бегаю, — произнёс он. — И Дезиллюминационные чары

тоже хорошо знаю.

Невилл заколебался. Всё-таки у Броклхерст опыта всего полгода, у Модсли и того меньше... Однако всё-таки решил позволить им принять участие. Операция намечалась нестандартная, нужно было иметь хотя бы мизерный резерв на случай всяких неожиданностей. С другой стороны, если Малфой не врёт (в данном мнении Невилл укреплялся всё больше и больше) до серьёзной драки дело, наверное, не дойдёт.

— Ладно, — в конце концов сдался он. — Ты пойдёшь с Ханной, Уинстон. А ты, Мэнди, как я понимаю, желаешь помочь мне и сёстрам Патил?

— На твоё усмотрение, Невилл, — ответила Мэнди, смешавшись.

— Будешь с нами. Кто ещё желает?

Поднялось несколько рук. Невилл остановился на Тоби Пирсоне.

— Те, кто не участвует в операции, могут быть свободны, — произнёс Невилл. Когда за вышедшими закрылась дверь, он разделил оставшихся «армейцев» на группы согласно будущим ролям и сказал, — А теперь перейдём к деталям...

Для Драко весь вечер после разговора с Невиллом прошёл на нервах. Юноша думал, что после услуги, оказанной АД, в его душе, наконец, воцарится мир. Но он, похоже, просчитался. Демоны, терзавшие его душу, вернулись и словно обрели второе дыхание. Проблуждав какое-то время по коридорам школы, он всё-таки вернулся в гостиную Слизерина. Поднялся в свою спальню и, наплевав на домашние задания, упал на кровать.

Драко стянул с себя мантию, затем рубашку и провёл пальцем по груди. Три длинных шрама чётко выделялись на коже. Если бы тогда в туалете Плаксы Миртл его не выручил Снейп — род Малфоев остался бы без наследника.

«А, может быть, так и должно было случиться?», — вдруг посетила Драко непрошеная мысль: «Пусть бы воевали дальше без меня. Да и зачем нашему роду такой наследник?».

Но он тут же оборвал себя. Нет, род Малфоев не должен был прерваться! Вздохнув, Драко оделся. Как ни крути, он должен быть наследником рода. Но вот становиться Пожирателем явно не должен был. Именно тогда, лёжа на мокром полу после дуэли с Поттером, он понял, как, на самом деле страшно оказаться на волосок от смерти. Именно поэтому он так и не смог ударить Смертельным проклятием Дамблдора.

В его памяти вновь всплыл вчерашний разговор с Луной, перед самым отъездом. Рано утром Драко спустился в подвал, предварительно наврав тёте, что попытается ещё раз склонить «эту чокнутую Лавгуд» к сотрудничеству с Пожирателями. Тётя Белла смерила племянника полным скепсиса взглядом, но ключ от подвала всё-таки дала.

— Привет, Лавгуд! — наигранно бодрым голосом произнёс Драко.

— Привет, Драко, — отозвалась равенкловка, выйдя из-за колонны: — Ты что-то ещё хотел узнать?

— Да! Сегодня я уезжаю в Хогвартс. И у тебя есть шанс вернуться туда...

Малфой заметил, как радостно блеснули глаза Луны и продолжил:

— Если ты прямо здесь и сейчас согласишься помогать Пожирателям смерти, то поедешь со мной.

Он взглянул в глаза девушки, всем своим видом давая понять, что искренности от неё не требует. Пусть она просто скажет «да», пусть соврёт! А там Драко уже сам провернёт всё так, чтобы ей не докучали своим вниманием ни Амикус, ни Алекто. И ей даже ничего не надо будет делать, чтобы доказывать свою лояльность.

— Нет, — покачала головой Луна. Кажется она его не поняла.

— Подумай хорошенько, Лавгуд! — воскликнул Драко, не сумев скрыть ноток отчаяния в своём фальшиво-надменном голосе: — Ты — чистокровная. Сейчас в Министерстве на всех ключевых постах наши люди. Мне после выпуска обещали протекцию. В конце концов, тебе что, даже свобода не нужна?

— Нет! — твёрдо повторила Луна: — Становиться на сторону Сам-Знаешь-Кого, чтобы вернуться в школу? Ерунда! Образования я могу закончить и дома.

— Ты что не слышала про новый декрет об обязательном обучении в Хогвартсе? — оторопело переспросил Драко.

— Слышала. Но там есть пункт «о невозможности обучения в школе, по состоянию здоровья». Меня все считают сумасшедшей. Так что за меня профессор Снейп держаться не будет. И, если уж на то пошло, работать в Министерстве мне никогда не хотелось. Кроме того меня когда-нибудь же выпустят отсюда. Я подожду.

— Да пойми же ты, Лавгуд! В лагере Дамблдора тебя ничего не ждёт! Ваш орден разгромят, с Армией Дамблдора тоже будет покончено! Всё в нашей власти, потому что во власти все наши! Вы уже проиграли.

— Я бы не сказала, — возразила Луна: — Мы может и проиграли, ну и что?

— Как это «ну и что»? — Драко вообще перестал понимать что бы то ни было.

— В таком случае у вас и Сам-Знаешь-Кого появятся другие противники, посерьёзнее чем мы. Пожирателям нужно будет сражаться с магами всего мира, чтобы победить, и поэтому вы не победите.

— Всё равно, почему вы не признаете себя побеждёнными? Откуда ты знаешь, что Лонгботтома и остальных не схватили вместе с тобой. И они сейчас тоже где-то сидят. Может и Поттера уже поймали!

— Нет. Я верю, что Гарри жив и на свободе, — горячо ответила Луна: — Пока я жива, я верю, что Сам-Знаешь-Кто будет разбит!

Драко вздохнул, почувствовав, что его разуму не сладить с твердокаменной верой его собеседницы. Эх, ему бы хоть десятую долю этой веры!

— Никогда я не смогу понять тебя, Лавгуд. Как ты позволила втравить себя в это?

Луна улыбнулась:

— Ну, ты же помнишь, как плохо преподавала защиту профессор Амбридж...

— Ну и что? Это не повод тащиться к Поттеру! Оценку по СОВ ты могла бы получить и без всяких Армий!

— Не в оценке дело! — замотала головой девушка: — На самом деле-то защищаться я толком не умела.

— Ну и что? — продолжал напирать Драко: — Ты же не в авроры готовилась. Неужели ты...

— Когда Гарри и профессор Дамблдор говорили о том, что Сам-Знаешь-Кто вернулся — я им поверила.

— Но тебе-то что до этого? Ты чистокровная и Тёмный Лорд не тронул бы тебя. Ловила бы себе этих... козлорогих морщаков.

— Морщерогих кизляков, — поправила его Луна: — Нет, Драко. Наверное тебе этого не понять. Родители рассказывали мне о первом появлении Сам-Знаешь-Кого. Когда магов и маглов убивали, пытали, доводили до сумасшествия... Такого быть не должно! И я не верю, что тебе это нравится. Обозвать кого-то из-за чистоты крови — это одно. А наложить Пыточное проклятие — совсем другое! Ты же не такой!

— Откуда тебе знать какой я?! — неожиданно для самого себя вспылил Малфой, и, развернувшись, вышел за дверь. Равенкловка была права, права на все сто, но он слишком боялся признать это вслух. Мысленно кляня себя за неожиданную вспышку, Драко поднялся наверх.

«Что же дальше?», — мысленно спрашивал себя Драко теперь, лёжа на кровати и глядя в потолок: «Будет ли Лонгботтом требовать от меня ещё что-нибудь, или ему хватит одного Мёрчисона?».

С такими невесёлыми мыслями он разделся и залез под одеяло. Несколько раз ему удавалось задремать, но каждый раз он вновь просыпался. Наконец юноша встал, оделся и вышел в коридор.

Был одиннадцатый час вечера, коридоры уже опустели. Впрочем, староста школы и негласный глава Армии Волдеморта мог бродить по Хогвартсу в любое время. Драко огляделся по сторонам и зашагал в сторону подземелий Филча.

«Интересно, чего ты хочешь больше?», — поинтересовался внутренний голос: «Чтобы Мёрчисона там уже не было, или чтобы ещё сидел?».

Малфой не знал ответа на этот вопрос. Подняв забрало у доспехов, он шагнул в коридор, ведущий к лестнице, одновременно произнеся «Люмос».

Дуглас Мёрчисон сидел, прислонившись к стене камеры, обхватив колени скованными руками, и опустив голову. От этого он казался ещё меньше. Нельзя сказать, чтобы Драко бы слишком тронут этим зрелищем, но, тем не менее, он записал ещё один былл в минус Кэрроу.

За спиной раздались шаги, и Драко обернулся. Это был Барнаба Хоскинс, пятикурсник-слизеринец из «Армии Волдеморта».

— Дежуришь? — спроси Драко.

— Да.

Иногда Кэрроу отправляли кого-нибудь из дружинников на ночное дежурство в подземелье, когда решали, что требуются дополнительные меры безопасности. О том, что сегодня ночью тоже, скорее всего, назначат дежурного, Драко предупредил Невилла на стадионе.

— Что, много народу тут?

— Четверо. Мёрчисон с Хаффлпаффа, братья МакИнтайры с Гриффиндора, оба. И ещё какая-то девчонка с Равенкло.

— Ты охранные заклятия-то проверил?

— А как же! — самоуверенно ответил Хоскинс: — Все на месте и работают.

— Отлично.

— Подожди! — вдруг насторожился Барнаба. Достав палочку, он пробормотал заклинание проверки и нахмурился: — Кажется кто-то снаружи пытается их снять!

— Армия Дамблдора, — ответил Драко.

Невилл, Мэнди, Тоби и близняшки друг за другом вошли в коридор, ведущий к подземельям Филча. Невилл достал из кармана небольшой предмет в форме шара с множеством граней. Это был Стоцветный Огонёк — одно из недавних изобретений Фреда и Джорджа. Если сжать его в руке, он начинал светиться разными цветами. «Армейцы» использовали его для подачи сигналов друг другу. Невилл взял шарик в кулак, оставив открытой только жёлтую грань, и слегка сжал пальцы. Грань Огонька вспыхнула жёлтым светом. Мгновение спустя впереди зажёгся зелёный и тут же погас — Лаванда сигнализировала, что ни Кэрроу, ни дружинников поблизости нет. «Армейцы» двинулись вперёд. Они миновали притаившуюся за статуей какой-то ведьмы Лавнду (её почти невозможно было заметить, если заранее не знать, что она здесь спряталась), и вскоре встретили Терри.

— Готово, — прошептал равенкловец, махнув рукой в сторону стены: — Осталось только поднять забрало.

— Спасибо, Терри. Возвращайся к себе! — велел Невилл, дружески хлопнув того по плечу: — Будь осторожен, не попадайся никому на глаза!

— Благодарю, — кивнул Терри и быстро зашагал прочь.

— Приготовиться! — прошептал Невилл и взмахнул палочкой.

Стукнуло поднявшееся забрало и доспехи, вместе со стеной исчезли.

— Ступефай! — раздалось из тёмной глубины открывшегося прохода. Кричал один человек, но вспышек было две — второй невидимый противник колдовал невербально. Первое заклинание ударило в руку Мэнди, однако сработало не в полную силу, не обездвижив девушку полностью — равенкловка лишь выронила палочку. Второе прошло над головами «армейцев».

«Армейцы» ударили в ответ, раздался звук упавшего тела и торопливые шаги. Кто-то сбегал вниз.

— Парватти, Падма, Тоби, останьтесь здесь, — приказал Невилл: — Мэнди, за мной! Люмос!

Они вдвоём бросились вниз, вслед за неизвестным. Они пронеслись мимо лежавшего на полу незнакомого слизеринца и сбежали вниз по лестнице. В проходе между камерами они увидели Малфоя.

— Ступефай! — крикнул тот, направив палочку в их сторону, но снова промахнулся.

Невилл послал оглушающее в слизеринца, и тот опрокинулся на пол. «Армейцы» огляделись по сторонам. Похоже больше никаких врагов вокруг не было. Тем временем обитатели камер проснулись.

— Невилл, вытащи нас отсюда! — воскликнул Рой МакИнтайр, недавно вступивший в «АД».

— Я сейчас, — бросил Невилл им: — Останься здесь, Мэнди.

Поднявшись, он увидели, что в коридоре по-прежнему никого, кроме товарищей. Невилл вновь достал Стоцветный Огонёк и повернул его уже другой гранью. На этот раз огонёк стал синим. Через несколько секунд из темноты появилась Джинни. Вместе они спустились по лестнице.

— Открывай все четыре замка, — произнёс Невилл.

Выпустив узников, «армейцы» помогли им освободиться от цепей, при помощи заклинания Редукто.

— Наверх, — приказал Невилл.

Стараясь двигаться тихо, они покинули подземелье, на выходе из коридора их встретили Ханна и Уинстон.

— Отведите их в Выручай-комнату, — распорядился Невилл, кивнув на освобождённых: — Остальные — по спальням!

По дороге в гостиную Гриффиндора юноша не переставал удивляться, насколько гладко всё прошло. Всего двое дружинников в подземелье. Малфой, который явно играл в поддавки во время дуэли. Невилл предполагал, что будет целое сражение, но всё обошлось малой кровью.

«Видимо всё дело в том, что Кэрроу не ожидали нападения», — решил он наконец.

Возле самой гостиной его нагнал Симус Финнеган.

— У вас получилось? — спросил Невилл.

— Да! Теперь Кэрроу всю ночь придётся убирать лёд с пола возле своей комнаты!

— Молодцы!

Полная Дама не спала. В последнее время это случалось с ней довольно часто — она отлично знала о делах «АД» и всей душой сочувствовала «армейцам». Так что гриффиндорцы, борющиеся с режимом Снейпа-Кэрроу могли теперь в любое время дня и ночи возвращаться в гостиную, с твёрдой уверенностью что их пустят.

— Как дела, мальчики? — спросила картина.

— Всё отлично!

— Пароль?

— Зеленоглазый ловец, — ответил Невилл.

— Именно так, — кивнула Полная Дама и открыла вход.

Друзья шагнули внутрь.

Очнулся Драко в кабинете директора. Над ним склонился Снейп.— Что произошло?! — спросил директор, пристально глядя Драко в глаза.«Сейчас воспользуется легиллменцией», — понял Драко, и изо всех сил попытался закрыть свой разум. Снейп не должен был знать о разговоре на стадионе.— Я жду ответа, мистер Малфой, — угрожающе произнёс Снейп.— На нас напали... — прошептал Драко, изо всех сил стараясь играть роль тяжко пострадавшего за правое дело: — Не знаю, кто это был. Наверное, Армия Дамблдора. Негодяи! Хоскинса уложили сразу. Меня — через пару минут.— Сколько их было?— Я не знаю... Человек пять. Не меньше.— Гм, Хоскинс утверждает, что все десять.— У страха глаза велики... — медленно ответил Драко. Снейп подошёл к своему столу и вытащил из ящика пузырёк с какой-то жидкостью. По насыщенному красному цвету и слою белого осадка на дне Драко опознал настойку из крови раздражара. Ох, не добавили ли туда Сыворотки правды?!— Выпйете, — после паузы сказал Снейп.— Прямо сейчас?— Не важно. Можете взять с собой и выпить у себя в спальне. Это помогает от нервов. Идите. Драко не пришлось просить дважды. С трудом встав, он вышел из кабинета директора и двинулся в направлении своей спальни. Когда он свернул в коридор, ведущий к лестнице на второй этаж, что-то привлекло его внимание.— Люмос, — прошептал Драко, взмахнув палочкой. В неверном свете волшебной палочки Драко увидел в одном шаге от себя домового эльфа, тряпочкой протиравшего рыцарские доспехи. Эльф обернулся и Драко с удивлением узнал Добби — старательного, хотя и непроходимо тупого домовика, служившего семье ещё до рождения самого Драко.— Молодой хо... мистер Малфой! — с запинкой выговорил Добби.— Ты давно в Хогвартсе? Не желаешь вернуться к нам?— Добби работает здесь уже три года. Ему здесь нравится. Он не будет возвращаться к семье Малфой! Добби — свободный эльф! — гордо ответил Добби и повернулся обратно к доспехам.— Подожди, Добби... — видя, что домовик не обращает на него внимания, Драко через силу добавил: — Пожалуйста! Добби снова обернулся, его длинные уши встали торчком.— «Пожалуйста»? Молодой господин сказал «пожалуйста»?— Да... Понимаешь, Добби, мне нужна твоя помощь... Каждое слово приходилось выталкивать из себя через силу. За последний год Драко пришлось унижаться несметное количество раз, но не перед домовиком же! Однако в голове у Драко начал созревать план.— Нет! — ответил Добби, уже овладев собой: — Добби не будет помогать плохим тёмным магам Малфоям.— Пожалуйста, Добби... Я хочу помочь одному хорошему человеку. Правда, хорошему!— Нет... — повторил домовик, но тут же смягчился. — Добби не будет помогать молодому мистеру Малфою, но Добби знает эльфа, который будет рад помочь. Раздался негромкий хлопок и Добби исчез. Спустя секунду он появился, уже в сопровождении грязной, растрёпанной, совсем неопрятного вида, эльфихи.— Это — Винки, — представил свою спутницу Добби. — Она — свободная, но свободной быть не хочет.— Винки не хотеть быть свободной! — запричитала эльфиха, закрывая лицо руками: — Винки хотеть служить хороший хозяин!— Я могу взять тебя на службу, — прервал её стенания Драко.— Молодой господин хотеть взять Винки к себе? — переспросила Винки, широко распахнув глаза: — Молодой господин не шутит?— Нет, — ответил Драко и, прокашлявшись, произнёс слышанную от отца ритуальную формулу: — Я, господин Драко, из дома Малфой предлагаю тебе кров и еду, в обмен на работу.— Винки клянётся служить господину Драко, и всему дому Малфой верой и правдой, — пропищала в ответ Винки. Чего желает мой хозяин? Драко достал из кармана свой носовой платок.— Экскуро, — произнёс юноша, очищая его. — Энгоргио! Платок увеличился в размерах в несколько раз.— Хозяин приказывает Винки привести себя в порядок, — сказал Драко.— Будет исполнено! — пискнула Винки и со страстью, которая сделала бы честь и самой пылкой любовнице, сорвала с себя грязное платьице — только ткань затрещала. Драко протянул ей платок, из которого эльфиха соорудила себе подобие набедренной повязки.— Теперь хозяин приказывает Винки лечь спать, а завтра рано утром, в восемь часов, явиться в правый коридор на третьем этаже, в туалете Плаксы Миртл, и получить дальнейшие указания.— Будет исполнено! — Винки исчезла. Драко развернулся и зашагал в спальню Слизерина. Теперь у него появился ещё один союзник. Добравшись до своей спальни и сев на кровать, Драо почувствовал неожиданно себя таким усталым, что заснул едва сев на кровать, чтобы раздеться. Так и проснулся утром, держась рукой за пряжку мантии. Эльфиха поджидала его там, где и приказано.— Какие будут приказания, господин? — подобострастно спросила она.— Прежде всего — ответить на несколько вопросов, — сказал Драко, для начала проверив заклинанием туалет на присутствие посторонних и поставив щит от подслушивания: — Ты умеешь становиться незаметной?— Да, Винки умеет делать так, что её никто не видит, — эльфиха сделала движение рукой, и пропала с глаз. Драко напряг зрение и разглядел, что она по-прежнему стоит там же, где и стояла, но на ней наложенной подобие Дезиллюминационных чар, совершенно скрывавших её маленькую фигурку.— Так вот... — Драко пожевал губами, пытаясь как можно точнее сформулировать задание, и наконец произнёс: — Хозяин приказывает тебе сегодня проследить за директором школы, профессором Северусом Снейпом. Сегодня в его кабинете должны будут появиться чиновники из министерства. Подслушай, о чём они будут говорить и, как только они закончат разговор, незаметно дай мне знать об этом. Ты никому не должна говорить, кто отдал тебе этот приказ. Также, никто не должен тебя заметить во время слежки. Тебе всё ясно?— Да, хозяин!— Приступай.Винки исчезла. Драко вздохнул. Узнать о том, что будет делать Снейп после исчезновения Дугласа Мёрчисона, и что он скажет министерским чиновникам, было для Малфоя жизненно необходимо. Если директор каким-то образом бросит тень на его имя — Драко несдобровать.Шагая на первый урок (это было магловедение), Драко невзначай услышал, что исчезновение Мёрчисона уже не является секретом.— Сегодня Филч спустился, чтобы выпустить Дугласа из подземелья, а тот, оказывается удрал! — рассказывал какой-то хаффлпаффец своим однокурсникам. — Филч сегодня злой-презлой!— А когда Филч бывал добрым? — фыркнул один из слушателей.На магловедении Драко напряжённо наблюдал за Алекто, силясь распознать в её поведении гнев или страх. Та и впрямь была куда гневливее обычного. В результате даже применила Пыточное к Блейзу Забини за то, что тот не смог ответить ни на один её вопрос. Однако, судя по всему, Алекто не считала, что Драко мог быть причиной ночного инцидента. Когда урок, наконец, закончился, и ученики начали выходить из кабинета, она подозвала юношу к себе.— Сегодня ночью был массовый побег из подземелий Филча, — негромко произнесла Алекто, как только они остались в классе одни.— Разве... Разве такое возможно? — осторожно спросил Драко, пытаясь вычислить, какова степень информированности собеседницы.— Увы. Ночью кто-то напал на подземелья, и всех выпустил. Мы пока не знаем, кто это был.«Она ни словом не упомянула меня», — лихорадочно соображал Драко. «Следовательно, не знает, что я там был вместе с Хоскинсом. Выходит, её и Амикуса там не было? Снейп нашёл меня сам, и не сказал об этом Кэрроу? Почему?»— Лонгботтом? — спросил он.Алекто покачала головой.— Лонгботтом изрядный поганец, но он слишком туп и ленив, это я видела на своих уроках. Северус и Амикус со мной согласны. Нет, тут работал кто-то поумнее. Я подозреваю, что это дело рук Ордена Феникса. И мы догадываемся, кто их привёл в Хогвартс.— Кто же?!— Рубеус Хагрид. Он знает Хогвартс сверху донизу и наверняка нашёл какой-нибудь тайный проход. Сегодня вечером твои дружинники начать прочёсывать замок в поисках тайных ходов.— Сделаем! — поспешно воскликнул Драко.— Иди.Следующим уроком была история магии. Пожалуй это был первый урок истории магии, на котором Драко не тянуло вздремнуть. Впрочем, нудное бормотание профессора Бинса он тоже не слушал. Хотя страх юноши отчасти прошёл, его занимали другие мысли.Что происходило в подземелье, пока он лежал без сознания? Что успел сделать Снейп? Что делали Кэрроу?Неожиданно Драко услышал под столом какую-то возню. Наклонившись, он увидел под своим столом Винки. Выпрямившись, он огляделся по сторонам. После С.О.В. на пятом курсе у профессора Бинса осталось очень мало студентов, а после исчезновения маглорождённых — и того меньше. Сейчас в большой аудитории сидело всего пятеро студентов. Двое крепко спали, Остальные двое были близки к этому. Причём все четверо сидели достаточно далеко от Драко. Убедившись, что его никто не может подслушать, Малфой вновь нырнул под стол и тихо приказал.— Говори шёпотом. О чём был разговор?— Господа чиновники спросили: «Где Дуглас Мёрчисон?». Профессор Снейп ответил: «Он пропал». Они говорят: «Почему?». А профессор им: «Видимо его забрали родители». Один чиновник другому: «А ведь они тоже исчезли!». А профессор...— Достаточно! — шепнул Малфой. — Возвращайся к себе.Винки исчезла.Драко выскользнул из-под стола и облегчённо вздохнул. Первое сражение войны завершилось в пользу т

Глава 13.

Луна ворочалась, пытаясь заснуть. Она, как и мистер Олливандер, давным-давно утратила какое бы то ни было представление о времени, сидя в подземелье Малфой-мэнора, и отсчитывала его по-своему: когда она спит — наступает ночь. Когда бодрствует — день. Уже несколько дней (то есть снов) подряд они находились в подземелье всего лишь вдвоём. Последним их соседом был какой-то маглорожденный волшебник, который появился на несколько часов, а потом похожий на крысу толстый коротышка, выполнявший функции надзирателя, увёл его наверх, и больше ни Луна, ни мистер Олливандер его не видели. За время пребывания Луны здесь, перед её глазами прошли десятки людей и гоблинов: мужчин, женщин, детей. В самом начале своего плена Луна старалась убедить себя в том, что всех их просто отпускали, отобрав палочки или стерев память о волшебном мире — ведь Пожиратели итак уже получили власть, что им ещё надо-то? Но обманывать себя становилось всё труднее и отчаяние мало-помалу захлёстывало Луну.

За себя она не боялась — в конце концов, ТАМ её встретят хорошие люди: мама, дядя Саймон, Седрик Диггори, профессор Дамблдор. Но что делать тем, кого встречать некому? А каково тем детям, которые, подобно ей, должны были смотреть, как умирают их матери? От одной мысли об этом у Луны холодело в груди. Она уже жалела о том, что мисс Лестрейндж не уделяет ей внимания, как в первые дни. Уж лучше ещё раз пройти через это, чем вот так, раз за разом взглядом провожать новых жертв, которых Пожиратели выводили из подвала вверх по лестнице.

Луна покосилась на мистера Олливандера. Когда она попала сюда, старик был совсем плох: почти не разговаривал, вздрагивал от малейшего шороха — почти как папа, после того, как встретился в Альпах с пещерным татцельвурмом. Луна попыталась узнать, за что мистер Олливандер попал в подземелье, но тот, похоже, и сам этого не знал. Луна рассказала ему об Армии Дамблдора, чем привела старика в изумление.

— Я и не думал, что после Альбуса Дамблдора кто-то продолжит бороться против Сами-Знаете-Кого. Тем более не могу представить, что на это отважатся школьники из Хогвартса!

За время, проведённое вместе в подземелье, Луна и мистер Олливандер успели много узнать друг о друге. Оказывается, в школьные годы мистер Олливандер знал Тома Реддла («который потом стал Тем-Кого-Нельзя-Называть» — добавил мистер Олливандер). Луна с удивлением узнала, что лорд Волдеморт когда-то был лучшим учеником в Хогвартсе, и половина старшекурсниц сохла по нему. Знал мистер Олливандер и профессора МакГонагалл, и деда Луны, Навкратиуса Лавгуда, с которым учился в одном классе. Луна, в свою очередь, рассказывала мистеру Олливандеру об экспедициях своего отца, о магических экспериментах матери, и так далее. Впервые в жизни девушке достался благодарный слушатель, живо интересовавшийся всем необычным.

— Эх, жаль, что я не выписывал «Придиру» раньше! — вздыхал мистер Олливандер. — С моими волшебными палочками свободного времени нет совсем.

Луна поплотнее закуталась в одеяло, которое выделила ей миссис Малфой. Луна один раз видела её раньше, на чемпионате по квиддичу, и тогда немного испугалась. Миссис Малфой, в зелёной мантии с блёстками, серебристых туфельках, усыпанных стразами перчатках до локтей, с бриллиантовым колье на шее напоминала королеву из сказок. И смотрела на окружающих по-королевски — свысока, поджав губы и презрительно щурясь.

Здесь, дома, миссис Малфой была совсем другой, в простенькой бежевой мантии, вечно нервная и усталая. Может быть, у неё завелись мозгошмыги?

С миссис Малфой мысли Луны сами собой переключились на Драко. В последнее время Луна часто думала о нём. За время своего обучения в Хогвартсе она привыкла воспринимать Драко просто как источник проблем для учеников, в том числе для неё самой. Однако за прошедшие полтора года он сильно изменился, особенно после смерти профессора Дамблдора. Гарри рассказывал, что Драко пытался убить директора, но Луна не верила в это. Она считала, что в глубине души Драко, на самом деле, лучше, чем кажется, и уж точно не способен никого убить.

И вот, наконец, в ту ночь, вскоре после Рождества, она увидела Драко по-новому. Это был растерянный и подавленный человек, который явно не ожидал оказаться в своём нынешнем положении. Драко явно тяготился своими обязанностями Пожирателя и был в ужасе от того, что делают его соратники. Луне было ужасно жаль его.

Разбудил её какой-то приглушённый хлопок, как будто взорвалась хлопушка. Луна приподняла голову. Оглядевшись по сторонам, она заметила рядом с собой красный кусочек картона, вырезанный в форме сердечка.

«Валентинка! — удивилась Луна. — Так значит уже четырнадцатое февраля! Сколько же я уже сижу здесь?».

Развернув открытку, она, в неверном свете единственной лампы с трудом разобрала золотые буквы. Девушка улыбнулась, и сунула открытку за пазуху, поближе к сердцу.

В то самое время, когда Луна с удивлением рассматривала попавшую к ней открытку, в Хогвартсе наступало утро. Драко спустился в Большой Зал на завтрак и увидел, что у дверей собралась толпа. Среди учеников Драко заметил профессора МакГонагалл. Последняя, размахивая руками, что-то втолковывала Филчу, стоявшему у дверей с метлой наперевес.

— Дети хотят есть! — донеслось до Драко.

— Пускать никого не положено! — гордо ответил Филч, взмахнув метлой.

— Да что там такое творится?

— Профессор Кэрроу не сказал мне. Но, пока он не разрешит, никто в Зал не войдёт!

— Аргус! — профессор МакГонагалл задохнулась от возмущения. — Профессор Кэрроу не директор и не декан! По какому праву он тут распоряжается? Почему вы не слушаете меня?

Филч поднёс ладонь к лицу и что-то прошептал, но подошедший к ним профессор Снейп лишь махнул рукой, обрывая его.

— Откройте дверь, Аргус. Я хочу позавтракать.

Филч, вздохнув, выполнил приказ, и ученики хлынули внутрь. Оттуда раздались удивлённые возгласы. Джинни, подождав, пока проход освободится, вошла и посмотрела вверх.

В центре зала в воздухе висел, медленно вращаясь вокруг своей оси, внушительных размеров плакат, изображение на котором периодически менялось. Сначала появлялось изображение влюблённых парня и девушки в хогвартской форме и надпись, золотыми буквами:

НАЙДИ СВОЮ ЛЮБОВЬ СЕГОДНЯ

Затем изображение сменялось, на плакате появлялись дементор и кроваво-красная надпись

ЗАВТРА МОЖЕТ БЫТЬ ПОЗДНО

Драко огляделся по сторонам. Ученики обменивались валентинками и подарками, смеялись и тихонько переговаривались. Наверно, впервые с начала учебного года он видел их в таком приподнятом настроении.

Во время завтрака в Большой зал как обычно влетели совы, несшие почту. На столы посыпались праздничные открытки. Драко с удивлением заметил, что перед Невиллом выросла целая груда валентинок. Неужели членство в АД так способствует популярности? День выдался весьма хлопотным для инспекционной дружины. Малькольму Бэддоку прислали коробку конфет с любовным зельем, и он прямо во время обеда накинулся на Милисенту Булстроуд. Его обездвижили и отправили в Больничное крыло. Напротив дверей кабинета директора повесили большой плакат с изображением Дамблдора, выкрикивавшего обвинения в адрес Кэрроу и Снейпа, когда те оказывались в пределах видимости. Винсент Крэбб попробовал избавиться от плаката при помощи Адского Огня и чуть не сгорел сам, но, к счастью, его спас выглянувший из кабинета Снейп. Но самым трудным оказалось не это. Судя по всему, ученики Хогвартса приняли призыв на плакате в столовой абсолютно всерьёз. На переменах и после уроков Драко постоянно попадались влюблённые парочки в коридорах, кабинетах, на лестницах — одним словом, повсюду. Учителя и члены Инспекционной дружины пытались прекратить это, но не слишком преуспевали. В конце концов, когда Драко за шиворот притащил к профессору Стебль двух пятикурсниц с Хаффлпаффа, которым неожиданно захотелось вкусить однополой любви, профессор лишь махнула рукой. — Бросьте, Малфой. Всех вы, так или иначе, не переловите. Это бесполезное занятие. Поздно вечером, уже после отбоя, Драко вернулся в гостиную Слизерина совершенно измочаленным. Глаза слипались, он буквально засыпал на ходу. Войдя в гостиную, он огляделся по сторонам и увидел, что в кресле кто-то спит. Подойдя ближе, Драко понял, что это Луна. Он потёр глаза, потом ущипнул себя за руку. Однако видение и не думало исчезать. Девушка свернулась калачиком в кресле, положив голову на подлокотник и подобрав под себя босые ноги. Бледное лицо её было безмятежно, нежная кожа слегка поблёскивала в свете свечей. Светлые волосы рассыпались по подлокотнику, резко контрастируя с зелёной обивкой кресла. По-детски пухлые губы были слегка приоткрыты, ровное дыхание было почти не слышно. Длинные ресницы слегка подрагивали — девушке снился сон. Драко попросту растерялся. Луна сбежала из Малфой-мэнора? Как? И почему она пришла сюда? Неужели специально для того, чтобы встретиться с ним? Бред... Бред. А может это он, Драко, окончательно повредился умом и бредит? Он осторожно шагнул к креслу и наклонился над спящей девушкой. — Луна! — Прошептал он. — Луна! Тебе нельзя здесь находиться! — А? Что? — сонным голосом пробормотала девушка, просыпаясь, её голубые глаза непонимающе уставились на Драко. У Луны Лавгуд глаза были светло-серыми. — Гринграсс?! — Сердито воскликнул Малфой, протирая глаза. — Чего это ты вдруг разлеглась в гостиной? Тебе спальни мало? — Ой! — Астория Гринграсс (а это была именно она) резко села в кресле, отодвинувшись от Драко и в недоумении оглядываясь по сторонам. — Я что, заснула прямо здесь? — Какая проницательность! — Ядовито заметил Драко. — Так что ты тут делала-то? — Как что? Уроки... — Астория подняла лежащий на полу учебник гербологии. Драко тяжело вздохнул. — Иди-ка лучше к себе. — Хорошо... Спокойной ночи, Драко! — Произнесла Астория неуверенно и, подняв учебник, направилась к себе. У самого выхода из гостиной она обернулась и спросила. — Скажи, Драко. а ты получил мою открытку? — Наверное. — Равнодушно ответил Драко, зевая. — Я сегодня весь день в делах, так что мне было некогда читать открытки, тем более их у меня целая куча. Впрочем, это было неправдой. Открытку он сегодня получил всего одну. — Спокойной ночи, Драко! — Повторила Астория, неожиданно улыбнувшись, и исчезла в коридоре, ведущем в спальню девочек. «Да, — подумал Драко. — Спокойная ночь бы мне не помешала. Хотя бы одна».