Увидеть радугу (гет)

Ей действительно удалось убедить их, что она поправляется. На все вопросы о волшебстве она отвечала, что не желает говорить о всяких глупостях. Об умершем муже рассказывала долго и охотливо. Рассказывала о том, как они познакомились, как он ухаживал за ней, как сделал предложение. Рассказывала о том, как счастливо они прожили вместе сорок лет…

Она придумывала себе жизнь, которой у нее никогда не было, но о которой она мечтала почти с первых дней работы в Хогвартсе, с того самого момента, как встретила Его… Не хотела она говорить только об Его смерти. Но маггл-врач и не настаивал, сказав, что для полного восстановления ей нужно как можно меньше волноваться, а воспоминания о смерти мужа её только расстраивают. Она была благодарна ему за это — говорить о смерти Дамблдора, да еще и, искажая события, чтобы, упаси Мерлин, не сказать чего-нибудь лишнего, не вписывающегося в представление магглов о «нормальности», было очень тяжело.

Её перевели в отдельную палату и разрешили выходить на улицу. Под присмотром, разумеется. Радости особой эти прогулки не приносили — снаружи лечебница была такой же угрюмой и серой, как и внутри. Зато приносило другое — ее перестали колоть. Уколы заменили какими-то успокоительными таблетками — тоже ничего хорошего, но всяко лучше разрушающих разум наркотиков. По крайней мере, она перестала сомневаться в собственной вменяемости.

* * *

Её не кололи уже неделю — у нее снова появилось чувство времени, и теперь она точно могла сказать — именно неделю. Маггла-медсестра и врач разговаривали с ней, как с нормальной. Она решила снова спросить о том, когда ее отпустят. Когда пришла медсестра, она задала ей этот вопрос. Та пообещала спросить у врача.

Назавтра маггла сказала, что врач желает видеть Минерву.

— О, — маггл оторвался от каких-то бумаг, — вижу, вы чувствуете себя лучше, не так ли?

— Намного лучше, — искренне призналась она.

— Настолько лучше, что Вы собрались нас покинуть? Софи сказала мне, что вы говорили с ней о выписке.

— Да, именно так. Вы мне помогли, вывели меня из этого странного состояния, и теперь, я полагаю, мне не стоит занимать тут место, которое может понадобиться другим.

— Хм, в принципе, вы практически здоровы — навязчивая идея себя больше никак не проявляет — и я готов вас выписать. Вот только, я не могу отпустить вас в неизвестность, учитывая специфику нашего заведения, я могу отпустить вас только под ответственность родственников, если таковые имеются, либо я не имею права вас отпускать. У вас есть какие-нибудь родственники?

— Да, — выпалила Минерва, не успев даже подумать, — есть. «Если сказать ему, что у нее нет никаких родственников, она не выйдет отсюда никогда. Поэтому придется как-то выкручиваться».

— Кто?

«Думай, Минерва, думай, когда-то у тебя это неплохо получалось. Кого назвать? Кого? До Хогвартса отсюда не дозваться. Значит, вариант с твоими тамошними друзьями отпадает. Министерство? Нет, тоже не подходит. Если ты назовешь магглам адрес, которого нет ни в одном справочнике, они точно решат, что ты ненормальная. Нужен кто-то, кто хорошо знает тебя, и при этом живет в маггловском мире, по нормальному маггловскому адресу. И еще, это, пожалуй, самое важное, этот кто-то должен быть достаточно сообразителен, чтобы подыграть тебе. Но кто, кто? Должен же кто-то быть… Думай, Минерва, думай…»

— Вы в порядке? — донесся до нее голос маггла.

— Ммм? А, да, конечно. Я просто задумалась.

— У Вас нет родственников? Я прав? — маггл хитро прищурился и ухмыльнулся. Минерве эта ухмылка очень не понравилась.

— Ну, я же уже сказала, есть. Просто… просто они живут далеко отсюда, и вам будет трудно с ними связаться. «Мерлин, и когда же я научилась так врать, глядя в глаза?»

— Это печально. Но, как я уже сказал, отпустить вас я могу только под ответственность родственников. — Он развел руками — Все, что я могу вам предложить, это написать им письмо, и ждать. А пока вам придется остаться здесь. Я понимаю, это не лучшее место для встречи Рождества, но другого я вам предложить не могу.

Рождество. Это слово вызвало целый калейдоскоп из воспоминаний. Она вспомнила, как этот праздник проходил в Хогвартсе. Вспомнила Хагрида, тянущего на себе огромную ель, вспомнила, как потом она вместе с Флитвиком ее наряжала. Вспомнила учеников с подарками и сладостями, шныряющих туда-сюда. Им предстояло провести каникулы в школе, но это их ничуть не смущало. Потом вспомнила Дамблдора, произносящего праздничную речь, потом Дамблдора, приглашающего её на танец на Рождественском Балу, потом Дамблдора, жалующегося на то, что ему опять не подарили носков… Она заставила себя остановиться. Не время сейчас. Тем более…

— Ну-ну, расстраивайтесь. Назовите мне имена и адрес ваших родственников. Кто знает, вдруг случится чудо, и письмо дойдет быстро. Кстати, где они живут?

— В Новой Зеландии, — машинально ответила она, задумчиво потирая лоб. Он сбил ее с какой-то очень важной мысли, даже не с мысли, а с какой-то… зацепки, что ли… В этом ее воспоминании было что-то очень, очень важное, и это был отнюдь не Дамблдор. Он неизбежно появлялся почти в любом ее воспоминании, в любой мысли, и она к этому давно привыкла. Здесь же было что-то другое. У нее возникло какое-то странное ощущение, как будто бы она нашла способ выйти отсюда, но никак не может сформулировать эту мысль даже для самой себя.

— А точный адрес?

— Давайте, я напишу — она стала писать первый пришедший в голову адрес, все равно они не смогут проверить. Она снова прокручивала в голове это воспоминание. «Так, Хагрид, ель, Флитвик, Дамблдор, Дамблдор, Флитвик, Хагрид, ель … Еще что-то… Ученики… ученики, оставшиеся на каникулы в Хогвартсе, их не так много, большинство уезжало на праздники домой. Грейнджер, например, всегда уезжала к родителям… Судя по ее рассказам, маггловские рождественские праздники не так уж и сильно отличаются от наших… Стоп! Вот оно! Нашла. Грейнджер. Ведь ее родители магглы, они живут в Лондоне. И скоро Рождество, значит… значит, Гермиона будет дома. Это значит — у Минервы даже голова закружилась от внезапной догадки — можно назвать Гермиону своей родственницей, внучкой, например, и написать ей. Она, определенно, сообразит, что к чему и подыграет. Да, именно так».

Врач-маггл потянулся за листочком с адресом. Но Минерва внезапно смяла его и бросила в мусорную корзину. Маггл недоуменно посмотрел на нее.

— Вы говорили о Рождестве, и я вспомнила, что моя внучка, она учится в Англии, на Рождество приезжает погостить к подруге моей дочери…

— И что?

— Я помню ее адрес. Можно написать туда, она сможет связаться с моей дочкой, да и Гермиона, это моя внучка, скорее всего сейчас гостит у нее — пояснила Минерва.

— Так почему же вы сразу не вспомнили об этой подруге? — подозрительно спросил маггл.

— Вы считаете, что я постоянно держу в голове подруг моей дочери? Вы напомнили мне о Рождестве, я вспомнила о внучке, и только потом об этой подруге. Довольно длинная логическая цепочка и эта подруга в ней далеко не первое звено, не находите?

— Да, пожалуй, Вы правы. Ну, это очень хорошо, что вы об этом вспомнили. Вы хотите сами написать письмо, или это сделать мне?

— Если позволите, я напишу сама.

— Пожалуйста

Она взяла лист бумаги, глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, и начала писать.

Здравствуй, дорогая Гермиона! Наконец-то я могу связаться с тобой. Я надеюсь, что ты как обычно гостишь у миссис Смит, и потому пишу на ее адрес. Я знаю, что принесла вам огромное беспокойство своим исчезновением. Я была не в себе. Ты помнишь, что со мной творилось после смерти твоего деда. А потом стало еще хуже. Представляешь, я возомнила себя волшебницей. Смешно! Я, которая даже сказки-то не читала. А потом я ушла из дому и потерялась. Я плохо помню те дни. Но судьба была благосклонна ко мне — когда я потерялась, какие-то добрые люди отправили меня сюда, в эту лечебницу, где мне вернули мой рассудок. Я не могла раньше написать ни тебе, ни маме, потому что просто не помнила ни вас, ни себя, никого. Но теперь, благодаря здешнему доктору, я вспомнила все, и я чувствую себя гораздо лучше. Я чувствую себя нормальным человеком, и доктор говорит, что я здорова. Но он не может выписать меня без присутствия моих родственников. А так как, сама знаешь, твои родители слишком далеко (Новая Зеландия-свет не близкий), то забрать меня отсюда можешь только ты. С нетерпением жду твоего приезда, все остальное расскажу при встрече. И, поздравляю с Рождеством, моя дорогая внучка. Знаю, что еще рано, но вдруг мы не увидимся до его наступления? Ты же знаешь, я не могу не поздравить тебя с Рождеством.

Твоя бабушка, Минерва МакГонагалл

Минерва перечитала написанное и поморщилась. Сумбурно как-то, пафосно. Но ничего лучшего у нее сейчас не выйдет. Ладно, и так сойдет, все, что нужно знать Гермионе, для того, чтобы спектакль удался, в письме есть. Гермиона — умница, все поймет, сообразит, что к чему. А маггл — ему даже понравится.

Она протянула письмо магглу. Как она и думала, он его прочитал. И его, кажется, вполне устроило написанное. Он протянул ей конверт

— Пишите адрес

Минерва кивнула, и мысленно поблагодарив небеса за то, что именно она рассылала письма ученикам, почти автоматически вывела на конверте адрес Гермионы.

— Письмо отправят сегодня же — пообещал маггл — Если повезет, ваша внучка приедет за вами еще до Рождества.

— Это было бы замечательно — улыбнулась Минерва. «Еще один бой выигран. Пафосно. Но так оно и есть, здесь каждый день — это твой бой. Вот где пригодились твои навыки владения лицом, голосом, собой, в конечном итоге. Хм, кто бы мог подумать, что на старости лет ты, прямолинейная и честная, научишься проделывать многоходовые комбинации. Видно годы общения с Дамблдором взяли свое… Он таки научил тебя играть в шахматы, играть спокойно, играть, даже если фигуры — это живые люди, даже если ты сама на доске и под ударом… Опять Дамблдор?! Да что же это такое, даже мертвый он не желает уходить из твоих мыслей! Или… или ты сама этого не хочешь?..»