Индия (гет)

От Автора:Название главы — это не только название группы Джеймса! В нем сокрыт важный и крутой смысел! Более чем очевидный, но просто обратите на это внимание, ок?

— Остен Мьюс, 19… Мы пришли! Эй, Колин! — Лили еще раз сверилась с планом, нарисованным на огрызке пергамента, и окликнула парня, ушедшего к перекрестку. Он обернулся и сплюнул на брусчатку.

— Ща, подожди!

Из-за угла выбежала взлохмаченная блондинка с маленькой коробкой в руках. Она обнялась с Колином и помахала Лили.

Частити. Джеймс еще толком не начал выступать, а у него уже есть группи.

Лили подошла к высоким серым воротам и присела на корточки. Первый, второй, третий, четвертый… Вот, пятый прут справа. Что там Джим говорил? Три раза по верхней части, два по нижней? Лили достала палочку и постучала по железке.

Ничего не произошло.

Лили постучала еще раз.

Опять ничего.

— Что там у тебя? — Колин и Частити стояли над ней, держась за руки.

— Да тут фигня какая-то, ворота не открываются. — Лили запрокинула голову и облизнула нижнюю губу. Даже в сумерках было видно покрасневшие щеки Колина и то, как неуверенно он держит руку Частити.

Из-за ворот послышались шаги. Кто-то заскрежетал ключом, маленькая дверь в одной из створок натужно заскрипела и открылась. Из нее высунулась голова парня с ярко-голубыми волосами.

— Хэй, Лили, Час! Колин, привет… — парень пожал руку Колину и пропустил компанию в подворотню. — Вы чего тут по лужам ползаете? Мне Джим сказал ждать вас еще полчаса назад.

— Расслабься, Тед, ты бы знал, сколько мы улицу искали… А что это за фигня с прутьями, почему ворота не открывались? — Лили спрятала палочку в сумку и ослабила шарф. Тедди Люпину было уже двадцать семь лет, а вел он себя, как пацан-шестикурсник. Он жил в съемной квартире в Косом переулке и по пятницам аппарировал к Мари-Виктуар. Мари-Виктуар хотела замуж, а Тедди хотел новую гитару и пожамкать большие сиськи.

— А вы что, по пятому пруту палочкой стучали? — Тедди ухмыльнулся. — Как будто у Росса есть деньги на такую крутую защиту. Вы посмотрите на его клуб, две комнаты в подвале и толчок разбитый. Надо было просто постучаться погромче.

Тед приобнял Лили, и компания ввинтилась в толпу, собравшуюся у входа в клуб. Периодически их окликали, но Тедди не обращал на это внимания. Он целеустремленно шел к двери, расталкивая людей перед собой. Кто-то выдохнул дым прямо Лили в лицо. Она закашлялась.

— Эй, Тед!

Неприметная дверь, обитая коричневой кожей, распахнулась и выпустила на улицу свет и душное тепло. Джеймс, слегка пригнувшись, стоял в проеме. Его силуэт четко вырисовывался на фоне теплого желтого света, а лицо скрылось в тени. Джеймс протянул руку к Лили и забрал у нее сумку.

— Ну, давайте, заходите скорее… — Парень впустил друзей и с грохотом захлопнул тугую дверь. На голову Колину свалился кусок штукатурки.

* * *

В маленьком зале с низким потолком было накурено. Глаза у Лили покраснели и начали слезиться. Она уселась на пол в дальнем от сцены углу и опустила лицо в ладони.

Шумно. Как же шумно. Еще и эхо. Ну откуда оно вообще могло здесь взяться?

Джеймс с ребятами все никак не выходил на сцену. Какой-то парень бегал туда-сюда между инструментами, тыкал в них палочкой и матерился. Тут и там стояли группки пестрой молодежи. Справа от Лили целовалась пара — тощий длинный парень в плотной коричневой мантии и девушка в художественно изодранном платье.

Обогнув компанию длинноволосых парней, к Лили подошла Частити. От своей коробки она уже избавилась и теперь держала в руках две бутылки пива и свернутый в рулон лист бумаги.

— Хэй, чего ты тут сидишь? Все в порядке? Смотри, что я принесла. — Частити бухнулась на пол и, протянув Лили бутылку, развернула бумагу. Это оказался небольшой самодельный плакат: на черном фоне красовалась крупная надпись «The Leeches». Ниже шло перечисление участников группы.

— «The Leeches»? — Лили взяла плакат и поднесла его поближе к лицу. — Мерлиновы яйца, кто придумал назваться «Пиявками»? Глупее только мамины «Ведуньи», честное слово.

Частити отобрала у Лили плакат и аккуратно сложила его в сумку. Сумка была маленькая, кокетливая, совсем не то, что огромный рыжий мешок Лили. И платье у нее было короткое, с глубоким вырезом. И лифчик с подкладками. Можно было бы поспорить на сто галеонов, что через пять минут Частити уже предложат угостить пивом. Да, ну точно, вот уже какой-то парень смотрит прямо на нее. Ничего такой парень, симпатичный… Да ладно, симпатичный. Он, блин, охренительный просто.

И правда, незнакомый парень, стоящий в противоположном углу, смотрел в их сторону. Он был одет в скромную черную мантию и совершенно сливался с окружающими его людьми, но если присмотреться к нему повнимательнее… Он выглядел здесь чужим, нездешним, пришлым. Бледный, черноглазый, светлые волосы слегка растрепаны. Он стоял, прислонившись спиной к стене, весь какой-то изящный и неуместный. На отвороте его мантии Лили разглядела маленькую вышивку единорога. Вряд ли это о чем-то могло сказать здешним завсегдатаям, но дочь Поттера отлично знала, сколько стоят мантии с этой эмблемой. Лили уже собиралась отвести взгляд от странного парня, как вдруг поняла, что он улыбается. Ей улыбается. Как-то немного неуютно стало.

-Частити… — Лили отпила пива и толкнула подругу в бедро. — Час, кто это? Вон там стоит.

— Где? Этот, который пялится? — Частити кинула взгляд на незнакомца и пожала плечами. — Не знаю его. Он, кажется, перед нами со Слизерина выпустился. Имя забыла… Странное какое-то, типа Скорпиона… Скорпион, Скорпи… Скорпиус, да точно! — девушка хлопнула ладонью по дну бутылки.

— Ты серьезно? Он что, педик?

— Понятия не имею.

Скорпиус по-прежнему смотрел на Лили и улыбался так хитро, что казалось — он слышит каждое слово. Парень отсалютовал ей бутылкой и сделал глоток. Лили отвернулась.

Народ в зале зашумел и отхлынул от стены. Частити потянула подругу за рукав — на сцену начали выходить Джеймс с друзьями.

* * *

Концерт прошел неплохо. Даже хорошо. Джеймс вывалился на улицу довольный, как сотня нюхлеров, и совершенно пьяный. Почти все аппарировали домой сразу после небольшой попойки, организованной Россом в честь первого выступления «The Leeches», но Джеймсу хотелось прогуляться. Окей, на самом-то деле прогуляться хотелось Частити, а Джеймс был добрый, веселый и на все согласный. Теперь они медленно плелись по Эмперорс Гейт, вдыхая холодный ночной воздух, толкаясь и смеясь. Джеймс шел первым, левой рукой держась за плечо Лили, а правой — за задницу Частити. За ними шли чуть менее пьяный Тедди и совершенно трезвый Колин, который не отрывал взгляда от правой руки Джеймса и с каждой минутой становился все мрачнее. Люпин что-то втолковывал Колину, но тот только отмахивался.

На углу Тедди попрощался со всеми и аппарировал домой, оставив после себя висящий в воздухе клочок синих волос. Колин вопросительно посмотрел на Частити и протянул ей руку.

— Пойдем, я тебя провожу. — Видно было, что эти слова даются ему нелегко.

Частити театрально отбросила копну светлых кудрей за плечо и засмеялась.

— О, Колин, это так мило! — девушка прижала руки к груди и покачала головой. — Спасибо, но я сегодня переночую у Лили, правда, Лил?

«Ага. Правда. Переночуешь».

Колин переступил с ноги на ногу. Неловкость стала почти видима, почти ощутима. Пробормотав что-то про спасибо-поздравляю-спокойной-ночи, Колин быстрым шагом завернул за угол и скрылся в темноте сквера.

Лили стало стыдно.

Джеймс прижал ее к себе и засмеялся над шуткой Частити. Над ними зажегся тусклый оранжевый фонарь.

* * *

— Джинни, ты понимаешь, что это значит?

— Гарри, но…

— Что «но»?

Лили, крадучись, спустилась по лестнице и замерла на первой ступеньке. Ей не спалось и отчаянно хотелось молока. За закрытой кухонной дверью шепотом спорили родители. Часы на стене отсчитывали уже третий час нового дня. Лили подошла к двери и прислушалась.

— Ты понимаешь, какой мешок дерьма лопнет над нашими головами через неделю?

Послышались шаги, кто-то с грохотом поставил кружку на стол.

— Он… Ему осталась неделя?

— Да.

Пауза.

Долгая-долгая пауза.

— Сразу после похорон Малфой начнет подкапывать.

— Но…

— Уже начал. Это дерьмо с «Пророком» — его рук дело.

— Я не думаю, что он правда решился...

— Это он, иначе тебе бы стало известно. На первой полосе, в то же утро!...

Молчание.

Отец выругался и подошел к двери.

Лили опомнилась и в три прыжка взлетела на второй этаж. Сердце оглушительно колотилось в груди, хотя пугаться, вроде бы, не с чего. На лбу выступил холодный пот.

Она подслушала очень важный разговор, это очевидно. Разговор малопонятный, не совершенно точно не предвещающий ничего хорошего. Кто-то умер. Какие-то унылые политические интриги. Но это всего лишь работа ее отца.

Лили подтянула съехавшую с плеча футболку и, стараясь не шуметь, вернулась в свою комнату.

Это всего лишь работа отца. Ее это не касается.