Чаша Терзаний (гет)

Дождь так же внезапно прекратился, как и начался. Я не помню, как добралась домой, потому что чувствовала себя напрочь измученной. В голове вертелось только одно: «Вернуться домой!». Где-то глубоко в душе я мечтала об этом последние тринадцать лет, но до сегодняшнего дня была абсолютно уверена, что не смогу этого сделать никогда.

Ночь прошла в тяжких размышлениях. Я понимала, раз зовут — значит нужна. Кроме того, профессору Дамблдору можно было доверять. Ну, по крайней мере, пока дело не касалось его «высших целей». Нет, я боялась совсем не профессора, и даже не того, что он может потребовать. Я боялась себя, и опасалась, что всё чему я научилась за эти годы, всё, что я с рвением умалишённой отрабатывала каждую ночь в своей закупоренной квартирке, не сработает там, в мире реальном. Но всё же этот мир был моим домом, домом по которому я неистово скучала. Я скучала по его сумасшедшим жителям, по его воздуху, по его прекрасным законам и возможностям. Но больше всего я скучала по самой себе — настоящей.

Начало светать, а я всё ещё не приняла решения, какой дам ответ. В окно, через неплотно прикрытые жалюзи пробился первый луч солнца, и немного пройдясь по комнате, остановился на маленькой деревянной шкатулке. Крышку шкатулки украшал большой косматый волк, его пасть служила замком. Я бы не позавидовала тому, кто захотел бы её открыть в моё отсутствие. Самое меньшее, чем мог похвастаться бедняга после такой попытки, это отсутствием одного пальца на руке. Я схватила шкатулку, ласково почесала деревянного волка за ухом и прошептала: «Прости, что так долго не открывала».

Шкатулка открылась. Её содержимое составляли несколько старых писем и пухлый миниатюрный блокнот, из-под которого выглядывал угол маленькой колдографии. Я погладила уголок пальцем и осторожно вытащила её из-под блокнота. На меня смотрели и махали руками две девочки лет двенадцати. Девочки стояли в обнимку и улыбались. У одной из них были волосы огненно рыжего цвета и зелёные глаза, другая же была темноволосая и темноглазая. Далеко на заднем плане находился худой мальчик с бледной кожей и большими грустными глазами, он старательно делал вид, что увлечён чтением какой-то книги, но иногда искоса поглядывал на подруг. Я долго рассматривала колдографию, мысленно умоляя, чтобы её герои подсказали мне верный ответ. За этим занятием меня застал звонок домофона.

Я наспех собрала всё в шкатулку, захлопнула её и оставила на кровати. Набросив халат, я подбежала к двери и нажала кнопку. Домофон пискнул, и на экране появился мой вчерашний собеседник. Не раздумывая, я впустила его.

— Поднимайтесь на второй этаж.

— Спасибо, — улыбнулся он.

Через несколько секунд Дамблдор уже стоял на пороге моей квартиры и с любопытством осматривался.

— У тебя нет камина.

— Спасибо, я знаю, — тихо ответила я, закрывая за ним дверь. — Почему Вы пришли так странно, через дверь?

Он заулыбался ещё больше.

— Я очень рад, что ты использовала в этом вопросе слово «странно». Сейчас раннее утро, я не знал, спишь ты или нет — не хотел пугать тебя внезапным появлением.

— Вы же не надеялись, что я усну после вчерашнего разговора? — улыбнулась я в ответ.

Он усмехнулся.

— Проходите, профессор. Хотите, я сварю Вам кофе?

— Спасибо, у меня не так много времени, поэтому от кофе, я, пожалуй, откажусь, — он прошёл в комнату и остановился, разглядывая картины. — Очень неплохо. Кто мастер?

— Они мои.

Одна из его бровей чуть приподнялась.

— Раньше ты как будто не увлекалась подобным.

— Раньше у меня было не так много свободного времени.

— Жаль, что они не двигаются, и на них совсем нет ни людей, ни животных…

— Они немного, хм… другие.

Я подошла к ближайшей от него картине, на ней было изображено блюдо с парой больших жёлтых яблок. Я взяла одно яблоко и протянула Дамблдору. К такому он определённо был не готов.

— О… — только и сказал он, но яблоко взял и даже откусил от него кусок.

— Ну, теперь я вижу, что ты времени зря не теряла, — сказал он прожевав. — Не хуже тех, которые растут у нас в саду. А как со всем остальным?

— Я ничего не забыла, профессор, — ответила я, глядя, как он с наслаждением дожёвывает когда-то написанное мной яблоко.

Он осмотрел картины, и, найдя то, что искал, указал на одну из них.

— Тренировалась?

На картине была изображена комната размером с небольшой погреб с глухими тёмными стенами и грубым деревянным манекеном в середине. Я кивнула.

— Покажешь как-нибудь, что он умеет? — спросил он.

— Когда пожелаете.

— А что до моего предложения?

— Я согласна, — в тон ему, ответила я.

— Тогда я жду тебя в середине августа. Тебе хватит два месяца, чтобы собраться и уладить здесь всё?

— Да.

— Хорошо. Как добраться ты знаешь. Из багажа возьми только самое необходимое, за остальным я пришлю домовых эльфов.

Он подошёл ко мне и положил руку на плечо.

— Ну что же, до встречи, я рад, что не ошибся в тебе, Эни.

— Вы не сказали, что я буду преподавать.

— А вот это, — он указал на мои картины. — Такого у нас ещё не было, правда?

Подмигнув мне, он трансгрессировал.

— До скорой встречи, профессор Дамблдор, — прошептала я в пустоту.