Челнок (джен)

Экзамен по ЗОТИ был вторым по списку из десяти обязательных предметов. Это значило, что впереди еще целый месяц подготовки и сдачи. Но Ремусу было немного не до зубрежки. Мало того, что теперь он был абсолютно одинок — его дружки так и не простили ему выходки со снятыми баллами и сорванным шоу «Раздень врага догола» — так еще и мысль о том, что он будет пребывать в полнолуние один в Визжащей Хижине, не давала ему покоя. Не сказать, что он вообще осознавал, что с ним были какие-то другие существа в бытность его оборотнем — как правило, утром он ничего абсолютно не мог вспомнить, несмотря на восторженные рассказы приятелей о классно проведенном времени, о том как весело было бродить по окрестностям Хогсмида и по всей территории Хогвартса. Он не мог вспомнить, было ли ему весело, страшно или грустно — ничего! Вполне возможно, что его волчья ипостась и вела себя легко и непринужденно в компании оленя, собаки и крысы, но Ремусу-человеку этого понять было не дано. Наутро после трансформации он испытывал лишь сильную боль во всем теле, ломоту в костях и был весь в ссадинах и царапинах, которые потом залечивал зельем, выданным ему мадам Помфри. Ему помогала лишь мысль, что рядом с ним кто-то есть, что он не один.

Люпин теперь сидел за гриффиндорским столом в одиночестве. Все остальные ели-пили и веселились, нарочито не обращая внимания на своего старосту, лишь Лили подсаживалась иногда обсудить с ним кое-какие дела. По понятной причине она тоже была недовольна им, потому что снятые баллы отбрасывали их на последнее место, а заработать новые возможности не было, так как занятия уж закончились, студенты готовились самостоятельно в своих гостиных или библиотеке. Эванс была весьма честолюбивой и все время пыталась вывести свой факультет вперед, именно поэтому она постоянно сердилась на Мародеров, которые своими выходками лишали факультет заработанных ею лично баллов на уроках. В этом году на первом месте с большим отрывом прочно обосновался Когтевран, да и неудивительно — студенты на факультете Ровены были сильны в науках и почти не нарушали школьной дисциплины — считали ниже своего достоинства тратить время и усилия на глупые бессмысленные забавы, приводящие к неприятностям.

Ремус нехотя дожевал тост и, вставая, оглянулся. Снейп за слизеринским столом пристально смотрел на него. Направляясь в библиотеку, Люпин услышал сзади шаги. Оказалось, что слизеринец вышел вслед за ним. Они молча дошли до владений мадам Пинс и устроились за одним столом. Первым молчание нарушил Снейп.

— Послушай… я в курсе, что ты… ну, вервольф… Помнишь, что устроил твой дружок Блэк осенью? Так вот, Дамблдор не стер мне память о том, что ты оборотень и как можно попасть в твое логово — сам не знаю, почему… ведь так было бы намного проще, не находишь? А ведь директор — самый сильный маг в ментальных практиках — я читал об этом в Магической серии о великих волшебниках. Я сначала не понял, почему он оставил мне эту информацию, а потом до меня дошло, что наш гриффиндорский мудрец не делает ничего просто так. В том, что мне оставили эти воспоминания, был намек. Не догадываешься, какой?

— Понятия не имею… — уныло пробормотал совершенно деморализованный Люпин.

— А я понял. Я недавно нашел рецепт Аконитового зелья, которое изобрел Дамокл Белби… давно, еще в шестнадцатом веке, кажется… Рецепт довольно сложный и заумный, в нем много лишнего, но я тут подумал немного, поэкспериментировал и вывел более приемлемую формулу. Только вот протестировать зелье не на ком.

Ремус немного оживился.

— А что конкретно это зелье делает? Если есть лекарство, почему мне его не давали никогда, и директор с мадам Помфри не заикались о нем ни разу за все годы, а держали меня взаперти?

— Не знаю… может, Слагхорн не захотел возиться и варить его? Ведь помимо того, что оно довольно трудоемкое и заковыристое, там еще есть несколько ингредиентов, которые трудно достать… а частности, яйца окками и аконит… аконит растет везде, это понятно, но для достижения наибольшего эффекта нужен собранный в полнолуние, а сам понимаешь, в полнолуние мало кто выйдет собирать его, да к тому же в Запретный Лес. Оборотни-то у нас не так редки, — Снейп нехорошо ухмыльнулся.

— А обычный аконит не так хорош. И потом, варить и принимать его надо три-четыре дня, пока луна полная и пить свежим, в горячем виде, так что сам понимаешь, наш Слагги не будет возиться и тратить свое личное время на какого-то гриффиндорца. Он и на нас-то мало внимания обращает, все больше сидит в своих апартаментах, попивает вино и ест сладости, к нам в гостиную вообще не заходит. Все распоряжения передает через старост на уроках Зельеварения, — Снейп был непривычно разговорчив, видимо, ему хотелось расположить к себе потенциальный объект для опытов.

— Ну, а насчет того, что приобретает оборотень, принимающий данное зелье… Он приобретает себя. То есть, превратившись в волка, ты сохранишь человеческий разум и сознание. Ты просто будешь пребывать в теле животного, ну, примерно, как анимаг. Во всяком случае, я надеюсь на именно такой результат… Потому я подошел к тебе. Но, конечно, ты можешь отказаться. Это твое личное дело. Ты вовсе не обязан доверять мне, скользкому мерзкому и подлому слизеринцу, — Северус встал и, собрав свои книги и пергаменты, сел за соседний стол.

— Нет, я согласен! Почему бы и нет. Я хочу быть собой, даже когда я не я, а дикое бешеное животное. Ведь в моем состоянии главное — это контроль над собой, над своими действиями. Я всегда боюсь навредить кому-либо… — Люпин, опомнившись, захлопнул рот, но Снейп, похоже, не заметил его оговорки.

— Ну, тогда договорились. Послезавтра полнолуние. Приходи вечером, часов в шесть в лабораторию Слагхорна. Я там варю вместо него кое-какие зелья для Больничного крыла. Слагги не желает сидеть со мной все время, поэтому доверяет распоряжаться там всем, а сам улепетывает к себе, наслаждаться покоем и вкусностями. В общем, я могу с утра начать варить, позаимствую у него немного ингредиентов, он и не заметит, что в каком котле готовится. Придешь, выпьешь порцию зелья и отправишься к себе в логово, — Снейп криво усмехнулся, вспомнив, что и сам побывал в этом самом логове. — Только огромная просьба — запомнить и потом очень подробно рассказать мне о своих ощущениях, договорились? Все-таки, это зелье экспериментальное, так скажем, и мне нужно знать все твои ощущения и симптомы, чтобы потом доработать его или изменить, в случае неудачи. Все понятно?

— Да, конечно! Я постараюсь! Мне в любом случае терять нечего, так что, может, принесу хоть какую-то пользу науке, — Люпин криво улыбнулся, но все же, на душе у него немного полегчало впервые за эту долгую тягостную неделю.

* * *

Через дня дня Ремус, ни на шаг не приблизившийся к примирению с друзьями, стоял у дверей школьной лаборатории. Он постучал, и дверь, заблокированная незнакомым заклятьем, отворилась — Снейп был предусмотрителен и после нескольких нападений на него, в кабинете Зельеварения всегда запирался изнутри, причем, выискивал такие Затворяющие, которые обычной Аллохоморой не отпирались, что было весьма мудро с его стороны.

В большой комнате, заставленной высоченными сталлажами и шкафами с тысячами игредиентов, на столе бурлило пять котлов. Снейп стоял возле них подобный многорукой индийской богине, успевая делать множество действий — нарезать ингредиенты, отмерять по каплям жидкости из нескольких фиалов, помешивать в нескольких котлах одновременно… Ремус поразился тому, как отточены были все его движения, ни одного лишнего жеста, все рассчитано и выверено, уверенно и филигранно. Наконец Снейп погасил огонь под тремя котлами и отставил их в сторону, чтобы зелья остыли. Потом поманил к себе гриффиндорца. В самом маленьком оловянном котелке кипела темно-зеленая густая жидкость. Запах от нее шел откровенно неприятный — обострившийся нюх Люпина заставил его сморщить нос и подавить желание чихнуть.

Через пять минут и после добавленных в зелье измельченных сушеных пиявок и трех размолотых в пыль цветков аконита зелье было готово, перелито в в стеклянный бокал и вручено Ремусу. Тот, помедлив, залпом выпил горячее варево, ощутимо ошпарив себе горло.Зелье расплавленным металлом скользнуло в желудок, оставив очень неприятное послевкусие.

— Я знаю, что вкус тот еще, но улучшить его нельзя… посторонние добавки могут испортить его, так что… придется тебе потерпеть, — как будто оправдываясь, сказал Северус, отвернувшись и готовя флаконы для готовых зелий. — Все, ты можешь идти. Приходи завтра в это же время, расскажешь, как себя чувствовал.

Он с головой ушел в работу, делая вид, что не замечает гриффиндорца, переминающегося с ноги на ногу.

— Спасибо, Снейп! — пробормотал Люпин. — До завтра!

Дверь за ним захлопнулась с громким стуком, мелодично щелкнул замок, загорелся зеленым светом охранный контур.

* * *

Прошедшая ночь действительно стала для Ремуса откровением. Мадам Помфри, как обычно, отвела его к Дракучей Иве, заклинанием нажала на шишковатый выступ у основания корявого бугристого ствола, остановив агрессивный древесный раритет, затем, пожелав Люпину удачи, закрыла люк и удалилась. Он немного постоял в темном тоннеле, потом знакомой до малейшего бугорка дорогой отправился в Визжащую Хижину. В этот раз там было пусто, пыльно и одиноко… Но ожидание обещанного эффекта затмило все переживания по поводу отсутствия друзей.

Сегодня, когда он возвращался из подземелий, ему встретился малыш Петтигрю, который направлялся на кухню. Закадычные друзья Поттер с Блэком частенько использовали Питера вместо домового эльфа, посылая его при желании на кухню за бутербродами, пирожными и тыквенным соком. Маленький пухлый гриффиндорец был необычно серьезен. В принципе, Ремус знал, что Питер принимал угодливо-подобострастный вид только в их компании. Когда они бывали вдвоем, показуха слетала с него как шелуха. Питер знал, что перед Ремусом, секрет которого ему был известен, он может не притворяться, как перед Блэком и Поттером. Они с Ремом были друзьями по несчастью. Люпин — укушенный оборотнем ребенок, пожизненный страдалец, Петтигрю — малообеспеченный студент, не могущий похвастать ни примечательной внешностью, ни ростом, ни умственными способностями, годный, по мнению избалованных талантливых, смазливых и пользующихся популярностью представителей золотой молодежи, только для мелких поручений, мальчик на побегушках, свита и фон для более удачливых, красивых и способных.

Питер поведал Ремусу, что главари Мародеров настроены весьма решительно и враждебно. Он постоянно поддакивает и успокаивает их, но они не унимаются, тем более, что Эванс вчера дала Поттеру очередной от ворот поворот, мотивируя это тем, что из-за него Гриффиндор оказался на последнем место. Поттер, разумеется, себя виноватым ни в чем не посчитал, крайними у него вышли как обычно, мерзкий сальный Снейп и конечно, Люпин. В общем, он, Питер очень сочувствует Ремусу, но помочь ему и поддержать ничем не может — не хочет оказаться в таком же бедственном положении. Так что пусть Люпин не обижается на него — так сложились обстоятельства, что всегда приходится выбирать дружбу с более сильными, иначе рискуешь стать таким же гонимым и унижаемым как Снейп.

Короче, его послали на кухню, чтобы подкрепиться перед ночной вылазкой в Хогсмид, на этот раз без Ремуса. Они хотят погулять и повеселиться сами, благо, анимагией все владеют почти в совершенстве. Питер сумбурно попрощался и поспешил за едой — негласные принцы Хогвартса не любили долго ждать.

Впрочем, беседа с Петтигрю, и его рассказы о длительном бойкотировании померкли в сравнении с состоянием Ремуса после трансформации. Он осознал себя в теле волка и это было фантастически ошеломительно. Сильное, мускулистое, послушное тело и он сам в этом мощном теле… Люпин был счастлив. Он носился по комнате, прыгал, кувыркался, валялся на пыльном полу. Контроль над зверем был полным! Устав от восторженных прыжков и кульбитов, он растянулся на сломанной кровати и заснул счастливым. Зелье Северуса действовало прекрасно. Вопреки ожиданиям, трансформация происходила почти безболезненно и вполне комфортно. Видимо, Снейп основательно переделал рецепт, добавив в него некоторые составляющие, в частности, зелье для растяжения мышц и связок, и стандартное Заживляющее, потому что впервые после утренней трансформации Ремус не чувствовал сильных болей во всем теле, так, легкую ломоту в костях.

Взбудораженный и воодушевленный новыми ощущениями, он написал подробное эссе на тему «Как я прекрасно чувствовал себя после принятия Аконитового зелья Северуса Снейпа» и незаметно сунул его слизеринцу за обедом. Вечером он был тут как тут у заветной двери в Лабораторию зелий…

* * *

Северус был вполне доволен нежданным пациентом. По результатам прошедшего полнолуния он смог скорректировать рецепт и сделать его наиболее оптимальным, хотя варка его занимало почти половину суток и требовала большого внимания и сосредоточенности. Запороть зелье можно было запросто. Теперь Снейп сомневался, что Слагхорн вообще захотел бы варить даже старый, недоработанный рецепт Дамокла Белби, который был намного проще составленного им самим, хотя и занимал больше времени.

В принципе, Северус давно уже думал про Аконитовое зелье, прикидывая, как удачнее его изготовить. За варкой бы дело не стало. Но загвоздка была в том, что у него не было знакомых оборотней (какая ирония судьбы!). А тут такой странный студент — Ремус Люпин, который пропадал каждый месяц, почти в одно и то же время… Нетрудно было сопоставить его неявки на уроки и лунные фазы, на которые приходились отлучки. Все-таки Снейп не зря был лучшим на потоке по ЗОТИ. Да еще и Блэк любезно подсказал, что к чему и как увидеть, кто скрывается в тоннеле под Дракучей Ивой. Вообще, Снейпу нужно было убедиться в том, что Люпин вервольф собственными глазами, так как он прекрасно знал, что ни он сам, ни его закадычные дружки ему никогда не откроют секрета. Ну а то, что оборотень в школе — и вовсе вопиющее нарушение, которое успешно прикрывает директор наравне с деканом и медсестрой. Так что, если он хотел апробировать свое зелье, ему нужны были доказательства Люпиновского оборотничества, и он их получил. Со временем он также убедился, что профессор Дамблдор ничего не делает просто так…

С Люпином все получилось как нельзя лучше. Когда полнолуние миновало, они единогласно пришли к выводу, что зелье удалось, была пара мелких недостатков, которые Снейп пообещал устранить, но ошалевшему от ощущений Ремусу все казалось идеальным, даже ошпаренная глотка не шла ни в какое сравнение с полным контролем над жутким кровожадным зверем, каковым являлся оборотень в обычной среде без лекарства. Единственным недостатком являлась дороговизна некоторых ингредиентов, которые Люпин не мог себе позволить и которые Северус потихоньку брал из школьных запасов, но воодушевленный перспективами гриффиндорец был полон радужных надежд на будущее, когда он сможет зарабатывать достаточно, чтобы покупать готовое зелье. Снейп собирался доработать рецепт и отправить на рассмотрение в Британскую коллегию зельеваров, чтобы получить патент на широкое применение среди оборотней. Люпин резонно заметил ему, что не все вервольфы настолько обеспечены, чтобы покупать его зелье. Тогда Северус сказал, что мог бы продать усовершенствованный рецепт Министерству, если оно собирается контролировать популяцию вервольфов и обезопасить население от нападений. Министерство могло бы протолкнуть проект, по которому зелье продавалось бы в муниципальных аптеках по сниженной цене, и было бы вполне доступно заразившимся детям. Однако, как показало время, ничего этого Министерству нужно не было, потому что оборотней считали Темными тварями и облегчать им существование за государственный счет чиновники вовсе не собирались…

И как-то так вышло, что одиночка Снейп, у которого, впрочем, были приятели на Слизерине — Эйвери с Мальсибером, и отвергнутый Гриффиндором Ремус Люпин стали готовиться к экзаменам вместе. Это оказалось не так уж и плохо — они дополняли друг друга и всегда могли ответить на любой вопрос. Снейп изрядно помог Люпину с подготовкой к Зельям и Гербологии, Ремус же разъяснил кое-что из непонятного по Заклинаниям и Трансфигурации, в Астрономии, Нумерологии и Истории магии оба разбирались на одинаково хорошем уровне.

Экзамены постепенно сдавались один за другим, июнь подходил к концу и настал день, когда все школьные дисциплины и предметы были сданы, вещи собраны, и пришло время отправляться на летние каникулы. Вся школа собралась на перроне в Хогсмиде, ожидая подачи Хогвартс-экспресса. В толчее и суматохе Снейп с Люпином заняли самое последнее купе в последнем вагоне. Сундуки были задвинуты под сиденья и товарищи по несчастью устроились с книгами в руках коротать долгий путь до Лондона.

Дверь с купе с грохотом распахнулась, и на пороге нарисовались Поттер с Блэком. За их спинами маячил неизменный Петтигрю. Забияки лениво поигрывали палочками.

— Привет, Ремус… Как экзамены? — миролюбиво спросил Сириус.

— Нормально. Но ведь результаты пришлют не раньше, чем через полтора месяца… — неуверенно сказал напрягшийся Люпин. Снейп сидел, натянутый как струна, рука в кармане мантии, сжимает палочку, готовый выхватить в любой момент.

— Сиди спокойно, Нюниус, никто тебя трогать не собирается, хотя и cледовало бы проучить тебя за то, что уводишь чужих друзей, — презрительно бросил Поттер.

Северус медленно повернул голову и посмотрел на него своими черными непроницаемыми глазами.

— Что ты уставился на меня, слизеринская немытая гадюка? — процедил немедленно закипевший Джеймс.

— Подожди, подожди, Джейми, мы же не драться сюда пришли, мы поговорить тихо-мирно… — слащаво заворковал Блэк, подмигивая Поттеру и корча страшные рожи Питеру.

— Ремус, мы вот тут поговорили и решили, что пора тебе вернуться к нам, в нашу компанию. Подулся на нас и хватит. Мы на тебя зла не держим, понимаем, что староста должен выполнять свои обязанности, следить за порядком и не допускать аморальщины — тут ты прав, ты молодец! Да и как ты без нас, ведь трудно, наверное, было, одному-то? Ну и мы без тебя соскучились, знаешь, ночью при луне втроем не так весело, как с другом-вервольфом, не так ли, Нюниус? — доброжелательно закончил свою тираду Сириус.

— Короче, хватит с ним разводить церемонии, Сириус! Ремус, ты с нами или как? — нетерпеливо бросил злой, как пикси, Поттер.

— Ну да, и правда, чего зря время и слова тратить! Пошли, Рем, мы там заняли хорошее купе, прихватили с собой сливочного пивка и Хвост сбегал за припасами на кухню перед отъездом, так что классно проведем время! Все же на два месяца расстаемся. Ну, мы с Джейми будем переписываться, а вот вы двое останетесь без нас надолго, будете скучать! — весело разглагольствовал пребывающий в отличном настроении Блэк. Мародеры развернулись и, галдя, пошли по коридору. Питер, бросив опасливый взгляд на Снейпа, припустил вслед за ними.

Ремус немного помедлил, потом встал и принялся вытаскивать сундук из-под сиденья. Северус молча смотрел в окно, завесив лицо длинными волосами.

— Извини, Северус… Но нам учиться еще два года… и понимаешь, ведь они не отвяжутся от нас, если мы с тобой останемся друзьями. Они привыкли, что я — их ручной оборотень, и отказа от меня опять быть с ними они не потерпят. Заодно достанется и тебе…

Да и проблемно это, пойми! Вот ты дружил с Лили, а ведь ее на Гриффиндоре постоянно попрекали тем, что она общается со слизеринцем, с враждебным факультетом. Меня так вообще затравят, а ты сам знаешь, каково это, когда все против тебя. Тем более, я не хочу, чтобы в школе все узнали, что я оборотень. А они все-таки мои друзья… Мы пять лет были вместе.

— К чему столько слов, Люпин? Разве мы с тобой друзья? Мы ведь друг другу ничего не обещали и не клялись в вечной дружбе. Всего лишь месяц взаимовыгодного сотрудничества — ты помог мне, я — тебе, только и всего. Можешь идти со спокойной совестью. Я не расстроен, абсолютно, — небрежно сказал Снейп, так и не повернув головы.

Ремус остановился в дверях, пытаясь заглянуть ему в лицо, но Северус так и не повернул головы в его сторону. Он захлопнул дверь и поволок тяжелый сундук по коридору.

Вскоре в самом большом купе раздались громкие радостные крики и взрывы хохота. Мародеры праздновали свое воссоединение…