Тhis will be our secret (гет)

Едва Рита вышла из “Трёх мётел”, как повернулась на каблуке и трансгрессировала. Люпин, который помчался за ней, так и не нашёл Скитер.

«Дура.... дура», — отдавалась в голову с каждым шагом Рите.

«Зачем я только пошла? На что я понадеялась? Дура!», — слизеринка шла по коридору Хогвартса, направляясь в подземелья. «Хм... Римма, наверняка какая — нибудь вейла из Шармбатона. И что она тут ошивается?», — Рита вдруг поняла, что была уязвлена, когда увидела его с этой француженкой. «Ерунда! Ерунда все это! Это была просто прогулка и не более того!», — одернула себя девушка. Что бы ее заинтересовал вдруг этот Люпин? Да ни за что! Она не должна вообще допускать таких мыслей! Ну и что, что он единственный человек, который поддержал и не стал обвинять ни в чем — это ведь совсем не значит, что он станет другом. Рита вдруг почувствовала не прошеные слезы и стала яростно вытирать их тыльной стороной ладони. Произнеся пароль «Чепуха», девушка вошла в гостиную Слизерина и села в свое любимое кресло у камина. Здесь она могла оставаться незаметной на виду. Никто почему-то не любил это место. Ей нравилось наблюдать за яркими языками пламени. Правду говорят, что человек может вечно смотреть на огонь. Да и слышимость тут была прекрасная. Было слышно, что говорят даже в самом дальнем углу гостиной. Так Рита просидела полчаса, наблюдая, как огонь постепенно превращает дерево в золу. Ей и правда почему — то стало очень обидно, когда она увидела радостную улыбку на его лице от присутствия этой шармбатонки. Хотя... обидно ли? Что же это было? Обида? Унижение? А может ревность?..

«Что за чепуха!», — девушка тряхнула белокурой головой, отгоняя эту мысль. «Какая ревность? Не может он мне нравиться, даже не смотря на то, что он красив... Мерлин... я действительно это подумала?», — девушка решила углубиться в нумерологию, она здорово отвлекала, но, очевидно, не в этот раз... отголоски сознания все повторяли ей «Красив... красив...». Наконец, бросив это бесполезное занятие — оно ей совсем не помогало, Рита решилась на то, что она никогда не делала — просто выговориться кому — то... неважно кому, лишь хоть немного уменьшить горечь обиды, которая как комок встала у нее в горле, не давая думать о чем — либо другом. Было еще не совсем поздно, и Рита направилась в редакцию... кто-то там все равно есть... они, с Мэри, не были подругами, но Рита надеялась на её поддержку. Как только девушка подошла к дверям редакции до ее слуха долетели обрывки фразы, в которой упоминалось ее имя. Рита, думая, что хуже ей уже сегодня не станет, превратилась в жучка, и, стараясь как можно незаметнее проникнуть в комнату. Мэри могла ее узнать даже в образе жука, так что журналистке надо было быть предельно осторожной. Забравшись на шкаф, который стоял справа от дверей, Рита прислушалась к разговору. — Ах эта сплетница та самая Скитер, которая строит из себя не пойми что? — Да-да... та самая... с этими ужасными очками. Неужели она и правда думает, что выдала их за драгоценности? Да на нее без слез не взглянешь... — Не понимаю, тебя, Мэри, почему ты еще не избавилась от нее? — Ты знаешь почему, Кэт, ее статьи это каждый раз сенсация. Без нее — не знаю, как бы наша газета еще оставалась такой популярной. — Знаешь, Мэри, незаменимых людей нет. И эта твоя Скитер не исключение. — Недавно она хотела протащить в печать одну статью. Сущий бред. Не знаю, откуда она это взяла. Наверное, просто уже не знала, что и выдумать. В ее статьях всегда была хоть доля правды, а тут... я просто не знаю, как это назвать... Рита не могла больше слушать то, как ее поливают грязью... она просто не могла поверить, что Мэри, всегда такая понимающая и добрая могла говорить за спиной такое. Девушка вынесла для себя лишь одно — доверять она никому не может. Рита выползла из щели за дверь, трансформировалась и бегом понеслась в спальню. Такого скверного дня у нее еще не было.

* * *

— Девушки, девушки! Они сводят меня с ума! — от своих размышлений Ремуса оторвал Джеймс. Тот ворвался в спальню с раздосадованным выражением лица.

— Что ещё случилось, Сохатый? Лили тебя послала? — захихикал Сириус.

— Почти! Она подняла крик, что видела, как я смотрел на Дору Чанг! А я только одним глазком... — пожаловался мародёр.

— Мерлиновы кальсоны, Джеймс, она ж тебя ревнует! Это радоваться надо, — сказал Сириус, — А я при Роуз не сдержался. Но мы шли на рекорд!

— Поподробнее, Бродяга? — удивлённо протянул Хвост.

— Помнишь Алису Висдом? Ну, которая ещё с Лонгботтомом встречается? Так она новую причёску сделала, и стала такой цыпочкой! Ну я и, не задумываясь, подкатил. Только очень обидно, что со мной была Роуз, — объяснил Сириус, — А рекорд у нас был — четыре дня!

— Бродяга, ты Казанова в зашкаливающей степени, — хмыкнул Джеймс, — я люблю Лили с первого курса. Люблю, ты слышишь? Я знаю лишь, что после нашей ссоры она побежала к Нюнчику!

— Оооо! Сохатый, а я-то думал, чем заняться! — вскочил с кровати Сириус. На его лице застыла сияющая улыбка.

— Я не в настроении, — плюхнулся на кресло Джеймс.

— Тогда что поделаем? — разочарованно спросил Питер, — Ремус, а ты что молчишь?

— Нет, нет, ничего, — сказал Люпин. Он снова погрузился в свои мысли.

— Кстати, ты забыл нам рассказать, что там со Скитер! — потребовал Сириус.

— Да, говори! Что-то ты пришёл слишком мрачный из Хогсмида, мягко говоря, — добавил Джеймс.

— Кто её знает? — пожал плечами Ремус, — вроде всё было хорошо, мы прогуливались, болтали, а потом я пошёл покупать сливочное пиво. И Римму встретил, поговорили.

— Римма, это которая полувейла из Франции? Вы год назад с ней расстались? — вспоминает Питер.

— Да, та самая. Ну увидели мы друг друга, поговорили, что да как. Я задержался немного, потом Рита подходит, хмурится и убегает. Я её догнать хотел, а она трансгрессировала, да с концами. Что случилось? — спросил Ремус.

— Не думал, что скажу тебе это, друг, но ты последний тупица! — улыбнулся Сириус, — разве можно на свидании...

— Это не было свиданием! — перебил Ремус.

— Разве можно на свидании с одной сразу же переключаться на другую? — невозмутимо продолжил Бродяга, — ты, тогда хотя бы, в разное время им встречи назначай!

Мародеры рассмеялись. Иметь по три девушки одновременно — фишка Сириуса. Если Хвост никогда не влюблялся, Лунатик — очень редко, а Сохатый любил одну и ту же особу всю жизнь, то Бродяга мог за два дня сменить две любовницы.

— Так что делать-то теперь? — спросил Ремус.

— Ну, тут два варианта: или ждать извинения, или самому просить прощения, — позёвывая, сообщил Джеймс.

— Так я ни в чём не виноват! За что мне просить прощения? — возмутился Лунатик.

— Это такой же вопрос, как “В чём заключается логика девчонок”, — засмеялся Сириус.

— Верно. Это существа с другой планеты! — пробурчал Джеймс.

* * *

В спальне Слизерина никого не было. Наверное, Изабель, Джейн и сёстры Блэк уже пошли на обед. У Риты же весь аппетит пропал: никогда она не чувствовала себя такой униженной... высмеянной... ничтожной... Скитер стала копаться в своём ящике, ища чистую тетрадь. Эта идея ей пришла только что: завести дневник. Он не предаст лишь потому, что это предмет. Никому нельзя довериться в этом мире. В глаза улыбаются, а за глаза злословят. И даже не потому, что она та Сплетница, иначе журналистка бы их поняла. Лишь затем, что Скитер — сумасшедшая в очках, обклеенных стекляшками.

Наконец она нашла то, что искала. Изумрудно-зелёная, с абсолютно чистыми желтоватыми листами тетрадь. Чудесно. Хоть чему-то можно выговориться! Рита взяла перо и чернила. Чёрные закончились, пришлось взять фиолетовые. Но это абсолютно неважно. Важно то, что ей сейчас станет хоть каплю получше! Девушка вздохнула и принялась строчить.

“Все лгут. Все злословят. Никому больше не верю. Зачем? Ведь можно просто побыть в одиночестве. Наедине с собой. Те, кто казались друзьями, оказались врагами. Тот, кто был дорог, оказался бесчувственным существом. Но почему мне стало важно, что обо мне думают на самом деле? Почему мне, Сплетнице, мир стал казаться в другом свете?”

И правда: стало лучше. Ненамного, но уже можно было свободно дышать. Словно комок, застрявший в горле, беспрепятственно исчез. Забыв подписать тетрадь, Рита положила её в свою крокодиловую сумочку и отправилась на урок Прорицаний.

* * *

Урок прорицаний был самым любимым у мародеров, его посещал даже ленивейший Сириус. Во-первых: его вёл добродушнейший полуглухой старичок, и на его уроке можно было разговаривать в полный голос. Во-вторых, во время предсказывания можно было молоть абсолютную чепуху. Профессор Гровер всё равно бы улыбался и тараторил: “Дорогой мой, я тоже вижу это! Вы наделены великим даром!”. Даже если бы ему сказали, что при гадании на кофейной гуще, чайник означает скорое рождение белой трёхкопытной коровы. И, в-третьих, не было такого урока предсказаний, чтобы хоть кто-то не получил “П”. Все эти факторы были настолько заманчивыми, что уроки Гровера посещали почти все.

Когда мародеры забрались по верёвочной лестнице на Северную башню, то сразу поняли: гадать они сегодня будут на картах Таро. Две толстые стопки на каждом столике. Предсказывать на Таро были довольно заманчиво: нужно просто знать, как мешать колоду и в каком порядке раскладывать карты второго дома. Почему заманчиво? Да потому, что предсказание могло оказаться вполне реальным. Ведь на обратной стороне карточки уже было прорицание, рассказывающее о ближайшей судьбе гадающего. Помнится, как-то Артуру Уизли попалось забавное с виду пророчество: “Береги свои конечности, летя на облачном коне”. Посмеялись, да и забыли. На следующий день бедняга сломал руку и ноги, упав с метлы.

Как только друзья расселись по своим местам, прозвенел колокол. Урок начинался.

— Здравствуйте, дорогие мои! Сегодня у нас седьмой курс? — спросил профессор Гровер, хотя всё прекрасно знал, — как вы уже догадались, задание — с помощью карт Таро погадать своему другу. Всё понятно? Приступаем!

Пока Питер тасовал колоду, Ремус оглянулся, тайком ища взглядом Риту. Та сидела в самом конце класса, закрыв глаза и удобно расположившись на мягком кресле. Рядом с ней за чайным столиком сидела Безумная Трелони (такое прозвище имела пуффендуйка Сивилла, которая одевалась в странную одежду, носила огромные очки, и имела привычку бубнить под нос какие-то непонятные слова). Трелони с суматошностью и лихорадочным блеском в глазах мешала карты. “Вот будет достойная смена Гроверу” — с усмешкой подумал Ремус.

— Вот так номер! “Сегодня вас ждёт приятное событие, которое перерастёт в свидание”! Бродяга, неужели мы с Лили помиримся? Ну-ка отвечай! — раздался голос Джеймса с соседнего круглого столика.

— Да я откуда знаю-то? Давай уже, гадай. Может, Гровер пораньше отпустит... — ответил Сириус.

Питер наконец составил нужную комбинацию первого дома карт Таро. Ремус прочитал своё предсказание:

— Совсем скоро вы сделаете кого-то более счастливым. И что это значит?

— Может, ты подаришь Хвосту коллекцию тараканчиков? Ну, чтобы гадание прошло не напрасно, — раздался за спиной Люпина лающий смешок Сириуса. Мародеры захохотали.

Рита между тем прочла свою карту, что дала ей Трелони. Сивилла смотрела на неё, округлив и без того огромные глаза. Скитер мысленно сравнила её с мухой.

“Вам нужно научиться танцевать, да поскорее!” — Рита никогда не видела более бессмысленного пророчества.

Наконец, когда урок прорицаний закончился, слизеринка умчалась столь быстро, что столкнулась с каким-то рейвенкловцем.

— Ох! Смотри куда идёшь! — воскликнула Рита, подбирая учебники, которые упали из сумки. В возне она не заметила пропажи изумрудно-зелёной тетрадки...

* * *

Тот же день, вечер, редакция школьного журнала

— Мэри, Мэри, ты здесь? — постучалась Кэтти в дверь директора “Новостей Хогвартса”.

— Да, что случилось, Кэт? — спросила Макдональд, — время уже позднее.

— Помнишь, ты мне говорила, что та сплетница — Скитер? Похоже, она потеряла свой дневник. Тут всего одна запись, имён никаких нет, но вы ведь можете придумать какую-то историю, это же фишка всех журналистов!

— Походу, Рита впала в депрессию, — задумчиво сказала Мэри, просмотрев тетрадь, — Но зачем это читателям?

— Сплетни всегда приносят доход, Мэри. Появится больше ажиотажа, всем станет любопытно, — веско проговорила Кэтт.

— Ты говоришь верно. Но тогда Скитер перестанет писать в газету! — занервничала Макдональд.

— Я тебе уже говорила, что незаменимых людей нет! Я могу стать на её место. Я ведь твоя подруга, да, Мэри? — с улыбкой спросила Кэт.

— Ну... ну хорошо! Но Скитер я всё равно раскрывать не буду. Получается, что я стану её соучастницей, а это плохо скажется на моей репутации! — пробормотала Мэри. Ясно было, что она вся в сомнениях.

— Договорились. Не будешь, — ответила Кэт, выходя из редакции. Но как только за ней закрылась дверь, она прибавила, — Пока не будешь...

* * *

— Покупай! Всего десять сиклей выпуск! В этом номере газеты “Новостей Хогвартса”: Профессор Стебль вывела новый вид мандрагор-полуночноков! Секреты привидения Серой дамы! Детали жизни редактора-сплетницы! Покупай, всего десять сиклей! — кричал Майкл Финниган, держа в руках стопку газет. Преподаватели такой бизнес в школе не очень-то одобряли, но открыто не критиковали.

Рита, выходя из слизеринского подземелия, услышала рекламу, и, не глядя, швырнула галлеон Майклу. Найдя нужную страницу, журналистка прочитала свою же запись в тетради. Только перековерканную, где заявлялось о невзаимной любви к Малфою (о боже, кто это придумал?) и о том, что её трагически подставила Лили Эванс. Рита покрылась холодным потом. Тот, кто нашёл её тетрадь, наверняка ведь знал о настоящей личности сплетницы. А значит, она в большой опасности, её могут разоблачить в любой момент. И ведь будут доказательства!

Рита уже не могла сдерживаться. Несмотря на то, что через пять минут начиналась нумерология, она побежала прочь. Неважно куда, итак везде обман и подлость. Подальше от этих мелочных людей...

* * *

Ремус спустился на первый этаж, отправляясь на Нумерологию. Внизу он увидел продавца школьной газеты, Майкла Финнигана, третьекурсника с его факультета. Тот постоянно взрывал котлы, утверждая, что это наследственное.

— О, привет, Люпин! Хочешь газетку? — весело спросил Майкл.

— Да давай, пожалуй. Десять сиклей, да... — начал Ремус, но не закончил. Рядом стояла Скитер, читая выпуск. Она была страшно бледна. Спустя секунду она бросила газету прямо на пол и убежала, всхлипывая. Мародер посмотрел на наручные часы. Те показывали без пяти минут восемь, сейчас должен был начаться урок. Но сейчас не это было главным — нужно было догнать Риту. Мало ли что теперь выяснилось.

Девушку он нашёл в пустом классе. Она сидела на полу, обхватив руками колени. В глазах стояли невыплаканные слёзы. Её хитроумная причёска развалилась, показав длинные пепельные локоны. Странные очки Рита тоже сняла — её глаза оказались на удивление зелёными. Даже у Лили не было таких глаз.

— Зачем ты пришёл? — бесцветным голосом спросила слизеринка. Ремус подошёл к ней.

— Я хочу тебе помочь, — честно ответил Лунатик.

— Не верю. Я никому больше не верю, — также отстранённо сказала Скитер.

— Зря. Представь себя на моём месте. Ты же не перестала общаться со мной, потому что я оборотень. Вот и я не стану тебе врать из-за каких-то твоих мелких погрешностей, — сказал Ремус, помогая Рите встать, — пошли. Я кое-что тебе покажу.

Прозвенел колокол на урок. Скитер вопросительно посмотрела на Люпина.

— Ничего. Ты всё равно сейчас не в состоянии. Да и я.

Ремус повёл её на третий этаж. Зачем-то подошёл к статуе Кассандры Кривоногой.

— Куда мы идём? — спросила Рита.

— Это моё любимое место. Мы часто собираемся тут с Мародерами, — ответил Люпин, прикасаясь к носу ведьмы. Статуя закружилась на месте и куда-то провалилась вниз. Открылась крутая винтовая лестница, ведущая вниз.

— Пойдём, не бойся. Там здорово, правда! — воскликнул Ремус, помахав рукой Рите. Та неуверенно начала спускаться.

Оказались они в небольшой уютной комнатке. По кругу были расставлены мягкие кресла, на столике в центре стоял магический радиоприёмник. Вечный огонь красиво горел в камине. Стены были полностью обклеены фотографиями. Рита подошла к ним: вот Лили Эванс обнимается с Джеймсом Поттером. А вот Питер с гордостью показывает засушенную бабочку. Также были фотографии родственников и коллективные фото друзей.

— Здесь... здесь так здорово! — воскликнула Рита. Она подошла к радиоприёмнику и включила его. “Крепкий и прочный, был у колдуньи котёл...” — полилась весёлая полька, — О, это моя любимая музыка!

— И моя, — рассмеялся Ремус и внезапно сказал, — может, потанцуем? Я, правда, совсем не умею, но...

— Я тоже, — улыбнулась Рита, вспомнив гадание на картах Таро, — но давай попробуем!

Танец был чем-то похож на хоровод вокруг ёлки. Правда, он чередовался с какими-то безумными прыжками и с непонятными круговоротами.

Этот танец был таким... волшебным, и, как бы это банально не звучало, Рита, которая еще сегодня не знала, как ей жить дальше, вдруг ощутила легкость и уверенность в том, что все будет хорошо. Что жизни есть продолжение и смысл. И все ее существо было благодарно этому парню, который кружил ее в их сумасшедшем танце. Он ей улыбался и было так легко. Так приятно было осознавать, что ты кому — то нужен. Что тебе есть с кем поделиться чем угодно и тебя не предадут и не унизят. Девушка так глубоко ушла в свои мысли, что не заметила как закончилась мелодия. Они просто стояли на месте. Лунатик держал ее за руки, а она, положив голову ему на плечо, закрыла глаза. — Спасибо, — прошептала девушка. — Тебе спасибо... — отозвался Ремус. Рита подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Ты никуда не торопишься? — вдруг спросил гриффиндорец, отпуская руки Риты. — Нет. — Тогда давай я покажу тебе несколько занимательных книг, у родителей Джеймса очень обширная библиотека, так вот он иногда привозит очень интересные вещи... Но не успела Рита ответить, как они с Ремусом услышали шаги и смех, доносящийся с лестницы. — Что будем делать? — в ужасе спросила слизеринка. Что они скажут, если увидят здесь меня? — Ремус! — в глазах девушки была мольба. — Все в порядке, Рита, они все поймут, — успокаивал девушку Ремус. Рита почувствовала страх. Видимо он отразился в ее глазах, так как Ремус подошел к ней в эту минуту. Как раз в эту секунду ввалились мародеры.

— Лунатик, ты же должен быть на нуме... — начал Джеймс, но замолк на полуслове, увидев Риту.

— Ммм... что она тут делает? Это же вроде секретное место? — спросил Сириус голосом человека, который не понял соль анекдота.

— Джеймс, Питер, Сириус...выслушайте меня, — начала Рита. Мародеры внимательно посмотрели на неё, — я знаю, как вы ко мне относитесь. Но поймите, что я никогда не выдам вашу тайну. Хотя бы потому, что у меня такая же.

— Что ты имеешь в виду? Где гарантия, что ты нас не выдашь? — нахмурился Джеймс.

— Просто посмотрите, — Рита собралась с духом и превратилась в жука.

— Это, это тот самый экспонат, который сбежал от меня не так давно! — ахнул Питер.

— Сам ты экспонат, Хвост! — засмеялся Ремус.

Трое мародеров стояли, как истуканы. Они не были готовы к такому повороту событий. Рита Скитер — незарегистрированный анимаг?! Она жила у них в комнате три дня и слышала все разговоры? Джеймс призадумался: если бы Рита хотела бы их выдать, то уже успела бы. Потому что у неё набралось столько компромата на них — врагу не пожелаешь.

Рита тем временем превратилась в человека.

— Ну и как? Вы верите мне, что я вас не выдам? — Мародеры в изумлении замолчали. Наконец Сириус нарушил молчание:

— Лунатик, и ты это всё от нас скрывал? — ошалело воскликнул Бродяга. Тишина длилась недолго: ни с того ни сего все пятеро захохотали. Рита смеялась в кругу людей, которые приняли её такой, какая она есть. И этот факт был настолько прост и велик, что не передать словами.

* * *

Два месяца спустя

— Лили, ты готова? — спросила Рита у своей подруги. Та поправляла последний локон, который выбился из её великолепной причёски.

— Да, да... мальчики нас, наверное, уже заждались! — нервно сказала Лили. Рита с нежностью посмотрела на гриффиндорку: та имела привычку волноваться даже в кругу друзей.

За эти два месяца Лили и Рита сильно сдружились. Да, они были с разных факультетов, но Эванс это нисколько не смущало. Каждая из них находила в другой свою недостающую часть: взрывная, но немедленно затихающая Рита, и разумная, последовательная Лили. Это сильно сплотило двух девушек. Впрочем, ещё сильнее их свела дружба с Мародерами.

Лучшим другом журналистки из мародеров стал, конечно, Ремус. Именно он помог ей найти в самой себе то, то не видела она сама. С ним Рита проводила большую часть своего времени.

Лили, наконец, закончила со своей прической и они с Ритой спустились к выходу из замка. Сегодня суббота и ребята решили прогуляться в Хогсмиде. Спустившись, девушки увидели мародеров, которые что-то обсуждали, но завидев подруг, замолкли. «Опять замышляют какую-нибудь шалость, — подумалось Рите, — надо потом Ремуса расспросить». Она волновалась за мародеров. Ей было с ними легко, не надо было притворяться кем-то другим. Они ее принимали такой, какая она есть. Впервые за много лет обучения, она почувствовала себя тут своей, Хогвартс стал для нее родным местом. Она больше тут не чужая. Хоть Ремус не рассказал никому, что она и есть та самая Сплетница, про это как-то и забылось, но она все равно перестала писать скандальные статьи. Уж очень была ей дорога новая крепкая дружба. Эта прогулка была самой лучшей в жизни Риты. Они смеялись, шутили. Даже Питер стал ей как-то милей. Они решили зайти в «Три метлы» — Лили немного замерзла. Питер и Ремус и Сириус ушли за сливочным пивом, а Джеймс остался с Лили и Ритой. Рита любила слушать всякие истории Джеймса. У девушки было ощущение, что у него рот не закрывался. Он постоянно что-нибудь, да говорил. Лили смотрела на него с такой нежностью, что Рита почувствовала себя неловко и решила присоединиться к ребятам. Не прошло и пяти минут, как они вернулись к столику. Лили сидела там одна... и плакала... — Лили, что произошло? — Рита не на шутку испугалась. Раньше она не видела таких слез у подруги. — Джеймс... он... он опять меня обидел! — всхлипывая, сказала Лили, — опять придрался из-за всякой ерунды, а потом ушёл. Рита, что мне делать?! Мы постоянно ссоримся из-за чепухи!

Рита обернулась на мародеров. По их реакции было понятно, что видят они Лили такой впервые. Рита подала им знак, чтобы они собирались. Надо отвести Лили в школу. Джеймс... как же Рита была зла на него...

После того, как они ушли из «Трех метел», Лили не проронила ни слова. Только и были слышны ее не громкие всхлипывания. Они с Ритой сидели у огня. Ребята ушли искать Джеймса, так как ничем другим не могли помочь. Ремус, лишь когда уходил, бросил Рите благодарный взгляд. — Эм... Лили? — осторожно начала Рита. — Да? — Ты как себя чувствуешь? — они с Ритой сидели у камина, и Лили уже давно не отводила от огня взгляд. Она даже почти не моргала. — Уже лучше, спасибо. — Все образуется, — успокаивала Рита подругу, — вот увидишь! Скоро он сам придет и извинится.

— Нет, Рита. Обычно всё начинается плохо, а кончается ещё хуже, — мрачно изрекла Лили, — у меня плохое предчувствие...

И она оказалась права.

* * *

Тот же день, 22 декабря

У первой красавицы Шармбатона была истерика. Первый раз на её хлопанье глазками не обратили внимание. Первый раз с ней обращались не как с девушкой, а как со знакомой. И плевать, что это был её бывший парень из Хогвартса!

Римма вздохнула и припомнила, что было два месяца назад. Они встретились с Ремусом в “Трёх мётлах”. И поняла, что совсем незачем было его бросать год назад! Он заметно повзрослел. Вытянулся в росте, привёл в порядок лохматые волосы. Голос перестал ломаться. Картинка, а не парень!

Но в каждой бочке мёда есть ложка дёгтя. У него появилась подруга. Вроде, в сентябре они должны были расстаться, и лишь сегодня утром Римма снова застала их вместе. Даже когда француженка подошла к Ремусу и мило поприветствовала, он просто сказал “Здравствуй”! Никогда ещё она не чувствовала себя такой униженной. Ведь всегда на неё переключали всё внимание, а то и ручку целовать бросались. А Люпин просто продолжил разговор с этой Скитер. Причём Римма была готова поклясться, что у видела у Риты на лице улыбку. Она радовалась, что Ремус не начал ухаживать за Риммой, француженка была в этом уверена. Самое интересное, что Скитер не так уж красива, обычная банальная внешность. А эти дурацкие очки, а глупая причёска! Что Люпин в ней нашёл? Ведьма как ведьма.

Римма расстроено посмотрела в зеркало. Как можно не покориться такой красоте? Белокурая, с алыми пухленькими губками и с серо-голубыми глазами. Вейла во плоти! Француженка присела на кровать и задумалась. Завтра в Шармбатоне уже начнутся каникулы, а в Хогвартсе скоро будет Рождественский бал в клубе Слизней, её maman была туда приглашена, как почётный гость и любимица Слизнорта, она училась у него двадцать лет назад. Если упросить мать пойти туда вместе, то можно будет отомстить и Ремусу, и Рите за своё оскорблённое самолюбие... а также ещё кое-кому... Римма улыбнулась, но эта улыбка была больше похожа на оскал.

* * *

Три дня спустя

— Лили, ты пойдёшь на бал одна? — спрашивает Ремус перед самым балом.

— Да, одна, — грустно говорит Лили, — Сначала хотела пригласить Северуса, но там передумала. Ремус, а Джеймс ничего про меня не спрашивал? — с надеждой спрашивает Лили.

— Вроде нет, — говорит Ремус, вспоминая, как Джеймс заставлял его клясться, что ничего не скажет Лили. Дело в том, что Сохатый уже пятый день доводит мародеров до белого каления своими разговорами о ссоре с любимой девушкой.

— Жаль... — только и сказала Лили.

Между тем эти двое ждали Риту у слизеринского подземелья. Если она не поторопится, то вполне может опоздать.

— Ладно, Рем, я пошла. Давайте, догоняйте, — сказала, наконец, Лили и пошла в сторону кабинета Слизнорта.

Эванс уже подходила к двери, как вдруг услышала голос над своим ухом:

— Привет. Вы поссорились с Поттером? Давно знал, что он скотина...

— Северус! — воскликнула Лили, — тебя это не касается! Давай уже, заходи, — сказала девушка Снейпу, открывая дверь.

Как только они зашли, Джеймс Поттер показался из-за ближайшей колоны и надел мантию-невидимку. “Они пошли вместе? Ну, Снейп, берегись!” — подумал ревнивый гриффиндорец и, невидимый, зашёл вслед за ними. Следить.

* * *

Рита опаздывала. Ужасно опаздывала. Бал начался уже как пять минут. “Интересно, ждёт ли меня Ремус?” — думала она, последний раз поправляя складочку на платье. Остаётся надеяться, что приготовления стоили того.

Люпин, увидев журналистку, обомлел. Никогда никто ещё не видел Скитер такой. Вызывающий пунцовый лак исчез, вместо него появился маникюр нежных тонов. Вместо привычной странной причёски были гладко причёсанные волосы. Оказалось, что они довольно длинные. Обычные каблуки Рита сменила на туфли на платформе. Ядовито-зелёная мантия тоже исчезла, теперь она надела платье салатного цвета. Выглядела девушка очень мило.

— Привет, прости, что опоздала, — сказала Рита и поднялась к другу.

— Ты очень хорошо выглядишь. Ну что, пошли? — улыбнулся Ремус.

* * *

Бал был в самом разгаре. Весёлая музыка, сытное угощение и пьянящая медовуха мадам Розмерты делала вечеринку потрясной. Рита весело болтала с приглашённым Слизнортом главным редактором “Ежедневного пророка”. Добродушный парень уже пообещал, что даст ей работу после того, как та окончит седьмой курс. На радостях Рита уже выпила три бокала медовухи. Ремус, который сидел рядом с ней, поспешно прятал бутылку подальше.

Лили стояла в самом уголке зала, где её почти нельзя было заметить. Она чувствовала себя лишней на этом празднике жизни, не подозревая, что за ней пристально наблюдает Джеймс Поттер. Тому уже не терпелось снять мантию и попросить прощения, так жалостно выглядела девушка. Но Лили не дура, она поймёт, что Джеймс за ней следил. Потому Поттер, чтобы не поддаться искушению, пошёл подальше от любимой.

Как только его шаги стихли, к Лили подошла девушка. Сначала Эванс её не узнала, но когда Римма приблизилась к ней, то вскрикнула:

— Что ты здесь делаешь?! Что тебе опять от меня нужно?!

— Тише, Эванс... гостей ‘гаспугаешь. Я п’гишла взять у тебя долг. ‘Газве ты забыла, а? — прошептала Римма. Лили побледнела.

— Ты не сделаешь этого! Я была невиновна, просто так получилось! Не делай этого, Римма... — умоляюще воскликнула Лили.

— Я не сделаю этого? А что же мне помешает, Эванс? Твои ча’гы ничто по сравнению с моими. Пет’гификус Тоталус! — проговорила француженка. Лили застыла. Римма оттащила её подальше от людских глаз, к самой стене. Велика была вероятность, что девушку не заметят ещё хотя бы пять минут. За это время она уже успеет сделать всё, что нужно. Римма улыбнулась и вытащила из кармана закупоренную пробирку, где плескалось что-то перламутровое. Француженка взяла с ближайшего подноса стакан с огневиски и плеснула зелье в напиток.

* * *

В кабинете Слизнорта, который он увеличил с помощью чар невидимого расширения, было две комнаты. Первая — сам зал, где все танцевали, ели, пили и болтали. А вторая — небольшое помещение, откуда разносящие угощение домовики брали напитки и десерты. Туда и отправился Джеймс, чтобы взять медовуху и затеять после бала мальчишник с Сириусом и Питером, которых в Клуб Слизней не пригласили. Сохатый уже взял три бутылки и хотел накинуть мантию-невидимку, как в комнату кто-то вошёл.

Этот кто-то был девушкой, и очень красивой.

— П’гивет. Почему ты не веселишься? — спросила красавица с явным французским акцентом.

Сохатый не смог придумать, что ему ответить, но девушка продолжала:

— Может, ты выпьешь со мной? Я чувствую себя такой... одинокой, — сказала она. Римма дала ему стакан с огневиски.

Вежливости ради Джеймс взял напиток, но он был в недоумении: зачем какой-то француженке предлагать ему выпить в таком уединённом месте. Он отсалютовал Римме и отпил немного огневиски. Оно мгновенно разлилось по всему телу. Внезапно у Поттера перед глазами всё поплыло. Не отдавая себе отчёт, что он, собственно, делает, мародер поцеловал Римму. Та почему-то не сопротивлялась...

* * *

— Ремус, ты не видел Лили? — тем временем спросила Рита. Бал подходил к концу, гости расходились, а подруги ещё нигде не было видно. Куда она запропастилась?

— Насколько я помню, она стояла вон там, — показал Ремус на противоположную сторону кабинета, — но её уже там не видно.

Рита пошла к указанному месту и ахнула. Спрятанная и незаметная в тёмноте Лили лежала застывшей. На её лице замер испуг.

— Лили, Лили, что с тобой? — потрясла подругу за плечо Рита, и, спохватившись, произнесла контра-заклятье. Девушка пошевелилась.

— Ты в порядке? — воскликнул подошедший Люпин. Лили задрожала всем телом и зарыдала:

— Джеймс... Джеймс... найдите Джеймса, он в опасности... она отомстила мне, — невнятно забормотала Лили. Она была похожа на умалишённую. Её слова услышал Слизнорт, который торопливо подбежал к девушке:

— Милая моя девочка, что с вами? — вскрикнул Слизнорт, но Лили не отвечала, — Перепила, может, а? Где-то у меня было отрезвляющее, — сокрушённо сказал профессор.

— Лили никогда не пила! Профессор Слизнорт, позовите пожалуйста мадам Помфри, её кто-то оглушил во время праздника, — сказал Ремус, и шепнул на ушко Рите, — пошли, нужно найти Джеймса.

— Зачем, она же просто в бреду! — удивилась Скитер.

— Я не уверен в этом. Пошли, поищем его! Может, он следил за Лили в мантии-невидимке, — предложил Ремус. Рита пожала плечами.

Когда они открыли дверь в первую попавшуюся комнату, то...

— Джеймс! — ахнула Рита.

— Римма! — вскричал Люпин...