Тhis will be our secret (гет)

Рита Скитер уронила голову на руки и задремала. У неё был долгая бессонная ночь. Но слежка в анимагической форме не прошла даром: Рита раскрыла страшную тайну, за которую ей дадут кругленькую сумму, да и её статью опубликуют в “Пророке”. Для семикурсницы Риты эта была мечта всей жизни. Но теперь, когда она имела такой шанс, слизеринка засомневалась. Потому что выдать этот секрет — значит разрушить жизнь человека. Скитер нередко раскрывала всему Хогвартсу никому не известные новости о любовных похождениях кого-либо. Как она это делала? Писала в школьный журнал Хогвартса, а подписывалась просто “Сплетница”. Так был исключён любой шанс, что ей открутят голову после скандальной статьи. Рита была самая почитаемая в редакции. Только директор журнала — Мэри Макдональд — знали, кто на самом деле была эта сплетница. Для работы журналистки Рита научилась превращаться в жучка: и незаметно, и эффективно. Всегда, пытаясь раскрыть чужую тайну, Рита добивалась успеха. И, чтобы статья была более скандальна, девушка добавляла немного своего. Для усиления интереса публики.

Несколько дней назад, 15 сентября

Это был теплый осенний вечер... уже как месяц Рита была в Хогвартсе, но она уже успела опубликовать столько статей, что всем не терпелось узнать, кто же эта «Сплетница». Слизеринка сидела в пустой библиотеке и дописывала очередную статью, в которой упоминались наиболее известные личности Хогвартса. Рите всегда нравилась журналистика, она уже не помнила свою жизнь до нее. Ей нравилось описывать события, происходящие вокруг нее, даже если в них было многое приукрашено. Дописав пару строчек, Рита свернула пергамент и положила в свою сумку, чтобы отнести Мэри в редакцию. Девушка потянулась, и устало пошла к выходу, как вдруг услышала за дверью, которая вела в коридор, какие-то знакомые голоса. Рита постаралась незаметно выглянуть из-за двери и увидела Мародеров. Сириус и Люпин о чем-то переговаривались и подозрительно смотрели по сторонам.

«Должно быть, они что-то скрывают» — подумалось слизеринке. Она всегда узнает этот взгляд, у нее был на это нюх. Рита решила не медлить, спрятала свои вещи под стол и превратилась в маленького жука. Она часто это проделывала, как бы она тогда получала материал для своих статей? Рита так привыкла к тому, что она — анимаг, что могла проделывать свои превращения по нескольку раз на дню. Мгновение, и маленький жук уже сидит на стене, чуть выше голов Сириуса и Люпина. Теперь-то она все узнает. Рита давно подозревала, что что-то тут нечисто с этими Мародёрами. Ещё этот Ремус, у которого иногда такой больной вид. Наконец-то у нее появилась возможность хоть немного узнать о том, что же у них происходит.

— Да не беспокойся, Рем. Все будет в порядке, как всегда. Мы будем с тобой, и это не обсуждается!

— Я не знаю, но в последний раз я чуть не потерял контроль... я же мог убить кого-нибудь из вас! Я себе не прощу, если...

— Все будет в порядке! Завтра, как обычно, в Визжащей хижине к закату солнца мы будем ждать тебя. — Хорошо, — обреченным голосом сказал Ремус.

— Ладно, Лунатик, пошли уже...

Тут они направились в сторону своей башни.

— Ага, — подумала Рита — все-таки что-то такое странное там есть.

* * *

В точное время Рита пришла в туннель под Гремучей ивой — в Визжащую хижину. Вернее, приползла. Лететь ночью девушке было страшно: можно было нарваться на сову. Забраться под дерево было несложно — ива ничего не почувствовала, и Рита беспрепятственно проникла в тайник. Мародеры уже были там.

— Успокойся, Лунатик... много раз уже всё получалось, и сейчас получится, — шёпотом сказал Джеймс Люпину.

— Да-да, Рем! Сириус и Джеймс будут настороже! — пропищал Питер. Рите никогда не нравился этот парень: в свои семнадцать он выглядел на четырнадцать, был очень труслив и зависел от других. Странно, что он вообще попал на Гриффиндор, и ещё страннее, что его приняли в компанию Джеймса, Сириуса и Люпина.

Внезапно произошла странная вещь. Ремус резко повернулся к друзьям, и Рита прочла в его глазах страх. Нет, не за себя. За друзей. Зрачки Ремуса странно расширились, он как будто сгорбился. Лицо Люпина вытянулось, то же произошло и с телом. Потом Рита чуть ли не упала в обморок от испуга: прямо на её глазах руки парня покрылись шерстью, а вместо пальцев выросли огромные когти. Мародеры среагировали мгновенно: в секунду Джеймс превратился в оленя, Сириус — в огромного пса, а Питер — в крысу.

Рите стало дурно. Ремус лязгнул острыми клыками. Это был уже не человек — это был волк. Оборотень приготовился к прыжку. Девушка задрожала от усиков до лапок: он собирался убить друзей! Но Джеймс своими рогами удержал друга, Сириус прыгнул на спину к оборотню. Ремус забился, пробуя оказать сопротивление, но вскоре немного успокоился. Рита, не медля ни минуты, доползла до первого поворота в туннеле под Гремучей ивой, и, превратясь в человека, побежала со всех ног к замку. Её била дрожь.

* * *

Рита решилась и написала статью. Потом она ещё тысячу раз пожалеет, но нужно решаться. На кону стоит её вся дальнейшая жизнь, будущая любимая работа, почёт, и, конечно же, галеоны за раскрытие преступления. Хотя она и сама незарегистрированный анимаг. На этот раз в свою статью слизеринка ничего лишнего не добавила, и так ещё не слишком ушедшая совесть мучила её по-полной.

Наконец она пошла к Мэри Макдональд, чтобы она рассмотрела статью. Та, по мере чтения, всё больше хмурилась. Вид у неё был донельзя серьёзный и сосредоточенный. Никогда ещё Мэри не выглядела такой обеспокоенной.

— Это очень серьёзное заявление, Рита. Это уже из области криминала, а не просто сплетня. Я вижу, что ты не врёшь, ты волнуешься. Прошу, подумай ещё раз, перед тем как отдать такую статью. Очень сильно подумай, прошу тебя! — тихо сказала Мэри. Рита кивнула и протянула руку, чтобы взять пергамент со статьёй. Но внезапно журналистка упала: мимо промчался Джеймс и случайно толкнул её.

— Ой, прости! У тебя что-то упало... — извинился парень и поднял что-то с пола. То была злосчастная статья, которую уронила Мэри.

— Не трогай её! — воскликнула Рита.

— Да вот, держи... стоп! Что это? — вскрикнул Джеймс. Его взгляд скользнул по именам друзей и принялся читать, не отдавая статью вырывавшим пергамент из его рук Мэри и Рите.

— Бродяга! Хвост! Лунатик! — заорал он, дочитав статью. Его друзья мгновенно прибежали к нему, смотря на то, как две незнакомые девушки вырывают что-то из рук Джеймса, крича при этом.

— Остолбеней! Остолбеней! — дважды взмахнул палочкой Сириус. Рита и Мэри были оглушены.

— Пошли... это... это просто проклятие! — сказал бледный как никогда Джеймс. Питер, Ремус и Сириус тоже стали серьёзными и пошли в их тайное место — в Визжащую хижину. Только там их не могли подслушать.

* * *

— Как она могла узнать об этом? Как?! — негодовал Джеймс с час позже. Они сидели на полу. Только Ремус стоял и не мог пошевелиться... теперь из-за него его друзей исключат из школы, а то и вообще посадят в Азкабан. Как он мог такое допустить? Зачем он вообще стал их другом? Раньше он умело скрывал то, что он оборотень, пока не стал общаться с этими ребятами. Каждый месяц он исчезал, и они не могли понять, что с ним и почему он многое не рассказывает. Сейчас это уже неважно... ничего уже не вернешь...

— Ремус... Ремус, что с тобой? — вернул его к реальности обеспокоенный голос Джеймса, — мы что-нибудь придумаем... обязательно, как ее там зовут... Рита, кажется... точно — Рита Скитер. Лили мне про нее рассказывала. Они с ней в этом самом клубе у Слизнорта.

— Надо с ней поговорить, — сказал севшим голосом Сириус, — убедить ее, что это все плод ее воображения, я не знаю как мы это сделаем, но мы должны что-то предпринять, нельзя это просто так оставить... если эту статью опубликуют...

— Ладно, что будем делать? — спросил Джеймс, поднимаясь на ноги.

— Надо подумать, как начать с ней разговор. Сейчас она вряд ли обрадуется, если увидит нас. Особенно после того, как Сириус оглушил ее, а Джеймс забрал эту проклятую статью, — неожиданно сказал Ремус, — думаю мне лучше с ней поговорить на Нумерологии. У нас как раз сдвоенный урок завтра, не считаю, что она обратится в Лечебное крыло после оглушения.

— Ты уверен? — спросил Джеймс, — может лучше кто-нибудь из нас, ты еще не до конца оправился после полнолуния...

— Нет, это я во всем виноват, если бы не я, то не было бы опасности, что нас всех исключат, так что я с ней поговорю, — Ремус говорил спокойно, но в его голосе чувствовалась сила, и никто не стал ему противоречить.

Сдвоенный урок нумерологии, 19 сентября

Ремус пришёл за минуту до начала урока. Как он и предполагал, все уже расселись по местам. Всё шло по плану.

— К тебе можно? — спросил Ремус у девушки, сидящей одной за последней партой. Рита вздрогнула и обернулась. Увидев парня, который ещё два дня назад был похож на чудовище, она поёжилась. Журналистка посмотрела по сторонам: все места были заняты.

— Садись, — со вздохом сказала Рита, — что вам от меня нужно?

Ремус внимательно посмотрел на девушку. Пепельно-белые кудри, орлиный нос, тонкие губы и очки, отделанные какими-то странными стекляшками. Видимо, Рита пытается выдать их за драгоценности. Ничего особенного в ней не было, девушка как девушка. Да вот только у неё были странные изумрудные глаза. Они выражали страх — Рита и в самом деле боялась его. Похоже, что она и вправду видела всё превращение в зверя. Но во взгляде начинающей журналистки было что-то ещё. Злость, горечь, и... вина?

— Нужно поговорить. Ты ведь всё знаешь? — тихо сказал Ремус. Рита не успела ответить, как прозвенел колокол, и в кабинет вошла Септима Вектор. Началась нумерология.

— Здравствуйте. Сегодня мы будем проходить числомаг 3 и его особенности в... Мисс Скитер! Перестаньте болтать, урок уже начался. Минус два очка Слизерину. Продолжим...

Рита, которая едва шепнула “Да”, с раздражением цокнула языком и достала пергамент с пером. Ремус было подумал, что она собралась сосредоточиться на предмете, но секунду спустя увидел, как девушка написала своим ядовито-зелёным пером:

Я всё знаю. Что вам от меня надо?

Ремус пожал плечами, взял чернила и ответил:

Как ты узнала? Никого не было в хижине, когда мы превратились.

Это уже моё дело! А у вас вообще нет совести: вы, четверо парней, оглушили двух ни в чём неповинных девушек!

Ни в чём неповинных девушек — это грубо говоря. И оглушил вас только один Сириус. И, честно говоря, правильно сделал. Но это другой вопрос. Дело в том, что никто из моих друзей не заметил внизу статьи одно маленькое словечко, под которым ты подписалась. Сплетница.

Рита побледнела. Но, мгновенно взяв себя в руки, она настрочила:

Славно, Ремус, очень славно! Ты вполне мог бы поступить на Рейвенкло. Но ты же понимаешь, что ваша тайна — ничто по сравнению с моей. Подумаешь, на дюжину врагов больше. А твоих друзей вполне могут посадить в Азкабан. Тебя же — вообще сослать в глухие леса, ко всем оборотням!

Потому я предлагаю тебе: давай я никому не скажу, кто на самом деле эта сплетница. Взамен ты не выдашь моих друзей.

И тебя?

Если хочешь, обо мне можешь написать в своей скандальной статье. Потому что я опасен. И прости меня — не знаю, как ты осталась в Визжащей хижине незамеченной, но я наверняка тебя напугал. Я не хотел. Извини.

Ремус посмотрел на Риту. Она выглядела какой-то... потерянной. Журналистка никогда не встречалась с такими людьми, которые готовы пожертвовать собой за своих друзей. И которые извиняются перед человеком, который вправе разрушить его судьбу. Несмотря на то, что прошло всего десять минут от начала урока, Скитер поднялась, подожгла пергамент палочкой, и, ничего не сказав учителю, вышла вон.

* * *

Как она могла быть такой опрометчивой? Этот тупица Питер теперь вряд ли ее отпустит из этой банки... что же делать? И обратно не превратишься... теперь ей не выбраться. Никто и не поймет, что в банке не жук, а студентка Слизерина — Рита Скитер. Теперь ей надо надеяться лишь на чудо.

Двумя часами ранее:

Рита пошла в единственное место, где она могла подумать — в Выручай-комнату. Войдя, слизеринка увидела уютное небольшое помещение, в котором было удобное кресло и большой стеллаж с книгами. Рита взяла первую попавшуюся и углубилась в нее, желая отвлечься от мрачных мыслей. Спустя час она услышала крик, который доносился с улицы через открытое окно.

— Питер! Давай скорее, хватит со своими таракашками возиться, никуда они от тебя не денутся!

Рита подошла к окну и увидела внизу группу студентов, которые направлялись к теплицам на урок Травологии. Только четверо стояли вдалеке от остальных. Слизеринка узнала в них Мародеров. Джеймс стоял около Питера и что-то говорил ему, а Ремус и Сириус терпеливо их ждали. Тут, наконец, они тоже пошли на урок.

«Интересно, он расскажет о нашем разговоре или нет? Я же не давала ему обещания молчать. Думаю, ничего такого, если я, хоть самую малость, узнаю, что они собираются предпринять», — тут Рита превратилась в жука и полетела в сторону теплиц. Залетев в открытое окно, она села на стол, где работали Мародеры.

— И как все прошло? — тихо спросил Сириус, добавляя драконий навоз в какое-то странного вида растение.

— Не знаю... она не обещала молчать, но, думаю, что она никому не расскажет, и не опубликует эту статью, — спокойно сказал Ремус, листая учебник.

«Ах вот как? Значит, он уверен, что я ничего не могу рассказать? Да кто ему поверит, если он всем расскажет, что я и есть та самая «Сплетница»? — зло подумала Рита, забираясь на глиняный горшок, чтобы лучше слышать.

— Почему ты в этом так уверен? — резонно поинтересовался Джеймс, — это же наглая самодовольная слизеринка, как ты можешь ей так доверять?

— Просто знаю, что она не сделает этого. Я уверен в этом, — пожал плечами Ремус.

— О, смотрите, ребята, вот это да! Я никогда ничего подобного не видел! — сказал Питер, вытаскивая Риту из горшка и запихивая ее в свою банку.

«Мерлин... отпусти меня! Куда ты меня запихиваешь?», — Рита боролась всеми силами, но что она могла поделать? Питер запихал ее в свою стеклянную банку, внутри которой были насыпаны всякие листья, и закрыл крышкой, наложив какое-то заклинание.

— Жук как жук, ничего особенного, — заметил Сириус.

— Не скажи, я не видел еще жука с таким великолепным окрасом...

— Ладно-ладно, жук просто великолепен, может уже вернемся к работе? — спросил Джеймс. Все улыбнулись и продолжили работу.

«Что же мне теперь делать? Никто и не станет меня искать у гриффиндорцев. Черт!», — сокрушалась девушка. Вскоре прозвенел колокол. Питер засунул банку в свою сумку, и наступила темнота.

* * *

Через несколько дней Рита Скитер объявилась. Вся школа искала её трое суток, однако горе-журналистка всё-таки вернулась в подземелья Слизерина и получила отработку после уроков за неоправданное отсутствие. Многие решили, что она просто развлекалась в Хогсмиде, на том дело и кончилось. Лишь один человек кроме самой Риты знал, что было на самом деле.

Некоторое время назад, Большой зал.

Джеймс, позёвывая, украдкой достал карту Мародеров.

— Хочу посмотреть, где сейчас Лили... я ей букет маргариток купил, вот подарить хочу, — объяснил он, хотя друзья не задавали никаких вопросов, — погодите, ЧТО ЭТО?! — внезапно крикнул Джеймс, выронив стакан с тыквенным соком.

— Что такое, Сохатый? — встревожился Сириус и посмотрел в карту Мародёров. Нахмурился.

— Хвост, Лунатик... вы случайно не знаете, какого обвислого Мерлина в нашей спальне находится Скитер? — спросил Джеймс.

— Рита? Рита Скитер? — переспросил Хвост.

— Я пойду и посмотрю, что там. Дай мне карту, — попросил Ремус. Взяв её в руки, он побежал в башню Гриффиндора.

В их спальне никого не было. Ремус сверился: карта по-прежнему показывала Риту. Точка с именем деловито двигалась туда-сюда.

“В мантии-невидимке она, что ли?” — подумал Ремус. Когда он вплотную подошёл к точке, ничего не изменилось. Только жук в банке Питера ползал по кругу. Мародер взял банку и поставил её на тумбу. Точка по имени Рита тоже переместилась на тумбу!

Тогда Ремус всё понял. Открыл тяжёлую жёстянку и вытряхнул жука на пол. Скитер уже поняла, что её разоблачили. Она мгновенно трансформировалась в человека, и почувствовала ноющую боль в спине: она не разгибала позвоночник три дня. Ремус с удивлением посмотрел на горе-журналистку: та была с чёрными кругами под усталыми глазами, с растрёпанными волосами и в помятой зелёной мантией. Никто ещё никогда не видел Риту в таком виде.

— Рем, как ты там? Скитер нет? — услышал Ремус голос Джеймса. Рита умоляюще и с горечью посмотрела на него. Мародер подумал секунду и открыл окно.

— Быстро трансформируйся и улетай! — шепнул он ей, — Да, тут никого нет! Надо бы карту проверить, она заглючила. Я сейчас приду! — крикнул он друзьям.

Рита с облегчением вздохнула. Перед тем, как превратиться, она похлопала по плечу Ремуса и тихо сказала:

— Спасибо тебе огромное!

Не успел Лунатик и ответить, как Рита уже улетела.

* * *

Была тихая, спокойная ночь. Во тьме горели звёзды. Лишь один человек не спал сегодня: Ремус был в раздумьях.

Он первый раз скрыл что-то от лучших друзей. Причём сам не понимал, зачем. Ведь если бы он разоблачил Скитер, то и у Мародеров был бы компромат на неё. А Риту, которая чуть было, не сыграла с их судьбами злую шутку, пожалел. Что случилось? Почему?

Ремус вспомнил растерянное лицо Риты. Журналистка недосыпала и недоедала в тесной банке под бдительным присмотром Хвоста. А всё из-за того, что проныра решила подслушать разговор Мародеров. Ремус припомнил магловскую пословицу “Любопытной варваре на базаре нос оторвали”. Как жаль, что Рита её не знает!

— Всё таки — подумал Люпин, — пробыть несколько дней лишь с какой-то горькой травой и с обществом в виде балбеса Хвоста — мука даже для такой, как Рита...

— Стоп! Он точно её жалеет! — с досадой подумала рациональная часть Ремуса.

Со Скитер они не поговорили ни разу — переписка на Нумерологии и два слова “Быстро улетай” — не в счёт. Потому мародер решил, что если она всё знает, то лучше просто с ней встретиться и поговорить. Без всякого шантажа и грубости.

Ремус ещё с секунду подумал, и побежал в совятню, даже не переодевшись из пижамы в мантию. Он захватил лишь пергамент, перо и чернила. Лишь когда он оказался в почтовом центре Хогвартса — среди мирно спящих сов — Ремус понял, что не знает, что ему написать. Не так много он знал о Скитер. Да, она анимаг, да, она и есть та самая сплетница. И всё же, ему непреодолимо хотелось с ней пообщаться. Ведь у неё тоже были примерно такие же тайны, как и у него. Рита не была похожа ни на одну девушку. Даже на Лили, в которую Ремус был влюблён. Рита ни от кого не зависима, была умна, сдержанна, расчётлива, и... красива?

Ремуса как ударило током: как он мог такое подумать?! Мародёр поспешно откинул эту мысль, но она продолжала извиваться в его сознании и настойчиво твердить: “Красива... красива...”. Наконец Ремус, после минутного кусания кончика пера, написал:

Здравствуй!

Скитер, не хотела бы ты пойти со мной и с моими друзьями на следующие выходные в Хогсмид? Просто поговорить о том, о сём. Обещаю — ноль насилия! Все будут джентльменами. Даже Сириус!

Доброй ночи,

Лунатик.

Ремус прикрепил письмо к лапке школьной сипухи. Та с обидой посмотрела на него, как бы говоря: ”Поспать даже не дают!” и с возмущённым уханьем полетела прочь. Начался дождь. Ремус побежал в башню Гриффиндора.

* * *

Романтическая половина слизеринок строили предположения, где и с кем была Скитер эти несколько дней. Та была на редкость неразговорчива.

Нарцисса и Белла Блэк, Изабель Забини и Джейн Паркинсон жили вместе с Ритой в одной спальне. Все они крепко спали, как вдруг чуткую Цисси разбудил стук в окно. Она растормошила старшую сестру, забыв о том, что Белла ОЧЕНЬ не любит, когда её будят. С криком: “Кто этот гоблин, что посмел нарушить мой сон”, она врезала в челюсть сестре. Крики разбудили и Скитер, и Паркинсон, и Забини.

— Посмотрите, там сова! Как романтично! — воскликнула красавица Изабель, хотя что романтичного в мокрой рассерженной сипухе до сих пор оставалось загадкой.

Рита аккуратно сняла записку с лапки бедной совы. Та юркнула в комнату погреть крылышки. Добрая Джейн немедленно принялась её гладить. Сова, казалось, сейчас замурлычет от удовольствия.

Письмо и вправду было отправлено Скитер. Девушка удивилась: ей даже родители никогда не писали, с чего бы это вдруг ночью прислали? Они вечно были заняты. А это её самое первое в жизни послание! Рита с нетерпением принялась читать:

Здравствуй!

Скитер, не хотела бы ты пойти со мной и с моими друзьями на следующие выходные в Хогсмид? Просто поговорить о том, о сём. Обещаю — ноль насилия! Все будут джентльменами. Даже Сириус!

Доброй ночи,

Лунатик.

— О, Скитер! У тебя появился тайный поклонник? Кто это, Хагрид? — с издёвочкой спросила Белла. Это не удивительно — во всём Хогвартсе у Риты не было друзей. Она была слишком прямолинейна и замкнута. Одиночество её вполне устраивало.

Рита не обратила никакого внимания на насмешку. Она думала о письме. “Неужели это шанс найти друзей? Или, всё-таки, ловушка? Маловероятно. Ведь не затем Ремус меня спас, чтобы потом погубить!”

Тогда Рита нацарапала на обратной стороне записки “Я подумаю!” Хотя, она уже приняла решение.

* * *

Когда Ремус зашёл в спальню, то разбудил друзей.

— Лунатик, ты лунатил? — пошутил Сириус, позёвывая.

Когда Ремус всё рассказал, умолчав о том, что Рита анимаг, то Питер, Джеймс и Сириус расхохотались. Они повыскакивали из постелей и принялись водить хоровод вокруг друга, распевая: “Ремус в Скииитер втюююрился! Ремус в Скииитер втюрился! Ремус с ума сошёл!”

— Да ну вас, ребят! Мы бы просто сходили бы с ней поболтать, раз она всё о нас узнала. Ничего личного, просто прогулка в Хогсмиде.

— Ремус, ты в самом деле серьёзно? Она же нас чуть в Азкабан не заключила! — заметил Сириус, — ну да ладно. Может, она и в самом деле изменилась. Скитер хоть пойдёт?

Ремус не успел ответить: в окно раздался стук. То была несчастная сова, которая уже гарантированно подхватила простуду.

— Она написала, что подумает, — ответил Ремус, развернув письмо. Мокрая холодная сипуха забралась под одеяло Джеймса, сдавленно чихая.

— Ну, когда девушка говорит “подумаю”, значит, она согласна, — со знанием заметил Сохатый, — ах да, я не смогу пойти. Мы встречаемся с Лили, и я многого жду от этой встречи!

— Я тоже не смогу. Я иду в кафе с Роуз МакГенси. И я тоже на многое рассчитываю! — воскликнул Сириус.

— Так ты только вчера расстался с Пармой Блейз! — сказал Ремус, — ты бы Роуз не успел бы полюбить!

— Зато четвёртый размер! — расхохотался Казанова Сириус.

— У вас только одно на уме, — вздохнул Хвост, — а я вообще никуда не иду. МакГоногал отработку назначила.

— Похоже, я пойду один... — протянул Лунатик.

* * *

Приближались выходные, а это приравнивалось к Хогсмиду. Что бы там не говорила себе Рита, она очень нервничала. Что ей ждать от этой прогулки, она и сама не знала, но она знала точно, что будет настороже. Кто знает, что у этих Мародеров на уме? После той ночи, когда Ремус пригласил ее в Хогсмид, они больше не виделись. Сдвоенных уроков не было, да и слизеринка не задерживалась в Большом зале. Она просто не знала как себя вести с ними, она их совсем ведь не знает... ну, почти не знает. Их связывает только общая тайна, которой могло и не быть, не будь Рита такой любопытной. Но это не считается. Наконец наступило субботнее утро. Когда Рита проснулась, в спальне никого уже не было. После завтрака девушка пошла к выходу из замка, где стоял Ремус... один? Но почему он один? Где остальные? Ей стало не по себе.

— А где все остальные? — спросила Скитер, оглядываясь по сторонам, в надежде, что Джеймс, Сириус и Питер стоят где-то рядом, просто она их не заметила.

— Они не смогут прийти, — ответил Ремус. Ему стало не по себе. А вдруг она уйдет, оставив его тут? Хотя он бы не удивился.

— Ясно, — Рита растерялась... и что ей теперь делать. Глупо получилось, — кхм... ну куда пойдем?

— Мм... не знаю... может для начала сходим в «Три метлы»?— предложил Лунатик.

— Давай, — пожала плечами девушка. Они вышли из дверей. Некоторое время молчали, не зная, что сказать друг другу.

— Спасибо, что не выдал меня, — вдруг сказала Рита. Она давно хотела это сказать, просто не было подходящего случая.

— Да не за что, ты бы поступила так же, уверен, — ответил Ремус. Он совсем не ожидал такого начала разговора.

— Вот именно, что нет, — горько усмехнулась слизеринка, — я бы не смогла так. Зачем же приписывать мне таковые качества, если ты знаешь, что все те статьи в газетах написала я?

— Это не твоя вина. Я знаю, ты хочешь стать журналисткой. Все об этом говорят. Для тебя это естественно, просто у тебя такая сущность и такая мечта. Думаю, в душе ты... добрая...

Рита закусила губу. Она поняла, что Ремус точно знает, что говорит. Он тоже, конечно, добрый. Когда нет полнолуния. И ведь он не виноват, что стал оборотнем. Это просто часть его сущности. Казалось бы, между ними нет ничего общего. Какое же это заблуждение!

— Ремус... а как ты стал оборотнем? — у Риты этот вопрос вырвался прежде, чем она подумала о такте. Но он ответил:

— Я тогда был ещё ребёнком. Меня укусил Фенрир Сивый, оборотень, который специально заражает детей, — сказал Ремус, — надеюсь, ты не занесёшь это в свою статью?

— Нет, что ты! Я... я ничего не напишу. Ты столько для меня сделал. И я первый раз почувствовала себя кому-то нужной, — грустно сказала Рита.

Зайдя в “Три метлы”, Ремус пошёл покупать сливочное пиво. Скитер заняла столик и стала ждать его. Когда прошло десять минут, а очередь была не такой уж и большой, Рита пошла искать Лунатика. Тот сидел у барной стойки и оживлённо разговаривал с какой-то девушкой.

— О, Рит, прости, я просто встретился со своей старой подругой Риммой. Мы не виделись уже несколько лет! — радостно сказал Ремус. Белокурая девушка в коротком красном платье натянуто улыбнулась журналистке.

— Bonjour, ma dame 1! — с французским акцентом сказала Римма, — и ‘газве я уже ami 2? Если мне не изменяет память, то мы вст’гечались, Г‘ем, — прибавила девушка, обращаясь к Ремусу.

— Я...эм...пожалуй, пойду, — тихо сказала Рита, и, схватив свою крокодиловую сумочку убежала вон.

— Manières Unspeakable 3! Ни зд’гавствуй, ни до свидания! — начала Римма, но Ремус уже не слушал её. Он бросился вслед за Ритой.

1 — Здравствуй, мадам!

2 — Подруга

3 — Ужасные манеры!

Едва Рита вышла из “Трёх мётел”, как повернулась на каблуке и трансгрессировала. Люпин, который помчался за ней, так и не нашёл Скитер.

«Дура.... дура», — отдавалась в голову с каждым шагом Рите.

«Зачем я только пошла? На что я понадеялась? Дура!», — слизеринка шла по коридору Хогвартса, направляясь в подземелья. «Хм... Римма, наверняка какая — нибудь вейла из Шармбатона. И что она тут ошивается?», — Рита вдруг поняла, что была уязвлена, когда увидела его с этой француженкой. «Ерунда! Ерунда все это! Это была просто прогулка и не более того!», — одернула себя девушка. Что бы ее заинтересовал вдруг этот Люпин? Да ни за что! Она не должна вообще допускать таких мыслей! Ну и что, что он единственный человек, который поддержал и не стал обвинять ни в чем — это ведь совсем не значит, что он станет другом. Рита вдруг почувствовала не прошеные слезы и стала яростно вытирать их тыльной стороной ладони. Произнеся пароль «Чепуха», девушка вошла в гостиную Слизерина и села в свое любимое кресло у камина. Здесь она могла оставаться незаметной на виду. Никто почему-то не любил это место. Ей нравилось наблюдать за яркими языками пламени. Правду говорят, что человек может вечно смотреть на огонь. Да и слышимость тут была прекрасная. Было слышно, что говорят даже в самом дальнем углу гостиной. Так Рита просидела полчаса, наблюдая, как огонь постепенно превращает дерево в золу. Ей и правда почему — то стало очень обидно, когда она увидела радостную улыбку на его лице от присутствия этой шармбатонки. Хотя... обидно ли? Что же это было? Обида? Унижение? А может ревность?..

«Что за чепуха!», — девушка тряхнула белокурой головой, отгоняя эту мысль. «Какая ревность? Не может он мне нравиться, даже не смотря на то, что он красив... Мерлин... я действительно это подумала?», — девушка решила углубиться в нумерологию, она здорово отвлекала, но, очевидно, не в этот раз... отголоски сознания все повторяли ей «Красив... красив...». Наконец, бросив это бесполезное занятие — оно ей совсем не помогало, Рита решилась на то, что она никогда не делала — просто выговориться кому — то... неважно кому, лишь хоть немного уменьшить горечь обиды, которая как комок встала у нее в горле, не давая думать о чем — либо другом. Было еще не совсем поздно, и Рита направилась в редакцию... кто-то там все равно есть... они, с Мэри, не были подругами, но Рита надеялась на её поддержку. Как только девушка подошла к дверям редакции до ее слуха долетели обрывки фразы, в которой упоминалось ее имя. Рита, думая, что хуже ей уже сегодня не станет, превратилась в жучка, и, стараясь как можно незаметнее проникнуть в комнату. Мэри могла ее узнать даже в образе жука, так что журналистке надо было быть предельно осторожной. Забравшись на шкаф, который стоял справа от дверей, Рита прислушалась к разговору. — Ах эта сплетница та самая Скитер, которая строит из себя не пойми что? — Да-да... та самая... с этими ужасными очками. Неужели она и правда думает, что выдала их за драгоценности? Да на нее без слез не взглянешь... — Не понимаю, тебя, Мэри, почему ты еще не избавилась от нее? — Ты знаешь почему, Кэт, ее статьи это каждый раз сенсация. Без нее — не знаю, как бы наша газета еще оставалась такой популярной. — Знаешь, Мэри, незаменимых людей нет. И эта твоя Скитер не исключение. — Недавно она хотела протащить в печать одну статью. Сущий бред. Не знаю, откуда она это взяла. Наверное, просто уже не знала, что и выдумать. В ее статьях всегда была хоть доля правды, а тут... я просто не знаю, как это назвать... Рита не могла больше слушать то, как ее поливают грязью... она просто не могла поверить, что Мэри, всегда такая понимающая и добрая могла говорить за спиной такое. Девушка вынесла для себя лишь одно — доверять она никому не может. Рита выползла из щели за дверь, трансформировалась и бегом понеслась в спальню. Такого скверного дня у нее еще не было.

* * *

— Девушки, девушки! Они сводят меня с ума! — от своих размышлений Ремуса оторвал Джеймс. Тот ворвался в спальню с раздосадованным выражением лица.

— Что ещё случилось, Сохатый? Лили тебя послала? — захихикал Сириус.

— Почти! Она подняла крик, что видела, как я смотрел на Дору Чанг! А я только одним глазком... — пожаловался мародёр.

— Мерлиновы кальсоны, Джеймс, она ж тебя ревнует! Это радоваться надо, — сказал Сириус, — А я при Роуз не сдержался. Но мы шли на рекорд!

— Поподробнее, Бродяга? — удивлённо протянул Хвост.

— Помнишь Алису Висдом? Ну, которая ещё с Лонгботтомом встречается? Так она новую причёску сделала, и стала такой цыпочкой! Ну я и, не задумываясь, подкатил. Только очень обидно, что со мной была Роуз, — объяснил Сириус, — А рекорд у нас был — четыре дня!

— Бродяга, ты Казанова в зашкаливающей степени, — хмыкнул Джеймс, — я люблю Лили с первого курса. Люблю, ты слышишь? Я знаю лишь, что после нашей ссоры она побежала к Нюнчику!

— Оооо! Сохатый, а я-то думал, чем заняться! — вскочил с кровати Сириус. На его лице застыла сияющая улыбка.

— Я не в настроении, — плюхнулся на кресло Джеймс.

— Тогда что поделаем? — разочарованно спросил Питер, — Ремус, а ты что молчишь?

— Нет, нет, ничего, — сказал Люпин. Он снова погрузился в свои мысли.

— Кстати, ты забыл нам рассказать, что там со Скитер! — потребовал Сириус.

— Да, говори! Что-то ты пришёл слишком мрачный из Хогсмида, мягко говоря, — добавил Джеймс.

— Кто её знает? — пожал плечами Ремус, — вроде всё было хорошо, мы прогуливались, болтали, а потом я пошёл покупать сливочное пиво. И Римму встретил, поговорили.

— Римма, это которая полувейла из Франции? Вы год назад с ней расстались? — вспоминает Питер.

— Да, та самая. Ну увидели мы друг друга, поговорили, что да как. Я задержался немного, потом Рита подходит, хмурится и убегает. Я её догнать хотел, а она трансгрессировала, да с концами. Что случилось? — спросил Ремус.

— Не думал, что скажу тебе это, друг, но ты последний тупица! — улыбнулся Сириус, — разве можно на свидании...

— Это не было свиданием! — перебил Ремус.

— Разве можно на свидании с одной сразу же переключаться на другую? — невозмутимо продолжил Бродяга, — ты, тогда хотя бы, в разное время им встречи назначай!

Мародеры рассмеялись. Иметь по три девушки одновременно — фишка Сириуса. Если Хвост никогда не влюблялся, Лунатик — очень редко, а Сохатый любил одну и ту же особу всю жизнь, то Бродяга мог за два дня сменить две любовницы.

— Так что делать-то теперь? — спросил Ремус.

— Ну, тут два варианта: или ждать извинения, или самому просить прощения, — позёвывая, сообщил Джеймс.

— Так я ни в чём не виноват! За что мне просить прощения? — возмутился Лунатик.

— Это такой же вопрос, как “В чём заключается логика девчонок”, — засмеялся Сириус.

— Верно. Это существа с другой планеты! — пробурчал Джеймс.

* * *

В спальне Слизерина никого не было. Наверное, Изабель, Джейн и сёстры Блэк уже пошли на обед. У Риты же весь аппетит пропал: никогда она не чувствовала себя такой униженной... высмеянной... ничтожной... Скитер стала копаться в своём ящике, ища чистую тетрадь. Эта идея ей пришла только что: завести дневник. Он не предаст лишь потому, что это предмет. Никому нельзя довериться в этом мире. В глаза улыбаются, а за глаза злословят. И даже не потому, что она та Сплетница, иначе журналистка бы их поняла. Лишь затем, что Скитер — сумасшедшая в очках, обклеенных стекляшками.

Наконец она нашла то, что искала. Изумрудно-зелёная, с абсолютно чистыми желтоватыми листами тетрадь. Чудесно. Хоть чему-то можно выговориться! Рита взяла перо и чернила. Чёрные закончились, пришлось взять фиолетовые. Но это абсолютно неважно. Важно то, что ей сейчас станет хоть каплю получше! Девушка вздохнула и принялась строчить.

“Все лгут. Все злословят. Никому больше не верю. Зачем? Ведь можно просто побыть в одиночестве. Наедине с собой. Те, кто казались друзьями, оказались врагами. Тот, кто был дорог, оказался бесчувственным существом. Но почему мне стало важно, что обо мне думают на самом деле? Почему мне, Сплетнице, мир стал казаться в другом свете?”

И правда: стало лучше. Ненамного, но уже можно было свободно дышать. Словно комок, застрявший в горле, беспрепятственно исчез. Забыв подписать тетрадь, Рита положила её в свою крокодиловую сумочку и отправилась на урок Прорицаний.

* * *

Урок прорицаний был самым любимым у мародеров, его посещал даже ленивейший Сириус. Во-первых: его вёл добродушнейший полуглухой старичок, и на его уроке можно было разговаривать в полный голос. Во-вторых, во время предсказывания можно было молоть абсолютную чепуху. Профессор Гровер всё равно бы улыбался и тараторил: “Дорогой мой, я тоже вижу это! Вы наделены великим даром!”. Даже если бы ему сказали, что при гадании на кофейной гуще, чайник означает скорое рождение белой трёхкопытной коровы. И, в-третьих, не было такого урока предсказаний, чтобы хоть кто-то не получил “П”. Все эти факторы были настолько заманчивыми, что уроки Гровера посещали почти все.

Когда мародеры забрались по верёвочной лестнице на Северную башню, то сразу поняли: гадать они сегодня будут на картах Таро. Две толстые стопки на каждом столике. Предсказывать на Таро были довольно заманчиво: нужно просто знать, как мешать колоду и в каком порядке раскладывать карты второго дома. Почему заманчиво? Да потому, что предсказание могло оказаться вполне реальным. Ведь на обратной стороне карточки уже было прорицание, рассказывающее о ближайшей судьбе гадающего. Помнится, как-то Артуру Уизли попалось забавное с виду пророчество: “Береги свои конечности, летя на облачном коне”. Посмеялись, да и забыли. На следующий день бедняга сломал руку и ноги, упав с метлы.

Как только друзья расселись по своим местам, прозвенел колокол. Урок начинался.

— Здравствуйте, дорогие мои! Сегодня у нас седьмой курс? — спросил профессор Гровер, хотя всё прекрасно знал, — как вы уже догадались, задание — с помощью карт Таро погадать своему другу. Всё понятно? Приступаем!

Пока Питер тасовал колоду, Ремус оглянулся, тайком ища взглядом Риту. Та сидела в самом конце класса, закрыв глаза и удобно расположившись на мягком кресле. Рядом с ней за чайным столиком сидела Безумная Трелони (такое прозвище имела пуффендуйка Сивилла, которая одевалась в странную одежду, носила огромные очки, и имела привычку бубнить под нос какие-то непонятные слова). Трелони с суматошностью и лихорадочным блеском в глазах мешала карты. “Вот будет достойная смена Гроверу” — с усмешкой подумал Ремус.

— Вот так номер! “Сегодня вас ждёт приятное событие, которое перерастёт в свидание”! Бродяга, неужели мы с Лили помиримся? Ну-ка отвечай! — раздался голос Джеймса с соседнего круглого столика.

— Да я откуда знаю-то? Давай уже, гадай. Может, Гровер пораньше отпустит... — ответил Сириус.

Питер наконец составил нужную комбинацию первого дома карт Таро. Ремус прочитал своё предсказание:

— Совсем скоро вы сделаете кого-то более счастливым. И что это значит?

— Может, ты подаришь Хвосту коллекцию тараканчиков? Ну, чтобы гадание прошло не напрасно, — раздался за спиной Люпина лающий смешок Сириуса. Мародеры захохотали.

Рита между тем прочла свою карту, что дала ей Трелони. Сивилла смотрела на неё, округлив и без того огромные глаза. Скитер мысленно сравнила её с мухой.

“Вам нужно научиться танцевать, да поскорее!” — Рита никогда не видела более бессмысленного пророчества.

Наконец, когда урок прорицаний закончился, слизеринка умчалась столь быстро, что столкнулась с каким-то рейвенкловцем.

— Ох! Смотри куда идёшь! — воскликнула Рита, подбирая учебники, которые упали из сумки. В возне она не заметила пропажи изумрудно-зелёной тетрадки...

* * *

Тот же день, вечер, редакция школьного журнала

— Мэри, Мэри, ты здесь? — постучалась Кэтти в дверь директора “Новостей Хогвартса”.

— Да, что случилось, Кэт? — спросила Макдональд, — время уже позднее.

— Помнишь, ты мне говорила, что та сплетница — Скитер? Похоже, она потеряла свой дневник. Тут всего одна запись, имён никаких нет, но вы ведь можете придумать какую-то историю, это же фишка всех журналистов!

— Походу, Рита впала в депрессию, — задумчиво сказала Мэри, просмотрев тетрадь, — Но зачем это читателям?

— Сплетни всегда приносят доход, Мэри. Появится больше ажиотажа, всем станет любопытно, — веско проговорила Кэтт.

— Ты говоришь верно. Но тогда Скитер перестанет писать в газету! — занервничала Макдональд.

— Я тебе уже говорила, что незаменимых людей нет! Я могу стать на её место. Я ведь твоя подруга, да, Мэри? — с улыбкой спросила Кэт.

— Ну... ну хорошо! Но Скитер я всё равно раскрывать не буду. Получается, что я стану её соучастницей, а это плохо скажется на моей репутации! — пробормотала Мэри. Ясно было, что она вся в сомнениях.

— Договорились. Не будешь, — ответила Кэт, выходя из редакции. Но как только за ней закрылась дверь, она прибавила, — Пока не будешь...

* * *

— Покупай! Всего десять сиклей выпуск! В этом номере газеты “Новостей Хогвартса”: Профессор Стебль вывела новый вид мандрагор-полуночноков! Секреты привидения Серой дамы! Детали жизни редактора-сплетницы! Покупай, всего десять сиклей! — кричал Майкл Финниган, держа в руках стопку газет. Преподаватели такой бизнес в школе не очень-то одобряли, но открыто не критиковали.

Рита, выходя из слизеринского подземелия, услышала рекламу, и, не глядя, швырнула галлеон Майклу. Найдя нужную страницу, журналистка прочитала свою же запись в тетради. Только перековерканную, где заявлялось о невзаимной любви к Малфою (о боже, кто это придумал?) и о том, что её трагически подставила Лили Эванс. Рита покрылась холодным потом. Тот, кто нашёл её тетрадь, наверняка ведь знал о настоящей личности сплетницы. А значит, она в большой опасности, её могут разоблачить в любой момент. И ведь будут доказательства!

Рита уже не могла сдерживаться. Несмотря на то, что через пять минут начиналась нумерология, она побежала прочь. Неважно куда, итак везде обман и подлость. Подальше от этих мелочных людей...

* * *

Ремус спустился на первый этаж, отправляясь на Нумерологию. Внизу он увидел продавца школьной газеты, Майкла Финнигана, третьекурсника с его факультета. Тот постоянно взрывал котлы, утверждая, что это наследственное.

— О, привет, Люпин! Хочешь газетку? — весело спросил Майкл.

— Да давай, пожалуй. Десять сиклей, да... — начал Ремус, но не закончил. Рядом стояла Скитер, читая выпуск. Она была страшно бледна. Спустя секунду она бросила газету прямо на пол и убежала, всхлипывая. Мародер посмотрел на наручные часы. Те показывали без пяти минут восемь, сейчас должен был начаться урок. Но сейчас не это было главным — нужно было догнать Риту. Мало ли что теперь выяснилось.

Девушку он нашёл в пустом классе. Она сидела на полу, обхватив руками колени. В глазах стояли невыплаканные слёзы. Её хитроумная причёска развалилась, показав длинные пепельные локоны. Странные очки Рита тоже сняла — её глаза оказались на удивление зелёными. Даже у Лили не было таких глаз.

— Зачем ты пришёл? — бесцветным голосом спросила слизеринка. Ремус подошёл к ней.

— Я хочу тебе помочь, — честно ответил Лунатик.

— Не верю. Я никому больше не верю, — также отстранённо сказала Скитер.

— Зря. Представь себя на моём месте. Ты же не перестала общаться со мной, потому что я оборотень. Вот и я не стану тебе врать из-за каких-то твоих мелких погрешностей, — сказал Ремус, помогая Рите встать, — пошли. Я кое-что тебе покажу.

Прозвенел колокол на урок. Скитер вопросительно посмотрела на Люпина.

— Ничего. Ты всё равно сейчас не в состоянии. Да и я.

Ремус повёл её на третий этаж. Зачем-то подошёл к статуе Кассандры Кривоногой.

— Куда мы идём? — спросила Рита.

— Это моё любимое место. Мы часто собираемся тут с Мародерами, — ответил Люпин, прикасаясь к носу ведьмы. Статуя закружилась на месте и куда-то провалилась вниз. Открылась крутая винтовая лестница, ведущая вниз.

— Пойдём, не бойся. Там здорово, правда! — воскликнул Ремус, помахав рукой Рите. Та неуверенно начала спускаться.

Оказались они в небольшой уютной комнатке. По кругу были расставлены мягкие кресла, на столике в центре стоял магический радиоприёмник. Вечный огонь красиво горел в камине. Стены были полностью обклеены фотографиями. Рита подошла к ним: вот Лили Эванс обнимается с Джеймсом Поттером. А вот Питер с гордостью показывает засушенную бабочку. Также были фотографии родственников и коллективные фото друзей.

— Здесь... здесь так здорово! — воскликнула Рита. Она подошла к радиоприёмнику и включила его. “Крепкий и прочный, был у колдуньи котёл...” — полилась весёлая полька, — О, это моя любимая музыка!

— И моя, — рассмеялся Ремус и внезапно сказал, — может, потанцуем? Я, правда, совсем не умею, но...

— Я тоже, — улыбнулась Рита, вспомнив гадание на картах Таро, — но давай попробуем!

Танец был чем-то похож на хоровод вокруг ёлки. Правда, он чередовался с какими-то безумными прыжками и с непонятными круговоротами.

Этот танец был таким... волшебным, и, как бы это банально не звучало, Рита, которая еще сегодня не знала, как ей жить дальше, вдруг ощутила легкость и уверенность в том, что все будет хорошо. Что жизни есть продолжение и смысл. И все ее существо было благодарно этому парню, который кружил ее в их сумасшедшем танце. Он ей улыбался и было так легко. Так приятно было осознавать, что ты кому — то нужен. Что тебе есть с кем поделиться чем угодно и тебя не предадут и не унизят. Девушка так глубоко ушла в свои мысли, что не заметила как закончилась мелодия. Они просто стояли на месте. Лунатик держал ее за руки, а она, положив голову ему на плечо, закрыла глаза. — Спасибо, — прошептала девушка. — Тебе спасибо... — отозвался Ремус. Рита подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Ты никуда не торопишься? — вдруг спросил гриффиндорец, отпуская руки Риты. — Нет. — Тогда давай я покажу тебе несколько занимательных книг, у родителей Джеймса очень обширная библиотека, так вот он иногда привозит очень интересные вещи... Но не успела Рита ответить, как они с Ремусом услышали шаги и смех, доносящийся с лестницы. — Что будем делать? — в ужасе спросила слизеринка. Что они скажут, если увидят здесь меня? — Ремус! — в глазах девушки была мольба. — Все в порядке, Рита, они все поймут, — успокаивал девушку Ремус. Рита почувствовала страх. Видимо он отразился в ее глазах, так как Ремус подошел к ней в эту минуту. Как раз в эту секунду ввалились мародеры.

— Лунатик, ты же должен быть на нуме... — начал Джеймс, но замолк на полуслове, увидев Риту.

— Ммм... что она тут делает? Это же вроде секретное место? — спросил Сириус голосом человека, который не понял соль анекдота.

— Джеймс, Питер, Сириус...выслушайте меня, — начала Рита. Мародеры внимательно посмотрели на неё, — я знаю, как вы ко мне относитесь. Но поймите, что я никогда не выдам вашу тайну. Хотя бы потому, что у меня такая же.

— Что ты имеешь в виду? Где гарантия, что ты нас не выдашь? — нахмурился Джеймс.

— Просто посмотрите, — Рита собралась с духом и превратилась в жука.

— Это, это тот самый экспонат, который сбежал от меня не так давно! — ахнул Питер.

— Сам ты экспонат, Хвост! — засмеялся Ремус.

Трое мародеров стояли, как истуканы. Они не были готовы к такому повороту событий. Рита Скитер — незарегистрированный анимаг?! Она жила у них в комнате три дня и слышала все разговоры? Джеймс призадумался: если бы Рита хотела бы их выдать, то уже успела бы. Потому что у неё набралось столько компромата на них — врагу не пожелаешь.

Рита тем временем превратилась в человека.

— Ну и как? Вы верите мне, что я вас не выдам? — Мародеры в изумлении замолчали. Наконец Сириус нарушил молчание:

— Лунатик, и ты это всё от нас скрывал? — ошалело воскликнул Бродяга. Тишина длилась недолго: ни с того ни сего все пятеро захохотали. Рита смеялась в кругу людей, которые приняли её такой, какая она есть. И этот факт был настолько прост и велик, что не передать словами.

* * *

Два месяца спустя

— Лили, ты готова? — спросила Рита у своей подруги. Та поправляла последний локон, который выбился из её великолепной причёски.

— Да, да... мальчики нас, наверное, уже заждались! — нервно сказала Лили. Рита с нежностью посмотрела на гриффиндорку: та имела привычку волноваться даже в кругу друзей.

За эти два месяца Лили и Рита сильно сдружились. Да, они были с разных факультетов, но Эванс это нисколько не смущало. Каждая из них находила в другой свою недостающую часть: взрывная, но немедленно затихающая Рита, и разумная, последовательная Лили. Это сильно сплотило двух девушек. Впрочем, ещё сильнее их свела дружба с Мародерами.

Лучшим другом журналистки из мародеров стал, конечно, Ремус. Именно он помог ей найти в самой себе то, то не видела она сама. С ним Рита проводила большую часть своего времени.

Лили, наконец, закончила со своей прической и они с Ритой спустились к выходу из замка. Сегодня суббота и ребята решили прогуляться в Хогсмиде. Спустившись, девушки увидели мародеров, которые что-то обсуждали, но завидев подруг, замолкли. «Опять замышляют какую-нибудь шалость, — подумалось Рите, — надо потом Ремуса расспросить». Она волновалась за мародеров. Ей было с ними легко, не надо было притворяться кем-то другим. Они ее принимали такой, какая она есть. Впервые за много лет обучения, она почувствовала себя тут своей, Хогвартс стал для нее родным местом. Она больше тут не чужая. Хоть Ремус не рассказал никому, что она и есть та самая Сплетница, про это как-то и забылось, но она все равно перестала писать скандальные статьи. Уж очень была ей дорога новая крепкая дружба. Эта прогулка была самой лучшей в жизни Риты. Они смеялись, шутили. Даже Питер стал ей как-то милей. Они решили зайти в «Три метлы» — Лили немного замерзла. Питер и Ремус и Сириус ушли за сливочным пивом, а Джеймс остался с Лили и Ритой. Рита любила слушать всякие истории Джеймса. У девушки было ощущение, что у него рот не закрывался. Он постоянно что-нибудь, да говорил. Лили смотрела на него с такой нежностью, что Рита почувствовала себя неловко и решила присоединиться к ребятам. Не прошло и пяти минут, как они вернулись к столику. Лили сидела там одна... и плакала... — Лили, что произошло? — Рита не на шутку испугалась. Раньше она не видела таких слез у подруги. — Джеймс... он... он опять меня обидел! — всхлипывая, сказала Лили, — опять придрался из-за всякой ерунды, а потом ушёл. Рита, что мне делать?! Мы постоянно ссоримся из-за чепухи!

Рита обернулась на мародеров. По их реакции было понятно, что видят они Лили такой впервые. Рита подала им знак, чтобы они собирались. Надо отвести Лили в школу. Джеймс... как же Рита была зла на него...

После того, как они ушли из «Трех метел», Лили не проронила ни слова. Только и были слышны ее не громкие всхлипывания. Они с Ритой сидели у огня. Ребята ушли искать Джеймса, так как ничем другим не могли помочь. Ремус, лишь когда уходил, бросил Рите благодарный взгляд. — Эм... Лили? — осторожно начала Рита. — Да? — Ты как себя чувствуешь? — они с Ритой сидели у камина, и Лили уже давно не отводила от огня взгляд. Она даже почти не моргала. — Уже лучше, спасибо. — Все образуется, — успокаивала Рита подругу, — вот увидишь! Скоро он сам придет и извинится.

— Нет, Рита. Обычно всё начинается плохо, а кончается ещё хуже, — мрачно изрекла Лили, — у меня плохое предчувствие...

И она оказалась права.

* * *

Тот же день, 22 декабря

У первой красавицы Шармбатона была истерика. Первый раз на её хлопанье глазками не обратили внимание. Первый раз с ней обращались не как с девушкой, а как со знакомой. И плевать, что это был её бывший парень из Хогвартса!

Римма вздохнула и припомнила, что было два месяца назад. Они встретились с Ремусом в “Трёх мётлах”. И поняла, что совсем незачем было его бросать год назад! Он заметно повзрослел. Вытянулся в росте, привёл в порядок лохматые волосы. Голос перестал ломаться. Картинка, а не парень!

Но в каждой бочке мёда есть ложка дёгтя. У него появилась подруга. Вроде, в сентябре они должны были расстаться, и лишь сегодня утром Римма снова застала их вместе. Даже когда француженка подошла к Ремусу и мило поприветствовала, он просто сказал “Здравствуй”! Никогда ещё она не чувствовала себя такой униженной. Ведь всегда на неё переключали всё внимание, а то и ручку целовать бросались. А Люпин просто продолжил разговор с этой Скитер. Причём Римма была готова поклясться, что у видела у Риты на лице улыбку. Она радовалась, что Ремус не начал ухаживать за Риммой, француженка была в этом уверена. Самое интересное, что Скитер не так уж красива, обычная банальная внешность. А эти дурацкие очки, а глупая причёска! Что Люпин в ней нашёл? Ведьма как ведьма.

Римма расстроено посмотрела в зеркало. Как можно не покориться такой красоте? Белокурая, с алыми пухленькими губками и с серо-голубыми глазами. Вейла во плоти! Француженка присела на кровать и задумалась. Завтра в Шармбатоне уже начнутся каникулы, а в Хогвартсе скоро будет Рождественский бал в клубе Слизней, её maman была туда приглашена, как почётный гость и любимица Слизнорта, она училась у него двадцать лет назад. Если упросить мать пойти туда вместе, то можно будет отомстить и Ремусу, и Рите за своё оскорблённое самолюбие... а также ещё кое-кому... Римма улыбнулась, но эта улыбка была больше похожа на оскал.

* * *

Три дня спустя

— Лили, ты пойдёшь на бал одна? — спрашивает Ремус перед самым балом.

— Да, одна, — грустно говорит Лили, — Сначала хотела пригласить Северуса, но там передумала. Ремус, а Джеймс ничего про меня не спрашивал? — с надеждой спрашивает Лили.

— Вроде нет, — говорит Ремус, вспоминая, как Джеймс заставлял его клясться, что ничего не скажет Лили. Дело в том, что Сохатый уже пятый день доводит мародеров до белого каления своими разговорами о ссоре с любимой девушкой.

— Жаль... — только и сказала Лили.

Между тем эти двое ждали Риту у слизеринского подземелья. Если она не поторопится, то вполне может опоздать.

— Ладно, Рем, я пошла. Давайте, догоняйте, — сказала, наконец, Лили и пошла в сторону кабинета Слизнорта.

Эванс уже подходила к двери, как вдруг услышала голос над своим ухом:

— Привет. Вы поссорились с Поттером? Давно знал, что он скотина...

— Северус! — воскликнула Лили, — тебя это не касается! Давай уже, заходи, — сказала девушка Снейпу, открывая дверь.

Как только они зашли, Джеймс Поттер показался из-за ближайшей колоны и надел мантию-невидимку. “Они пошли вместе? Ну, Снейп, берегись!” — подумал ревнивый гриффиндорец и, невидимый, зашёл вслед за ними. Следить.

* * *

Рита опаздывала. Ужасно опаздывала. Бал начался уже как пять минут. “Интересно, ждёт ли меня Ремус?” — думала она, последний раз поправляя складочку на платье. Остаётся надеяться, что приготовления стоили того.

Люпин, увидев журналистку, обомлел. Никогда никто ещё не видел Скитер такой. Вызывающий пунцовый лак исчез, вместо него появился маникюр нежных тонов. Вместо привычной странной причёски были гладко причёсанные волосы. Оказалось, что они довольно длинные. Обычные каблуки Рита сменила на туфли на платформе. Ядовито-зелёная мантия тоже исчезла, теперь она надела платье салатного цвета. Выглядела девушка очень мило.

— Привет, прости, что опоздала, — сказала Рита и поднялась к другу.

— Ты очень хорошо выглядишь. Ну что, пошли? — улыбнулся Ремус.

* * *

Бал был в самом разгаре. Весёлая музыка, сытное угощение и пьянящая медовуха мадам Розмерты делала вечеринку потрясной. Рита весело болтала с приглашённым Слизнортом главным редактором “Ежедневного пророка”. Добродушный парень уже пообещал, что даст ей работу после того, как та окончит седьмой курс. На радостях Рита уже выпила три бокала медовухи. Ремус, который сидел рядом с ней, поспешно прятал бутылку подальше.

Лили стояла в самом уголке зала, где её почти нельзя было заметить. Она чувствовала себя лишней на этом празднике жизни, не подозревая, что за ней пристально наблюдает Джеймс Поттер. Тому уже не терпелось снять мантию и попросить прощения, так жалостно выглядела девушка. Но Лили не дура, она поймёт, что Джеймс за ней следил. Потому Поттер, чтобы не поддаться искушению, пошёл подальше от любимой.

Как только его шаги стихли, к Лили подошла девушка. Сначала Эванс её не узнала, но когда Римма приблизилась к ней, то вскрикнула:

— Что ты здесь делаешь?! Что тебе опять от меня нужно?!

— Тише, Эванс... гостей ‘гаспугаешь. Я п’гишла взять у тебя долг. ‘Газве ты забыла, а? — прошептала Римма. Лили побледнела.

— Ты не сделаешь этого! Я была невиновна, просто так получилось! Не делай этого, Римма... — умоляюще воскликнула Лили.

— Я не сделаю этого? А что же мне помешает, Эванс? Твои ча’гы ничто по сравнению с моими. Пет’гификус Тоталус! — проговорила француженка. Лили застыла. Римма оттащила её подальше от людских глаз, к самой стене. Велика была вероятность, что девушку не заметят ещё хотя бы пять минут. За это время она уже успеет сделать всё, что нужно. Римма улыбнулась и вытащила из кармана закупоренную пробирку, где плескалось что-то перламутровое. Француженка взяла с ближайшего подноса стакан с огневиски и плеснула зелье в напиток.

* * *

В кабинете Слизнорта, который он увеличил с помощью чар невидимого расширения, было две комнаты. Первая — сам зал, где все танцевали, ели, пили и болтали. А вторая — небольшое помещение, откуда разносящие угощение домовики брали напитки и десерты. Туда и отправился Джеймс, чтобы взять медовуху и затеять после бала мальчишник с Сириусом и Питером, которых в Клуб Слизней не пригласили. Сохатый уже взял три бутылки и хотел накинуть мантию-невидимку, как в комнату кто-то вошёл.

Этот кто-то был девушкой, и очень красивой.

— П’гивет. Почему ты не веселишься? — спросила красавица с явным французским акцентом.

Сохатый не смог придумать, что ему ответить, но девушка продолжала:

— Может, ты выпьешь со мной? Я чувствую себя такой... одинокой, — сказала она. Римма дала ему стакан с огневиски.

Вежливости ради Джеймс взял напиток, но он был в недоумении: зачем какой-то француженке предлагать ему выпить в таком уединённом месте. Он отсалютовал Римме и отпил немного огневиски. Оно мгновенно разлилось по всему телу. Внезапно у Поттера перед глазами всё поплыло. Не отдавая себе отчёт, что он, собственно, делает, мародер поцеловал Римму. Та почему-то не сопротивлялась...

* * *

— Ремус, ты не видел Лили? — тем временем спросила Рита. Бал подходил к концу, гости расходились, а подруги ещё нигде не было видно. Куда она запропастилась?

— Насколько я помню, она стояла вон там, — показал Ремус на противоположную сторону кабинета, — но её уже там не видно.

Рита пошла к указанному месту и ахнула. Спрятанная и незаметная в тёмноте Лили лежала застывшей. На её лице замер испуг.

— Лили, Лили, что с тобой? — потрясла подругу за плечо Рита, и, спохватившись, произнесла контра-заклятье. Девушка пошевелилась.

— Ты в порядке? — воскликнул подошедший Люпин. Лили задрожала всем телом и зарыдала:

— Джеймс... Джеймс... найдите Джеймса, он в опасности... она отомстила мне, — невнятно забормотала Лили. Она была похожа на умалишённую. Её слова услышал Слизнорт, который торопливо подбежал к девушке:

— Милая моя девочка, что с вами? — вскрикнул Слизнорт, но Лили не отвечала, — Перепила, может, а? Где-то у меня было отрезвляющее, — сокрушённо сказал профессор.

— Лили никогда не пила! Профессор Слизнорт, позовите пожалуйста мадам Помфри, её кто-то оглушил во время праздника, — сказал Ремус, и шепнул на ушко Рите, — пошли, нужно найти Джеймса.

— Зачем, она же просто в бреду! — удивилась Скитер.

— Я не уверен в этом. Пошли, поищем его! Может, он следил за Лили в мантии-невидимке, — предложил Ремус. Рита пожала плечами.

Когда они открыли дверь в первую попавшуюся комнату, то...

— Джеймс! — ахнула Рита.

— Римма! — вскричал Люпин...

Как я потеряла сознание, было трудно вспомнить. Перед глазами мне поплыла серая пелена — и вот я уже в больничном крыле. Голова раскалывалась. Слабость не давала мне даже поднять руки. Мадам Помфри потом объяснила, что от заклятия Парализации такое бывает.

Воспоминания о том вечере у Слизнорта у меня тоже появились не сразу. Отдельные фрагменты всплывали в памяти.

Парализация... Римма... её месть... Джеймс... Джеймс!

Не в силах сдерживаться, я заплакала. Я не в силах помешать этой мерзавке. Бедный, бедный Джеймс.

На мои всхлипывания прибежала мадам Помфри.

— Что опять случилось? — спросила она ласковым голосом, — вот, выпей, это Успокаивающее зелье. Оно тонизирует нервы, и после него ты сможешь спокойно поспать. А потом можно и посетителей к тебе пустить, тут уже рвутся несколько человек.

Мадам Помфри протянула мне небольшой синий бутылёк. Я, не задумываясь, выпила его залпом. Во рту был острый вкус корня валерьяны. Откинувшись на мягкие подушки, я быстро заснула.

* * *

— Когда вы нас пустите к Лили? — возмущённо спрашивала Рита у мадам Помфри.

— Мисс, вы второй час рвётесь, я устала повторять: ей нужен сон и покой! — с раздражением воскликнула медсестра и захлопнула дверь больничного крыла.

Рита опустошённо плюхнулась на скамеечку рядом с Ремусом.

— Она что, не понимает, что если мы сейчас же не поговорим с Лили, то эта сволочь Римма окончательно приворожит к себе Джеймса! — кипятилась Рита.

Ремус молчал, потому что знал: Скитер так просто не угомонишь. Он погрузился в раздумья.

Когда они нашли Джеймса в компании известной им француженки Риммы, то сказать, что они были изумлены — ничего не сказать. Уж кто-кто, а мародер знал, что Сохатый никогда бы не изменил Лили. Да, они ссорились, и ссорились часто, но Поттер всей душой её любил. С первого курса, с первого дня. И теперь Ремус находит Джеймса в объятиях с Риммой? Нет, тут явно не чисто. Тем более, что было потом:

— Римма, пойдём в более укромное местечко, где нам не смогут помешать, — сказал Джеймс, уводя за руку француженку. Та пошла за ним, как-то странно посмотрев на Ремуса. В её взгляде читался смех, хитрость, и... коварность? Нет, это точно неспроста. Тем более, те странные слова Лили: “Джеймс, найдите Джеймса, он в опасности! Она отомстила мне!” — заставили насторожиться. Нужно было как можно скорее поговорить с девушкой. Кто её оглушил? Почему? Что это была за месть? Что случилось с Джеймсом? И, наконец, кто была эта ОНА? Неужели Римма?

— Рем... — тихонько позвала его Рита, оторвав тем самым от размышлений, — ты спрашивал у Джеймса о произошедшем?

— Да... — откликнулся Ремус, вспоминая события этой ночи, — я спросил его, как так получилось, что они с Риммой поцеловались. А он мне резко: не твоё дело! Мы всегда любили друг друга! На вопрос, а как же Лили, он ответил “с Лили покончено”. Я его прямо не узнал! Но самое страшное ещё и то, что её фотографию он повесил у себя над кроватью. Как будто под действием амортенции был, — внезапно сказал Ремус. — А ты не думаешь, что...

— Нет, — быстро ответила Рита, — у меня уже было такое предположение. Но оно неверно: он бы вёл себя несколько... по-другому, — девушка внезапно расплылась в улыбке.

— Что ты имеешь в виду? — недоумённо спросил Ремус.

— Знаешь Джейн Паркинсон? Она слизеринка и наша однокурсница, — сказала Рита.

Ремус вспомнил толстую девушку с жидкими русыми волосами и носом-пяточком.

— И?

— Недавно она приготовила амортенцию и дала Эйвери. Тот столько времени, как угорелый, бегал за ней, цветы покупал, серенады пел, — Рита хихикнула, — а потом срок зелья закончился, бедный парень пришёл в ужас... а Джейн уже на второй неделе беременности. Не знает, как родителям и учителям сказать. Мне её жалко.

Ремус подумал, каким местом думают девушки, когда готовят любовный напиток.

— Так как Джеймс ещё цветы Римме не покупал, серенады не пел, а только её фотографию над кроватью повесил, значит, идея с амортенцией отпадает. Но я абсолютно уверен в том, что Джеймса Римма приворожила. Не бывает всё так внезапно. Тем более, Джеймс однолюб.

— Ремус, но любовных зелий бывает множество! И все с разными эффектами. Вот “амортенция” более известна в Англии. Римма — француженка, ведь так? Почему бы нам не посмотреть, есть ли во Франции какие-то особые любовные напитки? — предложила Рита.

— Ты гениально! — восхитился Ремус, — тогда не теряем время, вошли скорее!

— Куда? — не поняла Рита.

— Куда-куда! В библиотеку! — сказал Люпин.

— А может, не надо? А может, просто Римме в глаз дадим? Меньше мороки будет! — протянула ленивая Скитер.

— Надо, Рита, надо! — с театральным вздохом сказал Ремус и потащил девушку в библиотеку. У неё вырвался протяжный стон, полный страдания и нежелания копаться в книгах.

* * *

Три часа спустя:

— Таак.... Как думаешь, в “Зельях подчинения разных народов” может быть французское зелье любви? — спросила Рита, доставая из груды книг толстый том.

— А ты посмотри в содержании, — предложил Ремус, изучая сборник “Приворот и отворот: порча, сглазы, гипноз”.

— Мне лень! — чистосердечно призналась журналистка, — и вообще, мы даже не знаем, как называется это зелье!

— Тише, иначе нас выгонит мадам Пинс, — зашипел Ремус, — о Мерлин!

— Что ещё там? — полюбопытствовала Рита.

— Любовный напиток в древности: того, кого хотели приворожить, заставляли пить менструальную кровь, — Ремус едва сдержал рвотный позыв, — мне интересно, до каких жестокостей способны опускаться девушки, чтобы кого-то приворожить... Рита?

— Что, Рем?

— А ты бы, если была бы возможность, воспользовалась бы приворотным зельем?

— Конечно нет! Это глупость. Если любовь, то непременно настоящая, — ответила Рита, листая книгу “100 и 1 способ приворожить мужчину”.

— Даже если тебя не любят? — уточнил Ремус.

— А тот, кто меня не любит, тот меня не заслуживает. Его потеря, — изрекла Рита, — о, нашла! Рем, смотри!

— Где? — журналистка ткнула пальцем в небольшой абзац.

— Любовное зелье Инфините — изобретено француженкой-вейлой мадам Боньер. Имеет перламутровый цвет. Отличается от других любовных напитков тем, что имеет довольно долгий срок действия — месяц. Как правило, в первые минуты наблюдается страсть. Затем она немного остывает, и начинает походить на обычную влюблённость. Противоядие пока не было выявлено, — прочитала Рита, — тут есть сноска. Если жертва со временем по-настоящему влюбится в особу, которая его приворожила, то Инфините будет действовать вечно.

— Боньер... это же фамилия Риммы! Всё сходится, Рита, — воскликнул Ремус, — её мать была приглашена на бал, потому что она обучалась в Хогвартсе и была в Клубе Слизней. Значит, она считалась мастерицей зельеделия... А Римме ничто не стоило взять немного запасов у своей матери! — фыркнул Люпин.

— Единственное непонятно: за что Римма отомстила Лили. Но это мы выясним, мадам Помфри уже должна нас пустить проведать её. Только не говори про то, что противоядие ещё не выявлено. Она и так с ума сходит.

— Хорошо, — протянул Ремус, складывая на места книги, — Рита, я очень ценю то, что ты делаешь для нас.

Рита замерла. Её осенила простая мысль “Она кому-то нужна. Её ценят...” а потом ответила:

— Не за что, Рем. Ты не представляешь, как я рада, что у меня появились друзья, — улыбнулась журналистка, — кстати, а что сейчас делают Сириус и Питер?

— Они уверены, что Джеймс просто переключил внимание на другую девушку. Это было бы в духе Сириуса, который меняет девушек каждый день, но так бы точно не поступил Джеймс, — ответил Лунатик.

— Это верно. Сириус и Изабель Забини просто два сапога пара — не удивлюсь, если они когда-нибудь поженятся, — рассмеялась Рита, вспоминая, что только за один месяц учёбы у Изабель сменилось восемь парней.

— Ну, это ты уже совсем далеко глядишь. Сейчас надо думать о счастье Лили и Джеймса, — серьёзно сказал Ремус.

* * *

После долгих просьб мадам Помфри сжалилась и пустила Ремуса и Риту к Лили. Та лежала на кровати бледная и с опухшими красными глазами.

— Лили... ты как? — осторожно спросила Рита, присаживаясь на краешек кровати к подруге.

— Паршиво, честно говоря. Но голова уже не кружится и не болит. — Тихо сказала Лили.

— Нам нужно, чтобы ты рассказала нам всё о событиях этой ночи. — Промолвил Ремус, — что тогда произошло? Что значили твои слова? Почему ты просила отыскать Джеймса?

Лили ещё больше побледнела.

— Только никому об этом ни говорите. Иначе моё положение ухудшится. Ни слова ни Сириусу, ни Питеру, ни одной из моих подруг, ни мадам Помфри или МакГонагалл — никому!

— Мы ничего не скажем Лили, честное слово! — торопливо сказала Рита. Ремус кивнул.

— Всё началось ещё давно, — начала рассказ Лили. — Летом я была в Хогсмиде. Джеймс, как вы знаете, тогда болел обсыпным лишаем и потому я пошла одна. В “Трёх мётлах” за мной начал ухаживать какой-то парень. Мне было, конечно, приятно, но я старалась держать дистанцию. Он купил мне сливочное пиво, а потом начал приставать. Наконец, когда он полез целоваться, я попыталась его оттолкнуть. Но в этот самый момент в кабак зашла Римма, — горько сказала Лили.

— Римма? — недоумённо спросила Рита. Ремус поднял брови.

— Продолжай, Лили.

— Оказалось, что тот нахал был её парнем. Римма страшно разозлилась. Она наслала на меня порчу, кричала французские ругательства, швырнула в меня стакан с медовухой. Римма была похожа на разъярённую фурию. Я пробовала защититься, но дошло до того, что она запустила в меня заклятие, да такое... вобщем, на моём лице появились прыщи в виде ужасного ругательства “шлюха”. Я кое-как до сентября вывела эти угри, но всё равно приходилось замазывать следы толстым слоем косметики. Наконец вмешалась охрана “Трёх мётел”. Римма ушла, но перед этим зло сказала мне: “думаешь, я прощу тебе такое унижение? Я вернусь и сделаю то же самое с тобой, уродка!” — печально закончила повествование Лили.

Рита ехидно улыбнулась Ремусу:

— Понял, какой ангел небесный твоя Римма? — с французским акцентом передразнила Рита.

Лунатик выглядел несколько обескураженным:

— Когда я встречался с ней пару лет назад, то она была очень милой и доброй, — пробормотал Ремус.

— В тихом омуте гриндилоу водятся. — Заметила Рита. — Лили, но ты не рассказала, что произошло ночью!

Лили содрогнулась.

— Это... это было ужасно! Я размышляла о ссоре с Джеймсом, как вдруг ко мне подошла Римма. Она сказала, что пришло время мне отомстить. Я так перепугалась, что никого не успела позвать на помощь. А она парализовала меня, оттащила подальше от посторонних глаз, и вылила в ближайший кубок с огневиски неизвестное мне перламутровое зелье.

— Но почему ты об этом ещё никому не рассказала? — ахнула Рита.

— Во-первых, она пригрозила мне: если кому-то скажу об этом, будет хуже. Во-вторых, у меня нет ни единого доказательства её вины, — вздохнула Лили.

— А использовать Омут Памяти? — предложил Ремус. — Покажешь свои воспоминания, и дело в шляпе!

— Не всё так просто, — сказала Лили. — Я навела кое-какие справки. Дин Боньер, заместитель минстра магии — не однофамилец Риммы, а её отец!

— Так она же француженка? — удивилась Рита.

— По матери. Она у Риммы великая зельеделица. Потому у этой мерзавки есть такия связи, что подавать на неё в суд — по меньшей мере бессмысленно. Ещё и на тебя всех соплохвостов свесят, — закончила Лили, — кстати, что вы мне хотели рассказать?

— Лили... мать Риммы изобрела то зелье, что она подлила Джеймсу в бокал. — Осторожно начал Ремус.

— Мерлиновы кальсоны! — воскликнула Лили, открывая глаза и садясь на подушки, — вы узнали, что это была за отрава?

— Да. Это любовный напиток, который был изобретён во Франции. Несколько отличается от амортенции, — сказала Рита. — Мы даже знаем название. Инфините.

— Какой срок действия? Как сварить противоядие? Вы же знаете, что я мастерица в области зелий, да и Северус мне поможет! — впервые за всю беседу в глазах Лили появилась надежда.

Рита и Ремус с тревогой переглянулись. Сказать горькую правду или держать в блаженном неведении?

— Лили. — Тихо начала Рита, — срок действия может быть неограниченным, если только Джеймс по-настоящему не влюбится в эту стерву. Тогда уже ничего не поможет. А противоядие... его ещё не изобрели.

Несколько секунд Лили сидела с каменным лицом. А потом она уткнулась в подушку. Рите показалось, что она услышала рыдания.

— А ну вон отсюда! Мало того, что задержались дольше, чем было можно, так ещё и до слёз бедную девочку довели! — услышали Рита и Ремус сердитый голос мадам Помфри, — ей вообще нервничать сейчас нельзя, после парализации-то!

— Пошли отсюда, — шепнул Ремус на ухо Рите. Они торопливо вышли из больничного крыла.

* * *

— Бедная, бедная Лили, — только и сказала Рита, когда за ними захлопнулась дверь.

— Ещё бы. — Буркнул Ремус, — а ты бы как на её месте себя повела?

— Дело не в этом... Лили не может за себя как следует постоять. Точнее, она слишком добрая, — неуклюже сказала Рита.

— Разве это минус? — поднял брови Люпин.

— Я имею в виду, что если кто-то её обидет, то она не будет платить тем же. — Сказала Рита, — потому разбираться с Риммой придётся...

— Нам. — Закончил Ремус.

— Слушай, я кое-что вспомнила. Слизнорт нам рассказывал, ну, на вечеринке Клуба Слизней...

— Прекрасное названьице, — фыркнул Ремус.

— Так вот, мы ещё на шестом курсе проходили пятый закон Голпалотта! — сказала Рита, всем своим видом показывая, что она нашла разгадку.

— А чем он отличается от третьего? — в недоумении спросил Люпин.

— Ты что! Пятый закон Голпалотта гласит, что компоненты противоядия разных вариантов приготовления могут совпадать, или нужно найти вещество, идентифицирующее их! — быстро и без запинки проговорила Рита.

— Зельеварение — единственный предмет, который я не совсем понимаю. — Сказал Ремус, — говори по-человечески, пожалуйста!

— Короче говоря: возможно, что отдельные компоненты противоядия амортенции могут нам пригодиться при изготовлении противоядия для Инфините! Нужно будет просто добавить что-то, что преобразует заготовку в настоящее противоядие! — объяснила Рита с таким видом, будто это было что-то само собой подразумевающееся.

Ремус не вполне понял, что им нужно сделать, но решил не спорить с подругой.

— Значит, марш в библиотеку и будем делать то, что ты сейчас сказала! — бодро воскликнул он.

Вся радость Риты исчезла вместе с волшебным словом “библиотека”.

* * *

— Так, Рита... мы нашли рецепт Инфините в “Ста советах для красивой ведьмы”. — Подвёл итог Ремус уже вечером, когда они обыскали всю библиотеку.

— Дурацкое название. — Добавила Рита.

— И тем не менее. Я записал его сюда. — Ремус начал читать по пергаменту.

“Ингредиенты:

3 хвоста жёлтой гадюки;

Зубной порошок клыка дракона;

Серебряная вода;

Рог единорога;

5 капель крови саламандры;

Размельчить 2 клыка дракона и рог единорога, добавить полученную массу в котёл вместе с мелко нарезанными хвостами гадюки; смешать литр серебряной воды вместе с кровью саламандры поместить в котёл. Сделать 6 поворотов по часовой стрелке и два против. Поставить на медленный огонь и ждать 2 дня и 5 часов. Для действия любовного зелья достаточно подлить десять капель в напиток.”

— И как теперь приготовить противоядие? — спросил Ремус, протягивая листок Рите. Та сидела в некотором недоумении.

— Ну... я думала, что компоненты зелья будут попроще, да и сам способ приготовления оставит желать лучшего... — пробормотала Рита, закусив губу. Люпин пал духом.

— Короче, ты понятия не имеешь, как изготовить противоядие?! — уточнил он, скрывая раздражение и отчаяние. Сам он никогда не разбирался в зельях, на Риту полагаться не стоит, а Лили вряд ли в таком состоянии хоть что-нибудь приготовит! Неужели Джеймс навсегда останется под действием любовных чар?

— Библиотека закрыта. Возвращайтесь завтра! — услышала Рита над своим ухом суровый голос мадам Пинс. — И к вам это тоже относится! — добавила она ещё одному человеку. Это был Северус Снейп, однокурсник Скитер и лучший ученик седьмого курса.

* * *

В тот момент, когда на голову Риты надели Распределяющую шляпу, та долгое время думала, не зная, куда её отправить. И в тот момент, все лучшие черты четырёх факультетов как будто воссоединились в Скитер: хитрость настоящей слизеринки, ум рейвенкловца, хаффлпафская мания помогать друзьям, и даже гриффиндорская дерзость и храбрость.

Ремус заметил какую-то перемену в своей подруге: теперь она горела странным энтузиазмом.

— Что случилось? Ты вспомнила, как нужно готовить противоядие? — тихо спросил Люпин, выходя из библиотеки.

— Нет... просто... потом скажу! — таинственно сказала Рита и побежала в сторону подземелий. Ремус был крайне озадачен.

* * *

Снейп был знаком со Скитер. Она довольно хорошо управлялась с зельями, однако дополнительно обучаться у Слизнорта ей было лень, Рита также была его однокурсницей и членом клуба Слизней. Потому Северус относился к ней вполне нормально, и даже когда она стала тесно дружить с мародерами, он не поменял своей точки зрения.

“Бывает, что нормальные люди сближаются с идиотами... Лили тому ярчайший пример”— подумал тогда Снейп.

Направляясь из библиотеки к гостиной Слизерина поздним зимним вечером, он услышал позади себя чьи-то торопливые шаги и обернулся. Перед ним стояла Рита.

“Что ей от меня нужно?” — удивился он.

— Мне надо поговорить с тобой. Это касается Лили Эванс. — Серьёзно сказала Рита и прошла в гостиную Слизерина.

Снейп слушал не перебивая, чуть нахмурившись. Через несколько минут, когда Рита рассказала самое основное — про Римму, любовный напиток, про вечеринку у Слизнорта и шок Лили — Снейп наконец сказал:

— Я не понимаю, почему должен помогать ублюдку Поттеру и тебе с дружком мародером. — Бросил он и встал с софы, собираясь уходить. Но его остановил тихий голос Риты:

— Но ты же любишь Лили Эванс. А если любишь, то не позволишь ей страдать.

“Откуда она знает это?! Никто и никогда не узнал бы его тайну. Откуда эта странная девушка с дурацкими очками прознала об этом?” — Снейп и бровью не повёл, но он был крайне удивлён.

— Как ты об этом узнала? — спокойно спросил он.

— Я всё знаю в Хогвартсе. — Хищно улыбнулась Рита. — Но мой рот на замке... за соответствующую награду.

— Это шантаж? — холодно спросил Снейп.

— Нет, Северус. Я просто хочу, чтобы ты помог Лили и Джеймсу. И ради этого я пойду на любые меры. — Сказала Рита. — Ты прирождённый зельевар. С тобой я и рядом не стояла.

— Как я понял по твоему рассказу, нужно сварить противоядие? — уточнил Снейп.

— Так ты согласен? — обрадовалась Скитер.

— Я ничего не говорил! — рассердился Снейп. — Вы пытаетесь мной манипулировать из-за Лили. Ты и твой влюблённый дружок.

— Какой дружок? — изумилась Рита.

— Ты всё прекрасно слышала. — Сердито сказал Северус. — Мы ещё встретимся, Скитер.

Он ушёл к себе в спальню, оставив Риту в полном недоумении.

Наступили Рождественские каникулы. Большинство учеников разъехались по домам, в том числе и Лили, которую выписали из больничного крыла совершенно опустошённой. После того разговора она почти совсем не разговаривала.

Ремус же остался в Хогвартсе. Его мать едва сводила концы с концами и написала, что сына ей не прокормить. Потому Лунатику пришлось первый раз переживать обращение в оборотня без друзей мародеров, которые вряд ли останутся в замке.

— Эй, Ремус! Проведёшь каникулы в Хогвартсе? — окликнул Люпина Сириус.

— Да, придётся. А вы с Питером и Джеймсом? — поинтересовался Ремус.

— Если помнишь, я уже дома целый год не живу. Поеду к Изабель Забини, она меня приглашала. — Весело признался Сириус.

— У вас всё так серьёзно? Бродяга, ты поставил рекорд — встречаешься с ней уже неделю! — изумился Ремус.

— Мерлин подери, но это так! — лающе рассмеялся Сириус. — Питер уехал домой. А Джеймс... он утром улетел вместе с этой Риммой во Францию.

Ремус промолчал. Всё как никогда плохо: чем больше Джеймс проводит времени вместе с Риммой, тем меньше у него шансов выстоять против Инфините. Да ещё и противоядие не готово, и вряд ли они с Ритой сумеют его создать. Кстати, где она сейчас?

* * *

Утром, после разговора с Северусом, Рита отправилась в большой зал завтракать. И каково было ее удивление, когда она увидела, как Рем и Снейп о чем-то шепчутся около дверей в зал. Девушка безуспешно постаралась придать себе невозмутимый вид и подошла к ребятам, которые успели уже заметить ее присутствие. — Доброе утро! — приветливо поздоровался гриффиндорец, улыбаясь Скитер. — Доброе, — губы девушки сами собой растянулись улыбку, — Что тут происходит? — внезапно посуровев, поинтересовалась Рита, посмотрев наконец на Северуса, сузив глаза. — Я согласен варить противоядие... — спокойно начал слизеринец. — С чего это вдруг ты согласился, мне интересно знать? — начала вдруг распаляться Скитер. — Но с условиями, — невозмутимо продолжил Снейп. — Первое: никто не должен знать, что это я его сварил. Второе: — продолжил он, доставая из складок своей зимней мантии завернутый пергамент. — Я могу попробовать сварить противоядие, но некоторые ингредиенты просто так не достать. Некоторые из них очень редки. Всё, чего мне не хватает, я написал здесь, — сказал юноша, протягивая пергамент Ремусу. И третье: вы должны найти место, где бы я мог его варить, поторопитесь. Это зелье, возможно уже поработило остатки его мозгов. — И, резко развернувшись, он быстрым шагом ушел, оставив Риту и Рема в некотором замешательстве. И, пока Рита, нервно покусывая губы, размышляла над произошедшим, Лунатик раскрыл пергамент и читал список. Вскоре Риту вернул в реальность его отчаянный возглас: — Рит, ты только посмотри на это! Половину из них я не знаю, а другую половину я просто не представляю где можно достать, — Люпин протянул ей пергамент. — Не говори ерунды, все у нас получится. Ради Лили и Джеймса мы все сможем! — нервно проговорила Рита, выхватывая пергамент у юноши и быстро пробегая глазами по списку, — все эти ингредиенты мне немного знакомы, но этого недостаточно. У нас не так много денег, чтобы купить все это. Большинство из них просто неприлично много стоят. Даже я вряд ли наберу на подобную сумму. — Что же нам тогда делать? Надо их где-нибудь достать. — Так, у меня есть идея, — радостно проговорила девушка и, схватив Ремуса за руку, побежала в сторону совятни.

* * *

Франция — лучшее место в мире. А если вы не согласны со мной, значит, не были в этой стране.

Солнце давно встало, полдень, а Джеймс ещё спит. Я вылезла из мягкой кровати, приготовила кофе и взяла сигарету. Я курю с пятнадцати лет, и не собираюсь бросать.

— Римма? — сонно позвал меня Джеймс.

— Доброе утро. — Нарочито вежливо сказала я.

— Не знал, что ты куришь. — Пробормотал Джеймс и снова уткнулся в подушку.

Ну и соня!

— Ты ещё многое обо мне не знаешь, — таинственно сказала я. — Кстати, твои друзья-мародеры, о которых ты мне столько рассказывал, смогут приехать сюда?

Джеймс покачал головой.

— У Питера и Ремуса в семье материальные осложнения, а Сириус уехал к своей девушке. Так что мы одни. — Он подошёл ко мне. — Но ведь это не так плохо, верно.

Я в ярости переломила сигарету. Как я рассчитывала, Ремус должен приехать во Францию. Ведь если он наведается сюда, я смогу тихонько подлить Инфините. Но теперь придётся ждать, и неизвестно, до какой поры!

Весь план действий я составила около двух недель назад. Его главная цель — мстить. Перво-наперво, Лили Эванс, которая посмела однажды перейти мне дорогу. Она увела у меня парня, что раньше не осмеливался сделать никто. Я никогда ничего не прощала. Я думала над этим долго — несколько месяцев. И вот я узнала о мощнейшем любовном зелье, Инфините. Его действие может быть неограниченным — это мне и нужно было. Кстати, его изобрела моя мать, потому кое-какие его запасы я легко нашла в нашем семейном особняке. А случай использовать этот напиток страсти представился мне на удивление быстро: мать пригласили в Хогвартс, на Рождественскую вечеринку Клуба Слизней, в котором она раньше состояла. Я убедила её захватить меня с собой, надеясь, что там окажется Джеймс Поттер, парень Эванс. И мои надежды оправдались: вскоре он не мог думать ни о ком, кроме меня. К тому же я наведалась к Лили — вселить в неё панику и обездвижить оказалось на удивление легко. Кстати, позже я слышала, что она провалялась в больничном крыле ещё пару дней в некотором сумасшествии. Как мило!

Вторая цель моей мести была девушка по имени Рита Скитер. Я встретилась с Ремусом Люпином, с которым встречалась год назад. Между прочим, он порядком похорошел. И подумать только — он променял меня, красавицу полу-вейлу на эту странную слизеринку в дурацких очках! Проигрывать в подобном я ненавидела — Скитер была занесена в список соперниц.

И всё-таки, я не могу придумать одно: как подобраться к Люпину и подлить ему Инфините. Он гораздо умнее Джеймса, и скорее всего, уже понял, что его друг не просто так полюбил меня. В этом случае, моё единственное оружие — хитрость. А пока я блуждаю в догадках, как это можно сделать, пора задуматься о Лили.

Я считаю, что девчонка ещё недостаточно настрадалась. Мне нужно что-то... более эффективное. Интересно, как она себя поведёт, когда узнает, что Джеймс отправился на каникулы вместе со мной домой, во Францию? Начнёт истерику или будет тихо переживать потерю возлюбленного? Во всяком случае, она ещё не знает, что такое истинная месть.

— Джеймс, расскажи мне побольше о твоей бывшей подружке Лили. — Милым голосм попросила я, обнимая Поттера.

— Зачем? Римма, я ведь не думаю ни о ком, кроме тебя! — заверил он меня.

— Я не сомневаюсь. — Я ухмыльнулась. — И всё же?

— Ну... Эванс обычная девчонка — дружит с другими гриффиндорками, с мародерами, с Ритой Скитер. Ты ведь с ней знакома?

— Да. Расскажи мне о её семье. — Сказала я.

— И рассказывать нечего. Живёт с родителями — маглами и вредной сестрой — не волшебницей. — Пожал плечами Джеймс. — Она не обладает твоей уникальностью.

Уникальностью. Неплохой комплимент, кстати. Любовное зелье сделает джентльмена из любого лохматого олуха. Инфините работает безупречно.

* * *

— Лили, завтракать будешь? — доносится до меня голос мамы.

— Нет... спасибо, я не голодна. — Отвечаю я.

За окном идёт ливень. Редкая погода для начала января, пусть и в Англии. Прямо как под настроение. Я лежу, свернувшись калачиком, накрывшись одеялом, и слушаю стук тяжёлых капель.

Раньше в этом доме жили я, родители и старшая сестра Петунья. Но этим летом она вышла замуж и переехала в другую квартиру. Тунья часто надо мной издевалась, из-за того, что я волшебница, потому я рада, что она больше здесь не живёт. А у папы больное сердце, и сейчас он лежит в больнице. Мама теперь одна, и она очень обрадовалась, когда я приехала на Рождественские каникулы.

В больничном крыле меня не хотели отпускать — мадам Помфри говорила, что “парализация для такой хрупкой девушки, как я, может существенно оказаться на здоровье“... ерунда. Я не такая неженка, как все считают, уверена, что если бы Римма так внезапно на меня не напала, я смогла бы дать отпор.

Но после того, как буквально на моих глазах она приворожила Джеймса, я растеряла весь свой пыл и оптимизм. Ещё хуже стало, когда Рита и Ремус сказали мне, что противоядие к зелью этой мерзавки, Инфините, пока не существует. В тот день я рыдала, несмотря на успокоительное, что давала мне мадам Помфри. Вообще-то, я терпеть не могу плакать, но когда дело касается моих близких, а я не в силах им помочь — это самая большая пытка. И Римма, похоже, отлично об этом знает.

Сначала я хотела попросить помощи у Северуса, ведь он готовит зелья лучше всех на курсе вместе взятых, но выйдя из больничного крыла, я поняла: он только рад тому, что я не с Джеймсом. На самом деле, я догадывалась что отчасти нравлюсь ему, Джеймс пару раз замечал это мне, но всё боялась поверить. Теперь же подозрения всё ещё были, но более ясные. Не могу поверить, что я нравлюсь Северусу. Выдержит ли наша дружба, если он скажет об этом открыто, а я откажу?

Раздался стук в окно. Я встала с кровати и впустила нахохлившуюся сову. Она не стала греться в тёплой квартире а сразу улетела. Я развернула свёрток. Ясно, “Ведьмин досуг”. Странно, почему сова не взяла деньги за новый номер? Небось, хотела побыстрее улететь в свою совятню.

Взгляд скользнул по фотографии, размещённой на первой странице. Глаза наполнились слезами, но я быстро сморгнула их. На колдографии были запечатлены целующиеся Джеймс и Римма.

“Актриса французского театра магии, лучшая ученица школы Шармбатон, дочь одной из самых знаменитых зельеделиц в мире и заместителя министра магии Англии Римма Боньер была замечена папарациями в её особняке в Париже вместе с богатым англичанином Джеймсом Поттером. Все подробности от нашей специальной журналистки Аманды Блэфорт на стр. 14... ”

”Ведьмин досуг“ я выписывала исключительно ради колонки полезных заклятий и новинок одежды, но чтобы туда помещали сплетни — это впервые. Видимо, журнал поменял курс.

Я смяла газету в комок и кинула в открытое окно. Мысли суматошно мелькали в голове. Римма играет в театре? В таком случае понятно всё её рвение показать себя. Я уверена, что она специально заплатила журналистам, чтобы статью о их отношениях написали в такой газете, как”Ведьмин досуг“. Какой бы там она знаменитой не была, вряд ли новость о её похождениях такая впечатляющая. Скорее всего, пиар.

Ярость вновь охватила меня. Римма использует Джеймса, как средство для мести мне и как наживку для славы! Она использует его, как марионетку!

Я поеду во Францию и попробую связаться с Джеймсом. Вдруг он поверит мне? Вдруг снова полюбит?

Решено: я отправляюсь в Париж сегодня же!

* * *

Темноволосый юноша вышел из огромных дверей замка. Ему просто необходимо все обдумать, иначе его голова взорвется как паровая бомба. Зачем он согласился сделать это? Он ведь ненавидит этого ублюдка Поттера с первого дня! С той встречи в “Хогвартс-экспрессе”. Тогда с ним была Лили. Она всегда была его другом. Что бы ни случилось, она всегда была с ним. До того дня, когда она ему призналась, что Джеймс Поттер пригласил ее в Хогсмид на выходных и она согласилась, хотя он неоднократно предупреждал Лили:

— Этот Поттер за тобой увивается! Не позволь себя одурачить, Лили! — а она лишь отвечала:

— Я отлично понимаю, что Джеймс Поттер — безмозглый задавака. Но зачем это повторять столько раз? С того дня между ними стоит какая-то стена. Они по-прежнему общаются, но нет той теплоты, которая всегда была между ними. Иногда ему кажется, что Поттер настраивает Лили против него, хотя это вряд ли всё объясняло. Но Северус никогда не решится сказать ей о своих чувствах. Он не причинит ей боли. Он не поставит её перед выбором. Хоть и люто возненавидел Поттера. С этими невесёлыми мыслями Снейп долго бродил в окрестностях замка, пока, в конце концов, не решил все для себя: Он просто сварит это противоядие. Да, черт возьми, он сделает это! Он поможет этому Поттеру, который опять попал в переделку. И пусть Лили будет счастлива! Ведь с этим гриффиндорцем она счастлива. Хоть это и причиняло боль Снейпу, но это была правда. Вскоре совсем захолодало и Северус отправился в Большой зал, чтобы немного отогреться и подкрепиться. * * *

«Дорогая тётя Энн! Надеюсь, что вы в хорошем здравии. Всё ли хорошо у моей обожаемой Дженни? Я очень по ней скучаю, передавайте ей от меня сердечный привет. Я хотела попросить Вас об одном одолжении. Не могли бы Вы отправить мне некоторые ингредиенты, для моей исследовательской работы по зельеварению?? Я очень на Вас надеюсь. От Вас зависит всё. Список я прилагаю к письму. С любовью, ваша племянница Рита Скитер» Девушка еще раз пробежала глазами по тексту, прежде чем отдала его Ремусу и начала подбирать сову поприличней, чтобы отправить письмо. — Ну ты и выдумщица! — расхохотался Ремус, прочитав письмо. — Исследовательская работа значит. А кто эта тётя Энн, а, Дженни? — поинтересовался юноша. — Перепиши ингредиенты, кроме двух последних, на другой пергамент, пожалуйста, — проигнорировав его расспросы попросила Рита. — Хорошо, — удивленно ответил юноша. Когда Люпин наконец закончил, Рита подозвала сову и прикрепила к ее лапе письмо. — Пошли, я все расскажу, — с легкой улыбкой сказала девушка. Вскоре они сидели в секретном месте мародеров и пили горячий чай с пирожными, которые Джеймс стащил уже довольно давно из Большого зала и заколдовал, чтобы они не портились. — Ну, так что ты хотела рассказать? — нетерпеливо поинтересовался Ремус. — В чистокровных семьях, как моя, — немного скривив губы, начала девушка, — начинают давать образование чуть ли не с пеленок. В три года я уже умела прекрасно читать. В пять я изучала довольно много разных наук. Родителей я почти не видела, только дни сменяли один другой, и ко мне приходили всё новые учителя. Я, глупая, думала, что если я буду хорошо учиться, то родители, в один прекрасный день полюбят меня, — девушка усмехнулась. — Вскоре я стала сбегать из дома, потому, что целыми днями на протяжении нескольких лет практически сидеть дома для меня стало просто невыносимо. И родители отправили меня во Францию к тёте Энн. Мы всегда с ней ладили. Она была очень добра ко мне. Она до сих пор слывет превосходным зельеваром. Открыла довольно-таки много полезных зелий. Во Франции они до сих пор пользуются огромным успехом. Она научила меня всему, что я знаю в зельеварении. И я ей очень благодарна. Она стала для меня первым другом. Она даже предлагала родителям, чтобы я вообще переехала к ней и поступила в Шармбатон, но родители решили иначе. Дженни — это её дочь. Препротивное капризное создание. Она младше меня на пару лет, учится в Шармбатоне. Очень много из себя строит, но я стараюсь поддерживать с ней хорошие отношения, чтобы не расстраивать тетю, — девушка вдруг поняла, что на протяжении всего рассказа не сводя взгляда смотрела в свою кружку, вцепившись в нее руками, как в спасительный круг и не поднимала глаз. — Думаю, сова от тети прилетит дня через два, — как можно спокойнее, слабо улыбаясь, продолжила девушка, подняв глаза на Ремуса, который обеспокоенно смотрел на нее. — У каждого из нас свое темное прошлое, — начал Ремус не сводя с Риты взгляда, — ты ни в чем не виновата, тебе было просто тяжело и не к кому обратиться. Теперь у тебя есть мы, есть я. И, не смотря ни на что, я всегда буду с тобой. Что бы ни случилось, — голос Люпина был спокойным и твердым. Он знал, о чем говорил и непременно сдержит слово. Даже ценой своей жизни. Рита почувствовала непрошенные слезы. Слишком много этот парень теперь для нее значит. Слишком много он ей уже дал, чтобы она смогла ему легко отплатить. Девушка снова опустила взгляд на кружку и через мгновение почувствовала как грифиндорец легко обнял ее, давая возможность отстраниться, если она того захочет, но Рита не хотела отстраняться, ей это было нужно. Осознать, что она не одна и есть люди, которые принимают ее такой, какая она есть. Рита положила голову ему на плечо, безуспешно пытаясь успокоиться, повторяя время от времени «спасибо». Они просидели так довольно долго, пока Рита не успокоилась. Чай уже остыл, к тому времени, но это было неважно по сравнению с тем, что только что произошло. В душе девушки поселилось доселе не знакомое для нее чувство, но она решила для себя, что потом с этим разберется. Сейчас нет времени на это. Главное помочь Лили, помочь Джеймсу. Сейчас это основная ее цель. * * *

На следующий день, они отвели Северуса в Визжащую хижину, хоть он и сопротивлялся. Другого места просто не было. Это был единственный вариант. Оставив его там, друзья стали думать, как достать оставшиеся ингредиенты из кабинета зельеварения. Но и на этот раз удача была на их стороне. Им помог, сам не зная, домовик, который оставил дверь в кабинет открытой. Рита как раз шла мимо, и ей ничего не стоило стащить ингредиенты из запаса преподавателя. Вряд ли он заподозрит ее. Так прошло два дня. Рита и Ремус помогали Снейпу с зельем и чуть ли не ночевали в секретном месте. Там было уютно и весело. Они целыми вечерами слушали музыку. Еды там было предостаточно, да и книг тоже, к радости обоих. И одним таким вечером, когда Рита и Ремус сидели у камина, читая книги, в окно клювом постучалась сова. Друзья переглянулись и поняли, что думают об одном и том же: «Тётя Энн». Вскоре они уже читали ответ тетушки и вытаскивали ингредиенты из небольшой коробки. «Моя дорогая Рита! Я несказанно рада твоему письму. Здоровье у меня день ото дня всё хуже, но я справляюсь. Не беспокойся обо мне. С Джен все в порядке. Она тоже передает тебе привет. Все-таки плохо, что ты не поступила в Шармбатон. Я очень по тебе скучаю. Надеюсь, что ты приедешь к нам на каникулах. Как поживают твои родители? Как ты? Пиши мне почаще. С любовью, твоя тётя Энн»

Ремус и Рита аккуратно развернули картонну коробку и осторожно вынули ингредиенты.

— Снейп, что тебе нужно из всего этого? — спросила Рита, поднеся к глазам влажное драконье сердце.

— Оставьте здесь, сам разберусь, — буркнул тот, не отрываясь от котла. Там что-то громко булькало, вверх поднимался лиловый дым.

— Как хочешь, пожал плечами Ремус. — Пошли в замок, Рита.

Когда они отошли от Снейпа на приличное растояние, Рита заметила:

— Завтра канун Рождества. А через четыре дня...

— Полнолуние. Знаю, — вздохнул Лунатик. — Хорошо, что не раньше. Помню, год назад луна приходилась на пасхальные каникулы. Я так боялся оставаться один. Но никто из мародеров не уехал, даже Питер, у которого за месяц до тогоо умер отец. Я так им благодарен.

— А что ты делаешь, когда полнолуние приходится на летние каникулы? — понизила голос Рита.

Ремус заколебался.

— Меня запирают в комнате. Но иногда не помогает. Однажды я чуть не укусил маму. А соседи, похоже, уже начинают понимать, в чём дело — они почему-то совсем перестали жаловаться на такой шум ночью. — Попытался пошутить Ремус, но вышло скверно.

Внезапно Рита обняла его.

— И как только я могла написать ту статью? Это я всё испортила... — отчаянно воскликнула она.

— Успокойся, кто бы знал, может, без той статьи мы бы так и не встретились. И потом, её же никто не увидел, — заметил Ремус.

— Кроме Мэри, — мрачно добавила Рита. — Между прочим, она меня больше ни разу не вызвала к себе. Либо журнал накрылся, либо её подруга Кэт сменила меня. И по мне, более вероятен второй вариант.

* * *

— Счастливого Рождества! — в спину ничего не подозревающей Риты врезался мягкий снежок, слепленный Ремусом.

— Доброе утро, тебя тоже с праздником, — зевая, кивнула Скитер.

— Какое утро? — удивился Лунатик. — Уже час дня. Ты только проснулась?

— Ага. Всю ночь не могла заснуть, у нас чистый дурдом в спальне был, — пожаловалась Рита. — Сначала Нарцисса три часа скулила в подушку, её походу опять бросили, потом откуда-то пришла Беллатриса в час ночи и наорала на сестру, за то, что спать не даёт. Закончилось тем, что Джейн Паркинсон разволновалась и её стошнило прямо на пол. Хорошо ещё, что Изабель с Сириусом укатила, не то бы Рождество мы стали бы праздновать в больничном крыле.

Ремус только вздохнул. Да, похоже, женская дружба — явление поистине редкое.

— Кстати, я тебе хотел вручить подарок, — опомнился Ремус. — Держи.

Он протянул Рите небольшую, аккуратно завёрнутую в обёрточную бумагу. Девушка, сгорая от нетерпения, быстро распаковала подарок. Там оказались сладости — её любимые медовые ириски, новогодняя открытка, и... серёжки. Маленькие, весело сверкающие зелёным светом. Конечно, это ненастоящие камни, так, стекляшки, но у Риты почему-то стоял комок в горле.

— Спасибо, — прошептала Рита и широко улыбнулась. — Стой здесь, я ведь тоже приготовила тебе подарок!

Когда она вернулась, запыхаясь, Ремус уже наколдовал греющий огонёк.

— Вот. С Рождеством! — поздравила его Рита и торжественно вручила пакет с изображённым на нём светлячком.

— Похож на болотного фонарика, — заметил Ремус.

— Тебе везде одни Тёмные силы мерещатся, — весело фыркнула Рита.

— Ничего себе, — обрадовался Ремус, с восторгом глядя на подарки: новый набор волшебных шахмат, книга про волшебников средневековья — ими Лунатик уже давно интересовался, и довольно необычный подарок — чернила.

— Я-то помню, как много ты пишешь, каждую неделю во Флориш и Блоттс заказываешь их себе, — усмехнулась Рита. — Потом бегаешь по всему замку, одалживаешь либо у меня, либо у Питера, Сириуса и Джеймса. Нет уж! Этих тебе до конца года хватит, а там уж... — она замолкла. — Кем ты хочешь стать, Рем?

Люпин долго об этом думал. Но и вправду, кем? Если даже начальник не узнает о “болезни” Ремуса, то всё равно выгонит рабочего, который берёт выходной, по крайней мере, три раза в месяц. А ведь что-то искать надо. Ремус совсем небогатый, работать необходимо хотя бы для того, чтобы прокормить себя и мать....

— Последнее Рождество в Хогвартсе. Не верится, — сказал он глухо и прислонился к холодной древесине клёна. Рита поняла его мысли и вздохнула.

— Не знаю как ты, а я лично больше печалюсь, что сегодня последний день каникул. Когда ж ещё я смогу выспаться, как не сейчас?

Ремус ухмыльнулся. Рита навсегда останется Ритой. Главное, чтобы она не поменялась. Ни она, ни Сириус, ни Джеймс, ни Питер, ни Лили...

Серебряные снежинки сверкали на белокурых волосах Риты. Рождество играло всеми своими зимними красками.

На следующий день начали съежаться ученики. Первым, ещё часов в десять утра, когда Ремус лежал в своей кровати, в спальню мародеров влетел Сириус. Измазанный помадой и ужасно пахнущий духами, он закричал на всю башню Гриффиндора:

— Я хочу жениться на Изабель Забини!

— Когда? — сдерживая смех, спросил Ремус.

— Сейчас! Прямо сейчас! Клянусь стрингами Мерлина!

Похоже, Мерлин был ещё тем проказником.

— И не надо так фыркать! В июле свадьба, да-да! — радостно завопил как опьянённый дракон Сириус. — Кстати, как там у вас с Ритой? — лающе рассмеялся Бродяга и уселся на кровать Люпина, придавив ему ноги.

— О чём это ты? — вздохнул Ремус, пытаясь столкнуть его с постели. Не тут-то было.

— Как же, — подмигнул Сириус. — Я ведь вижу.

— Купи очки, Бродяга. Я рад, что вы с Изабель вместе, но мы с Ритой просто... друзья.

— Ну-ну, — странно спокойным голосом отреагировал Сириус.

— Да что ты в самом деле, — рассердился Ремус и всё-таки спихнул друга на пол. — Лучше расскажи, как там Римма и Джеймс? Сохатый тебе не писал?

— Может, и писал. Не знаю, не в курсе. Мы с Изабель заперли все окна и двери. Только я и она... и никаких посторонних сов, — мечтательно протянул Сириус. — Хотя, я думаю, у них Риммы и Джеймса та же ситуация.

Тут дверь отворилась, и в спальную вошёл Питер, таща свой неестественно большой чемодан.

— Доброе утро, — пропищал он и, кряхтя, взвалил ношу на кровать.

— Как провёл Рождество, Хвост? — поинтересовался Бродяга, хлопнув приятеля по спине.

— Но-нормально, — заикнувшись, сказал Питер. — Только меня мама чуть не убила.

— За что? — удивился Сириус.

— Я превратился. Случайно. А меня мама тут увидела, и давай гоняться повсюду с тапком...

Ремус в пол уха слушал занимательную историю Питера, думая больше о своём. Сириус совершенно потерял голову от своей Изабель, Питера любовные проблемы никогда не затрагивали, а Джеймс под действием зелья и не может адекватно мыслить... неужели только его и Риту беспокоит то, что происходит с Лили? Слава Мерлину, что противоядие Снейпа совсем скоро будет готово, и может тогда хоть что-то встанет на свои места...

* * *

— Не желаете приобрести Рождественский выпуск школьного журнала? Всего восемь сиклей! — окликнул Ремуса на входе из Гриффиндорской башни незнакомый второкурсник.

— Спасибо, не надо, — бросил Люпин, помня, что последние деньги потратил на подарки друзьям.

— Зря вы так, столько интересного, — не терял надежду распродать товар мальчишка. — Вы, например, знаете, что Молли Уизли варит приворотные зелья? А что Лили Эванс напрочь поссорилась с Джеймсом Поттером?

Ремус резко остановился, едва не слетев с лестницы.

— Что? — переспросил он, надеясь, что ослышался.

— Да-да, я и сам не поверил, как это они сумели разузнать! — радостно воскликнул мальчишка и снова попытался всунуть Ремусу журнал. Тот на сей раз выхватил его и стал нетерпеливо листать глянцевые странички. Ага, рубрика “Cплетница”...

Наши сплетни — абсолютно правдивые и проверенные факты, дорогие читатели!

Знаете ли вы, что наша самая сладкая парочка на протяжении двух лет, Лили Эванс и Джеймс Поттер, с треском развалилась? Как нам известно, Поттер уехал во Францию на каникулы к своей новой пассии... Бедная Лили! Похоже, после Хогвартса ей придётся возвращаться к своим родителям-маглам, а не переселяться к своему жениху! Кстати, о женихах...

Не так давно Молли Пруэтт и Артур Уизли объявили о своей помолвке. Просто пора любви наступила на седьмом курсе! Но настолько ли счастливая, если хорошо разобраться?..

Достоверный источник сообщает, что полгода назад Молли украла ингредиенты из кабинета профессора Слизнорта и сварила Амортенцию, жертвами которой стали Джон Гойл и Том Эверик. Ах, Молли! Как же отнесётся к этому твой жених?

Баловалась приворотными зельями так же и Джейн Паркинсон, семнадцатилетняя слизеринка. Только, похоже, у неё последствия куда серьёзнее — Джейн последнее время постоянно тошнит... Понимаете?

А вот, похоже, у Нарциссы Блэк, явные неприятностис женихами. Её старшая сестра Белла давно уже помолвлена с Рудольфусом Лестрейнджом, но намекаю: лишь официально... а младшая сестра Блэк, пятикурсница Рейвенкло Андромеда давно уже положила глаз на Теда Люпина, её сокурсника — хаффлпафца. Ну и разозлятся же родители Меды, когда узнают, какой чистокровка понравился их дочери! Но мы же начали говорить о Цисси Блэк, верно?

Вся школа ещё год назад вопила о том, что Люциус Малфой, мечта всех девушек, внезапно из всех кандидаток на роль своей девушки выбрал Нарциссу, серенькую, замкнутую мышь. Не скроем, свою роль сыграл социальный статус Блэк. Но сейчас, как утверждает слизеринец, пожелавший остаться неизвестным, он обнаружил, зайдя в спальню, Люциуса Малфоя в одной постели с... Изабель Забини, между прочим, будующей женой Сириуса Блэка, кузина Нарциссы. Вот уж не повезло так и не повезло семье Блэк со своими претендентами!

На этой шокирующей ноте я прощаюсь с вами. Целую, ваша Сплетница, Рита Скитер!

Журнал выпал из рук Ремуса прямо на холодный пол.