Осколки лета (джен)

«Жду тебя за гаражами».

Правильнее было бы сказать — «на гаражах», но это уже детали.

Северус довольно улыбнулся, пряча записку в книгу. Это лето тоже должно стать удивительным, как и предыдущие два. В прошлом году Лили уезжала на целый месяц, родители увезли ее на море вместе с Петунией. А в этом — поездка сорвалась к тайной радости Снейпа. Почти три месяца... Ну, пускай уже меньше. Он не хотел упускать ни единого дня каникул.

На гаражах было их убежище. Они обнаружили маленькую деревянную надстройку в прошлом году, когда исследовали территорию у реки. Лили тогда начиталась Майн Рида, Купера и Конан Дойля, и их мир наводнили индейцы, динозавры и частные сыщики. Они сами были то индейцами, то исследователями неизведанного мира. И именно Лили пришла блестящая идея устроить «тайное логово», про которое никто бы не знал. В нем она оставляла свои чистые вещи, а переодевалась в старые затертые джинсы и «убитую» рубашку, утащенные из дома из мешка с вещами на выброс. Теперь можно было бродить по окрестностям, лазить по ржавым гаражам, валяться в мокрой от росы траве или даже химичить в гостях у Северуса, не боясь, что дома придется отчитываться за испорченное платье. Лили заплетала волосы в косу, чтобы не мешались, и словно горная коза скакала с крыши на крышу, взбиралась на деревья, как обезьяна и грелась на разогретом солнцем железе, как плотно пообедавшая змея.

— Северус, давай придумаем что-нибудь? — Лили лежала на крыше, подложив руку под голову, и смотрела, как ветер гонит по небу мелкие облака.

— Что?

— Ну, изобретем какой-нибудь велосипед, а?

— Зачем его изобретать?

— Ну, не знаю. Давай построим вечный двигатель? Я как раз читала книжку, там о разных попытках его построить, никто так и не смог. Но мы же волшебники, у нас может получиться.

— Не получится. Есть законы, которые не преодолеть и с помощью магии.

— Зануда ты, вот что.

— Зачем тебе вечный двигатель?

— А разве не здорово? Сделать что-то, что никому до нас не удавалось.

— Ну, тогда уж давай закон Голпалотта опровергать, или фундаментальные законы магии. Начнем делать еду из воздуха.

—Накормим всех голодных! Сев, ты гений! — развеселилась Лили.

— Я знаю, — довольно хмыкнул он, перелистывая очередную страницу учебника.

— Сев, мне сегодня надо пораньше...

— Опять родители?

— Угу. Не понимаю, зачем им надо, чтобы я сидела дома. Лето же! Кстати, официально я у тебя, и мы делаем летнее задание, — она вздохнула, перевернулась на живот, заглядывая ему в книгу. — Ого! Шестой курс! Зачем?

— Интересно.

— Как всегда, не слишком разговорчив. Сев, у нас же ка-ни-ку-лы! Я хочу, чтобы ты почувствовал! Время отдыхать, радоваться, беситься... ну, не знаю я!

— Я радуюсь.

Лили засмеялась.

— С таким выражением лица не радуются. Тебе что, не интересно со мной?

Палец, скользящий по строчкам, дернулся. Северусу было интересно дочитать про опыты Авокадо ди Варенья, но в словах подруги была угроза, пусть девочка и сама не осознавала этого. Он испугался: если она решит, что ему не интересно, если она уйдет заниматься своими делами, то все пропало! Северус закрыл книгу и положил рядом.

— Мне с тобой очень интересно. Без тебя я точно не оказался бы в северном районе, выслеживая молочника. И не узнал бы трагическую историю владельца букинистической лавки. И не занимался переустройством гнезда ежиного выводка. И все за четыре дня.

Лили скорчила уморительную рожу.

— Ты еще про кота, снятого с дерева, не вспомнил.

— Ну, я к чужим лаврам не примазываюсь. Это ты у нас любительница лазать по деревьям за всякой живностью.

— Кстати, я маме сказала, что кота снимал ты. Так что, если спросит — котенок меня уже потом поцарапал, когда ты его мне дал подержать.

Девочка провела пальцем по длинной уже подживающей царапине на руке.

— Мама расстраивается. Говорит, что из меня вырастет — непонятно.

— А мне нравится, какая ты... растешь, — это вырвалось само. Северус начал краснеть, рука потянулась за учебником, чтобы спрятать лицо за страницами книги.

— Спасибо, утешил, — Лили опять рассматривала небо. — Значит, завтра идем в кино? Нормально, или по крышам?

— Как хочешь.

— Северус Снейп, ты меня начинаешь утомлять! Хоть раз сделай выбор сам, не сваливай его на мои хрупкие плечи! — она шутила только наполовину. Это было его больное место. Выбирать он не любил и избегал до последнего.

— Ладно. Тогда... пойдем по крышам. Я заказал ингредиенты по почте, так что — денег нет. Будем смотреть на халяву.

— Фу, мистер Снейп, от вашей лексики уши сворачиваются в трубочку, — поддразнила она, имитируя голос сестры.

— Я и не так умею, — откликнулся он.

— Так чего ждешь, учи давай! — рассмеялась Лили.

— Нет уж, хочешь, чтобы твоя мама меня потом расстреляла? Она и так думает, что все, чем я занят — учу тебя плохому.

— Ну, это еще кто кого учит.

Она многому его научила: смотреть вокруг и видеть не только облезлый пустырь или, в крайнем случае, заросли более-менее полезной для приготовления зелий травы, но загадочное пространство, полное жизни, выдуманных персонажей, неиспользованных возможностей. Лили подсовывала ему книжки, чтобы он всегда был в теме ее новых увлечений, рассказывала фильмы и истории, которые ей нравились. Она выспрашивала у него значение матерщинных слов, а на вопрос, где она такое слышала, отмахивалась — на стройке. Что она делала на стройке, и на какой, оставалось загадкой. Северус рассказывал ей сказки волшебного мира, делился маленькими уловками в зельеварении, которым его самого научила мама, а еще учил ее драться, немножко, совсем чуть-чуть — как увернуться, когда тебя пытаются схватить за руки, как правильно поставить подножку...

Они то встречались сразу после завтрака, то сбегались после обеда. Иногда, когда Лили не могла выйти, она вешала на окно китайский зеленый фонарик, и день можно было считать потерянным. А иногда она кидала записки ему в почтовый ящик. Он хранил их все и перечитывал, если настроение было ниже плинтуса.

Эйлин молча терпела то, что сын пропадает где-то целыми днями, а когда дети все же объявлялись на ее кухне, не возражала, когда они пытались что-то сварить, даже если после этого в доме неделю пахло гарью. Рыжеволосая улыбающаяся девчонка не внушала ей доверия, но Северус так смотрел на подружку, что мать махнула рукой, решив не вмешиваться со своими советами, хотя и видела, к чему идет дело между этими двумя.

У Лили дома не все было гладко. Иногда она появлялась расстроенная, и парню стоило немало усилий расшевелить ее. По обрывкам фраз было ясно, что родители недовольным тем, как она проводит лето. Напряжение держалось несколько недель, пока однажды все не решилось.

— У меня к тебе серьезный разговор. Обещай, что согласишься, — Лили отобрала у него очередную книжку и села напротив. — Я официально приглашаю тебя к себе в гости.

— Что я там забыл?

— Ужасно вежливо. Ты там забыл меня. Я обещала родителям, что буду вечерами сидеть дома, за исключением особо оговоренных случаев. Так что, ты идешь со мной. В качестве моральной поддержки.

— Сомневаюсь, что они рассчитывали получить меня в нагрузку.

— Да ладно, они хорошо к тебе относятся. И вообще, любишь меня — люби и моего коня!

— Ты это к чему сказала? Мне любить твоих родителей, или самому начинать ржать и стучать копытом?

— Хм, это намек на то, что ты меня любишь? — девочка ослепительно улыбнулась, делая вид, что не замечает, что своей фразой полностью выбила землю из-под ног своего приятеля.

— Что мы будем у тебя делать?

— Не знаю, уроки учить. Книжки читать. Рисовать.

— Я не умею.

— Научишься. Гарантирую, скучно не будет.

* * *

В доме у Эвансов было чисто и уютно. Непривычная ему красота с безделушками на этажерках, застекленными книжными шкафами, цветущими фиалками на подоконниках, вязаными салфетками на креслах. Отец Лили курил трубку, и дом немного пропах табаком. Слабый запах, но нос Северуса обладал необыкновенной чувствительностью — и это было единственным оправданием его величины. А еще, в доме постоянно пахло выпечкой, и живот Снейпа выдавал неприлично громкие рулады, и попробуй, докажи кому, что он дома ел...

Миссис Эванс иногда приглашала его за стол и накладывала огромную порцию — наверное, хотела откормить. Поначалу он отказывался, ссорился с Лили, злился, зарекался приходить, но, в конце концов, сдавался и принимал приглашение на ужин и ел, не отрывая глаз от тарелки, пытаясь проглотить застревающие в горле куски. Северус ненавидел быть кому-либо должен, пускай речь шла всего лишь о тарелке супа.

Лили не замечала, а он не мог отделаться от ощущения, что его терпят только ради дочери и чуть-чуть ради того, чтобы посмотреть вблизи на представителя этого «волшебного мира». С Северусом здоровались и были вполне любезны, но ему виделась неискренность за каждым словом. Поэтому общения с родней подруги он избегал.

Однажды он брякнул вслух то, что было у него в голове, а Лили разозлилась.

— Ты параноик, — возмущалась она. — Напридумывал себе всякого!

— Твой отец оставляет деньги на комоде в гостиной. Много. Приличную пачку. И ты хочешь сказать, что это не для того, чтобы проверить мою честность? Украду ли я банкноту-другую, надеясь, что их не станут пересчитывать?

— Мой отец всем доверяет! И тебе! А думать такое просто... просто... Северус, ты вообще понимаешь, что оскорбляешь мою семью?

— Я просто сказал, что думаю, — он поджимал губы и отворачивался.

— Тогда прочисть свои мозги и думай тщательнее, может быть перестанешь городить подобную чушь!

— Ты не разбираешься в людях! Они не все белые невинные овечки! Взять хотя бы поттеровскую компанию!

— Ни слова про школу, ты обещал! А что касается умения разбираться в людях, можно подумать, ты сам большой специалист! Знаешь, иногда что-то случается просто так, не для того, чтобы тебе нагадить.

— За каждым «просто так» куча смыслов!

— Нет, ты невыносим сегодня. Какой же смысл в том, что ты мне это говоришь?

— Смысл — чтобы между нами не было тайн, чтобы ты знала, что я думаю.

— Знаешь что, лучше оставляй подобные мысли при себе! — категорично заявила Лили, пытаясь обуздать свой гнев. — Циник.

— Идеалистка.

— Заткнись сейчас, или поссоримся!

— То-то твои родители обрадуются!

— Северус Снейп, ты сию же секунду затыкаешься, или я не знаю, что с тобой сделаю!

Северус замолчал. Лили смотрела на него минуту пристально, затем тряхнула головой.

— Давно бы так. Иногда я удивляюсь, почему в зеркале у меня ни нимб, ни крылышки не отражаются, у меня же просто ангельское терпение!

Ангелом она, конечно, не была. Но для него она определенно была чудом, которое он ни за что не хотел потерять. В школе у них не получалось быть вместе, зато уж летом можно было оторваться по полной. Лили горела и зажигала его желанием прожить каждую минуту так, чтобы было потом что вспомнить.

Они не скучали. Днем — бродили по городу, изучая старые улицы и ища «необычное рядом», а вечера проводили под лампой у Лили в комнате за обсуждением какой-нибудь прочитанной истории или формулы. Иногда девочка вручала ему книжку, а сама садилась рисовать, не слушая его возражений о нежелании быть моделью. И Северус застывал, как просили, смотрел на ее склоненную к мольберту голову, чувствуя, как внутри поднимается необъяснимая нежность, теплое чувство, которого он никогда раньше не испытывал.

Лили любила рассказывать, ему же нравилось слушать. Она была полна идей, он был готов реализовать любую. Только однажды он воспротивился, когда подружка попросила обрезать ей волосы.

— Это варварство, — заявил он, отбирая у Лили ножницы.

— Мне надоели эти патлы! — возмущалась она, пытаясь перехватить его руку с острым предметом. Оказалось, что Северус все-таки значительно сильнее, несмотря на худобу. Как она ни крутилась, добраться до ножниц не получалось. В конце концов, Лили просто сделала ему подсечку, которой он сам ее научил. В результате мальчишка оказался на полу, а она уселась на него сверху.

— Послушай, не надо! — у него редко бывал настолько жалобный тон. — Не режь их! Они такие красивые!.. Очень!

Под его взглядом Лили неожиданно смутилась, поднялась сама и протянула руку ему — помочь встать.

— Ну... ладно, посмотрим...

Северусу было уютно только в ее комнате. Быстро здороваясь с остальными Эвансами, он проскальзывал следом за Лили. Тут было безопасно. Ее территория. И хотя сюда могли заглянуть родители или прийти Петуния — вроде бы за какой-то мелочью, а на самом деле — выяснить, чем они тут занимаются, здесь Северус чувствовал себя почти как дома. Лучше, чем дома. Отец ни под каким предлогом не мог здесь появиться.

Золотистые занавески, умеренно пушистый ковер, высокий торшер у кресла и проигрыватель для пластинок — эта обстановка очень скоро стала привычной и желанной. В родном доме не было настолько уютно. И не было рядом Лили.

* * *

Миссис Эванс нервно стучала спицами, всем своим видом вопия, чтобы муж поинтересовался, что с ней такое. Но муж уже привык и на подобное не велся, продолжая молча читать газету. Не прошло и двадцати минут, как женщина все же заговорила.

— Нет, я не понимаю, что они там делают.

— Уроки. Летнее задание.

— Сколько же можно заниматься? Мальчишка приходит практически каждый день, а когда не приходит, Лили срывается куда-то, опять к нему, наверное. Что здесь хорошего?

— Они дружат.

— В ее возрасте нормально дружить с девочками. У нее есть сестра, в конце концов!

— У Петунии своя компания.

— Да что это за дружба такая! У нее должна быть своя, независимая от Снейпа жизнь.

— Ты ревнуешь.

— Что?! Я беспокоюсь о дочери! Я знаю, куда это может привести!

— Перестань, он вроде неплохой парень. Не вор, по крайней мере.

— Только этого еще и не хватало! — миссис Эванс дернулась, клубок спрыгнул с ее колен и укатился под журнальный столик.

— Поговори с Лили и успокойся.

— И что я ей скажу? Что мне неприятно постоянно видеть в доме постороннего человека?.. Они запираются иногда, откуда мне знать, что они там не...

— Дорогая, не знаю, о чем ты подумала, но детям по тринадцать лет.

— Тринадцать лет — уже не дети.

— Не приплетай сюда Шекспира, родная.

— Почему ты его защищаешь? Просто из духа противоречия?.. Я вчера смотрела в щелочку: Лили рисует, он что-то читает, потом она что-то скажет, и они вместе хохочут! Почему он не может читать дома?! Ему обязательно присутствие моей дочери?

— Новое поколение...

— А что за музыку они слушают! Это же тихий ужас!

— Громкий ужас, — поправил ее супруг, переворачивая страницу. — Уверяю тебя, музыку твоя дочь находит сама. Ей практически нереально что-нибудь навязать.

— Ну, не знаю. Ты мог бы что-нибудь придумать? Для успокоения моих нервов?

— Какой-нибудь травяной сбор? Это лучше у Лили спрашивать.

Миссис Эванс посмотрела на него с таким возмущением во взоре, что, казалось, сейчас в газете, которой он закрывался от нее, прожжется дырка. Мистер Эванс не видел этого «пламенного» взгляда, но он знал свою супругу достаточно хорошо, чтобы его представить.

— Не волнуйся, я обо всем позабочусь, — примиряющее сказал он, выглядывая из-за страницы.

— Хотя бы чтобы они не запирались в комнате!

— Да, родная.

Мистер Эванс по-честному пытался исполнить обещание. Через пару дней он поговорил с дочерью по душам.

— Мама волнуется, потому что не понимает, что вы делаете вместе.

Лили пожала плечами.

— Как обычно, общаемся. Вчера мы пытались просчитать эффект Фергани при трансфигурации очень холодных и очень горячих объектов, я могу попытаться объяснить, что это такое. Хочешь?

— Честно, не очень. Мне кажется, у тебя все в порядке. Хотя мне тоже странно. На первый взгляд вы такие разные, но все-таки находите общий язык. Вы мне напоминаете одну парочку из фильма. Твой Снейп такой же мрачный тип и держит дистанцию, слова лишнего не скажет, а ты полная противоположность, всем довольна и почти светишься от переполняющих тебя идей.

— Северус вовсе не мрачный. И не молчаливый, кстати. Он просто нелегко сходится с людьми. И у всех видит тайные мотивы. Даже у тебя. Считает, что ты его проверял... ой...

— Как проверял?

— Да нет, это я так брякнула, не подумав, — Лили лихорадочно пыталась что-то придумать, чтобы выкрутиться.

— Заканчивай, раз начала.

— Хм... ладно. Только не обижайся. Северус думает, что ты специально оставлял деньги на виду, чтобы проверить, не вор ли он. Не секрет, что его семья нуждается...

Мистер Эванс кашлянул, пытаясь скрыть смущение, и потянулся за курительной трубкой.

— Однако, какое богатое воображение у юного джентльмена.

— Я уже надавала ему по ушам за подобные мысли. Пап, у него такой характер. Он от всех ждет гадостей.

— Кроме тебя?

— Ну да. Мы дружим.

— А других друзей у него нет.

— Нет. В общей школе он ни с кем не сошелся.

— А в вашей, волшебной?

— Папа, ты бы видел, что у них там за экземпляры на факультете! А между факультетами дружить как-то не принято. Мы вообще исключение. Он, конечно, с кем-то общается, но чтобы дружить, не похоже. Да и зачем ему еще кто-то, когда есть я? — она хихикнула. — Я могу заменить дюжину друзей.

— А у тебя есть подруги?

— Алиса, Мэри. С ними весело. Но они в школе, и они — не Северус.

— Да, какое тут может быть сравнение!

Мистер Эванс задумался, попыхивая трубкой.

— У меня вот какое предложение, давайте, вы будете время от времени выбираться из вашей комнаты и смотреть с нами телевизор? И твой приятель к нам привыкнет, и мы к нему тоже. Рискнешь?

— Ну ладно, только один разок.

Северус идею совместных посиделок перед телевизором встретил в штыки.

— Тратить время на эту маггловскую чепуху!

— Только не говори, что ты вообще телевизора не видел. И что ты имеешь против магглов, а? Они, между прочим уже на Луну высадились, а где были волшебники? До сих пор трясутся над своими доисторическими традициями, пишут при свете свечей на пергаменте, отказываясь от электричества.

— Все, что нужно магу, можно получить с помощью магии!

— Ваш мир застыл, вы не ищете ничего нового!

— А чем мы с тобой третью неделю занимаемся?

— Это не то, — Лили расстроено отмахнулась. — Нет в вас никакой жажды познания, открытий. Неужели тебе не хочется побывать там, где никто до тебя не был? Я просто не понимаю, как можно обладать такими возможностями, и их не использовать. Вот объясни, почему маги на Луне не бывали?

— А что там делать?

— Да интересно же! Хотя бы просто посмотреть на землю с такого расстояния!

— Просто посмотреть. Зачем?

— Да ну тебя! — она стукнула его по макушке декоративной подушкой. — Все ты понимаешь, но упрямишься.

— Я главного не понимаю: почему ты продолжаешь причислять себя к маггловскому миру? Ты — волшебница. Ты с нами!

— С нами, с ними — какая разница? Разве магия делает меня лучше моих родителей? Только потому, что я могу призвать стакан, а им придется встать и сходить за ним? Северус, ты только послушай, как бредово звучит.

Как Снейп не упирался, но Лили следующим же вечером вытащила его в гостиную к телевизору, усадила с собой рядом на подушку и пододвинула тарелку с вафлями, потом взяла со стола увесистый том и шепнула:

— Вот тебе астрономический атлас. Если будет скучно, почитаешь. Ну а я собираюсь смотреть фильм.

— Что показывают?

— Фантастику. Ты не смотрел Стар Трек? По субботам показывают по серии.

— У нас телевизора нет.

— Ну так пользуйся возможностью!

Северус фыркнул про себя, но атлас взял и положил на колени, стараясь не оглядываться в сторону мистера Эванса, комфортно устроившегося в кресле.

Северус не желал признаваться, но фильм ему понравился. По началу он начал листать книгу, но очень быстро отвлекся на происходящее на экране. Приключения... Смешные эти магглы! Придумывают истории, где есть телепортация, чтение мыслей, парализующее оружие, а все это давно существует в волшебном мире. И чего Лили привязалась к этому электричеству? Нормальные маги зимой не мерзнут. Нормальные, а не такие, как он, застрявшие в растопырку между двух миров. Маггл только мечтать может о том, что доступно самому заурядному волшебнику. И потом, кто сказал, что маги на Луне не были? Если об этом не звонили во всех печатных изданиях, вовсе не значит, что никто и не пытался. Мало ли психов — и среди магов найдутся...

Когда пару дней спустя Северус впервые вздернул бровь, имитируя коммандера Спока, Лили начала так заливисто смеяться, что свалилась с дивана, на котором сидела, а из кухни прибежала миссис Эванс, забыв снять прихватки-рукавички с рук.

— Что тут у вас происходит!?

— Ни... ик... чего! — девочка обнялась с подушкой, свалившейся вместе с ней, пытаясь смеяться в нее.

— Проявление нелогичных человеческих эмоций! — Снейп сложил руки на груди и пошевелил бровью еще раз. Лили всхлипнула и полностью спрятала лицо в подушке. Миссис Эванс посмотрела на них обоих укоризненно и удалилась, прикрыв за собой дверь.

Вскоре подружка начала успокаиваться, но Северус не собирался так просто сдаваться.

— Я тут подумал... Помнишь Малфоя, который в позапрошлом году выпустился? Мне кажется, ему пошли бы голубые андорианские рожки.

— О!.. — Лили уже не могла смеяться, только выдыхала судорожно. — Гад! У меня живот болит от смеха!.. А знаешь что? Давай играть в Энтерпрайз?

— Это для детей!

— Счас подушкой схлопочешь! — пригрозила она.

— Сдаюсь. Хоть в Шалтая-Болтая!.. Кто будет капитаном?

— Конечно же, я! Если делать капитаном тебя, корабль никуда не полетит.

— Почему это? — Северус готов был обидеться.

— Не начинай надуваться. Каждому свое, — Лили подмигнула. — Чтобы быть капитаном, нужно обладать определенными качествами. Чтобы за тобой люди пошли.

— А за мной, значит, не пойдут?

— Не знаю, — она улыбнулась. — Представляю, за тобой идут люди, а ты шагаешь впереди и нервно оглядываешься: что эта толпа от меня хочет? И при первой же возможности ныряешь в переулок. А народ следом! «Куда бежит капитан?» — «Не знаю, но быстро бежит! Поднажмем!» Нет, ну правда, Северус? Ты очень хочешь быть лидером?

— Нет, — он помог ей подняться с пола. — Мне нужно признание, но командовать кем-то... особенно, если попадутся клинические идиоты — увольте. Ты права.

— А я хочу, — она мечтательно зажмурилась. — Когда я выучусь, я соберу команду и поеду куда-нибудь в Антарктиду изучать полярное сияние. Так и быть, тебя возьму с собой. В хозяйстве сгодишься!

К середине августа энциклопедия по астрономии была проштудирована от корки до корки, и Лили пришло в голову проверить их знания на практике.

В районе полуночи Северус караулил около ее дома, и она не заставила себя долго ждать, вылезла из окна и спустилась, цепляясь за опоры водосточной трубы и подоконник.

— Это опасно, — буркнул он, скрывая пережитый страх, когда девчонка спрыгнула на землю и встряхнулась, как кошка. — А если бы сорвалась?

— Склеили бы. Медицина у волшебников получше энтерпрайзовской будет.

— Склеили! — фыркнул Северус, идя за ней следом в сторону реки.

На гаражах было прохладно, даже очень. Они расстелили старое одеяло и улеглись на него, вооружившись отличным полевым биноклем. Звезды поблескивали в небе, не желая складываться в ожидаемые созвездия. Ветер заигрывал с листвой ближайших деревьев. Все было тихо и мирно. Прямо над ними висел Млечный Путь, загадочно мерцая. Лили разглядела в бинокль двойную звезду, а может, ей просто хотелось в это верить.

— Если соединить вот эти четыре звезды, то получится соплохвост.

— Не могу найти Блэковскую семейку на небе...

— Если ты про Регулус и Сириус, то они перед рассветом появятся. Мы вряд ли дождемся.

— А вот восемь звездочек, — он проследил воображаемые линии рукой. — Похоже на маленького оленя, склонившегося к воде.

— Какой же это олень, у него рогов нет.

— Потому и нет, что он маленький, балда!

— Значит, Бэмби.

— Это девочка.

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю.

— Почему девочка не может быть Бэмби?

— Может. Мне просто имя не нравится.

— А какое нравится?

— Лили.

Девочка промолчала, просто нашла его руку в темноте и легонько пожала.

Это было прекрасное лето...