Severus (джен)

С тех пор, как Эйлин показала Северусу буквы, и он научился читать, жизнь обрела новые краски. Насмешки сверстников, грубость отца, холодность матери, бесконечные ссоры родителей, одиночество и неприкаянность, конечно же, никуда не делись, нет. Просто всё это выцветало, становилось далёким, призрачным и нереальным, стоило ему открыть книгу. Чем старше становился Северус, тем больше времени проводил в обществе своих безмолвных друзей. Впрочем, иных у него никогда не было, но он не жаловался, особенно после того как научился ещё и писать. Самостоятельно.

Как-то Северусу пришла в голову мысль, что с книгами тоже можно разговаривать. Только для этого нужно выучить их язык и научиться писать. Тогда, прочитав что-нибудь, можно будет написать ответ. Вот и получится разговор — и даже не хуже, чем если бы у него появился настоящий друг среди соседских детей. А если подумать, то книга будет даже лучше — ведь она умеет рассказывать интересные истории и, конечно, уж не станет дразнить его из-за плохой одежды.

Так Северус решил завести себе бумажных друзей. Вначале он переписывал страницы из своих любимых книг, старательно копируя печатные буквы. Так продолжалось до тех пор, пока однажды за этим занятием его не застала Эйлин. Мать скептически посмотрела на довольно корявые, несмотря на все старания, строчки, но вопреки ожиданиям Северуса не стала смеяться. Поджав губы, она молча вышла из комнаты, а когда вернулась, в её руках была пожелтевшая тетрадка с прописями. От изумления он не знал что сказать, а Эйлин, положив тетрадь ему на колени, развернулась и ушла, не проронив ни слова. Весь остаток дня Северус провёл, пытаясь как можно точнее повторить изящные линии, пока глаза не начали слезиться от усталости, но к вечеру он добился более или менее приемлемого результата и решил, что может попробовать написать что-нибудь.

Перед тем, как лечь спать, Северус внимательно осмотрел книги, стоявшие на его полке (в основном это были маггловские сказки, которые он нашёл в кладовой Эйлин) и выбрал потрёпанный синий томик. Перелистав страницы, он нашёл ту самую историю о маленьком уродце-утёнке. Затем положил книгу на стол, взял в руку перо и старательно вывел прямо под заголовком:

Ерунда! Никогда уроду не стать красивым!

Внимательно рассмотрев то, что получилось, Северус удовлетворённо вздохнул. Ему давно хотелось высказать своё мнение по поводу этой сказки, но не было никого, кто захотел бы его слушать. Теперь ему стало легче, как если бы он поделился с кем-нибудь своими чувствами.

* * *

В этом году лето пришло в Йоркшир непривычно рано. Весь июнь стояла ясная, сухая погода, и Северус проводил под старой ивой целые дни. Он вставал рано, чуть ли не с первыми лучами солнца. Плеснув в лицо холодной водой он, ещё сонный, тихо спускался в кухню, завтракал бутербродом из подсохшего хлеба с сыром и выбегал из затхлого дома, прихватив с собой книгу.

Сегодняшний день выдался особенно жарким, и старая отцовская куртка валялась на земле.

Судя по коротким теням деревьев, было около полудня. Устав от чтения, Северус бережно положил тяжёлый фолиант на куртку, а сам раскинулся на траве, задумчиво глядя, как купаются гибкие ветви ивы в мутноватой речной воде. Летние дни бежали незаметно и быстро, словно облака, проплывающие сейчас над головой. Их причудливые формы всё время менялись, и в этом было что-то завораживающее. Северус некоторое время смотрел на них и сам не заметил, как погрузился в дрёму. Здесь под ивой всё было окутано мягким изумрудным сумраком. Казалось, его обнимают чьи-то ласковые руки, и от этого внутри стало так хорошо, так спокойно, как никогда не бывало дома. Покачивая, баюкая, шепча, река и ветер пели ему колыбельную, и в конце концов он заснул, поддавшись их мягким, но настойчивым уговорам.

Похоже, Северус спал довольно долго, потому что, когда он открыл глаза, солнце уже клонилось к закату. Тени под ивой из изумрудных стали серыми, а ветер совсем стих. Несколько раз моргнув, мальчик медленно поднялся и расправил затёкшие плечи. «Сколько же я проспал?» — подумал он, оглядываясь вокруг и пытаясь прикинуть который час. Судя по всему, уже поздно. Пора возвращаться домой...

Северус поморщился. Отец приходил с работы в семь и всякий раз злился, если его к этому времени ещё не было дома. Так что медлить не стоило. Если же поторопиться, домашнего скандала можно будет избежать. С этими мыслями он торопливо схватил тяжёлый том, прижал к груди, укрывая под широкой курткой и со всех ног помчался домой. Главное, незаметно прокрасться к себе и спрятать книгу. Он ведь не хочет, чтобы кто-нибудь её увидел? Возможно, утащив это сокровище без спроса, он поступил дурно, но, если честно, ничуть об этом не жалел.

* * *

В тот день ему действительно повезло. Обычно мать не позволяла заходить в её комнаты и, покидая дом, всегда запирала дверь на ключ. Но в ту пятницу всё складывалось наилучшим для Северуса образом. Эйлин получила от кого-то письмо и, наспех собравшись, ушла, сказав, что вернётся поздно. Отец должен был появиться не раньше десяти: последний вечер рабочей недели он обычно проводил в пабе, надираясь там с друзьями до полубессознательного состояния. На несколько часов Северус остался один.

Немного подумав, он решил не ходить к реке, так как весь день шёл дождь, и на улице было промозгло и сыро. Плюс ко всему, у него с утра болела голова, поэтому читать совсем не хотелось. Не зная чем себя занять, он принялся бесцельно слоняться по дому.

Их жилище ничем не отличалось от соседских. Дом как дом, самый обыкновенный: небольшой, в два этажа. На первом — крохотная прихожая, кухня, гостиная с вечно дымящим камином и тёмная кладовка, где Эйлин хранила кое-какие припасы и сушила травы. На втором — четыре довольно тесные комнаты. Та, что рядом с лестницей, — самая маленькая и похожая на пенал — принадлежала Северусу. Комната напротив была всегда заперта, и что там внутри, было совершенно непонятно. В конце короткого коридора угрюмо смотрели друг на друга двери родительских спален. Сколько Северус себя помнил, отец и мать спали порознь. Раньше он даже считал, что так и должно быть, но с тех пор, как начал потихоньку таскать книги из большого шкафа, что стоял в гостиной, у него на сей счёт появились некоторые сомнения.

Этим вечером своё путешествие по дому Северус начал с кладовки. Дом в Паучьем Тупике он не любил, но это место ему нравилось. Здесь всегда было идеально чисто, уютно, пахло сушеными травами, и даже темнота была не пугающей, а какой-то мягкой и тёплой. Когда Северус был совсем маленький, отец часто запирал его здесь в наказание, не подозревая, что мальчик плачет только до тех пор, пока за ним не захлопывалась дверь. А как только тяжёлые шаги удалялись на безопасное расстояние, на лице малыша появлялась лукавая улыбка и, устроившись среди тряпья и старых маггловских книг, оставшихся от прежних жильцов, он засыпал самым безмятежным сном, который почему-то никогда не посещал его в отведённой ему спальне.

Вот и сейчас, стоило лишь распахнуть узкую, покрытую облупившейся краской дверь, как в нос ударила знакомая пряная смесь полыни, розмарина, душицы, шалфея, зверобоя продырявленного и ещё каких-то трав, запах которых он не смог различить. Прикрыв глаза, Северус немного постоял на пороге, вдыхая резкий аромат, от которого боль в висках слегка притупилась, но не ушла, спрятавшись, словно трусливый пёс, в конуру. Подумав ещё несколько секунд, он решительно захлопнул дверь. Это было хорошее место для размышлений и сна, но сейчас ни то ни другое не входило в его планы.

Обследовав все закоулки внизу и зачем-то заглянув в закопчённую пасть камина, Северус поднялся на второй этаж. Постоял у запертой двери «той самой» комнаты, заглянул в замочную скважину, но то ли из-за того, что внутри было темно, то ли ещё по какой-то причине, так ничего и не разглядел. В свою комнату заходить не стал: «спасибо, успела надоесть» — пробормотал он, передёрнув плечами, и остановился, размышляя, куда бы ещё заглянуть, раз уж представился такой случай. Спускаться вниз не хотелось, и Северус неспешно пошёл по коридору, который довольно быстро закончился, приведя его к спальне Эйлин. От нечего делать он легонько провёл пальцами по шершавой, растрескавшейся деревянной двери, погладил медную ручку. «Вот здорово было бы попасть внутрь», — пронеслась соблазнительная мысль. Конечно, он бывал там раньше, и не раз, но всегда, всегда за ним следили строгие глаза матери, так что не было даже речи о том, чтобы заглянуть в ящик секретера или приподнять крышку старого сундука. «Вряд ли что-то выйдет и сейчас, — со вздохом подумал он, — ведь дверь наверняка заперта». Тем не менее его рука сама собой потянулась вперёд. Некоторое время Северус стоял, покачиваясь на носках, касаясь кончиками дрожащих пальцев холодного металла и слушая отчаянный стук сердца в груди, а потом зажмурился и медленно нажал на ручку.

Он сделал это просто так, совершенно не надеясь на успех и, наверное, поэтому вздрогнул, услышав тихий щелчок замка. Северус изумлённо распахнул глаза, пытаясь осознать случившееся, а потом осторожно толкнул тяжёлую дверь.

Даже сейчас, спустя почти две недели после того случая, он прекрасно помнил, как стоял на пороге, разрываясь между запретом и любопытством, понимая, что просто не в состоянии упустить такую возможность. Конечно, если его проделка обнаружится, Северусу не поздоровится, но... Ему так давно этого хотелось! Сколько раз он мечтал прикоснуться к настоящей магии, хоть краем глаза взглянуть на мир, в котором ему предстоит жить! И не так уж много времени осталось ждать. Скоро он станет настоящим волшебником — сильным, могущественным. Не сразу, конечно, ведь ему предстоит столько всего узнать, так многому научиться. Хотя он уже и теперь кое-что может.

Например, прошлым летом ему даже удалось вызвать небольшой дождь. Северус сделал это без палочки, просто потому, что стало жаль засыхающие без влаги деревья в роще. Он не знал, как помочь им, и просто зажмурился, стараясь представить, как на блёклом знойном небе над головой появляется тёмное облако. От напряжения у него свело челюсти и щипало под веками, но когда он уже был готов сдаться, в лицо ударил порыв свежего ветра. От неожиданности Северус открыл глаза и увидел, что всё вокруг потемнело. Если честно, ему очень хотелось, чтобы была ещё и гроза, но даже без неё вышло неплохо. Несмелые прохладные капли быстро сменились настоящим ливнем. Северус стоял, подставив лицо весёлым серебряным струям, и смеялся. Кончики пальцев покалывали тысячи маленьких иголок, а тело стало лёгким, как пёрышко: казалось, стоит только оттолкнуться от земли, и взлетишь. Песня льющейся с неба воды мешалась с голосами деревьев и даже травы, оживающих прямо на глазах. Впервые в жизни он был счастлив, и это счастье ему подарила магия. И потом, когда дождь прекратился, его ещё долго не покидало странное радостное чувство, от которого хотелось сделать что-то такое, что не делал ещё никто и никогда.

Возвращаясь домой на закате солнца, он услышал разговор двух соседок, судачивших о странном маленьком облаке над рощей при том, что в других местах не выпало ни капли.

Даже сейчас это воспоминание заставило его улыбнуться: в тот день он в первый раз ощутил спавшую в нём силу — и это ему понравилось. Даже очень понравилось. Может быть, он станет лучшим магом в школе!

После того происшествия Северус стал буквально одержим желанием как можно скорее начать учиться. Он не собирался просто сидеть и ждать, когда ему исполнится одиннадцать. Ведь раз у него уже получилось управлять своей силой без всяких знаний, что же будет когда в его руках окажется настоящий учебник заклинаний! От предвкушения у Северуса сладко заныло в груди. «Тогда можно было бы начать заниматься самостоятельно, не дожидаясь школы», — мечтал он, прикрыв глаза. Воображение уже рисовало ему самые радужные перспективы, но для того, чтобы они осуществились, нужно было решиться и войти наконец в Святая Святых, путь куда ему был закрыт и за нарушение запрета ждало суровое наказание.

Северус тяжело вздохнул. Выбор и правда был трудным, и чтобы помочь себе решиться, он снова представил то, что ждёт его в случае успеха. Он мечтал найти в комнате Эйлин что-то такое, что поможет ему узнать больше о магии. «Должно ведь было сохраниться что-нибудь с тех времён, когда она ещё не забросила волшебство? Какие-нибудь вещи или книги. Не могла же она уничтожить всё, что связывало её с прошлой жизнью?» Северус был совершенно уверен, что такого просто не могло быть! — А если что-то сохранилось, то прятать это лучше всего в своей комнате, верно? Не зря же она не разрешает ему заходить туда! И уж точно, что-то есть в старом сундуке, который стоит между кроватью и туалетным столиком. Таков был ход его мыслей, и сейчас самое время проверить, насколько верны эти предположения.

Первым делом Северус собирался заглянуть в старый сундук. Накрытый тяжелой тёмной тканью, тот словно бы звал его, обещая поделиться своими секретами. Несколько раз Северусу даже казалось, что он слышит тихий вкрадчивый шёпот, но стоило лишь начать вслушиваться в него, как иллюзия тут же рассеивалась. Конечно, в книгах из шкафа, до которых ему удалось добраться, говорилось, что магические тайники обычно охраняют сторожевые заклятья, среди которых попадаются по-настоящему неприятные: например, способные навести порчу или даже убить. Оставалось лишь надеяться, что Эйлин сочла замок на двери спальни достаточной защитой. Однако проверить это можно было только опытным путём.

«Неужели я струшу сейчас, когда удача сама идёт в руки и нужно всего лишь пойти и взять то, что я хочу?» — подумал он, всё ещё колеблясь.

Трусом Северус себя не считал. По крайней мере, он бы не стал искать спасения от острых лисьих зубов в красивой — "как бы не так!" — смерти под ударами лебединых клювов! Гораздо умнее (и смелее!) было бы выжить всем им на зло. Лично он бы так и поступил. Да!

И, отбросив последние сомнения, Северус решительно переступил порог спальни.

*

В комнате было довольно темно: главным образом, из-за плотных штор, не пропускавших солнечный свет. Но Северус не боялся темноты. Немного поразмыслив, он решил, что так даже лучше, ведь полумрак скроет его преступление. Появись здесь внезапно кто-нибудь из взрослых, он не сразу заметит нарушителя, а Северус наверняка успеет спрятаться!

Немного успокоив себя этими мыслями, он принялся изучать обстановку. На первый взгляд ничего необычного в комнате не было. Спальня как спальня. Никому бы и в голову не пришло, что она принадлежит колдунье. Конечно, Северусу было только девять, он ещё не умел должным образом управлять собственной силой, но чужую чувствовал безошибочно. Так вот на первый взгляд в комнате Эйлин не было ни одной вещи со следами магии. Даже в хрустальном флаконе, что стоял на туалетном столике, оказались обычные духи. "Vol de Nuit" — прочитал Северус и осторожно вынул притертую пробку. Тёмная маслянисто-густая жидкость пахла темной водой, ночью и смутным предвкушением опасности. Этот странный тревожный аромат Северус помнил. Иногда он окутывал Эйлин едва уловимой вуалью, и тогда мать казалась ему особенно далекой и неприступной.

Торопливо вернув пробку на место, Северус отставил флакон и с тоской оглянулся, ощущая, как внутри растет разочарование. Неужели мать и впрямь всё уничтожила! Зачем? Всё равно отец, ненавидевший магию всеми фибрами души, ни разу на его памяти не переступал этого порога.

Оставалось проверить сундук. «Уж в нём-то обязательно что-нибудь найдётся», — попытался он успокоить себя и нетерпеливо сорвал ткань с крышки.

В первый раз объект его интереса оказался перед ним без покрова. И так близко! Сундук выглядел старым и даже ветхим, Северус дал бы ему лет двести. Кожа, которой он был некогда обит, во многих местах облезла, обнажив деревянный остов. Но на боковых стенках ещё можно было разобрать витиеватые инициалы его владелицы — Э. П. Покрытый пылью, рассохшийся, с облупившейся краской, местами торчавшей, как сухая рыбья чешуя, он манил своими тайнами и немного пугал. Однако страх, который испытывал Северус, не шёл ни в какое сравнение с терзавшим его любопытством. Перед этим мучителем Северус никогда не мог устоять. Но... как открыть замок?! Оставалось только надеяться, что Эйлин не использовала запирающих заклинаний. Проверить же это можно было только одним способом... Северус опустился на колени и ещё раз прислушался к царившей в доме тишине. Всё в порядке. Отец не должен вернуться раньше, чем через час.

В кармане обнаружилась старая шпилька, которая уже не раз служила ему верой и правдой, помогая добывать из запертых шкафов книги. На сей раз, правда, пришлось попотеть. Этот замок был устроен хитрее, но несмотря ни на что, спустя примерно полчаса, после невероятных трудов, от которых сводило пальцы и спину, тихий щелчок сообщил, что усилия увенчались успехом. Северус с облегчением выдохнул и, откинув волосы с мокрого лба, осторожно приподнял тяжёлую крышку.

Судя по всему, сундук не открывали очень давно. В нос тут же ударила смесь пыли с лавандой, заставив Северуса громко чихнуть. Усвоив урок и стараясь почти не дышать, он принялся исследовать содержимое сундука. Увы, вначале он даже подумал, что зря поддался искушению. Вместо заколдованных предметов, могущественных артефактов и свитков с тайными заклинаниями Северус нашёл лишь несколько платьев, сломанный веер, старую школьную мантию с гербом Слизерина, какие-то учебники (кажется, по уходу за магическими животными) и несколько типично девчоночьих писем от подруг. Самым ценным среди всего этого хлама был увесистый фолиант да треснувшая волшебная палочка, из сердцевины которой торчало что-то вроде толстого белого волоса. Немного поколебавшись, Северус решил и то и другое взять с собой, чтобы внимательнее рассмотреть на досуге. Пусть он не нашёл того, на что рассчитывал, палочка, пусть даже сломанная, и книга — лучше, чем ничего. «Может быть, там найдутся какие-нибудь заклинания. А если обнаружится, что палочка действует, то в следующий раз, когда родителей не будет дома, можно будет попробовать немного поколдовать», — решил он. От этих мыслей настроение сразу улучшилось. Северус опустил крышку и с улыбкой поднялся с пола, с осторожностью пряча в боковой карман джинсов хрупкую добычу. Затем вернул на место ткань, стараясь придать складкам прежний вид, и, прижимая к груди тяжелый том, направился к двери. Оставалось надеяться, что Эйлин не обнаружит пропажу.

* * *

За окном сгущались сумерки, когда на пороге появился отец. Северус заметил, что тот не настолько пьян, чтобы молча подняться в свою комнату и уснуть. Это было плохо. В таком состоянии родитель становился жутко раздражительным и придирчивым. Выход был один — поскорее убраться с глаз долой. Но едва Северус приготовился незаметно улизнуть в свою комнату, Тобиас схватил его за руку.

— Где мать? — хрипло прорычал он.

Северус глубоко вдохнул.— «Тихим этот вечер не будет», — с грустью подумал он, мысленно распрощавшись с надеждой провести спокойный вечер в своей комнате в компании извлечённых из сундука трофеев.

— Она получила письмо и ушла. Сказала, что к ужину вернётся.

Тобиас хмыкнул и, заметно покачиваясь, направился на кухню.

— В этом чертовом доме ужинают, когда я прихожу, — мрачно сообщил он, уставившись мутным взглядом в стену. Похоже, эта короткая речь отняла у него много сил, потому что он покачнулся и, стараясь сохранить равновесие, оперся руками о столешницу. — И подай что-нибудь под задницу, живо!

Стараясь скрыть гримасу отвращения, Северус подвинул к нему тяжёлый табурет.

— Чего уставился? — Тобиас грузно опустился на скрипнувший предмет обстановки и хмуро уставился на сына. — Раз уж твоей матери нет, придётся тебе позаботиться о папочке! — протянул Тобиас, растягивая губы в отвратительной гримасе, которая, по его представлению, должна была изображать улыбку. Ласковую, конечно же.

В такие минуты больше всего на свете Северусу хотелось оказаться подальше от этого мрачного дома, от Тупика Прядильщиков и, главное, от этого отвратительного маггла, который по какой-то невероятной случайности оказался его отцом.

Почему-то при мыслях об отце Северусу становилось безумно стыдно и за себя, и за Эйлин, до пылающих щёк, до спазма в горле. Словно это он ввалился в дом как свинья — грязный и отвратительный. И ему придётся терпеть это ещё два года, пока он не уедет в Хогвартс и не станет наконец волшебником.

Как всегда, мысль об этом согрела, и Северус, расправив плечи, пошёл к холодильнику. Открыв дверцу и обежав взглядом скудное содержимое — в основном, это были полуфабрикаты — он задумался над тем, что быстрее — поджарить котлеты или отварить сардельки. В тот миг, когда его рука потянулась к сарделькам, послышался шум открывающейся двери. Северус вздохнул с облегчением — вернулась Эйлин.

*

После ужина, едва дождавшись разрешения встать из-за стола, Северус помчался в свою комнату. Книга, которую он нашёл в сундуке, называлась «Тайные истории магической Британии» и хотя в ней не обнаружилось заклинаний, оказалась настоящим сокровищем. Здесь были собраны легенды о волшебниках и ведьмах прошлого — начиная с самой глубокой древности. Некоторые из историй увлекали его немыслимыми приключениями, некоторые рассказывали о таких вещах, что щёки Северуса покрывались жарким румянцем, но каждая уводила в неведомый, чужой, но оттого ещё более притягательный мир магии.

Поскольку Северус не был уверен, что мать снисходительно отнесётся к тому, что он без спроса забрался в её старый сундук, он решил, что лучше будет не попадаться ей на глаза с конфискованной книгой. Он читал её по ночам, в своей спальне, готовый в любой момент спрятать под подушку и заменить Сказками Барда Биддля. Раньше «Сказки» нравились Северусу, но с тех пор, как в его руках очутилась «История», он их знал уже наизусть, а кроме того, о событиях, происходивших на самом деле, читать было гораздо интереснее. Теперь, едва дождавшись конца ужина, он как вихрь взлетал по лестнице на второй этаж, устраивался на подоконнике или забирался в постель и с упоением погружался в мир магических войн, романов и дворцовых переворотов. Днём же Северус брал «Тайные истории» с собой на прогулку.

Чаще всего он отправлялся в маленькую рощу, к старой иве. Это место располагалось вдали от дорог, так что случайные прохожие редко забредали сюда, а местным обитателям делать здесь было нечего. В городке не одобрялось безделье, а кому кроме самого отъявленного лентяя могло прийти в голову пялиться на воду посреди дня? Кроме того, старая ива пользовалась дурной славой. Рассказывали, что здесь не раз видели странную серебристую фигуру женщины, которая могла вдруг превращаться в белый туман, протягивающийся через речку, как мост, и войти в него означало верную смерть. Некоторые говорили, что никакой «белой дамы» не существует, а под ивой любит отдыхать Херн-охотник — получеловек-полу-олень. Кто-то же утверждал, что призраков под ивой никогда не водилось, а вот неясные вздохи услышать можно. В общем, по мнению жителей городка, место это было странное, и приличным людям там делать нечего, а вот Северусу оно понравилось сразу. Было в нём что-то чарующее и уютное. Склонившиеся до самой воды ветви надёжно скрывали его от мира, тихо журчала вода, словно что-то рассказывая, а когда налетал ветерок, ей вторил камыш. Солнце мягко пробивалось сквозь листву, дававшую зеленоватую полутень. Здесь же лежало упавшее дерево: судя по обугленному стволу, в него когда-то попала молния, а в нескольких шагах от него бежал ручей, вода в котором всегда была очень холодной и необыкновенно вкусной. Это было идеальное убежище, поэтому летом Северус проводил здесь дни напролёт и никто не нарушал его уединения до... того самого дня.