Главный урок Минервы МакГонагалл (гет)

Водная гладь тихо колеблется под легкими порывами ветра. Ворох разноцветных осенних листьев неустанно кружится в ритме вальса у подножия каменных стен. Сочетание серо-голубого неба и яркого желтого пятна, спрятавшегося за редкой тучкой, притягивает к себе задумчивые, немного грустные каре-зеленые глаза. В руках крохотный листочек бумаги, а рядом букет из прекрасных цветов. Золотисто-желтые, поистине огромные шапки подсолнухов занимают практически весь маленький туалетный столик. Тонкие пальцы касаются ярких лепестков, а острый локоть утопает в широких овально-сердцевидных листьях, ощущая легкую шершавость. Улыбка освещает еще немного заспанное лицо.

«Искренне надеюсь, что ваше настроение изменилось к лучшему».

И чем ее так тронуло незатейливое воскресное утро?

* * *

POV Минервы МакГонагалл

Вот, так лучше. Я уже минут пятнадцать сижу напротив зеркала и пытаюсь что-то сделать с волосами. Что за вздор! Тугой пучок мне идет больше всего, и пусть зеркало не кривится. Нужно его расколдовать... Мои чары плохо работают нынче.

И чего это я вдруг так разволновалась? Подумаешь, букет цветов. Обычные подсолнечники! Но почему-то они пришлись как раз кстати сегодня утром, будто отправитель знал, что может меня порадовать. А кто же отправитель? Вариантов не так много, но и выбор сложный. С Альбусом я вчера повздорила, он мог прислать букет в качестве извинений. Гораций? А Гораций мог и просто так прислать цветы. Тем более он заметил вчера мое настроение.

Я немного хмурюсь, и зеркало практически лопается от недовольства. Хватит! Нельзя так долго смотреть на себя, могут появиться комплексы или наоборот — самовлюбленность и чрезмерная уверенность в своей красоте. А что, я разве так плоха? Подумаешь, острые черты, очень большие глаза, слишком тонкие губы... Нормальная внешность. Я с удовольствием замечаю, как зеркало вновь разглаживает мое отражение: просто нужно просыпаться каждое утро с хорошим настроением.

Конец POV Минервы МакГонагалл

Солнце уже во всю светило, и пришлось на секунду зажмурить глаза, таким ярким был свет после полу сумрачных коридоров. Полосатая кошка темно-серого окраса сладко потянулась, выставляя усатую мордочку на встречу пока еще теплому осеннему ветерку. Через пару грациозных прыжков она оказалась на пороге теплиц Хогвартса. Что ее привело сюда? Любопытство, конечно же. После слов эльфа о том, что цветы были переданы от Помоны Спраут, все ее мечты... нет, ожидания в тот миг как-то странно перевернулись и застыли в незавершенном обороте на сто восемьдесят градусов. Невозможно, чтобы букет был от профессора травологии. Во-первых, они даже не пересекались вчера, а во-вторых, с какой стати Помоне присылать цветы Минерве? Это настолько абсурдно, что усики возмущенно зашевелились при воспоминании о коротком разговоре с эльфом, который был приставлен в помощь к профессору трансфигурации. А ведь все могло быть гораздо легче, если бы слова в записке были написаны не аккуратными печатными буквами, а привычным для отправителя почерком. Тогда можно было бы с легкостью разгадать, кто же виновен в сегодняшнем замечательном утре Минервы МакГонагалл.

И вот теперь серая морда заглянула в одну из теплиц. Пусто. Конечно, сегодня воскресенье, и вряд ли Помона будет возиться с растениями с самого утра, однако...

— ... осторожно, они кусаются!

... где-то недалеко после этих слов послышался знакомый смех. Минерва в своей кошачьей шкурке длинными прыжками направилась в нужную сторону и остановилась около небольшой теплицы. Благо прозрачное стекло позволяло разглядеть все, что творилось внутри, поэтому кошка оперлась передними лапами о край ящика, доверху наполненного землей, и, вытянувшись во весь рост, стала наблюдать за происходящим: профессор Спраут вместе с директором прохаживаются по узенькой дорожке вдоль каких-то растений с длинными «щупальцами», которые постоянно норовят ущипнуть незваных гостей. Они уже подошли к выходу из теплицы.

— Спасибо большое, Помона.

— Не за что, Альбус. В таких делах ты всегда можешь ко мне обратиться.

Зеленые глаза хитро прищуриваются и замечают в дальнем углу теплицы, на столе, длинный, переломившийся толстый стебель с овально-сердцевидными листьями.

Через пару мгновений кошка исчезла.

* * *

— Помона, а что здесь делает этот подсолнух? — мужчина бережно поднимает на ладони тяжелую шапку и рассматривает сломанный стебель.

— Я так торопилась, что неудачно отрезала цветок! — огорченно прощебетала ботаник Хогвартса, не замечая удивленного взгляда голубых глаз.

Альбус не стал спрашивать, зачем понадобился целый букет подсолнечников. Он лишь, опустив взгляд, увидел на полу внушительного размера гору отрезанных частей стебля и сухих пожелтевших листьев.

— Их привезли буквально пару часов назад, — Спраут продолжала показывать директору новые растения, о которых они говорила вчера за обедом, но Дамблдор уже практически не слушал. Его взгляд был сконцентрирован на забавных кудряшках, выбивающихся из-под шляпки собеседницы. Помона была одной из тех женщин, которые могли успокоить, приласкать, помочь справиться с трудностями и накрыть теплым пледом, если ты нечаянно уснул на диване в гостиной. Она даже однажды угостила директора конфетами, хотя это обычно входило, и входит до сих пор, в его «обязанности». В который раз Альбус с улыбкой вспоминает, насколько же отличный преподавательский состав собрался в Хогвартсе.

— Альбус, осторожно, они кусаются! — к фиолетовой мантии мужчины действительно прицепилась пара растений, которые того гляди разорвут дорогую ткань своими зубастыми побегами. Дамблдору это почему-то показалось забавным, поэтому вскоре послышался немного приглушенный, но такой чистый смех, что казалось, будто смеется ребенок.

— Ничего страшного, твои зеленые детки хорошо воспитаны.

— Ой, Альбус, прекрати, — профессор травологии даже немного зарделась. — Я тебе, кажется, уже все показала...

Дамблдор быстро ухватился за последние слова женщины, и пока та не придумала еще каких-нибудь маршрутов по теплицам, быстро, но вежливо и мягко произнес:

— Думаю, на сегодня пора завершить наше маленькое путешествие. Твои травы еще не раз спасут меня. Ты мой самый любимый поставщик. Спасибо большое, Помона.

Взгляд мужчины скользнул по хорошо освещенному помещению (эти хищники любят солнце, как сказала Спраут), и вдруг он заметил за стеклом что-то серое и мохнатое с блестящими глазами. Пока Альбус опускал очки на кончик носа, чтобы дальнозоркость позволила разглядеть «шпиона», за стеклом никого не оказалось. Может, игра воображения?

— Не за что, Альбус. В таких делах ты всегда можешь ко мне обратиться, — женщина проводила взглядом директора Хогвартса, несшего в руке мешочек с лепестками красной розы и орхидеи.

* * *

POV Минервы МакГонагалл

Странно. Я была практически уверена, что цветы от Горация. Альбус меня приятно удивил. И неподписанная записка — в его стиле. Наверняка, специально попросил Помону передать цветы, чтобы я ничего не смогла узнать от своего эльфа. Неужели бы она скрыла от меня имя отправителя, если бы я спросила напрямую?

Завтрак прошел, прямо сказать, странно и в некотором смысле даже неприятно. А все благодаря Альбусу и Горацию, которые постоянно поднимали на меня многозначительные взгляды, будто это я кому-то из них цветы прислала сегодня утром! Мало того, зельевар, сидящий рядом и обычно болтливый, не сказал ни слова за целых полчаса. И почему-то, глядя на директора школы, я подумала о сладостях, которые до сих пор нетронутые лежат у меня в гостиной. Лимонные дольки и кусочки ананаса в сахаре. Я пью чай каждый вечер, но никогда мне и в голову не приходила мысль съесть хоть одну из подарочных сладостей. Слава Мерлину, Альбус не прислал мне еще одну порцию своего любимого лакомства вместе с букетом.

Окончание общей утренней трапезы тоже решило предоставить мне сюрприз. И опять этот сюрприз от Дамблдора. Когда он целенаправленно вышел вслед за мной, я немного даже напряглась, но, конечно же, мое лицо осталось бесстрастным. Если он сам не сознается, что прислал мне букет цветов, то и я не буду его благодарить за внимание ко мне.

— Минерва, надеюсь, вы не дуетесь больше на меня из-за вчерашнего инцидента? — он прямо-таки расплылся в улыбке.

— Альбус, что за выражения! — кажется, он заметил мой напускной возмущенный тон. — Сегодня утром я и не думала об этом.

Ой, слукавила немного. Думала ведь, что букет он прислал мне именно в качестве извинений. Однако последнюю фразу я произнесла скорее для того, чтобы намекнуть директору о его удавшейся попытке вернуть наше общение на прежний уровень. Кхм... а что это, интересно, за уровень?

Альбус вздохнул, но глаза все так же весело поблескивали. Вот никогда мне не нравился этот озорной мальчишеский блеск! Он не предвещает ничего хорошего...

— Посмею заметить, что ваше утро, по-видимому, прошло как нельзя лучше. Что же могло так поднять вам настроение?

Моя интуиция меня никогда не подводит! Этот... он еще смеет мне задавать такие вопросы?! Вот теперь я по-настоящему возмутилась. Моя грудная клетка вместила в себя критическое количество воздуха, и я уже собиралась ответить Альбусу, чтобы сбить его спесь, но он меня опередил:

— Простите меня великодушно, возможно, мне не стоит влезать в девичьи дела.

Мне показалось или он подмигнул? Я так сильно нахмурилась в тот момент, что он искренне и открыто рассмеялся.

— Желаю приятно провести сегодняшний выходной день, Минерва, а я, к сожалению, буду вынужден покинуть Хогвартс на неопределенный срок.

— Почему же? — я даже забыла в тот момент о нахальном поведении Альбуса. Неужели меня расстроил его отъезд? Нет, но я ожидала как будто чего-то другого...

Директор покачал головой:

— У Квентина возникли некоторые разногласия с Министерством, нужно наведаться туда и по возможности разобраться в ситуации.

Я лишь кивнула в знак понимания. Да, нынешний преподаватель ЗоТИ, Квентин Тримбл, был человеком, легко вступающим в конфликты. Особенно, если это касается министра магии и других высокопоставленных лиц, ведь он считает их совершенно «никчемными кукловодами». Мне никогда не нравилась эта фраза, но заместитель директора всегда был волшебником резких суждений.

— Прошу вас в эти дни присмотреть за школой, Минерва, — тон Альбуса стал уже совсем серьезным, поэтому я тоже забыла все личные претензии, раз дело столь ответственное и серьезное.

— Хорошо, надеюсь, все закончится благополучно?

— Я тоже на это надеюсь.

Конец POV Минервы МакГонагалл

Первый воскресный день в новом учебном году предполагал запись учеников на вылазки в Хогсмид в течение следующих двух семестров. И только тогда Минерва МакГонагалл поняла, какую свинью ей подложил директор, ведь он мог назначить вместо Квентина Тримбла кого-нибудь другого, более сведущего в подобных делах, нежели преподавателя, без году неделю работающего в Хогвартсе! Предстоящий день уже представлялся профессору трансфигурации не в таких ярких красках, какими оно было прорисовано еще ранним утром. Об этом ей со всей любезностью напомнил Аргус Филч.

— Профессор МакГонагалл, где вы собираетесь проводить запись? — завхоз, немного сутулый и уже порядком облысевший мужчина среднего роста, посмотрел сверху вниз на Минерву, которая пребывала в задумчивости. Действительно, где? Давным-давно, когда она училась на третьем курсе, эту процедуру проводили непосредственно перед первой вылазкой в главном холле, поэтому женщина подумала — а не сделать ли и ей так же? Конечно, к следующему воскресенью профессор ЗоТИ уже вернется, и ему придется все делать самому, поэтому МакГонагалл решила все-таки провести запись, чтобы не создавать потом лишних трудностей для Квентина.

— А где ее обычно проводит профессор Тримбл?

— Мерлиновы кальсоны, разве это имеет значение? — Гораций Слизнорт вошел в учительскую как раз во время беседы МакГонагалл с Филчем. Мужчина выглядел как всегда беззаботно и расслабленно, а серо-голубые глаза с лучиками морщинок от постоянной мимики весело смотрели на коллегу, однако этот взгляд совсем не был похож на тот, которым всегда одаривал окружающих Альбус Дамблдор. — Дорогая моя, где вам удобно, там и проводите, вы же сегодня за главную, не так ли?

«Он что-нибудь когда-нибудь не знает?!» — пораженно подумала Минерва, но потом сообразила, что, наверно, Дамблдор сам предупредил обо всем Слизнорта. Не мог же он уйти на неопределенное время, никому, кроме нее, ничего не сказав?

— Гораций, — профессор с некоторой надеждой посмотрела на зельевара, — может, вы проведете эту треклятую запись вместо меня?

Мужчину, видимо, так поразили слова женщины, что он даже не удержался от удивленного тона:

— Да вы что, как можно! Минерва, неужели вы не понимаете?

Кажется, зельевар был действительно удивлен. Однако его удивление не шло ни в какое сравнение с непониманием на лице профессора трансфигурации.

— О чем вы говорите, Гораций? Ради Мерлина, у вас такое лицо, будто против меня существует какой-то заговор!

Зельевар лишь успел лукаво улыбнуться, поскольку в разговор решил влезть Аргус:

— Так мы проводим или нет? — МакГонагалл в этот момент очень сильно захотелось его чем-нибудь стукнуть. Да еще и хитрющая морда Горация не давала ей покоя, но профессор, кажется, не собирался разговаривать при свидетелях.

— Мистер Филч, идите в кабинет трансфигурации и ждите меня там.

— А...

— Идите же! — стоило лишь МакГонагалл повысить голос, как Филч тут же исчез за дверью. Теперь Минерва с решительным видом повернулась к все еще довольному зельевару, который моментально оживился:

— Неужели хотите, чтобы я рассказал вам маленький секрет?!