Волшебные часы Уизли (гет)

Она не могла решиться — постучать или нет. Был уже довольно поздний час, а ливший без остановки дождь так и шептал ей на ухо — «ну же, стучи, Гермиона». Она, кажется, уже в сотый раз подняла руку, чтобы постучать, но дверь сама распахнулась перед ней.

— Заходи, милая, — раздался голос миссис Уизли из дома, — нечего стоять под дождем — промокнешь, да заболеешь.

Гермиона, всё ещё сомневаясь, вошла в теплый, уютный дом, в котором вкусно пахло тыквенным пирогом. Миссис Уизли порхала по кухне, в одной руке держа волшебную палочку, а в другой прихватку. За непривычно пустым столом не было никого.

Миссис Уизли усадила Гермиону за стол, налила ей чаю и поставила перед ней тарелку с теплым пирогом, а сама села напротив, в ожидании начала разговора. Но Гермиона не начинала говорить — она просто смотрела в свою тарелку, как-то не «по-гермионовски» ссутулившись, а спутанные мокрые волосы так и вызывали желание потрепать её по голове и сказать, что всё хорошо.

Молли решила начать издалека:

— Как дела в Министерстве? Как дела в Отделе магического правопорядка?

Девушка слабо улыбнулась, тыкая ложкой в пирог:

— Неплохо.

Миссис Уизли, наклонив голову вбок, присмотрелась к девушке. «Неплохо» — это не похоже на общительную и доброжелательную Гермиону.

— Что-то случилось, детка? Я всегда готова выслушать тебя.

Неожиданно она подняла голову и, поджав губу, покачала головой из стороны в сторону, а затем выпалила:

— Я бы пошла к Джинни с Гарри, но было бы невежливо с моей стороны портить их медовый месяц своими проблемами. И, наверное, зря я пришла к вам — у вас своих дел целая куча. Прошу извинить меня, миссис Уизли, — она резко вскочила из-за стола, — пожалуй, я пойду.

Молли взглянула на Гермиону, чьи глаза наполнялись слезами. Кинув прихватку на стол, она велела ей сесть. Сначала Гермиона немного засомневалась, взявшись рукой за спинку стула, но под немного суровым взглядом женщины села.

— Это из-за Рона?

Гермиона удивленно приподняла брови, но кивнула, утерев рукавом рубашки слезы.

— Ох, чуяло мое сердце, никудышный из него кавалер, даже такта, как у Перси нет! Если он обижает тебя, то я проведу с ним воспитательную беседу. Наедине. Несколько часов. А может, и несколько дней. Кто-то же должен научить его хорошим манерам!

Девушка слабо улыбнулась:

— Нет, дело не в этом, просто... да, дело в этом. Иногда мы с ним просто не можем найти компромисс, не можем решить, куда пойти вместе, не можем вместе приготовить ужин. У меня складывается такое впечатление, что Рон живет скорее с собой, чем со мной.

— Никакого такта, — миссис Уизли покачала головой, — ты, золотце, ешь пирог, а я поговорю с ним.

— Нет-нет, — Гермиона замахала руками, — я не за этим к вам пришла. Мы с Роном вполне взрослые люди и попытаемся сами решить свои проблемы. Просто... может, вы подскажите мне, как сделать лучше? Всё чаще я не могу принимать решения, даже не могу понять, что лучше, а что хуже, — она устало потерла виски. — Как будто я живу не с Рональдом, а с толпой голодных и самонадеянных детей.

Миссис Уизли улыбнулась, украдкой кидая взгляд на Волшебные часы, которые она пристроила около плиты на время готовки. Стрелка с именем «Рон» была в поле «Работа». Молли хотела подарить Джинни с Гарри такие же часы, но для их недолгого брака это пока рано, а вот Гермионе с Роном не помешало бы. Но об этом она подумает позже.

— Будь крепче, девочка, — она подтолкнула к ней кружку горячего чая, — Рон, сам того не замечая, по привычке пытается делать всё сам, игнорируя чужую помощь. Вы через столько прошли вместе, что мне страшно подумать — материнское сердце разорвется! — но тебя приводит в мой дом какая-то глупая ссора, я права?

— В магазине он рьяно доказывал, что мне не нужна овощерезка, — заметив вопросительный взгляд миссис Уизли, она поспешила добавить, — аппарат, который разрезает и измельчает овощи. Он говорил, что я всё могу сделать с помощью магии, а я ему говорила, что с этим мне привычнее, я же, — она замолчала, но всего лишь на секунду, — маглорожденная.

— Так вы её купили или нет?

— Да, — девушка улыбнулась, — я переспорила его.

Миссис Уизли улыбнулась, вставая из-за стола:

— Вот видишь! Я же говорю, что тебе нужно быть крепче, Гермиона — за это он тебя и любит. Ешь пирог и пей чай, пока они не остыли, а я отойду отправить письмо Артуру, чтобы не задерживался на работе.

Если бы Гермиона не находилась в подавленном состоянии, то наверняка бы заметила, что стрелка «Артур» на часах замерла под надписью «Дом». Но куда ей было до этого? Она была в паутине собственных чувств и переживаний.

А пока миссис Уизли искала перо и конверт, сова уже сидела на подоконнике, в ожидании очередного полета.

После отменного тыквенного пирога и чашки чая Гермионе не хотелось возвращаться домой. Хотелось на один день забыть о том, что Рон ждет её, чтобы опять поругаться или поспорить — в последнее время они только этим и занимаются, но совесть грызла её тем, что часы уже отбили половину третьего утра. Распрощавшись и поблагодарив за всё, она ушла.

Миссис Уизли стояла на крыльце под зонтом и смотрела, как она трансгрессирует. Всё казалось ей таким неестественным — раньше она бы никогда не пошла к Молли. Ведь это мама Рона, да и куда ей до их бытовых проблем? А сейчас у Гермионы было такое ощущение, словно она поговорила с Джинни.

Чувство легкости не покидало её, пока она не остановилась напротив двери их с Роном квартиры. Он наверняка спит и не заметит, когда она пришла и даже забудет спросить утром, почему и где она задержалась. А она у него всегда спрашивает это, если не дожидается его и засыпает.

Вздохнув, она открыла дверь и едва не снесла стойку с зонтиками от удивления.

Перед ней стоял Рон, на двух коленях, и с выражением мученика смотрел в пол, но стоило ей появиться, как он оперся одной ногой о пол и выпалил что-то неразборчивое на одном дыхание. Весь запыхавшийся и красный до корней рыжих волос, он в нервном ожидании глядел снизу вверх на девушку.

— Что ты сказал, Рональд? — сиплым голосом переспросила Гермиона, не веря своим глазам.

Конечно, она предполагала, что он мог сказать ей, но хотелось услышать это в понятном для английского языка варианте.

— Ты выйдешь за меня, Гермиона Джин Грейнджер? Я знаю, я идиот, но я люблю тебя.

— Да.

Они замолчали. Гермиона даже не обратила внимания на кольцо в красной бархатной коробке — сам Рон в таком положение вызывал у неё умиление и желание ущипнуть себя.

— Можно я встану? У меня ноги так затекли — я прождал тебя два часа с лишним.

— В такой позе?

— Ну да.

Девушка рассмеялась, протягивая ему руку:

— Какой же ты дурак, — улыбнулась она, обнимая своего жениха, — Рональд, какой же ты идиот.

— Я знаю, — ответил он, поглаживая её по мокрым волосам.

Но Гермиона Грейнджер опять не заметила кое-что, в силу чувств радости и умиления — из заднего кармана Рона торчало письмо с коротким, но очень ясным содержанием:

Рональд Биллиус Уизли,

Ты уже всем надоел со своей неуверенностью.

С любовью, мама.