Кто ты?  (джен)

«сентябрь 2017 года»

Осень в этом году настала как-то внезапно. Утро первого сентября было золотым и похрустывающим, как яблоко. Когда маленькая семья пробиралась по шумной дороге к огромному дымному вокзалу; выхлопы машин и дыхание прохожих блестели в холодном воздухе, как нити паутины. Родители толкали перед собой по нагруженной тележке с громыхающей поверх остальных вещей большой клеткой. Совы в клетках возмущенно ухали. Рыжеволосая девочка, чуть не плача, плелась позади братьев, крепко вцепившись в отцовскую руку. — Погоди, осталось недолго, скоро и ты поедешь, — сказал ей Гарри. — Два года, — всхлипнула Лили. — А я хочу сейчас!

— Милая, — я ласково подхватила её под локоток и отвела её в сторонку, — я тоже была самой младшей в семье, и прекрасно понимаю твои чувства, но твоё время ещё не пришло...

— Мама, — она доверчиво уткнулась в мою грудь, — почему?

Похоже, вопрос был риторический и ответа не требовал. Я рассеянно гладила свою малышку по волосам и шептала что-то успокаивающее. Несмотря на то, что свою дочурку я любила всем сердцем, сегодня передо мною преобладала какая-то рассеянность, необъяснимая тревога поселилась в моём сердце и не давала вдохнуть полной грудью и сбросить необъятый груз со своих плеч.

— Пойдём, моё солнышко, нам нужно попрощаться с твоими братьями. — Лили в последний раз всхлипнула и затихла, вытирая слёзы со своих румяных щечек.

Пассажиры с любопытством глазели на сов, пока наше семейство двигалось к разделительному барьеру между девятой и десятой платформой. Сквозь окружающий шум до меня донесся голос Альбуса — наши сыновья продолжали спор, начатый в машине. — Не буду! Не буду я в Слизерине! — Джеймс, прекрати! — одёрнула я его.

— Да я только сказал, что он может попасть в Слизерин. — Джеймс улыбнулся младшему брату. — Что тут такого? Он правда может попасть в Сли...

Но я бросила на него свой фирменный взгляд, благодаря которому Джеймс замолчал. Пятеро Поттеров подошли к барьеру. Самодовольно покосившись через плечо на младшего брата, Джеймс взял у меня тележку и побежал вперед. Спустя мгновение он исчез из виду. — Вы мне будете писать? — тут же спросил Альбус Гарри, пользуясь отсутствием старшего брата. — Каждый день — хочешь? — с ласковой улыбкой спросила я. Сын был сегодня излишне дёрганным и очень нервничал, что было вполне объяснимо, учитывая его первую поездку в Хогвартс.

— В прошлом году мы писали Джеймсу три раза в неделю, — продолжила я. — Ты, пожалуйста, не верь всему, что он наговорит тебе о Хогвартсе, — добавил Гарри. — Твой братец любит шутить. Все вместе мы толкали вперед вторую тележку, набирая скорость. У самого барьера Альбус вздрогнул, но столкновения не произошло. Лили же схватила меня за руку, и я легонько сжала её, пытаясь добавить ей уверенности. Мы просто оказалась на платформе девять и три четверти, окутанной густыми клубами белого пара от ярко-алого «Хогвартс-экспресса». Повсюду в тумане виднелись неясные фигуры, и Джеймс уже исчез среди них.

Альбус занервничал ещё больше, не увидев своего старшего брата, и стремился поскорее его найти. Но вся платформа была укутана белым туманом, и лишь изрека дующий ветер мог на несколько секунд открыть обзор. В конце концов, мне удалось разглядеть, где предположительно мог находиться мой сын.

Из тумана возникла группа людей, стоящих у последнего вагона. После обмена любезностями и краткими новостями из жизни, беседа постепенно утихла, и Гарри, воспользовавшись моментом, незаметно увёл Альбуса на безопасное от нас расстояние, чтобы, как я поняла, успокоить и предать уверенности перед первым школьным днём.

Вскоре прозвучал гудок, оповещающих школьников о том, что пора расходиться по вагоном.

Я легонько поцеловала Джеймса, отчаянно глуша в себе желание схватить его в охапку и не отпускать, не расставаться с ним до Рождества. Но мой мальчик уже взрослый и сумеет позаботиться о себе, уж я-то знаю. Он уже выбрался из моих объятий, но я в последнюю секунду успела прошептать: «Позаботься об Альбусе». И с надеждой взглянула на его на миг посерьезневшее лицо, на котором тут же расцвела привычная моему взгляду улыбка.

Джеймс на бегу обнял отца и поспешил в поезд разыскивать своих друзей.

Я расцеловала Альбуса на прощание и, напустив на себя строгий вид, наказала вести себя хорошо и не ввязываться ни в какие передряги. Но тут же ласково обняла его и потрепала по волосам, желая счастливого пути. Гарри, казалось, хотел сказать ещё что-то на прощанье, но в этот момент по всему алому поезду уже захлопали двери, смутные фигуры родителей толпой устремились вперед с прощальными поцелуями и последними наставлениями. Альбус вскочил в вагон, и я закрыла за ним дверь. И тщетно пыталась скрыть слёзы, стараясь не обращать внимания на отчаянно бившуюся, будто в судорогах, мысль о том, что дверь за Альбусом закрылась и в детство. Из ближайших к нам окон высовывались школьники.

Поезд тронулся, и Гарри пошел рядом с ним по платформе, глядя на худенькое, горящее от возбуждения лицо сына. Я осталась на месте с грустной, необъяснимой нежностью провожая взглядом Альбуса Северуса.

Гарри махал вслед и улыбался, хотя вид поезда, уносящего вдаль наших детей, наполнял сердце грустью... Сердце, которое девятнадцать лет назад стало общим, на двоих.

И лишь мать может понять, каково это — отпускать своих сыновей на полгода, не имея возможности даже увидеться с ними. Я взяла свою дочурку, оставшуюся свою отраду, за руку и подошла к Гари.

— С ним все будет в порядке, — тихонько, так что бы мог услышать лишь он, прошептала я. Бросив на меня любящий взгляд, Гарри рассеянно опустил руку и прикоснулся к шраму на лбу. — Конечно.

И, от этого «Конечно» тревога, беспокойным червячком поселившаяся в моей душе, возросла в стократ.

____________________________

Значительная часть главы взята из Роулинговского эпилога.