Дейзи. Часть I (джен)

Глава 2

На Тисовой улице редко доводится увидеть что-нибудь необычное. Можно сказать, что никогда. Почти. Здесь все чинно и степенно, для натур вроде Дурслей — уютно и так, как и должно быть на респектабельной улице; веселым же людям, в которых жизнь бьет ключом и требует впечатлений, на Тисовой делать нечего — однообразие здешней жизни навевает на них скуку и хандру.

Так вот им было бы занимательно узнать, что в полдень, упомянутый нами недавно, случилось не только развеселое чаепитие миссис Вернон Дурсль и ее соседок, хлопоты Дейзи на кухне и летняя жара. На Тисовой улице появился гость.

Немыслимое дело! Прямо на подоконнике дома Дурслей — только вообразите, благопорядочного семейства, которое никогда в жизни не давало ни малейшего повода заподозрить себя ни в странностях, ни в, упаси Боже, каких-нибудь волшебных штучках! — так вот, прямо на подоконнике кухни дома Дурслей сидела сова.

Окно было раскрыто, и из него в сад доносился упомрачительный запах готовящихся овощей. Сова сидела, терпеливо дожидаясь, когда же девочка с темно-рыжими волосами, наконец, заметит своего неожиданного гостя. Удивительно зрелище, не правда ли?

Вы бы еще больше удивились, увидев, что рядом с совой на подоконнике лежало письмо. Толстое, из желтого пергамента, с адресом, написанным зелеными чернилами письмо.

Определенно, Дурсли такую шутку уж точно не оценили бы.

Дейзи закрыла сковороду крышкой, оставив овощи тушиться. Домашние дела на сегодня закончены. Вроде бы… Девочка надеялась, что тете не придет больше в голову выдумать еще что-то, что можно выскоблить, вымыть, выстирать. В такой чудесный летний день, все, о чем можно думать — это о гамаке, легком чтении и сне под палящими солнечными лучами. Ну, гамак Дейзи не светит, почитать можно будет вечером, а уж про сон и думать нечего. Вдруг тетя застанет ее спящую — и снова начнет бранить, а то и еще похуже — таскать за волосы и упрекать в праздности.

Тем не менее, Дейзи не хотелось больше работать. Безрадостно вздохнув, девочка развернулась к окну и замерла.

На какую-то секунду ей показалось, что жара начала оказывать на нее странное действие. А как иначе, как не галлюцинацией, можно объяснить сидящую на подоконнике маленькую, серую, взъерошенную сову, да еще и сердито глядящую на Дейзи? Откуда совы в этом респектабельной до невозможности месте, да еще и в полдень? Точно, это тепловой удар, подумала Дейзи.

Девочка зажмурилась, прогоняя видение прочь. Однако когда Дейзи открыла глаза, сова никуда не исчезла. Издав слишком реалистичное для видения нетерпеливое «ух!», птица, еще немного потоптавшись на подоконнике, взлетела прочь, мимо сада и скрылась вдали.

Дейзи так и осталась стоять, с раскрытым ртом, ошалело глядя в окно, на синее небо, где только что скрылась необычайная гостья.

В доме послышались голоса: посиделки в саду закончились, гостьи разошлись по домам, тетя Петуния вместе с вернувшимся с прогулки Дадли весело обсуждали свои дела. Братец что-то вещал об игре в футбол, а тетушка восклицала что-то умиленное в ответ на каждую реплику обожаемого сыночка. Оба они, мать и сын, вошли на кухню, где Дейзи еще не отошла от изумления после визита странной совы и так и не пошевелилась.

При виде племянницы лицо тети Петунии поразительно мгновенно приобрело вместо восторженного выражения, которое озаряло ее не очень привлекательное лицо в разговоре с Дадли, презрительно-высокомерную мину.

— Следи за рагу, маленькая неряха! Глаз да глаз за тобой нужен! Только оставишь тебя одну, так уж жди неприятностей! — Всплеснула руками тетя.

Дейзи словно очнулась от забытья.

— Я все сделала, тетя Петуния, овощи скоро будут готовы.

— Вот и отлично. — Буркнула тетя. — Принесешь потом из сада посуду, вымоешь и…

-Мам! — Воскликнул Дадли. — Смотри — там какое-то письмо лежит!

Братец проскочил мимо остолбеневшей кузины и схватил письмо раньше, чем Дейзи сообразила, что собиралась посмотреть его первой. В конце концов, сова прилетала именно к ней. Хотела бы она доставить письмо кому-нибудь из Дурслей, полетела бы к тете Петунье. Но раз конверт бросили не тете, дяде Вернону или братцу Дадли, то…

-Мам, тут написано, что оно для Дейзи! — Страшно удивленный Дадли передал пухлый конверт в руки матери и повернулся к сестре — «Мисс Д. Поттер, графство Суррей, город Литтл-Уингинг, улица Тисовая, чулан под лестницей» Кто тот сумасшедший, что решил тебе написать? Кому ты вообще нужна? — И скорчил противную гримасу, а потом лицо его словно озарилось — в белобрысую голову пришла идея. — Вот Пирсу расскажу, он со смеху умрет! Рыжухе кто-то пишет письма! Ха! Правда смешно, мам? Ма-ам?

Миссис Вернон Дурсль замерла на месте с письмом в руках, словно превратилась в изваяние, как Дейзи несколько минут назад. Только если на лице племянницы отражалось удивления вперемешку с неверием, то на лице тети Петунии был написан самый настоящий ужас.

Испугавшийся реакции матери, а вернее полному ее отсутствию, Дадли снова окликнул ее.

— Мам, что случилось?

-Тетя… тетя Петуния, если письмо пришло… э-э принесли мне, (Дейзи отчего-то не решилась сообщать тетке о том, кто и как доставил это неведомое послание), то, может, мне забрать его?

На тетю словно плеснули холодной воды — она резко вскинула голову и вперила взгляд в Дейзи.

— Можно мне мое письмо, тетя Петуния? — Снова повторила просьбу Дейзи. Она старалась говорить как можно вежливее и спокойней, хотя внутри нее бушевал целый смерч эмоций: шок, удивление, неверие и затаенная радость. Ей пришло письмо! Первое письмо в ее жизни! Она никогда не получала никаких посланий — да и от кого бы? Друзей у нее нет и не было никогда, родственников тоже, не считая Дурслей да тетушки Мардж, сестрицы дяди Вернона, но последней и в голову бы не пришло писать «мерзкой девчонке» письма. А соседка миссис Фигг, у которой Дейзи иногда гостила, жила в соседнем доме, слишком близко, чтобы посылать письма. Разве что из библиотеки — но Дейзи всегда вовремя сдавала книги.

А, может, в конверте лежит открытка — ко дню рождения, он у Дейзи наступит завтра? Вон какое пухлое письмо… Словом, Дейзи просто умирала от нетерпения и любопытства!

-От кого оно, мам? — Вопросил Дадли, и Дейзи, пожалуй, впервые в жизни была ему благодарна, ведь в данную минуту их волновал один и тот же вопрос, а Дадли озвучил его.

— Ни от кого! — Отрезала тетя Петуния. У нее был такой взгляд — словно она уже что-то решила про себя.

— Но как же, там же написано… — Начал Дадли.

— Но Дадли сказал, что оно мне… — Расстроенно воскликнула Дейзи. Сердце ее колотилось как сумасшедшее. А вдруг Дадли пошутил, а она на секунду — всего одну восхитительно волнующую секунду! — поверила ее гнусному розыгрышу и вообразила, что кто-то может писать ей письма? А на самом деле написали не ей?..

-Немедленно к себе оба!! — Вскричала тетя Петуния вне себя от раздражения. — Я кому сказала, вон!

Брат и сестра выскочили из кухни, ошеломленные внезапным перепадом тетиного настроения. Миссис Дурсль захлопнула за ними дверь. Видимо, она и вправду потрясена, раз даже забыла напомнить племяннице о грязной посуде в саду. Дейзи же решила подождать тетю Петунию в коридоре — когда она выйдет из кухни, надо будет снова спросить про письмо. Умолять бесполезно — на тетку это не подействует. А еще было трудно сказать, что поразило Дейзи больше — сова с письмом или тетин ступор от этого письма

К сожалению, братец Дадли тоже топтался перед дверью кухни.

— Гадаешь, кто бы мог тебе написать? — Ехидно поинтересовался он у кузины, взволнованно кусающей губы. — Наверное, это чей-то прикол. Иначе почему письмо пришло не обычной почтой, утром, а его кинули в окно?

Все внутри Дейзи похолодело. Ну, конечно, это был чей-то розыгрыш! А чем это еще могло быть?! Кто станет ей писать, ей, никому не нужной сироте из Литтл-Уингинга?

Но кто и где мог найти сову? Да не просто сову, а умеющую приносить почту? Как-то это слишком сложно для некоего шутника, кем бы шутник этот ни был. Да и у кого в их городке есть сова?

А уж ступор и истерика тетушки и вовсе необъяснимы. Что ее так напугало? Петуния, конечно, как и все Дурсли, терпеть не могла глупые шутки, но уж больно дикая у нее реакция на всего лишь письмо. И это притом, что ей еще неизвестно, как это письмо попало в их дом!

Дейзи почувствовала, что еще никогда она не была так сбита с толку. Если это какие-то родственники объявились, то что в их весточке такого страшного? Дейзи ничего не понимала.

Они с Дадли потоптались у входа в кухню еще добрых полчаса, но тетя Петуния так и не открыла им. Тогда Дейзи отправилась в сад за грязными тарелками — уж с ними-то тетя ее впустит! Дадли кинул что-то обидное вслед сестре, а потом потопал к себе наверх, к игровой приставке, резне монстров и куче пакетов с чипсами.

… Вечером, лежа в своей кровати, Дейзи не могла уснуть. Сон не шел к ней, да и как ему прийти, когда перед глазами все проносятся события этого удивительного дня! Вот дядя Верно приходит с работы, сидит за столом, уплетает стейк и рагу, гудит о новостях фирмы, интересуется, почему у всех такие кислые лица. И тетя Петуния показывает ему таинственное послание якобы для Дейзи. Что творилось с дядей! У него шок был не хуже, чем у его жены. Вместе они выгнали с кухни и Дадли, и Дейзи, и опять кузен с кузиной топтались возле кухни, прислушиваясь к голосам. Дядя мерил кухню быстрыми и нервными шагами — он были отлично слышны в коридоре — а тетя горестно вопрошала: «О, Вернон! Ты видел ЭТО, Вернон? Они… они даже знают, где она спит! Милостливый Боже, что же нам теперь делать?»

-Ничего не будем делать! — Прорычал дядя. — Просто не обращать внимания на их поганые послания, и все! Авось и прекратят писать нам со временем…

Этот разговор до крайности заинтриговал Дейзи.

Но и это было не все. Вечером, когда Дейзи укладывалась спать, дверь чулана отворилась, и дядя Вернон собственной персоной обратился к племяннице:

-Э-э… Мы с Петунией тут подумали, и решили, что … э-э… будет лучше, если ты будешь жить в старой комнате Дадли. Тебе же здесь неудобно, верно? — Дядина попытка казаться дружелюбным выглядела жутковато, честно говоря.

— А вы отдадите мне мое письмо? — С надеждой спросила Дейзи. — А кто его прислал?

— Никто! — Вмиг ощетинился дядя Вернон — Это была идиотская ошибка! Собирайся давай, и марш наверх со своими пожитками!

А потом была истерика Дадли — он не желал, чтобы его комнату отдавали противной Рыжухе, ему негде хранить игрушки и вообще…

Потом бесцельное лежание на новой кровати и думы, думы, думы… Что же случилось с ее таким размеренным, грустным, но привычным мирком, где все так просто и предсказуемо? Дейзи не могла сказать самой себе, нравятся ли ей перемены — не переезд в комнату, хотя здесь, на новом месте, удобнее, чем в крошечном чулане. А письмо… Такое манящее… Тот человек, что прислал ей его, он может написать ей еще раз? Вдруг Дейзи повезет, и она поймает и прочитает послание раньше, чем до него доберутся Дурсли?

Дейзи дала себе слово завтра же внимательно следить за пролетающими мимо птицами (если, конечно, таинственный адресант не надумает послать письмо каким-нибудь другим способом). Девочка долго ворочалась в постели, не в силах заснуть — ей так хотелось, чтобы новый день поскорее наступил, что она в нетерпении ложилась то на один бок, то на другой, пока сон не сморил ее, уставшую, где-то межу пятью и шестью часами утра…

Однако следующий день прошел совсем не так, как хотелось Дейзи. Утром тетя Петуния выставляла пустые бутылки из-под молока за дверь и обнаружила еще одно послание для племянницы. И снова вопль ужаса и страха тети, топанье дяди на этот раз в закрытой гостиной. И снова вопросы без ответов, работа по дому в состоянии глубокой задумчивости. И любопытство, возрастающее с каждым часом, каждым возгласом дяди Вернона и каждым причитанием тети Петунии.

… Так прошла еще пара дней. Дейзи больше не видела сов. Либо они прилетали в те моменты, когда девочка не видела их — хотя она каждые несколько минут выглядывала в окно или поднимала голову к небу, работая в саду, в надежде, что увидит пернатого почтальона — либо отправитель решил использовать другой способ отправки конверта с адресом, написанным зелеными чернилами. На следующий день после того, как тетя Петуния утром обнаружила конверт на пороге дома, письмо влетело в дом… через камин. И опять Дадли оказался проворней кузины, он схватил письмо раньше, чем Дейзи прыгнула к камину. Сияя самодовольством, Дадли разрывал конверт, а Дейзи повисла на нем, но куда ей! Против толстяка Дадли, который, к тому же был значительно выше ее, ничего не поделаешь…

Однако Дадли не успел развернуть пергамент, как из рук у него письмо вырвал разъяренный, как стадо носорогов, дядя Вернон, и тут уж братец боролся со своим отцом за право посмотреть бумажки.

Еще пара бессонных ночей. Бездумное разглядывание темного неба и россыпь звезд… Последний раз Дейзи так странно чувствовала себя в день рождения Дадли в прошлом году. Тогда миссис Фиг заболела, и Дейзи не смогли оставить с ней — ее всегда оставляли у этой соседки, когда Дурсли уезжали куда-нибудь. И девочку взяли с собой, в зоопарк, в компании тети, дяди, именинника и его лучшего друга Пирса Полкисса, мальчишку, такого же тупого и ленивого, как братец Дадли, и похожего на крысу.

Дейзи разговаривала со змеей! Ну, то есть не совсем разговаривала. Дейзи спрашивала боа констриктора о его месте рождении, о том, как ему живется в зоопарке Литтл-Уингинга, а змея кивала ей в ответ!! А потом это увидел Дадли, завопил отцу и Пирсу, чтобы они шли посмотреть, что вытворяет змея, отпихнул Дейзи в сторону… И вдруг стекло террариума исчезло… Просто взяло и исчезло само самой. Змея выползла на волю, и ох сколько шума в зоопарке было в тот день!

Дейзи не знала, почему Дурсли обвинили во всем ее, но довольно долго просидела в чулане запертой в наказание. Тогда она была поражена разговором со змеей больше, чем-либо в своей жизни до этого.

… На третий день Дейзи поливала розы в саду. Дядя Вернон собирался отвезти семью неведомо куда, подальше от таинственных посланий. Тетя упросила его подождать до завтра, так как не имеет смысла ехать вечером. После долгих споров, громких криков несогласия дяди с слезливых уламываний тети, дядя Вернон сдался и приказал готовить вещи, чтобы завтра в семь утра уже быть готовыми к отъезду. Куда дядя собирается их отвезти, никто не знал, даже тетя не смогла выпытать у него, что же он задумал.

Однако сборы не освободили Дейзи от работы в саду, и сейчас она крутилась с лейкой возле розовых кустов и размышляла, не сошел ли дядя с ума.

Какой-то шум привлек ее внимание. Дейзи подняла голову и увидела, что по другую сторону забора стоит Пирс Полкисс, видимо, проходивший мимо дома Дурслей.

-Эй, Рыжуха! Мелкая, рыжая, шрамоголовая и бесстыжая! — Пирс, похоже, был страшно доволен придуманным стишком. А потом он начал кривляться так противно, что Дейзи тут же отвернулась от него. Что за неприятный мальчишка!

Время близилось к ужину. Дейзи взяла лейку и, не обращая внимания на кривляния Пирса и противное улюлюканье, несущееся ей вслед, направилась в дом.

Уже занеся ногу на ступеньку дома, Дейзи услышала, как кто-то окликнул ее:

— Добрый вечер! Извините за беспокойство, могу ли я поговорить с мистером и миссис Дурсль?

Дейзи повернулась к неожиданному собеседнику.

Возле калитки стояла высокая худощавая женщина, в изумрудной мантии, немолодая и в очках. Волосы ее были седы и убраны в строгую прическу. Незнакомка смотрела на Дейзи с чрезвычайным любопытством...

От автора: да, я знаю, что пока нет каких-то особенных приключений, отличных от канона, но только пока. :) Надеюсь, прода никого не разочаровала.

Я не стала описывать поездку Дурслей на остров и случай в зоопарке в подробностях, не хочу тянуть кота за хвост.