Помощь в обретении счастья (гет)

Люциус схватил сына за грудки и, прижав его к стене, зашипел ему в лицо:

— Скажи мне, Драко, говорил я тебе, чтобы не смел даже близко приближаться к Паркинсон? Почему ты всегда поступаешь по-своему?

— Что произошло? — Драко нахмурился и вырвался. — Тебе она все рассказала? Я ее убью, когда увижу...

— Замолчи! — Люциус треснул сына по ноге тростью. Он был очень зол на сына и не знал, как начать разговор. Известие, которое он получил вчера вечером, потрясло его и очень сильно разгневало. Он не думал, что его родной сын будет так поступать.

Драко не понимал, что происходит. Он еще никогда не видел отца в таком гневе. Внезапно, в его голове что-то щелкнуло, и он вспомнил слова своей невесты: «Я расскажу твоему отцу, что ты спишь с Паркинсон...». Она говорила это с такой обидой и злостью, что вполне могла нажаловаться. Вот ведь маленькая стерва!

— Так это она тебе сказал. Моя невестушка...

Люциус обернулся к сыну.

— Она пообещала мне, что все расскажет.

— Что расскажет? Что между вами произошло?

Драко пожал плечами.

— Ничего особенного. Просто я сказал, что не собираюсь подчиняться ее приказам. Но она еще получит свое.

— Не смей ее трогать, Драко! — Люциус грозно посмотрел на сына. — Ты и так уже сделал достаточно! Она все рассказала своему отцу! Ты хоть понимаешь, чем это нам грозит? Мы не можем позолить себе рассориться с их семьей.

Драко недоуменно смотрел на отца.

— Что? Это еще почему?

Люциус вытер пот со лба и отвернулся. Он не собирался сейчас все рассказывать сыну. Но и долго тянуть тоже было нельзя.

— Мы обязаны жизнью Ксенофилиусу Лавгуду. Это он спас нашу семью от Азкабана много лет назад. Он обладает такой силой, о которой мы и не подозреваем. Если что-то случиться с его дочерью, то мы можем попасть за решетку к Дементорам.

При их упоминании Люциус содрогнулся.

— Не смей больше грубить ей! Не смей даже пальцем трогать! С этого момента ты будешь исполнять все ее приказы! Если выползет наружу то, что мы, вся наша семья, были верны Волдеморту, нас сразу схватят и казнят.

Драко смотрел на отца глазами полными ужаса.

— Что ты говоришь? Какой Азкабан? Я не буду...

— Ты будешь! — Люциус взглядом пригвоздил сына к полу. — Если я еще раз услышу, что ты нагрубил ей, тебе не поздоровится и ты это знаешь.

Драко побледнел. Он не сказал ни слова и только смотрел, как отец исчезает в камине. Он до сих пор не мог поверить в его слова.

* * *

Гермиона догнала Луну у Большого зала.

— Ты уже слышала? Малфой — старший нанес визит своему сыну. Говорят, они очень громко разговаривали, и у них в разговоре мелькало твое имя.

Луна улыбнулась и посмотрела на Гермиону.

— Зачем ты это мне рассказываешь?

Гермиона нахмурилась.

— Я думала...

Луна махнула рукой и зашла в Большой зал. Оглядевшись, она заметила за Слизеринским столом Драко, который ни на кого не смотрел и ни с кем не разговаривал. Даже Паркинсон сидела от него в отдалении.

— Гермиона, ты сильно хочешь завтракать?

Гермиона покачала головой. Она вообще не хотела есть, а пришла в Большой зал только из-за Луны.

Подруги вышли из зала и направились в сторону башни прорицания.

Гермиона хотела заговорить, но не знала, с чего начать. Она уже начала догадываться, что Люциус не просто так приходит в школу. Здесь каким-то образом была замешана Луна. Гермиона очень хотела выяснить каким.

Луна молчала. Ей нужно было немного подумать. Она дала своему отцу повод для злости, он может надавить на Драко и заставить того жениться на Луне. Но Луна хотела любви. Она хотела получить ее честным путем.

— Луна, — Гермиона остановилась. — Я не понимаю, что с тобой происходит. С чего вдруг ты захотела за него замуж?

— Я не могу тебе сказать.

Луна развернулась и пошла в обратную сторону. Гермиона последовала за ней.

— Что может быть такого секретного? Я же твоя подруга!

Луна пожала плечами. Она не хотела рассказывать Гермионе о своих мыслях. Это было только ее дело и больше оно никого не касалось.

Гермиона поняла настрой Луны и отступила.

— Встретимся за обедом.

Луна кивнула.

* * *

Драко поцеловал девушку, прижавшуюся к нему. Он хотел ее здесь и сейчас, но не мог. Он все еще помнил слова своего отца. Запрет, который тот поставил. Но его любовь к Панси была сильнее. Она заставляла его совершать безумные поступки, за который он, несомненно, будет наказан.

— Драко, — Панси поцеловала любимого в мочку и слегка ее прикусила. — О чем ты задумался?

Драко покачал головой. Не хватало еще загружать голову Панси всякими глупостями.

— Ты еще не передумал уехать со мной?

Драко сильнее прижал к себе Панси.

— Нет. Как только закончатся все экзамены, мы тут же уедем.

Панси улыбнулась. Ее мечта потихоньку начинала сбываться. Скоро она станет носить имя Малфоев, затем родит наследника. Люциусу придется признать малыша своим внуком. Панси знала, как он дорожит всеми родившимися детьми в их семье.

Драко думал о том же. Он знал, что если Панси родит мальчика, то Люциус примет ее в семью. И тогда не о какой Лавгуд не может быть и речи. Ее вообще не должно быть рядом с ним. Хоть она и из чистокровного рода, она не чета ему.

— Драко, хватит уже.

Драко посмотрел на Панси и нахмурился.

— Ты о чем?

— Ты опять думаешь о ней? Да чем она тебя так привлекает? — Панси вырвалась из объятий. — Я не понимаю тебя! Ты говоришь, что любишь меня и в то же время думаешь о своей невесте! Может, ты меня обманываешь?

Драко засмеялся. Ему нравилось смотреть на злую, ревнующую Панси. Она поднимала ему настроение, и он понимал, что от этого любит ее только сильнее.

— Успокойся, котенок. Она мне не нужна. Мы уедем с тобой далеко, где нас никто не найдет. Мы будем жить долго и счастливо и никакая Лавгуд нас не разлучит.

Панси внимательно посмотрела на Драко, пытаясь понять, говорит ли он правду или опять врет. Но Драко не врал. Ему было глубоко безразлично на Луну. Он любил только Паркинсон.

Эта любовь зародилась у них еще на четвертом курсе. Тогда они об этом не подозревали, думая, что они просто лучшие друзья. Но потом их осенило. Они поняли, что созданы друг для друга и поклялись, что всегда будут вместе.

* * *

Луна вытерла слезы. Она услышала диалог Драко и Панси. Она слышала все до единого слова. Ей было так больно, как не бывает никогда в жизни. Так сильно может болеть только разбитое сердце.

Она не могла больше бороться со своей любовью. Она должна была что-то сделать. Должна была заставить Драко полюбить ее, жениться на ней. Зачем ему эта Паркинсон? Чем она лучше?

Слезы продолжали литься, и Луна не могла их остановить. Ей хотелось громко кричать, ругаться, взмахивая палочкой, крушить все вокруг.

Но она не могла. Она не могла никому показать, как сильно она его любит. Ее будут дразнить, будут смеяться и жалеть. Ведь Драко ее совсем не любит, она ему не нужна. Она не сможет вынести жалостливых слов и взглядов. И не сможет смотреть, как Драко развлекается с Панси.

Она должна действовать. Если она хочет, чтобы он на ней женился, то должна все взять в свои руки. Пора, наконец, показать Драко Малфою, что он не прав и заставить его признать свою ошибку.