Две большие разницы (гет)

POVОливер

Мерлиновы подтяжки, я сидел над этой чертовой схемой всю ночь, и чувствую, просижу еще столько же. Тяжело быть капитаном, ничего не скажешь. Но я определенно счастлив, что у нас в команде наконец-то появился хороший ловец. Да что там хороший — он ПОЯВИЛСЯ. Я его еще не тренировал, но повода не доверять Макгонагалл у меня нет. Хотя, после Чарли Уизли вряд ли кто сможет удивить меня мастерством в Хогвартсе. Посмотрим сегодня, чего стоит этот Поттер. Если он и впрямь так хорош, как его нахваливала Минерва, это будет круче, чем все. Ведь отбор ловца это не партия в плюй-камни, да еще и поле бронировать.

Факультет еще спит. Воскресенье, как-никак! И тем лучше, никто не мешает. Упс, кажется, накаркал...

— Вуд, ты что, не ложился? — смертельно уставшие близнецы Уизли и такой же помятый Ли Джордан ввалились в гостиную через портретный проем. Опять всю ночь где-то шлялись? Куда смотрит их старший брат, Перси, который, к тому же, еще и староста? Джордж подошел к столу, посмотрел на мою тактическую схему и присвистнул.

— Некогда спать, — кратко ответил я и потер красные глаза. Как они не понимают, что я не просто так сижу?

— Ну и не спи, а мы пойдем, подремлем часок-другой, — заявил Фред, и троица направилась в мужские спальни.

Уизли просто находка для нашей команды. Летают так, словно родились в воздухе. Они вдвоем четкий слаженный коллектив, с полувзгляда друг друга понимают. Похоже, талант к квиддичу у них семейное. И как бы я на них не ворчал, все равно обожаю этих двоих. И в качестве загонщиков, и в качестве друзей.

Хотя, в последнее время я все меньше стал проводить вечера с друзьями. Квиддич занял всю жизнь. Я еле успеваю учиться, хотя, по сути, мне нужно лишь выпуститься через три года. К чему высшие баллы, если я собираюсь продолжить спортивную карьеру после школы?

А мама волнуется каждый раз, когда я дома или в письмах упоминаю квиддич. Она боится, что я упаду на землю и что-нибудь себе сильно покалечу. Был на каникулах дома — сущий ад. Два месяца без полетов. У нас в Глазго и так особо не полетаешь, но можно было бы потренироваться в Лондоне. Орсайно не был бы против, если бы я у него останавливался раз в две недели, все равно живет один. Но нет! Мама меня перехитрила и заперла мою метлу в кладовке, наложив чары похлеще охранной магии Хогвартса. Я думал, когда вернусь на поле осенью, на дюйм не поднимусь. Зря боялся, но форму набирать пришлось заново.

Ха, вы удивляетесь? Сейчас еще по-божески. Четыре года назад у меня родился младший брат, Роберт. И пока он был младенцем, львиная доля внимания все равно доставалась мне. Сейчас малой в том возрасте, когда за него надо бояться намного больше, чем за меня. Роб на своих двоих, стоя на твердой ровной поверхности, творит больше дел, чем я на метле возле ворот. Поэтому, мама воркует с ним, а папе приходится меня воспитывать. На расстоянии это у него не шибко получается.

Пока Билл и Чарли учились в школе, они были мне лучше всяких старших братьев. Да что там, они всему факультету таковыми являлись! К Биллу можно было прийти с любыми проблемами — от домашнего задания до поломанной руки, и он всегда находил нужные слова и помогал, чем мог. Но со старшим Уизли я, к сожалению, не сильно успел пообщаться. Парень выпустился, когда я закончил первый курс. Но на двенадцатый мой день рождения он прислал мне из Египта открытку с поздравлениями и звал в гости с семьей.

Чарли выпустился когда я был на третьем курсе. Играть под его руководством целый год для меня было огромной честью. И теперь, став капитаном, я постараюсь быть ничем не хуже его. Уже делаю к этому первые шаги — я набрал абсолютно новый состав, по моему мнению, лучший за всю историю Гриффиндора. У нас блестящие охотницы — Кэти Белл, Алисия Спиннет и Анжелина Джонсон, крутые загонщики — близнецы Уизли, надеюсь, самый быстрый ловец — Гарри Поттер, ну и вратарь. Вратарь — это я.

— Оливер, — Анжелина Джонсон подергала меня за плечо. Кажется, я задремал, гостиная уже залита осенними лучами солнца. — Не проспи тренировку.

Девушка стояла передо мной уже одетая в спортивную мантию с метлой на плече и с пониманием смотрела на мое помятое лицо. Я взглянул на часы — твою мать... Тренировка через пять минут!

— Начинайте пока без меня, я скоро приду, — собрав все свои свитки со схемами, я побежал в спальню, чтоб переодеться. Спустя десять минут я уже бежал на поле. Уже десять утра, вот я растяпа! А еще капитан, называется. Опоздать на тренировку — позорище...

— Эй, Вуд, ты ничего не потерял?

Холодный девчачий голос, долетевший издалека и отразившийся от каменных сводов потолка, ударил меня в спину. Я резко затормозил и обернулся. Элли Смит, стоя на лестнице, держала в руках мою вратарскую перчатку. Неспешно сойдя со ступенек, она, стуча каблучками по холодному полу, подошла ко мне и протянула перчатку.

— Спасибо, — пробормотал я, принимая потеряшку из ее рук, и припустился бежать в сторону поля. Она в ответ, кажется, что-то сказала, но я не расслышал.

Вообще с тех пор, как мы с ней поступили в Хогвартс, наши отношения разладились. Мама мне и по этому поводу мозг часто промывает. Они с отцом Элли очень хорошие друзья, поэтому она в курсе всего, что происходит с его дочерью.

Жена мистера Смита умерла, когда Элли была совсем маленькая. Поскольку мы были соседями, мистер Смит часто оставлял дочку у нас. Он не захотел жениться снова, поэтому Элли росла без матери. Она мне показывала колдографию, где они втроем. Элли там еще совсем малявка, и скорее напоминает батон в одеяле, чем девочку. А ее мама просто красавица. Наверно, когда Элли вырастет, будет на нее похожа. У нее такие же кудрявые темные волосы, темные глаза и круглая странная родинка на плече. Я помню, как в детстве часто смеялся, что родинка Элли похожа на жука.

— Что это у тебя? — карие глаза Оливера с интересом уткнулись в худенькое плечо подруги с выпирающими косточками.

— Родинка, — ответила Элли, не отрываясь от постройки очередной башенки. Они сидели на полу в детской мальчика и играли в кубики. На улице и в доме было жарко, поэтому Оливия переодела Элли в маечку на тонких лямках.

— Да это же самый натуральный навозник! — смеялся Оливер, тыкая в плечо девочки. Элли привыкла, что над ее родинкой смеются дети. Но девочку с малых лет папа приучил философски смотреть на подобные усмешки, и ни в коем случае на них не отвечать. Поэтому Элли ничего не сказала, стукнула Оливера куклой и потопала домой.

— Куда ты направилась, Элли? — Оливия, до этого готовившая ужин, вышла в коридор, когда услышала детские шаги. Девочка повисла на дверной ручке, упорно пытаясь открыть входную дверь квартиры семьи Вуд.

— Я домой, — буркнула Элли. Поняв, что просто так дверь не откроешь, девочка решила сделать передышку и уселась перед ней, облокотившись на тумбу с обувью.

— Ты сегодня ночуешь у нас, — вздохнула Оливия. Ее совсем не тяготил чужой ребенок! Да и за последние четыре года, что она нянчается с Элли, девочка ей стала почти родной. — Твой папа на работе.

— Я сама посплю, я уже взрослая, — упрямо сказала Элли, вновь штурмуя дверь.

— Тебя Оливер обидел? — участливо спросила Оливия, подходя к девочке и присаживаясь на корточки. Их головы оказались на одном уровне, и женщина заметила, что глаза малышки полны слез.

— Он над родинкой смеялся, — неохотно ответила девочка, пряча глаза.

— Он не со зла, — обнимая Элли, сказала Оливия, рисуя в голове, как пожурит юного обидчика. — Не обижайся на него. Все мальчики глупые.

— И мой папа? — не на шутку удивилась девочка.

— Нет, твой папа уже взрослый, он очень умный, — Оливия заметила коротенькую тень, лежащую на полу напротив детской. Оливер подслушивал. Стоит дать сыну сигнал, чтобы тот извинился.

— Только папа грустный все время, — жалобно сказала Элли. — Он не спит ночью. Он плачет иногда, только это секрет, — девочка приложила пальчик к губам Оливии.

— Я никому не скажу! — сделав таинственное лицо, пообещала женщина. — Иди обратно к Оли. Я думаю, он осознал свои ошибки, и больше не будет смеяться над тобой.

Странная она, Элли Смит. В детстве была странной, и сейчас не изменилась ни капли. Только стервозной стала. И красивой.

Все лето она по-прежнему проводит не в Глазго. Иногда вечером я видел, как ее папа возвращается с работы, порой он даже к нам в гости заходил. Но я старался с ним не сталкиваться. Почему-то после каждого разговора с Элли (а их становится все меньше с каждым годом) у меня как будто душа наизнанку выворачивается. И даже сейчас! Она меня не назвала Оливером, а каким-то Вудом, как будто мы с ней пару раз в жизни виделись. Так. Кажется, я отвлекся, а на меня уже летит Анжелина с мячом. Бросок! Черт, она мне забила.

— Если будешь продолжать ловить ворон, а не мяч, мы не размажем Слизерин в ближайшей игре! — крикнул мне Джордж с другого конца поля. Я стиснул зубы и сосредоточился целиком на игре.

* * *

В целом, тренировка прошла неплохо. Гарри оказался выше всех похвал. Для первокурсника, который до этого на метле сидел лишь однажды, он просто гений! Упорные тренировки сделают из него первоклассного ловца! Надо бы поблагодарить Макгонагалл.

— Эй, Оливер, — рядом со мной на диван плюхнулся Орсайно. Он опять что-то нахимичил со своей прической, теперь его волосы были нежно-розовые. — Пошли в Хогсмид? Посидим в «Трех метлах», попьем сливочного пива.

— Ты так расписываешь программу, будто на свидание зовешь, — хмыкнул я. Орсайно пожал плечами и продолжал выжидательно на меня смотреть. — Хотя, почему нет. Пошли.

Но в «Трех метлах» был аншлаг. Мадам Розмерта еле успевала обслуживать посетителей. Я решил, что лучше будет пойти в «Кабанью голову», и только развернулся, как Орсайно меня потащил к столику в углу. Там сидели — кто бы вы подумали? — Пенелопа Кристал, Элли и еще две их подружки с Когтеврана.

— Пенни, привет! — Орсайно лучезарно улыбнулся блондинке. Та в ответ на него посмотрела хуже, чем на слизняка.

— Что ты забыл у нашего столика, Ферстон?

— Да ладно тебе, Пенни. Если мы расстались, это не значит, что мы не можем быть друзьями. Я по-прежнему считаю, что на Когтевране самые красивые девушки! — он многозначительно обвел глазами сидевших за столиком леди.

— Это вопроса не снимает. Вы хотите к нам подсесть? — одна из девочек, незнакомых мне, по примеру Пенелопы в упор посмотрела на Орсайно. Она мне показалась смутно знакомой. Элли с интересом изучала свои ногти, а четвертая очень мило мне улыбнулась. Я хотел улыбнуться в ответ, но у меня словно свело мышцы на лице. — У нас все занято.

Орсайно понял, что ничего не выйдет, и мы откланялись. Сидя в «Кабаньей голове», я спросил у него, кто те две девушки.

— Та, что меня спрашивала, это Чжоу Чанг. Ты не знаешь ее разве? Она же ловец сборной Когтеврана!

Я хлопнул себя по лбу. Конечно же! Ну, я и дубина, еще думал, где я ее мог видеть, кроме как на поле во время отбора ловцов.

— А которая молчала?

— Что, понравилась? — хохотнул Орсайно. — Это подружка Чанг, Мариэтта Эджком.

— Она ничего так, — я почувствовал, что краснею. — Но они же малявки, разве нет?

— На два года младше, — кивнул Орсайно, отхлебнув пива из пыльной бутылки. — А почему вы с Элли не разговариваете? Даже не поздоровались.

— С чего это мы должны разговаривать? — неохотно ответил я вопросом на вопрос.

— Помнится, вы когда-то были не разлей вода, — прищурился Ферстон.

— Были да всплыли, — отрезал я. Не хотелось говорить на эту тему, но Орсайно продолжал гнуть свое.

— Ты бы повнимательнее был. На нее Флинт заглядывается.

— Мне-то какое... ЧЕГО-ЧЕГО? — чуть не поперхнулся я.

— Что слышал, — хладнокровно отозвался Орсайно. — Маркус Флинт, помнишь такого?

Мои руки сами сжались в кулаки. Флинт не дает мне покоя с первого курса. От него и его компании я и мои друзья получил столько подлянок, сколько вам и не снилось. Безусловно, в долгу мы не оставались. Но хуже всего то, что Слизерин побеждал в чемпионатах по квиддичу, попутно размазывая Гриффиндор по стенке. Лишь при Чарли этих гадюк удалось обыграть. А в этом году Флинта еще и назначили капитаном. Когда Макгонагалл сказала мне об этом, я чуть стол не перевернул.

А теперь еще он тянет свои ушлые жабьи лапки к Элли?! Пора с ней поговорить, предупредить ее о том, какой Флинт на самом деле. Конечно, умом и внешностью он один в один горный тролль, но кто ее знает, какие мальчики ей нравятся. Настроение на хороший выходной куда-то испарилось. Я молча допил пиво, Орсайно на меня обиделся и пошел обратно в «Три метлы». А мне ничего не оставалось, как вернуться в замок.

— Оливер, ты расстроился?

Мальчик молчал. Элли пыталась выудить из него хоть слово последние полчаса, но все безуспешно. Он даже не смотрел на нее, а только ковырял песок на отмели озера палочкой.

— Ну и дурак! — девочка показала ему язык, развернулась и ушла.

Она могла попросить Шляпу, чтобы та отправила ее на Гриффиндор! Ей же было все равно! Почему же она теперь на Когтевране? Он ей этого никогда не простит. Оливер смотрел вслед ее удаляющейся фигурке и думал. Вряд ли он встретит кого-то, кто бы понимал его лучше, чем она.

— Можно к тебе? — не дождавшись разрешения, рядом с ним на песок сел Орсайно. Он был безгранично счастлив, что Шляпа отправила и его в Гриффиндор, поэтому в первый же вечер на радостях пропалил огромное гриффиндорское полотнище, что висело над камином в гостиной. — Вы что, поссорились?

— Нет, — нехотя ответил Вуд.

— Да брось! И что с того, что она теперь не с нами учится? Она же крутая, хоть и девчонка! — Орсайно простодушно рассмеялся. — И любит «AC/DC»!

— Она ненавидит «AC/DC», — безучастно заметил Оливер. — Ты ее с Пенелопой перепутал.

— Ой, верно, — смутился Ферстон. — Ну ладно. Все равно, не ссорьтесь. Вы же друзья с детства.

— Мы не ссорились, — раздраженно ответил Вуд, потеряв терпение. — Извини, мне нужно в библиотеку, писать эссе для Флитвика.

Орсайно тогда за мной все равно увязался, ему удалось меня разговорить. Оказалось, у него очень интересная жизнь. Они жили с матерью и старшим братом в крохотной квартирке на окраине Лондона. Об отце он ничего не знал и сомневался, что тот мог быть волшебником, ведь у его брата нет никаких магических способностей. Мама тоже не являлась волшебницей, и вообще боялась всего мира, который таился по ту сторону стены за «Дырявым котлом». Поэтому в Косой переулок за покупками к школе и на вокзал Орсайно провожал Крис, его старший брат.

Когда Орсайно стукнуло тринадцать, его брата и маму посадили в тюрьму за убийство. Ферстон не показывал своим видом ничего, но эта новость его скосила. С той поры он стал жить один в той квартире, в которой родился и вырос, иногда навещал маму и брата в тюрьме и все время звал меня в гости на лето. Мама же меня не отпускала в Лондон одного, а со мной уехать не могла из-за мелкого. Я не смог вырваться даже тогда, когда Орсайно мне написал, что Крис покончил с собой в тюрьме, а мама от этого начала сходить с ума.

Но Ферстон не сдавался. Теперь он навещал маму в психиатрической больнице, куда ее перевели после смерти старшего сына. Мама его не узнавала. Иногда он писал ей письма и отправлял ей магловской почтой из Хогсмида, чтоб не вызывать подозрений у магловских врачей. Я знал, что Дамблдор разговаривал с Орсайно, предлагал перевести маму в больницу Святого Мунго, где ее бы точно вылечили, но он отказался.

Главной радостью Орсайно были барабаны. Играть его научил Крис, до тюрьмы игравший в лондонской рок-группе. Он мне не раз рассказывал смешные истории с репетиций, концертов. Его мечтой было перевезти их с братом установку в Хогвартс. Но пока это было невозможно.

И с недавних пор мы с Орсайно перестали понимать друг друга так хорошо, как раньше. Он менял девушек, как перчатки. Его не смущали ни возраст, ни факультет. В четырнадцать лет он уже перевстречался с половиной Хогвартса, я же еще ни разу не целовался. Он стал выпивать тайком от всех. Я находил пустые бутылки из-под огневиски даже в ящике с носками в мужской спальне, и они принадлежали только Орсайно. Я понимаю, что так продолжаться не может, но не знаю, чем ему помочь. Хотя бы с тягой к алкоголю.

— Оливер Вуд! — у ворот Хогвартса меня догнала Мариэтта, с которой мы с Орсайно столкнулись в «Трех метлах». — Я хотела пожелать удачи, — девушка улыбнулась.

— В чем? — не понял я.

— В матче со Слизерином!

— Он через месяц почти, — недоуменно сказал я. Мариэтта, видимо, поняла, что попала впросак, но не сдавалась.

— Ну и что? Вдруг мы больше не увидимся? — и, развернувшись, зашагала опять в сторону Хогсмида. Сейчас или никогда.

— Эй, подожди! — окликнул я ее. Девушка замерла и обернулась. Я подошел к ней, собираясь с духом. — Мариэтта, верно? — она кивнула. — Пошли в следующий раз в Хогсмид вместе?

— Пошли, — она улыбнулась. — А почему не сейчас? Еще весь день впереди.

— Извини, сейчас мне надо вернуться в замок, — уклончиво сказал я, неловко отступая в сторону ворот.

— Оу, хорошо, — ответила Мариэтта. — Тогда увидимся, — и, зардевшись, поцеловала меня в щеку. Я молча стоял и не знал как на это реагировать. Благо, она засмущалась и умотала обратно в Хогсмид быстрее, чем я ожидал.