Третий (гет)

*Двумя часами ранее*

− Уверен, что сработает? — обеспокоенно спросил Джеймс.

− Да что я, не Блэк, что ли! — возмутился Сириус, переворачивая страницу. — Это вот мне интересно: ты уверен, что не передумаешь? Сохатый, я ведь…

− Ты мой лучший друг, Бродяга. Хуже ты мне не сделаешь, а попытка не пытка, верно?

− Просто… Пойми, дело-то серьезное. Всё-таки это Лили, это не игрушка, — пробормотал тот.

В комнату осторожно вошёл Римус и, улыбнувшись, сел на свою постель. В серо-зелёных глазах светились тоска и одиночество, и Сириусу пришлось ненадолго отвлечься от созерцания собственного творения, а Джеймс неохотно поплёлся на тренировку. Люпин вздрогнул, когда к нему прижались сзади и сомкнули руки на животе, но благодарно хмыкнул, вслух удивившись, с чего это Блэку быть таким заботливым. Тот рассмеялся, после чего шумно втянул воздух носом и с негодованием понял, что от друга пахнет духами Лили, о чём, естественно, сразу и спросил. Римус смущённо признался, что она обнимала его, а Сириус поддельно поразился и пообещал не доносить Джеймсу в обмен на помощь с зельем.

− Какое у тебя там зелье? — с улыбкой вздохнул Люпин.

− Оборотное, — задорно ответил Сириус.

− Ч-что? — поперхнулся тот.

− Оборотное зелье, Рем, — пробормотал он, утыкаясь лицом на этот раз ему в грудь.

Римус обнял друга за плечи и хотел было отстраниться и поинтересоваться, в чём дело, но Сириус не пустил и признался, что ему трудно. Шёпотом и безнадёжно. Причина осталась неизвестна — на то он и Блэк, чтобы вечно недоговаривать. Сириус обдал горячим дыханием его щёку и ещё раз уточнил, ждать ли ему помощи. Требовалась, скорее, не помощь, а консультация и проверка, ведь Оборотное зелье попадало под метку самых трудноизготовляемых. Варить его требовалось чуть ли не несколько месяцев, и Римус укорил себя в невнимательности: соседи по комнате всё это время что-то от него скрывали. У него под носом всегда происходило что-то важное. Люпин разочарованно опустил глаза, но Блэк поймал его взгляд и ободряюще хлопнул по спине.

− Ты только осторожней с этим, Сириус, — тихо проговорил Римус. — Не хочу, чтобы что-нибудь с тобой случилось.

− Это очень мило с твоей стороны, Лунатик, — шутливо поклонился Сириус. — Если случится, то и с Джеймсом тоже.

− Я не про то, зелья-то правильные. Не натворите дел.

− Без этого никак, — подмигнул он.

* * *

− Ох, только бы всё получилось, — скривился Джеймс.

− Ты чего, Поттер? — удивился Сириус. — Какая муха тебя укусила? Жизнь скучна без риска, помнишь?

− Помню, конечно, я же Мародёр. Только это реально важно. Тем более Оборотное мне пить не приходилось, а пахнет, мягко говоря, не очень. Знаешь, Бродяга, я боюсь.

Блэк не стал смеяться, потому что действительно понимал друга. Если бы не одна важная зацепка, они бы смылись на минутку с вечеринки в коридор за портретом Полной Дамы и залили в горло эту отвратительную жидкость. Но зацепка была, и имя ей Лили Эванс. Никто из них не хотел причинить ей вред, тем более, она была умной, следовательно, могла их раскусить, поэтому им нужно было быть предельно осторожными.

− Я тоже, — одними губами сказал Сириус, а потом громко спросил: — Ну что, идём?

− Лишь бы Мерлин нас за это не проклял, — улыбнулся Джеймс, запуская пятерню в шевелюру.

Ещё с лестницы были слышны звуки праздника. Всё-таки последняя игра для седьмого курса — не пустяки. Начальные курсы были безжалостно отправлены по спальням, поэтому в гостиной оставались только шестой и седьмой. Последняя игра, последний учебный год… только было вовсе не грустно — выпивка и музыка делали своё дело. У Джеймса были большие планы, однако недавний разговор перечеркнул их — Сириус пообещал помочь и всё исправить. Питер сидел на полу у огня и отчаянно боролся с сонливостью, Римус смущенно улыбался подсевшей к нему Доркас, Алиса доверчиво прижималась к Фрэнку, Марлин трогательно зевала на коленях у своего парня, а Лили… просто Лили. Она отрешённым взглядом смотрела в одну точку, подперев подбородок рукой.

− Почему мы не выпили эту дрянь сразу?

− Потому что только ты так здорово объявляешь квиддичной команде о закрытии сезона. И только я так вдохновенно объявляю всем о начале пьянки, — усмехнулся Блэк.

Он вполуха слушал друга, восхвалявшего игроков. Не то чтобы ему было неинтересно: просто он уже успел за весь день утомиться от радостных криков, поздравлений, вздохов. Джеймс так эмоционально говорил, размахивая руками, в глазах таился азарт и восторг, что Сириус невольно улыбался, не забывая подмигивать хихикающим девчонкам. Жаль только, что все были под копирку, похожими друг на друга и одинаково в него влюблёнными. Заканчивай, Поттер, заканчивай, уж больно хочется почувствовать на языке вкус алкоголя. Сильная рука схватила его за шкирку и затащила на стол.

− Ну что, друг, твой выход, — рассмеялся Джеймс и спрыгнул.

− Господа! — провозгласил Сириус. — Леди, — он учтиво поклонился. — Все мы собрались сегодня не для того, чтобы слушать поттеровские речи, верно? Это же скучно и неинтересно, Сохатый, согласись. С прискорбием вам сообщаю, что это последний год учёбы, и вы лишитесь своего обаятельного собутыльника. Но не будем о грустном. Думаю, этот вечер надо сделать незабываемым, чтобы школа надолго запомнила имена Мародёров, Фрэнка и наших девочек. Как-то даже не хочется называть нас выпускниками. Короче, не будем тянуть МакГонагалл за хвост. Празднуйте, веселитесь, развлекайтесь! Торжественно объявляю пьянку открытой!

Вперёд никто никогда не начинал — традиция, видите ли. Поэтому у него в руке в тот же момент появилась бутылка огневиски, и Блэк, облизнув губы, приложился к горлышку. Гостиная взорвалась одобрительными криками — последняя вечеринка началась. Сириус обвёл всех взглядом и подумал, что ему будет этого не хватать. Тяжело вздохнув, он осушил бутылку до дна и, найдя Поттера глазами, кивнул. Они остановились в коридорчике за портретом Полной Дамы, и Сириус достал два флакончика из кармана. Впервые за много лет ему пришлось пойти в библиотеку, чтобы выяснить, как продлить действие оборотного зелья без вреда для организма.

− Дрянь, — заскулил Джеймс, понюхав настойку.

− Ты сам всё это начал, я тоже не горю желанием хлебать эту болотно-зелёную жижу, — пробормотал Блэк. — За кого пьём, Сохатый?

− За Лили, — выдохнул тот.

− За Лили, — беззвучно повторил Сириус.

Поттер выдохнул и залпом опрокинул в себя зелье. Лицо его исказила гримаса отвращения, будто бы при рвотных позывах, он согнулся пополам, тяжело дыша. Волосы стали темнеть, становиться более мягкими и длинными, черты лица меняться. Через минуту Блэк взирал на точную копию самого себя.

− Бродяга, ты где застрял? Пей давай.

− Смотреть в зеркало — это одно, а так — совсем другое, — присвистнул он. — Теперь я понимаю, почему все девчонки так хотят…

− Может, хватит? Сколько можно любоваться собой?

− Я такой красавчик. Повезло же тебе быть мной, хоть и временно. Ладно, — он зажмурился и выпил.

Внутри всё скрутило двойным морским узлом, к горлу подступила ужасная тошнота, в глазах потемнело, во рту пересохло и остался отвратительный привкус, даже хуже, чем от Костероста мадам Помфри. Тело пробила дрожь, сковал озноб. Изменения на самом деле были достаточно болезненными, и ему подумалось, что он не выдержит или что-то пойдёт не так. Но боль начала понемногу отступать по мере того, как менялись телосложение, волосы, физиономия. Новый он был встречен радостным приветствием:

− Здорово, Поттер!

Сириус сверкнул глазами теперь уже миндального цвета и пощупал поттеровское тело под испепеляющим взглядом друга. Что ж, сойдёт для пары часов.

− Только не забудь поправлять мои волосы по-моему, — проворчал Сириус, снимая с себя любимые амулеты.

− О да, как лошадка трясёт гривой, — поддразнил тот, чересчур по-девчачьи взмахивая шевелюрой.

− Я хотя бы не сую пятерню в свой ёршик на голове каждые десять секунд, — скривился он. — Я пошёл.

Только теперь Блэк задумался, зачем согласился на подобную аферу. Хотя как это зачем? Джеймс же его лучший друг, иначе и быть не могло. Он был готов на всё ради Сохатого и Лунатика и не видел причины отказать на этот раз. Но… было ещё кое-что. Сириус не признавался в этом даже себе, потому что знал, что от этого всем будет только хуже в сто раз. Ладно, сейчас важно совсем другое.

Лили по-прежнему сидела одна в том же кресле, похоже, даже не поменяв позы. Одинокая, грустная, тихая. Ну, Поттер-который-Сириус, твой выход.

− Эванс? — осторожно позвал он.

Он и не догадывался, что она может разозлиться так быстро. Он сглотнул и непроизвольно сжал кулаки.

− О, всего лишь одна ссора, и я для тебя снова «Эванс»? Восхитительно, Поттер! — она даже закатила глаза.

Сириус чертыхнулся про себя, но мигом собрался, вздохнул и попытался снова:

− Лили, послушай, — он характерным движением тряхнул головой.

− Развлекайся без меня, — тихо перебила она и отошла к подругам, ведь праздник был и для неё тоже.

Блэк разочарованно сообщил Джеймсу, что даже ему не удалось всё уладить. Тот покачал головой, хлопнул его по плечу и сказал, что, раз уж ему довелось застрять в теле Сириуса Блэка, а Сириус Блэк всегда напивался, то и он зальёт горе виски. Сам Сириус пообещал попробовать ещё раз помириться с Лили, ведь сдаваться совсем не хотелось. Начал — иди до конца. Особенно когда дело касается лучших друзей. Лже-Поттер тоже собирался напиться просто так, чтобы отпраздновать близкое окончание школы. Янтарная жидкость казалась едва ли не даром богов, особенно после Оборотного зелья. Виски приятно обжёг внутренности и пока всего лишь ударил в голову слегка, проясняя мысли. Он было подумал даже пойти и рассказать всё Сохатому, но увидев, что тот уже весело с кем-то смеётся, решил не портить ему настроение. Сириус осушил очередную бутылку и, пожав плечами, потянулся за следующей. Доркас сидела уже на коленях у Римуса и тоже пила, а потом и он осторожно пригубил, вскоре подарив подруге нежный поцелуй.

* * *

− Знаешь, я люблю Лили.

Это было сказано немного громче, чем следовало. Многие присутствующие обернулись, но не придали этому большого значения, ведь эта фраза звучала часто. Об этом и в этот раз сообщил Джеймс Поттер. Человек, выглядевший как Джеймс Поттер.

− Поттер, тьфу, Бродяга, — поморщился настоящий Джим, — серьёзно, что ли? Лили? Ну ты даёшь…

Сириус улыбнулся: он бы точно заработал фингал под глазом, если бы Джеймс был трезв. Он сам до крови прикусил язык, потому что всё-таки сказал. Давно ли он любил её? Он не помнил, потому что предпочёл вычеркнуть эти позорные минуты размышления о ней из своей жизни. Он презирал себя, ненавидел, проклинал. Но сердцу не прикажешь. Он замыкался в себе, лишь бы не проколоться и не испортить всё. Нужно ещё виски.

* * *

Лже-Сириус шмыгнул в тёмный угол, так как волосы стали довольно-таки стремительно укорачиваться. Настоящий Сириус горько расхохотался и сделал последний, как он пообещал себе, глоток. Он побудет в чужом теле чуть дольше, потому что выпил зелье позже. Ещё есть время развлечься. Исправить.

− Лили?

− Да, Джеймс? — устало вздохнула она, поднимаясь с кресла. Хотя бы назвала по имени, это хороший знак.

Он долго думал и понял, как извиняться перед ней. Он коснулся губами тыльной стороны её ладони, прямо взглянул в распахнувшиеся от удивления изумрудные глаза и поцеловал её в губы. Лили от неожиданности хотела было отпрянуть, но он не пустил. Это было… восхитительно. Джеймса она простила.

Сириус оторвался от неё, внимательно изучая её лицо. Но тут Лили посмотрела в сторону и вскрикнула. Перед ней стояли два Поттера. Один, настороженный, и второй, пьяно улыбающийся. Блэк почувствовал, что превращается в себя, и увидел, как подруга скривилась. В пару секунд у него на щеке отпечаталась её ладошка, равно как и у ничего не понимающего Джейми. Лили плакала, и он был причиной. Она взметнулась вверх по лестнице, в спальню старост, Сириус проводил Джеймса и пошёл следом. Он должен был всё объяснить.

* * *

− Вот и всё, детка, — грустно улыбнулся Сириус. — Конец сказки.

− Это правда? — тихо спросила Лили, опустив взгляд.

− Конечно! Джим очень не хотел быть с тобой в ссоре, ему вообще не нравится сердить или обижать тебя.

− Нет. Ты правда любишь меня?

Он подтянул её к себе и обнял, зарываясь лицом в рыжие кудри и вдыхая запах роз от шампуня. Ему нечего было сказать: любой ответ бы разбил её крохотное сердечко — слишком хрупкое. Но она ждала, хотела хоть что-то услышать. Тогда он просто кивнул. Лили судорожно выдохнула.

− А можно и мне тоже, Сириус?

− Что? — не понял он.

− Любить… тебя. Тоже…

Блэк поморщился от глубокого отвращения к самому себе. Он всё-таки всё сломал, разрушил. Джеймс всегда доверял ему, а он один-единственный раз не смог перетерпеть. Он знал, что виноват, что ответит ещё и перед Поттером, и перед Лили. Всё, чего хотел Сириус — объяснить. После чего можно было оставить и разговор, и воспоминания о нём в прошлом. А сама Лили решила, что пока что любит Джеймса и Сириуса — их обоих. Она вспоминала, как Блэк говорил, что сердцу не прикажешь. Не прикажешь, но он усердно пытался. До сих пор.