Breaking Green (гет)

Римус только сошел с поезда. Везде сновали ученики, где-то мелькали когтевранские сине-серебристые галстуки, красно-золотые Гриффиндора, желто-черные Пуффендуя и серебристо-зеленые — слизеринские. Римус только восхищенно открывал рот. Он вертел головой по сторонам, стараясь разглядеть всё, что только можно было. Но высокие фигуры старшекурсников и мельтешившие рядом такие же первокурсники, как и он, мешали ему это сделать. Люпин смог увидеть только огни фонарей станции Хогсмида.

− Эй! Первокурсники! Сюда! Сюда!

Громкий голос заставил Римуса обернуться и увидеть огромную фигуру, с фонарем в одной руке, а другой — размахивающей в подзывающем жесте.

− Первокурсники! Ко мне! — кричала огромная фигура.

Римус видел, как ребята небольшой толпой идут к великану. Не долго думая, он сам присоединился к толпе.

Подойдя к огромной фигуре, он испустил вздох. Человек (если его, конечно, можно было так назвать) возвышался перед толпой малышей, свет фонаря чуть освещал лицо великана, обросшее густой бородой и гривой спутанных волос.

− Добро пожаловать в Хогвартс! — громко, чтобы перекричать огромную толпу прибывших учеников, сказал тот, широко улыбнувшись. — Все за мной!

И махнув рукой в сторону дороги, развернулся и пошел, ведя за собой толпу испуганных и растерянных малышей.

− Куда это мы?

− А так и должно быть?

− Он съест нас? Съест?!

Глупые вопросы слышались практически отовсюду, на что Римус улыбался, пытаясь поспеть за великаном вместе с толпой первокурсников.

То ли ему показалось, то ли это было на самом деле, но он заметил огненное пятно волос. Вытягивая шею и пытаясь отыскать его, Римус чуть не налетел на высокого черноволосого сокурсника. Поспешно извинившись, он продолжил поиски, но рыжеволосая девочка словно исчезла, отчего он разочарованно вздохнул.

− Озеро!!! Посмотрите! Это же озеро!!! — кричали восторженные детские голоса.

Римус бросил поиски девочки, но ему лишь удалось увидеть небольшой кусочек озерной глади, в котором отражалось звездное небо.

− Так, все по лодкам! — прокричал великан. — И смотрите, осторожно, не упадите в воду!

Восторженный и испуганный Римус прошел к берегу, возле которого было несколько небольших лодочек. Вот ещё одна связующая между ним и волшебством.

* * *

— Сириус!

— ...Я, конечно, знал про потолок, но чтобы прям так... вау. Нам отец...

— Сириус, да послушай ты, наконец!

— Хорошо, — тот нехотя опустил глаза и обратил внимание на друга. — Что ты хочешь мне показать?

— Там.

Джеймс указал пальцем вперёд и чуть в сторону. Блэк нахмурился, не видя ничего примечательного, кроме сальноволосого парнишки, от вида которого прям-таки передёргивало. Поттер помотал головой. Нет, смотреть надо было совсем не туда. Рядом. Рядом стояла девочка, похожая на прелестную куколку, с которыми в детстве играли его кузины. Волосы казались пламенем, а глаза — драгоценными камушками. Вот прям как в сказке. А улыбалась она тепло и весело, жизнерадостно и легко. Жаль только, что улыбка предназначалась тому парнишке.

— Она похожа на...

— Солнце! — воскликнул Джеймс.

— Да, это тоже подойдёт. Эй, Регулус. Видишь ту девчонку? Общайся с такими, а не с напыщенными фифами и аристократками, которым едва ли ума хватает ответить что-либо.

— Нет уж, — фыркнул тот. — Видно же, что она грязнокровка.

— Заткнись, — зарычал Сириус. — Язык бы тебе с мылом вымыть, чтобы забыл такие слова. И поменьше слушай мамочку, которая твердит, что мы должны общаться только с чистокровными.

Регулус едва удержался, чтобы не скривиться на слова брата. Яркое пятно волос указанной девчонки постоянно привлекало взгляд, отчего он безумно злился как на их обладательницу, так и на самого себя. Подумаешь, будто в высшем обществе нет рыжеволосых отпрысков. Регулус задумался и с досадой подметил, что не может припомнить ни одной наследницы знатного рода с таким цветом волос. Всё равно это ничего не меняло.

* * *

− Это просто потрясающе! — восторженно прошептала Лили, смотря на высокий зачарованный потолок.

Северус запрокинул голову, чтобы тоже полюбоваться темно-синим ночным небом, которое взирало на них тысячами мерцающими глазками-звездочками.

Уже сейчас должно было быть распределение, Северус видел, как профессор МакГонаголл водружала на трехногий табурет Сортировочную Шляпу. Старая и потрепанная, она уже почти тысячу лет распределяет детей по факультетам.

Северус почувствовал, как ладони взмокли, а сердце бешеным темпом зашлось в груди. Посмотрев на Лили, он заметил, как та покусывает губу.

− Не волнуйся, — проговорил он ей на ухо, — мы с тобой оба попадем на Слизерин!

Лили нервно улыбнулась и кивнула, а Северус победно улыбнулся.

Процессия первокурсников уже подходила к табурету и стоящей рядом МакГонаголл. Обведя строгим взглядом толпу детей, которые тут же стушевались, профессор громко произнесла:

− Те, кого я назову, должны выйти и сесть на табурет.

Развернув пергаментный свиток, она произнесла первую фамилию:

— Блэк, Сириус!

— Удачи, — шепнул Поттер ему на самое ухо, ободряюще хлопнув того по плечу.

Они имели радость познакомиться всего каких-то несколько часов назад, но Джеймса отчего-то непременно влекло к новоиспечённому товарищу. Он успел подумать, что фамилия всё-таки на многое обязывает и устанавливает определённые стереотипы для того, кто её носит. Ему посчастливилось не попасть под влияние строгих устоев и правил аристократического общества — жить свободой выбора. Родители не ограничивали его никогда, и это определённо сказалось на его характере.

Сириус беспечно улыбался и продолжал задорно подмигивать смотрящим на него студентам. Джеймс всё равно сумел разглядеть в глубине пронзительно синих глаз искорку беспокойства. Конечно, ему не хотелось идти по стопам настолько опротивевших предков, хотелось сделать по-своему.

Джеймс скрестил пальцы за спиной.

Как бы сильно ему не хотелось видеть друга хотя бы на Гриффиндоре, он не мог отделаться от мысли, что ему прямая дорога на Слизерин. Всё-таки Блэк... Блэки испокон веков учились там за редким исключением.

Сам Сириус на самом деле едва ли сдерживался, чтобы не рассмеяться. Вот сидит он, подсудимый, перед ним — целый зал присяжных и свидетелей, за процессом внимательно следят дежурные авроры. А судья — старая поношенная шапка со скрипучим голосом у него на голове. Он болтал ногами, ожидая приговора и полностью открывая разум Шляпе, чтобы могла покопаться в его истинных качествах, а не тех, какими обладали обычно все выходцы его семьи. Поттер так забавно пристально сверлил его настороженным взглядом, боялся, с любопытством разглядывала его понравившаяся им рыжая девчушка, с некоторой неприязнью бросал на него взгляды её друг, с неподдельным восхищением уставился на него мальчик, похожий на мышонка, и с доброй усмешкой смотрел Люпин. Сириус почти не волновался. Он твёрдо уверен был, что сбежит из этой школы, если попадёт на Слизерин к смешливой сестричке Андромеде и аристократичной Циссе.

— Гриффиндор! — выкрикнула Шляпа, подумав совсем недолго.

Суд окончен, приговор вынесен. Подсудимый, можете встать.

Джеймс тяжело выдохнул, погружаясь в пелену тишины и облегчения. Рядом едва ли не задохнулся младший брат названного — Регулус, кажется. Сириус, радостно подпрыгивая, помчался к столу факультета. Никто не хлопал. И тогда с места поднялся директор и поприветствовал первого первокурсника аплодисментами, которые в тот же миг подхватили гриффиндорцы, преподаватели и дети, ожидающие распределения. Сириусу и самому стало легче от этого.

Блэк-гриффиндорец... Просто сенсация для магического мира, новость на первую полосу Ежедневного Пророка. Правда, первый в истории побег из школы тоже надолго остался бы в памяти людей, но ведь так намного лучше! Он чувствовал в себе злорадство, превосходство и гордость — он смог. Смог преступить желание матери, отца, всего рода. Сделал по-своему. Выиграл дело в суде.

МакГонаголл произнесла следующую фамилию:

− Блэк, Регулус!

Сириус хотел, было, погрузиться в собственные мысли после только что произошедшей с ним эйфории, но из раздумий в следующую секунду вывело громко объявленное профессором МакГонагалл имя брата.

— Блэк, Регулус!

Сириус напрягся. У него не было сомнений насчёт того, на какой факультет его отправит Шляпа. Слизерин, безусловно Слизерин. Потому что Регулус слабохарактерный, никогда бы не пошёл против воли отца и матери, не разрушил бы их надежды. Его имя позабудется так же скоро, как и все остальные, и останется лишь на семейном гобелене, имена с которого их заставляли заучивать наизусть. Но всё равно в душе он желал обратного. Молил Мерлина сделать так, чтобы брата отправили куда угодно, только не на змеиный факультет.

В глубине души шевельнулась жалость. Регулусу не удалось побыть обычным ребёнком. Вся жизнь его состояла из постоянных запретов и ограничений, потому что он ни разу даже не подумал сопротивляться. Лишь в раннем детстве при общении со старшим братом взгляд его не сквозил презрением и неприязнью — серые глаза были живыми и весёлыми. Сириус скучал. Он любил брата — по-своему, но всё равно любил.

Регулус, неестественно бледный, дрожащий от головы до ног, поднимался по ступенькам. Боялся. Хотя чего ему бояться? Для Гриффиндора у него совершенно не было храбрости, для Когтеврана — достаточно ума, а на Пуффендуй редко распределяли чистокровных отпрысков с амбициями. На Слизерине ему будет плохо: холодные подземелья вселят ещё больше холода в душу, тёмные цвета заберут жизнь из серых глаз, на губах не появится больше улыбка. Сириус не помнил, когда в последний раз видел, чтобы младший брат улыбался — может, только в детстве...

— Слизерин!

Сириус зажмурился, сжал кулаки. Конечно, брат не открыл шляпе сознание, чтобы ей было, за что ухватиться, чтобы не дать ему самому испортить свою жизнь. Регулус, естественно, так не считал. Он был горд собой и выбором, ошибочно считая его своим. Сириус не сводил с брата взгляда — следил, как тот неспешно двигается к своему месту, как садится, расправляя мантию, как осматривает новых знакомых.

Сириус никогда не верил в то, что они с братом должны враждовать. Он, хоть и незримо, но всегда старался поспособствовать их общению, пытался проводить больше времени с ним, мечтал воспитать, как нормального человека, который хотя бы в сознании держит для себя понимание свободы. Он старался не кричать на Регулуса, только болезненно стонал в подушку после очередной ссоры, в которых единственным аргументом брата всегда был авторитет матери. Ни разу он не поднял на него руку, как делала с ними мать, жалел о каждом разе, когда не сдерживался и едко критиковал его.

Серые глаза блеснули за столом столь ненавидимого Сириусом факультета. Полыхнули ненавистью и презрением. Сжигая оставшиеся серебряные нити между ними, которые когда-то ещё могли поспособствовать их воссоединению.

— Поттер, Джеймс!

Он до сих пор думал, какие же отношения связывают Сириуса и Регулуса. Ему было совершенно непонятно... отношение ни со стороны одного, ни со стороны другого. Невыносимо похожие внешне, если особо не приглядываться, а внутри? И противостояние Слизерина и Гриффиндора вряд ли станет первым их разногласием. Нет, здесь надо было копать явно глубже. Слова младшего из братьев сочились необъяснимым ядом, особенно при разговоре со старшим. Сириус держался куда терпимее. Нет, ему определённо хотелось узнать всю правду до последней капли.

— Поттер! — рявкнула профессор МакГонагалл.

Джеймс широко улыбнулся. Вот оно! «Поттер!» уже обещало перспективное будущее, новые горизонты, шутки, розыгрыши, веселье, смех. Конечно, он будет готов, он не обманет ожиданий и не подведёт себя.

А замечтаться — подумаешь, дело привычное.

Сириус смотрел из-за стола Гриффиндора. Он ждал его, ухмыляясь одним уголком губ. Синие глаза до сих пор сверкали восторгом, и Джеймс знал, что продолжит радоваться за него, даже если сам отправится на Когтевран. Ему не хотелось бы иметь такого врага, ведь он уже смог увидеть скрытые черты характера юного Блэка — истинного слизеринца, только на львином факультете.

— Гриффиндор!

— Да! — воскликнул Джеймс, вскакивая.

Наряду с аплодисментами по залу прокатился хохот. Что ж, он положил удачное начало. Поттер на пару секунд задержался на лице рыжей девчонки в толпе нераспределённых первокурсников — она была несколько, видимо, возмущена таким поведением. Ничего, он ещё заслужит её одобрение. Сальноволосый парнишка зашептал что-то ей на ухо, а она согласно закивала в ответ.

— Поздравляю!

Джеймс чуть не поперхнулся от сильного удара по спине, но потом рассмеялся. Вот, они вместе на Гриффиндоре — там, где мечтали.

Он с улыбкой смотрел в тарелку и уже продумывал письмо родителям, в котором обязательно похвалится тем, что не только попал на самый лучший факультет, но и уже обрёл друга. А ещё он обязательно напишет, чтобы мама заплатила отцу положенные галеоны за спор — Карлус с самого начала был твёрдо уверен, что сын станет маленьким львёнком.

Потом звучали новые имена и фамилии, а Шляпа выкрикивала факультет. Когда от прежней толпы осталось пять человек, МакГонаголл произнесла:

− Снейп, Северус!

Северус распахнул глаза и, чувствуя, как дрожат все поджилки, пошел к табурету. Ладони взмокли, а сердце бешено отплясывало в груди, грохоча, как казалось Северусу, на весь Большой Зал. Осторожно сев на табурет, он закрыл глаза, чувствуя, как на голову опускается Шляпа, падая на закрытые глаза.

− Хм... — услышал он тихий голос, — очень интересно... Вы очень умны, но и талантливы! И отвага, много отваги! Куда же мне распределить Вас?.. Не хотите на Когтевран? Ваши знания будут Вам крепкой опорой!

− Слизерин, — прошептал он, — можно мне в Слизерин?

− Слизерин? — переспросила Шляпа. — Вы уверены? На Когтевране вы добьетесь большего!

− Слизерин, пожалуйста...

− Ну, что ж... раз так... Слизерин!

Облегчение. Волна облегчения накрыла Северуса с головой. Спешно встав со стула, он снял Шляпу и направился к слизеринскому столу, который взорвался аплодисментами. Встретившись с испуганным изумрудным взглядом глаз, Северус ободряюще улыбнулся, одними губами прошептав: «Ты попадешь на Слизерин!». И поймал слабую улыбку Лили в ответ.

− Люпин, Римус! — произнесла МакГонаголл.

Чувствуя, как голова немного кружится, а ноги становятся ватными, Римус подошел к профессору. Сев на шатающийся табурет, он почувствовал, как мягко опустилась на его голову Шляпа. Но Римус боялся даже пошевелиться, словно это бы повлияло на решение Шляпы.

− Какие познания! — тихое восхищение. — Вам дорога на факультет умных — Когтевран! Но... я вижу отвагу, много отваги! Она идет от самого сердца! Хм... куда же Вас?... Гриффиндор или Когтевран? Гриф... хм... а куда бы Вы хотели?

− Я... — растерялся Римус, — я не знаю. Распределите меня, куда считаете нужным.

− Вам предоставлялся выбор юноша! Но раз так... Гриффиндор!

Римус облегченно выдохнул, чувствуя, как по лицу расползается счастливая улыбка, а Шляпа, снятая с головы успела прошептать ему: «Удачи!». Он не боялся указанных ему факультетов — ему было всё равно. Он боялся, что Шляпа не пропустит его дальше, не позволит учиться здесь.

Вот и ещё один первокурсник ушел за гриффиндорский стол, который громкими аплодисментами подбадривал своего нового ученика.

Лили стояла, чувствуя себе очень беспомощной без Северуса, что смотрел на неё со своего места. И вот, когда прозвучало долгожданное: «Эванс, Лили!» девочка буквально подскочила на месте, чуть не побежав к МакГонаголл со Шляпой.

Табурет опасно покачнулся под Лили, а Шляпа тут же закрыла обзор. Лили поморщилась.

− Ну, конечно... — донеслось до нее тихое бормотание. — Конечно же... Я знаю, куда Вас определить... Гри...

− Можно мне в Слизерин? — тихонечко пискнула Лили, не надеясь, что её услышат.

Если бы Шляпа могла поперхнуться, то, наверное, это бы она сейчас и сделала.

− Что? Слизерин? Юная леди! В Слизерин попадают самые умные, хитрые и амбициозные ученики! Что сказать о Вас... то прямая дорога в Гриффиндор.

− Я не хочу туда, — чуть ли не заплакала Лили, — я... прошу, Слизерин, пожалуйста! Там мой друг!

− Вас не примут там, — вздохнула Шляпа. — Я, конечно, могу отправить Вас туда, но позже, значительно позже, Вы пожалеете об этом...

− Нет, — твердо ответила Лили. — Ни за что.

После минутного молчания Шляпа спросила:

− Вы точно в этом уверены?

− Да, — выдохнула Лили.

− Мне жаль Вас... Слизерин!

Слизеринский стол ликовал. Лили шепнув: «Спасибо!», сама сняла Шляпу с головы и побежала к Слизеринскому столу, за которым её уже ждал Северус.

− Я же говорил тебе! — победно улыбнулся он.

Лили лишь счастливо улыбнулась, знала, что теперь всё будет просто замечательно.

* * *

Теперь все были на своих местах. Для кого-то неожиданных, для кого-то долгожданных, для кого-то сомнительных. Но теперь Гриффиндор мог похвалиться тем, что принял в свои ряды Поттера, Блэка и Люпина. А Слизерин гордо позволил присоединиться к великим людям Эванс, Снейпу и Блэку. Трое против троих? Или кому-то всё-таки удастся перейти границу извечной борьбы?