Четыре комнаты (гет)

При звуках женского голоса, он огромным прыжком заскочил обратно в каморку. Сердце бешено стучало где-то под приколотой к груди карточкой с именем. Стэн не ожидал, что это будут именно женщины.

Две спорящие взахлёб женщины.

Они были уже у стойки. Стэн выглянул из-за побитой молью плюшевой шторки — ему хотелось сначала рассмотреть своих первых клиентов.

А посмотреть было на что.

Первая, худощавая брюнетка, обладательница низкого грудного голоса, была одета во что-то вроде маггловского брючного костюма — чёрного, облегающего. Этот костюм делал её ещё стройнее, а кожа казалась очень белой, почти алебастровой. Короткие, выше плеч прямые волосы пребывали в небрежности того рода, который, как Стэн догадывался, стоил у парикмахеров кучу денег. Глаза незнакомки воскрешали в памяти два слова — «антрацит» и «пуля». Уголки её широкого ярко-алого рта были недовольно опущены, а во взгляде и манере держаться было нечто такое, отчего Стэн вдруг обрадовался, что причина недовольства — не он.

Зато при взгляде на вторую вспоминался пирог с патокой, который пекла матушка Стэна. Почтенная миссис Шанпайк была женщиной щедрой, и пирог, вышедший из её рук, буквально истекал горячим сиропом. Патока мешалась с крупинками корицы и крошками, на которые распадалась хрусткая корочка, и он буквально таял во рту...

Именно вкус того пирога ощутил Стэн, разглядывая пышногрудую статную красавицу, облачённую в нечто среднее между мантией и маггловским коротким плащом — последний писк среди модниц. Тёмно-васильковая ткань подчёркивала нежную смуглоту кожи, крупные бледно-золотые локоны лениво струились по округлым плечам, а лицо не портила ни гримаса недовольства, ни сигарета, которую она вытряхнула из пачки и зажала в уголке пухлых губ. Брюнетка тут же повернулась, выхватила у неё сигарету и прикурила сама.

Стэн судорожно выдохнул и наконец прислушался к разговору.

— ...То есть тебе можно курить? — возмущалась светловолосая.

— Мне — можно.

— И почему же?

— У меня нервная работа, во-первых. — Брюнетка стряхнула пепел прямо на ковёр. — Я делаю это потому, что люблю, а не потому, что это модно среди министерских дурочек — во-вторых.

— А я тебе кто? — Голосок обиженно зазвенел. — Тоже министерская дурочка?

— Лав, не пори чушь, я её на работе наслу...

— Вот! Работа, работа, работа! Ты даже сегодня опоздала, хотя мы договорились о выходных еще месяц назад!

— Я же извинилась.

— И что тебя так задержало, интересно? Может, назначала отработку старшекурсницам? Надеюсь, они были плохими девочками?

В воздухе словно заплясали искры; брюнетка вдавила сигарету прямо в стойку.

— Попридержи свой длинный язык!

Блондинка бесстрашно фыркнула.

— Помнится, ночью мой длинный язык тебя вполне устраивал...

При этих словах Стэн поперхнулся воздухом и закашлялся. Клиентки тут же замолчали и перегнулись через стойку, пытаясь заглянуть в каморку. Надо было выходить. Стэн одёрнул униформу, поправил шапочку и, лучезарно улыбаясь, выплыл из-за шторки.

— Дамы, приветствую вас в отеле «Монсеньор»! Я Стэн. Чем могу служить?

Эти слова подействовали на «дам» по-разному: темноволосая незаметным взмахом палочки уничтожила окурок, а её спутница выпрямилась и повела плечами, отчего расстегнулись две верхних пуговки на васильковом наряде.

— Добрый вечер. Моя фамилия Паркинсон, и я...

— Панси, — вклинилась блондинка, как бы невзначай опираясь грудью на стойку. — А я Браун, Лаванда Браун. — Она тягуче улыбнулась, поглаживая холёной ладонью шишечку звонка. — Мы заказывали номер для любовников.

— Для лю... Лю... Люкс для новобрачных, вы имеете в виду? — прохрипел Стэн. Ему вдруг опять стало не хватать воздуха.

— О, я имею в виду только то, что говорю, — мурлыкнула Лаванда, крутя третью пуговку.

Панси закатила глаза.

— Да, мы вселяемся в люкс для новобрачных, Стэн. — Она щёлкнула пальцами у него перед носом. — Вы меня слышите?

— Да. Да, конечно, миссис...

— Мисс.

— Мисс. Мисс Паркинсон, то есть. — Стэн окончательно запутался и, с усилием отведя взгляд от Лаванды, пододвинул им книгу регистрации и перо с чернильницей.

— А что с багажом? — Панси указала палочкой на чёрный кожаный саквояж. — Мы должны сами?..

— Нет-нет, ни в коем случае! — Стэн выскочил из-за стойки. — Это же маггл... М-м, немагический отель, так что позвольте мне.

Он подхватил саквояж, который Панси несла с такой лёгкостью, и чуть не завалился набок: тот был словно набит кирпичами. Внутри что-то звякнуло. Стэн тут же выпрямился и, попытавшись принять непринуждённую позу, выдал первое, что пришло на ум:

— А в номере вас ждёт шампанское!

Лаванда смеялась в открытую, и даже недовольный рот Панси сложился в подобие лёгкой улыбки. Стэн вдруг подумал, что они, пусть и совершенно разные, чем-то неуловимо похожи.

— Ну что ж, тогда мы пойдём, — сказала Панси.

— Погоди, надо дать на чай. — Лаванда порылась в сумочке и пальчиком медленно подтолкнула по стойке пару сиклей. — Я всё правильно делаю, Стэн?

— Э-э...

— О, да хватит уже! — Панси подхватила Лаванду под локоть и потянула к лифту для посетителей. Угнетаемый загадочным багажом Стэн тащился следом.

Сопроводив дам в царство пушистых ковров, розовых портьер и прочих общепризнанных атрибутов новобрачной романтики, Стэн вывалился в коридор, где столкнулся с пепельноволосой ведьмочкой в пестрой мантии.

— Привет! Меня зовут Луна, и я иду...

— В люкс для новобрачных, — докончил Стэн. — Позвольте проводить вас, мисс.

— Не стоит беспокоиться! — Луна обратила на него затуманенный взгляд. — Я не способна заблудиться, это у нас семейное, знаете ли. Просто сказала вам, куда иду, чтобы вы знали, что я знаю, и не волновались.

Стэн решил ничему не удивляться.

— А ваш багаж?

В ответ та застенчиво улыбнулась и продемонстрировала свою метлу: прутья были выкрашены в красный, жёлтый и зелёный цвета, а древко украшено кожаными шнурками, какими-то ленточками и резными колокольчиками.

— Я путешествую налегке.

— Чудно. Хорошего вечера, мисс... Луна.

— И вам, Стэн.

Потом он встретил и проводил до того же люкса двух одинаковых красавиц-индианок в ярких сари. Потом — ясноглазую пухленькую волшебницу, у которой на лбу словно было написано «Хаффлпафф»; при этом на фоне остальных она выглядела экзотично. Иными словами — абсолютно нормальной.

Возвращаясь на свой пост, Стэн думал: «Интересно, что могло собрать их вместе?»

* * *

— Шампанское! — Лаванда хлопнула пробкой. — Подставляйте бокалы, девочки!

Смеясь и шутливо отталкивая друг друга, все получили по порции жасминового шампанского и расселись на огромной кровати в центре номера.

— Вот это... — Ханна Эббот запнулась, подбирая слово.

— ...траходром, — закончила Лаванда. Сёстры Патил засмеялись.

— За что пьём? — спросила Падма.

— За девичник!

— Хорош девичник — никто не замужем и не собирается, — хмыкнула Парвати.

— Ну, всё ещё впереди.

— О да, особенно у вас с Панси, — усмехнулась Ханна, прихлёбывая шампанское. Сёстры Патил синхронно сделали по глотку. Луна задумчиво понюхала свой бокал, и кончик её носа тут же порозовел. Лаванда томно прилегла на расшитое покрывало.

— Может, и нам когда-нибудь разрешат пожениться.

— Это вряд ли. — Панси как бы невзначай опустила руку ей на грудь. — А что, вы по-прежнему не пристроены?

— Да где уж, — встряла Лаванда. — Разве не знаешь, как у них: овдовеешь — изволь сгореть заживо на погребальном костре.

— Не говори ерунды! — вскинулась Падма. — Сати давно запретили, и вообще, это обычай магглов.

— Из-за вашей инквизиции и то больше ведьм сгорело, — добавила Парвати.

— Инквизиция это другое, там сживали со свету самых красивых и талантливых, а не овдовевших.

— Вовсе нет, — вмешалась Луна. — Талантливые как раз избегали костра и пыток, а вот несообразительные и недостаточно умелые не могли выбраться и погибали. Естественный отбор, понимаете? Как и говорил сэр Чарльз Дарвин.

Высказавшись, она ещё раз понюхала бокал и, тихонько напевая, отошла к гигантскому фикусу, обмотанному гирляндой цветных огоньков.

— Иногда я Луну просто боюсь, — пробормотала Ханна.

Лаванда подёргала её за подол широкой юбки.

— А у тебя как на личном фронте?

— Да никак.

— Совсем никак?

— Нет, ну что-то, конечно, есть. Но ничего серьёзного.

— А я всегда думала, что с Невиллом у тебя всё было серьёзно, — сказала Парвати. — Ай! — Это Падма ущипнула её и выразительно кивнула на Луну. Ханна задумчиво улыбнулась.

— Невилл, конечно, милый парень, но уж больно неземной. С Луной им как раз хорошо: у неё бзик на животных, у него — на растениях. Вон, смотрите, она фикус слушает.

Луна и впрямь наклонилась к фикусу, словно прислушивалась. Панси покачала головой и долила всем шампанского.

— Предлагаю перестать говорить о мужчинах.

— Погоди, сестрёнки ещё не высказались, — возразила Лаванда. — Ну, так что у вас?

— У нас — работа, — отрезала Падма.

— Салон предсказаний? Ну-ну!

— А что? Думаешь, мы там дурака валяем?

— Нет, вы там лапшу вешаете. На уши, — хихикнула Лаванда. Панси тоже улыбалась поверх бокала.

— Да что ты понимаешь! — возмутилась Парвати. — У нас лучший салон в городе!

— А мне погадаете? — вмешалась Ханна.

— Конечно! Как тебе? По какой методике?

— На внутренностях, — ехидно подсказала Лаванда, и Панси накрыла её подушкой.

— Ну я не знаю, — Ханна задумалась. — На жениха.

— На внутренностях жениха! — обрадовалась Лаванда из-под подушки. Тут уже расхохоталась и Ханна.

— Да ну вас! — обиделись сёстры. Панси, посмеиваясь, открыла вторую бутылку.

— Повторяю: давайте не будем говорить о мужиках. Хотя бы раз.

— Ладно, давайте говорить о работе. Как ваши дела, госпожа профессор?

Панси застонала.

— Как могут быть дела у хогвартского учителя? И пожалуйста, хотя бы сейчас не называйте меня профессором!

— А что такого? — Парвати незаметно пихнула сестру локтем. — Ты даже выглядишь очень по-профессорски.

— Точно, — сказала Падма. — Чёрный костюм, небрежная причёска — где-то я это уже видела.

— Вот что зельеварение с людьми делает, — подхватила Ханна.

— Очень смешно. Между прочим, за укладку я кучу денег отвалила.

— По-моему, тебя накололи.

— А чёрная одежда — это просто необходимость. Представьте себе пять-шесть уроков среди резаных ингредиентов и котлов — в белом шёлке тут не походишь.

— Тогда ладно, — очень серьёзно сказала Ханна. — А то я уж начала бояться: вдруг у тебя нос вырастет.

Панси показала ей язык.

— Со Снейпом мне в любом случае не тягаться.

— Кстати, а как дела у Снейпа? — спросила Парвати.

— Мне-то откуда знать, он же у нас больше не работает. Вроде бы, уехал в тёплые страны.

— Недавно он прислал Уизли письмо, — Луна отвлеклась от общения с фикусом. — В нём и колдография была. Они там очень красивые, Сириус так загорел.

— Они всё-таки с Блэком?

— Надо же, профессор из наших! — рассмеялась Лаванда.

— И что тут удивляться нехватке мужиков...

— Ханна, ну зачем они тебе? — Лаванда погладила её по коленке. — Переходи на нашу сторону.

— Нет, я всё-таки мужчин люблю.

— Так мы тоже их иногда используем.

— В смысле?

— В смысле, третьим. Скажи, Панси?

— Да, бывает.

Сёстры и Ханна смотрели на них с изумлением. Разрумянившаяся от шампанского Панси пожала плечами.

— Ну, это пикантно. Как приправа, понимаете?

Те переглянулись и в один голос ответили:

— Нет.

— О, мы бы вам показали. — Лаванда всё поглаживала Ханну. — Кстати, а помнишь, как на мой день рождения?..

— А что было на день рождения? — спросила Падма.

— Мы вызвали инкуба.

— Что?!

— Не вызвали инкуба, а сотворили, — поправила Панси. — При помощи зелья, ничего сложного.

— А давай ещё раз? — Лаванда вскочила с кровати. — Сегодня же Хэллоуин, мы ведьмы или нет?

— Не вижу проблем. Для основы у меня всё есть, остальное можно достать.

— Вы что, правда хотите сотворить инкуба? — воскликнула Парвати.

— Да вы с ума сошли! — вторила Ханна.

— А... какой он? — тихо спросила Падма.

— Вот, узнаю Рейвенкло! — Лаванда приобняла её и чмокнула в плечо. — А инкуб нормальный. Правда, несколько... Как это сказать? Желеобразный.

— Фу!

— Всё, что надо, у него твёрдое. — Панси уже азартно рылась в своём саквояже. — Лав просто хочет сказать, что инкуб такого типа полупрозрачный и легко может менять форму или, скажем, видоизменять конечности. Отращивать новые, увеличивать их, ну вы понимаете.

— Словно джинн из маггловской сказки про Алладина? — заинтересованно спросила Луна.

Как это обычно бывало после её вопросов, повисла пауза.

— Типа того, — наконец осторожно сказала Панси. Луна широко улыбнулась.

— Я бы с удовольствием на это посмотрела!

— Чудесно. Осталось найти оставшиеся ингредиенты.

Лаванда потянулась к телефону.

— В этом нам поможет портье...

* * *

Получив вызов из люкса для новобрачных (на шабаш, как сам он определил тамошнюю компанию), Стэн ожидал, что у него попросят мороженого, цветных свечей или, быть может, стриптизёра. Словом, ничего необычного. Но Панси с порога огорошила его вопросом:

— У вас есть ингредиенты для зелий?

— Да... Наверное. Может, на кухне что завалялось. — Стэн вдруг почувствовал себя неуютно: разогретые шампанским ведьмочки посматривали на него игриво и как-то многообещающе.

— Если не завалялось, купишь в аптеке. — Панси расхаживала по комнате, словно учитель перед классом. — Записывай: кастореум, сандаловое масло, роса с каштана, кедровая смола, муравьиная кислота, экстракт зверобоя, кровь дракона-трехлетки...

— А мне молочный коктейль, пожалуйста, — раздалось со стороны фикуса. Панси нервно потёрла висок.

— И молочный коктейль для Луны.

— С вишенкой? — уточнил Стэн.

— С двумя, — подсказали с кровати.

— С... двумя... вишенками... — записал Стэн. Захлопнув блокнот, он широко улыбнулся. — Один момент, дамы!

Уже на пороге он услышал:

— Панси, а откуда мы возьмём последний ингредиент?

— Ну это же очевидно, Лав...

Раздавшийся следом смех заставил его ускорить шаг.

* * *

— Вот всё, что вы просили! — Стэн старался не пялиться на фонтан в центре комнаты, из которого валили клубы пара. Ведьмы тут же окружили сервировочный столик и, разобрав ингредиенты, по очереди влили в фонтан. Пар стал гуще и приобрёл лиловый оттенок. Панси велела близняшкам мешать по часовой стрелке, подошла к Стэну и взяла его под руку.

— Спасибо, прекрасная работа.

— Ну что вы, мисс...

— Но это не всё.

— Э-э... правда? — Почуяв неладное, Стэн попытался отступить, но Панси держала крепко.

— Нам нужно ещё кое-что. — Раздавшийся за плечом голос лился горячей патокой. — Последний ингредиент.

В комнате вдруг стало очень тихо, лишь булькало в фонтане неизвестное варево.

— И что же это? — Стэн сам не заметил, как дошёл до стены и прижался к ней спиной. С одного бока у него была Лаванда, с другого — Панси.

— Мужское семя, — сказала последняя, понизив голос.

— Мужское... что?

— Им нужна ваша сперма, Стэн, — пояснила Луна, подхватывая со столика свой коктейль.

— То есть вы хотите, чтобы я... Но как?

— Как-как... — Панси сделала красноречивый жест. — Не мне тебя учить.

— Нет уж! — Стэн не знал, куда девать глаза. — Это не по правилам, и вообще, я вам не дойная корова.

— Скорее, бычок, — хихикнули у котла.

Стэн побагровел и начал вырываться.

— Галлеон на чай, — быстро сказала Панси. — И мы можем отвернуться, если хочешь.

Стэн представил себя перед котлом в окружении женских спин и стал вырываться с удвоенной силой, но тут к нему прижалась Лаванда.

— Панси, Панси, — укоризненно проворковала она, — разве можно так с мужчинами. Стэн, дорогой, я не буду отворачиваться. — Мягкие ладони скользнули по униформе и замерли на ремне. — Даже буду смотреть в глаза... если хочешь.

Загипнотизированный голосом и прикосновением, Стэн бессильно наблюдал, как Лаванда опускается на колени.

— Не надо, — выдавил он. — Пожалуйста.

Но тут Панси наклонилась совсем близко, шепча:

— Тебе понравится, — и запустила язык ему в ухо. Внизу звякнула ременная пряжка. Стэн успел увидеть, как Лаванда нежно улыбнулась Панси, а та положила ладонь ей на затылок и подтолкнула вперёд. Стэн взвыл и уставился в потолок: прилепленные там косомордые жирненькие купидоны позволяли отвлечься. Ровно до того момента, когда Панси, перестав вылизывать его ухо, глянула вниз и строго сказала:

— Лав, не вздумай проглотить! — И, уже Стэну, доверительно: — Всегда-то она глотает.

— Ой, — ответил Стэн. — И...извините.

— Ничего, — Панси похлопала его по плечу. — В первый раз у всех быстро.

— Мне тридцать с лишним лет! — возмутился Стэн.

— Тогда, э-э... извинения приняты, — рассеянно ответила Панси. Закусив губу и по-кошачьи прищурившись, она наблюдала, как Лаванда склонилась над котлом и выпустила из губ тягучую белую струйку. — Чудесно.

Зелье забурлило ещё громче, пар стал густо-лиловым. Ведьмы восторженно завизжали.

— Профессор, идём к нам! Эксперимент, кажется, удался!

Стэн, кое-как застегнул брюки, чувствуя себя использованным и позабытым, и обиженно выкрикнул:

— А мой галлеон?

Панси повернулась, смерила его задумчивым взглядом, и вдруг позвала:

— Лав, иди-ка сюда.

Замерев, Стэн наблюдал, как Панси сняла с неё блузку и юбку, оставив в одном нижнем белье персикового цвета, и начала целовать. Ведьмы у котла зааплодировали; кто-то завистливо выдохнул:

— Что творят, а?

Стэн видел свой галлеон, но забрать не мог: Панси катала его по блестящей от испарины ложбинке между грудей Лаванды, а та сладко постанывала. Потом галлеон «покатился» ниже, по животу, по кромке трусиков, и ниже, к влажному пятнышку, проступившему на ткани. Не в силах больше выносить это зрелище, Стэн со сдавленным воплем кинулся вперёд, выхватил галлеон и метнулся к дверям. За спиной грянул дружный хохот, тут же сменившийся удивлёнными вскриками. Стэн замер на пороге. Всё же ему было интересно, что получится из зелья. Он обернулся...

Варево загустело, вспухло и полезло из фонтана, словно дрожжевое тесто. Ведьмы, неотрывно глядя на него, отошли подальше. Из пластичной массы словно сталагмиты, выросли ноги, потом на них вползло туловище, голова, вытянулись руки. В итоге получился худощавый мужчина, вполне симпатичный, несмотря на некоторую студенистость и лиловый оттенок. Стэн с непонятной гордостью отметил, что тот похож на него.

— Ух ты! — выдохнула одна из близняшек. — И что же он умеет?

— А вот сейчас и узнаем. — Лаванда поманила его пальчиком. — Иди сюда, милый.

Инкуб выбрался из котла, но, сделав пару нетвёрдых шагов, остановился и протянул к Лаванде руку ладонью вверх.

— Что это? — удивилась та. — Чего он хочет?

— По-моему, — сказала Луна, посасывая вишенку, — вы создали инкуба, одержимого получением чаевых.

В наступившей тишине раздался слитный шорох: все ведьмы резко повернулись к Стэну. Тогда он наконец-то переступил порог.

И побежал.

* * *

С разгону Стэн влетел в свою каморку, задёрнул шторку и привалился к стене, пытаясь отдышаться. Мордредовы ведьмы! Да за такого инкуба они с него живьём кожу сдерут. Или решат, чего доброго, использовать вместо него портье, чтобы добиться своего, а Стэну, несмотря на приятный опыт, этого совсем не хотелось. Целый шабаш ему не осилить...

Раздался звонок вызова. Стэн выглянул из-за шторки. Ну конечно, люкс для новобрачных. С одной стороны, это было хорошо — значит, спускаться за ним никто не собирался. С другой, объясняться с рассерженной ведьмой тоже не хотелось.

Звонок всё надрывался. В конце концов Стэн решил, что игнорировать вызов — это непрофессионально (а себе пообещал, что хрен он сунется в этот номер опять), и взял трубку.

— Портье слушает.

Но вместо ругани из трубки раздался непонятный шорох и тихий смех.

— Слушаю вас, — повторил Стэн. — Я внимательно вас слушаю!

Смех умолк, зато раздался непонятный влажный звук и... Что это, стон?

— Стэн.

Он подпрыгнул и спрятал трубку за спину. К стойке неслышно подошла Луна.

— Я улетаю, — объявила она. — Спасибо вам за всё, коктейль был очень вкусный.

— Ага...

— И ещё: фикусу в том номере не нравится, что на него вешают гирлянды. И горничная протирает его листья слишком грубо. Вы не могли бы что-нибудь с этим сделать?

— Ага...

Луна кивнула, шагнула к выходу, но тут же вернулась.

— Чуть не забыла, — она выложила на стойку три серебряных монетки. — Этого достаточно?

— Ага... Луна!

— Что?

— Твои... — Стэн показал ей телефонную трубку, — как твои подруги?

— О, — Луна улыбнулась, — у них всё прекрасно, можете не сомневаться.

И вышла.

Стэн опять прижал к уху трубку, но, услышав вскрики и громкие многоголосые стоны, отшвырнул её, словно обжёгся.

— Прекрасно, да уж, — пробормотал он, сгреб со стойки монетки и добавил к полученному галлеону. А ведь это только начало ночи, подумал он.

Что же дальше будет?