Рождение «Черной звезды» (джен)

Джеймс потер глаза и устало опустился на стул — за целый день он изрядно вымотался. Тело покалывало, а от недостатка сна голова готова была взорваться. Впрочем, ему не привыкать. Было уже далеко за полночь, когда он, наконец, закончил свою работу. Широко зевнув и откинувшись на стуле, в последний раз окинул взором обсерваторию: стол был завален множеством мониторов, непрерывно следящих за передвижением небесных тел.

«Иззи, наверное, будет волноваться, так что нужно поторопиться», — подумал он.

В суматохе случайно смахнул несколько книг, с грохотом упавших на пол. Кинув взгляд на рассыпавшиеся листки бумаги, мужчина заметил среди них небольшой фотоальбом в кожаном переплете. С первой страницы на него смотрела, улыбаясь, его красивая молодая жена. Его Изабель, которую Джеймс ласково называл Иззи. Словно вихрь, перед ним стремительно пронеслись воспоминания, перечеркнувшие всю их счастливую супружескую жизнь — то, о чем позабыть оба уже не смогут никогда. Он как сейчас помнил тот день: Изабель с кучей переломов и сотрясением мозга, всю перепачканную кровью, везут в операционную. Джеймс, ворвавшись в приемное отделение, умоляет врача спасти ее, но сухой ответ: «Простите, мы сделали все, что могли…» лишает его возможности дышать. Опустившись на стул, он не сдерживает слез, чувствуя свою вину перед любимой. Ведь если бы тогда они не поссорились, всего этого не случилось бы. Слезы застилали глаза, но он даже не пытался их сдерживать, позволяя катиться по щекам.

— Мистер Уорнер! — окликнул его врач. Джеймс вскочил, боясь услышать, что Иззи стало хуже. — Ваша жена хочет вас видеть.

Джеймс поспешил за ним в палату. Там было светло. Иззи пришла в себя. Ее лицо было мертвенно-бледным, глаза потускнели, а под ними виднелись синяки. Голова, перевязанная бинтами, покоилась на подушке. Услышав, как кто-то вошел, она повернулась, сморщившись от боли.

— Лежи, родная, не беспокойся, это я, — успокоил ее муж, а она попыталась слабо улыбнуться.

— Ты пришел, любимый, — прошептала Иззи еле слышно и закрыла глаза: каждое слово давалось ей с огромным трудом. Джеймс легонько сжал ее руку.

— Прости меня, Иззи! — он накрыл поцелуями ее холодные пальцы. — Это я во всем виноват, прости меня!

— Нет, — возразила она ему. — Если бы я тогда сгоряча не накричала на тебя… а теперь я наказана за свою глупость, видишь…

Она сглотнула комок в горле и зажмурилась, ей не хотелось еще больше расстраивать мужа. Он учил ее всегда быть сильной! Вот и сейчас, несмотря на жуткую боль, Изабель пыталась взять себя в руки, но это, явно, было ей не по силам.

— Тише-тише, ты поправишься, все будет хорошо!

Он держал ее за руку и повторял, что все наладится, хотя сам не верил в то, что говорил. Ему хотелось прижать ее к себе и защитить, но в тот миг он уже ничего не мог сделать.

— Джеймс, все кончено! Прости, я не смогла подарить тебе ребенка.

— Главное — ты жива, родная, — Джеймс попытался улыбнуться, скрыв боль в голосе. — Я люблю тебя. Я с тобой!

Он не был уверен, что его жена сможет когда-нибудь оправиться от пережитого кошмара, а он — поверить в то, что был всему виной…

* * *

Вдалеке прогремели первые раскаты грома. Небо заволокли тяжелые облака, закрывая собою солнце. Внезапно наступила темнота. Грянул гром, и через долю секунды сверкнула молния.

Молодая женщина спешила поскорее добраться до дома, успев сто раз пожалеть, что села за руль. Дикий страх поднимал в груди свою змеиную голову. Она боялась того, что могло произойти. Машина мчалась на бешеной скорости, совершенно выйдя из-под контроля. Молясь про себя, Изабель прижала ладони к животу, будто желая уберечь своего малыша. Ей было запрещено водить из-за анемии, но полчаса назад они с Джеймсом ужасно поссорились, и она нарушила этот запрет. И почти сразу же поняла, почему вчера муж отправился на работу пешком: машина была неисправна. На первом же перекрестке она вдавила педаль тормоза — безрезультатно.

Ее охватила паника. Трясущимися руками, она развернула руль, пытаясь избежать удара. Машина описывала немыслимые виражи, поднимая столбы пыли под колесами. Изабель, словно издалека, услышала свой сдавленный крик. Её автомобиль подрезал велосипедиста и понесся вперед. На секунду Иззи показалось, что она видит младенца, улыбающегося ей беззубым ртом — и тут же из-за поворота выскочил черный «Мерседес», перегородив путь. Глаза женщины расширились от ужаса. Она пригнулась и накрыла лицо руками — нелепая попытка защититься. Но столкновение было неизбежно…

Ночную тишину прорезал страшный крик. Иззи вздрогнула и проснулась. Ее била крупная дрожь, холодный пот струился по всему телу, а в ушах все еще отдавался шум мотора. Маленькая спальня была погружена во мрак, из-за чего Изабель не сразу поняла, где находится, а осознав, что это был лишь сон, глубоко и облегченно вздохнула. Не смотря на озноб, нестерпимо хотелось пить. Иззи зажгла лампу, отыскав кувшин с водой, и разочарованно обнаружила, что он пуст.

Накинув халат, она поднялась с постели и, шатаясь, побрела по направлению к кухне. Было тихо, только раз или два под ее ногами скрипнули половицы. Напившись, Иззи уже собиралась вернуться в комнату, как вдруг где-то совсем рядом ей померещился странный звук… или не померещился? На улице выл ветер, и она не была уверена, что не ошиблась. Изабель замерла в нерешительности на несколько секунд, а после подошла к входной двери и открыла её. И не сразу осознала происходящее. Отголосок ночного кошмара показался явью. На пороге дома лежал завернутый в белое тонкое одеяльце ребенок. Иззи отшатнулась: на нее глядело лицо из сна. Она снова почувствовала, как силы покидают ее. Пытаясь удержаться на ногах, Изабель схватилась за дверной косяк. Глаза ее были прикованы к младенцу. Спустя миг она осознала, что малыш надрывается от плача и уже, кажется, начал синеть от холода. Материнский инстинкт сыграл свою роль. Иззи ахнула, схватила корзину и вошла в дом, захлопнув дверь.

Влетев в спальню, она разворошила вещи, отыскивая теплый плед, чтобы согреть мальчика, пока тот не окоченел. К тому же, он, кажется, был голоден. Наспех завернув младенца в теплый плед, она взяла его на руки. Малыш немного утих, согревшись. Баюкая его, Иззи кинулась на кухню, вспомнив о том, что у нее должно было быть молоко. В эту минуту ей было совсем неважно, кто был этот мальчик и откуда он взялся, главное, что сейчас он нуждался в заботе. Об остальном можно будет подумать позже.

Покормив и укачав ребенка, Иззи задумалась. Столько лет они с Джеймсом мечтали завести детей, а когда надежда угасла, задумались об усыновлении. У них уже было разрешение, но ходить по детским домам и выбирать ребенка, как товар или домашнее животное… Изабель было сложно даже думать об этом. Она снова посмотрела на безмятежно посапывающего носиком малыша, и почувствовала тепло, поднимающееся в ее груди. Ей хотелось защитить это невинное дитя и не дать почувствовать себя одиноким и брошенным на произвол судьбы. Немного придя в себя, женщина задумалась: кто способен в здравом уме подбросить им малыша, да еще и в такую погоду?! Взгляд Изабель при этой мысли упал на окно, за которым по-прежнему выл ветер. Казалось, будто он и не думал стихать.

Неожиданно в памяти всплыло ночное видение. Странное чувство не давало покоя. Сначала этот сон, теперь — ребенок. Что это, если не судьба? Иззи колебалась. С одной стороны она разрывалась от желания оставить ребенка, с другой был муж, и не ясно еще, как он отреагирует. Но нужно было непременно что-то предпринять, не оставлять же малыша на морозе! Ну почему Джеймса нет рядом, когда он ей так нужен?

Почувствовав, как возвращается усталость, Изабель, стараясь не разбудить мальчика, поднялась к себе, легла на кровать и закрыла глаза. Ребенок, согревшись и наевшись, спал рядом.

В окно светила полная луна, и ее слабое сияние проникало в комнату. Иззи ворочалась с одного бока на другой, не в силах сомкнуть глаз. Прислушиваясь к мирно сопящему ребенку, она тяжело вздохнула. Женщина не могла придумать, что скажет мужу, когда тот вернется. Она боялась его реакции, ведь он непременно захочет отдать его в приют, и была уверена, что не перенесет, если это случится. Иззи поняла, что сделает все, чтобы уговорить Джеймса, все, что угодно, но не отдаст его!

Джеймс вернулся под утро. Решив, что жена спит, тихонько отворил дверь ключом. Каково же было его удивление, когда он обнаружил Изабель на кухне, готовившую завтрак. Он улыбнулся, неслышно подойдя сзади, и обнял ее за талию.

— Для кого этот восхитительный завтрак? — поинтересовался он, улыбнувшись.

— Джеймс… — она неожиданно замялась, не зная, с чего начать разговор. — Нам надо поговорить… Я хотела тебе сказать… Понимаешь, тут такое произошло, пока тебя не было!..

Когда она закончила, Джеймс потрясенно уставился на нее:

— Иззи, ты с ума сошла?!

— Тише, ты разбудишь ребенка! — шикнула на него Изабель.

— Иззи, мы ведь даже не знаем, кто его мать, откуда он взялся!

— Хороша мать! — злобно фыркнула она. — Разве мать бросит своего ребенка? Ты понятия не имеешь, в каком состоянии был мальчик, когда я нашла его! Он чуть не умер!

— Я понимаю, — устало произнес муж. — Мне тоже жаль его, но мы не можем оставить мальчика у себя.

— Джеймс, прошу тебя!.. — умоляюще произнесла Изабель. — Он ведь такой крошечный…

— Нет! — твердо заявил муж. — Мы не можем взять чужого ребенка, как ты не понимаешь?

— Ты хочешь лишить меня возможности стать матерью? — она перешла на крик. — Я всю жизнь мечтала иметь ребенка, а ты лишаешь меня этого!

— Из, дорогая, успокойся и подумай, возможно, его ищут..

— Его подбросили нам! О чем ты говоришь? — по её щекам текли слезы. — Нет, я не отдам его!

— Но он не наш, Из, приди в себя наконец!

— Он может стать нашим! Мы воспитаем его, как родного сына….

Джеймс был поражен готовностью жены так легко принять чужого ребенка. Он предпринял последнюю попытку достучаться до нее:

— А ты подумала о том, как мы объясним остальным появление ребенка? Рано или поздно и он узнает правду!

— Он ничего не узнает, если никто не расскажет, а даже если и так, то я готова к последствиям. Все равно лучше, чем вовсе не иметь детей!

Лицо Изабель раскраснелось от жаркого спора, в глазах горел огонь уверенности. Она готова была стоять на своем, и Джеймс понял, что проиграл это сражение.

— Хорошо, — устало произнес мужчина и положил ее голову к себе на плечо. — Давай договоримся: если я узнаю, что мальчика разыскивают, мы отдадим его, хорошо?

Иззи неохотно кивнула.

— Где мальчик? — спросил ее Джеймс. — Я хочу увидеть его.

— Может, сначала позавтракаешь, дорогой? — обеспокоенно спросила его Иззи.

— Это может подождать, — он потянул ее за руку по направлению к спальне.

Иззи прихватила с собой бутылочку с разогретым молоком (у нее еще сохранились старые детские вещи, которые она когда-то накупила для своего, не родившегося, ребенка) и последовала за мужем. Открыв дверь спальни и войдя внутрь, Джеймс застыл, рассматривая мальчика: белое личико, длинные реснички, розовые щечки — он был прекрасен, словно ангелочек. Изабель тихонько подошла и села рядом с ним на кровать.

— Иди сюда! — позвала она. Джеймс неуверенно приблизился. Он был удивлен тем, что в сердце Иззи зарождалась любовь к чужому ребенку — видимо, до того желание иметь своего было сильно!

Иззи взяла на руки спящего мальчика. Он зашевелился и через мгновенье открыл глазки, готовясь заплакать. Женщина улыбнулась малышу и начала его кормить. Джеймс невольно залюбовался этой картиной.

Всю жизнь он мечтал о сыне, но Бог не дал им детей. А теперь появился этот малыш, нуждающийся в заботе, и Джеймс понял, что это знак. Бог послал ему этого ребенка, забрав их родное дитя. Но он должен был узнать, откуда на пороге их дома появился ребенок, есть ли у него родные. Если и вправду никто не объявится, он готов был сдержать данное жене обещание. Но сначала необходимо все выяснить — возможно, малыша ищут!

С этой мыслью Джеймс набрал номер полицейского участка. Выяснилось, что там не зафиксировали никаких обращений о потере младенцев за ночь. Поняв, что от полиции толку мало, он повесил трубку.

— Хорошо, — он повернулся к жене. — Ребенок останется у нас!

Глаза Иззи радостно заблестели.

Если бы они тогда могли знать, как круто изменится их жизнь с появлением этого загадочного малыша…