Рождение «Черной звезды» (джен)

Молодой астроном Джеймс Уорнер готовился зафиксировать первое в своей жизни открытие: рождение сверхновой звезды. Ночь выдалась на удивление ясной и тихой. Казалось, все живое замерло в ожидании чуда. В темном небе лениво мерцали звезды. От смешанных чувств волнения и неуверенности дрожали руки. Джеймс настроил телескоп, подстраивая его на нужную высоту, и начал вглядываться в небо. «Вот сейчас… еще немного… совсем чуть-чуть…» — он не замечал, как ногти от волнения впились в кожу.

И, наконец, увидел то, ради чего просидел всю ночь в тесной обсерватории: от созвездий Рыб, Скорпиона и Льва отделилось по звезде. Яркие точки устремились навстречу друг другу с такой скоростью, что астроному на миг показалось, будто сам воздух вокруг него задрожал.

Столь прекрасное зрелище ошеломило Джеймса, и он, затаив дыхание, целое мгновение просто наблюдал. Только тогда, как три звезды почти миновали расстояние, отдалявшее их друг от друга, он спохватился и быстро сделал несколько снимков. Точки сплелись воедино, и в ночном небе образовалась сверкающая сфера.

Сделав еще пару снимков напоследок, астроном начал было собираться, как вдруг из окна потянуло холодом. В царившей минуту назад тишине появились новые звуки: шелест листьев и приглушенное завывание ветра. Джеймс сделал шаг к окну, но резкий порыв выбил раму и чуть не повалил самого астронома на пол. Ругаясь на чем свет стоит, он выглянул в окно. На улице не было ни души, словно все живое, предчувствуя неладное, скрылось из виду. Кое-как закрыв окно, Джеймс вернулся к своим снимкам и с головой ушел в их изучение.

А в нескольких милях отсюда приближенные Темного Лорда праздновали рождение сына своего Господина, знаменуя это событие ярким снопом разноцветных искр из волшебных палочек. С ликованием приветствовали они юного Лорда. Слабый огонь в камине освещал бледные лица Пожирателей Смерти, но не было написано на них ни страха, ни сомнения. Лишь холодная расчетливость. Еще крепче связала их судьба с Темным лордом, ибо тот, рождение которого с нетерпением ждали, сделал сегодня свой первый вдох.

Темный Лорд с нескрываемым торжеством смотрел, как подданные преклоняют колени, с трепетом и страхом глядя на него. Поцеловав край мантии, они отходили и занимали отведенные им места в круге подле Повелителя.

— Время пришло! — вкрадчивый шепот гулким эхом разнесся по залу. — Наступил день, которого мы так долго ждали. Белла, я возлагаю на тебя ответственность за безопасность моего сына. Я надеюсь, ты покажешь себя достойной матерью, когда придет время.

Беллатриса сочла благоразумным промолчать. Рыдания просились наружу, но она не позволяла пролиться ни слезинке. Вынужденная казаться равнодушной. Белла понимала: если она хочет еще встретиться с сыном, значит вынуждена подчиняться приказам Повелителя, а иначе… По сути, для Темного Лорда — тому, для кого она посвятила всю свою жизнь — женщина была обычной вещью. Разве его заботило то, о чем она думает, что чувствует? Ей не позволили даже взглянуть на ребенка, как та ни умоляла.

— Ты должна гордиться тем, что я избрал именно тебя матерью моего сына! — он говорил так, будто для Беллы это и вправду было высшим благом.

— Да, мой Лорд, — она покорно склонилась, поцеловав подол его плаща, и заняла свое место рядом с законным супругом. Рудольфус никак не отреагировал на их диалог. За девять месяцев заботы о жене он поседел, осунулся, но пойти против воли Повелителя не посмел.

Господин велел забрать ребенка сразу после родов, так что никто не успел разглядеть лица младенца, кроме старухи Маргарет, принимавшей роды у Беллы. Все оставалось в строжайшем секрете. Убаюкав мальчика, старуха осторожно переложила его в корзину и коснулась портала. Нужно было доставить мальчика в безопасное место, туда, где никто бы не смог догадаться о его происхождении. Портал перенес их на окраину магловского Лондона. Накинув капюшон на голову, женщина брела по безлюдным переулкам. Спустя несколько минут впереди показался дом, в окнах которого все еще горел свет. Убедившись, что кругом безлюдно, а соседи не заметили ничего необычного, Маргарет поставила корзинку у порога и поспешила убраться восвояси.

Джеймс потер глаза и устало опустился на стул — за целый день он изрядно вымотался. Тело покалывало, а от недостатка сна голова готова была взорваться. Впрочем, ему не привыкать. Было уже далеко за полночь, когда он, наконец, закончил свою работу. Широко зевнув и откинувшись на стуле, в последний раз окинул взором обсерваторию: стол был завален множеством мониторов, непрерывно следящих за передвижением небесных тел.

«Иззи, наверное, будет волноваться, так что нужно поторопиться», — подумал он.

В суматохе случайно смахнул несколько книг, с грохотом упавших на пол. Кинув взгляд на рассыпавшиеся листки бумаги, мужчина заметил среди них небольшой фотоальбом в кожаном переплете. С первой страницы на него смотрела, улыбаясь, его красивая молодая жена. Его Изабель, которую Джеймс ласково называл Иззи. Словно вихрь, перед ним стремительно пронеслись воспоминания, перечеркнувшие всю их счастливую супружескую жизнь — то, о чем позабыть оба уже не смогут никогда. Он как сейчас помнил тот день: Изабель с кучей переломов и сотрясением мозга, всю перепачканную кровью, везут в операционную. Джеймс, ворвавшись в приемное отделение, умоляет врача спасти ее, но сухой ответ: «Простите, мы сделали все, что могли…» лишает его возможности дышать. Опустившись на стул, он не сдерживает слез, чувствуя свою вину перед любимой. Ведь если бы тогда они не поссорились, всего этого не случилось бы. Слезы застилали глаза, но он даже не пытался их сдерживать, позволяя катиться по щекам.

— Мистер Уорнер! — окликнул его врач. Джеймс вскочил, боясь услышать, что Иззи стало хуже. — Ваша жена хочет вас видеть.

Джеймс поспешил за ним в палату. Там было светло. Иззи пришла в себя. Ее лицо было мертвенно-бледным, глаза потускнели, а под ними виднелись синяки. Голова, перевязанная бинтами, покоилась на подушке. Услышав, как кто-то вошел, она повернулась, сморщившись от боли.

— Лежи, родная, не беспокойся, это я, — успокоил ее муж, а она попыталась слабо улыбнуться.

— Ты пришел, любимый, — прошептала Иззи еле слышно и закрыла глаза: каждое слово давалось ей с огромным трудом. Джеймс легонько сжал ее руку.

— Прости меня, Иззи! — он накрыл поцелуями ее холодные пальцы. — Это я во всем виноват, прости меня!

— Нет, — возразила она ему. — Если бы я тогда сгоряча не накричала на тебя… а теперь я наказана за свою глупость, видишь…

Она сглотнула комок в горле и зажмурилась, ей не хотелось еще больше расстраивать мужа. Он учил ее всегда быть сильной! Вот и сейчас, несмотря на жуткую боль, Изабель пыталась взять себя в руки, но это, явно, было ей не по силам.

— Тише-тише, ты поправишься, все будет хорошо!

Он держал ее за руку и повторял, что все наладится, хотя сам не верил в то, что говорил. Ему хотелось прижать ее к себе и защитить, но в тот миг он уже ничего не мог сделать.

— Джеймс, все кончено! Прости, я не смогла подарить тебе ребенка.

— Главное — ты жива, родная, — Джеймс попытался улыбнуться, скрыв боль в голосе. — Я люблю тебя. Я с тобой!

Он не был уверен, что его жена сможет когда-нибудь оправиться от пережитого кошмара, а он — поверить в то, что был всему виной…

* * *

Вдалеке прогремели первые раскаты грома. Небо заволокли тяжелые облака, закрывая собою солнце. Внезапно наступила темнота. Грянул гром, и через долю секунды сверкнула молния.

Молодая женщина спешила поскорее добраться до дома, успев сто раз пожалеть, что села за руль. Дикий страх поднимал в груди свою змеиную голову. Она боялась того, что могло произойти. Машина мчалась на бешеной скорости, совершенно выйдя из-под контроля. Молясь про себя, Изабель прижала ладони к животу, будто желая уберечь своего малыша. Ей было запрещено водить из-за анемии, но полчаса назад они с Джеймсом ужасно поссорились, и она нарушила этот запрет. И почти сразу же поняла, почему вчера муж отправился на работу пешком: машина была неисправна. На первом же перекрестке она вдавила педаль тормоза — безрезультатно.

Ее охватила паника. Трясущимися руками, она развернула руль, пытаясь избежать удара. Машина описывала немыслимые виражи, поднимая столбы пыли под колесами. Изабель, словно издалека, услышала свой сдавленный крик. Её автомобиль подрезал велосипедиста и понесся вперед. На секунду Иззи показалось, что она видит младенца, улыбающегося ей беззубым ртом — и тут же из-за поворота выскочил черный «Мерседес», перегородив путь. Глаза женщины расширились от ужаса. Она пригнулась и накрыла лицо руками — нелепая попытка защититься. Но столкновение было неизбежно…

Ночную тишину прорезал страшный крик. Иззи вздрогнула и проснулась. Ее била крупная дрожь, холодный пот струился по всему телу, а в ушах все еще отдавался шум мотора. Маленькая спальня была погружена во мрак, из-за чего Изабель не сразу поняла, где находится, а осознав, что это был лишь сон, глубоко и облегченно вздохнула. Не смотря на озноб, нестерпимо хотелось пить. Иззи зажгла лампу, отыскав кувшин с водой, и разочарованно обнаружила, что он пуст.

Накинув халат, она поднялась с постели и, шатаясь, побрела по направлению к кухне. Было тихо, только раз или два под ее ногами скрипнули половицы. Напившись, Иззи уже собиралась вернуться в комнату, как вдруг где-то совсем рядом ей померещился странный звук… или не померещился? На улице выл ветер, и она не была уверена, что не ошиблась. Изабель замерла в нерешительности на несколько секунд, а после подошла к входной двери и открыла её. И не сразу осознала происходящее. Отголосок ночного кошмара показался явью. На пороге дома лежал завернутый в белое тонкое одеяльце ребенок. Иззи отшатнулась: на нее глядело лицо из сна. Она снова почувствовала, как силы покидают ее. Пытаясь удержаться на ногах, Изабель схватилась за дверной косяк. Глаза ее были прикованы к младенцу. Спустя миг она осознала, что малыш надрывается от плача и уже, кажется, начал синеть от холода. Материнский инстинкт сыграл свою роль. Иззи ахнула, схватила корзину и вошла в дом, захлопнув дверь.

Влетев в спальню, она разворошила вещи, отыскивая теплый плед, чтобы согреть мальчика, пока тот не окоченел. К тому же, он, кажется, был голоден. Наспех завернув младенца в теплый плед, она взяла его на руки. Малыш немного утих, согревшись. Баюкая его, Иззи кинулась на кухню, вспомнив о том, что у нее должно было быть молоко. В эту минуту ей было совсем неважно, кто был этот мальчик и откуда он взялся, главное, что сейчас он нуждался в заботе. Об остальном можно будет подумать позже.

Покормив и укачав ребенка, Иззи задумалась. Столько лет они с Джеймсом мечтали завести детей, а когда надежда угасла, задумались об усыновлении. У них уже было разрешение, но ходить по детским домам и выбирать ребенка, как товар или домашнее животное… Изабель было сложно даже думать об этом. Она снова посмотрела на безмятежно посапывающего носиком малыша, и почувствовала тепло, поднимающееся в ее груди. Ей хотелось защитить это невинное дитя и не дать почувствовать себя одиноким и брошенным на произвол судьбы. Немного придя в себя, женщина задумалась: кто способен в здравом уме подбросить им малыша, да еще и в такую погоду?! Взгляд Изабель при этой мысли упал на окно, за которым по-прежнему выл ветер. Казалось, будто он и не думал стихать.

Неожиданно в памяти всплыло ночное видение. Странное чувство не давало покоя. Сначала этот сон, теперь — ребенок. Что это, если не судьба? Иззи колебалась. С одной стороны она разрывалась от желания оставить ребенка, с другой был муж, и не ясно еще, как он отреагирует. Но нужно было непременно что-то предпринять, не оставлять же малыша на морозе! Ну почему Джеймса нет рядом, когда он ей так нужен?

Почувствовав, как возвращается усталость, Изабель, стараясь не разбудить мальчика, поднялась к себе, легла на кровать и закрыла глаза. Ребенок, согревшись и наевшись, спал рядом.

В окно светила полная луна, и ее слабое сияние проникало в комнату. Иззи ворочалась с одного бока на другой, не в силах сомкнуть глаз. Прислушиваясь к мирно сопящему ребенку, она тяжело вздохнула. Женщина не могла придумать, что скажет мужу, когда тот вернется. Она боялась его реакции, ведь он непременно захочет отдать его в приют, и была уверена, что не перенесет, если это случится. Иззи поняла, что сделает все, чтобы уговорить Джеймса, все, что угодно, но не отдаст его!

Джеймс вернулся под утро. Решив, что жена спит, тихонько отворил дверь ключом. Каково же было его удивление, когда он обнаружил Изабель на кухне, готовившую завтрак. Он улыбнулся, неслышно подойдя сзади, и обнял ее за талию.

— Для кого этот восхитительный завтрак? — поинтересовался он, улыбнувшись.

— Джеймс… — она неожиданно замялась, не зная, с чего начать разговор. — Нам надо поговорить… Я хотела тебе сказать… Понимаешь, тут такое произошло, пока тебя не было!..

Когда она закончила, Джеймс потрясенно уставился на нее:

— Иззи, ты с ума сошла?!

— Тише, ты разбудишь ребенка! — шикнула на него Изабель.

— Иззи, мы ведь даже не знаем, кто его мать, откуда он взялся!

— Хороша мать! — злобно фыркнула она. — Разве мать бросит своего ребенка? Ты понятия не имеешь, в каком состоянии был мальчик, когда я нашла его! Он чуть не умер!

— Я понимаю, — устало произнес муж. — Мне тоже жаль его, но мы не можем оставить мальчика у себя.

— Джеймс, прошу тебя!.. — умоляюще произнесла Изабель. — Он ведь такой крошечный…

— Нет! — твердо заявил муж. — Мы не можем взять чужого ребенка, как ты не понимаешь?

— Ты хочешь лишить меня возможности стать матерью? — она перешла на крик. — Я всю жизнь мечтала иметь ребенка, а ты лишаешь меня этого!

— Из, дорогая, успокойся и подумай, возможно, его ищут..

— Его подбросили нам! О чем ты говоришь? — по её щекам текли слезы. — Нет, я не отдам его!

— Но он не наш, Из, приди в себя наконец!

— Он может стать нашим! Мы воспитаем его, как родного сына….

Джеймс был поражен готовностью жены так легко принять чужого ребенка. Он предпринял последнюю попытку достучаться до нее:

— А ты подумала о том, как мы объясним остальным появление ребенка? Рано или поздно и он узнает правду!

— Он ничего не узнает, если никто не расскажет, а даже если и так, то я готова к последствиям. Все равно лучше, чем вовсе не иметь детей!

Лицо Изабель раскраснелось от жаркого спора, в глазах горел огонь уверенности. Она готова была стоять на своем, и Джеймс понял, что проиграл это сражение.

— Хорошо, — устало произнес мужчина и положил ее голову к себе на плечо. — Давай договоримся: если я узнаю, что мальчика разыскивают, мы отдадим его, хорошо?

Иззи неохотно кивнула.

— Где мальчик? — спросил ее Джеймс. — Я хочу увидеть его.

— Может, сначала позавтракаешь, дорогой? — обеспокоенно спросила его Иззи.

— Это может подождать, — он потянул ее за руку по направлению к спальне.

Иззи прихватила с собой бутылочку с разогретым молоком (у нее еще сохранились старые детские вещи, которые она когда-то накупила для своего, не родившегося, ребенка) и последовала за мужем. Открыв дверь спальни и войдя внутрь, Джеймс застыл, рассматривая мальчика: белое личико, длинные реснички, розовые щечки — он был прекрасен, словно ангелочек. Изабель тихонько подошла и села рядом с ним на кровать.

— Иди сюда! — позвала она. Джеймс неуверенно приблизился. Он был удивлен тем, что в сердце Иззи зарождалась любовь к чужому ребенку — видимо, до того желание иметь своего было сильно!

Иззи взяла на руки спящего мальчика. Он зашевелился и через мгновенье открыл глазки, готовясь заплакать. Женщина улыбнулась малышу и начала его кормить. Джеймс невольно залюбовался этой картиной.

Всю жизнь он мечтал о сыне, но Бог не дал им детей. А теперь появился этот малыш, нуждающийся в заботе, и Джеймс понял, что это знак. Бог послал ему этого ребенка, забрав их родное дитя. Но он должен был узнать, откуда на пороге их дома появился ребенок, есть ли у него родные. Если и вправду никто не объявится, он готов был сдержать данное жене обещание. Но сначала необходимо все выяснить — возможно, малыша ищут!

С этой мыслью Джеймс набрал номер полицейского участка. Выяснилось, что там не зафиксировали никаких обращений о потере младенцев за ночь. Поняв, что от полиции толку мало, он повесил трубку.

— Хорошо, — он повернулся к жене. — Ребенок останется у нас!

Глаза Иззи радостно заблестели.

Если бы они тогда могли знать, как круто изменится их жизнь с появлением этого загадочного малыша…

Он ухмыляется, направив волшебную палочку прямо в лицо мальчишке. Безгубый рот искривляется в усмешке, глаза с вертикальными зрачками следят за каждым его движением. В груди клокочет ярость, наполняя его своим ядом. Он хочет одного — уничтожить Поттера, стереть его с лица Земли раз и навсегда!

Поттер стоит, не шелохнувшись. Глаза не выражают ничего — ни боли, ни страха. Чертова гриффиндорская храбрость! Скорее, он смирился с тем, что должно было произойти, не страшась смерти. Надменно приподняв бровь, он с любопытством следит за его движениями, будто говоря: «Ну, чего же ты медлишь? Смелее!» Словно заглядывал в самые потаенные места души своего врага. Лорд и сам не понимал, почему не наносит удара, а жадно ловит каждое слово? Юноша чуть склонил голову набок, с любопытством разглядывая своего соперника, и даже не думал защищаться.

— Ты трус, Том! — мальчишка насмехался над ним. — Ты проиграл, и сам знаешь это! Так будь же мужчиной, признай свое поражение!

Но он не признает! Да как смеет этот молокосос так говорить с ним, величайшим темным магом всех времен?! Пальцы с яростью сжали палочку. И вдруг он почувствовал, как силы медленно покидают его. В глазах помутилось, а в ушах раздались странные голоса, будто из далекого прошлого:

— Ты трус! — вторили они Поттеру. — Тебе никогда не достичь того, что ты хочешь!

Перед глазами замелькали неясные тени, словно сотканные из тумана. Их становилось все больше. Жертвы, в разное время замученные им, предстали перед ним, сводя с ума и насмехаясь над его слабостью. Казалось, что никто, кроме Лорда, не видел их — Пожиратели и защитники Хогвартса стояли, не шелохнувшись, не понимая, что происходит.

Ледяной ужас овладел его душой — он был бессилен против своих бывших жертв, а они будто знали это. Безумный смех призраков сводил с ума. Лорд, сам не заметив как, попятился назад, крепче пытаясь сжать палочку. Хотя знал, что она ему не поможет. Тени медленно приближались к нему и, наконец, сжали в кольце, перекрыв пути к отступлению. Он чувствовал исходящее от них ледяное дыхание смерти.

— НЕ-Е-ЕТ! — собственный безумный крик привел Темного Лорда в чувство. Собравшись с последними силами, он поднял волшебную палочку. Зеленый луч вырвался из нее, ослепляя на миг. Последнее, что увидел Волдеморт — лица насмерть перепуганных сторонников и какое-то шевеление в толпе, а затем все исчезло…

Темный Лорд задумчиво смотрел в окно. Снова и снова прокручивая в голове произошедшее много лет назад. Воспоминания полоснули, словно удар ножа. Не смотря на то, что утекло не мало времени, Волдеморт все еще был слаб. Его выходила Белла, сумев пробраться к Хогсмиду, а оттуда трансгрессировав в безопасное место. Особняк Лестрейнджей находился в самой отдаленной части Шотландии, о месте нахождения которого было известно единицам. Полуостров, со всех сторон окруженный отвесными скалами, вершины которых покрывала скудная растительность*. Здесь никому и в голову не придет его искать. Беллатриса билась в истерике, проклиная себя за то, что не смогла помочь своему Господину. Через полчаса Темному Лорду надоело слушать ее бессмысленное нытье.

— Прекрати капать мне на мозги! — рявкнул он так, что она тут же замолчала, удивившись силе его голоса. — Нужно придумать выход из сложившейся ситуации, а не раздражать меня! Подай мою палочку, сейчас же!

Белла тут же вскочила и вытащила из кармана мантии его палочку.

Волдеморт внимательно осмотрел ее, покрутив в пальцах. Он что-то негромко бормотал, но из-за треска огня в камине нельзя было ничего расслышать. Затем, повернувшись к Белле, велел:

— Найди и принеси мне все, что найдешь о Темной магии. Живо!

Беллатриса покорно поднялась и покинула зал. На втором этаже их особняка находилась огромная библиотека. Сотни стеллажей заполняли все помещение. Полки были набиты старинными фолиантами по высшим разрядам Темной магии. В свое время Белла часто проводила здесь свой досуг, практикуясь в сложнейших заклинаниях. В этом она была сильна и гордилась сим фактом. Но много лет сюда уже никто не заглядывал — всю поверхность покрывал толстый слой пыли. Белла быстро отыскала нужные ей тома и покинула библиотеку.

Особняк был пуст. Рудольфус еще не вернулся, задержавшись у Малфоев, да она была и рада этому, намереваясь провести целый день в обществе Темного Лорда. Эта странная, по мнению окружающих, любовь не угасала, наоборот, Белла чувствовала, что связь между ними крепнет с каждым днем. Она всегда старалась выделиться среди других Пожирателей, заслужить особое расположение Повелителя любым путем. Нарцисса часто упрекала ее за это, называя одержимой, и тогда она выходила из себя. Нарцисса, предчувствуя беду, умолкала, торопясь сменить тему. Но ей не понять! Никому из них… все они служили Темному Лорду лишь из-за страха, а она уже давно отдала свою душу. И тело. Это случилось месяц назад. Белла до сих пор не могла поверить своему счастью. Она надеялась, что после той ночи Лорд обратит на нее внимание как на женщину, способную дать ему гораздо больше, чем раньше. Но, увы, ожидания ее не оправдались — он по-прежнему был холоден с ней, хотя женщина готова была принять даже такое унижение.

Когда она вошла в комнату, Лорд стоял спиной к ней, наблюдая за танцем пламени в камине. Услышав ее шаги, он повернулся.

— Ты принесла то, что я просил?

— Да, Повелитель, это все, что я смогла найти, — с этими словами она протянула ему сверток и поклонилась.

Лорд протянул руку, и его длинные пальцы вцепились в книги.

— Отлично! — словно обращаясь к себе, сказал он. — А теперь убирайся и не мозоль мне глаза своим видом!

Белла открыла рот от удивления, но не найдя подходящих слов, решила промолчать. Ей было прекрасно известно, что не стоит раздражать Повелителя, когда он в таком состоянии.

Темный Лорд открыл первый попавшийся том и углубился в чтение. Через несколько часов он отыскал нужную ему главу и жадно прочел написанное:

«…Однако вы должны помнить — если уничтожить крестраж, душа не сможет долго находиться в своем вместилище, и обессилившее тело потеряет жизнеспособность».

Глаза Темного Лорда злобно сверкнули. Что за бред написан в этой книжонке?! Он развернулся и с отвращение швырнул ее в огонь, который радостно поглотил пожелтевшие страницы.

Выходит, что ему недолго осталось жить. Как он не предусмотрел такого исхода? Если все написанное — правда, дело всей его жизни полетит к чертям. А продолжить его было некому. Лорд в ярости крушил все, что попадалось ему под руку. Минут через пять такого погрома он решил взять себя в руки. Нужно было все спокойно обдумать, а не рубить с плеча. Если ему и правда осталось не долго, нужно было найти подходящего приемника. Но кто способен в случае его смерти продолжить его планы? Тут он осознал, какими идиотами окружил себя! Никто из них без четкого руководства ни на что не способен. Разве что попытать парочку грязнокровок. Конечно, есть еще и Белла, уж в ее преданности он не сомневался, но она женщина, хотя могла дать фору любому. Нет, тут нужно мыслить здраво, малейшая ошибка дорого ему обойдется. Он больше никому не доверял, а Белла не являлась исключением. Он отдышался и опустился на стул. В горле пересохло.

— Белла, черт подери, где тебя носит?

Через минуту в дверном проеме показалась запыхавшаяся Пожирательница.

— Мой Лорд, вы звали меня? — пискнула она раболепным тоном.

Лорд закатил глаза. Как же иногда хотелось выбить ей мозги!

— Ты видишь здесь еще кого-нибудь? Поторопись и принеси мне воды.

— Сию минуту! — она тут же испарилась.

Набрав воды, Белла не преминула вернуться, опасаясь навлечь гнев за свое замешательство, как вдруг почувствовала резкую усталость. Недоумевая, она облокотилась о стену, решив отдышаться. И что вдруг на нее нашло?

Тут раздался вопль Лорда:

— Белла! Где тебя, дрянь, носит?!

Спохватившись, она засеменила быстрее.

— Прошу прощения, мой Лорд, — виновато произнесла она.

Лорд принял кувшин, не удостоив ее взглядом, и залпом выпил содержимое.

— Скажи-ка мне, — зашелестел он. — Ты говорила с Люциусом, чтобы он не раскрывал рта?

— Конечно, Повелитель! — оживилась Беллатриса. — Он будет молчать.

— Тем лучше для него, — вкрадчиво ответил Волдеморт и, помолчав, добавил. — И для тебя.

Насмешливо окинув ее взглядом, он смотрел, как та вся сжалась от страха.

— Н-но… Вы ведь знаете, моя преданность Вам…

— Довольно! — прервал ее Волдеморт взмахом руки. — Мне не нужны слова, от них нет толку. Я предоставлю тебе шанс продемонстрировать свою преданность. Но, если ты подведешь меня, — его голос превратился в шипение, — то испытаешь на себе силу моего гнева!

— Уверяю Вас, мой Лорд, вы никогда не разочаруетесь во мне! — заверила его Беллатриса.

— Я уже давно разочарован в тебе, Белла. Ты никогда не блистала особым умом и не способна видеть дальше своего носа.

Беллатриса была глубоко оскорблена. Она-то думала, что Лорд будет благодарен ей за спасение…

— Не сомневайся, я ценю то, что ты сделала для меня, — он словно прочел ее мысли. — Но не думай, что это даст тебе какие-то привилегии.

— Что вы, Господин, я всего лишь…

— Не пытайся обмануть меня, Белла! — его холодный голос внушал ей ужас. — Я предупреждаю тебя!

Он внезапно встал и подошел к ней вплотную. Она отшатнулась и невольно попятилась назад, вжавшись в стену.

— Я вижу тень в твоих глазах, — прошептал Лорд, схватив ее за горло и запрокинув голову назад. — Тень страха. Что ты задумала, девчонка?

— М-м-мой Лорд? — она не понимала, что происходит. Он еще сильнее сжал ее горло.

В легких стало не хватать воздуха, а глаза чуть не вылезли из орбит.

Он отпустил ее и, отвернувшись, проговорил холодным тоном:

— Это будет тебе уроком! А теперь ступай.

Белла, все еще тяжело дыша, низко поклонилась и оставила его одного. Поднявшись к себе, она приняла душ, чтобы избавиться от шока. Теплая вода, стекая по телу, успокаивала ее. Выйдя из ванной, Белла снова почувствовала головокружение, но теперь к этому прибавилась еще и тошнота. Не успев добежать до туалета, Белла согнулась пополам от внезапной боли, и ее вырвало прямо на пол. Кое-как прибрав за собой, женщина отдышалась. Внизу раздались голоса. Прислушавшись, она поняла, что это вернулся Рудольфус. Белла не намерена была спускаться: лишний раз лицезреть мужа у нее не было желания. Она никогда не любила его. Их брак с Рудольфусом был чисто для сохранения чистоты крови, потому что так решили родители. Через некоторое время, видя равнодушие жены, Рудо оставил попытки обратить на себя ее внимание.

Заслышав его приближающиеся шаги, Белла решила притвориться спящей. Тихонько скрипнула дверь, и вошел Рудольфус. Поначалу подумав, что в комнате никого нет, собирался пойти вниз и разыскать жену. Но вдруг заметил ее лежащей на кровати и тихо позвал:

— Белла? — но она никак не отреагировала, отвернувшись к стене.

Рудольфус понял, что жена вовсе не спала, но решил оставить ее в покое. Бесполезно было говорить с ней, пока она сама не соизволит.

Беллатриса, услышав, как за ним захлопнулась дверь, облегченно вздохнула. В последнее время Рудо раздражал ее больше, чем обычно, хотя, казалось бы, не делал ничего, что могло бы вывести ее из себя. Что поделать, такова уж была ее взрывная натура.

Весь остаток вечера она провела в кровати. Сил подняться просто не было. Рудольфус вернулся через час. Увидев, что жена не спит, он спросил:

— Что с тобой? Ты бледна.

—Разве? — раздраженно отмахнулась от него Белла.

Рудольфус ничего не ответил. Просто подошел и молча лег на кровать. Она инстинктивно отодвинулась подальше. Неожиданно приступ тошноты вновь дал о себе знать. Она поднялась с постели и направилась в ванную.

Рудо окликнул ее, но Белла лишь махнула рукой. Когда приступ прошел, она закрыла глаза и медленно сползла вниз по стене. Что-то происходило, и это что-то не давало ей покоя. «А что если…».

Вскочив на ноги, она опрометью кинулась в ванную. Склонившись над раковиной, Белла с шумом втянула воздух, отгоняя тошноту, но это не помогло. Трясущимися руками она достала волшебную палочку. Смятение было не долгим. Взмахнув палочкой, женщина прошептала: «Alvus» — из кончика волшебной палочки посыпались красные искры, и Белла ахнула. Сомнений больше не оставалось.

Примерно через пять минут она вышла из ванной. Ее трясло как в лихорадке, глаза невольно закрылись. Беллатриса медленно сползла на пол. Палочка выпала из обессилившей руки.