Time after time (гет)

The Beatles — Blackbird

Ученики быстро приближались к Гермионе, громко переговариваясь между собой. Идущий впереди группы светловолосый парень не сразу заметил Гермиону на своём пути. Лишь когда она оказалась прямо под его ногами, резко остановился. Все остальные по инерции тоже замерли.

Тело по-прежнему плохо слушалось Гермиону, а теперь ко всему еще прибавилась сильная головная боль. Ей казалось, что нет сил даже просто пошевелиться.

— Эй... Ты чего на полу расселась? — воскликнул чуть растерянно Светловолосый.

Гермиона с большим трудом подняла голову и посмотрела на него. Парень напомнил ей Невилла — до невозможности неуверенного в себе, а еще очень решительного и справедливого. Оксюморон.

— Давай помогу подняться, — предложил парень и протянул ей руку.

Гермиона продолжала молчать и никак не реагировала ни на слова парня, ни на его жесты. Превозмогая боль, она попыталась ощупать левой рукой почти парализованную от боли правую часть тела. В голове кружилась одна и та же мысль:

«Жива?! — О, Мерлин... Жива!»

Компания ребят притихла: все были в недоумении, наблюдая странное поведение девушки.

Блондин присел на корточки и чуть склонился к лицу Гермионы.

— Я тебя не знаю. Ты с какого факультета? — осторожно спросил он.

Всё это казалось глупой постановкой. Может, Малфой всё-таки убил её, и это ад? Конечно, версия про ад была чересчур притянутой, но нужно было быть готовой ко всему, поэтому Гермиона упорно продолжала молчать.

«Невилл», наконец, оставил попытки разговорить странную находку, поднялся и обратился к толпе однокурсников:

— Сириус, помоги. — Парень был немного расстроен, это было слышно в его голосе. — Прекрасные незнакомки больше по твоей части.

Ребята дружно засмеялись, из центра группы вышел черноволосый парень, довольно крепко сложенный.

— Привет! — широко улыбаясь, сказал молодой человек, чуть приподняв правую руку в знак приветствия.

— Сириус Блэк?! — на одном вдохе произнесла Гермиона. Догадка о том, как ей удалось выжить, поразила, точно молния.

Это была первая и последняя фраза, которую Гермиона Грейнджер смогла произнести прежде, чем провалилась в забытье.

* * *

Первым пришло ощущение боли. Она не была уже такой острой, теперь будто обволакивала все внутренности и уходить окончательно явно не собиралась. Приходя в сознание, Гермиона чувствовала, что лежит на мягкой и удобной постели. Открыв глаза, она увидела высокий, серый, кое-где сильно потрескавшийся потолок. В воздухе пахло травами и заживляющим зельем. Гермиона сразу поняла, что она в больничном крыле. Реальность вернулась вспышкой, словно в комнате, погруженной во тьму, зажгли яркий свет. Страх, горечь, сожаление. Гермиона закрыла глаза. Ей так не хотелось возвращаться в эту реальность. Во сне, похожем скорее на обрывки воспоминаний, плавающих в мутно-серой воде, она была с Гарри и Роном. А здесь не было ни любимых друзей, ни таких далеких, но всё же очень родных родителей. Было только странное незатухающее чувство — оно походило на тот миг, когда из-под тебя выбивают опору: ты еще не начал падать, но уже понимаешь, что не устоишь.

«Я живая. Все можно исправить, изменить, если только очень хотеть этого. Должен быть шанс вернуться назад», — подумала Гермиона и резко открыла глаза.

Тихо, чтобы не напугать, к ней подошла мадам Помфри. Она помогла Гермионе приподняться и дала выпить укрепляющий отвар. По телу разлилось приятное тепло, и стала возвращаться ясность мышления, а вместе с ним вернулась уверенность в себе.

Ни о чём не спрашивая Гермиону, мадам Помфри отошла к тумбочке, что стояла рядом с кроватью, и принялась осторожно переставлять пузырьки с зельями. Иногда было слышно легкое постукивание стекла.

Где-то сбоку Гермиона услышала деликатное покашливание. Она аккуратно повернула голову и встретилась взглядом с Дамлдором. Он сидел на невысоком стуле рядом с кроватью, сложив руки на коленях. Всем своим видом директор старался излучать доброжелательность и участие, но голубые глаза Дамблдора крайне внимательно за ней наблюдали.

— Как Вы чувствуете себя, мисс...? — Директор сделал вопросительную паузу.

— Грейнджер... Гермиона Грейнджер, сэр, — чуть сорвавшимся от волнения голосом представилась Гермиона.

— Мисс Грейнджер, меня зовут Альбус Дамблдор. Вы находитесь... — Директор не успел закончить свою речь.

— Я знаю, кто Вы, и где я нахожусь, — тихо, но уверенно вставила Гермиона. Она продолжала смотреть директору прямо в глаза.

Дамблдора немного смутил ответ Гермионы. Он предполагал, что её нужно будет долго успокаивать, судя по тому, что передали ученики, уверять в том, что здесь ей не желают зла. Такого напора и уверенности он совсем не ожидал.

«А она очень занятна», — подумал Дамблдор.

— Как любопытно... — протянул директор. — Тогда, мисс Грейнджер, почему же я Вас не знаю? Вы не могли бы объяснить мне, как очутились на территории школы?

«Вот он — вопрос на сто баллов, — подумала Гермиона. — С чего же начать...»

Напряжение росло, да и молчание слегка затянулось. Наконец, Гермиона набралась смелости и нарушила тишину:

— Я ученица Хогвартса... Из 1997 года, — осознавая всю абсурдность сказанного, выпалила Гермиона.

От удивления лицо директора чуть вытянулось, от чего очки съехали на самый кончик носа. Легкий звон пузырьков в руках мадам Помфри затих.

— Я всё-таки думаю, мисс Грейнджер, — директор быстро опомнился от шока, — что Вы еще плохо себя чувствуете. Может, мы вернемся к нашему разговору чуть позже? — поправляя очки, предложил Дамблдор. — Поппи, дорогая, — вставая со стула, директор обратился к медсестре, — хорошенько позаботься о нашей гостье. — Мадам Помфри лишь кивнула в ответ, выражение её лица было строгим от волнения.

Дамблдор уже собирался покинуть больничное крыло, но Гермиона остановила его.

— Вы не верите мне, это вполне понятно. Я бы сама себе не поверила. — Голос Гермионы дрожал, щёки запылали от смущения. — Но это правда. Как и то, что Вы, директор, часто ставите проходным паролем в свой кабинет название Ваших любимых сладостей. И у вас есть феникс, — категорично добавила она.

Дамблдор снова присел на стул и с ещё большим любопытством принялся рассматривать Гермиону.

— Я внимательно слушаю Вас, мисс Грейнджер, — деловым тоном обратился он к Гермионе.

* * *

Гермиона подробно рассказала, при каких обстоятельствах она попала в прошлое: про то, как в неё послали Аваду, про песок времени из хроноворота. Дамблдор слушал внимательно, не перебивая. Сознательно умолчала Гермиона в своём рассказе лишь о том, кто именно послал в неё Непростительное заклятье и как попал к ней маховик времени. Она твёрдо решила не рассказывать подробностей о будущем никому, даже Дамлдору, особенно Дамблдору, чтобы, не дай Мерлин, ничего не поменялось. Страстная надежда вернуться поддерживала Гермиону, и она очень надеялась вновь увидеть всех, кого так любила. Рисковать она не могла.

Когда Гермиона закончила свой рассказ, директор выглядел озадаченным.

— Вы верите мне, сэр? — с надеждой в голосе обратилась Гермиона к Дамблдору.

— Да, верю, — просто и искренне ответил старый волшебник. В его глазах Гермиона уловила тень печали. — Как жаль, — уже чуть тише произнёс Дамблдор, — что настанут такие тёмные времена, и в стенах этой славной школы будут произноситься Непростительные заклинания.

Он был расстроен, но быстро совладал с собой.

— Как бы печально всё это ни было, теперь нам нужно позаботиться о Вас, мисс Грейнджер. — Директор посмотрел на Гермиону тёплым ласковым взглядом. — Нужно подумать, как вернуть Вас обратно в Ваше время.

— Альбус, — обратилась к Дамблдору до этого момента молчавшая мадам Помфри, — девочка сказала, что проглотила песок времени. Думаю, у меня есть пара идей. Мы можем это обсудить.

Дамблдор посмотрел на медсестру и поспешно закивал головой:

— Конечно, конечно, Поппи. — Директор снова перевёл взгляд на Гермиону. — А пока мы будем стараться решить проблему, Вам, Гермиона, не стоит забрасывать учёбу, — будете продолжать своё обучение.

В данной ситуации Гермиона совсем не думала про уроки. Но директор был прав: чтобы остаться в Хогвартсе и не привлекать к себе ненужного внимания она должна здесь учиться. Да и чтобы не сойти с ума от тоски, нужно было себя чем-то занять.

— Думаю, это хорошая идея, сэр, — пожав плечами, согласилась Гермиона.

— И ещё, мисс Грейнджер, Вам нужно выбрать себе другое имя, — посоветовал директор.

— Зачем? — по началу не поняла Гермиона.

— Вполне вероятно, что с некоторыми своими новыми сокурсниками вы можете встретиться в будущем. — Ответ был исчерпывающий.

Это обстоятельство Гермиона как-то упустила из виду. Если она уже видела Сириуса, то увидит и родителей Гарри, и мародёров, и гадкого Петтигрю, и профессора Снейпа... Брр! При воспоминании о двоих последних Гермиону передёрнуло.

Дамблдор, не отрывая глаз, следил за сменяющими друг друга эмоциями на лице Гермионы. И потому, как она передёрнула плечами, понял: есть люди, которых она явно не рада будет увидеть снова.

— Давайте, мисс Грейнджер, я сам выберу Вам имя? — лукаво предложил директор, видя некоторую отстраненность Гермионы.

— Хорошо, — ответила Гермиона. Она еще пыталась в полной мере понять, с кем ей, вероятнее всего, придется столкнуться в стенах любимого замка.

— В греческой мифологии Гермионой звали дочь Менелая и Елены. Вот вам и новое имя — Елена Менелая.

«Да у Дамлдора, вероятно, всегда было специфическое чувство юмора», — улыбнувшись, подумала Гермиона.

— Судя по улыбки, Вы довольны, Елена? — Дамблдор сознательно назвал Гермиону новым именем, как бы давая примерить его, словно новую мантию.

— Вполне, — продолжая улыбаться, ответила Гермиона. Имя волновало её меньше всего.

— Вот и замечательно! Я выделю деньги из школьного бюджета, чтобы Вы могли приобрести себе всё необходимое для учёбы. А завтра, во время завтрака, Распределительная шляпа выберет Вам факультет, — улыбаясь в ответ, закончил директор свою речь.

— Всё, мисс Грейнджер, теперь Вам нужно отдыхать, — тоном, нетерпящим возражения, сказала мадам Помфри.

Дамблдор поднялся со стула и обратился уже к мадам Помфри:

— Поппи, дорогая, как освободишься, поднимись в мой кабинет.

Пожелав Гермионе приятного отдыха, директор ушёл. Почти сразу за ним ушла и мадам Помфри.

В больничном крыле стало тихо и темно. Гермиона повернулась на бок и до самого лица натянула одеяло. Напряжение ушло, и она крепко заснула. Во сне Гермиона улыбалась, видя своих друзей, но даже не догадывалась, что чем больше тайн хранит человек, тем сложнее держать всё под контролем. В скором времени ей предстояло узнать это.