Кузина (гет)

Конец августа выдался дождливым и холодным, отбивая всякое желание покидать уютные и теплые домики, однако приближалось время отправления детей в школу Чародейства и Волшебства Хогвартс, а потому Косой Переулок, несмотря на непогоду, не жаловался на отсутствие волшебников.

Одни толкались в книжных лавках, другие спешили приобрести редких животных, третьи — успеть заказать новые мантии или увидеть последнюю модель метлы «Комета», а кто-то спешно покидал Гринготтс, желая поскорее приобрести все необходимые товары из предоставленного к новому учебному году списка и отправиться домой, чтобы с головой укутаться в теплое одеяло и больше не покидать уютный кокон в такую откровенно отвратительную погоду.

Однако Альфард не относился ни к тем, ни к другим, ни к третьим — царственной походкой, соответствующей его воспитанию, он ходил от одного магазина к другому, делая заказы и добавляя галлеоны сверху, чтобы все необходимое доставили на дом.

Прошло немногим больше месяца после его поездки в Рим, а неприятный осадок после его посещения оставался до сих пор, к тому же теперь перед его глазами практически постоянно находилось невольное напоминание произошедшего, вызывая где-то глубоко внутри укол совести.

Альфард не привык быть сентиментальной тряпкой, он всю свою жизнь был готов найти выход из любой ситуации, он знал, как себя вести с тем или иным человеком, но к тому, что приготовила для него судьба, оказался решительно не готов. Он все еще помнил, какой туман образовался в голове после просмотра воспоминаний Саши Дору. Неверие и шок — пожалуй, единственные приличные слова, способные как нельзя лучше охарактеризовать то его состояние. И пусть на смену им вскоре пришло осознание всей ситуации в целом, принять тот факт, что у него есть взрослая дочь, которую он впервые увидел, когда за соседней дверью умирала ее мать, он никак не мог, а потому все отношения с девушкой сводились к ничего не значащим фразам, произнесенными только из вежливости, нежели из интереса, когда, вернее — если они встречались дома.

Саша умерла через два дня после его приезда, но, так как большую часть времени он провел в Омуте Памяти, предоставленном Верде, для него прошло не более нескольких часов. Альфард не испытал никакого сожаления по поводу ее смерти, скорее облегчение, может, потому что это было ожидаемо, а может, просто потому, что ему уже давно было все равно, что с ней происходит.

После смерти Дору Альфарду зачитали ее завещание, в котором выражалась надежда на становление его опекуном Миры, которой, впрочем, казалось, было безразлично, кто ее будет опекать и будет ли вообще. Девушка вела себя с Блэком очень вежливо, но ближе, чем это было необходимо ей, к себе не подпускала, да и сам Альфард, в общем-то, совсем не горел желанием стать отцом в полном смысле слова. Он слишком привык к тому, что он один, а среди его родственников есть только двое, к кому он испытывал привязанность — Сириус и Андромеда. Но, если к племяннице, он относился больше покровительственно, то Сириуса любил практически также сильно, как любил бы собственного сына. Двух Блэков он знал еще с пеленок, а потому всегда охотно проводил с ними время, пока сестрица, после замужества Андромеды, не запретила ему появляться на пороге ее дома.

Он понимал, что девушка, хотят они того оба или нет, является его дочерью, и дело не в слепой вере в сказанные Сашей слова — Блэк не был Блэком, если бы сам все не проверил, однако результаты проведенных анализов лишь подтвердили то, что так сложно ему было принять, хотя и без всех этих проверок можно было сказать, кем ему приходится Мира Дору. Стоило только поставить их рядом, и все вопросы отпадали, а потому он молчаливо предложил ей взаимоотношения, которые не обременяли бы ни ее, ни его. Сама Мира прекрасно поняла красноречивый намек, а потому старалась как можно реже обращаться к нему, только, если не случалось чего-то, в чем требовалось его непосредственное участие, да и вообще предпочитала не попадаться Блэку на глаза.

Улаживание всех дел, включая и похороны ее матери, он взял на себя, и единственное, с чем он отправил Миру разбираться самой, — это ее вещи, которых, к слову, оказалось меньше, чем он ожидал. Хотя, учитывая условия, в которых жила младшая Дору, вернее, теперь уже официально Дору Блэк* — учеба в Итальянском Пансионе Темных Искусств, куда дети принимались с шести лет и домой приезжали только на каникулы, да и то, если родители сами их забирали — ничего удивительного в этом не было.

Узнав, что ей предстоит переезд в Англию и, соответственно, смена школы, Мира просто пожала плечами, а когда пришло время отправляться, уменьшила размеры своего скарба до спичечного коробка и ухватилась за портал, который перенес ее и Альфарда в поместье Блэка. Она не спрашивала ничего о взаимоотношениях его и Саши, что, кажется, в равной степени устраивало их обоих.

Мира заняла отведенную ей комнату, спросила, в какой части дома ей можно появляться, а в какой нет, и больше старалась с Блэком не разговаривать. Ее излюбленным местом стала гостиная, вернее диван, который располагался рядом с большим камином, на пламя в котором девушка любила смотреть, думая о чем-то своем.

Можно было бы предположить, что ей абсолютно все равно, что происходило в ее жизни. Иной раз казалось, что, даже если бы прямо под окнами разразилась битва, она вряд ли бы ее заметила, настолько отстраненной она выглядела. Может, сказывался стресс от стольких произошедших событий? Новая страна, новый дом, окружение — все это не могло не повлиять на ее, однако с сентиментальной чушью, вроде «а вы полюбите меня, раз я ваша дочь?» она не лезла, а за одно это, пожалуй, девочку можно было оставить в покое.

Вот только каждый раз, когда Альфард смотрел на нее, его удивляло сходство Миры не столько с ним, сколько с Блэками вообще: темные волосы и голубые глаза — в большинстве случаев отличительные черты древнего рода, как и мощный магический потенциал. Как обстоят дела с последним, он не знал, но предполагал, что раз ее не исключили из Пансиона, значит, хотя бы средние способности у нее имелись. Но, хоть внешне она и была похожа на Блэков, характером подалась в Дору, по крайней мере, если брать то время, когда он действительно знал Сашу. Вообще, утверждать о своей дочери что-то наверняка он не мог и даже не предпринимал попыток расспрашивать ее о чем бы то ни было. И хотя отголоски сожаления о несостоявшихся разговорах иногда просыпались в нем, когда он видел, как она, поджав колени, куталась в плед и отсутствующим взглядом смотрела на горящие поленья, он не решался задавать свои вопросы, потому что, если спросит он, она тоже получит право узнать о нем, а давать ей нужные ответы, значит, бередить прошлое, которое он предпочел отпустить много лет назад.

Глубоко вздохнув, Альфард поздним вечером вошел в дом. Сегодняшнее посещение Хогвартса и продолжительный разговор с директором, а после еще и поход на Косую Аллею сильно утомили его, и он надеялся, что сумеет отдохнуть, однако у судьбы, как всегда, были другие планы, которые с громкими воплями прорывались из недр камина. Не узнать эти самые вопли не представлялось возможным, а потому взмахом палочки Альфард снял защиту с камина, и уже через минуту наблюдал в своей гостиной разъяренную Вальбургу.

— А вот и ты, братец, — злобно сверкая синими глазами, сквозь зубы проговорила сестра. — А то я уж было обрадовалась: не подох ли!

— И тебе добрый вечер. Как всегда любезна, озлобленная кочерга, — вежливо кивнул Альфард. — Тебе все неймется по поводу Андромеды? Или ты решила сменить гнев на милость и разрешить мне бывать на Гриммо? — с откровенной насмешкой закончил он.

— Нет! Этого никогда не будет! — взвилась сестрица. — Ты осквернил наш род, попрал память предков своим лабызанием с грязнокровками и предателями крови, ты...

— Ты пришла, чтобы повторить свою пламенную речь, или случилось что-то из ряда вон? — Альфард вдруг напрягся и с ужасом взглянул на Вальбургу. — Неужели Андромеда пригласила тебя на крестины Нимфадоры?

— Еще только этого не хватало, — скривилась в отвращении женщина. — Сириус сбежал из дома, — без сякого перехода сказала она. — И я знаю, что тебе об этом доподлинно известно!

— Сириус сбежал? — удивленно поднял брови Альфард.

— Не делай вид, будто это не ты его подначивал все эти годы! — заверещала сестра. — Это ты испортил мне сына, сделал из него предателя крови по своему подобию! Выставил его семейным посмешищем, ты меня выставил абсолютно...

— Некомпетентной, истеричной матерью-тиранкой, которая вместо того, чтобы воспитывать сына, вдалбливала в него, что надо ненавидеть всех и вся, кто не входит в «кружок доверия»? — иронично произнес Альфард, наблюдая, как шея и лицо Вальбурги покрываются красными пятнами. — Смею напомнить тебе, сестра, — он с удовольствием выделил последнее слово, — что ты сейчас находишься в моем доме, поэтому советую тебе либо говорить по существу, либо отчаливать на все четыре стороны.

Вальбурга проглотила последнюю фразу и взяла себя в руки. Маска ледяного спокойствия не могла обмануть Альфарда, но он получал неимоверное удовольствие наблюдать за потугами дражайшей родственницы «держать лицо».

— Где он? — холодно осведомилась она.

— Без понятия, — честно ответил Альфард, на что Блэк одарила его совсем непривлекательной улыбкой.

— Не испытывай мое терпение, ничтожество! Я прекрасно знаю, что он здесь.

— Прости, дорогая, но здесь племянника нет, а если бы и был, я бы ни за что не позволил ему вернуться на Гриммо, к тебе, родная.

— К твоему сведению...

— Когда он сбежал? — вдруг прервал ее Альфард.

— Около месяца назад, — зло прищурившись, ответила она.

— Ну, в таком случае ищи его в другом месте, — равнодушно пожал плечами Альфард, — потому что меня не было в стране практически весь последний месяц, дела, знаешь ли.

— Дела? — усмехнулась Вальбурга. — Ну-ну, оно и видно, — она кивнула на что-то позади него.

Обернувшись, Альфард увидел, что Мира стоит, прислонившись к косяку, и наблюдает за разговором, который так, впрочем, можно было бы назвать только с большой натяжкой. С того места, где стояли старшие Блэки, было сложно разглядеть черты ее лица, а потому сестра, вероятнее всего, приняла ее за его любовницу, какого же было ее удивление, когда девушка подошла к Альфарду и встала рядом с ним.

— Здравствуйте, — вежливо кивнула она Вальбурге. — Могу я узнать, что здесь происходит?

— Мира...

— Я услышала громкие голоса и, зная, что в доме я одна, не считая домовиков, решила посмотреть, что происходит, — ответила она на его не озвученный вопрос.

— Что ж, познакомься, — поморщившись, Альфард повернулся к сестре. — Эта женщина, которую вряд ли можно так назвать, — Вальбурга, твоя тетя.

— У моего братца есть бастард! — в очередной раз скуксилась та. — Какой неожиданный сюрприз!

— А какое вы имеете право оскорблять отца? — вкрадчивым голосом поинтересовалась Мира. — Тем более, находясь в его доме?

Сказать, что Вальбурга опешила от подобной дерзости, означает ничего не сказать. Ее маска мгновенно слетела с лица, преображая ледяную королеву в озлобленную фурию.

— Да как ты смеешь так разговаривать со мной? Со мной чистокровной...

— Я тоже чистокровная, и вероятно моя кровь почище вашей будет, — холодно произнесла младшая Блэк, снова удивив молча наблюдавшего за ситуацией Альфарда. Ему не хотелось бы, чтобы о существовании Миры знали до того, как она приедет в Хогвартс, а потому он попробовал вмешаться.

— Кажется, тебе пора, дорогая сестра, где выход ты, думаю, знаешь.

— Да как ты смеешь, мерзкая девчонка! Со мной еще никто так не разговаривал...

— Значит, мне суждено быть первой, — усмехнулась Мира, — что ж, это радует, ведь Блэки всегда и во всем должны быть первыми, разве нет? — поднятая бровь и истинно-блэковский взгляд, похоже, Альфард недооценил девочку.

— Это относится только к истинным Блэкам! А твой папаша — кобель без роду и племени.

— Вальбурга, тебе...

— Мой отец — Альфард Блэк! — повысила голос Мира, не обращая внимания на слова отца, одарив при этом тетку ледяным взглядом. — Не смейте говорить о нем, как о погрузчике вонючего тряпья или работнике выгребной ямы! Он — Блэк! И нравится вам это или нет, но вы будете с этим считаться!

То, как передернуло Вальбургу, показало, насколько сильно ее задели слова новообретенной племянницы. Ее лицо скривилось от злобы еще сильнее, чем прежде, и она уже не предпринимала попыток прикидываться леди, какой была на людях.

— Я еще никогда не испытывала большего отвращения от общения с людьми, носящими фамилию Блэк. Что поле, что ягодка — одни ошибки природы. Будь моя воля — собственными руками изничтожила бы столь позорные пятна рода! — и довольная, что последнее слово осталось за ней, величавой походкой направилась к камину.

— Мымра, — фыркнула Мира, а Альфард закатил глаза: сейчас начнется.

— Что ты сказала? — резко развернулась Вальбурга и вперилась глазищами в девушку, ничуть не стушевавшуюся под взглядом полным ненависти и отвращения.

— Я говорю, всего доброго вам, тетя, — сарказма в голосе не услышал бы только глухой, но Вальбурга предпочла не развивать дальше эту тему, уж по какой причине — не известно, но, обранив «Я тебе не тетя, а ты — мне не ровня!», с достоинством напыщенного павлина удалилась.

Альфард тяжко вздохнул и, запечатав камин, повернулся к Мире.

— Извиняться не подумаю, — стушевавшись под его взглядом, чем снова его удивила, она развернулась и направилась прочь из гостиной.

— Я мог бы и сам, — донеслось до нее.

— Не сомневаюсь, — она остановилась, — но мне неприятно, когда близких мне людей оскорбляют. К тому же хотелось услышать банальное «спасибо», — наглости девчонке не занимать.

«Истинная Блэк» — фыркнул про себя Альфард.

— Близких людей? — он удивленно поднял брови.

— Ну, может, и не в общепринятом смысле, однако, на данный момент, вы единственный человек, который находится рядом со мной. И за то, что вы делаете, я вам благодарна. Правда, интересно было бы узнать причины подобного отношения... но я, пожалуй, воздержусь, — так и не повернувшись к нему лицом, продолжала Мира.

— Какое великодушие, — усмехнулся Блэк.

— Именно, — явная усмешка в голосе. — Ваши газеты на столе, виски со льдом там же, плед на спинке кресла. Я прочитала введение «Истории Хогвартса» и закрыла книгу, потому что эти полторы страницы показались мне самыми длинными в моей жизни. Ужинать сегодня я буду у себя, доброй ночи, — отрапортовав на одном дыхании, Мира покинула гостиную.

Альфард же с удивлением перевел взгляд на стол, а потом и на кресло, действительно обнаружив указанные предметы. Похоже, его спокойные деньки сочтены, и пусть до отправления Хогвартс-экспресса осталась неделя, чутье, ни разу его не подводившее, подсказывало Блэку, что он еще не раз удивится, наблюдая за таким чудом природы, как Мира Дору Блэк.

_____________________________

*фамилия героини будет писаться именно через пробел (Дору Блэк), а не Дору-Блэк, о причинах именно такого написания фамилии будет рассказано позже

а еще фику подарили обложку, за что огромное спасибо Кате ака Rina Dar: http://www.pichome.ru/ZTV