Здравствуйте, господин профессор! (гет)

Темному Лорду тоже не спалось этой ночью, правда, совсем по другим причинам. Его не бил мандраж перед первым учебным днем, он совсем не волновался, но в голову постоянно лезла какая-то белиберда. То ему вспоминались собственные учебные годы, то его безуспешные попытки занять должность преподавателя по Защите, то странствия и разделение собственной души.

Когда-то это казалось очень даже заманчивым — разодрать душу на части ради вечной жизни. Потом он понял, что совершил огромную глупость. Особенно, когда Дамблдор пал жертвой его крестража. Волдеморта тогда осенила мысль, что если догадался директор, то могут догадаться и другие, все же, если идея есть, то она, как правило, приходит сразу в несколько голов.

Покопавшись в архивах, ему удалось отыскать некое зелье, способное восстановить разорванную душу, но процесс его приготовления... никогда не любил Волдеморт зелья. Был в них хорош, но удовольствия от процесса не получал. Хорошо, что под рукой всегда был личный зельевар, который и справился с этой задачей. Лорд, наконец, обрел лицо и душу. Душа, правда, была гнилая и испорченная, но все же почти целая, исключением был маленький кусочек, уничтоженный Гарри Поттером несколько лет назад. Ох, и досталось же Люциусу, когда Темный Лорд узнал о судьбе своего дневника. Он был в шаге от убийства своего нерадивого приспешника, но вовремя остановился.

После того, как Альбуса Дамблдора не стало, самой первой мыслью, посетившей голову волшебника, было убийство Гарри Поттера, мальчика-который-вечно-все-портит. Но, критически подумав, Лорд понял, что, по сути, это его единственная мысль, своеобразная идея фикс. И он решил, что бежать и убивать удачливого мальчишку, которого фортуна ласково облобызала еще в младенчестве — плохое решение. Лучше было изучить его, найти самое слабое место и бить туда. А для того, чтобы найти его слабое место, нужно было самому наводить с избранным мосты. Лорд пытался выяснить все у Драко, но малфоевская спесь мальчика не позволяла тому дать адекватную оценку Поттеру и его окружению.

Проведя нехитрую цепочку логических умозаключений, Темный Лорд понял, что сблизиться у него лучше всего получится только в школе. Заодно можно было бы присмотреться и к друзьям Поттера. Благо теперь Снейп сделался директором Хогвартса, и устроиться туда преподавателем по Защите перестало быть проблемой.

Проблему Темный Лорд углядел, когда перед началом учебного года взялся изучать дела учеников. Его ждало очень неприятное открытие — лучшей ученицей, самой умной ведьмой за последние сто лет была грязнокровка Грейнджер, обскакавшая чистокровных студентов по всем предметам.

— Как такое возможно? — допытывался маг у Северуса Снейпа. — Возможно, что она вовсе и не грязнокровка? Может быть полукровка?

— Нет, мой Лорд, — отвечал ему зельевар и новый директор, в одном лице. — Дамблдор уже проверял, девочка совершенно точно магглорожденная. Были подозрения, что она в далеком родстве с небезызвестным Гектором Дэгворт-Грйнджером, но официально тот никогда не был женат и неизвестно, оставил ли он после себя потомков. Сама фамилия достаточно распространенная, так что можно сказать с определенной точностью, что Грейнджер грязнокровка.

— Куда мир катится? — сокрушался Темный Лорд над делом Гермионы. — Магглы стали умнее волшебников... Надо к ней присмотреться.

И он к ней присматривался. Присматривался на платформе, присматривался в школе во время ужина, да так что его пытливые взгляды она все-таки заметила. Ему тогда подумалось, что у девушки есть какие-то зачатки легилименции, потому что она просто кожей чувствовала его взгляд. Но за ней наблюдать было интереснее, чем за остальными учениками, почему-то она сразу притягивала к себе внимание. Волдеморт даже пытался следить за слизеринским столом, где кудахтали друг с другом отпрыски чистокровных семейств, но взгляд постоянно сбегал к столу под алыми знаменами. После непростительно долгого зрительного контакта с грязнокровкой, он решил вообще не смотреть больше в зал.

Выкинув, наконец, из головы разную ненужную информацию, Темному Лорду удалось уснуть. Уже светало...

* * *

Гермионе жутко мешало спать похрапывание Парвати и постанывание Лаванды. Кто бы мог подумать, что хрупкая с виду Парвати может храпеть на манер маггловского бульдозера? Накрыв голову подушкой, Гермиона наконец смогла уснуть, но ненадолго.

Разбудил ее мягкий толчок в бок и тихое мурлыканье.

— Ох, Глотик, я совсем о тебе забыла, — пробормотала в полусне Гермиона и провела рукой, пытаясь нащупать кота, а тот ткнулся ей мордой в ладонь. — Потерпи, утром я тебя покормлю...

Но кот не унимался, он принялся облизывать пальцы хозяйки и под конец слегка прикусил ее за большой палец, привлекая к себе внимание.

— Ай! Живоглот, ты что? — Гермиона резко вскочила и поняла, что в спальне она одна. — Только не это... — прошептала она. — Проспала в первый же день... Спасибо, что разбудил, Живоглот.

Наспех собравшись, слегка тронув волосы расческой, для того, чтобы они не выглядели, как один сплошной колтун, она побежала на занятия. Слава Мерлину, она не опоздала. Кабинет был еще закрыт, а возле него уже собрались ученики, ждущие начало урока.

Тут полным ходом шло обсуждение нового профессора.

— Вы видели, вы видели его? — ворковала Лаванда Браун, поправляя выбившийся из прически светлый локон. — Какой красавчик!

— Да, — мечтательно вздохнув, наверное, впервые в жизни согласилась с гриффиндоркой Панси Паркинсон. — Он просто неотразим, а какой у него взгляд... — она прикрыла глаза. — Так бы смотрела и смотрела в его глаза.

Вздохнув, Гермиона решила ввязаться в эти восхваления профессора Гонта.

— Красивая внешность — это еще не все, — возразила Гермиона. — Прежде всего, он должен...

— Ой, так говорят все уродины и зубрилы, — перебила ее Паркинсон и продолжила под ободрительное кивание однокурсниц. — Конечно, такое неухоженное и нечесаное чучело как ты будет всех уверять, что внешность не важна.

— Буду, — фыркнула Гермиона. — Прежде всего, важны личные качества и ум, а не то, как человек выглядит.

В одобрение ее словам согласно закивала самая неприглядная часть мужской половины факультета. Рон Уизли, мнивший себя неотразимым, потому что встречался с одной из первых красавиц школы Лавандой, отрицательно покачал головой.

— Что и требовалось доказать, — скорчила рожицу Паркинсон. — Дурнушки верят, что ум поможет им удачно выйти замуж.

— Я верю, что смогу построить хорошую карьеру, — твердо заявила Гермиона, дернув носиком. — А не сидеть на шее у мужа и выкачивать из него денежки на ненужные тряпки, — чуть подумав, она добавила. — И я не товар, который получше упаковывают, чтобы подороже продать.

— Ах ты... — Панси уже сжала кулаки.

Но договорить она не успела, потому что к дверям кабинета подоспел растрепанный профессор Гонт, умудрившийся проспать свой первый в жизни урок. Он быстро отпер дверь и жестом пригласил собравшихся учеников внутрь, затем вошел сам.

Так готовиться к первому занятию, обустраивать кабинет, раздвигая стены, чтобы была возможность совмещать практику и теорию, размещать по кабинету наглядные пособия, готовить тему первого урока. И так позорно проспать.

Обведя взором студентов, он довольно улыбнулся и прошел к доске. Дождавшись, когда ученики займут свои места, предварительно попрепиравшись за то, кто и где будет сидеть в этом году, он, прокашлявшись, начал урок.

— Здравствуйте, класс! — громко поздоровался профессор Гонт.

— Здравствуйте, господин профессор! — хором отозвались присутствующие.

— Итак, — начал он. — Мою скромную персону вам уже представил директор Снейп во время праздничного ужина, но не лишним будет представиться еще раз. Меня зовут Том Гонт, для вас — профессор Гонт. Кто у вас вел Защиту в прошлом году? Да мисс?..

— Грейнджер, сэр, — ответила Гермиона, опуская руку. — В прошлом году Защиту от темных искусств у нас вела Долорес Амбридж.

— Жамбридж? — он насмешливо вскинул брови вверх.

По классу прокатились смешки, смеялись в основном гриффиндорцы, но пара слизеринцев тоже не смогла сдержать улыбок.

— Значит, придется проходить с вами программу пятого курса с нуля, — задумчиво произнес он.

Тут решил подать голос Гарри, он поднял руку вверх, и Гонт кивком разрешил ему ответить.

— Мы занимались в прошлом году самостоятельно, профессор, — и в подтверждение его слов большинство гриффиндорцев согласно закивали.

— Молодцы, — Темного Лорда, находящегося под личиной улыбчивого и веселого профессора, эта новость почему-то приятно удивила. — Может быть, вы продемонстрируете мне свои знания, мистер Поттер?

Он направился в зону, отведенную для практических занятий, обустроенную манекенами, и жестом позвал Гарри за собой. Для проверки знаний мальчишки он решил не использовать пока сложных и невербальных заклятий, ограничившись обычной Транталлегрой, которую Гарри ловко отбил. Решив продолжить поединок в том же шутливом ключе, Поттер пустил в профессора Гонта Титилландо.

— Неплохо, — усмехнулся профессор, отразив заклятье. — Что еще вы можете мне показать, мистер Поттер?

Слегка покраснев от похвалы, Гарри вскинул руку с палочкой вперед и выкрикнул: «Экспекто Патронум», призывая патронуса в образе оленя. Патронус гордо прогарцевал по классной комнате и растворился в воздухе.

— Не многим в вашем возрасте удается вызвать телесного патронуса, мистер Поттер, — задумчиво произнес профессор Гонт и решил наградить героя за труды. — Пять баллов Гриффиндору. Мне интересно, все ли факультеты занимались в прошлом году самостоятельно? — он обвел студентов пытливым взглядом.

В ответ слизеринцы смущенно опустили глаза, показывая, что не все, а только самые упорные. Тяжело было Волдеморту признавать, что его родной факультет, кишащий чистокровными, оказался ленивее гриффиндорцев.

— А покажите нам своего патронуса, профессор? — затянула Панси, пытаясь отвлечь внимание от слизерина, и тут же другие девочки подхватили ее просьбу.

— Да, да, пожалуйста!

Профессор Гонт задумался, и на мгновение на его лице скользнула грусть.

— Я... в другой раз, — возразил он. — Теперь давайте вернемся к нашему уроку.

А Гермионе в голову закралась удивительная мысль о том, что их новый преподаватель не умеет вызывать патронуса. Или, по каким-то причинам, не может этого делать.

Далее профессор Гонт выдал студентам тесты, призванные проверить их знания и выявить прорехи в образовании. Тест был достаточно обширный, включал в себя множество понятий и терминов, не удивительно, что половина учеников к концу занятия с заданием не справилась. Гермиона, вполне ожидаемо, положила свой свиток на стол преподавателя раньше всех, чем заслужила одобрительный кивок с его стороны.

Урок был окончен и после небольшой передышки ребят ждало занятие по Травологии, по традиции поставленное в паре со слизеринцами. И ведь, казалось бы, да поставьте вы змеиный факультет в пару к тихим пуффендуйцам, относящимся лояльнее всех к слизеринцам. Нет, новый директор наступал на грабли предыдущего. Все потому, что Темному Лорду вздумалось сравнить чистокровных и полукровок.

* * *

С виду Алекто казалась несколько истеричной и жестокой женщиной, вроде бы и не уродливые черты лица искажала злобная гримаса. Зелья новый директор почему-то сделал обязательными для всех курсов, мотивируя это тем, что за годы учебы те так и не научились варить даже приличное перечное.

Профессор Кэрроу не блистала ни преподавательским талантом, ни умом. Доказательством этому служил скандал, разожженный ею с первокурсниками, которым не посчастливилось попасть к ней на урок.

Не сумев толково и связно объяснить процесс варки «Фурункулезного зелья», просто ткнув пальцем в учебник, Алекто приказала, именно приказала, приступать к приготовлению. И совсем не удивительно, что у малышей, плохо знакомых с данным предметом, зелье, мягко говоря, не получилось. У некоторых оно взорвалось, а у двух мальчиков из слизерина оно превратилось в едкий дым, наполнивший классную комнату, от которого и ученики и сама профессор принялись чихать.

Не став разбираться с ситуацией, профессор Кэрроу не придумала ничего лучше, чем кинуть в несчастных Круциатус.

* * *

Сидя в Большом зале за обедом, Гермиона нервно оглядывала гриффиндорский стол. Где же были все первокурсники? Рон же должен был привести их минут пятнадцать назад... Если только он об этом не забыл и не побежал к Лаванде. Тяжело вздохнув, она встала из-за стола и направилась к подземельям, где у малышей должны были проходить занятия по зельям.

Уже подходя к принадлежащему когда-то Снейпу кабинету, она почувствовала неладное. По мере того, как она приближалась, отчетливее были слышны детские крики и плач.

Когда Гермиона заглянула, внутрь, то потеряла дар речи. Первокурсники, сгрудившись в кучку, жались к дальней стене, а Алекто Круциатусом пытала маленького слизеринца. Мальчик выл и извивался от боли, прося прекратить. Однако, вошедшая во вкус женщина его не слушала.

— Чт... — начала Гермиона, но ее перебил мужской голос за спиной.

Девушка обернулась и увидела в дверях побледневшего профессора Гонта, сжимавшего от злости кулаки.

— Что это такое? — ледяным тоном спросил он. — Алекто, что вы делаете?

Кэрроу мигом опустила палочку и испуганно отпрянула от мальчишки. Гермиона же кинулась к нему, чтобы помочь подняться.

— Что здесь произошло? — властно спросил профессор Гонт, обводя взглядом перепуганных первокурсников.

— Она пытала Бастера, — сбиваясь, ответил слизеринец, над которым только что издевались. — Я вступился за него, а потом она начала пытать меня...

Темные глаза профессора сузились, и он смерил Алекто Кэрроу яростным взглядом. Та попятилась от взбешенного профессора, натыкаясь на столы и стулья.

— Вот как? — почти прошипел он, приближаясь к ней. — За что же вы пытали Бастера, Алекто?

— Он-н м-м-ми...

— Отвечайте! — закричал он на перепуганную женщину.

— Он неправильно сварил зелье, профессор Гонт, — выкрикнула вместо Кэрроу светловолосая девочка из толпы.

Том Гонт стиснул зубы так, что желваки заходили под кожей. Гермионе показалось, что в этот момент он стал похож на змею, готовящуюся к атаке. Однако, когда он заговорил, голос его был приторно-елейным.

— Профессор Кэрроу, скажите мне, когда вы учились в Хогвартсе, на факультете Слизерин, если память мне не изменяет, то преподаватели вас пытали за ошибки?

— Н-нет... — затравленно глядя на него, прошептала Алекто.

— Нет, вот именно, — подтвердил профессор Гонт. — В нашей школе принято снимать баллы, назначать отработки, но не пытать. Вы же помните, что правила существуют не только для учеников, но и для учителей? — он повернулся лицом к студентам. — Все свободны, — он указал пальцем на дверь.

* * *

Тем же вечером, в гриффиндорской гостиной полным ходом шло обсуждение событий минувшего дня. Больше и громче всего обсуждали происшествие с Кэрроу. Ученики, уже успевшие побывать на занятиях у профессора Гонта, расхваливали его на все лады.

— Представляете, — говорил Рон, сидевший возле камина, — Он вошел в подземелья, где эта полоумная пытала детей, запустил в нее Петрификусом...

— Не было такого, Рон, не преувеличивай, — перебила его Гермиона, отрываясь от учебника. — Я там присутствовала, между прочим. Но она его и правда очень испугалась. Кстати, — она кинула на него осуждающий взгляд. — Если бы ты забрал первокурсников с занятий и отвел на обед, скорее всего такого бы не случилось.

— Скорее всего, Круцио получил бы я, — буркнул Рон, отворачиваясь.

Ох, и эгоист, даже собственную неправоту признавать не хотел. И что Гермиона в нем нашла? Ведь есть куда больше достойных парней, тот же Невилл, к примеру.