Здравствуйте, господин профессор! (гет)

Пожалуй, то был наитемнейший день не только для мистера Снейпа, но и для всего магического сообщества в целом. Двойной агент, служащий двум господам одновременно и превосходно играющий свою роль, оказался срочно вызван директором школы Хогвартс. К сожалению, послание Северус Снейп получил слишком поздно, ибо находился на собрании у другого своего начальника, главного антагониста волшебного сообщества — Лорда Волдеморта.

Лорд, требовал от зельевара практически невозможного — восстановить старинный рецепт нигилирующего зелья и сварить его в кратчайшие сроки. Зачем темному магу понадобилось столь сложное и необычное зелье оставалось лишь догадываться. Зелье не только сложное, но и чрезвычайно затратное, требующее множество дорогостоящих и редких ингредиентов, это Северус Снейп понял, как только смог расшифровать часть рецепта. Шифр совсем не сложный, часто встречающийся в трудах подобного рода. Однако Лорд заверил своего приспешника, что за деньгами он не постоит и достанет своему зельевару все, что потребуется.

* * *

Итак, мистер Снейп прибыл через каминную сеть в кабинет директора школы и застал там...

— Альбус? — позвал побледневший Северус директора, лежавшего на полу лицом вниз.

Ответа не последовало, ни звука. В наступившей тишине Северус Снейп слышал только один звук — биение собственного сердца. Кровь гулко отдавалась в висках, а глаза отказывались поверить в происходящее. На ватных ногах Северус подошел к неподвижному телу и склонился над ним. Взял руку директора, та была еще теплая, но пульс нащупать так и не удалось.

Северус перевернул тело, чтобы убедиться в правдивости своей догадки. Застывшая на лице Альбуса Дамблдора гримаса невыносимой боли говорила сама за себя — совершенно точно, окончательно и бесповоротно, директор умер. И отошел в мир иной, испытывая муки и страдания, чего, разумеется, не заслуживал.

Рядом с немощным телом валялось кольцо с литерой "М", выгравированной на камне. Рассудив, что возможно артефакт и стал причиной гибели старика, Северус не решился трогать предмет.

* * *

Начало шестого курса, для большинства студентов школы магии и волшебства Хогвартс, ознаменовалось весьма мрачным событием — безвременно ушел из жизни Альбус Дамблдор. Как сообщал «Ежедневный Пророк», директор покинул бренный мир во сне, в тихой домашней обстановке. Верили этой статье далеко немногие, большинство полагали, что в газете утаивают информацию, не желая нагнетать и без того накаленную обстановку.

В число не веривших входил, конечно же, и Гарри Поттер, вместе со своими верными друзьями. Хотя были и те, кто точно знал, отчего скоропостижно скончался директор, но тех людей связывала клятва о неразглашении, вынуждающая их держать язык за зубами.

— Гермиона, — обратился высокий темноволосый юноша к растрепанной девушке, нервно теребящей лямку сумки. — Ты уверена, что тебе стоит ехать в этом году в школу? Вол... то есть, сама-знаешь-кто, теперь у него развязаны руки и неизвестно как он отнесется к наличию в школе магглорожденных.

Девушка гордо вздернула подбородок вверх и тоном, не терпящим никаких возражений, уверенно заявила:

— Знаешь, Гарри, мне совершенно наплевать, что это чудовище думает по поводу магглорожденных, — в подтверждение своих слов, Гермиона негодующе топнула ногой.

На платформе девять и три четверти было меньше людей, чем обычно, оно и понятно — смутные времена. Большинство родителей предпочли оставить своих ненаглядных отпрысков в стенах родных домов. Но те, кто не утратил доверие к школе, или просто не имел возможности обучать детей дома, вынуждены были отправить их в школу, надеясь на защиту преподавателей.

— Я не намерена пропускать учебу только потому, что этому маньяку чем-то помешали магглы, — фыркнула Гермиона и гневно отвернулась от своего друга.

Эту сцену наблюдал темноволосый мужчина, чьи черные глаза всматривались в лицо возмущенной девицы, а губы скривились в садистской усмешке.

— Маньяк значит? — прошептал он. — Посмотрим-посмотрим...

К ноге мужчины подползла мерзейшего вида крыса, что-то противно попискивая. Он поднял ступню и занес ее над ободранным грызуном.

— Раздавить бы тебя прямо сейчас, Хвост, — зашипел он, скалясь. — Да только уж слишком ты жалок.

* * *

Разговоров почти не было, ехали ребята в тишине, каждый думая о своем. Гермиона посмотрела на бледное лицо Гарри, должно быть он очень переживал из-за смерти директора, он и в Норе был очень молчалив. Чтобы не терять время даром, Гермиона достала из сумки новенькую книжку, рекомендованную им к приобретению. Письмо пришло всего несколько дней назад и Гермионе очень повезло, что книгу она купила еще в начале лета, потому что та показалась ей довольно необычной.

— Гермиона, опять ты за свое, — раздраженно пробухтел Рон. — Даже если случится нашествие волколаков, ты все равно уткнешься в книгу...

— Между прочим, Рон, — оторвала она взгляд от книги. — Тебе бы тоже не мешало немного поучить теорию защиты, потому что в прошлом году мы существенно отстали по программе.

Рон снова что-то забурчал и отвернулся к окну. Гермиона смогла разобрать только: «заучка» и «Когтевран»; обиженно фыркнув, она снова углубилась в чтение. Если ему самому скучно учиться, это не значит, что все остальные должны быть такими же. В конце концов, книга действительно довольно интересная, а раздел о невербальных заклинаниях просто изумителен. Оказывается, существует множество простых и понятных способов овладеть этим видом искусства. Гермионе даже захотелось, как можно скорее попробовать самой применить несколько примеров из книги. Она откинулась на спинку сиденья и закрыла книгу, предварительно заложив ее кусочком пергамента.

Что ждет их в этом году? Кто теперь будет в кресле директора? Хорошо бы, если бы назначили профессора МакГонагалл, она подходит на роль директора как нельзя лучше. А если кто-то из Пожирателей вдруг внедрится в школу? Теперь, когда Альбуса Дамблдора нет, ожидать можно чего угодно...

В дверь купе постучались, и в проем просунулась белокурая головка Лаванды Браун, заметив Гермиону, она недовольно скуксилась и сразу обратилась к Рону.

— Ро-о-он, — протянула она. — Можно мне с тобой поговорить? Наедине.

Гермиона закатила глаза, когда Рон, нацепив на лицо идиотскую улыбку вышел вслед за Браун. Она раздраженно цокнула языком и попыталась вновь заняться чтением.

— Не переживай ты из-за него, — обратился к ней Гарри. — Уверен, что он тебя любит, только пока до него это еще не дошло...

— Не понимаю о чем ты? — она подняла бровь и одарила Гарри удивленным взглядом. — Мне совсем не интересно, что там, у Рона с этой...

— Да, каждый раз, когда Сычик приносил письма от Лаванды, на тебе лица не было, — Гарри вздохнул. — Не притворяйся Гермиона, я тебя отлично понимаю.

— Гарри, — она вздохнула. — Давай закроем эту тему, хорошо?

Она попыталась вновь углубиться в книгу, но из головы не вылезал Рон Уизли, ушедший с Лавандой и еще ко всему этому присоединилось какое-то беспокойство. Гермиона ощутила это чувство тревоги еще на перроне, но старалась виду не подавать, все же не хотелось пугать ребят, которые и так были расстроены кончиной Дамблдора.

Рон так и не вернулся в купе, видимо продолжал любезничать с Браун и Гарри решил немного развлечь Гермиону.

— Слушай, а я знаю, кто будет вести у нас Зелья в этом году, — начал он.

Гермиона тут же оторвалась от книги и с интересом посмотрела на Гарри, требуя продолжения. Тот не стал долго мучить подругу.

— Помнишь, мы с директором пропадали на некоторое время?

Девушка кивнула.

— Так вот, мы разыскали одного забавного старичка, — Гарри широко улыбнулся. — Гораций Слизнорт, он раньше преподавал в Хогвартсе, но потом ушел на пенсию. Он учил моих родителей, представляешь? А мама была его любимицей.

Гермиона тяжело вздохнула. Как же наивен был ее друг. Стоило кому-то упомянуть, что он знал его родителей, и тепло к ним относился, как Гарри тут же записывал его в друзья. И ведь ни на минуту не задумывался, что его могут просто водить за нос, используя его слабость. Порой ей казалось, что даже если Волдеморт отзовется о Лили и Джеймсе Поттерах с теплотой — Гарри мигом забудет, что колдун и стал причиной их смерти. Потому, она просто покачала головой, не желая вступать в полемику с Гарри.

Может быть, и хороший он был человек, этот Слизнорт, кто знает. Но за все эти годы новоявленные профессора в большинстве своем ничего кроме бед школе и Гарри, в том числе, не приносили.

В поезде было непривычно тихо, словно дементоры снова устроили проверку. Да, смерть директора каждый переживал по-своему. Но чувство тревоги, зародившееся на перроне, все никак не хотело оставлять Гермиону. И возникло оно из ничего. Просто ей казалось, что кто-то пристально наблюдал за ними, обычно такое чувство создавалось, когда Малфой крутился неподалеку...

* * *

Большой зал, нетипичная тишина для первого дня в школе, когда студенты обычно делились друг с другом новостями. Первым шоком являлось то, что в директорском кресле восседал Северус Снейп собственной персоной. Он обводил факультетские столы мрачным взглядом, а между бровей его залегла глубокая складка.

И совсем резонирующим с окружающими выглядел незнакомый темноволосый волшебник, что-то увлеченно рассказывавший профессору Флитвику. Тот снисходительно улыбался своему новому коллеге и периодически кивал, в знак согласия. Не понравился Гермионе взгляд, которым одарил волшебник Флитвика, полный легкого пренебрежения, словно его недооценили.

В самом углу рядом с Хагридом, ссутулившись, сидела еще одна персона не знакомая Гермионе. Женщина с туго стянутыми в пучок на затылке огненно-рыжими волосами, в коротких и толстых пальцах она крутила кубок, окидывая факультетские столы презрительным взглядом.

Даже распределяющая шляпа была непривычно тиха. Во время распределения незнакомый мужчина, закончив разговор с Флитвиком, внимательно изучал учеников, приехавших в Хогвартс в этом году. Лицо его казалось хмурым, а красиво очерченный рот кривился в усмешке. На мгновение взгляд его задержался на гриффиндорском столе, скользнул по Гарри, пробежался по Рону и остановился на Гермионе. Она встретилась взглядом с его темными сияющими каким-то загадочным светом глазами. Он словно пытался заглянуть в самую ее душу, и Гермиона почувствовала неприятный холодок, пробежавший по спине. Но видимо загадочному волшебнику надоела игра в гляделки, и он прервал зрительный контакт.

Наконец всех малышей определили на факультеты и новый директор школы, закашляв, привлек к себе внимание. Северус Снейп встал с директорского кресла и начал приветственную речь.

— Совсем недавно всех нас постигло неприятное известие — скончался многими любимый и уважаемый директор школы магии и волшебства Хогвартс, Альбус Дамблдор. Думаю, что перечислять все заслуги этого великого человека будет излишним — вы все и так о них прекрасно знаете. По решению попечительского совета его место теперь занимаю я. Место преподавателя Зельеварения отошло к Алекто Кэрроу — прошу любить и жаловать, к ней так же переходит статус декана слизеринского факультета, — Северус махнул рукой в сторону недовольно хмурящейся рыжеволосой ведьмы. — Защите от темных искусств вас в этом году вызвался обучать Том Гонт, — молодой мужчина по правую руку от Снейпа встал и, улыбаясь, поклонился. — Вот, пожалуй, и все, что я хотел вам сказать.

— Как это Кэрроу? — обреченно прошептал Гарри. — А где же Слизнорт?

— Видимо он испугался идти в школу после смерти директора Дамблдора, — задумчиво ответила Гермиона.

Она внимательно разглядывала новых преподавателей. И если с Алекто Кэрроу все было понятно, Гермиона читала, что ведьма была Пожирательницей смерти, то вот Том Гонт... Что-то странное было в нем, какая-то еле уловимая чертовщина. Вроде бы и человек, как человек, а взгляд его, скользя по факультетским столам, периодически вспыхивал какой-то невероятной животной яростью. Решив все-таки, что ей показалось, она приступила к трапезе.

Без Альбуса Дамблдора, незаметно вносившего одним своим присутствием надежду, радость и некую сказочность, школа казалась осиротевшей. Праздничный пир, устроенный по поводу начала учебного года выглядел просто дешевым маскарадом, даже еда на вкус казалась пресной. Хотя, поглядев на Рона, уписывающего уже третью по счету индюшачью ножку, Гермиона поняла, что скорбь аппетиту друга не помеха. Кое-как справившись с тем, что она положила в свою тарелку, Гермиона задумчиво подперев рукой щеку, еще раз взглянула не преподавательский стол.

Что-то с ними будет в этом году. Что-то нехорошее. Теперь, когда директор умер, защитить их будет некому. И самые худшие опасения сбылись — в школе Пожиратели, один, так точно, вернее одна. Одна странная особа, бросавшая в сторону профессора Гонта восторженные взгляды. И почему она так на него смотрит? Гермиона отмахнулась, смотрит и смотрит, она сама на него тоже смотрит, минуть пять уже.

* * *

Первокурсников Гермионе пришлось вести к гриффиндорской башне самостоятельно, потому что Рон сразу после ужина куда-то упорхнул. Куда-то означало, что его поманила пальчиком Лаванда и он, как зомби, поплелся на зов феромонов и бушующих гормонов.

Объяснив, наконец, школьные правила, рассказав про пароли, Гермиона смогла отдохнуть. Но вот подумать ей не дали.

— Какой красавчик, этот новый преподаватель, — томно вздохнула Парвати Патил, откидываясь на диване.

— Да уж, — вторила ей Джинни. — Везет вам, у вас его урок завтра первым стоит в расписании, а нам этой встречи ждать целых два дня...

Гермиона нахмурилась. Учебный год едва начался, а девчонки уже вовсю судачат... Ладно бы, если бы они обсуждали мальчишек-сокурсников, да хоть Драко Малфоя, но обсуждать профессора, да еще и в таком контексте. И чем он их зацепил? Хотя, она и сама о нем что-то слишком много думает.

Решив, что это все от усталости, Гермиона отправилась в спальню для девочек. В последнее время она плохо спала, кошмары ей не снились, просто сон был очень тревожный, и она вскакивала от любого шороха.

Утречко ее ждало то еще...

Темному Лорду тоже не спалось этой ночью, правда, совсем по другим причинам. Его не бил мандраж перед первым учебным днем, он совсем не волновался, но в голову постоянно лезла какая-то белиберда. То ему вспоминались собственные учебные годы, то его безуспешные попытки занять должность преподавателя по Защите, то странствия и разделение собственной души.

Когда-то это казалось очень даже заманчивым — разодрать душу на части ради вечной жизни. Потом он понял, что совершил огромную глупость. Особенно, когда Дамблдор пал жертвой его крестража. Волдеморта тогда осенила мысль, что если догадался директор, то могут догадаться и другие, все же, если идея есть, то она, как правило, приходит сразу в несколько голов.

Покопавшись в архивах, ему удалось отыскать некое зелье, способное восстановить разорванную душу, но процесс его приготовления... никогда не любил Волдеморт зелья. Был в них хорош, но удовольствия от процесса не получал. Хорошо, что под рукой всегда был личный зельевар, который и справился с этой задачей. Лорд, наконец, обрел лицо и душу. Душа, правда, была гнилая и испорченная, но все же почти целая, исключением был маленький кусочек, уничтоженный Гарри Поттером несколько лет назад. Ох, и досталось же Люциусу, когда Темный Лорд узнал о судьбе своего дневника. Он был в шаге от убийства своего нерадивого приспешника, но вовремя остановился.

После того, как Альбуса Дамблдора не стало, самой первой мыслью, посетившей голову волшебника, было убийство Гарри Поттера, мальчика-который-вечно-все-портит. Но, критически подумав, Лорд понял, что, по сути, это его единственная мысль, своеобразная идея фикс. И он решил, что бежать и убивать удачливого мальчишку, которого фортуна ласково облобызала еще в младенчестве — плохое решение. Лучше было изучить его, найти самое слабое место и бить туда. А для того, чтобы найти его слабое место, нужно было самому наводить с избранным мосты. Лорд пытался выяснить все у Драко, но малфоевская спесь мальчика не позволяла тому дать адекватную оценку Поттеру и его окружению.

Проведя нехитрую цепочку логических умозаключений, Темный Лорд понял, что сблизиться у него лучше всего получится только в школе. Заодно можно было бы присмотреться и к друзьям Поттера. Благо теперь Снейп сделался директором Хогвартса, и устроиться туда преподавателем по Защите перестало быть проблемой.

Проблему Темный Лорд углядел, когда перед началом учебного года взялся изучать дела учеников. Его ждало очень неприятное открытие — лучшей ученицей, самой умной ведьмой за последние сто лет была грязнокровка Грейнджер, обскакавшая чистокровных студентов по всем предметам.

— Как такое возможно? — допытывался маг у Северуса Снейпа. — Возможно, что она вовсе и не грязнокровка? Может быть полукровка?

— Нет, мой Лорд, — отвечал ему зельевар и новый директор, в одном лице. — Дамблдор уже проверял, девочка совершенно точно магглорожденная. Были подозрения, что она в далеком родстве с небезызвестным Гектором Дэгворт-Грйнджером, но официально тот никогда не был женат и неизвестно, оставил ли он после себя потомков. Сама фамилия достаточно распространенная, так что можно сказать с определенной точностью, что Грейнджер грязнокровка.

— Куда мир катится? — сокрушался Темный Лорд над делом Гермионы. — Магглы стали умнее волшебников... Надо к ней присмотреться.

И он к ней присматривался. Присматривался на платформе, присматривался в школе во время ужина, да так что его пытливые взгляды она все-таки заметила. Ему тогда подумалось, что у девушки есть какие-то зачатки легилименции, потому что она просто кожей чувствовала его взгляд. Но за ней наблюдать было интереснее, чем за остальными учениками, почему-то она сразу притягивала к себе внимание. Волдеморт даже пытался следить за слизеринским столом, где кудахтали друг с другом отпрыски чистокровных семейств, но взгляд постоянно сбегал к столу под алыми знаменами. После непростительно долгого зрительного контакта с грязнокровкой, он решил вообще не смотреть больше в зал.

Выкинув, наконец, из головы разную ненужную информацию, Темному Лорду удалось уснуть. Уже светало...

* * *

Гермионе жутко мешало спать похрапывание Парвати и постанывание Лаванды. Кто бы мог подумать, что хрупкая с виду Парвати может храпеть на манер маггловского бульдозера? Накрыв голову подушкой, Гермиона наконец смогла уснуть, но ненадолго.

Разбудил ее мягкий толчок в бок и тихое мурлыканье.

— Ох, Глотик, я совсем о тебе забыла, — пробормотала в полусне Гермиона и провела рукой, пытаясь нащупать кота, а тот ткнулся ей мордой в ладонь. — Потерпи, утром я тебя покормлю...

Но кот не унимался, он принялся облизывать пальцы хозяйки и под конец слегка прикусил ее за большой палец, привлекая к себе внимание.

— Ай! Живоглот, ты что? — Гермиона резко вскочила и поняла, что в спальне она одна. — Только не это... — прошептала она. — Проспала в первый же день... Спасибо, что разбудил, Живоглот.

Наспех собравшись, слегка тронув волосы расческой, для того, чтобы они не выглядели, как один сплошной колтун, она побежала на занятия. Слава Мерлину, она не опоздала. Кабинет был еще закрыт, а возле него уже собрались ученики, ждущие начало урока.

Тут полным ходом шло обсуждение нового профессора.

— Вы видели, вы видели его? — ворковала Лаванда Браун, поправляя выбившийся из прически светлый локон. — Какой красавчик!

— Да, — мечтательно вздохнув, наверное, впервые в жизни согласилась с гриффиндоркой Панси Паркинсон. — Он просто неотразим, а какой у него взгляд... — она прикрыла глаза. — Так бы смотрела и смотрела в его глаза.

Вздохнув, Гермиона решила ввязаться в эти восхваления профессора Гонта.

— Красивая внешность — это еще не все, — возразила Гермиона. — Прежде всего, он должен...

— Ой, так говорят все уродины и зубрилы, — перебила ее Паркинсон и продолжила под ободрительное кивание однокурсниц. — Конечно, такое неухоженное и нечесаное чучело как ты будет всех уверять, что внешность не важна.

— Буду, — фыркнула Гермиона. — Прежде всего, важны личные качества и ум, а не то, как человек выглядит.

В одобрение ее словам согласно закивала самая неприглядная часть мужской половины факультета. Рон Уизли, мнивший себя неотразимым, потому что встречался с одной из первых красавиц школы Лавандой, отрицательно покачал головой.

— Что и требовалось доказать, — скорчила рожицу Паркинсон. — Дурнушки верят, что ум поможет им удачно выйти замуж.

— Я верю, что смогу построить хорошую карьеру, — твердо заявила Гермиона, дернув носиком. — А не сидеть на шее у мужа и выкачивать из него денежки на ненужные тряпки, — чуть подумав, она добавила. — И я не товар, который получше упаковывают, чтобы подороже продать.

— Ах ты... — Панси уже сжала кулаки.

Но договорить она не успела, потому что к дверям кабинета подоспел растрепанный профессор Гонт, умудрившийся проспать свой первый в жизни урок. Он быстро отпер дверь и жестом пригласил собравшихся учеников внутрь, затем вошел сам.

Так готовиться к первому занятию, обустраивать кабинет, раздвигая стены, чтобы была возможность совмещать практику и теорию, размещать по кабинету наглядные пособия, готовить тему первого урока. И так позорно проспать.

Обведя взором студентов, он довольно улыбнулся и прошел к доске. Дождавшись, когда ученики займут свои места, предварительно попрепиравшись за то, кто и где будет сидеть в этом году, он, прокашлявшись, начал урок.

— Здравствуйте, класс! — громко поздоровался профессор Гонт.

— Здравствуйте, господин профессор! — хором отозвались присутствующие.

— Итак, — начал он. — Мою скромную персону вам уже представил директор Снейп во время праздничного ужина, но не лишним будет представиться еще раз. Меня зовут Том Гонт, для вас — профессор Гонт. Кто у вас вел Защиту в прошлом году? Да мисс?..

— Грейнджер, сэр, — ответила Гермиона, опуская руку. — В прошлом году Защиту от темных искусств у нас вела Долорес Амбридж.

— Жамбридж? — он насмешливо вскинул брови вверх.

По классу прокатились смешки, смеялись в основном гриффиндорцы, но пара слизеринцев тоже не смогла сдержать улыбок.

— Значит, придется проходить с вами программу пятого курса с нуля, — задумчиво произнес он.

Тут решил подать голос Гарри, он поднял руку вверх, и Гонт кивком разрешил ему ответить.

— Мы занимались в прошлом году самостоятельно, профессор, — и в подтверждение его слов большинство гриффиндорцев согласно закивали.

— Молодцы, — Темного Лорда, находящегося под личиной улыбчивого и веселого профессора, эта новость почему-то приятно удивила. — Может быть, вы продемонстрируете мне свои знания, мистер Поттер?

Он направился в зону, отведенную для практических занятий, обустроенную манекенами, и жестом позвал Гарри за собой. Для проверки знаний мальчишки он решил не использовать пока сложных и невербальных заклятий, ограничившись обычной Транталлегрой, которую Гарри ловко отбил. Решив продолжить поединок в том же шутливом ключе, Поттер пустил в профессора Гонта Титилландо.

— Неплохо, — усмехнулся профессор, отразив заклятье. — Что еще вы можете мне показать, мистер Поттер?

Слегка покраснев от похвалы, Гарри вскинул руку с палочкой вперед и выкрикнул: «Экспекто Патронум», призывая патронуса в образе оленя. Патронус гордо прогарцевал по классной комнате и растворился в воздухе.

— Не многим в вашем возрасте удается вызвать телесного патронуса, мистер Поттер, — задумчиво произнес профессор Гонт и решил наградить героя за труды. — Пять баллов Гриффиндору. Мне интересно, все ли факультеты занимались в прошлом году самостоятельно? — он обвел студентов пытливым взглядом.

В ответ слизеринцы смущенно опустили глаза, показывая, что не все, а только самые упорные. Тяжело было Волдеморту признавать, что его родной факультет, кишащий чистокровными, оказался ленивее гриффиндорцев.

— А покажите нам своего патронуса, профессор? — затянула Панси, пытаясь отвлечь внимание от слизерина, и тут же другие девочки подхватили ее просьбу.

— Да, да, пожалуйста!

Профессор Гонт задумался, и на мгновение на его лице скользнула грусть.

— Я... в другой раз, — возразил он. — Теперь давайте вернемся к нашему уроку.

А Гермионе в голову закралась удивительная мысль о том, что их новый преподаватель не умеет вызывать патронуса. Или, по каким-то причинам, не может этого делать.

Далее профессор Гонт выдал студентам тесты, призванные проверить их знания и выявить прорехи в образовании. Тест был достаточно обширный, включал в себя множество понятий и терминов, не удивительно, что половина учеников к концу занятия с заданием не справилась. Гермиона, вполне ожидаемо, положила свой свиток на стол преподавателя раньше всех, чем заслужила одобрительный кивок с его стороны.

Урок был окончен и после небольшой передышки ребят ждало занятие по Травологии, по традиции поставленное в паре со слизеринцами. И ведь, казалось бы, да поставьте вы змеиный факультет в пару к тихим пуффендуйцам, относящимся лояльнее всех к слизеринцам. Нет, новый директор наступал на грабли предыдущего. Все потому, что Темному Лорду вздумалось сравнить чистокровных и полукровок.

* * *

С виду Алекто казалась несколько истеричной и жестокой женщиной, вроде бы и не уродливые черты лица искажала злобная гримаса. Зелья новый директор почему-то сделал обязательными для всех курсов, мотивируя это тем, что за годы учебы те так и не научились варить даже приличное перечное.

Профессор Кэрроу не блистала ни преподавательским талантом, ни умом. Доказательством этому служил скандал, разожженный ею с первокурсниками, которым не посчастливилось попасть к ней на урок.

Не сумев толково и связно объяснить процесс варки «Фурункулезного зелья», просто ткнув пальцем в учебник, Алекто приказала, именно приказала, приступать к приготовлению. И совсем не удивительно, что у малышей, плохо знакомых с данным предметом, зелье, мягко говоря, не получилось. У некоторых оно взорвалось, а у двух мальчиков из слизерина оно превратилось в едкий дым, наполнивший классную комнату, от которого и ученики и сама профессор принялись чихать.

Не став разбираться с ситуацией, профессор Кэрроу не придумала ничего лучше, чем кинуть в несчастных Круциатус.

* * *

Сидя в Большом зале за обедом, Гермиона нервно оглядывала гриффиндорский стол. Где же были все первокурсники? Рон же должен был привести их минут пятнадцать назад... Если только он об этом не забыл и не побежал к Лаванде. Тяжело вздохнув, она встала из-за стола и направилась к подземельям, где у малышей должны были проходить занятия по зельям.

Уже подходя к принадлежащему когда-то Снейпу кабинету, она почувствовала неладное. По мере того, как она приближалась, отчетливее были слышны детские крики и плач.

Когда Гермиона заглянула, внутрь, то потеряла дар речи. Первокурсники, сгрудившись в кучку, жались к дальней стене, а Алекто Круциатусом пытала маленького слизеринца. Мальчик выл и извивался от боли, прося прекратить. Однако, вошедшая во вкус женщина его не слушала.

— Чт... — начала Гермиона, но ее перебил мужской голос за спиной.

Девушка обернулась и увидела в дверях побледневшего профессора Гонта, сжимавшего от злости кулаки.

— Что это такое? — ледяным тоном спросил он. — Алекто, что вы делаете?

Кэрроу мигом опустила палочку и испуганно отпрянула от мальчишки. Гермиона же кинулась к нему, чтобы помочь подняться.

— Что здесь произошло? — властно спросил профессор Гонт, обводя взглядом перепуганных первокурсников.

— Она пытала Бастера, — сбиваясь, ответил слизеринец, над которым только что издевались. — Я вступился за него, а потом она начала пытать меня...

Темные глаза профессора сузились, и он смерил Алекто Кэрроу яростным взглядом. Та попятилась от взбешенного профессора, натыкаясь на столы и стулья.

— Вот как? — почти прошипел он, приближаясь к ней. — За что же вы пытали Бастера, Алекто?

— Он-н м-м-ми...

— Отвечайте! — закричал он на перепуганную женщину.

— Он неправильно сварил зелье, профессор Гонт, — выкрикнула вместо Кэрроу светловолосая девочка из толпы.

Том Гонт стиснул зубы так, что желваки заходили под кожей. Гермионе показалось, что в этот момент он стал похож на змею, готовящуюся к атаке. Однако, когда он заговорил, голос его был приторно-елейным.

— Профессор Кэрроу, скажите мне, когда вы учились в Хогвартсе, на факультете Слизерин, если память мне не изменяет, то преподаватели вас пытали за ошибки?

— Н-нет... — затравленно глядя на него, прошептала Алекто.

— Нет, вот именно, — подтвердил профессор Гонт. — В нашей школе принято снимать баллы, назначать отработки, но не пытать. Вы же помните, что правила существуют не только для учеников, но и для учителей? — он повернулся лицом к студентам. — Все свободны, — он указал пальцем на дверь.

* * *

Тем же вечером, в гриффиндорской гостиной полным ходом шло обсуждение событий минувшего дня. Больше и громче всего обсуждали происшествие с Кэрроу. Ученики, уже успевшие побывать на занятиях у профессора Гонта, расхваливали его на все лады.

— Представляете, — говорил Рон, сидевший возле камина, — Он вошел в подземелья, где эта полоумная пытала детей, запустил в нее Петрификусом...

— Не было такого, Рон, не преувеличивай, — перебила его Гермиона, отрываясь от учебника. — Я там присутствовала, между прочим. Но она его и правда очень испугалась. Кстати, — она кинула на него осуждающий взгляд. — Если бы ты забрал первокурсников с занятий и отвел на обед, скорее всего такого бы не случилось.

— Скорее всего, Круцио получил бы я, — буркнул Рон, отворачиваясь.

Ох, и эгоист, даже собственную неправоту признавать не хотел. И что Гермиона в нем нашла? Ведь есть куда больше достойных парней, тот же Невилл, к примеру.

Слухи об инциденте с пожирательницей, пытавшей детей, мигом облетели всю школу. Волдеморт был зол, как никогда — жестокость Алекто могла выйти ему боком. Ему хотелось не пытать нерадивую Алекто, а просто придушить ее голыми руками. Это сколько мозгов нужно иметь, чтобы в первый же день так себя повести? Вдобавок ко всему, она чуть не назвала его «м-милорд». Идиотка, что еще про нее можно сказать?

На всех парах, злой, как чёрт, Волдеморт, миру известный, как Том Гонт, ворвался в учительскую.

— Вот, наконец-то, хоть один здравомыслящий человек явился, — прокомментировала его появление Минерва МакГонагалл. — Хорошо, что вы вмешались, Том.

Судя по всему, здесь полным ходом шло обсуждение о выдворении Алекто Кэрроу из Хогвартса. Виновница собрания тоже здесь присутствовала, забившись в угол, она виновато поглядывала на вошедшего Гонта.

— Да, Том, хоть вам удалось приструнить эту мерзавку, — вторил Минерве Флитвик.

По всей видимости, Алекто здесь выступала на счет своей принадлежности к Пожирателям Смерти, а при появлении главы их организации, позорно спряталась в угол. В учительской собрались все, кого волновала жизнь Хогвартса, даже Филч тихонько стоял у дверей и посматривал в сторону Кэрроу, судя по его ухмылке, он-то как раз был не против пыток. Особенно применительно к рыжеволосой пожирательнице.

Обведя присутствующих взглядом и задержавшись на мгновение на директоре Снейпе, Волдеморт прошел в учительскую и занял кресло возле МакГонагалл. Что они тут обсуждали, пока его не было, слабо волновало Темного Лорда, он и сам сейчас осознавал, что тащить Алекто в школу являлось не самой лучшей его идеей.

— Скажите, Том, — обратилась к нему Септима Вектор. — На голосовании за исключение профессора Кэрроу из состава преподавателей Хогвартса, вы будете на нашей стороне?

Волдеморт смерил темноволосую волшебницу, облаченную в алую мантию, тяжелым взглядом. Голосовать за исключение преподавателя? Да, Алекто была на веку колдуна единственной ведьмой, удосуженной такой чести.

— Я полагаю, — начал он, отметив про себя, что все взгляды прикованы к нему. — Что для начала нам необходимо найти замену мисс Кэрроу. И потом, — он посмотрел на Алекто, скукожившуюся под его взором. — Боюсь, Сами-знаете-кто может не одобрить нашего поведения, тогда нам несдобровать.

— Думаю, вы в чем-то правы, Том, — согласилась с ним после небольшой паузы МакГонагалл. — Лучше терпеть в школе одну пожирательницу, чем целый отряд подобных ей.

Алекто облегченно вздохнула, но Волдеморт решил лишить ее слабой надежды, затеплившейся в ее никчемной душонке.

— Однако это не значит, профессор Кэрроу, что вам и дальше разрешается пытать студентов, — отрезал он, вставая. — Приятно было почти всех вас увидеть, господа, но, пожалуй, я пойду, — он постарался виновато улыбнуться. — Еще столько дел, от которых мне пришлось отвлечься. Надеюсь, что больше меня никто отвлекать не будет...

На этих словах Волдеморт отвесил поклон и покинул кабинет. Как же ему хотелось прямо там преподать урок Алекто, такой урок, который она бы помнила еще недели три, как минимум. Но, конспирация — нельзя. С тихим рыком он ударил кулаком о стену. Безмозглая Кэрроу! Он-то полагал, что в ее голове мозгов побольше, чем у братца, ан нет, коэффициент серого вещества у их семейства распределился поровну.

— Один мозг на двоих, и тот дефективный, — в сердцах изрек он.

* * *

Для гриффиндорцев новый день готовил новые проблемы. Все началось с небольшой стычки между девочками и Гермионой Грейнджер, да, именно так. Лохматая зазнайка посмела не разделить всеобщую любовь и восхищение Томом Гонтом. Хоть на ее стороне и стояла Джинни Уизли, но вскоре она ретировалась, так как не хотела откалываться от коллектива.

В расстроенных чувствах Гермиона ковыряла ложкой в тарелке с овсяной кашей, как вдруг почувствовала на себе этот жгучий взгляд. Опять. Обернувшись, она встретилась глазами с профессором Гонтом, который, ни капли не стесняясь, разглядывал ее. Тут же захотелось подойти к преподавательскому столу и лично узнать причины, по которым она заслужила такое внимание со стороны профессора. Но Гермиона всего-навсего слабо улыбнулась ему, приветствуя. Как ни странно, но тот кивнул в ответ.

— Это он сейчас кому кивнул? — удивленно прошептала Лаванда.

— Кажется Грейнджер, — не менее удивленно ответила ей Парвати.

— И после этого она еще будет утверждать, что профессор Гонт ее не интересует, — протянула мисс Браун и, спохватившись, приобняла Рона за руку. — Бон-Бон, сегодня мы тоже будем сидеть вместе? — заворковала она.

Гермиона вздохнула. Второй день в школе, всего второй день, а разговоры до сих пор только о новом профессоре, даже Локонса так не обсуждали. Словно всем в Хогвартсе подлили амортенцию и они смотрят на Гонта зашоренными глазами. Наконец, расправившись с овсянкой, она собрала первокурсников и повела их на первый урок, чтобы они, не дай бог, снова не влипли в какой-нибудь переплет.

* * *

Первым занятием у гриффиндорцев стояли сдвоенные Зелья с ославившей себя на всю школу Алекто Кэрроу. Профессор выглядела несколько подавленной и капельку забитой, словно накануне с ней провели разъяснительные работы при помощи Непростительных заклинаний. Но, урок прошел, как ни странно, довольно гладко, за исключением того, что никому из учеников так и не удалось сварить мало-мальски пристойный «Напиток живой смерти». Даже Гермионе, у которой по Зельям, несмотря на острую неприязнь к ней Северуса Снейпа, всегда стояло «Превосходно».

Тут дело было не столько в отсутствии педагогических способностей Алекто, сколько в учебнике, написанном столь бездарным языком, что простейший рецепт превращался в нечитаемый шифр. Гриффиндорцы и слизеринцы не были первыми, кто плевался от убогой книжонки, днем ранее те же прелести испытали на себе когтевранцы вкупе с пуффендуйцами.

Профессор Кэрроу злилась, метала про себя гром и молнии, но своего недовольства ученикам старалась не показывать. Но что больше всего волновало Гермиону, так это взгляды, которые Гарри кидал на Малфоя. Подозрительные, опасливые, словно самопровозглашенный слизеринский принц являл собой исчадье ада.

После урока она подошла к Гарри и напрямую спросила, чем же Драко Малфой заслужил такое пристальное внимание. Ответ друга ее шокировал, оказывается, Гарри подозревал Драко в том, что тот принял метку и стал Пожирателем.

— Но это же глупо, Гарри, — не выдержала Гермиона. — У нас под носом бродит настоящая Пожирательница, а ты примотался к Малфою, — она оперлась плечом о стену и с укором посмотрела на друга. — Никакой он не Пожиратель, такое просто немыслимо...

— Кто я? — за их спинами раздался знакомый недовольный голос.

Обернувшись, Гермиона увидела разъяренного Драко Малфоя, буквально прожигавшего взглядом Гарри. Малфой, сжав руки в кулаки, пошел на Гарри, с вызовом глядящего на слизеринца.

— Повтори, — процедил сквозь зубы Малфой.

— Пожиратель, — спокойно ответил Гарри. — Такой же, как и твой папаша. Или ты будешь возражать?

— Буду, — произнес Драко. — Для начала, это не твое дело, Поттер! Не суй свой нос, куда не просят. В школе больше нет доброго директора, готового прикрывать твой зад...

Гарри кинулся на Малфоя, не дав ему закончить фразу. С размаха он ударил его в лицо и, обхватив за плечи, пнул обидчика коленом в живот. От боли Драко скрючился, но все же ответил ему кулаком под дых. Отпихнув от себя Гарри, он достал палочку и направил ее на него.

Не успела Гермиона и слова сказать, как между юношами завязалась драка. Сначала магическая, но потом она переросла в настоящий бой на кулаках. Пока Гарри одерживал верх, а Малфой трусливо пытался сбежать. Поттер припоминал ему все обиды, пятый курс и Инспекционную дружину, благодаря которой был прикрыт Отряд Дамблдора. Если бы не вмешательство Филча, неизвестно, чем бы закончилась их потасовка.

Сердитый смотритель вовремя вмешался и разнял потасовщиков. Гарри Аргус держал за шиворот, а попытавшегося смыться Драко ухватил за полы мантии.

— Паршивцы, — гнусавил на них Филч. — Какие негодники, устроить потасовку в школе, да еще и перед кабинетом этой ненормальной. Ну, я вам сейчас покажу, негодники, — он уже потащил их в направлении директорского кабинета. — Сейчас директор Снейп с вами потолкует, голубчики. Вы от него живьем не уйдете...

Но сбыться правосудию помешал вездесущий профессор Гонт, шедший неподалеку и заметивший кучу малу. Профессор, ускорив шаг, подошел к завхозу и, деликатно кашлянув, обратился к нему.

— Что натворили эти двое, Аргус?

Филч вздрогнул и выпустил бойцов из рук. Судя по его слегка заискивающему виду, Тома Гонта он уважал.

— Эти поганцы драку затеяли, господин профессор, — объяснял Филч. — Вот веду их к директору Снейпу разбираться.

— Не нужно их никуда вести, — ледяным тоном произнес Гонт. — С обоих по двадцать баллов, плюс отработка. Вы, мистер Поттер, сегодня после занятий придете ко мне, а вы, мистер Малфой, будете помогать нашему завхозу мистеру Филчу, — он повернулся к Филчу. — Вам ведь нужна помощь, Аргус?

Филч утвердительно кивнул. На том они и порешили, Гонт отпустил учеников на уроки, ну и сам направился в класс.

* * *

Уроки были окончены, и Гарри сразу поспешил в кабинет Гонта, который как раз только выпустил из класса когтевранских и пуффендуйских третьекурсников.

— Профессор, можно? — спросил Гарри, постучав в дверь.

— Входите, мистер Поттер, — послышалось из-за двери.

Гарри протиснулся в класс и подошел к письменному столу, за которым сидел Том Гонт и лениво водил пером по пергаменту. Вид у него был несколько уставший, он даже расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Видимо наука преподавания все же была для него несколько тяжеловата. Или он просто еще не совсем привык к этой должности.

— Что мне нужно делать, профессор? — снова спросил Гарри, переминаясь с ноги на ногу.

Гонт отложил перо и подпер голову рукой, какое-то время он задумчиво разглядывал Гарри. Затем он улыбнулся, встал из-за стола и, подойдя к мальчишке, дружески похлопал его по спине.

— Как же ты похож на своего отца, — начал диалог Гонт. Он коснулся волос Гарри и заглянул ему в глаза. — А взгляд мамин...

— Вы знали моих родителей? — удивился Гарри, а в сердце его потеплело от слов профессора.

Тот уже отвернулся к столу и принялся не спеша собирать свитки с работами учеников.

— Знал... Мы несколько раз встречались, — Том вздохнул. — Сильные были волшебники и очень преданны своему делу, — он повернулся к Гарри со скорбным выражением на лице. — Очень жаль, что они погибли.

* * *

Гарри очень долго отсутствовал, и Гермиона решила пойти встретить друга, а ну как Филч его снова застукает. После отбоя по школе нельзя гулять даже героям Магической Британии. Накинув мантию-невидимку, Гермиона выбралась из гостиной и отправилась в направлении кабинета Защиты, почему-то ей казалось, что Гарри она застукает именно там. Слишком уж восхищался в последнее время ее друг новым преподавателем. Профессор Гонт, конечно, был весьма обаятелен, но что-то в нем настораживало, какая-то бесовщина в нем водилась. И эти его глаза, совершенно невероятные, кажется, что когда он смотрит на тебя, то видит насквозь, аж дрожь пробирает.

Свернув за угол, Гермиона услышала голоса, подойдя ближе, предстала следующая картина: Северус Снейп, крайне недовольно хмурясь, стоял напротив Гарри, а рядом, положив руку на плечо будущему спасителю, стоял, улыбаясь, Том Гонт.

— Полно вам, директор, — весело говорил профессор. — Мы с мистером Поттером пили чай в моем кабинете и немного не уследили за временем.

— Перед правилами школы равны все, — Северус Снейп был непреклонен. — Разгуливать после отбоя по коридорам строжайше запрещено, и мистеру Поттеру это отлично известно. Он должен был сам следить за временем и озаботиться заблаговременным возвращением в гостиную своего факультета.

Профессор Гонт широко улыбался, только глаза его светились недобрым светом, как показалось Гермионе.

— Мы же можем простить ему этот маленький грешок, не так ли, директор? — с нажимом произнес Гонт с той же холодной усмешкой.

— Хорошо, — кивнул, слегка побледнев, директор. — Благодарите профессора Гонта, Поттер, только из-за его «доброты», — последнее слово Снейп цедил сквозь зубы. — Только из-за его доброты вы освобождаетесь от взыскания.

Неужели Гарри настолько слеп, что не видит, как перекосило Снейпа от одного только взгляда на нового преподавателя? Это не зависть. Это скорее отвращение, помноженное на страх. Профессор Гонт повернулся в ее сторону, и Гермиона буквально кожей почувствовала его прожигающий взгляд. Хоть она и была в мантии, но чувство, что странный новый профессор видит ее, почему-то не оставляло.

— Спасибо вам, сэр, — Гарри преданно посмотрел на профессора Гонта после того, как Снейп, взмахнув полами мантии, скрылся в коридоре.

— Всегда, пожалуйста, Гарри, — профессор весело подмигнул герою. — Пойдем, я провожу тебя до гостиной твоего факультета.

Гермиона постаралась скорее вернуться в гриффиндорскую гостиную, чтобы опередить Гарри. Разумеется, рассказывать ему о том, что она стала свидетелем сцены в коридоре, она не будет. Не стоит нервировать его, тем более что выглядел он сейчас куда лучше, чем утром. Видимо, профессор Гонт каким-то образом сумел пробраться под панцирь к Гарри.

Весело посмеиваясь, профессор рассказывал ее другу какую-то забавную историю, и она заметила, какое счастливое выражение лица было у него. Как будто Гонт стал для Гарри не просто учителем, а хорошим приятелем. Странно все это. Даже с Люпином Гарри так быстро не сдружился, тому понадобились недели, чтобы найти подход к мальчику, а тут еще и смерть Сириуса вгоняла его в депрессию.

Осторожно пройдя в гостиную, Гермиона скинула с себя мантию и, устроившись в кресле, приготовилась ждать Гарри. Вскоре появился и он, в приподнятом настроении, улыбаясь, он сел напротив Гермионы. Видимо ему не терпелось чем-то поделиться с ней.

— Ты хочешь поговорить со мной о новом профессоре? — безразлично спросила она.

Гарри кивнул и широко улыбнулся.

— Гарри, ну нельзя же так! — не выдержала Гермиона. — Мы знаем его только два дня. Два дня, Гарри!

— Это другое дело… — начал отвечать Гарри.

— Ты помнишь четвертый курс? Помнишь Грюма? — не унималась Гермиона. — Помнишь, кто подкинул твое имя в кубок и благодаря кому…

Тут Гарри не выдержал и вскочил из кресла. Гневным взглядом он смерил Гермиону, прежде чем прошипеть сквозь зубы:

— Достаточно… я больше не хочу об этом говорить.

Резко развернувшись на каблуках, он направился к спальням мальчиков. А Гермиона сидела и думала, что видимо она немного перегнула палку, пытаясь вразумить Гарри. Все равно она считала, что она права — нельзя так слепо доверять незнакомому человеку. После всего, что за эти годы происходило в школе, начиная с первого курса, на котором заикающийся Квирелл оказался носителем Волдеморта, заканчивая прошлым годом и жабой Амбридж.

Вздохнув, Гермиона тоже отправилась спать. Все-таки, первые дни после каникул — самые тяжелые. Через три дня будут выходные, а еще через две с половиной недели им обещали поход в Хогсмид. И Гермиона думала, что позволять школьникам покидать Хогвартс в то время, как Дамблдора нет в живых, Волдеморт возродился, а Пожиратели, видимо, скоро совсем распоясаются, очень-очень непредусмотрительно.

* * *

Для Гермионы, загруженной уроками и обязанностями старосты, дни летели, словно сон. Выходка Алекто потихоньку стала забываться учениками, профессор Гонт все так же пользовался популярностью у всех без исключения. Единственный, кто по мнению Гермионы, воспринимал Тома Гонта отлично от других и не испытывал к нему особой приязни был, как ни странно, Северус Снейп. Хмурый директор смотрел иногда в сторону Гонта уж очень недовольно.

А профессор Гонт, хоть и был весел и приветлив, особое внимание уделял Гарри Поттеру, часто вызывал его на уроках с просьбой продемонстрировать классу то или иное заклинание. В школе Поттеру стали завидовать с двойным усердием — мало того, что он избранный, так еще и в любимчиках у профессора. Хотя, Гарри не показывал, что его это хоть в какой-то мере волнует.

И все же, Гермиона иногда подмечала, что временами профессор внимательно за ней наблюдает. На уроках он периодически пристально разглядывал то, как она в паре с Невиллом отрабатывала заклинания. Причем глядя на неуклюжего Лонгботтома, Гонт едва заметно хмурился. Так же он как-то странно посматривал на слизеринцев, будто был ими недоволен, когда взгляд его пробегал по Булдстроуд или Паркинсон, то его красивое лицо кривилось в отвращении.

* * *

Все началось, когда спустя две недели студентов повели в Хогсмид. Да, именно началось, с того дня все в жизни Гермионы Джин Грейнджер пошло наперекосяк. А ведь тот чудесный сентябрьский, еще теплый денек не предвещал ничего дурного.

Как обычно студентов сопровождала профессор МакГонагалл, помочь ей вызвался профессор Гонт, очень деятельно подошедший к походу. Он долго разъяснял правила, объяснял, что нужно делать и даже показал, как создать сигнальное заклинание, если кто-то вдруг попадет в неприятности. Кто-то и попал, чуть позже.

Неразлучная троица теперь таковой не называлась, потому что к ним привязалась Браун, липнувшая к Рону, как кошачья шерсть к синтетике. Гермионе оставалось только закатить глаза в протест и смириться с тем, что их ряды пополнила еще одна пустая светлая голова. Поддавшись нытью и уговорам Лаванды, свой поход они начали с посиделок у мадам Паддифут.

Никогда Гермионе не нравилась эта кафешка: все кругом такое мягонькое и розовенькое, что хотелось специально плюнуть на пол, чтобы развеять идиллию. И парочки, много парочек, даже Блейз сидел у окна вместе с когтевранкой Патил. Сюда ходили только парами… Гермиона вздохнула и тоскливо посмотрела на Гарри, надеясь, что никто не подумает, будто они встречаются, потому что разбираться с Джинни ей совершенно не хотелось.

В самый разгар поедания Роном очередного пирожного и писклявого нашептывания ему Браун всяких глупостей, случился инцидент. Дверь в кафе отворилась, и прошел Малфой собственной персоной, в сопровождении Паркинсон и двух своих неизменных приятелей. Оглядев помещение, он остановил взгляд на их столике и кажется, кроме Гермионы никто на него не обратил внимания.

Однако Малфой на то и Малфой, что без внимания оставаться он долго не мог.

— Соображаете на четверых, да Поттер? — насмешливо протянул он. — Или вы все дружно скинулись, чтобы накормить Уизли?

— Заткнись, Малфой, — уже привычный к подколкам, лениво огрызнулся Гарри.

— Правда, Малфой, иди куда шел, — чуть спокойнее, чем ее друг ответила Гермиона.

Драко только скривил рот в усмешке.

— А зачем ты сюда пришла, Грейнджер? — уже с угрозой в голосе спросил он. — В школе тебя еще как-то защищают, но здесь… Появится стайка Пожирателей и все, смерть тебе, грязнокровка…

Неожиданно для всех, Рон вскочил и с размаху дал Малфою в нос. Не предвидевший со стороны Рона такой подлости, Малфой чуть было не упал, благо его подхватил под руку Гойл. Тут же вмешался Кребб, схвативший Рона, за грудки, и Гарри, пытавшийся оттащить его.

Во всей этой свалке Гермиона заметила летящее в нее заклинание слишком поздно и еле успела среагировать, она даже не успела произнести заклинание, только подумать. Только подумать, машинально махнуть палочкой, совсем как в книге, которую она перечитывала всю неделю и… слегка отклонила заклинание в сторону — оно угодило в сидящего за соседним столиком Блейза. Забини, после попавшего в него заклятья, медленно сполз со стула, потеряв сознание.

— Ты что себе позволяешь, Малфой? — взвился на белобрысого отпрыска чистокровных Рон. — Да я… сниму с тебя… — Рон решил пойти на беспрецедентный для него шаг — снятие баллов.

— Старосты не могут снимать друг с друга баллы, — ехидно ухмыльнулся Малфой.

— Зато преподаватели могут, — раздался ледяной голос в дверном проеме. — Минус пятнадцать баллов со Слизерина.

Малфой побледнел, а Гермиона посмотрела на того, кто поставил Драко на место. То был профессор Гонт, как-то странно разглядывавший ее. На одно мгновение ей показалось, что во взгляде его полыхнула такая злоба, что не будь здесь столько людей — он бы стер ее в порошок. Словно она не щитовые чары использовала, а кидалась прилюдно непростительными. Однако затем его лицо приняло прежнее добродушное выражение. Пройдя внутрь помещения, он, взмахнув палочкой, навел тут порядок и жестом повелел Малфою и компании выметаться наружу. Те не решились вступать с профессором в спор.

Затем он подошел к Гермионе и пытливо посмотрел ей в глаза.

— И как давно вы владеете невербальными заклятьями, мисс Грейнджер? — полюбопытствовал он.

Та слегка замялась. Стоило ли ей сказать Тому Гонту правду? Определенно, отчего-то ей думалось, что соври она — он непременно распознает ложь.

— Это вышло случайно, профессор, — потупив взгляд, пробормотала она, так, словно это она провинилась.

— Вот как? — удивился он. — Тем не менее, это очень неожиданно для гр… — он резко закашлялся. — Для столь юной особы.

Ей показалось или он чуть было не сказал «грязнокровка», просто вовремя спохватился? Странный он, этот профессор Гонт, особенно тот его взгляд, когда он увидел, как она случайно невербально отклонила заклинание.

* * *

Рон и Гарри после похода решили немного полетать, чтобы подготовить Рона к отбору в команду по квиддичу. Грезил он поступить в команду и стать защитником. Гермиона же решила остаться в гостиной и еще раз посмотреть, что пишут в книге про невербальные заклинания. Гарри оставил ей на хранение карту Мародеров, чтобы не потерять ее или, не дай Бог, не испортить, и Гермиона периодически использовала ее в качестве закладки.

Ребята еще не вернулись, когда что-то дернуло ее открыть карту, украдкой достать палочку и прошептать заветные слова. Ничего нового она не увидела: директор Снейп сидел в своем кабинете, Алекто слонялась в подземельях, видимо распекала слизеринцев за потерю баллов, миссис Норрис брела по коридору на третьем этаже, Том Реддл находился в покоях преподавателя по Защите от темных искусств. Все как обычно. Стоп!

Гермиона чуть ли не носом уткнулась в карту. Нет, зрение ее не обманывало. В покоях профессора Гонта действительно находился Том Реддл. То есть… Волдеморт. Ведь карта никогда не лжет, никогда. Она даже анимага Петтигрю показывала.

— Нет, — в ужасе прошептала она, чувствуя, как спина ее холодеет. — Не может такого быть… Это какая-то ошибка…

Не связывался в ее голове образ улыбчивого, хоть и чрезвычайно странного профессора с этим маньяком чистой крови. Она подозревала, что он, как и Кэрроу — Пожиратель, но не до такой степени, он был гораздо уравновешеннее своей коллеги.

И вместо того, чтобы пойти за друзьями, обратиться к профессору МакГонагалл или еще к кому-нибудь, Гермиона пулей вылетела из гостиной и побежала в сторону кабинета по Защите.

* * *

Гермиона летела по коридору, держа в руках карту Мародеров. Быть того не может, в Хогвартсе находится Темный Лорд собственной персоной, а никто ни слухом ни духом! Она свернула за угол и остановилась возле покоев профессора Гонта. Сердце бешено колотилось, а руки вспотели. Гермиона собралась с силами и постучала в дверь.

— Войдите, — послышался из-за двери голос профессора.

Быстро открыв дверь, она зашла в его гостиную, довольно просто обустроенную, видимо хозяин был неприхотлив. Письменный стол, да пара кресел у камина, вот и вся меблировка. Зато значительную часть занимали книжные стеллажи и полки, то, что профессор Гонт любит почитать сразу бросалось в глаза.

Сам же он, в небрежно расстегнутом сюртуке, сидел за столом, склонившись над пергаментом, исписанным… Гермиона узнала собственный почерк. Рядом с Гонтом стояла небольшая чашка, из которой он отхлебнул, а по всему столу были разбросаны свитки и куски пергамента.

— Мисс Грейнджер? — он удивленно поднял на нее взгляд. — Что вам нужно в столь поздний час? Что-то случилось?

— Вы… вы… — она задыхалась от нахлынувшей ярости.

Профессор Гонт невозмутимо отпил еще чая. Казалось, что ни о каком Темном Лорде он и понятия не имеет. Гермиона еще раз взглянула на карту: в покоях преподавателя Защиты от темных искусств, согласно карте, находилось двое людей: Гермиона Грейнджер и Том Реддл. Она ахнула, окончательно поняв, что профессор, так любимый и уважаемый Гарри, вовсе не тот, за кого себя выдает.

— Вы…

— Да, я, — профессор Гонт чарующе улыбнулся. — Что у вас в руках, мисс?

Гермиона спохватилась, что держит перед собой карту. Том Гонт уже оказался возле девушки и выхватил пергамент у нее из рук. Внимательно изучив его, он хмыкнул и поднял глаза на Гермиону, в страхе вжавшуюся в дверь. Палочкой он навел запирающие и заглушающие чары, а потом опустился в кресло.

— Догадалась, значит, — задумчиво пробормотал он, вертя в руках карту. — Полезная вещь, оставлю ее себе. Негоже студентам владеть такими ценными и опасными артефактами, — глаза его загадочно блеснули.

— Как вы могли? — воскликнула Гермиона, глядя на невозмутимого мужчину. — Мы вам верили! Гарри вам доверяет!

— А это тебе наука, — оскалился на нее волшебник, пряча карту в карман сюртука. — Никогда не доверяй кому попало, — он задумчиво покрутил палочку в руках. — Что же мне с тобой делать, а Гермиона Грейнджер? Хочешь чаю? — он тут же переключился. — Мне доставили, знаешь ли, отличный прессованный пуэр, пахнет не очень, но вкус… очень рекомендую.

Гермиону передернуло. Пить чай с Волдемортом? Нет уж, увольте от такой чести.

— Нет, спасибо, — отказала она.

— Как хочешь, — пожал плечами профессор Гонт. — Итак, что мне с тобой делать… — он откинулся в кресле и прикрыл глаза. — Убивать тебя слишком рискованно, мальчишка может что-то заподозрить. Стереть память? О нет, ты опять можешь догадаться… Придумал!

Темный Лорд вскочил с кресла и подлетел к опешившей Гермионе. Обняв ее за хрупкие плечи, он пытливо смотрел на нее своими темным блестящими глазами, резко выделяющимися на бледном лице, и хищно облизнул губы.

— Ты дашь мне Обет.

— Что? — удивленно уставилась она на него.

Он склонился к ее уху так, что почти касался щекой ее щеки.

— Дашь мне Обет, что ни одной живой душе ты не сообщишь, кто скрывается под личиной Тома Гонта, — его дыхание обжигало кожу, а сердце Гермионы замерло от такой близости. — Дашь Обет, что своими действиями ты не навредишь мне.

— Никогда! — воскликнула она, пытаясь отстраниться, но маг держал ее крепко.

— У тебя нет выбора, — промурлыкал он ей на ухо. — Начнем…

* * *

С этого дня, жизнь Гермионы перестала быть прежней...

Волдеморт же на всю эту ситуацию имел собственную точку зрения.

Начать с того, что для него эти две недели прошли совсем не так весело, как можно было предполагать. Ему приходилось растягивать губы в дурацкой улыбке и играть весельчака профессора. Весь такой из себя добрый и понимающий, такой заботливый. А какой спектакль он разыграл перед Поттером? Любо-дорого смотреть. «Я знал твоих родителей, Гарри…». Конечно, он их знал! Он их и убил. Как вдохновенно он ему заливал, чуть слезу не пустил, рассказывая о знакомстве с семейством Поттеров. И конечно Гарри поверил, мальчишка вообще был на удивление легковерным, как он дожил до шестого курса — загадка.

Кошмарные две недели. Разочаровывало буквально все: от ленивых слизеринцев, не желающих понимать материал, до неусидчивых гриффиндорцев, по настрою на учебу ушедших не далеко от змеенышей. Мог бы Волдеморт сказать, что Грейнджер его приятно удивила, но… удивление было как раз неприятным. Какая-то грязнокровка оказалась на голову выше в знаниях и умениях, чем другие ученики. Он специально поставил ее в пару к чистокровному Лонгботтому, чтобы иметь возможность сравнить.

Потом еще и этот поход в деревню. Все преподаватели, как один были за Хогсмид, Том Гонт против. И у него были на то причины, не то чтобы веские, но все же… Чтобы иметь возможность контролировать ситуацию, он вызвался помогать МакГонагалл, которая с такой благодарностью приняла его предложение, будто ей предложили мешочек галлеонов.

Проведя инструктаж и показав студентам, как можно вызвать подмогу, он слегка успокоился: если кто-то из Пожирателей ослушается его приказа не посещать деревню и столкнется с кем-то из детей, то Волдеморт скорее всего узнает об этом. Узнает и «случайно» убьет на месте того, кто посмел ослушаться приказа. Впрочем, один ослушался.

Проходя мимо тошнотно-розовой кафешки, он услышал крики и звуки борьбы. Изо всех сил подавив в себе гнев, он ринулся в любовное гнездышко мадам Паддифут. Открыв дверь, узрел забавную картину: Кребб практически за горло держал Уизли, Поттер повис на Креббе, пытаясь отцепить того от своего друга, Гойл поддерживал Драко, у которого носом шла кровь, Паркинсон же запустила заклинание в опешившую Грейнджер. Грязнокровка, не ожидавшая такого поворота, заметила летящее в нее заклятье в последний момент и… выставила невербальный щит.

Гамма эмоций, отразившаяся на ее лице, явственно говорила о том, что Грейнджер сама была шокирована таким поворотом. Волдеморт нахмурился: многие годами тренируются, а у этой полумагглы невербальное получилось, видите ли, случайно. Сняв законные баллы, в слишком малом количестве для такого нарушения и выгнав слизеринскую шайку, он пошел оказывать помощь Забини, ставшему случайной жертвой заклинания Паркинсон.

Гриффиндорцы же, быстро расплатившись, постарались как можно скорее убраться из злополучного кафе, оставив все заботы на плечи своего профессора. Видимо Паркинсон действительно люто ненавидела Грейнджер, раз использовала такое заклинание. Забини и то не выдержал и лежал без чувств, а что было бы с хрупкой грязнокровкой и подумать стра… Темный Лорд задумался. Он только что испугался из-за Грейнджер, в которую могло угодить заклинание? Нонсенс.

Приведя Забини в чувство, Темный Лорд незамедлительно отправил его обратно в школу, наказав обязательно посетить Больничное крыло и выпить восстанавливающее зелье. Падма Патилл вызвалась проводить своего кавалера, что, впрочем, ничуть не удивило Волдеморта.

* * *

Невообразимо уставший, он вернулся вечером обратно в Хогвартс. Сил у Темного Лорда не было совсем, однако гора свитков на его столе говорила о том, что как бы ему не хотелось спать, а работы сами себя не проверят.

Заварив себе чай, он разместился за рабочим столом, усевшись на мягкий удобный стул. Как же его клонило в сон, можно было бы уснуть прямо тут, используя в качестве подушки листы пергамента. Но нет, эти мысли он от себя отогнал, тряхнул головой, пытаясь отогнать дремоту, а для верности еще и по щекам себя похлопал. Усилием воли он заставил себя включиться в работу.

Ох, и тяжелое это дело — проверять малограмотные работы юных волшебников. Темный Лорд заметил одну интересную особенность: тексты многих чистокровных просто пестрели ошибками, словно английский они изучали по корейским учебникам, работы же большинства грязнокровок и части полукровок были довольно приличны. Возможно, тут сказывалось обучение в маггловских школах, где языку уделялось внимание, а не домашнее обучение у полуграмотных родителей, цель которых — научить чадо хоть как-то уметь записывать урок. Все бы ничего, но глаз постоянно цеплялся и спотыкался о скачущие по бумаге слова, что крайне затрудняло проверку.

Отложив в сторону очередной проверенный свиток, он устало откинулся на спинку стула и расстегнул сюртук, чтобы слегка охладиться. Вздохнув, Темный Лорд потянулся за следующим свитком. Красивый убористый почерк, что уже приятно, грамотно написанный текст, тоже в плюс этому эссе. Не со всеми выводами он был согласен, но, в общем и целом, весьма достойно. Посмотрев на фамилию ученика, написавшего это, он вновь погрустнел. Конечно же, это Грейнджер.

Отвлек его стук в дверь. Кому в такое время на месте не сидится?

— Войдите, — ответил он.

В его гостиную, обустроенную под рабочий кабинет, влетела грязнокровка. Щеки ее пылали, глаза блестели, как у ненормальной, а частое и прерывистое дыхание говорило о том, что сюда она бежала изо всех сил. Она что, решила обратиться к нему за помощью? Об этом он тут же и спросил, получив в ответ невразумительный лепет.

— Вы… вы…

— Да, я, — ответил он и тут заметил, что она вертит в руках какую-то бумагу, заглядывая то в нее, то поднимая взгляд полный ужаса на него. Неужели она… — Что у вас в руках, мисс?

Вскочив из-за стола, он в несколько шагов оказался рядом с Грейнджер и вырвал из ее рук бумагу. Это оказалась карта школы! Не просто карта, она показывала местоположение учеников и учителей, вот он увидел имена Поттера и Уизли, бредущих в направлении башни Гриффиндора. Его собственный кабинет, в котором два имени: Гермиона Грейнджер и… Том Реддл. Карта показывала его настоящее имя?

Выхватив из кармана сюртука палочку, он быстро наложил запирающее заклятье, чтобы девчонка не сбежала, а так же заглушающее, чтобы ее вопли не привлекли внимание школы.

— Догадалась, значит, — пробормотал он, стараясь держать себя в руках.

Карту он решил ей не возвращать. Еще бы, такой артефакт! Он о таком и не смел мечтать, даже подумать не мог, а грязнокровка сама принесла ему такую ценную штуку, считай на блюдечке. За такой подарок можно было и пожалеть ее на время, вдруг у нее еще есть что-то не менее ценное. В том, что мозгов у Гермионы нет, он убедился только что. Ни одному здравомыслящему человеку и в голову бы не пришло, заподозрив, что в школе Волдеморт, идти прямиком к нему.

Оставалось только придумать, что с ней делать. Сидя в кресле, он перебирал различные варианты. Убить. Ну, нет, Темный Лорд уже решил, что убивать ее не будет, да и смысла нет. Стереть память? Ну, она хоть и дурочка, но догадливая, вдруг сопоставит одно с другим и откроет тайну Тома Гонта. Нет, нужно что-то более изощренное, то, что не даст ей раскрыть рот и при этом сделает ее марионеткой в его руках. Есть такое. Древнеегипетский обряд, которым привязывали… ну не важно. Самое главное, что она даже соглашаться не обязана, ее согласие вообще роли не играет, так называемый Обет привяжет девчонку к нему раз и навсегда.

Подойдя к Грейнджер, он обнял ее за хрупкие плечики и почти прижался щекой к ее щеке, упиваясь ее восхитительным страхом. Как же она его испугалась, но, не смотря на свой страх, пыталась сопротивляться и вырываться. Волдеморт только крепче сжал ее в объятьях и ласково промурлыкал ей на ухо:

— У тебя нет выбора. Начнем…

* * *

Ему было наплевать, что она испытывала, главное выполнить обряд. Сил много это не отнимало, да и само по себе таинство Обета не являлось сложным. С помощью палочки Волдеморт сделал надрез на ладони Гермионы, затем на своей и сцепил их руки, позволяя крови смешаться. В данном случае чистота его не смущала — главное результат. Девчонка и пыталась вырвать руку, да куда ей соперничать с взрослым сильным мужчиной, который одной рукой держал ее за талию, прижимая к себе, другой сжимал ее ладонь, чувствуя, пульсацию в руке.

Вокруг их переплетенных пальцев образовалась алая дымка, быстро окутавшая их руки, а затем и тела. Сквозь марево, Темный Лорд мог разглядеть перепуганное лицо Гермионы, не понимавшее, что он творит. Он впервые применял подобный обряд, поэтому закончив произносить заклинание, не был уверен на счет последнего пункта, скрепления «договора». Поразмыслив минуту, Волдеморт все же склонился к Гермионе и легонько чмокнул ее в губы, затем моментально выпрямился, кривясь. Глаза самой девчонки при этом в панике расширились.

— Не строй иллюзий, — поспешил успокоить ее Лорд. — Мне это было еще менее приятно, чем тебе.

Дымка постепенно развеялась, не оставляя после себя и следа о том, что только что здесь вершилось колдовство, напоминал только ноющий порез на руке.

— Все, грязнокровка, — удовлетворенно заключил он, выпуская Гермиону из объятий. — Теперь ты моя, — он усмехнулся и уселся в кресло. Палочкой приманил чашку с давно остывшим чаем и сделал большой глоток. — Надо проверить, хорошо ли действует Обет… Поклонись-ка мне, — лениво приказал Волдеморт.

Ее глаза широко распахнулись, и он увидел, как Гермиона против воли отвешивает почтительный поклон. Спина ее, словно сама собой, согнулась, а лицо девчонки перекосила боль.

— Хорошо, но этого мало, — заключил Темный Лорд, после того, как спина грязнокровки вновь вытянулась в струнку. — Хочу проверить, что еще может заставить тебя сделать Обет.

Он встал с кресла и зашагал по кабинету, задумчиво постукивая указательным пальцем по подбородку. Заставлять делать всякие ребяческие глупости, такие, как: поцелуй подошвы, лизнуть дверь и тому подобное, ему казалось верхом идиотизма. Нужно было придумать что-то действительно интересное. Как назло, в уставший мозг Волдеморта не приходило ни одной дельной мысли. Но одна была. Уж очень было интересно Лорду…

— Какой самый главный страх Гарри Поттера? — быстро спросил он и увидел, как Гермиона сменилась в лице, пытаясь противостоять действию Обета.

— Дементоры, — наконец выдавила она из себя.

— Даже не я? — изумился он, приподняв брови. — Мерлин, как интересно.

Затем ему показалось, что тянуть дальше время негоже и пора приступать к тому, для чего, собственно, он и затеял эту возню с Обетом. Темный Лорд оперся бедром о свой край дубового стола, скрытого кипой свитков, и, скрестив на груди руки, изучающе смотрел на Грйнджер.

Девчонка стояла, опустив глаза в пол, и наматывала каштановую прядь на указательный палец. Такая маленькая и такая наивная, что даже смешно становится. Такую наивность он давно не встречал и честно говоря, полагал, что Грейнджер куда расчетливее, но тут он ошибся, если и была в ней расчетливость, то она ее умело скрывала.

— Итак, — начал Волдеморт. — Каждый день ты будешь приходить ко мне и докладывать о том, что натворил мальчишка за день.

— Я не буду… — начала Гермиона.

— Я сказал, каждый день, ты будешь приходить, — холодно отрезал Темный Лорд. — Это не обсуждается, ты — моя слуга и будешь выполнять все мои приказы. Даже если ты не захочешь — Обет заставит тебя, — он злорадно усмехнулся, еще бы, получить такой трофей в свои руки. Это даже не пешка, это ферзь в его руках.

* * *

После должно быть самого кошмарного вечера в своей жизни Гермиона медленно брела к гриффиндорской башне. Как же погано было у нее на душе, какой идиоткой она себя ощущала. Подумать только! Она пошла сама, своими ногами прямо к Волдеморту, прямиком к нему. На что она вообще рассчитывала? Что он падет перед ней и расскажет обо всех своих планах? Об одном плане она поняла — Гарри Поттер. Ему понадобилось втереться к Гарри в доверие, видимо, чтобы узнать его слабые места.

Гермиона облокотилась о холодную каменную стену в коридоре. Нет, она не может так поступить, не может она шпионить за другом для этого чудовища. Ей хотелось вернуться к Волдеморту обратно и все ему высказать, да только она испугалась, что тот не обрадуется ее визиту. Лучше уж пусть она будет шпионить за Гарри, чем кто-то другой. Может быть, ей удастся повернуть ситуацию в свою сторону.

Снова тяжело вздохнув, она отлепилась от стены и медленно побрела к гостиной. Еще и карту он умыкнул. Попробуй она укради ее обратно, он же сразу догадается, у кого искать этот артефакт. Тогда он покажет ей, что нельзя злить темных магов. Хотя от мысли о гневе Волдеморта у нее почему-то вылетел из груди нервный смешок — очень уж не шло хмурое выражение к его лицу.

* * *

Сам Волдеморт, сидя в кресле, внимательно изучал карту, о которой столько думала Гермиона. Занятная штуковина, однако, эта карта. Ему было очень интересно, что за умники ее составили. Ведь это же надо было: облазить всю школу, тщательно все зарисовать, еще и масштаб соблюсти, затем заколдовать так, чтобы на карте было видно, кто ходит по школе. Хотя, не такое уж и великое волшебство.

Почесав подбородок краешком карты, Волдеморт приманил к себе пустой свиток и скопировал на него содержимое. Получилось очень похоже. Пара модифицированных следящих чар, щепотка лордовой гениальности, и новый артефакт готов! На глаз и не отличить, если только не знать пару нюансов, но он сомневался, что у шестикурсников хватит ума распознать, в чем заключается подвох.

Сладко зевнув и потянувшись так, что хрустнули суставы, он отправил поддельную карту на стол, оригинал же он уменьшил и положил в карман — такое сокровище должно всегда быть под рукой. Внезапное появление грязнокровки выбило его из колеи, а обряд отнял последние силы. Рассудив, что толку от того, что работы он будет проверять в таком состоянии, никакого, Темный Лорд решил отправиться спать. А уж утром, на свежую голову…

За завтраком Гермиона старалась не смотреть в сторону преподавательского стола, за которым, мило улыбаясь, что-то рассказывал МакГонагалл Волдеморт. До чего же он скользкий тип. Хотя, вчера она ожидала от него большего. Думала, что без Круциатуса он ее не отпустит, но пытки применять он не стал. А сейчас сидел с таким видом, будто минувшим вечером совершенно ничего не произошло.

Вздохнув, Гермиона развернула воскресный номер «Пророка» и, взглянув на первую страницу, подавила удивленный возглас. Новости ярко пестрели, одна невероятнее другой. Перестановка в Министерстве магии. Голова у нее закружилась, когда она увидела, что создан комитет, занимающийся проблемами «чистоты крови». Она нервно взглянула на преподавательский стол.

— И когда он только успел… — прошептала Гермиона, глядя в лицо Волдеморта.

Он же, повернул голову к столу гриффиндорского факультета и словно издеваясь, растянул губы в мерзкой улыбке, будто говоря: «А чего ты ожидала, грязнокровка?».

Дамблдора больше нет, а значит, последний сдерживавший Темного Лорда барьер рухнул. Без директора Орден Феникса скорее всего много не навоюет… Отведя глаза от Волдеморта, Гермиона снова уткнулась в газету. «Тех, кто будет заподозрен…», — гласило начало статьи, а дальше читать Гермионе совершенно расхотелось. За слизеринским столом активно шушукались, видимо, обсуждая новости, она заметила глумливые взгляды Драко и его компании, которыми они одаривали ее. Несомненно, что эти разбирательства, затронут и ее.

Еще раз взглянув на Волдеморта, Гермиона прошипела сквозь зубы:

— Сволочь…

* * *

Волдеморт умело расставлял свои фигуры на Министерском поле, незаметно смещая с должности одних и продвигая вперед других. Так уж получилось, что основные перетасовки в Министерской колоде были втихую выполнены еще к началу учебного года, а мелких сошек подвинули только сейчас, о чем и разрешили сообщить «Пророку». Про комитет информация не должна была быть обнародована, но видимо, кто-то из его подчиненных сболтнул-таки газетчикам лишнего.

Паника, отразившаяся на лице Грейнджер, так позабавила Лорда. С какой ненавистью девчонка смотрела на него, как гневно блестели ее карие глаза, как скривился ее алый ротик от отвращения. Она казалась настоящей фурией, растрепанной, разгневанной и совершенно покорной его воле. Когда он взглядом приказал ей успокоиться — она тут же взяла себя в руки и смотрела на газету отстраненно, словно эти новости ее не касались.

Сразу после завтрака ему пришлось вернуться к себе в покои и заняться проверкой оставшихся работ. Если бы не пресловутый поход в Хогсмид, то он бы успел управиться вовремя, а так пришлось тратить все воскресенье на то, чтобы просмотреть бездарные эссе. Если первокурсникам было простительно допускать ошибки и ляпы, то вот работы старших курсов хотелось спалить в камине, а тем, кто писал этот бред выдернуть руки.

Волдеморт, решив отвлечься, посмотрел на копию карты, лежащую на столе. Теперь все в порядке — карта показывает только Тома Гонта. А неподалеку крутилась надпись с именем Гермионы Грейнджер, видимо, девчонка все же пыталась противостоять Обету, и следила не за Поттером, а за Реддлом. Усмехнувшись, Волдеморт поднялся из-за стола и выглянул в коридор, тут же заметив, как за угол быстро спряталась растрепанная девица.

— Мисс Грейнджер, — позвал он и оперся плечом о дверь. — Будьте любезны выйти из своего убежища.

Ответом ему была тишина. Волдеморт уже стал терять терпение.

— Это не просьба, Грейнджер, — жестко произнес он, с удовольствием наблюдая, как Гермиона выходит из-за угла и подходит к нему. — Теперь иди в мои покои, — приказал Волдеморт.

Опустив голову, Гермиона послушно прошла в указанном направлении. Волдеморт только самодовольно усмехнулся, наблюдая, с каким страхом она выполняет его приказ. Затем он сам прошел следом. Заняв место за столом, он в привычной манере, оглядел стоявшую все еще опустив голову, Гермиону.

— Вот как ты выполняешь мои поручения, да, Грейнджер? — язвительно поинтересовался он.

— Вы мне ничего не приказывали, — пробормотала она, глядя в пол.

— Правда? А докладывать о Поттере разве я тебя не просил? — он удивленно поднял брови. — Почему ты не следишь за ним? — с угрозой в голосе спросил он.

Гермиона на мгновение замялась, а затем, вскинув голову, посмотрела Волдеморту прямо в глаза. Ее поведение даже слегка озадачило Темного Лорда, заставив приподняться на стуле и податься вперед, вытягивая шею, чтобы получше вглядеться в глаза гриффиндорсокй нахалки. Ее слегка трясло от страха, это Волдеморт прекрасно видел, но все же она нашла в себе силы не отводить взгляд и не утыкаться снова в пол.

— Приказа следить за Гарри вы мне не давали, — спокойно ответила она. — Вы приказали мне каждый день докладывать о том, что он сделал за день.

Волдеморт прямо почувствовал, как ярость захлестывает его. Эта маленькая дрянь сумела обмануть его и главное как ловко она его обвела. Видимо перемену в его настроении Гермиона заметила, потому что, нервно сглотнув, она отступила на несколько шагов назад.

— Восхитительно, — прошипел он, — просто великолепно! Ты решила включить голову, которую вчера отключила напрочь, — усмехнувшись, он захлопал в ладоши. — Похвально! Мне надо говорить тебе, какой будет мой приказ?

Гермиона испуганно затрясла головой.

— Замечательно, — он оперся бедром о письменный стол, чуть сдвинув бумаги. — Куда это ты пошла? Я тебя не отпускал, — успел остановить Волдеморт Гермиону, уже потянувшуюся к дверной ручке.

Вновь опустив голову, Гермиона послушно повернулась к темному магу. Тот, скрестив руки на груди, насмешливо взирал на перепуганную девушку. Ему в голову пришла идея, как снять с себя часть нагрузки и заодно посмотреть, как хорошо Гермиона с этим справится. Он кивнул ей на стол.

— Проверь работы пуффендуйских первокурсников, Грейнджер и, может быть, я отпущу тебя шпионить за Поттером, — произнес он, возвращаясь за стол.

Гермиона послушно взяла несколько работ и направилась с ними к креслу, к тому самому, в котором Волдеморт так любил сидеть вечером, которое он специально поставил так, чтобы было достаточно тепло, но жар от камина не слишком мешал. С непроницаемым выражением лица, она погрузилась в обитое красным бархатом кресло и принялась выверять работы. Волдеморт внимательно следил за тем, как она пытается устроить свитки на коленях, при этом еще и не разлить чернильницу. Наконец, она приманила палочкой пустой лист пергамента и трансфигурировала его в планшет.

Темный Лорд смотрел на ее манипуляции, подперев кулаком щеку, забыв о том, что ему самому нужно заниматься проверкой. Он просто наблюдал за молоденькой ведьмочкой, а в голову ему лезла мысль, что если бы он не знал о том, что она грязнокровка, то и не подумал бы, что она не чистокровная. Так уверенно она держалась, с таким достоинством, словно сам Лорд грязнее ее. На мгновение, Волдеморту даже захотелось подойти и взглянуть на эту нахалку ближе, хорошенько рассмотреть ее черты. Но он только недовольно поджал губы и вернулся к проверке работ.

Вплоть до самого ужина он не выпускал грязнокровку из кабинета, нагружая ее проверкой работ. Теперь Волдеморт четко решил, что в таком количестве он задания больше давать не будет. Все же помимо обучения премудростям магии юных волшебников и слежки за Поттером, которую теперь он перенес на плечи Грейнджер, у Лорда было немало других важных дел. Стоило организовать проверку в Министерстве, которую он давненько планировал, плюс проконтролировать работу комитета, слишком рьяно взявшегося исполнять свои обязанности.

Ленивым взглядом он проследил, по карте, как Гермиона направилась в Большой зал, туда же, словно ручеек, устремились и другие ученики. Урчащий желудок подсказал Волдеморту, что не плохо бы и ему отправиться на ужин.

* * *

А ночью Волдеморт совсем измотался, стоило ему закрыть глаза, как перед внутренним взором вставала гордая гриффиндорка. Девушка вздергивала носик, поправляла буйные локоны и недовольно морщилась, глядя на Темного Лорда. Он протянул было к ней руку, чтобы ухватить, но она ловко увернулась от него. Она всегда ловко выворачивалась. Так он и провел ночь — в призрачных погонях за грязнокровкой.

Наутро уставший, не выспавшийся и невероятно злой профессор Гонт зашел на урок по Защите у шестого курса и воочию наблюдал причину своих ночных терзаний. Пока урок не начался, Грейнджер что-то весело обсуждала с Поттером и Уизли, покачивая ножкой. При его появлении она на мгновение осеклась, но потом взяла себя в руки и продолжила непринужденную болтовню. У Волдеморта округлились глаза, надо же, она его совсем не боится! Или делает вид, или…

Заполнившие классную комнату ученики возвестили о том, что урок должен вот-вот начаться, а прозвеневший звонок окончательно подтвердил это. Уже с привычной полуулыбкой, Волдеморт дождался, когда все рассядутся и начал вести урок. На этом уроке ему захотелось узнать, одна ли Грейнджер может колдовать невербально, а то может быть есть в этой школе и другие, не менее светлые головы.

Прокашлявшись и поздоровавшись с учениками, услышав дежурное: «Здравствуйте, господин профессор!», Том Гонт начал урок.

— Кто скажет мне, что такое невербальные заклинания? — весело спросил Волдеморт, поглядывая на студентов.

Тут же послышалась возня, кто-то полез в сумку за справочником, Драко принялся листать учебник, Гарри напряженно сдвинул брови, и лишь одна Гермиона подняла руку вверх. Но Волдеморт не спешил ее спрашивать, с удовольствием отметив, какое недовольство отразилось на ее личике. Сам Волдеморт поморщился, ведь это же легко, само название говорит о виде заклинаний. Неужели в этом классе все настолько тупы?

— Невербальными считаются заклинания, произнесенные не вслух, а «про себя», — спокойно сам ответил Волдеморт, ехидно скосившись на Гермиону. — Мистер Малфой, если вам что-то неясно, вы всегда можете поднять руку и задать вопрос.

Драко побледнев, замотал головой.

— А если вам все ясно, то прекратите, пожалуйста, рыться в учебнике и слушайте меня, — строго произнес Волдеморт, проявляя свой профессорский авторитет.

Малфой тут же замер, так и остановив руку на перелистывании страниц и, открыв рот, уставился на Темного Лорда.

— Итак, с этим вопросом мы разобрались, идем дальше, — он скрестил руки на груди и посмотрел на Паркинсон. — Какие преимущества дает умение колдовать невербальные заклинания?

И вновь взметнулась в воздух одинокая рука Гермионы. Ему даже стало жаль эту сиротливую ручку, возвышающуюся над головами учеников.

— Это же так просто, ну же, — подбадривал он учеников, стараясь не обращать внимания на Грейнджер.

Ему вспомнилось, как Снейп рассказывал, что всезнайка долго не продержится, если не дать ей ответить. Теперь Волдеморту было интересно, как же долго выдержит Гермиона. На удивление, она оказалась весьма терпелива. Скорее всего, это просто знание того, что перед ней Волдеморт, а не милый Том Гонт. Не знала бы она его секрета, уже болтала бы, не умолкая, выдавая правильные ответы.

— Мистер Поттер, может быть вы? — обратился он к Гарри, видя, как тот слегка покраснел.

— Противнику неизвестно, какое заклинание мы колдуем? — неуверенно спросил паренек.

— В точку! — усмехнулся Лорд. — Противнику неизвестно, какое заклинание мы накладываем. Итак, думаю всем понятно, что темой сегодняшнего занятия будут именно невербальные заклинания? — он обвел взглядом класс. — Прошу всех подняться со своих мест и проследовать в зону для практических занятий. Мне нужно оценить ваш потенциал.

* * *

На обед Гермиона брела с таким видом, будто ее окунули в бочку холодной воды, лица на ней не было. А все из-за профессора Гонта, дважды проигнорировавшего ее на уроке и продолжавшего игнорировать ее в дальнейшем. Знала она прекрасно, что это Волдеморт, но все равно, как же ей было обидно, почти до слез.

Самое ужасное заключалось в том, что ей так и не удалось воспроизвести ни одного невербального заклинания. Скорее всего, из-за волнения, вернее это она так себя утешала. Волдеморт же, уцепившись за Гарри, не обращал на нее никакого внимания.

И вечер обещал быть невеселым, проводить его в компании темного волшебника — то еще удовольствие. Перед этим нужно завести первокурсников в гостиную, еще и уроки сделать. Вот тут Гермиона решила, что готовиться к уроку по Защите от темных искусств она не будет. Специально не будет, все равно он ее и не спросит.

Горестные рассуждения ее прервал тихий голос «профессора Гонта» у нее над ухом.

— Сегодня в пять, — шепнул он и, как ни в чем не бывало, пошел дальше, к учительскому столу.

А Гермионе подумалось, что она и остальные уроки сделать не успеет, не только эту гадкую Защиту.

* * *

В пять часов она уже стучалась в покои к Волдеморту, чувствуя, как от страха у нее подгибаются коленки. Дождавшись разрешения войти, Гермиона быстро протиснулась в дверь и встала напротив кресла, в котором устроился сам Лорд. Смотреть на него ей совсем не хотелось, а потому она опустила глаза в пол.

— Ну, — спокойно начал Волдеморт, переворачивая страницы «Ежедневного пророка», — рассказывай.

Гермиона молчала. За весь день у нее не было возможности, как следует исполнить приказ Волдеморта, а именно шпионить за Гарри. На уроках делать это было проблематично, а после она была так поглощена собственными страданиями, что не обращала ни на что внимание.

— Ты будешь отвечать или мне клещами из тебя тянуть слова? — с нажимом спросил Волдеморт, откладывая газету. — Или вредный профессор Гонт тебя так сильно обидел, что ни о чем другом ты и думать не могла?

Он явно издевался над ней. Гермиона затрясла головой, сутуля плечи еще больше, а Волдеморт поднялся из кресла и подошел к ней ближе. Он обходил ее по кругу, не отрывая взгляда от своей жертвы, и тихо посмеивался, чувствуя, как она боится его.

— Отпустите, — прошептала одними губами Гермиона, понимая, что это безнадежно.

— О, нет-нет-нет, — нараспев произнес он. — Ты мне еще пригодишься…

Его речь прервал резкий стук в дверь, а следом в кабинет ввалился взмыленный Малфой. На пареньке лица не было, Гермиона еще ни разу не видела его в таком состоянии. Драко трясло, словно в ознобе и он нервно глядел на Волдеморта.

Темный Лорд, нахмурившись, повернулся к Драко. У Гермионы сложилось впечатление, что не единожды вот так слизеринец врывается в покои Волдеморта, а тот уж слишком спокойно реагирует на такое вмешательство. Ей подумалось, что на такую вольность он вполне мог бы ответить Круциатусом, но по какой-то причине не стал. Он только тихо спросил:

— Опять?

— Иди, я тебя догоню, — сказал Волдеморт Малфою и повернулся к Гермионе. — А ты жди меня здесь, Грейнджер, мы еще не закончили.

На этих словах он вышел.

А Гермиона осталась стоять на том же месте, все еще ощущая его хватку на своих плечах. Видимо, теперь у нее останутся синяки. Какое-то время она просто стояла, но ее стало одолевать нешуточное любопытство. Тут было столько книг, а ей было так интересно, что читает Темный Лорд.

Закусив губу, она двинулась к книжным полкам, осторожно крадясь, словно вор в бакалейной лавке. Наконец, оказавшись возле стеллажа, она с интересом принялась рассматривать корешки книг. Чего тут только не было! На некоторые книги она видела ссылки в учебниках, но найти до этого не могла — фолианты считались очень редкими. Хотя, чего еще можно было ожидать от Волдеморта? Конечно же, он потрудился собрать у себя коллекцию различной литературы. К удивлению Гермионы тут были не только труды по темной магии, так же присутствовали трактаты по Нумерологии, Астрологии и даже Прорицаниям. Гермиона усмехнулась, неужели Волдеморт верит в пророчества? Однако, если он был так одержим идеей убить Гарри, выходит, верит.

Гермиона уже пальцем водила по корешкам книг, шепча про себя названия. Она словно оказалась в волшебной лавке, полной чудес. И тут ее взгляд выхватил с полки тот фолиант по Нумерологии авторства Мириады Белесой, который она искала еще в прошлом году, даже делала заказ во «Флориш и Блоттс», но те так и не смогли достать его. Невольно Гермиона облизнула в момент пересохшие губы и потянулась за книгой. Сердце ее затрепетало так сильно, как оно не билось никогда, даже когда несколько дней назад Волдеморт наложил на нее заклятье Обета.

Дрожащей рукой она взяла с полки увесистую книгу и открыла ее на первой странице.

— Только одним глазком посмотрю, — прошептала она, успокаивая и уговаривая себя.

— А у тебя губа не дура, — послышался у нее над ухом голос Волдеморта.

От неожиданности Гермиона подскочила, чуть не выронив книгу из рук.

— Осторожнее, — предупредил он ее. — Если ты испортишь книгу, то потом я испорчу тебя.

Эта угроза прозвучала так двусмысленно и пошло, что у Гермионы по спине побежали мурашки. Она, было, обернулась к Волдеморту, но тот уже шел к креслу, с таким видом, будто ничего и не сказал.

— Так я могу ее почитать? — уточнила она, стараясь не смотреть на него.

— Можешь, — подтвердил Волдеморт.

Он хотел сказать что-то еще, да только его снова прервали, на этот раз рыдания под дверью кабинета и настойчивое поскребывание. Раздраженно вздохнув, Волдеморт поднялся из кресла, в котором только было устроился, бросил Гермионе: «Сделай мне чай!». И пошел к двери, под которой обнаружилась рыдающая Алекто. Увидев Темного Лорда, она вскочила и уцепилась за край его сюртука.

— Пожалуйста, милорд, не гоните, — рыдала навзрыд Пожирательница.

Злобно сверкнув глазами, он ухватил Алекто за плечи и втолкнул в кабинет.

— Ты что, совсем ума лишилась, ненормальная? — зашипел он на рыдающую женщину.

— Мило-о-орд, я постараюсь, — глотая слезы, завывала она в ответ, даже не замечая находящуюся здесь Гермиону.

— Ты уже и так постаралась достаточно, — брезгливо скинув с себя ее руки, произнес Волдеморт. — Что я говорил тебе про пытки первокурсников? Я запретил тебе их пытать. А что сделала ты?

Кэрроу упала перед ним на колени, судя по ее виду, она готова была обнимать ноги Волдеморта, да только слишком боялась его гнева.

— Больше не повторится, милорд, никогда не повторится, — причитала она. — Только не отправляйте меня к брату…

Он отпихнул ее ногой к двери и достал палочку. Поигрывая ею, он приблизился к сжавшейся в страхе женщине и мерзко ухмыльнулся.

— Круцио! — воскликнул Волдеморт, направив палочку на Алекто.

Та взвизгнула и затряслась в конвульсиях, рот ее открывался и закрывался, как у рыбы, выброшенной на берег. Сам мучитель, садистски усмехнувшись, подошел ближе к бьющейся в судорогах Кэрроу. Гермиона прикрыла ладонью рот, чтобы не охнуть от ужаса, охватившего ее: ей впервые доводилось видеть, как пытают других людей. А Волдеморт, судя по всему, прямо наслаждался этим.

Наконец он отвел палочку в сторону и легонько ткнул носком ботинка в бок Кэрроу.

— Такое больше не повторится, Алекто, потому что ты сейчас же идешь собирать свои вещи и выметаешься из школы, — прошипел он, сузив глаза, подобно змее. — Что ты на меня смотришь? — угрожающе прикрикнул он на Кэрроу, у которой, судя по всему, случился ступор. — Встала и пошла!

Взмахнув палочкой, Волдеморт открыл дверь и указал на выход пальцем. Алекто ничего не оставалось делать, она поправила свои огненно-красные лохмы, выбившиеся из тугого пучка, и понуро вышла. На мгновение Гермионе показалось, что Волдеморт готов пнуть Пожирательницу под зад, чтобы та двигалась быстрее.

Когда дверь за Алекто закрылась, Волдеморт повернулся к Гермионе и насмешливо усмехнулся.

— Понравилось шоу, а, Грейнджер? — спросил он с таким видом, будто он только что не пытал на глазах Гермионы свою приспешницу, а жонглировал мячиками или достал кролика из шляпы. — Видишь, как я ценю своих слуг?

Гермиона с замирающим от страха сердцем молча кивнула. Только что Волдеморт очень красноречиво показал ей, что то же самое он может сделать и с ней, если она проштрафится.

— Но вот что странно… — начала Гермиона, и тут же запнулась, однако Волдеморт, жестом приказал ей продолжать. — Похоже, что брата она боится даже больше, чем вас… — закончила она и тут же закусила губу, в ужасе от того, что она только что сказала злому волшебнику

Но тот, совсем не разозлился, он уже сидел в кресле и тянулся к своей недочитанной газете.

— Так и есть, — согласился Волдеморт и, к удивлению Гермионы, пояснил: — У них в семье сложные взаимоотношения.

— Сложные? — переспросила девушка.

— Да, слышала про такое правило «Ни капли чистой крови на сторону»? — спросил он и продолжил после того, как она кивнула. — Ну, так вот в их семье оно частенько чтится между братьями и сестрами. Намек понятен?

Гермиона снова кивнула, ошарашено глядя на него.

— Но ведь это не нормально, — прошептала она. — Какие же тогда родятся дети?

— Такие же, как Алекто, — безразлично ответил Волдеморт. — Это ты еще ее братца Амикуса не видела. Вот где семейный генофонд разгулялся.

К изумлению Гермионы, Волдеморт сейчас был на редкость разговорчив и даже дружелюбен.

— Ты заварила мне чай? — тут же переключил он тему.

Гермиона поспешно кинулась исполнять приказ. Когда все было готово, она трясущимися руками подала Волдеморту чашку. Он принял ее и вдохнул аромат, пахло бергамотом и жасмином. Тут Гермиона вспомнила, что обычно Волдеморт пьет пуэр, хотела было исправить свою оплошность, но тот жестом остановил ее.

— Ничего, сойдет и этот, — пробормотал он, дуя на горячий чай, прежде, чем сделать глоток.

Отхлебнув из чашки, он поставил ее на подлокотник и раскрыл газету. Гермиона же сразу решила, что Волдеморт в ней больше не нуждается и решила уйти. Не тут-то было, он сразу опустил газету на колени и метнул гневный взгляд на девушку, шагнувшую к двери.

— Я тебя не отпускал! — рявкнул он на нее.

Гермиона так и застыла, занеся ладонь над ручкой. Она вся сжалась под его пристальным взглядом и стала жалеть, что она не призрак, способный просачиваться сквозь стены.

— Если будешь продолжать страдать своим гриффиндорским любопытством и идиотизмом, то призраком я тебя сделаю, не сомневайся, — пробормотал он, словно прочтя ее мысли.

— Но уроки… — начала было Гермиона, глядя в пол.

— Плевал я на твои уроки, — язвительно заметил Волдеморт. — Будешь стоять здесь, пока я тебя не отпущу.

Вздохнув, Гермиона осталась стоять на месте, разглядывая свои туфли. На мгновение она подняла глаза и провела взором по фигуре Волдеморта, вальяжно развалившегося в кресле. Не такой, каким его описывал Гарри, совсем не такой. Стройный, и, не смотря на всю неприязнь к нему, Гермиона не могла не согласиться с тем, что он привлекателен. Волдеморт перевернул страницу газеты и углубился в чтение.

Гермиона стояла и переминалась с ноги на ногу, ей не хотелось проводить время без пользы. Но раз уж она так попала, да и у Волдеморта настроение не такое плохое, то возможно стоило попытаться.

— Извините, — начала она, — а можно мне…

— Что? — слегка недовольным тоном спросил ее волшебник.

— Не хотелось бы впустую тратить время, — тихо проговорила она. — Можно мне почитать ту книгу? — Гермиона кивнула в сторону стола, на краю которого остался лежать фолиант. — Вы же разрешили?

Волдеморт, прищурившись, смерил девушку взглядом.

— Читай, — милостиво разрешил он.

Подойдя к столу, она бережно взяла книгу в руки и провела пальцами по полустершемуся названию. Видимо книгой часто пользовались, но все же относились к ней бережно, потому что страницы неплохо сохранились. Книга была довольно старая, наверное, даже старше самого Волдеморта. Вдохнув аромат пергамента, Гермиона ее открыла. Не заметно для себя присев на краешек стола, она углубилась в чтение.

Со стороны это могло показаться идиллией: учитель сидит в кресле с газетой в руках, а ученица читает материалы по Нумерологии. Выглядело так, словно Гермиона готовилась отвечать урок и просматривала задание в учебнике, потому что она нервно покусывала нижнюю губу, пробегая взглядом по строчкам.

На мгновение Волдеморт оторвался от газеты и посмотрел на Гермиону, в глазах его полыхнул плотоядный огонек, как у хищника, напавшего на след жертвы. Та, не замечая, продолжала читать и вздрогнула от неожиданности, когда Волдеморт оказался рядом с ней. Мягко забрав у нее книгу, он захлопнул ее и положил на стол.

— Можешь идти, достаточно на сегодня, — тихо произнес он, буравя Гермиону взглядом.

В ответ она кивнула и быстро выбежала из кабинета, захлопнув за собой дверь. Волдеморт, усмехнувшись, взял книгу в руки и, так же как и Гермиона ранее, провел пальцами по ее названию.

* * *

Выбежав из покоев Волдеморта, Гермиона поняла, что провела там не менее трех часов, и на уроки осталось очень мало времени. Она решила не идти на ужин, а отправилась прямо в спальню, где оставила свою сумку.

— Какая же ты дура, Гермиона Грейнджер, — шепотом корила она себя, бредя по пустому коридору к Гриффиндорской башне. — Так попасться Волдеморту можешь только ты…

— Что простите? — этот низкий голос заставил Гермиону резко остановиться.

Обернувшись, она встретила суровый взгляд темных глаз директора Снейпа. Тот выглядел слегка озадаченно. Но быстро взяв себя в руки, он схватил Гермиону за руку и потащил к своему кабинету. Она даже не пыталась сопротивляться, просто покорно брела за ним, понуро опустив голову. Сегодня Гермиона точно не успеет выучить уроки.

* * *

Заведя Гермиону в свой кабинет, директор быстро запер дверь и навел заглушающие чары, так же он подошел к камину и заблокировал его. А Гермиона в тот момент оглядывалась по сторонам. Выглядел теперь кабинет иначе, не так как при Альбусе Дамблдоре. Теперь эта большая круглая комната казалась куда аскетичнее и проще, не было нагромождения всяких мудреных приборчиков и множества столиков, на изогнутых ножках. Посередине стоял стол, вдоль стен же высились полки с книгами, а в дальнем конце имелась лестница к двери, должно быть, спальне.

— Рассказывайте, Грейнджер, — потребовал директор Снейп, садясь за стол из черного дерева, на котором кроме чернильницы, пера и аккуратно сложенной папки пергамента, ничего больше не было.

Испугавшись, она затрясла головой и попятилась к двери. Если она скажет, то нарушит Обет, это убьет ее, или ее убьет Волдеморт. Гермиона замотала головой, зажав рот руками, всем своим видом показывая, что она не может ничего сказать.

— Как же вы глупы, Грейнджер, — покачал головой Снейп. — Мне, фигуре, приближенной к Темному Лорду прекрасно известно о том, что он находится в школе под личиной Тома Гонта. Мне интересно, откуда это известно вам? — Северус Снейп отодвинул один из ящиков свое стола и, покопавшись там, выудил скромный пузырек и поставил его на стол. — Рассказывайте мисс, или это зелье расскажет все за вас.

Гермиона села на предложенное ей место и пустилась в рассказ. Несколько раз она даже всхлипнула, вспоминая о том, как невежливо с ней обходился Темный Лорд.

— Да, Грейнджер, вы — дура, — констатировал Северус Снейп, выслушав сбивавшийся монолог Гермионы. — Признаться, я и представить не мог, что вы решитесь проверять все сами. Такая идея достойна мистера Уизли или Поттера, а о вас я был немного более высокого мнения.

— Я… я… — лепетала Гермиона, вжав голову в плечи. — Я честно не совсем понимаю, что на меня нашло. Даже не подумав, побежала, только когда…

— Было уже слишком поздно, когда вы включили голову, — закончил за нее директор Снейп. — Что ж, попытаемся из этой ситуации извлечь выгоду. Конечно же, без вреда для вас, мисс, — поспешил он ее успокоить.

Выпустив Гермиону из кабинета, Северус Снейп вернулся обратно за директорский стол. Выглядел он куда более уставшим, чем в самом начале учебного года: кожа, раньше казавшаяся просто восково-желтой, теперь отдавала неестественной синевой, а под темными глазами директора заметно проступали не менее темные круги. Обведя взглядом будто погруженный во мрак кабинет, мистер Снейп в который раз для себя констатировал, что при нем, в отличие от Дамлбдора, кабинет выглядел замогильным царством. Это немного давило на психику — сплошь черные краски, как будто в душе у двойного агента не было даже лучика надежды. Но вот сейчас луч забрезжил. Тонкий, едва уловимый.

Северус сидел на месте, не двигаясь, будто боясь спугнуть впорхнувшую в сознание надежду, такую крохотную, что страшно было даже подумать о ней. Мысленно Северус понимал, что на самом деле ему нужно затушить этот зыбкий лучик, замаячивший перед ним, затушить, чтобы Волдеморт ни в коей мере не догадался, что он, Северус, знает хоть что-то об их с Гермионой контракте.

— Все же, нужно подробнее изучить тот Обет, что использовал Темный Лорд, — тихо пробормотал себе под нос Северус Снейп, понимая, что и эта ночь пройдет для него без сна.

Неслышно встав, он подошел к камину, расположенному в половину стены, прямо под книжными полками, и, чуть подумав, взял кучку пепла из чашки, висевшей сбоку. Еле слышно он прошептал место, в которое намеревался попасть и… был таков.

* * *

Темный Лорд стоял возле того места, где несколько часов подряд находилась Гермиона и неосознанно водил пальцами по еще теплой поверхности стола. Затем он взял в руки томик по Нумерологии и, заботливо погладив потрепанный корешок, отправил его взмахом палочки на полку. Вернувшись в кресло, Волдеморт откинулся на спинку и прикрыл глаза. Что он только что делал? Зачем ему вообще понадобилось держать тут Грейнджер несколько часов? Ответа он не знал. Ему было известно только одно — отчего-то очень хотелось сломить глупую выскочку, посмотреть на ее падение.

За всеми своими мыслями он не заметил, как задремал. Спокойный и здоровый, по началу, сон, переросший в дальнейшем во что-то невероятное. Ему снилось, что грязнокровка вернулась в его кабинет и снова встала возле стола, облокотившись о него бедром, и вновь принялась читать книгу, волшебным образом оказавшуюся у нее в руках. Волдеморт хотел было на нее накричать, чтобы девица шла вон, но когда подошел к Гермионе, понял, что не может вымолвить ни слова, а стоит и неотрывно смотрит в глаза грязнокровке. А та, подняв на него смущенный взгляд, покусывала нижнюю губу. Его вдруг нестерпимо самого потянуло укусить ее за эту несчастную губу. Волдеморт подался к Гермионе, она двинулась к нему, и он с ужасом осознал, что кусать он ее точно не будет.

Вскрикнув, Волдеморт проснулся и после того, как он потряс головой, то для верности еще и пошлепал себя по щекам.

— Чертовщина… — пробормотал он, встав с кресла и направившись к спальне. — Приснится же такой бред…

* * *

Сама Гермиона корпела в данный момент над домашними заданиями, кляня на чем свет стоит Темного Лорда за то, что тот ее так задержал. Она очень старалась успеть сделать хоть что-то. Гостиная давно опустела, последними уходили Лаванда с Роном, и Браун, хохотнув, что-то шепнула Рону на ухо и покрутила пальцем у виска, указывая взглядом на Гермиону. Та сделала вид, что не заметила ужимок Лаванды, и еще больше уткнулась в книги.

Наконец, почти все было сделано, и, окинув довольным взглядом пергаменты с заданиями, Гермиона, сладко зевнув, потянулась. Не стала она выполнять задания только по одному предмету — ненавистной Защите. Аккуратно собрав пергамент и сложив его в сумку, Гермиона решила, что с нее достаточно, и отправилась спать. Знала бы она, что устроит ей утром лихой профессор Гонт…

Уже в спальне, Гермиона пыталась упорядочить мысли и проанализировать то, чему она стала свидетелем сегодняшним днем. Несмотря на поведение Алекто, Гермионе почему-то было безмерно жаль колдунью. Та с таким ужасом восприняла известие о том, что ей предстоит вернуться к брату, будто ничего кошмарнее и хуже представить себе невозможно. И Волдеморт, глумливо подчеркнувший старый закон о волшебной крови.

Плотнее закутавшись в одеяло, Гермиона перевернулась на другой бок и широко распахнула глаза, вдруг осознав, что… Волдеморт в курсе последствий от кровосмесительных браков. Он прекрасно об этом знает и все равно настаивает на политике «чистой крови». Для чего это ему? Неужели он хочет, чтобы чистокровное сообщество окончательно выродилось?

— Не может такого быть… — прошептала девушка и тут же закусила губу.

* * *

Наутро Гермиона проснулась, привела себя в порядок, отправилась на завтрак в Большой зал. Как только взгляд ее упал на преподавательский стол, где сидел ухмыляющийся Волдеморт, обсуждавший что-то с профессором МакГонагалл, настроение Гермионы сразу устремилось к нулю. Она тут же почувствовала, что аппетит у нее полностью пропал, но для приличия села за стол и повозила вилкой кусочек бекона по растекшемуся в тарелке яичному желтку, отхлебнула сока и поняла, что с нее хватит на сегодня завтрака.

Только было Гермиона хотела встать, как чья-то теплая рука легла ей на плечо. Подняв глаза, она увидела Гарри, ободряюще ей улыбавшегося.

— Подожди, Гермиона, не уходи, — Гарри чуть сдавил ее плечо пальцами, заставляя снова опуститься на скамью. — Мы с тобой и так почти не видимся, а ты даже за завтраком нас с Роном избегаешь, — в его голосе скользнули обвиняющие нотки, кольнувшие, словно иголкой, сердце девушки.

Гермиона могла только вымученно смотреть на Гарри, закусив нижнюю губу. Невероятную боль ей причиняли и его слова, потому как были они правдой, и больно было от того, что сама того не желая, вопреки своей воле — она его предает. Предает лучшего своего друга. И в угоду кому? Жалкому себялюбцу, решившему, что удел смертных не для него, поправшему все мирские и магические законы.

Наконец, тяжело вздохнув, Гермиона опустилась рядом с Гарри и искоса посмотрела на Рона, который сидел напротив и совершенно невозмутимым видом поедал бекон. Он даже не замечал Лаванду, которая во всю ластилась к Рону, сосредоточенно жуя, он думал о чем-то своем. Гермиона понимала, что это его способ оторваться от остальных и пытаться что-либо обдумать. Рон поднял на Гермиону тяжелый взгляд, а затем чуть отодвинулся от Лаванды и подался вперед.

— Гарри прав, — буркнул Уизли. — Ты как будто нас избегаешь. Скажи, мы… — он на мгновение задумался, затем хлебнул тыквенного сока, чтобы затянувшаяся пауза выглядела вовсе не паузой. — Мы тебя обидели чем-то? Слушай, если ты из-за первокурсников так взъелась, то ладно, так и быть, я буду водить их на обеды и в библиотеку.

— Да нет, что ты, Рон, — немного смутившись, пробормотала Гермиона, пораженная выводам, сделанным друзьями. — Вы здесь вовсе… вы не виноваты, это все я. Хотя, на помощи с первокурсниками — ловлю тебя на слове! — тут же спохватилась она и взяла быка за рога, пока Рон не пошел на попятную.

— Ладно, — Рон пожал плечами и улыбнулся, как ни в чем не бывало. — На обеды водить их буду я. Напомни-ка, какой у них урок перед обедом?

Гермиона вздохнула и, к своему удивлению, широко улыбнулась — весь тот тяжкий груз проблем, навалившихся в последние дни на ее плечи, будто куда-то улетучился. Нет, он все еще чувствовался, но уже не так тяжело, как буквально пятнадцать минут назад. На душе стало так легко, как в тот день, когда она узнала о том, что она не просто странноватая лохматая девчонка, которую в школе все сторонились.

— Рон, ну ты же староста, — нарочито менторским тоном протянула она, давая ребятам понять, что им удалось поднять ей настроение. — У них Травология, а потом перерыв на обед.

— Мы с Бон-боном отведем их в Большой зал, не волнуйся, — встряла Лаванда Браун, снова севшая вплотную к Рону. Но даже ее снисходительный голосок не приглушил душевного подъема Гермионы. Напротив, она улыбнулась сокурснице и кивнула в знак одобрения. Лаванда же очень странно оценила поведение Гермионы. Ведь всем в школе было известно о влюбленности заучки в Уизли, а тут… даже глазом не повела.

Продолжая болтать, как ни в чем не бывало, с Гарри, Гермиона чувствовала, что на душе у нее все легче и легче, как будто тиски, которыми у нее внутри все было стянуто эти дни, стали разжиматься. Только один человек не был рад тому, что Гермиона с Гарри снова стали общаться. Как ни странно, но Том Гонт почувствовал укол своему самолюбию, когда, скосив глаза на столик Гриффиндора, увидел воссоединившееся трио. Он был так уязвлен, что даже не заметил отсутствия одного из самых важных членов своего круга — Северуса Снейпа.

* * *

Сам Северус Снейп на завтрак опоздал. Он так закопался в архиве магических знаний, который организовали в Министерстве, что совершенно потерял счет времени. Однако там он не нашел ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего обряда, которым Волдеморт привязал к себе Гермиону. Решено было попробовать наведаться в особняк Малфоев, место в котором Темный Лорд, перед тем как отправиться в школу, проводил львиную долю времени. От Нарциссы Северус получил обещание, что визит его останется в тайне. Хоть та и рисковала, но видя взволнованное лицо нынешнего директора Хогвартса, решила позволить ему воспользоваться библиотекой.

И вот тут нужная книга нашлась практически сразу. Почти моментально. Древний, как договор между магами и гоблинами, фолиант преспокойно стоял на пыльной полке. По отсутствию пыли на фолианте и возле него было понятно, что не так давно его брали.

Взяв фолиант в руки и, найдя нужный обет, Северус чуть не поседел. Обет действенный, очень неплохой, но… Решиться его провести мог только ненормальный. Дело в том, что обряд требовал исключительной точности и полного соблюдения, вплоть до жестов и мимики произносящего. При неправильном исполнении оного, последствия могли быть поистине непредсказуемыми: от внезапного безумия, накрывающего обе стороны так называемого «контракта», до летального исхода.

Тут Северусу вспомнилась обезумевшая Беллатрис, и не менее безумный Волдеморт, ставший таким в одночасье. Логически, директор Снейп заключил, что Гермиона не первая, на ком решил поэкспериментировать Темный Лорд. Только в прошлый раз, когда Беллатриса Лестрейндж так внезапно решила влиться в пожирательские ряды, обряд прошел не по правилам. Оставалось только молиться, что в этот раз Волдеморт проводил его куда внимательнее. А если нет?

— Бедная девочка, — помимо воли вырвалось у Северуса.

Что ж, больше в особняке оставаться смысла не было. Северус достал из внутреннего кармана мантии кусок пергамента и с помощью заклинания скопировал описание обряда, чтобы подробнее изучить его на досуге.

* * *

Во время урока, последовавшего сразу за завтраком, Волдеморт решил устроить Гермионе выволочку перед всем классом. Он отлично понимал, что сил на занятия у нее оставалось совсем немного, логика ему подсказала, что Гермиона скорее всего решила отдохнуть от занятий по защите, ведь Волдеморт ее не спрашивал, да и толковых уроков давать ученикам не собирался. Негоже вооружать врагов самому.

Еще выходя из зала, Гермиона поймала на себе взгляд Волдеморта, тот прищурился, словно оценивал ее. И Гермионе захотелось оказаться тогда в совершенно другом месте, как можно дальше от этих пронизывающих темных глаз. Поежившись, она отправилась к классу, в котором должен был проходить урок по Защите. Ненавистной, ненавидимой всеми фибрами души Защите от Темных Искусств, которую вел у ничего не подозревающих студентов темнейший маг столетия.

Профессор Гонт вальяжно зашел в класс, окинул взглядом присмиревших учеников, в особенности он остановил внимание на Гермионе, понуро опустившей взгляд. Спрашивать у нее урок, чтобы уличить в неподготовленности, было бессмысленным — Гермиона читала учебники на четверть вперед. А вот взять да прочесть ее доклад о щитовых чарах…

— Мисс Грейнджер, — тихо произнес Волдеморт после того, как закончил перекличку присутствующих. — Сдайте, пожалуйста ваше домашнее задание, будьте любезны.

Гермиона побледнела, а руки ее затряслись. Единственный предмет, на который у нее вчера не хватило времени! И она была уверена, что Волдеморт опять ее проигнорирует.

— Я… я не взяла с собой свиток с заданием… — пробормотала она, чувствуя, как краска заливает лицо.

Такого стыда она не испытывала даже, когда Малфой заставил ее передние зубы расти с помощью заклинания. Сцепив руки в замок, Гермиона еще ниже опустила голову. По классу тут же прошелестел шепот. Со стороны слизеринцев послышались ехидные смешки.

— Н-но я м-могу ответить урок так! — тут же выпалила она, краснее еще гуще.

— Я в этом нисколько не сомневаюсь, мисс, но я просил вас отдать мне ваше задание, — тон профессора стал едва ли не ледяным, от чего у Гермионы засосало под ложечкой. — Не успели подготовиться? — с напускным разочарованием произнес Волдеморт, усаживаясь на жесткий стул. — Что ж, я вас не виню, мисс Грейнджер. У вас, полагаю, были на то веские причины.

Глаза Гермионы тут же вспыхнули. Веские причины? Веские?! Одна причина была, она сейчас изображала из себя профессора и обезоруживающе улыбалась. Гермиона метнула в него недовольный взгляд.

— Что ж, надеюсь, что у остальных задания готовы? — профессор обвел класс взглядом. — Попрошу всех сдать в конце урока, а сейчас — приступим к практическим занятиям. Нет-нет, мисс Грейнджер, — тут же жестом он остановил Гермиону, решившую встать в пару с Невиллом, как обычно. — Сегодня вашим противником побуду я. Заодно у вас будет шанс продемонстрировать, насколько хорошо вы выучили урок. Прошу вас! — чуть склонившись, Волдеморт взмахом руки пригласил Гермиону проследовать за ним в свободную часть класса.

Ученики все еще практиковали невербальные заклинания, и пока они получались у всех из рук вон плохо. Вернее, совсем не получались. Даже у Гарри.

Насупившись, Гермиона пошла вслед за Волдемортом, мысленно желая тому мучительной и долгой смерти, желательно от рук самой Гермионы. Глядя на снедаемую праведным гневом Гермиону, Волдеморт только посмеивался.

Он встал наизготовку, Гермиона достала свою палочку и направила ее на Волдеморта.

— Вы же помните, мисс, что вы должны сделать? — чуть кривя губы, уточнил он.

— Обезоружить, — отрезала Гермиона, с ненавистью глядя на профессора.

Ученики уже разбились на пары, и воздух разрезали мановения десятка палочек, взметнувшихся вверх. Среди них была и палочка Гермионы. Как же девушка была зла! Эмоции просто бурлили в ней, как в не вовремя снятом с огня котелке.

Взмах палочкой, еще один, недовольные вздохи вокруг от того, что ничего у учеников не выходит и… Удивленный взгляд Волдеморта. Гермиона взглянула вниз и увидела палочку темного мага, валявшуюся у самых ее ног. Только спустя несколько секунд до Гермионы дошло, что неимоверно разозлившись, она применила невербальный Экспеллиармус.

После занятия, вместо обеда и отдыха, Гермиона ушла с головой в доклад по Защите, который не успела подготовить в прошлый раз. Сидела она в библиотеке, обложившись книгами так, что была видна только ее кудрявая макушка. То и дело она перелистывала страницы, делала пометки в черновике и нервно посасывала кончик пера.

— Ну, я покажу еще вам, профессор Гонт, — раздраженно бормотала она, корябая пером по пергаменту.

Неподалеку от нее расположилась стайка слизеринок во главе с Панси Паркинсон. Девушки что-то обсуждали полушепотом, а, косившись в сторону Гермионы,начинали тихонько хихикать. Гермиону это несколько раздражало, но слишком ей не хотелось ввязываться в конфликт, и потому она молча терпела. Хотя и чувствовала, что терпению ее скоро придет конец.

Наконец доклад был готов и — оставалось только переписать его набело. Гермиона, блаженно улыбнувшись, откинулась на спинку стула и потянулась. Вечером она ему покажет, что она не какая-то там дремучая неудачница, Волдеморт поймет, что Гермиона Джин Грейнджер не просто заучка.

Но так уж случилось, что вечером ей показал сам Волдеморт.

* * *

Как обычно, в пять часов, Гермиона постучалась в дверь его кабинета и услышала недовольное:

— Войдите!

Она быстро открыла дверь и протиснулась внутрь. Как и обычно, псевдо-профессор восседал в кресле за столом, заваленный домашними работами учеников. Хмурясь, Волдеморт водил взглядом по пергаменту, который он держал в руках, и делал пометки.

Помявшись немного у двери, Гермиона подошла к письменному столу и быстро достала из сумки свернутую в трубочку домашнюю работу. Поколебавшись немного, она быстрым движением положила пергамент прямо перед носом Волдеморта. Тот с неохотой брезгливо поднял его двумя пальцами и вопросительно посмотрел на Гермиону.

— Это работа, которую я не успела сдать сегодня, — пояснила она, чуть ежась под взглядом его темных глаз.

— Это работа, которую я просил сдать в конце урока, — отрезал он и одним махом разорвал пергамент пополам. — Я не давал тебе отсрочек, грязнокровка.

Гермиона даже сказать ничего не могла, да и не успела, как Волдеморт уже метнулся из-за стола к камину и пустил ее многочасовые труды на растопку камина. Гермиону будто молнией прошибло. Она стояла, словно изваяние, неверяще глядя на догорающие листы своей работы. Еще чуть-чуть и ее прошибли бы слезы, но…

— Да как вы… вы… Как вы посмели!

— Что, прости? — Волдеморт сделал вид, что он ослышался, наиграно склонив голову набок, а затем мерзко ухмыльнулся. — Посмел?

— Вы же сами просили сдать эту работу, вы же…

Он оперся локтем на каминную полку и скользнул безразличным взглядом по Гермионе.

— А ты правда думаешь, что для меня так важно, написала ты эту работу или нет? — его ухмылка стала еще гаже, а лицо скривилось, превращаясь в маску. — Ты так наивна, что думаешь, будто я всерьез заинтересован в твоем образовании?

Волдеморт отлепился от камина и медленно, словно змея, двинулся к замершей девушке. Подойдя к ней практически вплотную, он жестко схватил ее за плечо и сжал так сильно, что Гермиона поморщилась от боли.

— Ты — грязнокровка, когда я окончательно войду во власть, тебя не спасет умение зубрить.

Глаза Гермионы непонимающе расширились, а рот сам собой распахнулся от удивления. Это чудовище, нацепившее на себя человеческую маску, сейчас рушило все ее надежды, топталось по ним и насмехалось над ней. Она сама не заметила, как рука ее быстро взметнулась в воздух, но тут же была перехвачена Волдемортом и заведена Гермионе за спину. Сделав шаг, он оказался позади нее, и Гермиона ощутила себя тесно прижатой к мужчине.

— Пустите! — она попыталась вырваться. — Отпустите меня!

Но он словно не слышал ее.

— Зачем тратить время и пытаться прыгнуть выше головы, если тебе в будущем уготована участь служанки или наложницы, — холодно произнес он, наслаждаясь реакцией Гермионы, которая теперь извивалась подобно змее, пытаясь вырваться из захвата Волдеморта. — Я могу устроить так, что тебя будут игнорировать все школьные учителя.

— Не смейте!

— Или сделаю еще лучше… — он склонился чуть ниже и прошептал ей на ухо. — Помнишь, ты читала у меня книгу? Запрещу тебе даже прикасаться к книгам и учебникам. Как тогда поступишь? Я подскажу, ты останешься невежей.

Гермиона дернулась, пытаясь освободиться, но Волдеморт сильнее сжал ее руку, так что девушка вскрикнула от боли.

— Хочешь, я сейчас поиграю в предсказателя? — зашептал он, а Гермиона чувствовала по его голосу, как губы Волдеморта растягиваются в глумливой усмешке. Не дожидаясь ее ответа, он продолжил. — Так вот, в лучшем случае, дорогая Грейнджер, тебя ожидает участь наложницы у какого-нибудь м-м-м… Петтиг…

Договорить он не успел, потому что извернувшись, Гермиона лягнула его под коленку и, воспользовавшись его замешательством, отскочила от разгневанного волшебника подальше. Она хотела было выбежать из кабинета, но…

— Стоять! — рявкнул Волдеморт и Гермиона тут же замерла, подчиняясь приказу. — Разве я сказал тебе, что ты свободна? — теперь его голос не был похож на злобное шипение, он казался приторно-слащавым, отчего становилось еще страшнее.

Слезы готовы были вот-вот брызнуть из глаз от слов, сказанных Темным Лордом, Гермиона держалась из последних сил. Нижняя губа ее немного подрагивала, да и руки тряслись мелкой дрожью.

— Хорошо, можешь идти, — наконец сжалился колдун и махнул рукой в сторону двери.

Дважды Гермиону уговаривать не пришлось — она рысью подскочила к двери и выбежала вон. Некоторое время еще она стояла в коридоре, пытаясь унять подступавшие к горлу рыдания. Еще несколько мгновений, она пыталась унять дрожь в конечностях, обнимая себя за плечи. Хотелось выть, как раненный зверь. И ведь только ей показалось, что все не так плохо, как могло бы быть, как ее тут же ткнули носом в самую погань ее ситуации.

Только вот сумку свою она позабыла в кабинете у Волдеморта. И тут встал очевидный выбор: войти и снова принять на себя ушат грязи или оставить сумку там до лучших времен. Гермиона рассудила, что с Волдеморта станется с ее сумкой что-нибудь сотворить, а то и вовсе уничтожить назло служанке, и она решила вернуться.

Осторожно протиснувшись в дверь, Гермиона вернулась в кабинет. Она ожидала застать тут все еще взбешенного волшебника, но он отчего-то вовсе не выглядел таковым, скорее он казался… растерянным? Да, именно такое определение вспыхнуло в голове у девушки. Волдеморт вновь сидел за столом, только на сей раз взгляд его был потухшим и рассредоточенным.

— Я-я-я забыла сумку, — тихо пролепетала Гермиона, хватая оную, лежавшую на полу у стола.

— Да, конечно, — тихо пробормотал Волдеморт, не глядя на девушку.

Повторно выйдя из кабинета своего мучителя, Гермиона задалась вопросом: «А нормален ли он вообще?». Только что летали гром и молнии, а теперь наступило такое странное затишье.

* * *

После этого инцидента прошло несколько дней. Волдеморт так и остался прежним, хотя и более непонятным. И с Гарри все осталось, как прежде — они почти не общались.

Сидя как-то за завтраком, Гермиона увидела в «Пророке», что проверка магглорожденных и контроль за ними должны усилиться. Проще говоря — у магглорожденных, если у тех нет кровного родства с магами, будут изымать палочки. И это было совсем удручающе. Однако, сам Волдеморт не подавал и виду в школе, нося маску развеселого Тома Гонта, заслужившего уважение даже самой МакГонагалл. Гермиона же видела, что волшебный мир катится в тартарары.

* * *

И все же, Гарри и Рон настигли Гермиону в библиотеке. Первый переживал за нее и хотел пообщаться, второй же тут же ненавязчиво заглянул ей через плечо, чтобы посмотреть доклад по Трансфигурации. Вздохнув, Гермиона отдала Рону свой пергамент и решила пообщаться с Гарри, пока второй нерадивый друг списывает домашнюю работу.

Общение выдалось совсем недолгим. Разговор шел мило и хорошо, пока Гермиона не заявила, что ей не нравится то, как преподает профессор Гонт.

— Что? — Гарри было сложно удивить, но тут он очень изумился. — Гермиона, ты что? Он — это лучший преподаватель по Защите, которого я знаю! Даже Люпин вел уроки хуже него!

«Ну да, — подумала Гермиона, — особенно если учесть, что Люпин — оборотень, а Том Гонт — всего-навсего Волдеморт». Но вслух она ничего не сказала, разумеется.

— Да, и потом, вот эта вот твоя выходка, — оторвался Рон от списывания. — Если бы на месте профессора Гонта был Снейп, знаешь что он влепил бы тебе? — Как странно прошло разделение: Гонт все же профессор, а вот Снейп так и остался для Рона Снейпом, несмотря на то, что он стал директором школы.

— Снял бы баллы, — заявила Гермиона, отворачиваясь.

— Ага, потом бы он глумился над тобой перед всем классом, и возможно даже не один день. А тут? Гермиона, всегда делающая домашние задания, взяла и не сделала. Да вся школа бы об этом уже болтала! — подхватил слова друга Гарри. — Но профессор Гонт даже слова тебе не сказал!

«Это ты так думаешь», — грустно подумала Гермиона.

— Не хочу с вами спорить, я слишком устала, — она стала спешно собирать вещи в сумку, увидев, что уже почти пять часов. — Рон, ты уже все?

И она выдернула у него пергамент, невзирая на рьяные протесты. Бросив ему, что он дальше и сам справится, Гермиона попрощалась с мальчишками и устремилась в ненавистный ей кабинет.

* * *

В очередной раз ей было поручено проверять работы младших классов. Гермионе это уже стало надоедать, то что Волдеморт скидывает на нее ту работу, которой должен был заниматься сам.

Что странно, с того самого дня, когда Волдеморт неиллюзорно дал понять Гермионе о том, что ее ожидает, больше он такого себе не позволял. Пока, во всяком случае. И даже не заикнулся об изъятии ее палочки, хотя мог бы поглумиться и над этим. Хотя Гермиона прекрасно понимала, что это хрупкое перемирие будет недолгим — снова на него опять найдет. «Только бы он не вздумал сломать мою палочку», — думала девушка.

— Пока не собираюсь, — будто прочтя ее мысли заявил Волдеморт, оторвавшись от работ. — Какие новости ты можешь мне сегодня рассказать, а? — тут же сменил он тему. — Что нового у Поттера?

— Ничего, — будничным тоном ответила Гермиона, исправляя неточности в задании первокурсника из Пуффендуя.

— А мне кажется, что ты что-то недоговариваешь, грязнокровка.

Волдеморт кинул на нее суровый взгляд, оторвавшись от проверки заданий. Гермиона сразу опустила голову вниз, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Кажется… кажется он восхищается вами? — быстро произнесла она. — Вернее — профессором Гонтом.

— Мной? — Волдеморт хохотнул и довольно улыбнулся, щурясь, как кот. — Как интересно. А Уизли?

— Тоже.

— Что ж, это хорошо, — кажется, новости Волдеморту пришлись по нраву, так как на лице его заиграла почти искренняя улыбка. — Все же есть от тебя прок. Кстати о Уизли… Не хочешь подойти и посмотреть, что пишет твой приятель?

Гермиона хотела было возразить, что Рон не ее, но решила этого не делать. Она встала с кресла и подошла к начинавшему злиться Темному Лорду. Осторожно она взяла пергамент с работой со стола и вчиталась в Роновы загогулины. Почерк точно был его, как и содержание, вполне в его стиле: «Ита заклинания была извесна с низапамятных времен» значилось в самом начале вымученной повести. Гермиона вздохнула и подняла глаза на Волдеморта, буравившего ее взглядом.

— Такое чувство, что эту работу за него Хагрид писал, — криво ухмыльнувшись, прокомментировал мужчина, и Гермиона про себя усмехнулась сравнению. — Погоди, Уизли не единственный отличившийся. — Лорд выудил из кучи сочинение, подписанное «Д.Малфой», которое, при беглом на него взгляде, не далеко ушло от выстраданной писанины рыжего. — И тут тоже «низапамятные времена», — вздохнул Волдеморт. — Интересно, с каких пор тысяча восемьсот тридцать шестой год, вдруг «низапамятным» стал?

На этих словах Гермиона не выдержала и рассмеялась, но под суровым взглядом темных глаз Волдеморта девушка сделала над собой усилие и подавила смех.

— Из-з-звините, — чуть запинаясь, пролепетала она, потупив взор.

— Ничего, если бы мне довелось учиться с такими олухами, то… Неважно. — Он откинулся на спинку и провел рукой по своим волосам, взъерошивая их. — Надо с этим что-то делать, — задумчиво пробормотал он.

Гермиона отошла от Волдеморта и подошла к камину. Глядя, как пламя лижет поленья, постепенно превращая их в золу, она задумалась. Почему-то об образовании… Нет, она всегда знала, что Рон безнадежно безграмотен, но что Малфой так недалеко от него ускакал? Верилось с трудом. Обернувшись, она посмотрела на Волдеморта. Его, судя по всему, это забавляло. Забавляла и безграмотность, и даже то, что чистокровные катятся на самое дно, которое уже почти видно.

Вдруг пламя в камине затрепетало, и Гермиона отпрянула от него. Очень уж странным показался ей огонь. Волдеморт, услышавший ее возню, неохотно повернулся в сторону застывшей девушки.

— Ну, что такое? — недовольно протянул он. — Только не говори мне, что огонь для тебя диковина и… — тут он осекся, заметив что-то в камине и, быстро подойдя ближе, нахмурившись, уставился на пламя, язычки которого приняли вполне четкие очертания.

На Волдеморта смотрело знакомое до скрежета зубов, лицо вернейшей пожирательницы, Беллатрисы.

— Мой Лорд, — подобострастно начала ведьма, и ее растрепанная голова чуть склонилась, приветствуя своего повелителя. — Господин, я слышала об Алекто… — на этих словах Волдеморт картинно закатил глаза, будто говоря, что ему про эту Алекто уже только ленивый не рассказал. — Мой Лорд, я готова заменить ее в школе… я…

Наступила тишина. Гнетущее молчание, прерываемое лишь потрескиванием дров в очаге. Комната как будто сузилась вокруг Волдеморта, погружаясь в еще больший мрак. Весь уют из кабинета выветрился, как дымок, и ощущалась только пустота и холод. Огонь выхватывал из темноты худощавую фигуру Тёмного Лорда, казавшуюся угольно-черной на фоне ярких всполохов.

Гермиона отступила от камина на шаг, прячась от глаз Беллатрисы в тени Волдеморта, который молча буравил взглядом приспешницу

После слов, произнесенных Беллатрисой, Волдеморт стоял, как истукан, глядя в каминное пламя. Нахмурив брови, он смотрел на свою последовательницу, размышляя над тем, как бы поэлегантнее отвадить представительницу древнего рода от школы. Ему совсем не нужна была полубезумная пожирательница в стенах Хогвартса, да еще так близко к полукровкам и магглорожденным, которых он пока не рассчитывал загонять в кабалу.

— Беллатриса, я надеюсь, что ты шутишь? — по тону Волдеморта было понятно, что он не шутит точно. В его голосе улавливалась нешуточная угроза. — Тебя я в Хогвартс не пущу, даже под страхом смерти, ты мне испортишь все дело!

— О, господин, я не нарушу ни одного вашего правила и приказа, — продолжала увещевать Волдеморта торчащая из камина голова Беллатрисы.

Волдеморт вздохнул и откинул голову назад. Теперь взгляд его блуждал по потолку, и изучал он его с куда большей тщательностью, нежели лицо Беллатрисы до этого. Он внимательно всматривался в паутинку мелких трещин, шедших от подвешенной свечной люстры. Затем, он снова посмотрел в камин.

— Нет, — сухо бросил он и, достав палочку, одним взмахом потушил пламя.

В кабинете тут же воцарился полумрак. Источником света служило лишь окно, сквозь которое несмело проникал бледный свет убывающей луны. Гермиона нервно поежилась за спиной волшебника, и этот звук привлек его. Он резко развернулся и удивленно на нее посмотрел, будто и забыл, что она тут находится. Прищурившись, он смотрел на нее, едва освещаемую неверным лунным светом. Гермиона потупила взор, совершенно по-детски опустив голову вниз и обхватив правой рукой локоть левой. Это выглядело так забавно и наивно, что губы его сами собой разъехались в усмешке.

— Не строй из себя недотрогу, Грейнджер, — тут же расколол мгновение Волдеморт и зажег люстру, камин ему пока разжигать не хотелось.

— Я ничего не строю, — тут же попробовала возразить Гермиона, но волшебник на нее шикнул, и ей пришлось замолчать.

— Все, кыш, — он махнул на нее рукой и подошел к креслу. — Мне нужно кое-что обдумать…

Однако, Гермиона продолжала стоять на месте, будто не слышала его слов. Она уставилась на окно, в котором отражались очертания комнаты и их двоих. И стол, стоявший напротив окна, и кресло с высокой спинкой, на которую сейчас одной рукой опирался Волдеморт, даже кусочек книжного шкафа, что стоял вдоль стены противоположной камину, было видно в почти зеркальном стекле. Конечно, там не отражалась резьба, украшавшая каминную полку, и гобелен с изображениями гоблинов, что был прямо над камином. Не отражались там и полные гнева глаза Волдеморта.

А он еще как гневался, сверлил взглядом не поддавшуюся девушку и готов был ее жизнь потушить так же, как и каминное пламя. Одним махом оборвать эти мучения.

— Знаю я, о чем вы хотите подумать, — вдруг безрассудно заявила Гермиона. — И я говорю вам — не надо.

— Так, — Волдеморт уже начал свирепеть, — поди-ка вон отсюда!

На этот раз она четко выполнила приказ: собрала свои вещи в сумку и вышла из кабинета. Что-то все же не давало покоя Волдеморту, и он, выудив из кармана копию карты, отобранной некоторое время назад у Гермионы, решил проверить. Надпись с фамилией его подневольной так и осталась возле двери кабинета. Она там стояла и стояла, как будто не собираясь уходить.

Наконец Волдеморту это надоело. Он подошел к двери, рывком открыл дверь и дернул за плечо Гермиону, замершую, как соляной столб.

— Ты почему еще здесь? — ядовито прошипел он ей в лицо.

В ответ он получил молчание.

— Вернешь ее Поттеру, — он впихнул поддельную карту в руки девушке и скрылся за дверью, громко ею хлопнув.

Ссутулив плечи, Гермиона побрела по коридору, прочь от кабинета Волдеморта. И ведь ей бы радоваться надо было, что сегодня она ушла гораздо раньше, но вся эта радость была приправлена прогорклым предчувствием беды.

* * *

В это время в директорском кабинете, плотно задернув все шторы на окнах, запечатав камин, наложив на стены и дверь заглушающие заклятья, над странной книгой бдел Северус Снейп. В неверном свете свечи, стоявшей на самом краю мореного вишневого стола, его вид казался еще более нездоровым, чем был: лицо от падавших на него теней казалось более изможденным, а бледная кожа приобрела желтоватый оттенок. Если бы директора сейчас увидела мадам Помфри, то она незамедлительно отправила бы его в лазарет на недельку-другую.

Северус уже долгое время не смыкая глаз, изучал тот ритуал, который использовал Темный Лорд на Гермионе. И все в этом ритуале казалось странным: от способа использования, до самого заключительного аспекта, а именно — физического контакта. И страшно было предположить, о каком контакте могла идти речь, но Северус очень сильно сомневался, что Лорд пошел бы на совращение так ненавистной ему грязнокровки. Да и Гермиона, наверное, скорее умереть согласилась, чем допустила бы что-либо подобное. Так что он рассудил, что скорее всего Темный Лорд сделал что-то более целомудренное. Что все равно не отменяло главного вопроса: «Зачем?». Ведь есть же куча других способов держать человека в повиновении…

Так Северус и рассуждал, пытаясь найти способ нейтрализовать действие обета. Но пока таковых не находилось.

— Северус, мальчик мой, — послышался из шкафа с зельями, где Северус прятал не только зелья, скрипучий голос. — Прочти-ка мне еще раз название этого обряда?

— А что это даст? — устало спросил бывший зельевар, морща лоб.

— Мне кажется, что он чем-то напоминает абадинский брачный ритуал, — донесшиеся из шкафа слова будто ударили Северуса обухом по голове.

От неожиданности разрешения проблемы, он даже подскочил с кресла и, едва не сметя на пол свечу, прогоревшую до середины, метнулся к злополучному шкафу. Он распахнул резные деревянные дверки и с недоверием посмотрел в лицо Альбусу Дамблдору, портрет которого он прятал в своем шкафу. Бывший директор был весьма серьезен. То ли холст был плохо нарисован, то ли смерть вытянула из портрета все соки, но глаза Альбуса уже не блестели, как при жизни, а взгляд казался суровым. Он на мгновение задумал, вспоминая что-то, а затем поднял палец вверх.

— Там на одной из полок у меня была монография по европейским брачным ритуалам, будь добр, принеси ее.

Северус, как послушный преемник, двинулся к книжным полкам, что разместились в дальней части кабинета. Чтобы не шарить вслепую в темноте, он взмахнул палочкой и поманил свечу за собой, та послушно взмыла в воздух и поплыла за тощей фигурой Северуса Снейпа. Некоторое время ему понадобилось потратить на поиски необходимой книги, но благодаря указаниям, которые Альбус давал ему с портрета, он успешно справился.

Итак, монография была найдена и Северус вернулся с ней к столу. Нужный ритуал тоже быстро нашелся и… когда он начал сличать заклинания, то едва мог сдержать свои эмоции. Записи совпадали почти слово в слово. Можно было сказать однозначно, что в книгах представлен один и тот же ритуал, не измененный ни на йоту.

Еще прочитав названия, Северус нахмурился. В книге, из которой его почерпнул Волдеморт, происхождение указывалось египетское или близкое к нему. В монографии Альбуса место происхождение — Абадин.

— Но Абадин же — это Испания, — тихо пробормотал Северус.

— Совершенно верно, мальчик мой, — благодаря тому, что дверцы шкафа были распахнуты, голос Альбуса уже не звучал так приглушенно. — Именно там я и встретил первое упоминание этого ритуала. Применяли они его не слишком долго — от большого количества побочных эффектов от него быстро отказались.

— Какие еще… — Северус углубился в чтение.

Тут рассматривались разные аспекты ритуала и разные его стороны. Одним из самых важных был момент близости не только физической, но и духовной. То есть, настоящим завершением ритуала должна была стать только…

— Брачная ночь, — прочитал Северус, ощущая два противоречивых чувства: с одной стороны, волосы на голове зашевелились, а с другой ему вдруг стало безумно смешно.

Правда, остальные аспекты, не менее интересные, Северус решил изучить утром — сутки на ногах давали о себе знать, и дабы не вызывать лишних подозрений своим видом, он решил, что мудрее всего будет отправиться спать. Что он и сделал, тщательно спрятав обе книги и потушив огарок свечи.

* * *

В гостиной Гриффиндора стоял уже полумрак — свет шел только от одного источника — камина. Почти все студенты разбрелись по спальням, но некоторые остались, разбившись на группки. В одной из таких кучек была троица: Гарри Поттер, Рон Уизли и Лаванда Браун, жавшаяся к Рону.

Они сидели на небольшом диване в глубине гостиной, Гарри напряженно смотрел на вход, ожидая прихода Гермионы. Он решил, что они должны поговорить во чтобы то ни стало.

Рон зевнул, всем своим видом показывая, как ему скучно и как сильно он хочет спать.

— Гарри, уже поздно, а у нас тренировка утром и потом… — начал было говорить рыжик, но был перебит Гарри.

— Рон, хватит. Мы должны дождаться Гермиону, — герой магической Британии был непреклонен. — Мы и так редко видим ее в последнее время.

— Ну да, редко, — встряла Лаванда, как хвостик ходившая за Роном по школе. — Всего лишь на всех занятиях.

Гарри смерил Лаванду взглядом, полным неприязни. Он в этот момент прекрасно понимал, почему Северус Снейп иногда на него так смотрит.

— Она даже в библиотеке не появляется! — громко заявил он, но затем осекся, испугавшись, что слишком громко это сказал.

И правда, пара второкурсников, что-то бойко обсуждавших у камина, резво повернула к ним свои мордахи.

— А вот это действительно проблема! — Рон изобразил притворный ужас. — Гарри, пора бить тревогу, наша Гермиона перестала ходить в библиотеку. Хотя… — тут Рон задумался. — Ее недавнее выступление на уроке по Защите…

— Да, я тоже от нее такого не ожидал, — вздохнул Гарри. — Поэтому я и хотел с ней поговорить. Без свидетелей, — покосился он на Лаванду.

Девушка лишь раздраженно фыркнула и взяла Рона за руку.

— Куда Бон-Бон, туда и я, — высокопарно заявила Браун.

Гарри, посмотрел на Лаванду с долей отвращения, граничащего с презрением. Лаванда в последнее время очень стремилась занять место Гермионы, что удавалось ей крайне плохо, и из-за чего у нее были вечные стычки с Гарри. И если раньше Гермиона сцеплялась с Роном, то теперь Гарри спорил с Лавандой, а разница тут была в том, что не было никакой романтической подоплеки.

— Сам ее встречу, — раздраженно буркнул он и резко встал с места.

— Гарри, подо… — Рон попытался встать, но Лаванда рывком усадила его обратно.

— Да пускай себе идет, — проворковала она, поглаживая плечо Рона.

Гарри ушел не оглядываясь. Нет, он на Рона не слишком злился, зато как раздражала его Лаванда… Она совала нос везде и всюду, была стократ назойливее и надоедливее Гермионы. А еще она казалась Гарри глупой. И он считал странным ее желание держать Рона на таком коротком поводке. Человек же не животное, чтобы пытаться им управлять.

Осторожно выйдя из гостиной, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить задремавшие портреты, Гарри прошел вперед к лестницам. Люмосом он тоже старался не пользоваться, пытаясь идти по памяти. Была бы у него сгинувшая карта Мародеров… Он бы без труда разыскал Гермиону и давно бы уже с ней поговорил, а так придется искать ее по всей школе.

Но искал он ее недолго — Гермиона Грейнджер сидела на первой ступени лестницы и разглядывала карту Мародеров. Выглядела она как-то отрешенно, черты прежней Гермионы в ней еле улавливались, словно ее кто-то выжимал по капле, выдавливал. Она водила пальцем по карте, и, видимо, совсем не следила за собственной фамилией на ней, иначе бы она заметила подошедшего за спиной Гарри.