Здравствуйте, господин профессор! (гет)

Пожалуй, то был наитемнейший день не только для мистера Снейпа, но и для всего магического сообщества в целом. Двойной агент, служащий двум господам одновременно и превосходно играющий свою роль, оказался срочно вызван директором школы Хогвартс. К сожалению, послание Северус Снейп получил слишком поздно, ибо находился на собрании у другого своего начальника, главного антагониста волшебного сообщества — Лорда Волдеморта.

Лорд, требовал от зельевара практически невозможного — восстановить старинный рецепт нигилирующего зелья и сварить его в кратчайшие сроки. Зачем темному магу понадобилось столь сложное и необычное зелье оставалось лишь догадываться. Зелье не только сложное, но и чрезвычайно затратное, требующее множество дорогостоящих и редких ингредиентов, это Северус Снейп понял, как только смог расшифровать часть рецепта. Шифр совсем не сложный, часто встречающийся в трудах подобного рода. Однако Лорд заверил своего приспешника, что за деньгами он не постоит и достанет своему зельевару все, что потребуется.

* * *

Итак, мистер Снейп прибыл через каминную сеть в кабинет директора школы и застал там...

— Альбус? — позвал побледневший Северус директора, лежавшего на полу лицом вниз.

Ответа не последовало, ни звука. В наступившей тишине Северус Снейп слышал только один звук — биение собственного сердца. Кровь гулко отдавалась в висках, а глаза отказывались поверить в происходящее. На ватных ногах Северус подошел к неподвижному телу и склонился над ним. Взял руку директора, та была еще теплая, но пульс нащупать так и не удалось.

Северус перевернул тело, чтобы убедиться в правдивости своей догадки. Застывшая на лице Альбуса Дамблдора гримаса невыносимой боли говорила сама за себя — совершенно точно, окончательно и бесповоротно, директор умер. И отошел в мир иной, испытывая муки и страдания, чего, разумеется, не заслуживал.

Рядом с немощным телом валялось кольцо с литерой "М", выгравированной на камне. Рассудив, что возможно артефакт и стал причиной гибели старика, Северус не решился трогать предмет.

* * *

Начало шестого курса, для большинства студентов школы магии и волшебства Хогвартс, ознаменовалось весьма мрачным событием — безвременно ушел из жизни Альбус Дамблдор. Как сообщал «Ежедневный Пророк», директор покинул бренный мир во сне, в тихой домашней обстановке. Верили этой статье далеко немногие, большинство полагали, что в газете утаивают информацию, не желая нагнетать и без того накаленную обстановку.

В число не веривших входил, конечно же, и Гарри Поттер, вместе со своими верными друзьями. Хотя были и те, кто точно знал, отчего скоропостижно скончался директор, но тех людей связывала клятва о неразглашении, вынуждающая их держать язык за зубами.

— Гермиона, — обратился высокий темноволосый юноша к растрепанной девушке, нервно теребящей лямку сумки. — Ты уверена, что тебе стоит ехать в этом году в школу? Вол... то есть, сама-знаешь-кто, теперь у него развязаны руки и неизвестно как он отнесется к наличию в школе магглорожденных.

Девушка гордо вздернула подбородок вверх и тоном, не терпящим никаких возражений, уверенно заявила:

— Знаешь, Гарри, мне совершенно наплевать, что это чудовище думает по поводу магглорожденных, — в подтверждение своих слов, Гермиона негодующе топнула ногой.

На платформе девять и три четверти было меньше людей, чем обычно, оно и понятно — смутные времена. Большинство родителей предпочли оставить своих ненаглядных отпрысков в стенах родных домов. Но те, кто не утратил доверие к школе, или просто не имел возможности обучать детей дома, вынуждены были отправить их в школу, надеясь на защиту преподавателей.

— Я не намерена пропускать учебу только потому, что этому маньяку чем-то помешали магглы, — фыркнула Гермиона и гневно отвернулась от своего друга.

Эту сцену наблюдал темноволосый мужчина, чьи черные глаза всматривались в лицо возмущенной девицы, а губы скривились в садистской усмешке.

— Маньяк значит? — прошептал он. — Посмотрим-посмотрим...

К ноге мужчины подползла мерзейшего вида крыса, что-то противно попискивая. Он поднял ступню и занес ее над ободранным грызуном.

— Раздавить бы тебя прямо сейчас, Хвост, — зашипел он, скалясь. — Да только уж слишком ты жалок.

* * *

Разговоров почти не было, ехали ребята в тишине, каждый думая о своем. Гермиона посмотрела на бледное лицо Гарри, должно быть он очень переживал из-за смерти директора, он и в Норе был очень молчалив. Чтобы не терять время даром, Гермиона достала из сумки новенькую книжку, рекомендованную им к приобретению. Письмо пришло всего несколько дней назад и Гермионе очень повезло, что книгу она купила еще в начале лета, потому что та показалась ей довольно необычной.

— Гермиона, опять ты за свое, — раздраженно пробухтел Рон. — Даже если случится нашествие волколаков, ты все равно уткнешься в книгу...

— Между прочим, Рон, — оторвала она взгляд от книги. — Тебе бы тоже не мешало немного поучить теорию защиты, потому что в прошлом году мы существенно отстали по программе.

Рон снова что-то забурчал и отвернулся к окну. Гермиона смогла разобрать только: «заучка» и «Когтевран»; обиженно фыркнув, она снова углубилась в чтение. Если ему самому скучно учиться, это не значит, что все остальные должны быть такими же. В конце концов, книга действительно довольно интересная, а раздел о невербальных заклинаниях просто изумителен. Оказывается, существует множество простых и понятных способов овладеть этим видом искусства. Гермионе даже захотелось, как можно скорее попробовать самой применить несколько примеров из книги. Она откинулась на спинку сиденья и закрыла книгу, предварительно заложив ее кусочком пергамента.

Что ждет их в этом году? Кто теперь будет в кресле директора? Хорошо бы, если бы назначили профессора МакГонагалл, она подходит на роль директора как нельзя лучше. А если кто-то из Пожирателей вдруг внедрится в школу? Теперь, когда Альбуса Дамблдора нет, ожидать можно чего угодно...

В дверь купе постучались, и в проем просунулась белокурая головка Лаванды Браун, заметив Гермиону, она недовольно скуксилась и сразу обратилась к Рону.

— Ро-о-он, — протянула она. — Можно мне с тобой поговорить? Наедине.

Гермиона закатила глаза, когда Рон, нацепив на лицо идиотскую улыбку вышел вслед за Браун. Она раздраженно цокнула языком и попыталась вновь заняться чтением.

— Не переживай ты из-за него, — обратился к ней Гарри. — Уверен, что он тебя любит, только пока до него это еще не дошло...

— Не понимаю о чем ты? — она подняла бровь и одарила Гарри удивленным взглядом. — Мне совсем не интересно, что там, у Рона с этой...

— Да, каждый раз, когда Сычик приносил письма от Лаванды, на тебе лица не было, — Гарри вздохнул. — Не притворяйся Гермиона, я тебя отлично понимаю.

— Гарри, — она вздохнула. — Давай закроем эту тему, хорошо?

Она попыталась вновь углубиться в книгу, но из головы не вылезал Рон Уизли, ушедший с Лавандой и еще ко всему этому присоединилось какое-то беспокойство. Гермиона ощутила это чувство тревоги еще на перроне, но старалась виду не подавать, все же не хотелось пугать ребят, которые и так были расстроены кончиной Дамблдора.

Рон так и не вернулся в купе, видимо продолжал любезничать с Браун и Гарри решил немного развлечь Гермиону.

— Слушай, а я знаю, кто будет вести у нас Зелья в этом году, — начал он.

Гермиона тут же оторвалась от книги и с интересом посмотрела на Гарри, требуя продолжения. Тот не стал долго мучить подругу.

— Помнишь, мы с директором пропадали на некоторое время?

Девушка кивнула.

— Так вот, мы разыскали одного забавного старичка, — Гарри широко улыбнулся. — Гораций Слизнорт, он раньше преподавал в Хогвартсе, но потом ушел на пенсию. Он учил моих родителей, представляешь? А мама была его любимицей.

Гермиона тяжело вздохнула. Как же наивен был ее друг. Стоило кому-то упомянуть, что он знал его родителей, и тепло к ним относился, как Гарри тут же записывал его в друзья. И ведь ни на минуту не задумывался, что его могут просто водить за нос, используя его слабость. Порой ей казалось, что даже если Волдеморт отзовется о Лили и Джеймсе Поттерах с теплотой — Гарри мигом забудет, что колдун и стал причиной их смерти. Потому, она просто покачала головой, не желая вступать в полемику с Гарри.

Может быть, и хороший он был человек, этот Слизнорт, кто знает. Но за все эти годы новоявленные профессора в большинстве своем ничего кроме бед школе и Гарри, в том числе, не приносили.

В поезде было непривычно тихо, словно дементоры снова устроили проверку. Да, смерть директора каждый переживал по-своему. Но чувство тревоги, зародившееся на перроне, все никак не хотело оставлять Гермиону. И возникло оно из ничего. Просто ей казалось, что кто-то пристально наблюдал за ними, обычно такое чувство создавалось, когда Малфой крутился неподалеку...

* * *

Большой зал, нетипичная тишина для первого дня в школе, когда студенты обычно делились друг с другом новостями. Первым шоком являлось то, что в директорском кресле восседал Северус Снейп собственной персоной. Он обводил факультетские столы мрачным взглядом, а между бровей его залегла глубокая складка.

И совсем резонирующим с окружающими выглядел незнакомый темноволосый волшебник, что-то увлеченно рассказывавший профессору Флитвику. Тот снисходительно улыбался своему новому коллеге и периодически кивал, в знак согласия. Не понравился Гермионе взгляд, которым одарил волшебник Флитвика, полный легкого пренебрежения, словно его недооценили.

В самом углу рядом с Хагридом, ссутулившись, сидела еще одна персона не знакомая Гермионе. Женщина с туго стянутыми в пучок на затылке огненно-рыжими волосами, в коротких и толстых пальцах она крутила кубок, окидывая факультетские столы презрительным взглядом.

Даже распределяющая шляпа была непривычно тиха. Во время распределения незнакомый мужчина, закончив разговор с Флитвиком, внимательно изучал учеников, приехавших в Хогвартс в этом году. Лицо его казалось хмурым, а красиво очерченный рот кривился в усмешке. На мгновение взгляд его задержался на гриффиндорском столе, скользнул по Гарри, пробежался по Рону и остановился на Гермионе. Она встретилась взглядом с его темными сияющими каким-то загадочным светом глазами. Он словно пытался заглянуть в самую ее душу, и Гермиона почувствовала неприятный холодок, пробежавший по спине. Но видимо загадочному волшебнику надоела игра в гляделки, и он прервал зрительный контакт.

Наконец всех малышей определили на факультеты и новый директор школы, закашляв, привлек к себе внимание. Северус Снейп встал с директорского кресла и начал приветственную речь.

— Совсем недавно всех нас постигло неприятное известие — скончался многими любимый и уважаемый директор школы магии и волшебства Хогвартс, Альбус Дамблдор. Думаю, что перечислять все заслуги этого великого человека будет излишним — вы все и так о них прекрасно знаете. По решению попечительского совета его место теперь занимаю я. Место преподавателя Зельеварения отошло к Алекто Кэрроу — прошу любить и жаловать, к ней так же переходит статус декана слизеринского факультета, — Северус махнул рукой в сторону недовольно хмурящейся рыжеволосой ведьмы. — Защите от темных искусств вас в этом году вызвался обучать Том Гонт, — молодой мужчина по правую руку от Снейпа встал и, улыбаясь, поклонился. — Вот, пожалуй, и все, что я хотел вам сказать.

— Как это Кэрроу? — обреченно прошептал Гарри. — А где же Слизнорт?

— Видимо он испугался идти в школу после смерти директора Дамблдора, — задумчиво ответила Гермиона.

Она внимательно разглядывала новых преподавателей. И если с Алекто Кэрроу все было понятно, Гермиона читала, что ведьма была Пожирательницей смерти, то вот Том Гонт... Что-то странное было в нем, какая-то еле уловимая чертовщина. Вроде бы и человек, как человек, а взгляд его, скользя по факультетским столам, периодически вспыхивал какой-то невероятной животной яростью. Решив все-таки, что ей показалось, она приступила к трапезе.

Без Альбуса Дамблдора, незаметно вносившего одним своим присутствием надежду, радость и некую сказочность, школа казалась осиротевшей. Праздничный пир, устроенный по поводу начала учебного года выглядел просто дешевым маскарадом, даже еда на вкус казалась пресной. Хотя, поглядев на Рона, уписывающего уже третью по счету индюшачью ножку, Гермиона поняла, что скорбь аппетиту друга не помеха. Кое-как справившись с тем, что она положила в свою тарелку, Гермиона задумчиво подперев рукой щеку, еще раз взглянула не преподавательский стол.

Что-то с ними будет в этом году. Что-то нехорошее. Теперь, когда директор умер, защитить их будет некому. И самые худшие опасения сбылись — в школе Пожиратели, один, так точно, вернее одна. Одна странная особа, бросавшая в сторону профессора Гонта восторженные взгляды. И почему она так на него смотрит? Гермиона отмахнулась, смотрит и смотрит, она сама на него тоже смотрит, минуть пять уже.

* * *

Первокурсников Гермионе пришлось вести к гриффиндорской башне самостоятельно, потому что Рон сразу после ужина куда-то упорхнул. Куда-то означало, что его поманила пальчиком Лаванда и он, как зомби, поплелся на зов феромонов и бушующих гормонов.

Объяснив, наконец, школьные правила, рассказав про пароли, Гермиона смогла отдохнуть. Но вот подумать ей не дали.

— Какой красавчик, этот новый преподаватель, — томно вздохнула Парвати Патил, откидываясь на диване.

— Да уж, — вторила ей Джинни. — Везет вам, у вас его урок завтра первым стоит в расписании, а нам этой встречи ждать целых два дня...

Гермиона нахмурилась. Учебный год едва начался, а девчонки уже вовсю судачат... Ладно бы, если бы они обсуждали мальчишек-сокурсников, да хоть Драко Малфоя, но обсуждать профессора, да еще и в таком контексте. И чем он их зацепил? Хотя, она и сама о нем что-то слишком много думает.

Решив, что это все от усталости, Гермиона отправилась в спальню для девочек. В последнее время она плохо спала, кошмары ей не снились, просто сон был очень тревожный, и она вскакивала от любого шороха.

Утречко ее ждало то еще...

Темному Лорду тоже не спалось этой ночью, правда, совсем по другим причинам. Его не бил мандраж перед первым учебным днем, он совсем не волновался, но в голову постоянно лезла какая-то белиберда. То ему вспоминались собственные учебные годы, то его безуспешные попытки занять должность преподавателя по Защите, то странствия и разделение собственной души.

Когда-то это казалось очень даже заманчивым — разодрать душу на части ради вечной жизни. Потом он понял, что совершил огромную глупость. Особенно, когда Дамблдор пал жертвой его крестража. Волдеморта тогда осенила мысль, что если догадался директор, то могут догадаться и другие, все же, если идея есть, то она, как правило, приходит сразу в несколько голов.

Покопавшись в архивах, ему удалось отыскать некое зелье, способное восстановить разорванную душу, но процесс его приготовления... никогда не любил Волдеморт зелья. Был в них хорош, но удовольствия от процесса не получал. Хорошо, что под рукой всегда был личный зельевар, который и справился с этой задачей. Лорд, наконец, обрел лицо и душу. Душа, правда, была гнилая и испорченная, но все же почти целая, исключением был маленький кусочек, уничтоженный Гарри Поттером несколько лет назад. Ох, и досталось же Люциусу, когда Темный Лорд узнал о судьбе своего дневника. Он был в шаге от убийства своего нерадивого приспешника, но вовремя остановился.

После того, как Альбуса Дамблдора не стало, самой первой мыслью, посетившей голову волшебника, было убийство Гарри Поттера, мальчика-который-вечно-все-портит. Но, критически подумав, Лорд понял, что, по сути, это его единственная мысль, своеобразная идея фикс. И он решил, что бежать и убивать удачливого мальчишку, которого фортуна ласково облобызала еще в младенчестве — плохое решение. Лучше было изучить его, найти самое слабое место и бить туда. А для того, чтобы найти его слабое место, нужно было самому наводить с избранным мосты. Лорд пытался выяснить все у Драко, но малфоевская спесь мальчика не позволяла тому дать адекватную оценку Поттеру и его окружению.

Проведя нехитрую цепочку логических умозаключений, Темный Лорд понял, что сблизиться у него лучше всего получится только в школе. Заодно можно было бы присмотреться и к друзьям Поттера. Благо теперь Снейп сделался директором Хогвартса, и устроиться туда преподавателем по Защите перестало быть проблемой.

Проблему Темный Лорд углядел, когда перед началом учебного года взялся изучать дела учеников. Его ждало очень неприятное открытие — лучшей ученицей, самой умной ведьмой за последние сто лет была грязнокровка Грейнджер, обскакавшая чистокровных студентов по всем предметам.

— Как такое возможно? — допытывался маг у Северуса Снейпа. — Возможно, что она вовсе и не грязнокровка? Может быть полукровка?

— Нет, мой Лорд, — отвечал ему зельевар и новый директор, в одном лице. — Дамблдор уже проверял, девочка совершенно точно магглорожденная. Были подозрения, что она в далеком родстве с небезызвестным Гектором Дэгворт-Грйнджером, но официально тот никогда не был женат и неизвестно, оставил ли он после себя потомков. Сама фамилия достаточно распространенная, так что можно сказать с определенной точностью, что Грейнджер грязнокровка.

— Куда мир катится? — сокрушался Темный Лорд над делом Гермионы. — Магглы стали умнее волшебников... Надо к ней присмотреться.

И он к ней присматривался. Присматривался на платформе, присматривался в школе во время ужина, да так что его пытливые взгляды она все-таки заметила. Ему тогда подумалось, что у девушки есть какие-то зачатки легилименции, потому что она просто кожей чувствовала его взгляд. Но за ней наблюдать было интереснее, чем за остальными учениками, почему-то она сразу притягивала к себе внимание. Волдеморт даже пытался следить за слизеринским столом, где кудахтали друг с другом отпрыски чистокровных семейств, но взгляд постоянно сбегал к столу под алыми знаменами. После непростительно долгого зрительного контакта с грязнокровкой, он решил вообще не смотреть больше в зал.

Выкинув, наконец, из головы разную ненужную информацию, Темному Лорду удалось уснуть. Уже светало...

* * *

Гермионе жутко мешало спать похрапывание Парвати и постанывание Лаванды. Кто бы мог подумать, что хрупкая с виду Парвати может храпеть на манер маггловского бульдозера? Накрыв голову подушкой, Гермиона наконец смогла уснуть, но ненадолго.

Разбудил ее мягкий толчок в бок и тихое мурлыканье.

— Ох, Глотик, я совсем о тебе забыла, — пробормотала в полусне Гермиона и провела рукой, пытаясь нащупать кота, а тот ткнулся ей мордой в ладонь. — Потерпи, утром я тебя покормлю...

Но кот не унимался, он принялся облизывать пальцы хозяйки и под конец слегка прикусил ее за большой палец, привлекая к себе внимание.

— Ай! Живоглот, ты что? — Гермиона резко вскочила и поняла, что в спальне она одна. — Только не это... — прошептала она. — Проспала в первый же день... Спасибо, что разбудил, Живоглот.

Наспех собравшись, слегка тронув волосы расческой, для того, чтобы они не выглядели, как один сплошной колтун, она побежала на занятия. Слава Мерлину, она не опоздала. Кабинет был еще закрыт, а возле него уже собрались ученики, ждущие начало урока.

Тут полным ходом шло обсуждение нового профессора.

— Вы видели, вы видели его? — ворковала Лаванда Браун, поправляя выбившийся из прически светлый локон. — Какой красавчик!

— Да, — мечтательно вздохнув, наверное, впервые в жизни согласилась с гриффиндоркой Панси Паркинсон. — Он просто неотразим, а какой у него взгляд... — она прикрыла глаза. — Так бы смотрела и смотрела в его глаза.

Вздохнув, Гермиона решила ввязаться в эти восхваления профессора Гонта.

— Красивая внешность — это еще не все, — возразила Гермиона. — Прежде всего, он должен...

— Ой, так говорят все уродины и зубрилы, — перебила ее Паркинсон и продолжила под ободрительное кивание однокурсниц. — Конечно, такое неухоженное и нечесаное чучело как ты будет всех уверять, что внешность не важна.

— Буду, — фыркнула Гермиона. — Прежде всего, важны личные качества и ум, а не то, как человек выглядит.

В одобрение ее словам согласно закивала самая неприглядная часть мужской половины факультета. Рон Уизли, мнивший себя неотразимым, потому что встречался с одной из первых красавиц школы Лавандой, отрицательно покачал головой.

— Что и требовалось доказать, — скорчила рожицу Паркинсон. — Дурнушки верят, что ум поможет им удачно выйти замуж.

— Я верю, что смогу построить хорошую карьеру, — твердо заявила Гермиона, дернув носиком. — А не сидеть на шее у мужа и выкачивать из него денежки на ненужные тряпки, — чуть подумав, она добавила. — И я не товар, который получше упаковывают, чтобы подороже продать.

— Ах ты... — Панси уже сжала кулаки.

Но договорить она не успела, потому что к дверям кабинета подоспел растрепанный профессор Гонт, умудрившийся проспать свой первый в жизни урок. Он быстро отпер дверь и жестом пригласил собравшихся учеников внутрь, затем вошел сам.

Так готовиться к первому занятию, обустраивать кабинет, раздвигая стены, чтобы была возможность совмещать практику и теорию, размещать по кабинету наглядные пособия, готовить тему первого урока. И так позорно проспать.

Обведя взором студентов, он довольно улыбнулся и прошел к доске. Дождавшись, когда ученики займут свои места, предварительно попрепиравшись за то, кто и где будет сидеть в этом году, он, прокашлявшись, начал урок.

— Здравствуйте, класс! — громко поздоровался профессор Гонт.

— Здравствуйте, господин профессор! — хором отозвались присутствующие.

— Итак, — начал он. — Мою скромную персону вам уже представил директор Снейп во время праздничного ужина, но не лишним будет представиться еще раз. Меня зовут Том Гонт, для вас — профессор Гонт. Кто у вас вел Защиту в прошлом году? Да мисс?..

— Грейнджер, сэр, — ответила Гермиона, опуская руку. — В прошлом году Защиту от темных искусств у нас вела Долорес Амбридж.

— Жамбридж? — он насмешливо вскинул брови вверх.

По классу прокатились смешки, смеялись в основном гриффиндорцы, но пара слизеринцев тоже не смогла сдержать улыбок.

— Значит, придется проходить с вами программу пятого курса с нуля, — задумчиво произнес он.

Тут решил подать голос Гарри, он поднял руку вверх, и Гонт кивком разрешил ему ответить.

— Мы занимались в прошлом году самостоятельно, профессор, — и в подтверждение его слов большинство гриффиндорцев согласно закивали.

— Молодцы, — Темного Лорда, находящегося под личиной улыбчивого и веселого профессора, эта новость почему-то приятно удивила. — Может быть, вы продемонстрируете мне свои знания, мистер Поттер?

Он направился в зону, отведенную для практических занятий, обустроенную манекенами, и жестом позвал Гарри за собой. Для проверки знаний мальчишки он решил не использовать пока сложных и невербальных заклятий, ограничившись обычной Транталлегрой, которую Гарри ловко отбил. Решив продолжить поединок в том же шутливом ключе, Поттер пустил в профессора Гонта Титилландо.

— Неплохо, — усмехнулся профессор, отразив заклятье. — Что еще вы можете мне показать, мистер Поттер?

Слегка покраснев от похвалы, Гарри вскинул руку с палочкой вперед и выкрикнул: «Экспекто Патронум», призывая патронуса в образе оленя. Патронус гордо прогарцевал по классной комнате и растворился в воздухе.

— Не многим в вашем возрасте удается вызвать телесного патронуса, мистер Поттер, — задумчиво произнес профессор Гонт и решил наградить героя за труды. — Пять баллов Гриффиндору. Мне интересно, все ли факультеты занимались в прошлом году самостоятельно? — он обвел студентов пытливым взглядом.

В ответ слизеринцы смущенно опустили глаза, показывая, что не все, а только самые упорные. Тяжело было Волдеморту признавать, что его родной факультет, кишащий чистокровными, оказался ленивее гриффиндорцев.

— А покажите нам своего патронуса, профессор? — затянула Панси, пытаясь отвлечь внимание от слизерина, и тут же другие девочки подхватили ее просьбу.

— Да, да, пожалуйста!

Профессор Гонт задумался, и на мгновение на его лице скользнула грусть.

— Я... в другой раз, — возразил он. — Теперь давайте вернемся к нашему уроку.

А Гермионе в голову закралась удивительная мысль о том, что их новый преподаватель не умеет вызывать патронуса. Или, по каким-то причинам, не может этого делать.

Далее профессор Гонт выдал студентам тесты, призванные проверить их знания и выявить прорехи в образовании. Тест был достаточно обширный, включал в себя множество понятий и терминов, не удивительно, что половина учеников к концу занятия с заданием не справилась. Гермиона, вполне ожидаемо, положила свой свиток на стол преподавателя раньше всех, чем заслужила одобрительный кивок с его стороны.

Урок был окончен и после небольшой передышки ребят ждало занятие по Травологии, по традиции поставленное в паре со слизеринцами. И ведь, казалось бы, да поставьте вы змеиный факультет в пару к тихим пуффендуйцам, относящимся лояльнее всех к слизеринцам. Нет, новый директор наступал на грабли предыдущего. Все потому, что Темному Лорду вздумалось сравнить чистокровных и полукровок.

* * *

С виду Алекто казалась несколько истеричной и жестокой женщиной, вроде бы и не уродливые черты лица искажала злобная гримаса. Зелья новый директор почему-то сделал обязательными для всех курсов, мотивируя это тем, что за годы учебы те так и не научились варить даже приличное перечное.

Профессор Кэрроу не блистала ни преподавательским талантом, ни умом. Доказательством этому служил скандал, разожженный ею с первокурсниками, которым не посчастливилось попасть к ней на урок.

Не сумев толково и связно объяснить процесс варки «Фурункулезного зелья», просто ткнув пальцем в учебник, Алекто приказала, именно приказала, приступать к приготовлению. И совсем не удивительно, что у малышей, плохо знакомых с данным предметом, зелье, мягко говоря, не получилось. У некоторых оно взорвалось, а у двух мальчиков из слизерина оно превратилось в едкий дым, наполнивший классную комнату, от которого и ученики и сама профессор принялись чихать.

Не став разбираться с ситуацией, профессор Кэрроу не придумала ничего лучше, чем кинуть в несчастных Круциатус.

* * *

Сидя в Большом зале за обедом, Гермиона нервно оглядывала гриффиндорский стол. Где же были все первокурсники? Рон же должен был привести их минут пятнадцать назад... Если только он об этом не забыл и не побежал к Лаванде. Тяжело вздохнув, она встала из-за стола и направилась к подземельям, где у малышей должны были проходить занятия по зельям.

Уже подходя к принадлежащему когда-то Снейпу кабинету, она почувствовала неладное. По мере того, как она приближалась, отчетливее были слышны детские крики и плач.

Когда Гермиона заглянула, внутрь, то потеряла дар речи. Первокурсники, сгрудившись в кучку, жались к дальней стене, а Алекто Круциатусом пытала маленького слизеринца. Мальчик выл и извивался от боли, прося прекратить. Однако, вошедшая во вкус женщина его не слушала.

— Чт... — начала Гермиона, но ее перебил мужской голос за спиной.

Девушка обернулась и увидела в дверях побледневшего профессора Гонта, сжимавшего от злости кулаки.

— Что это такое? — ледяным тоном спросил он. — Алекто, что вы делаете?

Кэрроу мигом опустила палочку и испуганно отпрянула от мальчишки. Гермиона же кинулась к нему, чтобы помочь подняться.

— Что здесь произошло? — властно спросил профессор Гонт, обводя взглядом перепуганных первокурсников.

— Она пытала Бастера, — сбиваясь, ответил слизеринец, над которым только что издевались. — Я вступился за него, а потом она начала пытать меня...

Темные глаза профессора сузились, и он смерил Алекто Кэрроу яростным взглядом. Та попятилась от взбешенного профессора, натыкаясь на столы и стулья.

— Вот как? — почти прошипел он, приближаясь к ней. — За что же вы пытали Бастера, Алекто?

— Он-н м-м-ми...

— Отвечайте! — закричал он на перепуганную женщину.

— Он неправильно сварил зелье, профессор Гонт, — выкрикнула вместо Кэрроу светловолосая девочка из толпы.

Том Гонт стиснул зубы так, что желваки заходили под кожей. Гермионе показалось, что в этот момент он стал похож на змею, готовящуюся к атаке. Однако, когда он заговорил, голос его был приторно-елейным.

— Профессор Кэрроу, скажите мне, когда вы учились в Хогвартсе, на факультете Слизерин, если память мне не изменяет, то преподаватели вас пытали за ошибки?

— Н-нет... — затравленно глядя на него, прошептала Алекто.

— Нет, вот именно, — подтвердил профессор Гонт. — В нашей школе принято снимать баллы, назначать отработки, но не пытать. Вы же помните, что правила существуют не только для учеников, но и для учителей? — он повернулся лицом к студентам. — Все свободны, — он указал пальцем на дверь.

* * *

Тем же вечером, в гриффиндорской гостиной полным ходом шло обсуждение событий минувшего дня. Больше и громче всего обсуждали происшествие с Кэрроу. Ученики, уже успевшие побывать на занятиях у профессора Гонта, расхваливали его на все лады.

— Представляете, — говорил Рон, сидевший возле камина, — Он вошел в подземелья, где эта полоумная пытала детей, запустил в нее Петрификусом...

— Не было такого, Рон, не преувеличивай, — перебила его Гермиона, отрываясь от учебника. — Я там присутствовала, между прочим. Но она его и правда очень испугалась. Кстати, — она кинула на него осуждающий взгляд. — Если бы ты забрал первокурсников с занятий и отвел на обед, скорее всего такого бы не случилось.

— Скорее всего, Круцио получил бы я, — буркнул Рон, отворачиваясь.

Ох, и эгоист, даже собственную неправоту признавать не хотел. И что Гермиона в нем нашла? Ведь есть куда больше достойных парней, тот же Невилл, к примеру.

Слухи об инциденте с пожирательницей, пытавшей детей, мигом облетели всю школу. Волдеморт был зол, как никогда — жестокость Алекто могла выйти ему боком. Ему хотелось не пытать нерадивую Алекто, а просто придушить ее голыми руками. Это сколько мозгов нужно иметь, чтобы в первый же день так себя повести? Вдобавок ко всему, она чуть не назвала его «м-милорд». Идиотка, что еще про нее можно сказать?

На всех парах, злой, как чёрт, Волдеморт, миру известный, как Том Гонт, ворвался в учительскую.

— Вот, наконец-то, хоть один здравомыслящий человек явился, — прокомментировала его появление Минерва МакГонагалл. — Хорошо, что вы вмешались, Том.

Судя по всему, здесь полным ходом шло обсуждение о выдворении Алекто Кэрроу из Хогвартса. Виновница собрания тоже здесь присутствовала, забившись в угол, она виновато поглядывала на вошедшего Гонта.

— Да, Том, хоть вам удалось приструнить эту мерзавку, — вторил Минерве Флитвик.

По всей видимости, Алекто здесь выступала на счет своей принадлежности к Пожирателям Смерти, а при появлении главы их организации, позорно спряталась в угол. В учительской собрались все, кого волновала жизнь Хогвартса, даже Филч тихонько стоял у дверей и посматривал в сторону Кэрроу, судя по его ухмылке, он-то как раз был не против пыток. Особенно применительно к рыжеволосой пожирательнице.

Обведя присутствующих взглядом и задержавшись на мгновение на директоре Снейпе, Волдеморт прошел в учительскую и занял кресло возле МакГонагалл. Что они тут обсуждали, пока его не было, слабо волновало Темного Лорда, он и сам сейчас осознавал, что тащить Алекто в школу являлось не самой лучшей его идеей.

— Скажите, Том, — обратилась к нему Септима Вектор. — На голосовании за исключение профессора Кэрроу из состава преподавателей Хогвартса, вы будете на нашей стороне?

Волдеморт смерил темноволосую волшебницу, облаченную в алую мантию, тяжелым взглядом. Голосовать за исключение преподавателя? Да, Алекто была на веку колдуна единственной ведьмой, удосуженной такой чести.

— Я полагаю, — начал он, отметив про себя, что все взгляды прикованы к нему. — Что для начала нам необходимо найти замену мисс Кэрроу. И потом, — он посмотрел на Алекто, скукожившуюся под его взором. — Боюсь, Сами-знаете-кто может не одобрить нашего поведения, тогда нам несдобровать.

— Думаю, вы в чем-то правы, Том, — согласилась с ним после небольшой паузы МакГонагалл. — Лучше терпеть в школе одну пожирательницу, чем целый отряд подобных ей.

Алекто облегченно вздохнула, но Волдеморт решил лишить ее слабой надежды, затеплившейся в ее никчемной душонке.

— Однако это не значит, профессор Кэрроу, что вам и дальше разрешается пытать студентов, — отрезал он, вставая. — Приятно было почти всех вас увидеть, господа, но, пожалуй, я пойду, — он постарался виновато улыбнуться. — Еще столько дел, от которых мне пришлось отвлечься. Надеюсь, что больше меня никто отвлекать не будет...

На этих словах Волдеморт отвесил поклон и покинул кабинет. Как же ему хотелось прямо там преподать урок Алекто, такой урок, который она бы помнила еще недели три, как минимум. Но, конспирация — нельзя. С тихим рыком он ударил кулаком о стену. Безмозглая Кэрроу! Он-то полагал, что в ее голове мозгов побольше, чем у братца, ан нет, коэффициент серого вещества у их семейства распределился поровну.

— Один мозг на двоих, и тот дефективный, — в сердцах изрек он.

* * *

Для гриффиндорцев новый день готовил новые проблемы. Все началось с небольшой стычки между девочками и Гермионой Грейнджер, да, именно так. Лохматая зазнайка посмела не разделить всеобщую любовь и восхищение Томом Гонтом. Хоть на ее стороне и стояла Джинни Уизли, но вскоре она ретировалась, так как не хотела откалываться от коллектива.

В расстроенных чувствах Гермиона ковыряла ложкой в тарелке с овсяной кашей, как вдруг почувствовала на себе этот жгучий взгляд. Опять. Обернувшись, она встретилась глазами с профессором Гонтом, который, ни капли не стесняясь, разглядывал ее. Тут же захотелось подойти к преподавательскому столу и лично узнать причины, по которым она заслужила такое внимание со стороны профессора. Но Гермиона всего-навсего слабо улыбнулась ему, приветствуя. Как ни странно, но тот кивнул в ответ.

— Это он сейчас кому кивнул? — удивленно прошептала Лаванда.

— Кажется Грейнджер, — не менее удивленно ответила ей Парвати.

— И после этого она еще будет утверждать, что профессор Гонт ее не интересует, — протянула мисс Браун и, спохватившись, приобняла Рона за руку. — Бон-Бон, сегодня мы тоже будем сидеть вместе? — заворковала она.

Гермиона вздохнула. Второй день в школе, всего второй день, а разговоры до сих пор только о новом профессоре, даже Локонса так не обсуждали. Словно всем в Хогвартсе подлили амортенцию и они смотрят на Гонта зашоренными глазами. Наконец, расправившись с овсянкой, она собрала первокурсников и повела их на первый урок, чтобы они, не дай бог, снова не влипли в какой-нибудь переплет.

* * *

Первым занятием у гриффиндорцев стояли сдвоенные Зелья с ославившей себя на всю школу Алекто Кэрроу. Профессор выглядела несколько подавленной и капельку забитой, словно накануне с ней провели разъяснительные работы при помощи Непростительных заклинаний. Но, урок прошел, как ни странно, довольно гладко, за исключением того, что никому из учеников так и не удалось сварить мало-мальски пристойный «Напиток живой смерти». Даже Гермионе, у которой по Зельям, несмотря на острую неприязнь к ней Северуса Снейпа, всегда стояло «Превосходно».

Тут дело было не столько в отсутствии педагогических способностей Алекто, сколько в учебнике, написанном столь бездарным языком, что простейший рецепт превращался в нечитаемый шифр. Гриффиндорцы и слизеринцы не были первыми, кто плевался от убогой книжонки, днем ранее те же прелести испытали на себе когтевранцы вкупе с пуффендуйцами.

Профессор Кэрроу злилась, метала про себя гром и молнии, но своего недовольства ученикам старалась не показывать. Но что больше всего волновало Гермиону, так это взгляды, которые Гарри кидал на Малфоя. Подозрительные, опасливые, словно самопровозглашенный слизеринский принц являл собой исчадье ада.

После урока она подошла к Гарри и напрямую спросила, чем же Драко Малфой заслужил такое пристальное внимание. Ответ друга ее шокировал, оказывается, Гарри подозревал Драко в том, что тот принял метку и стал Пожирателем.

— Но это же глупо, Гарри, — не выдержала Гермиона. — У нас под носом бродит настоящая Пожирательница, а ты примотался к Малфою, — она оперлась плечом о стену и с укором посмотрела на друга. — Никакой он не Пожиратель, такое просто немыслимо...

— Кто я? — за их спинами раздался знакомый недовольный голос.

Обернувшись, Гермиона увидела разъяренного Драко Малфоя, буквально прожигавшего взглядом Гарри. Малфой, сжав руки в кулаки, пошел на Гарри, с вызовом глядящего на слизеринца.

— Повтори, — процедил сквозь зубы Малфой.

— Пожиратель, — спокойно ответил Гарри. — Такой же, как и твой папаша. Или ты будешь возражать?

— Буду, — произнес Драко. — Для начала, это не твое дело, Поттер! Не суй свой нос, куда не просят. В школе больше нет доброго директора, готового прикрывать твой зад...

Гарри кинулся на Малфоя, не дав ему закончить фразу. С размаха он ударил его в лицо и, обхватив за плечи, пнул обидчика коленом в живот. От боли Драко скрючился, но все же ответил ему кулаком под дых. Отпихнув от себя Гарри, он достал палочку и направил ее на него.

Не успела Гермиона и слова сказать, как между юношами завязалась драка. Сначала магическая, но потом она переросла в настоящий бой на кулаках. Пока Гарри одерживал верх, а Малфой трусливо пытался сбежать. Поттер припоминал ему все обиды, пятый курс и Инспекционную дружину, благодаря которой был прикрыт Отряд Дамблдора. Если бы не вмешательство Филча, неизвестно, чем бы закончилась их потасовка.

Сердитый смотритель вовремя вмешался и разнял потасовщиков. Гарри Аргус держал за шиворот, а попытавшегося смыться Драко ухватил за полы мантии.

— Паршивцы, — гнусавил на них Филч. — Какие негодники, устроить потасовку в школе, да еще и перед кабинетом этой ненормальной. Ну, я вам сейчас покажу, негодники, — он уже потащил их в направлении директорского кабинета. — Сейчас директор Снейп с вами потолкует, голубчики. Вы от него живьем не уйдете...

Но сбыться правосудию помешал вездесущий профессор Гонт, шедший неподалеку и заметивший кучу малу. Профессор, ускорив шаг, подошел к завхозу и, деликатно кашлянув, обратился к нему.

— Что натворили эти двое, Аргус?

Филч вздрогнул и выпустил бойцов из рук. Судя по его слегка заискивающему виду, Тома Гонта он уважал.

— Эти поганцы драку затеяли, господин профессор, — объяснял Филч. — Вот веду их к директору Снейпу разбираться.

— Не нужно их никуда вести, — ледяным тоном произнес Гонт. — С обоих по двадцать баллов, плюс отработка. Вы, мистер Поттер, сегодня после занятий придете ко мне, а вы, мистер Малфой, будете помогать нашему завхозу мистеру Филчу, — он повернулся к Филчу. — Вам ведь нужна помощь, Аргус?

Филч утвердительно кивнул. На том они и порешили, Гонт отпустил учеников на уроки, ну и сам направился в класс.

* * *

Уроки были окончены, и Гарри сразу поспешил в кабинет Гонта, который как раз только выпустил из класса когтевранских и пуффендуйских третьекурсников.

— Профессор, можно? — спросил Гарри, постучав в дверь.

— Входите, мистер Поттер, — послышалось из-за двери.

Гарри протиснулся в класс и подошел к письменному столу, за которым сидел Том Гонт и лениво водил пером по пергаменту. Вид у него был несколько уставший, он даже расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Видимо наука преподавания все же была для него несколько тяжеловата. Или он просто еще не совсем привык к этой должности.

— Что мне нужно делать, профессор? — снова спросил Гарри, переминаясь с ноги на ногу.

Гонт отложил перо и подпер голову рукой, какое-то время он задумчиво разглядывал Гарри. Затем он улыбнулся, встал из-за стола и, подойдя к мальчишке, дружески похлопал его по спине.

— Как же ты похож на своего отца, — начал диалог Гонт. Он коснулся волос Гарри и заглянул ему в глаза. — А взгляд мамин...

— Вы знали моих родителей? — удивился Гарри, а в сердце его потеплело от слов профессора.

Тот уже отвернулся к столу и принялся не спеша собирать свитки с работами учеников.

— Знал... Мы несколько раз встречались, — Том вздохнул. — Сильные были волшебники и очень преданны своему делу, — он повернулся к Гарри со скорбным выражением на лице. — Очень жаль, что они погибли.

* * *

Гарри очень долго отсутствовал, и Гермиона решила пойти встретить друга, а ну как Филч его снова застукает. После отбоя по школе нельзя гулять даже героям Магической Британии. Накинув мантию-невидимку, Гермиона выбралась из гостиной и отправилась в направлении кабинета Защиты, почему-то ей казалось, что Гарри она застукает именно там. Слишком уж восхищался в последнее время ее друг новым преподавателем. Профессор Гонт, конечно, был весьма обаятелен, но что-то в нем настораживало, какая-то бесовщина в нем водилась. И эти его глаза, совершенно невероятные, кажется, что когда он смотрит на тебя, то видит насквозь, аж дрожь пробирает.

Свернув за угол, Гермиона услышала голоса, подойдя ближе, предстала следующая картина: Северус Снейп, крайне недовольно хмурясь, стоял напротив Гарри, а рядом, положив руку на плечо будущему спасителю, стоял, улыбаясь, Том Гонт.

— Полно вам, директор, — весело говорил профессор. — Мы с мистером Поттером пили чай в моем кабинете и немного не уследили за временем.

— Перед правилами школы равны все, — Северус Снейп был непреклонен. — Разгуливать после отбоя по коридорам строжайше запрещено, и мистеру Поттеру это отлично известно. Он должен был сам следить за временем и озаботиться заблаговременным возвращением в гостиную своего факультета.

Профессор Гонт широко улыбался, только глаза его светились недобрым светом, как показалось Гермионе.

— Мы же можем простить ему этот маленький грешок, не так ли, директор? — с нажимом произнес Гонт с той же холодной усмешкой.

— Хорошо, — кивнул, слегка побледнев, директор. — Благодарите профессора Гонта, Поттер, только из-за его «доброты», — последнее слово Снейп цедил сквозь зубы. — Только из-за его доброты вы освобождаетесь от взыскания.

Неужели Гарри настолько слеп, что не видит, как перекосило Снейпа от одного только взгляда на нового преподавателя? Это не зависть. Это скорее отвращение, помноженное на страх. Профессор Гонт повернулся в ее сторону, и Гермиона буквально кожей почувствовала его прожигающий взгляд. Хоть она и была в мантии, но чувство, что странный новый профессор видит ее, почему-то не оставляло.

— Спасибо вам, сэр, — Гарри преданно посмотрел на профессора Гонта после того, как Снейп, взмахнув полами мантии, скрылся в коридоре.

— Всегда, пожалуйста, Гарри, — профессор весело подмигнул герою. — Пойдем, я провожу тебя до гостиной твоего факультета.

Гермиона постаралась скорее вернуться в гриффиндорскую гостиную, чтобы опередить Гарри. Разумеется, рассказывать ему о том, что она стала свидетелем сцены в коридоре, она не будет. Не стоит нервировать его, тем более что выглядел он сейчас куда лучше, чем утром. Видимо, профессор Гонт каким-то образом сумел пробраться под панцирь к Гарри.

Весело посмеиваясь, профессор рассказывал ее другу какую-то забавную историю, и она заметила, какое счастливое выражение лица было у него. Как будто Гонт стал для Гарри не просто учителем, а хорошим приятелем. Странно все это. Даже с Люпином Гарри так быстро не сдружился, тому понадобились недели, чтобы найти подход к мальчику, а тут еще и смерть Сириуса вгоняла его в депрессию.

Осторожно пройдя в гостиную, Гермиона скинула с себя мантию и, устроившись в кресле, приготовилась ждать Гарри. Вскоре появился и он, в приподнятом настроении, улыбаясь, он сел напротив Гермионы. Видимо ему не терпелось чем-то поделиться с ней.

— Ты хочешь поговорить со мной о новом профессоре? — безразлично спросила она.

Гарри кивнул и широко улыбнулся.

— Гарри, ну нельзя же так! — не выдержала Гермиона. — Мы знаем его только два дня. Два дня, Гарри!

— Это другое дело… — начал отвечать Гарри.

— Ты помнишь четвертый курс? Помнишь Грюма? — не унималась Гермиона. — Помнишь, кто подкинул твое имя в кубок и благодаря кому…

Тут Гарри не выдержал и вскочил из кресла. Гневным взглядом он смерил Гермиону, прежде чем прошипеть сквозь зубы:

— Достаточно… я больше не хочу об этом говорить.

Резко развернувшись на каблуках, он направился к спальням мальчиков. А Гермиона сидела и думала, что видимо она немного перегнула палку, пытаясь вразумить Гарри. Все равно она считала, что она права — нельзя так слепо доверять незнакомому человеку. После всего, что за эти годы происходило в школе, начиная с первого курса, на котором заикающийся Квирелл оказался носителем Волдеморта, заканчивая прошлым годом и жабой Амбридж.

Вздохнув, Гермиона тоже отправилась спать. Все-таки, первые дни после каникул — самые тяжелые. Через три дня будут выходные, а еще через две с половиной недели им обещали поход в Хогсмид. И Гермиона думала, что позволять школьникам покидать Хогвартс в то время, как Дамблдора нет в живых, Волдеморт возродился, а Пожиратели, видимо, скоро совсем распоясаются, очень-очень непредусмотрительно.

* * *

Для Гермионы, загруженной уроками и обязанностями старосты, дни летели, словно сон. Выходка Алекто потихоньку стала забываться учениками, профессор Гонт все так же пользовался популярностью у всех без исключения. Единственный, кто по мнению Гермионы, воспринимал Тома Гонта отлично от других и не испытывал к нему особой приязни был, как ни странно, Северус Снейп. Хмурый директор смотрел иногда в сторону Гонта уж очень недовольно.

А профессор Гонт, хоть и был весел и приветлив, особое внимание уделял Гарри Поттеру, часто вызывал его на уроках с просьбой продемонстрировать классу то или иное заклинание. В школе Поттеру стали завидовать с двойным усердием — мало того, что он избранный, так еще и в любимчиках у профессора. Хотя, Гарри не показывал, что его это хоть в какой-то мере волнует.

И все же, Гермиона иногда подмечала, что временами профессор внимательно за ней наблюдает. На уроках он периодически пристально разглядывал то, как она в паре с Невиллом отрабатывала заклинания. Причем глядя на неуклюжего Лонгботтома, Гонт едва заметно хмурился. Так же он как-то странно посматривал на слизеринцев, будто был ими недоволен, когда взгляд его пробегал по Булдстроуд или Паркинсон, то его красивое лицо кривилось в отвращении.

* * *

Все началось, когда спустя две недели студентов повели в Хогсмид. Да, именно началось, с того дня все в жизни Гермионы Джин Грейнджер пошло наперекосяк. А ведь тот чудесный сентябрьский, еще теплый денек не предвещал ничего дурного.

Как обычно студентов сопровождала профессор МакГонагалл, помочь ей вызвался профессор Гонт, очень деятельно подошедший к походу. Он долго разъяснял правила, объяснял, что нужно делать и даже показал, как создать сигнальное заклинание, если кто-то вдруг попадет в неприятности. Кто-то и попал, чуть позже.

Неразлучная троица теперь таковой не называлась, потому что к ним привязалась Браун, липнувшая к Рону, как кошачья шерсть к синтетике. Гермионе оставалось только закатить глаза в протест и смириться с тем, что их ряды пополнила еще одна пустая светлая голова. Поддавшись нытью и уговорам Лаванды, свой поход они начали с посиделок у мадам Паддифут.

Никогда Гермионе не нравилась эта кафешка: все кругом такое мягонькое и розовенькое, что хотелось специально плюнуть на пол, чтобы развеять идиллию. И парочки, много парочек, даже Блейз сидел у окна вместе с когтевранкой Патил. Сюда ходили только парами… Гермиона вздохнула и тоскливо посмотрела на Гарри, надеясь, что никто не подумает, будто они встречаются, потому что разбираться с Джинни ей совершенно не хотелось.

В самый разгар поедания Роном очередного пирожного и писклявого нашептывания ему Браун всяких глупостей, случился инцидент. Дверь в кафе отворилась, и прошел Малфой собственной персоной, в сопровождении Паркинсон и двух своих неизменных приятелей. Оглядев помещение, он остановил взгляд на их столике и кажется, кроме Гермионы никто на него не обратил внимания.

Однако Малфой на то и Малфой, что без внимания оставаться он долго не мог.

— Соображаете на четверых, да Поттер? — насмешливо протянул он. — Или вы все дружно скинулись, чтобы накормить Уизли?

— Заткнись, Малфой, — уже привычный к подколкам, лениво огрызнулся Гарри.

— Правда, Малфой, иди куда шел, — чуть спокойнее, чем ее друг ответила Гермиона.

Драко только скривил рот в усмешке.

— А зачем ты сюда пришла, Грейнджер? — уже с угрозой в голосе спросил он. — В школе тебя еще как-то защищают, но здесь… Появится стайка Пожирателей и все, смерть тебе, грязнокровка…

Неожиданно для всех, Рон вскочил и с размаху дал Малфою в нос. Не предвидевший со стороны Рона такой подлости, Малфой чуть было не упал, благо его подхватил под руку Гойл. Тут же вмешался Кребб, схвативший Рона, за грудки, и Гарри, пытавшийся оттащить его.

Во всей этой свалке Гермиона заметила летящее в нее заклинание слишком поздно и еле успела среагировать, она даже не успела произнести заклинание, только подумать. Только подумать, машинально махнуть палочкой, совсем как в книге, которую она перечитывала всю неделю и… слегка отклонила заклинание в сторону — оно угодило в сидящего за соседним столиком Блейза. Забини, после попавшего в него заклятья, медленно сполз со стула, потеряв сознание.

— Ты что себе позволяешь, Малфой? — взвился на белобрысого отпрыска чистокровных Рон. — Да я… сниму с тебя… — Рон решил пойти на беспрецедентный для него шаг — снятие баллов.

— Старосты не могут снимать друг с друга баллы, — ехидно ухмыльнулся Малфой.

— Зато преподаватели могут, — раздался ледяной голос в дверном проеме. — Минус пятнадцать баллов со Слизерина.

Малфой побледнел, а Гермиона посмотрела на того, кто поставил Драко на место. То был профессор Гонт, как-то странно разглядывавший ее. На одно мгновение ей показалось, что во взгляде его полыхнула такая злоба, что не будь здесь столько людей — он бы стер ее в порошок. Словно она не щитовые чары использовала, а кидалась прилюдно непростительными. Однако затем его лицо приняло прежнее добродушное выражение. Пройдя внутрь помещения, он, взмахнув палочкой, навел тут порядок и жестом повелел Малфою и компании выметаться наружу. Те не решились вступать с профессором в спор.

Затем он подошел к Гермионе и пытливо посмотрел ей в глаза.

— И как давно вы владеете невербальными заклятьями, мисс Грейнджер? — полюбопытствовал он.

Та слегка замялась. Стоило ли ей сказать Тому Гонту правду? Определенно, отчего-то ей думалось, что соври она — он непременно распознает ложь.

— Это вышло случайно, профессор, — потупив взгляд, пробормотала она, так, словно это она провинилась.

— Вот как? — удивился он. — Тем не менее, это очень неожиданно для гр… — он резко закашлялся. — Для столь юной особы.

Ей показалось или он чуть было не сказал «грязнокровка», просто вовремя спохватился? Странный он, этот профессор Гонт, особенно тот его взгляд, когда он увидел, как она случайно невербально отклонила заклинание.

* * *

Рон и Гарри после похода решили немного полетать, чтобы подготовить Рона к отбору в команду по квиддичу. Грезил он поступить в команду и стать защитником. Гермиона же решила остаться в гостиной и еще раз посмотреть, что пишут в книге про невербальные заклинания. Гарри оставил ей на хранение карту Мародеров, чтобы не потерять ее или, не дай Бог, не испортить, и Гермиона периодически использовала ее в качестве закладки.

Ребята еще не вернулись, когда что-то дернуло ее открыть карту, украдкой достать палочку и прошептать заветные слова. Ничего нового она не увидела: директор Снейп сидел в своем кабинете, Алекто слонялась в подземельях, видимо распекала слизеринцев за потерю баллов, миссис Норрис брела по коридору на третьем этаже, Том Реддл находился в покоях преподавателя по Защите от темных искусств. Все как обычно. Стоп!

Гермиона чуть ли не носом уткнулась в карту. Нет, зрение ее не обманывало. В покоях профессора Гонта действительно находился Том Реддл. То есть… Волдеморт. Ведь карта никогда не лжет, никогда. Она даже анимага Петтигрю показывала.

— Нет, — в ужасе прошептала она, чувствуя, как спина ее холодеет. — Не может такого быть… Это какая-то ошибка…

Не связывался в ее голове образ улыбчивого, хоть и чрезвычайно странного профессора с этим маньяком чистой крови. Она подозревала, что он, как и Кэрроу — Пожиратель, но не до такой степени, он был гораздо уравновешеннее своей коллеги.

И вместо того, чтобы пойти за друзьями, обратиться к профессору МакГонагалл или еще к кому-нибудь, Гермиона пулей вылетела из гостиной и побежала в сторону кабинета по Защите.

* * *

Гермиона летела по коридору, держа в руках карту Мародеров. Быть того не может, в Хогвартсе находится Темный Лорд собственной персоной, а никто ни слухом ни духом! Она свернула за угол и остановилась возле покоев профессора Гонта. Сердце бешено колотилось, а руки вспотели. Гермиона собралась с силами и постучала в дверь.

— Войдите, — послышался из-за двери голос профессора.

Быстро открыв дверь, она зашла в его гостиную, довольно просто обустроенную, видимо хозяин был неприхотлив. Письменный стол, да пара кресел у камина, вот и вся меблировка. Зато значительную часть занимали книжные стеллажи и полки, то, что профессор Гонт любит почитать сразу бросалось в глаза.

Сам же он, в небрежно расстегнутом сюртуке, сидел за столом, склонившись над пергаментом, исписанным… Гермиона узнала собственный почерк. Рядом с Гонтом стояла небольшая чашка, из которой он отхлебнул, а по всему столу были разбросаны свитки и куски пергамента.

— Мисс Грейнджер? — он удивленно поднял на нее взгляд. — Что вам нужно в столь поздний час? Что-то случилось?

— Вы… вы… — она задыхалась от нахлынувшей ярости.

Профессор Гонт невозмутимо отпил еще чая. Казалось, что ни о каком Темном Лорде он и понятия не имеет. Гермиона еще раз взглянула на карту: в покоях преподавателя Защиты от темных искусств, согласно карте, находилось двое людей: Гермиона Грейнджер и Том Реддл. Она ахнула, окончательно поняв, что профессор, так любимый и уважаемый Гарри, вовсе не тот, за кого себя выдает.

— Вы…

— Да, я, — профессор Гонт чарующе улыбнулся. — Что у вас в руках, мисс?

Гермиона спохватилась, что держит перед собой карту. Том Гонт уже оказался возле девушки и выхватил пергамент у нее из рук. Внимательно изучив его, он хмыкнул и поднял глаза на Гермиону, в страхе вжавшуюся в дверь. Палочкой он навел запирающие и заглушающие чары, а потом опустился в кресло.

— Догадалась, значит, — задумчиво пробормотал он, вертя в руках карту. — Полезная вещь, оставлю ее себе. Негоже студентам владеть такими ценными и опасными артефактами, — глаза его загадочно блеснули.

— Как вы могли? — воскликнула Гермиона, глядя на невозмутимого мужчину. — Мы вам верили! Гарри вам доверяет!

— А это тебе наука, — оскалился на нее волшебник, пряча карту в карман сюртука. — Никогда не доверяй кому попало, — он задумчиво покрутил палочку в руках. — Что же мне с тобой делать, а Гермиона Грейнджер? Хочешь чаю? — он тут же переключился. — Мне доставили, знаешь ли, отличный прессованный пуэр, пахнет не очень, но вкус… очень рекомендую.

Гермиону передернуло. Пить чай с Волдемортом? Нет уж, увольте от такой чести.

— Нет, спасибо, — отказала она.

— Как хочешь, — пожал плечами профессор Гонт. — Итак, что мне с тобой делать… — он откинулся в кресле и прикрыл глаза. — Убивать тебя слишком рискованно, мальчишка может что-то заподозрить. Стереть память? О нет, ты опять можешь догадаться… Придумал!

Темный Лорд вскочил с кресла и подлетел к опешившей Гермионе. Обняв ее за хрупкие плечи, он пытливо смотрел на нее своими темным блестящими глазами, резко выделяющимися на бледном лице, и хищно облизнул губы.

— Ты дашь мне Обет.

— Что? — удивленно уставилась она на него.

Он склонился к ее уху так, что почти касался щекой ее щеки.

— Дашь мне Обет, что ни одной живой душе ты не сообщишь, кто скрывается под личиной Тома Гонта, — его дыхание обжигало кожу, а сердце Гермионы замерло от такой близости. — Дашь Обет, что своими действиями ты не навредишь мне.

— Никогда! — воскликнула она, пытаясь отстраниться, но маг держал ее крепко.

— У тебя нет выбора, — промурлыкал он ей на ухо. — Начнем…

* * *

С этого дня, жизнь Гермионы перестала быть прежней...

Волдеморт же на всю эту ситуацию имел собственную точку зрения.

Начать с того, что для него эти две недели прошли совсем не так весело, как можно было предполагать. Ему приходилось растягивать губы в дурацкой улыбке и играть весельчака профессора. Весь такой из себя добрый и понимающий, такой заботливый. А какой спектакль он разыграл перед Поттером? Любо-дорого смотреть. «Я знал твоих родителей, Гарри…». Конечно, он их знал! Он их и убил. Как вдохновенно он ему заливал, чуть слезу не пустил, рассказывая о знакомстве с семейством Поттеров. И конечно Гарри поверил, мальчишка вообще был на удивление легковерным, как он дожил до шестого курса — загадка.

Кошмарные две недели. Разочаровывало буквально все: от ленивых слизеринцев, не желающих понимать материал, до неусидчивых гриффиндорцев, по настрою на учебу ушедших не далеко от змеенышей. Мог бы Волдеморт сказать, что Грейнджер его приятно удивила, но… удивление было как раз неприятным. Какая-то грязнокровка оказалась на голову выше в знаниях и умениях, чем другие ученики. Он специально поставил ее в пару к чистокровному Лонгботтому, чтобы иметь возможность сравнить.

Потом еще и этот поход в деревню. Все преподаватели, как один были за Хогсмид, Том Гонт против. И у него были на то причины, не то чтобы веские, но все же… Чтобы иметь возможность контролировать ситуацию, он вызвался помогать МакГонагалл, которая с такой благодарностью приняла его предложение, будто ей предложили мешочек галлеонов.

Проведя инструктаж и показав студентам, как можно вызвать подмогу, он слегка успокоился: если кто-то из Пожирателей ослушается его приказа не посещать деревню и столкнется с кем-то из детей, то Волдеморт скорее всего узнает об этом. Узнает и «случайно» убьет на месте того, кто посмел ослушаться приказа. Впрочем, один ослушался.

Проходя мимо тошнотно-розовой кафешки, он услышал крики и звуки борьбы. Изо всех сил подавив в себе гнев, он ринулся в любовное гнездышко мадам Паддифут. Открыв дверь, узрел забавную картину: Кребб практически за горло держал Уизли, Поттер повис на Креббе, пытаясь отцепить того от своего друга, Гойл поддерживал Драко, у которого носом шла кровь, Паркинсон же запустила заклинание в опешившую Грейнджер. Грязнокровка, не ожидавшая такого поворота, заметила летящее в нее заклятье в последний момент и… выставила невербальный щит.

Гамма эмоций, отразившаяся на ее лице, явственно говорила о том, что Грейнджер сама была шокирована таким поворотом. Волдеморт нахмурился: многие годами тренируются, а у этой полумагглы невербальное получилось, видите ли, случайно. Сняв законные баллы, в слишком малом количестве для такого нарушения и выгнав слизеринскую шайку, он пошел оказывать помощь Забини, ставшему случайной жертвой заклинания Паркинсон.

Гриффиндорцы же, быстро расплатившись, постарались как можно скорее убраться из злополучного кафе, оставив все заботы на плечи своего профессора. Видимо Паркинсон действительно люто ненавидела Грейнджер, раз использовала такое заклинание. Забини и то не выдержал и лежал без чувств, а что было бы с хрупкой грязнокровкой и подумать стра… Темный Лорд задумался. Он только что испугался из-за Грейнджер, в которую могло угодить заклинание? Нонсенс.

Приведя Забини в чувство, Темный Лорд незамедлительно отправил его обратно в школу, наказав обязательно посетить Больничное крыло и выпить восстанавливающее зелье. Падма Патилл вызвалась проводить своего кавалера, что, впрочем, ничуть не удивило Волдеморта.

* * *

Невообразимо уставший, он вернулся вечером обратно в Хогвартс. Сил у Темного Лорда не было совсем, однако гора свитков на его столе говорила о том, что как бы ему не хотелось спать, а работы сами себя не проверят.

Заварив себе чай, он разместился за рабочим столом, усевшись на мягкий удобный стул. Как же его клонило в сон, можно было бы уснуть прямо тут, используя в качестве подушки листы пергамента. Но нет, эти мысли он от себя отогнал, тряхнул головой, пытаясь отогнать дремоту, а для верности еще и по щекам себя похлопал. Усилием воли он заставил себя включиться в работу.

Ох, и тяжелое это дело — проверять малограмотные работы юных волшебников. Темный Лорд заметил одну интересную особенность: тексты многих чистокровных просто пестрели ошибками, словно английский они изучали по корейским учебникам, работы же большинства грязнокровок и части полукровок были довольно приличны. Возможно, тут сказывалось обучение в маггловских школах, где языку уделялось внимание, а не домашнее обучение у полуграмотных родителей, цель которых — научить чадо хоть как-то уметь записывать урок. Все бы ничего, но глаз постоянно цеплялся и спотыкался о скачущие по бумаге слова, что крайне затрудняло проверку.

Отложив в сторону очередной проверенный свиток, он устало откинулся на спинку стула и расстегнул сюртук, чтобы слегка охладиться. Вздохнув, Темный Лорд потянулся за следующим свитком. Красивый убористый почерк, что уже приятно, грамотно написанный текст, тоже в плюс этому эссе. Не со всеми выводами он был согласен, но, в общем и целом, весьма достойно. Посмотрев на фамилию ученика, написавшего это, он вновь погрустнел. Конечно же, это Грейнджер.

Отвлек его стук в дверь. Кому в такое время на месте не сидится?

— Войдите, — ответил он.

В его гостиную, обустроенную под рабочий кабинет, влетела грязнокровка. Щеки ее пылали, глаза блестели, как у ненормальной, а частое и прерывистое дыхание говорило о том, что сюда она бежала изо всех сил. Она что, решила обратиться к нему за помощью? Об этом он тут же и спросил, получив в ответ невразумительный лепет.

— Вы… вы…

— Да, я, — ответил он и тут заметил, что она вертит в руках какую-то бумагу, заглядывая то в нее, то поднимая взгляд полный ужаса на него. Неужели она… — Что у вас в руках, мисс?

Вскочив из-за стола, он в несколько шагов оказался рядом с Грейнджер и вырвал из ее рук бумагу. Это оказалась карта школы! Не просто карта, она показывала местоположение учеников и учителей, вот он увидел имена Поттера и Уизли, бредущих в направлении башни Гриффиндора. Его собственный кабинет, в котором два имени: Гермиона Грейнджер и… Том Реддл. Карта показывала его настоящее имя?

Выхватив из кармана сюртука палочку, он быстро наложил запирающее заклятье, чтобы девчонка не сбежала, а так же заглушающее, чтобы ее вопли не привлекли внимание школы.

— Догадалась, значит, — пробормотал он, стараясь держать себя в руках.

Карту он решил ей не возвращать. Еще бы, такой артефакт! Он о таком и не смел мечтать, даже подумать не мог, а грязнокровка сама принесла ему такую ценную штуку, считай на блюдечке. За такой подарок можно было и пожалеть ее на время, вдруг у нее еще есть что-то не менее ценное. В том, что мозгов у Гермионы нет, он убедился только что. Ни одному здравомыслящему человеку и в голову бы не пришло, заподозрив, что в школе Волдеморт, идти прямиком к нему.

Оставалось только придумать, что с ней делать. Сидя в кресле, он перебирал различные варианты. Убить. Ну, нет, Темный Лорд уже решил, что убивать ее не будет, да и смысла нет. Стереть память? Ну, она хоть и дурочка, но догадливая, вдруг сопоставит одно с другим и откроет тайну Тома Гонта. Нет, нужно что-то более изощренное, то, что не даст ей раскрыть рот и при этом сделает ее марионеткой в его руках. Есть такое. Древнеегипетский обряд, которым привязывали… ну не важно. Самое главное, что она даже соглашаться не обязана, ее согласие вообще роли не играет, так называемый Обет привяжет девчонку к нему раз и навсегда.

Подойдя к Грейнджер, он обнял ее за хрупкие плечики и почти прижался щекой к ее щеке, упиваясь ее восхитительным страхом. Как же она его испугалась, но, не смотря на свой страх, пыталась сопротивляться и вырываться. Волдеморт только крепче сжал ее в объятьях и ласково промурлыкал ей на ухо:

— У тебя нет выбора. Начнем…

* * *

Ему было наплевать, что она испытывала, главное выполнить обряд. Сил много это не отнимало, да и само по себе таинство Обета не являлось сложным. С помощью палочки Волдеморт сделал надрез на ладони Гермионы, затем на своей и сцепил их руки, позволяя крови смешаться. В данном случае чистота его не смущала — главное результат. Девчонка и пыталась вырвать руку, да куда ей соперничать с взрослым сильным мужчиной, который одной рукой держал ее за талию, прижимая к себе, другой сжимал ее ладонь, чувствуя, пульсацию в руке.

Вокруг их переплетенных пальцев образовалась алая дымка, быстро окутавшая их руки, а затем и тела. Сквозь марево, Темный Лорд мог разглядеть перепуганное лицо Гермионы, не понимавшее, что он творит. Он впервые применял подобный обряд, поэтому закончив произносить заклинание, не был уверен на счет последнего пункта, скрепления «договора». Поразмыслив минуту, Волдеморт все же склонился к Гермионе и легонько чмокнул ее в губы, затем моментально выпрямился, кривясь. Глаза самой девчонки при этом в панике расширились.

— Не строй иллюзий, — поспешил успокоить ее Лорд. — Мне это было еще менее приятно, чем тебе.

Дымка постепенно развеялась, не оставляя после себя и следа о том, что только что здесь вершилось колдовство, напоминал только ноющий порез на руке.

— Все, грязнокровка, — удовлетворенно заключил он, выпуская Гермиону из объятий. — Теперь ты моя, — он усмехнулся и уселся в кресло. Палочкой приманил чашку с давно остывшим чаем и сделал большой глоток. — Надо проверить, хорошо ли действует Обет… Поклонись-ка мне, — лениво приказал Волдеморт.

Ее глаза широко распахнулись, и он увидел, как Гермиона против воли отвешивает почтительный поклон. Спина ее, словно сама собой, согнулась, а лицо девчонки перекосила боль.

— Хорошо, но этого мало, — заключил Темный Лорд, после того, как спина грязнокровки вновь вытянулась в струнку. — Хочу проверить, что еще может заставить тебя сделать Обет.

Он встал с кресла и зашагал по кабинету, задумчиво постукивая указательным пальцем по подбородку. Заставлять делать всякие ребяческие глупости, такие, как: поцелуй подошвы, лизнуть дверь и тому подобное, ему казалось верхом идиотизма. Нужно было придумать что-то действительно интересное. Как назло, в уставший мозг Волдеморта не приходило ни одной дельной мысли. Но одна была. Уж очень было интересно Лорду…

— Какой самый главный страх Гарри Поттера? — быстро спросил он и увидел, как Гермиона сменилась в лице, пытаясь противостоять действию Обета.

— Дементоры, — наконец выдавила она из себя.

— Даже не я? — изумился он, приподняв брови. — Мерлин, как интересно.

Затем ему показалось, что тянуть дальше время негоже и пора приступать к тому, для чего, собственно, он и затеял эту возню с Обетом. Темный Лорд оперся бедром о свой край дубового стола, скрытого кипой свитков, и, скрестив на груди руки, изучающе смотрел на Грйнджер.

Девчонка стояла, опустив глаза в пол, и наматывала каштановую прядь на указательный палец. Такая маленькая и такая наивная, что даже смешно становится. Такую наивность он давно не встречал и честно говоря, полагал, что Грейнджер куда расчетливее, но тут он ошибся, если и была в ней расчетливость, то она ее умело скрывала.

— Итак, — начал Волдеморт. — Каждый день ты будешь приходить ко мне и докладывать о том, что натворил мальчишка за день.

— Я не буду… — начала Гермиона.

— Я сказал, каждый день, ты будешь приходить, — холодно отрезал Темный Лорд. — Это не обсуждается, ты — моя слуга и будешь выполнять все мои приказы. Даже если ты не захочешь — Обет заставит тебя, — он злорадно усмехнулся, еще бы, получить такой трофей в свои руки. Это даже не пешка, это ферзь в его руках.

* * *

После должно быть самого кошмарного вечера в своей жизни Гермиона медленно брела к гриффиндорской башне. Как же погано было у нее на душе, какой идиоткой она себя ощущала. Подумать только! Она пошла сама, своими ногами прямо к Волдеморту, прямиком к нему. На что она вообще рассчитывала? Что он падет перед ней и расскажет обо всех своих планах? Об одном плане она поняла — Гарри Поттер. Ему понадобилось втереться к Гарри в доверие, видимо, чтобы узнать его слабые места.

Гермиона облокотилась о холодную каменную стену в коридоре. Нет, она не может так поступить, не может она шпионить за другом для этого чудовища. Ей хотелось вернуться к Волдеморту обратно и все ему высказать, да только она испугалась, что тот не обрадуется ее визиту. Лучше уж пусть она будет шпионить за Гарри, чем кто-то другой. Может быть, ей удастся повернуть ситуацию в свою сторону.

Снова тяжело вздохнув, она отлепилась от стены и медленно побрела к гостиной. Еще и карту он умыкнул. Попробуй она укради ее обратно, он же сразу догадается, у кого искать этот артефакт. Тогда он покажет ей, что нельзя злить темных магов. Хотя от мысли о гневе Волдеморта у нее почему-то вылетел из груди нервный смешок — очень уж не шло хмурое выражение к его лицу.

* * *

Сам Волдеморт, сидя в кресле, внимательно изучал карту, о которой столько думала Гермиона. Занятная штуковина, однако, эта карта. Ему было очень интересно, что за умники ее составили. Ведь это же надо было: облазить всю школу, тщательно все зарисовать, еще и масштаб соблюсти, затем заколдовать так, чтобы на карте было видно, кто ходит по школе. Хотя, не такое уж и великое волшебство.

Почесав подбородок краешком карты, Волдеморт приманил к себе пустой свиток и скопировал на него содержимое. Получилось очень похоже. Пара модифицированных следящих чар, щепотка лордовой гениальности, и новый артефакт готов! На глаз и не отличить, если только не знать пару нюансов, но он сомневался, что у шестикурсников хватит ума распознать, в чем заключается подвох.

Сладко зевнув и потянувшись так, что хрустнули суставы, он отправил поддельную карту на стол, оригинал же он уменьшил и положил в карман — такое сокровище должно всегда быть под рукой. Внезапное появление грязнокровки выбило его из колеи, а обряд отнял последние силы. Рассудив, что толку от того, что работы он будет проверять в таком состоянии, никакого, Темный Лорд решил отправиться спать. А уж утром, на свежую голову…

За завтраком Гермиона старалась не смотреть в сторону преподавательского стола, за которым, мило улыбаясь, что-то рассказывал МакГонагалл Волдеморт. До чего же он скользкий тип. Хотя, вчера она ожидала от него большего. Думала, что без Круциатуса он ее не отпустит, но пытки применять он не стал. А сейчас сидел с таким видом, будто минувшим вечером совершенно ничего не произошло.

Вздохнув, Гермиона развернула воскресный номер «Пророка» и, взглянув на первую страницу, подавила удивленный возглас. Новости ярко пестрели, одна невероятнее другой. Перестановка в Министерстве магии. Голова у нее закружилась, когда она увидела, что создан комитет, занимающийся проблемами «чистоты крови». Она нервно взглянула на преподавательский стол.

— И когда он только успел… — прошептала Гермиона, глядя в лицо Волдеморта.

Он же, повернул голову к столу гриффиндорского факультета и словно издеваясь, растянул губы в мерзкой улыбке, будто говоря: «А чего ты ожидала, грязнокровка?».

Дамблдора больше нет, а значит, последний сдерживавший Темного Лорда барьер рухнул. Без директора Орден Феникса скорее всего много не навоюет… Отведя глаза от Волдеморта, Гермиона снова уткнулась в газету. «Тех, кто будет заподозрен…», — гласило начало статьи, а дальше читать Гермионе совершенно расхотелось. За слизеринским столом активно шушукались, видимо, обсуждая новости, она заметила глумливые взгляды Драко и его компании, которыми они одаривали ее. Несомненно, что эти разбирательства, затронут и ее.

Еще раз взглянув на Волдеморта, Гермиона прошипела сквозь зубы:

— Сволочь…

* * *

Волдеморт умело расставлял свои фигуры на Министерском поле, незаметно смещая с должности одних и продвигая вперед других. Так уж получилось, что основные перетасовки в Министерской колоде были втихую выполнены еще к началу учебного года, а мелких сошек подвинули только сейчас, о чем и разрешили сообщить «Пророку». Про комитет информация не должна была быть обнародована, но видимо, кто-то из его подчиненных сболтнул-таки газетчикам лишнего.

Паника, отразившаяся на лице Грейнджер, так позабавила Лорда. С какой ненавистью девчонка смотрела на него, как гневно блестели ее карие глаза, как скривился ее алый ротик от отвращения. Она казалась настоящей фурией, растрепанной, разгневанной и совершенно покорной его воле. Когда он взглядом приказал ей успокоиться — она тут же взяла себя в руки и смотрела на газету отстраненно, словно эти новости ее не касались.

Сразу после завтрака ему пришлось вернуться к себе в покои и заняться проверкой оставшихся работ. Если бы не пресловутый поход в Хогсмид, то он бы успел управиться вовремя, а так пришлось тратить все воскресенье на то, чтобы просмотреть бездарные эссе. Если первокурсникам было простительно допускать ошибки и ляпы, то вот работы старших курсов хотелось спалить в камине, а тем, кто писал этот бред выдернуть руки.

Волдеморт, решив отвлечься, посмотрел на копию карты, лежащую на столе. Теперь все в порядке — карта показывает только Тома Гонта. А неподалеку крутилась надпись с именем Гермионы Грейнджер, видимо, девчонка все же пыталась противостоять Обету, и следила не за Поттером, а за Реддлом. Усмехнувшись, Волдеморт поднялся из-за стола и выглянул в коридор, тут же заметив, как за угол быстро спряталась растрепанная девица.

— Мисс Грейнджер, — позвал он и оперся плечом о дверь. — Будьте любезны выйти из своего убежища.

Ответом ему была тишина. Волдеморт уже стал терять терпение.

— Это не просьба, Грейнджер, — жестко произнес он, с удовольствием наблюдая, как Гермиона выходит из-за угла и подходит к нему. — Теперь иди в мои покои, — приказал Волдеморт.

Опустив голову, Гермиона послушно прошла в указанном направлении. Волдеморт только самодовольно усмехнулся, наблюдая, с каким страхом она выполняет его приказ. Затем он сам прошел следом. Заняв место за столом, он в привычной манере, оглядел стоявшую все еще опустив голову, Гермиону.

— Вот как ты выполняешь мои поручения, да, Грейнджер? — язвительно поинтересовался он.

— Вы мне ничего не приказывали, — пробормотала она, глядя в пол.

— Правда? А докладывать о Поттере разве я тебя не просил? — он удивленно поднял брови. — Почему ты не следишь за ним? — с угрозой в голосе спросил он.

Гермиона на мгновение замялась, а затем, вскинув голову, посмотрела Волдеморту прямо в глаза. Ее поведение даже слегка озадачило Темного Лорда, заставив приподняться на стуле и податься вперед, вытягивая шею, чтобы получше вглядеться в глаза гриффиндорсокй нахалки. Ее слегка трясло от страха, это Волдеморт прекрасно видел, но все же она нашла в себе силы не отводить взгляд и не утыкаться снова в пол.

— Приказа следить за Гарри вы мне не давали, — спокойно ответила она. — Вы приказали мне каждый день докладывать о том, что он сделал за день.

Волдеморт прямо почувствовал, как ярость захлестывает его. Эта маленькая дрянь сумела обмануть его и главное как ловко она его обвела. Видимо перемену в его настроении Гермиона заметила, потому что, нервно сглотнув, она отступила на несколько шагов назад.

— Восхитительно, — прошипел он, — просто великолепно! Ты решила включить голову, которую вчера отключила напрочь, — усмехнувшись, он захлопал в ладоши. — Похвально! Мне надо говорить тебе, какой будет мой приказ?

Гермиона испуганно затрясла головой.

— Замечательно, — он оперся бедром о письменный стол, чуть сдвинув бумаги. — Куда это ты пошла? Я тебя не отпускал, — успел остановить Волдеморт Гермиону, уже потянувшуюся к дверной ручке.

Вновь опустив голову, Гермиона послушно повернулась к темному магу. Тот, скрестив руки на груди, насмешливо взирал на перепуганную девушку. Ему в голову пришла идея, как снять с себя часть нагрузки и заодно посмотреть, как хорошо Гермиона с этим справится. Он кивнул ей на стол.

— Проверь работы пуффендуйских первокурсников, Грейнджер и, может быть, я отпущу тебя шпионить за Поттером, — произнес он, возвращаясь за стол.

Гермиона послушно взяла несколько работ и направилась с ними к креслу, к тому самому, в котором Волдеморт так любил сидеть вечером, которое он специально поставил так, чтобы было достаточно тепло, но жар от камина не слишком мешал. С непроницаемым выражением лица, она погрузилась в обитое красным бархатом кресло и принялась выверять работы. Волдеморт внимательно следил за тем, как она пытается устроить свитки на коленях, при этом еще и не разлить чернильницу. Наконец, она приманила палочкой пустой лист пергамента и трансфигурировала его в планшет.

Темный Лорд смотрел на ее манипуляции, подперев кулаком щеку, забыв о том, что ему самому нужно заниматься проверкой. Он просто наблюдал за молоденькой ведьмочкой, а в голову ему лезла мысль, что если бы он не знал о том, что она грязнокровка, то и не подумал бы, что она не чистокровная. Так уверенно она держалась, с таким достоинством, словно сам Лорд грязнее ее. На мгновение, Волдеморту даже захотелось подойти и взглянуть на эту нахалку ближе, хорошенько рассмотреть ее черты. Но он только недовольно поджал губы и вернулся к проверке работ.

Вплоть до самого ужина он не выпускал грязнокровку из кабинета, нагружая ее проверкой работ. Теперь Волдеморт четко решил, что в таком количестве он задания больше давать не будет. Все же помимо обучения премудростям магии юных волшебников и слежки за Поттером, которую теперь он перенес на плечи Грейнджер, у Лорда было немало других важных дел. Стоило организовать проверку в Министерстве, которую он давненько планировал, плюс проконтролировать работу комитета, слишком рьяно взявшегося исполнять свои обязанности.

Ленивым взглядом он проследил, по карте, как Гермиона направилась в Большой зал, туда же, словно ручеек, устремились и другие ученики. Урчащий желудок подсказал Волдеморту, что не плохо бы и ему отправиться на ужин.

* * *

А ночью Волдеморт совсем измотался, стоило ему закрыть глаза, как перед внутренним взором вставала гордая гриффиндорка. Девушка вздергивала носик, поправляла буйные локоны и недовольно морщилась, глядя на Темного Лорда. Он протянул было к ней руку, чтобы ухватить, но она ловко увернулась от него. Она всегда ловко выворачивалась. Так он и провел ночь — в призрачных погонях за грязнокровкой.

Наутро уставший, не выспавшийся и невероятно злой профессор Гонт зашел на урок по Защите у шестого курса и воочию наблюдал причину своих ночных терзаний. Пока урок не начался, Грейнджер что-то весело обсуждала с Поттером и Уизли, покачивая ножкой. При его появлении она на мгновение осеклась, но потом взяла себя в руки и продолжила непринужденную болтовню. У Волдеморта округлились глаза, надо же, она его совсем не боится! Или делает вид, или…

Заполнившие классную комнату ученики возвестили о том, что урок должен вот-вот начаться, а прозвеневший звонок окончательно подтвердил это. Уже с привычной полуулыбкой, Волдеморт дождался, когда все рассядутся и начал вести урок. На этом уроке ему захотелось узнать, одна ли Грейнджер может колдовать невербально, а то может быть есть в этой школе и другие, не менее светлые головы.

Прокашлявшись и поздоровавшись с учениками, услышав дежурное: «Здравствуйте, господин профессор!», Том Гонт начал урок.

— Кто скажет мне, что такое невербальные заклинания? — весело спросил Волдеморт, поглядывая на студентов.

Тут же послышалась возня, кто-то полез в сумку за справочником, Драко принялся листать учебник, Гарри напряженно сдвинул брови, и лишь одна Гермиона подняла руку вверх. Но Волдеморт не спешил ее спрашивать, с удовольствием отметив, какое недовольство отразилось на ее личике. Сам Волдеморт поморщился, ведь это же легко, само название говорит о виде заклинаний. Неужели в этом классе все настолько тупы?

— Невербальными считаются заклинания, произнесенные не вслух, а «про себя», — спокойно сам ответил Волдеморт, ехидно скосившись на Гермиону. — Мистер Малфой, если вам что-то неясно, вы всегда можете поднять руку и задать вопрос.

Драко побледнев, замотал головой.

— А если вам все ясно, то прекратите, пожалуйста, рыться в учебнике и слушайте меня, — строго произнес Волдеморт, проявляя свой профессорский авторитет.

Малфой тут же замер, так и остановив руку на перелистывании страниц и, открыв рот, уставился на Темного Лорда.

— Итак, с этим вопросом мы разобрались, идем дальше, — он скрестил руки на груди и посмотрел на Паркинсон. — Какие преимущества дает умение колдовать невербальные заклинания?

И вновь взметнулась в воздух одинокая рука Гермионы. Ему даже стало жаль эту сиротливую ручку, возвышающуюся над головами учеников.

— Это же так просто, ну же, — подбадривал он учеников, стараясь не обращать внимания на Грейнджер.

Ему вспомнилось, как Снейп рассказывал, что всезнайка долго не продержится, если не дать ей ответить. Теперь Волдеморту было интересно, как же долго выдержит Гермиона. На удивление, она оказалась весьма терпелива. Скорее всего, это просто знание того, что перед ней Волдеморт, а не милый Том Гонт. Не знала бы она его секрета, уже болтала бы, не умолкая, выдавая правильные ответы.

— Мистер Поттер, может быть вы? — обратился он к Гарри, видя, как тот слегка покраснел.

— Противнику неизвестно, какое заклинание мы колдуем? — неуверенно спросил паренек.

— В точку! — усмехнулся Лорд. — Противнику неизвестно, какое заклинание мы накладываем. Итак, думаю всем понятно, что темой сегодняшнего занятия будут именно невербальные заклинания? — он обвел взглядом класс. — Прошу всех подняться со своих мест и проследовать в зону для практических занятий. Мне нужно оценить ваш потенциал.

* * *

На обед Гермиона брела с таким видом, будто ее окунули в бочку холодной воды, лица на ней не было. А все из-за профессора Гонта, дважды проигнорировавшего ее на уроке и продолжавшего игнорировать ее в дальнейшем. Знала она прекрасно, что это Волдеморт, но все равно, как же ей было обидно, почти до слез.

Самое ужасное заключалось в том, что ей так и не удалось воспроизвести ни одного невербального заклинания. Скорее всего, из-за волнения, вернее это она так себя утешала. Волдеморт же, уцепившись за Гарри, не обращал на нее никакого внимания.

И вечер обещал быть невеселым, проводить его в компании темного волшебника — то еще удовольствие. Перед этим нужно завести первокурсников в гостиную, еще и уроки сделать. Вот тут Гермиона решила, что готовиться к уроку по Защите от темных искусств она не будет. Специально не будет, все равно он ее и не спросит.

Горестные рассуждения ее прервал тихий голос «профессора Гонта» у нее над ухом.

— Сегодня в пять, — шепнул он и, как ни в чем не бывало, пошел дальше, к учительскому столу.

А Гермионе подумалось, что она и остальные уроки сделать не успеет, не только эту гадкую Защиту.

* * *

В пять часов она уже стучалась в покои к Волдеморту, чувствуя, как от страха у нее подгибаются коленки. Дождавшись разрешения войти, Гермиона быстро протиснулась в дверь и встала напротив кресла, в котором устроился сам Лорд. Смотреть на него ей совсем не хотелось, а потому она опустила глаза в пол.

— Ну, — спокойно начал Волдеморт, переворачивая страницы «Ежедневного пророка», — рассказывай.

Гермиона молчала. За весь день у нее не было возможности, как следует исполнить приказ Волдеморта, а именно шпионить за Гарри. На уроках делать это было проблематично, а после она была так поглощена собственными страданиями, что не обращала ни на что внимание.

— Ты будешь отвечать или мне клещами из тебя тянуть слова? — с нажимом спросил Волдеморт, откладывая газету. — Или вредный профессор Гонт тебя так сильно обидел, что ни о чем другом ты и думать не могла?

Он явно издевался над ней. Гермиона затрясла головой, сутуля плечи еще больше, а Волдеморт поднялся из кресла и подошел к ней ближе. Он обходил ее по кругу, не отрывая взгляда от своей жертвы, и тихо посмеивался, чувствуя, как она боится его.

— Отпустите, — прошептала одними губами Гермиона, понимая, что это безнадежно.

— О, нет-нет-нет, — нараспев произнес он. — Ты мне еще пригодишься…

Его речь прервал резкий стук в дверь, а следом в кабинет ввалился взмыленный Малфой. На пареньке лица не было, Гермиона еще ни разу не видела его в таком состоянии. Драко трясло, словно в ознобе и он нервно глядел на Волдеморта.

Темный Лорд, нахмурившись, повернулся к Драко. У Гермионы сложилось впечатление, что не единожды вот так слизеринец врывается в покои Волдеморта, а тот уж слишком спокойно реагирует на такое вмешательство. Ей подумалось, что на такую вольность он вполне мог бы ответить Круциатусом, но по какой-то причине не стал. Он только тихо спросил:

— Опять?

— Иди, я тебя догоню, — сказал Волдеморт Малфою и повернулся к Гермионе. — А ты жди меня здесь, Грейнджер, мы еще не закончили.

На этих словах он вышел.

А Гермиона осталась стоять на том же месте, все еще ощущая его хватку на своих плечах. Видимо, теперь у нее останутся синяки. Какое-то время она просто стояла, но ее стало одолевать нешуточное любопытство. Тут было столько книг, а ей было так интересно, что читает Темный Лорд.

Закусив губу, она двинулась к книжным полкам, осторожно крадясь, словно вор в бакалейной лавке. Наконец, оказавшись возле стеллажа, она с интересом принялась рассматривать корешки книг. Чего тут только не было! На некоторые книги она видела ссылки в учебниках, но найти до этого не могла — фолианты считались очень редкими. Хотя, чего еще можно было ожидать от Волдеморта? Конечно же, он потрудился собрать у себя коллекцию различной литературы. К удивлению Гермионы тут были не только труды по темной магии, так же присутствовали трактаты по Нумерологии, Астрологии и даже Прорицаниям. Гермиона усмехнулась, неужели Волдеморт верит в пророчества? Однако, если он был так одержим идеей убить Гарри, выходит, верит.

Гермиона уже пальцем водила по корешкам книг, шепча про себя названия. Она словно оказалась в волшебной лавке, полной чудес. И тут ее взгляд выхватил с полки тот фолиант по Нумерологии авторства Мириады Белесой, который она искала еще в прошлом году, даже делала заказ во «Флориш и Блоттс», но те так и не смогли достать его. Невольно Гермиона облизнула в момент пересохшие губы и потянулась за книгой. Сердце ее затрепетало так сильно, как оно не билось никогда, даже когда несколько дней назад Волдеморт наложил на нее заклятье Обета.

Дрожащей рукой она взяла с полки увесистую книгу и открыла ее на первой странице.

— Только одним глазком посмотрю, — прошептала она, успокаивая и уговаривая себя.

— А у тебя губа не дура, — послышался у нее над ухом голос Волдеморта.

От неожиданности Гермиона подскочила, чуть не выронив книгу из рук.

— Осторожнее, — предупредил он ее. — Если ты испортишь книгу, то потом я испорчу тебя.

Эта угроза прозвучала так двусмысленно и пошло, что у Гермионы по спине побежали мурашки. Она, было, обернулась к Волдеморту, но тот уже шел к креслу, с таким видом, будто ничего и не сказал.

— Так я могу ее почитать? — уточнила она, стараясь не смотреть на него.

— Можешь, — подтвердил Волдеморт.

Он хотел сказать что-то еще, да только его снова прервали, на этот раз рыдания под дверью кабинета и настойчивое поскребывание. Раздраженно вздохнув, Волдеморт поднялся из кресла, в котором только было устроился, бросил Гермионе: «Сделай мне чай!». И пошел к двери, под которой обнаружилась рыдающая Алекто. Увидев Темного Лорда, она вскочила и уцепилась за край его сюртука.

— Пожалуйста, милорд, не гоните, — рыдала навзрыд Пожирательница.

Злобно сверкнув глазами, он ухватил Алекто за плечи и втолкнул в кабинет.

— Ты что, совсем ума лишилась, ненормальная? — зашипел он на рыдающую женщину.

— Мило-о-орд, я постараюсь, — глотая слезы, завывала она в ответ, даже не замечая находящуюся здесь Гермиону.

— Ты уже и так постаралась достаточно, — брезгливо скинув с себя ее руки, произнес Волдеморт. — Что я говорил тебе про пытки первокурсников? Я запретил тебе их пытать. А что сделала ты?

Кэрроу упала перед ним на колени, судя по ее виду, она готова была обнимать ноги Волдеморта, да только слишком боялась его гнева.

— Больше не повторится, милорд, никогда не повторится, — причитала она. — Только не отправляйте меня к брату…

Он отпихнул ее ногой к двери и достал палочку. Поигрывая ею, он приблизился к сжавшейся в страхе женщине и мерзко ухмыльнулся.

— Круцио! — воскликнул Волдеморт, направив палочку на Алекто.

Та взвизгнула и затряслась в конвульсиях, рот ее открывался и закрывался, как у рыбы, выброшенной на берег. Сам мучитель, садистски усмехнувшись, подошел ближе к бьющейся в судорогах Кэрроу. Гермиона прикрыла ладонью рот, чтобы не охнуть от ужаса, охватившего ее: ей впервые доводилось видеть, как пытают других людей. А Волдеморт, судя по всему, прямо наслаждался этим.

Наконец он отвел палочку в сторону и легонько ткнул носком ботинка в бок Кэрроу.

— Такое больше не повторится, Алекто, потому что ты сейчас же идешь собирать свои вещи и выметаешься из школы, — прошипел он, сузив глаза, подобно змее. — Что ты на меня смотришь? — угрожающе прикрикнул он на Кэрроу, у которой, судя по всему, случился ступор. — Встала и пошла!

Взмахнув палочкой, Волдеморт открыл дверь и указал на выход пальцем. Алекто ничего не оставалось делать, она поправила свои огненно-красные лохмы, выбившиеся из тугого пучка, и понуро вышла. На мгновение Гермионе показалось, что Волдеморт готов пнуть Пожирательницу под зад, чтобы та двигалась быстрее.

Когда дверь за Алекто закрылась, Волдеморт повернулся к Гермионе и насмешливо усмехнулся.

— Понравилось шоу, а, Грейнджер? — спросил он с таким видом, будто он только что не пытал на глазах Гермионы свою приспешницу, а жонглировал мячиками или достал кролика из шляпы. — Видишь, как я ценю своих слуг?

Гермиона с замирающим от страха сердцем молча кивнула. Только что Волдеморт очень красноречиво показал ей, что то же самое он может сделать и с ней, если она проштрафится.

— Но вот что странно… — начала Гермиона, и тут же запнулась, однако Волдеморт, жестом приказал ей продолжать. — Похоже, что брата она боится даже больше, чем вас… — закончила она и тут же закусила губу, в ужасе от того, что она только что сказала злому волшебнику

Но тот, совсем не разозлился, он уже сидел в кресле и тянулся к своей недочитанной газете.

— Так и есть, — согласился Волдеморт и, к удивлению Гермионы, пояснил: — У них в семье сложные взаимоотношения.

— Сложные? — переспросила девушка.

— Да, слышала про такое правило «Ни капли чистой крови на сторону»? — спросил он и продолжил после того, как она кивнула. — Ну, так вот в их семье оно частенько чтится между братьями и сестрами. Намек понятен?

Гермиона снова кивнула, ошарашено глядя на него.

— Но ведь это не нормально, — прошептала она. — Какие же тогда родятся дети?

— Такие же, как Алекто, — безразлично ответил Волдеморт. — Это ты еще ее братца Амикуса не видела. Вот где семейный генофонд разгулялся.

К изумлению Гермионы, Волдеморт сейчас был на редкость разговорчив и даже дружелюбен.

— Ты заварила мне чай? — тут же переключил он тему.

Гермиона поспешно кинулась исполнять приказ. Когда все было готово, она трясущимися руками подала Волдеморту чашку. Он принял ее и вдохнул аромат, пахло бергамотом и жасмином. Тут Гермиона вспомнила, что обычно Волдеморт пьет пуэр, хотела было исправить свою оплошность, но тот жестом остановил ее.

— Ничего, сойдет и этот, — пробормотал он, дуя на горячий чай, прежде, чем сделать глоток.

Отхлебнув из чашки, он поставил ее на подлокотник и раскрыл газету. Гермиона же сразу решила, что Волдеморт в ней больше не нуждается и решила уйти. Не тут-то было, он сразу опустил газету на колени и метнул гневный взгляд на девушку, шагнувшую к двери.

— Я тебя не отпускал! — рявкнул он на нее.

Гермиона так и застыла, занеся ладонь над ручкой. Она вся сжалась под его пристальным взглядом и стала жалеть, что она не призрак, способный просачиваться сквозь стены.

— Если будешь продолжать страдать своим гриффиндорским любопытством и идиотизмом, то призраком я тебя сделаю, не сомневайся, — пробормотал он, словно прочтя ее мысли.

— Но уроки… — начала было Гермиона, глядя в пол.

— Плевал я на твои уроки, — язвительно заметил Волдеморт. — Будешь стоять здесь, пока я тебя не отпущу.

Вздохнув, Гермиона осталась стоять на месте, разглядывая свои туфли. На мгновение она подняла глаза и провела взором по фигуре Волдеморта, вальяжно развалившегося в кресле. Не такой, каким его описывал Гарри, совсем не такой. Стройный, и, не смотря на всю неприязнь к нему, Гермиона не могла не согласиться с тем, что он привлекателен. Волдеморт перевернул страницу газеты и углубился в чтение.

Гермиона стояла и переминалась с ноги на ногу, ей не хотелось проводить время без пользы. Но раз уж она так попала, да и у Волдеморта настроение не такое плохое, то возможно стоило попытаться.

— Извините, — начала она, — а можно мне…

— Что? — слегка недовольным тоном спросил ее волшебник.

— Не хотелось бы впустую тратить время, — тихо проговорила она. — Можно мне почитать ту книгу? — Гермиона кивнула в сторону стола, на краю которого остался лежать фолиант. — Вы же разрешили?

Волдеморт, прищурившись, смерил девушку взглядом.

— Читай, — милостиво разрешил он.

Подойдя к столу, она бережно взяла книгу в руки и провела пальцами по полустершемуся названию. Видимо книгой часто пользовались, но все же относились к ней бережно, потому что страницы неплохо сохранились. Книга была довольно старая, наверное, даже старше самого Волдеморта. Вдохнув аромат пергамента, Гермиона ее открыла. Не заметно для себя присев на краешек стола, она углубилась в чтение.

Со стороны это могло показаться идиллией: учитель сидит в кресле с газетой в руках, а ученица читает материалы по Нумерологии. Выглядело так, словно Гермиона готовилась отвечать урок и просматривала задание в учебнике, потому что она нервно покусывала нижнюю губу, пробегая взглядом по строчкам.

На мгновение Волдеморт оторвался от газеты и посмотрел на Гермиону, в глазах его полыхнул плотоядный огонек, как у хищника, напавшего на след жертвы. Та, не замечая, продолжала читать и вздрогнула от неожиданности, когда Волдеморт оказался рядом с ней. Мягко забрав у нее книгу, он захлопнул ее и положил на стол.

— Можешь идти, достаточно на сегодня, — тихо произнес он, буравя Гермиону взглядом.

В ответ она кивнула и быстро выбежала из кабинета, захлопнув за собой дверь. Волдеморт, усмехнувшись, взял книгу в руки и, так же как и Гермиона ранее, провел пальцами по ее названию.

* * *

Выбежав из покоев Волдеморта, Гермиона поняла, что провела там не менее трех часов, и на уроки осталось очень мало времени. Она решила не идти на ужин, а отправилась прямо в спальню, где оставила свою сумку.

— Какая же ты дура, Гермиона Грейнджер, — шепотом корила она себя, бредя по пустому коридору к Гриффиндорской башне. — Так попасться Волдеморту можешь только ты…

— Что простите? — этот низкий голос заставил Гермиону резко остановиться.

Обернувшись, она встретила суровый взгляд темных глаз директора Снейпа. Тот выглядел слегка озадаченно. Но быстро взяв себя в руки, он схватил Гермиону за руку и потащил к своему кабинету. Она даже не пыталась сопротивляться, просто покорно брела за ним, понуро опустив голову. Сегодня Гермиона точно не успеет выучить уроки.

* * *

Заведя Гермиону в свой кабинет, директор быстро запер дверь и навел заглушающие чары, так же он подошел к камину и заблокировал его. А Гермиона в тот момент оглядывалась по сторонам. Выглядел теперь кабинет иначе, не так как при Альбусе Дамблдоре. Теперь эта большая круглая комната казалась куда аскетичнее и проще, не было нагромождения всяких мудреных приборчиков и множества столиков, на изогнутых ножках. Посередине стоял стол, вдоль стен же высились полки с книгами, а в дальнем конце имелась лестница к двери, должно быть, спальне.

— Рассказывайте, Грейнджер, — потребовал директор Снейп, садясь за стол из черного дерева, на котором кроме чернильницы, пера и аккуратно сложенной папки пергамента, ничего больше не было.

Испугавшись, она затрясла головой и попятилась к двери. Если она скажет, то нарушит Обет, это убьет ее, или ее убьет Волдеморт. Гермиона замотала головой, зажав рот руками, всем своим видом показывая, что она не может ничего сказать.

— Как же вы глупы, Грейнджер, — покачал головой Снейп. — Мне, фигуре, приближенной к Темному Лорду прекрасно известно о том, что он находится в школе под личиной Тома Гонта. Мне интересно, откуда это известно вам? — Северус Снейп отодвинул один из ящиков свое стола и, покопавшись там, выудил скромный пузырек и поставил его на стол. — Рассказывайте мисс, или это зелье расскажет все за вас.

Гермиона села на предложенное ей место и пустилась в рассказ. Несколько раз она даже всхлипнула, вспоминая о том, как невежливо с ней обходился Темный Лорд.

— Да, Грейнджер, вы — дура, — констатировал Северус Снейп, выслушав сбивавшийся монолог Гермионы. — Признаться, я и представить не мог, что вы решитесь проверять все сами. Такая идея достойна мистера Уизли или Поттера, а о вас я был немного более высокого мнения.

— Я… я… — лепетала Гермиона, вжав голову в плечи. — Я честно не совсем понимаю, что на меня нашло. Даже не подумав, побежала, только когда…

— Было уже слишком поздно, когда вы включили голову, — закончил за нее директор Снейп. — Что ж, попытаемся из этой ситуации извлечь выгоду. Конечно же, без вреда для вас, мисс, — поспешил он ее успокоить.

Выпустив Гермиону из кабинета, Северус Снейп вернулся обратно за директорский стол. Выглядел он куда более уставшим, чем в самом начале учебного года: кожа, раньше казавшаяся просто восково-желтой, теперь отдавала неестественной синевой, а под темными глазами директора заметно проступали не менее темные круги. Обведя взглядом будто погруженный во мрак кабинет, мистер Снейп в который раз для себя констатировал, что при нем, в отличие от Дамлбдора, кабинет выглядел замогильным царством. Это немного давило на психику — сплошь черные краски, как будто в душе у двойного агента не было даже лучика надежды. Но вот сейчас луч забрезжил. Тонкий, едва уловимый.

Северус сидел на месте, не двигаясь, будто боясь спугнуть впорхнувшую в сознание надежду, такую крохотную, что страшно было даже подумать о ней. Мысленно Северус понимал, что на самом деле ему нужно затушить этот зыбкий лучик, замаячивший перед ним, затушить, чтобы Волдеморт ни в коей мере не догадался, что он, Северус, знает хоть что-то об их с Гермионой контракте.

— Все же, нужно подробнее изучить тот Обет, что использовал Темный Лорд, — тихо пробормотал себе под нос Северус Снейп, понимая, что и эта ночь пройдет для него без сна.

Неслышно встав, он подошел к камину, расположенному в половину стены, прямо под книжными полками, и, чуть подумав, взял кучку пепла из чашки, висевшей сбоку. Еле слышно он прошептал место, в которое намеревался попасть и… был таков.

* * *

Темный Лорд стоял возле того места, где несколько часов подряд находилась Гермиона и неосознанно водил пальцами по еще теплой поверхности стола. Затем он взял в руки томик по Нумерологии и, заботливо погладив потрепанный корешок, отправил его взмахом палочки на полку. Вернувшись в кресло, Волдеморт откинулся на спинку и прикрыл глаза. Что он только что делал? Зачем ему вообще понадобилось держать тут Грейнджер несколько часов? Ответа он не знал. Ему было известно только одно — отчего-то очень хотелось сломить глупую выскочку, посмотреть на ее падение.

За всеми своими мыслями он не заметил, как задремал. Спокойный и здоровый, по началу, сон, переросший в дальнейшем во что-то невероятное. Ему снилось, что грязнокровка вернулась в его кабинет и снова встала возле стола, облокотившись о него бедром, и вновь принялась читать книгу, волшебным образом оказавшуюся у нее в руках. Волдеморт хотел было на нее накричать, чтобы девица шла вон, но когда подошел к Гермионе, понял, что не может вымолвить ни слова, а стоит и неотрывно смотрит в глаза грязнокровке. А та, подняв на него смущенный взгляд, покусывала нижнюю губу. Его вдруг нестерпимо самого потянуло укусить ее за эту несчастную губу. Волдеморт подался к Гермионе, она двинулась к нему, и он с ужасом осознал, что кусать он ее точно не будет.

Вскрикнув, Волдеморт проснулся и после того, как он потряс головой, то для верности еще и пошлепал себя по щекам.

— Чертовщина… — пробормотал он, встав с кресла и направившись к спальне. — Приснится же такой бред…

* * *

Сама Гермиона корпела в данный момент над домашними заданиями, кляня на чем свет стоит Темного Лорда за то, что тот ее так задержал. Она очень старалась успеть сделать хоть что-то. Гостиная давно опустела, последними уходили Лаванда с Роном, и Браун, хохотнув, что-то шепнула Рону на ухо и покрутила пальцем у виска, указывая взглядом на Гермиону. Та сделала вид, что не заметила ужимок Лаванды, и еще больше уткнулась в книги.

Наконец, почти все было сделано, и, окинув довольным взглядом пергаменты с заданиями, Гермиона, сладко зевнув, потянулась. Не стала она выполнять задания только по одному предмету — ненавистной Защите. Аккуратно собрав пергамент и сложив его в сумку, Гермиона решила, что с нее достаточно, и отправилась спать. Знала бы она, что устроит ей утром лихой профессор Гонт…

Уже в спальне, Гермиона пыталась упорядочить мысли и проанализировать то, чему она стала свидетелем сегодняшним днем. Несмотря на поведение Алекто, Гермионе почему-то было безмерно жаль колдунью. Та с таким ужасом восприняла известие о том, что ей предстоит вернуться к брату, будто ничего кошмарнее и хуже представить себе невозможно. И Волдеморт, глумливо подчеркнувший старый закон о волшебной крови.

Плотнее закутавшись в одеяло, Гермиона перевернулась на другой бок и широко распахнула глаза, вдруг осознав, что… Волдеморт в курсе последствий от кровосмесительных браков. Он прекрасно об этом знает и все равно настаивает на политике «чистой крови». Для чего это ему? Неужели он хочет, чтобы чистокровное сообщество окончательно выродилось?

— Не может такого быть… — прошептала девушка и тут же закусила губу.

* * *

Наутро Гермиона проснулась, привела себя в порядок, отправилась на завтрак в Большой зал. Как только взгляд ее упал на преподавательский стол, где сидел ухмыляющийся Волдеморт, обсуждавший что-то с профессором МакГонагалл, настроение Гермионы сразу устремилось к нулю. Она тут же почувствовала, что аппетит у нее полностью пропал, но для приличия села за стол и повозила вилкой кусочек бекона по растекшемуся в тарелке яичному желтку, отхлебнула сока и поняла, что с нее хватит на сегодня завтрака.

Только было Гермиона хотела встать, как чья-то теплая рука легла ей на плечо. Подняв глаза, она увидела Гарри, ободряюще ей улыбавшегося.

— Подожди, Гермиона, не уходи, — Гарри чуть сдавил ее плечо пальцами, заставляя снова опуститься на скамью. — Мы с тобой и так почти не видимся, а ты даже за завтраком нас с Роном избегаешь, — в его голосе скользнули обвиняющие нотки, кольнувшие, словно иголкой, сердце девушки.

Гермиона могла только вымученно смотреть на Гарри, закусив нижнюю губу. Невероятную боль ей причиняли и его слова, потому как были они правдой, и больно было от того, что сама того не желая, вопреки своей воле — она его предает. Предает лучшего своего друга. И в угоду кому? Жалкому себялюбцу, решившему, что удел смертных не для него, поправшему все мирские и магические законы.

Наконец, тяжело вздохнув, Гермиона опустилась рядом с Гарри и искоса посмотрела на Рона, который сидел напротив и совершенно невозмутимым видом поедал бекон. Он даже не замечал Лаванду, которая во всю ластилась к Рону, сосредоточенно жуя, он думал о чем-то своем. Гермиона понимала, что это его способ оторваться от остальных и пытаться что-либо обдумать. Рон поднял на Гермиону тяжелый взгляд, а затем чуть отодвинулся от Лаванды и подался вперед.

— Гарри прав, — буркнул Уизли. — Ты как будто нас избегаешь. Скажи, мы… — он на мгновение задумался, затем хлебнул тыквенного сока, чтобы затянувшаяся пауза выглядела вовсе не паузой. — Мы тебя обидели чем-то? Слушай, если ты из-за первокурсников так взъелась, то ладно, так и быть, я буду водить их на обеды и в библиотеку.

— Да нет, что ты, Рон, — немного смутившись, пробормотала Гермиона, пораженная выводам, сделанным друзьями. — Вы здесь вовсе… вы не виноваты, это все я. Хотя, на помощи с первокурсниками — ловлю тебя на слове! — тут же спохватилась она и взяла быка за рога, пока Рон не пошел на попятную.

— Ладно, — Рон пожал плечами и улыбнулся, как ни в чем не бывало. — На обеды водить их буду я. Напомни-ка, какой у них урок перед обедом?

Гермиона вздохнула и, к своему удивлению, широко улыбнулась — весь тот тяжкий груз проблем, навалившихся в последние дни на ее плечи, будто куда-то улетучился. Нет, он все еще чувствовался, но уже не так тяжело, как буквально пятнадцать минут назад. На душе стало так легко, как в тот день, когда она узнала о том, что она не просто странноватая лохматая девчонка, которую в школе все сторонились.

— Рон, ну ты же староста, — нарочито менторским тоном протянула она, давая ребятам понять, что им удалось поднять ей настроение. — У них Травология, а потом перерыв на обед.

— Мы с Бон-боном отведем их в Большой зал, не волнуйся, — встряла Лаванда Браун, снова севшая вплотную к Рону. Но даже ее снисходительный голосок не приглушил душевного подъема Гермионы. Напротив, она улыбнулась сокурснице и кивнула в знак одобрения. Лаванда же очень странно оценила поведение Гермионы. Ведь всем в школе было известно о влюбленности заучки в Уизли, а тут… даже глазом не повела.

Продолжая болтать, как ни в чем не бывало, с Гарри, Гермиона чувствовала, что на душе у нее все легче и легче, как будто тиски, которыми у нее внутри все было стянуто эти дни, стали разжиматься. Только один человек не был рад тому, что Гермиона с Гарри снова стали общаться. Как ни странно, но Том Гонт почувствовал укол своему самолюбию, когда, скосив глаза на столик Гриффиндора, увидел воссоединившееся трио. Он был так уязвлен, что даже не заметил отсутствия одного из самых важных членов своего круга — Северуса Снейпа.

* * *

Сам Северус Снейп на завтрак опоздал. Он так закопался в архиве магических знаний, который организовали в Министерстве, что совершенно потерял счет времени. Однако там он не нашел ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего обряда, которым Волдеморт привязал к себе Гермиону. Решено было попробовать наведаться в особняк Малфоев, место в котором Темный Лорд, перед тем как отправиться в школу, проводил львиную долю времени. От Нарциссы Северус получил обещание, что визит его останется в тайне. Хоть та и рисковала, но видя взволнованное лицо нынешнего директора Хогвартса, решила позволить ему воспользоваться библиотекой.

И вот тут нужная книга нашлась практически сразу. Почти моментально. Древний, как договор между магами и гоблинами, фолиант преспокойно стоял на пыльной полке. По отсутствию пыли на фолианте и возле него было понятно, что не так давно его брали.

Взяв фолиант в руки и, найдя нужный обет, Северус чуть не поседел. Обет действенный, очень неплохой, но… Решиться его провести мог только ненормальный. Дело в том, что обряд требовал исключительной точности и полного соблюдения, вплоть до жестов и мимики произносящего. При неправильном исполнении оного, последствия могли быть поистине непредсказуемыми: от внезапного безумия, накрывающего обе стороны так называемого «контракта», до летального исхода.

Тут Северусу вспомнилась обезумевшая Беллатрис, и не менее безумный Волдеморт, ставший таким в одночасье. Логически, директор Снейп заключил, что Гермиона не первая, на ком решил поэкспериментировать Темный Лорд. Только в прошлый раз, когда Беллатриса Лестрейндж так внезапно решила влиться в пожирательские ряды, обряд прошел не по правилам. Оставалось только молиться, что в этот раз Волдеморт проводил его куда внимательнее. А если нет?

— Бедная девочка, — помимо воли вырвалось у Северуса.

Что ж, больше в особняке оставаться смысла не было. Северус достал из внутреннего кармана мантии кусок пергамента и с помощью заклинания скопировал описание обряда, чтобы подробнее изучить его на досуге.

* * *

Во время урока, последовавшего сразу за завтраком, Волдеморт решил устроить Гермионе выволочку перед всем классом. Он отлично понимал, что сил на занятия у нее оставалось совсем немного, логика ему подсказала, что Гермиона скорее всего решила отдохнуть от занятий по защите, ведь Волдеморт ее не спрашивал, да и толковых уроков давать ученикам не собирался. Негоже вооружать врагов самому.

Еще выходя из зала, Гермиона поймала на себе взгляд Волдеморта, тот прищурился, словно оценивал ее. И Гермионе захотелось оказаться тогда в совершенно другом месте, как можно дальше от этих пронизывающих темных глаз. Поежившись, она отправилась к классу, в котором должен был проходить урок по Защите. Ненавистной, ненавидимой всеми фибрами души Защите от Темных Искусств, которую вел у ничего не подозревающих студентов темнейший маг столетия.

Профессор Гонт вальяжно зашел в класс, окинул взглядом присмиревших учеников, в особенности он остановил внимание на Гермионе, понуро опустившей взгляд. Спрашивать у нее урок, чтобы уличить в неподготовленности, было бессмысленным — Гермиона читала учебники на четверть вперед. А вот взять да прочесть ее доклад о щитовых чарах…

— Мисс Грейнджер, — тихо произнес Волдеморт после того, как закончил перекличку присутствующих. — Сдайте, пожалуйста ваше домашнее задание, будьте любезны.

Гермиона побледнела, а руки ее затряслись. Единственный предмет, на который у нее вчера не хватило времени! И она была уверена, что Волдеморт опять ее проигнорирует.

— Я… я не взяла с собой свиток с заданием… — пробормотала она, чувствуя, как краска заливает лицо.

Такого стыда она не испытывала даже, когда Малфой заставил ее передние зубы расти с помощью заклинания. Сцепив руки в замок, Гермиона еще ниже опустила голову. По классу тут же прошелестел шепот. Со стороны слизеринцев послышались ехидные смешки.

— Н-но я м-могу ответить урок так! — тут же выпалила она, краснее еще гуще.

— Я в этом нисколько не сомневаюсь, мисс, но я просил вас отдать мне ваше задание, — тон профессора стал едва ли не ледяным, от чего у Гермионы засосало под ложечкой. — Не успели подготовиться? — с напускным разочарованием произнес Волдеморт, усаживаясь на жесткий стул. — Что ж, я вас не виню, мисс Грейнджер. У вас, полагаю, были на то веские причины.

Глаза Гермионы тут же вспыхнули. Веские причины? Веские?! Одна причина была, она сейчас изображала из себя профессора и обезоруживающе улыбалась. Гермиона метнула в него недовольный взгляд.

— Что ж, надеюсь, что у остальных задания готовы? — профессор обвел класс взглядом. — Попрошу всех сдать в конце урока, а сейчас — приступим к практическим занятиям. Нет-нет, мисс Грейнджер, — тут же жестом он остановил Гермиону, решившую встать в пару с Невиллом, как обычно. — Сегодня вашим противником побуду я. Заодно у вас будет шанс продемонстрировать, насколько хорошо вы выучили урок. Прошу вас! — чуть склонившись, Волдеморт взмахом руки пригласил Гермиону проследовать за ним в свободную часть класса.

Ученики все еще практиковали невербальные заклинания, и пока они получались у всех из рук вон плохо. Вернее, совсем не получались. Даже у Гарри.

Насупившись, Гермиона пошла вслед за Волдемортом, мысленно желая тому мучительной и долгой смерти, желательно от рук самой Гермионы. Глядя на снедаемую праведным гневом Гермиону, Волдеморт только посмеивался.

Он встал наизготовку, Гермиона достала свою палочку и направила ее на Волдеморта.

— Вы же помните, мисс, что вы должны сделать? — чуть кривя губы, уточнил он.

— Обезоружить, — отрезала Гермиона, с ненавистью глядя на профессора.

Ученики уже разбились на пары, и воздух разрезали мановения десятка палочек, взметнувшихся вверх. Среди них была и палочка Гермионы. Как же девушка была зла! Эмоции просто бурлили в ней, как в не вовремя снятом с огня котелке.

Взмах палочкой, еще один, недовольные вздохи вокруг от того, что ничего у учеников не выходит и… Удивленный взгляд Волдеморта. Гермиона взглянула вниз и увидела палочку темного мага, валявшуюся у самых ее ног. Только спустя несколько секунд до Гермионы дошло, что неимоверно разозлившись, она применила невербальный Экспеллиармус.

После занятия, вместо обеда и отдыха, Гермиона ушла с головой в доклад по Защите, который не успела подготовить в прошлый раз. Сидела она в библиотеке, обложившись книгами так, что была видна только ее кудрявая макушка. То и дело она перелистывала страницы, делала пометки в черновике и нервно посасывала кончик пера.

— Ну, я покажу еще вам, профессор Гонт, — раздраженно бормотала она, корябая пером по пергаменту.

Неподалеку от нее расположилась стайка слизеринок во главе с Панси Паркинсон. Девушки что-то обсуждали полушепотом, а, косившись в сторону Гермионы,начинали тихонько хихикать. Гермиону это несколько раздражало, но слишком ей не хотелось ввязываться в конфликт, и потому она молча терпела. Хотя и чувствовала, что терпению ее скоро придет конец.

Наконец доклад был готов и — оставалось только переписать его набело. Гермиона, блаженно улыбнувшись, откинулась на спинку стула и потянулась. Вечером она ему покажет, что она не какая-то там дремучая неудачница, Волдеморт поймет, что Гермиона Джин Грейнджер не просто заучка.

Но так уж случилось, что вечером ей показал сам Волдеморт.

* * *

Как обычно, в пять часов, Гермиона постучалась в дверь его кабинета и услышала недовольное:

— Войдите!

Она быстро открыла дверь и протиснулась внутрь. Как и обычно, псевдо-профессор восседал в кресле за столом, заваленный домашними работами учеников. Хмурясь, Волдеморт водил взглядом по пергаменту, который он держал в руках, и делал пометки.

Помявшись немного у двери, Гермиона подошла к письменному столу и быстро достала из сумки свернутую в трубочку домашнюю работу. Поколебавшись немного, она быстрым движением положила пергамент прямо перед носом Волдеморта. Тот с неохотой брезгливо поднял его двумя пальцами и вопросительно посмотрел на Гермиону.

— Это работа, которую я не успела сдать сегодня, — пояснила она, чуть ежась под взглядом его темных глаз.

— Это работа, которую я просил сдать в конце урока, — отрезал он и одним махом разорвал пергамент пополам. — Я не давал тебе отсрочек, грязнокровка.

Гермиона даже сказать ничего не могла, да и не успела, как Волдеморт уже метнулся из-за стола к камину и пустил ее многочасовые труды на растопку камина. Гермиону будто молнией прошибло. Она стояла, словно изваяние, неверяще глядя на догорающие листы своей работы. Еще чуть-чуть и ее прошибли бы слезы, но…

— Да как вы… вы… Как вы посмели!

— Что, прости? — Волдеморт сделал вид, что он ослышался, наиграно склонив голову набок, а затем мерзко ухмыльнулся. — Посмел?

— Вы же сами просили сдать эту работу, вы же…

Он оперся локтем на каминную полку и скользнул безразличным взглядом по Гермионе.

— А ты правда думаешь, что для меня так важно, написала ты эту работу или нет? — его ухмылка стала еще гаже, а лицо скривилось, превращаясь в маску. — Ты так наивна, что думаешь, будто я всерьез заинтересован в твоем образовании?

Волдеморт отлепился от камина и медленно, словно змея, двинулся к замершей девушке. Подойдя к ней практически вплотную, он жестко схватил ее за плечо и сжал так сильно, что Гермиона поморщилась от боли.

— Ты — грязнокровка, когда я окончательно войду во власть, тебя не спасет умение зубрить.

Глаза Гермионы непонимающе расширились, а рот сам собой распахнулся от удивления. Это чудовище, нацепившее на себя человеческую маску, сейчас рушило все ее надежды, топталось по ним и насмехалось над ней. Она сама не заметила, как рука ее быстро взметнулась в воздух, но тут же была перехвачена Волдемортом и заведена Гермионе за спину. Сделав шаг, он оказался позади нее, и Гермиона ощутила себя тесно прижатой к мужчине.

— Пустите! — она попыталась вырваться. — Отпустите меня!

Но он словно не слышал ее.

— Зачем тратить время и пытаться прыгнуть выше головы, если тебе в будущем уготована участь служанки или наложницы, — холодно произнес он, наслаждаясь реакцией Гермионы, которая теперь извивалась подобно змее, пытаясь вырваться из захвата Волдеморта. — Я могу устроить так, что тебя будут игнорировать все школьные учителя.

— Не смейте!

— Или сделаю еще лучше… — он склонился чуть ниже и прошептал ей на ухо. — Помнишь, ты читала у меня книгу? Запрещу тебе даже прикасаться к книгам и учебникам. Как тогда поступишь? Я подскажу, ты останешься невежей.

Гермиона дернулась, пытаясь освободиться, но Волдеморт сильнее сжал ее руку, так что девушка вскрикнула от боли.

— Хочешь, я сейчас поиграю в предсказателя? — зашептал он, а Гермиона чувствовала по его голосу, как губы Волдеморта растягиваются в глумливой усмешке. Не дожидаясь ее ответа, он продолжил. — Так вот, в лучшем случае, дорогая Грейнджер, тебя ожидает участь наложницы у какого-нибудь м-м-м… Петтиг…

Договорить он не успел, потому что извернувшись, Гермиона лягнула его под коленку и, воспользовавшись его замешательством, отскочила от разгневанного волшебника подальше. Она хотела было выбежать из кабинета, но…

— Стоять! — рявкнул Волдеморт и Гермиона тут же замерла, подчиняясь приказу. — Разве я сказал тебе, что ты свободна? — теперь его голос не был похож на злобное шипение, он казался приторно-слащавым, отчего становилось еще страшнее.

Слезы готовы были вот-вот брызнуть из глаз от слов, сказанных Темным Лордом, Гермиона держалась из последних сил. Нижняя губа ее немного подрагивала, да и руки тряслись мелкой дрожью.

— Хорошо, можешь идти, — наконец сжалился колдун и махнул рукой в сторону двери.

Дважды Гермиону уговаривать не пришлось — она рысью подскочила к двери и выбежала вон. Некоторое время еще она стояла в коридоре, пытаясь унять подступавшие к горлу рыдания. Еще несколько мгновений, она пыталась унять дрожь в конечностях, обнимая себя за плечи. Хотелось выть, как раненный зверь. И ведь только ей показалось, что все не так плохо, как могло бы быть, как ее тут же ткнули носом в самую погань ее ситуации.

Только вот сумку свою она позабыла в кабинете у Волдеморта. И тут встал очевидный выбор: войти и снова принять на себя ушат грязи или оставить сумку там до лучших времен. Гермиона рассудила, что с Волдеморта станется с ее сумкой что-нибудь сотворить, а то и вовсе уничтожить назло служанке, и она решила вернуться.

Осторожно протиснувшись в дверь, Гермиона вернулась в кабинет. Она ожидала застать тут все еще взбешенного волшебника, но он отчего-то вовсе не выглядел таковым, скорее он казался… растерянным? Да, именно такое определение вспыхнуло в голове у девушки. Волдеморт вновь сидел за столом, только на сей раз взгляд его был потухшим и рассредоточенным.

— Я-я-я забыла сумку, — тихо пролепетала Гермиона, хватая оную, лежавшую на полу у стола.

— Да, конечно, — тихо пробормотал Волдеморт, не глядя на девушку.

Повторно выйдя из кабинета своего мучителя, Гермиона задалась вопросом: «А нормален ли он вообще?». Только что летали гром и молнии, а теперь наступило такое странное затишье.

* * *

После этого инцидента прошло несколько дней. Волдеморт так и остался прежним, хотя и более непонятным. И с Гарри все осталось, как прежде — они почти не общались.

Сидя как-то за завтраком, Гермиона увидела в «Пророке», что проверка магглорожденных и контроль за ними должны усилиться. Проще говоря — у магглорожденных, если у тех нет кровного родства с магами, будут изымать палочки. И это было совсем удручающе. Однако, сам Волдеморт не подавал и виду в школе, нося маску развеселого Тома Гонта, заслужившего уважение даже самой МакГонагалл. Гермиона же видела, что волшебный мир катится в тартарары.

* * *

И все же, Гарри и Рон настигли Гермиону в библиотеке. Первый переживал за нее и хотел пообщаться, второй же тут же ненавязчиво заглянул ей через плечо, чтобы посмотреть доклад по Трансфигурации. Вздохнув, Гермиона отдала Рону свой пергамент и решила пообщаться с Гарри, пока второй нерадивый друг списывает домашнюю работу.

Общение выдалось совсем недолгим. Разговор шел мило и хорошо, пока Гермиона не заявила, что ей не нравится то, как преподает профессор Гонт.

— Что? — Гарри было сложно удивить, но тут он очень изумился. — Гермиона, ты что? Он — это лучший преподаватель по Защите, которого я знаю! Даже Люпин вел уроки хуже него!

«Ну да, — подумала Гермиона, — особенно если учесть, что Люпин — оборотень, а Том Гонт — всего-навсего Волдеморт». Но вслух она ничего не сказала, разумеется.

— Да, и потом, вот эта вот твоя выходка, — оторвался Рон от списывания. — Если бы на месте профессора Гонта был Снейп, знаешь что он влепил бы тебе? — Как странно прошло разделение: Гонт все же профессор, а вот Снейп так и остался для Рона Снейпом, несмотря на то, что он стал директором школы.

— Снял бы баллы, — заявила Гермиона, отворачиваясь.

— Ага, потом бы он глумился над тобой перед всем классом, и возможно даже не один день. А тут? Гермиона, всегда делающая домашние задания, взяла и не сделала. Да вся школа бы об этом уже болтала! — подхватил слова друга Гарри. — Но профессор Гонт даже слова тебе не сказал!

«Это ты так думаешь», — грустно подумала Гермиона.

— Не хочу с вами спорить, я слишком устала, — она стала спешно собирать вещи в сумку, увидев, что уже почти пять часов. — Рон, ты уже все?

И она выдернула у него пергамент, невзирая на рьяные протесты. Бросив ему, что он дальше и сам справится, Гермиона попрощалась с мальчишками и устремилась в ненавистный ей кабинет.

* * *

В очередной раз ей было поручено проверять работы младших классов. Гермионе это уже стало надоедать, то что Волдеморт скидывает на нее ту работу, которой должен был заниматься сам.

Что странно, с того самого дня, когда Волдеморт неиллюзорно дал понять Гермионе о том, что ее ожидает, больше он такого себе не позволял. Пока, во всяком случае. И даже не заикнулся об изъятии ее палочки, хотя мог бы поглумиться и над этим. Хотя Гермиона прекрасно понимала, что это хрупкое перемирие будет недолгим — снова на него опять найдет. «Только бы он не вздумал сломать мою палочку», — думала девушка.

— Пока не собираюсь, — будто прочтя ее мысли заявил Волдеморт, оторвавшись от работ. — Какие новости ты можешь мне сегодня рассказать, а? — тут же сменил он тему. — Что нового у Поттера?

— Ничего, — будничным тоном ответила Гермиона, исправляя неточности в задании первокурсника из Пуффендуя.

— А мне кажется, что ты что-то недоговариваешь, грязнокровка.

Волдеморт кинул на нее суровый взгляд, оторвавшись от проверки заданий. Гермиона сразу опустила голову вниз, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Кажется… кажется он восхищается вами? — быстро произнесла она. — Вернее — профессором Гонтом.

— Мной? — Волдеморт хохотнул и довольно улыбнулся, щурясь, как кот. — Как интересно. А Уизли?

— Тоже.

— Что ж, это хорошо, — кажется, новости Волдеморту пришлись по нраву, так как на лице его заиграла почти искренняя улыбка. — Все же есть от тебя прок. Кстати о Уизли… Не хочешь подойти и посмотреть, что пишет твой приятель?

Гермиона хотела было возразить, что Рон не ее, но решила этого не делать. Она встала с кресла и подошла к начинавшему злиться Темному Лорду. Осторожно она взяла пергамент с работой со стола и вчиталась в Роновы загогулины. Почерк точно был его, как и содержание, вполне в его стиле: «Ита заклинания была извесна с низапамятных времен» значилось в самом начале вымученной повести. Гермиона вздохнула и подняла глаза на Волдеморта, буравившего ее взглядом.

— Такое чувство, что эту работу за него Хагрид писал, — криво ухмыльнувшись, прокомментировал мужчина, и Гермиона про себя усмехнулась сравнению. — Погоди, Уизли не единственный отличившийся. — Лорд выудил из кучи сочинение, подписанное «Д.Малфой», которое, при беглом на него взгляде, не далеко ушло от выстраданной писанины рыжего. — И тут тоже «низапамятные времена», — вздохнул Волдеморт. — Интересно, с каких пор тысяча восемьсот тридцать шестой год, вдруг «низапамятным» стал?

На этих словах Гермиона не выдержала и рассмеялась, но под суровым взглядом темных глаз Волдеморта девушка сделала над собой усилие и подавила смех.

— Из-з-звините, — чуть запинаясь, пролепетала она, потупив взор.

— Ничего, если бы мне довелось учиться с такими олухами, то… Неважно. — Он откинулся на спинку и провел рукой по своим волосам, взъерошивая их. — Надо с этим что-то делать, — задумчиво пробормотал он.

Гермиона отошла от Волдеморта и подошла к камину. Глядя, как пламя лижет поленья, постепенно превращая их в золу, она задумалась. Почему-то об образовании… Нет, она всегда знала, что Рон безнадежно безграмотен, но что Малфой так недалеко от него ускакал? Верилось с трудом. Обернувшись, она посмотрела на Волдеморта. Его, судя по всему, это забавляло. Забавляла и безграмотность, и даже то, что чистокровные катятся на самое дно, которое уже почти видно.

Вдруг пламя в камине затрепетало, и Гермиона отпрянула от него. Очень уж странным показался ей огонь. Волдеморт, услышавший ее возню, неохотно повернулся в сторону застывшей девушки.

— Ну, что такое? — недовольно протянул он. — Только не говори мне, что огонь для тебя диковина и… — тут он осекся, заметив что-то в камине и, быстро подойдя ближе, нахмурившись, уставился на пламя, язычки которого приняли вполне четкие очертания.

На Волдеморта смотрело знакомое до скрежета зубов, лицо вернейшей пожирательницы, Беллатрисы.

— Мой Лорд, — подобострастно начала ведьма, и ее растрепанная голова чуть склонилась, приветствуя своего повелителя. — Господин, я слышала об Алекто… — на этих словах Волдеморт картинно закатил глаза, будто говоря, что ему про эту Алекто уже только ленивый не рассказал. — Мой Лорд, я готова заменить ее в школе… я…

Наступила тишина. Гнетущее молчание, прерываемое лишь потрескиванием дров в очаге. Комната как будто сузилась вокруг Волдеморта, погружаясь в еще больший мрак. Весь уют из кабинета выветрился, как дымок, и ощущалась только пустота и холод. Огонь выхватывал из темноты худощавую фигуру Тёмного Лорда, казавшуюся угольно-черной на фоне ярких всполохов.

Гермиона отступила от камина на шаг, прячась от глаз Беллатрисы в тени Волдеморта, который молча буравил взглядом приспешницу

После слов, произнесенных Беллатрисой, Волдеморт стоял, как истукан, глядя в каминное пламя. Нахмурив брови, он смотрел на свою последовательницу, размышляя над тем, как бы поэлегантнее отвадить представительницу древнего рода от школы. Ему совсем не нужна была полубезумная пожирательница в стенах Хогвартса, да еще так близко к полукровкам и магглорожденным, которых он пока не рассчитывал загонять в кабалу.

— Беллатриса, я надеюсь, что ты шутишь? — по тону Волдеморта было понятно, что он не шутит точно. В его голосе улавливалась нешуточная угроза. — Тебя я в Хогвартс не пущу, даже под страхом смерти, ты мне испортишь все дело!

— О, господин, я не нарушу ни одного вашего правила и приказа, — продолжала увещевать Волдеморта торчащая из камина голова Беллатрисы.

Волдеморт вздохнул и откинул голову назад. Теперь взгляд его блуждал по потолку, и изучал он его с куда большей тщательностью, нежели лицо Беллатрисы до этого. Он внимательно всматривался в паутинку мелких трещин, шедших от подвешенной свечной люстры. Затем, он снова посмотрел в камин.

— Нет, — сухо бросил он и, достав палочку, одним взмахом потушил пламя.

В кабинете тут же воцарился полумрак. Источником света служило лишь окно, сквозь которое несмело проникал бледный свет убывающей луны. Гермиона нервно поежилась за спиной волшебника, и этот звук привлек его. Он резко развернулся и удивленно на нее посмотрел, будто и забыл, что она тут находится. Прищурившись, он смотрел на нее, едва освещаемую неверным лунным светом. Гермиона потупила взор, совершенно по-детски опустив голову вниз и обхватив правой рукой локоть левой. Это выглядело так забавно и наивно, что губы его сами собой разъехались в усмешке.

— Не строй из себя недотрогу, Грейнджер, — тут же расколол мгновение Волдеморт и зажег люстру, камин ему пока разжигать не хотелось.

— Я ничего не строю, — тут же попробовала возразить Гермиона, но волшебник на нее шикнул, и ей пришлось замолчать.

— Все, кыш, — он махнул на нее рукой и подошел к креслу. — Мне нужно кое-что обдумать…

Однако, Гермиона продолжала стоять на месте, будто не слышала его слов. Она уставилась на окно, в котором отражались очертания комнаты и их двоих. И стол, стоявший напротив окна, и кресло с высокой спинкой, на которую сейчас одной рукой опирался Волдеморт, даже кусочек книжного шкафа, что стоял вдоль стены противоположной камину, было видно в почти зеркальном стекле. Конечно, там не отражалась резьба, украшавшая каминную полку, и гобелен с изображениями гоблинов, что был прямо над камином. Не отражались там и полные гнева глаза Волдеморта.

А он еще как гневался, сверлил взглядом не поддавшуюся девушку и готов был ее жизнь потушить так же, как и каминное пламя. Одним махом оборвать эти мучения.

— Знаю я, о чем вы хотите подумать, — вдруг безрассудно заявила Гермиона. — И я говорю вам — не надо.

— Так, — Волдеморт уже начал свирепеть, — поди-ка вон отсюда!

На этот раз она четко выполнила приказ: собрала свои вещи в сумку и вышла из кабинета. Что-то все же не давало покоя Волдеморту, и он, выудив из кармана копию карты, отобранной некоторое время назад у Гермионы, решил проверить. Надпись с фамилией его подневольной так и осталась возле двери кабинета. Она там стояла и стояла, как будто не собираясь уходить.

Наконец Волдеморту это надоело. Он подошел к двери, рывком открыл дверь и дернул за плечо Гермиону, замершую, как соляной столб.

— Ты почему еще здесь? — ядовито прошипел он ей в лицо.

В ответ он получил молчание.

— Вернешь ее Поттеру, — он впихнул поддельную карту в руки девушке и скрылся за дверью, громко ею хлопнув.

Ссутулив плечи, Гермиона побрела по коридору, прочь от кабинета Волдеморта. И ведь ей бы радоваться надо было, что сегодня она ушла гораздо раньше, но вся эта радость была приправлена прогорклым предчувствием беды.

* * *

В это время в директорском кабинете, плотно задернув все шторы на окнах, запечатав камин, наложив на стены и дверь заглушающие заклятья, над странной книгой бдел Северус Снейп. В неверном свете свечи, стоявшей на самом краю мореного вишневого стола, его вид казался еще более нездоровым, чем был: лицо от падавших на него теней казалось более изможденным, а бледная кожа приобрела желтоватый оттенок. Если бы директора сейчас увидела мадам Помфри, то она незамедлительно отправила бы его в лазарет на недельку-другую.

Северус уже долгое время не смыкая глаз, изучал тот ритуал, который использовал Темный Лорд на Гермионе. И все в этом ритуале казалось странным: от способа использования, до самого заключительного аспекта, а именно — физического контакта. И страшно было предположить, о каком контакте могла идти речь, но Северус очень сильно сомневался, что Лорд пошел бы на совращение так ненавистной ему грязнокровки. Да и Гермиона, наверное, скорее умереть согласилась, чем допустила бы что-либо подобное. Так что он рассудил, что скорее всего Темный Лорд сделал что-то более целомудренное. Что все равно не отменяло главного вопроса: «Зачем?». Ведь есть же куча других способов держать человека в повиновении…

Так Северус и рассуждал, пытаясь найти способ нейтрализовать действие обета. Но пока таковых не находилось.

— Северус, мальчик мой, — послышался из шкафа с зельями, где Северус прятал не только зелья, скрипучий голос. — Прочти-ка мне еще раз название этого обряда?

— А что это даст? — устало спросил бывший зельевар, морща лоб.

— Мне кажется, что он чем-то напоминает абадинский брачный ритуал, — донесшиеся из шкафа слова будто ударили Северуса обухом по голове.

От неожиданности разрешения проблемы, он даже подскочил с кресла и, едва не сметя на пол свечу, прогоревшую до середины, метнулся к злополучному шкафу. Он распахнул резные деревянные дверки и с недоверием посмотрел в лицо Альбусу Дамблдору, портрет которого он прятал в своем шкафу. Бывший директор был весьма серьезен. То ли холст был плохо нарисован, то ли смерть вытянула из портрета все соки, но глаза Альбуса уже не блестели, как при жизни, а взгляд казался суровым. Он на мгновение задумал, вспоминая что-то, а затем поднял палец вверх.

— Там на одной из полок у меня была монография по европейским брачным ритуалам, будь добр, принеси ее.

Северус, как послушный преемник, двинулся к книжным полкам, что разместились в дальней части кабинета. Чтобы не шарить вслепую в темноте, он взмахнул палочкой и поманил свечу за собой, та послушно взмыла в воздух и поплыла за тощей фигурой Северуса Снейпа. Некоторое время ему понадобилось потратить на поиски необходимой книги, но благодаря указаниям, которые Альбус давал ему с портрета, он успешно справился.

Итак, монография была найдена и Северус вернулся с ней к столу. Нужный ритуал тоже быстро нашелся и… когда он начал сличать заклинания, то едва мог сдержать свои эмоции. Записи совпадали почти слово в слово. Можно было сказать однозначно, что в книгах представлен один и тот же ритуал, не измененный ни на йоту.

Еще прочитав названия, Северус нахмурился. В книге, из которой его почерпнул Волдеморт, происхождение указывалось египетское или близкое к нему. В монографии Альбуса место происхождение — Абадин.

— Но Абадин же — это Испания, — тихо пробормотал Северус.

— Совершенно верно, мальчик мой, — благодаря тому, что дверцы шкафа были распахнуты, голос Альбуса уже не звучал так приглушенно. — Именно там я и встретил первое упоминание этого ритуала. Применяли они его не слишком долго — от большого количества побочных эффектов от него быстро отказались.

— Какие еще… — Северус углубился в чтение.

Тут рассматривались разные аспекты ритуала и разные его стороны. Одним из самых важных был момент близости не только физической, но и духовной. То есть, настоящим завершением ритуала должна была стать только…

— Брачная ночь, — прочитал Северус, ощущая два противоречивых чувства: с одной стороны, волосы на голове зашевелились, а с другой ему вдруг стало безумно смешно.

Правда, остальные аспекты, не менее интересные, Северус решил изучить утром — сутки на ногах давали о себе знать, и дабы не вызывать лишних подозрений своим видом, он решил, что мудрее всего будет отправиться спать. Что он и сделал, тщательно спрятав обе книги и потушив огарок свечи.

* * *

В гостиной Гриффиндора стоял уже полумрак — свет шел только от одного источника — камина. Почти все студенты разбрелись по спальням, но некоторые остались, разбившись на группки. В одной из таких кучек была троица: Гарри Поттер, Рон Уизли и Лаванда Браун, жавшаяся к Рону.

Они сидели на небольшом диване в глубине гостиной, Гарри напряженно смотрел на вход, ожидая прихода Гермионы. Он решил, что они должны поговорить во чтобы то ни стало.

Рон зевнул, всем своим видом показывая, как ему скучно и как сильно он хочет спать.

— Гарри, уже поздно, а у нас тренировка утром и потом… — начал было говорить рыжик, но был перебит Гарри.

— Рон, хватит. Мы должны дождаться Гермиону, — герой магической Британии был непреклонен. — Мы и так редко видим ее в последнее время.

— Ну да, редко, — встряла Лаванда, как хвостик ходившая за Роном по школе. — Всего лишь на всех занятиях.

Гарри смерил Лаванду взглядом, полным неприязни. Он в этот момент прекрасно понимал, почему Северус Снейп иногда на него так смотрит.

— Она даже в библиотеке не появляется! — громко заявил он, но затем осекся, испугавшись, что слишком громко это сказал.

И правда, пара второкурсников, что-то бойко обсуждавших у камина, резво повернула к ним свои мордахи.

— А вот это действительно проблема! — Рон изобразил притворный ужас. — Гарри, пора бить тревогу, наша Гермиона перестала ходить в библиотеку. Хотя… — тут Рон задумался. — Ее недавнее выступление на уроке по Защите…

— Да, я тоже от нее такого не ожидал, — вздохнул Гарри. — Поэтому я и хотел с ней поговорить. Без свидетелей, — покосился он на Лаванду.

Девушка лишь раздраженно фыркнула и взяла Рона за руку.

— Куда Бон-Бон, туда и я, — высокопарно заявила Браун.

Гарри, посмотрел на Лаванду с долей отвращения, граничащего с презрением. Лаванда в последнее время очень стремилась занять место Гермионы, что удавалось ей крайне плохо, и из-за чего у нее были вечные стычки с Гарри. И если раньше Гермиона сцеплялась с Роном, то теперь Гарри спорил с Лавандой, а разница тут была в том, что не было никакой романтической подоплеки.

— Сам ее встречу, — раздраженно буркнул он и резко встал с места.

— Гарри, подо… — Рон попытался встать, но Лаванда рывком усадила его обратно.

— Да пускай себе идет, — проворковала она, поглаживая плечо Рона.

Гарри ушел не оглядываясь. Нет, он на Рона не слишком злился, зато как раздражала его Лаванда… Она совала нос везде и всюду, была стократ назойливее и надоедливее Гермионы. А еще она казалась Гарри глупой. И он считал странным ее желание держать Рона на таком коротком поводке. Человек же не животное, чтобы пытаться им управлять.

Осторожно выйдя из гостиной, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить задремавшие портреты, Гарри прошел вперед к лестницам. Люмосом он тоже старался не пользоваться, пытаясь идти по памяти. Была бы у него сгинувшая карта Мародеров… Он бы без труда разыскал Гермиону и давно бы уже с ней поговорил, а так придется искать ее по всей школе.

Но искал он ее недолго — Гермиона Грейнджер сидела на первой ступени лестницы и разглядывала карту Мародеров. Выглядела она как-то отрешенно, черты прежней Гермионы в ней еле улавливались, словно ее кто-то выжимал по капле, выдавливал. Она водила пальцем по карте, и, видимо, совсем не следила за собственной фамилией на ней, иначе бы она заметила подошедшего за спиной Гарри.

Волдеморт остаток вечера провел в раздумьях. Он сидел перед потухшим камином в абсолютной темноте и, сощурив глаза, обдумывал предложение Беллатрисы. Нет, принимать его он и не собирался, потому как знал, что нрав ее оставлял желать лучшего и в запале пожирательница могла натворить вещей похлеще, чем Алекто. Но с местом преподавателя нужно было определяться, не мог Северус и дальше тянуть и обязанности директора, и преподавание зелий, которое ему пришлось взять на себя.

Была у Волдеморта на примете еще одна кандидатура, но… после смерти Дамблдора эта кандидатура позорно пустилась в бега, и все совы, которых отправляли Горацию Слизнорту, возвращались обратно, так и не доставив почту адресату. Это раздражало.

Выстукивая пальцами по подлокотнику кресла, Волдеморт пытался придумать, кого бы еще можно было бы поставить на должность преподавателя. Почему-то выбор не падал ни на кого. Люциуса совершенно точно нельзя было тащить в школу: одно его присутствие могло пошатнуть то хрупкое доверие, которое стал испытывать к своему профессору Гарри Поттер.

Или… Если только заставить старшего Малфоя упиваться оборотным зельем. И все равно идея казалась притянутой за уши.

Встав наконец из кресла, Волдеморт подошел к каминной полке и завел руку за лепнину, выпиравшую сбоку, и выудил оттуда маленькую флягу с огневиски. Взболтнув флягу, чтобы убедиться, что там еще что-то осталось, Волдеморт с сомнением посмотрел на нее.

— Да, к черту все, — пробормотал он.

Откупорив флягу, он запрокинул голову и осушил содержимое одним глотком. Волдеморт сразу почувствовал себя легче. Чуть расслабился.

* * *

Гермиона брела по темным школьным коридорам, будто в воду опущенная. Она с трудом переставляла ноги, сил в ней почти не было. Как будто ее энергию кто-то выпивал, почти всю, до дна. Наконец, она решила притормозить рядом с лестницей.

Достав карту, которую ей дал Волдеморт, она произнесла заветные слова и посмотрела на карту. Тут же девушка перелистнула страницы на кабинет Защиты от Темных Искусств в надежде увидеть там настоящее имя Волдеморта, но в кабинете по Защите находился Том Гонт и никто иной, если верить карте.

Тут Гарри присел на ступеньку рядом с Гермионой. От неожиданности девушка вздрогнула и поспешно захлопнула карту. Друг, лучший друг, которого она старалась от себя оттолкнуть для его же блага, все еще помнил о ней. Он смотрел на нее с таким теплом и пониманием, что сердце сжималось будто тисками. Сложив карту, Гермиона протянула ее Гарри.

— Держи, все забывала тебе ее отдать, — тихо произнесла она, не глядя на друга.

Тот, улыбнувшись, принял кусок зачарованного пергамента из ее рук.

— Ты думаешь, что профессор Гонт хороший человек? — тихо спросила Гермиона и посмотрела на Гарри, — она спросила это спонтанно, неожиданно даже для самой себя.

— Том? — в зеленых глазах за стеклами круглых очков не всколыхнулось и тени сомнения, Гарри широко улыбнулся. — Он сам просил его так называть… Не могу сказать, насколько он хороший человек, но точно скажу, что он определенно не плохой.

— Понятно…

Гермиона уткнула подбородок в колени. Гарри уже считает этого мерзавца неплохим человеком. Неплохим человеком он когда-то считал Барти Крауча, прятавшегося под личиной Грюма.

— Знаешь, он так интересно рассказывает, — продолжил Гарри, взъерошив вихрастые черные волосы. — Про родителей моих. Вот знаешь, оказывается, моей маме предлагали вступить в ряды Пожирателей. Сам Волд… Тот-кого-нельзя-называть предлагал. Она отказалась, конечно.

Кинув изумленный взгляд на Гарри, Гермиона задумчиво закусила губу. Значило ли это, что на самом деле чистота крови волновала Волдеморта в последнюю очередь? Чего же тогда он добивался? Неужели просто власти?

— Я и сам удивился, — Гарри пожал плечами.

— Она была талантливая, — прошептала Гермиона. — Он собирал вокруг себя сильных волшебников, но сейчас рядом с ним только толпа гнилых фанатиков и трусливых прихлебателей.

— Особенно это заметно по Петтигрю, — Гарри негромко рассмеялся.

По нему было видно, что несмотря на то, что произошло этим летом с Дамблдором, несмотря на то, что директором школы стал Снейп — Гарри по-прежнему ощущает себя в стенах Хогвартса в безопасности. И ведь он не знал, как Волдеморт за ним пристально наблюдает, стараясь выявить слабые места врага. Тут Гермиону поразила догадка: а не собирается ли он сам стать этим слабым местом, чтобы окончательно сломить Гарри? Она не должна этого допустить! Ни за что! Пойдет против всего, на смерть пойдет, но не допустит, чтобы Гарри был сломлен и растоптан.

* * *

Как ни странно, но ночью Гермиона спала просто замечательно, чего нельзя было сказать о Волдеморте, почти не сомкнувшем глаз. Он то ворочался, то просыпался весь в поту, все потому, что в его сны постоянно лезла надоедливая грязнокровка. Уж как он не старался очистить разум и заснуть — у него ничего не выходило. Ровным счетом ничего. Именно поэтому, сидя утром за завтраком, он с такой ненавистью буравил взглядом спину девушки, весело болтавшей с Гарри Поттером.

Волдеморт сжал руку в кулак и едва не стукнул ею по столу, если бы не предупредительный взгляд Снейпа — он бы не сдержался. Он не понимал, что это за чувство лезет у него изнутри, что за непонятная гидра подняла свою липкую кошмарную голову, заставлявшая испытывать к грязнокровке одновременно ненависть и толику приязни. Волдеморт был готов убить Гермиону Грейнджер, глядя на то, как весело ей разговаривать с Поттером, но при этом, он вполне сносно к ней относился, когда девушка была одна.

Отхлебнув кофе, он яростно стукнул стаканом о стол, так что несколько капель выплеснулось на белые салфетки. Поймав после этого чуть удивленный взгляд МакГонагалл, он кивнул ей, извиняясь и встал из-за стола.

Хорошо было одно — у шестикурсников гриффиндора он занятия сегодня не вел, а значит грязнокровку он увидит только вечером. И ведь эта чертовка будет целый день проводить в компании Поттера и… несясь к выходу из Большого зала, Волдеморт снова кинул взгляд на гриффиндорский стол. Рональд Уизли что-то шепнул Гермионе на ухо, и та захихикала. В компании Поттера и Уизли.

— Как она умудрилась подружиться с этими идиотами? — задался Волдеморт вопросом.

Этот же вопрос преследовал его в течении всего дня, вплоть до самого обеда, на котором у него кусок в горло не лез.

После обеда он, как обычно, засел за проверку письменных работ. Уж и корил он себя за то, что много задает, а потом ему приходится так долго проверять, но Волдеморт был перфекционистом, во всяком случае он так привык думать, и по-другому не мог.

Гермиона появилась позже обычного, чем сразу вызвала у него шквал недовольства.

— Почему так долго? — холодно процедил Волдеморт, не отрывая взгляда от работы Драко Малфоя, которая вся уже пестрела от исправлений.

— Делала уроки и следила за Гарри Поттером, — отстраненно пожала плечами Гермиона, скидывая сумку на пол.

— Ты можешь делать свои уроки и здесь, — раздраженно огрызнулся Волдеморт и отложил свиток с домашним заданием на край стола.

Гермиона открыла было рот, чтобы что-то сказать, но тут же его захлопнула и удивленно посмотрела на Волдеморта. В этот момент она выглядела, словно дева с картин эпохи возрождения: невероятно одухотворенное лицо, будто освещенное внутренним знанием и чистотой помыслов. Волдеморт даже невольно залюбовался девушкой, ее светлым лицом и лучистым взглядом, затем он потряс головой, прогоняя морок.

— Здесь? — переспросила Гермиона, голос ее был тих, как шелест нежного ветерка. — Вы издеваетесь, наверное?

Волдеморт промолчал, он только покачал головой и взял еще одну работу. На свитке стояло имя Рона Уизли. Нахмурившись, он стал вчитываться, и брови его поползли вверх от изумления.

— Мне снова вам помочь? — Гермиона стояла у края стола и смотрела чуть поверх головы Волдеморта в окно, за которым ночь почти овладела небом.

— Да они издеваются… — прошипел Волдеморт и повернул свиток к Гермионе, он так же достал свиток, написанный Драко Малфоем, чтобы девушка могла их сравнить.

Нахмурившись, Гермиона взяла оба свитка в руки и принялась читать их. От прочитанного лицо ее разгладилось, а затем она негромко хохотнула:

— Странно, если бы я не знала о Роне и Драко, то я бы сказала, что работы…

— Да они написаны точь-в-точь! Слово в слово, — Волдеморт привстал и выхватил у Гермионы свитки. — Эти гаденыши списали друг у друга!

— Это слишком маловероятно… — покачала головой Гермиона. — Рон с Драко на дух друг друга не переносят.

Волдеморт вышел из-за стола и оправил чуть смявшуюся мантию.

— Это мы сейчас выясним, — он обхватил Гермиону за плечи и подтолкнул в сторону двери. — Ты приведешь сюда рыжего, я же попрошу позвать Малфоя. И давай побыстрее!

Гермиона выскочила из кабинета, забыв о сумке, и быстро направилась к гриффиндорской башне. Вся эта ситуация казалась до безумия смешной. Рон и Драко списывающие друг у друга работы? Может быть они еще и делали их вместе? Представив склонившиеся рядом в библиотеке рыжую и белобрысую макушки, Гермиона расхохоталась в голос. Смех был слегка нервным, но скорее от того, что некто Темный Лорд заставлял ее в последнее время излишне волноваться. И все же, эта история стала для Гермионы веселой отдушиной.

* * *

— Я все-таки должен это выяснить, — бормотал себе под нос зельевар, подготавливая зелья для определения возраста.

Весь директорский стол был уставлен склянками с ингредиентами, в небольшом котле рядом со столом кипело густое варево. Северуса очень смущала дата на титульном листе, согласно которой, этой рассыпавшейся и ветхой книге было около трехсот лет.

Помешивая зелье, Северус Снейп взял одну из склянок и ловко ее откупорив, стряхнул несколько жучиных лапок в котел. Зелье булькнуло и сменило свой цвет с болотно-зеленого на темно-лиловый. Помешав его еще три раза против часовой стрелки, Северус вынул ложку и, постучав ею о край котла, отложил ее в сторону. Теперь оставалось подождать, когда варево остынет. Чтобы процесс пошел быстрее, он зачерпнул мензуркой немного зелья и поставил ее на окно.

А пока Северус снова осмотрел книгу. Потемневшая местами кожа, со слетевшим золотым тиснением, вместо имени автора выцветшие инициалы, которые с трудом можно было прочесть из-за их витиеватости.

Раскрыв книгу, Северус оторвал краешек от первой попавшейся страницы и положил его на медный поднос на столе. Приманив заклинанием остывшее зелье, он капнул немного на бумагу и принялся ждать. Бумага стремительно стала менять цвет, из бежево-коричневой, она стала сначала желтовато-серой, а потом и вовсе побелела.

Северус смотрел на результат своего опыта с кусочком страницы, его догадка нашла подтверждение.

— Подделка, — пробормотал он. — Этой книге не более шестидесяти лет.

Недовольно хмыкнув, директор Снейп принялся убирать ингредиенты со стола и расставлять их по полкам.

— Северус, — позвал его портрет Альбуса Дамблдора из шкафа. — На эрзаце есть какие-нибудь буквы?

Поставив последнюю склянку на полку, Северус вернулся к столу и еще раз внимательно осмотрел потрепанную книгу и заметил полустертую аббревиатуру, состоящую из двух букв, переплетавшихся между собой.

— Да, «Ф.Б.».

Портрет замолчал на какое-то время, видимо обдумывая или вспоминая что-то, затем продолжил говорить.

— Ну, так я и думал, Фабио часто славился своими подделками, — заключил Альбус, судя по тону его голоса — он был весьма доволен.

Теперь настал черед Северуса Снейпа замолчать. Фабио Бокацо, которого совсем недавно усадили в испанский аналог Азкабана Мазморру. Северус бы этого не знал, если бы совсем недавно не вступил в переписку с одним из интереснейших зельеваров Европы и тот не посетовал бы на то, что лучшие умы подвергаются гонениям. Видимо то, что Ф.Б. занимался подделками, достопочтенного Дедалуса Гекко совсем не смущало.

— Непонятно одно, как такой въедливый и недоверчивый волшебник, как Темный Лорд мог не увидеть подделки? — пробормотал Северус с сомнением покосившись на шкаф с портретом.

— Скорее всего, книга попала к Тому, когда он был еще слишком молод, — нашел объяснение Дамблдор. — Он был самодовольным юношей, наверное, ему даже в голову не пришло проверять ее подлинность.

— А он ведь всегда считал себя непогрешимым… — произнес тихо Северус.

— Именно эта маленькая погрешность и может сыграть нам на руку, мальчик мой.

— Главное, чтобы эта погрешность не вышла боком для мисс Грейнджер, Альбус.

Между собеседниками повисла пауза. Северус обдумывал, как избавить Гермиону от заклятья с минимальными потерями, а вот о чем думал Альбус было неизвестно, вполне возможно, что он мечтал о паре теплых носков.

— Думаю, что нам удастся обезопасить мисс Грейнджер, Северус, — наконец заговорил Дамблдор, правда в словах его Северус Снейп слышал нотки лукавства — слишком хорошо он успел изучить главу Ордена Феникса за эти годы.

Долго разыскивать Рона не пришлось — он оказался в гостиной в объятьях Лаванды. Браун что-то горячо нашептывала ему на ухо, отчего физиономия Уизли стремительно краснела, а губы растягивала глупая ухмылка.

Гермиона закатила глаза: ну вот опять. Опять она видит их вместе. Прислушавшись к себе, она поняла, что сейчас ей почему-то уже не так больно, как раньше. Во всяком случае, таких же терзаний, как в начале учебного года, Гермиона по отношению к Рону не испытывала. От этого становилось страшно, но теперь ей было все равно и единственной ниточкой, связывавшей их с Роном остался только Гарри, даже не Джинни. С этой девушкой у Гермионы, впрочем, отношения сильно разладились в последнее время. Хорошо хоть, что с Гарри они стали налаживаться.

Однако, Гермиона отметила, что именно после того, как дружба с Гарри стала крепнуть — отношения с Джинни дали трещину. Ревность.

Тряхнув головой, девушка подошла к сладкой парочке «Бон-Бон и Лав-Лав» и негромко кашлянула. Рон вздрогнул от неожиданности, а Лаванда недовольно покосилась на Гермиону.

— Чего тебе? — голос был в тон ее взгляду.

— Эй, — Рон легонько пихнул Лаванду в бок. — Будь чуть вежливей, — едва Гермиона хотела оценить этот порыв, как… — Да, чего тебе надо?

Слегка насупившись, в основном из-за «проделки» Рона со своей работой по Защите и капельку из-за Лаванды, продолжавшей к нему жаться.

— Тебя профессор Гонт к себе зовет. Уж не знаю, что ты там натворил, но лучше поспеши, он очень недоволен.

Вся краснота, нагнанная нашептываниями Лаванды, мигом схлынула с веснушчатого лица Рона, сделав его белее простыни. Он нервно сглотнул и покосился на выход из гостиной. Когда Рональд Биллиус Уизли открыл рот и вяло ворочающимся языком наконец стал сплетать звуки в слова, то речь выходила у него будто неровными комьями: он то запинался, то гнал вперед, сливая слова в один шар.

— П-профессрГнт? — Рон тут же утер пот со лба. — Чт-т? Я нич-ч-чего неделал.

Гермиона, прищурившись, окинула его оценивающим взглядом. Рон был очень плохим лжецом, его вранье можно было расколоть сразу. Даже Хагрид казался Гермионе куда искуснее во лжи, чем старый рыжий друг.

— Я-я-я…

— Рон, иди уже скорее, пока профессор не разозлился еще больше, — Гермиона схватила его за руку и выдернула с дивана, а заодно и из лавандиных объятий.

Быстро буркнув что-то в знак прощания своей любви, Рон, очертя голову, побежал к выходу. Он даже не оглядывался по дороге, не смотрел он и куда летит, а потому чуть не сбил Невилла, заходившего в гостиную.

Да, известие о том, что «профессор Гонт» его ждет сильно перепугало Рона, а значит, что в его работе по Защите была определенная тайна. Усмехнувшись, Гермиона со злорадством представила, как сейчас ее друга будут отчитывать (как совсем недавно ее саму), и ей совсем не пришло в голову, что друзья, в общем-то, не радуются неудачам друг друга. Друзья должны сопереживать, но как раз сопереживания-то в ней и не было.

Не спеша Гермиона пошла вслед за Роном. Все же ей было очень интересно, чем же закончится эта история.

* * *

Лицо Рона было белым, как бумага, а лицо Драко, напротив, пошло алыми пятнами. Оба они почти одновременно появились у дверей кабинета по Защите, оба отвели взгляды и оба бочком протиснулись в кабинет на «экзекуцию». Драко даже немного потряхивало от волнения.

Войдя, они замерли перед стоявшим у стола профессором, перелистывавшим их работы. Гермиона вошла следом и аккуратно прикрыла за собой дверь. Ей не было дано указаний о том, что ей разрешается тут быть, но и запрета наложено на ее присутствие тоже не было. А интерес просто жег изнутри. Девушка бы спать спокойно не смогла, не узнай она, чем все это закончится.

Профессор Гонт выпрямился и взглянул на вошедших мальчишек. Такого взгляда они у него еще никогда не видели, а уж тем более такого выражения на лице. Он был похож на коршуна, узревшего свою добычу и камнем бросившегося вниз.

Под колким взглядом профессора Гонта Рон с Драко стояли, переминаясь с ноги на ногу. Рон еще кидал недовольные взгляды на Гермиону, как будто это по ее вине их сейчас отчитывал преподаватель. Время близилось к отбою, но ни один из провинившихся не хотел сдаваться и признать своей вины.

Том Гонт тем временем разыскал их старые работы, в которых тоже было полно совпадений и тряс ими в воздухе.

— Мерлин, какими безответственными разгильдяями надо быть, чтобы придумать такую ересь, да еще и списать ее друг у дружки, — раздраженно шипел на мальчишек профессор, а те опустили в ответ головы. Даже Гермионе невольно стало их жаль.

Наконец Драко Малфой не выдержал.

— Да не списывал я у него! — в сердцах воскликнул он.

Тут же Том Гонт перевел взгляд на пунцового, как вареный рак, Рона.

— Значит вы, мистер Уизли…

— Я вообще не у него списал! — возмутился Рональд, подняв голову. — Я попросил Луну сделать за меня задание! Несколько раз… — рыжая башка снова склонилась подбородком к груди.

На некоторое мгновение профессор Гонт нахмурился, а затем брови его поползли вверх.

— Пятикурсницу? Мистер Уизли, и вам не стыдно? А вам, Малфой, вам-то? Наследники древних родов, чистокровные волшебники, — он неодобрительно цокнул языком и покачал головой, а затем повернулся к Гермионе. — Мисс Грейнджер, приведите сюда мисс Лавгуд, думаю, что без нее эта клоунада еще долго будет продолжаться.

Пришедшая через десять минут Луна Лавгуд, зевая, подтвердила, что с некоторых пор стала писать для Рона эссе, а когда это заметил Малфой и начал грозиться рассказать все преподавателям, то Луна, ничтоже сумняшеся, передавала те же самые задания и Драко.

Пораженный такой новостью профессор Гонт рухнул в кресло и расхохотался, откинув голову назад. Наконец, отсмеявшись и откашлявшись, утерев рукавом белой рубашки выступившие на глаза слезы, он продолжил свой допрос.

— Мисс Лавгуд, я понимаю, что материал для вашего курса тяжеловат, однако, неграмотной тупицей вас назвать сложно… — чуть не рассмеявшись вновь, профессор Гонт глубоко вздохнул. — Объясните мне, что это за фокусы.

Луна всего-то подняла на него ясные небесно-голубые очи и не моргнув глазом ответила:

— Да нет, материал легкий, — она пожала плечами и посмотрела на Рона с Драко, лица которых по цвету напоминали спелые томаты. — Я думала, что вы, профессор, сразу их накажете, но вы слишком долгое время были к ним так добры, что я решила их немного проучить, заколдовав пергамент так, что каждый списавший с него допустит целую кучу ошибок.

— Мозгошмыгов своих проучи, — буркнул Малфой.

— Ага, и кизляков, — поддакнул ему Уизли.

— Стоп-стоп, — тут же прервал их недовольное бормотание профессор Гонт. — А идея-то хороша… Надо бы таким образом заколдовать все пергаменты в школе…

В этом вопросе и Малфой, и Уизли оказались на редкость солидарны. Не сговариваясь и не переглядываясь, они в один голос выпалили:

— НЕТ!

— Что значит нет? — Том Гонт вопросительно посмотрел на них, при этом его темные брови чуть приподнялись вверх, став домиком. — Мне это кажется очень хорошей мыслью. А вы что думаете по этому поводу, мисс Грейнджер? — он перевел чуть насмешливый взгляд на Гермиону. — Вы ведь считаете, что я прав? — с нажимом спросил он.

Даже не смотря на действующий обет Гермиона считала, что Волдеморт прав. Во всяком случае, в данной конкретной ситуации. Кивнув, она согласилась.

— Да, конечно, правы…

Мальчишки горестно вздохнули. Рон зашипел что-то о предательстве, и теперь уже Драко поддакивал ему. Удивительная солидарность для двух таких непохожих и непримиримых людей.

— Хм-м-м… А мне не кажется это такой замечательной мыслью… — задумчиво протянула Лавгуд, глядя мечтательно в черный провал окна, на стекле которого комната отражалась, как в зеркале. И растерянные ребята, и самодовольный профессор, и Гермиона, не знавшая, как на самом деле лучше поступить.

Драко кинул на Луну благодарный взгляд, который девушка чудесным образом пропустила мимо.

— Почему же? — похоже, что Том Гонт был снова удивлен.

— Мы же много чего переписываем, — Луна прикрыла глаза и чуть качнулась в сторону. — И стишки с песенками, и рассказы, и заклинания… А вот представьте, что заклинание перепишут на таком листке? — Луна мечтательно улыбнулась. — Полная неразбериха.

Логика в словах Лавгуд улавливалась, и не малая, за мечтательной мордашкой и нередко отсутствующим взглядом, крылся довольно острый ум. И Гермиона давно подозревала причину этой апатии — Луне было скучно, слишком легко и слишком скучно.

* * *

Всю обратную дорогу из кабинета профессора Гонта до гриффиндорской башни Рон винил в произошедшем Гермиону. Нет, он понятия не имел, что она была в тот момент в кабинете, когда вскрылась правда, нет, он ни о чем не догадывался. Просто Гермиона была той, кто принес эти дурные вести и единственным его попутчиком на обратном пути.

Они свернули за угол и Рон снова высказал свои слова «благодарности». Тут Гермиону уже прорвало.

— Ты… — она забежала вперед мальчишки и встала перед ним, сложив руки на груди. — Как ты… Почему ты во всех своих неудачах всегда винишь кого угодно, но только не себя? — выпалила, запинаясь она.

— Это когда это я винил кого-то? — насупился на нее Рон, походивший в этот момент больше на молодого и туповатого бычка.

— Всегда! Ты всегда обвиняешь других! Да ты… — Гермиона глубоко вздохнула. — Даже на четвертом курсе ты, Рон, из зависти обвинил Гарри в том, что он сам подкинул свое имя в кубок!

Открыв было рот, Рональд Уизли тут же его захлопнул.

— Я потом извинился, — тихо пробормотал он, краснея.

— А сколько раз ты наговаривал на профессора Снейпа? А на других профессоров, обвиняя их в предвзятости? А кто дал это дурацкое прозвище Луне, а? Луна-Психуна… Да ты даже на первом курсе во всем и всегда обвинял Фреда с Джорджем!

Высказавшись, Гермиона резко развернулась на каблуках и быстро зашагала к башне, не оборачиваясь.

— Ну и пожалуйста! — крикнул ей вслед обиженный, как ребенок Рон.

— Пожалуйста! — огрызнулась, не оборачиваясь, Гермиона.

Как же она была зла на него. Не на Волдеморта, так мягко их стравившего, а именно на Рона. На его твердолобость и непрошибаемость. На все в нем. В этот момент она его ненавидела, ненавидела в нем все, каждую рыжую волосинку и каждую веснушку, проступавшую на этом длинном носу.

А ведь их именно стравили. Аккуратно, так что комар носа не подточит. И уж зная женский характер, в моменты ссор любящий припомнить все грехи оппонента, вплоть до первородного, — манипуляция вышла очень хорошо. Волдеморт мог бы гордиться собой, если бы он сам осознавал, что совершил, позволив Гермионе остаться на время допроса.

Мерлин и Моргана, что же ждало их утром?

* * *

А утром они не разговаривали, и все из-за глупейшей ссоры. Детской ссоры. С Гермионой так же не разговаривала и Джинни, которой накануне брат нажаловался, что его подставили и безвинно оболгали. Лаванда же вообще принялась шептать за спиной всякие гадости.

Теперь Гермиона не столько ненавидела Волдеморта, сколько старых друзей. Всех, кроме Гарри — он один продолжал относиться к ней, как прежде. Гарри, да и Невилл.

Однако колкие взгляды в спину настолько ранили, что как только уроки окончились, Гермиона наплевала на свои обязанности старосты и ринулась к кабинету Защиты от Темных Искусств. Даже компания темнейшего мага столетия была для нее предпочтительней этих косых взглядов со стороны. Конечно, такое и раньше с ней случалось, особенно после статьи Скиттер, но в этот раз было куда болезненней. Наверное, потому что она впервые по-настоящему поссорилась с Роном. И с Джинни… Своей первой и единственной подругой.

Вошла Гермиона без стука и, кажется, нарушила важный для Волдеморта разговор.

Мужчина стоял лицом к камину и выслушивал чьи-то оправдания, судя по тону говорившего. Слов Гермиона не разобрала, а за спиной Волдеморта не могла разглядеть каминного гостя. Когда открылась дверь, то волшебник вздрогнул, видимо от того, что забыл наложить запирающие чары и на месте Гермионы мог оказаться кто-то из учеников. Затем, поняв, что никакой угрозы нет, Волдеморт успокоился и брезгливо махнул рукой.

— Ты рановато сегодня.

— Я… уроков было меньше… — соврала Гермиона, опуская сумку с учебниками и свитками на пол.

— Вот как? — Волдеморт совсем не удивился. — Ладно. — Он повернулся к камину. — Продолжай, Люциус.

Теперь Гермионе стало понятно, с кем общался Волдеморт. Она с любопытством глянула в сторону камина и встретилась взглядом с Люциусом Малфоем. Тот недовольно зыркнул на девушку и скривил лицо.

— Тоже на роль зельевара пробуется? — меланхолично спросила Гермиона, беря со стола несколько работ младшекурсников.

— Мерлин упаси, — открестился Волдеморт. — Тут другое. Люциус, что ты затих? — Затем, он кинул понимающий взгляд на Гермиону. — Все в порядке, при ней ты можешь говорить.

— Эм… Мой Лорд, вы уверены? — голос Пожирателся был полон сомнений.

Еще пару недель назад Волдеморт мог бы сказать фразу: «Без сомнений», но теперь он сомневался. Его не полностью слушались. Иногда ему даже казалось, что это он должен слушаться ее. Но, чтобы этих самых сомнений не было у слуги, он все же произнес:

— Без сомнений, Люциус. Эта грязнокровка полностью в моей власти.

После этих слов Гермиона вздрогнула.

И все-таки Гермиону Волдеморт выставил на всякий случай. И не мог не отметить, с какой прытью девчонка покинула его кабинет. Мчалась во весь опор, лишь бы Темный Лорд не передумал.

Заперев дверь заклинанием, он вернулся к каминной беседе с Люциусом. Вернее он бросал взгляды в камин, меряя шагами кабинет, заложив руки за спину.

— Мы с ним договорились, милорд, и в принципе... — Люциус на мгновенье замолчал, но под грозным взглядом своего начальника неохотно продолжил. — Он требует гарантий, милорд.

— Ну, так дай ему эти гарантии! Скажи ему, что в школе он будет в неприкосновенности и его дряблому заду ничего не угрожает! — Волдеморт очень злился, что проблемы школы приходилось решать ему самому.

На самом деле ему-то виделось преподавание несколько иначе. Он будет такой важный, но мудрый профессор делиться своими знаниями с алчущими их получить учениками. Возможно, что кто-то заинтересуется темными искусствами и решит пойти дальше, а там можно было бы кого-то завербовать в Пожиратели, но... На деле все оказалось настолько иначе, что он и представить себе не мог. Большинство учеников жаждали вовсе не знаний, пытались придумать, как бы им половчее увернуться от выполнения домашних заданий, изобретали миллионы причин лишь бы бить в баклуши. А те немногие, кто, как мотыльки, тянулись к свету знаний были... В общем одна из них была грязнокровка!

Тут еще Северус свалил на него задачу по поиску нового преподавателя Зелий, потому что именно из-за него, Волдеморта, школа этого преподавателя и лишилась. От Алекто было конечно толку не много, но хоть что-то. Однако даже Темный Лорд понимал, что пытать первокурсников дело дурное.

— Скажи ему, что в школе нет Пожирателей, — вздохнув, продолжил Волдеморт.

— Кроме директора и пары учеников, — хмыкнул Люциус.

— Хорошо, — Волдеморт тяжело вздохнул. — Скажи ему, что Я, я сам даю ему слово, что школа будет для Горация самым безопасным пристанищем. Что Я позабочусь о его безопасности лично. — Как тяжело ему давались эти слова, кто бы знал. Умел же этот хитрый змей торговаться.

Но все же, одной проблемой стало, как бы меньше. Хотя с чего вообще стоило печься о том, как будут учиться эти маленькие негодники, если половину из них вообще не волновали ни оценки, ни, тем более, знания.

* * *

Ночь была неспокойной, утро хмурым, а начало дня просто отвратительным. Середина же его принесла новые интересные открытия о жизни преподавателей школы.

Волдеморт собирался уже пройти мимо учительской, но несколько фраз зацепились за его слух и заставили его остановиться и подойти поближе.

Полуденное солнце уже клонило к закату, и оно мягко окрашивало стены своим теплым оранжевым цветом. Первые снежинки оседали за окном, от чего делалось по-домашнему уютно. В такой тихой и приятной обстановке проходил довольно необычный разговор между школьными дамами.

— Что-то в последнее время мисс Грейнджер в облаках постоянно витает, — услышал Волдеморт, когда приблизился к учительской.

Это произнесла Септима Вектор, она говорила, не поднимая головы от свитков с заданиями, которые проверяла. Многие учителя любили этим заниматься в учительской, попутно общаясь, делясь сплетнями и перемывая косточки отсутствующим.

— Да, — вздохнув, согласилась с ней Минерва МакГонагалл. — Она и на моих уроках в последние дни пикси считает.

— Влюбилась, наверное, — подхватила беседу Спраут и весело хихикнула. — Сейчас же самая пора, шестой курс, как вспомню себя в эти годы…

Темный Лорд так и встал, застыв в дверях, словно каменное изваяние, слушая эту бабью трескотню. Конечно же, девчонка в облаках витает, все думает, небось, как ей отвертеться от выполнения поручения Темного Лорда. Ей бы за Поттером следить, а она ерундой мается!

Он плечом облокотился о дверной косяк и шумно выдохнул.

— О, профессор Гонт! — на него обратила вниманием Хуч. — А вы что скажете?

И дамы повернулись в его сторону, выжидая, что он вольется в их беседу.

— О чем? — приподнял он бровь, делая вид, что не вникал в суть беседы. — Ах, о мисс Грейнджер… Я бы сказал, что она несколько рассеянна в последнее время, да, — решил он согласиться.

— Я, кажется, знаю из-за чего, — тихо произнесла Хуч заговорщическим тоном, повернувшись к дамам. — На днях Кормак Маклагген на тренировке по квиддичу рассказывал команде, что хочет пригласить нашу мисс Грейнджер на свидание, представляете?

Профессор Спраут снова хихикнула, на этот раз игриво.

Профессор Гонт побледнел.

И такие разговоры преподаватели спокойно вели в стенах школы? Обсуждали, кто из учеников кому приглянулся, кто кому признался?

— Бедный мальчик, наверное, так и не решился раскрыть свои чувства, — произнесла как-то слишком романтично настроенная сегодня Помона. — Надо бы им помочь, как-нибудь. Оставить вместе на отработки, глядишь, и признаются друг другу.

— Но мисс Грейнджер вроде бы не настолько витает в облаках, чтобы стоило ее наказывать, — твердо произнес профессор Гонт, не отрываясь от стены.

— Попросим Гермиону приглядеть за мистером Маклаггеном или помочь ему, или, авось они втроем с Поттером и Уйизли снова начудят и тогда будут отрабатывать, — неожиданно вставила Септима, обмахиваясь одним из свитков, словно веером.

Волдеморту стало интересно, сколько же парочек образовалось в школе, благодаря незатейливым манипуляциям профессоров. Ему и в голову не приходило, что оказывается, за кулисами этого небольшого театра могут кипеть такие шекспировские страсти. Внезапно ему открылось, что местные дамочки отличные кукловоды, что немного пугало. Он попытался вспомнить о каком же Маклаггене они судачили. Ах, да, гриффиндорец с задорными пшеничными вихрами, учится на курс выше грязнокровки. А ведь он чистокровный волшебник, и ему приглянулась эта лохматая девица?

Должно быть, на его лице отразилось слишком много эмоций, которые он не успел взять под контроль, потому что вдруг к нему обратилась Минерва МакГонагалл, почти не участвовавшая в беседе.

— А вы что скажете, профессор Гонт?

— Я бы предоставил им самим разобраться со своими… м-м-м… чувствами, — миролюбиво произнес он и улыбнулся.

— Как скучно, — заявила Хуч. Волдеморт не мог и предположить, что мадам Роланда Хуч такая же романтичная дамочка, как и остальные.

— Одно слово — мужчина, — подытожила Спраут.

Слушать это больше желания у него не было, но раз уж Волдеморт все же сюда пришел, то решил сделать вид, что он не просто проходил мимо и услышал занятный разговор, а исключительно по делам тут. Быстро схватив, не глядя, несколько книг со стола, он улыбнулся дамам и вышел из учительской.

— Вот же гнездо виверн, — процедил он сквозь зубы, шагая по коридору в направлении своего кабинета. — На отработки назначить, чтобы юные голубки сблизились. Тьфу!

Отчего-то в нем вскипела такая ярость, что хотелось крушить все вокруг и жечь проклятиями. Он и ненавидел Гермиону Грейнджер, но и представить себе, что ей какой-то мальчишка начнет признаваться в любви, тоже не мог. Никаких отработок! Все взыскания этой нахалки будут проходить только через согласование с ним и под его контролем!

Он резко остановился посреди коридора. У него все чаще создавалось ощущение, что это не грязнокровка к нему привязана Обетом, а он к ней.

* * *

Тем временем гриффиндорцы вместе со слизеринцами ожидали начала занятий по Зельям и гадали, кто же их будет вести, если не изгнанная Алекто Кэрроу.

— О нет, нам вернули Снейпа… — раздосадовано протянул Рон, когда дверь в кабинет Зельеварения распахнулась настежь, и крючконосый бледный директор привычным размашистым шагом прошел к своему столу.

— Конечно, Рон, — менторским тоном заметила Гермиона, вздохнув. — Не могли же они оставить в школе Алекто, после всего, что она натворила. Видимо, пока не нашли нам замену, — у нее язык не повернулся произнести «профессора Кэрроу».

— Да кто угодно будет лучшей заменой, чем этот, — буркнул недовольный Рон, а Лаванда, стоявшая рядом, согласно закивала.

— Лучше уж он, — внезапно поддержал Гермиону Гарри. — Он нам хоть какие-то знания давал, а не истерил два часа к ряду.

Рон отвернулся от них, бурча, что ничего они не понимают. Что Кэрроу хоть знаний и не давала, зато и не спрашивала ничего. А этот сейчас начнет чихвостить их по чем зря и снимать баллы. Лаванда тут же обняла его за плечи и начала утешительно ворковать с ним, во всем соглашаясь.

— Начнем с первой главы, откройте все страницу номер пять, — без приветствия начал свой урок директор Снейп.

— Но, сэр, мы остановили на тридцать шестой, — недовольно брякнул Драко Малфой и получил гневный взгляд бывшего декана Слизерина.

Северус Снейп отошел от стола и прошелся по классу, руки он скрестил, как обычно, на груди, а учеников буравил ледяным и колючим взглядом. От испуга Драко мигом прикрыл рот, а у Панси Паркинссон он наоборот открылся от изумления. Все ученики замерли на своих местах, затаив дыхание. При Алекто они вели себя гораздо разболтаннее, несмотря на ее неуравновешенный характер.

— Тогда вы, наверное, сможете мне приготовить все зелья, описанные ДО тридцать шестой страницы? — поднял преподаватель бровь. — Сносного качества, хотя бы удовлетворительного?

Класс дружно ответил ему молчанием. Под руководством Аллекто Кэрроу ни у кого не вышло изготовить зелье даже удовлетворительно качества. Даже у Гермионы, как она ни старалась.

— Тогда открываем пятую страницу и читаем список ингредиентов. Затем, слушаем меня внимательно и записываем точное количество…

Урок Зелий прошел куда лучше, чем можно было ожидать, даже баллы ни с кого не были сняты, что вызывало удивление. У Гермионы создалось впечатление, что директор Снейп их жалел. Он поругал книгу, по которой им пришлось заниматься в этом году, раскритиковал криволапых авторов, тупых учеников, которые не смогли додуматься, что граммовка указана не верно. Но Северус Снейп не забыл дать верный рецепт зелья «Напитка живой смерти» и почти у всех оно получилось сносно, по его оценке. Впрочем, оценки за сегодняшнее занятие он не стал выставлять никому, что Гермиону удивило.

Сначала она хотела попререкаться, как обычно, что в книге указан другой рецепт, но вспомнив, что точно по книге она уже готовила и получившаяся белиберда даже близко не походила на нужное зелье — прикусила язык. Да и сил у нее не было на споры, особенно на те, которые выиграть невозможно. Ведь их директор был именно таким человеком — готовый уцепиться за любую мелочь, он легко оборачивал ситуацию против оппонента.

— Странный он сегодня, — подвел итог Рон, когда они покидали класс.

Гарри кивнул, соглашаясь с ним.

— Как будто не с той ноги встал, в хорошем смысле.

А Гермионе сделалось грустно — совсем скоро ей снова придется идти в этот чертов кабинет по Защите от темных искусств. Только сначала ей нужно было кое-что выполнить..

* * *

Вот уже больше часа маленькая мерзавка слонялась неизвестно где. И Волдеморт решил воспользоваться картой, чтобы понять, где носит эту дрянную девчонку. Увидев на карте имя Грейнджер, медленно продвигавшееся в направлении его кабинета, он удовлетворенно хмыкнул. Наконец-то эта девица соизволила прийти. Он четко указал ей появиться не позже четырех часов вечера, но эти указания ею были успешно проигнорированы. Что-то на карте не нравилось Волдеморту, и он быстро понял что именно — наглый мальчишка Кормак Маклагген шел по пятам за грязнокровкой, а почти у самого кабинета быстро настиг девчонку.

Мигом в мыслях пронесся недавний разговор в учительской и отчего-то Темный Лорд вспыхнул гневом. Так они хотели оставить их вдвоем на отработки, чтобы сблизить? Будет им отработка! По полной программе!

Он вынырнул из своего кабинета, дабы как бы невзначай наткнуться на парочку. Заметив приближение своего профессора, Маклагген быстро сунул в руку Грейнджер какой-то клочок бумаги, а сам тут же убежал в направлении Большого зала. Девчонка же попыталась незаметно спрятать записку в складках мантии.

Каков наглец! В свое время они такого себе не позволяли... Хотя кого обманывал Темный Лорд, позволяли и не такое.

Смерив Гермиону злобным взглядом, он процедил:

— Почему так долго?

— М-меня профессор Спраут попросила остаться и помочь ей с пересадкой плотоядной росянки... — девушка заметно нервничала. — Как только освободилась, то сразу пошла к вам.

— Сделаю вид, что я тебе поверил, — он жестом показал ей на свой кабинет.

Да, профессор Спраут попросила помочь, и Кормак тут как тут нарисовался рядом с девицей. Видимо Помона уже начала претворять в жизнь свой своднический план.

— Чего хотел от тебя этот мальчишка? — как бы между делом поинтересовался темный маг, проходя следом за гермионой в кабинет и запирая дверь.

— Я-я не знаю, — какая наглая ложь срывалась с этих прелестных губок.

На мгновенье в волшебнике полыхнула ярость, которую он с трудом сумел подавить.

— Зачем я к вам вообще хожу так часто? — Гермиона уже взяла несколько работ с его стола и уселась в кресло для того, чтобы заняться их проверкой. — Мне вам даже рассказать нечего... Уверена, что от самого Гарри вы узнаёте гораздо больше, чем от меня.

А и правда, зачем?

Волдеморт замер рядом со своим столом и искоса глянул на девицу.

Действительно, зачем?

— Чтобы ты не расслаблялась и понимала, кому ты служишь, Грейнджер, — прошипел он.

Гермиона приняла это стоически спокойно, видимо уже привыкнув к выпадам Волдеморта. И бровью не поведя, она развернула один из свитков, вооружилась пером и стала внимательно читать.

Немного успокоившись, Волдеморт налил себе чай и разместился за своим богатым дубовым столом. Проверять очередную работу несмышленого волшебника настроения у него уже не было. Но он проверял, лениво пробегая взглядом по строчкам, делал пометки на ошибках и поглядывал на Гермиону.

Та, тоже была занята делом, однако от внимательных глаз Темного Лорда не ускользнуло, как девица быстро засунула руку в карман и ловким движением положила маленький клочок бумаги перед собой. Волдеморт тут же взмахнул рукой и невербально призвал к себе записку.

— Что ты там от меня прячешь? — он делал вид, что не знает от кого это.

— Ах! — Гермиона попыталась перехватить кусочек бумаги, но он проскользнул мимо ее тонких пальчиков и уплыл на профессорский стол.

— Так-так... — мужчина мельком пробежался взглядом по бумажке и перевел насмешливый взгляд на побледневшую девушку. — Буду ждать тебя у мадам Розмерты в следующие выходные...

Гермиона залилась краской до самых кончиков ушей.

— Так ты думаешь, что в следующие выходные ты отправишься в Хогсмид? — голос его сочился ядом.

— А разве у вас есть полномочия мне запретить? — с вызовом посмотрела она на него. — Оставить нас в школе может только наш декан или... директор. Вы же этого не сделаете!

— Ах, конечно же, я это сделаю, — Волдеморт встал со своего места, крутя в руках записку.

Вид темного мага был несколько театрален, будто он держит в ладони череп Горацио и собирается произнести всем известный печальный монолог. Но нет, в конце концов, он положил клочок бумаги на свиток, который в данный момент проверяла Гермиона. А затем он немного склонился к ней, поставил руки на подлокотники кресла, заставив девушку вжаться в спинку.

— До прогулки еще много дней, ты вполне можешь успеть выкинуть какую-нибудь придурь и остаться в школе, — прошипел он, склонившись чуть ниже.

Гермиона вдруг подняла голову и храбро посмотрела Темному Лорду в глаза. Твердость ее взгляда его удивила, и он наклонился к ней еще ближе.

Причин, по которым директор Снейп был так неожиданно мягок с учениками, было несколько. Во-первых: он до сих пор выполнял ряд поручений оставленных почившим Альбусом Дамблдором. Во-вторых: он выполнял текущие указания ныне здравствующего Темного Лорда, всем известного, как Том Гонт. В-третьих: он разбирался с Обетом. А точнее Обрядом, который этот самый Лорд провел над глупейшей умницей школы — Гермионой Грейнджер. И у него абсолютно не было сил, чтобы еще и стращать по полной программе класс, тем более что вскоре ему на смену должен был прийти очень опытный зельевар с большим авторитетом.

И все же, чем глубже директор погружался в изучение таинственного Обета, тем большее беспокойство его охватывало. Описание у Фабио Бокацо не соответствовало той информации, что находил сам Северус. Как же дотошный Волдеморт не провел исследования по этой теме? Видимо Альбус был прав и книга у Темного Лорда так давно, что ему в голову даже не пришла мысль проверять, что же у него в руках на самом деле.

Самое ужасное, что Северус Снейп обнаружил в этом «Обряде» ошибку. Когда переписывали его описание, то сделали это с несколькими грубейшими описками... Кто знает, какие чудовищные последствия могли повлечь данные  «неточности». Бедная-бедная мисс Грейнджер. Во что же она, благодаря своей гриффиндорской горячности, вляпалась? Да и во что вовлек себя Темный Лорд?

А сейчас директор Снейп сидел за столом в Большом зале и пытался насладиться завтраком. Мешал ему, сидевший по правую руку от него, Волдеморт. В самом начале года все было еще сносно, но сейчас он вел себя крайне странно. Благо замечал это только Северус Снейп, остальные просто не знали о том, какое поведение для этого субъекта является типичным. Хоть обаятельная улыбка практически не сходила с лица нового профессора по Защите, однако чувствовалось, что он, словно взведенная пружина. И на самом деле сидеть рядом с ним было сущее мучение. Он ерзал на стуле и, то и дело поглядывал на гриффиндорский стол, видимо, ища глазами Гермиону Грейнджер, которая наспех схватив пару булок, вылетела из Большого зала до его прихода.

— Переживаете по поводу урока, профессор? — решил Северус немного разрядить обстановку.

— Что? — Темный Лорд перевел на него слегка рассеянный взгляд. — Нет, конечно, нет. С чего бы?

И его взгляд снова устремился к столу гриффиндорцев и вцепился в Кормака Маклаггена. Северус заметил, как потемнели глаза профессора, а руки сжались в кулаки.

* * *

— Гермиона, ты так быстро убежала из Большого зала, — Гарри нагнал свою подругу почти у самого кабинета Заклинаний. — Что случилось?

— Мне нужно было успеть в библиотеку, — уклончиво ответила та, зная, что обычно для друзей это достаточная причина, чтобы не продолжать разговор.

А еще ей, конечно же, лишний раз не хотелось встречаться с преподавателем Защиты, его и так в последнее время было слишком много в ее жизни. Но об этом она сдержанно промолчала. Вернее, Обет заставлял ее держать язык за зубами.

— Ты, конечно, можешь этой отмазкой отделаться от Рона, но не от меня, — ее друг был по-настоящему серьезен. И он действительно за нее переживал. — Это из-за Маклаггена, да?

Брови Гермионы от удивления взлетели вверх, а рот приоткрылся. И почему в последние дни все только и спрашивали ее о Кормаке? Профессор Вектор сдержанно спросила, будет ли Гермиона на матче по квиддичу, чтобы поболеть за него; профессор Спраут, хихикая, сообщила, что Кормак придет помогать пересаживать росянки; а чертов профессор Гонт устроил ей едва ли не истерику, когда увидел от него записку.

— Он на последней тренировке всем рассказывал, что обязательно тебя «склеит», — пояснил Гарри чуть тише. — Будь с ним настороже.

Ох, не о том человеке беспокоился Гарри, совершенно не о том. Скрывать правду было от него очень тяжело, невыносимо было, что Гермиона не могла ему ничего рассказать, и это терзало ее. Она попробовала сказать полуправду.

— Ну, это не совсем из-за него… Оно с ним связано, но опосредованно, как бы… — ее сердце будто бы кольнуло слабым ударом тока. — Давай позже к этому вернемся, — она кивнула на остальных студентов, подтягивавшихся к кабинету.

* * *

Конечно же, школьные дамы были правы, когда заметили, что Гермиона Грейнджер в последнее время, как они выразились «считает пикси». Внешние признаки они подметили точные, вот только выводы сделали не верные. Вот и на заклинаниях она рассеянно слушала профессора Флитвика. Нет, она его слушала, но не с той внимательностью, что прежде. Она даже поставила левую руку локтем на стол и использовала ладонь в качестве подпорки для подбородка. Правой рукой она повторяла движения за профессором.

Рон, как обычно усердно махал палочкой, будто стегал кого-то невидимого, а Лаванда пыталась его поправить. Парвати, сидевшая за спиной Гарри, ткнула в бок темноволосую Риону О’Нил и что-то зашептала ей на ухо, указывая взглядом на Гермиону. В ответ Риона негромко хихикнула.

— Итак, движение палочкой вы все усвоили? — профессор говорил с ними, как с первогодками. — Теперь заклинание, твердо и четко: «Рестингерум», если вы все сделали правильно, то легко затушите огонь. Повторяйте за мной…

Класс дружно продолжил взмахивать палочками и загудел вразнобой слова заклинания.

— Четко! Четко говорим! — пытался их поправить профессор Флитвик. — Давайте я подожгу вот эту большую свечу, а вы попробуете ее задуть. Давайте, мисс Грейнджер, проснитесь!

Гермиону словно водой из ушата окатили. Впервые ее тормошил кто-то из профессоров за все шесть лет учебы в Хогвартсе. Должно быть, она и вправду слишком глубоко погрузилась в свои мысли. Желая исправить ситуацию, она привстала со своего места, с аккуратной точностью взмахнула палочкой, и громко произнесла:

— Рестингерум!

Огонь со свечи сдуло вместе со свечой, она полетела с такой скоростью, что едва не угодила маленькому профессору в голову. А размер ее был вполне сопоставим с его головой. Он еле успел отклониться в сторону.

Не ожидавшая такого эффекта, Гермиона ахнула, прикрыв рот рукой.

— Гермиона чуть не пришибла профессора, — съехидничал с задней парты Драко Малфой.

— Не волнуйтесь, все в порядке, успокойтесь, — быстро затараторил профессор Флитвик, поправляя свою чуть съехавшую мантию. — Мисс Грейнджер, немного практики и у вас это будет выходить гораздо изящнее.

По окончании урока ей хотелось от стыда сквозь землю провалиться. Конечно же профессор Флитвик ее не ругал, не снял баллы с факультета. Но по его взгляду было понятно, что он ожидал результата получше. Ей нужно было всего лишь задуть свечу, а не вызвать ураган.

* * *

Во время обеда Гермиона обратила внимание, что Гарри какой-то слишком грустный и только потом она заметила Джинни, сидящую рядом с Дином Томасом. На ее веснушчатом лице сияла довольная улыбка, Дин наклонился и что-то сказал ей на ухо, а Джинни мелодично рассмеялась, прикрыв рот рукой. Ох, Мерлин, это Гарри нужна была помощь, и об этом он хотел, наверное, поговорить, а она слепая, этого не замечала. Мимо нее проходили такие важные моменты жизни друзей. И с Джинни Гермиона теперь почти не общалась, иначе бы давно уже знала о том, что та встречается с Дином.

— Я тебя понимаю, — шепнула она Гарри, тронув его за плечо.

Друг ей слабо улыбнулся и посмотрел в ту сторону, где Рон сидел с Лавандой Браун. Не то чтобы Гермиону теперь это так сильно задевало… По началу да, а теперь ее совсем не трогало, что Рон с ней вместе. Отчасти она даже была за них рада. Просто они оба ее начали раздражать. Рон Уизли тем, что всячески отлынивал от обязанностей старосты, а Лаванда тем, что постоянно его отвлекала.

— Если хочешь, можем взять булочек и пойти куда-нибудь в другое место, — предложила Гермиона. — Мы в последнее время почти не общаемся.

Гарри кивнул ей в ответ, а Гермиона повернулась к сладкой парочке.

— Рон, не забудь после обеда проводить первогодок до гостиной, пожалуйста.

Быстро покидав в сумку ароматные мягкие булочки, Гермиона с Гарри выбежали из Большого зала.

За всем этим наблюдал, сжимая зубы, профессор Гонт. И хоть он отлично понимал, что сейчас Гермиону ему упрекнуть не в чем — она делала ровно то, что он ей и велел, но какая же его одолевала злоба. Он не мог смотреть, когда этот заносчивый вихрастый мальчишка подходил к девчонке. Ему казалось, что с Поттером будет иначе, но увидев, как они шепчутся за столом, у него потемнело в глазах.

Профессор даже понять не мог, отчего с ним все это происходит, он и пытался контролировать свои эмоции, да выходило это крайне плохо. А уж когда девица с мальчишкой пошушукавшись убежали из зала, то его лицо просто перекосило в бессильной ярости.

— Профессор Гонт, вам нехорошо? — обратилась к нему МакГонагалл, подавшись вперед через стол.

Он тут же взял себя в руки и глубоко вздохнул. Улыбнулся одной из лучших своих улыбок.

— Все в порядке, спасибо за заботу, Минерва.

— Вы так побледнели, — продолжила ведьма. — Я бы на вашем месте обратилась к мадам Помфри.

— Непременно обращусь, если почувствую, что нуждаюсь в ее помощи, — он снова одарил ее улыбкой. — Кстати, Минерва, я хотел спросить вашего мнения по поводу похода учеников в Хогсмид.

* * *

— Насчет Кормака… — начал Гарри, когда они дошли до рекреации на третьем этаже. — Я не хочу тебя отговаривать, давить на тебя, но…

— Он пригласил меня к мадам Розмерте, — перебила его Гермиона. И тут же добавила: — Но я, наверное, не пойду.

Отчего-то друг ее облегченно вздохнул. Он вытащил из сумки булочку и с аппетитом откусил от ее подрумяненного бока. Тут на третьем этаже было так пустынно, занятия уже завершились, все разошлись по гостиным или засели в Большом зале, или в библиотеке. И только Гарри, да Гермиона медленно брели по широкому коридору. Ноябрьское солнце уже прощалось, куда раньше октябрьского и оставляло отблески алых лучей на стеклах. Они весело плясали, проникая сквозь чуть запыленные окна, создавая подобие огненного витража.

Гермиона прислонилась к стене и задумчиво посмотрела на Гарри. Ей хотелось спросить его о Джинни, но она не знала, как это сделать аккуратно. Ей в принципе было не понятно, как нужно начинать подобные разговоры.

— Как идет подготовка к матчу? — она решила оставить пока тему неразделенной любви Гарри.

— Все бы ничего, только Корм… — он осекся, но затем решил пожаловаться на него без утайки. — В общем, он полный идиот, всех учит, пытается быть одновременно на всех ролях. Представляешь, когда он отрабатывал защиту колец, то внезапно сорвался и решил поучить меня, как надо ловить снитч.

Гермиона вздохнув, посмотрела в окно на кружащиеся в танце снежинки. Рано в этом году их решила посетить зима.

— Именно поэтому я и не пойду с ним никуда. Хватит с меня уже задавак!

Облокотившись о подоконник, Гарри тоже посмотрел в окно. Он провел пальцем по мутному стеклу.

— Знаешь, я ведь до сих пор виню себя в том, что тогда произошло в Министерстве, — он прикрыл глаза. — Если бы я только открыл подарок от Сириуса раньше…

— Но ты не виноват, Гарри, — Гермиона обняла его за плечи.

— Профессор Гонт сказал мне тоже самое, но…

У Гермионы от ужаса затряслись руки. Гарри, ее друг Гарри ведет задушевные беседы с этим чудовищем? Сам же выкладывает о себе все, показывая, как его проще уничтожить? Она покачала головой, как доверчив был этот мальчишка.

— Я же говорила тебе, мы его совсем не знаем, — выровняв голос, попробовала вразумить она. — Нам про него совершенно ничего неизвестно: ни откуда он, ни где учился, ни где жил. О нем и никто из учителей ничего не знает… — тут ее сердце снова кольнул разряд, совсем как у кабинета Заклинаний.

— Но он мне не кажется плохим человеком, — запротестовал Гарри. — Он чудаковатый, конечно, но настолько опасный, как ты думаешь.

«Это ты так думаешь», — пронеслось в голове у Гермионы.

И для чего вообще был этот бессмысленный приказ, если Волдеморт прекрасно справлялся со всем сам. Вон уже давно выяснил, что Гарри Поттера гложет вина из-за смерти Сириуса. Наверное, он успел рассказать Темному Лорду обо всей своей жизни, начиная с семейства Дурслей.

* * *

Время близилось уже к ночи, а директор расхаживал из одного угла кабинета в другой, меряя его шагами. Кажется, директор стал понимать к каким последствиям привел этот злосчастный Обет. Он видел своими глазами, какое воздействие он оказал на Волдеморта. Правда, особых изменений в мисс Грейнджер он пока не мог отметить. Пока не мог.

— Альбус, я могу ошибаться, но мне кажется, что он влюблен, — невесело заключил директор Снейп.

— Что-что? — послышалось удивленное кряхтение с портрета. — Кто? Том?

— Только он еще этого не осознает, — кивнул директор. — Ты знаешь, что он мне сегодня предложил?

* * *

— Ну почему старосты должны помогать профессорам приглядывать за мелюзгой, вместо похода в Хогсмид! — ныл Рон в гостиной Гриффиндора.

В гостиной факультета Гриффиндор разыгралась натуральная драма. Гермиона, в кои-то веки проводящая вечер не в компании Волдеморта, хоть и пыталась строить серьезное лицо, но пребывала в прекрасном настроении.

Камин весело потрескивал поленьями, а Рон Уизли, сидя на диване, распекал профессоров. Лаванда же прилипла к нему, ласково поглаживая его предплечье.

— Как они могли оставить старост без похода в Хогсмид! — возмущениям Рона не было предела.

— Бон-бон, мы же собирались к мадам Паддифут, — голос Лаванды зазвенел наигранно печальными нотками.

Древнегреческая трагедия в лучших традициях, достойная Софокла и Еврипида.

— Ты же слышал, что сказала профессор МакГонагалл, Рон, — вздохнула Гермиона, зная кому, на самом деле, принадлежала гениальная затея. — Мы идем, но мы должны вместе с преподавателями следить за учениками.

— Везде таскать за собой мелюзгу, — продолжал выступать Рон. — Треклятая МакГонагалл!

— Следить, чтобы с ними ничего не случилось! — Гермиона повысила голос. — Ты же знаешь, что сейчас везде орудуют Пожиратели и их сторонники. Скажи спасибо, что нам вообще разрешено покидать школу! — последняя фраза будто бы не принадлежала ей, как будто ее мог бы сказать вместо нее Волдеморт.

— Гермиона права, Рон, — вмешался Гарри. — Это неприятно, но я уверен, что лучше такие меры, чем сидеть взаперти. Если тебе будет легче, то я могу патрулировать вместе с вами, — добавил он, после небольшой паузы.

— Зачем меня вообще делали старостой, никакого отдыха… — в ответ забубнил Рон, вставая с дивана. Светловолосая мисс Браун тут же, словно птичка с жердочки, вспорхнула вслед за ним. Вместе они ушли в направлении спален, Рон продолжал тихо причитать о том, что ни дня продыха нет от всех этих обязанностей, Лаванда же ворковала над ним, как наседка над цыпленком.

Гарри с Гермионой остались вдвоем, если не считать еще нескольких учеников, задержавшихся, чтобы доделать домашние задания. Либо, чтобы погреть любопытные уши, что было вернее.

— Вот всегда он так, — невесело вздохнула Гермиона.

— Да ты же знаешь его — отойдет к утру и будет себя вести, как ни в чем не бывало. А кто вообще это предложил?

— А? Это был Гонт, — нетипично для себя Гермиона не употребила перед его фамилией слово «профессор».

— Хоть кто-то в школе с головой на плечах, — в голосе темноволосого друга прозвучали нотки гордости.

У Гермионы не был сил снова пытаться доказать Гарри Поттеру, что все может быть на самом деле не так, как он думает. Она уже пыталась ему намекать: напоминала про Грюма, и про Снейпа; только про Сириуса не стала, чтобы не бередить рану. Ведь на счет каждого из них они ошибались, какие-то ошибки были со знаком «плюс», а какие-то со знаком «минус». Текущая ошибка была с огро-о-омным знаком «минус».

А в Хогсмид им нужно было идти только через несколько дней.

* * *

В запланированный день в школьном дворе собрались все преподаватели Хогвартса, только без директора, вместо него главенствовала Минерва МакГонагалл. Завернувшись в меховую зеленую мантию, она вытянулась на промозглом ветре в прямую струну и внимательно наблюдала, как спешат отставшие профессора и старосты.

Гермиона уже стояла здесь, она завернулась в шарф едва ли не по брови, и пыталась не замерзнуть на ледяном сквозняке. Ее каштановые кудри рвал в разные стороны ветер, и ей пришлось утихомирить их, перехватив шарфом у шеи. Снег уже кружил плотным роем снежинок, а не мелкими крупицами, как неделей ранее, покрывая ровным слоем дорогу до деревни.

Вот из дверей вылетел профессор Гонт, на ходу застегивая теплую мантию. Вслед за ним бежал Рон, чуть опередив профессора, он оступился на лестнице и полетел бы носом в каменные плиты, если бы Том Гонт не успел ухватить его за шиворот.

— Мистер Уизли, вы не на пожар спешите, — заметил он, поднимая студента на ноги.

— Спасибо, — кивнул Рон и подбежал к Гермионе, переминавшейся с ноги на ногу.

— Итак, вроде бы все собрались, — обведя взглядом двор заключила профессор МакГонагалл. Она развернула свиток, который до этого был свернут в трубочку и торчал у нее из кармана мантии. — В этот раз у нас немного поменялся порядок похода в деревню, — она многозначительно посмотрела на профессора Гонта. — Поступило предложение, дельное, должна отметить, и в этот раз к нам присоединяются старосты факультетов, а также старосты школы, — она кивнула в сторону студентов, стоявших отдельной кучкой от преподавателей. — Я буду проверять, как обычно, у всех ли учеников есть разрешения на посещение Хогсмида, профессор Хуч займется распределением третьего и четвертого курса на группы, а старосты вместе с профессорами будут их отводить в деревню. Там ваша задача следить за младшими курсами, не отпускать их от себя и смотреть, чтобы с ними не случилось беды.

— То есть быть няньками, — насупился Рон.

— Рон, это важ… — только было начала говорить Гермиона, как на плечо ей легла теплая рука. Обернувшись, она увидела, что это профессор Гонт встал у них с Роном за спиной и положил ладони им на плечи.

— Минерва, мы, пожалуй, поведем первых ласточек в деревню, — слишком дружелюбно воскликнул профессор.

Гермиона ничего страшного не видела в том, чтобы сопровождать младшие курсы в поход, нытье Рона ее не сильно пугало, но компания Тома Гонта казалась худшей из возможных. Судя по тому, как приободрился мигом Рон Уизли — уговорить его поменяться с кем-нибудь профессорами будет невозможным. Да и как бы оно в принципе выглядело? Эй, Малфой, давай махнемся, ты нам Спраут, а мы тебе Волдеморта! Когда эта сцена возникла в голове у Гермионы, то ей почему-то стало смешно, и она едва не хихикнула.

— Очень рад, что вы в хорошем настроении, мисс Грейнджер, — заметил ее улыбку Волдеморт. Тон его, правда, казался наиграно радостным. — Идем к воротам, будем ожидать там первую партию учеников, — он подтолкнул гриффиндорцев в спины.

Пока они бодро шли к воротам, Минерва МакГонагалл продолжала напоминать всем правила поведения в деревне.

* * *

Прогулка с третьекурсниками получилась не слишком долго. Во главе с профессором они отвели детей в «Сладкое королевство», терпеливо подождали у выхода, пока Рон вместе с ними накупит всяких сластей. Профессор Гонт и Гермионе предложил присоединиться к покупкам, но той кусок в горло не лез, и совершенно не хотелось конфет. Да и кто-то должен был присматривать за самим «профессором». Это только Гарри ему слепо верил, но он и знать не знал кем на самом деле был улыбчивый мистер Гонт.

— Мистер Уизли, почему бы вам не взять компанию ребят и не пойти погреться в кафе, — миролюбиво предложил профессор Гонт. — А мы с мисс Грейнджер пока тут снаружи приглядим за обстановкой.

И он мягко подтолкнул внезапно повеселевшего Рона Уизли в направлении заведения мадам Паддифут из окна, которого на них взирала Лаванда Браун, закутанная в светлый шарфик. Улыбка на лице рыжика растянулась едва ли не до ушей, помахав профессору и Гермионе, он стремглав помчался в кафе. А следом за ним и третьекурсники.

Гермиона зябко поежилась от его слов о патрулировании, но старалась не подавать виду, что ей неприятно. Осталась она наедине с ужаснейшим магом всех времен. Тот кинул на нее колкий взгляд и сделал знак идти за ним.

— А как же… — она кивнула на кафе.

— За ними присмотрят, а у нас с тобой есть еще дела, — процедил «профессор», от его дружелюбия не осталось и следа.

— И как много вы успели выудить из Гарри, воспользовавшись его доверчивостью? — бросила Гермиона, когда они пошли по улочке, ведущей к Трем метлам.

— Что ты сказала? — Волдеморт обвил пальцами ее запястье и больно жал.

— Он уже обо всем вам поведал? О жизни в чулане, о Сириусе, о Седрике? — Гермиона попыталась высвободиться из его хватки.

— О каком еще чулане? Что ты несешь? — но тут он замер на месте. — Стоп.

Они застыли напротив Трех метел. За столиком у окна показался знакомый вихрастый затылок Маклаггена.

— Так этот мерзавец пришел! — гневно прошипел Волдеморт и взгляд у него сделался таким свирепым, что Гермиона испугалась, как бы он чего не натворил.

Она обхватила его руку и потянула его на себя.

— Я уверена, что он тут не из-за меня.

— А из-за кого? — теперь его ярость перекинулась на Гермиону. — Кому он писал записочки о встречах у Розмерты?

На мгновение ей показалось, что он ревнует. Но потом она подумала, что, скорее всего, ему противна мысль о том, что чистокровный волшебник пожелал встречаться с магглорожденной. Ей даже захотелось войти в кафе и поприветствовать Кормака, чтобы Волдеморта просто разорвало от злости. Но потом она пожалела бедного Кормака, да и бедную себя, ведь ей всяко достанется куда больше.

— Я уверена, что у него на примете есть кто-то еще кроме меня, — решила не вызывать лишний огонь Гермиона. — Он довольно популярный в школе...

— Уверена? — этот взгляд темных глаз не смягчился ни на йоту. — Популярный? Вечером ты у меня попляшешь…

Вечером? И сегодня ей нужно будет сидеть с ним в одном кабинете, как в клетке? Он опять будет говорить одни лишь гадости, рассказывать, что место магглорожденных быть слугами и прочий свой больной бред. Волдеморт подхватил Гермиону под локоть и повел прямо в Три метлы, она было попыталась упираться и ему пришлось ее едва ли не тащить.

— Пошли, мы уже опаздываем на встречу!

Он завел ее прямо в паб, вот только они пошли не к столику Маклаггена, а Волдеморт предложил ей подняться наверх, туда, где были гостевые комнаты. Кормаку она слабо кивнула в знак приветствия, как и сам Темный Лорд. Он снисходительно улыбнулся гриффиндорцу и поспешил подняться по скрипучей лестнице.

— Так-так, вроде бы третья дверь, — на ходу вспоминал волшебник.

Аккуратно постучав и дождавшись предложения войти, Волдеморт толкнул дверь, вошел сам, а следом пригласил жестом Гермиону. Ей доводилось бывать в гостевых комнатах в Дырявом котле и тут ей нравилось гораздо больше. Женская рука Розмерты добавляла уюта этому месту. Хотя опрятной эту комнату назвать было сложно. Пыльно вроде бы и не было, но общая неряшливость обстановки создавала ощущение запущенности. Старая мебель, далеко не антиквариат, а просто рухлядь, истоптанный ковер на полу, выцветшие занавески. Впрочем, эти комнаты и не были рассчитаны на притязательных постояльцев.

— Добрый день! — поприветствовал их довольно тучный пожилой джентльмен.

— Здравствуйте, дорогой Гораций, — на лице у Волдеморта играла радушная улыбка, будто он увидел старого друга. — Нас направили из школы, чтобы помочь вам добраться.

— Это очень… любезно со стороны директора, — джентльмен поправил пышные усы. — И с вашей стороны…

— Том, — подсказал Волдеморт. — Меня зовут профессор Том Гонт.

— Значит профессор, — пробормотал старик. — Что ж коллега, надеюсь, что работать с вами будет в радость.

Со стороны это выглядело, словно наигранный спектакль. У Гермионы создалось впечатление, что профессор Слизнорт, а она была уверена, что это именно он, прекрасно знает, что перед ним никакой не Том Гонт. Но он упорно продолжал ломать комедию и подыгрывать.

— А эта юная особа?

— О, это надежда образования магической Британии, — театрально представил ее Волдеморт. — Лучшая ученица Хогвартса за последние сто лет — мисс Гермиона Грейнджер.

Глаза старика загорелись азартным огнем.

— Магглорожденная, — уточнил Темный Лорд и усмехнулся.

Гермиона слегка поклонилась, чтобы не разрушать пафосный налет, который витал сейчас в затхлой комнатушке. Внезапно представление оборвалось посерьезневшей миной Горация Слизнорта.

— Мне обещали гарантии, — твердо сказал он.

— И вы их получили, — помрачнев, ответил ему Волдеморт. — Не будет для вас более безопасного места, чем Хогвартс.

— И… и мой старый кабинет! — тут же вставил Гораций. — Не в подвалах!

— Я уверен, что все приготовления к вашему приезду уже выполнены, дорогой профессор, — убедительно произнес Волдеморт. — И ваш старый кабинет, и вы даже сможете собрать заново ваш старый клуб. Двух кандидатов на вступление я уже знаю, во всяком случае, — он посмотрел в сторону застывшей Гермионы. — Это все ваши вещи? — он кивнул на два саквояжа, собираясь подхватить один из них, и указав на другой Гермионе.

— И пианино! Внизу стоит мое пианино, — воскликнул Гораций так, будто инструмент составлял важнейшую часть его жизни.

— Ах да, конечно, еще пианино, — усмехнулся Темный Лорд. — Куда же без него.

* * *

Втроем они несли поклажу нового зельевара в Хогвартс. Только вместо Рона теперь был Гораций Слизнорт, а роль студентов выполняли его вещи. Гермиона тащила один из саквояжей, который ей порядком оттянул руки. Волдеморт же занимался доставкой пианино. Держа перед собой палочку, он левитировал инструмент в гору, а Гораций периодически восклицал об осторожности, чем изрядно нервировал Темного Лорда.

— Ты отличное пополнение для коллекции Горация, — шепнул Волдеморт Гермионе, когда Слизнорт оказался немного позади.

— Что? — девушке от этой фразы стало невероятно страшно.

— Он получит в свою коллекцию учеников Поттера, тебя, — продолжил он шептать. — Конечно вы не такие бриллианты, как потомки Певереллов, к примеру. Но сгодитесь. Он ведь согласился именно из-за вас.

Все стало ясно, как божий день. Но Гермионе уже не хватало злости, чтобы злиться на него еще сильнее. Ей стало казаться, что в последние месяцы у нее только два состояния — бессильная злоба и недоумение.

— Вы привели меня, чтобы продемонстрировать, как будущий трофей?

— И чтобы показать, что даже грязнокровки учатся в школе и не умирают страшной смертью. Пока, не умирают… — его губы растянулись в добрейшей улыбке.

— Коллекция… — Гермионе было страшно слышать это слово, и она почему-то ухватила свободной рукой Волдеморта за краешек рукава мантии.

— Он коллекционирует знакомства, а не людей, — успокоил ее Волдеморт. Но тут же добавил: — Хотя, кто знает… Я с ним уже лет пятьдесят не общался.

— Ну, нет, людей коллекционируете вы, — фыркнула Гермиона и демонстративно отвернулась от него.

В Хогвартс они вернулись последними, Гермиона понуро брела за профессором Гонтом, аккуратно левитировавшим пианино, за ней семенил толстяк Слизнорт, пыхтя таща один из своих саквояжей. На их головы щедро валили крупные хлопья снега с помутневшего вечернего неба. Сквозь снежные тучи едва пробивалась убывающая луна. В подступающих сумерках, она выглядела, будто странный оскал.

Смотря на худую фигуру профессора Гонта, облаченную в черную, подбитую мехом, мантию, Гермионе думалось, что лучше бы она никогда не узнавала кто он такой. Самым замечательным было бы пребывать в таком же восторженном неведении, что и Гарри.

Она вспомнила, как утром ей удалось мельком заглянуть в Пророк, судя по тому, что там писали, проверки палочек у магглорожденных на время отложили, но вовсю взялись за разбирательства, да ревизии. Прочитать она успела ничтожно мало, но если судить по заголовкам, то досталось многим отделам, особенно тому, в котором трудился Артур Уизли. Может быть, еще и потому Рон был такой нервный?

— Мисс Грейнджер, у вас вид, будто вас на эшафот ведут, — сияя доброжелательностью, повернулся к ней ее «профессор». — Вы еще много раз сможете посетить деревню, не переживайте.

Она и не переживала, переложив саквояж Горация в другую руку, она чуть ускорила шаг. Эх, врезать бы сейчас этому излишне дружелюбному гаду, чтобы он так не улыбался. Идея была гениальна в своей глупости и Гермиона, конечно же, предпочла сразу о ней забыть.

Но с другой стороны, он узнал, что она узнала, и теперь у него стало на одну хлопоту больше, а значит и угрозы для Гарри меньше. Наверное. Интересно, что же он замышлял на самом деле?

— Нас уже встречают, — молвил Том Гонт, когда они приблизились ко входу в школу.

В проеме массивных деревянных дверей стояла Минерва МакГонагалл, рядом с ней директор Снейп скрестил руки на груди, чуть за ними топтался Хагрид, которого Гермиона в последние месяцы видела только на занятиях.

— Посторонитесь, а то я рискую поцарапать инструмент, — скомандовал профессор Гонт. — Наш новый зельевар за него очень переживает.

— Как же мы вам рады, дорогой Гораций, — сияя, приветствовала его МакГонагалл, отступив в сторону, чтобы Том прошел в холл вместе с пианино.

— А вы все молодеете, Минерва, — новый мастер зелий опустил на порог свою тяжелую ношу.

— Скажете тоже, с этими оболтусами один год за три идет, — немного смутилась обычно невозмутимая профессор.

Гермионе жутко непривычно было видеть преподавателей в такой обстановке. В стенах школы они всегда казались не живыми людьми, а функцией. А тут комплименты, да смущения. Вернее, Гораций, рассыпает комплименты, а Минерва, собирает их и смущается, словно юная девица.

— Ну-ну, общение с молодежью и нас делает моложе, — усмехнулся в свои пышные усы Гораций. — Очень любезно было с вашей стороны, директор, отправить мне на встречу двух этих молодых людей, — повернулся он к Северусу Снейпу, пытаясь вовлечь его в беседу.

— Не стоит, профессор Гонт сам вызвался вас проводить, а мисс Грейнджер согласилась ему помочь, — голос его был, как обычно, довольно холоден.

Гермионе показалось, что директору только сейчас стало известно, что «профессор» решил захватить ее к себе на подмогу. Хотя она сомневалась, что помощь ее была нужна, раз Гораций Слизнорт приехал в Хогсмид, значит, уже принял приглашение работать в школе. И все гарантии, какие ему были нужны, уже давным-давно получил.

— Я вот хотел у вас еще уточнить, директор, — Слизнорт чуть замялся, глядя на него. — Мне придется преподавать еще и правописание? — он казался искренне удивленным.

— Только у первых курсов, — присоединился к ним Том Гонт, отрядив домовикам заботу о пианино. — Мы разделили эту повинность между всеми преподавателями, дорогой профессор.

— У них все стало настолько плохо? — толстячок Гораций изумленно смотрел на него.

— Хуже, — ответила профессор МакГонагалл. — Магглорожденные еще куда ни шло, а вот у чистокровных…

— По три ошибки в каждом слове, — невесело констатировал профессор Гонт. — Будто огры пишут, а не маги.

Хагрид после этих слов деликатно закашлял басом.

Кажется, все были заняты беседой, и внимание к Гермионе приковано не было. Она надеялась, что незаметно юркнет к двери Хогвартса, но многозначительный взгляд профессора Гонта, кинутый на нее, показал, что уход не остался незамечен. А также он означал, что их встречу в его кабинете никто не отменял. Что он собрался у нее выяснять, если целый день заставлял ее таскаться за ним?

Слабо кивнув ему, она поспешила к гостиной Гриффиндора. Ее мантия насквозь промокла от снега, а сама она продрогла до костей на этом ледяном ветру.

Тут было немноголюдно, казалось бы, что разожженный камин должен был бы привлечь к себе множество студентов, но все они рассредоточились по группкам и обсуждали сегодняшний поход. Рон с Гарри устроились на диване, напротив окна. Вид у Рона был, как у мыши надувшейся на крупу.

— Куда вы смотались с Гонтом? Почему мне пришлось возвращать малышню в замок одному? — некоторые из «малышей» на которых жаловался Рон, уже почти догнали его по росту.

— Нам поручили с профессором Гонтом встретить нового преподавателя Зелий, — ответила Гермиона, снимая мантию и вешая ее к камину просушиться.

— Слава Мерлину, — вдруг облегченно вздохнул Рон. — Не придется больше падлу эту сальную слушать…

— Рон!

Как бы Рон к директору Снейпу не относился, но звать того «падлой» было чересчур. Тем более, он в свой урок даже не цеплял никого, как делал это обычно. Но вид у него был чрезвычайно уставший, как будто он пашет на десяти работах без сна и выходных. А еще он обещал Гермионе разобраться с тем странным ритуалом, который совершил Темный Лорд. Каких-то сильных последствий она пока на себе не ощущала, если исключить, что поведение Волдеморта стало меняться в какую-то странную сторону.

Вот сегодня перед встречей с Горацием он снова едва не устроил ей сцену из-за Кормака, хотя Гермиона с ним в последние дни даже не разговаривала.

— Кого нам на этот раз поставят вести Зелья? — вклинился в разговор Гарри. — Опять чудика какого-нибудь?

Гермиона задумалась на мгновенье. Есть тут один чудик, которому половина школы в рот заглядывает, и никто его почему-то чудиком не считает. В сравнении с ним, Гораций Слизнорт — эталон нормы.

— Ну, он странный, Гарри, но не слишком, если только не считать его пианино…

— Так Гораций Слизнорт все же решил прийти в школу? — в его голосе прозвучали нотки радости.

* * *

Минерва и Гораций продолжали предаваться воспоминаниям о прежних годах, прогуливаясь по школе. Хагрид, который должен был помочь с вещами, но остался не у дел, вернулся к себе в хижину. Директор Снейп не стал присоединяться ни к нему, ни к паре, вспоминавшей похождения четырех удалых мародеров. Он предпочел сухо со всеми попрощаться и отправиться в свой кабинет. Его собеседником обычно был портрет Альбуса, что Северуса Снейпа вполне устраивало.

Тем временем, профессор Гонт, после того, как сердечно со всеми попрощался, мерил свой кабинет шагами и поглядывал на карту, волшебным образом отображавшую местонахождение учеников и преподавателей. Эта лохматая паршивка до сих пор сидела в гостиной своего факультета вместе с мальчишкой и его рыжим другом. А должна была быть тут. Он же ясно ей сказал об этом.

Он запустил длинные пальцы в свои темные густые волосы и склонился к столу. Что он творит? Правая ладонь спустилась к лицу и застыла у лба.

Зачем ей нужно быть тут?

Это было неважно, должна и все.

А еще мальчишка, новая проблема… Когда Волдеморт пришел в школу дабы узнать о том, что известно пацану, он думал, что тот уже знает про крестражи, ведь один из них он умудрился уничтожить. Правда, Люциус уверял, что так вышло по чистой случайности и мальчишке свезло. Этому гаденышу всегда везло, и с камнем, и на кладбище, и даже в Министерстве, будто его искупали в чане с Феликс Фелицис.

Но нет, старый пройдоха его ни во что не посвящал. Мальчишка ни о чем понятия не имел, как его вообще готовили к схватке с Волдемортом? На что они надеялись, выставляя ничего не умеющего юнца против опытного волшебника? Какую коварную ловушку готовили? Вот этот вопрос он до сих пор так и не выяснил.

Зато выяснил кое-что другое, более пугающее. И эту проблему он пока никак не мог решить.

А Поттера ему было даже малость жаль.

Он снова бросил взгляд на карту…

— Опять этот щенок бегает за ней!

Волдеморт собирался фурией вылететь в коридор, но потом рассудил, что он и так достаточно сегодня примелькался рядом с этой девицей. Было принято решение дождаться ее прихода и устроить ей обещанную взбучку.

Дважды мерзавка повелась на этого проныру. Дважды. Или даже трижды, ведь с чего-то он решил ей написать записку. А если верить Хуч и ее рассказам про разговоры во время тренировок… Он ощутил себя одной из этих школьных дам, собирающих и несущих слухи прямиком в учительскую.

Снова посмотрев на карту, он плотно сжал зубы от негодования. Девчонка все еще стояла в коридоре рядом с Маклаггеном. Волдеморт решил, что на следующем занятии снимет с него полсотни баллов.

Скрестив руки на груди и оперевшись о край стола, он принялся ждать.

Минут через десять наконец-то за дверью послышались торопливые шаги, затем осторожно постучали. Ничего не ответив, Волдеморт просто махнул рукой в сторону двери, и та отворилась, впуская Гермиону Грейнджер в кабинет.

Растрепанные с прогулки волосы, раскрасневшиеся от бега щеки, эти блестящие карие глаза, поднятые на него… Было в этом нечто волнительное.

— Что ты делала с ним в коридоре? — сразу начал он допрос.

— Разговаривала, — и в глазах одно сплошное непонимание.

— Разговаривала? — повторил Волдеморт, он словно кобра медленно кружил вокруг своей добычи.

— Да, я шла к вам и по пути встретила Кормака… — девушка запнулась, когда он вдруг навис над ней, хищно вглядываясь в ее побледневшее личико. — Я не понимаю…

— Так ты не понимаешь? — прошипел он.

Схватив ее за воротник мантии, он рывком потянул Гермиону на себя. В ее карих глазах расплескался страх.

— Значит, ты не понимаешь, — ему доставляло такое удовольствие сжимать ее в своих руках.

Губы ее так волнительно дрогнули, что... Он внезапно подался вперед и впился в них жадным поцелуем.

Казалось, что она сейчас заколеблется, не устоит и ответит ему. Она положила ладони на его плечи, чуть сжала их так, что сквозь рубашку он почувствовал ее ногти. А затем с силой оттолкнула его от себя. В глазах ее стояли слезы. Целое море слез.

— Вы… Вы…

Она прикусила губу, с укором глядя на него, а затем, словно ветер, вылетела из кабинета.

Волдеморт опустошенно склонил голову. Что на него нашло? Но эти несколько мгновений оказались… приятными?

— Ну почему, ну почему пришел именно он? — шептала Гермиона в подушку, глотая слезы. — Почему к нам не мог прийти какой-нибудь нормальный и обычный профессор, почему именно этот... Этот...

В воображении сразу всплыл их поцелуй, и Гермиона с головой накрылась одеялом. Лицо залилось краской от смущения. Ну почему он сделал именно это? Почему не продолжил кричать, как обычно. Наверное, он хотел сделать еще больнее. Сердцу не прикажешь. Оно мучило и ныло всю ночь. А утром Гермионе стало еще хуже, когда она представила, что нужно будет идти на урок и видеться там с НИМ. И после занятий тоже нужно будет идти к НЕМУ.

А ведь ей очень хотелось его увидеть, и одновременно она не могла заставить себя идти на его урок. Даже если бы он не был Волдемортом, а был бы обычным профессором, после того, что произошло, видеть его, а уж тем более отвечать, смотреть ему в глаза она не могла. И все равно мыслями постоянно она возвращалась в прошлый вечер.

Не мудрствуя лукаво, Гермиона решила утром отправиться к мадам Помфри и отлежаться в больничном крыле. Она отличница, один день ей простят и позволят отдохнуть, а там, будь, что будет.

Что удивительно, так это то, что колдомедик без особых вопросов позволила ей занять одну из коек. Ей даже доставили обед в больничное крыло. А мадам Помфри с самого утра поила Гермиону восстанавливающими зельями. Ближе к середине дня ее навестили Гарри с Роном. Они наперебой рассказывали о новом профессоре Зелий, и о том, как он сожалел, что мисс Грейнджер пришлось пропустить его урок.

К ней и Джинни зашла, под руку с Дином Томасом. Она щебетала без умолку о том, что тоже теперь в команде по квиддичу в роли запасного ловца. И, конечно же, посочувствовала бедной Гермионе, вынужденной лежать в постели, вместо того, чтобы заниматься любимым делом — учебой.

Худшим событием этого замечательного дня стал приход Того-кого-она-не-хотела-видеть. Он все-таки пришел. Едва заслышав его шаги, а его немного чеканящую походку невозможно было спутать ни с чьей, она зарылась в одеяло, надеясь, что он ее не найдет. Гермиона пряталась от него, как дети от монстра. Она бы убежала, будь из больничного крыла другой выход. Второй выход был, но он вел в перевязочную, а объясняться с мадам Помфри, почему ей приходится прятаться от профессора, Гермионе не хотелось.

— О, мисс Грейнджер, как ваше самочувствие? — наигранно участливый голос заставил Гермиону вздрогнуть и все же высунуть нос из-под одеяла.

Профессор Гонт сел на край кровати и внимательно посмотрел на девушку. Его темные глаза встретились с ее покрасневшими карими. Он протянул к ней руку и аккуратно провел пальцами по лбу Гермионы. Взгляд его помрачнел.

— Мерзавка, ты даже не больна, — процедил он сквозь зубы. — Что за спектакль ты тут устроила?

В ответ бледное личико Гермионы покраснело от нахлынувшей на нее ярости, она приподнялась немного в кровати и, глядя прямо в черные бездонные глаза Волдеморта, прошипела:

— А вы вчера что устроили? Все старосты смогли хоть немного отдохнуть, и только вы таскали меня с собой по деревне, я вымокла, продрогла, а потом вы… — и ей пришла в голову мысль, что вчерашняя прогулка, в свете вечернего инцидента, выглядела, как очень странное свидание. Потому она замолкла.

— Профессор, это так замечательно, что вы решили справиться о состоянии мисс Грейнджер!

Волдеморт резко обернулся и увидел выходящую из перевязочной мадам Помфри, несущую зелье для «больной». Он нацепил на лицо одну из самых теплых улыбок, что приходилось видеть Гермионе. И черные глаза его залучились добродушием.

— Да, это же моя обязанность — печься об учениках. Как ее здоровье? — он с таким искренним участием этим интересовался, будто его действительно заботило самочувствие какой-то грязнокровки.

— Куда лучше, чем утром. Когда она только пришла, на ней лица не было и бил такой озноб, что я решила позволить бедняжке отлежаться. Все же она занимается куда больше других. Хорошо хоть сейчас меньше занятий и ей не надо пользоваться маховиком времени, чтобы все успевать... — ворковала колдомедик, расставляя склянки с зельями на столике возле кушетки, затем она, как-то слишком нарочито подняла взгляд на часы, висевшие над входом, и картинно всплеснула руками. — Ох, мне нужно еще посетить Помону и забрать у нее пару растений из теплицы, пока не пробила полночь, и листья горюй-цвета не закостенели. Профессор, оставлю пока мисс Грейнджер на вас.

— Я непременно прослежу за ней, — очаровательно улыбаясь, Волдеморт проводил взглядом мадам Помфри до двери, а затем резко развернулся Гермионе.

От его искренней улыбки не осталось и следа, он вновь превратился в привычного ей злобного колдуна. На его красивом бледном лике прорезался оскал.

— Лица не было? Озноб, значит?

Но Гермиона сидела с отрешенным лицом и смотрела, будто сквозь своего мучителя.

— Смотри, я могу приковать тебя к этой койке до конца твоей жизни, — прошипел Волдеморт, а затем добавил. — Очень недолгой. Почему у тебя такой взгляд?

— Листья горюй-цвета не костенеют в полночь, мы это еще на втором курсе проходили, — отозвалась Гермиона.

— Ах, ты… — Волдеморт кинул взор в дверной проем и секунду о чем-то раздумывал. — Сплетничать побежала! — Вскочив с кровати, он ринулся в коридор догонять мадам Помфри.

— Сп-сплетничать? — до Гермионы дошла суть происходящего и она, закрыв лицо руками, рухнула на подушки. — О, Мерлин, нет!

Откуда он знает, что сплетничать? Неужели учителя тоже судачат между собой о школьниках и друг друге. Какой же ужас… И о чем она могла побежать сплетничать? Она что подумала, что Гермиона и «профессор»… Что между ними что-то есть? Но ведь между ними ничего и нет, о чем там можно сплетничать? Хотя, если смотреть на их отношения со стороны, то, возможно, они будут казаться не тем, чем являются на самом деле.

Спустя несколько минут в лазарет вернулся запыхавшийся Волдеморт. Он шел быстрым шагом, на ходу убирая свою палочку во внутренний карман черного сюртука. Хоть взгляд у него и был озабоченный, виду он старался не подавать.

— Все обошлось, я успел ее догнать и решил проблему… Я скорректировал ей память, не выдумывай всякую чушь, — пояснил он, вновь присаживаясь на кровать к, испугавшейся его первой фразы, Гермионе.

— А почему вы мне память не скорректировали? — Она внимательно посмотрела в черные, словно ночь, глаза. — Когда я вас раскрыла, почему было просто не стереть мне память? Зачем было проводить какой-то обряд?

Волдеморт посмотрел на нее с какой-то странной задумчивостью. Он протянул руку и убрал с ее побелевшего лица прядь волос, аккуратно заправив локон за ее краснеющее ушко, он пробормотал:

— Потому что ты — пронырливая зараза, я бы тебе память стирал каждую неделю.

* * *

А совсем поздним вечером в больничное крыло прилетел черный ворон от директора Снейпа. К лапке ворона была привязана записка с просьбой немедленно явиться в его кабинет.

Поначалу Гермиона обрадовалась, что вдруг директор, как и обещал, смог найти способы для снятия этого проклятья. Но шестое чувство ей подсказывало, что, скорее всего, нет. Каким бы Северус Снейп не был нелюдимым человеком, а такую радостную весть он поспешил бы передать, избегая воронов, которых мог перехватить понятно кто.

Мадам Помфри была удовлетворена состоянием своей пациентки, а потому спокойно отпустила ее на встречу с директором. У кабинета она мялась довольно долго, не решаясь войти. Пока, наконец, из двери не показал свою черноволосую голову сам директор и не веле девушке войти.

Вид у Гермионы был болезненный. Куда хуже, чем в начале года.

Директор любезно предложил ей чая, который Гермиона приняла и печенья, от которого она отказалась. Наверное, минут пять прошло, прежде, чем Северус прекратил мерить ее тяжелым взглядом своих черных, как болота, глаз. Иногда Гермиона его боялась куда больше Волдеморта. Волдеморт с нее пока особо и баллы не снимал, хоть и грозился, а вот директор не грозился, а снимал очки с факультета сразу.

— Мисс Грейнджер, — тихо начал директор Снейп, сцепив желтоватые руки в замок и положив их на стол. — Я безмерно сочувствую вашему положению, но ваше с ним поведение абсолютно неприемлемо.

— О чем вы? — Гермиона осела под этими словами. Настолько странно сейчас прогремела эта эскапада от директора.

— Даже профессор Слизнорт заметил, что между вами и профессором Гонтом что-то происходит!

Гермиона задумчиво посмотрела в сторону. То мадам Помфри бежит сплетничать и Волдеморт гоняется за ней по коридору, теперь и старичок Гораций Слизнорт что-то себе придумал. Чего они все видят такого, о чем не ведает сама Гермиона?

— Если бы я знала, в чем дело, — начала оправдываться первая ученица школы. — Он словно с цепи сорвался, увидев, как Кормак передал мне записку, он устроил скандал, почти скандал… Потом придумал этот план с походом в Хогсмид и не давал мне и шагу сделать в сторону. Ему даже представить невозможно, что магглорожденные могут сходиться с волшебниками и за малейший на это намек он…

— Вот вы вроде бы не глупая девочка, — директор, тяжело вздохнув, потер переносицу. — А все приходится разжевывать. Вы факты сложили в верную картину, а выводы, по своему обыкновению, сделали неправильные. Ему без разницы будет ли встречаться Маклагген или Малфой с чистокровной или с кем-то вроде… вас. До вас еще не дошло, что с его стороны это банальная ревность?

Ревность? У Гермионы, будто глаза открылись. Волдеморт словно предстал перед ней в другом свете. Эти крики в кабинете по поводу мальчишек, то, что он сам противоречил своим указаниям и упорно не пускал ее общаться с Гарри. И Рона отослал к Лаванде в кафе… Это все была ревность? Но такого просто быть не может. Хотя ревность многое объясняла.

Она быстро отхлебнула остывшего чая и в удивлении уставилась на директора.

— К-какая еще ревность? — запинаясь, спросила она.

— Простая человеческая ревность, — процедил директор сквозь зубы. — Остальные это уже тоже видят.

— Остальные? — переспросила Гермиона. Она чувствовала, как у нее засосало под ложечкой.

— Преподаватели, — уточнил Северус. — А вы думаете, что никто не замечает, как он себя в последнее время ведет? У него в учительской когда дамы… Хм… Делились новостями, так перекосило лицо, что Минерва сразу все поняла. А уж когда он обратился к ней по поводу похода в Хогсмид и выбрал себе подопечных… Ну, тут нужно быть слепым, чтобы не увидеть. Или вами, мисс Грейнджер.

Делились новостями. Судачили, значит. И видимо за всю это истерику по поводу злосчастного Кормака, Гермионе благодарить стоило школьных дам. Этот негодяй больше недели ее изводил с запиской, с деревней, с мнимым свиданием, на которое она и так не собиралась идти.

— Лучше бы я его разоблачила перед всеми сразу, как узнала, — буркнула Гермиона себе под нос. — А не бежала, сломя голову…

— Если бы вы его разоблачили перед всеми, то вас уже не было бы в живых. Ни вас, ни мистера Поттера, нашей последней надежды, — последнюю фразу он выразил весьма саркастичным тоном.

— Мне кажется, что это «проклятье» и на него теперь влияет, — пришла Гермиона к неожиданному для себя выводу. — А как его снять, вы не смогли узнать?

Северус отрицательно покачал головой и тоже отпил чая.

— Я смог понять только одно — у Темного Лорда оказалась версия Обета, переписанная с грубейшей ошибкой. Но к каким последствиям она может привести, я пока не смог понять, — сообщил он ей совсем на радостные новости. — С другой стороны, есть и положительный момент, — задумчиво пробормотал директор Снейп. — Он настолько отвлекся от своих дел, что в Министерстве начали несколько смягчать его декреты.

— Ты, правда, думаешь, что он ее ревнует? — донеслось до Северуса с портрета Альбуса Дамблдора, после того, как Гермиона Грейнджер покинула кабинет.

— Это слишком очевидно.

* * *

Утром их сдвоенный со слизеринцами класс, ждал первый урок по правописанию. Толпившиеся у кабинета Защиты ученики тихонько возмущались необходимостью этих уроков в принципе. Больше всех в этом вопросе, как ни странно, спелись Рон и Драко, тут у них было полное взаимопонимание друг друга.

А Гермиона, после того, как директор ей сказал, что у Волдеморта была версия этого несчастного проклятья с ошибкой, понимала лучше других, что такой урок в школе просто необходим. Ей не хотелось, чтобы кто-то еще стал жертвой подобного. Хотя директор ее заверил, что если бы Волдеморт наткнулся на первоначальную версию Обета, то никогда в жизни не рискнул бы им воспользоваться. Правда, что там такого страшного оказалось в изначальной версии, он ей говорить наотрез отказался.

Привычной легкой походкой, профессор Гонт, сияя, как новый галеон, подошел к классной двери и запустил всех внутрь. Он, как и обычно, был в своем неизменном черном сюртуке поверх ослепительно-белой рубашки.

Гермиона отвернулась от него в сторону, вспоминая вчерашний вечер в больничном крыле. Это же надо было додуматься — гоняться за колдомедиком по коридору!

— Здравствуйте, класс! — в своей обычной манере приветствовал всех Гонт.

— Здравствуйте, господин профессор! — хором отозвались ему студенты, уже успевшие занять свои места.

— Итак, вам назначили уроки по правописанию, не вздыхайте, мистер Гойл, вам они нужны едва ли не больше всех, — профессор Гонт, заложив руки за спину принялся мерить комнату шагами. — Не скажу, что горю желанием с вами заниматься, но последние ваши работы просто… У меня слов нет, — наконец произнес он. — Начнем с простого. Кто мне скажет, как лучше всего развить свою грамотность? — Том Гонт обвел взглядом притихших учеников. — Опять никто, кроме мисс Грейнджер? Это же элементарный вопрос, — кажется, ее вечно поднятая одинокая рука начала его уже раздражать. — Отвечайте, — кивнул он Гермионе.

— Читать, — выдала она саамый очевидный ответ.

— Да, класс, все просто — нужно больше читать…

— Но это же скучно! — с задней парты подала голос Парвати Патил.

— А вы читайте не скучные книги, — профессор усмехнулся. — Никто же не говорит о том, чтобы читать только что-то серьезное и касающееся учебы. Читайте… хм… приключения, да хоть любовные романы.

Долго ли, коротко ли, но в процессе обсуждения книг, профессор Гонт обронил четыре слова: Роберт Стивенсон и «Остров сокровищ». Класс тут же зацепился за неизвестное им имя и название, и тут же засыпал профессора вопросами:

— А про что это?

— А кто такие пираты?

И по ходу того, как профессору пришлось кратко пересказывать сюжет, его засыпали все большим количеством вопросов. Обо всем вообще. Молодые волшебники слушали с таким интересом, будто им рассказывали сказку об иных мирах. Затем в разговор встрял Дин Томас и выдал большую речь про Гарри Гаррисона и его «Хроники стальной крысы», а потом класс потонул в обсуждении вовсе не магических писателей.

Гермиона поймала на себе вымученный взгляд Волдеморта. Он сам, собственноручно заинтересовал волшебников в прочтении маггловской литературы. Даже Драко Малфой что-то тихонько карябал на бумаге, записывая за распалившимся в пылу речи Дином. Волдеморт же все еще пытался вытягивать из себя улыбку, но посеревшее лицо и злобное выражение глаз говорили о том, что он вовсе не рад произошедшему.

И только хуже стало во время обеда, когда обсуждение литературы вырвалось за пределы шестого курса Гриффиндора со Слизерином. Тут уже подключились другие студенты, пришедшие в школу из мира магглов и список книг к прочтению пополнился, помимо приключений и фантастики, туда вошло еще фэнтези, а затем и любовные романы, ранее упоминаемые Гонтом.

Преподаватели с интересом прислушивались к разговорам, а директор Снейп задумчиво поглядывал в сторону профессора Гонта. Который хоть и пытался выглядеть жизнерадостным, но кислая мина периодически наползала на его прекрасный лик. Он вяло ковырял вилкой свой обед, поглядывая на сбившихся в стайки учеников из разных факультетов.

— Поздравляю вас, профессор, все только и говорят, что о вашем славном уроке, — подошла Минерва МакГонагалл к Тому Гонту и похлопала его по плечу. — Какая замечательная идея попробовать их заинтересовать чтением хотя бы маггловской литературы.

— Да, благодарю, Минерва, — уныло отозвался Гонт. — Это была блестящая идея… И она моя.

А через неделю полетели совы с громоздкими тяжелыми свертками — это школьники выклянчили у родителей новых книг.

В огромном и мрачном особняке Малфоев, миссис Лестрейндж расхаживала по пустынной гостиной, словно животное, которое заперли в клетке. Временами она останавливалась, смотрела стеклянными глазами в стену, чертыхалась и принималась заново наворачивать круги по зале. Подол ее черного платья уже, должно быть, собрал всю пыль с полов гостиной и приобрел вид подвыцветшей тряпки. Черные вьющиеся волосы были завязаны в неаккуратный узел, а бледное изможденное лицо выдавало человека, не спавшего несколько суток.

— Почему, ну почему он так долго не появляется! — заскулила миссис Лестрейндж и запустила пальцы в растрепанный пучок волос, приводя его в еще больший беспорядок. — Люциус!

Мимо гостиной залы попытался проскользнуть хозяин дома, которого его гостья несколько угнетала, но так как она была родной сестрой его жены, то он не решался с нею спорить. Также Беллатриса Лестрейндж занимала довольно высокий статус в стане Пожирателей смерти, который как раз квартировался в поместье, что сводило возможность выгнать мадам из дома, к нулю.

— Да, Белла, — он заглянул в гостиную и натянуто улыбнулся.

— Что там у тебя в руках? — требовательно спросила она.

— Это? — Люциус посмотрел на сверток в своих руках так, будто видит его впервые. — Это Драко попросил прислать, им в школе задали для внеклассного чтения.

— Кто задал? — тон Беллатрисы был повелителен и несколько истеричен.

— Профессор Гонт, то есть…

— Темный Лорд… — благоговейно произнесла пожирательница. — Покажи!

Люциус, чуть колеблясь, протянул Беллатрисе сверток. Он сомневался, стоит ли вообще ей давать его в руки, так как книги, заказанные Драко, были не дешевы, и достать их волшебнику было непросто. Он замучился стоять в Гринготсе, чтобы обменять галеоны на маггловские фунты, а потом еще и бродить по лондонским книжным в поисках заказанных сыном книг. А еще за ним увязалась Нарцисса и в итоге книги обошлись в кругленькую сумму, потому что пришлось еще таскаться по другим отделам.

Беллатриса взяла сверток с книгами у Люциуса и принялась изучать содержимое.

— Наверное, это какая-то литература по темной магии, — прошептала она, разворачивая книги. — «Волшебник Земноморья», «Гробницы Атуана»? Что это такое? — миссис Лестрйендж, прищурившись, стала внимательно вчитываться в аннотацию. — Это же маггловские книги, Люциус!

— Да, но… — он немного замялся. — Как написал мне Драко, милорд задал им внеклассное чтение. Верни, пожалуйста, сверток обратно. — Люциус Малфой требовательно протянул ей руку, а увидев, как Беллатриса, нахмурившись, ринулась к камину, крикнул: — Или заплати мне за них пятнадцать галеонов! — Это он накинул с немалыми процентами.

Женщина остановилась перед камином и повернула искаженное непониманием лицо к светловолосому волшебнику.

— Твой сын — несносный лгун! Не мог Темный Лорд посоветовать читать такие книги! — Она швырнула труды Урсулы Ле Гуин на пол. Все же выплатить зятю такую огромную сумму она не могла, как, впрочем, любую сумму, а потому решила гордо их подтолкнуть ногой в его сторону. — Надо бы мне самой наведаться в школу, да проверить, что там творится.

Люциус покачал головой и нагнулся за книгами.

— Лучше не надо, вспомни, какой вернулась Алекто из школы…

— Вот, и это тоже странно! Как он мог ее изгнать? — Беллатриса снова начала расхаживать кругами по гостиной.

— Северус говорил, что Кэрроу использовала на детях непростительные, и за это САМ Темный Лорд ее и выставил, — произнес Люциус Малфой внимательно следя глазами за миссис Лестрейндж.

— С каких пор наш милорд стал определять непростительные, как неподобающее наказание для детей? — прошипела она. — Я пойду в эту гадкую школу! С сентября он только один раз появился в поместье и один раз позволил поговорить с ним через камин, а потом он… — она издала нечто похожее на всхлип. — Заблокировал меня!

Знавал Люциус и лучшие дни, сейчас он полагал, что лучшими днями были те, когда Темный Лорд не вернулся на этот свет. Было куда спокойнее, сестра жены сидела в Азкабане, не доставляя лишних хлопот. Куда приятнее было навещать ее раз в месяц, а не смотреть на безумные выкрутасы ежедневно. Ну, проверяли их раз-два в год из Аврората, но так все ж было в рамках приличия, вполне терпимо. Ну, пришлось пару раз откупиться. Зато нервы были куда спокойнее.

* * *

Этот урок Гермионе запомнился на всю жизнь. Слушать профессора Гонта ей было безумно интересно, впрочем, рассказывал он всегда очень захватывающе, понятно разъясняя материал. И не стыдил студентов, если они чего-то не понимали, спокойно возвращался к непонятному месту и заново объяснял. Что казалось ей странным, учитывая какой у него был характер на самом деле. А может быть это он ей таким старался показаться?

Подперев подбородок кулаком, она внимательно на него смотрела и записывала его речи. А он ходил между рядами, заложив руки за спину, и внимательно поглядывал в записи учеников.

— Итак, как я говорил ранее, когда мы колдуем, мы должны учитывать множество факторов, чтобы заклинание сработало, как можно эффективнее, — Том Гонт повернулся к Гойлу, взмахнул палочкой и у того из-под парты вылетела книга и легла на профессорский стол. — После урока заберете, — пояснил он. — На чем я остановился? — он посмотрел на Гермиону.

— На факторах, которые нужно учитывать, когда мы…

— Благодарю. Итак, мало идеально вызубрить заклинание и научиться махать палочкой, мало иметь достаточно желания это заклинание применить, если мы о непростительных, есть еще то, что либо максимально усилит эффект, либо сведет его к нулю.

— Что же это? — подал голос Гарри.

— Природа, — пояснил профессор Гонт. — Мы должны учитывать природу. Например, глупо пытаться наколдовать огонь во время ливня, только если это не Адское пламя.

— Адское пламя почти невозможно контролировать, заклинатель может сгореть заживо, — заметила Гермиона.

— Я видел, Адское пламя, когда Волдеморт с Альбусом Дамблдором бились в Министерстве, — заметил Гарри. — С виду, им и, правда, непросто управлять.

— И как это выглядело? Со стороны? — с живым интересом спросил профессор, повернувшись к Гарри Поттеру.

— Страшно очень, — ответил тот, — но красиво. Оно выглядело, как взбесившийся огненный смерч, полный гигантских змей.

— Спасибо. За пояснения, — кивнул профессор. — Также, к примеру, заклинания левитации плохо работают на ветру. Прежде, чем применить заклинание, нужно обратиться к логике, а точно ли оно сработает должным образом… Что там еще за крики за окном?

За окном действительно раздавались веселые и радостные вопли. Профессор Гонт подошел к нему, выглянул и, побледнев, немедленно распахнул створки. Придав своему голосу звучности с помощью заклинания, он гаркнул:

— Откуда у вас этот забор и куда вы его тащите?

Студенты, а с ними и Гермиона, конечно же, тут же прилипли к запотевшим стеклам. Там стайка младших ребят волокла по снегу увесистый кусок забора, вместе с ними был…

— Что значит вы, решили, что профессору Хагриду он больше не нужен? — профессор Гонт прислушался к ответу. — Вы тащите его к озеру, чтобы построить корабль?! Конец ноября на дворе, какой к дементорам, корабль? Аргус! Прекратите им помогать!

— Кажется, у них в заложниках его кошка, — шепнула ему Гермиона и тут же задумалась, что она давненько не видела своего Живоглотика.

— Зачем вам, оглоеды, понадобилась миссис Норрис? А, она не миссис Норрис, она Тре… У нас же есть своя Трелони* в башне, взяли бы ее! Что? — он снова прислушался. — Она от вас забаррикадировалась?

— Кто там? — Невилл прыгал позади спин студентов, чтобы попытаться все рассмотреть, ему, как обычно не хватило места у окна.

— Там второклашки стянули у Хагрида забор, — хихикая, объяснил ему Малфой. — А Филч им в этом помогает. Ой, не могу…

— А кто там, кто? Какие факультеты?

— Я вижу Слизерин, Гриффиндор и… Когтевран, — продолжил доклад Гарри вместо Драко. — И да, у них кошка Филча на поводке.

— Конец, от которого держит в руках Филч, — снова вступил Драко и прыснул хохотом.

Гермиона вспыхнула от ярости. Ладно, подростки гогочут над второкурсниками и Филчем. Ну а этот-то профессор чего стоит и фыркает в кулак, думая, что никто не замечает?

— Вы что застыли! — Гермиона отошла от окна и гневно уставилась на студентов. — Мы же старосты! Рон, Драко, Панси, а ну марш на улицу, устранять это безобразие! — скомандовала она и одним движением палочки распахнула дверь класса. — И вы, профессор, вы тоже! Как дети малые, — фыркнула она напоследок, выходя из класса.

Профессор Гонт одарил Гермиону весьма оценивающим взглядом, но повиновался ей. Он снял со спинки преподавательского стула мантию, накинул ее на плечи и пошел вслед за выбежавшими из класса старостами. Урок, конечно же, был сорван. Остальные шестикурсники побежали за ними, чтобы посмотреть на итоги разборок своими глазами.

* * *

Миссис Лестрейндж аппарировала в окрестностях Хогсмида и, взобравшись на прихваченную с собой метлу, полетела прямиком к школе. Вид у нее был похож на настоящую ведьму из сказок — узел из черных волос разметался в полете, а ветер спутал и без того не слишком ухоженные волосы.

Прибыв к школе, она увидела стайку детей, тащивших какие-то доски, Аргуса Филча, тащившего вместе с ними и указывающего направление, знаменитая миссис Норрис бежала за ними на поводке. Фыркнув, она взмыла повыше и сделала круг над Хогвартсом. Как вдруг она услышала знакомый голос:

— Зачем вам, оглоеды, понадобилась миссис Норрис?

— Милорд! — воскликнула она и облетела школу снова, пытаясь понять, из какого окна она его услышала.

— Она от вас забаррикадировалась?

А следом выкрик какой-то девчонки:

— Марш на улицу, устранять это безобразие! И вы, профессор, вы тоже!

И она смеет ему указывать? Маленькая негодяйка. Беллатриса решила встретить Темного Лорда у дверей школы, дабы лично узнать, почему он перестал проводить собрания, а заодно спросить, что за нахалка там командует в классе.

Со стороны входа донеслись выкрики:

— Откуда тут столько воды?

— Это Плакса Миртл…

— Так она на втором этаже обитает!

— Иногда она плещется и на первом, — вздохнула какая-то из студенток.

Да, мадам Лестрейндж тоже помнила это гадкое надоедливое приведение. Она, верно, и в школе была такой же, кого-то достала нытьем, и ее убили. Спешившись с метлы, Беллатриса направилась прямо ко входу в школу, как только она вошла, то поняла, что воды действительно много — туфли изрядно зачерпнули ледяной водицы, а жидкость доходила ей почти до щиколоток. Пока она приподнимала подол платья, чтобы его окончательно не замочить…

— Экспеллиармус! — кинула в нее заклинание какая-то растрепанная девчонка.

— Петрификус тоталус! — это уже был Гарри Поттер, которого благодаря шраму невозможно было не признать.

А за спиной у Поттера стоял Темный Лорд. Невероятно злой. Он держал палочку, направленной на ведьму.

— Малфой, приведите сюда директора, — начал он отдавать распоряжения. — Уизли, Паркинсон, бегите во двор к второкурсникам и уведите их подальше. Грейнджер, выйдите из лужи, это может быть опасно.

Темный Лорд приблизился на несколько шагов к пожирательнице, все еще держа ее на прицеле своей палочки. Сказать хоть слово из-за заклинания, кинутого в нее Гарри Поттером, она не могла. Только глазами безумно вращала, явно пытаясь что-то донести до своего повелителя. Волдеморт сделал жест рукой, чтобы студенты отошли подальше, а затем развернулся к перепуганным ученикам.

— Итак, продолжим наш урок, — будничным тоном произнес он, но при этом глаза его полыхали гневом. — Как я вам уже говорил, при примени заклятий, нужно учитывать множество факторов. Вот вам один из них — вода прекрасно проводит электричество, а это значит, что…

Он повернулся к Беллатрисе и из его палочки прямо к луже пошел легкий разряд. Он моментально достиг ее ног, и пожирательница вырубилась от шокового импульса.

— Если мы не уверены, что сможем попасть в противника, а он стоит, к примеру, в луже воды, то мы можем послать электрический импульс, который обезвредит нашу цель. Всем понятно?

Студенты, открыв рты, согласно закивали.

— Что ж, хорошо, — Темный Лорд кивнул им. — Вы все молодцы, не струсили, — он перевел взгляд на Гермиону и Гарри, стоявших рядом.

Отвернувшись, Волдеморт принялся накладывать связывающее заклинание на свою сподвижницу, не забыв предварительно накинуть ей на рот кляп.

По коридору раздалось эхо торопливых шагов, а следом появился их обладатель — директор Снейп. Он едва не бежал; а за ним, пытаясь его нагнать, несся бледный, как тень, Драко Малфой.

— Откуда здесь она? — Северус Снейп вопросительно посмотрел на Темного Лорда.

— Мне вот тоже интересно, директор, что в нашей школе забыла Пожирательница смерти? — его голос сочился ядом. — Класс, на сегодня, полагаю, занятий у вас больше не будет, лучше расходитесь по своим гостиным.

Ученики принялись выполнять указание профессора и только Гермиона, улучив момент, спряталась за одной из статуй доспехов, чтобы послушать, что будут обсуждать директор и Волдеморт. К ее удивлению, ничего нового она не смогла узнать, так как никто из них понятия не имел, зачем Беллатриса Лестрейндж пришла в Хогвартс.

— Что вы с ней будете делать? — тихо спросил директор.

— Сотру ей память и отправлю в Азкабан, — зло плюнул Темный Лорд. — Надоели уже. Позови Люциуса, пусть объяснит, почему выпустил эту сумасшедшую из дома, — он направил палочку на лежавшую неподвижно миссис Лестрейндж.

— Прямо сейчас? — прервал его Северус Снейп.

— А ты хочешь, чтобы она растрезвонила обо всем, что знает? — черная бровь Волдеморта вопросительно поднялась вверх. — Обливейт.

В коридоре снова послышались торопливые шаги. Это бежала Минерва МакГонагалл, за ней скакал профессор Флитвик, последним, тяжело дыша, шел Гораций Слизнорт. Вид у всех был крайне встревоженный.

— Как она сюда проникла? — профессор МакГонагалл явно нервничала. — На территорию школы, как ей удалось?

— На метле, судя по всему, — Волдеморт кивнул на припаркованный у дверей «транспорт». — Надо бы усилить охранные чары. По счастью, мы с шестым курсом шли, дабы прекратить бардак на улице и вовремя заметили ее. Пара наших учеников даже отличились, Поттер ее оглушил.

— О, ну он способный мальчик, — Минерва была явно горда за Гарри.

— Да, — согласился Волдеморт. — Но сначала ее обезоружила мисс Грейнджер, — и тут уже в его тоне можно было уловить нотки гордости.

— Думаю, что нам следует изолировать миссис Лестрейндж до прибытия авроров, — подал голос профессор Флитвик. — Но… — он с опаской посмотрел на остальных. — Учитывая, КТО сейчас негласно заправляет в Министерстве, думаете, они ее все же арестуют?

— Непременно арестуют, — мрачно произнес Темный Лорд. — И вернут в Азкабан, в сладкие объятия дементоров.

Гермиона поежилась в своем укрытии, вспомнив этих монстров. Насколько она знала, они сейчас отказались подчиняться напрямую Аврорату, и часть из них разбрелась по Магической Британии.

* * *

— Мисс Грейнджер, вы знаете, что от любопытства дохнут кошки? — Волдеморт стоял прямо возле доспехов, которые служили для Гермионы укрытием.

Беллатрису к этому моменту уже отправили в Астрономическую башню, под временный арест в ожидании служителей закона. Преподаватели отправились проверять, как обстоят дела в гостиных факультетов и успокоить студентов, если потребуется. Директор Снейп, разумеется, сохранив это в тайне, пошел связываться с Люциусом Малфоем, как ему и приказывал Темный Лорд.

— Выходи сама или я извлеку тебя манящими чарами, — Волдеморт слегка нахмурил брови, хотя по нему не было видно, что он злится. У него был скорее вид разочарованного человека. Но вряд ли его разочарование было связано с мисс Гермионой Грейнджер.

— Я хотела узнать все ли в порядке, подошла буквально…

— С самого начала, ты там спряталась, как только все разошлись по гостиным, — прервал ее Темный Лорд. — Что хотела узнать?

— Просто волновалась, — Гермиона аккуратно выбралась из ниши за доспехами, постаравшись не задеть доспехи, чтобы не шуметь.

— Просто хотела узнать, не по моей ли воле сюда притащилась эта ненормальная, — констатировал Волдеморт.

Он развернулся и направился к лестницам, Гермиона пошла в том же направлении. Хотя могла добраться до своей башни более удобным путем. Темный Лорд искоса посмотрел на нее, вроде бы сегодня он не говорил ей, чтобы она шла к нему в кабинет. Да и дел благодаря Беллатрисе теперь по горло… Но, он просто промолчал, а когда ступенька под ногами Гермионы растаяла, то протянул ей руку, чтобы она не споткнулась. Машинально протянул. Девушка так и продолжила его держать, пока они шли в направлении кабинета.

— Ты сегодня превзошла саму себя, Гермиона, — впервые Волдеморт назвал ее по имени наедине. Не грязнокровка, не какие-либо обидные эпитеты, не Грейнджер, а именно Гермиона. С его интонацией ее имя звучало как-то по-особенному. — Призвала к порядку старост, даже меня отчитала, — он усмехнулся. — Помогла обезвредить довольно умелую волшебницу…

— На самом деле, мне было очень страшно, — призналась девушка, машинально накручивая на палец локон каштановых волос.

— Боялась, что нападет на кого-то из студентов? — он мельком взглянул на нее. — Если бы мы, по счастливой случайности, не шли во двор, то могла бы.

А теперь он вновь начал строить из себя добродушного профессора Гонта, будто это вовсе не его последовательница пришла за ним в школу, и он не имеет к этому абсолютно никакого отношения. Гермиона отпустила его руку и замерла у двери в кабинет. Зачем она вообще сейчас сюда пришла?

— Вы так легко стерли ей память и решили отдать аврорам, — она отступила на шаг.

— А надо было простить и отпустить? — Волдеморт открыл дверь в кабинет и жестом приказал Гермионе войти. — Некоторые из них уже настолько зарвались, что на свободе им не место. А Беллатриса меня непременно раскрыла бы.

Его темные глаза внимательно наблюдали за хрупкой девушкой, проходящей в темный учительский кабинет. Дверь за ней захлопнулась, погружая их двоих в полную темноту, тусклого света из окна было совсем недостаточно, чтобы рассмотреть хоть что-то. Гермиона видела только поблескивающие алым глаза Волдеморта. Она почувствовала, как он мягко касается ее плеча, и прижимает ее к себе.

— Задаешься вопросом, почему твоя память на месте? Ты все еще не понимаешь, да? — он произнес это, наклонившись к ее лицу. — И хотя сейчас совсем не подходящий момент…

— Ревность? — тихо спросила она.

— Ревность, да, — подтвердил он.

И Гермиона ощутила прикосновение его мягких губ к своим, не так как после этой злосчастной прогулки по Хогсмиду. Поцелуй был ласковым, а не пожирающим ее животной страстью. Будто Волдеморт на этот раз не хотел ее спугнуть. К его удивлению, она запустила свои тонкие пальчики в его черные волосы и этот поцелуй ему несмело возвратила. Почувствовав, как она ему отвечает, он углубился в изучение ее прелестного ротика, подключив к игре язык. Девушка отчаянно боролась с ним своим юрким язычком, но постоянно проигрывала, уступая его натиску.

Она сдалась ему, чтобы он больше не чувствовал это жгучую острую ревность.

За их спинами ярко разгорелся камин и оттуда выпрыгнул человек в черной мантии и капюшоне, закрывающим лицо. Волдеморт отреагировал мгновенно.

— Ступефай!

Гермиона же успела быстро спрятаться за его спиной.

— Мистер Малфой? — шепотом произнесла Гермиона, опознав по светлым длинным волосам, выбившимся из-под капюшона, фигуру в плаще.

— Финита! — Волдеморт опустил палочку, но убирать не стал. — Впредь, предупреждай о своих визитах!

Люциус Малфой с трудом поднялся на ноги и облокотился о каминную полку, чтобы удержать равновесие. С того момента, как Гермиона видела его последний раз в начале года, вид у пожирателя стал еще менее лощеным и куда более осунувшимся. Кожа приобрела землистый цвет, а глаза выдавали человека, который очень плохо спит.

— Милорд, вы просили явиться и я… — он покосился на Гермиону, спрятавшуюся за спиной у Волдеморта, но смолчал. — Я пытался сначала настроить разговор через камин, но вы меня проигнорировали, — он стал отряхивать черную мантию, будто извиняясь за свой вид.

— Плохо пытался, — сурово бросил ему Волдеморт. — Почему ты позволил этой ненормальной покинуть дом? — сразу перешел он к волновавшему его вопросу.

Люциус только пожал плечами.

— Она… она очень сильно настаивала, и, знаете, ее Круциатус умеет отпирать множество дверей.

— Мой тоже, поверь, — Темный Лорд повертел в воздухе палочкой.

Люциус это и так прекрасно знал, заново ему, судя по всему, проверять не хотелось и он согласно кивнул. Затем он полез во внутренний карман мантии и выудил оттуда конверт. Пару секунд помявшись, он передал его Волдеморту. Тот брезгливо взял его двумя пальцами и покрутил в воздухе.

— Что это? — недоверчиво спросил он.

— Нарцисса, она очень просит сжалиться над сестрой, — Люциус отступил на шаг.

— Нарцисса может своими жалостями топить камин, — Волдеморт отправил конверт в огонь, даже не распечатав. — Ее дражайшая сестрица была в шаге от того, чтобы раскрыть меня. Если бы девчонка, — он кивнул на Гермиону, — не заставила меня спуститься в холл…

— Ее уже забрали? — спросил Люциус, опустив голову.

Волдеморт покачал головой.

— Что-то в этот раз не торопятся, обычно они скоры в таких делах.

* * *

Не пришли за миссис Лестрйндж и на следующий день, и через день. Им отправили уже несколько сов, попытались связаться через каминную сеть — безрезультатно. Северусу Снейпу даже пришлось отправить запрос в Министерство магии, чтобы выяснить, с чем связаны эти проволочки.

Альбус Дамблдор, на известие о произошедшем, и о поведении своего бывшего ученика, лишь загадочно улыбнулся в седую бороду. Соображений своих он не высказал.

И вот, наконец, на третий день, им пришло сообщение, что в Хогсмид прибыли волшебники, представившиеся сотрудниками Министерства. В Хогвартс немедленно было передано известие об этом, и встречать их выдвинулась делегация из преподавателей. Ученикам же строго-настрого запретили покидать свои гостиные.

К школе, продравшись через сугробы, завалившие дорогу из деревни, приблизились трое волшебников. Из аврората они определенно не были, зато совершенно точно принадлежали к пожирательской когорте. План профессора Гонта выглядеть добропорядочным гражданином трещал по швам, вот только…

О том, кем он является, знало не так много людей, из знаменитого «ближнего круга» в тайну были посвящены несколько человек. Те, кто направлялся в школу, были близки к Волдеморту, но не настолько, чтобы он раскрывал им свои планы.

Антонин Долохов, Струпьяр и Роули бодрым шагом пересекли очищенный от снега школьный двор, и подошли к дверям Хогвартса, где их ждал преподавательский состав. Все профессора, одетые в темные зимние мантии выглядели так, будто в школе наметились похороны. Увидев, кто решил их посетить, большинство из них заметно занервничали, а Гонт кинул многозначительный взгляд на директора.

— Нам сказали, что вы тут поймали преступника, — неприятно улыбнулся Долохов, опуская поднятый ворот черного кожаного пальто. — И ждете авроров, чтобы те его повязали.

— Вы не из Аврората, — процедил Темный Лорд, которого, конечно же, эти трое не признали.

— Вы не читаете газет? — вскинул белесые брови Роули. — Особым декретом Аврорат разогнали. Вместо них временно действуют егеря и подручные.

Волдеморт, скрестив руки на груди, повернулся к Северусу Снейпу и вопросительно посмотрел на него, тот в ответ покачал головой. Ему об этом тоже ничего не было известно.

— Кем издан декрет? — он снова повернулся к Пожирателям.

— Разумеется, Темным Лордом, он лично его подписал.

Лично? Сам? Его брови взметнулись вверх.

— Что-то ты больно наглый, — оценивающе оглядел Темного Лорда Роули и почесал белобрысый затылок. — Имя?

— Том Гонт, — спокойно ответил Волдеморт, скривив губы.

— Проверь, — кинул Роули Струпьяру.

Тот достал из кармана кожаной куртки блокнот и быстро его пролистал.

— Нету тут такого, — заключил он. — Грязнокровка, что ли?

Глаза Волдеморта вспыхнули яростью, и рука машинально потянулась к карману за палочкой, но Северус Снейп вовремя успел ему тонко намекнуть, ткнув в бок, что сейчас не время устраивать разборки возле школы.

— Точно грязнокровка, — протянул Долохов и неприятно рассмеялся. — Смотри, как занервничал. Ты проверку-то уже прошел, прежде чем тут выделываться?

Месяцем ранее, Волдеморт приостановил проверки, на время. Он точно помнил, как передавал это поручение через Люциуса, даже в газетах об этом писали и хвалили его за милость и добросердие.

— Проверки возобновили тоже по приказу Темного Лорда? — нахмурившись, процедил он.

— Разумеется, неделю назад, — ответил ему Струпьяр. — Вам, зачем понадобились авроры?

— Дело вот в чем, — вступил в беседу директор Снейп, решив, что сейчас Волдеморт наговорит столько, что точно завяжется магическая дуэль, прямо в школьном холле. — В Хогвартс вторглась мадам Лестрейндж, несмотря на прямое указание Темного Лорда в школу не соваться. И я вас могу заверить, что милорд сам приказал заключить Беллатрису под стражу.

Троица визитеров переглянулась.

— Сейчас с ней все в порядке, она связана в башне и ожидает экстрадиции, — продолжил директор.

— Вы осмелились, значит, напасть на саму Беллатрису? — лицо Роули вспыхнуло и покраснело до корней коротких белых волос.

— Подожди, — остановил его Струпьяр, — Хогвартс и, правда, на данный момент неприкосновенен. Но вот то, что Темный Лорд распорядился посадить Беллатрису… Врешь ты нам, Снейп.

— Если нужно, я смогу предоставить бумаги от него, — Северус покосился на профессора Гонта, который так сильно сжал руки в кулаки, что костяшки пальцев побелели.

— Так и быть, мы ее заберем, — снова заговорил Долохов. — И сами решим, что с ней делать.

* * *

Казалось бы, после того, как из школы забрали Беллатрису Лестрйендж — все должно было войти в свое русло. Но после встречи с теми, кто за ней пришел, атмосфера стала еще более гнетущей. Учителя, спрятанные в стенах школы от воздействия внешнего мира, от проверок магглорожденных, от пропажи соседей, которых посчитали недостаточно чистокровными, против своей воли окунулись с головой в этот новый мир, который пытались построить Пожиратели. Некоторые, кто состоял в Ордене феникса, были в курсе многих событий, но и их известие о роспуске авроров шокировало.

Для Северуса Снейпа самым странным было видеть Волдеморта, ходившего мрачнее тучи и внезапно притихшего. Декабрь, как он понимал, и так был самым нелюбимым месяцем Темного Лорда, так еще и известие о том, что кто-то подписывает его именем распоряжения для Министерства. Правда, бежать собирать последователей он не спешил, будто выжидая чего-то.

Выжидал не он один, портрет Альбуса Дамблдора тоже внезапно перестал давать указания и приумолк. Это было словно затишье перед бурей, гнетущее ощущение мнимого спокойствия.

Разговор, который состоялся у Северуса с Гермионой, привел к несколько иным последствиям — вместо того, чтобы испугаться, девушка, кажется, решила побыть спасительницей и утешительницей. Возможно, что спокойствие Темного Лорда было связано еще и с этим. Ведь этот странный Обет связывал их все сильнее.

* * *

Дом этот огромный, таивший в себе множество загадок, о некоторых из которых даже его хозяин не подозревал. Но о большей их части он был осведомлен, разумеется. И даже если кому-то хотелось найти уединение в одной из комнат Малфой-мэнора — от хозяина это укрыться не могло. Люциус никогда не брезговал тайно подслушивать своих гостей. Ведь информация могла быть ценной, а он умел распоряжаться чужими тайнами и находить им применение. Не всегда успешно и выгодно, но в основном с пользой для себя.

Вот и сейчас он сидел напротив картины в пустой раме и словно по маггловскому телевизору, наблюдал за происходящим в соседней комнате. А было там нечто интересное. Зрел целый заговор, зрел давно и прямо у него под носом. И только происшествие с сестрой супруги помогло этому заговору открыться для мистера Малфоя.

В одной из потайных, как они думали, комнат, расположились Алекто Кэрроу, Антонин Долохов и Август Руквуд.

— Ну и зачем Хогвартс так требовал себе авроров, Антонин? — Руквуд отхлебнул вина из подвальных запасов, прямо из горла.

— Эти… магглолюбы посмели напасть на саму Беллатрису Лестрйндж! — прорычал Долохов и, взяв из рук Руквуда бутылку, тоже приложился к ней.

Алекто показательно ахнула, хотя и так обо всем знала, это Руквуд прибыл в поместье лишь полчаса назад.

— Бедняжку пытали, она почти ничего не помнит, — продолжил Долохов. — Но постоянно повторяет, что в исчезновении Темного Лорда виноват проклятый Том Гонт.

— Вы его видели? — сипло спросил Руквуд.

— Да, грязнокровый выскочка, встретил нас у школы, вместе с остальными магглолюбами и устроил допрос, — Долохов снова отпил вина. — Ты же его должна была встречать в школе, Алекто, пока тебя не…

— Меня именно он и выгнал, — злобно плюнула мисс Кэрроу. — Этот мерзкий гад вышвырнул меня из школы.

Обида ее была так сильна, что, даже не смотря на страх перед Темным Лордом, она сидела и лгала своим соратникам о том, что понятия не имеет о том, откуда взялся этот наглый Том Гонт. Но по ее мнению, да, к исчезновению повелителя он вполне мог быть причастен. И тут Алекто почти не врала.

— Остальным сообщать будем, что Темный Лорд опять сгинул? — поинтересовался Долохов.

— Не-е-ет, — Руквуд скривился. — Прекрасно ж схема работает с письмами, тем более, что он и так последние месяцы только с помощью сов и записок связывался.

— Это Макнейр с Эйвери хорошо придумали, с подписью декретов в Министерство от его имени, — усмехнулся Долохов.

* * *

Мистер Малфой раздумывал не очень долго о том, чтобы сохранить эту тайну. В отличие от заговорщиков, он был в курсе, куда пропал Темный Лорд, почему вдруг стал так редко выходить на связь, а после визита Беллатрисы и вовсе затаился. Раздумья привели Люциуса к тому, что меньшей из бед, будет сообщить обо всем Волдеморту. Так как если эти идиоты решат отправиться в школу для расправы с грязнокровкой Гонтом и получат по зубам, то милорд не забудет того, кто его первым обо всем предупредил.

Потому, не слишком поздним вечером, мистер Малфой вновь пошел к камину, чтобы явиться лично в Хогвартс и с глазу на глаз обо всем услышанном поведать.

— Кхем… Э-э-э… Мистер Гонт? — Люциус Малфой теперь не совсем понимал, как уместно в школе обращаться к Волдеморту.

В учительском кабинете было довольно светло, в отличие от того раза, когда Люциус явился к нему и, судя по всему, прервал его и служившую ему девчонку на чем-то важном. Этого важного от него Беллатриса добивалась годами, а девице удалось получить за пару жалких месяцев. Грязнокровой девице.

— Что? — отозвался Темный Лорд.

Он сидел за столом, заваленным свернутыми в трубочку пергаментами, видимо проверяя работы учеников. Если каждый вечер его так проходил, то понятно было, отчего количество собраний резко сократилось, а затем свелось к нулю. Наверное, ему еще приходилось заниматься с учениками отработками, да и других дел, видимо, тоже хватало.

— Меня вынудили подслушать некую беседу, и я подумал, что вам неплохо было бы о ней узнать, — нерешительно начал повествовать Люциус.

— Вынудили? — саркастично поднял брови Темный Лорд. — С тобой такие неприятности часто происходят, — он отложил перо и выпрямился в кресле, а затем махнул рукой в сторону двери, запирая ее. — Хорошо, о чем ты хотел мне сообщить?

— Для начала, мне удалось узнать, что некоторые из ваших м-м-м… приближенных, убеждены, что вы опять сгинули, — Люциус старательно подбирал слова, чтобы ненароком не оскорбить Волдеморта. Хотя в последние месяцы он стал куда как мягче. — А убедила их в этом Беллатриса, вы как-то странно поработали с ее памятью и она теперь уверяет, что Темный Лорд пропал благодаря никому неизвестному Тому Гонту.

— Ну, косвенно, так оно и есть, — подтвердил Волдеморт.

Что правда, то правда, Том Гонт действительно был причиной, по которой Волдеморт «исчез». Люциус прошел дальше в кабинет и разместился в кресле, которое стояло рядом с массивным столом Волдеморта. Усевшись поудобнее, закинув ногу на ногу, он повернулся к своему господину.

— И еще, некоторые из них стали от вашего имени отправлять распоряжения в Министерство магии, потому что считают, что вы действуете слишком медленно и, как бы это сказать, мягко, — осторожно добавил Люциус.

— Интересно, — Волдеморт задумчиво постучал по подбородку указательным пальцем. — Вот откуда эта внезапная новость про роспуск Аврората.

— Насколько я понял, они не собираются никому сообщать о вашей пропаже, потому что им удобно всем заправлять от вашего имени, но…

— Но? — приподнял бровь Волдеморт.

— Но они решили наведаться в Хогвартс, чтобы поквитаться с Томом Гонтом и теми, кто на его стороне.

— А кто на его стороне? — поинтересовался Волдеморт. — По их мнению?

— Очевидно, что сотрудники школы, по их мнению, — Люциус Малфой склонил голову. — И я ваш покорный слуга, которого вы, верно, не забудете.

По мнению мистера Малфоя, Темный Лорд был слишком спокоен. Он ожидал, что сейчас начнется безумие с раскидыванием во все стороны заклинаний, кары на головы всех подряд, но Лорд сидел с невозмутимым видом и о чем-то раздумывал, пожевывая кончик пера.

Не может быть, чтобы его устраивало такое положение дел.

— Их имена ты мне назовешь? — задумчиво спросил Волдеморт.

— Конечно, — Люциус протянул ему пергамент. — Я записал тех, кого услышал, а так же тут те, кого они упоминали в разговоре.

— Благодарю тебя Люциус, — Волдеморт принял лист и положил перед собой на стол. — Когда они собираются меня навестить? — совершенно светским тоном осведомился он.

— Думаю, что между Рождеством и Новым годом, когда большинство учеников будут на каникулах, — чуть подумав, сообщил Люциус Малфой.

— Конечно, чтобы их дети не пострадали, — усмехнулся Темный Лорд.

* * *

— Нужно запретить читать эти мерзкие книжки, третья неделя бедлама, — директор Снейп, нервничая, расхаживал по своему директорскому кабинету.

Профессор Гонт сидел на его столе и со скучающей миной наблюдал за метаниями Северуса Снейпа. Все дело в том, что мантию директора снова безвозвратно испортили слишком увлекшиеся младшекурсники. На этот раз, на черной ткани красовались зелено-желтые разводы.

— Вы посмотрите, что они натворили! — Северус вновь попробовал свести пятна заклинанием.

— Тебе идет, — усмехнулся Том Гонт. — Лишь бы запрещать… — он перевел взгляд на портрет Альбуса Дамблдора. — А он что тут делает? — голос его был, на удивление, спокоен. — Я думал, ты его убирал из кабинета.

— Оказывается, портреты директоров нельзя убрать, Хогвартс всегда возвращает их на место, — Северусу очень непросто было скрывать свой гнев при Темном Лорде.

— Ясно, — очень ровно произнес профессор Гонт.

Спрыгнув со стола, он подошел к портрету Альбуса и пристально посмотрел ему в лицо. Портрет не двигался и вел себя так, будто он маггловский. Темный Лорд, в задумчивости, провел ногтем по картине, собрав на него немного краски, а затем растер ее между подушечками пальцев и удивленно посмотрел на результат. Результатом были, конечно, испачканные пальцы.

— А ты обо всем знал, да? — глядя в упор на застывший лик бывшего профессора Трансфигурации, произнес Волдеморт. — Знал, что так будет?

Вновь внимательно взглянув на Альбуса, Том Гонт хмыкнул и направился к двери.

— Позвольте поинтересоваться, а зачем вы приходили? — аккуратно спросил Северус, потому что за десять минут до этого, Волдеморт просто вошел в кабинет, уселся на стол и молчал.

— Ах, да, во время обеда объяви, что студентам от первого до третьего курса нужно собраться у моего кабинета в четыре часа.

— О чем он у тебя спрашивал? — Северус подошел к портрету Альбуса, когда Темный Лорд вышел из кабинета, хлопнув дверью.

— О своем, — вздохнул Альбус и сделал вид, что пытается размять спину. — Увидел себя со стороны.

* * *

В назначенное время, перед классом Защиты от Темных искусств собрались некоторые студенты с первого по третий курс, пришли не все, а человек двадцать, самых активных и любопытных. Потому что директор Снейп в своей речи рекомендовал им собраться у класса, а не в обязательном порядке сюда идти.

Профессор Гонт уже ждал, прислонившись к двери. Рядом топталась Гермиона, которая хотела проследить, что с детьми не случится ничего дурного. Во всяком случае, именно так она сказала профессору, когда пришла сюда полчаса назад. И себе она говорила тоже самое — она пришла только для того, чтобы убедиться в безопасности детей.

— Ну и бардак вы устроили в школе, — он зацокал языком. — Мистер Прайс, вот как вам пришло в голову вместе с Гоббом залезть в подсобку к Горацию?

— Ну, мы… — темноволосый мальчишка опустил голову.

— Вы нас накажете? — спросила девочка из Слизерина с длинными светлыми косами.

Профессор в задумчивости встал перед студентами. Гермиона с опаской посмотрела на него. Он мог и наказать, особенно если учитывать, что в последние дни он вел себя крайне странно даже для себя. Но вид у него был несколько рассеянный, все тот же черный сюртук с белой рубашкой под ним, только застегивая его, он пропустил одну пуговицу. Совсем не было на него похоже.

— Пойдем за мной, — он махнул рукой и двинулся в направлении лестницы.

Шел он, как обычно, довольно размашисто, делая большие шаги, так что ребятам приходилось семенить за профессором. Со стороны данная процессия выглядела, словно Гамельнский дудочник ведет крыс к озеру.

— Неужели вам старшекурсники не рассказывали про Выручай-комнату? — спросил всех профессор, когда они поднялись на восьмой этаж и остановились возле пустой стены.

— Про что? — протянул темненький мальчишка.

Профессор Гонт перевел взгляд на Гермиону. Не могла шестикурсница не знать про эту особенную комнату в замке. Конечно же, она знала об этой комнате, как и он. И Гермиона уже догадалась, для чего вся эта процессия сюда была доставлена.

— Это просто пустая стена. Что вы нам хотели показать?

— Это не пустая стена, нужно просто включить воображение, — профессор постучал пальцем по своему виску. — Смотрите. Я желаю, увидеть в комнате пиратский корабль, — произнес он, а затем трижды прошел мимо стены.

Когда он прошел в третий раз, в стене появилась массивная деревянная дверь с круглой ручкой. Профессор Гонт подошел к двери, отворил ее и осторожно заглянул внутрь. После этого хитро усмехнувшись, подозвал компанию студентов к большой комнате и пригласил всех внутрь. Гермиона тоже заглянула и ахнула: посреди комнаты, занимая приличную ее часть, врос в пол громадный фрегат под черными парусами.

Было ощущение, что он сюда вынырнул прямиком из водной пучины, принеся с собой плотный запах соленого моря. Возможно, если бы первокурсники так не галдели, то можно было бы услышать шум волн, или даже крики чаек.

Выручай-комната могла удивлять. Или нужно было знать, как правильно ей загадывать желания?

— Вау!

— Ух, ты!

— А можно не только корабль вообразить?

— Что угодно, в рамках приличия, — разрешил им профессор. — Только прошу вас оставить в покое нашего завхоза, хоть он и рад с вами играть; и Хагидов огород, потому что он совсем не был рад украденному забору. И директор Снейп уже сменил десятую по счету мантию, — его тон был на удивление менторским, будто настоящий преподаватель отчитывает учеников и читаем им нудные нотации.

— Неожиданно, — произнесла Гермиона, когда они вдвоем спускались вниз по лестнице. — Не думала, что вы покажете им эту комнату.

Рука Волдеморт легла на ее тонкую талию и Гермиона, прижавшись к нему, пошла с ним рядом. Сердце екнуло в этот момент, когда она ощутила тепло его тела так близко к себе. Захотелось к нему прижаться ближе, юркнуть на седьмой этаж в один из пустых кабинетов… Она тряхнула головой. Мерлин, какая чушь начинала рождаться в ее мыслях. Это настоящий кошмар и конфуз.

— Они совсем распоясались, нужно было дать им отдушину, — произнес он и поглядел сверху вниз на гриффиндорку. — Ты боишься, что нас могут заметить, — он вдруг усмехнулся.

— Да, потому что… Даже если бы вы не были тем, кем являетесь, это все равно было бы ненормально — расхаживать вот так, — Гермиона убрала его руку со своей талии.

Здесь было так безлюдно, что ей подумалось, будто на самом деле лучше места не найти, чтобы поцеловать этого мерзавца. Но она только подумала, делать бы такого не решилась никогда. Почему она вообще вдруг подумала о поцелуях именно с ним? Еще в начале года ни о ком кроме Рона она и думать не могла, а теперь он ей стал совсем не интересен.

Зато от интереса к Волдеморту коленки подкашивались. Она долгое время прокручивала в голове оба их поцелуя, и каждый раз у нее сердце замирало, как будто она летела с бешеной скоростью на метле, исполняя заковыристые виражи.

— Не забудь, как обычно, в шесть вечера ты помогаешь мне с работами, — напомнил Волдеморт, прежде чем Гермиона упорхнула от него в направлении библиотеки.

Сам же он направился в свой кабинет, где на столе обнаружил сверток с книгой об Абадинском брачном обете, а также некую записку, в чтение которой ему пришлось углубиться.