Сын Лили Поттер (джен)

Нельзя сказать, что директор Дамблдор не доверял своей заместительнице МакГонагалл, но сейчас он определенно считал, что его коллега сгущает краски. Какими бы ни были эти магглы, Гарри — их родственник, а Петунье он вообще самый близкий родич по крови из ныне живущих. К тому же Дамблдор помнил отчаянное письмо маленькой Туньи с просьбой зачислить ее в школу магии. Она наверняка любила свою младшую сестру и восхищалась ее умениями, но, к сожалению, не обладала ни малейшей искрой магии. Альбус был уверен, что Петунья полюбит мальчика, как только увидит его — ведь он просто копия Лили. Посему, оставляя ребенка на пороге дома, под защитой охранных заклинаний, Дамблдор пребывал в абсолютном спокойствии насчет его ближайшего будущего. Нет, присмотр, конечно, будет, вдруг какой волшебник случайно нагрянет в Литл-Уингинг и увидит тут Гарри Поттера. Пусть это будет... Ну, скажем, милейшая миссис Фигг. Дом рядом с домом Дурслей купить будет несложно, Арабеллу, как сквибку, магия крови, защищающая Гарри, пропустит охотнее, чем любого волшебника. А это очень, очень важно — как только защита крови активируется, любой волшебник рядом с этим домом будет ощущать себя как минимум неуютно, а буде он затаит злобу на Гарри или членов его семьи, то не сможет приблизиться к дому по меньшей мере на двести ярдов с любой стороны.

Итак, все решено. Контроль над мальчиком должен быть минимален, в первое время отчета раз в неделю от наблюдателя будет вполне достаточно, впоследсвии график можно пересмотреть. В конце концов, если с Гарри будут плохо обращаться — это будет заметно, верно?

Откуда Дамблдору было знать, что пожилая сквибка, никогда не имевшая своих детей, увлечется разведением кошек, и всю свою заботу направит на мистера Лапку, уделяя вверенному ей ребенку внимания не больше, чем позволено одинокой пожилой соседке?

* * *

Минерва МакГонагалл, поначалу настаивавшая на выборе других опекунов, позже согласилась с доводами Дамблдора, что для маленького ребенка родная семья и наличие ровесника рядом очень важно. Может, та гиперопека, которой миссис Дурсль укутала своего сына, теперь разделится на двух детей, что принесет несомненную пользу всем троим? Да и консерватизм вполне уместен при воспитании мальчиков, одному из которых придется в будущем жить в волшебном мире. Успокоив себя подобными размышлениями, подкрепленными заверениями Альбуса, что за Гарри непременно будут наблюдать, Минерва с чистой совестью окунулась в полный забот, страхов и эйфории послевоенный мир.

* * *

Сириус Блэк брал след. Взбешенный до состояния полной невменяемости, он даже не стал настаивать на личном сопровождении крестника в безопасное место, и горе за погибших друзей тоже отошло на второй план. Сейчас его целиком захватило стремление отомстить. Будь у него возможность взглянуть на себя со стороны, он бы заметил, как в этом безумии, вызванном скорбью и болью предательства, словно в отражении, можно увидеть кровавое сумасшествие его кузины Беллы. Совершенно потерявший голову от жажды крови, Сириус аппарировал раз за разом в самые мрачные и подозрительные места магической Англии, вынюхивая, выслеживая, выспрашивая. Позже он и сам не смог бы сказать, убил ли он кого-нибудь в этой погоне, пытал ли, добывая сведения. И не то чтобы это слишком его волновало, ни тогда, ни после.

Прошло почти два дня, прежде чем ему наконец-то удалось настигнуть предателя.

* * *

Пока Сириус искал перую зацепку, чтобы начать преследование, Питер Петтигрю не терял времени даром. Он ждал Хэллоуина и боялся его приближения, потому, когда все, наконец, свершилось, Питер моментально почуял, куда дует ветер, и сбежал. Не задерживаясь на одном месте дольше двух часов, не высовываясь из закоулков Лютного и тому подобных мест, он ловил обрывки разговоров, из тени наблюдал за происходящим. Подслушанное и подсмотренное вызвало в нем безотчетный панический страх. Проводимые аврорами повсеместные аресты, нескоординированные контратаки Пожирателей и полнейший хаос повсюду ошеломили его. Двух суток Питеру хватило, чтобы придумать план действий, который позволил бы ему, скрывшись, избежать мести как со стороны Пожирателей, так и со стороны Фениксовцев. План был неидеален, но часы утекали, как вода, и скрываться дольше даже от одного Блэка, который уже преследовал его, не было никакой возможности. А скоро к бешеной псине присоединятся еще и ничуть не меньше жаждущие его крови Пожиратели, и тогда ему точно конец.

Действия на первое время продуманы, подходящее заклинание он знает. Осталось только выманить Блэка в подходящее место.

* * *

О гибели четы Поттеров и заключении в Азкабан Сириуса Блэка, обвиненного в убийстве Питера Петтигрю, Ремус Люпин узнал во время вылазки в лагерь оборотней, совершенной в надежде раздобыть хоть сколько-нибудь полезные сведения. Не дослушав до конца молодого оборотня, громко вещавшего об этом столпившимся вокруг сородичам, Люпин аппарировал в Хогсмид. Теперь его первоочередная забота — Гарри, и нет никаких сомнений, что после гибели и предательства самых близких людей, которые должны были заботиться о мальчике, после таинственного исчезновения Волдеморта, не справившегося с годовалым ребенком, его дальнейшей судьбой наверняка займется директор Дамблдор. Возможно, Гарри передадут на попечение Лонгботтомам, Алиса — его крестная мать, она не откажется. И, может, даже позволит Люпину иногда навещать Гарри, ведь она, как и ее подруга Лили, не разделяла предубеждения большинства магов по отношению к оборотням... Решено. Он сделает все, чтобы заменить Гарри его предателя-крестного и обеспечить счастливое детство, насколько это будет в его силах.

Ремус бежал к Хогвартсу, не зная, что вновь увидеть Сохатика, как прозвал когда-то Гарри Сириус, ему доведется только спустя долгие годы.

* * *

«Величайшие события волшебного мира в двадцатом веке», под ред. Сирила Норкота Паркинсона. 3-е изд., доп. и перераб. — Л.: Сварог и сыновья. — 2003 г.

«...Глава XXVI. Конец I Волшебной Войны и ее последствия.

После гибели Волдеморта в его стане произошел серьезный раскол. Единая армия спустя уже несколько часов после исчезновения Темного Лорда начала разваливаться. Объединенные прежде страхом, верой в своего лидера и ощущением силы, волшебники, разом утратившие этот связующий элемент, более не доверяли друг другу. Стремительно формировались новые группировки со своими лидерами.

Беллатриса Лестрейндж, отказавшаяся верить в гибель Волдеморта, призывала искать Повелителя. Под ее знамена встала та часть Пожирателей и их последователей, которые ставили идеалы Лорда превыше собственных жизней. Они и совершили самые страшные преступления в пост-Волдемортовский период Первой Волшебной Войны, одним из которых является доведение до безумия героев войны Алисы и Фрэнка Лонгботтомов путем применения Второго Непростительного. В момент совершения этого преступления они и были задержаны. На суде не выказали раскаяния и были приговорены к пожизненному заключению в Азкабане.

Всех тех, кто любыми средствами намеревался избежать заключения в Азкабане и имел достаточно средств и влияния, чтобы это устроить, привлек к себе Люциус Малфой. Большинство из них, включая их предводителя, позднее утверждали, что совершили свои преступления под воздействием Первого Непростительного. Так или иначе, сплотившаяся вокруг Малфоя коалиция первой выбросила белый флаг. Ко многим ее участникам тогда не было применено почти никаких карательных мер.

Помимо этих, двух наиболее крупных объединений, появились и другие. Мелкие преступные группы с переменным успехом терроризировали Англию, кто-то сам шел сдаваться аврорам, кто-то сражался до последнего. Еще многие месяцы магическое общество боролось с последствиями этой Войны, прежде чем настали действительно мирные времена.

Следующие годы были ознаменованы проведением реформ, направленных...»

* * *

— Я не смогу. Это будет уже слишком. Они не примут меня, Дамблдор, поймите это, — устало повторил профессор зельеварения Северус Снейп, как бы рассеяно рассматривая портреты бывших директоров. Дамблдор напротив вздохнул.

— Северус, я повторяю еще раз. Ты станешь деканом. Слизнорт не справляется, ситуация с факультетом Слизерин приобретает масштаб катастрофы, и я уже не говорю о том, что происходит между Слизерином и Гриффиндором, это вообще неописуемо! Минерва сдерживает своих львят изо всех сил, но они все равно срываются на провокации слизеринцев, поскольку держать в узде их просто некому. Слизнорт на всё закрывает глаза, и переубедить его сменить позицию я не могу, — Дамблдор замолчал. Северус неохотно перевел взгляд на директора, и увидел, что тот устало потирает кончиками пальцев виски. — Ты же понимаешь, что происходит, Северус.

Профессор Снейп поморщился и откинулся на спинку кресла, раздраженно постукивая пальцами по подлокотнику. Он всего год как преподавал в Хогвартсе, и Дамблдор уже предлагает ему деканство. Заступить на эту почетную должность, не достигнув возраста хотя бы тридцати лет, имея в активах всего год работы профессором и только перспективу получения звания мастера Зелий (пусть и в ближайшем будущем — слава Мерлину, лаборатории в Хогвартсе были прекрасные, а со службы у Волдеморта сохранились кое-какие редкие ингридиенты и наработки) — это нонсенс. Студенты не просто не примут его, они будут его выживать. Северус в красках представил Непростительные из-за угла, яд в утреннем кофе и волчью яму под дверным ковриком. И это будет только первый курс. Похоже, удручающие размышления все-таки отразились у него на лице, несмотря на попытку держать равнодушную маску, потому что Дамблдор снова поспешно заговорил:

— Учитывая нездоровую обстановку на факультете, только ты со своими уникальными талантами, — на этом месте директорской речи Северус непочтительно фыркнул, — сможешь справиться со слизеринцами...

— И остаться при этом в добром здравии, — не выдержав, вставил ехидную реплику Снейп.

— Именно! Слизнорт здраво оценивает свои возможности, естественно, что он отказывается хоть как-либо влиять на студентов. Кроме того, с деканством на тебя не только лягут новые обязанности, но и появятся новые возможности, — веско произнес Дамблдор. Северус насторожился. — Личная лаборатория, не общезельедельческая. Расширенные личные комнаты. Положение в обществе и влияние, в конце концов. Подумай, Северус, мальчик мой, это очень хороший вариант.

Северус мысленно выругался. Дамблдор давил уже в открытую, перейдя на его личные интересы. Но, так или иначе, перспективы, раскрывающиеся перед ним, были весьма и весьма заманчивы. Снейп почувствовал, как дернулось левое веко. Стараясь ничем более не выдать обуревавших его эмоций, Северус отрывисто произнес:

— Хорошо. Пусть будет по-вашему.

* * *