Мартышка Ал (джен)

На утро Поттера растормошили домовики, они как раз доставили завтрак прямо в кабинет. Гарри с трудом разлепил глаза, он долго не мог понять, где он, и, не выспавшийся, очень туго соображал. Стрелки на настенных часах подсказывали ему, что проспал он от силы пару часов. Домовик, накрывающий на стол, пояснил, что профессор Снейп просил разбудить мистера Гарри Поттера, чтобы тот был готов к визиту гоблина из банка. И Гарри послушно поднялся, узнав, где можно привести себя в порядок, он направился в ванную. Холодное умывание помогло Поттеру проснуться окончательно. Он подхватил сонную мартышку на руки и понёс её в кабинет, откуда доносились приятные ароматы завтрака. Стоило Гарри устроиться за накрытым столом, усадив рядом директора Дамблдора, который был мартышкой, как его внимание привлекло тихое покашливание — их навестил бывший директор Найджелус Блэк, только что вернувшийся на своё полотно после прогулки по хогвартским портретам. Он сообщил о слухах, которые уже бродят по школе, что якобы пропали и директор Дамблдор, и Гарри Поттер. Наблюдая за мартышкой, которая с аппетитом поглощала свою порцию, Гарри внимательно слушал портрет.

— Не нравятся мне эти слухи, могут до добра не довести, — посетовал Найджелус Блэк, на что Гарри пожал плечами и глотнул кофе. Он тоже не любил слухи, но был не в состоянии что-либо сейчас изменить. Кофе, согревший желудок, напомнил Поттеру, что он давно не ел. Он даже не помнил, ел ли вчера вообще, столько всего произошло, поэтому, несмотря на отсутствие аппетита, Гарри заставил себя поесть. Всё-таки магический выброс сильно истощил его, и организму теперь требовалась пища для восстановления.

Тем временем портрет продолжил:

— Я хочу предупредить, что такие сплетни к хорошему не приведут, и школа без директора в большой опасности. Вы не подумайте, это не причитание старика, будьте внимательны и осторожны.

— Может, тогда лучше нам пока пожить в доме Блэков? Если вы разрешите, конечно, — Поттер наконец-то поднял взгляд на хмурый портрет.

— О переезде поговорим потом, а сейчас я хочу, чтобы вы, молодой человек, кое-что проверили для меня, — Гарри с полным ртом угукнул, и краем глаза заметил, что мартышка отвлеклась от еды и уже успела вцепиться в десертный ножик для тостов. Гарри поторопился отобрать у неё острый предмет, пока она не проткнула им свой глаз. Лапки у зверюшки были крепкие, так что Гарри пришлось повозиться, но не успел он оглянуться, как обезьяна, зараза, нырнула лапой в его тарелку, выхватив сосиску, и с криками: “У-у-А-а!” — пульнула её в сторону окна. Гарри успел призвать сосиску Акцио, пока она не закатилась под книжный шкаф или еще куда, благо волшебная палочка была под рукой. Мартышке показалось это отличной идеей для игры, поэтому она вскочила на стол, схватила сахарницу и швырнула её в ближайший портрет, при этом умудрившись смахнуть графин с соком. Так что на портрет летел не только сахар с сахарницей и её крышкой, но и выплеснувшийся тыквенный сок. Гарри зажмурил глаза. Следить за тем как рыжие капли, присыпанные сахаром, стекают по нарисованной физиономии очередного бывшего директора Хогвартса, было выше его сил. Он, бубня просьбы о прощении Дамблдору, связал обезьяну с помощью чар и, с жалостью смотря, как мартышка оседает в неудобной позе на столе, повернулся к Найджелусу, вспомнив, что тот, кажется, что-то хотел сказать.

— Теперь я вас слушаю, — Поттер, извиняясь, смотрел на портрет.

— Проверь, есть ли привязка магии от мартышки к замку, — директор Блэк терпеливо дождался, пока Гарри разберется со своевольным животным, затем продиктовал заклинание и объяснил, как правильно вести кистью руки, выполняя его. Убедившись, что Гарри правильно выполнил указания, он предупредил, какой должен получиться результат, и затаил дыхание. Как, впрочем, и Гарри, который прекрасно понял, зачем это нужно знать директору Блэку.

— Ответ отрицательный, — скупо подвел итог проведенной проверке Поттер. Сказав это, Гарри как-то сник, вдруг осознавая, что он своей глупой злостью не просто превратил одного из сильнейших магов в мартышку, но ещё и лишил школу опоры, причем не только в части её управления, но и в качестве магической подпитки и связи, что царила между директором и древним замком. Поняв размах трагедии, он был не в силах поднять взгляд на портрет профессора и лишь виновато смотрел на связанную мартышку. Аппетит пропал окончательно, и Гарри уже было хотел сказать, что сделает всё, чтобы исправить это положение, когда в комнату из камина вошёл гоблин, а следом за ним и профессор Снейп.

Пока домовики убирали со стола, Гарри моментально очистил картину от кляксы, затем так же быстро развязал мартышку и даже ухитрился её удержать, пока та не удрала. Ехидное хмыканье профессора Снейпа он решил проигнорировать. Конечно, мартышке не понравилось, что её связали, и она с криками: “Ма-Ка-кА-а!” — попыталась вывернуться из крепкого захвата, но Гарри лишь усилил хватку и, притянув мартышку к себе, наклонился и шепнул ей на ухо:

— Ал, веди себя хорошо! — вдруг осознавая, что впервые назвал мартышку сокращенным именем директора. Однако это было неважно сейчас, обезьянка притихла и перестала вырываться, позволив Гарри наконец-то поздороваться с гоблином и профессором. Представитель Гринготтса был так увлечён разглядыванием мартышки, что, кажется, не услышал приветствия. А профессор с комфортом устроился на кресле так, словно готовился к представлению, несмотря на серьезное выражение лица. Гарри еле удержался, чтобы не предложить ему чаю и лимонных долек. Самоуверенность Снейпа его раздражала, как и молчаливость гоблина, но тот вдруг обратился к Гарри:

— Смею предположить, что это, — он указывал кривым ногтём на мартышку, — бывший Альбус Дамблдор.

— Эм… да, — неуверенно ответил Гарри, а потом спохватился, — погодите, как бывший? — Гарри вдруг побледнел, и чуть не сел на пол, хорошо, что рядом был стол, и он опёрся бедром об него. Он почувствовал, что предположения Найджелуса Блэка о необратимости превращения могут сбыться.

— Вы присядьте, — гоблин явно чувствовал себя хозяином в этом кабинете, он прошёл к середине комнаты, скинул ковёр и открыл пентаграмму, затем присел, что-то проверил, поводив руками над сакральным знаком, и кивнул своим выводам. — В принципе, мы так и думали.

— А что происходит? — поинтересовался Гарри. Он внимательно следил за гоблином и ничего не понимал. Профессор тоже молча наблюдал за происходящим в кабинете. Мартышка же, наоборот, вела себя нервно и снова пыталась вырваться, но Гарри усадил её на стол и покрепче прижал к столешнице, не давая сбежать. Он пожалел, что не подумал об ошейнике, удерживать её было всё труднее и труднее, но и отпустить Ала он не мог.

— А происходит вот что, — гоблин, наконец-то, выпрямился и подошёл к Гарри. Пристально поглядев на него, он взмахом руки сотворил неизвестное колдовство, сделав магические нити видимыми, и стал их рассматривать, кивком пригласив Гарри присоединиться к нему в этом. Гарри догадался, что гоблин специально проявил “цвета магии”, чтобы всем присутствующим было понятно, что именно обнаружилось после его проверки. Но лично Поттер ни черта не понимал, ведь нити непонятным образом тянулись с той самой пентаграммы посреди кабинета к нему, или, наоборот, от него к пентаграмме. Но почему? Гарри кинул взгляд на профессора, но тот всё так же сидел и не принимал участия в беседе, словно его тут и не было. Только лицо Снейпа стало еще более сосредоточенным, а губы недовольно поджались. Уж он-то понял, что к чему, но предпочитал молчать.

— Дело в том, что вы, мистер Поттер, отныне связаны с замком вместо директора.

— Я?! — голос Гарри дал петуха, да так громко, что чуть не оглушил его. — Как я? Но ведь… не-е-ет, милейший, вы ошибаетесь! — на что гоблин склонил голову к своему плечу и, криво усмехнувшись, сделал ещё одно замысловатое движение рукой, после которого Гарри ойкнул, так как он ощутил какой-то странный магический поток, переплетающийся с его собственной магией. Он, словно бурный водоворот, ласкался к Гарри и требовал, чтобы его силу направляли в нужное русло.

— Ого! — Гарри не удержался и, нащупав поблизости стул, придвинул его к себе и сел, все ещё удерживая одной рукой мартышку, что была на столе. Ноги не держали, не столько от силы замка, которую он теперь чувствовал, сколько от понимания того, что замок непонятно как связал себя с ним. Хотя, как раз теперь понятно. Путем несложных умозаключений Гарри пришел к выводу, что после его вчерашнего магического выброса он ухитрился не только превратить Дамблдора в мартышку, но и дать повод Хогвартсу перекинуть на него связь, что обычно была между замком и директором. Но почему Гарри ни вчера, ни сегодня, проснувшись утром, ничего не заметил, не чувствовал связь с замком? Его обдало жаром, но тут же приятный ветерок и овеял, словно успокоил, и вдруг с тихим хлопком появился домовик, который подал ему стакан чая со льдом, на что у Гарри совсем глаза на лоб полезли. Он не ожидал, что замок умеет проявлять заботу, но домовик развеял все сомнения.

— Мистер Поттер, сэр Гарри Поттер, выпейте прохладного, вам не стоит так переживать, — домовик покосился на Снейпа, словно ожидал от него каких-то действий. Гарри продолжал настороженно наблюдать за разворачивающимися событиями. Профессор Снейп “оттаял”, порылся в кармане своей мантии и выудил из него фиал. Поднявшись с кресла, он в два шага добрался до Гарри и протянул ему склянку со словами: “Вам не помешает”. На удивление, его тон был миролюбивым с ноткой сочувствия и, как показалось Поттеру, даже с некоторым восхищением и следами зависти. Но это могло ему лишь показаться после таких ошеломляющих новостей. Гарри с облегчением вздохнул и, кивнув ему, благодаря за заботу и за вовремя оказанную поддержку зельем, взял переданный фиал и, не долго задумываясь, принял успокоительное. Они в тишине проследили за домовиком, что подправил ковёр, и как только тот удалился, продолжили.

— Вот теперь мы можем и поговорить! — гоблин сел напротив Гарри и вынул свиток и перо. — Начну с того, что магия необратимо превратила мистера Дамблдора в обезьяну.

— Магия? — но заметив колкий взгляд гоблина, Гарри поторопился задать свой вопрос. — Ой, извините, что перебиваю, но вы сказали магия… а разве не я?

— Не вы! Выслушайте сначала, не перебивайте, на все вопросы я отвечу в конце, — Гарри кивнул, и был готов втянуть голову в плечи, словно черепашка. По его мнению, злой гоблин был пострашнее даже разозлённого профессора Снейпа.

— Итак, как я уже сказал, магия решила наказать мистера Дамблдора, она не смогла больше игнорировать его поведение. Конечно, ваш выброс способствовал этому превращению, но тут вот что вышло. В момент, когда вы хотели разрушить кабинет, замок воспротивился, ведь Хогвартс почти живой, и ему было бы очень больно, поэтому магия учла его просьбу, меняя траекторию вашего выброса. Хочу уточнить, что замок и так был лишён нормального отношения, а ваш всплеск, мистер Поттер, мог сильно ему навредить. Если сравнивать с анатомией человека, это — как получить ожог, сначала больно от огня, потом долгий процесс лечения и заживания, и, как результат, много шрамов, а ведь Дамблдор, увы, совсем не ухаживал за ним, — Гарри после такого пояснения почувствовал себя очень виноватым, и мысленно попросил у Хогвартса прощения за своё поведение, и, кажется, получил магический толчок, говорящий о том, что замок принял извинения. А тем временем гоблин продолжил свой монолог: — Если мы, гоблины, не вмешиваемся в то, что творится среди магов, то это ещё не значит, что мы позволим игнорировать неподобающее пренебрежение волшебником своими обязанностями по отношению к магическому заведению, за которое он несёт ответственность. Мы, со своей стороны, не раз предупреждали директора о том, что слабая связь с замком — это не шутки, и ни в коем случае нельзя игнорировать требования Хогвартса. Но он решил не слушать нас, и как результат — магия наказала его, превратив в самую обыкновенную обезьяну. Лишь добавлю от себя, что мне такое решение магии по душе, он в полной мере заслужил что-нибудь посерьёзнее, чем просто сидеть в Азкабане. Ему, судя по всему, предстоит прожить обезьянью жизнь без возможности снова стать магом и вернуться к прежнему облику.

Гоблин не злорадствовал, нет, он просто констатировал сей факт. А Гарри не скрывал своего шока, хорошо, хоть сразу спохватился и закрыл рот. Невероятные события, произошедшие за последние сутки, вроде как должны были заставить его ничему не удивляться, но Гарри никак не мог понять, как и за что был наказан светлый маг. Неужели, всё из-за какой-то магической привязки замка? Ну, не может же быть?! Почему-то ему было очень жалко директора, ведь тот теперь до конца дней будет мартышкой. Гарри всё равно ощущал свою ответственность за него или неё, на этом определении Гарри сбился и окончательно запутался в своих мыслях. Вдобавок его атаковал приступ хихикания, и он не в силах удержаться, рассмеялся. Гоблин же спокойно переждал истерику Поттера, подвинув поближе фиал с тем же успокоительным. Гарри, икая и всхлипывая, таки заставил себя допить зелье и устало откинулся на спинку стула. Задрав голову, он разглядывал потолок и наслаждался приятной волной магии замка, который, чувствуя его напряжение, старался не тревожить его понапрасну. Кстати, о замке! Гарри выпрямился и наконец-то собрался с мыслями.

— Почему я только сейчас ощутил магию замка, ведь получается, что его связь с директором оборвалась ещё вчера и сразу же перешла на меня, да?

— И да, и нет, — гоблин придвинул к себе свиток и, раскрыв его, проверил кое-какие записи, и лишь потом продолжил: — Связь начала образовываться ночью, так и для мага, и для замка спокойнее, а с моим появлением здесь, она закрепилась. Напоминаю, что это не обычная связь, а очень сильная — вплоть до ментального слияния между магом и замком. Она двусторонняя, так что почти всё то, что вы, мистер Поттер, будете чувствовать, будет в некоторой степени ощущать и замок, и наоборот. Предугадывая ваш вопрос, скажу сразу, что Дамблдор со своей стороны прикрывал канал связи с Хогвартсом, что сильно навредило замку. Надеюсь, вы не будете так опрометчиво закрываться? — Гарри резко замотал головой.

— Что мне надо сделать? — Гарри хоть и ощущал связь, но не знал, как именно ею пользоваться, и очень надеялся, что гоблин поподробнее ему объяснит.

— Для начала очистите разум и почувствуйте ментальную связь с Хогвартсом, — посоветовал гоблин.

Гарри помнил по занятиям с профессором Снейпом, как примерно надо это делать, но не был уверен, получится ли у него. Он закрыл глаза и попытался очистить разум, и как только сделал это, его словно накрыло теплотой и заботой. Замок попросил держать канал связи открытым, и Гарри мысленно даже ответил. Ему понравились эти ощущения. Оказывается, всё не так страшно, как он себе представлял, и общаться с замком оказалось просто и легко.

— Вот и хорошо, мы всегда внимательно следим за всем тем, что происходит с магией, и вчерашний всплеск, естественно, заметили. О том, почему именно таким образом наказала магия профессора Дамблдора, не нам судить. Вы просто ещё очень молоды, мистер Поттер, и поверьте мне, директор вёл свою личную игру, а вы в ней были одним из главных героев. И если я уже здесь, то хотел бы вас пригласить посетить банк для оглашения завещания вашего крёстного — Сириуса Ориона Блэка.

— Как завещания? Мне никуда не велено уходить, и как же быть? — он взглянул украдкой на профессора Снейпа.

— Идите, такие дела, как оглашение завещания, не проводятся на дому.

— Но как же мартышка? — удивился Гарри.

— Не переживайте, я позабочусь о ней, — Северус взглянул на обезьяну, которую Гарри заботливо усадил на стул. Мартышка, конечно же, не собиралась смирно сидеть и попыталась слезть со стула. Северус, следя за этими двумя, мысленно ругал себя: “Мерлин, во что я ввязался?” — Надеюсь на ваше благоразумие и осторожность, — Северус махнул рукой в сторону камина и затем добавил: — Обратный адрес вы помните?

— Кабинет директора Хогвартса, — отчеканил послушно Гарри, на что профессор кивнул, а про себя подумал, что, скорее всего, это уже кабинет Гарри Поттера в Хогвартсе. Затем проследил, как Гарри получает последние указания от гоблина о том, как вести себя с волшебным замком, при этом ему вручили древний свиток правил для директора Хогвартса. Гарри бережно принял это пособие и долго вертелся, не зная, куда его положить, в конце концов, Снейпу надело следить за метаниями Поттера. Он забрал у него свиток правил и чуть ли не силой втолкнул Гарри в камин сразу следом за уходящим гоблином.

Конечно, открыть и прочитать этот свиток он не мог, ведь не на нём лежит ответственность за замок, поэтому Северус, недолго думая, сунул его в свой бездонный карман, и принялся ждать Поттера, развлекаясь тем, что следил за мартышкой. Та металась по комнате, прыгая по ярким пятнам на полу, оставленным солнышком, заглянувшим в кабинет через цветные стекла витражного окна. Но вскоре ей наскучило это занятие, и она нашла игру поинтереснее, а именно — пыталась ухватить феникса за хвост, на что тот клекотал и щёлкал клювом, но к себе не подпускал. Разыгравшаяся мартышка явно не видела опасности и продолжала просовывать свои тонкие пальчики сквозь решётку клетки.

Северус устало вытянул ноги, благодаря Мерлина и министерство за то, что отменили занятия. Вот насчёт Поттера он пока не был уверен. Благодарить парня за избавление его от старика Альбуса он не горел желанием, хотя глубоко в душе был очень доволен, что наконец-то отделался от седого интригана. Проявив же инициативу, помогая Поттеру вернуть Дамблдору прежний облик, он тем самым заткнул свою совесть, и лелеял надежду, чтобы всё решилось без его участия, что в принципе и произошло. Теперь Северус чувствовал себя почти счастливым. Почти. Для полного счастья осталось решить проблему с Тёмным Лордом, и тогда точно можно было отправляться на долгожданный отдых. На каком-нибудь безлюдном острове, чтобы отдохнуть от людей и суеты.

Как назло, именно сейчас, когда Северус расслабился и решил почитать пару интересных свитков, что когда-то заприметил у Альбуса, именно в этот момент он почувствовал нетерпеливый призыв метки. Оставлять бодрствующую мартышку одну было опасно, и Северус применил к бедолаге сонные чары. На всякий случай наколдовав ошейник, он прикрепил его поводок к ножке дивана, саму мартышку устроив на кожаных подушках. Он быстро чиркнул записку о том, что отбыл на вызов, в надежде, что Поттер не поднимет скандал, поняв, куда именно ушел Северус. Он предполагал, что для Поттера, как и для остальных гриффиндорцев, его принадлежность к Пожирателям Смерти может вызвать обычную для них в таких случаях реакцию неприятия. Но всё-таки понадеялся на сообразительность парня… Когда Снейп уже вышел из камина в пабе Дырявый котел, он вдруг вспомнил, что ушел из Хогвартса, прихватив с собой чужой свиток. Но возвращаться не было ни сил, ни времени. Так что он, стряхнув невидимые пылинки с рукава мантии, направился к аппарационной зоне. Надо было торопиться, ведь Тёмный Лорд не любил ждать.