Время все рассудит (гет)

На следующий день Том Реддл вместе с другими приютскими детьми уже были в Лондоне. А еще через день на пороге приюта, к удивлению и облегчению миссис Коул, появился пожилой джентльмен в богатом костюме, и, представившись Отто Эвансом, затребовал племянника от непутевой двоюродной сестры — Тома. Когда миссис Коул проверила документы и формальности были улажены, Том и замаскированный Гарри отправились в Косой переулок. На этот раз Том долго колдовал над внешностью Гарри, чтобы превратить того в высокого длинноволосого мужчину лет шестидесяти.

— Здравствуй, Том, — поприветствовал их молодой бармен Дырявого Котла, в котором Гарри узнал старого Тома из его времени. Том неохотно кивнул в ответ. — За покупками? Ах, не гулял бы ты один по маггловскому Лондону. Такие времена, такие времена!

— Я с дядюшкой, — ответил тот.

— Вот как! Найти родственника...это очень, очень хорошо, Том! В такие тяжелые времена родственная поддержка как нельзя кстати! Мистер, позвольте узнать ваше имя?

— Отто Эванс, — поздоровался Гарри.

— Не припомню Вас...Вы из магглов?

— Я из США.

— Вот оно как!

Косой Переулок выглядел мрачно — никаких цветастых вывесок и реклам, кое-где окна были заколочены досками. Правда, народу было много, — как-никак, через месяц в Хогвартсе начинался учебный год.

— Пойдем быстрее, — торопил Том. — Не стоит попадаться одноклассникам на глаза.

Они быстро пробежались по магазинам. Тому они купили несколько новых мантий, новую одежду и сумку. Гарри купил то же самое и для себя, со словами, что берет еще и для сына. Также они купили новехонькие учебники, а в аптеке — ингредиенты и пару красивых точных весов. Том старался держаться безразлично, но в душе пел от счастья.

— Нам еще нужна сова, — сказал Гарри. Реддл фыркнул.

— Зачем нам дурацкая птица? Пойдем уже быстрее!

— Как ты разговариваешь с дядей? — пошутил Гарри.

— Ты мне не дядя! — прошипел сквозь зубы Том.

— Молодой человек, право же, нехорошо!

Гарри и Том резко обернулись на знакомый голос. Перед ними стоял Альбус Дамблдор в бархатном костюме с полумесяцами, а его длинные рыжие волосы и борода были заплетены в причудливые косички. Он левитировал большую стопку книг перед собой.

— Позвольте представиться, Альбус Дамблдор, учитель Тома. А Вы...

— Двоюродный дядя Тома, профессор Дамблдор. Мое имя — Отто Эванс.

— Вот как! — улыбнулся профессор. — Можно просто Альбус, к чему формальности? Вы знаете, ведь Том лучший ученик школы...Он рассказывал Вам? Что ж, чудесно, Том, чудесно...Бедный мальчик так долго жил в приюте. Какое счастье, что Вы нашли его...

— Да, это было довольно нелегко. Видите ли, мы с сыном приехали из США...

— Ты уже знаком с братом, Том? — мило улыбнулся ему Альбус.

— Да, — прохладно ответил тот.

— Никогда не видел Вас таким...невежливым. Думаю, это от впечатлений! Ничего, ничего... Позвольте угостить вас чашечкой кофе?

— Сэр, профессор, боюсь, у нас много дел, — нарочито грустно сказал Том. — Дядя?

— Я бы не отказа...хотя да, боюсь, племянник прав, — закончил Гарри, встретив убийственный взгляд Реддла. — Том хочет новую палочку. Как я понял, старая ему не очень подходила.

— Видите ли, цены на волшебные палочки сильно разнятся в зависимости от составляющей...а Том...в общем, у Хогвартса не много денег, — грустно улыбнулся Альбус.

— До свидания, профессор, — вежливо попрощался Реддл.

— И Вам не хворать, Том, мистер Эванс, — кивнул Альбус, провожая уходящую парочку настороженным взглядом.

Когда Альбус скрылся из виду, Том зашипел на Гарри.

— Ты чего на него уставился! Он же легилимент.

— Правда? — рассеяно пробормотал Гарри.

— Правда. Если денег хватит, купи себе амулет! Иначе он нас расколет, а все из-за того, что ты доверчивый дурак! Даже последний хаффлпаффец знает признаки столь явной легилименции. Ты в школе что, штаны просиживал?

— Ты говоришь, как моя подруга Гермиона.

— Мне уже нравится эта девушка. Заочно, — раздраженно бросил Том.

— А тебе не нужен амулет?

— Нет, я сильный окклюмент. С легилименцией пока не справляюсь, но это вопрос времени...Это не так-то просто, легилиментов можно по пальцам пересчитать. Но у меня в роду были легилименты, так что дело за тренировками.

— Почему ты так не доверяешь Дамблдору? Можно было бы ему рассказать, он бы помог...

— Тсс! Ты все-таки идиот! Выйди еще к Гринготтсу, поори погромче! Давай обсудим это НЕ ЗДЕСЬ!

Гарри кивнул. Как ни странно было признавать, но за эти два дня он слышал от Тома только дельные вещи. Они, конечно, не успели толком поговорить, но образ злого волшебника уже трещал по швам.

— Хорошо, хорошо, Том.

— Ты правда хочешь купить мне палочку? — Реддл буравил Гарри взглядом холодных серых глаз. Это дорого стоит. Галеон. Или даже полтора.

Гарри в каком-то порыве чувств потрепал его по плечу. "Что я делаю! Это же будущий убийца... Но пока он ещё совсем школьник, как и я", — сознание напрочь отказывалось проводить параллель между Волдемортом и этим парнишкой.

— Ты что творишь! — шикнул красный от злости и смущения Том.

— Мы ж теперь богачи! — хмыкнул Гарри. — А ты говоришь — галеон! Я, между прочим, почти все деньги в банк положил, так что к концу года ещё и проценты будут.

Том только сдержанно кивнул.

— Молодец. Ты не такой осел, как я думал вначале.

— Знаешь, у меня было немного времени пораскинуть мозгами...

— О, целый день!

— Не язви, пожалуйста, — сконфуженно произнес Гарри. — Да, признаться, в своем времени я как-то не задумывался о деньгах и всем таком...наверное пора мне взрослеть, вот я о чём.

Том одобрительно хмыкнул.

Лавка Олливандера, как отметил Гарри, мало изменилась к его времени — та же старая вывеска, запах дерева и тысячи коробочек. На коробочках были вырезаны именные вензеля — знак мастера. "Как странно, — отметил про себя Гарри, — в моем времени я обычно не приглядывался к деталям. Это надо исправлять. Вот бы Гермиона обрадовалась!" Вспомнив друзей, Гарри загрустил. От грустных мыслей его отвлек слегка потусторонний голос Олливандера:

— О, добро пожаловать. Я не видел Вас раньше.

Взгляд пронзительных голубых глаз заставил Тома и Гарри слегка поежится. Но Том быстро взял себя в руки.

— Я из Хогвартса. Мне нужна волшебная палочка, сэр.

— Очень хорошо, мистер...

— Реддл, сэр.

Олливандер еще несколько секунд внимательно изучал Тома, а затем удалился в глубь магазина. Гарри сел на грубую деревянную скамью для посетителей и стал ждать.

"А ведь моя палочка, наверняка, уже сделана!"

И он на всякий случай спрятал палочку с пером феникса поглубже в полы мантии.

— Вот, мистер Реддл. Попробуйте. Клен и сердце дракона. Гибкая, хлесткая. Идеальна для чар.

Том взял палочку и тут же отбросил, как горячий уголёк.

— Неприятное ощущение.

После десятка не подошедших палочек улыбка мастера только росла.

— Что ж, попробуйте эту...Остролист и перо феникса.

Гарри замер. Едва Том взмахнул палочкой, по его телу пробежала дрожь. Однако Олливандер тут же выхватил палочку из рук Тома и протянул ему другую.

— Тринадцать с половиной дюймов, тис и перо феникса.

Том взял ее в руки и тотчас прошептал всего одно слово — "моя".

— Верно, верно, мистер Реддл. Удивительно!

— Простите, сэр, — как можно вежливее спросил Том, — что именно Вы находите удивительным?

Повисла таинственная тишина.

— Обычно фениксы дают всего одно перо...но в этот раз феникс отдал два. Думаю, тот, кто купит палочку из остролиста, будет неразрывно связан с Вами...Это великая палочка. Темное сочетание. Обе палочки — братья... и обе темные. Я хочу сказать вам только одно, мистер Реддл, не бойтесь Тьмы, ибо в ней живёт радуга — бойтесь Света, ибо он ослепляет.

Олливандер, сказав это, посмотрел на Гарри.

— Один галеон три сикля. До встречи.

И Гарри, и, тем более, Том, поняли, что пора уходить.

— Странный он, верно? — сказал Гарри Тому. — Тьма, Свет...я ничего не понял.

Они уже шли по маггловскому Лондону, предусмотрительно сложив покупки в свежеприобретенную бездонную сумку.

— Ничего он не странный, — строго заметил Том. — Мастера волшебных палочек чувствуют людей, они эмпаты. У Олливандеров это в роду. Именно поэтому его палочки одни из лучших в мире.

— Ты много знаешь для школьника, — поразился Гарри.

— Я просто любопытен.

Гарри не переставал удивляться маггловскому Лондону. Вечерело, и в свете редких фонарей подбитые авиацией здания выглядели зловещим напоминанием.

— Блиц, — сказал Том. — Я был как раз рядом с этим домом, когда начался очередной обстрел. Если б я не был магом, я бы, наверное, погиб. Со мной были две девчонки из приюта. Мы не дружили, но они неплохо ко мне относились. Они погибли.

— Почему ты был не в Хогвартсе?! Там же безопаснее. Неужели на летние каникулы тебя не могли...— Гарри непонимающе замотал головой.

— Я просил. Но Дамблдор сказал, что это не по правилам...Ладно, неважно. Полетели уже домой.

— Как полетели? Вызовем автобус. Путь неблизкий.

Том сочувственно посмотрел на Гарри.

— Вообще-то мы волшебники? Аппарацию для кого придумали?

— Э...а я не умею!

— Ну и дурак. Держись за меня.

Секунда-другая — и вот они, чуть покачиваясь, уже стояли у порога свежекупленного дома. Дом являл собой старинный каменный особнячок в два этажа. Декора было немного — две башенки, витражи да красивые кованые черные ограды. Рядом с домом был небольшой пруд, до которого шла одна из мощеных дорожек, а за оградой начинался лес.

— Здесь целая сеть магических домов, они расположены довольно далеко друг от друга. Не деревня, но почти ранчо. Я купил его вчера у Прюэттов, он всё равно пустовал.

— Может, я погорячился насчет дурака, — снисходительно сообщил Том.

— Стараюсь, — покраснел Гарри. Он уже вернул себе облик Гарольда Эванса. — Давай посидим немного. Тут красиво.

— Я хотел бы поужинать, — сказал Том.

— Там эльфы, они приготовят. Знаешь, Гермиона убила бы меня, но я все же купил двух эльфов вместе с домом. Сами мы вряд ли справимся.

— Всегда мечтал иметь дом, эльфов...

— Почему?

— Это традиция. Понимаешь, Гарри, не знаю, как у Вас в будущем, но древние магические роды чтят традиции — ведь это часть их магии. Не будет традиций — и магия потихоньку умрет. Это грустно, не находишь? — задумчиво произнес Том.

— А это нормальная традиция — ненавидеть маглорожденных? — не смог удержаться Гарри.

Гарри и Том сидели на лавочке рядом с прудом, откуда раздавалось кваканье лягушек. Том ответил:

— Кто ж их ненавидит? Какие глупости. Хотя я считаю — и многие со мной согласились бы, — что маглорожденных нужно обучать традициям с детства. Растить в волшебных семьях. Даже, возможно, отбирать у родителей. Понимаешь, маглорожденных не бывает, у них в любом случае есть предок-волшебник. Но, к сожалению, от наследственности никуда не уйти — у чистокровных семей куда больше магии, чем у тех, у кого много поколений не было проявлений магии. Все эти сквибы — это же банальный пример родовых проклятий. Когда-то проклятия сквибизма были популярны, а сейчас за такое сразу Азкабан — хотя вряд ли кто еще помнит эти проклятия...Я читал об этом, когда изучал свою родословную. Между прочим, мы с тобой очень дальние родственники — мои предки Певереллы и Слизерин, а предки Поттеров — тоже Певереллы. Я краем уха слышал, что Поттеры даже хотели забрать меня к себе на воспитание, но...не знаю. Этот вопрос гложет меня до сих пор.

— Ого. Мы, считай, в каком-то роде братья?

— Именно. Кровь не вода. Многие семьи в родстве, но я не сказал бы что все. И это тоже хорошо, близкородственные связи...не сильно на пользу потомкам. Мне не повезло...моя семья — Гонты, у них это практиковалось. Я, к счастью, вышел нормальным. Думаю, это благодаря отцу — он ведь был магглом.

— А...он...

— Я ездил к нему на каникулах. Его семья меня не приняла. Я хотел убить их на месте, но, выслушав всю историю, передумал. Черт! Зачем я тебе это говорю?

— А в чем дело, Том?

— Да в том, что я...сам не знаю. Я никогда никому про себя не рассказывал. Да и про тебя я почти нечего не знаю, а тут... как прорвало. Понимаешь, я ни с кем еще не чувствовал такого родства. Будто мы...и впрямь братья.

— Но ты же сам сказал, что так и есть.

Два будущих врага смотрели друг на друга. И на душе у Гарри стало теплей — он просто ЗНАЛ, что этот Том, его какой-то-там-брат, — не мог совершить тех ужасных деяний, которые совершил Волдеморт. Что-то случилось. Но что?

— Ты задумчив сегодня, — сказал Том.

— Верно. Рассказывай, Том. А про себя я тебе тоже расскажу. Чуть позже. Я правда боюсь, что это как-то изменит будущее, не хотелось бы вернуться в мир, который я не знаю.

— Хорошо, Гарри, — серьезно кивнул Том.

И в этот момент что-то в душе Тома надломилось. Он впустил Гарри в свою душу и сердце — просто так, потому что быть одному всегда — невыносимо тяжело. Он точно знал — и чувствовал, что Гарри он может довериться. Что он не предаст. И что этот простоватый парень действительно хочет дружить.

— Хорошо...я расскажу тебе. Мой дед и дядя были...немного того. Род Гонтов угас. Они жили в нищете. Моя мать не училась в Хогвартсе. Но всё-таки она была женщиной и влюбилась в маггла. Она была некрасива, но опаивала его любовным зельем и зачала меня. Они жили вместе, но в какой-то момент она перестала поить его, вероятно, решив, что он не бросит ее беременную. Бросил. Хотя я могу его понять — никому бы не дал собой манипулировать. В общем, Реддлы тоже не самые приятные магглы на свете, но бабушка и дед готовы были принять меня, бастарда, под кров. Однако на следующий день их нашли мертвыми. Всех троих. Я вновь остался один, — отчеканил Реддл.

— Как они умерли? — спросил ошеломленный рассказом Реддла Гарри.

— Не знаю. Они умерли от проклятия, это точно. Я...видел их тела. Но я узнаю.

— Моих родителей убили, когда я был ребенком. Их убил волшебник...ну, тот самый, из-за которого у нас война. Они не хотели быть его сторонниками...

— Что-то я мотивов этого волшебника не понимаю. Или ты не так рассказываешь.

— Давай об этом потом.

— Холодает. Идем в дом? — предложил Реддл, желая сменить тему.

Они вошли в просторный холл, где их уже встречали эльфы в красивых льняных фартуках.

— Добро пожаловать домой, новые хозяева, — слегка склонив головы, поприветствовали они Гарри и Тома.

Гарри очень удивился отсутствию акцента у них, о чем незамедлительно спросил.

— Хозяин Гарри, позвольте, — ответил эльф, которого звали Тэнки. — Мы, домовые эльфы, сохранили наш язык и обучаем ему детей. Но людской язык дается нам непросто, если его не учить с детства. Наш бывший хозяин мистер Прюэтт обучил нас языку и этикету, как то подобает слугам приличного дома. Это распространенная практика среди волшебников. К сожалению, взрослого невоспитанного эльфа научить языку сложно. Мы рады служить новым хозяевам. Наш бывший сэр тепло к нам относился, но, к сожалению, не жил в этом доме — а эльфу нужен хозяин. Прошу к столу!

— Тэнки, Дорри, накройте в гостиной у камина, — распорядился Том. — Да, Гарри! Вот это культура! Я был на кухне Хогвартса — у меня такое чувство, что там эльфов бьют.

— Да уж...— вспомнил Гарри раболепствования школьных домовиков.

Они славно поели, запивая еду тыквенным соком. Ужин постепенно подходил к концу.

— Том, скажи, разве можно колдовать на каникулах?

— Конечно, — удивился вопросу Реддл. — Как же ещё делать домашние задания?

— А в наше время нельзя, — сказал Гарри.

— Странное у вас время...

На том они и разошлись по своим спальням. Том сразу ушел спать, а Гарри решил осмотреть дом. Спальня Гарри располагалась на втором этаже. Это была просторная комната с кроватью под пологом на четырех столбиках, выполненная в зеленых тонах. Из комнаты выходило три двери. Одна из них вела в коридор, другая, в закутке, была зачарована и вела в ванную на первом этаже, а за третьей оказалась небольшая гардеробная. Распорядившись приготовить ванну, он пошел дальше по второму этажу. По словам мистера Прюэтта, в этом доме раньше жил он с братом, но брат умер, и мистер Прюэтт предпочел остаться в большом родовом поместье. Вообще волшебные дома продавались редко, но мистер Прюэтт назвал себя сантиментальным человеком, а дом был грустным напоминанием — к тому же, как понял Гарри, мистер Прюэтт остро нуждался в данный момент в деньгах. Поэтому второй этаж особняка, к удобству и радости Гарри и Тома, оказался как бы разделенным на две независимые зоны. В половине Гарри оказался кабинет — прямо напротив спальни, туалет и душевая. Кабинет был обставлен крайне аскетично, под стать особняку — разве что стены были не каменные, как везде, а обитые деревом по низу. Несколько шкафов, стол, множество полочек и ящичков напомнили Гарри кабинет директора. Половинки разделялись зоной гостевых комнат, в которые Гарри решил заглянуть после. Стараясь ступать осторожно по чуть поскрипывающему паркету, чтобы не разбудить Тома, Гарри спустился вниз.

— Хозяин Гарри, не бойтесь разбудить хозяина Тома. На спальнях стоят заглушающие чары, — сказал невесть откуда взявшийся эльф. — А ванна будет готова через полчаса.

Поблагодарив домовика, Гарри пошел обследовать дом дальше. На первом этаже располагались каминный зал, столовая, прихожая, а также был вход в огромную библиотеку-башню. Правда, библиотека оказалась почти пустая, — вероятно, бывший владелец вывез почти все книги к себе, но совсем уж без книг продавать было не комильфо. Библиотека шла серпантином в шесть уровней. А в самом низу стояло четыре кресла и маленький столик с письменными принадлежностями.

Стараниями эльфов нигде не было ни пылинки. Следуя дальше по первому этажу, Гарри нашел пристройку кухни, где сама собой над раковиной мылась посуда, и склад продовольствия с дверью в погреб. Конечно, дом влетел Гарри в копеечку — шутка ли — сто шестьдесят галеонов! И по десять за каждого домовика. Гарри, пытаясь отвлечься от мыслей Том-Волдеморт, задумался о том, что именно такой дом ему был бы по душе. Даже переделывать ничего не нужно — ну, почти.

В подвале Гарри обнаружил лабораторию зельеварения и, к своему ужасу, — тюрьму. С самыми что ни на есть настоящими кандалами, зловеще торчащими из каменных стен. "Ну, хоть привидений нет — и то хорошо", — подумал он.

На чердаке обнаружился дуэльный зал. У стен стояло несколько изрядно потрепанных манекенов, а на полках Гарри нашел книгу по дуэльному кодексу 1675 года. Там было еще несколько книг по боевым заклинаниям. Гарри взял одну под заманчивым названием "Темные проклятия — польза и вред" и совершенно по-гермионовски залез с ногами на кресло. Через некоторое время усталость взяла свое, и Гарри заснул прямо с книгой в руках. В таком положении его и нашёл с утра Том.

— Там эльфы в панике — ты совсем забыл про ванну вода остыла. Они всю ночь греть ее бегали. Интересная, кстати, книга.

— Не знаю. Я половины не понял...

— Что именно?

— Какая может быть польза от Темных проклятий? Я к тому, что Темные искусства — это зло...

Том залился холодным картинным смехом. Гарри передернулся.

— Я даже знать не хочу, что Дамблдор чудит со школой, будучи директором. У вас преподают теорию магии?

— Нет...

— Так я и думал. Кажется, мне придется серьезно вправлять тебе мозги...

— Ох, только после завтрака.

Две недели в особняке пролетели для Гарри незаметно. Том много рассказал ему о Темных искусствах. Гарри с удивлением обнаружил в рекомендованном для школы учебнике аж 1900 года издания, который Том сунул ему под нос, подробный разбор видов магии. Оказалось, что магия делится на светлую и темную. Светлые заклинания и ритуалы — это когда волшебник черпает силы из окружающего мира, природы. Темные— из своих внутренних ресурсов. Причем для Светлой магии важнее представление, а для Темной — эмоции.

— То есть заклинание Патронуса — Темное? — удивлялся Гарри.

— Разумеется! — раздраженно отвечал Том и начинал по десятому разу объяснять тонкости.

— Почему же тогда нас учат по-другому?

Том краснел, шипел, но каждый раз терпеливо все раскладывал по полочкам ослу и неучу, которому лень для своей же пользы смотреть чуть дальше школьной программы,да и ту он не знает и на десятую часть.

А Гарри слушал и жадно впитывал новую информацию. Том был обворожителен, когда учил. За неделю Гарри узнал, что, оказывается, злых волшебников стали называть Темными именно потому, что многие самые страшные проклятия были завязаны на эмоциях и действовали на психику мага. Хотя в том же Сомали в прошлом веке жил волшебник по прозвищу Аафадаас, который причинил немало бед, экспериментируя с древними природными ритуалами — Светлыми, между прочим. В общем, в начале 20 века многие заклинания и ритуалы были переклассифицированы в зависимости от степени наносимого ими вреда, а не от типа используемой магии. А в 1911 году на Европейской конференции магов так и вовсе на многие заклинания, завязанные на эмоциях, было наложено вето — мол, это расшатывает неокрепшую психику, и в школах их изучать не надо. Это коснулось и просто сильных чар, которые рядовой маг правильно выполнить не в состоянии. Запреты породили новые запреты, и так далее...

— И по большей части за запреты выступали не Светлые маги, а маглорожденные. У них не так много родовых сил для того, чтобы черпать магию изнутри. Естественно, при ее использовании многие сходили с ума. А Светлая — что — ну, убьет тебя молнией, зато здоровым и психически уравновешенным умрешь. В чистокровных семьях к изучению Темных заклинаний подходят ответственно. С детства проводят ритуалы. Учат жить с магией. Но в последнее время из-за политики Диппета и Дамблдора из школьной программы убрали даже курс по ритуалистике. Я уж не говорю о Темных искусствах!

— Но если всё обстоит так, как ты говоришь, Том, зачем им это? Неужели они не понимают, сколько теряют волшебники без Темных искусств? Без традиций?

— Ох, Гарри. Люди — к моему большому сожалению — существа крайне ограниченные. К тому же, фанатичные... Вот возьмем меня — да, я действительно считаю чистокровок и полукровок магически сильнее. Но это не значит, что магглокровок принимать в Хогвартс нельзя! Просто им нужно усиленное, дополнительное обучение. Равенство — удел магглов. А нам разбазаривать магию нельзя. А Дамблдор...я думаю, он достаточно силен, чтобы использовать почти любое заклинание. Но он почему-то боится Темных искусств. Я вижу страх в его глазах, когда он подменяет преподавателя на уроках ЗОТИ. А то, чего боишься...хочется истребить. Верно?

Гарри опустил глаза. За эту неделю он много узнал о Томе Реддле. Интересно, что стало с этим блистательным юношей? Как он превратился в Волдеморта? Когда Том рассказывал что-нибудь или творил чары, Гарри мог лишь завороженно смотреть на него — сила магии Тома прельщала и внушала невольное уважение. Том не просто колдовал, — его магия была трепетным, чувственным танцем. Том бывал раздражителен, немного холоден в общении, но в остальном он оказался действительно хорошим товарищем...

— А ты хотя бы раз творил Темное заклинание? Ну, кроме Патронуса, — вдруг глаза Тома сверкнули, в них читалась какая-то безумная игра.

— Нет...

— Идем!

Том влетел по ступенькам в дуэльный зал и встал в стойку. Гарри поспешил за ним, но палочку доставать не торопился.

— Я не уверен, Том, что это хорошая идея...

— А я уверен! Ну же, хотя бы одно из того, что я показывал...Давай Темный Щит! Os dolor!

— Экспеллиармус! — по привычке выкрикнул Гарри.

Фиолетовый луч встретил оранжевый, и они соединились. Да уж...именно поэтому Гарри всё откладывал и откладывал их дуэль, хотя Том и злился — целый зал — и пустует! Лицо Реддла выражало крайнее недоумение. Том смотрел то на луч, то на Гарри, не в силах разорвать связь. Вдруг они, все еще держа золотую нить, плавно поднялись почти к потолку чердака. Гул вокруг них нарастал.

— Гарри? — Том строго и непонимающе посмотрел Гарри в глаза. — Что за чертовщина?!

И тут луч резко вошел Тому прямо в грудь. Гарри и Том грохнулись на пол. Гарри подбежал к упавшему Тому, но того била дрожь — глаза закатились, а зрачки налились кровью...

— Дорри! Тэнки! — в отчаянии закричал Гарри.

Эльфы появились с легким хлопком. Но и они ничего не могли поделать — лишь принесли Гарри холодное полотенце и таз воды. Гарри ослабил ворот рубашки и, казалось, целую вечность вытирал пылающее лицо Тома, всё в болезненных алых пятнах.

Через несколько секунд, которые Гарри показались часами, Том замер, еле дыша.

— С ним...с ним все будет в порядке? — с надеждой спросил эльфов Гарри, когда те укладывали Тома в постель.

— Хозяин, вы же хозяин. Откуда нам-то знать? — с грустью отвечали они.

— И...идиот, — прохрипел Том, когда эльфы ушли.

— Том! Ты жив!

— И...идиот, дай мне Восстанавливающий настой! Быстро!

— Том! Я не знаю, как он выглядит...

— Акцио Восстанавливающий Настой! — взмахнул рукой Том, и вскоре бутылка легла в его руку.

— Беспалочковая магия?

Том выпил залпом пузырек, и со словами "идиот и неуч" крепко заснул.

Наутро Том проснулся бодрым и здоровым. Но следующие два дня Гарри он избегал. Гарри пытался застать его в библиотеке, но Тому тут же становилось необходимо посетить ванную, пытался застать того за едой, но Том шипел, что уже поел, и уходил, оставляя тарелку нетронутой. На третий день Гарри все-таки удалось поймать Тома в лаборатории. Том сосредоточенно отмерял лягушачью икру на весах.

— Том...

Послышался звон бьющегося стекла.

— Чтоб тебя! Гарри! Я занят!

— Том. Я все-таки извинюсь перед тобой. Я не хотел тебе делать больно...я не знаю, как это вышло...

— Знаешь! — лицо Реддла перекосилось. — И...это я должен просить у тебя прощения. Я видел...

— ЧТО ты видел, Том? — сердце Гарри упало в пятки.

— Достаточно.

— Я могу объяснить...

— Ты? Что ты мне можешь объяснить? Почему я убил твоего отца и мать?! Почему я превратился в это...змееподобное существо? А ты...ты либо идиот, либо хитрец. Хочешь убить меня, Гарри Поттер?! Так давай! За будущих покалеченных магглов! За бедную Сторону Света! Давай, Гарри! Я же стану монстром, я же заслужил!

Стены лаборатории звенели от ледяного смеха, точно это смеялся не человек, а позвякивали склянки. Том стоял перед Гарри, сжимая в руке палочку. Гарри попятился к стене.

— Только я себя убить не дам! Что стоишь? Давай, Мальчик-который-выжил! — истерично кричал Том. Гарри пристально смотрел на него.

Том, наконец, выдохшись, сел на пол. Но тут же вскочил и направился к двери.

— Ты куда?

— Я ухожу.

— А я?

— Я тебе ничего не должен. Вещи оставляю здесь.

— Том! Останься! — схватил его Гарри за руку. Глаза Тома горели недобрым огнем. — Пожалуйста, Том!

— Да иди ты...к Дамблдору! — заорал Том, а затем вырвался, выбежал за порог и аппарировал.

Гарри не знал, что делать. Войдя в каминный зал, он опустился в кресло и стал ждать.

Том вернулся за полночь — взъерошенный и бледный, как полотно.

— Их нет, — лишь сумел выговорить он перед тем, как без сил рухнул на пол.