Время все рассудит (гет)

Время все рассудит

Пролог

— Ты ничего не можешь сделать, Гарри...

— Помогите ему, спасите его, он ведь только что был здесь...

— ...слишком поздно, Гарри.

— Сейчас мы его вытащим... — Гарри яростно извивался, пытаясь вырваться, но с Люпином было не так-то легко сладить.

— Ты ничего не можешь сделать, Гарри... ничего... его уже не вернуть.

Дж. К. Роулинг. Гарри Поттер и Орден Феникса

Гарри бессильно повис в железной хватке Ремуса. Но в следующее мгновение время, казалось, замершее с момента падения Сириуса в Арку, резко пошло вперед. Разноцветные лучи десятков проклятий прорезали воздух. Люпин отбросил Гарри на пол, попутно выставляя щит. Гарри упал на что-то мягкое и холодное. "Труп" — промелькнуло на краю сознания, и Гарри невольно передернулся. Всего каких-то пара шагов отделяли его от Занавеса. Он лихорадочно перебирал в голове все известные ему лечащие чары, коих, увы, было всего ничего. Раз, два — и Гарри уже прыгает в проём Арки. Последнее, что успел он заметить боковым зрением, было перекошенное от ужаса лицо Ремуса.

Глава 1

Вода. Гарри со всех сторон окружала вода. Голову сдавило со страшной силой. Мысль оставалась только одна — дышать. Ведомый исключительно инстинктом, Гарри открыл глаза и поплыл вверх— хотя и там зияла беспроглядная тьма, но каждым сантиметром, оставленным позади, давление на голову становилось всё ниже. Казалось, прошло бесконечно много времени — хотя, конечно, это были доли секунды, — и Гарри стукнулся головой о что-то мягкое и склизкое, а затем всплыл на поверхность. Обнаружив палочку крепко зажатой в руке, Гарри с трудом прохрипел:

— Люмос!

Волшебный огонёк завис над высоким сводом пещеры и осветил большое чёрное озеро. Гарри с ужасом и непониманием огляделся по сторонам — берега было не разглядеть, но впереди — или показалось? — виднелось слабое свечение. "Как я тут оказался, черт возьми? И где Сириус?"

— Сириус! СИРИУС!! — всё ещё отплёвываясь от воды, прохрипел Гарри. Трезво мыслить, находясь по шею в ледяной воде с каким-то мерзким привкусом, было крайне проблематично, и Гарри, зажав палочку в зубах, неумело барахтаясь, поплыл, как ему показалось, навстречу свету.

Плыть было сложно — вода казалась вязкой, густой, к тому же, Гарри через каждый сантиметр натыкался на ЧТО-ТО...

— Люмос максима!

Трупы. Всё озеро кишело трупами. Здесь были женщины, дети, мужчины. С перекошенными, разбухшими телами и лицами, склизкой, слезающей клочьями кожей... Волосы мертвецов развевались под движением воды и опутывали ноги и руки Гарри, подобно водорослям. Гарри стошнило.

— Сириус! — чуть ли не плача и захлёбываясь, надрывался Гарри. Где-то на краю сознания промелькнула мысль, что Сириус вполне мог не выплыть и оказаться среди НИХ, там, в чёрной беспросветной пучине...Ведь Арка, судя по ощущениям, являлась порталом....Ледяная вода путала мысли. С трудом сдерживая рвоту, Гарри пробирался через трупы навстречу огоньку, который с каждым метром виднелся всё отчетливее.

— Кто там? — раздался из глубины пещеры взволнованный, тихий вопрос.

— Сириус?! — радостно прокричал Гарри. Но это не был голос Сириуса. Через мгновение какая-то сила вытянула Гарри из мерзкой жижи озера, пронесла над водой и осторожно опустила на берег. Юноша примерно одних с Гарри лет взмахнул палочкой, и лёгкий тёплый ветерок мигом высушил одежду на дрожащем Гарри.

— С-спасибо, — всё ещё стуча зубами, поблагодарил он юношу и тоже зажег свет. Тот протянул ему руку и помог подняться. В тусклом свете палочек лицо юноши показались ему смутно знакомым.

— Т-ты из Хогвартса, да? — с надеждой спросил его Гарри.

— Да. А ты вроде Поттер, из грифов?

Гарри облегченно выдохнул. Может, он ещё успеет в Министерство? Нет! Нужно бежать к Дамблдору!

— Это подземелья? Я тут никогда раньше не был...Да чёрт возьми, откуда под замком столько мертвецов?! — Гарри начал паниковать. — Мне срочно нужно наверх, к директору! Там Темный Лорд...напал...Министерство Магии...— тараторил Гарри.

Лицо юноши побелело.

— Г-гриндевальд? Или...

— Что? — опешил Гарри. — Я где-то слышал это имя, но не могу вспомнить, где...

Его собеседник помрачнел. Не успел Гарри ничего понять, как уже оказался на холодном каменном полу связанным по рукам и ногам, а юноша сжимал в левой руке его палочку.

— Ты сейчас мне расскажешь, кто ты и как сюда попал. И без шуток, — юноша сверкнул серыми стальными глазами.

— Да какие уж тут шутки! — рассердился Гарри. Юноша нравился ему всё меньше. — Тёмный Лорд напал на Министерство, он заманил нас туда, там Луна, Джинни, Гермиона, Невилл — половина наших с пятого курса! И там Пожиратели! Я прыгнул за Сириусом в Арку и очутился здесь! Развяжи меня уже, чёрт возьми, если я не найду директора Дамблдора, они умрут!

И тут, к удивлению Гарри, юноша залился ледяным смехом.

— Да, Поттер. День, когда Дамблдор станет директором, будет началом конца для Хогвартса. Ты, видать, воды испорченной нахлебался. Во-первых, мы не в Хогвартсе, во-вторых, не существует никаких Поедателей, да и вообще сейчас каникулы, как-никак. И я в жизни не поверю, что ты не знаешь, кто такой Гриндевальд. Хватит пудрить мне мозги, Поттер. Зачем ты шпионил за мной? Ты и твои гриффиндорцы вконец обнаглели. Смотри, как бы тебя не расщепило...ненароком. Купил папочка разрешение на аппарацию, экзамен-то ты вряд ли сам сдал — так что ж, почему бы не поразвлечься? Да, Поттер? Говори правду!

— Мы теряем время, — нервничал Гарри. Недаром юноша показался Гарри знакомым. Это был, вероятно, кто-то со Слизерина, сынок Пожирателя. И сейчас он строит из Гарри дурака...Выбраться из волшебных пут не было никакой возможности. "Да что же это такое?! Столько раз побеждать Волдеморта, и быть совершенно беспомощным перед сокурсником-одногодкой?!"

— Вот именно что теряем время.

Гарри уже было открыл рот, желая разразиться гневной тирадой, но юноша выставил руку, призывая к молчанию, и Гарри почему-то невольно подчинился. Взгляд юноши тут же расфокусировался, и он начал ходить перед Гарри взад-вперед, бормоча что-то себе под нос. Гарри нервно вздохнул, и тут юноша резко развернулся к нему. В его серых глазах читалась лёгкая паника.

— Какой сейчас год?

— Тысяча девятьсот девяносто шестой, — растерянно ответил Гарри. Юноша хлопнул себя по лбу, что никак не сочеталось с его прохладной манерой держаться.

— Ну, тогда всё понятно.

— Ч-что понятно? — брови Гарри поползли вверх. — И, вообще, может развяжешь меня наконец?

— Да, действительно, — юноша слегка взмахнул палочкой и убрал путы. Гарри раздраженно выхватил свою палочку из рук юноши.

— Ты только не кричи, — строго посмотрел он на Гарри. — Мне кажется, ты просто попал в прошлое. Ну, прошлое для тебя, конечно, для меня вполне себе так настоящее.

Гарри осел на пол и обхватил голову руками.

— Тааак. Без паники. Это, вообще-то, в некотором роде даже интересно.

— Интересно?! Интересно?! Да ты вообще понимаешь, что несёшь? Какой сейчас год? — обреченно поднял глаза Гарри.

— Тысяча девятьсот сорок второй, — пожал плечами юноша. — И, да, я нахожу сий факт довольно интересным. Думаю, чуть позже мы узнаем больше и даже, вероятно, сумеем вернуть тебя домой.

Гарри с надеждой посмотрел на юношу.

— О, не стоит благодарностей. Это чисто научный интерес. Ты, вероятно, потомок Поттеров?

Гарри кивнул.

— Удивительная иррациональность мышления присуща, похоже, всем Поттерам. Из твоих бессвязных бредней я понял лишь то, что ты "прыгнул" в какой-то незнакомый артефакт по форме арки? Замечааательно. Я читал, что с помощью Арок устраивали казни, но не думал никогда, что Арка может оказаться временным порталом. Получается, что все эти трупы из разных времен. Хотя, если присмотреться, это понятно по остаткам их одежды, но я никак не мог связать это воедино...теперь понятно! А как тебе такая версия — в древности Арки были порталами, а одна из них в данный момент находится на дне озера. Впрочем, вероятность того, что давление воды могло повлиять на пространственные чары крайне велика, но всё же придется проверить эту теорию...

— Хватит теорий! Что делать? — чуть не плача, протянул Гарри. Юноша укоризненно посмотрел на него — мол, было б из-за чего сопли разводить! — И я не "ирраци..." в общем, я прыгнул за крёстным! Он упал в Арку, я хотел его спасти...

— Гриффиндорец, — фыркнул юноша. — Впрочем, лишний раз убеждаюсь, что дружба и любовь — вещи совершенно бесполезные, а порой и опасные.

— Но ты же спас меня! — возразил Гарри.

— Минутная слабость, — возразил, улыбнувшись, юноша. — Да и мне же для этого не пришлось прыгать Мерлин пойми куда. Плюс теперь у меня есть свой собственный пришелец из будущего. Разве плохой улов? Ты не переживай. И за друзей, — фыркнул он, — тоже не переживай. Тех событий еще не случилось, понимаешь? У нас куда более насущные проблемы...

— Да уж, — почесал голову Гарри.

Они сидели на берегу моря, слушая шум прибоя и рассматривая пролетающих в небе чаек и альбатросов.

— Так что, meinekleinezeitreisender, запомни — дружить — не в моих правилах. Но беру тебя на поруки, иначе ты, чего доброго, по чисто-гриффиндорской простоте душевной начнёшь бегать и всем рассказывать, кто ты и откуда. А так и в Мунго попасть можно.

— Ладно, — нехотя согласился Гарри. — Эээ...а что ты сам-то в пещере делал? — наконец задал он давно гложущий его вопрос.

— У меня летние каникулы. Нас в это местечко каждые каникулы возят. От приюта. Я эту пещеру для себя открыл уже давно, магглам сюда не попасть — слишком сложно спускаться. А тут хорошо, никто меня не трогает и можно учиться. Мертвяки, конечно, напрягают. Но я к озеру обычно и не хожу...

— Ты тоже сирота? — екнуло сердце у Гарри.

— Тоже? Вот оно как...Хотя у Поттеров много родни, так что наверное ты живешь с Блэками или Малфоями? — с нескрываемой завистью в голосе спросил юноша.

— Нет, с дядей и тетей. Они магглы. Я полукровка. И, знаешь, они не самые приятные магглы на свете...

— Я вообще приятных магглов не знаю, — скривился юноша, сочувственно кивнув. — Хотя я нахожу это странным. Волшебные дети не должны воспитываться у магглов. Мы же — другие...Они не понимают и потому бояться нас. Я бы хотел жить в волшебной семье, — тихо сказал юноша. Гарри показалось, что эта тема была для него особо болезненной. — Но из-за этого старого дурака Дамблдора мне приходится каждое лето возвращаться в этот вонючий приют, — зло сказал он.

— Почему Дамблдор дурак? — удивленно спросил Гарри. Юноша только махнул рукой и не ответил. — Хотя я тоже живу с магглами по настоянию Дамблдора...

Глаза юноши налились кровью, а от волос, казалось, вот-вот пойдет пар.

— И ты ещё спрашиваешь, почему!

— Ну, у него на то были причины...— неуверенно ответил Гарри.

— Ага, как же!

Юноша достал термос из сумки. Налив чай в крышку, он сунул ее Гарри в руки. Какое-то время они сидели молча.

— Мне столько всего интересно узнать про твое время, да и тебе, думаю, тоже. Но, пожалуй, отложим это на потом, сейчас нужно придумать, как тебя будут звать и где ты будешь жить. Да и внешность изменить не мешало бы...Ох, да что я говорю! Мы даже не познакомились толком.

— Точно, — расплылся Гарри в улыбке. Злость на юношу ушла уже давно. Гарри подумал, что он сам, при виде незнакомца в кишащем трупами озере, тоже бы запаниковал.

— Я Гарри. Гарри Поттер, — протянул он руку юноше.

— Том Реддл, — ответил тот на рукопожатие. Гарри словно облили холодной водой. Он отпрянул от будущего врага и выхватил палочку.

— Что опять? — скучающе протянул Реддл.

— Ты... ты...

— Судя по твоей реакции, в будущем мы знакомы?

— Виделись раза три-четыре. Прости, я просто испугался...столько всего навалилось...

— Понимаю. Допивай уже чай, потом расскажешь. А вообще — здорово, что я еще жив в твоем времени. Не хочу умирать.

Гарри удалось вовремя взять себя в руки. Юный Волдеморт собственной персоной! Но этот юноша не особо похож ни на воспоминание из дневника, ни на Тома Реддла из коротких рассказов Дамблдора. Да и ссориться с будущим врагом на всякий случай не хотелось. К тому же... что-то было не так. Что-то не сходилось. Не укладывалось в голове, что этот странноватый, но, в общем-то, неплохой парень и Волдеморт — один и тот же человек. И Гарри сделал то, что делал до этого достаточно редко — подумал и успокоился. Возможно, ЭТОГО Тома Реддла стоит узнать получше.

— А кто я в твоем времени?

— Политик, — буркнул Гарри. Ох, не готов он сейчас к таким вопросам! Ох не готов! — Не очень хороший.

— Ну вот, — вздохнул, картинно расстроившись, Том.

— Думаешь, то, что я тебе говорю, сильно повлияет на будущее?

— Едва ли. Я немного читал о теории перемещений во времени. Изменения могут случиться. Но всё же куда большая вероятность того, что всё останется прежним, и любые твои действия в этом времени и так должны были случиться. А теперь давай всё же я поработаю над твоей внешностью.

Гарри вздохнул и отдал себя на растерзание Реддлу.

Через час Гарри было не узнать — шрам оказался спрятан маскирующими чарами, снять которые мог только сам Гарри, — капнув собственной кровью на лоб. Волосы отросли, став длинной до плеч, и оказались рыжеватыми, а очки скрыли чарами невидимости, предварительно "приклеив" их к лицу.

— Я и не знал, что так можно! — удивился Гарри.

— Ты на редкость не любопытен, — покачал головой Том. — Впрочем, как и большинство.

Далее Том трансфигурировал его мантию в маггловскую одежду того времени — в невнятные грязно-песочные штаны, рубашку и фетровую кепку.

— А вот и маггловский паспорт. Теперь ты Гарольд Биллиус Эванс, тебе 15 лет и ты жил в Кросби-Гаррет. Родителей убили во время бомбежки, ты прячешься...

— Бомбежки? — удивился Гарри.

— Идет война, — сказал Том. — Это страшно, действительно страшно. Магглы воюют с Гитлером, магии — не в Англии, но, боюсь, это только пока, — с Гриндевальдом. От бомб магия защищает плохо, знаешь ли. Судя по твоей реакции, война закончилась? — с надеждой спросил Том.

— Да, кажется. в сорок пятом...Штаты и Британия постарались, кажется. Но я плохо помню что да как, историю я учил давно, в маггловской школе.

— А Гриндевальд?

— Повержен.

Том облегченно вздохнул.

— Но у нас тоже война...

— И ты как раз с битвы?

— Да.

— Забудь! Забудь, слышишь? Этого еще НЕ случилось! Эй, Гарри! Я тебе в няньки не нанимался... Том выглядел несколько растеряно, глядя на плачущего здорового лба. — Пойдем уже к магглам.

— Пойдем, — поднялся Гарри с теплого, нагретого солнцем, камня. — Только знаешь, Том...— краснея, начал Гарри. — Я проверил свои карманы...Ну, в общем, у меня осталось совсем немного денег...

— У меня их ВООБЩЕ нет, — пожал плечами Том. — А сколько у тебя осталось? Может, хватит на нормально поесть?

Гарри улыбнулся. Том Реддл, может, и строил из себя недотрогу, но ему, как и Гарри, когда он жил у Дурслей, наверное, тоже хотелось нормальной еды.

— Да на поесть-то с лихвой хватит, и не на раз. Я хотел друзьям подарки заказать, да столько событий произошло, что о подарках я позабыл, а деньги уже который месяц в кармане таскаю...мне подруга кошелек зачаровала, чтобы не тяжело было, так я и про него ощущал...Там галеонов триста, может, триста пятьдесят. Думаю, до конца лета хватит, можно даже в Дырявом Котле пожить...

У Тома отвисла челюсть.

— Сколько? Триста галеонов? Хотя да, инфляция. Здесь это очень большие деньги. Ты можешь купить дом, эльфа, и еще останется!

— Ух ты. Том! — вдруг выпалил Гарри, сам плохо понимая, зачем, но в том момент это казалось ему разумным и правильным решением. — Давай купим дом и будем жить вместе! Не хочу, чтоб ты жил в приюте. Мы что-нибудь придумаем, как это провернуть. А когда я отправлюсь назад, в свое время, дом останется тебе!

— Так сразу? — опешил Реддл. — Ты предлагаешь мне...уйти от магглов?

— Да, почему нет?

— Не знаю. Это все так странно. Ты меня совсем не знаешь. И я тебя тоже. Что тебе нужно взамен? — напрягся Том.

— Дружба, — выпалил Гарри.

— Не знаю. Я не дружу. Дружбы не существует. Я и так тебе слишком много про себя рассказал. Когда-то я так же на радостях сглупил. Прости. Обли...— Том вскинул палочку.

— Стой! — Гарри, мгновенно среагировав, упал на землю. Всё-таки тренировки ОД даром не прошли. — Хватит! Мне просто приятно с тобой общаться, и ничего не нужно взамен! Может, в твоей тупой башке это и не укладывается, но попробовать-то можно! Мне казалось, ты умнее!

— Хорошо, — Реддл опустил палочку. — Думаю, это неординарный случай. А ты не простой волшебник. Простые по времени не скачут. Думаю, попробовать всё-таки можно.

________________________________________________________

Всем спасибо за тапки. Насчёт русских и Гитлера — да, это я погорячилась. Патриотизм — он такой)) Исправлено.

На следующий день Том Реддл вместе с другими приютскими детьми уже были в Лондоне. А еще через день на пороге приюта, к удивлению и облегчению миссис Коул, появился пожилой джентльмен в богатом костюме, и, представившись Отто Эвансом, затребовал племянника от непутевой двоюродной сестры — Тома. Когда миссис Коул проверила документы и формальности были улажены, Том и замаскированный Гарри отправились в Косой переулок. На этот раз Том долго колдовал над внешностью Гарри, чтобы превратить того в высокого длинноволосого мужчину лет шестидесяти.

— Здравствуй, Том, — поприветствовал их молодой бармен Дырявого Котла, в котором Гарри узнал старого Тома из его времени. Том неохотно кивнул в ответ. — За покупками? Ах, не гулял бы ты один по маггловскому Лондону. Такие времена, такие времена!

— Я с дядюшкой, — ответил тот.

— Вот как! Найти родственника...это очень, очень хорошо, Том! В такие тяжелые времена родственная поддержка как нельзя кстати! Мистер, позвольте узнать ваше имя?

— Отто Эванс, — поздоровался Гарри.

— Не припомню Вас...Вы из магглов?

— Я из США.

— Вот оно как!

Косой Переулок выглядел мрачно — никаких цветастых вывесок и реклам, кое-где окна были заколочены досками. Правда, народу было много, — как-никак, через месяц в Хогвартсе начинался учебный год.

— Пойдем быстрее, — торопил Том. — Не стоит попадаться одноклассникам на глаза.

Они быстро пробежались по магазинам. Тому они купили несколько новых мантий, новую одежду и сумку. Гарри купил то же самое и для себя, со словами, что берет еще и для сына. Также они купили новехонькие учебники, а в аптеке — ингредиенты и пару красивых точных весов. Том старался держаться безразлично, но в душе пел от счастья.

— Нам еще нужна сова, — сказал Гарри. Реддл фыркнул.

— Зачем нам дурацкая птица? Пойдем уже быстрее!

— Как ты разговариваешь с дядей? — пошутил Гарри.

— Ты мне не дядя! — прошипел сквозь зубы Том.

— Молодой человек, право же, нехорошо!

Гарри и Том резко обернулись на знакомый голос. Перед ними стоял Альбус Дамблдор в бархатном костюме с полумесяцами, а его длинные рыжие волосы и борода были заплетены в причудливые косички. Он левитировал большую стопку книг перед собой.

— Позвольте представиться, Альбус Дамблдор, учитель Тома. А Вы...

— Двоюродный дядя Тома, профессор Дамблдор. Мое имя — Отто Эванс.

— Вот как! — улыбнулся профессор. — Можно просто Альбус, к чему формальности? Вы знаете, ведь Том лучший ученик школы...Он рассказывал Вам? Что ж, чудесно, Том, чудесно...Бедный мальчик так долго жил в приюте. Какое счастье, что Вы нашли его...

— Да, это было довольно нелегко. Видите ли, мы с сыном приехали из США...

— Ты уже знаком с братом, Том? — мило улыбнулся ему Альбус.

— Да, — прохладно ответил тот.

— Никогда не видел Вас таким...невежливым. Думаю, это от впечатлений! Ничего, ничего... Позвольте угостить вас чашечкой кофе?

— Сэр, профессор, боюсь, у нас много дел, — нарочито грустно сказал Том. — Дядя?

— Я бы не отказа...хотя да, боюсь, племянник прав, — закончил Гарри, встретив убийственный взгляд Реддла. — Том хочет новую палочку. Как я понял, старая ему не очень подходила.

— Видите ли, цены на волшебные палочки сильно разнятся в зависимости от составляющей...а Том...в общем, у Хогвартса не много денег, — грустно улыбнулся Альбус.

— До свидания, профессор, — вежливо попрощался Реддл.

— И Вам не хворать, Том, мистер Эванс, — кивнул Альбус, провожая уходящую парочку настороженным взглядом.

Когда Альбус скрылся из виду, Том зашипел на Гарри.

— Ты чего на него уставился! Он же легилимент.

— Правда? — рассеяно пробормотал Гарри.

— Правда. Если денег хватит, купи себе амулет! Иначе он нас расколет, а все из-за того, что ты доверчивый дурак! Даже последний хаффлпаффец знает признаки столь явной легилименции. Ты в школе что, штаны просиживал?

— Ты говоришь, как моя подруга Гермиона.

— Мне уже нравится эта девушка. Заочно, — раздраженно бросил Том.

— А тебе не нужен амулет?

— Нет, я сильный окклюмент. С легилименцией пока не справляюсь, но это вопрос времени...Это не так-то просто, легилиментов можно по пальцам пересчитать. Но у меня в роду были легилименты, так что дело за тренировками.

— Почему ты так не доверяешь Дамблдору? Можно было бы ему рассказать, он бы помог...

— Тсс! Ты все-таки идиот! Выйди еще к Гринготтсу, поори погромче! Давай обсудим это НЕ ЗДЕСЬ!

Гарри кивнул. Как ни странно было признавать, но за эти два дня он слышал от Тома только дельные вещи. Они, конечно, не успели толком поговорить, но образ злого волшебника уже трещал по швам.

— Хорошо, хорошо, Том.

— Ты правда хочешь купить мне палочку? — Реддл буравил Гарри взглядом холодных серых глаз. Это дорого стоит. Галеон. Или даже полтора.

Гарри в каком-то порыве чувств потрепал его по плечу. "Что я делаю! Это же будущий убийца... Но пока он ещё совсем школьник, как и я", — сознание напрочь отказывалось проводить параллель между Волдемортом и этим парнишкой.

— Ты что творишь! — шикнул красный от злости и смущения Том.

— Мы ж теперь богачи! — хмыкнул Гарри. — А ты говоришь — галеон! Я, между прочим, почти все деньги в банк положил, так что к концу года ещё и проценты будут.

Том только сдержанно кивнул.

— Молодец. Ты не такой осел, как я думал вначале.

— Знаешь, у меня было немного времени пораскинуть мозгами...

— О, целый день!

— Не язви, пожалуйста, — сконфуженно произнес Гарри. — Да, признаться, в своем времени я как-то не задумывался о деньгах и всем таком...наверное пора мне взрослеть, вот я о чём.

Том одобрительно хмыкнул.

Лавка Олливандера, как отметил Гарри, мало изменилась к его времени — та же старая вывеска, запах дерева и тысячи коробочек. На коробочках были вырезаны именные вензеля — знак мастера. "Как странно, — отметил про себя Гарри, — в моем времени я обычно не приглядывался к деталям. Это надо исправлять. Вот бы Гермиона обрадовалась!" Вспомнив друзей, Гарри загрустил. От грустных мыслей его отвлек слегка потусторонний голос Олливандера:

— О, добро пожаловать. Я не видел Вас раньше.

Взгляд пронзительных голубых глаз заставил Тома и Гарри слегка поежится. Но Том быстро взял себя в руки.

— Я из Хогвартса. Мне нужна волшебная палочка, сэр.

— Очень хорошо, мистер...

— Реддл, сэр.

Олливандер еще несколько секунд внимательно изучал Тома, а затем удалился в глубь магазина. Гарри сел на грубую деревянную скамью для посетителей и стал ждать.

"А ведь моя палочка, наверняка, уже сделана!"

И он на всякий случай спрятал палочку с пером феникса поглубже в полы мантии.

— Вот, мистер Реддл. Попробуйте. Клен и сердце дракона. Гибкая, хлесткая. Идеальна для чар.

Том взял палочку и тут же отбросил, как горячий уголёк.

— Неприятное ощущение.

После десятка не подошедших палочек улыбка мастера только росла.

— Что ж, попробуйте эту...Остролист и перо феникса.

Гарри замер. Едва Том взмахнул палочкой, по его телу пробежала дрожь. Однако Олливандер тут же выхватил палочку из рук Тома и протянул ему другую.

— Тринадцать с половиной дюймов, тис и перо феникса.

Том взял ее в руки и тотчас прошептал всего одно слово — "моя".

— Верно, верно, мистер Реддл. Удивительно!

— Простите, сэр, — как можно вежливее спросил Том, — что именно Вы находите удивительным?

Повисла таинственная тишина.

— Обычно фениксы дают всего одно перо...но в этот раз феникс отдал два. Думаю, тот, кто купит палочку из остролиста, будет неразрывно связан с Вами...Это великая палочка. Темное сочетание. Обе палочки — братья... и обе темные. Я хочу сказать вам только одно, мистер Реддл, не бойтесь Тьмы, ибо в ней живёт радуга — бойтесь Света, ибо он ослепляет.

Олливандер, сказав это, посмотрел на Гарри.

— Один галеон три сикля. До встречи.

И Гарри, и, тем более, Том, поняли, что пора уходить.

— Странный он, верно? — сказал Гарри Тому. — Тьма, Свет...я ничего не понял.

Они уже шли по маггловскому Лондону, предусмотрительно сложив покупки в свежеприобретенную бездонную сумку.

— Ничего он не странный, — строго заметил Том. — Мастера волшебных палочек чувствуют людей, они эмпаты. У Олливандеров это в роду. Именно поэтому его палочки одни из лучших в мире.

— Ты много знаешь для школьника, — поразился Гарри.

— Я просто любопытен.

Гарри не переставал удивляться маггловскому Лондону. Вечерело, и в свете редких фонарей подбитые авиацией здания выглядели зловещим напоминанием.

— Блиц, — сказал Том. — Я был как раз рядом с этим домом, когда начался очередной обстрел. Если б я не был магом, я бы, наверное, погиб. Со мной были две девчонки из приюта. Мы не дружили, но они неплохо ко мне относились. Они погибли.

— Почему ты был не в Хогвартсе?! Там же безопаснее. Неужели на летние каникулы тебя не могли...— Гарри непонимающе замотал головой.

— Я просил. Но Дамблдор сказал, что это не по правилам...Ладно, неважно. Полетели уже домой.

— Как полетели? Вызовем автобус. Путь неблизкий.

Том сочувственно посмотрел на Гарри.

— Вообще-то мы волшебники? Аппарацию для кого придумали?

— Э...а я не умею!

— Ну и дурак. Держись за меня.

Секунда-другая — и вот они, чуть покачиваясь, уже стояли у порога свежекупленного дома. Дом являл собой старинный каменный особнячок в два этажа. Декора было немного — две башенки, витражи да красивые кованые черные ограды. Рядом с домом был небольшой пруд, до которого шла одна из мощеных дорожек, а за оградой начинался лес.

— Здесь целая сеть магических домов, они расположены довольно далеко друг от друга. Не деревня, но почти ранчо. Я купил его вчера у Прюэттов, он всё равно пустовал.

— Может, я погорячился насчет дурака, — снисходительно сообщил Том.

— Стараюсь, — покраснел Гарри. Он уже вернул себе облик Гарольда Эванса. — Давай посидим немного. Тут красиво.

— Я хотел бы поужинать, — сказал Том.

— Там эльфы, они приготовят. Знаешь, Гермиона убила бы меня, но я все же купил двух эльфов вместе с домом. Сами мы вряд ли справимся.

— Всегда мечтал иметь дом, эльфов...

— Почему?

— Это традиция. Понимаешь, Гарри, не знаю, как у Вас в будущем, но древние магические роды чтят традиции — ведь это часть их магии. Не будет традиций — и магия потихоньку умрет. Это грустно, не находишь? — задумчиво произнес Том.

— А это нормальная традиция — ненавидеть маглорожденных? — не смог удержаться Гарри.

Гарри и Том сидели на лавочке рядом с прудом, откуда раздавалось кваканье лягушек. Том ответил:

— Кто ж их ненавидит? Какие глупости. Хотя я считаю — и многие со мной согласились бы, — что маглорожденных нужно обучать традициям с детства. Растить в волшебных семьях. Даже, возможно, отбирать у родителей. Понимаешь, маглорожденных не бывает, у них в любом случае есть предок-волшебник. Но, к сожалению, от наследственности никуда не уйти — у чистокровных семей куда больше магии, чем у тех, у кого много поколений не было проявлений магии. Все эти сквибы — это же банальный пример родовых проклятий. Когда-то проклятия сквибизма были популярны, а сейчас за такое сразу Азкабан — хотя вряд ли кто еще помнит эти проклятия...Я читал об этом, когда изучал свою родословную. Между прочим, мы с тобой очень дальние родственники — мои предки Певереллы и Слизерин, а предки Поттеров — тоже Певереллы. Я краем уха слышал, что Поттеры даже хотели забрать меня к себе на воспитание, но...не знаю. Этот вопрос гложет меня до сих пор.

— Ого. Мы, считай, в каком-то роде братья?

— Именно. Кровь не вода. Многие семьи в родстве, но я не сказал бы что все. И это тоже хорошо, близкородственные связи...не сильно на пользу потомкам. Мне не повезло...моя семья — Гонты, у них это практиковалось. Я, к счастью, вышел нормальным. Думаю, это благодаря отцу — он ведь был магглом.

— А...он...

— Я ездил к нему на каникулах. Его семья меня не приняла. Я хотел убить их на месте, но, выслушав всю историю, передумал. Черт! Зачем я тебе это говорю?

— А в чем дело, Том?

— Да в том, что я...сам не знаю. Я никогда никому про себя не рассказывал. Да и про тебя я почти нечего не знаю, а тут... как прорвало. Понимаешь, я ни с кем еще не чувствовал такого родства. Будто мы...и впрямь братья.

— Но ты же сам сказал, что так и есть.

Два будущих врага смотрели друг на друга. И на душе у Гарри стало теплей — он просто ЗНАЛ, что этот Том, его какой-то-там-брат, — не мог совершить тех ужасных деяний, которые совершил Волдеморт. Что-то случилось. Но что?

— Ты задумчив сегодня, — сказал Том.

— Верно. Рассказывай, Том. А про себя я тебе тоже расскажу. Чуть позже. Я правда боюсь, что это как-то изменит будущее, не хотелось бы вернуться в мир, который я не знаю.

— Хорошо, Гарри, — серьезно кивнул Том.

И в этот момент что-то в душе Тома надломилось. Он впустил Гарри в свою душу и сердце — просто так, потому что быть одному всегда — невыносимо тяжело. Он точно знал — и чувствовал, что Гарри он может довериться. Что он не предаст. И что этот простоватый парень действительно хочет дружить.

— Хорошо...я расскажу тебе. Мой дед и дядя были...немного того. Род Гонтов угас. Они жили в нищете. Моя мать не училась в Хогвартсе. Но всё-таки она была женщиной и влюбилась в маггла. Она была некрасива, но опаивала его любовным зельем и зачала меня. Они жили вместе, но в какой-то момент она перестала поить его, вероятно, решив, что он не бросит ее беременную. Бросил. Хотя я могу его понять — никому бы не дал собой манипулировать. В общем, Реддлы тоже не самые приятные магглы на свете, но бабушка и дед готовы были принять меня, бастарда, под кров. Однако на следующий день их нашли мертвыми. Всех троих. Я вновь остался один, — отчеканил Реддл.

— Как они умерли? — спросил ошеломленный рассказом Реддла Гарри.

— Не знаю. Они умерли от проклятия, это точно. Я...видел их тела. Но я узнаю.

— Моих родителей убили, когда я был ребенком. Их убил волшебник...ну, тот самый, из-за которого у нас война. Они не хотели быть его сторонниками...

— Что-то я мотивов этого волшебника не понимаю. Или ты не так рассказываешь.

— Давай об этом потом.

— Холодает. Идем в дом? — предложил Реддл, желая сменить тему.

Они вошли в просторный холл, где их уже встречали эльфы в красивых льняных фартуках.

— Добро пожаловать домой, новые хозяева, — слегка склонив головы, поприветствовали они Гарри и Тома.

Гарри очень удивился отсутствию акцента у них, о чем незамедлительно спросил.

— Хозяин Гарри, позвольте, — ответил эльф, которого звали Тэнки. — Мы, домовые эльфы, сохранили наш язык и обучаем ему детей. Но людской язык дается нам непросто, если его не учить с детства. Наш бывший хозяин мистер Прюэтт обучил нас языку и этикету, как то подобает слугам приличного дома. Это распространенная практика среди волшебников. К сожалению, взрослого невоспитанного эльфа научить языку сложно. Мы рады служить новым хозяевам. Наш бывший сэр тепло к нам относился, но, к сожалению, не жил в этом доме — а эльфу нужен хозяин. Прошу к столу!

— Тэнки, Дорри, накройте в гостиной у камина, — распорядился Том. — Да, Гарри! Вот это культура! Я был на кухне Хогвартса — у меня такое чувство, что там эльфов бьют.

— Да уж...— вспомнил Гарри раболепствования школьных домовиков.

Они славно поели, запивая еду тыквенным соком. Ужин постепенно подходил к концу.

— Том, скажи, разве можно колдовать на каникулах?

— Конечно, — удивился вопросу Реддл. — Как же ещё делать домашние задания?

— А в наше время нельзя, — сказал Гарри.

— Странное у вас время...

На том они и разошлись по своим спальням. Том сразу ушел спать, а Гарри решил осмотреть дом. Спальня Гарри располагалась на втором этаже. Это была просторная комната с кроватью под пологом на четырех столбиках, выполненная в зеленых тонах. Из комнаты выходило три двери. Одна из них вела в коридор, другая, в закутке, была зачарована и вела в ванную на первом этаже, а за третьей оказалась небольшая гардеробная. Распорядившись приготовить ванну, он пошел дальше по второму этажу. По словам мистера Прюэтта, в этом доме раньше жил он с братом, но брат умер, и мистер Прюэтт предпочел остаться в большом родовом поместье. Вообще волшебные дома продавались редко, но мистер Прюэтт назвал себя сантиментальным человеком, а дом был грустным напоминанием — к тому же, как понял Гарри, мистер Прюэтт остро нуждался в данный момент в деньгах. Поэтому второй этаж особняка, к удобству и радости Гарри и Тома, оказался как бы разделенным на две независимые зоны. В половине Гарри оказался кабинет — прямо напротив спальни, туалет и душевая. Кабинет был обставлен крайне аскетично, под стать особняку — разве что стены были не каменные, как везде, а обитые деревом по низу. Несколько шкафов, стол, множество полочек и ящичков напомнили Гарри кабинет директора. Половинки разделялись зоной гостевых комнат, в которые Гарри решил заглянуть после. Стараясь ступать осторожно по чуть поскрипывающему паркету, чтобы не разбудить Тома, Гарри спустился вниз.

— Хозяин Гарри, не бойтесь разбудить хозяина Тома. На спальнях стоят заглушающие чары, — сказал невесть откуда взявшийся эльф. — А ванна будет готова через полчаса.

Поблагодарив домовика, Гарри пошел обследовать дом дальше. На первом этаже располагались каминный зал, столовая, прихожая, а также был вход в огромную библиотеку-башню. Правда, библиотека оказалась почти пустая, — вероятно, бывший владелец вывез почти все книги к себе, но совсем уж без книг продавать было не комильфо. Библиотека шла серпантином в шесть уровней. А в самом низу стояло четыре кресла и маленький столик с письменными принадлежностями.

Стараниями эльфов нигде не было ни пылинки. Следуя дальше по первому этажу, Гарри нашел пристройку кухни, где сама собой над раковиной мылась посуда, и склад продовольствия с дверью в погреб. Конечно, дом влетел Гарри в копеечку — шутка ли — сто шестьдесят галеонов! И по десять за каждого домовика. Гарри, пытаясь отвлечься от мыслей Том-Волдеморт, задумался о том, что именно такой дом ему был бы по душе. Даже переделывать ничего не нужно — ну, почти.

В подвале Гарри обнаружил лабораторию зельеварения и, к своему ужасу, — тюрьму. С самыми что ни на есть настоящими кандалами, зловеще торчащими из каменных стен. "Ну, хоть привидений нет — и то хорошо", — подумал он.

На чердаке обнаружился дуэльный зал. У стен стояло несколько изрядно потрепанных манекенов, а на полках Гарри нашел книгу по дуэльному кодексу 1675 года. Там было еще несколько книг по боевым заклинаниям. Гарри взял одну под заманчивым названием "Темные проклятия — польза и вред" и совершенно по-гермионовски залез с ногами на кресло. Через некоторое время усталость взяла свое, и Гарри заснул прямо с книгой в руках. В таком положении его и нашёл с утра Том.

— Там эльфы в панике — ты совсем забыл про ванну вода остыла. Они всю ночь греть ее бегали. Интересная, кстати, книга.

— Не знаю. Я половины не понял...

— Что именно?

— Какая может быть польза от Темных проклятий? Я к тому, что Темные искусства — это зло...

Том залился холодным картинным смехом. Гарри передернулся.

— Я даже знать не хочу, что Дамблдор чудит со школой, будучи директором. У вас преподают теорию магии?

— Нет...

— Так я и думал. Кажется, мне придется серьезно вправлять тебе мозги...

— Ох, только после завтрака.

Две недели в особняке пролетели для Гарри незаметно. Том много рассказал ему о Темных искусствах. Гарри с удивлением обнаружил в рекомендованном для школы учебнике аж 1900 года издания, который Том сунул ему под нос, подробный разбор видов магии. Оказалось, что магия делится на светлую и темную. Светлые заклинания и ритуалы — это когда волшебник черпает силы из окружающего мира, природы. Темные— из своих внутренних ресурсов. Причем для Светлой магии важнее представление, а для Темной — эмоции.

— То есть заклинание Патронуса — Темное? — удивлялся Гарри.

— Разумеется! — раздраженно отвечал Том и начинал по десятому разу объяснять тонкости.

— Почему же тогда нас учат по-другому?

Том краснел, шипел, но каждый раз терпеливо все раскладывал по полочкам ослу и неучу, которому лень для своей же пользы смотреть чуть дальше школьной программы,да и ту он не знает и на десятую часть.

А Гарри слушал и жадно впитывал новую информацию. Том был обворожителен, когда учил. За неделю Гарри узнал, что, оказывается, злых волшебников стали называть Темными именно потому, что многие самые страшные проклятия были завязаны на эмоциях и действовали на психику мага. Хотя в том же Сомали в прошлом веке жил волшебник по прозвищу Аафадаас, который причинил немало бед, экспериментируя с древними природными ритуалами — Светлыми, между прочим. В общем, в начале 20 века многие заклинания и ритуалы были переклассифицированы в зависимости от степени наносимого ими вреда, а не от типа используемой магии. А в 1911 году на Европейской конференции магов так и вовсе на многие заклинания, завязанные на эмоциях, было наложено вето — мол, это расшатывает неокрепшую психику, и в школах их изучать не надо. Это коснулось и просто сильных чар, которые рядовой маг правильно выполнить не в состоянии. Запреты породили новые запреты, и так далее...

— И по большей части за запреты выступали не Светлые маги, а маглорожденные. У них не так много родовых сил для того, чтобы черпать магию изнутри. Естественно, при ее использовании многие сходили с ума. А Светлая — что — ну, убьет тебя молнией, зато здоровым и психически уравновешенным умрешь. В чистокровных семьях к изучению Темных заклинаний подходят ответственно. С детства проводят ритуалы. Учат жить с магией. Но в последнее время из-за политики Диппета и Дамблдора из школьной программы убрали даже курс по ритуалистике. Я уж не говорю о Темных искусствах!

— Но если всё обстоит так, как ты говоришь, Том, зачем им это? Неужели они не понимают, сколько теряют волшебники без Темных искусств? Без традиций?

— Ох, Гарри. Люди — к моему большому сожалению — существа крайне ограниченные. К тому же, фанатичные... Вот возьмем меня — да, я действительно считаю чистокровок и полукровок магически сильнее. Но это не значит, что магглокровок принимать в Хогвартс нельзя! Просто им нужно усиленное, дополнительное обучение. Равенство — удел магглов. А нам разбазаривать магию нельзя. А Дамблдор...я думаю, он достаточно силен, чтобы использовать почти любое заклинание. Но он почему-то боится Темных искусств. Я вижу страх в его глазах, когда он подменяет преподавателя на уроках ЗОТИ. А то, чего боишься...хочется истребить. Верно?

Гарри опустил глаза. За эту неделю он много узнал о Томе Реддле. Интересно, что стало с этим блистательным юношей? Как он превратился в Волдеморта? Когда Том рассказывал что-нибудь или творил чары, Гарри мог лишь завороженно смотреть на него — сила магии Тома прельщала и внушала невольное уважение. Том не просто колдовал, — его магия была трепетным, чувственным танцем. Том бывал раздражителен, немного холоден в общении, но в остальном он оказался действительно хорошим товарищем...

— А ты хотя бы раз творил Темное заклинание? Ну, кроме Патронуса, — вдруг глаза Тома сверкнули, в них читалась какая-то безумная игра.

— Нет...

— Идем!

Том влетел по ступенькам в дуэльный зал и встал в стойку. Гарри поспешил за ним, но палочку доставать не торопился.

— Я не уверен, Том, что это хорошая идея...

— А я уверен! Ну же, хотя бы одно из того, что я показывал...Давай Темный Щит! Os dolor!

— Экспеллиармус! — по привычке выкрикнул Гарри.

Фиолетовый луч встретил оранжевый, и они соединились. Да уж...именно поэтому Гарри всё откладывал и откладывал их дуэль, хотя Том и злился — целый зал — и пустует! Лицо Реддла выражало крайнее недоумение. Том смотрел то на луч, то на Гарри, не в силах разорвать связь. Вдруг они, все еще держа золотую нить, плавно поднялись почти к потолку чердака. Гул вокруг них нарастал.

— Гарри? — Том строго и непонимающе посмотрел Гарри в глаза. — Что за чертовщина?!

И тут луч резко вошел Тому прямо в грудь. Гарри и Том грохнулись на пол. Гарри подбежал к упавшему Тому, но того била дрожь — глаза закатились, а зрачки налились кровью...

— Дорри! Тэнки! — в отчаянии закричал Гарри.

Эльфы появились с легким хлопком. Но и они ничего не могли поделать — лишь принесли Гарри холодное полотенце и таз воды. Гарри ослабил ворот рубашки и, казалось, целую вечность вытирал пылающее лицо Тома, всё в болезненных алых пятнах.

Через несколько секунд, которые Гарри показались часами, Том замер, еле дыша.

— С ним...с ним все будет в порядке? — с надеждой спросил эльфов Гарри, когда те укладывали Тома в постель.

— Хозяин, вы же хозяин. Откуда нам-то знать? — с грустью отвечали они.

— И...идиот, — прохрипел Том, когда эльфы ушли.

— Том! Ты жив!

— И...идиот, дай мне Восстанавливающий настой! Быстро!

— Том! Я не знаю, как он выглядит...

— Акцио Восстанавливающий Настой! — взмахнул рукой Том, и вскоре бутылка легла в его руку.

— Беспалочковая магия?

Том выпил залпом пузырек, и со словами "идиот и неуч" крепко заснул.

Наутро Том проснулся бодрым и здоровым. Но следующие два дня Гарри он избегал. Гарри пытался застать его в библиотеке, но Тому тут же становилось необходимо посетить ванную, пытался застать того за едой, но Том шипел, что уже поел, и уходил, оставляя тарелку нетронутой. На третий день Гарри все-таки удалось поймать Тома в лаборатории. Том сосредоточенно отмерял лягушачью икру на весах.

— Том...

Послышался звон бьющегося стекла.

— Чтоб тебя! Гарри! Я занят!

— Том. Я все-таки извинюсь перед тобой. Я не хотел тебе делать больно...я не знаю, как это вышло...

— Знаешь! — лицо Реддла перекосилось. — И...это я должен просить у тебя прощения. Я видел...

— ЧТО ты видел, Том? — сердце Гарри упало в пятки.

— Достаточно.

— Я могу объяснить...

— Ты? Что ты мне можешь объяснить? Почему я убил твоего отца и мать?! Почему я превратился в это...змееподобное существо? А ты...ты либо идиот, либо хитрец. Хочешь убить меня, Гарри Поттер?! Так давай! За будущих покалеченных магглов! За бедную Сторону Света! Давай, Гарри! Я же стану монстром, я же заслужил!

Стены лаборатории звенели от ледяного смеха, точно это смеялся не человек, а позвякивали склянки. Том стоял перед Гарри, сжимая в руке палочку. Гарри попятился к стене.

— Только я себя убить не дам! Что стоишь? Давай, Мальчик-который-выжил! — истерично кричал Том. Гарри пристально смотрел на него.

Том, наконец, выдохшись, сел на пол. Но тут же вскочил и направился к двери.

— Ты куда?

— Я ухожу.

— А я?

— Я тебе ничего не должен. Вещи оставляю здесь.

— Том! Останься! — схватил его Гарри за руку. Глаза Тома горели недобрым огнем. — Пожалуйста, Том!

— Да иди ты...к Дамблдору! — заорал Том, а затем вырвался, выбежал за порог и аппарировал.

Гарри не знал, что делать. Войдя в каминный зал, он опустился в кресло и стал ждать.

Том вернулся за полночь — взъерошенный и бледный, как полотно.

— Их нет, — лишь сумел выговорить он перед тем, как без сил рухнул на пол.

— Кого нет? — спросил Гарри после того, как Том, отвергая протянутую руку, с трудом поднялся и плюхнулся в кресло, на котором только что сидел Гарри, и влил в себя аж два белых пузырька.

— Крестражей. Нет...Нет...он забрал их.

— Том. Я понимаю, что тебя сильно ошарашили новости из будущего — но, ты сам мне говоришь, что это будущее еще не наступило! Все можно исправить...

— Нельзя, Гарри.

— Давай по-порядку. Что это за крестражи?

Гарри и Том поднялись на второй этаж, в кабинет Реддла. "А он быстро освоился тут", — подумал Гарри. Кабинет, каким его видел Гарри в первый день приезда, уже успел обрасти книгами (должно быть, раньше Том таскал с собой маленькую уменьшенную библиотеку, угадал Гарри), какими-то склянками и колбами, а на столе стояла большая серебряная чаша.

— Омут Памяти? — спросил Гарри. Том кивнул.

— Я лучше покажу. Так будет...нагляднее. Прошу.

И Гарри, скрепя сердце, улетел в воспоминания будущего Темного Лорда.

Гарри и Том приземлились в знакомом классе зельеварения. Гарри увидел Тома беседующим с толстым незнакомым человеком.

— Профессор Слизнорт, но ведь семь — самое счастливое число, верно? Почему бы не создать семь крестражей? Это чисто теоретический вопрос, вы же понимаете.

— Семь? Разве тебе не страшна мысль об убийстве хотя бы одного человека? — ошарашенно спросил незнакомый Гарри профессор, напоминавший большого доброго моржа.

— Но если убивать не специально? Например, на войне?

— Не думаю, Том, что убийство на войне раскалывает душу. Это ведь...правое, праведное дело, — мягко ответил Слизнорт.

"Какой неприятный тип, — подумал Гарри. Убийство...да как оно может быть праведным?"

Картина переменилась. Раздался взрыв — совсем рядом с Гарри — тот отпрыгнул, еле увернувшись от обломков кирпича и стекла. Закричала женщина. Крики были слышны отовсюду. Люди мелькали, падая на мостовую, как разноцветные огоньки. Лондон горел. Тут до Гарри дошло, что Том стоит неподвижно, а на него идёт, стреляя, маггл в военной форме.

— Том! — закричал Гарри.

Солдат прошел через реального Тома насквозь. "Воспоминание" — выдохнул Гарри. Том-воспоминание — чуть младше, с окровавленным лицом, выскочил из-под обломков дома и, вскинув палочку, прокричал: "Авада Кедавра!" Солдат упал, пораженный зеленым лучом. Вокруг Тома-воспоминания кричали люди, свистели снаряды, но тот ничего не слышал. На лице его выступали красные пятна, и тут Гарри понял, что на лице уже реального Тома сейчас — такие же, а сам Том едва сдерживает дрожь.

Том-воспоминание опустился на корточки и, приложив какой-то маленький предмет к трупу солдата, направил на него палочку и бесконечно долго бормотал какое-то заклинание...

— Насмотрелся? — реальный Том взял Гарри за руку. Миг — и они уже стоят на твердом паркетном полу кабинета. Гарри мутило от увиденного. Том и Гарри в гробовом молчании спустились в каминный зал, где их ждал горячий глинтвейн — спасибо чутким эльфам.

— Я видел много смертей, Гарри. Я не хотел, да и не хочу умирать. Я долгие годы — со второго курса — искал возможность жить бесконечно долго. Я создал пять крестражей, убивая этих немецких ублюдков. Слизнорт, старый морж, оказался ханжой. Любое убийство раскалывает душу. Но я не учел одного...Любой, в чьи руки попадет хотя бы один крестраж, может управлять мной. Просто... если крестраж уничтожить, я стану... чуть меньше, чем человек. С каждым убитым кусочком души. Я самонадеянно решил, что надежно их спрятал. Но я ошибся. Их нет. Крестражи у Дамблдора.

— Не может быть! — воскликнул Гарри, укоризненно смотря на Тома. — Я понимаю, ты его недолюбливаешь, но Дамблдор бы никогда такого не сделал! Ох, Том, зачем ты их только создал...

— Я слишком поздно осознал ненадежность этого метода. В общем, был идиот... У меня нет доказательств причастности Дамблдора, — развел руками Том. — Но я хотел бы еще кое-что тебе показать, — с этими словами Том достал из кармана маленький пузырек с алой жидкостью.

— Смотри, это антидот к некоторым зельям. Конкретно — к некоторым зельям подчиняющего типа. Я хороший зельевар, и сделал его в те дни, когда...бегал от тебя. Само зелье очень простое — в том его и опасность. Состав простой, остальное — дело сложного заклинания, накладываемого на готовое зелье. Его можно подлить в еду или напиток, и само зелье не потеряет свойств, более того, будет находится в организме до полутора месяцев. Скажи...ты ведь уезжал на каникулы? Как ты относился к Дамблдору... гм... вдали от него?

Гарри сглотнул, поняв, к чему клонит Том.

— Я злился. Не понимал, почему меня запирают в доме магглов, которые меня ненавидят. Почему ничего не объясняют...

— Может, стоит всё же проверить? Я понимаю, что в будущем у нас...гм...непростые отношения. Но если б я хотел тебя убить, я бы убил уже давно. Не находишь? — серьезно спросил Том.

Гарри кивнул и протянул руку за антидотом.

— Оно не повредит, если ничего нет. Даже не почувствуешь — только пить захочешь. Если зелье тебе все же подливали, то тебя, прости, вырвет как следует, или, может, кровь из носа пойдет... Да не суй ты мне его обратно, это тебе не тыквенный сок! Прекрати! — одернул его Том. — Тебе пора бы уже повзрослеть!

— Уже! И за это тебе большое спасибо! — огрызнулся Гарри. Лицо Тома стало каменным. Гарри виновато покраснел. — Извини...

— Пей.

Гарри салютовал Реддлу и в один присест опустошил флакончик. И тут же его скрутило.

— Мне...надо...отойти...— прохрипел Гарри. Довольный Том потянулся и уткнулся в книгу.

Гарри кое-как по стенке добежал до ванной. Его стошнило. Потом еще. И ещё. Кровь заливала нос. В общем, без подробностей, текло отовсюду — зрелище было еще то. Через четыре часа, которые показались Гарри вечностью, всё резко прекратилось. Гарри чувствовал себя полностью обезвоженным. А эльфы уже были тут как тут, они заботливо подняли дрожащего Гарри, помыли, завернули в халат и плед, перенесли в кресло у камина и подали горячего молока.

— Кыш! — прикрикнул на них Том. — Вы что, сдурели?! Молоко с глаз долой, вы хотите повторения банкета?! Гарри — воды, и побольше. И сухарей. А мне глинтвейна. Ну, — вскинул голову Реддл, пристально глядя на Гарри.

— Спасибо. Я...я не знаю. Как будто легче дышать, понимаешь?

— О. Очень даже понимаю. Кажется, тебя им литрами поили. Побочные эффекты, между прочим, рассеянность внимания, ослабление аналитических способностей, невозможность критически мыслить, неусидчивость, нервозность. Не то чтобы страшно, казалось бы. Так вообще большинство живет — и ничего! Однако для подростка, как мы, это означает отставание в развитии. Со всеми вытекающими. В тебе кстати ещё что-то было. Что — не знаю, но такого количества дерьма, как из тебя вылилось, я еще не видел...Поживем-увидим, — изучающе посмотрел на Гарри Том. — И, да — двое суток без еды. Вода и сухари.

Гарри застонал.

Через два дня, действительно, Гарри окончательно пришел в себя. Может, на него подействовал свежий воздух, а может, зелье, но Гарри действительно стал чувствовать себя гораздо лучше, чем когда-либо. Не морально, конечно, — его то и дело посещали мрачные мысли то о Томе, то о Сириусе, то о директоре — но физически. Просыпаться по утрам становилось всё легче. Заклинания, которым Том обучал его, давались тоже проще, а ещё — Гарри полюбил читать. В течение следующих двух недель он прочел столько книг, сколько читал разве что перед подготовкой к Турниру Трех Волшебников, и то, тогда он скорее листал книги в поисках нужных заклинаний. Теперь же он старался вчитываться в написанное, пытался разобраться в непонятных моментах.

— Знаешь, Том, — как-то сказал Гарри, — мы найдем твои крестражи и спрячем. Я не дам тебе превратится в монстра. А потом и Сириуса найдем...

— Куда же мы денемся, — стиснул зубы Реддл. — Только у нас впереди еще одна проблема...И эта проблема начнется послезавтра.

— Какая?

— Первое сентября...

Сборы в школу были в самом разгаре, — Том, несмотря на протесты Гарри, категорически отказался откладывать их на утро, справедливо отметив, что в суматохе можно позабывать кучу вещей. Впрочем, одежду и школьные принадлежности им собрали хозяйственные домовики. У порога лежало уже два небольших лёгких чемодана. Клетки с совой не было: вместо "бесполезной птицы" Том создал пару сквозных зеркал и тетрадей, работающих по такому же принципу.

— Том, — спросил Гарри, — а почему многие ездят в школу с тяжелейшими чемоданами? И редко кто пользуется сквозными зеркалами, Омутами Памяти и тому подобным? Это ведь так удобно!

— Гарри, это же очевидно! Заклятие Расширения, Чары Легкости — крайне сложны. Если чуть-чуть ошибиться, не закрепить их рунами, например, то они могут оказаться недолговременными, и много вещей, сложенных в такой некачественный кошель или сумку, могут испортится, сломаться или выйти из строя. Не все же могут выполнить их идеально, даже пусть они получили "Превосходно" на ЖАБА по этим чарам. С Зеркалами — почти та же история — очень сложные тонкие чары. Вот ты можешь их выполнить? Нет. Поэтому есть мастера, которые за свою кропотливую, между прочим, работу получают деньги. И их изделия довольно дороги. Не каждый может позволить своему ребенку такую роскошь, как облегченный школьный чемодан или сквозное зеркальце. Чего уж говорить про такие редкие вещи, как Омут Памяти. Это редкий мастер может создать, их в Британии, наверное, штуки три, не считая моего, не больше...А процесс извлечения воспоминаний вообще-то опасный, по нему при Мунго есть курсы для желающих. И, поверь, желающих можно по пальцам пересчитать. А ты что, думал, что в каждой волшебной семье — по Омуту Памяти и Философскому камню?

Гарри покраснел.

За всё время их пребывания в особняке они с Томом сделали довольно много работы по дому. В основном, настраивали под чутким руководством Тома защитные чары.

— Нам очень повезло, что ты приобрел именно этот дом, — сказал Том, когда они вместе разливали зелье по периметру владений при помощи палочки. — Именно повезло, потому что вряд ли ты при покупке задумывался о таких пустяках, как защита, — язвительно сказал Реддл. — В старых родовых домах много магии, их строили в местах, где магия особо сильна. В обычных домах сильной защиты не поставишь, приходится подключать Министерство, но это ненадежно...А тут защиты и так с лихвой, только настроить на нас надо и еще кое-что добавить...

В итоге стараниями Гарри и Тома (в основном, конечно, Тома), особняк "Стронхолд", как они назвали его, стал не наносимым на карту, невидимым, защищенным от аппарации и даже снабжен новеньким подземным ходом, ведущим в лесную хижину, которую они защитили не хуже особняка. На территорию дома нельзя было попасть ни с воздуха, ни через подкоп, а уж магические щиты здесь стояли, будь здоров. Ну и еще пара Реддловских, собственноручно изобретенных, пакостных ловушек... Правда, доступ Гарри по настоянию Тома завязал полностью на себя — в дом кроме него и Тома без разрешения Гарри попасть было невозможно.

— Если крестражи деактивируют, и я из вполне себе порядочного Темного Лорда превращусь в беспорядочного, тебе придется запретить доступ в дом и мне, — твердо сказал Реддл. — Тогда у меня будет к тебе просьба.

— Какая? — взволнованно сказал Гарри. Вещи были собраны, и они сидели в своих любимых мягких креслах у камина, потягивая глинтвейн с пряностями. Гарри никогда в жизни не пил ничего крепче сливочного пива, но Том, не по-детски любивший хороший алкоголь, часто заказывал эльфам этот напиток. Раньше ему редко удавалось достать вина и нормальной еды на каникулах, но теперь, когда с деньгами не было проблем, Реддл наслаждался жизнью. Гарри было немного неудобно, когда он думал об этом, ведь он мог в своем времени поделиться и с Роном, но это как-то не приходило ему в голову. Хотя Рон, думал Гарри, вряд ли бы взял его золото или принял помощь, он был слишком горд. Реддл же был, конечно, тоже гордый и самостоятельный, но при этом рациональный. Ходить с учителями за покупками — нет, спасибо, нам лишние глаза не нужны, сами справимся, а вот если дом сам в руки идет — спасибо, дайте две. И Гарри отметил, что совсем не против такого рационального подхода, — пожалуй, этому у Тома стоит поучиться.

— Я понял, что слишком переволновался, — крестраж уничтожить, как выяснилось, невозможно. Но его можно деактивировать, сломав предмет-носитель осколка души. К сожалению, пока что я могу воспринимать "душу" только как целое, иначе бы давно почувствовал все крестражи и без твоей помощи. При деактивации крестража часть души как бы "отключается". "Душа" хоть и раздроблена, но при этом неразрывно связана, ведь какая разница для души где находятся ее части, она же не материальна!

— Чего-чего реальна? — не понял Гарри. Том закатил глаза и махнул рукой.

— Мне продолжать? Так вот, собственно, просьба. Тебе придется собрать все деактивированные крестражи и перенести осколок души в другой предмет.

— В любой?

— Абсолютно. Ну, желательно, он должен обладать большой ценностью — это уж моё личное предпочтение, — протянул Реддл.

Гарри взбесило, что "просьба" Реддла звучала как приказ, но деваться все равно было некуда.

— А тебе не страшно? Что ты...получается, никогда не сможешь умереть?

— Страшно? Да я рад этому больше всего на свете!

— Ты же понимаешь, что эта задачка не из легких...Найти крестражи, активировать да еще и безделушек тебе найти где-то! — сердито сказал Гарри. — Как я их вообще искать буду? Кольцо, медальон, чаша, диадема... А дневник?

— Нет у меня дневника-крестража. Я думал об этом, но пока ещё не создал его, — ответил Том.

— Ты точно псих! Я... я не могу тебя осуждать за убийства немецких солдат, но это все равно убийство, Том! И это... неправильно!

— Ты предпочитаешь, чтобы эти мерзкие грязные фашистские свиньи убивали твоих любимых магглов? Мирное население? — прохладно спросил Том.

— Нет, конечно нет, но...

— Это война, — отрезал Реддл. — А Британия — мой дом. А то, что из убийства я извлекаю двойную выгоду...так уж я устроен, — невесело рассмеялся Том.

Повисло неловкое молчание. Глинтвейн закончился, и Том крикнул эльфам принести ещё. Тэнки через несколько минут предстал перед хозяевами с подносом, на котором стояли две кружки с приятно дымящимся напитком.

— Не забывай, ты ещё обещал помочь мне в поисках крестражей. Я все же надеюсь, что нам удастся отобрать их у Дамблдора до того, как он поймет, как их деактивировать. Хотя я подозреваю, что он подождет пока я не закончу школу...

— Том, ему это вряд ли нужно...ну, сам подумай...— осторожно сказал Гарри. Он никак не мог привыкнуть к вечной песне Тома "крестражи у Дамблдора".

— Он боится меня, моих знаний и навыков в Темных Искусствах. Он боится, что я пойду в политику и за мной пойдет народ.

— А ты...пойдешь?

— Пойду. Тебе стоит пообщаться с семьями, соблюдающими традиции и ратующими за них. Думаю, это пойдет тебе на пользу, и ты, наконец, поймешь, что к чему. Ну, отложим этот разговор до Хогвартса.

— Ты все же хочешь, чтобы я пошел в школу? — сделал щенячьи глаза Гарри. — Ты уверен, что это необходимо?

— Не начинай! Во-первых, это лучше, чем сидеть в четырех стенах. Во-вторых, нам нужно скопировать много книг из их библиотеки. В третьих, тебе действительно стоит взяться за свое образование как следует, и не только за основное. Только будешь пользоваться моей старой палочкой, а то светить твою в этом времени не стоит, да и дуэли из-за родственных сердцевин невозможно проводить. Палочка очень неплохая. Из тебя выйдет отличный Темный маг, у тебя есть все задатки... конечно, вряд ли такой хороший, как я, но всё же...

Перед захмелевшими Гарри и Томом с легким хлопком появились домовики.

— Хозяевам пора расходиться по постелям, — строго сказала Дорри.

— Завтра у Вас тяжелый день, — настойчиво произнес Тэнки.

Ребята переглянулись и со вздохом поднялись из уютных кресел.

— Все всегда что-то советуют! Надоело! — идя по лестнице, пожаловался Гарри.

— Домовики часто выступают в роли гувернеров. А мы еще несовершеннолетние, хоть и хозяева, — пояснил Том.

Том ушел в свою половину, налево, а Гарри — в свою. Как только голова коснулась подушки, Гарри провалился в сон.

На утро эльфы разбудили ребят до неприличия рано. Гарри нехотя поплелся в душ. Сперва Гарри напрягало присутствие домовика, прислуживающего во время банных процедур, но потом он освоился и даже стал получать от этого удовольствие. "А Гермиона бы разозлилась", — вздохнул Гарри, вспомнив подругу. Хотя, как он справедливо отметил, его теперешний образ жизни, в особенности дружбу с будущим Волдемортом и изучение Темных Искусств, из его окружения вообще никто бы ни одобрил...Гарри горько улыбнулся, представив себе огорченное лицо Дамблдора, недоуменное — Гермионы и яростное — Рона..."Предатель!" — вот так бы прокричал ему в лицо Рон.

Позавтракав овсянкой с сыром и какао, Гарри и Том попрощались с домовиками, наказав следить за домом как следует. Оба юноши уже переоделись в школьную форму, не надев лишь мантии. И Гарри, и Том выглядели идеально, — Том даже заставил Гарри привести в порядок руки и ногти.

— Ты — Поттер. Это древний чистокровный род. Даже в чужом времени и под чужой фамилией нельзя выглядеть позорно, — назидательно говорил Реддл.

Перед выходом он повесил на Гарри обещанный амулет, защищающий разум. Гарри заботливо спрятал его под одеждой. Выйдя за ограду особняка, Гарри и Том напоследок оглянулись назад. Дома видно не было, на его месте была мастерски сделанная иллюзия леса. Взявшись за руки и подхватив чемоданы, они аппарировали.

Гарри и Том приземлились в тесной кабинке вокзального туалета, причем Гарри стоял по щиколотку в унитазе. Выругавшись, он вылез и быстро высушил ноги.

— Гадость какая! — жалобно протянул он.

Пройдя через знакомый барьер, ребята очутились на платформе девять и три четверти. Народу было немного, как-никак, до отправления поезда оставалось целых 45 минут. Они зашли в полупустой поезд и нашли свободное купе.

— Запомни. При учениках называй меня не иначе как Волдеморт. Или Лорд, — сказал Том.

— Вот ещё! — фыркнул Гарри. — Театр разводить...

— Будущий лидер чистокровных не может быть слабым либералом. Пойми, Гарри, — тихо ответил Том. — К тому же имя отца мне действительно претит. Мне не за что его уважать.

— Хорошо, Волдеморт, — хмыкнул Гарри. Том свысока посмотрел на него, но промолчал. Они оба уткнулись в книги, — Гарри пытался осилить учебник трансфигурации для шестого курса, а Реддл читал какую-то книгу на латыни. И вряд ли это была древняя "История Магии". Наконец пробило 11 и поезд тронулся. Где-то через час после отправления Хогвартс-Экспресса в дверном проеме показался высокий жилистый рыжий парень, до боли напоминавший Билла, но только без веснушек. Длинные волосы были убраны в низкий хвост, прихваченный красивой костяной заколкой. Он был уже в мантии, на которой красовался значок старосты мальчиков. Том кивнул юноше, приглашая войти в купе.

— Здравствуй, Волдеморт, — поздоровался он с Томом. Гарри ожидал услышать заискивающий тон, но юноша говорил исключительно с уважением.

— Садись с нами, Септимус. Гарри, познакомься — Септимус Уизли, мой однокурсник со Слизерина. Септимус, это Гарольд Эванс.

— Грязнокровка? — осведомился Септимус, вздохнув. Гарри молча проглотил оскорбление.

— Полукровка, Септимус. Мы с дядей приехали из США. Наш род довольно известен.

— Септимус, ты невежлив, — наигранно-добродушно сказал Том, но Гарри заметил, что юноша слегка передернулся. — Гарольд крайне любопытная личность. Он под моим покровительством, так что прошу любить и жаловать. До ненужных ушей наши разговоры не дойдут.

— Разумеется. Гарольд, прошу меня извинить, — вздохнул Септимус, глядя на Гарри. — Сам понимаешь, в последнее время отношения грязнокровок к Темным Искусствам дошло до крайней точки. У нас даже убрали несколько предметов, очень важных для полноценного обучения. Я бы и дома мог их изучать, но без заклятий эмоций магия слабеет, а практиковать их в Хогвартсе запрещено... Все очень напряжены...

— Ничего, Септимус. Я постараюсь понять. Я здесь как раз для того, чтобы лучше изучить традиции. Скажем так, раньше у меня такой возможности не было, — как можно более сдержанно сказал Гарри.

— Это похвально. Твои бы слова, да моему брату в уста! — вздохнул Септимус. За прошедшие десять минут он вздохнул уже раз пятнадцать.

— А что брат? — полюбопытствовал Гарри.

— Биллиус поступил на Хаффлпафф. Не скажу, что это плохой факультет, но он сделал это специально — в знак протеста против традиций семьи. Он отказался проводить ритуал вступления в силу, и, боюсь, это плохо скажется на его магических силах и силах Рода. А он все твердит, что это никому не нужные глупости и пережитки прошлого.

У Гарри отвисла челюсть. Он сам на днях с удивлением узнал, что Родовой дар Поттеров — парселтанг и высокие способности к анимагии — им приходилось тщательно скрывать. Они с Реддлом, получается, имели уже двух общих предков — Певереллов и Слизерина, хотя у Гарри эта ветка была побочной — из-за бастарда-сквиба в 15 веке. Это все он узнал из толстенной самообновляющейся книги Родов. Откуда такая ценность у Тома, Гарри не мог даже представить, а Реддл лишь загадочно улыбался.

— Не отчаивайся, — сказал Реддл. — Ритуал нужно провести до 17 лет, так что у Биллиуса есть еще время одуматься. Тебе стоит над этим поработать.

— Хорошо, — кивнул Септимус. — Я сам беспокоюсь за него. У него очень сильная магия, если ритуал не провести, как бы он...не повредился рассудком. Это не шутки...

Вскоре приехала тележка со сладостями, от которых все трое дружно отказались, к огорчению молоденькой ведьмы-продавщицы. Она подмигнула ребятам, и Гарри залился краской, в отличие от невозмутимых попутчиков.

— На какой факультет ты пойдешь? — спросил Септимус.

— На Слизерин, если позволят, — ответил Гарри. Реддл часто покровительствовал соученикам, поэтому общение с Гарри не вызвало бы подозрений, но если бы Гарри пошел на другой факультет, тесное общение вызвало бы подозрения — не из-за вражды факультетов, а из-за того, что Гарри был новеньким, а значит, Реддл познакомился с ним до каникул. Конечно, Дамблдору скормили легенду про кузена Реддла, но другим эта информация была ни к чему.

— Замечательно, — улыбнулся ему Уизли.

Остаток пути они ехали молча, изредка перебрасываясь малозначимыми фразами. Гарри делал вид, что сильно увлечен чтением. Но на деле он думал о Сириусе. Три дня назад Реддл подошел к Гарри и признался, что там, в пещере, использовал заклинание Гомонул Ревелио. И оно показало всего одного человека. Но не мог же Сириус утонуть? Том предположил, что Сириус мог оказаться в другом времени. Для этого они на всякий случай зачаровали послание на стене, которое мог прочесть лишь он, — если Сириус попал в более позднее время, то он обязательно увидит его. А ведь есть еще и проблема с поиском крестражей Реддла! Гарри отказывался верить в то, что Дамблдор, великий лидер Света, мог их похитить. Но в голове звенел непрошенный голосок:

"Неужели ты так хорошо знаешь Альбуса Дамблдора? А он много ли тебе рассказывал? И философский камень...был ли он настоящим? Ведь настоящий камень — холодный, как ты узнал недавно, а тот был теплый! К тому же директор столько раз наблюдал за твоими похождениями и ни разу не вмешался?" — да, многие моменты при детальном рассмотрении казались Гарри странными. Даже кровная защита матери — разве она могла быть завязана на маггловский дом? Судя по книгам по ритуалистике — нет! Гарри решил, правда, не делать поспешных выводов. Но дал себе слово разузнать как можно больше об Альбусе Дамблдоре.

За окном потихоньку темнело. На безоблачном небе зажглись первые звезды. Хогвартс-Экспресс подъезжал к станции. Септимус попрощался с попутчиками, — ему было необходимо выполнять обязанности старосты.

— А почему ты не в вагоне старост? — поинтересовался Гарри у Тома.

— Я — староста школы. У нас немного другие обязанности.

Поезд остановился. Гарри и Том оставили чемоданы в вагоне, ценности у них были при себе в зачарованных сумках. На перроне учеников встречал Альбус Дамблдор.

— Здравствуй, Том! — улыбнулся Альбус. — О, Гарольд, можно тебя на пару слов?

Гарри поприветствовал профессора трансфигурации и махнул рукой Тому, который уже садился в карету, запряженную фестралами. Фестралы фыркали и от нетерпения мотали скелетоподобными головами из стороны в сторону.

— Первокурсники, сюда! — созывал малышей для традиционной переправы через озеро крепкий краснощекий мужчина. "Его зовут Огг, и с ним лучше не связываться. Это наш лесничий, жуткий маглолюб и противник Темных искусств. Говорят, он раньше с драконами работал",— шепнул Гарри проходящий мимо Септимус. В толпе первокурсников Гарри увидел парня, до боли похожего на Рона. "Видимо, это и есть Биллиус", — догадался Гарри.

Отойдя от толпы в сторонку, Дамблдор обратился к Гарри:

— Твой отец все объяснил в письме, и, разумеется, директор Диппет будет счастлив видеть тебя в Хогвартсе. Распределение в твоем возрасте, конечно, уже не проходят, хотя твой отец настойчиво просил принять тебя в дом Слизерина. Ты из другой страны, поэтому вряд ли хорошо знаешь нашу историю. От себя могу лишь посоветовать, — конечно, Том твой брат, но, видишь ли, Слизерин был Темным магом, и его факультет — не самое лучшее пристанище для сироты, особенно в эти темные времена. Я говорю об этом так открыто, хотя многие, возможно, упрекнут меня в предвзятости, но это не так. Просто особые времена требуют особых мер. От себя могу лишь посоветовать тебе выбрать любой из трех других факультетов, какой тебе по душе.

— Спасибо за совет, профессор, — как можно старательнее улыбнулся Гарри. — Но не будет ли лучшим, если я останусь с кузеном и уберегу его от дурного влияния? — попытался парировать Гарри.

— Ты сможешь общаться с ним, и не учась на одном факультете. Том замечательный юноша, думаю, он найдет время на общение с родичем.

— Я тоже так думаю. Спасибо, профессор!

— Ну-ну, беги в карету. В Большом Зале сядешь за стол факультета, который выбрал. Что-то мы заболтались, Гарольд!

Гарри сел в карету, где уже устроились Септимус Уизли и Том.

— Я иду на Гриффиндор, — шепнул Гарри Тому. Том понимающе кивнул. — Ещё пару таких "доверительных советов" с его стороны, и я начну тебе верить насчет Альбуса.

— Тебе лучше стать его любимчиком. Он на тебя уже глаз положил. Постарайся узнать как можно больше. Но будь осторожен. Когда он не сможет прочесть твои мысли, он, скорее всего, примет тебя за природного окклюмента. Но амулет отражает только легкие ментальные вмешательства. Если он прижмет тебя к стенке, амулет станет бесполезной побрякушкой.

— Замечааательно... — всплеснул руками Гарри.

Септимус деликатно пропускал перешептывания ребят мимо ушей, точнее, делал вид, что ему это не интересно, но сам внимательно слушал. Это было... очень по-слизерински.

Они вошли в Большой Зал. Гарри грустно улыбнулся Реддлу и пошел к столу Гриффиндора. Когда все ученики расселись по местам, Армандо Диппет поднялся. В зале воцарилась тишина. Армандо Диппет был одет в роскошную бархатную праздничную мантию. Его седые завитые волосы увенчивал меховой колпак. Гарри показалось, что директор выглядел на фоне крайне скромно одетых профессоров довольно нелепо. Худое строгое лицо Диппета напоминало туго натянутую маску, хотя и выглядело для волшебника его лет весьма благообразно.

За столом никто не разговаривал, что для Гарри оказалось непривычным. Все сидели тихо, с выпрямленными, как струна, спинами. Гарри тоже старался держать осанку, хотя с учетом сутулости это давалось ему с трудом. Девушка, сидящая напротив, строго наблюдала за его попытками сесть прямо. Взгляд девушки напомнил Гарри профессора МакГонагал и Гермиону одновременно, и рот сам предательски растянулся в глупой улыбке. Девушка покраснела и тут же отвела взгляд. "Вряд ли мы подружимся", — скептически подумал Гарри, хотя, к своему смущению, отметил, что девушка была очень даже симпатичная.

— Добро пожаловать в Хогвартс, — только произнес Диппет и сел на место. Еда появилась на тарелках, и ученики так же молча приступили к трапезе. Такого обилия угощений, к которому привык на пирах Гарри, тоже не было — первое, два вида вторых, чай и томатный сок — вот и всё. На сладкое появились пирожные с заварным кремом, но их смели через секунду — Гарри даже не досталось, а новые не появились. Немного расстроившись, Гарри принялся потягивать пустой чай.

— Держи, — шепнула ему та самая девушка, сидевшая напротив. Она протягивала Гарри пирожное. — Я уже наелась, — слегка розовея, сказала она. Гарри, улыбнувшись, тихо сказал "спасибо" и с аппетитом скушал сладость.

Когда тарелки опустели и все встали из-за стола, девушка подошла к Гарри.

— Ты беженец или просто переехал? Вот, держи расписание, наш декан профессор Дамблдор сказал, что ты идешь на шестой курс, — протараторила девушка. — В Хогвартсе много беженцев, например, на Хаффлпаффе их целых семеро!

— Я просто переехал, — ответил Гарри. Девушка показалась смутно знакомой.

— Минерва Макгонагал, — протянула она ему руку, и Гарри ответил на рукопожатие. — Ты ведь здороваешься с женщинами за руку? Отлично, хоть один нормальный мужчина. Ты любишь квиддич? Я охотник, вообще-то. Учусь на пятом курсе.

Гарри промычал что-то нечленораздельное. Фу, гадость какая — он посчитал симпатичной будущего декана! Хотя у нее такие блестящие русые волосы, убранные в длинную косу. И огромные синие глаза...Гарри резко одернул себя и вернулся в реальность.

"Взрослею очень некстати", — сконфуженно подумал он. Минерва не заметила его заминку.

— Идем, я тебе все здесь покажу, — деловито схватив Гарри за руку, Минерва потащила его в Башню Гриффиндора, непрерывно тараторя о квиддиче и предстоящих уроках.

— Я не очень рада, что отменили ритуалистику, — с жаром говорила она, когда они проходили мимо картины с троллями. — Конечно, у Диппета на то были веские причины, но все равно обидно. Я заметила, ты знаком с Реддлом?

— Мммм...-промычал Гарри.

— Он хороший пример для подражания, жаль, что слизеринец, — вынесла вердикт Минерва. Идущие следом за ними девочки зло хихикали, тыча в Минерву пальцем и громко ее обсуждая.

— Эй, Мин-Мин, — сказала девушка с острым носиком, когда они остановились у портрета Полной Дамы. — Тебе самой-то от себя не противно? Отец вроде пастор, а дочь у него — шлюха.

Гарри от такого заявления порядком опешил.

— Осторожнее, новенький, у нее, наверное, даже руки заразные, — сказала другая девушка со светлыми косичками.

— Мин-Мин, чтоб ты знал, не с тобой одним за руку ходит, — бросила презрительный взгляд на Минерву носатая. — Она постоянно с когтевранскими мужчинами наедине остается. То с Флитвиком, то с Девинсом. Мне Цедрелла говорила, она видела, что ты под утро выходила из башни Равенкло. И вообще, неприлично девушке общаться не со своим мужчиной.

С этими словами девочки по очереди плюнули ей в лицо. Гарри не успел сперва даже понять, что произошло.

Минерва испуганно посмотрела на Гарри, расплакалась и убежала. Гарри повернулся к девушкам, оскорблявшим ее:

— Во-первых, Минерва может дружить, с кем хочет. И это не значит про нее то, что вы там себе напридумывали! А во-вторых, мы просто друзья, а я — запомните — друзей в обиду не даю. В третьих, это, конечно, не ваше дело, но Минерва с ребятами занимаются учебой и ничем другим! Еще раз увижу, что вы такое говорите, прокляну как следует! — прикрикнул на них Гарри. Девушки испуганно закивали головами и убежали в гостиную. Гарри выдохнул, но тут его резко развернули за плечо, и он стукнулся носом в грудь высоченного парня.

— Минерва заучка, шлюха и ябеда, — скривившись, произнес парень, хватая Гарри за грудки. — Тебе стоило это учесть, когда ты лез не в своё дело, новенький, тем более, ты оскорбил мою невесту!

— Носатую или с косичками? — с вызовом спросил Гарри.

— Эвредику Аббот! И она не носатая! Сейчас ты заплатишь за свои слова!

Завязалась дуэль. Гарри старался использовать простенькие заклятия, хотя противник оказался сильней — он ловко уклонился от всех лучей, что послал в него Гарри, и с размаху врезал ему по лицу. Нос Гарри хрустнул, и рот наполнился кровью.

— Удод! — прокричал Гарри, отплевываясь. Взмах — и вот громила уже лежит на полу оглушенный невербальным "Остолбеней". Гарри, тяжело дыша, оглядел поле боя. Пол в каплях его крови, Полная Дама на портрете истошно визжит — ее хорошенько зацепило, и холст был весь в еще дымящихся подпалинах, — а вокруг дуэлянтов собралась толпа.

— Что здесь произошло? — тихо спросил только что подошедший Дамблдор, и взгляд его задержался на Гарри. Альбус взмахнул палочкой — хрясь! — и нос Гарри вернулся на место.

— Профессор, это всё Маклагген, Аббот и Уайт! — визгливым голосом заявила худощавая высокая девочка-третьекурсница. — Они опять оскорбляли Минерву, а новенький заступился, и...

— Спасибо, Августа. А теперь, будь добра, отлевитируй Клауса в больничное крыло. Гарольд, ты идешь в мой кабинет. Остальные — марш спать.

— Но профессор...

Но Альбус Дамблдор, ведя за плечо Гарри, уже удалился.

Кабинет Дамблдора находился на третьем этаже и напоминал слегка упрощенную версию его кабинета во времени Гарри. Фоукс сидел на жердочке. Гарри невольно залюбовался, — феникс был как раз в расцвете своих сил.

— Это Фоукс, феникс, мистер Эванс. Удивительные создания фениксы, — начал было Дамблдор.

— Я читал про них, — быстро сказал Гарри.

— Вот как. Итак, Гарольд, я не буду вас исключать, не переживайте. Но я напишу вашему отцу. Вы сегодня проявили благородство, достойное настоящего гриффиндорца. Присуждаю вам десять баллов. Увы, общество, в которым мы живем, полно предрассудков...

— Я согласен с вами, профессор, — кивнул Гарри.

— Ну же, мой мальчик, бегите в башню. Я горжусь тем, что у меня появился такой ученик.

Когда Гарри вернулся в гостиную, все ученики уже разошлись по спальням. За окном лил дождь, но в гостиной было по-знакомому уютно. Подойдя к камину, Гарри застал сидящую в кресле Минерву.

— Спасибо, что заступился, Гарольд...Я...я...не ожидала...я думала, ты им поверишь.

— Вот еще я в глупости всякие верить буду! — улыбнулся ей Гарри. В больших глазах Минервы плясал отраженный огонь камина, а ее щёки пылали краской. — Не стесняйся, хорошо?

Было поздно, и они решили разойтись по спальням, смущенные, но безумно довольные обретением новой дружбы. В спальне мальчиков было тихо, но никто не спал, — все ждали Гарри, чтобы поздравить со славной победой.

— Я — Карлус Поттер, — помахал ему длинноволосый парень в очках. "Дедушка", — желудок Гарри сделал сальто. Он и впрямь был похож на деда — если б не маскировка, то и не отличить! — У нас нет общей родни? А то я плохо знаю, считаю причудой все эти родословные древа. Раньше интересно было, но в школе понял, что это все ерунда!

— Вряд ли, я из США, — ответил Гарри.

— Здорово ты этого Маклаггена приложил. Он немного нервный, но, вообще, неплохой парень.

— Сомневаюсь.

— Ну да, его порой приходится ставить на место. Это все из-за Аббот, он в нее по уши влюблен, хотя Аббот и Уайт — те еще козы! — расхохотался Карлус.

В спальне было пять кроватей — его, Карлуса Поттера, Эндрю Грея и Эрика Лонгботтома. Кровать Макклаггена, к злорадному удовольствию Гарри, пустовала, — видимо, ему придется провести ночь в больничном крыле. Завязался веселый разговор, и раззадоренный Карлус хитро прищурил глаза:

— Пойдемте на кухню! Попросим у эльфов вина и каких-нибудь бутербродов!

Гарри и Эрик радостно закивали, но Эндрю обеспокоенно сказал:

— Вы уверены? Не то чтоб я боюсь быть пойманным, но сейчас военное время, вдруг еды не хватит на всех?

— Ладно тебе, Грей! — хохотнул Карлус Поттер. — Еду вообще-то из воздуха создают...

— А вот и нет, — тихо сказал Эндрю. — Это одно из пяти исключений из закона трансфигурации Гампа. Нельзя создать еду из ничего. Ее можно размножить, и то в ограниченных пределах и всего один раз. Ты просто из богатой семьи и вряд ли задумываешься о таком. Не сердись.

— Наверно, ты прав, — виновато развел руками Карлус. — Но что ж, во всем замке не найдется четыре лишних порции бутербродов и вина для проголодавшихся школьников?

Ребята, решив, что Карлус говорит дельные вещи, недолго думая, на цыпочках пробрались к портрету.

— А теперь, Эванс, смотри и завидуй! — гордо прошептал Карлус, доставая из-за пазухи...

— Мантия-невидимка! — вырвалось у Гарри.

— То-то же! Семейная реликвия, — важно сообщил Карлус, любовно поглаживая серебристую ткань. Эндрю, ты давай под дезилюминационными чарами иди, мы вчетвером не поместимся!

Эндрю вздохнул и произнес заклинание. На глазах Гарри хрупкий мальчик с огромными впалыми глазами слился с гриффиндорской гостиной.

— Ого! Вот это класс, — одобрительно сказал он. Только Карлус собирался накинуть на Гарри и Эрика мантию, как проем перегородила Минерва.

— И куда это вы собрались? — строго спросила она.

— Много будешь знать, Мин-Мин, скоро состаришься, — добродушно улыбнулся Карлус. — Ты же гуляешь по ночам в Запретную секцию?

Минерва покраснела.

— Это совсем другое дело. Это же для учебы!

— А мы — голодные, — пожал плечами Карлус. — Это ещё какое дело! Ладно тебе, Мин-Мин, мы же разок — новичку надо кухню показать.

Минерва закусила губу.

— Только если Гарольду показать...

Ребята с улыбкой переглянулись и, пожелав Минерве не зачитываться до утра, накинули мантию и вышли в коридор ночного замка.

— А твоя прошлая школа большая? Я слышал, в Салеме огромная школа! — спросил Эндрю.

— Я...эээ...учился на дому, — ответил Гарри. Пару раз мимо них пролетел Пивз, но, к удивлению Гарри, полтергейст лишь показал им язык и улетел по своим делам.

— Какой-то он неразговорчивый в последнее время, — заметил Эрик.

— Не то слово!

— Смотри, Эванс, и учись, — заявил Карлус, когда они дошли до картины с фруктами. — Это великое тайное место — кухня! Нужно пощекотать грушу, и вуаля!

Груша захихикала, и картина отъехала, обнажив вход в кухню. К ребятам тут же подлетели эльфы, предлагая чаю и пирожных.

— Нам бы вина и бутербродов, — попросил Карлус. Эльфы наперебой бросились выполнять поручение. — Здорово, правда?

— Не знаю, — буркнул Эндрю. Он снял с себя чары, и ребята расселись на стулья, уплетая бутерброды и запивая вином. Заботливые эльфы принесли аж две огромных тарелки, положенными на них горкой бутербродами с сыром и ветчиной. Ребята наперебой рассказывали "новичку" Эвансу о своих ночных похождениях. Но в самый разгар веселья на кухню вошел невысокий сутулый сальноволосый парнишка. Лицо его выражало крайнее неудовольствие.

— Эй! Вам здесь быть не положено! Вы крадете еду, и вас отчислят! И пачкаете все тут! Я убираю, убираю...Я вас...

— Успокойся, Филч, ты и мухи заклясть не сможешь, — отмахнулся от него Карлус. — Ничего с твоей драгоценной кухней не случится! Тут, понимаешь ли, волшебники проголодались.

Гарри заметил, как лицо Филча багровеет, а на висках пульсирует нехорошая жилка. Филч какое-то время смотрел на ребят да как рванул прочь из кухни с криком: "Нарушение дисциплины! Гриффиндорцы на кухне!"

— Черт! Надо его догнать, а то...даже не хочу об этом думать, что будет! Эрик, хватай Эванса, бегите в башню, мы с Эндрю его догоним, и...

И он бросился вслед за истошно вопящим Филчем. Эндрю, слегка помедлив, умчался им вдогонку.

— А мы? Просто пойдем в башню? А помочь? — удивился Гарри.

— Ага, и Гриффиндор тогда лишиться баллов! В первый же день! Думать надо головой, даже в такие моменты. Вот Поттер — думает! — назидательно сказал Эрик. И они, тихо-тихо передвигаясь под мантией, вернулись в башню.

Утром старосты разбудили их ни свет ни заря. Гарри и Эрика растолкала уже собранная и причесанная Минерва. Причем Эндрю, который оказался старостой мальчиков, ни в спальне, ни в гостиной не оказалось, ровно как и Карлуса Поттера. Зато в гостиной, переминаясь с ноги на ногу, стоял Маклагген, буркнувший Гарри что-то вроде "извини". Минерва подошла к Гарри и обеспокоено спросила:

— Что вчера стряслось? И где Поттер и Грей? Профессор Дамблдор приказал разбудить всех за час до подъема. Директор Диппет ждет всех во дворе школы...

— Это война! Гриндевальд напал! — завизжали девочки.

— Это немцы! — слышалось со всех сторон.

— А я видел бомбардировщик, — пропищал какой-то первокурсник. Вокруг него уже собралась стайка студентов всех возрастов, которые слушали его, пооткрывав рты.

— ТИХО! — призвал к порядку вошедший декан. Гул разом умолк, и ученики, разбившись на пары, поспешили вслед за Дамблдором в школьный двор.

Там уже собралась вся школа. Ученики и преподаватели стояли полукругом. Армандо Диппет взошел на небольшой деревянный помост. Директор был в строгой черной мантии и бархатной шапочке. К ужасу Гарри и остальных гриффиндорцев, Карлус и Эндрю стояли на коленях с обнаженным торсом, опустив головы, на помосте рядом с Диппетом.

— Прошлой ночью произошло неслыханное происшествие. Четверо студентов, двое из которых стоят сейчас перед вами, совершили кражу еды с кухни Хогвартса. Несколько лет назад руководство школы еще могло закрывать на это глаза. Но в настоящее время идет война. Каждый из вас обязан понимать, что это — действительно серьезный проступок, заслуживающий крайне строгого наказания. В довершение этого мистер Поттер и мистер Грей напали на нашего заведующего складами и кухней, мистера Филча, и оглушили и обезобразили лицо несчастного молодого человека весьма неприятным заклятием. За это, к моему глубочайшему сожалению, Гриффиндор лишается 500 баллов. Мистер Поттер, мистер Грей, в наказание вы будете подвергнуты порке розгами с течение 15 минут при всей школе, а также отправлены в карцер на неделю. Мистер Огг, несите инструмент.

Тот самый здоровый мужик-лесничий, Огг, внес на помост внушительную кадку с вымоченными прутьями. Вначале была очередь Карлуса. Розги со свистом гуляли по его обнаженной коже, но Карлус не издал ни звука — только плотно закусил губу. К концу порки на его губе проступила струйка крови, и он распластался по помосту. Эндрю же поскуливал, и из глаз его текли крупные слёзы. Наконец представление закончилось. Огг схватил парней за вихры и потащил их, еле переставляющих ноги, куда-то — наверное, в карцер.

— Других двоих ждет исключение, если мы узнаем, кто это был. А теперь идите на завтрак, — строго сказал Диппет. Все разошлись в гробовом молчании.

Даже потолок в Большом зале был затянут серыми тучами. После завтрака, состоявшего из овсянки и сладкого чая, ученики поспешили на занятия. В коридоре Гарри догнал Том. Схватив Гарри под локоть, Том утащил его за доспехи.

— Ну, здравствуй! Про ваши подвиги уже легенды слагают. Гарри, как ты мог так подставляться! — тут же начал шипеть Реддл.

— Я просто хотел немного развеяться...

— А я думал, что ты хотел предотвратить многие смерти в своем будущем, да и вернуться туда! Найти Сириуса и, наконец, начать учиться! А ты чуть не променял все наши так долго разрабатываемые планы на пару беспечных идиотов и тарелку бутербродов!

Гарри опустил голову, — Том был прав от начала и до конца.

— Я всё понял, — сказал Гарри.

— Тогда идём. У нас как раз Защита от Темных искусств. Сдвоенное занятие.

День пролетел незаметно. После ЗОТИ у Гарри была трансфигурация с Равенкло, а у Тома — гербология с Хаффлпаффом. После обеда все занятия у Гриффиндора и Слизерина были совместные. Гарри даже отличился на зельеварении, заработав 30 баллов своему факультету, чем привел Минерву в полный восторг. На всех уроках Гарри сидел с Мин-Мин. Сегодня Минерва выглядела на удивление хорошо, — ее лицо обрамляли две косички и легкие локоны по бокам, а на щеках сиял здоровый румянец. Гарри вновь поймал себя на мысли, что засматривается на тонкие пальцы, перелистывающие учебник. Помотав головой, он сбросил с себя наваждение и сосредоточился на занятиях. После уроков Мин-Мин убежала к Равенкловцам, а Гарри и Том отправились в библиотеку. Том настоял, чтобы Гарри освоил как можно больше заклинаний и чар из рекомендованных им. Вечерами, когда весь факультет уже ложился спать, Гарри и Минерва делали домашнее задание, сидя вдвоем у камина. Карлус и Эндрю через неделю вышли из карцера и ходили тише воды, ниже травы. Так, в бесконечных занятиях, пролетело два месяца.

Том Реддл отмечал успехи Гарри и был страшно доволен собой в качестве наставника. К их занятиям иногда присоединялись Септимус Уизли и Абраксас Малфой. Вообще в Хогвартсе училось множество предков тех людей, которых Гарри знал в своем времени, — то и дело попадались знакомые лица и фамилии. Вначале Гарри это смущало, но он быстро освоился. Правда, при сокурсниках Реддл держался довольно холодно и скрупулезно фильтровал каждую свою фразу и малейшее движение. Те, в свою очередь, относились к Реддлу с благоговейным трепетом и уважением — если Том просил о чем-либо даже как будто между прочим, его слова воспринимались как прямой приказ. Гарри это сильно бесило.

— Они не твои слуги, Том! — говорил он, когда они оставались одни. Том отрывался от книг и терпеливо отвечал:

— Гарри, я когда-нибудь подниму мир магов с колен. Как думаешь, за каким лидером пойдут такие, как Малфои, Блэки, Нотты? За добрым дедушкой или за сильным, властным Лордом? Так уж устроен мир магов. Нас ведь совсем мало, если не установить жесткую диктатуру, мы скатимся в пропасть. Только лидер должен быть умен, а не как эти...

Гарри качал головой.

— У тебя будет возможность убедиться в этом лично. Мы приглашены к Блэкам на каникулы.

Прошел ещё месяц. Все шло своим чередом, однако Гарри и Том так и не приступили к главному — к непосредственно практике Темных искусств, поиску пропавших крестражей, и ни на йоту не приблизились к проблеме возвращения Гарри в его время. Гарри начал нервничать, но Том попросил его успокоиться.

— Все книги, имеющие хоть какую-то ценность, я уже давно скопировал в свою библиотеку, да и, чего греха таить, присвоил пару особо редких — ту же Книгу Родов, например. В библиотеке Хогвартса мы ничего путного по нашим вопросам не найдем, нам нужно попасть в библиотеку Блэков. И, желательно, Малфоев. Но к Малфоям мы едем лишь летом. А вот что меня беспокоит, так это невозможность практиковать с тобой Темные заклинания — по всему Хогвартсу чары Табу на эту магию. Ну у меня ещё пара вопросов нерешенных осталась, но об этом после...

Гарри хлопнул себя по лбу.

— Что ж ты сразу-то не сказал! Я знаю такое место.

Том удивленно поднял бровь.

Через полчаса они уже стояли в Выручай-комнате. На этот раз комната приняла почти такую же форму, как и на собраниях ОД. Том скривился, услышав про этот "клуб по интересам".

После этого в занятиях с Томом наметился колоссальный прогресс. Комната в зависимости от нужд становилась то дуэльным залом, то библиотекой, то лабораторией. Гарри и Том часто засиживались до утра. Под конец Тому надоело ходить, подобно вампиру, бледному, с синяками под глазами, и он стал думать над решением. Через неделю в Выручай-комнате он, страшно довольный, показал Гарри знакомые песочные часы на цепочке.

— Дамблдор был жутко против, но весь преподавательский состав одобрил мою идею с маховиком. Он ведь мне нужен исключительно для получения знаний, — ухмыльнулся Том.

Вопреки протестам Гарри, Том использовал маховик не совсем по правилам. Например, очень часто можно было увидеть двух Томов, сидящих в кресле друг напротив друга и читающих разные книги. Правда при этом ни с одним из них поговорить не удавалось, они только хмурились и продолжали чтение. Иногда один Том спал, а другой варил какое-нибудь экспериментальное зелье. Гарри вполне себе хватало одного маленького Волдеморта, от двух уже начинала побаливать голова и рябить в глазах. Впрочем, скоро и Гарри присоединился к Тому, махнув рукой на психическое здоровье — слишком много предстояло прочитать и выучить, а ведь еще и домашние задания надо делать, да и спать иногда — тоже не помешало бы...И вот уже два Гарри и два Тома сидели в тишине, нарушаемой лишь шелестом перелистываемых страниц.

К их огромному разочарованию, перед рождественскими каникулами маховик предстояло вернуть. Том был почти уверен, что этому поспособствовал не кто иной, как Дамблдор. Гарри закатывал глаза и делал вид, что не слышит. А за день до начала каникул Дамблдор пригласил Гарри в кабинет на чашку чая — от такого предложения невозможно было отказаться.

— Зачем вы позвали меня, профессор? — как можно более невинно спросил Гарри. Дамблдор протянул Гарри чашку чая. Гарри сделал вид, что отхлебнул. Профессор расплылся в улыбке.

— Как вам ваш факультет? Я вижу, у вас превосходные оценки, Гарольд. Повторюсь, мне очень повезло с учеником! И я рад, что вы подружились с Минервой.

— Да, она хороший друг, — улыбнулся Гарри, про себя подумав, что Мин-Мин при следующей встрече проклянет его чем покрепче, — он уже месяц пропускал их ставшие традиционными посиделки перед сном.

— Простите учителю его любопытство. Но все же — я так волнуюсь за Тома! Он вам ничего не говорил? Может, его что-то беспокоит?

— Мы в основном говорим об уроках, понимаете. Я сильно отставал, ведь раньше занимался дома...

— О, тяга к знаниям! Как я вас понимаю, как я вас понимаю! И все же молодому человеку стоит иногда и развлекаться. Выйдите на свежий воздух, прогуляйтесь до Хогсмида. Полетайте на метле, если вам по душе квиддич. Это пойдет вам на пользу, — тепло сказал Дамблдор.

И тут взгляд Гарри упал на знакомый по рисунку, который показывал ему Реддл, предмет. Не— Может-Быть. На столе стояла красивая чаша с барсуком. Сделав героическое усилие, Гарри не выдал своего волнения. Но от Дамблдора его заинтересованность чашей не ускользнула.

— Красивая безделушка, но, к сожалению, всего лишь подделка, — улыбнулся профессор. — Что ж, Гарольд, желаю приятных каникул.

— И вам тоже, профессор.

Выйдя из кабинета, Гарри неспешно свернул за угол, а потом помчался по замку в поисках Тома. И столкнулся лоб в лоб с тем, кого боялся встретить больше всего.

— Мин-Мин...Здравствуй, — краснея, сказал Гарри.

— И это все, что вы, мистер Эванс, хотите мне сказать? — строго спросила Минерва, потирая ушибленный лоб. — Вы обещали, что мы будем заниматься вместе. Я столько всего интересного нашла про анимагию! Мне казалось, вы хотите научиться, — закусила губу Минерва. — Или вам опять, мистер Эванс, рассказали небылицы про меня с Филиусом?

— Мин-Мин, почему на "Вы"? — расстроенно произнес Гарри. — Мне правда это нужно, просто столько дел навалилось! И я...ээ...вовсе там ничего плохого про тебя не думаю.

— Может, я смогу тогда помочь? — с надеждой спросила Минерва. Её щеки чуть порозовели, а в глазах стоял лихорадочный блеск.

— Вряд ли. Понимаешь, эээ...мне самому разобраться надо, не хочу тебя утруждать...эээ...вот как-то так, — расплылся Гарри в глупой улыбке.

— Ты ни капли меня не утруждаешь! — замотала головой девушка. Косички прыгали в такт. — Кстати, тынехотелбыпоехатькомненаканикулы? — быстро спросила она, вконец заливаясь краской.

— Прости, повтори, пожалуйста.

— Ты хотел бы поехать ко мне на каникулы?

Гарри замер, поняв наконец, к чему она клонит. И понял все эти одобрительные смешки Карлуса и Эрика. И Минерву, постоянно заливающуюся краской. Чёрт, да что же это такое, в самом деле! Да, он признал, что эта Минерва ему была крайне симпатична, — с ней можно было и долго разговаривать о магических науках, и болтать о пустяках. Ну и, конечно, внешне она была красавица. Ему нравились ее тонкие запястья, нравилось, как она по-гермионовски заправляет перо за ухо, как она встречает его с уроков, нравилось ее перепачканное чернилами лицо после сложной контрольной. Но...что будет, если он ответит ей взаимностью? Это ж, черт подери, преподаватель его будущий! Строгая сухая женщина, даже, пожалуй, бабушка. Сознание отказывалось проводить параллель между профессором МакГонагал и Мин-Мин. Черт, черт! Даже если отбросить все предрассудки, он ведь когда-нибудь вернется в своё время... и что тогда? Он уйдет и оставит ее одну? Но, как обычно, в такие моменты, кровь отливает от головы и спускается ниже — к сердцу, а вы о чем подумали? Гарри вышел из ступора и взял руку Мин-Мин, позволив себе погладить ее ладошку. Мда. "Тысяча баллов с Гриффиндора, мистер Поттер!", — невесело подумал Гарри.

— Не смогу. Я и Реддл приглашены в Блэк-Мэнор. Но я могу привести с собой пару, если хочешь, можешь присоединиться.

— Хочу!

Повисло неловкое молчание. Сердце Гарри билось со страшной силой. Подобное он когда-то испытывал по отношению к Чжоу, но сейчас, глядя на Минерву, та показалась ему лишь ее бледной тенью. Он позволил себе слегка приобнять девушку, которая тут же оттолкнула его.

— Гарольд...— в ее глазах читался ужас. — Я...

— Я не хотел тебя обидеть! — тут же выпалил Гарри.

— Нет, я просто... раньше никто меня не обнимал, понимаешь, — смущенно произнесла она.

"Даже Флитвик?" — чуть не ляпнул Гарри, но вовремя одумался. Да уж, нашел, к кому ревновать! В этом времени, насколько он понял, дружеские отношения между юношей и девушкой не слишком приветствовались, и любое проявление теплых чувств вызывало волну сплетен. Хотя что плохого в том, чтобы обнять подругу, Гарри так и не понял. Пусть Минерва и казалась со стороны парнем в юбке, особенно на квиддичном поле, — Гарри краем глаза увидел, как она летает, — на самом деле она была весьма ранимой девушкой.

— Тогда... до встречи. Только я приглашаю тебя в качестве девушки, ты не против?

— Как же иначе? — удивилась Минерва. Да, это время для Гарри во многом было загадкой.

Не бечено

ОСТОРОЖНО! Штампы!

Если бы кто-нибудь из обитателей Хогвартса имел возможность заглянуть в Выручай-комнату вечером последнего дня перед Рождественскими каникулами, ему бы открылась странная картина — староста мальчиков шестого курса Слизерина, лучший ученик школы, всегда безупречно одетый и сдержанный молодой человек, сидел в мягком кресле, совершенно растрепанный. Его длинноватые волнистые темные волосы, обычно аккуратно причесанные, были перепачканы чем-то зеленым и торчали во все стороны. Тома разбивала крупная дрожь — от волнения и недосыпа. Трясущимися руками он взял протянутую Гарри кружку Успокаивающего настоя.

— Зато теперь я почти верю тебе, — усмехнулся Гарри, глядя как Том лихорадочно стучит зубами. — Насчет Дамблдора.

Том не ответил. Он сделал глоток, пролив большую часть зелья на мантию.

— П-п-п-почти хорошо, — похвалил Том зелье, сваренное Гарри. — Итт-так, нам срочно нужен план. И-и-дд-еи?

— Том, я не представляю себе, как мы сможем стащить твой чертов крестраж из-под носа у Дамблдора, не вызвав подозрений! К тому же, на его кабинете — я проверил, как ты и просил — стоят такие защитные чары, каких мы даже на нашем доме нет! Да я даже дверь в его кабинет найти смог только с десятой попытки, и, если б не знал, где она, никогда бы не нашел!

— Я почти уверен, что крестраж уже в другом месте. Это была проверка. И причем специально для тебя.

— То есть...

— ...если кто-то из нас двоих попытается проникнуть в его кабинет, это будет означать очень большие проблемы. Для нас обоих.

— Но как мы сможем найти крестраж, не зная, где Дамблдор его прячет? — Гарри обхватил голову руками. Сама мысль о том, что Дамблдор стащил крестражи Реддла, никак не укладывалась в его голове. Но Гарри не уставал предпринимать попытки обелить действия профессора. Ведь тот мог просто перестраховаться, опасаясь увлечения Тома Темной магией. А так — у Дамблдора были бы на будущего Темного Лорда рычаги влияния. Эту мысль он осторожно озвучил Тому.

— Что ж, думаю, так оно и есть. Только в итоге, если политика Дамблдора победит, лет через пятьдесят вся магическая Британия будет использовать заклинания лишь для завязывания шнурков и чистки картошки, — невесело произнес Реддл. Гарри не нашел, что ответить. Он сам начал практиковать Темные заклинания всего лишь полтора месяца как, но уже не мог отказаться от пьянящего чувства, которое он испытывал, творя их. Для того же запрещенного Темного Щита и десятка его вариаций, который отражал колоссальное количество боевых заклятий, требовалось заставить себя почувствовать "ликующую ненависть" к атакующему. Ощущение силы магии, зарождающейся внутри, было непередаваемым. Гарри не мог понять, как он раньше мог жить без этих ощущений. Использовать Темные искусства оказалось для него таким же естественным, как потребность пить и есть. Гарри жаждал выучить куда более сильные Темные заклинания, в том числе ритуальные и атакующие, но Реддл быстро осадил его. Ведь недаром, по его словам, к изучению Темных искусств в древних родах подходят с большой осторожностью, постепенно. Реддл даже признал свою ошибку — создание крестражей в столь юном возрасте, — но, по его словам, он об этом ничуть не жалел. Правда, настоятельно советовал Гарри, если тот решит прикоснуться к таинству вечной жизни и встанет под его знамена в будущем, все же подождать хотя бы до двадцати лет.

— Если в будущем ты станешь психом, разбрасывающим Авады направо и налево, мне придется тебя убить, — фыркнул Гарри. Его до сих пор бесила самоуверенность Тома, хотя он и признавал его, как крайне талантливого мага.

— Удачи, — отмахивался Том.

Вопрос присутствия Мин-Мин в поместье Блэков на Рождество даже не обсуждался. Тому стоило лишь бросить строгий взгляд на скорчивших было кислую мину некоторых слизеринцев, как те мгновенно закивали головами в знак одобрения выбора Гарольда Эванса.

— Кстати, о Минерве, — сказал Том, когда успокоительное, наконец, подействовало. — Думаю, мы можем использовать ее в качестве шпиона. Конечно, ты поступил более чем неразумно, заведя близкие отношения. Зато она может помочь нам вернуть мои крестражи...

— Ну нет! Её я втягивать в это не собираюсь! — вспылил Гарри.

— Ее не обязательно посвящать в наши дела, — заботливо произнес Том. — Ты мог бы наложить империус при следующей вашей встрече. Возьмёшь мою старую палочку, она уже считает тебя хозяином. Забавная палочка, — ухмыльнулся Том.

— Да я как раз за Мин-Мин и беспокоюсь, а не из-за того, что она узнает про твои побрякушки! — заорал Гарри. — Нет, Том, ну так же нельзя...— бессильно выдохнул Гарри.

— Отчего же? Она не убьется, даже не покалечится. Никаких наказаний ей не грозит, если мы все грамотно рассчитаем. А если тебя уж так гложет чувство вины, то, как только она выполнит поручения, сделаешь ей какой-нибудь подарок. Например, серьги, или браслет. И всем в итоге хорошо будет, — развел руками Том.

— То есть моральная сторона вопроса тебя вообще никак не волнует? — поднял бровь Гарри.

— Ни капли, — ухмыльнулся Том. — О морали надо думать в мирное время. А с Дамблдором... считай, что это начало войны.

В глазах Реддла появился нехороший блеск. Гарри вздохнул — деваться и впрямь было некуда...

Гарри затаился в одной из кабинок туалета на втором этаже — том самом, где находился вход в Тайную комнату. Не очень нормально, наверное, сидеть в засаде в туалете, но, к сожалению, это место было ближе всего к кабинету ЗОТИ, а у Минервы сдвоенный урок именно там.

Реддл, по его словам, при инциденте с палочками видел совсем немного, хотя и этого "немного" ему хватило с лихвой. Так что про василиска и Тайную комнату Гарри — на всякий случай — решил не рассказывать. Был и ещё один важный момент. Хагрид как раз должен был учиться на третьем курсе, но с каникул он не вернулся. Гарри волновался. Вдруг он своим появлением в этом времени каким-то образом повлиял на ход событий? Маловероятно. Взрослая версия Хагрида упоминала, что в 13 лет он остался сиротой. Может, Хагрид как раз на похоронах отца? Ох и не хотел Гарри повторения истории, рассказанной ему Томом-воспоминанием из дневника...

Гарри, сидя в засаде, порядком заскучал. Хорошо ещё, что туалет на втором этаже и в этом времени популярностью отчего-то не пользовался. Однако Мин-Мин всё же придётся зайти — конфета с зельем, подаренная ей Гарри, сделает своё дело — в туалет девушке захочется уж очень сильно. Гарри, подумав о содеянном, покраснел от смущения. Но отступать было поздно. Наконец он дождался — дверь распахнулась и с грохотом ударилась об стену, и в туалет влетела раскрасневшаяся и растрепанная от бега Мин-Мин.

— Империо! — тихо произнес он. Взгляд девушки расфокусировался. Гарри хотел было выйти из укрытия и отправиться с Мин-Мин в Выручай-комнату, чтобы выдать дальнейшие указания. Но тут в туалет вошла та, про которую он совсем позабыл, хотя и видел периодически то в Большом зале, то в коридорах.

— Привет, Мин-Мин! — немного ворчливо поздоровалась Миртл. Гарри отметил про себя, что призраком быть ей шло куда больше — не было видно ее засаленной кожи, желтоватых зубов и россыпи больших наливных прыщей по лицу. Картину дополняли немытые волосы и неряшливо надетая форма. Минерва никак не отреагировала на приветствие.

— Ах, так! — топнула ногой Миртл. — Никто, никто не хочет здороваться с Миртл! Да, Мин-Мин? Даже ты теперь! Конечно, я ведь толстая и прыщавая! Ну и не надо!

И Миртл, разрыдавшись, убежала в кабинку — к счастью для Гарри, она выбрала для этого дальнюю.

Гарри, под аккомпанемент судорожных рыданий, завываний и причитаний, осторожно подошел к Минерве, шепнув ей на ухо:

— Веди себя как обычно.

Дальнейшие инструкции он решил отложить на потом. "А ведь я могу сейчас делать с ней, что захочу", — закралась в сознание непрошенная мысль. "Даже...нет, нет, нельзя об этом думать!", — одернул себя Гарри, резко убрав руку, потянувшуюся было к Минерве. Визг позади вывел его из ступора.

— Ага! Эванс и Мин-Мин! Я знаю, чем вы тут собирались заниматься, и я все расскажу учителям! — провизжала Миртл. Гарри среагировал молниеносно — сказались тренировки с ОД и Реддлом.

— Силенцио! Ступефай! Обливиэйт!

Совесть его не мучила совершенно — Миртл досталось вполне себе за дело. Даже, наверное, стоило проклясть ее чем-нибудь особо неприятным. Жаль, времени на это не было. Запихав оглушенную Миртл в кабинку и прикрыв дверцу, Гарри, отчаянно смущаясь и ругая себя за злополучную конфету, сперва подождал, пока Мин-Мин воспользуется кабинкой, а после они вдвоем отправились в башню. В конце-концов, стоило выспаться — завтра предстоял сложный день.

* * *

— Одного не могу понять, — прошептал Гарри Тому в ухо, — почему твою старую палочку для Темных заклинаний использовать можно, а мою — нет?

Они стояли на платформе в Хогсмиде. До отправления поезда оставалось всего ничего, а Мин-Мин так и не подошла. Гарри нервничал — вдруг его заклятия всё же засекли, вдруг кто-нибудь заметил, что Мин-Мин под Империо? Хотя ей были выданы чёткие инструкции — избегать профессоров, а в особенности Дамблдора, но всё же... риск был, и риск был очень большой.

— Это была палочка Блэков. Уж не думаешь ли ты, чтобы Блэки не перестраховывались на этот счёт? Соколиное перо и чёрное дерево. Крайне свободолюбивая палочка, и при том — очень сильная. На это сочетание почти никакие внешние ограничения не действуют. Жаль, мне она не подошла. А вот тебя, похоже, она признала своим хозяином.

Гарри напряженно кивнул. Соколиная палочка ему и впрямь подошла, хоть и оказалась несколько своенравной. Например, в первую неделю она наотрез отказывалась использовать даже легкое проклятие ватных ног против предыдущего владельца — Тома.

— Откуда у тебя палочка Блэков? — удивился Гарри.

— Да у нас на Слизерине целый выводок Блэков учится, — усмехнулся Реддл. — Ну, и на Когтевране, правда, тоже... Я, когда только поступил, пользовался омерзительно слабой палочкой, предоставленной мне попечительским советом. Но летом мне довелось побывать у Блэков, и я, скажем так, заинтересовал кое-чем одного из старших Блэков... Он и предложил мне палочку в обмен на некоторые услуги.

— Какие же? — прищурился Гарри. Но ответ Тома оказался вполне безобидным.

— А что, по твоему, я, нищий сирота, мог ему предложить? — недовольно ответил Том. — Он попросил меня расшифровать один трактат на парселтанге, вот и всё. Мне это особого труда не составило. А вот и твоя ненаглядная Мин-Мин, — хмыкнул Том, завидев Минерву. Та бежала со всех ног, спотыкаясь. Волосы её были растрепанными, а форма сидела косо, точно МакГонагал одевалась в темноте. Стоявшие рядом девушки захихикали.

— Гарольд, — выпалила она, тяжело дыша, — ты сказал прийти к отправлению, я и пришла...

— Ты что, — Том оттащил Гарри подальше от толпы учеников, — напутал с указаниями? Я же сто раз объяснял, как будет действовать Империо с учётом дотошности МакГонагал и её к тебе отношения! Да тебе каждое слово с ней выверять надо! Ты хоть понимаешь, как важно делать всё как следует с первого раза?

— Я с самого начала эту идею не одобрял, — пробурчал Гарри.

Гарри и Том ехали в купе одни — большинство слизеринцев отправились по домам с помощью каминной сети, а почти все студенты других факультетов предпочли остаться на Рождество в замке. Ехали молча — Том что-то сосредоточенно писал в тетради, в которой Гарри с ужасом признал дневник — крестраж в его будущем. Решив пока что ничего о дневнике не спрашивать, Гарри погрузился в размышления.

Да, Дамблдор ненавидел Темные искусства. Но это никак не объясняло его пристальное внимание к Тому. Хотел бы он его обезвредить — обезвредил бы. Сколько Том не бахвалиться, Дамблдор куда более опытный и могущественный. Во всяком случае, пока Реддлу 16 лет. Хотя — он по сути и обезвредил, отняв крестражи. Гарри не знал, смог ли Том в итоге получить их обратно и надёжно спрятать. Судя по всему, у Тома получилось. Но, по мнению Тома, деактивация крестража-дневника точно повлияла на Тома, иначе он бы не возродился таким змееподобным существом. А вдруг то, что он, Гарри, появился во времени, повлияло на ход событий? Том не мог дать ответ на этот вопрос. Гарри не слишком распространялся Реддлу о будущем, да тот и не настаивал, хотя Гарри понимал, с каким трудом Том удерживает себя от расспросов.

— Том, — осторожно начал Гарри, — как ты нашёл те предметы, что стали крестражами?

Реддл оторвался от дневника и внимательно посмотрел на Гарри.

— Зачем тебе?

— Просто любопытно, — пожал он плечами. — К тому же, я подумал, что это может стать зацепкой для дальнейших поисков. Одна голова хорошо, а две — лучше.

Реддл снисходительно улыбнулся.

— Пока что твою голову я воспринимаю за одну шестую часть от головы. И это, знаешь ли, ещё комплимент — у большинства головы вообще нет. Но, пожалуй, рассказать можно.

Том указал палочкой на дверь, накладывая заглушающие чары.

— Кольцо Гонтов я отобрал у дяди, предателя крови, за день до смерти моих родстенников-маглов. Это случилось летом... Дражайшего дядюшку Морфина, — при этих словах Том скривился, — обвинили в их убийстве и посадили в Азкабан. Даже статья в Пророке вышла. Только я в это не верю. Я разговаривал с ним — хотя нельзя сказать, чтоб Морфин мне отвечал, скорее, хрюкал, как свинья. Пара заклятий — и всё, родовое кольцо у меня. Я пришёл не за ним, хотел лишь навестить родственничка и посмотреть ему в глаза. Но, увидев перстень, не смог допустить, чтобы семейная реликвия оставалась у предателя крови. Конечно, Морфина, это отребье, я был бы не прочь убить, но опасался, что не сумею как следует замести следы. Так что я просто оглушил его и стёр воспоминания. Разговор был коротким, вряд ли этот провал могли засечь... Мне даже не пришлось колдовать, дядюшка, — Реддл опять скривился, — сам с удовольствием мне всё выложил. Я помчался в особняк Реддлов — я уже рассказывал, как меня приняли там. А на следующий день я узнаю о гибели бабушки и деда. Темная история, на мой взгляд. Морфину незачем было убивать их. Он, конечно, псих, этот Морфин, но трус. Уже в Хогвартсе, в первый день занятий, Дамблдор подошёл ко мне и рассказал об участи моих родственников. А вот здесь логическая цепочка обрывается. Если предположить, что Реддлов убил Дамблдор — то мне непонятны его мотивы. Второй вариант — он считал, что их убил я, подставив Морфина. Но тогда непонятно, что Дамблдор надеялся узнать из моей реакции на его заявление о смерти моих родственников. То, что я живу у маглов, не мешает мне получать Пророк. Откуда Дамблдор мог узнать, что они — мои родственники? Реддл — не такая уж редкая фамилия. В любом случае, он ждал какой-то реакции.

— А что сам Дамблдор сказал на этот счет?

— Он сказал, что сожалеет, что не узнал о родственниках раньше, и посочувствовал утрате. Вот и вся история с кольцом. Хотя, нет — на нем герб Певереллов, так что это родовое кольцо Певереллов, а не Слизерина, как ты мог подумать. Пожалуй, теперь точно все.

С чашей, диадемой и медальоном загадок не было. Том рассказал, что летом, после четвертого курса, он тайно, изменив внешность, стал подрабатывать в магазине "Горбин и Беркс", и сумел присвоить себе несколько редких ценных артефактов, в том числе и их. "Многие маги, — хмыкнул Том, — удивительно беспечно относились к охране своего имущества". Гарри нахмурился.

— Не понимаю твоей склонности "присваивать", как ты выражаешься, ценные артефакты. Это кража, Том!

— Это экспроприация. Единственно возможное справедливое распределение магических ресурсов — когда они находятся в руках силы. Силы, способной их использовать во благо себе и всему миру — в моем случае, магическому. Какой прок от чаши Хельги Хаффлпафф, медальона Салазара Слизерина и диадемы Ровены Равенкло когда они пыляться в шкатулке у старой никчемной старухи, которая даже по молодости еле справлялась с "Люмосом"? Да за эту чашу любой стоящий зельевар отдал бы левую руку, не задумываясь! Зелья, настроенные в ней, становятся сильнее в десятки раз. А любой, надевший медальон Слизерина, приобретает способность понимать парселтанг — разумеется, пока на нём медальон.

Гарри кивнул. В словах Тома был смысл, но они сильно расходились с его мировоззрением и чувством справедливости. Гарри вспомнил Гермиону, трясущую у него перед носом банкой со значками ГАВНЭ, и расплылся в улыбке. Но тут же посерьезнел.

— Ты убил её? — резко спросил он Тома.

— Кого?

— Старуху.

— А, ты про это, — Том зевнул и отложил дневник в сторону, устраиваясь поудобнее на вагонной полке. — Скажем, домовик перепутал яд с сахаром...

— ЧТО?! — подскочил Гарри и метнулся к дверям купе, пытаясь открыть дверь. Та не поддалась. — Я немедленно иду к Дамблдору! Он был прав на счет тебя! Ты — просто мелкий засранец, убийца, возомнивший себя Лордом Судеб!

Реддл скучающе посмотрел на него.

— Я могу прикончить тебя прямо здесь, и никто об этом не узнает. Успокойся, и дай мне договорить.

Гарри, бросив взгляд, полный презрения, на Реддла, медленно вернулся на место.

— Редкий человек, надевший диадему, не сойдёт с ума. Я не сошёл. Я не удержался и надел её. О, это безумная боль, почти невыносимая. Моё сознание раскололось на бесконечное число фрагментов, и, — собралось воедино. Обрывки разговоров, звуки, отдельные слова, лица, жесты, даже случайно увиденная подошва туфель однокурсника и след в теплице — всё слилось воедино, в цельную картину. Я прозрел. Целый год я мог видеть мир цельным, таким, какой он есть, а не жалкие огрызки обычного людского восприятия. Сейчас моё восприятие с способность подмечать детали и складывать их в цельный пазлл довольно высоки, но это уже не то. Повторно диадему можно будет использовать только через десять лет. Если надеть её раньше, можно сойти с ума.

Гарри сидел, не шелохнувшись, слушая Тома и стук колёс. Но всё же скинул с себя наваждение от негромкого голоса Реддла, и выдавил:

— Это не оправдывает убийство невинного человека.

— А ты думаешь, Дамблдор никогда не убивал ради достижения цели?

— Почем мне занть! Да и причем тут Дамблдор, мы говорим о тебе!

— Нет, мы говорим о путях и средствах, идиот! — язвительно выплюнул Реддл. — Ты должен был убить меня в будущем! Ты бы убил, если бы твоей целью было защитить тех, кто дорог тебе?

— Не задумываясь, — сквозь зубы процедил Гарри.

— А моя цель — защитить то, что дорого мне. Мою жизнь. Магию. Древние традиции волшебников, без которых магия — дешевые ярмарочные фокусы. Я не испытываю слишком уж бурной радости от убийства, хотя, признаться, и угрызений совести не испытываю тоже. Думаю, если бы мне пришлось убить тебя, я бы испытал сожаление. Вот ты постоянно говоришь, что слизеринцы ведут себя, как мои слуги. Что с того? Они просто чувствуют Силу и хотят к ней прикоснуться, быть причастными. Нет ничего дурного в том, чтобы стать слугой сильного лидера. А мне нужны последователи. К тому же, мне подобное обращение, помимо прочего, довольно лестно, — ухмыльнулся Реддл. — А ты сам разве не смотришь Дамблдору в рот? Чуть в чем ты со мной не согласен, сразу впадаешь в истерику. "Ах, пойду к Дамблдору! Он разберется! Он такой светлый и великий!"

Реддл очень похоже передразнил Гарри, и тот покраснел.

— Не уходи от темы, — сконфуженно сказал Гарри. — Но я тебя услышал.

— Надеюсь, впредь ты не будешь так вспыльчив. Давай поговорим о другом. О твоими успехах в учёбе, например. Я разочарован твоей беспечностью.

— Я же отлично учусь! — возмутился Гарри.

— Вот именно. А мы договаривались, что ты не будешь высовываться — для твоей же безопасности, особенно после того, как тобой заинтересовался Дамблдор. Пока нам удается водить его за нос, но стоит ему заняться тобой всерьез, он тебя раскусит тут же. Нет, учиться, несомненно, нужно — более того, я рад, что ты взялся за ум, но держи это в тайне.

— Ясно, — неохотно согласился Гарри.

— Теперь второй момент. Я недоволен тем, что ты завел отношения с этой МакГонагал.

— А вот в это попрошу не лезть! Это уже не твое дело.

— Она общается с тобой, а значит это моё дело, — с нажимом произнес Реддл. — Ей нельзя ничего доверять, она слишком предана идеям Диппета и Дамблдора. Я не говорил о ней раньше, потому что она полезна для нашего дела. К тому же, я убедился в твоей способности не болтать лишнего. Не так уж трудно, правда?

Гарри с трудом удержался от едкого комментария. Том продолжал:

— Для тебя это также может обернуться неприятностями. Особенно, если в твоем времени она жива. А она жива, и не смей мне лгать.

— Жива, — обреченно выдохнул Гарри.

— Представь, ты возвращаешься. А она — старуха. Сомневаюсь, конечно, что она прождет тебя всю жизнь — это глупые романтические бредни. Но каково это будет для тебя? Видеть её сейчас молодой, с упругим, красивым телом — и в том времени, когда кожа покроется морщинами, лицо осунется, а глаза — погаснут? Я вижу, ты умный человек, но такое чувство, как любовь, увы, тебе всё же свойственно. Твоя неокрепшая психика вряд ли сразу справиться с таким, и ты — помяни мое слово — наломаешь дров. К тому же, она предана Дамблдору, не забываем. Вряд ли в будущем это измениться — МакГонагалл правильная до тошноты.

— Мы еще даже способа путешествовать во времени не нашли, а ты уже думаешь о том, что будет, когда я вернусь.

— Все нужно продумывать до мелочей, время — это не игрушки. Надеюсь, в библиотеке Блэков мы сможем отыскать хоть какую-нибудь информацию о том, как отправить тебя в будущее.

— Я тоже на это надеюсь. Том, а, Том, неужели тебе так не терпится расстаться со мной? — уже весело произнес Гарри.

— И не надейся, сперва ты поможешь найти мои крестражи. А ещё подучишься, как следует. Мне в будущем не нужны слабые последователи.

— Я сто раз говорил, что никогда не стану твоим последователем! — вспылил Гарри. Том только отмахнулся.

За оставшееся время поездки Гарри не проронил ни слова, обдумывая слова будущего Лорда Волдеморта. Идеи Тома, конечно, во многом казались Гарри верными, но он не представлял, что должно было бы произойти, чтобы он стал вдруг последователем бывшего врага. Да и вообще, чьим бы ты ни было последователем. У Гарри было достаточно времени, чтобы понять, что Дамблдор в его времени осторожно подводил его к тому, чтобы он убил Волдеморта. Начиная с того, как отдал на воспитание к Дурслям. Защиты жертвы на их доме быть не могло, это всё сказки, которые он тщательное ему, Гарри, скармливал. В одной из книг по Защитным Ритуалам, которую он одолжил у Тома, черным по белому были написаны условия ритуалов жертвы. Так, маглорожденные такой ритуал провести не могли, из-за последствий Проклятия Сквибизма. Первый маг, появившийся в роду сквибов, не мог сотворить ряд чар, заклятий, и ритуалов, в том числе и ритуал жертвы. В этой книге также упоминалось, что Поклятие Свибизма применяли редко — не у всякого мага хватило бы сил на такое, этому проклятию противилась сама магия. Особенно страшно это проклятие было, когда у рода был лишь один наследник. Лили, как они с Томом выяснили из Книги Родов, была потомком сквиба-бастарда по имени Мейнард Эванс. Матерью этого сквиба была некая безродная Хильда Эванс, помеченная сиреневым цветом — значит, замужняя, но линией брака ни с кем не соединена — следовательно, её муж являлся маглом. А отцом был Эндрюс Слизерин, и судя по датам, Слизерин был не очень-то верен своей жене, урожденной Гонт. Далее ветка Слизерин-Эванс обрывается, последнее имя на родовом древе — имя Мейнард Эванс на сером фоне — так в книге маркировались сквибы, и дальше Книга Родов переставала отслеживать их ветви. Опять же, последствие проклятия — чтобы было сложнее определить принадлежность к роду. Если бы не небольшой ритуал, изобретенный Томом, то Гарри бы так и не узнал о своем происхождении. Потомок от брака Линдсаи Гонт, жены Эндрюса Слизерина, в Книге Родов был записан как Гонт, а линия брачных уз от Линдсаи Гонт вела к её двоюродному брату, Уилберу Гонту, и была синей, что означало второй брак. Значит, после смерти Эндрюса Слизерина его сына приняли в род Гонтов.

Вот уж интриги так интриги! По мнению Тома, Проклятие Сквибизма на Хильду вполне могла наслать законная жена Слизерина. А, если учесть, что Эндрюс Слизерин умер в тот же год, что был зачат Мейранд... Гарри смущенно сообщил Тому, что женщинам, должно быть, изменять не стоит, раз они так опасны в гневе. На что Том ответил, что дело вовсе не в чувствах — Гонты всегда ревностно относились к чистоте крови, а потомок Слизерина, посмевший смешать кровь с безродной, считался предателем крови. Вот если была бы не Эванс, а какая-нибудь Блэк — всё было бы более-менее в порядке. Хотя Гарри куда было более понятно убийство и проклятие на почве ревности, чем из-за идей чистой крови. Том обозвал Гарри идиотом, сказав, что халатное отношение к собственному магическому наследию совершенно недопустимо.

Упоминания Проклятия Сквибизма было во многих книгах Тома, чему Гарри был крайне удивлен. Он был уверен, что Гермиона перерыла всю библиотеку, пытаясь отыскать хоть что-нибудь о происхождении волшебных сил у маглорожденных, и уж точно бы рассказала, если б нашла.

Самому Гарри это было важно по другой причине — он был первым в побочной ветке рода Слизерин потомком, на которого не распространялось это проклятие от слова совсем. Главным условием полного избавления рода от проклятия было, во-первых, проявление магических сил рода у женщины, а не мужчины. Потомки мужчины могут обладать волшебной силой, но проклятие обязательно проявило бы себя через поколение-другое. А, во-вторых, женщина должна была выйти замуж за мага из чистого, не проклятого, рода. Род Поттеров был как раз из таких. Так вот, их первенец будет обладать огромной волшебной мощью — так сама магия возмещает угасшую силу рода. Это они с Томом обсуждали ещё летом. Такому потомку необходимо дважды пройти ритуал вступления в силу, в одиннадцать и в шестнадцать лет, чтобы избавиться от проклятия навсегда. Именно поэтому Проклятия Сквибизма использовались крайне редко — кому охота осознавать, что в будущем во вражеском роду может появиться невероятно сильный маг?

Теперь вопрос. Знал ли об этом Дамблдор?

Знал. Первый ритуал в книге был описан так: пройти чудище, пройти землю, пройти воздух, пройти пройденное, пройти мысль, пройти огонь, пройти золото. Трехглавых пес, дьявольские силки, летающие ключи, тролль, шахматы, зачарованный огонь, и...философский камень. Во время ритуала предстояло выпить зелье, рецепт которого приводился на страницах. Конечно, автор книги предлагал в качестве испытания золотом не философский камень, а зачарованный сундук с драгоценностями — чары действовали так, что смотрящий на него тут же возжелал бы золота, суть была в том, чтобы преодолеть это наваждение. "Наверное, это как сбросить Империо", — подумал тогда Гарри. Ритуал запечатывал излишки сил волшебника, иначе тот мог навредить окружающим. Второй ритуал был сродни первому: пройти боль, пройти отчаяние, пройти страх. Тогда маг вступал в полную силу. Вторая часть ритуала была обязательна, так как в шестнадцать лет запечатанная магия начинала просыпаться и, если не пройти ритуал, в итоге уничтожала самого мага, как бы съедая того изнутри. Маг начинал чувствовать апатию, полное нежелание жить, и, в конце-концов, либо сам убивал себя, либо несся, сломя голову, в битву, где и погибал. Воистину, оно страшное, это Проклятие Сквибизма. Врагу не пожелаешь.

Значит, первую часть ритуала он, Гарри, прошёл. А вот хотел ли Дамблдор создавать ему условия для второй части ритуала — большой вопрос. Поразмыслив, Гарри решил, что всё-таки не собирался. Слишком много невзгод случилось именно по вине Дамблдора, которые могли бы спровоцировать магию Гарри на его самоуничтожение. В любом случае, Том настаивал, чтобы ритуал был проведен как можно скорее, и обещал взять все обязанности по организации на себя.

Но зачем Дамблдору он, Гарри, в качестве бомбы замедленного действия? Вывод напрашивался неутешительный. Гарри нужен был Дамблдору как оружие. Оружие против Волдеморта. Неужели Дамблдор, как и Волдеморт, поверил в пророчество?

К сожалению, пророчество разбилось, но Гарри догадывался, о чем оно. "Гарри, ты Избран, чтобы победить Темного Лорда! Кроме тебя его некому победить!". Ну, или что-то в этом роде. Да, теперь желание Волдеморта узнать полную запись пророчества ему стало более чем понятно. А Дамблдор точно знает, потому что даже то, что Гарри суждено победить Темного Лорда, не объясняет, зачем ему избавляться от Гарри. Провести вторую часть ритуала, дать Гарри силу, обучить боевой магии, в конце концов — ну чем не Рыцарь Света? Гарри взял себе на заметку во что бы ты ни стало узнать полное содержание пророчества, а то пока что — одни догадки, пусть и не на пустом месте. Гарри рассказывал Тому о своих догадках, все же, во время их не слишком удачной дуэли Том видел воспоминания о зале пророчеств.

Гарри и Том договорились, что о будущем Гарри рассказывает лишь то, что сам считает необходимым, а также то, о чем Реддл и знает или косвенно догадывается. Они пока не решили, безопасно ли будет менять будущее. Что делать с полученными знаниями, они уже решили — Том старательно наполнял большой флакон копиями воспоминаний, связанными с Гарри. В момент, когда Гарри отправится назад в будущее, Том сразу же удалит все воспоминания о его присутствии с помощью зелья, подменив их ложными, и оставит лишь несколько установок, которые включаться в нужный момент. А флакон тем временем будет ждать своего часа в особняке "Стронхолд". А вот это — та ещё задачка — уговорить Лорда Волдеморта из будущего взять воспоминания обратно, особенно, если что-то пойдет не по плану, и Том станет змееподобным психопатом. "Мой Лорд, извольте взять обратно воспоминания, принадлежащие Вам по праву". "Тьфу ты, почему вдруг "мой Лорд"? — с ужасом подумал Гарри. — Кажется, общение с компанией будущих Пожирателей не идёт мне на пользу. Том хочет, чтоб я стал его последователем? Ну уж нет, помочь я ему помогу, но мне с лихвой хватило быть человеком Дамблдора. Так что Том перебьется", — невесело подумал Гарри.

Поезд подошёл к станции. Том как ни в чем ни бывало окликнул Гарри, который, задумавшись, не сразу пришел в себя. На перроне их уже ждала Мин-Мин, успевшая за время поездки привести себя в порядок — на глухом, простеньком сером магловском платье ни складочки, а волосы заплетены в две сложных тугих косички. Рядом с Мин-Мин стоял маленький дорожный чемодан, который Гарри тут же, под хмыканье Тома, подхватил, и они втроем пересекли барьер на платформе, оказавшись в магловской части вокзала.

— Ну, и что нам теперь с ней делать? — тихо прошипел Том, кивая на Минерву. — Империус, судя по её взгляду, теперь действует нормально, то есть, активизируется лишь по прямому приказу. В первый день всегда сложности, сознание только приспосабливается к заклятию.

— И ты молчал, — шикнул на него Гарри.

— Я десять раз повторял, слушать надо было, — строго сказал Том. — В общем, можете общаться нормально, но всё же будь осторожен.

Народу на вокзале было немного, и троица, не опасаясь лишних глаз, пробралась к кабинке общественного туалета. В кабинке было тесно и ужасно воняло, впрочем, Минерву совершенно не смутил ни запах, ни то, что она находится в мужском туалете в компании двух парней. Том подумал об этом же:

— Я крайне рад, что женщина моего друга не лишена доли авантюризма в характере, — расплылся Реддл в гаденькой сальной улыбочке. Гарри закатил глаза — и Том туда же!

Мин-Мин показала Реддлу язык, и Гарри вдруг с ужасом представил это ехидное выражение лица у взрослой версии МакГонагал. Передернувшись и прогнав жуткую мысль прочь, он одобрительно улыбнулся Мин-Мин.

Взявшись за руки, они аппарировали.

Не бечено

Снег этой зимой не выпал, а погода уже неделю стояла просто замечательная. Том, Гарри и Мин-Мин появились на пороге особняка "Стронхолд" примерно в три дня, когда солнце светило уже не так ярко, и особняк в мягком свете выглядел особенно уютно. Мин-Мин, всегда серьезная в школе, отпустила руку Гарри и совершенно по-детски подпрыгнув, побежала осматривать окрестности.

— На людях она другая, — прищурясь, протянул Том.

— Как и ты, — фыркнул Гарри.

— Да нет, я как раз такой, какой есть, а вот твоей подруге следует вести себя по сдержанней. Магия требует дисциплины.

— Том, учись расслабляться, — рассмеялся Гарри, но Том так строго посмотрел на него, что Гарри тут же замолк.

— Гарольд, Том! — радостно воскликнула Мин-Мин, подбегая к друзьям. — Вы просто обязаны показать мне ваш дом и познакомить с мистером Эвансом! Это чудесное место!

— Для Вас, мисс МакГонагал, я Волдеморт. В крайнем случае, мистер Реддл, — холодно посмотрел на неё Том. Минерву точно обдало ледяной волной. Гарри решил, что она сейчас разразиться гневной тирадой, но Мин-Мин, к его удивлению, как-то сжалась и лишь тихо пробормотала:

— И все же, мистер Реддл. Если Вас не затруднит.

Реддл снисходительно кивнул, и, предложив Минерве руку — которую та приняла, а уж таких проявлений шовинизма она никогда не терпела, — Том и Мин-Мин направились ко входу в дом. Гарри, удивленно хлопая глазами, подхватил чемоданы и пошёл следом за ними.

Правда, стоило Реддлу отлучиться по своим делам, Минерва снова повеселела и стала носиться по особняку. Наткнувшись на метлы, она тут же предложила Гарри полетать. Гарри, конечно, с удовольствием согласился.

— Этот Реддл, конечно, умный, но он пугает меня, — расстроено сказала Минерва, когда они делали очередной круг над особняком. Благодаря согревающим чарам летать было тепло и Гарри уже в который раз корил себя за то, что не додумался применять их раньше. — Что-то в нём чувствуется, что-то Темное. Гарольд! Я за тебя волнуюсь. Ты уверен, что Реддл не будет дурно на тебя влиять? Нет, я понимаю, он твой кузен, но все таки...

— Не волнуйся, Мин-Мин, — улыбнулся Гарри. Аккуратные косички Минервы растрепались, тонкие губы обветрились, и сейчас Минерва нервно кусала их, отчего те стали приятно припухшими. — Том... интересный человек, и точно не научит меня дурному, — сказал Гарри, а сам подумал, что учить его дурному, пожалуй, уж больше некуда.

— Ну хорошо, — облегченно вздохнула Мин-Мин, — тогда догоняй!

Они летали до тех пор, пока не стемнело. Согревающие чары давно выветрились, но ни Гарри, ни Минерва этого не заметили. Они приземлились, весело хохоча, взмокшие, усталые, но довольные. Оставив метла в холле — эльфы все равно уберут на место, — Гарри показал девушке ее комнату и предложил сходить, если хочется, в душ перед ужином. Оставив девушку, Гарри решил последовать своему совету и направился в ванную комнату — благо, ужинать они решили поздно, так что у Гарри еще было время понежиться в ванной. Поздно сообразив, что стоило предложить ванную комнату Минерве, а самому пойти в душ, Гарри невольно подумал о том, что было бы неплохо разделить ванну с Мин-Мин, но тут же сам испугался своих мыслей. Они же ещё даже не целовались, да и вряд ли девушке такое будет приятно. Они же, девушки, такие... правильные, что ли. Чжоу, например, целоваться было приятно. Хотя она и плакала, но это же не из-за того, что неприятно, а совсем по другой причине. Тьфу, Чжоу неудачный пример, можно вконец запутаться. Гермиона, вон, целовалась с Крамом, и ничего неприятного, а Мин-Мин немного похожа на Гермиону, так что, может, и ей будет приятно? Хотя Гарри на Крама совсем не похож... Как же всё это сложно! Гарри представил, как Гермиона, почему-то в школьной мантии, сидит в наполненной пузырьками ванне старост вместе с Крамом, и зачитывает тому Историю Хогвартса, и рассмеялся.

Ванная комната была одной из лучших комнат особняка. В нее можно было попасть как с первого этажа, так и из хозяйских спален, благодаря зачарованным дверям. Так что в большом предбаннике было три входа — входная и две волшебных, с посеребренными табличками "Гарольд Эванс" и "Лорд Волдеморт". Еще две вели в туалетную комнату и непосредственно в ванную. В предбаннике стоял небольшой кожаный диванчик и такие же кресла, а рядом — кофейный столик, на стене были вешалки для мантий, корзина для грязного белья и тумбочка со стопкой белоснежных махровых полотенец и халатов из того же материала. Стены предбанника, туалета и непосредственно ванной, — точнее, это был целый бассейн, но волшебники во всем любили размах, — были, как и во всех комнатах особняка, каменные, но нижняя половина стен была обита деревом.

Бассейн был выложен разноцветной каменной мозаикой. По периметру располагалось множество маленьких серебряных краников, которые включались, если постучать палочкой о небольшой, размером с тарелку, мозаичный круг в стене. Хотя Гарри этого делать не приходилось — ванну всегда готовили домовики. Если постучать о круг один раз — вода будет прохладной, если два раза — теплой, а три — приятно горячей. Три позолоченных краника, расположенные рядом с лестницей в бассейн, пускали пену и пузырьки.

Освещался бассейн свечами, парящими под мозаичным потолком. Тут же находился бар, правда, полупустой — в баре осталось две бутылки огневиски, три — эльфовского вина, и, как ни странно, старый маггловский коньяк и странная бутылка, к которой Гарри решил не притрагиваться, с этикеткой на незнакомом языке, которая гласила "Водка".

Лишь окунувшись с головой в горячую воду, Гарри понял, как он замерз во время прогулки на метлах. От воды поднимался пар, и зеркало, стоявшее в углу ванной комнаты, запотело. Гарри распорядился эльфам принести три порции глинтвейна с пряностями — те подали его прямо в ванну на зачарованном подносе, который парил в паре сантиметров над водой и который невозможно было опрокинуть.

Гарри, допив глинтвейн, погрузился в приятное состояние полудремы, но тут раздался скрип двери и испуганный девичий визг. Гарри с перепугу наглотался душистой пены.

— Ой, Гарольд! Я не знала, что ты тут! Мне так неловко! — смущенно пробормотала Минерва в чуть приоткрытую дверь. — Я встретила Тома, и он сказал, что я могу воспользоваться ванной...

Гарри мысленно выругался — не надо было говорить Реддлу о том, что он не умеет развлекаться. Умеет, и еще как. Правда, его развлечения всегда несколько... изощренные.

— Да ничего, заходи, — брякнул Гарри, и тут же залился краской от осознания того, ЧТО именно он сказал. Но Минерва, казалось, ничуть не обиделась — напротив, она вошла, закрыв тяжелую дверь за собой. На Мин-Мин был пушистый белый халат, а волосы, всегда заплетенные в косы, были распущены.

Гарри очень удивился такому повороту событий, но, уже порядком захмелевший, пригласил Мин-Мин составить ему компанию. Опять же, к удивлению Гарри, та тут же приняла приглашение.

Минерва скинула халат. Взору Гарри предстало худенькое, немного нескладное, совсем ещё подростковое тело с маленькой упругой грудью. Волосы доходили девушке почти до пояса. Кровь тот час же застучала в висках и вода в ванне, и без того горячая, показалась Гарри обжигающей.

Мин-Мин спустилась по лестнице в ванну. Гарри залился краской, но, к счастью, и его, и ее наготу скрывал густой слой пены, переливающийся всеми цветами радуги.

— Эм... выпей со мной, — предложил Гарри, не зная, что еще можно было сказать. Минерва кивнула. На краю сознания промелькнула мысль, что вся из себя правильная Мин-Мин ведет себя как то не правильно, но Гарри тут же отогнал мысль прочь. Гарри заказал эльфам ещё по три порции глинтвейна. Минерва долго смотрела на свой поднос с дымящимся напитком, и в её больших голубых глазах промелькнула тень ужаса.

— Да ты пей, не бойся. Это вкусно, — заверил Гарри, по-своему растолковав замешательство Минервы. Та тут же схватила чашку и залпом опустошила её. Гарри расплылся в улыбке.

— Этот напиток пьют медленно, — сказал он. — Меня Том научил, в алкоголе он у нас специалист. Не понимаю, правда, откуда он столько знает о том, как и что нужно пить, ему всего шестнадцать...

Минерва краснела и смотрела на Гарри, потупив взгляд. Гарри тоже было неловко, и он решил разрядить обстановку:

— Расскажи, как твои успехи в анимагии?

— Замечательно, Гарольд, — тихо ответила Минерва, глядя куда-то в пустоту. — У меня получилось полностью превратиться в кошку неделю назад, и я как раз собиралась показать тебе свои успехи на каникулах. У меня отметины вокруг глаз, если я превращаюсь в очках. После каникул мне нужно будет зарегестрироваться.

— Тебе лучше без них, — сказал Гарри.

— Я в них только читаю, — ответила Минерва, и неловкое молчание повисло опять.

Они так и сидели в тишине, потягивая глинтвейн — Гарри делал эльфам уже четвертый по счету заказ. Пузырьки в ванне уже почти все полопались, и тело Минервы стало видно во всей красе. Вконец захмелевший Гарри подумал, что было бы, пожалуй, замечательно обнять девушку очень, очень крепко, что незамедлительно сделал. Мин-Мин испуганно посмотрела на Гарри, но тот приложил палец к губам.

— Будь послушной девочкой, — расплылся он в предвкушающей улыбке. Алкоголь говорил ему, что все правильно, и что нет на свете сейчас ничего правильней, тем более, что Минерва, по-видимому, очень даже не против... Всё, что ему сейчас хотелось — прижать ее к себе и быть с ней очень, очень близко.

Наутро Гарри очнулся в своей спальне. Голова гудела. Стоило ему разлепить опухшие глаза, как раздался хлопок, и перед ним предстал Дорри, протягивающий ему какой-то стакан.

— Это антипохмельное зелье, сэр.

Гарри залпом опустошил стакан. Комната приобрела четкие очертания. Гарри резко сел на кровати и осознал, что рядом с ним спит, смешно закутавшись в одеяло, Минерва.

— Вот чёрт, — сглотнул Гарри и, накинув поданную эльфом домашнюю мантию на голое тело, босиком понесся в гостиную.

Том сидел в кресле у камина, что-то строча в злополучном дневнике. Он, как ни в чем ни бывало, пожелал Гарри доброго утра.

— Доброго? Доброго?! Ты... ты самый подлый человек из всех кого я знаю!

— О, так ты всё-таки воспользовался моим намеком, — хмыкнул Реддл, оторвавшись от записей.

— Отправить Минерву прямо ко мне в ванну, когда ты знаешь, как я хотел бы... и когда я был пьян — это намек?! Да зачем тебе это вообще было нужно?! Может, ты еще и подглядывал? Если ты так веселишься, я скажу тебе, что это ни капли не весело! Боже, как мне теперь смотреть ей в глаза... — Гарри спрятал лицо в ладонях.

— Я не озабоченный, что бы ты там обо мне не думал. И сделал это вполне осознанно. Успокойся и выслушай.

Гарри, все ещё злой, опустился в кресло напротив Тома.

— Ты накладывал Империо на человека впервые, и я должен был убедиться, что заклятие достаточно сильно, чтобы полностью подавить волю МакГонагал. Ей будет поручено крайне серьезное дело, и неожиданности, вроде того, что она сбросит заклятие, мне не нужны. А так — проверка сильнейшим потрясением. Вряд ли девушка, такая, как МакГонагал, отдалась бы до свадьбы даже любимому человеку. Не то воспитание.

— Так... она это делала из-за заклятия? — Гарри бессильно откинулся на спинку кресла. — Вот я осёл...

— И, да, я все же надеялся, что до тебя дойдет, и ты не станешь делать... столь опрометчивые поступки. Достаточно было её словесного согласия. Мне, конечно, нет дела до этой МакГонагал, но теперь ты привязался к ней эмоционально ещё сильнее, чем раньше. Кстати, не ожидал от тебя... Мне лично процесс соития всегда казался несколько диковатым и довольно скучным, так что я подобного себе никогда бы не позволил. Но ты, по-видимому, получил некое... удовольствие? — прищурился Том.

— Да пошел ты, — огрызнулся Гарри. — Меня больше пугает, что я не слишком переживаю по поводу произошедшего. То есть, переживаю, но не так сильно, как следовало бы. И, черт возьми, да — я получил от этого удовольствие!

— Ну, Империо все-таки заклятие, завязанное на эмоциях. Было бы странно, если бы ты не получал удовольствие, подчиняя человека своей воле. Ты не слишком-то увлекайся, держи эти эмоции в узде, — строго сказал Реддл. — Ты прекрасно знаешь, что можно сойти с ума, если у тебя не будет внутренней дисциплины. Мне показалось, что она у тебя есть. Видимо, я ошибся, и тебе заниматься такими сложными заклятиями пока рановато.

Гарри от стыда готов был провалиться сквозь землю. Том сотни раз предупреждал его об этом, и так проколоться...Конечно, это была проверка не только силы его заклятия, но и силы дисциплины его духа. И он, Гарри, ее не прошел.

— Ты поступил очень по-дамблдоровски. Ты мной манипулировал, — выдавил Гарри.

— Дамблдор делал из тебя одноразовое оружие. А я о тебе пекусь, идиот. Нет, последоветели-психи мне, конечно, не помешают, для грязной работенки, но я бы очень не хотел, чтобы ты сошел с ума... Ты куда интересней и полезней в здравом рассудке.

— И что мне делать? — чуть не плача сказал Гарри.

— Обуздать эмоции. Включить, наконец, голову. Торжество разума, Гарри. И только так.

— Кто бы говорил, — огрызнулся он, подумав о дневнике. Реддл удивленно приподнял бровь.

— Ты в курсе, что забыл надеть амулет защиты разума? Громко думаешь, — покачал головой Том. — Слушай, я сто раз тебе говорил, что дневника-крестража у меня нет. Кстати, Тайную комнату я открывать пока что не собираюсь. Я знаю достаточно, чтобы не делать этого в ближайшие десять лет, уж поверь. А ведь ты скрыл от меня несколько любопытных фактов из моей биографии, верно? Что ж, думаю, это к лучшему, и, если ты считаешь нужным это скрывать дальше, прошу, надень амулет! Быстро! А то я не удержусь и начну расспрашивать.

Гарри, покраснев до корней волос, призвал амулет "Акцио" и надел на шею. Амулет засветился зеленоватым светом и стал невидим.

— Завтра мы должны были прибыть в особняк Блэков, но планы поменялись. Мы едем в их дом в Лондоне. В этот раз семья, — хмыкнул Том, — решила разделиться, чтобы провести некоторые любопытные обряды на Йоль. Что-то вроде благотворительного жеста для молодых волшебников. Вальбурга, ну, ты помнишь её, девчонка с длинным носом из Слизерина, с пятого курса, написала мне, что ее отец, Поллукс Блэк, устраивает в этот год обряды вступления в силу. Уже все приглашения разосланы. Так что все взрослые будут отмечать Рождество в особняке Блэков, а молодежью будет заниматься Поллукс Блэк. Кстати, палочку я получил именно от него. Я как раз хотел вас познакомить, думаю, тебе будет полезно с ним пообщаться.

— А кого ещё пригласили?

— Насколько мне известно, там будут Вальбурга, Альфард Блэки, Друэлла Розье, Септимус и Биллиус, конечно — представляешь, Септимус все же уговорил кузена пройти обряд. Я написал непосредственно мистеру Блэку, и он согласился провести вторую часть ритуала специально для тебя. Представляешь, ты избавишься от проклятия Рода! Я не стал распространяться про род Слизерин. Блэк чуть не умер от любопытства, по письму было хорошо видно, но про Род дальше расспрашивать не стал. Да, ещё будет Карлус Поттер — его заставили родители, как по секрету мне сказала Вальбурга. Иногда мне кажется, что она не прочь была бы пойти за меня замуж... — задумчиво сказал Том. — Но это хорошо, что у нее ко мне такие чувства, от нее можно узнать много полезного. Еще несколько полукровок со всех факультетов.

— Интересно, Дамблдор тоже был...ну, как я? Первый чистый в Роду? По матери, конечно, — вдруг спросил Гарри. Том, как ни странно, утвердительно кивнул.

— Я поднимал его биографию. К сожалению, без его крови по Книге Родов ничего сказать наверняка нельзя, но его мать, Кендра, была маглорожденной, и, судя по фото в газетной подшивке, она была из индейцев. А Дамблдор очень силен, и вряд ли эта сила могла появиться иначе чем вследствие того, что он первый чистый в Роду. Так что Дамблдор вполне мог знать о ритуале, у индейцев с ритуальной магией все в порядке. Я вообще мечтаю посетить их школы после Хогвартса — они у них сильно отличаются от наших. Жаль, они мало кого к себе пускают, но меня то уж точно пустят. Кстати, я предложил бы МакГонагал на твоем месте пройти обряд вступления в силу, правда, не в этом году, а в следующем.

— Почему не в этом?

— Нам нужно ее контролировать. Она и так очень сильна магически. А, если вступит в полную силу, то вполне сможет сбросить Империо.

— Я и без ритуала смог. На четвертом курсе.

— Сравнил! Ты — первый чистый, твою магию вообще запечатывать до второй части ритуала приходиться, ее просто не меряно! Даже зависть берет.

— И ты не боишься, что в будущем она сможет тебе помешать, она же, по твоим словам, полностью предана Дамблдору? — фыркнул Гарри.

— Обряд не только помогает волшебнику лучше контролировать магию. Понимаешь, Гарри, когда магия сильна, она влияет на все процессы жизнедеятельности волшебника, в том числе и на эмоции. МакГонагал сможет лучше их контролировать и, следовательно, более рационально и критически смотреть на мир. В будущем это может сыграть нам на руку.

— Ох, Том... как я устал от всех твоих интриг... — вздохнул Гарри.

— Ты хочешь сделать этот мир лучше, или нет?

* * *

За завтраком Мин-Мин сидела, смущенно ковыряясь в тарелке и не смея поднять глаз. Она была настолько разбита, что Гарри уж было подумал применить "Обливиэйт", но, вспомнив о действии Империо, просто сказал девушке:

— Прекрати переживать. Веди себя, как будто вчера мы не занимались любовью. Это приказ, добавил он на всякий случай.

Взгляд Минервы слегка расфокусировался, и девушка тут же повеселела и стала оживленно обсуждать предстоящие экзамены. Гарри облегченно выдохнул.

Ведь день Гарри и Мин-Мин провели в библиотеке. Минерва, к большому удовольствию Гарри, показала тому блестящее превращение в кошку и обратно, а затем извлекла из своего чемодана кипу книг по анимагии, заставив Гарри тут же начать их изучать. "Вот и кто тут под Империо?" — ворчливо подумал Гарри, но книги взял и добросовестно сел за чтение.

Том был с ними в библиотеке все время, без конца что-то читая и делая записи в дневнике. Гарри то и дело с беспокойством поглядывал на Реддла. Обряд вступления в Силу должен помочь Тому сконцентрироваться и почувствовать местонахождение своих крестражей. Но пока этого не произошло, возможно даже, что Дамблдор уже деактивировал один из крестражей, и сейчас Том не совсем отдает себе отчет в том, что делает. Если Том все же решил открыть Тайную Комнату, то дело плохо. А, если так, то выход остается только один.

Войти в Тайную Комнату самому и проверить, не тревожил ли кто покой короля змей в последнее время.

За час до отправления на площадь Гриммо Гарри, оставив Минерву, читающую учебник по Чарам в гостиной, поднялся к Тому в кабинет. Том сидел в жестком кресле за письменным столом, обложившись книгами. То и дело посасывая кончик пера, он делал записи в том же дневнике. Сглотнув, Гарри вошел и сел на стул напротив.

— Над чем работаешь? — начал он издалека, но Том жестом попросил не мешать. Через минут десять Том, отложив перо, наконец обратил на внимание на Гарри.

— Расскажу позже, когда буду точно уверен... Имей терпение, — сказал он таким тоном, что Гарри сразу понял — разговора о дневнике сейчас точно не выйдет. Гарри закусил губу от досады и поспешил сменить тему.

— Как будет проходить ритуал? — полюбопытствовал он. — Ты уже знаешь? Я немного читал о нем, но во всех твоих книгах по ритуалистике пишут, что главное — соблюсти три условия: пройти боль, пройти отчаяние, пройти страх, но я не совсем понимаю, как именно создать такие условия.

— Что ж, тогда тебе будет вдвойне... интересно, — фыркнул Том.

Гарри сдался, поняв, что от Тома ничего важного сегодня услышать не удастся.

— Вместо того, чтобы меня отвлекать, сходил бы лучше причесался, — строго посмотрел на него Том. — Мы едем к Блэкам, и я не позволю тебе меня позорить.

Гарри недовольно пробурчал, что, может быть, Том сам попробует каждый день приводить в порядок длинные, как у девчонки, волосы.

— Может, ну её, эту маскировку? — жалобно сказал Гарри. — Я похож на девушку!

— Ты выглядишь как приличный волшебник, — отрезал Том. — Короткие волосы тебе не к лицу. К тому же ты маг, а не маггл! Давно бы прочел книгу по бытовым чарам, они же элементарные!

— Септимус тоже так считает. Я как-то обмолвился, что хотел бы постричься, а он жутко рассердился. Но сам-то ты длинные волосы не носишь!

— Я много экспериментирую с зельями, ты представляешь, во что мои волосы, если будут хотя бы до плеч, превратятся с учетом того, сколько времени я провожу в лаборатории? Никакие чары не помогут.

Гарри рассмеялся, вспомнив снейповские сальные патлы. На самом деле, против длинных рыжеватых волос он ничего не имел, — сделал низкий хвост, и не так уж они и мешаются. Гарри даже нравился его облик в этом времени, — с длинными волосами он выглядел не как юнец, а как молодой мужчина, к тому же цвет волос неплохо сочетался с его зелеными глазами. Гарри в таком виде больше походил на Лили, а не на Джеймса, — это радовало и огорчало его одновременно. С детства ему твердили, что он — копия отца, но на деле оказалось, что без черных волос, торчащих во все стороны, и без очков Гарри почти не похож на Джеймса Поттера. Судя по фото, Джеймс был намного крепче сложен, чем он, — наверное, это сказались гены матери, которая была хрупкого сложения, да и отсутствие нормального питания до Хогвартса тоже сыграло свою роль.

— Вот бы снять с Мин-Мин Империо. Можно же потом снова наложить заклятие. С ней невозможно нормально общаться! Приходиться строить предложения так, чтобы там не было даже завуалированной просьбы! Мы с ней всегда спорили об учебе, а теперь она во всем слушает меня. Конечно, приятно, когда тебя слушают, но Минерва без её вечного занудства относительно учебы... точь-в-точь как у тебя, между прочим, — это уже не Минерва, а кукла какая-то.

— Ты прекрасно знаешь, что чем дольше на ней заклятие, тем меньше шансов у Дамблдора понять, что МакГонагал под Империо. Заклятие должно слиться с её "я", а на это нужна как минимум неделя.

— Я волнуюсь за то, что будет, когда мы отменим Империо... — поежился Гарри.

— Я поработаю с её памятью, — заверил Реддл.

К Блэкам они решили не брать много вещей, только самое необходимое, — им предстояло пробыть в доме номер 12 на площади Гриммо всего сутки. Взяв по щепотке летучего пороха, они по очереди отправились туда через камин в гостиной.

Гарри шел последним. Он кубарем вывалился из камина прямо под ноги к высокому, худощавому волшебнику в глухой мантии из плотной ткани. Черные, с седой прядью волосы волшебника доставали тому до плеч. Реддл, стоявший рядом, спрятал лицо в ладонях.

Гарри, отчаянно краснея, поднялся на ноги. Его парадная мантия, мало чем отличавшаяся от школьной по крою, но из тяжелой ткани с набивкой, оказалась вся перепачкана пеплом и сажей. Гарри быстро очистил её заклинанием, к облегчению Тома, который бросал на него крайне выразительные взгляды, и, выпрямившись, кивнул магу в знак приветствия.

— Мистер Гарольд Эванс, я полагаю? — немного надменно спросил он. — Мое имя Поллукс Блэк, Вам следует звать меня лорд Блэк. Пройдемте в мой кабинет. А Вы, мистер Реддл, проводите вашу спутницу к остальным, в гостиную. Дорогу Вы знаете.

— Меня теперь называют лорд Волдеморт, — тихо, но отчетливо заметил Реддл.

— Мистер Реддл, — со снисходительной улыбкой ответил Блэк, — то, что Вы потомок Салазара Слизерина, не делает Вас лордом. Я, безусловно, наслышан, какое влияние Вы имеете на своем факультете и как именно Вас называют мои дети и дети моих друзей, однако знайте — после школы ситуация кардинально изменится. Детям свойственно играть в игры, но это пройдет, когда они осознают истинное положение дел. А оно таково, что Слизерины лордами никогда не являлись. Я говорю это Вам чисто по доброте душевной, дабы в не столь отдаленном будущем Вы не попали ненароком впросак, представляясь на приеме лордом.

— Я подумаю над Вашим советом, — прошипел Реддл.

Дом на площади Гриммо, 12 выглядел таким же мрачным, каким его запомнил Гарри. На стенах висели отрубленные головы домовиков, портреты многочисленных Блэков в потускневших от времени рамках со скукой смотрели на проходящих мимо лорда Блэка и Гарри. Правда, дом выглядел очень чисто, — нигде не было ни пылинки, ни запаха плесени, а дверные ручки, массивные люстры и настенные факелы сияли чистотой.

Кабинет располагался на третьем этаже, напротив спальни, где летом перед пятым курсом обитали Гарри и Рон. Кабинет был оклеен зелеными с серебром обоями. Вдоль стен стояли книжные полки, шкафы и стеллажи, на которых покоились сотни различных предметов непонятного назначения.

— Руками ничего не трогать, — строго сказал лорд Блэк, заметив, что Гарри уже потянулся к стоящей на стеллаже серебряной фигурке дракона. Гарри покраснел и сел в жесткое кожаное кресло. Лорд Блэк устроился в похожем, разве что с высокой спинкой, кресле за столом.

— Итак, приступим сразу к делу. В этом году я провожу обряды вступления в Силу для тех, кому это необходимо. Мистер Реддл писал, что Вы урожденный британец, но приехали из США, и Вы прилежно изучаете культуру и обычаи Древних Родов. Это похвально. Скажите, Вам известно, зачем нужен обряд вступления в Силу?

— У сильных волшебников магия не стабильна, если не провести этот обряд, магия может обернуться против волшебника, и он станет безумен.

— Верно, — кивнул лорд. — Вы считаете себя столь сильным магически, что Вам необходим обряд? Моя дочь, например, отзывалась о Вас как о достаточно посредственном чародее.

— К чему все эти вопросы? — поежился Гарри, но ответил настолько сдержанно, насколько смог. — Я в курсе, что Том...

— Мистер Реддл, — поправил его лорд.

— Что мистер Реддл писал Вам о том, что мне не нужно проходить обряд, а нужно завершить ритуал Первого Чистого.

— Не дерзите, юноша, — спокойно сказал лорд Блэк. — Я задавал вопросы затем, чтобы понять, насколько Вы осознаете то, что хотите сделать. Вы же понимаете, что если вы недостаточно сильны магически, или если первая часть ритуала была сделана неверно, или если Ваша мать родила Вас от мага, несущего бремя родовых проклятий, то Вы так и останетесь грязнокровкой, несущем в своей крови проклятие сквибизма? Ритуал может не подействовать в таком случае. Мы ведь так и не узнаем, подействовал ли ритуал. К сожалению, проверить наверняка невозможно, и грязная кровь так и продолжит свое существование в Ваших потомках. Мистер Реддл не упоминал о Вашем происхождении, потому я и задаю вопросы лично Вам.

— Простите, — извинился Гарри, — к сожалению, я не могу сказать Вам, к какому Роду я принадлежу. Это тайна. Но все условия были соблюдены, я не...грязнокровка, я Первый Чистый!

Том, видя, как Гарри раздражается от слова "грязнокровка", старался не произносить его, но, к сожалению, факт оставался фактом. "Маглокровка" этичное, но совершенно неверное название, как бы Гарри не было обидно.

— Тогда извольте доказать это, мистер Эванс. Я беру на себя ответственность, ведь в будущем Вы, если ритуал не сработает, произведете на свет грязнокровное потомство. Это недопустимо. Вы осознаете степень ответственности?

— Осознаю, — вздохнул Гарри, — но как мне доказать Вам, что я — Первый Чистый?

Лорд Блэк взял со стола наверняка заранее приготовленную чашку с чем-то, по виду похожим на чай, и протянул Гарри.

— Выпейте. Это зелье...поможет мне Вам поверить. Гарри пожал плечами и опустошил чашку. По вкусу зелье оказалось точь-в-точь как крепкий зеленый чай. Только Гарри поставил чашку обратно на стол, как лорд Блэк взмахнул палочкой, и Гарри оказался приклеенным к креслу. Он попытался пошевелиться, но ничего не вышло.

— Ваше настоящее имя?

— Гарри Джеймс Поттер, — расширив от ужаса глаза, произнес он. Лицо Блэка выражало крайнее удивление, но лорд быстро успокоился и продолжил допрос.

— Дата рождения?

— 31 июля 1980 года.

Тут лорд Блэк махнул рукой на воспитание и громко, залихватски выругался.

— Не бойтесь, мистер Поттер, — всё же взял себя в руки лорд, — я не собираюсь спрашивать у Вас ничего касательно будущего. Мне самому не хотелось бы какого-нибудь сдвига в пространстве и времени. К тому же я дал Непреложный Обет действовать в интересах молодых волшебников. Иначе Совет Лордов вряд ли позволил бы мне проводить обряды со своими отпрысками... Сколько бы я скелетов в шкафу нарыл, верно? — позволил себе усмехнуться лорд Блэк. — Продолжим. Соблюдены ли все условия для того, чтобы считать Вас Первым Чистым?

— Нет, мне необходимо завершить ритуал до конца года.

— Замечательно, — обрадовался лорд и влил Гарри антидот. Блэк взмахнул палочкой, и Гарри тут же вскочил с кресла.

— Да как Вы посмели!

— Молодой человек! Ведите себя как подобает, — рявкнул лорд Блэк, и Гарри нехотя сел на место. Ну прямо вылитый Том со своими "прилично и подобающе"!

— Позвольте полюбопытствовать, как Вас все-таки занесло в это время? — спросил Блэк.

— Зачем Вам? — сверкнул глазами Гарри. — Условия для ритуала соблюдены, я — Первый Чистый, что Вам ещё от меня надо?

— Мне от Вас ничего не надо, а вот Вам от меня — очень даже может быть. Вы не первый путешественник во времени, Вы и не последний. А я мог бы Вам помочь вернуться.

— Что?! — Гарри совершенно потерял самообладание. — Но все же, какой Вам от того прок?!

— Научный интерес, — просто ответил лорд Блэк, в точности как и Том когда-то. — Зато теперь я понимаю, почему мистер Реддл так настойчиво просил разрешения посетить библиотеку Блэков.

— Но как Вы сможете отправить меня назад? — взволнованно спросил Гарри.

— Об этом и о моем интересе в этом деле — завтра. А сейчас отправляйтесь в гостиную. Кричер проводит Вас. Разговор окончен.

Лорд Блэк позвал домовика, и Гарри с омерзением посмотрел на совсем юною версию Кричера, который, однако, разительно отличался от брюзжащего домовика в его времени. Кричер был одет в чистый, с гербом Блэков, фартук. Глаза Кричера радостно заблестели, когда он услышал, что нужен любимому хозяину. Неприязнь Гарри к эльфу не укрылась от глаз лорда Блэка, и он задумчиво откинулся на спинку кресла.

В гостиной было людно и шумно, как в совятне. Карлус Поттер болтал с Минервой, Септимус Уизли стоял напротив кузена со скорбным выражением лица, а Биллиус, явно раздраженный, что-то быстро говорил ему, размахивая при этом руками. Гарри обнаружил Тома рядом с Вальбургой — Реддл, увидев Гарри, кивком пригласил его присоединиться к их маленькой компании. На Вальбурге была шелковая вышитая мантия, похожая на платье. Девушка восседала в кресле, сложив руки на колени. "Это ненормально — сидеть с настолько прямой спиной", — фыркнул Гарри про себя, решив, что единственное объяснение — Вальбурга в детстве проглотила кол.

— Почему ты не приветствуешь лорда как подобает? — недовольно буркнула Вальбурга, бросив на Гарри убийственный взгляд. Гарри, пообещав себе придушить Тома при случае, слегка склонил голову и как можно вежливей произнес:

— Прошу простить меня, лорд Волдеморт.

— Так-то лучше, — надменно произнесла Вальбурга и, уже шепотом, добавила, — Гарольд, ты бы не слушал моего папашу, он ставит сословие выше крови, а это в корне неверно! Волдеморт, — Вальбурга с обожанием посмотрела на Тома, — наследник Слизерина, и одно это делает его равным любому лорду. А то, что милорд ещё и сильней любого Британского мага, ставит его ещё выше.

— Именно, дорогая, — ласково сказал ей Том. Вальбурга расцвела. — Конечно, чаще всего сильные маги появляются именно в древних чистокровных родах, но не стоит забывать о силе Первых Чистых и некоторых полукровок.

— Милорд, Вы уверены, что Эванс после ритуала перестанет быть грязнокровкой? — брезгливо осведомилась она.

— Ты сомневаешься в моих решениях? — уже прохладно спросил Том. Вальбурга тут же замотала головой, отчего из уложенных в сложную прическу черных волос выбилось несколько прядей. Реддл заправил их девушке за ухо, от этого щеки Вальбурги запылали. — Ну, не переживай, ты вполне можешь задавать мне любые вопросы. Разумеется, я уверен в Гарольде.

— Кстати, Эванс, — уже куда более дружелюбно спросила Вальбурга, — ты в курсе, что отец МакГонагал — маггл? — Гарри кивнул. — На твоём месте я бы не стала брать её в жены.

— Это тебя не касается, — отрезал Гарри, но Вальбурга лишь сморщила носик и продолжила:

— Любой маггл может оказаться носителем проклятия сквибизма. Проверить невозможно. Я бы никогда не стала так рисковать.

— Тебя послушать, так у половины населения Британии есть родственники — волшебники, — рассмеялся Гарри.

— К сожалению, это так, — вздохнула она. — Ты разве не знаешь? Проклятие сквибизма это, считай, магическая чума, его изобрели еще до рождения Мерлина. К счастью, шестьдесят лет назад Николас Фламель придумал, как снимать это проклятие в первом поколении, — то есть непосредственно с тех, кого прокляли. А вот с последствиями проклятий прошлых столетий магический мир борется до сих пор.

— Это правда? — развернулся Гарри к Тому. Тот кивнул. — И каковы прогнозы?

— Неутешительные, — процедил Том сквозь зубы. — По моим прогнозам, начиная с 60-х годов этого столетия, будет всплеск рождаемости грязнокровок. Надеюсь, к этому времени я смогу стать достаточно влиятельным для того, чтобы основать отдельный для них факультет, а также нечто вроде начальной школы. К тому же нужны законы, запрещающие спариваться с магглами и грязнокровками. И между тем нужно будет найти способ нейтрализовать действие проклятия. Тогда мы сможем забирать детей в магический мир и растить как волшебников.

— Том! Это...негуманно! — Гарри сжал кулаки. Разговор ему явно не нравился.

— Разумеется, куда гуманнее, когда нестабильная ещё магия ребенка контактирует с маггловскими электроприборами? Магия из-за этого слабеет, а при длительном проживании в маггловском мире маг становится слабым навсегда! Куда гуманнее разрешать первокурснику пользоваться маггловской ручкой и тетрадью вместо пера и пергамента? Только затем у него начнутся проблемы с концентрацией. У магов почти нет ненужных традиций, как в маггловских религиях. А Диппет и Дамблдор пытаются эти традиции поломать об колено и навязать нам маггловскую культуру. Точнее, Дамблдор хочет, а Диппет смотрит ему в рот и поддакивает.

— Дамблдор хочет, чтобы все стали равны. Но его равенство — равенство слабых, — недовольно сказала Вальбурга, явно повторяя некогда сказанные Томом слова. — Милорд тоже хочет равенства. Но это будет равенство сильных с лордом Волдемортом во главе. Милорд изменит этот мир ради высшего добра.

— Добра и зла не существует. Есть только сила. Есть только знания. И есть только власть. И есть те, кто слишком слаб, чтобы стремиться к ним, — тихо сказал Реддл.

Гарри, услышав это, содрогнулся. В сознании живописался эпизод у зеркала Еиналеж, когда почти те же слова устами Квиррелла произнес Волдеморт, торчащий у профессора ЗОТИ из затылка. Мерлин, во что он, Гарри, позволил себя втянуть? Сила, власть, рассуждения о том, как лучше отнять детей у родителей, лепрозории для грязнокровок... "Конечно, куда приятнее было жить с благородными убеждениями о всеобщем равенстве, которые не имели к реальности никакого отношения. Совесть чиста, как удобно!" — раздался в голове непрошеный голосок. Гарри скис. Он понимал, что Том прав во многом, но как принять неудобную правду? И принял бы он её, если бы был грязнокровкой, а не будущим Первым Чистым? Но разве это так важно, думать о том, что было бы, если? Может, в этом и заключается истинная гриффиндорская храбрость — принять правду, а не скрываться от нее, нацепив спектрально-астральные очки? Но вместе с силой и властью придется взять на себя ответственность. Не ту "ответственность", когда подбиваешь друзей нарушать школьные правила и бросаться, как говорится, в омут с головой, а взвешенную, взрослую ответственность. Продумывать каждый свой поступок и видеть возможные последствия. Пожалуй, такого рода ответственности не хватает не только ему, Гарри, но и Тому.

Но в любом случае к Реддлу в последователи он не пойдет. Остается надеяться, что после ритуала Том сможет почувствовать части своей души, и они, с помощью Мин-Мин, все-таки их вернут. А потом и лорд Блэк поможет с отправкой в будущее. Гарри посмотрел в сторону Минервы, — та громко отчитывала Карлуса Поттера за неряшливый внешний вид. Мин-Мин была одета в то же глухое шерстяное платье, в этот раз — с белым воротничком, а волосы она заплела в "баранки", украсив лентами.

Вот как можно просто взять и покинуть это время, оставив её тут, особенно после того, что случилось? Гарри гнал все мысли об этом прочь.

— А где Альфард? — спросил Вальбургу Том, та отчего-то испуганно посмотрела в ответ. Том нахмурился. — Кажется, я просил, чтобы Альфард присутствовал.

— П-прости, — умоляюще подняла глаза девушка. — Альфард... не захотел проходить обряд.

— ЧТО? — прошипел Реддл. — Ты хоть понимаешь, что натворила?

— Я...я уговаривала его, умоляла... Даже отец не смог повлиять на него...

— Я разочарован, — холодно бросил Том и, жестом пригласив Гарри следовать в малую гостиную — подальше от лишних ушей, — оставил едва сдерживающую слезы Вальбургу в одиночестве.

— Эта глупая цапля Вальбурга меня утомила, — протянул Реддл, когда они остались одни. — Она всерьез считает, что любой чистокровный — сильный маг по определению. А Поллукс — чертов аристократ, ставящий магическую силу на второе место после аристократического происхождения. Мерлин, далеко не все чистокровные — аристократы! Но они нужны мне. Ты правильно поступил, что вел себя при них сдержанно. Но мне показалось, что ты хотел мне что-то рассказать.

Гарри поведал ему о том, что произошло в кабинете лорда Блэка. Том, к удивлению Гарри, ухмыльнулся.

— Я очень надеялся на подобный исход. Видишь ли, Поллукс Блэк давно занимается исследованиями времени. Он один из создателей Маховика Времени, который способен переносить в прошлое на целых четыре часа. Возможно, ты скажешь, что до этого уже были созданы Маховики, способные переносить на куда дальше во времени, но это один из первых стабильно работающих Маховиков. Кстати, тот Маховик, которым мы пользовались в Хогвартсе, способен переносить во времени лишь на три часа. А ведь иногда дорога каждая секунда...

Секунда! Вот что ему нужно! Гарри готов был броситься к Тому на шею, если бы не опасался какого-нибудь неприятного проклятия, последующего за этим "омерзительным" жестом. Интересно, возможно ли вернуться чуть раньше и успеть спасти Сириуса? Или это нарушит какие-нибудь жутко важные временные законы? В любом случае стоит спросить об этом лорда Блэка.

* * *

Ближе к полуночи Поллукс Блэк пригласил всех, кроме Минервы и Гарри, пройти в ритуальный зал, который располагался в подвале. Вскоре в гостиной объявился Кричер и с важным видом сообщил, что лорд Блэк ждет Гарольда Эванса. Гарри пошел вслед за Кричером, заверив Мин-Мин, что ритуал обязательно пройдет как надо.

Гарри даже не подозревал, что в доме есть подвал. Да и ещё такой огромный. В подвале было сыро и пахло плесенью, хотя внешне тут было довольно чисто. Кричер, держа перед собой свечу в серебряном подсвечнике, вел Гарри по узкому коридору с множеством дверей. Наконец он остановился у одной из них, открытой, и буквально втолкнул Гарри внутрь, тут же захлопнув дверь. Гарри едва удержался на ногах. В помещении было темно, и Гарри хотел было зажечь свет палочкой, но с ужасом осознал, что её нет...

— Круцио! — раздался голос лорда Блэка. Тут же длинное помещение — ещё один коридор, по видимости, — озарилось светом двух факелов. Гарри закричал — его тело пронзила резкая боль, казалось, кроме этой боли ничего больше не существует... Лорд Блэк, дико хохоча, стоял на другом конце коридора, направив палочку на Гарри.

— Круцио!

Нужно что-то сделать! Хоть что-нибудь! Но что можно сделать без палочки? Гарри, приложив чудовищные усилия, стал ползком двигаться к противоположной стороне коридора. Каждое движение отдавалось еще большей болью, пока боль не стала всеобъемлющей. "Это не взаправду, — зажмурившись и стиснув зубы, подумал Гарри. — Это не по-настоящему!"

Боль закончилась так же резко, как и началась. Гарри осознал себя распластавшимся на полу у двери на другом конце коридора. Лорда Блэка не было. Встав, опираясь на дверную ручку, Гарри вошел в следующее помещение и чуть не вскрикнул от удивления.

— Мин-Мин? Что ты тут делаешь? Тоже проходишь ритуал? Но зачем тебе...

Минерва почему-то грустно улыбнулась и, подойдя к Гарри, обняла его и прильнула губами к его губам. Тут же лицо ее стало меняться, покрываясь морщинами, а волосы начали седеть. Гарри, отпрянув, смотрел на метаморфозы, пока его Мин-Мин не превратилась в профессора МакГонагал, которая тут же стала стареть ещё больше, в итоге представ перед Гарри совсем сморщенной старухой. Старуха расплылась в сальной улыбочке и провела рукой по волосам — несколько прядей остались у старухи в руках, на голове образовались плешины. Мантия спала к ногам старухи, обнажив дряблое тело, которое на глазах у онемевшего от шока Гарри стало покрываться нарывами и язвами. Глазницы старухи-МакГонагал ввалились, тело начали пожирать опарыши, пока не съели его до костей. Скелет рассыпался в труху. Миг — и вот перед Гарри снова стоит его Мин-Мин, держа в руках учебник и заправляя за ушко непослушную прядь, и метаморфозы начались по кругу...

Гарри падет на колени, собирая пепел и плача, из пепла восстает Мин-Мин, но вот уже старуха тянет к нему наполовину выеденные опарышами губы...

— Это не по-настоящему! — заорал Гарри, вдруг поняв, что перед ним. — Ты — боггарт! Риддикулус! — прокричал он, сделав пасс рукой, как его учил Том. Все-таки Том оказался прав, беспалочковая магия порой выручает. Боггарт превратился в феникса, но Гарри не смог смеяться. Есть вещи, которые просто не могут стать смешными. Скрепя сердце, он вошел в последнюю комнату.

— Не может быть. Сириус!

Гарри кинулся обнимать большого лохматого черного пса, который тут же растаял в его руках...

— Обычно от Грима бегут, но уж никак не обнимают, — сказал вошедший лорд Блэк с легкой усмешкой. — Но в любом случае все этапы ритуала Вы прошли. Поздравляю, Первый Чистый. Жаль. Я надеялся получить удовольствие от представления. Знаете, как сложно найти это привидение?

Гарри позволил себе нервно рассмеяться. Лорд Блэк похлопал его по плечу, но тут же посерьезнел.

— Вы теперь — Первый Чистый в Роду. Вас защищает сама магия. Теперь у Вас огромный магический потенциал. Используйте его с умом.

Гарри еле добрался до спальни в сопровождении Кричера и, не раздеваясь, рухнул на кровать. Перед тем как провалиться в сон, Гарри успел подумать лишь о том, что у Реддла, наверное, тоже все прошло успешно.

От автора:

Всем читателям огромное спасибо! Постараюсь не заставлять долго ждать новых глав)

Огромное спасибо бете Jennifer, которая, несмотря на занятость, находит время на этот фик)

И отдельное спасибо тем, кто комментирует — на самом деле, любые комменты, как положительные, так и отрицательные, это здорово, поэтому оставляйте отзывы, буду очень признательна!)

Том разбудил Гарри рано. Всунув ещё не продравшему ото сна глаза волшебнику поднос с завтраком, Том сообщил, что лорд Блэк ждет его в своем кабинете не позже чем через четверть часа. Моментально проснувшись, Гарри быстро проглотил омлет и, чуть не ошпарив горло, залпом осушил чашку с какао. Вскочив с постели, он привел себя в порядок и оделся, вопреки привычке, с помощью чар, и поспешил на встречу к Поллуксу Блэку. Правда, Том, приносящий завтрак в постель, — зрелище странное, но Гарри решил не забивать этим голову, тем более что времени не оставалось даже на то, чтобы спросить Тома, как прошел обряд вступления в Силу.

Старые настенные часы с маятником, висевшие на стене кабинета, показывали половину шестого утра. Гарри с удовольствием отметил, что, несмотря на раннее пробуждение, он чувствовал себя превосходно. Гарри, конечно, привык просыпаться рано, но особой радости это ему не доставляло, он потом ходил вялый всю первую половину дня. "Может, легкое пробуждение — одно из следствий ритуала? Было бы здорово!" — подумал он. Улыбнувшись и пожелав лорду доброго утра, Гарри сел и приготовился к сложному разговору, быстро перебирая в голове то, что следует знать Блэку, а что — нет.

— Мистер Эванс, чувствуете, как магия течет по телу, как проясняется разум? Прекрасное чувство, Вы не находите? Сродни ощущениям от Феликс Фелицис...

— Да, на зельеварении нам рассказывали про это зелье. Хотел бы я испытать его действие на себе, но, боюсь, это станет возможным очень и очень не скоро, "Феликс" стоит уйму денег. Пока я не могу себе позволить такое, — с совершенно искренней ноткой досады произнес Гарри.

— Что ж, думаю, хватит пустых разговоров, перейдем к делу. Через половину часа к нам присоединится мистер Реддл, а до этого времени я хотел бы поговорить с Вами, мистер Эванс.

— О чем? — Гарри был весь внимание.

— Не о чем, а о ком. Думаю, не лишним будет заметить, что эта часть разговора останется между нами. У Вас ведь есть амулет защиты разума? Прекрасно. Для начала я возвращаю Вашу палочку. Знакомая палочка, неплохая, очень неплохая, но слабоватая. Хотя Вам и мистеру Реддлу она нравится не из-за силы, верно? А поговорить я хотел о мистере Реддле. Боюсь, я недооценивал его. Моя дочь, Вальбурга, отзывалась о нем слишком подобострастно, но для женщины по отношению к мужчине это обычное поведение, так что я не придавал большого значения ее словам. После меня стало настораживать, что о мистере Реддле отзываются в подобном ключе многие дети со Слизерина, а также с других факультетов. Можете себе представить, чтобы волшебник добровольно называл себя "грязнокровкой"? А таких в Хогвартсе уже два человека. Определение верное, но, сами понимаете, это болезнь, и редкий больной станет всем подряд кричать о своей болезни. Никогда не видел мага, носящегося, допустим, по Косому Переулку и кричащего про то, что он болен Драконьей Оспой. Вы знали о том, как в Хогвартсе студенты относятся к мистеру Реддлу?

— Нет, — соврал Гарри.

— Кроме того, эти два молодых человека состоят в неком ученическом, организованном два месяца назад "клубе по интересам", — продолжил лорд Блэк, — участники которого называют себя "Пожиратели Смерти", а своего лидера, мистера Реддла, именуют не иначе как Лорд Волдеморт. Я не в курсе, где они собираются, но Вальбурга упоминала о четырех собраниях, на которых присутствовали и эти двое юношей. Так вот, они не только признали свою болезнь, но и дали мистеру Реддлу Непреложный Обет в том, что они никогда не обзаведутся потомством.

Гарри об этом "клубе по интересам" не знал. Почему Том скрыл от него факт его создания, Гарри не знал, но в душе зрела серьезная обида и в то же время — страх. Если Том расскажет о Пожирателях в ближайшее время, значит, все в порядке, но если не расскажет, это может означать лишь одно — крестраж деактивирован, и Том потихоньку теряет связь с реальностью. А это плохо. ОЧЕНЬ плохо.

— Но это же хорошо, — сказал Гарри. — Значит, на них проклятие и закончится.

— О, ты, кажется, не понял, — голос лорда, к изумлению Гарри, дрогнул. — Это были не магглорожденные грязнокровные юноши, это были юноши из древних уважаемых семейств, будущие лорды! На их потомках, Первых Чистых, проклятие бы завершилось, а так — мы потеряли наследие сразу четырех Родов! Конечно, если их отец и мать не обзаведутся новыми наследниками, а ведь обе семьи уже не молоды... Мы точно знаем, что их Рода были прокляты по женской линии, то есть на прапра...бабушку первого и второго юноши наложили проклятия сквибизма. Случаи похожи, но никак не связаны. Оба потомка стали прекрасными теоретиками в магических науках. Лорды и не подумали выгонять сыновей в маггловский мир, понимая, какой урон в будущем может это нанести. Аристократы никогда не выгоняли сквибов из рода, потому что, во-первых, сословие выше крови, пусть и зараженной. А во-вторых, аристократы осознавали ответственность перед магическим миром. Представь, сквиб женится на маггле, у них появляется трое детей, не способных к магии, у тех детей — еще дети... И все несут в своей крови проклятие сквибизма. Наконец, через много поколений, у многих потомков этого сквиба — примерно в одно и то же десятилетие — рождаются дети-волшебники. Если это девочки, то еще хорошо, они могут произвести на свет наследника от представителя чистого Рода, хотя и есть риск, что он не окажется Первым Чистым, но риск минимален. Если мальчики — проклятие продолжит свой путь. Так вот, к чему я веду. Проделай мистер Реддл такое с магглорожденными или безродными, я бы понял и поддержал. Печально, конечно, осознавать, что где-то в мире никогда больше не всплывет магия и способности давно угасшего Рода, но это лучше, чем все маги вымрут из-за этого проклятия. Но аристократия всегда могла держать это проклятие под контролем, например, в нашей семье в одной из веток очистить кровь удалось, более того, никто, кроме своих, не прознал об отсутствии магических способностей у нескольких поколений лордов, — они не посещали Хогвартс, находясь на домашнем обучении, и, уж поверьте, как лорды эти люди были более чем достойными. Однако мистер Реддл считает, что его знаний о магическом мире достаточно для того, чтобы учить жизни взрослых волшебников и оказывать влияние на Древние Роды и аристократию.

— Мистер Реддл умный и талантливый маг, — пожал плечами Гарри, но Поллукс Блэк покачал головой.

— Что с того? Будь он хоть потомком всех Основателей и самого Мерлина, лордом он не станет, а власть, юноша, именно у лордов. Ему следует прекратить играть в политику и стать, как и подобает сильному волшебнику, ученым, исследователем, разработчиком новых заклинаний и зелий. Или состоять на службе у лордов, как в свое время Основатели и Мерлин. Хотя Салазар Слизерин как раз служить никому не хотел, он всегда ставил на первое место чистую от проклятий кровь, силу Рода и вообще Силу...

— Вас беспокоит то, что мистер Реддл имеет влияние на учеников? Но Вы сами сказали ему, что это изменится... — осторожно сказал Гарри.

— Боюсь, что одержимость идеями юного наследника Слизерина, — при этих словах лорд горько усмехнулся, — распространилась за пределы Хогвартса. Некоторые уважаемые волшебники, понаслушавшись своих отпрысков, уже готовы встретиться с ним.

— Не хочу показаться невежливым, лорд Блэк, но зачем Вы это рассказываете мне?

— Мне показалось, что мистер Реддл благоволит Вам...

— И Вы хотите, чтобы я шпионил за ним для Вас, — раздраженно закончил за него Гарри. — Этого не будет. К тому же не Вы ли сами говорили, что не собираетесь вмешиваться во время?

— Опять забываетесь, молодой человек, — осадил его лорд Блэк. — И, нет, Вы не угадали. Уж я-то прекрасно осведомлен о последствиях бездумного вмешательства во время. Думаю, мистер Реддл уже успел просветить Вас о моих исследованиях в этой области. От Вас я всего лишь хочу узнать — без дат, имен и подробностей, разумеется, — стоит ли магическому миру опасаться идей мистера Реддла.

Гарри сглотнул, но, к счастью, лорд Блэк задумался и не заметил этого.

— Полагаю, поить Вас сывороткой правды не имеет смысла, — мистер Реддл после вчерашнего наверняка скормил Вам антидот. Но все же, просьба ответить честно. Мистер Реддл и его последователи — дети, пытающиеся играть во взрослые игры. Дети, безусловно, умные и талантливые, но у них отсутствует банальный жизненный опыт. Их знания — разрознены, поверхностны. Но, к моему глубочайшему сожалению, мистер Реддл оказался сильным лидером, способным уже в шестнадцать лет собрать вокруг себя преданных сторонников, причем некоторые из них гораздо старше шестнадцати. Например, Арктурус Блэк — старший, конечно, и его сын, Орион, высказывались о некоторых идеях мистера Реддла, в частности, об идее создания лепрозориев для магглорожденных грязнокровок весьма восторженно. Орион даже одобрил идею чистки аристократических Родов радикальными методами, — сквибы и грязнокровные маги наследники, по его мнению, не должны иметь потомства. Так что повторю вопрос. Стоит ли магическому миру опасаться идей мистера Реддла?

— Нет, — взяв себя в руки, ответил Гарри. Поллукс Блэк, казалось, целую вечность буравил его взглядом. — Нет, опасаться не стоит.

Лорд Блэк облегченно вздохнул и позволил себе откинуться на спинку кресла. Гарри стоило огромных усилий сохранить спокойное выражение лица. Уж чего-чего, а вырождения магии из-за прихотей аристократии он точно не хотел. Конечно, идеи Тома радикальны, но Гарри впервые за все время подумал, что, как ни странно, не прочь их поддержать. Лорд — не лорд, да хоть сама королева! Слишком долго он, Гарри, пребывал в неведении относительно реального положения дел. Слишком много крови попили у него власть имущие, из которых реальной магической Силой обладал лишь Дамблдор. Гарри, наконец, четко увидел перед собой цель. Он слишком долго тешил себя иллюзиями, бежал от неудобной правды. А правда в том, что главное для волшебника, главное для него самого — магия, которая может иссякнуть, и волшебный мир перестанет существовать. Во-первых, проклятие сквибизма, или, как его называли до 14 века, проклятие грязной крови, это вирус. Во-вторых, власть не должна находиться в руках слабых, тщедушных людей. Ни власть аристократии с ее мелочным желанием оставаться у руля, гробя собственную кровь, ни власть магглолюбов, которым, по сути, так же плевать на магию, не должна существовать. И он, Гарри, если хочет Возрождения Магии, то он просто обязан помочь Тому Реддлу — нет, Лорду Волдеморту — и встать под его знамена. Вот достойная цель, за которую стоит бороться.

Правда, остается надеяться, что удастся убедить Волдеморта действовать по отношению к грязнокровкам деликатно, — они, как-никак, не преступники, а всего лишь несчастные жертвы проклятий, прокаженные, но ведь и среди них есть умнейшие люди и просто отличные друзья.

Да и служить благому делу, пожалуй, будет не так трудно, — в конце концов, Гарри не собирался становиться Пожирателем Смерти, он твердо решил, что будет действовать с Волдемортом исключительно на равных, и никак иначе. Хватит с него господ.

Но сперва — разобраться, все ли с Волдемортом в порядке и целы ли крестражи. Пока что Гарри тревожило лишь то, что Волдеморт не рассказал ему о создании организации "Пожиратели Смерти" и о проводимых собраниях. И ещё — его беспокоит дневник, с которым Волдеморт не расстается и чуть ли не в душ с собой берет.

Волдеморт вошел в кабинет лорда Блэка в назначенное время, и когда Гарри поздоровался с тем "подобающе", едва смог скрыть удивление. Лорду Блэку обращение к Тому как к "Волдеморту" явно не понравилось, но он никак не прокомментировал этот факт.

Том принес кипу тетрадей и показал Поллуксу Блэку свои наработки насчет того, как сделать так, чтобы о присутствии Гарри Поттера в этом времени забыл и он, Волдеморт, и Поллукс Блэк. Лорд, просматривая записи, одобрительно кивал, пообещав поработать над зельем памяти для себя самого.

Вернуть Гарри в его время "целиком", как выразился лорд, невозможно по множеству причин. Поэтому можно попробовать вернуть душу, сознание в будущее тело. Поллукс Блэк с важностью сообщил, что разработать зелье для переноса сознания в прошлое ему удалось, правда, зелье оказалось почти бессмысленным — "будущее я" оставалось намертво запечатанным, не способным влиять и как-либо контактировать с "прошлым я", и "будущее я" могло лишь наблюдать за "прошлым я". Зелье работало в зависимости от порции, максимум неделю, а затем сознание возвращалось обратно. Единственная польза — взглянуть на события прошлого заново, подметить детали, которые не подметил раньше, — но все это можно было осуществить с меньшими потерями с помощью Омута Памяти, который у лорда, разумеется, был. А вот огромные последствия после приема зелья и, увы, невосполнимые затраты внутренних магических ресурсов делали зелье не только бессмысленным, но и вредным.

— Чтобы перенести сознание в определенную точку пространства и времени, в зелье добавляется нужное воспоминание о том моменте. Поэтому в будущее, сами понимаете, зелье может перенести только путешественника во времени. Провидца в будущее перенести оно не способно, так как один из компонентов зелья — кровь того, чье сознание предстоит перенести, но и кровь, и воспоминание должны быть от одного и того же человека. Никогда не думал, что мне удастся проверить свою теорию... Если доживу до момента Вашего возвращения, — взволнованно обратился он к Гарри, — Вы просто обязаны навестить меня в вашем времени.

Гарри кивнул. Когда лорд Блэк начал говорить о путешествиях во времени, надменность тут же исчезала из его голоса, и он даже прощал Гарри и Волдеморту "дерзость" и "невоспитанность", — точнее, просто не замечал ничего вокруг, кроме обсуждаемой темы. Гарри пообещал лорду, что непременно его навестит, а про себя фыркнул, что сделает это, только если его опять занесет в какое-нибудь неправильное время.

— Зелье готовить недолго, всего неделю. Я даже пожертвую ингредиенты из своих личных запасов, хотя многие из них стоят баснословных денег. Впрочем, я так понимаю, что Вы, мистер Эванс, располагаете некоторыми средствами, потому я все же дам Вам список, и если Вы имеете возможность оплатить или достать некоторые из них — мало ли, Вы, полагаю, полны сюрпризов, — то убедительная просьба сделать это, — с этими словами лорд Блэк протянул Гарри пергамент. Гарри развернул пергамент и едва не поперхнулся, — общая сумма ингредиентов составляла больше тысячи галеонов, целое состояние в его времени, а уж в этом — просто нереальные деньги. Том выхватил пергамент из рук Гарри, пробежал глазами по списку и задумчиво протянул:

— Часть состава — Напиток Живой Смерти, часть — Пробуждающее Зелье, часть — Рябиновый Отвар, как Вам удалось вообще их сочетать между собой? И зачем нужен сок мескалинового кактуса, кровь единорога и толченый рог Взрывопотама?

— О, это моя находка, мистер Реддл! Нам ведь нужно как бы отключить сознание в настоящем теле, затем, с помощью рога и сока кактуса, сознание выбивается из тела и переносится во времени и пространстве. Следующий этап — закрепление сознания, то есть Рябиновый отвар и воспоминание. Кровь единорога нужна лишь в зелье будущего, это я рассчитал сегодня ночью. Она нужна для того, чтобы сознание мистера Эванса слилось с его прошлым сознанием в будущем, для него — настоящим.

Том кивнул, а вот Гарри для понимания пришлось несколько раз прокрутить в голове последнюю фразу Поллукса Блэка.

На вопрос, можно ли прибыть чуть раньше, лорд Блэк кивнул.

— В Вашем случае это просто необходимо. Но не раньше чем на пять минут, иначе сознание не сможет окончательно закрепиться, вступив в конфликт с вашим младшим, скажем так, сознанием.

— Этого недостаточно, — вздохнул Гарри. — Есть человек, которого нужно спасти, но я не успею спасти нас обоих, если мне придется еще и убеждать свое младшее сознание не паниковать.

— Вы можете зачаровать ему письмо с предупреждением, но письмо должно прийти не ранее чем за четыре часа до вашего возвращения. Я считаю, что 4 часа — максимально возможный срок вмешательства, которое может выдержать время без последствий для мира.

— Но как же я? Я же попал в прошлое в куда более отдаленное время! — воскликнул Гарри.

— Вы попали через неисправный портальный артефакт. В таких случаях время обычно само заботится о сохранности порядка вещей, чаще всего — путешественник умирает в тот же миг. Появление Вас, мистер Эванс, в этом времени было предопределено, иначе Вас постигла бы печальная участь. А вот если бы Вы воспользовались Маховиком для такого дальнего скачка, то Вас либо убило бы тут же, либо последствия были бы для времени очень серьезные, но и в этом случае Вы бы все равно погибли.

— Да уж, — сглотнул Гарри. — А что за письмо и как его отправить?

Лорд Блэк объяснил, что если маг достаточно силен, то он может зачаровать письмо так, что оно появится в нужном месте и в нужное время. Разумеется, конверт должен быть специальным. Этот способ отправки используется, например, если маг опасается, что его завещание будет утеряно, или можно зачаровать письмо-обращение к своему ребенку и даже к самому себе. Выдав Гарри пергамент и перо, он подождал, пока Гарри закончит писать и запечатает письмо. Гарри несколько раз перечитал написанное — вроде ничего не упустил. Стиль письма был несколько нервный и слишком откровенный, так Гарри никогда Сириусу не писал, но это был единственный шанс надавить на крестного и убедить того не соваться в пекло.

Дорогой Бродяга! Я отправил это письмо, использовав Маховик Времени, — не спрашивай, потом расскажу в подробностях. В общем, я, Рон, Гермиона, Невилл, Джинни и Луна сейчас находимся в Министерстве, в Отделе Тайн, и скоро тут будет толпа Пожирателей. Я знаю, что Орден Феникса уже спешит к нам на выручку, и, сколько тебя не отговаривай, ты к ним присоединишься. Но, прошу, вспомни, как мы с Гермионой спасли тебя два года назад, и прислушайся к моим словам. В Отделе Тайн есть комната, в которой находиться Арка. Знаешь, что может произойти? В момент твоего сражения с Беллатрисой ты упадешь в Арку и погибнешь. Держись подальше и от Беллатрисы, и от этой чертовой Арки. Ты — мой единственный родной человек, и я тебя терять не собираюсь.

С любовью, Гарри.

Лорд Блэк заставил Гарри зазубрить заклинание и движение палочкой.

— Произноси медленно, нараспев, а затем назови дату, время и адресата.

— Только мне придется наложить заглушающие чары, — предупредил Гарри.

Гарри выполнил все необходимые манипуляции, и письмо исчезло.

Глава 11. Обретенное и потерянное

В особняк Стронхолд Гарри возвратился в задумчивом настроении. Минерва прямо из дома Блэков отправилась по каминной сети в гости к подруге, Помоне Спраут. Будущего декана факультета Хаффлпафф Гарри имел возможность наблюдать лишь во время трапез в Большом Зале. По рассказам Минервы, всё свободное от посещения занятий время юная Помона Спраут проводила в теплицах. Она, как и ее взрослая версия, была пухленькой, похожей на бочонок; круглое лицо обрамляли мелкие светлые кудряшки, а мантия зачастую была перепачкана в земле. Гарри немного огорчился, что Мин-Мин проведет остаток каникул не в Стронхолде, но в то же время понимал, что, пока девушка под Империо, пообщаться нормально ему с ней не удастся.

Путешествие с помощью летучего пороха для Гарри впервые оказалось удачным, — он не испачкался в саже и вышел из камина, твердо стоя на ногах, за несколько мгновений почувствовав точку прибытия и подготовившись к приземлению. От прибывшего минутой ранее Волдеморта этот факт не укрылся.

— Теперь магические способы перемещения будут даваться тебе куда легче. Твоя магия стабильна, кровь — очищена, и ничто не создает помех. Думаю, пора начать учить тебя аппарации, — довольно протянул он.

— Штука полезная, но ощущения не из приятных, — с сомнением покачал головой Гарри.

— Сколько раз повторять? Всё же ты как был неучем, так и, наверное, останешься до скончания веков. До обряда вступления в Силу — в твоем случае ритуала Первого Чистого — магия у сильных волшебников не стабильна, и из-за этого сложно ей управлять.

— Я не замечал, что использую магию для перемещения по каминной сети, — пожал плечами Гарри. — Разве она не работает... ну, сама по себе?

Волдеморт закатил глаза.

— Разумеется, нет, — раздраженно бросил он. — Пользуясь той же каминной сетью, ты используешь магию непроизвольно, подсознательно. Мне-то было проще, я с детства учился концентрации и научился направлять магию осознанно. К счастью, после обряда, — Волдеморт сел в кресло и хлопнул в ладоши, подзывая домовиков, — мне не придется тратить лишнее время на концентрацию. Дорри, подай "Кровавую Мэри", шесть порций, — приказал он, когда домовик появился в гостиной.

— Мне было бы интересно послушать о том, как ты прошел обряд вступления в Силу.

— Обряд? Я всего лишь выпил зелье, а затем прочел заклинание. Это не так весело, как ритуал, который проходил ты.

— Откуда ты знаешь, как прошел ритуал? — Гарри густо покраснел.

Перед ними на столике появился поднос с бокалами. Гарри взмахнул палочкой, и один из бокалов завис в воздухе рядом с креслом. Гарри взял бокал и отхлебнул. Алкоголь, специи и томатный сок. А ведь Гарри впервые попробовал алкоголь именно в компании Волдеморта, — ну, правда, не считать же за алкоголь сливочное пиво, оно же совсем не крепкое. "Разве что для эльфа-домовика", — улыбнулся Гарри, вспомнив Винки.

— Аккуратней, там водка, — заметил Волдеморт.

— Это вроде виски?

— Вроде, — рот его растянулся в гаденькой улыбочке. Гарри махнул рукой и сделал второй глоток. — Я знаю только о последней части, где нужно "пройти страх". Блэк рассказал. Между прочим, именно я помогал ему с подготовкой ритуала. Грима ловил. Кстати, я крайне доволен — ты оказался не таким дуралеем, как я уж было думал. Значит, на уроках ЗОТИ учишься, а не спишь. Недурно справился.

— Я о Гриме даже не догадывался. Это вышло по ошибке, — Гарри стал совершенно пунцовым.

— Мерлин, я пол ночи провел на болоте, карауля этого проклятого пса! Применил Noli Timere, это для Грима как Остолбеней для мага. Грим вызывает приступ страха и неконтролируемой паники у того, кто увидел его, это почти как дементоры, которые заставляют людей пережить самые страшные воспоминания, так что возьми на заметку, Noli Timere и на дементоров действует. Сложное заклятие даже для меня, но его стоит выучить. А прогнать Грима можно, поборов страх внутри себя, он же им питается, а учуяв, что страха нет, — исчезнет в тот же миг. Можно и Timor Mortis использовать с тем же успехом, аналог Патронуса, только мощней.

— Я уже понял, что ты разочарован, — как же, Лорд Волдеморт не смог насладиться зрелищем! Ты ведь так надеялся, что я буду носиться по дому Блэков, прячась от Грима и держась за подштанники? — весело прищурился Гарри.

— Это не смешно, — отрезал Волдеморт. — Тебе пора прекращать полагаться на удачу, самое время начать полагаться на знания и навыки. У тебя было время на подготовку к ритуалу.

— Да кто ж знал, что вы додумаетесь Грима притащить, — развел руками Гарри. — Стандартный набор — болевое проклятие, боггарт и дементор. Про Грима там, правда, тоже что-то было, но я даже представить не мог...

— Автор жил в 17 веке, тогда дементоры еще не были стражами Азкабана, а свободно прогуливались по болотам, пещерам и лесам Британии. А где я тебе сейчас лишнего дементора найду?

— А что с другими ребятами?

— Все удачно прошли обряд, кроме нашей цапли Вальбурги. Ей не хватило силы для заклятия. Ничего страшного, это значит всего лишь, что обряд ей был и не нужен. Ее отец ужасно расстроился, — притворно вздохнул Волдеморт. — И ещё Биллиус закатил истерику, отказался пить зелье и убежал. Септимус потом долго извинялся перед Блэком за поведение кузена. Септимуса немного... жаль, — как бы пробуя на вкус свои собственные чувства, протянул Волдеморт. — Он от кузена отрекаться не собирается. А это ставит его лояльность ко мне под вопрос. Септимусу пора расставить по местам приоритеты... Ничего, даром Биллиусу, "мерзкому осквернителю Рода", как выразилась Вальбурга, это не пройдет.

— Что ты собираешься сделать? — с любопытством спросил Гарри. Странно, но мысль о возможной расправе над Биллиусом Уизли не казалась такой уж ужасной. "Возможно, всему виной "Кровавая Мэри", — подумал Гарри.

— Я лично ничего делать не собираюсь. Его жизнь накажет. Если малыш Биллиус не пройдет обряд по прошествии двух лет, то уже годам к сорока-пятидесяти станет либо умалишенным, либо будет не в состоянии наколдовать и носового платка. Либо то и другое одновременно.

Если Биллиус Уизли — как раз тот самый дядя Биллиус, который, по словам Рона, умер на следующий день после того, как увидел Грима, то Волдеморт не так уж далек от истины. Счесть Грима предвестником смерти? Профессор ЗОТИ Галатея Вилкост целый урок рассказывала про это привидение и способы защиты от него. Хотя Грима проходят на шестом курсе, вдруг Биллиус уйдет из Хогвартса после сдачи СОВ? Гарри нервно усмехнулся — сам-то хорош! Принять Грима за анимагическую форму Сириуса Блэка! Хорошо ещё, что всё в итоге закончилось удачно.

Остаток каникул Гарри и Волдеморт проводили в Стронхолде. По ночам выпадал снег, ложась на землю тоненьким слоем, но к полудню от него не оставалось и следа. Вот в Хогсмиде зимой сугробы так сугробы! А вот пруду любая погода была нипочем. Там все так же квакали лягушки и росли, невзирая на сезон, кувшинки, а снежинки таяли и выпадали дождем, не долетая трех футов до воды. У Гарри возникло стойкое подозрение, что бывший владелец особняка явно долго колдовал над водоемом.

Теперь для занятий Темными искусствами не приходилось выкраивать время в перерывах между Хогвартскими уроками или сбегать в Выручай-комнату по ночам, опасаясь быть пойманными. К огромной радости Гарри, Волдеморта с дневником он больше не заставал, тот все время посвятил разучиванию новых заклятий и обучению Гарри. Они почти сутки напролет проводили в дуэльном зале на чердаке, иногда пропуская завтрак, обед и ужин, чем приводили в полный ужас старательных домовиков. Новые заклинания стали даваться Гарри удивительно легко, а когда он с первой попытки выполнил невербальное заклинание Sanguinis Pressionem из одной прелюбопытной книжицы Волдеморта, которое тому за три дня тренировки так и не удалось, Волдеморт не разговаривал с ним весь день. Sanguinis Pressionem они отрабатывали на крысах, невесть откуда взявшихся у Волдеморта. Чтобы его применить, нужно было почувствовать, как написано в книге, "предвкушение наслаждения от созерцания мучительной смерти врага". Заклинание заставляло кровь выплескиваться из тела через рот.

— Как можно наслаждаться бессмысленной пыткой? Мне совершенно плевать на то, что испытывает это животное, — бесился Волдеморт, когда изо рта подвешенной в воздухе крысы на пол упала лишь одна алая капелька. — Пытки должны приносить пользу. Пытка может использоваться в качестве наказания. Для демонстрации силы. Для того, чтобы выведать полезную информацию. В таком ключе, да, легко вызвать в себе чувство наслаждения, особенно зная, какой в этом прок. А если убивать, — то уж убивать наверняка. Идиотское заклинание!

— А ты представь, что это Дамблдор, — посоветовал Гарри. Волдеморт серьезно кивнул и указал палочкой на крысу.

— Sanguinis Pressionem! — крыса жалобно пискнула, но больше ничего не произошло. — Что ж, — Волдеморт отлевитировал крысу в клетку к остальным зверькам, — продолжим завтра. Тебе тоже не мешает сделать перерыв.

— Я совсем не устал, — проворчал Гарри, убирая палочку в карман. Мда, впоследствии стоит приобрести ножны. У преподавателей и у некоторых учеников в Хогвартсе были такие. Гарри незамедлительно озвучил эту идею Волдеморту.

— К чему лишние траты? Вполне можно сделать самим. Завтра этим и займемся, — одобрил он.

Гарри уже хотел спросить, как они смогут сделать ножны самостоятельно, но тут же разрозненные знания в его голове собрались и образовали ответ: отправить домовика в магазин за куском хорошей кожи — раз, нарисовать эскиз — два, три — трансфигурировать кожу в ножны, четыре — добавить декоративных элементов, пять — закрепить рунами результат. И шесть — наложить чары по вкусу. Не так уж и трудно. Гарри взял со столика стакан воды и залпом осушил его. Стакан тут же вновь наполнился.

— И да, Гарри, перед тем как мы отправимся на ужин, я хотел бы выразить свое... удовольствие тем, что ты стал обращаться ко мне "Волдеморт", — несколько торжественно произнес он. — Для меня это означает, что ты, наконец, расставил приоритеты. Так что я приглашаю тебя на пятое собрание членов организации, мной недавно созданной, под названием "Пожиратели Смерти".

Гарри, только что отхлебнувший воды, чуть не поперхнулся.

— Замечательное название, ты не находишь? Я долго думал над ним, и на ум пришло слово, оброненное тобой в пещере в первый день моего с тобой знакомства. Ты упоминал каких-то "Пожирателей", но так назвать организацию нельзя, ведь непонятно, кто кого и зачем пожирает, а вот словосочетание "Пожиратели Смерти" отлично коррелирует с именем Волдеморт. Пожиратели Смерти — последователи моих идей. Я собираюсь, помимо прочего, идти в политику после Хогвартса, и мне нужны сторонники. В данный момент мы как раз разрабатываем устав организации и программу на несколько лет вперед. Подробности, думаю, тебе лучше узнать непосредственно на собрании.

"Что ж, одной проблемой меньше, — подумал Гарри. — Волдеморт рассказал мне о Пожирателях, и если я попаду на собрание, то смогу воочию убедиться в адекватности Волдеморта. Правда, Тайную комнату проверить всё же стоит. На всякий случай".

На следующий день Тэнки принес большой кусок кожи крюкорога, который, между прочим, обошелся в целых десять галеонов. У Гарри, который уже освоился с ценами этого времени, глаза от такой дороговизны полезли на лоб. После покупки особняка, эльфов и целой кучи дорогих ингредиентов для зелий денег в сейфе осталось 51 галеон 5 сиклей 8 кнатов. Впрочем, это почти треть стоимости их особняка, но Гарри уже понял, что мистер Прюэтт отчего-то запросил за дом сумму в несколько раз меньше реальной цены. И дело было вовсе не в срочности продажи или сантиментах. Оказалось, мистер Прюэтт задолжал крупную сумму лорду Малфою, а лорд Малфой в свою очередь захотел по случаю прибрать к рукам этот особнячок, уж больно место было хорошее — стабильный магический фон. Но продавать дом Малфою мистер Прюэтт отказался наотрез. Малфой же неведомо какими путями уговорил Блэков, Забини, Яксли — в общем, тех, у кого нашлись бы деньги на приобретение особняка, — не покупать его. А так как приобрести особняк даже за одну шестую цены никто другой не имел возможности или попросту не хотел, а долги отдавать надо, то дом пришлось продавать задешево так удачно подвернувшемуся Гарри в облике почтенного джентльмена из Америки, мистера Эванса.

Работать Гарри и Волдеморт решили в дуэльном зале, — специализированной мастерской в особняке не было, а в подвале работать было бы слишком уныло. Ножны в количестве двух штук удались великолепные. Ножны Гарри получились чуть грубее, нежели изящные ножны Волдеморта. Гарри сделал несколько серебряных, трансфигурированных из пуговиц заклепок — вот и всё украшение. А Волдеморт расписал свои ножны замысловатым серебристым орнаментом. На темной, почти черной, коже крюкорога серебро смотрелось просто замечательно. Кожу крюкорога сложно выделывать, она почти такая же толстая, как драконья, но это забота тех, кто подготавливает кожу перед тем, как выставить на продажу. А с уже подготовленной кожей работать оказалось довольно просто, Гарри и Волдеморт закончили работу часа за четыре.

Готовые ножны осталось лишь зачаровать. На кожу крюкорога вообще почти никакие заклятия не действовали, поэтому зачаровывать ножны так, чтобы, когда палочка находилась в них, на нее не действовали Манящие и Разоружающие чары, не пришлось. Зато они нанесли руны Хозяина, и теперь никто, кроме владельца, достать палочку из ножен не мог, и руны отвода глаз. Ножны Гарри были парными, для блэковской палочки и для палочки с пером феникса.

Только Волдеморт навел последний лоск на собственное творение и уже было собрался немного отдохнуть, как вдруг он резко вскочил, закрыл глаза и, приставив палец к губам, другой рукой хватал воздух, точно пытаясь что-то нащупать. Гарри, моментально сообразив, что Волдеморт, наконец, почувствовал, где находятся крестражи, замер, чуть дыша.

— Я знаю, где Дамблдор их спрятал, — тихо произнес он. Губы его расплылись в жутковатой улыбке, глаза недобро сверкнули. Волдеморт подошел к висевшей на стене большой карте Британских островов и положил на нее ладонь. Тут же на карте появились три метки, изображающие вместилища частей души. Чаша оказалась в Бен-Невисе, диадема на острове Мэн, медальон на островке Папа-Уэстрей, а кольцо...

— Чертов ублюдок! — прошипел Волдеморт. — То, что кольцо не отобразилось на карте, значит только одно. Оно в Хогвартсе!

Гарри не стал выражать свои мысли по этому поводу. А думал он о том, что кольцо не отметилось на карте не из-за того, что Хогвартс не наносимый, а из-за того, что, скорее всего, крестраж деактивирован. Гарри побледнел, но Волдеморт был настолько разъярен, что не заметил реакции Гарри.

Волдеморт, резко сорвавшись с места, в мгновение ока очутился на улице и, покинув границы антиаппарационной зоны, исчез.

Гарри прождал его до глубокой ночи. Но Волдеморт не вернулся ни на утро, ни спустя двое суток. Связаться с ним не было никакой возможности, — его сквозное зеркало покоилось на каминной полке в гостиной.

Прошла неделя, и до возвращения в Хогвартс оставался лишь один день. Гарри безвылазно торчал в дуэльном зале и отрабатывал весь свой арсенал заклятий на несчастных крысах, которых благо оказалось в достатке, — оказывается, это была зачарованная клетка, соединенная с ловушкой в подвале. Один раз досталось даже Тэнки, который зашел поинтересоваться, изволит ли хозяин ужинать.

— Круцио! — рявкнул Гарри, направив палочку на домовика. Гарри держал заклинание, наверное, с минуту, пока Тэнки, скорчившийся на полу, поджавший уши и стойко терпевший боль, не издал слабый стон. Ярость отступила резко, и Гарри тут же опустил палочку. Осознание того, что он только что натворил, и совершенно убитый вид домовика привели Гарри в чувство.

— Х-хозяин, наверное, н-недоволен Тэнки? — жалобно пролепетал эльф. — П-простите, х-хозяин, Т-тэнки впредь будет стараться изо всех сил...

— Нет, не недоволен, — рассеянно пробормотал Гарри. — Обещаю, больше я не стану так поступать. Я волнуюсь за Волдеморта, вот и перенервничал.

— Тэнки понимает, — смиренно пробормотал домовик, и, осторожно напомнив, что ужин уже на столе, поспешил убраться восвояси.

Гарри как раз мучил очередную крысу, когда в дуэльный зал вошел как ни в чем ни бывало Волдеморт и уселся в кресло, держа в руках, — Мерлиновы подштанники! — дневник. Гарри, забыв про крысу, тут же накинулся на Волдеморта.

— Ты мог хотя бы сказать, куда направляешься, и связаться со мной! Я всю неделю места себе не нахожу! И ты еще будешь учить меня сперва думать, а потом делать, а сам совершаешь безумные поступки! — проорал Гарри ему в лицо.

Волдеморт был неподдельно удивлен.

— Кажется, то, куда я направлялся, было очевидным. Это во-первых. А во-вторых, план действий был составлен на случай, если я почувствую крестражи, уже давно. К чему было откладывать? Кроме того, перед тобой Лорд Волдеморт отчитываться не обязан, — почти торжественно произнес он.

— Ладно, — зло бросил Гарри. — И как успехи?

— Пришлось приложить немало усилий, Дамблдор защитил крестражи магией стихий воды, земли и огня. Разрушить эти чары для меня было бы легко, но мне предстояло аккуратно взломать их, иначе Дамблдор догадался бы раньше времени. Сейчас крестражи в Гринготтсе, в нашем сейфе. Позже я придумаю защиту понадежнее.

— Ну и зачем я тебе был нужен, раз ты сам справился? — недовольно буркнул Гарри.

— Я ожидал, что один из крестражей Дамблдор оставит в Хогвартсе. На всякий случай. И здесь в игру вступишь уже ты вместе со своей послушной куклой МакГонагал.

— Говоришь, три крестража в сейфе? Не боишься складывать все яйца в одну корзину?

— Да, признаю, в прошлый раз я поступил неразумно, спрятав крестражи в Хогсмиде. На тот момент мне это показалось правильным.

— И как же Дамблдор догадался о том, что это — крестражи? И где их искать?

— Говорю же, что я необдуманно поступил, решив не экранировать их. Волшебник уровня Дамблдора чувствует магию. Я понадеялся на то, что Хогсмид — магическая деревня, и магия крестражей затеряется. Я ошибся еще и в том, что первое время носил кольцо в Хогвартсе. Вероятно, именно тогда Дамблдор и почувствовал фон крестража.

— Странно, что он отреагировал именно на кольцо, и что именно кольцо теперь под его пристальным наблюдением, — задумчиво произнес Гарри. — Его интересуют Певереллы?

— Не думаю, — отмахнулся Волдеморт. — В Певереллах нет ничего особенного, это просто сильный Род. Вероятно, эти два события вообще не связаны, а кольцо просто компактнее, его можно всегда держать при себе.

— Ага, а медальон, чаша и диадема ну просто огромных размеров, — скептически покачал головой Гарри. Ну почему Волдеморт не хочет замечать очевидного? Нужно поподробнее разузнать про то, кто такие Певереллы.

— После твоего отбытия в будущее я займусь защитой крестражей вплотную, — больше для себя, чем для Гарри, произнес Волдеморт. — Предлагаю тебе отбыть аккурат перед летними каникулами, желательно при толпе свидетелей. Тогда твоя смерть не вызовет подозрений.

— Что?! — задохнулся Гарри. — С-смерть?!

— Мне казалось, что для тебя очевидно, как именно дух отрывается от тела. После того, как ты выпьешь зелье Путешествия во времени, тебе нужно будет умереть. Устрой гонку с МакГонагал на метлах и как бы нечаянно не удержись...

— Конечно, Мин-Мин легко позволит мне умереть, как же! — съязвил Гарри. — Ты вообще представляешь, что несешь? Думаешь, так просто взять и самоубиться?

— Не знаю, я никогда не умирал, — пожал плечами Волдеморт. — И не собираюсь. Но это же будет лишь смерть оболочки, ты мгновенно перенесешься в свое время, в живое тело.

— А если ваши с Блэком расчеты окажутся неверны? — Гарри начал паниковать.

— Вряд ли, — подумав немного, ответил Волдеморт.

* * *

Гарри был рад, что сложные каникулы, наконец, остались позади. На этот раз они не поехали в школу на Хогвартс-Экспрессе, Волдеморт аппарировал их сразу в Хогсмид, откуда они не торопясь дошли до Хогвартса. Тошноты от аппарации на этот раз Гарри не испытал и подумал, что если ощущения протаскивания через шланг не будет и впредь, то научиться аппарировать все же стоит.

В первый день занятий за завтраком Гарри ждало сразу несколько сюрпризов. Директор Диппет поднялся из своего кресла и произнес:

— Ученики! Занятия дуэльного клуба будут проводиться как обычно, расписание занятий вы можете найти на факультетских досках объявлений. Это всё.

— В Хогвартсе есть дуэльный клуб? — округлил глаза Гарри. Сидевший рядом Карлус Поттер тихо ответил:

— Ну разумеется! Его Галатея Вилкост проводит. Присоединяйся, тебе понравится!

Это был первый сюрприз. А второй сюрприз был куда больше и сейчас как раз сидел за гриффиндорским столом напротив Гарри, уплетая овсянку из исполинских размеров тарелки. Маклагген завистливо косился в сторону тройной порции еды.

— Рубеус, как ты? — спросил Хагрида Карлус Поттер, когда они закончили трапезу и вышли в коридор, — разговоры за столом не слишком приветствовались. Гарри шел рядом, не отставая ни на шаг.

— Да как-как, — вздохнул огромный парень с длинными жесткими и курчавыми волосами, кое-как собранными в хвост. Тринадцатилетний Хагрид был почти на три фута выше самого Гарри и почти в три раза шире. Форменной мантии на нем не было, — да и где же найдешь такую огромную мантию! Вместо этого Хагрид был одет в просторную грязно-песочного цвета рубаху, подпоясанную потрепанным, но добротным кожаным ремнем, и темные широкие шаровары. Палочка, еще целая, болталась на поясе, в самодельной кобуре очень грубой работы.

— Отец-то у меня золотой человек был. Я думал, выхожу, подмогу малясь, — я ж чего в школу-то не приехал, как занятия начались, — за отцом ходил, а он отправился, как говорится, к Мерлину на гостинцы, пусть земля ему будет пухом! — Хагрид заревел так, что, казалось, по замку пронеслись раскаты грома.

— Сочувствую, Рубеус, — пробормотал Карлус и обнял, как сумел, ревущего Хагрида. — Если помощь нужна, обращайся. Можешь у нас пожить, я поговорю с отцом...

— Да пустое это всё, — утирая мокрые глаза, сказал Хагрид. — Я сам по хозяйству все умею, и деньжата пока есть, я ж у магглов работал летом, грузы таскал. Я уж декану нашему так и сказал, — мол, сам справлюсь, а он — ни в какую, говорит, ничего, летом можешь в Хогвартсе пожить, раз дело такое... Великий человек — Дамблдор, великий! Уж он после профессора Диппета директором станет, точно тебе говорю!

— Кто бы сомневался, — улыбнулся Карлус. — Кстати, Эванс, Рубеус тоже в дуэльном клубе!

— Да волшебник-то из меня не ахти какой, — густо покраснев, сказал Хагрид.

— Скажешь тоже! Не слушай его, Эванс, Хагрид, будучи второгодкой, этого выскочку Септимуса Уизли так приложил Экспеллиармусом, что бедняга отлетел к противоположному концу зала и впечатался в стену! Может, заклинания Хагрид не слишком быстро учит, зато силы в них хоть отбавляй.

"Интересно, а что Волдеморт думает насчет полулюдей?" — вдруг со страхом подумал Гарри. Но тут же вспомнил, что во многих книгах Волдеморта было написано, что родовые проклятия не действуют на тех, в чьих жилах течет кровь волшебных существ. Так что, вероятнее всего, выбирать между дружбой с полувеликаном Хагридом и идеями о спасении Магического сообщества ему не придется.

Под вечер в гостиной Гриффиндора Минерва строго отчитала Гарри за то, что он за все каникулы не написал ей ни строчки. Остыла она лишь тогда, когда Гарри заверил её, что сову мистера Эванса брать ему не разрешается, а своей у него нет. Минерва выразила крайнее сожаление тем фактом, что повидать мистера Эванса ей так и не удалось, а если б удалось, то он наверняка разрешил бы Гарольду пользоваться совой для переписки с подругой.

— Гарольд, надеюсь, ты прочел книги об анимагии, что я тебе дала, от корки до корки. Завтра мы приступаем к практике, — тоном, не терпящим возражений, произнесла она.

На зельях профессор Слизнорт рассадил учеников по одному и дал задание сварить зелье на свой вкус.

— Сделайте что-нибудь полезное, — просто сказал он и, наколдовав пуфик под ноги, уселся в кресло и стал наблюдать за классом, прихлебывая из маленькой чашечки дымящийся напиток. — Те, кто справятся с заданием, будут приглашены на выходных в Клуб Слизней.

Гарри совершенно не горел желанием посещать клуб старого моржа и поэтому решил приготовить самое скучное и простое зелье от синяков. Можно было бы для верности еще и напортачить, но это выглядело бы слишком уж подозрительно, ведь благодаря летним занятиям с Волдемортом, да и тому, что он начал куда серьезней относиться к учебе, Гарри стал разбираться в науке зельеварения довольно неплохо и еще ни разу на памяти Слизнорта не испортил варево.

Когда время вышло, Слизнорт стал ходить по рядам и комментировать работу учеников.

— Мистер Поттер, очень, очень плохо... Зелье испорчено, увы, — покачал он головой, проходя мимо котла Карлуса. Тот, когда Слизнорт повернулся к нему спиной, скорчил рожу. — Мистер Лонгботтом, то же самое, — а вот Эрик выглядел расстроенным. Неужели так хотел стать слизняком? — Мистер Грей, Вы постарались на славу, Ваше зелье выше всяких похвал, — сказал он Эндрю, который смущенно уставился в котел. — Но, увы, зелье для появления бородавок совершенно бесполезное, хотя, возможно, это дело вкуса. Тем не менее... А что у Вас, дорогая? — заглянул он в котел через плечо Минервы.

— "Костерост", — тут же ответила она. — Его, разумеется, нужно настаивать еще сутки, но я уверена, что сварено оно правильно, — протараторила Минерва, задрав подбородок и надменно посмотрев в сторону носатой Эвредики Аббот, которая тщетно пыталась восстановить расплавленный котел.

— Отлично, отлично, 20 баллов Гриффиндору, мисс МакГонагал. Но Вы и так состоите в Клубе... Неужели лишь мои Слизни справились с заданием? — с гордостью и огорчением одновременно произнес Слизнорт. — Как же, неужели ни одного новенького? А что у Вас, мистер Эванс? Зелье от синяков? И заметьте, отлично сваренное зелье от синяков! 20 баллов Гриффиндору и жду Вас на встрече Клуба! — довольно произнес профессор. — Что может быть полезней, чем баночка зелья от синяков под рукой? Я всегда держу одну в ящике стола, — усмехнулся Слизнорт в усы. — Пожалуй, Вашему зелью, а ещё витаминному зелью мистера Реддла и "Костеросту" мисс МакГонагал я найду применение. Остальные — будьте добры очистить котлы...

— Я так старался провалиться! — чуть не плача, протянул Гарри, когда они с Минервой сидели в библиотеке.

— А мне нравится в Клубе. Там довольно... мило, — пожала плечами Мин-Мин, чуть краснея. — Хотя, если говорить о развлечениях, квиддич, разумеется, предпочтительней, — быстро добавила она.

— Ты считаешь квиддич развлечением? — поднял бровь Гарри.

— Разумеется, это же не учеба, — выпалила Мин-Мин и поспешила сменить тему. Гарри мысленно усмехнулся, уж он-то прекрасно знал, что значат межфакультетские матчи для Минервы. Гарри, смотря на девушку, никак не мог выбросить из головы происшествие в ванной Стронхолда и, к своему стыду, ужасно хотел повторения. После того, как Волдеморт узнал о том, что Гарри сотворил с Тэнки, — с домовика сталось пожаловаться второму хозяину — Гарри пришлось прослушать лекцию о том, как неразумно вплетать ложные, необходимые для применения Темных Искусств эмоции в настоящие.

— Ты недисциплинированный, идущий на поводу эмоций и инстинктов пещерный человек! — отчитывал он Гарри. — Да корнуэльские пикси с волшебной палочкой и то соображают, что творят, в отличие от тебя! Ты, тролль в брачный период, хочешь расшатать свою и без того расшатанную психику и впасть в безумие?

Гарри пробормотал, что ему и так стыдно за то, что он пытал домовика. На что Волдеморт ответил, что Гарри ничего из его нотации не вынес, а практиковаться на личных эльфах — это бездумная трата ресурсов.

— Запытал бы его до смерти, а где нового взять?

Приглашение на встречу Клуба Слизней, воняющее мятой и перевязанное зеленой ленточкой, ему передал Хагрид перед обедом в Большом Зале. Встреча была назначена на вечер воскресения. Гарри, гоняя картошку по тарелке, думал, как бы ему выкрутиться и не приходить, — ведь если Волдеморт будет занят в Клубе, это самое удобное время для того, чтобы спуститься незамеченным в Тайную Комнату.

Решение пришло в пятницу на зельях. Когда Гарри испортил простейшее зелье за третий курс, да еще и неверно ответил на вопрос о стабильности используемых ингредиентов, вконец расстроенный Слизнорт попросил его задержаться после урока.

— Мистер Эванс, боюсь, зелья все же не Ваш профиль. Разумеется, Ваш столь печальный ответ мог быть следствием усталости... В любом случае, приглашение в Клуб — это привилегия, а многие профессора заметили, что Ваша успеваемость после каникул снизилась. Так что, к моему глубочайшему сожалению, Вам придется найти себе занятие на воскресный вечер.

"Ну еще бы успеваемость не снизилась! — фыркнул Гарри про себя. — Волдеморт, ты должен быть доволен — говорил не высовываться, я и не высовываюсь".

* * *

Воскресным вечером Гарри, проследив, что Волдеморт отправился в Клуб Слизней, наложил на себя дезилюминационные чары и, стащив метлу из чулана, поднялся на второй этаж. Войдя в женский туалет и убедившись, что никого нет, он в нерешительности остановился перед раковиной со змейкой. Вероятность попасться профессорам или наткнуться на учениц была высока, но деваться некуда.

— Откройся! — прошипел Гарри на парселтанге. Раковина раздвинулась, образовав знакомый проход. Оседлав старенькую "Комету", Гарри скрепя сердце полетел вниз, предварительно закрыв проход.

Тайная Комната выглядела такой же, какой ее запомнил Гарри, разве что не было исполинских размеров сброшенной змеиной кожи. Не слезая с метлы, Гарри подлетел к статуе Салазара Слизерина.

"Нужно спросить змею насчет Волдеморта", — решил Гарри. Страшно, конечно, да и послушает ли его тысячелетний василиск? "А ну как проглотит, и дело с концом", — поежился Гарри, но деваться было некуда. Зажмурившись покрепче и предварительно использовав чары маскировки запаха, Гарри прошипел:

— Говори со мной, Слизерин, величайший из Хогвартской Четверки!

Несколько секунд ничего не происходило, а затем раздался жуткий грохот, — наверное, статуя открывала рот, открыть глаза Гарри не решился.

— Разбудили. Дай мне схватить. Убить.

— Закрой глаза! — в панике прошипел Гарри. — Закрой глаза!

Гарри почувствовал, как василиск пронесся рядом с ним, а потом, неверное, несколько часов слушал приглушенное шуршание, сопровождаемое шипением.

— Легче. Легче.

Потом шуршание стало совсем отдаленным и наконец смолкло. Гарри все же решился открыть глаза — сложно висеть в воздухе на метле зажмурившись — и осторожно полетел в сторону выхода.

К его огромному ужасу, василиск исчез невесть куда, оставив лишь сброшенную кожу.

Гарри, с трудом не поддаваясь панике, взлетел вверх по трубе, закрыл за собой проход, быстро прокрался в чулан и вернул метлу на место.

— Убивать. Время убивать.

Голос змеи раздавался из стены, стремительно удаляясь. Гарри, быстро обновив дезилюминационные чары, побежал вслед за голосом. "Черт, черт, черт!" — кровь стучала в висках. Думать надо было быстро. Правильно Волдеморт называл его идиотом. Это ж надо — выпустить василиска!

Но как же так получилось, почему Тома-воспоминания василиск слушался? "Ну почему, почему за что я ни возьмусь, выходит боком? — бранил себя Гарри. — Ладно, проход в туалете закрыт, так что вряд ли будут жертвы. А Волдеморт наверняка придумает, как загнать змею обратно в статую... Мерлин, а вдруг проход не единственный? — у Гарри перехватило дыхание. — Нужно срочно предупредить преподавателей и учеников об опасности, не вызвав подозрений на себя и Волдеморта", — отдышавшись и перестав гнаться за голосом, решил Гарри. Он обнаружил себя недалеко от Выручай-Комнаты. За окном виднелась полная луна. Гарри, на всякий случай наложив на себя заглушающие чары, помчался обратно к туалету — теперь увидеть, услышать и учуять его мог разве что Диппет или Дамблдор. Ну, может, еще и Волдеморт. Мимо пролетел Почти Безголовый Ник, не обратив на Гарри никакого внимания, и просочился сквозь стену, улетев по своим делам.

Наутро все обитатели Хогвартса в панике обсуждали послание, оставленное на стене рядом с женским туалетом на втором этаже. "Тайная Комната открыта. Трепещите, живые и мертвые".