Сила выбора (гет)

Спустя два дня

Гермиона очнулась, но не сразу поняла, почему у нее в комнате так темно, а скоро сознание вернулось полностью, и она поняла, что находится вовсе не в своей комнате. Девушка помнила, что, как и все последние дни, размышляла о директоре школы и его борьбе с Темным Лордом, затем уснула, проснулась от крика мамы, затем в ее комнату ворвались люди в масках Пожирателей Смерти, и сознание покинуло её. Как думала сама девушка – навсегда, но пока она жива. Впрочем, страх не отпускал – что случилось с ее родителями и какова будет ее собственная участь? Гермиона не могла шевелить ни руками, ни ногами – тело было парализовано, и все, что она могла – плакать от бессилия и страха, не зная, что на небольшом расстоянии от нее даются четкие инструкции относительно ее дальнейшей судьбы.

— Какие будут дальнейшие указания, мой Лорд? – спросил Макнейр.

Волдеморт помолчал лишь мгновение, а затем отозвался:

— Родителей держать оглушенными, девчонку не надо трогать, к ней не заходить, еду и воду тоже не давать, — темный маг помолчал мгновение, что-то прикидывая, затем продолжил. — Ровно через шесть часов доставьте ее сюда, родителей тоже.

— Следует ли снять с родителей девчонки оглушающие заклинания? – поинтересовался Пожиратель Смерти.

— Нет, не следует, — ответил Лорд.

Волдеморт замолчал почти на минуту, и, конечно, Макнейру и в голову не пришло прерывать размышления Повелителя. Темный Лорд отпустил своего слугу, разрешив Макнейру немного отдохнуть. Волдеморт уже решил, что на переговоры с великанами стоит отправить именно Макнейра, но два-три дня это еще подождет. Гораздо важнее было получить возможность влиять на Гарри Поттера. Было бы хорошо получить в качестве агента влияния грязнокровку, но, если не выйдет, всегда можно подобрать кого-то другого из окружения Поттера. Для связи с агентом Волдеморт наколдовал специальный пергамент. Если на нем что-то написать, он нагреется, и адресат сможет получить послание быстро. Другим важным плюсом было то, что никто не мог прочитать текст, кроме того, кому это было адресовано. Это была сложнейшая смесь Протеевых, Нарекальных, Скрывающих и Почтовых Чар, но работал пергамент идеально. Зелье Лояльности он забрал у Северуса Снейпа еще вчера. Теперь, когда у Лорда все было готово, оставалось только немного подождать. Впрочем, терять время просто так Волдеморт не любил, поэтому стал размышлять о том, как добиться согласия вампиров и великанов примкнуть к нему и осуществить освобождение наиболее преданных ему людей из Азкабана. Тех, кто предпочли страшную, ежедневную пытку отречению от него, кто верили в его силу, могущество и бессмертие.

Темному Лорду пришлось простить тех, кто остался на свободе и не отправились ему на помощь, сделав вид, что на них наложили заклинание Империус, но простить – не значит забыть. Для себя Волдеморт решил, что накажет каждого из них, но не смертью – нельзя разбазаривать чистую кровь. Но вызволить сторонников из Азкабана пока сложно – старик этого и ждет. Что же, в таком случае, придется пока немного потерпеть…

* * *

Мало кто разговаривал с Джинни Уизли о том, что случилось за время ее обучения на первом курсе, и уж точно никто не спрашивал, что ей говорил Том. А одну фразу будущего Темного Лорда она не могла забыть:

«Дамблдор – сильный волшебник и умный человек, но часто бывает слеп и еще чаще хочет быть слепым».

Никто не осознавал, до какой степени Джинни влюблена в Гарри Поттера. И, конечно, девушка внимательно следила за жизнью объекта любви, и с тщательностью, которую никогда не показывала на учебе, изучала каждый факт его жизни. При каждом новом приключении Мальчика-Который-выжил она испытывала безумный страх – а затем анализировала это приключение самым внимательным образом. И постепенно у нее появилось недоверие к профессорам и мракоборцам. Это они должны были понять, что в теле преподавателя Хогвартса находится дух Темного Лорда, они должны были спасти ее из Тайной Комнаты, не допускать возрождения Лорда… Но вместо них этим вынужден был заниматься ее любимый, рискуя своей жизнью. В конце концов, дважды за несколько лет директор позволял находиться в Хогвартсе либо самому Лорду, либо его слугам. В ее семье было принято чуть ли не обожествлять профессора Дамблдора, но Джинни понимала, что и он допускает ошибки – причем очень серьезные. И, кажется, получалось так, что чем более великий человек, тем более серьезные ошибки. В полной мере Гарри мог положиться только на себя, ведь любой профессор мог оказаться предателем, Пожирателем Смерти и даже самим Темным Лордом. Но Джинни была достаточно умна, и все эти размышления она держала исключительно при себе.

— Джинни, как думаешь, нас скоро перевезут в штаб Ордена Феникса? – в тысячный, наверное, раз, задал вопрос Рон Уизли.

Из всех братьев Джинни любила Рона меньше всего, во многом — за занудство, а еще она не могла простить ему предательство Гарри – да, она считала это настоящим предательством – во время Турнира Трех Волшебников. Сам Гарри простил своего друга, но Джинни боялась, что зависть, которая, очевидно, пылала в сердце Рона, могла заставить его причинить вред, а Гарри чрезвычайно уязвим, когда дело касается близких и родных. Но Джинни знала, что не даст ни Рону, ни кому-то еще предать и нанести вред Гарри Поттеру. Впрочем, она искренне надеялась, что жизнь не поставит ее перед таким жестоким выбором – брат или любимый человек. Младшая Уизли точно знала, каков будет ее выбор, но надеялась, что до этого не дойдет.

— Я не знаю, Рон. Мама же сказала, что в течение ближайших дней.

— Быстрей бы, быстрей – мечтательно протянул Рон.

— Да, быстрей бы, — согласилась Джинни, думая о том, как скучно сейчас Гарри и как он изводит себя желанием принять участие в борьбе.

* * *

В камеру обессилевшей и жутко хотевшей пить Гермионы зашли двое мужчин, но маски Пожирателей Смерти надежно скрывали их лица. Легким взмахом волшебной палочки один из них снял с девушки парализующее заклятие, но следом наложил заклятие Империус. На душе Гермионы стало невероятно хорошо и уютно, боль, желание пить и страх ушли, осталось лишь спокойствие и умиротворенность… Спустя в секунду в ее сознании прозвучало «Следуй за нами». Гермиона, не сопротивляясь, пошла за Пожирателями Смерти, и уже через четыре минуты стояла посередине темной просторной комнаты. Пожиратели Смерти удалились, сняв с девушки заклинания, и Гермиона вновь ощутила желание пить и невероятный, сводящий с ума, животный страх за себя и свою семью.

Буквально мгновение спустя дверь вновь отворилась, и Пожиратели Смерти отлеветировали бесчувственных родителей девушки в комнату.

— Мамочка! Папа!! – закричала Грейнджер. Она на мгновение подумала, что ее родители мертвы, но, подлетев к ней со скоростью пули – если не знать, что в пределах комнаты нельзя перемещаться магическим путем, можно было подумать, что она трангрессировала – Гермиона поняла, что ее родители живы.

— Оглушены, просто оглушены, — с чувством невероятного облегчения произнесла девушка. Но мгновение спустя страх вернулся с удвоенной силой.

«Зачем нас притащили в эту комнату? Если нас хотели убить, почему мы еще живы? Что с нами планируют сделать Пожиратели Смерти?» — панически размышляла Гермиона. Он понимала, что для Пожирателей Смерти магглы – не люди, просто грязь под ногами, они без колебаний и угрызений совести уничтожат и её, и тем более родителей.

— Мама, папа, я никому не позволю вас обидеть, — стоя на коленях и обнимая оглушенных родителей, со слезами на глазах произнесла девушка.

— Правда? – раздался вкрадчивый шепот позади, и Гермиона стремительно оглянулась. На секунду она подумала, что лишится сознания, ибо осознала, что перед ней стоит сам Лорд Волдеморт. Неестественно бледная кожа, непропорционально длинные руки, дыхание с легким свистом – и репутация человека, который убил многие сотни людей без особого повода.

«Человек ли он вообще» — мелькнула мысль в ее сознании и тут же исчезла, потому что Темный Лорд обратился к ней:

— Посмотри на меня.

Взгляд карих глаз пересекся со взглядом красных, слегка прищуренных глаз Темного Лорда. Гермиона осознала, что не может пошевелиться, не в состоянии отвести взгляд, и впервые за долгое, очень долгое время ощутила себя беспомощной. Спустя несколько секунд темный маг заговорил.

— Гермиона Грейнджер… Ты могла бы учиться и среди когтевранцев, но, будь твои родители чистокровными, хорошо смотрелась бы и на моем факультете. Умная, желающая пробиться, стремящаяся к знаниям. И безумно преданная Гарри Поттеру, ведь ты никогда не забудешь те первые дни в Хогвартсе – дни своего одиночества, не забудешь слабости перед тем троллем. Помнишь ты и жизнь до Хогвартса – жизнь, где у тебя не было друзей, все считали тебя слишком умной, издевались над тобой. Жалкие, убогие магглы, жаль, что ты не понимаешь, насколько они ничтожны, как они любят унижать тех, кто выделяется над ними… Ты хочешь сделать этот мир лучше – чтобы тролли и Пожиратели Смерти не разгуливали по Хогвартсу, чтобы домовые эльфы были свободны… Амбициозная и честолюбивая, считающая, что бывает права чаще, чем остальные, любящая руководить, готовая на многое, чтобы реализовать свои цели…

— Я не… — девушке было сложно подобрать слова. Ей хотелось сказать, что она не считает себя всегда правой, не любит командовать, но вспомнился ей третий курс, когда она из-за уверенности, что она права, а друзья нет, поругалась с Гарри и Роном, вспомнился почему-то второй курс, когда она нарушила важнейшие правила Хогвартса, чтобы приготовить Оборотное зелье.

«Зачем он все это сказал? Неужели он не убьет меня и моих родителей?» — подумала Гермиона, и слегка ухмыльнувшийся своим мыслям Волдеморт ответил:

— А это зависит от тебя.

Гермиона на мгновение испытала облегчение, но затем, сообразив, что этот … мужчина… ответил на её мысль, произнесла чуть ли не с паникой:

— Вы умеете читать мысли?

— Только магглы назвали бы это чтением мыслей. Полагаю, термин «легилименция» тебе не знаком? – дождавшись отрицательного жеста Гермионы, Лорд произнес:

– Что ж, если выживешь, сможешь узнать. Меня интересует Гарри Поттер…

— Я не предам Гарри! – быстро произнесла Гермиона.

— Не перебивай меня, — тихо произнес волшебник. — Я не хочу, чтобы ты предала своего друга, я хочу, чтобы ты помогал мне решить нашу с ним проблему…

— Это и значит предать! – воскликнула Грейнджер, и, кажется, хотела продолжить эту тираду, но такой возможности ей не дали.

— Круцио! — с невероятной скоростью вскинул палочку Темный Лорд.

Коленопреклоненная девушка закричала, заорала от боли, казалось, что болит все, каждая клеточка тела, ей казалось, что это никогда не закончится…

Темный волшебник продержал заклинание секунд десять, и затем снял его. Гермиона, скрючившаяся у его ног, слегка расслабилась, но ее била крупная дрожь. Тихим голосом Волдеморт изрек, чеканя каждое слово:

— Не надо меня перебивать. Я сказал – от тебя не требуется предательства. Я не собираюсь убивать Гарри Поттера.

Гермиона подняла голову, и Волдеморт вновь смог взглянуть в её глаза. Даже не надо было быть легилиментом, чтобы понять, что она шокирована и не очень верит в реальность происходящего.

— Да, я не собираюсь убивать Гарри Поттера, ты не ослышалась. Это не его война, а моя и Альбуса Дамблдора. Я никогда не хотел убивать нормальных колдунов, проливая чистую кровь волшебников – даже Дамблдора – проблема в том, что они всегда стояли на моем пути.

— И вы хотите, чтобы Гарри перешел на вашу сторону? – медленно спросила Гермиона.

Волдеморт мгновение помолчал, глядя сверху вниз на эту девушку. «Хотя она и грязнокровка, от нее может быть толку больше, чем от некоторых чистокровных».

— Мы оба понимаем, что Гарри Поттер не перейдет на мою сторону, не примет Метку и не станет Пожирателем Смерти. Я хочу договориться с ним следующим образом – мы не срываем планы друг друга, он может создать свою организацию на подобии Ордена Феникса, ни один из тех, кто туда войдет, даже бывшие мракоборцы и члены Ордена не пострадают ни от меня, ни от Пожираталей Смерти. А затем, когда наступит момент, он станет Министром Магии.

— Он… что?

— Гарри Поттер станет Министром. Конечно, он проведет некоторые реформы, которые я считаю целесообразными, пролоббирует амнистию для некоторых из моих слуг, но и у него будет немало власти.

Темный маг замолчал, позволив Гермионе немного подумать. Темный Лорд видел, что девушка не предаст мальчишку, но ей хочется жить, и она безумно боится за своих родителей. В таком случае, нельзя давать ей даже иллюзию того, что у нее есть выбор. Волдеморт понимал, что если эта девчонка приложит максимум усилий, скоро Поттер станет его союзником. Что до чистоты крови гриффиндорки… Что же, пока можно и подождать.

— Гермиона, — по возможности мягко начал волшебник. – Ты же понимаешь, что у тебя нет выбора. Ты хорошая дочь и не допустишь пыток и смерти своих родителей. К тому же, такое соглашение будет выгодно твоему другу. Он получит не только жизнь, но и власть, гораздо большую, чем ему может дать Альбус Дамблдор. А ведь ты будешь рядом с ним, а значит, сможешь реализовать многие из своих желаний…

Девушка опустила голову пониже, надеясь, что Лорд не сможет прочитать её мысли. Сейчас она должна дать свое согласие, у нее просто нет выбора, да и Гарри это будет полезно… А потом, потом можно будет попробовать рассчитаться с Волдемортом. Вернее, девушка была уверена, что это только временное отступление. Пока же у нее нет выбора…

— Я согласна, — твердым голосом произнесла девушка.