Сила выбора (гет)

Темный Лорд задумчиво смотрел в окно. Прошло всего несколько дней после возрождения, ученики Хогвартса только разъехались по домам, но все эти дни темный волшебник, несмотря на успешное возрождение, был в настоящем бешенстве. Уже в третий раз в жизни Волдеморт встретился с Гарри Поттером, и в третий раз мальчишка смог ускользнуть. Северус Снейп, оценивая ученика, сказал Лорду, что Поттер ленив, слаб, невнимателен, не стремится к знаниям и силе. Кое-что из этого Темный Лорд заметил еще за год своего пребывания в Хогвартсе. И все же Поттер умудрялся одерживать верх, раз за разом.

Волдеморт основной задачей на ближайший год определил воссоздание своей могучей армии – требовалось привлечь на свою сторону оборотней, дементоров, великанов, вампиров, и, конечно, освободить наиболее верных слуг из Азкабана. Но относительно Гарри Поттера Темный Лорд решение не принял. Казалось бы, логично было узнать полный текст пророчества, но темный маг понимал, что именно этого от него и ждет его главный противник, Альбус Дамблдор. Но постепенно у Волдеморта стала появляться мысль, что требуется прекратить вражду с Поттером. Неизвестно, есть ли у мальчишки какая-то сила или нет, а если есть, то какая, и пока пытаться его убить слишком рискованно, а пророчество… Раз Дамблдор ждет от него поиска пророчества, значит, надо начать искать пророчество, не прикладывая, впрочем, особенных усилий.

Поговорив с Люциусом Малфоем сразу после возрождения, Темный Лорд получил еще один повод для бешенства – он узнал, что чертов Поттер умудрился уничтожить его крестраж и убить василиска. Сам Волдеморт понимал, что на втором курсе не смог бы победить василиска, слишком силен король змей. Снейп утверждал, что Поттеру тогда повезло, но тогда, в конце концов, такое везение может и быть той таинственной силой, которую мальчишка мог противопоставить самому сильному волшебнику современности.

Источники в Министерстве сообщали, что министр Фадж намерен всеми силами ослаблять Дамблдора, снять его с максимального количества постов, а пресса будет нападать не только на директора, но и на Поттера. И сейчас Темный Лорд составил сложный план, который невероятно тяжело будет исполнить, но который положит Англию к его ногам. Надо сделать Гарри Поттера своим союзником, затем провести громкую акцию с личным появлением, вроде убийства Фаджа и, главное, Амелии Боунс, чтобы абсолютно все в мире магов поняли, что Дамблдор и Поттер были правы. Далее следовало начать масштабный террор, вера магов в Министерство будет подорвана, и тогда у них останется два «защитника» — Альбус Дамблдор и Гарри Поттер. Конечно, следующим шагом надо будет убрать надоедливого старика, а затем, проведя замаскированный переворот, посадить Поттера на пост министра. Союзник сможет «победить» террор, проведет амнистию, используя свой авторитет, и затем назначит некоторых Пожирателей Смерти на ответственные посты в Министерстве и Хогвартсе, сможет провести некоторые непопулярные реформы, а потом уже настанет и черед героя. К этому времени Темный Лорд планировал определить, что это за сила у Гарри Поттера, и тогда его судьба будет решена, после чего можно будет уничтожить остатки оппозиции.

Чем больше Темный Лорд обдумывал этот план, тем больше понимал, что это лучшее решение проблемы. Даже старик, который просто обожал срывать его планы, не сможет предугадать эту идею, слишком уж она неожиданна, а, следовательно, не сможет ему и помешать. Кроме того, Поттер, в качестве союзника и министра, сможет вызвать раскол на светлой стороне, подорвать будущее сопротивление. Лорд не хотел проливать чистую кровь волшебников, но если они будут сопротивляться его власти, у него просто не останется выбора. Но те, кто не подчинятся ему, смогут покориться воле Мессии магического мира, никому их них и в голову не придет, что Поттер действует на одной стороне с Темным Лордом.

Но был самый главный вопрос – как сделать так, чтобы Поттер стал его союзником? Проведя год в теле преподавателя Защиты от Темных Искусств в Хогвартсе, Волдеморт понял, что Мальчика-Который-Выжил охраняют очень серьезно. За его воспитанием пристально следил лично Альбус Дамблдор, в результате чего парня нельзя было соблазнить ни деньгами, ни властью. Темный маг знал мечту Поттера – увидеть родителей живыми, но сделать это, естественно, был не в состоянии – никакая магия не может воскресить мертвых.

Волдеморт решил не торопиться. Вначале надо посеять в душе Гарри Поттера сомнения в непогрешимости и доброте Дамблдора, в преимуществе Гриффиндора перед Слизерином. Благодаря информации, которую Лорд получал от своих слуг из Министерства, он знал, что Поттер в течение года сильно разочаруется в действующем режиме власти. Если Поттер разочаруется еще и в Альбусе Дамблдоре, то вербовка будет гораздо проще. Темный Лорд готов был пообещать мальчишке серьезные уступки – полную пощаду всех тех, кто признает их власть, даже членов Ордена Феникса, создание отряда, подчиненного лично Поттеру, пощаду магглорожденным, и, тем более, полукровкам. Насчет магглов можно было поспорить – Волдеморт знал, что мальчишка вырос в маггловской семье, и, судя по его виду в начале первого учебного года, жил не очень-то и счастливо. Во всяком случае, сказать, что его кормили на убой, нельзя было точно. Если бы можно было всколыхнуть чувство ненависти Поттера к магглам… Впрочем, Темный Лорд мог отказаться даже от репрессий против магглов. «Надо захватить власть и удержать её, это самое главное. Время терпит, магглы не исчезнут, и их черед придет после смерти Поттера».

Волдеморт не любил откладывать исполнение решений. Он имел в распоряжении немалое количество информации о Гарри Поттере — часть собрал сам за его первый курс обучения в Хогвартсе, часть получил он Люциуса Малфоя, часть от профессора зельеварения. И Темный Лорд теперь знал, как можно подобраться к Поттеру.

Темный маг вызвал к себе Макнейра при помощи Метки, и не прошло и пяти минут, как тот явился.

— Хозяин, вы звали меня, — с поклоном произнес Макнейр.

— У меня будет для тебя ответственное задание, Макнейр. В случае, если ты не справишься, наказание будет только одно – смерть.

— Я вас не подведу, мой Лорд, — произнес Пожиратель Смерти, хотя и сильно побледнел.

— Ты в течение трех дней должен похитить подругу Поттера, Гермиону Грейнджер, и ее родителей – магглов. Возьми столько Пожирателей Смерти, сколько тебе требуется, но провал недопустим. О похищении Дамблдор ни в коем случае не должен узнать.

— Ваше приказание в точности будет исполнено, мой Лорд.

* * *

Северус Снейп не понимал, что происходит. Темный Лорд призывал его к себе за три дня раз пять, и каждый раз подробно расспрашивал о Поттере и его дружках, и почти ничего не спрашивал об Альбусе Дамблдоре и Ордене Феникса. Кроме того, он приказал приготовить зелье лояльности. Как бы Северус не ломал голову, он не понимал, кому предназначено это зелье. Еще больше Темный Лорд шокировал Снейпа тем, что взял с него Непреложный Обет, который состоял в том, что Снейп никому не расскажет об интересе Темного Лорда к друзьям Гарри Поттера. Это было… непонятно. А Северус так не любил чувствовать себя беспомощным и непонимающим… За Первую Войну Темный Лорд никогда не брал Непреложный Обет.

Самому Волдеморту профессор старался внушить мысль, что Поттер – полное ничтожество, которое без семьи и без Альбуса Дамблдора ни на что не способно. Северус очень хотел, чтобы Темный Лорд поменьше думал о Поттере и не старался его искать. Но, кажется, в абсолютную слабость мальчишки темный маг все же не поверил.

Для себя Снейп осознавал, что Поттер слишком ленив, что просто не осознает масштаб своей ответственности перед волшебным миром, как и Джеймс Поттер любит свою славу, слишком горд и самовлюблен, но явно унаследовал что-то и от Лили. В конце концов, не каждый второкурсник может победить василиска, через год научиться вызывать Патронуса, то есть овладеть заклинанием Высшей Магии, выжить после противоборства с драконом, научиться противостоять заклятию Империус… Да, когда Поттера прижимали к стенке, он мог что-то сделать. Но рассказывать Темному Лорду о потенциале мальчишки шпион все-таки не стал – лучше, чтобы враг недооценивал Поттера, чем переоценивал.

Сейчас Снейп сидел в кабинете директора Хогвартса и ожидал появления Альбуса Дамблдора. У директора, конечно, сейчас было немало проблем – Министерство играло на руку Темному Лорду, не понимая, что подписывает себе приговор. Энергичными, быстрыми, совместными действиями Министерства и Ордена Феникса можно было нанести сильный удар по позиция Волдеморта, даже разгромить его, но увы… При Корнелиусе Фадже в роли Министра Магии об этом нельзя было и мечтать.

С тихим хлопком директор появился в своем кабинете. Северуса Снейпа это не удивило – конечно, в Хогвартсе трангрессировать нельзя, но Альбус Дамблдор был волшебником, не признающим слова «нельзя» и «невозможно». Как, впрочем, и Темный Лорд.

— Директор, — кивнул Снейп в знак приветствия и по многолетней привычке укрепил свои ментальные барьеры.

— Северус, — слегка улыбнулся директор. Сам зельевар внимательно посмотрел на директора – лицо спокойное, хотя немного утомленное, жизнерадостного блеска в глазах нет, мысли, естественно, надежно блокированы.

— Как ситуация в Министерстве? – спросил декан Слизерина.

— Плохо… Корнелиус решительно не хочет видеть истину. Боюсь, предстоящий год будет очень тяжелым. Не исключено, что меня снимут с поста директора Хогвартса.

— Но…

— Не надо, Северус. Расскажи лучше, какие планы у Темного Лорда.

— Он планирует собрать вновь под своим началом великанов, оборотней, дементоров, увеличить число волшебников, которые идут за ним. Относительно Поттера он, скорее всего, постарается достать пророчество.

— Хорошо, Северус, мы постараемся принять меры, чтобы сорвать его планы. Хотя из-за позиции Министерства это будет, мягко говоря, не так уж и просто, — вздохнул старый директор.

Северус понимал, что желательно сообщить директору Хогвартса об интересе Темного Лорда к друзьям Поттера, но учитывая Непреложный Обет, понимал, что риск излишен. Нет, декан Слизерина не планировал пережить эту войну, но, с другой стороны, умирать так рано Снейп тоже не собирался. Ему необходимо прожить как можно дольше, чтобы защищать сына Лили Эванс… именно Эванс, не Поттер.

— Северус, не сомневайся, Гарри сейчас ничего не грозит, — мягко произнес великий маг, более-менее угадывая, о чем задумался его сотрудник.

— Я не переживаю о мальчишке, — мгновенно покраснел Снейп.

Дамблдор мягко улыбнулся:

— Хорошо, но, Северус, в этом году тебе придется приглядывать за ним более серьезно, ибо я, по всей видимости, буду лишен такой возможности, и, наверно, даже ни разу не поговорю с ним за этот год.

Профессор зельеварения собирался возразить, но резко ставший очень серьезным Дамблдор не дал ему такой возможности:

— Скажи мне, Северус, как поживает Люциус Малфой?

Снейп удивился. Даже внешне Альбус как-то собрался, и было очевидно, что этот вопрос задан не просто так.

— Насколько я знаю, Люциуса пытали, но он жив и здоров.

— Хорошо… — задумчиво произнес Дамблдор. – А Волдеморт не спрашивал о дневнике?

— При мне – нет, — мгновенно отозвался маг, но сделал пометку в памяти – подумать, почему Дамблдор этим так сильно интересуется. Но директор не дал ни единой возможности размышлять сейчас, ибо задал невероятно удивительный вопрос.

— Часто ли ты, мальчик мой, в течение последнего года использовал на Гарри легилименцию?

Сказать, что Северус Снейп удивился – это не сказать ничего. Дамблдор никогда не задавал подобного рода вопросов. Но требовалось срочно выйти из ситуации, а волшебник занимал должность декана Слизерина не просто так:

— Нет, не часто, — осторожно произнес Снейп.

Дамблдор помолчал несколько секунд, после чего сказал с серьезностью, которую в идеале приберегал только для заседаний Визенгамота:

— Я настаиваю, Северус, на том, чтобы в этом учебном году легилименции не было. Никакой. Это может быть невероятно опасно, — с акцентом на слово «невероятно» произнес Дамблдор.

— Как скажите, директор, — произнес Снейп, слегка наклонив голову, чтобы директор не мог заметить выражения удивления на его лице. Запрет на легилименцию на мальчишке, сообщение, что директор не сможет часто общаться с Поттером, интерес к Люциусу Малфою.. Снейп чувствовал, что это взаимосвязанные вещи, но никак не мог понять, что тут за связь, что понимает Дамблдор, чего еще не понимает он… Как бы там не было, времени на размышления у него будет еще предостаточно.

— Если это все, мой мальчик…

— Еще одно, директор. Скажите, скоро ли вы собираетесь перевезти в штаб-квартиру Ордена Феникса Рона Уизли и Гермиону Грейнджер?

— Думаю, в течение недели, — произнес Дамблдор, но при всем самоконтроле не смог сдержать ноток удивления в голосе.

— В таком случае, я бы наложил на них определенные заклинания, которые помешают им выбалтывать любые наши тайны…

— Северус, — слегка сердито начал старый волшебник.

— Альбус, единственное, в чем я согласен с Аластором Грюмом – во всем нужна абсолютная бдительность! Нельзя допускать даже малейшей вероятности, особенно при Вашей доверчивости…

Снейп на самом деле понимал, что и он сам, и большая часть Пожирателей Смерти, оставшихся на свободе, обязана этим милосердию Дамблдора – по мнению самого Северуса, абсолютно неуместному. Сам бы он на месте главы Визенгамота проследил, чтобы наиболее опасные преступники, вроде Беллатрисы и Долохова, были убиты, а остальные гнили в Азкабане, но Дамблдор поступил не так…. И у Снейпа было серьезное ощущение, что им еще придется заплатить за доброту Альбуса Дамблдора.

— Я учту твое мнение, мой мальчик. Спасибо, — ровным голосом проговорил Дамблдор, но глаза его были невероятно серьезны.

— До свидания, директор, — произнес, вставая, Снейп.

— До свидания, Северус, — попрощался Дамблдор.

Им обоим было после этого разговора о чем подумать.

* * *

Было о чем подумать и Гермионе Грейнджер. Она понимала, что профессор Дамблдор в этом году допустил невероятно грубую ошибку, позволив Барти Краучу весь год играть роль Грозного Глаза Грюма. Гермиона до того никогда не сомневалась в решениях своих преподавателей, а уж тем более великого директора, но в этот раз размах ошибки был очень велик. В результате восстал Темный Лорд – а Гермиона прекрасно понимала, чем это грозит лично ей, с её родителями-магглами. Судя по тому, что девушка видела после окончания Турнира Трех Волшебников, надеяться на Министерство, во всяком случае, пока его возглавляет Фадж, бессмысленно, значит, остается только надежда на профессора Дамблдора и на Гарри. И Гермиона понимала, что всеми силами, всеми знаниями должна помогать Ордену Феникса, ибо единственный шанс, что она и её родители останутся живы – падение Темного Лорда.

Гермиона с детства была амбициозной девушкой. В возрасте девяти-десяти лет она мечтала стать премьер-министром, обрести истинную власть – и преобразовывать мир так, как она считала нужным и справедливым. Будь её воля, она и в магическом мире многое поменяла, и не только относительно прав домовых эльфов. Даже в Хогвартсе Гермиона провела бы многие реформы. И если бы не Темный Лорд, Гермиона могла сделать отличную карьеру.

«Почему же он не умер тогда? Заклятие Авада Кедавра, отразившись от Гарри, должно было его убить… Не понимаю». Девушка, конечно, искала ответ в книгах, но никак не могла его найти.

Спустя два дня

Гермиона очнулась, но не сразу поняла, почему у нее в комнате так темно, а скоро сознание вернулось полностью, и она поняла, что находится вовсе не в своей комнате. Девушка помнила, что, как и все последние дни, размышляла о директоре школы и его борьбе с Темным Лордом, затем уснула, проснулась от крика мамы, затем в ее комнату ворвались люди в масках Пожирателей Смерти, и сознание покинуло её. Как думала сама девушка – навсегда, но пока она жива. Впрочем, страх не отпускал – что случилось с ее родителями и какова будет ее собственная участь? Гермиона не могла шевелить ни руками, ни ногами – тело было парализовано, и все, что она могла – плакать от бессилия и страха, не зная, что на небольшом расстоянии от нее даются четкие инструкции относительно ее дальнейшей судьбы.

— Какие будут дальнейшие указания, мой Лорд? – спросил Макнейр.

Волдеморт помолчал лишь мгновение, а затем отозвался:

— Родителей держать оглушенными, девчонку не надо трогать, к ней не заходить, еду и воду тоже не давать, — темный маг помолчал мгновение, что-то прикидывая, затем продолжил. — Ровно через шесть часов доставьте ее сюда, родителей тоже.

— Следует ли снять с родителей девчонки оглушающие заклинания? – поинтересовался Пожиратель Смерти.

— Нет, не следует, — ответил Лорд.

Волдеморт замолчал почти на минуту, и, конечно, Макнейру и в голову не пришло прерывать размышления Повелителя. Темный Лорд отпустил своего слугу, разрешив Макнейру немного отдохнуть. Волдеморт уже решил, что на переговоры с великанами стоит отправить именно Макнейра, но два-три дня это еще подождет. Гораздо важнее было получить возможность влиять на Гарри Поттера. Было бы хорошо получить в качестве агента влияния грязнокровку, но, если не выйдет, всегда можно подобрать кого-то другого из окружения Поттера. Для связи с агентом Волдеморт наколдовал специальный пергамент. Если на нем что-то написать, он нагреется, и адресат сможет получить послание быстро. Другим важным плюсом было то, что никто не мог прочитать текст, кроме того, кому это было адресовано. Это была сложнейшая смесь Протеевых, Нарекальных, Скрывающих и Почтовых Чар, но работал пергамент идеально. Зелье Лояльности он забрал у Северуса Снейпа еще вчера. Теперь, когда у Лорда все было готово, оставалось только немного подождать. Впрочем, терять время просто так Волдеморт не любил, поэтому стал размышлять о том, как добиться согласия вампиров и великанов примкнуть к нему и осуществить освобождение наиболее преданных ему людей из Азкабана. Тех, кто предпочли страшную, ежедневную пытку отречению от него, кто верили в его силу, могущество и бессмертие.

Темному Лорду пришлось простить тех, кто остался на свободе и не отправились ему на помощь, сделав вид, что на них наложили заклинание Империус, но простить – не значит забыть. Для себя Волдеморт решил, что накажет каждого из них, но не смертью – нельзя разбазаривать чистую кровь. Но вызволить сторонников из Азкабана пока сложно – старик этого и ждет. Что же, в таком случае, придется пока немного потерпеть…

* * *

Мало кто разговаривал с Джинни Уизли о том, что случилось за время ее обучения на первом курсе, и уж точно никто не спрашивал, что ей говорил Том. А одну фразу будущего Темного Лорда она не могла забыть:

«Дамблдор – сильный волшебник и умный человек, но часто бывает слеп и еще чаще хочет быть слепым».

Никто не осознавал, до какой степени Джинни влюблена в Гарри Поттера. И, конечно, девушка внимательно следила за жизнью объекта любви, и с тщательностью, которую никогда не показывала на учебе, изучала каждый факт его жизни. При каждом новом приключении Мальчика-Который-выжил она испытывала безумный страх – а затем анализировала это приключение самым внимательным образом. И постепенно у нее появилось недоверие к профессорам и мракоборцам. Это они должны были понять, что в теле преподавателя Хогвартса находится дух Темного Лорда, они должны были спасти ее из Тайной Комнаты, не допускать возрождения Лорда… Но вместо них этим вынужден был заниматься ее любимый, рискуя своей жизнью. В конце концов, дважды за несколько лет директор позволял находиться в Хогвартсе либо самому Лорду, либо его слугам. В ее семье было принято чуть ли не обожествлять профессора Дамблдора, но Джинни понимала, что и он допускает ошибки – причем очень серьезные. И, кажется, получалось так, что чем более великий человек, тем более серьезные ошибки. В полной мере Гарри мог положиться только на себя, ведь любой профессор мог оказаться предателем, Пожирателем Смерти и даже самим Темным Лордом. Но Джинни была достаточно умна, и все эти размышления она держала исключительно при себе.

— Джинни, как думаешь, нас скоро перевезут в штаб Ордена Феникса? – в тысячный, наверное, раз, задал вопрос Рон Уизли.

Из всех братьев Джинни любила Рона меньше всего, во многом — за занудство, а еще она не могла простить ему предательство Гарри – да, она считала это настоящим предательством – во время Турнира Трех Волшебников. Сам Гарри простил своего друга, но Джинни боялась, что зависть, которая, очевидно, пылала в сердце Рона, могла заставить его причинить вред, а Гарри чрезвычайно уязвим, когда дело касается близких и родных. Но Джинни знала, что не даст ни Рону, ни кому-то еще предать и нанести вред Гарри Поттеру. Впрочем, она искренне надеялась, что жизнь не поставит ее перед таким жестоким выбором – брат или любимый человек. Младшая Уизли точно знала, каков будет ее выбор, но надеялась, что до этого не дойдет.

— Я не знаю, Рон. Мама же сказала, что в течение ближайших дней.

— Быстрей бы, быстрей – мечтательно протянул Рон.

— Да, быстрей бы, — согласилась Джинни, думая о том, как скучно сейчас Гарри и как он изводит себя желанием принять участие в борьбе.

* * *

В камеру обессилевшей и жутко хотевшей пить Гермионы зашли двое мужчин, но маски Пожирателей Смерти надежно скрывали их лица. Легким взмахом волшебной палочки один из них снял с девушки парализующее заклятие, но следом наложил заклятие Империус. На душе Гермионы стало невероятно хорошо и уютно, боль, желание пить и страх ушли, осталось лишь спокойствие и умиротворенность… Спустя в секунду в ее сознании прозвучало «Следуй за нами». Гермиона, не сопротивляясь, пошла за Пожирателями Смерти, и уже через четыре минуты стояла посередине темной просторной комнаты. Пожиратели Смерти удалились, сняв с девушки заклинания, и Гермиона вновь ощутила желание пить и невероятный, сводящий с ума, животный страх за себя и свою семью.

Буквально мгновение спустя дверь вновь отворилась, и Пожиратели Смерти отлеветировали бесчувственных родителей девушки в комнату.

— Мамочка! Папа!! – закричала Грейнджер. Она на мгновение подумала, что ее родители мертвы, но, подлетев к ней со скоростью пули – если не знать, что в пределах комнаты нельзя перемещаться магическим путем, можно было подумать, что она трангрессировала – Гермиона поняла, что ее родители живы.

— Оглушены, просто оглушены, — с чувством невероятного облегчения произнесла девушка. Но мгновение спустя страх вернулся с удвоенной силой.

«Зачем нас притащили в эту комнату? Если нас хотели убить, почему мы еще живы? Что с нами планируют сделать Пожиратели Смерти?» — панически размышляла Гермиона. Он понимала, что для Пожирателей Смерти магглы – не люди, просто грязь под ногами, они без колебаний и угрызений совести уничтожат и её, и тем более родителей.

— Мама, папа, я никому не позволю вас обидеть, — стоя на коленях и обнимая оглушенных родителей, со слезами на глазах произнесла девушка.

— Правда? – раздался вкрадчивый шепот позади, и Гермиона стремительно оглянулась. На секунду она подумала, что лишится сознания, ибо осознала, что перед ней стоит сам Лорд Волдеморт. Неестественно бледная кожа, непропорционально длинные руки, дыхание с легким свистом – и репутация человека, который убил многие сотни людей без особого повода.

«Человек ли он вообще» — мелькнула мысль в ее сознании и тут же исчезла, потому что Темный Лорд обратился к ней:

— Посмотри на меня.

Взгляд карих глаз пересекся со взглядом красных, слегка прищуренных глаз Темного Лорда. Гермиона осознала, что не может пошевелиться, не в состоянии отвести взгляд, и впервые за долгое, очень долгое время ощутила себя беспомощной. Спустя несколько секунд темный маг заговорил.

— Гермиона Грейнджер… Ты могла бы учиться и среди когтевранцев, но, будь твои родители чистокровными, хорошо смотрелась бы и на моем факультете. Умная, желающая пробиться, стремящаяся к знаниям. И безумно преданная Гарри Поттеру, ведь ты никогда не забудешь те первые дни в Хогвартсе – дни своего одиночества, не забудешь слабости перед тем троллем. Помнишь ты и жизнь до Хогвартса – жизнь, где у тебя не было друзей, все считали тебя слишком умной, издевались над тобой. Жалкие, убогие магглы, жаль, что ты не понимаешь, насколько они ничтожны, как они любят унижать тех, кто выделяется над ними… Ты хочешь сделать этот мир лучше – чтобы тролли и Пожиратели Смерти не разгуливали по Хогвартсу, чтобы домовые эльфы были свободны… Амбициозная и честолюбивая, считающая, что бывает права чаще, чем остальные, любящая руководить, готовая на многое, чтобы реализовать свои цели…

— Я не… — девушке было сложно подобрать слова. Ей хотелось сказать, что она не считает себя всегда правой, не любит командовать, но вспомнился ей третий курс, когда она из-за уверенности, что она права, а друзья нет, поругалась с Гарри и Роном, вспомнился почему-то второй курс, когда она нарушила важнейшие правила Хогвартса, чтобы приготовить Оборотное зелье.

«Зачем он все это сказал? Неужели он не убьет меня и моих родителей?» — подумала Гермиона, и слегка ухмыльнувшийся своим мыслям Волдеморт ответил:

— А это зависит от тебя.

Гермиона на мгновение испытала облегчение, но затем, сообразив, что этот … мужчина… ответил на её мысль, произнесла чуть ли не с паникой:

— Вы умеете читать мысли?

— Только магглы назвали бы это чтением мыслей. Полагаю, термин «легилименция» тебе не знаком? – дождавшись отрицательного жеста Гермионы, Лорд произнес:

– Что ж, если выживешь, сможешь узнать. Меня интересует Гарри Поттер…

— Я не предам Гарри! – быстро произнесла Гермиона.

— Не перебивай меня, — тихо произнес волшебник. — Я не хочу, чтобы ты предала своего друга, я хочу, чтобы ты помогал мне решить нашу с ним проблему…

— Это и значит предать! – воскликнула Грейнджер, и, кажется, хотела продолжить эту тираду, но такой возможности ей не дали.

— Круцио! — с невероятной скоростью вскинул палочку Темный Лорд.

Коленопреклоненная девушка закричала, заорала от боли, казалось, что болит все, каждая клеточка тела, ей казалось, что это никогда не закончится…

Темный волшебник продержал заклинание секунд десять, и затем снял его. Гермиона, скрючившаяся у его ног, слегка расслабилась, но ее била крупная дрожь. Тихим голосом Волдеморт изрек, чеканя каждое слово:

— Не надо меня перебивать. Я сказал – от тебя не требуется предательства. Я не собираюсь убивать Гарри Поттера.

Гермиона подняла голову, и Волдеморт вновь смог взглянуть в её глаза. Даже не надо было быть легилиментом, чтобы понять, что она шокирована и не очень верит в реальность происходящего.

— Да, я не собираюсь убивать Гарри Поттера, ты не ослышалась. Это не его война, а моя и Альбуса Дамблдора. Я никогда не хотел убивать нормальных колдунов, проливая чистую кровь волшебников – даже Дамблдора – проблема в том, что они всегда стояли на моем пути.

— И вы хотите, чтобы Гарри перешел на вашу сторону? – медленно спросила Гермиона.

Волдеморт мгновение помолчал, глядя сверху вниз на эту девушку. «Хотя она и грязнокровка, от нее может быть толку больше, чем от некоторых чистокровных».

— Мы оба понимаем, что Гарри Поттер не перейдет на мою сторону, не примет Метку и не станет Пожирателем Смерти. Я хочу договориться с ним следующим образом – мы не срываем планы друг друга, он может создать свою организацию на подобии Ордена Феникса, ни один из тех, кто туда войдет, даже бывшие мракоборцы и члены Ордена не пострадают ни от меня, ни от Пожираталей Смерти. А затем, когда наступит момент, он станет Министром Магии.

— Он… что?

— Гарри Поттер станет Министром. Конечно, он проведет некоторые реформы, которые я считаю целесообразными, пролоббирует амнистию для некоторых из моих слуг, но и у него будет немало власти.

Темный маг замолчал, позволив Гермионе немного подумать. Темный Лорд видел, что девушка не предаст мальчишку, но ей хочется жить, и она безумно боится за своих родителей. В таком случае, нельзя давать ей даже иллюзию того, что у нее есть выбор. Волдеморт понимал, что если эта девчонка приложит максимум усилий, скоро Поттер станет его союзником. Что до чистоты крови гриффиндорки… Что же, пока можно и подождать.

— Гермиона, — по возможности мягко начал волшебник. – Ты же понимаешь, что у тебя нет выбора. Ты хорошая дочь и не допустишь пыток и смерти своих родителей. К тому же, такое соглашение будет выгодно твоему другу. Он получит не только жизнь, но и власть, гораздо большую, чем ему может дать Альбус Дамблдор. А ведь ты будешь рядом с ним, а значит, сможешь реализовать многие из своих желаний…

Девушка опустила голову пониже, надеясь, что Лорд не сможет прочитать её мысли. Сейчас она должна дать свое согласие, у нее просто нет выбора, да и Гарри это будет полезно… А потом, потом можно будет попробовать рассчитаться с Волдемортом. Вернее, девушка была уверена, что это только временное отступление. Пока же у нее нет выбора…

— Я согласна, — твердым голосом произнесла девушка.