Особняк (джен)

Елена отослала Онор на кухню, а сама пошла с отцом наверх. Они поднялись в коридор, затянутый красными атласными тканями, он был обставлен тремя позолоченными креслами. Коридор вел в комнаты жителей особняка. Комната Елены, её отца, детская и несколько комнат для гостей. Мадам Сент-Клер жила внизу, со слугами. Елена толкнула самую большую дверь, ведущую из коридора в зал для танцев. Пол был наборным, таким же, как и на первом этаже, только тщательно отполированным. Мраморный камин до потолка украшали лепные изображения цветов, животных и лебедей. На деревянной каминной полке стояли китайские и персидские вазы, рядом— серебряные канделябры. Мебель была, либо позолоченной, либо инкрустированной слоновой костью и перламутром. Ни один из предметов мебели не был изготовлен в России, о чем с гордостью заявила мадам. Занавеси из зеленого бархата— из Франции, зеркала— из Флоренции, мрамор камина— из Генуи, шкафы— неаполитанские, лиловое дерево двух столов и каминной полки— из Новой Гвинеи.

Спальня выглядела еще более роскошно: ткань полога— с серебряным шитьем, шторы из зеленой тафты, даже кресла были обиты серебряной парчой. Несколько платяных шкафов встроены в стены, а еще здесь имелась небольшая кушетка с плотными валиками для отдыха— самая модная и элегантная вещь в жизни Елены. Комната отца была сделана в темно бордовых тонах. Новенький секретер из вишневого дерева и большой книжный шкаф из того же материала были выписаны неделю назад из Франции, как раз к приезду господ.

— Ну как тебе?— поинтересовался довольный отец.

— О! Это прекрасно, папа! Мне очень нравится!— Елена закружилась по комнате,— Мы, ведь, останемся здесь навсегда?

— Это твой дом, и тебе решать, кто тут будет жить. Я ведь могу тебе мешать, и ты имеешь полное право выгнать меня,— улыбнулся господин Бреннер.

— Конечно нет, папочка!— Елена подбежала к нему и взяла его за руки,— Мы останемся здесь вместе! Тут ведь и море не далеко, правда?

— Да, места тут великолепные, но послушай, как бы ты не желала, но мне нужно уехать. У меня дела в Крыму, а тебя брать я совершенно не хочу. Живи здесь, пока я не приеду. Уверен, тебе не будет скучно.

— О! Папа, ты уедешь? На долго?

— Думаю на год… Ладно, скоро позовут к обеду, иди к себе!— и важный господин шутливо вытолкал свою дочь из комнаты.

* * *

Елена немного походила по коридорам, а потом отправилась в свою комнату, переодеться к обеду. Все платья уже были повешены в шкаф, а шляпные коробки уложены в ящики. Елена села за туалетный столик и Онор принялась вытаскивать шпильки из её прически.

— Тебе здесь нравится, Онор?— как бы невзначай поинтересовалась Елена.

— О да, очень нравится!— её комната была также на первом этаже, как и у остальных слуг, но она была больше других, хотя девушка, по началу, с удовольствием рассказывала остальным служанкам о своей красивой комнате на прежнем месте. Теперешняя была ничуть не лучше, выполненная в светлых тонах, она казалась теплой и уютной. Там был стол, деревянная кровать и небольшой шкаф. Для Онор этого было более, чем достаточно.

Когда прическа была закончена, а платье надето, Елена отпустила служанку. Обведя взглядом комнату, она тоже вышла.

* * *

На следующей неделе господин Бреннер покинул особняк. Вслед за ним, скривившись и чуть наклонив голову, удалилась и мадам Сент-Клер. Елена за последнюю неделю уже побывала на нескольких обедах и выезжала на площади погулять, поэтому кое с кем в новом городе,была знакома. И теперь, получив в полное распоряжение дом, она начала давать балы, званые обеды и литературные вечера. Почти каждую неделю она ездила на рынок, чтобы купить новое платье, зонтик, перчатки, шляпку или чулки.

Прошел почти год и наступила промозглая и слякотная зима. У Елены появилось больше свободного времени. Теперь она каждый день выходила на балкон, чтобы полюбоваться окрестностями, понаблюдать за людьми, гуляющими по площади и послушать красивый перезвон колоколов Петро-Павловского собора. В один из своих свободных вечеров Елена собралась в театр. Был первый день премьеры, поэтому попасть туда было довольно сложно. Она сидела в кресле и отдавала распоряжения Онор:

— Достань мне зеленое бархатное платье с золотым шитьем и зеленый плащ. Достаточно ли сейчас грязно, чтобы надеть высокие башмаки, на венецианском каблуке?

— Думаю, что да, сударыня,— Онор начала суетиться, рыться в ящиках комода, извлекать платья, нижние юбки, разбрасывать ленты, подвязки и непрерывно болтая при этом.

— Подумать только, сударыня! Как нам повезло! Клянусь, это невероятное везение, попасть на такую известную премьеру в первый же день!— обе девушки оживились, у них давно уже не было такого хорошего настроения.

Дождь кончился накануне. Ночью похолодало, и грязь покрылась тонкой корочкой. Бледное солнце тускло светило сквозь серо-голубое небо с редкими облачками, слишком белыми и прозрачными, чтобы собраться дождю. На улицах появились местные девушки в теплых платках и шалях, с корзинками в руках. Они несли яйца, свежее масло, молоко и овощи. Елена часто покупала у них что-нибудь. Вот и сейчас послала кухарку за свежим молоком и яйцами. Кухарка прибежала взволнованная.

— Сударыня, все только и говорят, что об этой премьере, пошел слух, что в театре будет Его Светлость, князь Потемкин!

Елена удержалась от восторженного возгласа. Она уже очень давно мечтала познакомиться, ну или просто посмотреть на кого-то из имперского двора.

— Онор, затяни корсет потуже и достань веер с золотым шитьем. Да прикажи конюху сейчас же заложить карету.

Выехала девушка только через час. На ней красовалась новая шляпка и веер, выписанные на прошлой неделе из Италии. Карета быстро пронеслась по неровным дорогам Симферополя и остановилась возле здания театра. Франты в лентах и шляпах с плюмажами обступили коляску. Елена Бреннер уже была достаточно известной в городе, у неё были подруги актрисы и допуск в гримерную, её знали на торговых площадях и во влиятельных домах, так что, жить можно было в удовольствие и ни о чем не задумываясь.

Она выглянула в окошко и крикнула лакею, чтобы тот разогнал назойливых кавалеров. Последние отошли с вздохом разочарования. Елена вышла и, поманив за собой Онор, отослала коляску. Пройдя через толпы дам и праздных франтов в пышных нарядах, больших бантах, разноцветных лентах и огромных шляпах, девушки зашли в здание театра. Ценой огромных усилий им удалось достать билеты возле имперской ложи. Елена села на кресло, расправила платье и сняла плащ, свернув его на коленях, поздоровалась с некоторыми знакомыми и даже улыбнулась господину Нестерову, чем вызвала презрительный взгляд его содержанки.

Наконец спектакль начался. Елена вертелась все время действа, не обращая внимания на сцену, она ждала князя Потемкина-Таврического. Это был второй, после императрицы, человек в России. Кончился первый акт, а Его Светлость все еще не появился. Онор же, во всю болтала об отличной премьере, но Елена и секунды не видела сцены. Такие мелочи её не интересовали. Наконец антракт кончился и зазвонил звонок. Елена снова заняла свое место. Теперь она не вертелась, а сидела, смотрев только в одну точку. День был испорчен. Не дождавшись конца спектакля, она потянула за руку Онор. И, накинув плащ, вышла из театра. Всю дорогу домой она молчала, мрачно смотря в окошко. Ей казалось, все в театре знали, что она пришла только из-за князя. Что они все видели её поражение и позор.

Из кареты она вышла все так же молча, махнула рукой Онор, чтобы та вела конюху разобрать коляску. Открыв своим ключом дверь, она, не зажигая ламп, поднялась по деревянной лестнице и прошла в свою комнату. Уселась в кресло и, все еще в темноте, стала ждать Онор. Постепенно ночь начала сменять сумерки, Елену начало клонить ко сну, и поджидая служанку, она уже задремала в своем кресле, склонив голову на бок и не раздеваясь.

Онор прибежала утром. Встревоженная, она еще в коридоре зажгла весь свет, и вот теперь с криками ворвалась в комнату хозяйки, мгновенно распахивая шторы. Елена зажмурилась от яркого света:

— Что случилось, Онор?— сонно спросила она.

— Собирайтесь, скорее, сударыня, вашего отца сегодня чуть-чуть не арестовали! Скорее, берите все самые нужные вещи и бежим!— свеча в руке у девушки плавилась, и она с раздражением отбросила в сторону уже не нужный огарок.

С Елены сон, как рукой сняло. Она вскочила, и, не снимая шляпки и плаща, начала открывать все шкафы, и бросать наряды в сундук, притащенный Онор. Та уже убежала будить слуг и собираться самой. Через минуту она высунулась из окна на втором этаже и закричала конюху в каретной:

— Закладывай!

Через полчаса Елена с трясущимися руками, спускала с лестницы саквояж и чемодан. Сундук уже унес один из лакеев. Онор подбежала к ней, и забрала багаж.

— Скорее, сударыня, бежим, что же вы стали?!— Елена не могла пошевелиться от страха. Только снова услышав, какая им угрожает опасность, она смогла преодолеть внутреннее сопротивление. Усевшись в карету и крикнув, «Трогай!», Онор смогла немного отдохнуть. Она узнала об опасности от продавщицы сладостей, которая стояла, в ожидании поздних посетителей. Теперь им предстояло ехать в Севастополь, сегодня ночью отправляется корабль, увозивший всех, кто успел спастись от рассерженного правительства. Господин Бреннер тоже должен быть там. Путь долгий, но к вечеру, она рассчитывала уже быть на месте. А сейчас нужно было бы вздремнуть, вон, хозяйка уже похрапывает.

Следующий день прошел, для Елены, как в тумане. Сначала, когда тряска кончилась, Онор почти вытолкала её из коляски, и впихнула в руки саквояж. Затем они вышли на пристань, где стоял большой белый корабль, а возле него толпились люди. Они уже почти взошли на палубу, как Елена вспомнила, что её отец тоже должен был быть здесь. Она вырвалась из рук Онор и осталась стоять, поджидая своего папу. Служанка схватилась за голову, но ничего не сказала. Она нашла каюту и свалила туда все их вещи. А Елена стояла на палубе, пока корабль не прогудел первый гудок. Тогда её взгляд беспокойно заметался по пристани, а руки заламывались сами по себе, и царапали ладони. Наконец, корабль дал ход, и отшвартовался. Последнее что видела Елена, был отблеск её блестящей жизни, садящийся за горизонт рядом с кипарисами.