Зарисовки (джен)

Blain is pain.

Блейн чуть приподнял голову, чтобы послушать долетевший до его уха ночной шорох, и осторожно протянул руку к лежащему на земле рюкзаку: под ним был спрятан револьвер. Кто-то снова зашевелился за кучей камней справа от Блейна, и тот поскорее притворился спящим. Он знал, что это человек.

Прошло, казалось, полчаса. Блейн лежал с закрытыми глазами, боялся только того, что может заснуть, и прислушивался ко всему, что творилось вокруг: полет совы, копошение крысы в траве... и шорох одежды того, кто медленно спускался с груды камней, то, как скрипел песок, как скатывались мелкие камешки под его руками и коленями.

Пять метров, четыре; ладонь Блейна напряглась, сжимая рукоять револьвера. Три. Блейн пошевелился, делая вид, что ворочается во сне. Невидимый человек замер, Блейн слышал даже его дыхание, которое он пытался сдержать. Потом опять стал приближаться, шорох земли определял, где он находится и как движется: рука, рука, нога, нога, четыре метра, три, два, преследователь замер над Блейном, выпрямляясь на коленях: конечно, застрелить его сейчас было проще простого, но мешало то, что Блейн знал, кто это.

Он услышал выдох, затем вдох, и человек негромко назвал его имя, потом, испугавшись своей нерешительности, произнёс уже во весь голос:

— Встань, Блейн.

Тот поднял голову, как бы просыпаясь, но не вытаскивая руки из-под рюкзака, хрипло спросил:

— Кто... Кто здесь?

— Я пришел забрать твою жизнь, — и тут пришлось резко сесть, вытащив руку с револьвером.

В свете догорающего костра, который вечером развел Блейн, черты лица преследователя казались резкими и грубыми; на самом же деле Блейн знал, что перед ним всего лишь шестнадцатилетний мальчик, усталый, перенесший столько, что уже ничего не боялся, но исполненный упрямства.

— Принц? — Блейн притворился, что едва узнает наследника престола. — Ваше Высочество, что вы здесь делаете?

— Ты знаешь, что, — принц откинул с лица грязные спутанные волосы. — Я пришел забрать твою жизнь. За то, что ты изломал мою.

Блейн сел поудобнее.

— Мой принц, сдается мне, что вы сами ее себе изломали. Отказались от престола, бросились за мной... Сколько месяцев вы меня преследуете?

— Это неважно, Блейн, — ответил мальчик, но что-то в его голосе дрогнуло. — Ты причинил мне боль, которую я не могу тебе простить. Я долго думал, как же это будет, как я казню тебя. Стоит мне махнуть рукой, и тебя схватят, будут делать с тобой все, что я прикажу.

— Мой принц, — Блейн посерьезнел, сощурившись, посмотрел на него. — Кто меня схватит?

— Мои люди, мой отряд, с которым я преследую тебя, — и Бейн поразился его стойкости:

— Принц, ваш отряд погиб при переходе через горы. Вы — это все, что от него осталось. Мне это точно известно. Вы следите за мной, а я за вами. Вот только удивительно, как это вам удалось выжить...

Он посмотрел на револьвер в своей руке и понял, что принц ни разу даже не взглянул на него, даже не сделал попытки вытащить свои револьверы, хотя две кобуры висели на поясе.

— Вы не думаете, что этот поединок может окончиться не в вашу пользу?

— Блейн, это не поединок. Это месть. И с твоей стороны глупо и несправедливо сопротивляться, — попытался убедить его принц.

— А если я все-таки буду сопротивляться? — с наслаждением произнес Блейн. — Ведь я преступник, мне никакой закон не писан.

Принц наклонил голову, пытаясь понять, правда ли это.

— Да, принц, это правда. Здесь пустынное место, очень далеко от человеческого жилья. Где вы хотите, чтобы я вас похоронил?

Принц вскинул глаза, а Блейн продолжал:

— У подножия горы или вон там, у озера, под деревом? Или, может, предпочитаете стать пищей для животных?

На мгновение Блейну стало стыдно, ведь он мучил мальчика, едва стоящего на ногах от отчаяния, голода и усталости, и при этом еще находящего в себе силы скрывать это. Но все же — королевская порода, здесь ничего не скажешь.

— Ваше Высочество, мне конечно, очень льстит, что вы стоите передо мной на коленях, но, может, желаете присесть? — продолжал издеваться разбойник, наблюдая, как по щекам принца гуляет румянец болезни и стыда. — Зачем вы вообще пришли, чего хотели добиться? Ползли за мной на четвереньках как побитый пес, а все зачем?

— Убить тебя? — предположил мальчик.

— И как вы меня убьете? — поинтересовался Блейн. Принц осторожно коснулся рукоятей своих револьверов, по-прежнему не замечая, что ствол в руках Блейна смотрит ему в переносицу.

— Ну? — подбодрил его Блейн, и револьверы сверкнули в руках мальчика. — Что же вы не спешите? Неужели последний патрон вы израсходовали в ущелье, когда отстреливались от волкодлаков? И все-таки, хвалю ваше мужество. Перебить оборотней и надеяться справиться со мной голыми руками...

Принц стоял на коленях, низко опустив голову.

— Принц, я повторяю: вы гонитесь за миражом. Вы собираетесь мстить мне, а почему не стражникам, которые зевали по сторонам, почему не всему населению, почему не судьбе, не Богу, наконец?

— Стражники казнены, я сам это сделал, — сумрачно обмолвился принц. — А ты разве не судьбой был мне послан?

Блейн простецки развел руками.

— Неисповедимы пути Господа нашего, — скопировал он интонации пастора из своей деревни.

— Я не думал, что бывает ТАК больно, — голос принца сорвался на шепот. — Блейн, зачем ты это сделал? Я казнил всех, кто был виноват хотя бы самую малость, оставался только ты...

— А потом? — серьезно спросил Блейн. — Это произошло полтора года назад. Что вы будете делать, когда убьете меня?

— Я? — непонимающе посмотрел принц.

— Вот видите, вы так привыкли, что я — цель всей вашей жизни, что не знаете, что будете без меня делать. Как приятно осознавать, что я вам нужен... А хотите, я вам скажу, что вы будете делать, когда отомстите?

Принц молча смотрел.

— Вы заберете мое оружие и припасы и пойдете через пустоши, потому что будете знать, что через горы вы уже не пройдете. Через пять дней еда закончится, вода немного раньше. Охотиться здесь не на кого. У вас два варианта: застрелиться или медленно умирать. Впрочем, в этом есть что-то отверженное, то, что вы так любите: плакать от боли в уголке, озлиться на весь мир и уйти непонятым и забытым...

Он замолк, понимая, что еще немного — и мальчик упадет без сознания.

— Принц, вы мне чем-то нравитесь. Не знаю, чем, — осторожно продолжил он. — Поэтому я пытаюсь понять вас. А вы постарайтесь понять меня.

— Я никогда тебя не пойму, убийца, — произнес мальчик, и Блейн в голос захохотал:

— А вы, казнивший три десятка человек, не убийца? На вас разве нет греха? Хотя нет, нет, — продолжал он, еще смеясь, — ведь это была священная месть... Все эти понятия, которые вам с детства вдолбили в голову.

— Блейн, Блейн, — позвал принц, и тот замолк. — Блейн, мне больно, пойми это, боль не проходит, и я не знаю, что сделать, чтобы утолить ее. Это была любовь, а стала болью…

— Но месть это не предел, — продолжил за него Блейн. — Она не поможет. После нее наступит пустота, я это знаю как никто другой. Скажите честно, вы хотели уйти из королевства?

— Да, — признался принц. — Еще год назад я хотел уйти и стать разбойником, как ты. Поставить на колени весь мир. За все, за это все.

— У вас грандиозные планы, — признал Блейн. — Ну так что, отказываетесь от них? Королевство отдали бы братишке, он-то ничего не понимает и не разделяет вашей жажды отомстить... Понимаете, что я это вам говорю, наплевав на все ваши титулы, потому что я вижу перед собой всего лишь сопляка?

Принц медленно поднял револьверы, и Блейн на секунду испугался, что они все-таки заряжены. Но оба ствола сухо щелкнули ему в лицо, и тут он понял, что логично было бы разрушить ночную тишь громом своего выстрела, оборвать упрямую щенячью жизнь. Хотя нет.

Блейн поднялся, подхватил свой рюкзак, сунул револьвер за пояс, затоптал тлеющие угли. Принц, стоя в той же позе, наблюдал за его действиями как будто во сне (на самом деле в полуобмороке).

— Я все вам сказал, что хотел. Точнее, то, что вы у меня просили. А теперь мне пора. Поищу ночлег в другом месте. Вот и вся ваша месть, сударь, а выводы делайте сами.

Он сделал несколько шагов и растворился в темноте. Обернувшись, увидел, что принц не движется, глядя в небеса и ища что-то пустым взглядом.